Исламские банки, родовым признаком которых является отказ от взимания процентов по операциям, стали весьма важной составной частью финансовых систем арабских нефтеэкспортирующих государств и в этом качестве смогли оказать определенное воздействие на характер и порядок функционирования этих систем. Тем не менее в мировой банковской практике исламские банки занимают пока достаточно скромное место, что вызвано рядом обстоятельств.
Во-первых, исламские банки – новое явление в экономической жизни современного мира. Оно обладает настолько выраженной спецификой, что вызывает настороженность в мировом банковском сообществе и обусловливает выжидательные позиции подавляющего большинства ведущих его членов.
Во-вторых, исламским банкам приходится преодолевать конкуренцию со стороны обычных коммерческих банков, которые прочно встроены в финансовые структуры арабских стран и имеют устоявшиеся связи с родственными им банками во всем мире.
В-третьих, исламские банки – в значительной степени образование, которое переживает период организационного становления и поиска тактики и стратегии вживания в мировое банковское сообщество. Поэтому организационно–технические основы исламского банковского дела не обрели еще законченных форм. Вся система предстает подвижной, неустоявшейся в отдельных своих частях, а возможности и потенциал ее взаимодействия с обычными банковскими структурами еще не раскрыт полностью.
В-четвертых, идеология исламского банковского дела и методология функционирования самих учреждений еще не разработаны в полной мере. Пока только накапливается опыт взаимодействия с окружающей финансовой средой. Незавершенность процессов внутренней стабилизации исламских банков – объективное препятствие для того, чтобы они могли уже сегодня быть мощным конкурентом обычным банкам.
Исламские банки демонстрируют очень высокие темпы роста – до 15% в год. Их численность уже превышает 200, и они активно проводят операции на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, имея совокупный капитал, оцениваемый в 166 млрд. долл. Большая часть этого капитала – 77%, сосредоточена в арабских государствах Персидского залива, которые и спровоцировали резкий рост исламских финансовых операций .
По экономической эффективности исламские банки уступают коммерческим. Но живучесть их объясняется еще и тем, что с ними связываются политические и религиозные амбиции. Во многом благодаря этому исламские банки медленно, но верно распространяют свое влияние на новые территории и открывают для себя новые рынки финансовых услуг. Эти банки трансформируются достаточно успешно из экзотического явления, неизвестного в недавнем прошлом банковскому сообществу, в финансовый инструмент, который в перспективе может оказаться конкурентом коммерческим банкам, прежде всего на Арабском Востоке.
Подобное не исключено в силу, минимум, трех причин.
Во-первых, исламские банки уже внедрены в местную систему регулирования денежных потоков и стали естественной частью сферы обращения в регионе, роль которой в мировой экономике исключительно велика. В силу этого им по определению обеспечен соответствующий сегмент финансового рынка.
Во-вторых, они активно участвуют в перераспределении финансовых ресурсов региона, которые подпитывают экономические процессы в разных частях мира. Это автоматически выводит их на орбиту, выделенную для наиболее могущественных представителей международного банковского бизнеса.
В-третьих, они пользуются исключительно большой поддержкой со стороны теократического государства, которое заинтересовано как в укреплении своего влияния в чисто экономической форме, так и в закреплении исламской составляющей в мировом финансовом пространстве. Последнему обстоятельству придается особое значение. Ведь оно должно рассматриваться как свидетельство дееспособности исламской идеи, могущей материализоваться в экономических категориях и служить делу продвижения ислама не только традиционным путем, но и используя вполне современные механизмы.
Ислам не только религия, но и образ жизни почти для 1 млрд. человек. Будучи универсальной категорией, он традиционно выполнял роль регулятора, в том числе и сферы хозяйственных отношений. Поэтому исламская экономика, устроенная на принципах шариата, не должна восприниматься как некая абстрактная идея. Подтверждением этому может служить превращение исламского банковского дела уже в целое явление в современной финансовой жизни.
Исламские финансисты не спешат завоевывать мир с помощью собственных финансовых инструментов. Но они тем не менее методично наращивают взаимодействие между соответствующими исламскими институтами, а также аккумулируют опыт собственной практической деятельности и вырабатывают механизмы, способные облегчить их встраивание в финансовую ткань мира. Специалисты в области исламской экономической теории работают не только над тем, чтобы сделать шариатские принципы регулирования финансовой деятельности более гибкими. Они также стремятся приспособить эти правила к реальной ситуации на финансовых рынках. В свете этого они, например, уделяют большое внимание вопросам создания и функционирования исламских фондовых бирж, лизинговым операциям в исламском исполнении, проектному финансированию в русле исламских канонов и шариатскому обеспечению инвестиционных процессов, организации исламских страховых и других фондов. Иными словами, исламская экономическая мысль стремится адаптироваться, в рамках собственных представлений о пределах допустимого, к требованиям международной банковско-финансовой практики и открыть для себя новые направления, которые могут содействовать продвижению исламских институтов на рынки финансовых услуг.
Идеологи исламских банков исходят из того, что по своей природе финансовые учреждения, опирающиеся на исламские принципы, в наибольшей степени соответствуют мусульманскому вообще и арабскому в частности менталитету. Возможно, при этом упор на исламские банки и массированные попытки подчинить сферу обращения исламским законам являются как бы своего рода преддверием исламизации всей экономики, включая также производственную сферу и сектор услуг. Видимо, подобный подход к проблемам экономического возрождения – идеальный (с точки зрения приверженцев исламской экономики). Но реализация его может растянуться на необозримые сроки, учитывая степень вписанности арабских экономик в мировые процессы развития и их привязанность к промышленно развитым странам, которые ориентируются исключительно на классические формы банковско-финансовой деятельности и едва ли откажутся от использования их в качестве определяющих. Тем не менее, финансовые возможности новых структур уже привлекли внимание обычных банков. Наиболее дальновидные из них находят возможности для освоения методики исламских финансовых учреждений. Зарегистрированы случаи создания в недрах некоторых западных гигантов финансового бизнеса целых отделений, работающих на исламских принципах.
Непосредственный стимул – успех исламского банковского дела, первые шаги которого в новейшей истории относятся к середине 60–х годов, когда известный арабский энтузиаст исламского финансирования Абделла Арабий посвятил этой теме специальный труд. В 1965 г. факихи университета Аль–Азхар специальной фетвой признали все банковские операции, связанные с взиманием процента, греховным делом. А сама идея материализовалась в 1971 г. созданием Общественного банка Наср, за которым последовал Исламский банк развития в Джидде в 1974 г., учреждение Исламского банка Дубая в 1975 г. и Исламского банка Фейсаля для Египта и Судана в 1977 г.
Безусловно, следует признать, что исламские банки пробились на финансовые рынки и сумели обрести свою нишу в мировом инвестиционном процессе. Но вместе с тем следует также указать, что успех исламских банков обеспечен благодаря образованию излишков финансовых средств в нефтеэкспортирующих арабских странах и массированной поддержке государства исламской инициативе. Кроме того, существенным фактором было то, что исламские банки выступили с идеей кредитования через свои каналы в период глобального роста спроса на кредиты и на условиях взаимного участия в прибылях. Это как бы гарантировало заинтересованность исламских банков в конечном результате в отличие от обычных банков, ориентированных только на получение собственной прибыли.
Именно эти обстоятельства, как кажется, позволили исламским банкам пустить корни и стать активными участниками на финансовых рынках, несмотря даже на некоторую искусственность осуществляемых ими операций и трудности адаптирования к сложившейся международной практике.
Несомненно, что именно вхождение арабов в мировые финансовые рынки реанимировало идею возрождения исламской экономики как целостного организма. Однако пока она не продвинулась дальше того, что достигнуто в банковском деле. Ее реализация именно в этой сфере объясняется тем, что арабы сумели за последние два десятилетия (с момента первого повышения цен на нефть) накопить мощный денежный капитал и в значительной мере влиять на протекающие на финансовых рынках процессы. Между тем широкое претворение в жизнь исламских экономических принципов могло бы рассматриваться не только как свидетельство финансовой мощи арабских нефтеэкспортеров. Развитие в этом русле могло бы дать арабо-исламской экономической школе новый шанс самоутвердиться и доказать, что арабский мир способен создавать жизнеспособные структурные элементы в разных отраслях экономики, вообще создать собственную воспроизводственную систему, параметры которой задавались бы хозяйственными нормами шариата.
Во всяком случае, намерения арабов подпитываются убежденностью в том, что любая система, в том числе и особенно экономическая, должна обязательно соответствовать и сопрягаться с миром понятий и категорий, свойственных определенной среде. Так и в случае с исламской экономикой и сферой обращения в ее рамках, которая должна максимально совпадать с системой исламских ценностей и определяться ею. Поэтому, если исходить из представлений носителей идеи исламской экономики, вполне естественным можно считать вывод о том, что в настоящее время экономика исламского мира функционирует по несвойственным для себя правилам. Ведь эти последние опираются на принципы и категории, которые трактуются как привнесенные и чуждые, а потому и мало благоприятствующие расцвету и возвышению исламского мира и его хозяйственной системы.
По этой причине после того, как исламские финансовые учреждения в той или иной степени прижились на экономическом пространстве арабского мира, возникла необходимость в дальнейшем расширении сферы деятельности исламских экономических представлений. Если прежде наступление исламского капитала осуществлялось во многом на спонтанной основе, то ныне настает пора строгих расчетов для достижения весомых результатов. В связи с этим предполагается обеспечивать продвижение исламских учреждений не по наитию, а с привлечением специально подготовленных кадров.
Результат достигается за счет именно массированной поддержки государства, не считающегося с затратами ради проверки на практике умозрительной идеи. Во всяком случае, исходя из того, что исламские банки являются конкретными обладателями существенных капиталов, способных превращаться в инвестиции, опыт их деятельности и перспективы развития заслуживают самого пристального внимания с точки зрения продвижения исламских представлений о нормах хозяйственной практики.
Кроме того, представляется уместным отметить, что, по всей видимости, внедрение исламских представлений о правилах хозяйственной деятельности и воссоздание производственных отношений с исламской подоплекой видится в арабских странах во многом как элемент исламской цивилизации, который призван противостоять западному вызову в разных областях, а не только в финансовой сфере. Видимо, проблема исламских институтов в экономической области решается в категориях цивилизационного противодействия и идеологического отпора наступлению западных ценностей, засилье которых не воспринимается в качестве нормы в отдельных частях арабского мира, способных выступить с собственными альтернативными предложениями и инициативами.
Арабы серьезно относятся к возможности исламизации экономики и разных ее секторов и институтов. Во всяком случае, идея исламского регулирования экономики постоянно муссируется и постепенно материализуется не только через наращивание количественных показателей роста исламских банковских структур. Арабо-мусульманские страны предпринимают шаги, чтобы реализовать и другие возможности, скрытые в их исламской природе. В частности, одним из последних примеров в развитии инициатив, предпринимавшихся на других направлениях, может служить совещание в Катаре в конце мая 1997 г. На нем исламскими государствами принято решение создать Исламскую сельскохозяйственную палату. Причем показателен уже тот факт, что подобное предложение исходило от Сирии – светского государства, руководство которого испытывает настороженность к инициативам с исламским содержанием .
Такая палата сможет оказать аграрному арабскому сектору эффективную помощь, предоставить серьезные услуги, мобилизуя для этого потенциал и опыт стран Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССГАПЗ) и особенно ОАЭ, где сельское хозяйство обладает особым приоритетом.
Аграрная сфера наиболее перспективна с точки зрения консолидации в ее рамках исламского экономического начала. Арабские государства имеют аграрную специализацию, сталкиваются с продовольственным дефицитом и испытывают трудности в создании завершенных агропромышленных комплексов для глубокой и качественной переработки сельскохозяйственного сырья. По замыслу, Исламская сельскохозяйственная палата в организационном плане – специализированная структура, выступающая в качестве постоянного комитета созданной ранее Исламской торгово-промышленной палаты. Главная задача сельскохозяйственной палаты состоит в том, чтобы содействовать обмену опытом, информацией и товарами между странами–членами, способствовать рациональному использованию национальной ресурсной базы в общих интересах, поощрять взаимные инвестиции, обеспечивать пополнение национальных фондов продовольствия друг друга в случае необходимости. Основой для этого послужат межгосударственный банк данных об аграрном производстве, создание совместных предприятий, другие формы сотрудничества и взаимодействия.
Среди ближайших планов – создание исламской сельскохозяйственной федерации с целью подготовки условий для объединения стран–членов в рамках исламского общего рынка аграрной продукции. В целом, все это может свидетельствовать о наличии совершенно определенных тенденций в том, что касается расширения сферы действия исламских хозяйственных представлений .
Во-первых, можно констатировать начало активного процесса создания структур и институтов исламской экономики и распространение их действия на базовые отрасли материального производства в арабо-мусульманском мире.
Во-вторых, можно вести речь о создании параллельных структур в арабском мире, возникающих рядом со “светскими” структурами, призванными регулировать “гражданский” бизнес. Здесь имеется ввиду возникновение мусульманских палат как самостоятельных учреждений, способных, видимо, подменить обычные учреждения этого рода и сосредоточить в своих руках значительные объемы деловой активности.
В связи с этим, в-третьих, несомненно, готовятся условия для ведения со временем конкурентной борьбы с обычными предпринимательскими структурами и организациями в арабском бизнесе с перспективой вытеснения их с занимаемых позиций и претензией на единоличное представление и выражение экономических и, возможно, политических интересов арабских и мусульманских вообще коммерсантов, предпринимателей и других крупных представителей местной деловой общины.
В-четвертых, можно говорить о популярности исламской экономики и серьезности намерений промусульмански настроенной части деловых кругов. Консолидация исламского начала охватывает большие сегменты экономического пространства, включает разные направления деятельности. Цель этого – утверждение исламской традиции в хозяйственной сфере, фиксирование своих интересов и максимальное увеличение числа своих приверженцев и сочувствующих.
В более широком плане речь, возможно, следует вести о возникновении предпосылок, свидетельствующих о явлениях регионального порядка и значимости. По существу, в условиях, когда правительственные инициативы в создании элементов общего рынка и интеграционных процессов в регионе не имеют эффективного продолжения (если не считать недавно объявленного намерения все же создать арабский общий рынок в составе некоторых ближневосточных государств), исламские учреждения с сильной наднациональной составляющей могут подменить экономическую целесообразность и самостоятельно привести к реальным сдвигам в объединительных тенденциях, декларация которых у арабов – неотъемлемая часть политической риторики в течение десятилетий.
Укоренение шариатских принципов в экономике арабских стран – сложная задача с практической точки зрения.
Во-первых, целенаправленное формирование основ исламской экономики едва ли возможно без соответствующим образом ориентированной политической надстройки, представленной теократией, традиционными элитами или происламски настроенными политическими деятелями и способной проявить политическую волю в масштабах, достаточных для воплощения идеи исламской экономики в конкретных хозяйственных образах. Светские режимы в арабских странах не рассчитаны на содействие становлению подобных моделей на широком фронте. В лучшем случае они могут поддержать некоторые инициативы с целью эксплуатации идеи и обретения неких материальных или иных выгод от поддержки важного для богатой части исламского мира и, возможно, обещающего явления. Но полномерного их участия в перестройке своих экономик на исламский лад ожидать не приходится. По крайней мере, накопленный по этому поводу опыт пока подтверждает правоту такого вывода.
Во-вторых, в любом случае масштабные мероприятия в этой области будут означать серьезную перестройку основ деятельности всей хозяйственной организации. А это чревато обязательным на первоначальном этапе такой перестройки снижением темпов роста, замедлением процессов развития, отвлечением ресурсов на цели, не вызванные объективной необходимостью, потребностями рационализации или оптимизации производства.
В-третьих, экономика арабских стран, особенно тех из них, где идея исламизации получает наибольшую подпитку, плотно встроены в МКХ. Нарушение связей между ними и этой системой в результате исламизации может подорвать всю конструкцию участия арабских стран в глобальном воспроизводственном процессе. Последствия, спровоцированные неизбежными в этом случае напряжениями и противоречиями, могут оказаться несопоставимыми с теми достижениями и благами, которые связываются с переходом на исламские принципы ведения хозяйства.
В-четвертых, в случае реализации мер по исламизации страны-сторонники такого подхода рискуют оказаться в отрыве или даже в изоляции от большинства, по крайней мере, на период адаптации их экономик к общепринятым хозяйственным моделям. Нарушение взаимодействия в любом случае неизбежно. Как минимум, оно может быть затруднено из–за несовпадения принципов функционирования и обусловленных этим разных требований относительно организации сферы внешнеторгового и внешнеэкономического регулирования, финансирования международного сотрудничества, кредитования экспортно-импортных операций и т. п.
В-пятых, исламизация экономического базиса и создание в нем соответствующих анклавов, опирающихся на шариатские нормы, может вызвать дополнительное искусственное дробление экономического пространства в странах–реципиентах идеи исламизации экономики и ухудшение воспроизводственных параметров. Существование определенных противоречий между государственным и частным секторами будет дополнено напряжениями, развивающимися по линии сопряжения исламского и неисламского сегментов хозяйства. А в условиях переходного характера арабских экономических систем, отличающихся хрупкостью и нестабильностью межотраслевых и внутрихозяйственных связей, любые привнесенные обстоятельства способны ослабить экономический потенциал и внести разбалансированность в неустойчивое равновесие.
Кроме того, экономики многих арабских стран стоят на пороге проведения в жизнь серьезного и крупного мероприятия – приватизации, самого по себе исключительно сложного и противоречивого процесса. Наложение на него проблем, вызванных исламизацией экономики, может создать существенные перегрузки, которые едва ли окажутся переносимыми даже для капиталоизбыточных стран, не говоря уже о капиталодефицитных.
Подобные обстоятельства – существенный ограничитель для исламизации других сфер хозяйственной деятельности помимо банков. Несмотря на муссируемую идею восстановления исламской традиции в рамках всей сферы хозяйствования, реализация такого проекта, скорее всего, дело отдаленного будущего. Ведь даже первый этап – исламизация банковско-кредитной сферы – растянулся на длительное время, прежде чем стал объектом внимания со стороны родственных институтов извне, и не может считаться завершенным и сегодня. Кроме того, широко высказывается мнение, что, “несмотря на значительный прогресс в исламизации банковской сферы в таких странах, как Иран или Пакистан, предстоит совершить еще многое, чтобы добиться их полного отличия от того, что составляет суть западной практики в банковском деле”.
Очевидно, что такая акция, как перевод на исламские рельсы экономики в целом, потребует значительно более длительного времени, чем исламизация некоего сегмента в системе обращения, учитывая масштабность явления. С этой точки зрения, широко объявленный перевод экономики всецело на исламскую основу в таких разных странах, как Судан, Пакистан, Иран может, видимо, рассматриваться как своего рода демонстративная мера, декларация намерений, К такому выводу подталкивает общее для этих государств сложное экономическое положение и то, что одни только организационно-технические меры по полномасштабной переориентации национальных хозяйственных организмов потребуют гигантского финансирования. Создание же реальных и действенных механизмов внедрения исламских инструментов регулирования экономических процессов в масштабах национальных воспроизводственных систем – тем более неосуществимая по полной программе задача в обозримой перспективе.
Для претворения в жизнь столь объемных задач мало политической воли как движущей силы всего предприятия и мусульманского возрождения, выступающего в качестве общего фона активизации мусульманской составляющей в общественно-политической и социально-экономической жизни местных общин.
Росту настроений в пользу внедрения исламских принципов в разные сферы хозяйственной и общественной жизни в арабских и некоторых других мусульманских странах способствовали разные обстоятельства. Но в первую очередь, политическая самоидентификация арабского и других мусульманских народов, осознавших свою роль в современном мире после обретения независимости, и завоеванное ими право на собственное видение способов решения своих проблем. Большое значение имеет и стремление мусульманских народов добиться экономической самостоятельности на базе использования ценностей, предлагаемых их историческим и хозяйственным опытом. А, кроме того, совершенно необходимо правильное определение стратегических направлений движения в сторону исламской экономики. Это нужно для минимизации потерь и издержек, экономного расходования ресурсов, выявления каналов, в рамках которых наращивание усилий может принести наибольшую отдачу.
Кажется, что арабы избрали безошибочное начало, сделав ставку на использование своих финансовых ресурсов и создав соответствующие учреждения для оперирования ими в виде исламских банков. Механизмы этих последних имеют больше шансов быть принятыми в мире без особых издержек. Ведь арабские нефть и денежные средства, создавшие почти неограниченные возможности предоставлять кредит и манипулировать деньгами – универсальное средство проникновения на любые рынки и навязывания своих взглядов и подходов партнерам и контрагентам.
Если исламские банки прочно утвердятся в ткани современного рыночного пространства, то это будет означать, что они, как элемент исламской экономики, доказали не только свою живучесть, но и способность шариатских экономических норм обслуживать современные хозяйственные организмы. Хотя такое предположение нуждается в дополнительной проверке, тем не менее практики шариатского права мало сомневаются в возможностях, заложенных в традиционной школе мусульманского хозяйственного права.
Мощным побудительным мотивом для внедрения принципов исламской экономики остается убежденность официальных носителей исламской идеи хозяйствования – факихов, кады, улемов и других неофициальных сторонников исламской организации производственной сферы и социальной справедливости, которая обеспечивается исламскими институтами, оперирующими в экономической сфере. Исламское возрождение и надежда обрести социальную справедливость через использование исламских механизмов управления хозяйственными процессами привели к зарождению в недрах исламского фикха новых экономических представлений, навеянных рыночной экономикой. Исламские ученые стремятся разработать такую модель вхождения в рынок и рыночного поведения, которая опиралась бы на нормы шариата и служила бы гарантией от негативных последствий рыночных отношений и неправедных методов обретения, некачественного управления и распоряжения собственностью и ресурсами в условиях рыночной экономики.
В исламе состояние рассматривается как собственность, доверенная Всевышним и опекаемая Им. Оно должно использоваться наилучшим образом в целях приращения богатства и обеспечения благосостояния членов общины в соответствии с установлениями, предусмотренными для этого случая. Это требование материализуется в применении специальных исламских инструментов, в числе которых, в первую очередь, – принцип разделения прибылей (мудараба), система пожертвований (закят), система наследования, обязательная благотворительность и т. п., в основе которых лежит идея перераспределения в той или иной форме общественного достояния и достижение солидарности и социального мира в общине .
Деньги же в исламе трактуются только как потенциальный капитал. Собственно капиталом они становятся лишь в том случае, если направлены на продуктивное использование и при этом приносят доход. Доход рассматривается в этом случае как вознаграждение за полезное использование средств, владелец которых должен получить причитающуюся ему долю за выполненный по отношению к общине долг.
Стремление арабов обратиться к своей самобытности и акцентировать ее экономическое содержание и социальную сущность прослеживается ныне с большой отчетливостью. Однако возрождение крупных элементов исламской экономики со всеми присущими ей атрибутами в их первозданном виде едва ли возможно ныне в силу многих причин. В арабском мире коренным образом изменились условия материального производства. Резко ускорились темпы экономического роста и социального развития. Материально–техническая база производства подверглась мощной реконструкции. Государства арабского региона в той или иной степени провели индустриализацию, масштабные аграрные реформы, претворили в жизнь интенсификационные программы в сельском хозяйстве. Изменился характер социальной организации города и деревни, их экономический строй также претерпел существенную эволюцию. Арабские страны на широком фронте вступили в стадию капиталистической трансформации. И хотя социальные процессы обладают большей инерционностью по сравнению с экономическими, все же и они внесли свой вклад в изменение облика Арабского Востока.
В результате усложнились социально–экономические явления, которые, как представляется, превышают адаптивные возможности традиционных исламских регуляторов экономической деятельности и их способность приспосабливаться к новым явлениям. Исламские хозяйственные инструменты более соответствовали требованиям докапиталистической эпохи, в рамках которой производство лимитировалось низким уровнем развития производительных сил, а объемы продукции были невелики. Эти регуляторы гармонировали не только с упрощенными воспроизводственными механизмами, замедленным воспроизводственным циклом, общими низкими темпами функционирования экономического организма, присущими докапиталистическому способу производства. Они также коррелировались с господствовавшими производственными отношениями, консервативными хозяйственными и общественными устоями, вообще с традиционным укладом и образом жизни. Исламские хозяйственные регуляторы были оптимальным инструментом управления экономическими процессами в низкоинтенсивной производственной среде со всеми ее экономическими и имущественными отношениями, цеховой организацией, ремесленным производством.
После обретения политической независимости и осуществления мер по экономическому возрождению исламские регуляторы производственных отношений по существу окончательно утратили свою силу как господствующие. Во всяком случае, сфера их действия была еще более сужена, и они оказались вытесненными главным образом в сельское хозяйство, на его периферию, не затронутую аграрными реформами и капитализацией. В целом же деисламизация экономики получила разрушающий импульс значительно раньше, после того, как на арабское экономическое пространство начал проникать иностранный капитал и утверждаться капиталистический способ производства, делавший шариатские нормы хозяйственной деятельности неактуальными.
Исламские инструменты удалялись в первую очередь из зоны интенсивного хозяйствования, где обосновался этот капитал – в фабрично–заводском производстве и в сфере крупнотоварного капиталистического земледелия. Мощный удар исламским хозяйственным и имущественным отношениям был нанесен внедрением ростовщичества, ранее изгонявшегося из сферы кредита, развитием современного сектора услуг, становление которого не было связано изначально с присутствием в нем исламского фактора как обязательного условия функционирования любой структуры хозяйственного назначения в недавнем прошлом.
Тем не менее, исламский фактор в производстве арабских стран сохраняет живучесть за счет сохранения многоукладности. В рамках докапиталистических укладов, особенно в отдельных сельскохозяйственных анклавах, до настоящего времени присутствуют в той или иной степени некоторые формы традиционных отношений по поводу земли, средств производства, труда, капитала в виде практики, известной как мушарака, мунафаса, мурабаа, мугараса и др.
С точки зрения происшедших изменений в социальной организации производства и в общих условиях функционирования воспроизводственных систем в арабо–мусульманских странах возврат к чисто исламским приемам хозяйствования, по всей видимости, невозможен. Если в практике исламского финансирования нашли отражение не столько пережиточные формы отношений между сторонами в производственном процессе, сколько особые религиозные установления, придающие всему явлению специфичность и своеобразие, но одновременно отличающиеся определенной эластичностью, позволяющей приспосабливаться к современным требованиям банковской деятельности, то в случае с исламскими регуляторами производственных отношений ситуация предстает иной. Они, как отмечалось, фиксируют докапиталистическую практику в производственной и имущественной сферах, рассчитаны на ее особенности и едва ли могут быть трансформированы в приемлемые механизмы, полностью соответствующие нормам современности.
В сложившихся обстоятельствах, требующих реанимации исламского начала не только в духовной, но и в хозяйственной жизни арабских обществ, воссоздание традиционных шариатских ценностей может пойти, скорее всего, по пути актуализации категорий и норм, определявших социально–психологические параметры, в том числе и хозяйственной деятельности мусульманских общин в разных ее проявлениях. В частности, можно вести речь о некоем новом подходе к закреплению в массовом сознании понятий, изначально ценимых в мусульманской среде и связанных с традиционным правом, с особыми методами регулирования производственных и имущественных отношений и созданием специфического климата единения и братства мусульман. К ним с необходимостью относится применение установлений шариата в жизни общины, служащих в качестве духовного обеспечения развития этой общины и гарантирующих соблюдение освященных Кораном требований относительно правил мусульманского общежития, совместной деятельности в общественных интересах и распределения благ.
Главная роль и функция основных ориентиров при достижении этих целей в арабо-мусульманских обществах принадлежит таким понятиям, как социальная справедливость, взаимопомощь, социальный мир и солидарность, благосостояние, преданность и верность. Эти категории превозносятся в качестве фундаментальных и основополагающих для арабов и всех мусульман, стремление к которым с их стороны – самая почитаемая добродетель.
Следует учитывать также, что укоренение в хозяйственной практике исламских принципов соответствует и многим чертам национального характера арабов, который в основном формировался под влиянием установок ислама, проповедующих умеренность, воздержанность, самоконтроль. В частности, боязнь рисков, чрезвычайная осмотрительность и осторожность, присущие арабскому бизнесу, опасения остаться внакладе и потерять хотя бы часть капитала (при том, что даже понятие рискового капитала отсутствует в деловой арабской среде) и подорвать из–за этого свой престиж очень хорошо коррелируются с теми мотивами, которые заложены в свод неписанных правил, определяющих порядки и нормы поведения в ближневосточном предпринимательстве.
Все это – те традиционные ценности, которые должны лежать и в основе экономического роста и с помощью которых арабы хотят добиться устойчивого развития и социального прогресса. Зарождающаяся ныне политика мобилизации исламских ценностей и постановка их на службу грядущей экономической и социальной модернизации отражает стремление арабской экономической и религиозной мысли смягчить неизбежные социальные противоречия, нивелировать возрастающую напряженность в обществе в условиях разрастания многочисленных хронических проблем и грядущего перехода к рынку путем примирения, сближения исламской традиции и рыночных отношений. Другими словами в арабском мире уже сейчас задумываются о необходимости подготовки общества к грядущей качественной трансформации экономики и эволюции социальной среды.
Очевидно, что даже при интенсивном использовании религиозной риторики и аргументации сдвиги в общественном сознании не будут немедленными. Рыночная психология отличается от общинной, патернализм которой воспитывал арабов веками и теперь генетически связывает их с прошлым. Однако тот факт, что состояние умов накануне возможных грядущих изменений волнует часть общества, морально ответственную за сограждан и изыскивающую возможности избежать потрясений, дает определенные основания считать, что переход к рыночным формам в арабском мире может иметь шанс произойти, в свете сказанного, с меньшими психологическими издержками и с большей идеологической терпимостью, чем это можно ожидать.
исламский банк шариатский экономика
Литература
1. Караев И. Исламские Банки. М.,2008
2. Азия и Африка сегодня. №2 М., 2006