Метризованнаяпроза – это художественный прием силлабо-тонического упорядочивания ритмапрозаического текста. Прозаик, желая придать тексту благозвучие, подчиняет ритмпрозы регулярному силлабо-тоническому метру, делит весь текст на однородныестопы. С этой целью, например, М.Ю.Лермонтов “дактилизовал” прозаическуюминиатюру “Синие горы Кавказа…”:
“Синие/горы Кав/каза, при/ветствую/ вас! вы взле/леяли/ детство мо/ё; вы но/сили ме/няна сво/их оди/чалых хреб/тах, обла/ками ме/ня оде/вали, вы/ к небу ме/няприу/чали, и/ я с той по/ры все меч/таю о/ вас да о/ небе. Пре/столы при/роды,с ко/торых как/ дым уле/тают гро/мовые/ тучи, кто/ раз лишь на/ ваших вер/шинахтвор/цу помо/лился, тот/ жизнь прези/рает, хо/тя в то мгно/венье гор/дился он/ею!..”
Мыговорим прозой, а не стихами, и потому на фоне стихотворной речи прозаическаяречь выглядит обыденной, неблагозвучной. Но речь в художественной прозе должнаотличаться от речи в быту. Поэтому отдельные прозаики специально метризуют своипроизведения, чтобы это отличие подчеркнуть. Так как главный признак стиха –графическое членение текста на относительно равномерные отрезки, подобныеметризованные произведения продолжают оставаться прозой, несмотря на ихритмическое приближение к стиху.
Иногдав хаотичном ритме прозы читатель может встретить одну или несколькометризованных фраз. Поскольку нет универсальных правил, позволяющих в каждомслучае точно установить, сознательно или неосознанно метризовал писатель своюпрозу, такие короткие ряды стоп в неметризованном тексте стиховеды называют“случайными метрами”.
Известныйпушкинист С.М.Бонди на лекциях в Московском университете приводил студентампример 4-стопного хорея в прозаической “Пиковой даме”: “Герман немец: онрасчетлив,/ вот и все! — заметил Томский”. Это единственный метризованныйфрагмент в повести А.С.Пушкина, следовательно, образец “случайного метра”.
“Случайныеметры” были свойственны стилю И.С.Тургенева. О.И.Федотов указывает наямбический характер начальной фразы романа “Накануне” (Федотов О.И. Основырусского стихосложения. М., 1997. С.32). Графическая разбивка этой фразы настихи покажет нам, что ее синтаксическое членение вызывает ощущениеметризованности ее отдельных частей:
Втени/ высо/кой ли/пы, (3-стопный ямб)
набе/регу/ Москвы/-реки,/ (4-стопный ямб)
неда/леко/от Кун/цева, (3-стопный ямб)
водин/ из са/мых жар/ких лет/них дней/ (5-стопный ямб)
1853года лежали на траве два молодых человека.
Подобныесиллабо-тонические фрагменты можно заметить и в других произведениях Тургенева.Например, 3-стопный анапест обнаруживаем в начальной фразе романа “Рудин”:“Было ти/хое лет/нее ут/ро”.
Метризацияпредложений встречается в ранних письмах С.А.Есенина: “Я не знаю, что делать ссобой”, “Я недолго стоял на дороге”, “Ты теперь не пиши мне покамест”, “Янисколько на это не сетую” — 3-стопный анапест; “Жизнь – это глупая штука” — 3-стопный дактиль. Стиховед Ю.Б.Орлицкий комментирует: “Вырванные из контекста,эти фразы выглядят как безусловно стихотворные… Объяснить этонетрудно: в своих письмах к самым близким ему в то время людям –другу-ровеснику и любимой девушке – юноша-поэт обращается к ним, по сути дела,с развернутой лирической исповедью, во многом дублирующей мотивы и темы еголирики тех же лет” (Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе. Воронеж,1991. С.42-43).
Средипереходных форм от прозы к стиху выделяют не только метризованную, но иритмизованную (или ритмическую) прозу. Метризованная проза ближе к форме стиха,но она, как правило, развивается из ритмизованной. Регулярный метр, к которомупрозаики обращаются сознательно, чаще всего подчеркивает “поэтические” приемы впрозаическом тексте.
Ритмизованнаяпроза – особая. Впервые ее свойства подробно проанализировал В.М.Жирмунский напримере пейзажных описаний в повестях Н.В.Гоголя: “Повторение начальныхсочинительных или подчинительных союзов, другие формы анафоры и подхватыванияслов, грамматико-синтаксический параллелизм соотносительных конструкций,наконец – наличие нерегулярных звуковых повторов, а также в некоторых случаяхтенденция (отнюдь не обязательная!) к выравниванию числа слов, слогов илиударений и к отбору окончаний определенного типа создают основу для восприятияхудожественной прозы как прозы ритмической. Именноэмоционально-лирическое содержание такой прозы подсказывает одновременно и эти стилистические особенности, и связанную с ними “ритмизацию”(Жирмунский В.М. О ритмической прозе // Жирмунский В.М. Теория стиха. Л., 1975.С.576).
Иллюстрациейпослужит пейзажное описание из повести “Майская ночь, или Утопленница”(цитируемый ниже фрагмент оформлен в “стихи”):
1.Знаете ли вы украинскую ночь?
2.О, вы не знаете украинской ночи!
3.Всмотритесь в нее.
4.С середины неба глядит месяц.
5.Необъятный небесный свод
6.раздался, раздвинулся еще необъятнее.
7.Горит и дышит он.
8.Земля вся в серебряном свете;
9.и чудный воздух
10.и прохладно-душен,
11.и полон неги,
12.и движет океан благоуханий.
13.Божественная ночь!
14.Очаровательная ночь!
Здесьриторические приемы приближают стиль гоголевской прозы к поэтическому стилю.Следует отметить и общую эмоциональную насыщенность текста, и красочныеэпитеты, часто метафорические (см. статью “Метафора”), и синтаксическийпараллелизм (“стихи” 13-14), и различные виды повтора (“стихи” 1-2 и 13-14 — эпифора, 9-12 – анафора, 5-6 – “кольцевой” повтор).
Крометого, особую благозвучность гоголевской ритмизованной прозе придает членениеречи на относительно равные отрезки, напоминающие стихи: в приведенном текстебольшинство таких “стихов” содержат 2 или 3 полноударных слова. В стиховеденииподобные “выровненные” отрезки, которыми обычно являются короткие простыепредложения или части сложных предложений, именуются колонами (греч. “kolon” –часть, элемент), а их сочетания, напоминающие строфы, — периодами. Наряду спроизведениями Гоголя среди образцов русской классической прозы такого родаритмической благозвучностью выделяются произведения Пушкина, Лермонтова,Тургенева, а также И.А.Бунина.
Итак,силлабо-тонический метр появляется прежде всего в том прозаическом тексте,который имеет отчетливую эмоциональную окраску (“лиризм”) и насыщен приметамириторического стиля, характерного для поэзии.
Врусской литературе XIX в. лермонтовский эксперимент по метризации прозы не былзамечен, а в первой четверти ХХ в. этот оригинальный прием популяризовалиМаксим Горький (А.М. Пешков) и Андрей Белый (Б.Н. Бугаев).
Горькийобращался к метризованной прозе дважды: в “Песне о Соколе” (рассказ сметризованной вставкой в виде “старой песни” с “унылым речитативом”) и в “Песнео Буревестнике” (полностью метризованная прозаическая миниатюра). В обоихпроизведениях строго выдержан силлабо-тонический размер: в “Песне о Соколе” — 2-стопный ямб с женскими окончаниями, в “Песне о Буревестнике” – 4 полных стопыхорея. Интересно, что метризация в этих сочинениях Горького кажетсяестественнее, чем метризация в лермонтовском отрывке. Причина этого – в том,что у Лермонтова метризация сплошная, границы стоп не совпадают сословоразделами и с границами фраз, а у Горького – совпадают. Строгое равенствоколонов и относительное равенство периодов можно заметить, если представитьпрозу Горького в виде стихов:
Высо/ков го/ры
ВползУж/ и лег/ там
Всыром/ уще/лье,
Свернув/шисьв у/зел
Игля/дя в мо/ре.
Высо/ков не/бе
Сия/лосолн/це,
Аго/ры зно/ем
Дыша/лив не/бо,
иби/лись вол/ны
внизу/о ка/мень…
(Песняо Соколе)
Поэт-символистБелый писал метризованную прозу на протяжении двадцати лет (начало 1910-х –начало 1930-х гг.), прибегая к ней в больших жанровых формах (роман, мемуарныйцикл). Если в романе “Петербург” и в мемуарах бессистемно перемежалисьметризованные (трехсложник) и неметризованные колоны, то в эпопее “Москва”(трилогия, состоящая из романов “Московский чудак”, “Москва под ударом”, “Маски”)автор старался выдерживать строгий ритм, хотя и допускал временами егоперебивки.
Очевидно,Белый-поэт боролся с Белым-прозаиком. Метризация прозы усиливалась от раннихроманов к поздним. Наконец, к моменту публикации последнего романа (“Маски”)конфликт поэта с прозаиком, должно быть, разрешился в сознании писателя, и онзаявил в предисловии к произведению: “Моя проза – совсем не проза; она – поэмав стихах (анапест); она напечатана прозой лишь для экономии места”. Однако внезависимости от комментариев самого автора его произведения воспринимаются какпроза, что закономерно: любое произведение должно рассматриваться в контекстетрадиций, и если существует традиция графического различения стихов и прозы, тотекст, который по каким-либо причинам был оформлен как проза, прозой иявляется.
Несовсем точно и указание Белого на анапест в эпопее “Москва”. Как было сказано,в тексте каждого из романов есть перебивки ритма. После этих перебивок новыеколоны начинаются с разных трехсложных стоп (и дактиль, и амфибрахий, ианапест), а появившийся силлабо-тонический метр поддерживается до следующейперебивки. Экспериментальные романы Белого необычны еще и тем, что метризацияпронизывает насквозь их большие главы. Так, в “Масках” каждая из глав поделенана мелкие главки, а каждая из главок — озаглавлена. Интересен тот факт, что поокончании очередной главки метр не прерывается: заглавие следующей главки егоподдерживает, и метр плавно перетекает в эту новую главку:
“Никанор/же, на всё/ насмотрев/шись:
“Сюда/брата брать,/ — дико; да/же – немыс/лимо!”
Шам/канье
Пер/выедни/ октября;/ мукомо/лит, винтит;/ буера/ки обме/таны и/неем; стран/но торчат/в свинцова/тую серь”.
(Маски.Гл.1)
Метризованнаяпроза образуется не только в результате “облагозвучивания” обычного прозаическоготекста. В нее могут быть превращены стихи. В этом случае в тексте произведенияобнаруживаются все признаки стиха (ритм и метр, рифма и рифмовка, строфика),кроме одного, главного: нет графического членения на строки.
Поэти прозаик В.В.Набоков завершил свой роман “Дар” следующим абзацем: “Прощай же,книга! Для видений – отсрочки смертной тоже нет. С колен поднимется Евгений, — но удаляется поэт. И все же слух не может сразу расстаться с музыкой, рассказудать замереть… судьба сама еще звенит, — и для ума внимательного нет границы –там, где поставил точку я: продленный призрак бытия синеет за чертой страницы,как завтрашние облака, — и не кончается строка”.
Этопроза, хотя опытный читатель без труда узнает форму онегинской строфы (см.одноименную статью): здесь и 4-стопный ямб, и рифмовка AbAbCCddEffEgg. Крометого, этот абзац по смыслу явно соотносится с последней строфой пушкинскогоромана: автор так же неожиданно прощается со своим героем, как Пушкин сЕвгением Онегиным. Превращение стиха в метризованную прозу понадобилосьНабокову затем, что его герой, поэт Федор Годунов-Чердынцев, являющийся отчастиотражением автора, в начале романа мечтает “когда-нибудь произвести такуюпрозу, где бы “мысль и музыка сошлись, как во сне складки жизни”. Это мечтаниевоплощает в финале сам автор.
Вовторой половине ХХ в. в метризованную прозу превращал свои стихотворения поэтЛ.Н.Мартынов (“Проблема перевода”, “Мир не до конца досоздан…”),экспериментировавший также и с рифмованной прозой (“Даты”, “Мартынов день”,“Рубикон”), и с превращением прозы в стихи (“Мать математика”, “ПрозаЕсенина”).
Список литературы
Для подготовкиданной работы были использованы материалы с сайта www.philol.msu.ru