Оглавление
1. Предисловие. 2
2. Пять мифов, составляющих содержание манипуляции сознанием. 5 2.1. Миф об индивидуализме и личном выборе. 5 2.2. Миф о нейтралитете. 6 2.3. Миф о неизменной природе человека. 8 2.4. Миф об отсутствии социальных конфликтов. 10 2.5. Миф о плюрализме СМИ. 11
3. Два метода, формирующих сознание. 14 3.1. Фрагментация как форма коммуникации. 14 3.2. Немедленность передачи информации. 16
4. Пассивность – конечная цель манипулирования сознанием. 17
5. Индустрия знания: государственный компонент. 19 5.1. Правительство как создатель и сборщик информации. 21 5.2. Распространение информации. 22
5.2.1. Правительство как пропагандист. 23
5.2.2. Правительство как агент по связи с общественностью. 24
5.2.3. Правительство как манипулятор информацией. 27 5.3. Правительственная информация как источник наживы. 30 5.4. Отдых и развлечение: укрепление статус-кво. 31
5.4.1. ”ТВ-гайд” – “нейтральная” информация. 33
5.4.2. ”Нейшнл джиографик”: география без идеологии. 35
5.4.3. ”Чистое” развлечение: корпорация “Уолт Дисней продакшенз”. 37 5.5. Заключение. 38
6. Индустрия опроса: измерение и обработка общественного мнения. 39 6.1. Истоки опросов общественного мнения в США. 39 6.2.Американская индустрия опроса общественного мнения после 1945 года (зарубежный опыт). 40 6.3. Американская индустрия опроса общественного мнения после 1945 года (внутренний опыт). 41 6.4. Опросы и политика. 43
6.4.1. Некоторые замечания общего характера. 44
6.4.2. Двусторонний поток информации. 45
6.4.3. Позволяют ли опросы получить объективную информацию? 46
В данной работе рассматриваются роль и место средств массовой
коммуникации в политической жизни США. Работа основывается на достаточно
полно и глубоко разрабатывающей эту тему публикации: “Манипуляторы
сознанием” Герберта Шиллера. Г. Шиллер – признанный мировой научной
общественностью авторитет, профессор факультета средств массовой информации
университета в Калифорнии, вице-президент Международной ассоциации по
научным исследованиям средств массовой информации.
Предисловие.
Заправилы средствами массовой информации Америки создают,
обрабатывают, ловко оперируют и полностью контролируют распространение
информации, которая определяет наши представления, установки, а в конечном
счете, и наше поведение. Намеренно фабрикуя сообщения, искажающие реальную
социальную действительность, они превращаются в манипуляторов сознанием.
Сообщения, целенаправленно создающие искаженное представление о
действительности и формирующие сознание, не позволяющие осмыслить условия
личной и общественной жизни, являются подтасованными сообщениями.
Согласно Пауло Фрейре, манипуляция разумом человека “есть средство его
порабощения, один из способов, с помощью которых правящие элиты пытаются
подчинить массы своим целям“. Используя объясняющие, оправдывающие, порой
даже воспевающие существующие условия жизни мифы, манипуляторы обеспечивают
широкую поддержку такому социальному строю, который не отвечает истинным
долгосрочным интересам большинства. За исключением черного и цветного
населения (исключение, составляющее миллионы людей) в Северной Америке
грубое подавление (полное лишение свобод и порабощение личности) никогда не
использовалось в качестве инструмента социального управления. К нему
прибегали лишь в редких случаях и, как правило, не надолго. С колониальных
времен власть имущие эффективно манипулировали белым большинством и
подавляли цветные меньшинства.
США – разделённое общество, где манипуляция служит одним из главных
инструментов управления, находящегося в руках небольшой правящей группы
корпоративных и правительственных боссов. Способов манипуляции много, но
главным является контроль над информационным аппаратом и аппаратом
формирования идей. Это гарантируется простым правилом рыночной экономики.
Владеть и управлять средствами массовой информации, как и всеми прочими
видами собственности, могут лишь те, в чьих руках капитал. Радио и
телевизионные станции, газеты и журналы, киноиндустрия и издательства
принадлежат корпоративным системам и информационным конгломератам.
В настоящее время дирижирование национальной информацией
осуществляется ставленниками государственно-капиталистической экономики,
обосновавшимися в исполнительных структурах Белого дома, а также в
рекламных агентствах и агентствах по связям с общественностью корпораций.
Есть все основания предполагать, что в будущем манипулирование средствами
информации достигнет ещё большего уровня. Поток информации в обществе
представляет собой источник силы. Было бы нереально думать, что контроль
над этой силой может быть ослаблен.
Пять мифов, составляющих содержание манипуляции сознанием.
Миф об индивидуализме и личном выборе.
Самым крупным успехом манипуляции, наиболее очевидным на примере США,
является удачное использование особых условий западного развития для
увековечивания как единственно верного определения свободы языком философии
индивидуализма. Это позволило концепции индивидуализма выполнять две
функции. Она оберегает право частной собственности на средства производства
и одновременно выступает в качестве блюстителя индивидуального
благосостояния, предлагая, а скорее настаивая, что последнее недостижимо
без первого. На этом фундаменте и зиждется вся конструкция манипуляции. Но
есть достаточно оснований утверждать, что суверенные права личности не
более чем миф и что общество и личность неотделимы друг от друга. Как
свидетельствуют Ломекс, Берковец и многие другие, “зачатки культуры уходят
корнями в сотрудничество и коммуникацию”. И всё же основой свободы, как её
понимают на Западе, является наличие гарантированного индивидуального
выбора. Отождествление личного выбора с человеческой свободой развивалось
бок о бок с индивидуализмом 17 столетия, оба явления – продукт
зарождавшейся рыночной экономики. Весомые доказательства экономического
развития и повышающейся производительности в Западной Европе способствовали
укоренению и процветанию притязаний индивидуализма, личного выбора и
частного накопления.
В относительно недавно заселённых США ничто не мешало внедрению
индивидуалистической системы частного предпринимательства с её мифами о
личном выборе и индивидуальной свободе. Насколько далеко зашёл этот процесс
видно на примере того, с какой лёгкостью общественность принимает
гигантские межнациональные частные корпорации в качестве проявления
индивидуальной инициативы. Так, например, Стентор, бывший вице-президент Си-
би-эс – наиболее влиятельного радиовещательного конгломерата, оспаривает
право ООН регулировать международную систему коммуникаций: “это лишает
американцев права вести диалог с кем и когда угодно”. Ясно, что он
обеспокоен правами Си-би-эс. У рядового американца нет ни средств, ни
технических возможностей для подобного общения в международном масштабе.
Частнособственничество во всех сферах жизни считается совершенно
нормальным явлением. Но хотя индивидуальная свобода и личный выбор остаются
наиболее мощной линией обороны системы частной собственности и
производства, она создаёт дополнительные теории и разрабатывает методы их
распространения. Эти новые понятия либо пытаются оправдать существование
системы и сулят великое будущее, либо отвлекают внимание от её бросающихся
в глаза недостатков и скрывают существование иных возможностей социального
развития.
Миф о нейтралитете.
Для достижения наибольшего успеха манипуляция должна оставаться
незаметной. Успех её гарантирован, когда манипулируемый верит, что
происходящее естественно и неизбежно.
Важно, чтобы люди верили в нейтральность основных социальных
институтов. Они должны верить, что правительство, средства массовой
информации (в дальнейшем СМИ), система образования и науки находятся за
рамками конфликтующих социальных интересов. Миф предполагает честность и
беспристрастность правительства в целом и его составных частей: конгресса,
судебных органов, президентской власти. Проявляющаяся время от времени
коррупция, обман, мошенничество относят за счёт человеческих слабостей.
В соответствии с этой мифологией президентская власть – вне сферы
частных интересов, беспристрастна и непричастна к скандальным конфликтам.
Более полувека все СМИ дружно создавали миф о ФБР как о далёком от политики
высокоэффективном, контролирующем соблюдение законов органе. На практике же
бюро постоянно использовалось для запугивания и обуздания тех, кто не
доволен социальным устройством страны.
Считается, что СМИ также должны быть нейтральны. Некоторые отклонения
от беспристрастности в подаче новостей признаются, но пресса уверяет нас,
что это не более чем ошибки, допущенные отдельными людьми. Тот факт, что
СМИ (печать, периодические издания, и ТВ) почти без исключения являются
коммерческими предприятиями, получающими доходы от торговли своим временем
или полосами, похоже, нисколько не смущает апологетов объективности и
неподкупности информационных служб.
Наука, которая, более чем любой другой вид умственной деятельности,
стала неотъемлемой частью корпоративной экономики, также претендует на
нейтралитет. Игнорируя недвусмысленный источник её финансирования,
направление её исследований, применение её теорий, наука поддерживает
представление о своей изолированности от социальных сил, влияющих на все
другие виды деятельности государства. Повсюду в социальной сфере к понятиям
нейтральности и объективности прибегают всякий раз, когда речь идёт о
ценностно-ориентированных видах деятельности, оказывающих поддержку
превальвирующей установленной системе.
Существенным элементом функционирования системы управления служит
тщательно культивируемый миф о том, что ни какие частные группы или взгляды
не оказывают доминирующего влияния на принятие решений в стране.
Экономическая наука утверждает, что все – покупатели и продавцы, рабочие и
работодатели – находятся в условиях рынка в равном положении и сами решают
свою судьбу в неподдающейся контролю сфере независимого принятия решений.
Манипуляторы утверждают, что не существует никакой идеологии
выступающей в качестве механизма управления. Есть лишь некий информационно-
научный спектр, из которого нейтральный учёный, учитель, правительственный
чиновник или любой человек выбирает информацию, более всего подходящую к
той модели истины, которую он пытается построить.
Миф о неизменной природе человека.
Человеческие устремления могут способствовать социальным изменениям.
Когда ожидания не велики, преобладает пассивность. У каждого человека могут
складываться собственные представления о политической, социальной,
экономической и личной действительности, однако, общим знаменателем всех
этих представлений служит взгляд людей на человеческую природу. Взгляд
людей на природу человека влияет на поведение людей.
Легко предположить, что в США теория, подчёркивающая агрессивную
сторону поведения человека, неизменность человеческой природы, найдёт
полное одобрение, завладеет многими умами, ляжет в основу большинства работ
и будет широко пропагандироваться СМИ. Экономика, основывающаяся на частной
собственности и индивидуальном накопительстве, поощряющая их и в силу этого
подверженная личным и социальным конфликтам, должна иметь на вооружении
теорию, объясняющую и узаконивающую свои практические принципы. На сколько
спокойнее считать, что эти конфликтные отношения заложены в самой
человеческой природе, а не навязаны социальными условиями!
Заправилы СМИ легко оправдывают ежедневные телевизионные программы, в
которых на каждый час приходится с полдюжины убийств, утверждая, что ТВ
лишь даёт людям то, чего они сами хотят. Рынок с готовностью принимает
работы авторов, объясняющих агрессивный и хищнический характер человеческой
природы, проводя параллели с поведением животных.
Чистый социальный эффект от тезиса, обвиняющего во всём природу
человека, выражается в дезориентации, полнейшей неспособности не только
устранить, но хотя бы даже выявить причины зла, и, как главное следствие,
приверженность к существующему статус-кво. Полагать, что агрессивность
человека и его стремление к собственности свойственно его животной природе
– значит ошибочно принимать некоторых людей за всё человечество,
современное общество – за все возможные общества.
Именно в целях предотвращения социального действия и придаётся такое
большое значение любым формам пессимистической оценки человеческих
возможностей. Коль скоро мы обречены в силу нашей наследственности, то мало
что можно изменить. Укоренившаяся социальная система зависит от того,
насколько ей удаётся поддерживать в массе, особенно в умах её
“просвещённой” части, сомнение и неуверенность относительно человеческих
перспектив.
Манипуляторы сознанием считают, что природа человека, как и весь мир,
неизменна. Фрейре по этому поводу пишет: “Угнетатели разрабатывают целый
ряд аргументов, исключающих наличие в мире нерешённых проблем, они
изображают мир как некий устоявшийся организм, нечто данное свыше, нечто, к
чему люди, будучи всего лишь зрителями, должны приспосабливаться”.
Миф об отсутствии социальных конфликтов.
Стремление сконцентрировать внимание на недостатках революционных
общественных движений – это лишь один, международный, аспект деятельности
манипуляторов сознанием по сокрытию от общественности реальности
существования господства и эксплуатации.
Манипуляторы, рисуя картину жизни внутри страны, полностью отрицают
наличие социальных конфликтов. На первый взгляд такая постановка вопроса
кажется нереальной. В конце концов, насилие – такая же характерная черта
Америки, как яблочный пирог. Причём оно присутствует не только в реальной,
но и в воображаемой жизни: в фильмах, на ТВ, по радио – ежедневная порция
сцен насилия просто поразительна. Это противоречие решается довольно
просто. Национальный аппарат обработки информации подаёт конфликт как дело
исключительно индивидуальное и по его проявлениям, и по происхождению. Для
манипуляторов культурой и информацией социальные корни конфликта просто не
существуют. Что касается главного разделения общества – на рабочих и
владельцев предприятий, то оно, как правило, не анализируется. Всё внимание
уделяется другим проблемам – в основном стремлению среднего сословия
пробиться вверх.
Нежелание признать и объяснить наиболее глубокую из всех конфликтных
ситуаций общественного строя США не новый аспект деятельности культурно –
информационного аппарата. Подлинные, признающие эти реальности произведения
весьма редко встречаются в массовом информационном потоке. Правящая элита
требует опущения или искажения социальной действительности. Правдивый
анализ и обсуждение социального конфликта может лишь усилить сопротивление
социальному неравенству. Могущественные в экономическом отношении группы и
компании делаются весьма раздражительными, как только объектом внимания
становится их эксплуататорская деятельность.
На уровне коммерческих передач показ фильмов, затрагивающих социальные
проблемы, вызывает у массовой аудитории чувство тревоги. Поэтому для
обеспечения как можно большей аудитории фирмы, заказывающие рекламные
программы, всегда стремятся убрать потенциально “противоречивый” материал.
Миф о плюрализме СМИ.
Представление о личном выборе, осуществляемом в условиях культурно –
информационного разнообразия, рекламируется в мировом масштабе как
характерная черта жизни в Америке. Подобная точка зрения свойственна также
убеждениям большинства американцев, что делает их особенно податливыми
скрупулезно проводимой манипуляции. Именно этот миф и является главным
мифом, обеспечивающим успех манипуляции.
Иллюзия информационного выбора поддерживается готовностью многих
принимать обилие СМИ за разнообразие содержания. Легко поверить, что
страна, располагающая 6.7 тысяч коммерческих радиостанций, более чем 700
коммерческими ТВ станциями, 1.5 тысячи ежедневных газет, сотнями
периодических изданий, кинопромышленностью, производящей ежегодно около 200
художественных фильмов, и частной книгоиздательской индустрией с капиталом,
превышающим миллиард долларов, должна обеспечить своему народу огромное
информационное и зрелищное разнообразие.
На практике, за исключением довольно небольшой избранной части
населения, которая знает, что ей нужно, и потому может воспользоваться
массовым потоком информации, большинство американцев в основном, хотя и
подсознательно, попадают в лишённую всякого выбора информационную ловушку.
В сообщениях из-за рубежа и о событиях внутри страны или даже в местных
новостях практически нет никакого разнообразия мнений. Это объясняется,
прежде всего, идентичностью материальных и идеологических интересов,
присущих собственникам (в данном случае тем, кому принадлежат СМИ), а
также монополистическим характером информационной индустрии в целом.
Информационные монополии ограничивают информационный выбор во всех
сферах. Они предлагают лишь одну версию действительности – свою
собственную. Эти условия информационного плюрализма, лишённого по сути
какого бы то ни было разнообразия, и делают такой могущественной систему
программирования сознания. Получение корпоративной прибыли – главная цель
информационных конгломератов, – какую бы решающую роль она ни играла, –
остаётся для потребителей образов индустрии культуры некоей незримой
абстракцией.
Один из мифов об американском ТВ строится на представлении, что оно
функционирует как культурная демократия, согласно которой ТВ – программы
выживают или отмирают по воле зрительского большинства. На самом деле – это
культурная олигархия, управляемая в интересах рекламодателей крупнейшие
рекламодатели ТВ – производители продуктов питания, медикаментов, напитков,
хозяйственных товаров, автомобилей, прежде всего, стремились к наибольшей
аудитории среди представителей средних слоёв. Число зрителей стало основным
критерием в оценке программ. Этот упор на популярность и создал видимость
их демократического отбора. В действительности даже пользующиеся огромной
популярностью программы исчезают из эфира, если аудитория, на которую они
рассчитаны, не интересует рекламодателей.
СМИ действуют в соответствии с коммерческими правилами, полагаются на
рекламу и тесно связаны (как по своей структуре, так ив силу отношений с
фирмами, заказывающими рекламные передачи) с корпоративной экономикой; они
представляют собой индустрию, а не объединение независимых, свободно
действующих предпринимателей. По необходимости поставляемые мим образы и
сообщения, за редким исключением, создаются для достижения идентичных
целей, которые служат обеспечению прибыльности, утверждению и поддержанию
основанного на частнособственнических принципах потребительского общества.
С самого рождения американец сознательно или подсознательно впитывает
поток информации о своей стране и народе, и это вырабатывает у него своего
рода “систему отсчёта”. Подкреплённый подобным образом средний американец
воспринимает лишь ту информацию, которая утверждает потребительское
общество и отвергает любой критический материал. “Система отсчёта” не была
бы столь эффективна, если бы СМИ действительно носили плюралистический
характер, а их сообщения были бы по – настоящему разнообразны. Благодаря
стараниям многочисленных лишь поверхностно отличающихся друг от друга СМИ
сознание большинства людей с самого детства надёжно запрограммировано.
Два метода, формирующих сознание.
Фрагментация как форма коммуникации.
Мифы создаются для того, чтобы держать людей в повиновении. Когда их
удаётся незаметно внедрить в сознание масс, мифы обретают огромную силу,
ибо большинство людей не подозревают о происходящей манипуляции.
Специальный метод передачи мифа делает процесс управления ещё более
эффективным. Нагляднее всего это проявляется в методе распространения
информации, применяемом в США, назовём его дроблением.
Дробление или локализация (а также – фрагментация) – доминирующий
метод распространения информации. По радио и ТВ многочисленные несвязанные
друг с другом сообщения выстреливаются в эфир подобно автоматной очереди.
Газеты представляют собой толстые подборки материала, расположенного почти
наугад или в соответствии с тайными законами журналистики. Журналы
намеренно разбивают статьи, помещая основную часть текста в конце номера,
чтобы заставить читателя просмотреть несколько страниц рекламы.
Призывы покупать атакуют нас со всех сторон. Полное безразличие, с
которым реклама относится к любым политическим и социальным событиям,
врываясь в передачи независимо от того, о чём идёт речь, низводит любые
социальные явления до уровня ничего не значащих происшествий. Реклама в
дополнение к её общепризнанным функциям по продаже товаров, культивированию
новых потребительских запросов и восхвалению системы оказывает
корпоративной экономике ещё одну неоценимую услугу. Её вмешательство в
информационные и развлекательные программы снижает и без того низкую
способность аудитории оценивать тотальный характер освещаемого события или
проблемы.
Общим для всех радио и ТВ программ или компоновке первой страницы
крупной ежедневной газеты является полная разнородность подаваемого
материала и абсолютное отрицание взаимосвязи освещаемых социальных явлений.
СМИ и их заправилы похваляются откровенностью системы информации, которая
позволяет выпустить в эфир любой критический материал. Массовая аудитория
попадется на этот аргумент и верит, что ей предоставляется доступ к
свободному потоку мнений.
Экологический императив признания взаимосвязи является одним из
методов науки, который можно с полным основанием применить к человеческим
отношениям. Когда тотальный характер социальной проблемы намеренно
обходится стороной, и отрывочные сведения о ней предлагаются в качестве
достоверной “информации”, то результаты такого подхода всегда одинаковы:
непонимание, в лучшем случае неосведомлённость, апатия и, как правило,
безразличие.
СМИ не одиноки в активном выборе метода фрагментации. Вся культурно –
образовательная система поощряет и осуществляет распыление, специализацию и
микроскопическое разделение. Каждая из университетских дисциплин отстаивает
свою “беспримесность”, наибольшей популярностью пользуются модели,
исключающие междисциплинарную связь. Экономика – для экономистов, политика
для учёных, занимающихся политическими науками. И хотя эти две сферы
неотделимы друг от друга, в научном отношении их взаимосвязь отрицается или
игнорируется.
С внедрением в информационную систему новой техники фрагментация
приобретает ещё одно измерение. Поток несвязанной информации ускоряется до
такой степени, что это вызывает порой до известной степени обоснованные
жалобы на “информационную перегрузку”. В действительности количество
значимой информации не увеличивается. Подобно тому, как реклама мешает
сосредоточиться и лишает весомости прерываемую информацию. Новая техника
обработки информации позволяет заполнить эфир потоками никчёмной
информации, ещё больше осложняющей для индивида и без того безнадёжные
поиски смысла.
Немедленность передачи информации.
Немедленность не только тесно связана с методом фрагментации, но и
является обязательным элементом для его осуществления. Качество это
способствует усилению манипулятивных возможностей информационной системы.
Незамедлительность – репортаж непосредственно с места события – остаётся
одним из самых главных принципов американской журналистики. Социальные
системы, неспособные обеспечить незамедлительную информацию, считаются
безнадёжно отсталыми, неэффективными.
Но скорость при передаче информации вряд ли можно считать
достоинством. В Америке основанная на конкуренции система превращает
информацию в товар потребления, и выгода состоит в том, чтобы первым
заполучить и продать такой скоропортящийся товар, как новости.
В случаях возникновения действительных или мнимых кризисов нагнетания
совершенно необоснованная атмосфера истерии и взвинченности. Ложное чувство
срочности, возникающее в силу упора на немедленность, создаёт ощущение
необычайной важности информации, которое также быстро рассеивается.
Соответственно ослабевает способность разграничивать информацию по степени
важности. Быстро чередующиеся сообщения об авиакатастрофах и наступлении
национально – освободительных сил, растратах и забастовках, сильной жаре
итд. мешает составлению оценок и суждений. При таком положении вещей
умственный процесс сортирования, который в обычных условиях способствует
осмыслению информации, не в состоянии выполнять эту функцию. Мозг
превращается в решето, в которое ежечасно вываливается ворох иногда важных,
но в основном пустых информационных сообщений. Большинство важных событий
созревает и обретает смысл лишь по истечении определённого времени.
Полутораминутные информационные “молнии”, передаваемые через спутники,
отнюдь не способствуют пониманию их развития. Полнейшая концентрация
внимания на происходящих в данную минуту событиях разрушают необходимую
связь с прошлым.
Предметом нашей озабоченности является существующая социальная
система, использующая технику быстрой передачи информации для распыления
или лишения смысла информации и утверждающая при этом, что скорость подачи
сообщений служит делу понимания и просвещения.
Пассивность – конечная цель манипулирования сознанием.
Содержание и форма СМИ Америки – мифы и средства их передачи –
полностью опираются на манипуляцию. При успешном применении, а это,
несомненно, так и есть, они неизбежно приводят к пассивности индивида, к
состоянию инертности, которое предотвращает действие. Именно такого
состояния и стремятся добиться СМИ и вся система в целом, так как
пассивность гарантирует сохранение статус – кво.
ТВ лишь новейшее и самое эффективное средство, вызывающее состояние
пассивности. Американцы проводят у телевизора сотни миллионов часов в
неделю и миллиарды часов в год, не проявляя ни малейшего желания выйти куда-
либо из гостиной. И всё же проблема значительно глубже, чем просто
физическая неподвижность десятков миллионов людей. Сокращение умственной
деятельности также является результатом отупляющего воздействия
бесконечного количества часов, затрачиваемых на просмотр телепрограмм.
Для достижения состояния пассивности корпоративная экономика
использует не одно только ТВ. Радио, кино, массовые зрелищные виды спорта
и большое количество более или менее значительных шоу ослабляли и
продолжают ослаблять способность людей к противодействию.
Хотя большинство подобных зрелищных развлечений не требует от вас
участия, по крайней мере, в физическом смысле, но и в основных массовых
видах развлекательного искусства не содержится ничего, что могло бы вывести
вас из состояния умственного оцепенения. Конечно, изредка появляются
передачи, пробуждающие сознание и концентрирующие внимание на проблемах
огромной важности. Но эти исключения не могут скрыть главного – цель радио
и ТВ программ и фильмов в коммерческом обществе состоит не в том, чтобы
пробуждать, а в том, чтобы усыплять обеспокоенность социальной и
экономической действительностью.
Более того, предпринимаются достаточно решительные меры, чтобы
исключения и оставались исключениями. Когда Смозерс и Бразер попытались
позволить себе в своей программе несколько незначительных выпадов против
истэблишмента, их программа была незамедлительно запрещена.
Один из обозревателей писал об американской кинохронике 30х годов (и
эти слова можно полностью отнести к 80м годам), что “американская
кинохроника рассказывает аудитории о футбольных матчах, наводнениях,
красотках в купальных костюмах и знаменитостях. Кинозритель узнаёт
значительно больше о Джеке Диллинджере или о мисс Америке, чем о забастовке
металлистов или гражданской войне в Испании”. Подобное сочетание лишённых
жизненного содержания программ и располагающей к пассивности
коммуникационной технике – вот инструмент современного американского
аппарата манипулирования сознанием.
Индустрия знания: государственный компонент.
Информация, вырабатываемая правительством, позволяет судить о
характере выполняемых ею функций.
Невероятное количество разного рода информации распространяется по
различным органам власти правительством США. Так, например, существуют
информационные данные о людях, производстве, природных ресурсах, отношениях
между государствами и много других видов, которых слишком много, чтобы
перечислить.
Количество информации связано с размерами национального
административного аппарата, но лишь деятельность правительства позволяет
судить о содержании и социальной полезности собранной информации. А что
делает правительство, легче всего понять, обратив внимание на экономическую
систему, которой оно служит и которой управляет.
Фундаментом американского общества служит основанная на частной
собственности, организованная по корпоративному принципу, охраняемая
правительством и имеющая международную базу экономика. Наиболее влиятельные
корпорации имеют заводы и дочерние компании в десятках стран. Американские
воска под предлогом защиты других государств от коммунизма расквартированы
по всему миру, но на деле выступают защитниками вездесущих интересов
корпораций.
Американское предпринимательство в большой степени зависит от
иностранного сырья и от иностранных рынков сбыта. Прибыльность – движущий
механизм системы. В свете этих определяющих факторов и становится понятной
роль информационной деятельности федеральной бюрократии.
Создание информации и контроль за нею на национальном уровне подчинены
удовлетворению потребностей, расширению влияния и подтверждению надёжности
господствующей системы. По этой причине наиболее полное развитие
государственного капитализма (союз органов государственной власти с
основанной на частной собственности экономической системой) находит своё
выражение в образовательно-научно-информационном секторе. Действительно,
административный аппарат государства почти неотделим от ведущего ядра
частного коммуникационно-информационного сектора.
Согласно данным, опубликованным изданием “Вераети”: “основные
национальные СМИ, как это ни парадоксально, прочно скованы цепями
финансового партнёрства (миллиарды долларов) с правительством, которое
активно и открыто старается подавить критику в адрес администрации и всякую
критику вообще”.
Государственная информация отражает мотивации, тенденции и потребности
самой системы, которая выдвигает свои требования через бюрократические
институты правительства. Механизм этих сложных отношений особенно заметен
при анализе различных ролей, принимаемых государством в его поиске
информации и поощрении её создания. Государство – щедрый финансист
производства информации. В тоже время оно выступает и в качестве ментора.
Оно уделяет огромное внимание своим органам по связям с печатью. Оно
управляет глобальным аппаратом по обработке сознания населения зарубежных
стран, само решает, какая информация должна быть обнародована, как её
подать, через какой промежуток времени и в каких дозах.
Правительство как создатель и сборщик информации.
Правительственные затраты на научные исследования и разработки,
представляющие собой систематический поиск определённой информации за
последние годы резко пошли вверх. Большая часть федеральных средств
разошлась по частным промышленным лабораториям и предприятиям.
Подобная модель распределения средств способствует усилению частного
сектора за счёт государственных фондов. Ещё более важно то, что возможность
разработки альтернативных курсов экономического развития чрезвычайно
ослабляется, ибо способность правительства самостоятельно оценить новую
технологию, новую продукцию или общую перспективу развития либо очень
низка, либо отсутствует вовсе.
Начиная со второй мировой войны правительство вложило основную часть
своих фондов на научные исследования и разработки (то есть на крупнейшую
статью своего информационного бюджета) в такие проекты, которые
непосредственно поддерживали наиболее агрессивные поползновения
корпоративной экономики. Способность развязать мировую ядерную войну и
почти мгновенно осуществить военное вмешательство в любой части мира – вот
основные достижения, полученные в результате вложения сотен миллиардов
долларов в исследования и разработки.
В 1970 году свыше четырёх пятых всех национальных затрат на научные
исследования и разработки были сконцентрированы в сфере военного
производства. Разведывательная деятельность многочисленных
правительственных организаций представляет собой ещё один вид
информационных усилий правительства. Разведывательные операции всегда
сопутствовали экспансии американской корпоративной системы в её стремлении
к получению прибылей в глобальном масштабе.
Как скрытая (разведывательная), так и явная информационная
деятельность правительства направлена на поддержание основанной на принципе
частной собственности экономики и военной мощи страны. Ежегодная стоимость
этих информационных усилий велика. Об экономии забывают, коль скоро речь
идёт об информационных интересах жизненно важных центров власти.
Информационная деятельность не оказывающая непосредственной поддержки
корпоративно-правительственному комплексу, получает в лучшем случае
ограниченную помощь.
С момента своего появления ТВ, за редким исключением, являлось
коммерческим предприятием, в основном служащим интересам рыночной
экономики. Только в 1967 году были предприняты незначительные попытки
создать некоммерческую общественную систему ТВ. С тех пор ежегодно ведётся
борьба за скудные фонды. Несмотря на то, что общественное ТВ в его
настоящем виде не представляет никакой угрозы установившемуся порядку,
власть имущие относятся к нему с большим недоверием.
Распространение информации.
Факторы, влияющие на процесс создания информации в США, в равной
степени обнаруживают себя и в процессе её распространения. Доминирующие
интересы экономики государственного капитализма определяют характер
информационного потока и управляют им. Это проявляется на трёх национально-
правительственных уровнях распространения информации: правительство как
пропагандист на международной арене, правительство как агент по связи с
общественностью внутри страны и, что важнее всего, правительство как
распорядитель и манипулятор огромными информационными ресурсами,
находящимися в его распоряжении.
Правительство как пропагандист.
Создание в 1953 году Информационного агентства США как официального
правительственного инструмента за границей совпало с послевоенным развитием
американского предпринимательства и усилением его влияния за рубежом. Так
как США видели главную задачу своей внешней политики в том, чтобы тормозить
социальные изменения в других странах или управлять ими в целях обеспечения
выгодных капиталовложений для американского капитализма (“защита свободного
мира” – эвфемизм, которым обычно пользовались для этих целей), то создание
официального органа считалось необходимым для разъяснения подобной политики
озадаченному по вполне понятным причинам местному населению. Президентский
меморандум 1963 года не оставлял на этот счёт никаких сомнений – “ЮСИА, –
говорилось в нём, – должно помогать США в достижении их целей, оказывая
влияние на установки общественности в других государствах”.
Хотя официальные круги неохотно признают характер функций ЮСИА, скрыть
их очень трудно. Уэллс пишет: “Представители иностранных государств часто
утверждают, что ЮСИА является пропагандистским органом правительства США.
Именно таковым оно и замышлялось и выполняло эти функции весьма успешно”.
Радиостанция ЮСИА – “Голос Америки” осуществляет ежедневные
радиопередачи на 35 языках, ретранслируемые за рубежом по многочисленным
станциям, расположенным во всём мире.
ЮСИА предоставляет иностранным СМИ и отдельным гражданам книги,
фильмы, телефильмы, журналы и разные периодические издания.
ЮСИА неоднократно подвергалось критике как внутри страны, так и в тех
государствах, где оно действует. Пытаясь приукрашивать политику, идущую
вразрез с интересами тех стран, где оно функционирует, ЮСИА неизбежно
оказывается в эпицентре конфликта.
Кроме ЮСИА существует ещё ряд менее рекламируемых органов политико-
культурного проникновения. В 1971 году сенатор Кейс обнаружил, что ЦРУ
финансировало радио “Свобода” и радио “Свободная Европа”, которые с 1951
года вели передачи на Восточную Европу и Советский Союз.
Повсюду, где происходят или назревают значительные социальные
изменения, американские радиовещательные станции усердно сеют сомнения
относительно новых социальных форм и воспевают стяжательско-потребительскую
систему.
Правительство как агент по связи с общественностью.
В 1967 году исполнительная власть потратила на информацию
общественности около 400 миллионов долларов. Федеральные затраты на
информирование налогоплательщиков более чем в два раза превышают
отпускаемые на сбор информации бюджеты двух основных телеграфных агентств,
трёх ТВ сетей и девяти крупнейших ежедневных газет США.
По поводу этой информации Крисбаум говорит следующее: “Часть этой
информации действительно нужна общественности. Например, Национальная
служба погоды предсказывает солнечные дни, дождь или снег. Бюро по переписи
населения поставляет статические данные о том, сколько нас, чем мы
занимаемся, где живём и так далее. Бюро трудовой статистики даёт сведения о
стоимости жизни. Но часть этой информации нельзя охарактеризовать иначе,
как чистой воды пропаганду”.
У правительства есть законные основания делиться информацией с
общественностью, а у последней есть настоятельная потребность быть в курсе
дел правительства. Но вопрос в том, кто занимается распространением
информации и какие при этом преследуются цели? Способствует информация
повышению осведомлённости общественности или, наоборот, препятствует ей?
Как и следовало ожидать, крупнейшим представителем правительства по
связи с печатью является Пентагон. Чудовищная бюрократическая машина,
находящаяся на службе вооружённых сил, распространила свою деятельность и
на сферу обработки информации. Она представляет собой опасный шаг в
направлении манипулирования. Созданная с заслуживающей похвалы целью
информирования общественности о деятельности Пентагона, информационная
структура министерства обороны превратилась в небывалой величины аппарат по
рекламе, расходующей десятки миллионов долларов налогоплательщиков для
того, чтобы убедить сограждан в полезности выделения огромных средств на
военную безопасность.
Организуемые Пентагоном турне по военным базам для собственных и
иностранных корреспондентов – особенно излюбленный приём. Поскольку
американские базы разбросаны по всему миру, можно представить себе какое
удовлетворение приносят такие увеселительные поездки за казённый счёт.
Группа лекторов Пентагона включает адмиралов, генералов, а иногда и
рядовых военнослужащих, которые выступают в клубах для бизнесменов, женских
клубах, на патриотических собраниях и муниципальных митингах. Военно-
морской флот предоставляет свои корабли для посещения представителями
общественности. Радио и ТВ система вооружённых сил – это “крупнейшая
радиотелевизионная сеть, сосредоточенная в одних руках ”, которая не только
предлагает военнослужащим тщательно отредактированную версию происходящих в
мире событий, но и проникает в дома миллионов людей, живущих в радиусе
действия этих станций.
Связь правительства с печатью не ограничивается информационными
уловками Пентагона. Прочие исследовательские программы, другие
правительственные ведомства также активно участвуют в компаниях за
получение общественной поддержки их проектов. Особенно активны Комиссия по
атомной энергии и Национальное управление по аэронавтике и исследованию
космического пространства.
Конечно, Комиссии по атомной энергии нельзя особенно рекламировать
главный свой товар – ядерное оружие. Поэтому главный упор делается на
рекламу исследований по использованию атомной энергии в мирных целях.
Что касается НАСА, то здесь дело обстоит несколько иначе. Хотя эта
организация тесно связана с военными программами, она может подбросить
общественности прекрасный, якобы несвязанный с идеологическими целями,
спектакль – например, снимки лунной поверхности – всякий раз, как интерес
населения к космосу начинает ослабевать.
Прикрываясь исследованиями космического пространства, НАСА предоставил
в распоряжение американской системы средство для ведения глобального
шпионажа, а также возможность для мгновенного военного вмешательства.
Усилия НАСА, гипотетически ориентированные на полезные цели, до сих пор
направлены в основном на усиление корпоративной экономики.
В отчёте конгресса говорится: “Не вызывает сомнений, что деятельность
правительственных агентств по информации общественности может привести к
пропаганде. Граница между “информацией общественности”, “рекламой”, или
“связью с общественностью” и “пропагандой” очень незначительна”.
Правительство как манипулятор информацией.
После второй мировой войны чётко прослеживается курс, выражающийся в
том, что поток созданной и финансированной правительством информации
продолжает нарастать, а доступ к контролю над ним (потоком) внутри самого
правительства становится всё более ограниченным. Что касается
общественности в целом, то она полностью лишена возможности контролировать
поток информации.
Корпоративно-военные круги, на которые опирается бюрократия,
необыкновенно богаты и влиятельны, но они опираются на весьма
незначительную часть населения. Отстаивая интересы небольшой, хотя и
могущественной части общества, правящая элита чрезвычайно обеспокоена
проблемой обеспечения надёжности основной массы населения. Как объяснить
общественности действительные причины глобального военного “присутствия”,
массовой слежки за гражданским населением и другие программы, необходимые
для управления обществом, находящимся в стадии развитого кризиса? В
результате мы сталкиваемся с поистине невероятной ситуацией, когда конгресс
США сетует на недостаточную информацию. Председатель подкомиссии по
вопросам деятельности правительства заявил в 1972 году, что “За последние
годы произошло усиление власти президента за счёт конгресса, и конгрессу
всё труднее получать определённую информацию, необходимую для выполнения
его законодательных и конституционных обязанностей”.
Ещё один конгрессмен обращает внимание на неравное распределение
власти, что сказывается на распределении информационного потока внутри
самого правительства: “Одна из проблем конгресса заключается в том, что у
нас не хватает людей. Министерство обороны, ведомство президента, органы
исполнительной власти имеют в своём распоряжении тысячи сотрудников, самую
последнюю информацию, самое современное оборудование итд. Мы же страдаем от
нехватки самой необходимой информации”.
Воспрещение доступа к информации стало наиболее эффективным
инструментом управления внутри самого правительства. Такого рода изменения
позволили передать контроль над информацией новому звену бюрократии,
стоящему в стране от традиционных правительственных агентств. Этот новый
вид держащих бразды правления бюрократов, включая личный штат президента,
сосредоточен в Белом доме.
Постепенно управление большинством операций правительства
концентрируется в Белом доме, где всем ведают представители исполнительной
власти. В настоящее время в Белом доме создаются новые органы, где
информация собирается, обрабатывается и используется, подобно тому, как это
делалось ранее в таких ведомствах как министерство обороны, государственный
департамент, министерство труда итд.
Ряд наиболее важных функций правительства и связанная с ними
информация полностью скрыты от контроля общественности и конгресса в
недоступных управлениях Белого дома. В этих новых условиях нарушаются даже
принципы представительной демократии.
Другие департаменты и ведомства правительства, особенно те которые
осуществляют управление экономикой, также стремятся хранить тайну
относительно своей деятельности. Например, Центральное финансово-
контрольное управление, в чьи законные функции входит контроль и проверка
всех одобренных конгрессом правительственных программ, жалуется, что ему
отказывают в доступе к информации и данным по многочисленным программам,
осуществляемым министерством обороны, государственным департаментом,
департаментом налогов и сборов и другим могущественным ведомствам.
Согласно принятому 4 июля 1967 года после десятилетней борьбы закону о
свободе информации любой гражданин имеет право ознакомится с архивами
любого правительственного учреждения. Закон должен был положить конец
секретности правительственной информации. Но сфера его действия ограничена
и не распространяется на ряд агентств и ведомств. Закон предусматривает,
кроме того, ряд исключений по содержанию информации. Согласно этим
исключениям, военная машина, внешняя политика, касающаяся корпоративных
интересов, а также решения, связанные с распределением ресурсов, оказались
под прикрытием информационной неприкосновенности.
Система, которая расходует ежегодно десятки миллиардов долларов на
получение данных и предоставляет информацию лишь привилегированному
меньшинству, вряд ли может считаться социально эффективной или действующей
в соответствии с принципами демократического управления. Всё это можно
объяснить: обеспечение интересов частно-корпоративной монополистической
экономики и мировой империи приводит к созданию перевёрнутой пирамиды
распространения информации.
Правительственная информация как источник наживы.
В силу многих причин большинство механических процессов, связанных с
производством и распространением правительственной информации – печатание,
обработка и распространение, – остались вне сферы деятельности коммерческих
каналов. До тех пор, пока эти виды деятельности не приносили прибыли,
частные предприниматели предпочитали заниматься другими вещами теперь,
когда информационная индустрия достигла внушительных размеров и государство
вынесло на своих плечах все тяготы роста, ситуация меняется. Частное
предпринимательство пытается получить доступ к правительственной
информации, которая может иметь рыночную стоимость, и принять участие в
управлении, обработке и распространении информации которую правительство
разрешает обнародовать.
Основанная на частной собственности система даёт также возможность
отдельным людям наживаться на хранящимся в архивах государственной
информации.
Мемуары (воспоминания бывших правительственных чиновников) зачастую
используют секретную информацию, а сами чиновники наживаются на продаже
книг, содержащих секретные данные о событиях, о которых в своё время
правительство не считало нужным информировать прессу и общественность.
Таким образом, засекречивание данных используется, для того чтобы сначала
лишить американский народ информации, которая в последствии продаётся ему
выбранными им самим должностными лицами. В тоже время эта информация была
скрыта от американцев в период, когда она могла оказать влияние на
формирование их мнение и повлиять на их решения.
Теперь, когда состояние информационной индустрии правительства
исчисляется миллиардами долларов, она стала открытой для участия частного
капитала, также, как это было с разработкой природных ресурсов, которая
ранее находилась в руках федерального правительства. Правительственная
информация – национальное достояние. Созданное с помощью государственных
фондов, – постепенно становится ещё одним товаром, который продаётся или
придерживаться в соответствии с рыночными принципами и из соображений
получения прибыли.
Это означает, что те, у кого есть средства, смогут купить всё, что они
пожелают. А менее состоятельные, то есть большинство американцев, окажутся
полностью исключёнными из потока распределения информации.
Отдых и развлечение: укрепление статус-кво.
В США, стране, где увеличивающаяся производительность труда позволяет
рабочей силе иметь всё больше свободного времени, отдых и развлечения
представляют собой растущие отрасли индустрии, обладающие огромным, хотя и
неосознанным влиянием. Хотя всегда утверждается, что они вообще не
оказывают никакого влияния.
Хотя в развлекательной продукции фабрик слова и образов представлены
все мифы, на которые опирается манипуляция сознанием, всё же в мире
сфабрикованных иллюзий преобладает один, главный миф: представление о том,
что отдых и развлечения не имеют рыночной стоимости, не имеют точки зрения
и существуют так сказать, вне социального процесса.
Все известные формы массовой культуры: комиксы, мультфильмы, кино,
телевизионные и радиопредставления, спортивные соревнования итд –
составляют необыкновенно разнообразный аппарат обработки сознания.
Информационная индустрия, выдающая на-гора товары для отдыха и развлечения,
отрицает в тоже время всякое воздействие своей продукции, за исключением
возможно, минутного состояния отключённости и счастливой расслабленности.
Считается, что развлекательные программы совершенно не затрагивают
важных, волнующих мир проблем, а всего лишь служат для заполнения часа
потехи. На самом деле в каждом художественном произведении заложена какая-
либо идеология. Художественные произведения могут влиять на формирование
мнений людей значительно больше, чем документальная литература. Идеология
корпоративной экономики пронизывает “чистую” развлекательную продукцию в
Америке. Содержание и форма развлекательных сообщений специально создаются
для пропаганды доминирующего институционального мировоззрения и поведения.
“Массовые развлечения, – пишет Эрик Барноу, – в основном пропагандируют
статус-кво”.
Далее анализируются три важных и представительных культурно –
информационных института, отрицающих какую бы то ни было идеологическую
направленность своей деятельности: “ТВ-гайд”, “Нэйшэнэл джиографик” и “Уолт
Дисней продакшенз инкорпорейтед”.
”ТВ-гайд” – “нейтральная” информация.
Главная задача “ТВ-гайда”, конечно после получения прибыли, состояла в
том, чтобы информировать огромную аудиторию о программах, предлагаемых
телевизионными каналами. Судя по всему, это обыкновенная информационная
служба которую вряд ли можно назвать манипулятивной, если не принимать в
расчёт функции коммерческого ТВ и задачи большинства коммерческих
издательств.
Основная задача коммерческого ТВ – завоёвывать массовую аудиторию для
рекламодателей. Различные программы выступают лишь в роли “заполнителей”
между рекламными сообщениями.
Редактор телепрограммы ”Вераети” пишет: “Зритель не клиент, а лишь
потребитель телевидения. Рекламодатель покупает его, как покупают стада
рогатого скота, – по два доллара пятьдесят центов на тысячу оптом”.
Журнал помогает загонять аудиторию страны в телевизионные “загоны” и
при этом заставляет его прочесть десятки страниц рекламного издания.
Представляя определённое удобство для телезрителей “ТВ-гайд” оказывает
“услугу”, которую многие американцы считают не только безвредной, но и
полезной – “он не кому не делает вреда и нравится миллионам”. Но принимая
коммерческое ТВ как естественный и нужный институт и используя собственную
информационную службу для усиления авторитета коммерческого ТВ, “ТВ-гайд”
превратился в соучастника небывалого обмана. Предлагаемые им услуги
используются для манипулирования умами, а значит, служат инструментом
порабощения сознания. Он также является придатком корпоративной экономики и
наживается за счёт того же потребительства.
Обязанный корпоративной экономике за доходы от рекламы и бесплатное
паблисити, “ТВ-гайд” полностью отдаёт должное своим благодетелям, выступая
в роли рыночного инструмента и одновременно источника “нейтральной”, а на
деле способствующей манипуляции информации.
Как по форме, так и по содержанию “ТВ-гайд” полностью повторяет
обозреваемые им средство массовой информации, почти не высказывая по
отношению к нему никаких критических замечаний. Прикрываясь информационной
деятельностью, узаконивает то, в чём следовало бы усомниться. В любом
случае – основное содержание журнала – поддержка существующей формы
коммерческого ТВ.
При анализе содержания редакционного материала журнала исчезает даже
намёк на нейтральность. И всё же отход журнала от объективности остаётся
незаметным для большинства читателей.
Общественные радио и ТВ, которые вряд ли представляют угрозу
коммерческим станциям, тем не менее, служат предметом нападок со стороны
авторов телегида, считающего их “чрезвычайно левыми”, “идеологически
предвзятыми”. В таком же духе требуют у западноевропейских телекомпаний
отчёта за демонстрацию программ, критикующих “без должной меры” институты
Америки.
И всё же это второстепенно по отношению к главной задаче журнала –
воспеванию коммерческого ТВ. Постоянно и самозабвенно журнал служит
типичным образцом фрагментации и потребительства, так успешно содействующих
манипуляции сознанием в условиях корпоративной экономики.
”Нейшнл джиографик”: география без идеологии.
Журнал издаётся Национальным географическим обществом. Его история,
его причастность к великим научным географическим исследованиям, его
глубокое проникновение в школы, библиотеки и дома средних слоёв общества, а
также его авторитет как источника объективной информации в области
географии и культуры – превращают журнал в один из самых почитаемых и
влиятельных просветительских институтов. С самого начала своего
существования журнал утверждает, что он стоит за рамками социальных
конфликтов и занимается рассмотрением исключительно явлений природы. Тем не
менее, география вызывает интерес лишь тогда, когда в основе её лежат
социальные факторы.
“Журнал возник в то время, когда испано-американская война и
завоевание Запада американского континента впервые дали возможность
американцам обратить взоры за океан. Это был период расцвета торговли,
невинного (Sic!) империализма и общего оптимизма. Американцам не терпелось
разделить (со старыми колониальными державами) “бремя белого человека”,
несущего цивилизацию младшим коричневым братьям на Филиппинах и повсюду,
куда звал их долг” – пишет Том Баклей.
Манипуляторы сознанием не замедлили прибрать к рукам “Нейшинал
джиографик” прежде всего, в виду его особого и прочного просветительско-
информационного положения, опорой которому служит притязание журнала на
беспристрастность и независимость суждений. Это и есть модель для
программирования сознания. Идеология насквозь пронизывает журнал. Как по
форме, так и по содержанию “Джиографик” служит для осуществления
политического управления. Ловко используя такие приёмы как комбинированная
подача, скрытие и опущение информации, он навязывает читателям своё
мировоззрение – “слепую веру в капиталистическую систему свободного
предпринимательства”.
“Джиографик” изображает мир как собрание свободных от конфликтов,
приятных для посещения достопримечательностей, где время от времени
возникают незначительные “беспорядки”. “Беспорядками” журнал называет
массовые социальные волнения, классовые конфликты и национально-
освободительную борьбу. Журнал отображает мир, который сложился до начала
первой мировой войны, когда горстка западных государств распоряжалась
ресурсами и народами планеты. За редким исключением статьи журнала не
содержат ностальгических воспоминаний о старых порядках, которые в ряде
случаев сохраняются до сих пор. “Джиографик” отрицает или игнорирует
существование основанных на эксплуатации общественных отношений как внутри
государств, так и между ними.
Склонность “Нейшнл джиографик” к националистическим представлениям и
милитаризму прошлого образца очевидна. Редко какой номер журнала выходит
без фотографии с изображением государственного флага США. Журнал осыпает
щедрыми похвалами военно-морской флот США, хозяйничающий в водах мирового
океана: “Одна из самых мощных ударных сил в мировой истории оказывает США
неоценимую услугу, служа проводником политики доброй воли на Востоке…
Авианосец служит опорой нашего могущества в Тихом океане”. “Для сохранения
мира необходимо постоянно поддерживать высокую боевую готовность. На
протяжении всей истории контроль над морями определял судьбу государств.
Это правило действует и сегодня. И надо сказать, что контроль этот
находится в надёжных руках – в руках всемирного военно-морского флота США”.
Остаётся лишь сожалеть, что для большинства американцев знакомство с
географией начинается и заканчивается с “Нейшнл джиографик”. Могут ли они с
его помощью понять и поставить себя на место “неимущих”, веками борющихся
за освобождение от колониального и внутреннего угнетения. Бакли писал в
1970 году: “Читатель, полагающийся исключительно на “Джиографик” получит
такое же представление об окружающем мире, какое имела Мария-Антуанетта в
своих апартаментах в Версале”.
”Чистое” развлечение: корпорация “Уолт Дисней продакшенз”.
Империя развлечений Уолта Диснея – одно из крупнейших промышленных
предприятий с торговым оборотом 329 000 000$ на 1972 год. Корпорация Диснея
не является исключительно внутренним феноменом развлечения. Продукция
компании заполонила международные СМИ. На 1966 год по всему миру 240
миллионов человек смотрели кинофильмы Диснея, 100 000 000 каждую неделю
видели по ТВ его представления, 800 000 000 читали диснеевские книги и
журналы, 50 000 000 слушали и танцевали под его музыкальные передачи и
пластинки, 80 000 000 купили запатентованные его фирмами товары, 150 000
000 читали диснеевские странички юмора, 80 000 000 смотрели
просветительские фильмы Диснея в школах, церкви, на работе и 6.7 000 000
посетили своеобразную Мекку развлечения – парк Диснейленд.
Империя Диснея занимается в основном сферой мысленных образов. Но в
последнее время, с ростом компании, она стала заниматься недвижимым
имуществом, строительством и управлением отелей, транспортом и связью. И
всё же, информация – вот основной продукт империи. Развлечение есть
просвещение, а просвещение есть идеология. Роберт Шайон писал:
“Развлекательные программы дают аудитории ключ к тому, что считается ценным
в обществе и как себя нужно вести. Они на самом деле представляют собой
формы просвещения, внушения принципов.” Можно следующим образом
сформулировать содержание диснеевских сообщений, передаваемых фильмами,
комиксами, пластинками, рассказами, комплексами на открытом воздухе:
созерцайте мир, в котором нет социальных конфликтов. В нём немало насилия.
Есть и “дурные люди”, но это всего лишь отдельные люди, а не представители
значимых социальных слоёв общества. Мир – это счастливое место, и средние
слои американского общества полностью пользуются его благами.
Дисней, вне всяких сомнений, составляет необыкновенно успешную часть
предпринимательской системы Северной Америки. Диснеевская продукция
оказывает влияние на сознание и представления, бытующие в рамках этой
системы. Суть развлекательной продукции корпорации Уолта Диснея –
опустошения социального содержания и укрепления статус-кво.
Заключение.
Информационный мир США, конечно, не ограничивается двумя национальными
журналами и одним развлекательным конгломератом. Но они отражают основные
тенденции и методы, применяемые при создании современной информационно-
культурной продукции. Присваиваемая ими роль беспристрастных носителей
развлекательной или нейтральной информации стало отличительной чертой
информационного потока в Америке – специализированный канал, посвящённый
исключительно одному элементу существования: путешествиям, спорту,
новостям, развлечениям. Предполагается, что это исключает возможность
социального вовлечения и необъективности. На деле это позволяет лучше
скрыть социальные предпосылки и обязательства, которым содействует
специализация.
Общие для “ТВ-гайд”, “Нейшнл джиографик” и “Уолт Дисней продакшенз”
ценности и социальные обязательства сводятся к следующему: все они
удовлетворены существующим социальным устройством как в национальном, так и
в глобальном масштабе. Они относятся к потребительству – стремлению к
удовлетворению материальных потребностей, заменяющих все другие потребности
человека – спокойно или даже с энтузиазмом. Продукция их содействует
насаждению эгоизма, стяжательства, стремления к достижению личного успеха,
утверждению веры в неменяющуюся природу человека. Возможность социальных
альтернатив – других способов организации жизни человеческого общества –
отрицается или оценивается скептически.
Индустрия опроса: измерение и обработка общественного мнения.
Очень важным компонентом аппарата манипулирования сознания стало
относительно недавнее социальное изобретение – опрос общественного мнения.
Опрос, хотя он и носит наукообразный характер, не может быть нейтральным.
Проведение опроса уже само по себе означает осуществление определённой
социальной политики. Изучение мнения группы уже предполагает определённый
умысел у того, кто осуществляет опрос, и влечёт за собой какое-либо
действие со стороны аппарата принятия социальных решений.
Истоки опросов общественного мнения в США.
Изучение рынка и опросы общественного мнения представляют собой
различные, но относительно недавно сложившиеся черты информационного
ландшафта американского империализма. Первоначально опросы проводились для
удовлетворения интересов торговли и были усовершенствованы в период Второй
мировой войны. Сегодня существует свыше 200 центров, проводящих
общенациональные опросы. Сотни центров местного масштаба занимаются
изучением мнения на региональном уровне.
После Первой мировой войны небывалый рост производительности создал в
американском обществе лихорадочную атмосферу потребительства. Появление в
20 годах радио дало средство для обнаружения и анализа радиуса слышимости и
влияния коммерческих сообщений.
Если требования рынка породили исследования общественного мнения и
опросы, то война дала второй мощный толчок развитию методов изучения
мнения. Результаты исследования американского общественного мнения
направлялись непосредственно президенту Рузвельту и оказывали президенту
существенную помощь.
После войны внушительные силы новой информационной отрасли были
направлены на измерение и обработку общественного мнения применительно к
требованиям открывающейся эры американской гегемонии.
Американская индустрия опроса общественного мнения после 1945 года
(зарубежный опыт).
Изучение общественного мнения целиком было поставлено на службу
холодной войне. Джордж Геллап заявлял: “Единственная область, где мы можем
иметь преимущество по отношению к русским, – это наши исследовательские
методы для предварительной оценки пропаганды и измерении степени её
успешности”.
Информационные обследования, проведённые Ллойдом Фри на Кубе перед
высадкой в заливе Свиней и в Санто-Доминго на кануне американского
вмешательства показали, что политикам лучше было бы воздержаться от
проведения этих акций.
Служба Геллапа, имеющая филиалы на всех континентах, систематически
собирает сведения о настроениях в десятках стран с целью получения
информации, полезной для американских политиков. Хорошо известно, что ЮСИА
использует результаты изучения общественного мнения для “укрепления позиций
Америки за рубежом”. Сами по себе опросы мало что значат. Другое дело, как
они используются в процессе управления сознанием людей.
Американская индустрия опроса общественного мнения после 1945 года
(внутренний опыт).
Внутри страны главной функцией опросов по-прежнему остаётся снабжение
корпоративного бизнеса информацией о предпочтениях и склонностях
потребителя.
Независимо от того, применяется ли процесс изучения мнения в торговле
или политике, он, безусловно, в значительной степени способствует
укреплению институционной инфраструктуры. Параметры деятельности служб
изучения мнения определяются жизненными потребностями правительства и
частной экономической сферы. От них эти службы и получают финансовую
поддержку. Находясь на службе у гигантов американской промышленности,
наиболее известные компании по проведению опросов либо сами превратились в
значительные экономические единицы, либо вошли в состав деловых империй –
конгломератов. Крупный бизнес приобрёл свыше 20 таких исследовательских
фирм. Тенденция к консолидации усиливается, по мере того как всё большее
число американских корпораций извлекает выгоду из изучения установок
потребителя на зарубежных рынках. Уже сегодня принадлежащие американцам
компании по изучению рынка занимают важное место в международной экономике.
Каким образом связи исследовательских фирм с бизнесом влияют на сами
исследования по изучению мнения? В качестве примера приведём обследование
отношения общественности к телевидению, проведённое компанией “Роупер
рисёрч” по заказу Управления информации ТВ. Хотя опрос затрагивал многие
аспекты, его основная задача – укрепление существующей коммерческой
структуры ТВ, – очевидно вытекали из содержания основного вопроса,
касавшегося отношения общественности к коммерческим передачам – источнику
жизненной энергии ТВ: “Согласны ли Вы (или нет) с тем, что коммерческие
передачи по ТВ – небольшая цена за удовольствие смотреть его вообще?”
Неудивительно, что 80% опрошенных согласились. Заданный вопрос не
предлагал респондентам никаких альтернатив в оценке заслуг коммерческого
ТВ. Можно ведь было иначе сформулировать вопрос: “Согласны ли Вы (или нет),
что коммерческие передачи по ТВ слишком высокая цена за удовольствие
смотреть ТВ и что следует отдать предпочтение другим источникам
финансирования ?” Такой вопрос предполагает рассмотрение других способов
покрытия расходов, а также возможность создания совершенно иной социо-
экономической основы американского ТВ.
Другой пример. Служба Роупера по заказу Управления информации ТВ
изучала отношение людей к коммерческим программам для детей. Вопрос стоял
так: “Некоторые полагают, что коммерческие программы должны быть полностью
исключены из детских передач, потому, что, по их мнению, дети легко
поддаются влиянию. Другие, хотя и возражают против некоторых коммерческих
программ, всё же считают, что особого вреда они не причиняют. Следует ли
полностью исключить всякую рекламу из детских передач, или можно оставить
коммерческие программы, коль скоро они не используют детей в своих
интересах?”
Обратите внимание на спасительную формулировку последнего условия.
Шедевр умельцев опроса – преподнести как данное то, что обсуждается.
Значительная часть количественных исследований, анализирующих
поведение масс (включая модели потребления, предпочтение, отдаваемое на
выборах, терпимость к политическим изменениям итд), финансировалась или
использовалась теми, кто пытается манипулировать массами в своих корыстных
целях.
Милтон Рокич справедливо писал: “Исследователи общественного мнения и
журналисты пользуются эзоповым языком, пытаясь защитить или закрепить
ценности существующего статус-кво, прикрываясь при этом личиной
объективного информирования общественности”.
Опросы и политика.
Большое влияние на американскую политику оказал Союз опросов и ТВ.
Налицо “ускоряющее” влияние опросов. Опросы, подавая того или иного
кандидата как победителя или проигравшего наделены самостоятельной
функцией. Кандидат, оказавшийся популярным в результате первоначальных
опросов, впоследствии наберёт силу по принципу так называемого эффекта
ускорения, соответственно набравшего малое количество очков во время
первоначальных опросов постигнет обратная участь.
Но против политических опросов в том виде, как они существуют в США,
можно выдвинуть ещё более основательные обвинения: опросы узаконивают
определённых кандидатов и определённые проблемы и соответственно выбивают
почву из под ног у других кандидатов и проблем, тем самым определяя
содержание политических процессов в соответствии с их собственными
критериями.
Например, нас явно вводят в заблуждение, когда служба Геллопа
спрашивает: “Кто, по-вашему, из этих двух людей – Никсон или Хемфри –
способен быстрее решить проблему войны во Вьетнаме?” Ведь уже в 1968 году
во время проведения опроса было совершенно ясно, что ни один из названных
не намерен был решать этот вопрос. Такая постановка вопроса сама по себе
вводит в заблуждение и искажает правильное восприятие действительности у
большинства населения страны.
Является ли опрос более научным методом, чем ТВ, открыто продающее
свой товар любому, кто предлагает наивысшую цену?
Некоторые замечания общего характера.
В условиях современного американского общества опрос общественного
мнения, как бы наукообразно он ни выглядел, служит, прежде всего,
инструментом достижения политических целей. Цели эти далеко не всегда
очевидны, но если раскрыть механизм финансирования опроса, то выводы
напрашиваются сами собой.
Время от времени проводятся опросы так называемыми “независимыми”
группами. Однако проведение подобных опросов не по карману простым людям,
да к тому же нет никакой уверенности, что результаты их будут
обнародованы.
Подавляющее большинство исчисляемых ежегодно тысячами опросов
финансируются за счёт военно-промышленного академического комплекса. Помимо
этого проводятся финансируемые корпорациями исследования потребительского
спроса, всевозможные правительственные зондирования мнения, политические
опросы до, после и между выборами, университетские исследования, характер
которых определяется источником финансирования.
Проведение опросов обычно оправдывается тем, что они обеспечивают
двусторонний поток информации между теми, кто принимает решения
(правительство и деловые круги), и общественностью. Согласно этой точке
зрения, желания общественности дают в руки аппарату управления данные, на
основе которых он принимает рациональные решения, основанные на
демократических принципах. Далее, считается, что правители получают при
этом объективную информацию.
Двусторонний поток информации.
Информация действительно возвращается к проводящему опрос. Однако
двухсторонний ли это обмен? Двусторонний обмен не может иметь места, когда
между сторонами существует фундаментальное неравенство – экономическое,
политическое, расовое итд. При наличии факторов, нарушающих равенство при
обмене, двусторонний взаимный поток неизбежно превращается в односторонний
манипулятивный эксплуататорский канал.
Если предположить, что проводящий опрос так или иначе представляет
господствующие слои стратифицированного общества, то его интересы
противоречат интересам опрашиваемого. Хервуд Чайлдз заметил как-то: “Для
тех, кто хочет руководить другими людьми, знание их мнений и установок
обязательно”. Опрос может подсказать власть имущим различные подходы к
достижению тех же целей.
Современные учёные, специалисты в области изучения общественного
мнения и внешней политики постоянно подчёркивают способность лидеров
формировать общественное мнение, к которому они, по идее прислушиваются, и
использовать это мнение для подтверждения собственных взглядов.
Умозрительно опросы могут выступать в роли нейтральных методов, но в
практическом использовании они играют политическую роль для достижения ряда
социальных целей.
Позволяют ли опросы получить объективную информацию?
Сторонники опросов утверждают, что к результатам ответственно
проведённых исследований следует относиться как к научно обоснованным
фактам. Но имеются многочисленные неоспоримые примеры того, как опросы,
подчас проведённые наиболее респектабельными службами, прибегали к
преднамеренному искажению с целью получения результатов отвечающих
интересам тех, кто их финансировал.
Но вопрос не исчерпывается этим, он значительно сложнее. Специфическая
информация, полученная в результате опросов (независимо от того, насколько
объективны были вопросы), всё равно носит дискретный характер, она выбрана
из бесконечного множества возможной информации. Без полного понимания
контекста данные опроса не только вызывают сомнения с точки зрения
эмпирической обоснованности, но даже опасны. Вместо того чтобы вскрывать,
они скрывают действительные параметры анализируемых условий. На словах
опросы представляют собой средство фиксирования мнений и выборов, а на деле
служат механизмом ограничения выбора.
Следует подчеркнуть, что опрос касающийся абстрактных или
политических проблем, при существующих модели фрагментированного
распространения информации в США может выступать в роли ловкого
манипулятивного трюка. Коль скоро представления людей об окружающей
действительности формируются вездесущим аппаратом манипулирования
сознанием, то какова надёжность их ответов на вопросы, ещё более искажающие
содержание затрагиваемой проблемы?
Оказывается, что применяя стандартные методы опроса, мы удваиваем
количество тех респондентов, кто имеет определённое мнение, но когда их
спросить, на чём основывается их мнение, то оказалось, что многие не в
состоянии разобраться в информации, на базе которой они предположительно
составляли свои мнения!
Опросы способствовали созданию лживого мифа нейтральности и
объективности. Они содействовали формированию иллюзии массового участия и
свободы выбора, скрывая существование тщательно продуманного аппарата
манипулирования сознанием.
Задача состоит в том, чтобы создать такой институциональный контроль,
который положит конец манипуляции и дутому участию и будет способствовать
истинному двустороннему обмену информацией между политическими лидерами и
гражданами в соответствии с демократическими принципами.
Список литературы.
1) Шиллер Г. “Манипуляторы сознанием”/Пер. с англ.; Науч. ред. Я. Н.
Засурский. – Москва: “Мысль”, 1980. – 325 с.