Реферат «Метаморфозы Сальвадора Дали» Содержание 1. Введение… 2. I глава «Тайная жизнь Сальвадора Дали»… 5 3. II глава «Постоянство и метаморфозы»… 4. Заключение….5. Список литературы … 6. Иллюстрации… 16 Введение 11 мая в Фигерасе рождается один из великих художников ХХ века –
Сальвадор Дали. Начинал свою творческую карьеру с импрессионизма и академизма, однако, постигнув классическую живопись, приходит к новому художественному языку, и становится одним из ярчайших представителей сюрреализма в живописи – нового направления в искусстве начала 1920х годов, где главной темой творчества является идея совмещения сна и реальности. Несмотря на то, что Сальвадор Дали работал в сюрреализме и был королем этого направления, он считал, что такие
Титаны Возрождения как Леонардо Да Винчи, Рафаэль, Веласкес – выше всех, именно они достигли высшей мудрости и являются эталонами, совершенством. Поэтому Дали считал, что следует, сначала научиться рисовать «академически», а потом уже выражаться как душе угодно и выдумывать, что хочешь. Дали работал не только как живописец, но и проявлял себя в качестве режиссёра и писателя: он за свою жизнь успел написать три книги: две автобиографичные – «Дневник
одного гения» и “Моя тайная жизнь” и одну как наставление художникам – «50 магических секретов мастерства», в которых описывает свою жизнь (причем очень в нестандартной форме), своё творчество и просто свои мысли. Так же он принимает участие и в театральных постановках, рисуя декорации к спектаклям и балетам «Вакханалия», «Ромео и Джульетта», «Лабиринт», «Тристан», «Кафе де Чинитас». Помимо этого, Дали ещё занимался иллюстрацией некоторых книг: «Дон
Кихот», «Макбет», «Алиса в стране чудес» и других[1]. За всю свою жизнь Дали написал огромное количество картин – всего 2140 творений. Самые известные из них написаны после знакомства с Галой, до их отделения друг от друга и после изгнания из клуба сюрреалистов. Дали попытался не только встать на уровень Титанов
Возрождения, но и возродить само Возрождение, пусть и в преломлении современных художественных идей. Он хотел сохранить изобразительное искусство в его классическом виде и достиг в свое мастерстве такого полного совершенства, что возврат к классике в таких высоких формах уже просто невозможен. Он писал, что ему через века подает руку Леонардо Да Винчи или, что в каждом куске Вермеера или Веласкеса содержится весь авангард.
Он прекрасно понимал, что есть «время разбрасывать камни», и он сам это делал в определенный период, но осознавал так же, что «надо и собирать камни», возрождая духовность. В конце жизни, будучи миллионером в одиночестве, (Гала уехала с любовником в собственный замок, подаренный ей Дали, в другой город), он продолжал писать картины, но уже не такие, как раньше. Для позднего творчества художник черпает сюжеты из старых своих работ.
Время Дали уходит, приходят новые направления, новые течения. В 1989 году уходит и сам Мастер. Творчество Дали и события его жизни тесно связаны между собой, ведь каждый художник пишет свои творения под влиянием тех или иных жизненных ситуаций. А так как жизнь Дали была вся очень яркая и полная энергии (за исключением позднего периода), так и в работах присутствует не меньше энергичности, экспрессивности и живости.
Мне давно был интересен этот художник своим творчество и путем становления себя, в особенности самый пик его творчества и, так называемое, «параноидально-критический метод», который вырос не без воздействия на психику автора Фрейда. В любом случае, Сальвадор Дали таит в себе множество загадок, теорий, и если подробно изучать этого человека и художника, можно многое открыть для себя, многому поразиться и что-то познать.
Ведь гении не рождаются так часто, как нам бы этого хотелось. I глава «Тайная жизнь Сальвадора Дали» Понимание места Сальвадора Дали в истории современного искусства сходно с восприятием его картин – ощутимые и четкие образы оказываются одновременно полными неопределенности и двусмысленности. Судя по тому, что известно о его ранней юности, им двигало желание отличаться от своих современников,
и в то же время ему хотелось быть признанным ими главенствующей личностью со своими всегда правильными взглядами. Психологическое объяснение – самому Дали оно очень нравилось – могло бы быть таковым, что он ясно осознавал свою собственную неполноценность, которую ему нужно было как-то компенсировать. Но если все обстояло, таким образом, откуда взялись эти чувства и как они развились? Дали, несомненно, был умным юношей, хотя он любил утверждать обратное.
Он обладал природным талантом в рисовании, что отразилось в рисунках на полях его учебников и карикатурах, которые он рисовал, чтобы позабавить свою сестру. Его талант развивал Рамон Пихо, местный художник импрессионист – пуантилист и друг семьи Дали. Когда Дали исполнилось семнадцать, он уже начал завоевывать признание в художественных кругах Фигераса. Он покинул дом, уговорив отца помочь основать свою художественную студию в
Мадриде при Академии изящных искусств Сан-Фернандо, одним из самых известных директоров которой был Франсиско Гойя. Сальвадор Дали отправился в Мадрид в 1922 году. Четыре года спустя после смерти жены отец Дали женился на бывшей жене своего брата. Дали счел это предательством. Так родилась одна из самых первых его аллегорий, основанная на истории Вильгельма Телля, которого Дали превратил в Эдиповского отца, желающего уничтожить своего сына.
Дали использовал эту тему в некоторых своих картинах на протяжении многих лет. В Мадриде Дали познакомился с людьми, которые оказали большое влияние на его жизнь. Одним из них был Луис Бюнюэль, который впоследствии стал одним из самых уважаемых в Европе киноавангардистов на следующие полвека. Другим большим другом Дали, оказавшим на него огромное влияние, был Федерико
Гарсия Лорка, поэт, ставший вскоре одним из самых популярных драматургов Испании. Новые идеи стимулировали и без того радикальное мышление Дали. Это привело его к несогласию с методами Академии изящных искусств Мадрида, где он начал учиться и откуда был исключен в 1926 году за подстрекательство к беспорядкам среди студентов. К этому времени на его счету уже была первая персональная выставка, прошедшая в ноябре 1925
года в Галерее Делмо в Барселоне, где ее благосклонно встретили. Большинство его работ в то время было сделано в духе исследования новых течений, преобладавших тогда в художественном мире Парижа. Он попробовал себя в качестве импрессиониста в «Автопортрете с шеей в стиле Рафаэля» (1921-22). Горы в Кадакесе на втором плане картины стали типичным пейзажным мотивом работ Дали. Затем была попытка создания картины в стиле кубизма.
Подражая его основателям Жоржу Браку и Пабло Пикассо, Дали написал еще один автопортрет: «Автопортрет с «Ла Публичитат» (одна из барселонских газет). В 1925 году Дали написал еще одну картину в стиле Пикассо: «Венера и моряк». Она вошла в число семнадцати картин, экспонировавшихся на первой персональной выставке
Дали. Даже до поездки Дали в Париж в его работах проявлялись сюрреалистические качества. На картине «Фигура женщины у окна», написанной в 1925 году, художник изобразил свою сестру Анну-Марию смотрящую из окна на залив в Кадакесе. Он рисовал образы, знакомые разуму: людей, животных, здания, пейзажи – но позволял им соединиться под диктовку сознания. Он часто сливал их в гротескной манере так, что, например, конечности превращались в рыб, а туловища
женщин – в лошадей. В какой-то мере это несколько походило на сюрреалистический автоматизм письма, где слова были знакомыми, так как использовались в каждодневном общении, но выстраивались в ряд свободно и без ограничений, чтобы выразить свободные идеи. Впоследствии Дали назовет свой уникальный подход «параноидально – критическим методом»[4]. Как утверждал художник, он освобождался от подсознательных образов, как сумасшедший.
Единственным его отличием от сумасшедшего было то, что он не был таковым. Желание Дали быть признанным в обществе, которое, в сущности, было равнодушным к искусству, особенно современному, вызвало в нем его естественную склонность к привлечению к себе внимания. Именно в это время, около середины 1930-х, художник начал создавать сюрреалистические объекты, ставшие его самыми известными произведениями. Из парикмахерского манекена он сделал бюст, положив на него французский
батон и чернильницу. Затем последовал шокирующий и вызывающий смокинг – афродизиак, увешанный бокалами для вина. Другими его памятными работами были «Телефон – омар», созданная в 1936 году композиция, и шокирующий «Диван-губы Маэ Уэст» (1936-37): деревянная рама, обтянутая розовым атласом. После окончания войны в 1945 году Дали решил остаться в Соединенных Штатах, где он готовился к своему художественному возрождению.
Теперь он был, как никогда уверен, что художники периода Возрождения были правы, рисуя на религиозные темы, причем так, как они это делали. Он объявил войну академическому стилю письма, предпочитаемому традиционными салонами, африканскому искусству, которое оказало глубокое влияние на такие важные фигуры в европейском искусстве, как Модильяни, Пикассо и Матисс, и декоративному плагиату художников, ставших абстракционистами потому,
что им на самом деле нечего было сказать. Дали заявил, что собирается возродить испанский мистицизм и показать единство Вселенной, изобразив духовность материи. Одной из первых картин, несущих его новое видение мира, стала «Дематериализация возле носа Нерона» (1947). На ней изображен рассеченный куб под аркой, в изгибе которой плавает бюст Нерона. Рассечение символизирует расщепление атома.
Дали стал постоянно пользоваться этим приемом. Дали не оставил своей рвущейся наружу тяги к религии. Она снова проявилась в 1955 году в «Тайной вечере», где коленопреклоненные фигуры, завернутые в плащи, стоят вокруг стола в комнате с видом на залив Порт Лигат, из вод которого вырастает почти прозрачный Христос. Религиозная тема так же сильна во «Вселенском соборе» (1960), куда
Дали поместил и свое изображение. В центре Гала держит крест. Позади нее – какая-то туманная сцена с фигурами, над которыми парит белый голубь, олицетворяющий Святой Дух. Работая над своей последней картиной, Дали однажды признался редкому гостю, что собирается написать серию картин, основанную не на чистом воображении, настроении или снах, а на реальности его болезни, существования и важных воспоминаниях. При этом нельзя иногда не подумать, что
Дали представлял свою жизнь как какую-то катастрофу. Благословленный титанической энергией и живым творческим умом, он был одновременно проклят естественным талантом заводилы и балагура, который бросал тень на его репутацию художника. Как и большинство художников, включая таких современных мастеров, как Поль Сезанн и Клод Моне, Дали скорее всего чувствовал, что не выразил всего виденного, что жгло его
душу. Но его бесспорное мастерство, которое он развил, и сила его самых выразительных образов затронули струны души многих людей, принадлежащих к самым разнообразным культурным слоям. Его запоминающиеся образы находятся среди символов духовного пантеона искусства и, скорее всего, останутся стойкими вехами искусства двадцатого века. II глава «Постоянство и метаморфозы» Картина «Постоянство памяти» 1931, которую ещё называют в обиходе «Расплавленные часы» (в связи с предметом
произведения) – пожалуй, самая знаменитая картина Сальвадора Дали. Картина представлена в музее современного искусства в Нью-Йорке. Несмотря на то, что произведение было создано в 1931 году и пришлось на фрейдисткий этап Дали, оно удивительно предугадывает то, к чему художник пришёл 14 лет спустя, его переход к научно-технической фазе, которая произошла после взрыва атомной бомбы в 1945 году.
Сообразно своему методу, художник объяснял происхождение сюжета размышлением о природе сыра камамбер; пейзаж с Порт Лигат был уже готов, так что написать картину было делом двух часов. Вернувшись из кино, куда она ходила в тот вечер, Гала совершенно правильно предсказала, что никто, раз увидевши «Постоянство памяти», уже его не забудет. Картина была написана в результате ассоциаций, возникших у
Дали при виде плавленого сыра. Размягченность висящих и стекающих часов — очень точный образ, лучше любых других, даже самых невероятных искажений подрывающий веру в естественный, закономерный порядок вещей. Этот образ распространяется и в область бессознательного, оживляя универсальное человеческое переживание времени и памяти. Здесь присутствует и сам Дали в виде спящей головы, уже появлявшейся в «Траурной игре» и других картинах.
В странном монстре, который расположен в центре композиции, можно признать человеческую фигуру, подобие которой часто используется в нескольких произведениях того периода – абстрактная форма становится для Дали своего рода автопортретом, который вновь и вновь возвращается в его работы. Работа закомпанована в горизонтальном холсте, так же небольшое количество предметов дает ощущение простора, раскрывает широту произведения. Все главные предметы на картине в основном – светлые и хорошо выделяются
на темном фоне. Притягивают взгляд оранжевые часы в левом нижнем углу картины, они покрыты муравьями. Дали часто использует муравьёв в своей живописи как символ смерти. Кстати, они единственные, не расплавленные в картине, а сохраняют свою форму. Дерево, в целом, означает жизнь, но в данном случае, оно имеет ту же функцию, что и остальные элементы на картине: произвести впечатление тревоги и, в определённой степени, ужаса.
Золотые скалы в верхнем правом углу напоминают Дали о родине, Каталонии. На фасаде дома в Порт-Льигате, где жил Дали, существуют сломанные солнечные часы. Гномон, выступающий из стены, давно сорван. Это часы – до сих пор бледно-синего цвета, хотя краска постепенно и исчезает – точно такого же цвета, как и на картине «Постоянство памяти». Интерпретируют эту работу
Дали по-разному. Одни считают, что в ней выражена мысль о безжалостной природе времени (одни из часов свисают над расплавленной головой человека). Другие полагают, что картина воплотила страх Дали перед импотенцией (на это указывают дряблые, обвислые формы). Как бы то ни было, художник добился главного: сумел создать незабываемое полотно, ставшее классикой сюрреализма. Картина «Метаморфозы нарцисса» (1937) была написана согласно древнегреческому мифу.
Именно эту картину Дали показал Зигмунду Фрейду во время их первой – и единственной – встречи в Лондоне в июле 1938 года, как доказательство того, что он является одним из самых пламенных адептов фрейдовского учения. Так же Дали написал к этой картине большую комментирующую поэму — «Параноидально-критический метод (и в то же время инструкция по восприятию метаморфоз Нарцисса запечатленных на моем полотне)». Нарцисс был необыкновенно красивым юношей, увидевшим свое
отражение в водах источника и влюбившийся в него. По одной версии, он зачах, не в силах утолить свою страсть, однако, более драматичный вариант повествует, что он склонился к воде, чтобы обнять свое отражение, упал туда и утонул. Впоследствии боги превратили его в цветок нарцисса. «Что происходит с этим юношей, который целыми днями смотрится в зеркало?» — спрашивает один, а второй отвечает ему каталонским выражением: «У него луковица в голове». Так говорят о человеке, одержимом навязчивой идеей.
Возможно, здесь слышится далекий отзвук голоса самого Дали, когда он заходился в крике, сидя на руках у кормилицы: «Хочу лука! Хочу лука!» Это бессознательное воспоминание означает, что художник в какой-то мере, отождествляет себя с Нарциссом. Если какое-то время пристально смотреть на фигуру Нарцисса на картине, то она исчезает и превращается в руку, возникающую из собственного отражения.
Так начинает Дали вступление к своей поэме, которая одновременно является комментарием к картине и ее переложением на другой выразительный язык. Между большим и указательным пальцами руки — яйцо, росток, орех или луковица, из которых возникнет новый Нарцисс: цветок, проросший сквозь яйцо. Дали с некоторой долей иронии замечает, что “параноидно-критический метод создает целостный набор точных деталей, о необходимости которых для описания собора
Святого Петра в Риме говорил Стендаль; все эти детали можно найти в ошеломляющей сюрреалистической поэме”. В центре горизонтальной композиции – две яркие фигуры, теплая, которая олицетворяет Нарцисса, и вторая, холодная, — как рука, держащая, почти не касаясь, луковицу или яйцо с растущим из него цветком. Дали изображает Нарцисса сидящим у воды и глядящим в нее, а рядом стоит разрушающийся камень, который близко повторяет очертания его фигуры, но воспринимается уже по-иному.
Этим первый план почти симметричен, но только при рассмотрении холодной фигуры как второго Нарцисса. Если это рука, то такой «дележки пополам» не наблюдается Очень разнообразен задний план картины – активно жестикулирует группа обнаженных людей, в то время как третья нарциссоподобная фигура появляется на горизонте. Так же сквозь «каменную руку» проходит дорога, как символ жизни (по которой и движутся обнаженные).
Техника мастерства художника здесь уже более серьезна и отчетлива. В целом в произведении сбалансированы темные и светлые тона, но картина не светоносная, она немного угнетающая, отражающее состояние художника в тот сложный психологический период. На мой взгляд, Дали в этой картине ищет себя многоликого. Вообще он в каждой картине ищет самоё себя, но эта, мне кажется, посвящена вопросу соединения и борьбы
в одном человеке Гения Дали и Человека Сальвадора Дали. Тем более, учитывая увлечение Дали Фрейдом, то вся картина – отличное пособие по психологии человека. Дали написал к этой картине большую комментирующую поэму – «Параноидально-критический метод (и в то же время инструкция по восприятию метаморфоз Нарцисса запечатленных на моем полотне)» «…Настанет момент истины мифа, когда фигура Нарцисса примет очертанья руки, выплывшей из собственной призрачной тени,
сжимая в пальцах яйцо, клубенечек, семя, из которого новый Нарцисс – на сей раз цветок – родится.» «…И когда голова твоя рухнет, канет, взорвется, расколется и разлетится, снова, снова и снова родится цветок – Нарцисс. Знаешь, Гала, (а впрочем, конечно, знаешь), это – я. Да, Нарцисс – это я.» Заключение Одной из самых выдающихся, колоритных, великих фигур в искусстве
XX века был, безусловно, Сальвадор Дали. Этому испанскому гению сюрреалистической живописи, кажется, нет равных во всём мире. Конечно, не один он творил в сюрреализме, но один затмил всех. Благодаря его расстроенной психике, стремлению к живописи, высокой самооценке появились на свет шедевры, которые никто не берется разгадать, так как они полны огромного смысла, и понять их может, разве что, сам только автор. Хотя и автор отзывался так о своих творениях: «Моя живопись – это жизнь и пища, плоть
и кровь. Не ищите в ней ни ума, ни чувства» [5]. Дали творил под разными впечатлениями, создал свою собственную теорию и сделал огромный шаг в современном искусстве. Экспериментируя с импрессионизмом, кубизмом, дадаизмом, написав несколько книг о себе и своем творчестве, сняв два фильма, мне кажется, он находился в вечных поисках себя, так как даже для самого себя был непонятен, неразгадан. Он неподражаем в своей манере письма.
Все его душевные переживания, терзания в поисках, увлечения, например, марксизмом, находили отражение, прежде всего, на его картинах. Именно это мне видится в первую очередь, когда я смотрю его работы. И завораживает Дали тем, что если рассматривать его работы всё более и более подробно, в конечном итоге либо познаешь какую-то грань себя, либо же найдешь ответ на свой вопрос. Его картины затягивают, от них невозможно оторваться.
Увидев какую-нибудь картину Дали хоть раз в жизни, не забудешь её никогда. «Я – декадент. В искусстве я нечто вроде сыра камамбер: чуть переберёшь, и всё. Я – последний отголосок античности – стою на самой грани»[3] – так говорил о себе Сальвадор Дали. Что ж, это высказывание достойно Гения. Список литературы: 1. Петряков А.М. Сальвадор Дали.
Божественный и многоликий. – Спб.: Питер, 2008. – 220 с.: ил. 2. Сальвадор Дали. Величайшие шедевры. – Минск: Харвест, 2007. – 96 с.: ил 3. Дали С. Мысли и анекдоты / Сальвадор Дали; Пер. с фр. О.Поляк. – М.: Текст, 2010. – 173 [3] c. 4. Дали С. Дневник одного гения / Пер. с фр. О.Г.Сокольник,
Т.А. Ждан; Худ. Обл. М.В.Драко. – Мн.: ООО «Попурри», 2003. – 336 с.:ил. 5. Дали С. Моя тайная жизнь / Пер. с фр. Е.Г. Гендель; Худ. обл. М.В. Драко. – Мн.: ООО «Попурри», 2003. – 640 с Иллюстрации Сальвадор Дали Постоянство памяти, 1931 Холст, гобелен ручной работы. 24×33 см
Музей современного искусства, Нью-Йорк Сальвадор Дали Метаморфозы Нарцисса, 1937 Холст, масло. 50,8×78,3 см Галерея Тейт, Лондон