Малый бизнес трудности роста

Малый бизнес: трудности роста  
ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ МАЛОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В РОССИИ
В реформировании российской экономики еще со времен перестройки малые предприятия (МП) взяли на себя роль создателя почвы для новой системы хозяйствования. Доминирующий сегодня частный сектор зарождался именно в сфере малого бизнеса. И вполне закономерно, что к настоящему времени, по официальным данным, на долю частных субъектов малого предпринимательства в общем количестве частных, государственных и муниципальных, общественных МП приходится 84%. Малые предприятия, располагая 3,4% стоимости основных средств экономики России и 14% числа занятых, производят 12% ВВП 1/4 всей прибыли по народному хозяйству. Это говорит о широких, но еще далеко не полностью раскрытых внутренних возможностях развития малого предпринимательства.
В 90-е годы стабильно росла доля МП в общем объеме ВВП. Это — весомый факт, особенно на фоне продолжающегося спада практически во всех сферах российской экономики. По официальным статистическим данным Госкомстата РФ, на 1.01.1996 г. в России насчитывалось 877 тыс. малых предприятий, на которых было занято 8,9 млн. человек (по среднесписочному составу), а с учетом вторичной занятости — 13,8 млн. человек. В отраслевой структуре доминирует торгово-посредническая деятельность, а в региональной структуре Центральный экономический район с ядром в Москве (табл. 1,2).
В развитии малого предпринимательства за последние 1-2 года наметились кардинально новые тенденции, выразившиеся в первую очередь в существенном замедлении темпов роста числа малых предприятий. Если в начале 90-х годов для динамики развития МП был характерен устойчивый рост как их числа, так и количества занятых при среднегодовых значениях приростов на уровне около 80%, то в 1994 г. прирост числа МП составил лишь 4%, а в 1995 г. произошло уже снижение их числа на 2,2%.
Для углубленного понимания нынешней ситуации с развитием российских МП необходимо критически рассмотреть некоторые страницы их «новейшей истории».
  Таблица 1. Отраслевая структура малого предпринимательства (в %)
 
Отраслевая структура числа МП
Отраслевая структура полной численности занятых на МП.
Структура производства продукции (работ, услуг) по основным отраслям МП
Промышленность
14,6
24,0
20,0
Сельское хозяйство
1,1
0,8
0,3
Лесное хозяйство
0,05
0,05
 
Транспорт и связь
2,3
2,2
 
Строительство
16,6
29,9
16,3
Торговля и общественное питание
42,7
24,6
50,5
Материально-техническое снабжение и сбыт
1,8
1,3
6,0
Информационное обслуживание
0,8
0,5
0,2
Общая коммерческая деятельность
4,8
3,9
2,5
Прочая деятельность в материальном производстве
1,5
1,4
0,7
Бытовые услуги, жилищное хозяйство
1,8
1,1
3,3
Здравоохранение, спорт, социальное обеспечение
1,9
1,3
0,1
Народное образование
0,9
1,0
0,04
Культура и искусство
0,9
0,7
0,06
Наука и научное обслуживание
5,6
5,3
 
Финансы, пенсионное обеспечение
1,3
0,9
 
Прочие
1,05
3,15
 
 
Таблица 2. Региональная структура малого предпринимательства (в “/а)
Экономические районы
Доля в общем числе МП
Центральный,
30,5
в том числе Москва
20,0
Северный
2,9
Северо-Западный
9,6
Волго-Вятский
2,9
Нейтрально-Черноземный
2,7
Поволжский
9,6
Северо-Кавказский
9,8
Уральский
10,6
Западно-Сибирский
10,5
Восточно-Сибирский
5,2
Дальневосточный
5,0
 
Российское малое предпринимательство в своем становлении за последние десять лет уже прошло два этапа и находится накануне вхождения в новый, четвертый, этап. Первый и наиболее яркий из них наблюдался еще в условиях бывшего СССР в конце 80-х годов. Огромные льготы всех видов, в том числе за счет средств госбюджета, в целом более благоприятное положение дел в экономике обусловили отношение ветеранов к данному периоду как к «золотому веку» малого предпринимательства. Действительно, происходило очень быстрое и легкое накопление капиталов, развивались производство дефицитных товаров широкого потребления и сфера всевозможных и столь же дефицитных тогда бытовых услуг, розничной торговли, общественного питания и пр.
Изнанкой «золотого века» было, однако, то, что малые предприятия выполняли роль канала перекачки ресурсов командно-управляемых госпредприятий в теневую экономику, в пользу полукриминального и просто криминального псевдо-рыночного предпринимательства. Самое печальное последствие такой перекачки заключалось и заключается в том, что средства, накапливаемые в малом предпринимательстве методом «доразграбления» госсектора, за небольшим исключением практически навсегда уходили из сферы накопления и не использовались для развития национального производства и его инфраструктуры.
Конечно, в развитии МП имели место не только негативные процессы. В годы перестройки малый бизнес включился в общий, всячески поддерживаемый правительством процесс бурного развития кооперативного движения. И разгосударствление, и обучение широких масс населения основам предпринимательства происходили через развитие кооперации и малого бизнеса.
Однако нельзя не заметить, что «золотой век» малого бизнеса и вменяемые ему функции ускорителя реформ во многом оказались в жестком противоречии с другими направлениями экономических преобразований, а точнее — с неудачной попыткой проведения реформ сверху, в жестко-унитарных традициях, с опорой исключительно на аппарат государственной власти и управления. Попытки центрального правительства как-то ограничивать возможности получения дутых доходов от разницы между фиксированными ценами госсектора и свободными ценами негосударственных предприятий, регламентировать деятельность МП, использовать рычаги налогообложения наталкивались на явную недееспособность государственного аппарата.
Необходим был кардинально иной экономический курс, который воплотился уже в новой России в реформах типа шоковой терапии. Начался новый, второй, этап и в развитии Российского малого предпринимательства. –PAGE_BREAK–
1992 год — год шоковой терапии — характеризовался самыми высокими с середины 80-х годов темпами роста числа малых предприятий (в 2,1 раза) и численности занятых в них. Этот факт носит феноменальный характер, поскольку осуществленная тогда либерализация цен и введение налогового прессинга сильно подорвали финансовую базу малого предпринимательства. Бурная инфляция привела, с одной стороны, к обесценению сбережений населения, а с другой — к резкому увеличению процентных ставок банковского кредита. Это вызвало настоящий паралич инвестиционной деятельности, не преодоленный до сих пор.
Этапы развития малого предпринимательства в России Статистические данные показывают, что абсолютным лидером по увеличению числа малых предприятий стала тогда сфера науки и научного обслуживания. В ней число малых предприятий возросло в 3,4 раза. Количество малых предприятий в сфере сельского хозяйства увеличилось в 3,1 раза. Затем следуют материально-техническое снабжение и общая коммерческая деятельность по обеспечению функционирования рынка (2,9 раза). К ним тесно примыкает сфера народного образования (2,8 раза).
В то же время в 1992 г. в общей структуре Российского малого предпринимательства произошло резкое уменьшение доли МП в сфере материального производства.
По широко распространенному мнению, модель шоковой терапии была малоконструктивна для быстрого и эффективного развития экономики страны и, в частности, сферы малого предпринимательства. Но следует признать, что в условиях активизации рыночных реформ МП продемонстрировали и свои позитивные возможности. Важнейшими функциями МП в условиях шоковой терапии стали социальное демпфирование, обеспечение выживания значительных слоев населения в условиях острого кризиса через самозанятость, предоставление возможности получения дополнительных (помимо основной, часто формальной занятости) средств к существованию.
Вместо своего рода кормушки с сильным криминальным оттенком, что было присуще периоду перестройки, в сфере МП стала образовываться нормальная конкурентная прорыночная среда, характеризующаяся борьбой малых предприятий за выживание на основе повышения качества и разнообразия товаров и услуг. Сказанное, правда, не означает, что криминальные структуры оставили малый бизнес в покое.
Феноменальный рост числа МП в 1992 г. имеет свое объяснение. Бурное развитие торгово-посреднического малого предпринимательства стало ответной реакцией на подрыв первоначальной финансовой базы. Либерализация внешней торговли еще в условиях бывшего СССР и снятие запретов на частную торговлю внутри страны создали благоприятные условия для любой торговой деятельности.
Падение потребительского платежеспособного спроса торговое малое предпринимательство тогда активно компенсировало импортом товаров, хотя и не очень качественных (типа продукции китайского производства), но пользовавшихся ажиотажным спросом у российского потребителя. Быстрая оборачиваемость мелких торговых капиталов превращала их в капиталы средних размеров. Более того, мелкая торговля быстро реагировала на нарастающую социально-экономическую дифференциацию российского общества, группируясь в нишах обслуживания как массовых потребителей, так и потребителей с высоким уровнем доходов. Достаточно быстро рядом с мелкими торговыми палатками стали возникать элитные магазины, владельцы и работники которых нередко начинали с «челночной» деятельности.
К позитивной роли торговой и посреднической деятельности МП следует отнести и их участие в создании новых хозяйственных связей. Инициированная либерализацией цен и рядом других факторов (сдача позиций ВПК, утрата рынков стран Восточной Европы и пр.) полная «закупорка» ранее сложившихся каналов взаимосвязей между производителями, поставщиками и торговлей открыла широкое поле для деятельности малых фирм по снабжению и сбыту продукции. Конечно, для новых хозяйственных связей в полном объеме нужен новый технологический каркас экономики с соответствующими рыночными, высокоэффективными каналами движения товаров от производителей к потребителям. В стратегическом плане задача создания такого каркаса малому бизнесу не по силам, так как требует многих лет и огромных капитальных вложений.
Однако малый бизнес смог сыграть роль катализатора первых шагов движения к новой системе внутрикооперационных связей в российской экономике. Кроме того, он выполнял роль демпфера, спасающего многие предприятия от немедленного краха из-за разрыва прежних, хотя и неэффективных, но все же работавших хозяйственных связей.
Рывок малого предпринимательства в сторону торговой и посреднической деятельности стал также закономерной реакцией на введенный правительством налоговый прессинг. В бывшем СССР не было и в принципе не могло быть налоговой системы, адекватной рыночным условиям. Поэтому введение в практику хозяйственной жизни даже элементов нормальной налоговой ответственности должно было вызвать у не привыкших к этому предпринимателей естественную реакцию отторжения. Но дело в том, что на эту реакцию наложился явный экстремизм правительственной налоговой политики, направленной на изъятие до 70-90% доходов малых предприятий. При этом правительство и не рассчитывало на то, что кто-либо будет сразу же платить налоги в полной мере. Предпринимателей тем самым подталкивали к тому, чтобы искать и находить способы сокрытия доходов от налогообложения. Торговля и посредничество, ориентированные на работу с трудноконтролируемыми наличными средствами, открывали большие возможности для ухода от налогов.
В целом ситуация 1992 г. может быть охарактеризована общепринятым термином «грюндерство». Малое предпринимательство было составным элементом этого массового процесса учредительства. Биржи, банки, страховые фирмы, крупные частные и полугосударственные акционерные предприятия возникали по всей России в невероятных количествах. Люди впервые в жизни получили свободу для самостоятельной предпринимательской деятельности, право заниматься финансовым планированием, что ранее было абсолютной монополией государственных структур и их чиновников. Такие мотивации в сочетании с развалом государственных, прежде всего бюджетных предприятий и организаций, с надеждой на получение высоких доходов от достаточно простых видов работ и услуг не могли не породить крупномасштабного грюндерства. Подобное грюндерство объясняется не столько экономическими причинами, сколько общими законами социальной психологии в их приложении к очевидной для России ситуации кардинального общественного перелома.
Этапы развития малого предпринимательства в России Иллюстрацией к вышесказанному может служить массовое появление эфемерных фермерских хозяйств в суровых климатических зонах и на низкокачественных почвах, где с точки зрения экономической целесообразности таких хозяйств в принципе не может быть даже в самой развитой рыночной стране. Многие малые предприятия появлялись на свет не в силу экономической целесообразности, не имея какой-либо программы долговременного развития, а только из общей надежды, мечты их организаторов на достаточно абстрактную ” лучшую жизнь” (в основном в стиле привлекательных трафаретов общества свободного предпринимательства и всеобщего потребления). В определенном смысле психологические ожидания скорого процветания доминировали над трезвым экономическим расчетом и даже здравым смыслом.
Именно этим объясняется феномен бурного появления многочисленных частных мелких научных фирм в условиях очень быстрого свертывания какого-либо спроса на научную продукцию из-за острейшего инвестиционного кризиса, спада инновационной активности и фантастического дефицита бюджетов всех уровней. Психологически это явление объясняется еще и тем, что научная деятельность, личность исследователя в течение многих предшествовавших десятилетий были в состоянии явной невостребованности. Новые условия давали бывшим научным сотрудникам надежду на самостоятельный выход из того тупикового положения, в котором они находились в государственных академических, отраслевых и прочих научных учреждениях в 70-е и в 80-е годы.
Грюндерство, как показывает исторический опыт, всегда ограничено во времени. Уже к 1995 г. оказались практически исчерпаны ниши и возможности сверхприбыльной торгово-посреднической деятельности. Многие из возникших ранее малых предприятий преимущественно торгово-посреднической или, например, научно-консультационной ориентации либо прекратили свое существование, либо диверсифицировались. Такая ситуация закономерно должна была генерировать новые тенденции в развитии российского малого предпринимательства. Обозначился очередной, третий этап качественных изменений в динамике и структуре малого предпринимательства, сопровождавшийся, как было отмечено выше, значительным сокращением прироста числа МП.
Главными причинами приостановки роста числа малых предприятий являлись резкое сужение границ сфер, характеризовавшихся легко достигаемой высокой доходностью, исчерпание психологических ожиданий беспредельных финансовых возможностей самостоятельной предпринимательской деятельности. В нормальной рыночной экономике малое предпринимательство в большинстве случаев и по доходности, и по границам потенциальных возможностей уступает среднему и крупному бизнесу. Оно идет вслед за ними в роли хотя и вполне достойного, но все же аутсайдера.
Если в России еще в 1992-1994 гг. вся экономика, включая малый бизнес, жила по стохастическим законам первоначального накопления капиталов, то к 1995 г. все четче стали действовать закономерности цивилизованной рыночной системы. Реже встречались случаи, когда какое-либо малое предприятие легко скупало дорогостоящие здания и даже средние производственные предприятия. Нормой становился доход на одного занятого в МП на уровне, колеблющемся вокруг средней заработной платы по стране.
В экономике России стала прослеживаться тенденция к началу новой, рыночной концентрации и централизации капиталов, а также самой хозяйственной деятельности. Получил развитие процесс поглощения предприятий. Часто наиболее рентабельные малые предприятия оказываются первой жертвой таких поглощений. Например, в Москве на месте еще недавно многочисленных индивидуальных торговых ларьков возникли хорошо оформленные торговые павильоны, принадлежащие той или иной крупной фирме. Менее рентабельные МП также не выдерживают экономической конкуренции со средними и крупными фирмами и вынуждены свертывать свою деятельность. В этом смысле на нынешнем этапе российских реформ процессы централизации и концентрации капиталов также противостоят увеличению численности МП. Но в дальнейшем, как мы полагаем, новые крупные и средние предприятия будут самым активным образом стимулировать создание новых МП в структуре формируемых новых хозяйственно-технологических цепочек.
На кардинальное замедление прироста числа МП в 1994-1995 гг. повлияло и завершение перерегистрации малых предприятий, созданных еще по законам бывшего СССР. Действующие МП в ходе перерегистрации принимали новые организационные формы, а прекратившие свою работу — просто ликвидировались. Поскольку величина числившихся зарегистрированными, но реально не функционировавших МП была достаточно велика, их официальная ликвидация внесла существенный вклад в общее замедление темпов роста числа малых предприятий России. Фактор перерегистрации и ликвидации не работающих предприятий в полной мере проявил себя в 1995 г. в связи с введением в практику хозяйственной деятельности нового Гражданского кодекса (ГК). В соответствии с положениями его первой части малые предприятия, имеющие форму товариществ (а это очень распространенная хозяйственная форма малых предприятий), должны переоформить свои учредительские документы, приняв другие, предусмотренные ГК хозяйственные формы. Если учесть, что даже по официальным оценкам Госкомстата РФ, более трети зарегистрированных малых предприятий либо не приступали к хозяйственной деятельности, либо приостановили ее, не ликвидировавшись, то очевидно, что начавшаяся в 1995 г. перерегистрация и соответственно официальная ликвидация реально не функционирующих малых предприятий должны привести к дальнейшему существенному снижению числа малых предприятий в России. А с учетом того, что в ряде российских регионов реально действует чуть более половины зарегистрированных МП (по данным Госкомстата РФ), перерегистрация внесет определенные коррективы и в региональную структуру малого предпринимательства страны.
Замедление роста числа новых малых предприятий объясняется еще и тем, что не проявил свою силу — и в экономическом, и в социальном плане — такой мощный фактор увеличения малых предприятия, как рост безработицы. Несмотря на все прогнозы ее бурного увеличения, вплоть до 1996 г. официальная безработица оставалась на уровне 2-3% экономически активного населения. Реальная безработица может быть на порядок выше, на что указывают альтернативные расчеты экспертов профсоюзных объединений, международных организаций и пр. Но тем не менее официальный статус работающих (пусть даже на «полуживых» предприятиях), пока он действует, создает социально-психологический эффект, при котором люди отказываются заниматься иной самостоятельной деятельностью, в том числе пробовать свои силы в сфере малого бизнеса. Более распространенным оказывается случайный, часто нигде не регистрируемый вспомогательный заработок от мелких перепродаж или выполнения подсобных работ. Но как только правительство России на деле, а не на словах пойдет на банкротства многочисленных нерентабельных предприятий, рост официальной безработицы, несомненно, вызовет новую волну увеличения числа МП.
Наиболее существенным негативным моментом была и остается криминализация малого предпринимательства. В этой связи очень показателен наиболее типичный ответ на вопрос выборочных обследований руководителей малых предприятий о влиянии на их деятельность криминальных структур. Значительная часть респондентов отвечают, что они вообще ничего не знают о криминальных структурах. В нынешней ситуации такой ответ указывает не на преодоление зависимости МП от криминальных структур, а как раз наоборот — на особо сильную их зависимость от этих структур и даже на прямую вовлеченность в эти структуры и страх перед ними. Криминальность продолжает оставаться существенным фактором, препятствующим нормальному развитию Российского малого предпринимательства.
Резкий спад темпов прироста числа МП по-разному нашел отражение в отдельных отраслях. Хотя и несколько замедлившись, но впервые за несколько прошедших лет опережающими темпами увеличилось количество МП в строительстве и на транспорте (на 18 и 19% в 1995 г.). В торговле и сфере общественного питания число МП уменьшилось примерно на 10%. В общей коммерческой деятельности по обеспечению функционирования рынка, в науке и научном обслуживании произошло абсолютное сокращение числа малых предприятий (-18,7 и -5,6°о).
Динамика числа МП в региональном разрезе показывает некоторое опережение роста числа малых предприятий в регионах Северного Кавказа и Севера Европейской части России. Хотя существенных изменений в региональной структуре МП не произошло, все же можно заметить позитивный процесс постепенного более равномерного распределения малых предприятий по различным экономическим районам России.     продолжение
–PAGE_BREAK–
В 1995 г. среднесписочная численность занятых в МП по сравнению с 1994 г. увеличилась на 0,8% Конечно, величина прироста невелика, но она подтверждает данные социологических опросов, в ходе которых руководители МП высказывали мнение о необходимости увеличения численности персонала предприятий. И, что очень важно, они указывают на то, что настало время перехода от полулегальной занятости к нормальной, адекватной действующим законам.
Особо надо отметить усиление инвестиционной активности МП. Общий объем их капитальных вложений за 1995 г. возрос в 4 раза, причем в промышленности — в 7,4 раза.
Можно констатировать, что в 1994-1995 гг. проводимая российским правительством политика умеренно-жесткой финансовой стабилизации, с одной стороны, сопровождалась значительным замедлением темпов роста количества МП, но, с другой стороны, имела выраженный санационный эффект. В стране стала формироваться принципиально новая экономическая ситуация, в которой МП начали играть роль, характерную для малого предпринимательства в нормальной рыночной экономике.
Политика государственной поддержки МП осуществлялась на базе налоговых льгот, создания (хотя еще и в незавершенном виде) цивилизованного законодательного пространства, информационной поддержки, обучения кадров, формирования сети бизнес-парков, налаживания эффективной координации в этой области между федеральным центром и субъектами Федерации, а также с местными органами власти.
Малые предприятия в борьбе за выживание научились самостоятельно приспосабливаться к сложностям рынка. Так, для повышения своей жизнеспособности МП активно диверсифицируют хозяйственную и инвестиционную деятельность. Более чем половина МП неторгового профиля помимо основной деятельности в 1995 г. занималась еще и торговлей как несложной, но относительно прибыльной деятельностью с быстрым сроком оборачиваемости капиталов. А торговые капиталы все чаще устремляются в производство, хотя и в самых простых его формах.
В целом мы полагаем, что новый рывок в динамике числа МП, в увеличении их макроэкономического веса по всем показателям неизбежен. Его следует ожидать по мере накопления предпосылок для формирования целостной системы рыночного хозяйствования, решительных шагов в области демонополизации экономики, дебюрократизации управления и, конечно, общего перехода к фазе оживления и подъема производства и производственного инвестирования.
Для закрепления и дальнейшего развития позитивных тенденций роста Российского малого предпринимательства, кардинального расширения поля его деятельности требуется активизация государственной поддержки МП на всех уровнях. В первую очередь в поддержке нуждается сфера кредитования и страхования малого бизнеса, стимулирования его инвестиционной активности. Настоятельной необходимостью является декриминализация малого бизнеса. Чрезвычайно важно также расширение инновационной и научной деятельности МП в интересах развития всех сфер российской экономики. Начало реального подъема в экономике позволит перейти к четвертому этапу по-настоящему рыночного развития Российского малого предпринимательства.
 
МАЛОЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО И БОЛЬШАЯ ПОЛИТИКА
Одним из факторов, препятствующих формированию цивилизованного рынка в России, созданию подлинного класса собственников, является отсутствие эффективной общегосударственной политики развития малого предпринимательства. Создан соответствующий Государственный комитет Российской Федерации по поддержке и развитию малого предпринимательства, приняты законы, подписаны указы, постановления правительства, проводятся съезды, конференции, «круглые столы», готовятся новые… И что дальше?!
На сегодняшний день сектор малого предпринимательства уже не характеризуется такими бурными темпами роста, какие наблюдались в начале 90-х годов. Если в 1992 г. количество малых предприятий (МП) увеличилось в 2,1 раза, то в 1993 г. темпы роста снизились до 1,5 раза, а в 1994 г. рост составил всего 4%. На конец 1995 г. насчитывалось около 900 тыс. МП, на которых было занято около 9 млн. человек, или 15% (против 14% в 1994 г.) общей численности занятых на предприятиях и в организациях.
Основными факторами ухудшения ситуации в сфере малого предпринимательства в 1995 г., по оценкам предпринимателей, являлись нехватка собственных денежных средств, неплатежеспособность потребителей продукции, нестабильность правовых норм и налоговой политики, недостаточное развитие рынков сбыта, а также рынков сырья и материалов. В частности, запасы сырья и материалов на конец 1995 г. сократились примерно у 40°о хозяйств. Сложившийся уровень заказов, обеспеченности сырьем и материалами, энергетическими и финансовыми ресурсами большинство предпринимателей по итогам опросов оценивали «ниже нормального».
К концу 1995 г. обозначилось резкое падение темпов роста, а затем и снижение числа МП, действующих в сфере торговли и посреднических услуг. По данным проведенных обследований, к концу 1995 г. наметилось замедление темпов роста объемов продаж этой категории малых предприятий, сужение ассортимента товаров, уменьшение объема поступлений товарных ресурсов. Более 70% мелких торговых фирм не склонны увеличивать численность работающих. В качестве основных факторов, препятствующих нормальной работе малых торговых организаций, подавляющее число опрошенных предпринимателей отмечают высокие налоги, а также недостаток собственных средств (более 60% опрошенных) и высокие транспортные расходы (более 35%).
В сложившейся ситуации в связи с накоплением капиталов в торговле, общей коммерческой деятельности эти сферы малого предпринимательства нуждаются в государственной поддержке.
Отечественная налоговая система еще находится в стадии формирования. Гражданский кодекс РФ не определяет и не может определять содержание и формы регулирования малого предпринимательства, осуществляемого государством через налоговое законодательство. Между тем следует отметить, что система налогов, пошлин и все то, что принято называть публично-правовым регулированием экономики, может существенно расширить или, наоборот, свести до минимума сферу применения установленных Гражданским кодексом РФ принципов свободного предпринимательства.
Освобождение же от налогов, налоговые льготы отдельным МП создают им незаслуженные конкурентные преимущества. Фактически текущее налоговое законодательство ничем не ограничено сегодня в выборе между политикой подавления либо стимулирования малого предпринимательства. Произвольное использование налогов для таких целей представляется, однако, противоречащим конституционным положениям о развитии конкуренции и свободе экономической деятельности. В равной мере подобными задачами не должна обосновываться аналогичная направленность запретов и ограничений, вводимых законодательством о лицензировании, таможенным законодательством, законодательством о земле и других природных ресурсах.
Исходя из интересов развития малого предпринимательства в процессе пересмотра и обновления указанных законодательных норм следует сосредоточить внимание не на отдельных видах налогов, пошлин, лицензионных и аналогичных запретов и ограничений, а на ряде общих положений, ликвидирующих сегодняшний законодательный произвол.
Представляется принципиально важным установить в качестве общих принципов налогового законодательства положения, согласно которым, во-первых, не допускается дифференциация налогов с целью ограничения или стимулирования отдельных видов деятельности и, во-вторых, запрещается установление чрезмерно обременительных налогов, исключающих получение налогоплательщиком доходов от своей деятельности, сдерживающих экономически оправданный оборот товаров, услуг и капиталов.
Вопросы льготного налогообложения субъектов малого предпринимательства нашли отражение в принятом Законе РФ «О государственной поддержке малого предпринимательства в РФ» и в Законе «06 упрощенной системе налогообложения и учета для субъектов малого предпринимательства».
Согласно этим актам, упрощенная система налогообложения и учета вводится параллельно с действующими условиями налогообложения и регулирования деятельности субъектов малого бизнеса, не заменяя их. Выбор используемой системы налогообложения осуществляется на добровольной основе самими субъектами малого предпринимательства.
Данный порядок предлагается ввести для субъектов малого предпринимательства, являющихся юридическими лицами, с численностью занятых в производственной деятельности до 15 человек, в сферах розничной торговли, бытового обслуживания населения, услуг -до 10 человек. Не допускается переход на эту систему предприятий, занятых производством подакцизной продукции.
Вводимая упрощенная система налогообложения и учета предполагает, что вся совокупность установленных законодательством для юридического лица — субъекта малого бизнеса федеральных, региональных и местных налогов, контроль за взиманием которых возложен на налоговые органы, а также платежей во внебюджетные фонды заменяется единым налогом на доход. Предусматривается сохранение для этой категории плательщиков платежей, контроль за взиманием которых возложен на таможенные органы, обязательных отчислений в социальные внебюджетные фонды, уплаты государственных пошлин и лицензионных сборов за занятие определенными видами деятельности.
Документом, подтверждающим право на ведение упрощенного учета и налогообложения, является патент, выдаваемый органами Государственной налоговой службы Российской Федерации по месту постановки налогоплательщика на налоговый учет предприятия.
Базой для обложения единым налогом становится доход предприятия, исчисляемый как разница между полученной выручкой от реализации товаров и суммарной стоимостью использованных в производстве сырья, материалов, топлива, эксплуатационных расходов, текущего ремонта, затрат на аренду производственных помещений и транспортных средств, налогов на добавленную стоимость, уплаченных поставщикам, отчислений в социальные внебюджетные фонды, а также уплаченных предприятием таможенных платежей.
Однако до сих пор субъекты Федерации, особенно органы местного самоуправления, пытаются устанавливать произвольные налоги. Конечно, проще забрать у начинающих малых предпринимателей средства для латания дыр в бюджете. Это тоже своего рода передел, перераспределение. По сути будет происходить перераспределение средств от малых предприятий и регионов, которые не получали государственную поддержку, к малым предприятиям и регионам, которые уже включены в такую систему. На «опоздавших» и «раскачивающихся» налоговое давление усилится.
Такой механизм формирует у «успевших на поезд» иждивенческие настроения и не стимулирует легальное расширение производства. Этот механизм не освобождает частных товаропроизводителей от вмешательства государства, а ставит их в еще большую зависимость. В результате наблюдается массовое выбивание денег и все новых и новых льгот в государственных и региональных структурах. Параллельное существование в сознании каждого предпринимателя одновременно двух экономик — легальной и нелегальной («черный нал») ведет к одновременному сочетанию двух жизненных философий — честной и нечестной. (При этом человек и государство остаются как бы врагами.) Поэтому вопрос об отношении государства и общества к предоставлению налоговых и кредитных льгот малым предприятиям приобретает политическое значение.
А дополнительные частные и государственные инвестиции в малый бизнес? Внешне привлекательна ситуация, когда государство увеличивает объем инвестиций в малый бизнес, но при этом на столько же возрастают налоговые сборы с предприятий данной категории. Баланс для бюджета достигнут, но отрицательные последствия такой арифметики дисбаланс интересов — неизбежны.
Целесообразно законодательно установить для малых предприятий единый налог в размере 30%. Это позволит создать благоприятную среду для функционирования предпринимателей, снизит степень социально-политической нестабильности в обществе.
Инвестиционная политика Не менее важной проблемой является поиск инвестиционных ресурсов, иначе процесс становления малых форм предпринимательства будет чрезмерно длительным. У государства достаточных средств для этого нет и вряд ли они будут, но есть государственная собственность. Представляется целесообразным часть ее не выставлять на аукционах на продажу, а сдавать малым предприятиям на конкурсной основе в долгосрочную аренду (лизинг), при этом приоритет должен принадлежать предпринимательским структурам в регионах с благоприятным предпринимательским климатом.
Привлечение средств частных инвесторов в малый бизнес и сведение их рисков к минимуму возможны только при использовании специализированных фондов и соответствующего законодательства, регулирующего их деятельность. Одним из основных источников привлечения средств в государственные и региональные фонды могут стать капиталы частных инвесторов, аккумулируемые через облигационные займы.
Однако облигации под малый бизнес не будут ликвидными, а следовательно, и привлекательными для частных, особенно иностранных, инвесторов, если малые предприятия не получат налоговых льгот. В противном случае доходность (ликвидность) возможна только за счет построения финансовых пирамид.
Для оценки уровня привлекательности инвестиций целесообразно создать банк данных по предприятиям различных форм собственности. Основой банка данных призвана служить бизнес-карта, которая должна стать источником информации об имеющихся возможностях и условиях инвестирования в создание новых предпринимательских структур в каждом регионе, о неиспользуемых производственных мощностях, объектах незавершенного строительства, о транспортной инфраструктуре, свободных трудовых и сырьевых ресурсах.
Одним из элементов целенаправленной политики в сфере малого предпринимательства должно стать обеспечение ее тесной связи с процессом приватизации. В программе приватизации необходимо учесть возможности участия малого бизнеса. Доходы от приватизации нужно направлять не только в федеральный фонд поддержки малого предпринимательства, но и в аналогичные региональные фонды, которые могли бы получать примерно 20 % дохода от реализации региональной и муниципальной собственности. Кроме того, как один из вариантов санации крупных предприятий, приватизируемых или радикально реорганизуемых по причине их банкротства, должна быть предусмотрена возможность их преобразования в систему (объединение) малых предприятий.     продолжение
–PAGE_BREAK–
Исключительно важной задачей является создание более благоприятных условий для привлечения иностранного капитала к участию в процессе приватизации путем обеспечения соответствующих гарантий и льгот малому предпринимательству, включая предоставление права на владение контрольным пакетом акций.
Особенно актуальным является создание на приграничных территориях межрегиональных межгосударственных консалтинговых структур (бизнес-центров). Целесообразность создания подобных структур должна быть обоснована при подготовке соответствующих межправительственных соглашений, таких же, как при формировании финансово-промышленных групп. Необходимо обеспечить режим наибольшего благоприятствования для подобных структур. В частности, стоит подумать о принятии соответствующих нормативных актов, которые способствовали бы деятельности подобных бизнес-центров.
Производственная и инновационная инфраструктура малого предпринимательства Нельзя забывать и о создании определенных условий для самостоятельного завоевания рыночных ниш МП. Это особенно важно, когда речь идет о МП, действующих в сфере высоких технологий. Государственная поддержка должна быть ориентирована именно на такие предприятия и фирмы, поскольку они располагают значительным инновационным потенциалом и имеют реальные возможности наращивания объемов экспорта, прежде всего нетрадиционного.
Развитию малого бизнеса может послужить и интеграция малых предприятий в производственные сети более мощных экономических структур, причем особую роль в решении этой проблемы могли бы сыграть финансово-промышленные группы. Организационные формы такой интеграции самые разнообразные: лизинг, франчайзинг, долгосрочные контакты на поставки комплектующих под определенные финансовые гарантии и т.д. Преимуществом такого варианта промышленной организации является создание гарантированных рынков сбыта для малого бизнеса, особенно в тех случаях, когда финансово-промышленные группы осуществляют прорыв на экспортные рынки.
Широкое распространение сети бизнес-инкубаторов и других инновационных структур — другое условие успешного развития малого бизнеса в России. Идея создания технопарковых и инкубационных структур получила заслуженное признание во всем мире. Их важная роль в ускорении научно-технического прогресса, совершенствовании структуры производства, повышении уровня занятости и благосостояния населения была в последние годы неоднократно подтверждена мировой практикой. Именно поэтому в России ввиду незрелости предпринимательства и падения инновационных стимулов следует уделить особое внимание разработке законодательных актов, регламентирующих деятельность технопарков, а также разработке национальной программы в области инновационной политики с учетом конверсии.
В соответствии со своими задачами технопарки осуществляют экспертизу и отбор инновационных предложений, научно-технических проектов и программ, направленных на создание и внедрение новой техники и наукоемких технологий, а также оценку рисковости этих предложений, оказывают содействие в проведении научно-исследовательских работ и передаче их результатов в производство. Кроме того, они предоставляют малым инновационным предприятиям производственные площади, оборудование для выполнения научно-исследовательских работ, предлагают юридические, финансовые, маркетинговые, хозяйственные и иные услуги, содействие в правовой и коммерческой защите интеллектуальной собственности.
Создание технопарков требует участия не одного, а нескольких регионов в рамках межрегиональных экономических ассоциаций. К сожалению, реальных практических шагов в этом плане не предпринимается, дело ограничивается пока обсуждениями. Не вызывает сомнений, что усилиями одних лишь предпринимательских, научных и аналитических кругов проблему не решить, нужна активная работа соответствующих исполнительных и представительных структур субъектов Российской Федерации, межрегиональных экономических ассоциаций.
Для развития производственной и инновационной инфраструктуры малого бизнеса необходимы соответствующая кадровая база, высокоэффективные формы отбора и подготовки предпринимателей и государственных служащих с применением современных тренинговых методов, использованием кооперативных и командных форм организации бизнеса.
Важным инструментом поддержки малого предпринимательства могут стать территориально-производственные зоны (ТПЗ). Они формируются на базе предприятий оборонных отраслей промышленности с целью размещения на их площадях малых предприятий, для чего предлагаются незагруженные производственные мощности.
Главным координатором работы в зоне является координационный совет ТПЗ, действующий на общественных началах. Основными задачами координационного совета является обеспечение условий для эффективного использования незагруженных мощностей, сохранения рабочих мест путем координации и контроля производственной деятельности российских и иностранных юридических и физических лиц на предприятиях оборонного комплекса.
Небольшой опыт функционирования ТПЗ накоплен в Нижегородской области. Однако распространение его и на другие предприятия оборонных отраслей промышленности требует специального анализа.
Бизнес — власть: механизм взаимодействия Для того чтобы между бизнесом и властными структурами установились партнерские отношения, необходима четкая схема их сотрудничества. На наш взгляд, она должна базироваться на принятии закона «О регулировании лоббистской деятельности в федеральных органах государственной власти».
Очевидно, чем органичнее вписывается предприниматель в новую экономическую систему, тем чаще он склонен прибегать к «цивилизованному» лоббированию через благоприятное для него изменение нормативных актов органами власти. И, наоборот, чем труднее данному руководителю осуществлять свои функции в новых условиях, тем характернее для него стремление лоббировать «по-советски» -посредством прямого «выколачивания» средств для его предприятия.
Важным фактором, влияющим на лоббистскую деятельность, является размер руководимого предприятия. Наиболее активно действуют крупные предприятия. Для средних предприятий лоббирование выступает, скорее, эпизодом, а тысячи мелких предприятий либо совсем не проявляют активности в этой сфере, либо действуют в основном на местном и региональном уровнях. Правда, необходимо отметить тот факт, что многие малые и средние предприятия пытаются отстаивать свои интересы коллективным образом — посредством политических действий различных предпринимательских объединений.
Весьма специфически осуществляется в России лоббирование в интересах предпринимателей, действующих в непроизводственной сфере: торговле, финансах, сервисе и т.д. Здесь сосредоточены усилия большинства деловых людей «новой волны», что вполне закономерно, учитывая особо высокую оборачиваемость капиталов в данной сфере. В связи с этим эксперты предостерегают, что по мере либерализации экономики у высших государственных руководителей могут возникать и чисто субъективные интересы, совпадающие с интересами крупных торгово-финансовых групп.
Отношения малого бизнеса с властными структурами всех уровней сегодня хорошо описываются известной в биологии моделью «хищник — жертва». Если опросы двух-трехгодичной давности показали определенную сбалансированность прав и обязанностей предпринимателей и государства, то теперь около 80% предпринимателей не получают никакой помощи ни от центральных, ни от местных органов власти. На вопрос к предпринимателям: «Согласны ли вы с тем, что сейчас невозможно решить большинство хозяйственных проблем без взяток чиновникам? » — положительный ответ дали 70,8% опрошенных.
Развитие малого предпринимательства — важная политическая проблема. Пожалуй, никем в России уже не оспаривается истина, что стабильность в обществе зависит от того, располагает ли оно мощным средним классом. Однако до сих пор эта политика остается декларативной. Необходима целостная системная методология развития малого предпринимательства. Дело совсем не в бюджете и даже не в налогах. Дело в свободе, в правах, в отношениях государства к малому бизнесу.
К вопросу о терминологии
За прошедшие несколько лет в печати, специализированной, в том числе научной, литературе и просто в кругах специалистов, деловых людей прочно вошли в обиход такие клише, как «малый и средний бизнес», «малые и средние предприятия (МСП) », «предприятия малого и среднего бизнеса», «малый бизнес как сектор экономики», «предприниматели малого бизнеса», «предпринимательство и малый бизнес». Не касаясь пока экономического содержания, стоящего за этими понятиями, сделаем несколько кратких замечаний относительно самой терминологии и ее адекватности как органике русского языка — одного из самых богатых достояний российской культуры, так и международной деловой терминологии в этой области.
Прежде всего подчеркнем, что вопросы терминологии не являются просто абстрактной научной или чисто филологической проблемой. Игнорирование того глубинного содержания на уровне подсознания, которое скрывается порой за внешне безобидными словесными клише, на каком-то этапе может принести соответствующий, но неожиданный, не всегда желаемый и справедливый результат. С Другой стороны, учитывая, что при всех противоречиях развития реформ Россия идет по пути интеграции в мировое экономическое сообщество, следует своевременно обращать внимание на вопросы деловой терминологии. В особенности это важно при введении новых терминов, отражающих новые для реформируемой экономики России явления.
Можно отметить, что вышеперечисленные клише, а также некоторые другие обороты, не столь широко употребляемые, как, например, «малые формы хозяйствования (МФХ) „\ не только не содержат в себе каких-либо смысловых противоречий с точки зрения чистоты русского языка, но и имеют совершенно определенные аналоги в деловом английском языке: “small business», «small businesses», «small and medium enterprises (SMEs) », «small business sector», «small business-owners», «entrepreneurship and small business».
Вместе с тем с чьей-то легкой руки в профессиональной лексике специалистов прочно укрепляются и такие «неологизмы», как «малый предприниматель» или «малый сектор экономики», иногда даже переползая с отдельных страниц диссертаций и научных статей в нормативно-правовые акты и документы государственной важности. Прочно утвердившийся в официальных документах оборот «малое предпринимательство» также может быть подвергнут сомнению в отношении адекватности своего использования, тем более что он начал применяться только в России.
Относительно таких словесных комбинаций можно отметить следующее.
Во-первых, предпринимательство (любое) — чрезвычайно многогранная и интегральная, по сути, сфера человеческой деятельности, граничащая в своих различных проявлениях с искусством, наукой, спортом, игрой, порой с искусством военной стратегии и… — этот перечень можно было бы продолжить. Причем надо заметить, что существует «большое искусство» и просто «искусство», но нет «малого искусства», иначе это уже не искусство, а плохая художественная самодеятельность. Существует «большой спорт» и просто «спорт», но нет «малого спорта», иначе это уже не спорт, а физкультура. Есть «большие ученые» и просто «ученые», но не существует «малых ученых», или это уже не ученые, а юные члены кружка технического творчества. Соответственно неправомерно, на наш взгляд, говорить о «малых предпринимателях» и/или «малом предпринимательстве», поскольку понятия «предпринимательство» и «малый бизнес» взаимосвязаны, но не эквивалентны. При этом владелец малого бизнеса или собственник (или соучредитель) малой фирмы, управляющий своим делом, — всегда предприниматель, но не всякое предпринимательство — малый бизнес.
Во-вторых, с точки зрения международной деловой терминологии понятие «малое предпринимательство» также не имеет аналогов и является, по всей видимости, сугубо отечественным вариантом перевода термина «small business».
Относительно же такого оборота, как «малый сектор экономики», можно только развести руками, задав себе и употребляющим этот термин вопрос: «В каком смысле малый? » Достижима ли универсальность определения малого и среднего бизнеса?
В последние 10-15 лет малые и средние предприятия стали привлекать к себе все более пристальное внимание как исследователей, ученых-экономистов, так и политиков в различных странах. Все более широкое признание получает способность предприятий малого и среднего бизнеса вносить существенный вклад в решение проблем занятости и повышения конкурентоспособности целых отраслей. В связи с этим усиливается интерес как к изучению малых фирм, особенностей управления малым бизнесом, так и к анализу тенденций изменения состояния данного сектора экономики и формируется потребность в соответствующей информации.
В настоящее время есть уже ряд примеров крупномасштабных исследований по различным аспектам развития МСГР. Появляются такие исследования и в России, а также в других странах Восточной Европы. Однако полученные данные носят достаточно фрагментарный характер. Во многом это объясняется отсутствием единого подхода к определению малого и среднего предприятия.
Отдельные попытки как зарубежных так и отечественных исследователей выработать единое или обобщенное определение, по-видимому, заранее обречены на провал. В силу многообразия задач, для решения которых может потребоваться формальное определение малого и/или среднего предприятия, дифференцированности объективных внешних условий всегда будут появляться вариации на эту тему, соответствующие конкретным условиям и специфическим задачам. О практической неосуществимости такого рода задачи говорится в ряде работ, при этом подчеркивается, что для разных целей могут использоваться (что и делается) различные определения.
Отметим также, что для решения одних задач необходимо строгое или формальное определение, для решения других достаточно наличия общих согласованных подходов к пониманию содержания, стоящего за тем или иным понятием.
Учитывая реальный опыт и практику развития МСП в мире и в России, можно выделить следующие проблемные области, требующие использования формального определения размера предприятия или неформального согласованного подхода (табл. 1).
Таблица 1.
Проблемные области и использование формального/неформального подхода к определению малого и/или среднего предприятия     продолжение
–PAGE_BREAK–
Проблемные области
Формальный подход
Неформальный подход
Статистические наблюдения
х
х
Разработка государственных программ поддержки малых предприятий
х
х
Налогообложение
х
х
Образование
х
 
Исследования
х
 
 
1. Статистические наблюдения и сопоставление деятельности малых и средних предприятий. Можно выделить различные уровни такого анализа: — межфирменный (сравнительный анализ самого широкого спектра, например, сопоставление стилей менеджмента, производительности и других аспектов деятельности фирм самых разных отраслей, регионов); — внутриотраслевой (сравнительный анализ деятельности МСП одной и той же отрасли); — межотраслевой (сопоставление деятельности МСП разных отраслей – микроуровень, а также сопоставление отраслевых секторов МСП — макроуровень анализа); — межрегиональный и международный (сравнительный анализ деятельности как фирм — микроуровень, так и секторов МСП — макроуровень — различных регионов и стран).
2. Разработка государственных программ поддержки малых предприятий. Можно выделить местный, региональный, федеральный (национальный) и межгосударственный уровни значимости таких программ.
3. Налогообложение, включая местный и федеральный уровни.
4. Образование (обучение): — бизнес-образование (ориентация преимущественно на микроуровень — на управление малой фирмой); — экономическое образование (ориентация в большей степени на макроэкономические аспекты МСП как сектора экономики — макроуровень).
5. Исследования: изучение предприятий малого и среднего бизнеса, стилей менеджмента, особенностей маркетинга и других аспектов управления (микроуровень); изучение МСП как сектора экономики и процессов управления развитием этого сектора (макроуровень).
Вместе с тем, несмотря на невозможность выработки единого универсального определения для всех перечисленных выше и возникающих новых задач, в ЕС уже в течение ряда лет делаются попытки использования единого определения для решения задачи статистических наблюдений за феноменом МСП.
Более того, для решения задачи формирования единой системы статистических наблюдений и обеспечения возможности проведения анализа на межрегиональном и международном уровнях в настоящее время ведется работа над двухлетним проектом по выработке единой системы статистических наблюдений за развитием МСГР. В то же время в каждой стране — члене ЕС параллельно существуют свои национальные подходы к определению МСП, иногда также варьирующиеся в зависимости от конкретных задач.
Сущность проблемы определения размера предприятия Р. Бруксбэнк выделяет и анализирует следующие три составляющие проблемы определения размера предприятия.
Что есть размер предприятия В разное время разными авторами предлагались такие варианты раскрытия понятия размера предприятия (организации), как, например, «масштабность операций» («the scale of operations»), или «пределы организации (организационной структуры) и ее ответственности (задач) » («the scope of an organisation and its responsibilities»). Наиболее часто в исследовательских целях использовали показатели «число занятых», «стоимость активов» или «годовой оборот» («объем продаж») и др. Вследствие разнообразия подходов, к тому же варьирующихся по числовым значениям тех или иных показателей, участвующие в обсуждении проблем далеко не всегда имели и имеют в виду одно и то же, употребляя понятия малого и среднего бизнеса.
Как следует измерять размер предприятия? Даже если в качестве ответа на вопрос: «Что есть размер предприятия? » выбираются те или иные критерии измерения размера (что вряд ли является действительно ответом на поставленный вопрос!), то использование различных численных параметров в качестве границ изменения выбранных критериев неизбежно обусловливает проблему сопоставимости на различных уровнях сравнительного анализа. Однако в зависимости от выбранного критерия одна и та же компания может быть одновременно отнесена к крупным, средним или малым предприятиям, так, например, рекламная фирма с огромным оборотом, относительно средним масштабом операций и с небольшим числом сотрудников. То, что считается «средним» для одной отрасли или одного сегмента рынка, может быть отнесено к «малому» или «крупному» в другом контексте. Сравним, например, оборот фирм в музыкальной индустрии, бизнес-образовании и в промышленности, строительстве, или понятия «масштабность.
Где проходит линия раздела? Даже после решения вопросов: „Что есть размер? “ и „Как его следует измерять? “ — все еще будет оставаться нерешенным вопрос: „Где проходит линия, разделяющая малые, средние и крупные фирмы? “. К. Грэй и Дж. Стэнуорт делают следующий вывод по этому поводу: „Никакое универсальное определение малого предприятия не сможет быть достаточным для всех задач. Мойщик окон, независимый магазин с двумя работниками, фермер с 300-ми акрами земли, одним наемным рабочим и трактором или каким-нибудь другим оборудованием, швейная фабрика с 50-ю сотрудниками — все они сталкиваются с общими проблемами, отличными от проблем транснациональных корпораций. Необходимо не столько иметь для всех задач универсальное определение, точно отделяющее малое предприятие от крупного, сколько сделать полезные обобщения о малых и крупных предприятиях“.
Варианты подходов к определению малых и средних предприятий Можно выделить количественный, качественный и комбинированный подходы к определению малого и среднего предприятий.
Количественные определения МСП. В определениях малых и/ или средних предприятий, основанных на количественном подходе, чаще всего используют такие легко доступные для анализа критерии, как число занятых, объем продаж (оборот), балансовая стоимость активов.
При этом известны определения, основанные только на применении одного из данных критериев (например, прежнее определение ЕС — численность занятых); может быть использована комбинация этих критериев, как в новом определении ЕС (табл. 2,3). Однако, хотя подобные критерии и являются наиболее распространенными, разброс мнений о количественных параметрах изменения таких критериев чрезвычайно широк даже в пределах одной и той же страны, не говоря уже о разных странах. Это вполне объяснимо как широким спектром задач, для которых используются формальные определения, •так и различным уровнем развития экономики в разных странах и регионах. В дополнение к этим объективным факторам накладываются и субъективные представления тех или иных исследователей или политиков о том, что есть малый и/или средний бизнес.
Таблица 2.
Определение малого и среднего предприятий по методологии ЕС (январь, 1995 г.)
Предприятия
Численность занятых, человек
Годовой оборот, млн. ЭКЮ
Баланс, млн. ЭКЮ
Малое Среднее
менее 50 50-250
менее 4 менее 16
менее 2 менее 8
Данные таблицы 3 свидетельствуют также об отсутствии общего консенсуса исследователей по вопросу определения размера предприятия даже в национальном масштабе, так как большая часть приведенных критериев относится к Великобритании, одной из первых западноевропейских стран, обратившей внимание на феномен МСП и целенаправленно развивающей этот сектор экономики.
Таблица 3. Варианты количественных определений среднего предприятия
Тип исследования
Балансовая стоимость активов, млн. ф. ст.
Объем продаж, млн. ф. ст.
Число занятых, человек
Определение размера фирмы в целях бухучета
1,4-5,75
1,4-5,75
50 — 250
Планирование в среднем бизнесе
 
10-33,3′
—
Стратегия в среднем бизнесе
—
—
10 — 500
Корпоративное планирование в среднем бизнесе Великобритании
—
9-160
1800-4999
Экспортные маркетинговые стратегии в среднем бизнесе Великобритании
—
—
100-500
Факторы успешного роста компаний в США
—
16-666*
—
Факторы успешного роста компаний в электронной промышленности Великобритании
—
10-120
—
Инновации в промышленности Греции
—
—
50-250
Маркетинговые исследования в среднем бизнесе
—
—
100-500
Стратегии развития технологий в среднем бизнесе
—
13-66*
—
Доллары США пересчитаны в фунты стерлингов.
Источник: Brooksbank R. Defining the Small Business: a New Classification of Company Size.
Главным достоинством количественных определений является удобство их использования. Такие критерии, как оборот или численность занятых, как правило, доступны для исследователей. Основными недостатками количественных подходов являются их абсолютность, отсутствие теоретической базы, определяющей выбор того или иного показателя и границ его изменения, и в связи с этим трудность их использования для сравнительного анализа.     продолжение
–PAGE_BREAK–
Качественные варианты определений предусматривают использование качественных критериев. Возможно также дополнение качественного определения некоторыми количественными показателями. Однако и такой подход опирается в основном на субъективные суждения и опыт, но при этом делается акцент на отличия, «интуитивно» известные как присущие компаниям того или иного размера. Делаются также попытки определить размер «малого», «среднего» и «крупного» предприятий через рассмотрение, по сути, «эффектов» или последствий влияния размера на характер деятельности фирмы.
В качестве примера такого подхода Р. Бруксбэнк приводит определение Ван Хорна (Нидерланды, 1979 г.). При анализе особенностей стратегического планирования малых фирм Ван Хорн выделяет пять характерных черт, присущих в стратегическом аспекте малым фирмам: — относительно небольшое число производимых продуктов (технологий, услуг, ноу-хау); — сравнительно ограниченные ресурсы и мощности (капитал, человеческие ресурсы и т.д.); — менее развитые системы управления, административных процедур и технологий, необходимых для оценки и контроля стратегического положения компании; — несистематичность менеджмента, неформальность отношения к тренинговым и обучающим программам; — главные управленческие должности и большинство акций удерживаются основателями предприятия и/или их родственниками.
На базе этих качественных критериев, а также своего опыта консультирования в Нидерландах Ван Хорн предложил считать средними предприятия с численностью занятых от 50 до 500 человек и оборотом в 1-33 млн. ф. ст.
Другим примером качественного подхода является методика, разработанная X. Веду” на основе исследований процессов развития организаций. Он идентифицирует ряд характеристик, присущих предприятиям разного размера — от малых до крупных. В этом исследовании делается вывод о том, что британские средние по размеру компании — это предприятия с численностью занятых от 25 до 500 человек.
Широкое распространение в западных странах получила также «теория этапов роста фирмы» (или просто «теория роста компании»), появившаяся в результате исследований в области «организационного поведения» («organisational behavior») и также давшая толчок к распространению качественных определений размера фирмы на основе выделения характерных этапов ее развития. И хотя ни один из вариантов теории роста фирмы не связан напрямую с определением размера предприятия, ряд исследователей используют эту концепцию для развития качественных вариантов определения размера фирмы.
Один из вариантов данной теории фокусируется на стратегии развития продукта как индикаторе этапа роста предприятия. При этом большинство авторов рассматривают компании как предприятия, развивающиеся начиная от малой фирмы, ориентированной на производство одного продукта, до крупной с ориентацией на диверсификацию своей деятельности по производству большого числа продуктов (технологий, услуг, ноу-хау) — компании-конгломерата. Для характеристики этапа развития продукта используется «коэффициент специализации» («specialisaion ratio»), равный отношению годового дохода фирмы к ее общим затратам на производство и сбыт основного продукта.
Преимуществами качественного подхода являются достижение некоторой степени его теоретического обоснования и учет широкого спектра «интуитивно» присущих разным предприятиям качественных критериев, таких, как «система менеджмента», «система контроля производительности», «система мотивации производительности» и т.д. Основными недостатками этого подхода являются сложность практического его применения, обусловленная, в частности, трудностью доступа к внутрифирменной информации для определения ряда характеристик, таких, например, как «система менеджмента», а также достаточно широкий спектр самих критериев.
Чисто качественное определение малой фирмы можно сформулировать посредством выделения основных характерных особенностей ее существования и развития. Этот подход интересен прежде всего тем, что рассматривает малую фирму не как уменьшенный вариант большой компании, а как организацию, деятельность которой качественно отличается от крупных предприятий следующими специфичными чертами: высокой степенью неопределенности; потенциально более высокой способностью к внедрению инноваций (в широком смысле); постоянным развитием и адаптируемостью к изменениям.
Комбинированный подход. Характерным примером комбинированного подхода является определение малой фирмы, предложенное в 1971 г. в докладе Болтонского комитета (Великобритания), явившемся, по сути, первым примером серьезного рассмотрения проблемы развития малого бизнеса. В нем приведены результаты сравнительного анализа некоторых аспектов развития малых фирм в разных странах, что было первой попыткой осмысления проблемы МСП в международном контексте.
Пытаясь устранить недостатки количественного подхода, Болтонский комитет предложил так называемые «экономическое» и «статистическое» определения малой фирмы. Согласно экономическому определению, к малым относятся фирмы, удовлетворяющие следующим трем условиям: — фирма владеет относительно небольшой долей рынка в рыночном пространстве ее сферы деятельности; — управление фирмой осуществляется ее владельцем (или соучредителями) лично, а не посредством формализованной управленческой структуры; — фирма является независимой (не представляет собой часть крупного предприятия).
Статистическое определение (табл. 5) предполагалось использовать для выявления вклада предприятий малого бизнеса в валовой национальный продукт, в решение проблемы занятости, экспортную деятельность, развитие инноваций и т.д., а также для анализа изменений соответствующих показателей во времени и обеспечения возможности проведения сопоставлений на международном уровне.
Данные таблицы 5 иллюстрируют также использование различных определений для разных отраслей и вариации одних и тех же «критериев малости» для различных сфер деятельности.
Таблица 5.
Статистическое определение малой фирмы по методологии Болтонского комитета
Отрасли
Определение
Промышленность
Число занятых не более 200
Строительство, добыча полезных ископаемых
Число занятых не более 25
Розничная торговля, услуги
Оборот не более 50 000 ф. ст.
Продажа автомобилей
Оборот не более 100 000 ф. ст.
Оптовая торговля
Оборот не более 200 000 ф. ст.
Транспорт
В собственности фирмы не более 5 транспортных средств
Общественное питание
Все самостоятельные предприятия, исключая чьи-либо отделения и предприятия, управляемые пивоваренными заводами
Источник: Bolton Committee Report (1971).
В дальнейшем болтонское определение неоднократно подвергалось критике в части как «экономической», так и «статистической» составляющих.
Во-первых, отмечалось противоречие между «экономическим» определением, предусматривающим, что управление в малой фирме осуществляется без использования какой бы то ни было формализованной управленческой структуры, и «статистическим» определением, согласно которому малая фирма, например, в промышленности, может насчитывать до 200 занятых. Хотя в болтонской интерпретации далее признавалось, что некоторые малые предприятия могут характеризоваться «одним или более уровнями промежуточных „контролеров“ (»supervisors”) или «бригадиров», проводящих в жизнь решения владельца фирмы предпринимателя”, тем не менее подчеркивалось, что все ключевые решения принимаются именно им. Однако и специальные исследования этого вопроса, и просто объективный взгляд на практику функционирования малых фирм показывают, что менеджеры малых фирм принимают серьезные управленческие решения (в рамках делегированной им ответственности), а не только выполняют чисто контрольные функции начиная уже с того времени, когда фирма насчитывает от 10-20 человек и более. При этом деятельность фирмы характеризуется довольно четким разграничением сфер ответственности.
Другой спорный аспект болтонского экономического определения утверждение о невозможности для малой фирмы влиять на свой рыночный сегмент, например, на цены посредством изменения количества выпускаемых ею продуктов. Это утверждение, по сути, базируется на принятии того факта, что малая фирма действует в контексте совершенной конкуренции. На практике, однако, многие малые фирмы развиваются успешно, находя свои ниши. Обеспечивая присутствие на рынке в высокой степени специализированных услуг или продуктов, например, в достаточно изолированной в географическом плане местности, они часто не испытывают особой конкуренции. В результате в краткосрочном или даже среднесрочном временном интервале малые фирмы оказываются в положении, позволяющем им удерживать достаточно высокие цены и достигать при этом более высокой рентабельности, чем на крупных предприятиях той же отрасли.
Статистическое определение Болтонского комитета также подвергалось серьезной критике по различным аспектам. В качестве его недостатков отмечались следующие: — широкий спектр применяемых критериев «малости»; — наличие разных числовых параметров изменения критериев для разных отраслей, затрудняющих использование такого определения; — непосредственное использование денежных единиц, что неизбежно приводит к трудностям учета изменений их стоимости во времени; — применение критериев численности занятых при сопоставлении деятельности малых и крупных фирм с течением времени также приводит к определенным затруднениям в связи с неравномерным изменением количества валового национального продукта на человека для различных отраслей; — единое статистическое определение, несмотря на отдельные вариации его составляющих для различных отраслей, подразумевает тем не менее однородность сообщества малых фирм.
Исследователям, пытающимся делать какие-либо выводы на основании статистики МСП разных стран, необходимо быть особенно внимательными, так как существуют дополнительные «подводные камни», способные существенно исказить «истинное» положение дел: — различные подходы к формальному определению МСП в разных странах (в докладе РАРМП приводится 18 вариантов определений МСП); — даже в рамках общих подходов — различия традиционно сложившихся в разных странах способов учета появившихся на рынке предприятий и уходящих с рынка фирм; «Малый бизнес России. Проблемы и перспективы. Аналитический доклад РАРМП».
— даже при полном совпадении определений и числовых параметров используемых критериев возможны неожиданности. Например, способы учета численности как частично занятых на предприятии, так и самозанятых могут различаться для разных стран; — статистика малых предприятий в разных странах по-разному учитывает малые фирмы, являющиеся отделениями других компаний. Таким образом, статистические данные по МСП могут использоваться в различных дискуссиях в спекулятивных целях. Избежать таких неприятных последствий текущей реальной ситуации в этой области можно лишь посредством объединения усилий ученых, исследователей, политиков и самих предпринимателей.
Длительные дебаты специалистов западных стран по проблеме определения МСП пока не закончены, а в России они еще только начинаются (например, наше законодательство пока никак не определяет понятие среднего бизнеса). В настоящее время в нашей стране при рассмотрении проблемы определения МСП внимание специалистов и политиков концентрируется в основном на связанных с ней вопросах налогообложения и государственной поддержки малого бизнеса. Так, в федеральной программе государственной поддержки малого предпринимательства в РФ на 1996-1997 гг. и в решениях 1-го Всероссийского съезда представителей малых предприятий обращено особое внимание на разработку и закрепление в российском законодательстве принятых в мировой практике, в том числе в странах -членах ЕС, понятий «микрофирма» и «среднее предприятие», а также распространение на эти сферы предпринимательства действия федерального закона «О государственной поддержке малого предпринимательства в Российской Федерации». Здесь же нам хотелось сделать акцент на значительно более широком спектре задач, обусловливающих необходимость использования формальных или неформальных определений малого бизнеса, а также на более широком видении возможных подходов к их решению. При разработке отечественных вариантов полезно осмысление опыта стран, в которых сектор МСП развивается уже около двух десятков лет. Особо надо подчеркнуть, что вряд ли существует единственно верное для всех целей определение малого и/или среднего предприятия. Мы попытались показать (см. табл. 4) расплывчатость переходных границ между качественными определениями «малый- средний — крупный бизнес». Для различных целей и задач вполне правомерно использование разных подходов. Вместе с тем при решении задач статистических наблюдений и анализе ситуаций как в отдельных регионах, так и в России в целом не следует забывать и о проблеме определения МСП. И в заключение мы хотели бы обратить внимание специалистов на употребление некоторых новых «терминов» из арсенала российской деловой терминологии, сомнительных, на наш взгляд, с точки зрения чистоты русского языка, ведь «в начале было слово… ».
 
МАЛЫЙ БИЗНЕС И ПРОБЛЕМЫ ДЕЛОВОЙ ЭТИКИ: НАДЕЖДЫ И РЕАЛЬНОСТЬ
Ставить вопрос об этике деловых взаимоотношений, будем откровенны, многим кажется преждевременным в условиях кризисного состояния экономики и засилья финансовых проблем, на фоне массовых неплатежей, задержек заработной платы, растущей безработицы. В самом деле, к чему эти «воспитательные» разговоры? Снижайте налоги, дайте инвестиционные кредиты, следите за исполнением законов — вот и все, что нужно. А этика вызреет сама собой, постепенно, как продукт «нормальных» хозяйственных условий. Так говорят те, кто обречен жить сегодняшним днем, и те, кто надеется, что «нормальные» (идеальные) условия когда-нибудь наступят.     продолжение
–PAGE_BREAK–
О постановке проблемы О наличии в хозяйственной деятельности современной России «ненормативных» явлений известно всем и каждому. Но насколько они распространены? И если это действительно «норма жизни», то воспринимаются ли они как нарушение этических норм самими субъектами хозяйствования? В каких пределах возможно изменить данную ситуацию? И вправе ли мы надеяться на появление иных норм — не в отдаленном «светлом будущем», а в сегодняшних, далеко не идеальных условиях? Таков круг вопросов, которые мы задавали себе, приступая к данной работе.
Есть как минимум одна важная причина, ограничивающая наши аналитические возможности. Мы зачастую просто не знаем, что происходит, испытывая острую нехватку надежной первичной информации о состоянии и динамике хозяйственной среды (особенно это касается дел в регионах и за пределами крупных городов). В этих условиях наши представления основываются на порой обманчивых бытовых наблюдениях или являются плодами воздействия средств массовой информации, тяготеющих к крайностям идеализации или, напротив, тотального очернения (чего стоят, например, многократные указания на сплошную криминогенность российского бизнеса).
Поэтому попробуем обратиться к эмпирическим данным. В феврале 1996 г. в Москве состоялся 1-й Всероссийский съезд представителей малых предприятий. Социологическая служба съезда при непосредственном участии автора провела стандартизованный опрос его участников. Всего опрошено 1517 респондентов, из которых 887 (58,4%) назвали себя представителями собственно малого бизнеса. Остальные представляют крупные и средние предприятия (14,1%), федеральные и региональные органы государственного управления (12,7°о) и общественные организации, занятые поддержкой малого бизнеса (8,4%). В данной статье мы оставим в стороне большую часть полученных результатов опроса, концентрируя внимание на блоке проблем, посвященных деловой этике.
Прежде всего очень коротко об общем понятии деловой этики. Она представляет собой важнейший элемент экономической культуры — совокупность знаний и навыков, норм и ценностей, вырабатываемых, накапливаемых и воспроизводимых в процессе хозяйственной деятельности. Деловую этику образуют на основе идеального поведения и общезначимые правила, ограничивающие предпринимателей в их хозяйственных действиях. Анализировать деловую этику — значит пытаться прочертить и сопоставить как минимум две границы. Первая граница проходит между хозяйственными практиками — обычными (широко распространенными) и теми, которые не воспринимаются как обыденные и привычные. Вторая же граница пролегает между этическими оценками этих практик — между тем, что оценивается хозяйственниками как норма, достойное поведение, и тем, что считается аномалией, непристойностью.
Теперь о методической стороне дела. Все вошедшие в интересующий нас анкетный блок вопросы относятся к нормативному уровню деловой культуры. Они нацелены на выяснение отдельных сторон формирования деловых отношений, связанных с выходом за чисто экономические рамки и нарушением этических норм. Речь идет о трех важных аспектах этих отношений, каждый из которых образует сегодня одну из наиболее сложных и острых проблем на пути формирования новой этики бизнеса: — выполнение партнерами взаимных деловых обязательств; — применение силовых методов в деловых отношениях; Среди представителей МП, о которых главным образом и пойдет далее речь, традиционное большинство составляют мужчины (82,7%) ./ имеют высшее образование, в том числе каждый восьмой — ученую степень. Распределение по возрасту статистически нормальное. Более / находятся в активном среднем возрасте — от 30 до 50 лет. Практически все участники опроса занимают руководящие должности на своих предприятиях. Девять из десяти — не новички в малом бизнесе, имеют опыт работы три года и более. Предприниматели представляют все основные группы отраслей, среди которых выделяются: производство — 41,2%; торговля и услуги -39,1; наука, информация и обучение — 18,0; строительство 14,3%. Очень широка география участников опроса. Только 22,7% респондентов москвичи, из С. -Петербурга — 10,7%. Остальные достаточно равномерно представляют основные регионы России. Разумеется, опрос участников съезда не может быть репрезентативен в строгом смысле слова, но мы вправе говорить о том, что были рассмотрены мнения очень широких предпринимательских слоев.
Мы благодарим за организацию опроса В. А. Губернаторова (Торгово-промышленная палата), В. Н. Лащинского (социологическая служба «Кассандра) », А. Ю. Челуренко (Российский независимый институт социальных и национальных проблем), а также за помощь в его проведении сотрудников сектора экономической социологии Института экономики РАН.
— взаимоотношения с властными структурами и проблема коррупции.
По каждому из трех аспектов было задано два парных вопроса. Первый вопрос предполагает общую оценку реальной ситуации, второй переводит ту же оценку в ценностно-нормативную плоскость, показывая пределы возможностей изменения ситуации в реально сложившихся условиях с точки зрения самих хозяйствующих агентов. Задача состоит в определении степени распространенности указанных (негативных, «аномальных») явлений и того, в какой мере эти явления воспринимаются сегодня в качестве нормы хозяйственной жизни. (Выяснять идеальные представления респондентов в данном конкретном случае нецелесообразно, поскольку ответ заранее известен: все выскажутся за искоренение негативных явлений.) Рассмотрим теперь полученные данные.
О нарушении деловых обязательств Много говорится об отсутствии деловой обязательности у новых российских предпринимателей, о постоянных срывах поставок, невыполнении условий заключенных договоров. Порой за ними скрывается хитрое мошенничество, порой — элементарная неорганизованность. Сказываются, конечно, и обстоятельства, независимые от воли нарушителей. Насколько распространенными эти явления кажутся самим предпринимателям?
Сталкиваться с нарушением деловых обязательств, к сожалению, приходится абсолютному большинству представителей малого бизнеса (более V, p), более половины (52,0%) из которых считают это нередким явлением, а, по мнению 41,2% руководителей, такие нарушения совершаются часто (см. табл. 1). Интересно, что представленные оценки с точностью до 1-2% совпадают с результатами, полученными в нашем опросе руководителей негосударственных хозяйственных структур в 1993 г. Ситуация, судя по всему, существенно не меняется в лучшую сторону, а в худшую ей меняться особо некуда.
Предложенный вопросный блок слишком компактен, чтобы претендовать на полную характеристику происходящих процессов. Прояснение картины нуждается в более развернутом и детальном инструментарии, включающем прямые и косвенные вопросы, индикативные и контрольные параметры, реальные и модельные ситуации. Однако и в предложенном минимальном варианте можно получить фрагменты концентрированного знания о состоянии дел в интересующей нас области.
В исследовании 1993 г. было также зафиксировано расхождение оценок, вызванное «асимметрией приписывания» ненормативных поступков. Большинство предпринимателей жалуются на необязательность деловых партнеров. Когда же задается вопрос, как часто предприниматели сами нарушают (разумеется, под давлением объективных обстоятельств) данные ими обязательства, картина получается чуть ли не обратная — число нарушителей оказывается минимальным (Радаев В. О некоторых чертах нормативного поведения новых российских предпринимателей. — Мировая экономика и международные отношения, 1994, № 4. с. 35-36).
Таблица Частота столкновений руководителей малых предприятий с ненормативными хозяйственными действиями (в %)
 
Часто
Нередко
Отсутствуют
Нарушения деловых обязательств (N = 818)
41,2
52,0
6,8
Силовые вымогательства и угрозы (N = 760)
26,2
57,1
16,7
Вымогательства чиновников (N = 832)
40,7
49,9
9,4
Представители других сопряженных с малым бизнесом структур оценивают ситуацию несколько более критично. Так, почти половина руководителей средних и крупных предприятий (48,7%) считают нарушение деловых обязательств частым явлением. А с точки зрения работников органов государственного управления и общественных организаций (так или иначе связанных с малым бизнесом), ситуация выглядит еще хуже.
Выявлено несколько слабых, но значимых связей с оценками экономической ситуации и персональными данными предпринимателей (здесь и далее упоминаются только статистически значимые связи, по Пирсону, р
Обнаруживается связь с опытом малого предпринимательства (чем продолжительнее этот опыт, тем он печальнее). В отраслевом разрезе более часто на срывы договоров указывают руководители, занятые финансовой деятельностью и консалтингом. В основных сферах деятельности (промышленность и сельское хозяйство, строительство и транспорт, торговля) оценки более умеренны, но для большинства опрошенных факты нарушения обязательств отнюдь не редки.
Чем выше образовательно-квалификационный уровень руководителей малых предприятий (наличие институтского диплома, ученой степени), тем чаще появляются негативные оценки. Более образованные руководители болезненнее воспринимают нарушения хозяйственных норм. Члены предпринимательских объединений и ассоциаций сталкиваются с нарушениями обязательств чуть реже. И эту, пусть очень слабую зависимость хочется принять как обнадеживающую тенденцию. Быть может, в перспективе именно институциональные методы помогут воспитать более ответственное отношение к деловым обязательствам.
Итак, несоблюдение деловых обязательств считается обычным делом. Но расценивается ли оно как норма? Быть может, руководители болезненно реагируют на нарушения и пытаются изменить ситуацию? Или проблема неразрешима и воспринимается хозяйственниками как неизбежное зло, «издержки профессии»? Был поставлен вопрос: «Возможна ли сегодня успешная хозяйственная деятельность без нарушения деловых обязательств в любых случаях? Ответ таков. Только 11,0% руководителей считают, что нельзя избежать таких срывов. Без малого уверены, что это возможно (52,1%) или, по крайней мере, „возможно с трудом“ (36,9%) (см. табл. 2). Причем оценки предпринимателей совпадают с мнениями руководителей более крупных хозяйственных структур и более оптимистичны, нежели оценки представителей управленческих органов и общественных объединений (около половины последних склонны считать, что это возможно с трудом).
Таблица 2.
Оценка возможностей успешной хозяйственной деятельности в нынешних российских условиях при принципиальном недопущении ненормативных действий (в/а)
Возможность при любых условиях:
Невозможно
Возможно с трудом
Возможно
Не нарушать деловых обязательств (N = 856)
11,0
36,9
52,1
Не применять силовых методов и угроз (N- 817) Не давать взяток (N=845)
9,4 41,3
38,3 42,1
52,3 16,6
Многие, таким образом, оказываются в ситуации нормативного раздвоения и вынуждены поступать не так, как можно было бы в принципе действовать даже в нынешних, далеко не идеальных условиях. Что означает это расхождение реального и возможного? Просто ли оптимизм в отношении будущего, выражение надежды на лучший удел? Или в большей степени неприятие настоящего — отказ принимать нарушения как норму, разлад между этическими представлениями и практическими действиями. Судя по всей массе ответов, речь идет, скорее, о степени оптимистичности общего настроя в отношении перспективы. Те, кто считает возможным избежать срывов деловых обязательств, прогнозируют рост производства, численности занятых и даже масштабов инвестиций в секторе малого предпринимательства. Они также в целом лучше оценивают финансовое положение своих предприятий и реже опасаются банкротств. „Нормативный“ оптимизм оказывается связан с экономическим оптимизмом, который отчасти порождается более устойчивым финансовым положением предприятия. Оптимистичнее также по поводу возможности избегать нарушений высказываются молодые руководители, „старики“ реже рассчитывают на серьезные изменения.
В целом необязательность в выполнении договоров является одной из наиболее острых проблем в сегодняшних деловых отношениях. При этом принято апеллировать к внешним объективным обстоятельствам (каковые всегда найдутся), когда человек сам нарушает взятые обязательства. Другим же в подобных случаях часто приписываются негативные деловые или моральные качества (неорганизованность, нечистоплотность).     продолжение
–PAGE_BREAK–
Указание на действие «в любых случаях» переводит вопрос в ценностно-нормативную плоскость, снимая облегчающую ссылку на «объективные обстоятельства».
О вымогательствах и угрозах
Обратимся ко второй стороне «обычного ненормативного» поведения — применению силовых действий, вымогательств и угроз в деловых взаимоотношениях. Известно, что в опросах общественного мнения преступность в течение последних пяти лет достаточно устойчиво ставится российским населением на второе место среди наиболее острых проблем (первое место занимает рост цен). Для российского бизнеса организованное насилие также превратилось в болезненную проблему. Только за 1994 г. было убито 94 (!) руководителя крупных коммерческих фирм. По отдельным данным, около 70% коммерческих предприятий вынуждены платить силовым группировкам По нашим данным, свыше ‘/ руководителей малых предприятий (26,2°о) заявляют, что случаи силовых вымогательств и угроз часты, еще более половины (57,1%) считают это нередким явлением и только 16,7°о опрошенных говорят, что подобные явления в малом бизнесе отсутствуют (см. табл. 1). В 1993 г. V руководителей заявили, что вообще не сталкивались с рэкетом. Контраст с сегодняшней ситуацией разителен (особенно если сравнивать полученные результаты с устойчивостью ответов о нарушении деловых обязательств). Отчасти это связано с тем, что заданный три года назад вопрос о рэкете был неудачен по форме, сужал проблему группового и организованного насилия.
В период перестройки было немало разговоров о рэкете в отношении новых хозяйственных структур. Сегодня ситуация в корне не изменилась, но произошло серьезное смещение акцентов. Речь идет уже не о рэкете, а об организованной охране. И малые, и крупные предприятия вынуждены искать профессиональную защиту, которую оказывают сегодня как минимум три категории организаций: представители официальных правоохранительных органов (на коммерческой основе); официально зарегистрированные частные охранные и сыскные агентства, образуемые, как правило, бывшими работниками правоохранительных органов; криминальные группировки, занимающиеся обеспечением так называемых «крыш». В результате бизнесмены систематически оплачивают услуги «своих» охранников, а не платят «чужим».
Спектр силовых методов достаточно широк. Как важная часть они включены в механизм контроля деловых обязательств. Профессиональные силовые группы широко используются для выяснения отношений с недобросовестными и необязательными партнерами и клиентами, для решения проблем, связанных с их задолженностями. Цена услуг высока. Утверждается, что привлечение «братков» обходится в половину возвращаемой суммы, официальные агентства берут от 15 до 40% “.
Роль организованного насилия не исчерпывается криминальными факторами. Во многих случаях это замещение утерянных инструментов вертикального давления на партнеров (в том числе давления через партийные органы в советское время), своего рода «компенсация» за утерю административной защиты. При отсутствии действенного законодательного и судебного регулирования силовые методы вошли как нормальный (обычный) элемент в ткань хозяйственных отношений. Когда закон нем, а мораль слепа, зарвавшихся возвращают в нормативные рамки более грубыми и примитивными способами. И зона силовых методов, судя по всему, продолжает расширяться.
Общеизвестно, что объектом вымогательств чаще становятся финансовые и торговые структуры, активно работающие с наличным денежным оборотом. Действительно, опрошенные финансисты более других озабочены данной проблемой. А вот существенных отличий в оценках занятых в торговле и сфере услуг от общей массы предпринимателей зафиксировать не удалось.
Стоит упомянуть, что частота применения силовых методов хозяйственными руководителями напрямую увязывается с общей неблагоприятной оценкой условий для малого предпринимательства. Респонденты с более высоким образовательным уровнем несколько чаще указывают на наличие вымогательств (вряд ли они чаще с ними сталкиваются, скорее, мы опять имеем дело с более болезненной реакцией).
По мнению государственных служащих и деятелей общественных объединений, ситуация, как и при невыполнении обязательств, выглядит еще более тяжелой, причем различия с оценкой малых предпринимателей даже увеличиваются до 10 процентных пунктов.
Можно ли успешно хозяйствовать без угроз и применения силы — не в идеальном, заоблачном мире, а в реальных сегодняшних условиях? Более половины респондентов (52, У/о) уверены, что можно. Еще более трети (38,3°о) считают, что это возможно с трудом. И только 9,4% поставили категоричное «нет» (см. табл. 2). Причем руководители малых предприятий в данном случае явно выделяются своим оптимизмом на фоне всех прочих групп — более крупных предпринимателей, представителей государственного управления и общественных организаций. О возможности отказа от применения силы говорят «экономические оптимисты»: те, кто прогнозирует рост всех основных хозяйственных показателей в сфере малого бизнеса и не ожидает массовых банкротств. А вот с финансовым положением собственного предприятия связь уже не наблюдается.
Теперь обратимся к «силовым методам» иного рода, связанным с вымогательством со стороны чиновников. Из области «горизонтальных» хозяйственных отношений переходим в область «вертикальных». Проблемы бюрократизма обычно характеризуются печально высоким рейтингом среди наиболее болезненных проблем, с которыми сталкиваются руководители малых предприятий (по результатам нашего опроса, бюрократизм и недостаточная безопасность бизнеса делят 5-6-ю позиции из полутора десятков наиболее острых проблем). Известно, что чиновники имеют немало возможностей для создания барьеров на пути малого предпринимательства. Усложненный порядок регистрации предприятий, необходимость платить за каждый документ (отнюдь не символические суммы), задержки с оформлением и даже отказы в регистрации (по сути, противозаконные) — со всем этим предприниматель вынужден сталкиваться, еще не начав свою деятельность. Но беды предприятия с его регистрацией не кончаются. Власти манипулируют ставками арендной платы и прочих платежей. Появляются многочисленные контролирующие инстанции, которые устраивают проверки по поводу и без повода Представители властей не раз доказывали свою способность разрушить фактически любое предприятие, причем в самые кратчайшие сроки.
Бюрократизм является эффективным инструментом прямого вымогательства. Поборы осуществляются в трех основных формах: легальных, полулегальных и нелегальных. Легальные включают налоги и обязательные платежи (от 40 до 50 наименований). Налоговое бремя уже само по себе достаточно тяжело. Но оно, увы, не единственное. К полулегальным сборам относятся осуществляемые по инициативе властей отчисления предприятий, выходящие за пределы законодательных норм. Речь идет о «добровольно-обязательных» отчислениях на разного рода муниципальные нужды (благоустройство города, ремонт зданий, другие потребности коммунального хозяйства). Власти обладают достаточно мощными рычагами, чтобы вынудить предпринимателя стать «благотворителем». И действия их — по сути своей незаконные — в данном случае принимают вполне законную, официальную форму. Третья форма нелегальные поборы, идущие непосредственно в карманы конкретных чиновников в виде банальных взяток.
По мнению экспертов, коррупция является наиболее распространенным незаконным хозяйственным действием. Причем перестройка и последующие реформы принесли серьезные административные послабления в этой области. Произошло явное расширение масштабов данного вида «торговли внутри государства». Зафиксированные факты коррупции по-прежнему единичны и разрознены. Но судя по всему, взятки достигли таких размеров, какие не могли присниться советскому чиновнику даже в самом фантастическом сне.
Мы не намерены в данном случае ограничиваться традиционными обвинениями в адрес чиновничества и «обелять» предпринимателей. У сделки как минимум есть две стороны. И корыстные наклонности власть имущих нередко используются, и весьма цинично, для решения собственных проблем: взятка помогает получить доступ к дешевым ресурсам и индивидуальные льготы, освободиться от части легальных платежей и избежать «благотворительных» сборов. Конечно, это не «рыночный торг равноправных сторон», ущемление предпринимателя здесь очевидно, но представлять его только лишь в качестве пострадавшей стороны было бы не совсем верно.
По результатам опроса, ситуация здесь далеко не блестящая — руководителей малых предприятий обращают внимание на наличие вымогательств со стороны чиновников, в том числе на частые вымогательства указывают 40,7%. И лишь 9,4°о руководителей не наблюдают их в хозяйственной практике (см. табл. 1). Эти оценки близки к данным нашего опроса 1993 г., но все же частота бюрократических вымогательств несколько выросла (три года назад на их наличие указывали около 80°о руководителей).
Здесь еще более заметно расхождение во мнениях между основными группами респондентов. Оценки руководителей крупных и средних предприятий более негативны: 56,0% считают вымогательства частым явлением. Но самыми яростными обвинителями коррупции выступают представители общественных организаций, поддерживающих малый бизнес (ее наличие в этой группе отмечают практически все). Для них вообще характерно дистанцирование от официальной власти, от «чиновников» (на деле эта дистанция зачастую не столь велика). Что же касается самих чиновников, то данную проблему они закономерно предпочитают не акцентировать. Конечно, мало кто утверждает, что коррупции нет вовсе (менее чем каждый пятый), но большинство все же не считают вымогательства частым явлением.
В отраслевом разрезе опять лидируют финансисты (к этой сфере сейчас наблюдается особо пристальное внимание), затем следуют занятые в сфере науки и консалтинга, торговли и транспорта. Чуть реже, судя по ответам, это касается сферы строительства.
Немногие объяснения фактически те же, что и в случае с силовыми методами: прямое влияние образовательного уровня и общая оценка условий для малого предпринимательства. Вообще связь, между двумя проявлениями силового давления наиболее высока, они выглядят как две стороны одной медали (их так и называют «бюрократический и криминальный рэкет»). Складывается впечатление, что одни группы живут в зоне насилия, а другие — в мире относительного спокойствия. Где проходят границы между этими группами, еще предстоит выяснить исследователям.
Наиболее удручающий элемент вырисовывающейся картины связан с оценкой возможностей успешного хозяйствования при принципиальном отказе от дачи взяток должностным лицам. В этом пункте общий оптимизм предпринимателей сильно повыветрился. Только каждый шестой (16,6%) надеется, что это возможно. 42,1°о руководителей считают, что этого можно добиться с трудом. И почти столько же (41, У/о) не питают в данном случае никаких надежд (см. табл. 2). Если ситуация с деловой обязательностью неблагоприятна, но все же поправима, то на победу над коррупцией, похоже, мало кто всерьез рассчитывает. Здесь витает дух обреченности. Это относится и к другим опрошенным группам. За исключением самих чиновников, видящих ситуацию в более радужном цвете, все относительно единодушны (несколько пессимистичнее оценки руководителей крупных и средних предприятий). В отраслевом разрезе среди пессимистов лидируют занятые в сферах финансов, торговли и услуг населению. Но мнение производственников отличается несильно.
Об оптимизме и кодексе чести Делая следующий шаг, мы оставляем в стороне тех немногих, кому посчастливилось не наблюдать «аномальных» явлений в сфере малого бизнеса, чтобы посмотреть, каковы ценностно-нормативные представления основной части респондентов, указывающих на имеющиеся негативы. Назовем «оптимистами» или «несогласными» тех, кто признает наличие этих явлений, но считает возможным их устранение. Тех, кто такой возможности не видит, назовем «пессимистами» или «обреченными». Тех же, кто думает, что обойтись без таких явлений хотя и с трудом, но можно, будем считать «умеренными».
Когда речь идет о возможности не нарушать деловых обязательств, как это делается сегодня, оптимистов предостаточно (более половины опрошенных). Почти половина руководителей оптимистично смотрят на возможность избавиться от силовых действий, вымогательств и угроз в отношениях между партнерами. А вот в то, что можно благополучно существовать, не прибегая к взяткам, верит лишь каждый девятый. Пессимистами же в первых двух случаях можно назвать каждого девятого-десятого. А в случае с коррупцией 45% руководителей убеждены, что она не только существует сегодня, но и непреодолима в будущем. Наконец, умеренные позиции высказывают около 40% руководителей с небольшими вариациями в каждом случае.
В итоге представителей малого бизнеса при всей критичности их оценок современной ситуации можно считать оптимистами. Это, видимо, их «профессиональная» черта, помогающая им заниматься своим делом.
Те, кто занят государственным регулированием и поддержкой малого бизнеса, отстаивает интересы малого предпринимательства, в целом более пессимистичны. Возможно, управленцы и «общественники» лучше информированы (в соответствии с поговоркой: пессимист в нашей стране — это хорошо информированный оптимист?). Или оценки самих предпринимателей, исходящих из своего личного опыта, более надежны, менее подвержены негативному влиянию средств массовой информации и потому более умеренны? С уверенностью на этот вопрос сейчас ответить трудно.
Многие наши гипотезы не подтвердились. Например, не всегда отчетливо проявляются отраслевые различия. Отсутствуют также сколько-либо заметные связи с географическим размахом хозяйственной деятельности. Одно дело, если связи малого предприятия замкнуты в пределах собственного города, другое — если имеются деловые партнеры по всей стране, третье — если существуют устойчивые контакты с дальним зарубежьем. Но различий в нашем случае не наблюдается, всех ожидают общие трудности.
Рассмотренные нами проблемы сегодня поднимаются чуть ли не в каждом обсуждении, касающемся вопросов предпринимательства или проводимом с участием предпринимателей. Но делаются ли какие-нибудь практические шаги по улучшению ситуации?
Первые попытки прочертить нормативные границы в хозяйственной деятельности, создать Кодекс чести предпринимателя были сделаны еще в 1990-1991 гг., но особого резонанса они не имели. В последнее время в этой области наблюдается прилив творческой активности. Только в 1995 г. были приняты: Кодекс чести банкира, Кодекс профессиональной этики российского общества оценщиков, Кодекс члена Российской гильдии риэлтеров, Правила добросовестной деятельности членов профессиональной ассоциации участников фондового рынка, Кодекс рекламной деятельности. Крупное объединение «Круглый стол бизнеса России» предложило «Хартию бизнеса», основной идеей которой является призыв к неприменению силы в деловых отношениях (трагическая смерть главного инициатора Хартии, председателя «Круглого стола» И. Кивелиди придает этому призыву особый оттенок). Почти одновременно Торгово-промышленная палата России открывает новую программу «Деловая культура». Конечно, неизвестно, будут ли подобные хартии и кодексы исполняться (в том числе теми, кто их подписал). И обоснованного скептицизма на этот счет предостаточно. Но по крайней мере понимание важности проблемы уже налицо. И потому не будем отказывать себе в надеждах на лучшую реальность.     продолжение
–PAGE_BREAK–
 
ФИНАНСОВО-КРЕДИТНЫЕ МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ МАЛОГО БИЗНЕСА
Финансирование малых предприятий в странах с развитой рыночной экономикой осуществляется за счет как внутренних, так и внешних источников. Согласно российскому законодательству, в качестве внешних источников финансирования могут использоваться целевые банковские вклады, паи, акции, технологии, машины, кредиты, товарные знаки, интеллектуальные ценности. Основными внутренними источниками привлечения средств являются финансовые ресурсы и внутрихозяйственные резервы предпринимателя-инвестора, то есть прибыль, а также амортизационные отчисления, денежные накопления и сбережения предпринимателей, средства от страхования деятельности, денежные суммы, получаемые в качестве неустоек, штрафов и т.п. К неформальному рынку ссудных капиталов (внутренний источник финансирования) относится заем денег у родных и знакомых. Этим источником пользуются свыше ‘/ предпринимателей в нашей стране.
Согласно Федеральной программе поддержки предпринимательства, принятой в апреле 1994 г., финансирование и развитие инфраструктуры малого бизнеса должны осуществляться через Фонд поддержки предпринимательства и развития конкуренции при Государственном комитете РФ по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур. Участие Фонда в финансировании -долевое. Один из главных принципов его деятельности — условие возвратности средств. Фонду дано право выступать залогодателем, поручителем, гарантом по обязательствам предприятий.
Кратко опишем механизм кредитования малых предприятий. Вначале производится отбор представленных в Фонд проектов и программ. На этом этапе главная задача — выявить проекты, которые отвечают государственным экономическим приоритетам. В дальнейшем операции непосредственно по кредитованию и контроль за их использованием осуществляются Фондом совместно с Межэкономсбербанком и его банками-агентами на местах. Межэкономсбербанк взял на себя определенные обязательства, позволяющие: предоставлять банковские гарантии малым предприятиям для получения кредитов в коммерческих банках; увеличивать ресурсы для кредитования малого бизнеса за счет средств генерального банка; управлять банковской системой поддержки предпринимательства; получать дивиденды на вложенный капитал.
Банк-агент выделяет кредитные ресурсы строго в соответствии с перечнем проектов, утвержденным в установленном порядке Фондом, и в пределах средств кредитной линии, открытой Межэкономсбербанком. Размер маржи, взимаемой банком-агентом, устанавливается в межбанковском договоре с Межэкономсбербанком и не может превышать 5%.
Временное положение от 25 ноября 1993 г. содержит основные требования, которые будут предъявляться при рассмотрении заявок на получение кредита. В частности, предусмотрено, что удельный вес кредита в общей сумме финансирования проекта должен, как правило, составлять 50% (но не более 70%). Остальную часть средств изыскивает предприниматель за счет других источников, в первую очередь собственных. Чем больше доля инвестора в финансировании проекта, тем ниже процентная ставка по кредиту. Максимальный срок реализации проекта и погашения кредита — 1,5 года (для отдельных проектов — до 2 лет).
Заключая договоры с банками-агентами на предоставление кредитных ресурсов. Межэкономсбербанк в целях обеспечения своевременного возврата кредита и уплаты процентов запрещает использовать полученные банком-агентом кредитные ресурсы для зачисления на депозитные счета, осуществления операций по межбанковскому кредитованию, покупки свободно конвертируемой валюты, а также отвлекать средства на другие цели, не предусмотренные договором. Для получения кредита субъекты малого предпринимательства предоставляют соответствующие документы в региональные органы, которые в месячный срок, проведя независимую экспертизу проекта, выносят заключение о целесообразности выделения на него средств. Затем на их основе формируется региональная программа, которая направляется в исполнительную дирекцию Фонда.
Недостатком системы предоставления кредитов через Фонд является ее громоздкость. Целесообразно, на наш взгляд, создать при Фонде совещательно-рекомендательный совет из представителей общественных объединений малых предприятий в лице Торгово-промышленной палаты РФ, банковских структур, заинтересованных министерств и ведомств.
Учитывая общее состояние российской экономики и значительный дефицит государственного бюджета, единственным реальным внешним источником финансирования малого бизнеса в настоящее время является банковский кредит. Для объектов малого предпринимательства из-за высоких рисков, связанных с предоставлением кредита, кредитные сделки следует оформлять под какой-либо залог: недвижимости, товаров, ценных бумаг.
Нужно более широко использовать и нетрадиционные виды финансовых услуг. Приблизительная схема финансирования малого предприятия при помощи лизингового кредита заключается в следующем: предприятие хочет приобрести новое оборудование; банк оплачивает эту услугу, то есть 100% стоимости оборудования; предприятие либо берет его у банка в аренду, либо использует лизинговый кредит с последующим выкупом. Срок подобного кредита составляет от 2 до 6 лет. Существует также лизинг недвижимости: строительство здания банком и сдача его в аренду предприятию с условием его последующего выкупа. При факторинговых операциях при неоплате требований плательщиком они переуступаются факторинговому отделу банка, и последний платит определенный в договоре процент от суммы требований. Таким образом, в данном случае происходит переуступка просроченной задолженности.
Функционирование малых предприятий и кредитных учреждений в рыночной экономике, с одной стороны, требует решения проблемы выработки критериев платежеспособности заемщика, а с другой — проведения анализа условий предоставления кредитов и принципов их использования. Кредитное учреждение должно быть уверено в наличии у кредитуемого предприятия средств для расчетов, в его способности к своевременному погашению кредита. На основании данных бухгалтерского баланса можно оценить, насколько прибыльна деятельность предприятия и каков размер риска, принимаемого на себя банком.
При расчете кредитоспособности предприятия используются следующие показатели его финансово-хозяйственной деятельности: коэффициент финансового покрытия — он характеризует общую кредитоспособность предприятия — отношение текущих активов к текущим обязательствам; коэффициент текущей ликвидности отношение денежных средств, средств в расчетах и оборотных активов предприятия к текущим обязательствам; коэффициент абсолютной ликвидности — отношение денежных средств предприятия к текущим обязательствам; коэффициент соотношения собственных средств и привлеченного капитала — он характеризует финансовую устойчивость предприятия; коэффициент оборотных средств — отношение собственных средств к итогу баланса.
Класс кредитоспособности клиентов определяется путем сопоставления значений финансовых коэффициентов, полученных на основе показателей баланса, с критериальным уровнем, характерным для данного класса их рейтинга. В качестве показателей таких уровней должны использоваться среднеотраслевые значения финансовых коэффициентов.
На основании представленных досье клиентов и их гарантий коммерческим банкам последним необходимо разрабатывать собственные планы финансирования мелких и средних предприятий, устанавливая объем и сроки их кредитования. Возможен следующий порядок предоставления им кредитов: — составление досье клиента; — разработка плана финансирования; — сопоставление кредита с результатами деятельности предприятия, если ссудой покрывается 50-80% его расходов; — определение класса кредитоспособности предприятия; — выбор ставки процента за кредит (она может быть постоянной или переменной); — расчет срока окупаемости кредита; — принятие решения о сроке кредитования; — определение регулярности возмещения кредита; — составление контракта (договора о возврате); — проверка и контроль различных этапов выполнения контракта; — в случае задержки выполнения или невыполнения условий контракта — совместные действия по исправлению ситуации.
Создание специальной сети коммерческих банковских структур для финансирования малых предприятий — одна из насущных проблем. Для повышения заинтересованности банков в такой деятельности необходимо предусмотреть, помимо общих (уменьшение ставки процента в 1,5 раза согласно указу президента РФ от 22 декабря 1993 г.), дополнительную систему льгот и приоритетов, например, рекомендовать полное или частичное освобождение от налогов прибыли банков, полученной от вложения средств в малый бизнес, а также определить совместно с Центральным банком России порядок компенсации коммерческим банкам льгот по целевым кредитам для предприятий малого бизнеса.
Стимулировать коммерческие банки к посредничеству и предоставлению кредитов малому бизнесу будет появление организации по переучету займов. Программы такого переучета привлекательны тем, что они приводят к росту портфеля займов без излишней нагрузки на собственные ресурсы банков.
Внешним внебюджетным источником финансирования малого бизнеса, помимо коммерческих банков, является частное или спонсорское финансирование. На Западе нередко за малой фирмой стоит крупная частная корпорация, заинтересованная в результатах работы тех или иных предприятий, например, венчурных компаний, которые берут на себя риск конструкторской, технологической и проектной разработки принципиально новых технологий, опытного и промышленного их освоения.
Главный стимул венчурного инвестирования — прибыль от прироста стоимости акций компании. Кредитор рассчитывает на то, что последняя, быстро достигнув стадии серийного производства новой оригинальной продукции, станет приносить повышенную прибыль. В этом случае финансист, предоставивший кредит в обмен на акции новой фирмы, сможет с большой выгодой реализовать свою долю ее ценных бумаг. Несмотря на то что многие венчурные фирмы терпят неудачу (и соответственно средства, предоставленные им, приходится списывать в убытки), прибыль, полученная от успешных проектов, с лихвой оправдывает риск. Использование венчурного капитала пока не получило широкого распространения в российской предпринимательской практике, хотя отечественное законодательство предусматривает возможность участия в инвестиционной деятельности как частных лиц, так и предприятий различных организационно-правовых форм.
Еще одним внешним внебюджетным источником финансирования малых предприятий может служить совместное инвестирование. Например, в ФРГ банками и страховыми компаниями создаются специальные фирмы, участвующие в капитале мелких и средних предприятий. Совместное инвестирование в нашей стране возможно через договоры-подряды по финансированию какой-либо разработки. В зависимости от характера выполняемых работ и достигнутых между сторонами договоренностей финансирование производится путем частичной предварительной оплаты (авансирования) или предоплаты.
Особый интерес представляет такой внешний источник финансирования, как привлечение капиталов с помощью выпуска и размещения акций и иных ценных бумаг при посредничестве инвестиционных институтов. Существенным недостатком акционирования в качестве способа привлечения дополнительных средств является возможность частичной или полной утраты финансируемым предприятием-эмитентом самостоятельности.
Коммерческие банки могли бы организовывать сотрудничество между отечественными финансово-промышленными группами и малым и средним бизнесом с помощью контрактных, субподрядных, арендных отношений. Это позволило бы соединить мобильность, гибкость, инициативу малого производства и мощь и влияние крупных предприятий. В результате возрастет конкуренция в сфере малого и среднего бизнеса за контракты с корпорациями.
Финансированию малого бизнеса могут содействовать кредитные программы и многочисленные региональные, городские, целевые фонды. Поскольку деятельность самих малых предприятий ориентирована главным образом на местный рынок, многие финансовые вопросы необходимо решать с участием местных органов власти. Последние должны определить основные направления поддержки предпринимательства, разработать комплекс необходимых мероприятий, изыскать материально-технические и финансовые ресурсы для их реализации за счет региональных источников.
Согласно Федеральной программе государственной поддержки малого предпринимательства в РФ на 1996-1997 гг. (утвержденной правительством РФ 18 декабря 1995 г.) и Закону РФ «О государственной поддержке малых предприятий» от 14 июня 1995 г., доходы от деятельности Федерального фонда поддержки малого предпринимательства, преобразованного из Фонда поддержки предпринимательства и развития конкуренции и находящегося в ведении Государственного комитета РФ по поддержке и развитию малого предпринимательства (создан в соответствии с указом президента РФ от 6 июня 1995 г.), государственных и муниципальных фондов остаются в их распоряжении, не подлежат налогообложению и направляются на реализацию целей и задач, предусмотренных федеральным законом.
Большую роль в организации финансирования малого бизнеса в регионах могли бы сыграть общества взаимного кредита и торгово-промышленные палаты, выступающие в качестве гарантов кредита. Общество взаимного кредита — объединение страховой организации и банка для финансирования малых предприятий. Ему предоставляется право производить все краткосрочные банковские операции, кроме выдачи целевых кредитов, прежде всего товарно-комиссионные, учет и обеспечение векселей. Названные общественные структуры должны также давать коммерческим банкам или городским фондам свои рекомендации по кредитованию отдельных предприятий после соответствующей проверки их финансового состояния. В этих случаях кредит может выдаваться без залога.
Список литературы
Ичитовкин Б. Н. Малые формы хозяйствования. М.: Экономика, 1991.
А. КОЛЕСНИКОВ, директор программы «Малый бизнес» АНХ, Л. КОЛЕСНИКОВА, кандидат технических наук, зам. директора программы «Малый бизнес» АНХ МАЛЫЙ И СРЕДНИЙ БИЗНЕС: ЭВОЛЮЦИЯ ПОНЯТИЙ И ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ Российское предпринимательство: приоритеты национальной экономики в 1995 г. Годовой доклад Торгово-промышленной палаты. М, 1995, с. 48.
«Focus on SMEs. Panorama of EU Industry. — EUROSTAT, 1995, No 6, p. 61-69.
»PROMEESE Profiles of Management Excellence in European Small Enterprises. A European research project coordinated by the Industrial Training Authority of Cyprus. 25th European Small Business Seminar. September, 1995.
«Малый бизнес России. Проблемы и перспективы. Аналитический доклад. РАРМП. М., 1996; Мониторинг предпринимательства. Малый бизнес России: Адаптация к переходным условиям. — Предпринимательство в России, 1995, № 1,2 Kondratowicz A., Maciejewski W., Moravski L. Polish SMEs 94. Empirical Research 1992-1994. Warshaw, 1995.
Brooksbank R. Defining the Small Business: A New Classification of Company Size. — Entrepreneurship and Regional Development, 1991, No 3, p. 17-31.
Focus on SMEs. Panorama of EU Industry; Stanworth J., Gray C. Bolton. 20 Years On: The Small Firm in 1990s. — Small Business Research Trust, National Westminster Bank, PCP, 1991; Storey D. J. Understanding the Small Business Sector. Routledge, 1994.
Velu H. A. F. The Development Process of The Personally Managed Enterprise. — European Foundation for Management Development’s, 10th Seminar on Small Business, 1980, -p. 1-21.