Международное право2

Гипероглавление:
Международное
Учебник для вузов
Ответственные редакторы —
Введение
Раздел I
Основные понятия и общие институты международного права
Глава 1
Понятие международного права, предмет регулирования
§ 1. Понятие международного права
§ 2. Предмет регулирования
§ 3. Международное право как особая правовая система
§ 5. Система международного права
§ 6. Международно-правовая терминология
Литература
Глава 2
Возникновение и развитие международного права
§ 1. Древний мир
§ 2. От падения Римской империи до Вестфальского мира
§ 3. От Вестфальского мира до Гаагских конференций мира
§ 4. От Гаагских конференций мира к созданию ООН и формированию современного международного права
Литература
Глава 3
Субъекты международного права
§ 1. Понятие и виды субъектов международного права
§ 2. Международная правосубъектность
§ 3. Государства — основные субъекты международного права
§ 4. Постоянно-нейтральное государство
§ 5. Признание государств
§ 6. Правопреемство государств
§ 7. Федеративные государства как субъекты международного права
§ 8. Российская Федерация как субъект международного права
§ 9. Участие субъектов Российской Федерации в международных отношениях
§ 10. Государствоподобные образования
§ 11. Международная правосубъектность народов (наций)
§ 12. Правосубъектность международных организаций
§ 13. Международно-правовой статус индивидов
Литература
Глава 4
Нормы международного права
§ 1. Понятие норм международного права
§ 2. Создание норм международного права
§ 3. Виды норм международного права
§ 4. Иерархия норм международного права
§ 5. Кодификация международного права
Литература
Глава 5
Источники международного права
§ 1. Понятие и виды
§ 2. Международный договор — основной источник международного права*
§ 3. Международный обычай
§ 4. Акты международных конференций
§ 5. Акты международных организаций
Литература
Глава 6
Основные принципы международного права
§ 1. Суверенное равенство государств,
§ 2. Невмешательство во внутренние дела
§ 3. Равноправие и самоопределение народов
§ 4. Неприменение силы или угрозы силой
§ 5. Мирное урегулирование споров
§ 6. Нерушимость границ
§ 7. Территориальная целостность государств
§ 8. Уважение прав человека и основных свобод
§ 9. Сотрудничество государств
§ 10. Добросовестное выполнение международных обязательств
Литература
Глава 7
Международно-правовая ответственность
§ 1. Понятие международно-правовой ответственности
§ 2. Основания международно-правовой ответственности
§ 3. Признаки международного правонарушения
§ 4. Виды международных правонарушений
§ 5. Отграничение правонарушений от смежных деяний
§ 6. Обстоятельства, освобождающие от международно-правовой ответственности
§ 7. Ответственность за правомерную деятельность
§ 8. Виды и формы международно-правовой ответственности
§ 9. Осуществление ответственности
Литература
Глава 8
Международное право и внутригосударственное право
§ 1. Международное право и внутригосударственное право как взаимосогласованные и взаимодействующие правовые системы
§ 2. Функции международного права во внутригосударственной сфере
§ 3. Международное право как фактор совершенствования национального законодательства
§ 4. Взаимодействие международных договоров и национального законодательства в правоприменительном процессе
Литература
Глава 9
Реализация норм международного права
§ 1. Понятие и формы реализации норм международного права
§ 2. Содержание процесса реализации норм
§ 3. Международный конвенционный механизм реализации
§ 4. Международный институционный механизм реализации
§ 5. Внутригосударственный нормативный механизм реализации
§ 6. Внутригосударственный
организационно-правовой механизм реализации международного права
Литература
Глава 10
Международное право и международное правосудие
§ 1. Международные судебные учреждения
§ 2. Международный Суд ООН
§ 3. Арбитражный (третейский) суд
§ 4. Международный трибунал по морскому праву
§ 5. Европейский Суд (Суд Европейского Союза)
§ 6. Экономический суд СНГ
§ 8. Международные трибуналы
Литература
Глава 11
Международное право в деятельности судов, прокуратуры, правоохранительных органов исполнительной власти
§ 2. Конституционный Суд Российской Федерации и международное право
§ 3. Применение международно-правовых норм Верховным Судом Российской Федерации и судами общей юрисдикции
§ 4. Применение международно-правовых норм Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации и другими арбитражными судами
§ 5. Международно-правовые нормы в деятельности Генеральной прокуратуры Российской Федерации
§ 6. Международно-правовые нормы в деятельности Министерства юстиции Российской Федерации
§ 7. Международно-правовые нормы в деятельности Министерства внутренних дел Российской Федерации
§ 8. Международно-правовые нормы в деятельности Государственного таможенного комитета Российской Федерации
Литература
Раздел II
Отрасли международного права
Глава 12
Право международных договоров
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Стороны в международном договоре
§ 4. Опубликование и регистрация договоров
§ 5. Действие договора во времени и пространстве
§ 6. Договоры и третьи государства
§ 7. Толкование договоров
§ 8. Недействительность договоров
§ 9. Прекращение и приостановление действия договоров
Литература
Глава 13
Право внешних сношений
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Органы внешних сношений
§ 3. Дипломатические представительства:
порядок создания, функции
§ 4. Дипломатические привилегии и иммунитеты
§ 5. Консульские учреждения
§ 6. Торговые представительства
§ 7. Постоянные представительства при международных организациях
§ 8. Специальные миссии
§ 9. Международные конференции
Литература
Глава 14
Право международных организаций
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Виды международных организаций
§ 3. Юридическая природа международной организации
§ 4. Организация Объединенных Наций:
Устав, цели и принципы, членство
§ 5. Система органов ООН
§ 6. Специализированные учреждения ООН
§ 7. Региональные международные организации (общая характеристика)
§ 8. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе
§ 9. Европейский Союз
§ 10. Совет Европы
§ 11. Содружество Независимых Государств
Литература
Глава 15
Международное гуманитарное право
§ 1. Понятие
§ 2. Источники
§ 3. Международные стандарты прав и свобод человека
§ 4. Международные механизмы обеспечения и защиты прав человека
§ 5. Международное гуманитарное право в условиях вооруженных конфликтов
§ 6. Гражданство и международное право
§ 7. Статус иностранных граждан и международное право
§ 8. Статус беженцев и вынужденных переселенцев
§ 9. Право убежища
Литература
Глава 16
Правовая помощь и иные формы правового сотрудничества
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Общие вопросы правовой помощи
§ 3. Правовая помощь по гражданским и семейным делам
§ 4. Правовая помощь по уголовным дела
§ 5. Правовое сотрудничество в области образования
§ 6. Правовое сотрудничество в области труда, налогообложения и социального обеспечения
Литература
Глава 17
Международное уголовное право
§ 1. Понятие
§ 2. Источники
§ 3. Международные преступления, и преступления международного характера
§ 4. Обязательства государств в соответствии с международными конвенциями
§ 5. Международный организационно-правовой механизм сотрудничества в борьбе с преступностью
Литература
Глава 18
Право международной безопасности
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Роль международного права в предотвращении войны
§ 3. Коллективная безопасность
§ 4. Разоружение и ограничение вооружений
§ 5. Меры укрепления доверия, международный контроль
Литература
Глава 19
Вооруженные конфликты и международное право
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Начало войны и его правовые последствия
§ 3. Участники вооруженного конфликта
§ 4. Запрещение или ограничение определенных средств и методов ведения войны
§ 5. Защита раненых, больных и военнопленных
§ 6. Правовой режим военной оккупации
§ 7. Защита культурных ценностей
§ 8. Окончание войны и его правовые последствия
Литература
Глава 20
Территория и международное право
§ 1. Классификация территорий (пространств) по их правовому режиму
§ 2. Государственная территория
§ 3. Государственные границы
§ 4. Международные реки
§ 5. Международные каналы
Литература
Глава 21
Международное морское право
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Внутренние морские воды
§ 3. Территориальное море
§ 4. Прилежащая зона
§ 5. Международные проливы
§ 6. Исключительная экономическая зона
§ 7. Континентальный шельф
§ 8. Открытое море
§ 9. Морское дно за пределами национальной юрисдикции
Литература
Глава 22
Международное воздушное право
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Правовое регулирование международных полетов над государственной территорией
§ 3. Правовое регулирование полетов в международном воздушном пространстве
§ 4. Коммерческие права в международных воздушных сообщениях
Литература
Глава 23
Международное космическое право
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Правовой режим космического пространства и небесных тел
§ 3. Правовой режим космических объектов
§ 4. Космические экипажи
§ 5. Правовые формы сотрудничества государств в космосе
Литература
Глава 24
Правовой режим Антарктики
§ 1. Антарктика как международная территория
§ 2. Регламентация деятельности в Антарктике
Литература
Глава 25
Международное право окружающей среды
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Формы сотрудничества
§ 3. Охрана планетарной среды и космического пространства
§ 4. Охрана морской среды
§ 5. Охрана животного и растительного мира
Литература
Глава 26
Международное экономическое право
§ 1. Понятие, источники
§ 2. Сотрудничество в области торговли
§ 3. Таможенное сотрудничество
Литература
–PAGE_BREAK–
/>Международное
право
Учебник для вузов

Рекомендовано Министерством общего

и профессионального образования

Российской Федерации

в качестве учебника для студентов

высших учебных заведений,

обучающихся по специальности

и направлению «Юриспруденция»Издательская группа НОРМА—ИНФРА • М

Москва,1999

ББК 67.91

М43Ответственные редакторы —
Г. В. Игнатенко, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор О. И. Тиунов, Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор юридических наук, профессорМеждународное право. Учебник для вузов. Ответственные редакторы — проф.Г. В. Игнатенко и проф.О. И. Тиунов. — М.: Издательская группа НОРМА—ИНФРА • М, 1999. — 584 с.

ISBN 5-89123-271-5 (НОРМА)

ISBN 5-86225-875-2 (ИНФРА • М)В учебнике анализируются основные понятия, общие институты и отрасли международного права. Особое внимание уделяется проблемам взаимодействия международного и внутригосударственного права; исходя из этого международные договоры рассматриваются во взаимосвязи с Конституцией и законодательством Российской Федерации. Впервые в учебной литературе дана характеристика механизма реализации норм ме­ждународного права, в том числе механизма их непосредственного приме­нения в деятельности судов и других органов государства. Показана роль международных норм в обеспечении и защите прав и свобод человека и гражданина. Учебник написан на основе новейших нормативных правовых актов и практики их применения.

Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических вузов и факультетов, а также для всех, кто интересуется вопросами международ­ного права и международных отношений.

ISBN 5-89123-271-5 (НОРМА) ISBN 5-86225-875-2 (ИНФРА• М)

© Коллектив авторов, 1998 © Издательская группа

НОРМА—ИНФРА • М, 1998

Авторский коллектив:

Г. В. Игнатенко, доктор юридических наук, профессор, Заслу­женный деятель науки Российской Федерации — введение (в соав­торстве сО. И. Тиуновым); гл. 1; § 1, 2, 7—10, 13 гл. З; гл. 5; § 1, 8 гл. 6; гл. 8; § 1 гл. 10 (в соавторстве сВ. Я. Суворовой); § 2, 6, 7, 8 гл. 10; § 1, 4, 7 гл. 11; § 3 гл. 11 (в соавторствес О.И. Тиуновым); § 5 гл. 11 (в соавторстве с Л.А. Лазутиным); § 1—7, 10, 11 гл. 14; гл. 15, 16, 17;

М. В. Кучин, кандидат юридических наук — § 8 гл. 11; гл. 26;

Л/>/>/>/>/>/>/>/>. А. Лазутин, кандидат юридических наук, доцент — § 2, 4 гл. 6; § 5 гл. 11 (в соавторстве сГ. В. Игнатенко); § 1, 5—9 гл. 13; гл. 18; гл. 19 (в соавторстве с Д. Д.Остапенко );

С/>/>/>/>/>. Ю. Марочкин, кандидат юридических наук, доцент — §3,9 гл. 6; гл. 7 (в соавторстве с Д. Д. Остапенко ); гл. 9 (в соавторстве с В. Я. Суворовой); § 5 гл. 10; § 6 гл. 11; § 9 гл.14; гл. 25;
    продолжение
–PAGE_BREAK–Д/>/>/>/>. Д. Остапенко, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации — гл. 7 (в соавторстве с С.Ю. Марочкиным); гл. 19 (в соавторстве с Л. А. Лазутиным);
П. И. Савицкий, доктор юридических наук, профессор, Заслу­женный юрист Российской Федерации — § 7 гл. 6; § 2—4 гл. 13; § 2 гл. 20;

В. Я. Суворова, кандидат юридических наук, доцент — гл. 4;

§ 5, 6 гл. 6; гл. 9 (в соавторстве сС. Ю. Марочкиным); § 1 гл. 10 (в соавторстве сГ. В. Игнатенко); § 3, 4 гл. 10; гл. 12; § 8 гл. 14; § 1, 3—5 гл. 20; гл. 21, 24;

О. И. Тиунов, доктор юридических наук, профессор, Заслу­женный деятель науки Российской Федерации — введение (в соав­торстве сГ. В. Игнатенко); гл. 2; § 3—6, 11, 12 гл. 3; § 10 гл. 6; § 2 гл. 11; § 3 гл. 11 (в соавторстве сГ. В. Игнатенко); гл. 22, 23.
Введение
Международное право как учебная дисциплина в юриди­ческих и иных вузах, обеспечивающих подготовку студентов по направлению и специальности «Юриспруденция», имеет дело с самостоятельным правовым комплексом, нормы которого уста­навливаются посредством согласованного волеизъявления го­сударств, а реализуются как в межгосударственном общении, так и во внутригосударственной сфере.

Сегодня общее состояние международно-правового регу­лирования, его место в правовой системе Российской Федера­ции, нормативное содружество международных договоров и российского законодательства предопределяют ценность меж­дународного права не только для дипломатов и других специа­листов с «внешней ориентацией», но и для тех, кому предстоит работать или кто уже работает в органах, организациях, учре­ждениях, обеспечивающих внутренний правопорядок.

В современный период на содержание международно-пра­вового регулирования существенное влияние оказывают такие факторы, как расширение круга субъектов международного права, масштабный характер научно-технической революции, усиление влияния международного общественного мнения, ус­тойчивая тенденция к демократизации международной и внут­ригосударственной жизни, развитие механизмов защиты прав человека. Эти процессы влияют и на упрочение роли норм ме­ждународного права в правовой системе России, благодаря чему открываются широкие возможности для использования потен­циала, заложенного в высокой социальной ценности междуна­родного права, в практической деятельности органов, организа­ций и учреждений в сфере внутригосударственных отношений.

Использование норм международного права в указанной сфере приобретает особое значение для российских органов в свете знаменательных дат, с которыми связаны определенные этапы в развитии международного права, — 50-летием приня­тия Генеральной Ассамблеей ООН Всеобщей декларации прав человека (10 декабря 1948 г.) и 100-летием проведения первой Гаагской конференции мира (6(18) мая—17(29) июля 1899 г.), инициатором созыва которой явилась Россия.

Нормы международного права призваны участвовать в правоприменительном процессе, т. е. в деятельности органов госу­дарственной власти, местного самоуправления, судов (общей юрисдикции, арбитражных и конституционных), прокуратуры, органов внутренних дел, федеральной службы безопасности, налоговой полиции, нотариата, юридических служб хозяйствен­ных, финансовых, банковских и иных структур. Знание между­народных договоров, умение их толковать и применять совме­стно с российским законодательством — непременное условие правомерной и эффективной работы этих органов, учреждений и их должностных лиц.

Все, кто причастен к регулированию, обеспечению, защите прав и свобод человека и гражданина, должны иметь в виду, что права и свободы в Российской Федерации признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ. Каждый гражданин Российской Федерации, каждый человек, находящийся на ее территории и под ее юрисдикцией, должен знать, что при реализации своих прав он может опираться на нормы международных договоров и что определенные аспекты его жизни связаны не только с национальным законодательст­вом, но и с международными актами.

Авторский коллектив учебника стремился подчинить свой труд именно этим ориентирам, прослеживая взаимодействие международного и внутригосударственного права не только в общетеоретическом плане, но и в реальностях существования различных институтов и отраслей международного права. С этим связаны попытки «выхода» в ряде случаев на проблемы общей теории права, конституционного (государственного) права и та­ких специальных юридических дисциплин, как административ­ное, трудовое, гражданское, семейное, уголовное право, граж­данский процесс, уголовный процесс.

В учебнике принята структура, в которой сочетаются тра­диционные для отечественной науки принципы построения учеб­ного курса и новые подходы, обусловленные как современным состоянием правового регулирования, так и методическими по­требностями, во многом уже ставшими предметом оживленных дискуссий.

Прежде всего имеется в виду изложение курса междуна­родного права по двум большим блокам: раздел первый — ос­новные понятия и общие институты международного права, раздел второй — отрасли международного права (если воспользоваться известной терминологией, — «общая часть» и «осо­бенная часть»).

Идея такого деления многократно обсуждалась в Ассоциа­ции международного права, в научных коллективах, была ис­пользована в отдельных вузовских учебных программах и в новейших учебниках.

Естественным компонентом процесса познания междуна­родного права является ознакомление с международными дого­ворами и иными источниками международного права. Имеются в виду прежде всего международные договоры с участием Рос­сийской Федерации, т. е. заключенные непосредственно Рос­сийской Федерацией, а также заключенные Союзом ССР до декабря 1991 г. и воспринятые Российской Федерацией в по­рядке правопреемства либо в качестве государства — продол­жателя Союза ССР.

Для ознакомления с международными договорами рекомен­дуются следующие официальные издания:

Сборник международных договоров СССР (до 1982 г. — Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, за­ключенных СССР с иностранными государствами). Его выпуски (как правило, ежегодные) имели порядковые номера. Издание осуществлялось Министерством иностранных дел СССР. Под­готовленный уже Министерством иностранных дел Российской Федерации и опубликованный в 1993 г. выпускXL VI оказался последним.

Бюллетень международных договоров, издаваемый с 1993 г. Администрацией Президента Российской Федерации.

Собрание законодательства Российской Федерации, в ко­тором публикуются международные договоры Российской Фе­дерации, ратифицированные Федеральным Собранием Россий­ской Федерации посредством принятия Федерального закона.

Широкое распространение получили официальные — от имени федеральных ведомств — и неофициальные сборники международно-правовых актов. В их числе назовем следующие:

Международное право в избранных документах. В 3 т./Сост. Л. А. Моджорян, В. К. Собакин. Отв. ред. В. Н. Дурденевский. М., 1957.

Международное право в документах/Сост. Н. Т. Блатова. М.,1982.

Сборник международных договоров Российской Федерации по оказанию правовой помощи/Сост. Л. В. Крашенинников, В. П. Круглое. М., 1996.

Сборник международных соглашений МВД России/Под общ. ред. В. В. Черникова. М., 1996.

Право Совета Европы и России. Сборник документов и ма­териалов. Краснодар, 1996.

Международное публичное право. Сборник документов в двух томах / Под ред. К. А. Бекяшева и А. Г. ХодаковаМ., 1996.

Действующее международное право. В трех томах/Отв. ред. Ю. М. Колосов и Э. С. Кривчикова. М., 1996—1997.

Международное сотрудничество в борьбе с преступностью. Сборник документов / Сост. П.Н. Бирюков, В. А. Панюшкин. Воронеж, 1997.

Сборник документов Совета Европы в области защиты прав человека и борьбы с преступностью / Сост. Т. Н. Москалъкова и др. М.,1998.

Международные акты о правах человека. Сборник доку­ментов / Сост. и авторы вст. статьи В. А. Карташкин и Е. А. Лукашева. М., 1998.

В конце каждой главы дается перечень специальной лите­ратуры, рекомендуемой как для более углубленного изучения предмета, так и для написания курсовых, контрольных и ди­пломных работ, для сдачи кандидатских экзаменов.

При ознакомлении с курсом международного права в це­лом целесообразно использовать следующие научные труды, учебники, учебные пособия, справочники:

Курс международного права. В 7 т. / Гл. ред. В. Н. Кудряв­цев, зам. гл. ред. В. С: Верещетин, Г. И. Тункин. М., 1989—1993.

Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970.

Левин Д. Б. Актуальные проблемы теории международного права. М., 1974.

Международное право / Отв. ред. Г. И. Тункин. М., 1994.

Международное право / Отв. ред. Ю. М. Колосов, В. И. Куз­нецов. М., 1998.

Международное право / Под ред. Г. В. Игнатенко. М., 1995.

Лукашук И. И. Международное право. Общая часть. М., 1996; Особенная часть. М., 1997.

Бирюков П. Н. Международное право. Воронеж, 1996.

Словарь международного права / Отв. ред. Б. М. Клименко. М., 1986.

Международное право. Словарь-справочник / Под общ. ред. В. Н. Трофимова. М., 1997.

Международное право. Библиография / Отв. ред. Д. И. Фельд­ман. 1917—1972. М., 1976; 1973—1985. М., 1987; 1986—1990. СПб., 1992.

Камаровский Л. А. Международное право. М., 1905.

Мартенс Ф. Ф. Современное международное право циви­лизованных народов. Т. I— II. СПб., 1904—1905.

Уляницкий В. А. Международное право. Томск, 1911.

Броунли Я. Международное право / Пер., с англ. Под ред. и со вст. ст. Г. И. Тункина. Кн. 1—2. М., 1977.

Колъяр К. Международные организации и учреждения / Пер. с франц. Под ред. В. Г. Шкунаева. М., 1972.

Оппенгейм Л. Международное право / Пер. с англ. изд., дополненного Г. Лаутерпахтом. Под ред. и с пред. С. Б. Крыло­ва. Т.I—II. М., 1948—1950.

Фердросс А. Международное право / Пер. с нем. Под ред. и с пред. Г. И. Тункина. М., 1959.

Хайд Ч. Международное право, его понимание и примене­ние Соединенными Штатами Америки / Пер. с англ. Под ред. В. Н. Дурденевского и др. Т. 1—6. М., 1950—1954.

Хименес де Аречага Э. Современное международное право / Пер. с исп. Под. ред. и со вст. ст. Г. И. Тункина. М., 1983.

Отечественная и зарубежная наука международного права характеризуется фундаментальными и прикладными исследо­ваниями, концептуальные положения которых учтены автора­ми учебника, стремившимися следовать традициям уважитель­ного отношения к предшествующим научным разработкам.

Авторы будут признательны за отклики, критические за­мечания и пожелания.

Мы искренне благодарим Ю. М. Колосова, С. В. Молодцова, Э. С. Кривчикову и П. В. Саваськова за рецензию на учебник, изданный в 1995 году (Московский журнал международного права. 1997. № 1. С. 124—128), а также болгарского профессора А. Шишкова за рецензию, опубликованную в журнале «Правна мисъл» (1996. № 4. С. 127—129).
    продолжение
–PAGE_BREAK–Раздел I Основные понятия и общие институты международного права Глава 1 Понятие международного права, предмет регулирования § 1. Понятие международного права
Международное право — сложный комплекс юридических норм, создаваемых государствами и межгосударственными ор­ганизациями путем соглашений и представляющих собой само­стоятельную правовую систему, предметом регулирования ко­торой являются межгосударственные и иные международные отношения, а также определенные внутригосударственные от­ношения;

В этом вводном и лаконичном определении выражены наи­более существенные черты международного права. Для его бо­лее полного понимания необходимо учитывать и другие при­знаки, прежде всего участие в создании норм наряду с государ­ствами некоторых других субъектов права, своеобразные спо­собы реализации и обеспечения исполнения международно-пра­вовых норм посредством коллективных или индивидуальных действий самих государств.

Международное право по его изначальным характеристи­кам — совокупность юридических норм и регулятор опреде­ленных отношений — родственно праву государства (внутриго­сударственному, национальному праву), являющемуся тради­ционным объектом юриспруденции, начиная с теории государ­ства и права.

Международному праву как терминологической категории присуща определенная степень условности. Исторически сло­жившийся и принятый в государственных и межгосударствен­ных актах, иных официальных документах, в научных издани­ях и учебных курсах термин «международное право»* не впол­не адекватен истинному значению понятия.

Его прообразом является сложившийся в римском праве термин«jus gentium» («право народов»)**.

Реально существует межгосударственное право, поскольку и создается оно не народами непосредственно, а главным обра­зом государствами как суверенными политическими организа­циями, и ориентировано прежде всего на регулирование меж­государственных взаимосвязей, и обеспечивается преимущест­венно усилиями самих государств.
§ 2. Предмет регулирования
Отношения, регулируемые международным правом, нередко отождествляются с понятием «международные правоотноше­ния», которые включают отношения:

а) между государствами — двусторонние и многосторон­ние, среди которых особое значение имеют отношения, охваты­вающие международное сообщество государств в целом;

б) между государствами и международными межправитель­ственными организациями, прежде всего в связи с членством государств в международных организациях;

в) между государствами и государствоподобными образо­ваниями, имеющими относительно самостоятельный междуна­родный статус;

г) между международными межправительственными орга­низациями.* Идентичными являются обозначения на других языках: на английском — «International Law», на французском —«Droit international», на немец­ком —«Volkerrecht», на испанском —«Derecho international» на польском — «Prawo miezdynarodowe», на финском —«Kansainvalinen oikeus», на укра­инском — «Мiжнародне право» и т. д.

** Первоначальное понимание«jus gentium» как свода правил, применяв­шихся ко всем свободным в пределах территории Римского государства, независимо от их принадлежности к определенному роду или националь­ности, позднее приобрело более широкое значение в качестве комплекса общепризнанных норм во взаимоотношениях Рима с другими государства­ми («общее для всех народов право») (см.: Покровский И. А. История рим­ского права. Пг., 1917. С. 97—98).

В предшествующие периоды имели распространение отно­шения между государствами и национальными политическими организациями, возглавлявшими борьбу народов (наций) за не­зависимость, а также отношения таких национальных полити­ческих организаций с международными организациями.

Все названные виды отношений можно в конечном счете квалифицировать какмежгосударственные отношения, посколь­ку каждая международная межправительственная организа­ция -— это форма объединения государств, политическая орга­низация борющейся нации действует как формирующееся го­сударство, а государствоподобное образование обладает рядом признаков государства.

Наряду с международными межгосударственными отноше­ниями существуютмеждународные отношения негосударст­венного характера — между юридическими и физическими ли­цами различных государств (так называемые отношения «с ино­странным элементом» или «с международным элементом»), а также с участием международных неправительственных орга­низаций и международных хозяйственных объединений.

В особую категорию смешанных международных отноше­ний государственно-негосударственного характера можно вы­делить отношения государств с юридическими и физическими лицами, находящимися под юрисдикцией других государств, а также с международными неправительственными организация­ми и международными хозяйственными объединениями.

При рассмотрении международных, межгосударственных отношений следует учитывать, что такой характер они приоб­ретают потому, что по своему содержанию выходят за пределы компетенции и юрисдикции какого-либо отдельного государ­ства, становятся объектом совместной компетенции и юрис­дикции государств либо всего международного сообщества в це­лом.

Такое пояснение необходимо потому, что в юридической литературе можно встретить суждения, основанные на чисто территориальном подходе и сводящие международные отноше­ния к деятельности государств вне пределов их территории, пространственной сферы их суверенитета.

Понимание предмета международного права связано с ответом на вопрос: к кому обращены нормы международного права?

В «Курсе международного права» утверждается, что «нор­мы международного права обязывают государства в целом, а не отдельные его органы и должностные лица», а компетенция и поведение органов государства и должностных лиц, ответст­венных за обеспечение выполнения международных обяза­тельств, регулируются нормами внутригосударственного права*. Здесь необходимо уточнение: нормы международного права не только обязывают, но и предоставляют правомочия, т. е. управомочивают. Что же касается существа проблемы, то в реаль­ной международно-правовой практике адресатом этих норм становится не только само государство. Многие международ­ные договоры напрямую формулируют права и обязанности вполне определенных государственных органов и даже должностных лиц, указывают вполне конкретных исполнителей до­говорных норм, именно на них непосредственно возлагая ответ­ственность за реализацию обязательств. Более того, существу­ют международные договоры (и их перечень неуклонно возрас­тает), отдельные нормы которых прямо адресованы индивидам и различным учреждениям (юридическим лицам) как потенци­альным носителям прав и обязанностей, устанавливаемых до­говорными нормами.

Международное право существует как бы в двух измере­ниях и поэтому может быть охарактеризовано в двух аспектах. Оно сформировалось и функционирует как часть межгосудар­ственной системы, охватывающей разнородные компоненты взаимосвязей в* См.: Курс международного права. Т. 1. М., 1989. С. 283—284.

рамках международного сообщества*. Соответ­ственно такой подход предопределяет понимание международ­ного права как регулятора международных отношений**, внеш­неполитических действий государств как правового комплекса, существующего в межгосударственной системе и только в ней. Подобная трактовка международного права превалирует в опуб­ликованных научных трудах и учебниках.

Вместе с тем заслуживает внимания и иной аспект: харак­теристика международного права как составной части форми­рующегося всемирного правового комплекса, который включа­ет наряду с международным правом правовые системы госу­дарств, т. е. внутригосударственные, национальные правовые системы. Имеется в виду согласование, взаимодействие, в рам­ках которогоопределенные нормы международного права уча­ствуют в регулировании и внутригосударственных отноше­ний, непосредственно применяются в сфере правовой системы государства.

С этим связано то, что можно назвать «встречным движе­нием» в современном праве: международные договоры и другие международные юридические акты ориентируются на взаимо­действие с национальным законодательством, сохраняя уважи­тельное отношение к нему, к юрисдикционным прерогативам каждого государства; законы и иные нормативные акты госу­дарств обогащаются нормами, обусловленными международным правом, содержащими отсылки к международным договорам, положения о совместном применении национальных и международных правил и о приоритетном в коллизионных ситуациях применении международных правил.

Следовательно, одним из существенных условий познания международного права является изучение в комплексе между­народных и внутригосударственных правовых актов, предна­значенных для согласованной регламентации однородных отно­шений и имеющих, таким образом, совмещенный предмет регу­лирования.

Сами наименования многих международных договоров на­глядно свидетельствуют об их комплексном (международно-внутригосударственном) предназначении: Между-народный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Конвен­ция о правах ребенка, договоры (конвенции) о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголов­ным делам, договоры (соглашения) об избежании двойного на­логообложения доходов и имущества, о поощрении и взаимной защите капиталовложений, о сотрудничестве в области науки и образования, социального обеспечения и т д. Многие из между­народных договоров соотносятся по предмету регулирования с положениями Конституции Российской Федерации, с законами Российской Федерации (до декабря 1991 г. — с законами Союза ССР).

В соответствии с ч. 1 ст. 17 Конституции РФ права и свобо­ды человека и гражданина признаются и гарантируются «со­гласно общепризнанным принципам и нормам международного права». В соответствии с ч. 1 ст. 9 Закона о гражданстве РФ «при решении вопросов гражданства наряду с настоящим За­коном подлежат применению международные договоры Россий­ской Федерации, регулирующие эти вопросы». Гражданский кодекс РФ 1994 г. предусматривает непосредственное примене­ние международных договоров РФ к определенным граждан­ско-правовым отношениям (ч. 2 ст. 7). Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в со­вершении преступлений» 1995 г. установил, что содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами и нор­мами международного права, а также международными дого­ворами РФ (ст. 4).* См. подробнее: Курс международного права. Т. 1. М., 1989. С. 9—12; Меж­дународное право / Отв. ред. Г. И. Тункин. М., 1994. С. 3—10, 17—22.

** Согласно Федеральному закону «О международных договорах Россий­ской Федерации» от 15 июля 1995 г. «международные договоры образуют правовую основу межгосударственных отношений…».Исторически сложилось разграничение двух категорий — международного публичного права и международного частно­го права. То международное право, о котором мы рассказываем как о регуляторе межгосударственных отношений, принято было именовать международным публичным правом (в наше время такое название практически не употребляется, поскольку оно вытеснено термином «международное право»). К международ­ному частному праву традиционно относят правила поведения и взаимоотношений участников международных отношений негосударственного характера, имея в виду прежде всего граж­данско-правовые и родственные им отношения с иностранным (международным) элементом. Такие правила содержатся как во внутреннем праве государств, под юрисдикцией которых находятся соответствующие физические и юридические лица, так и в международных договорах и международных обычаях.

Современное соотношение международного публичного пра­ва и международного частного права характеризуется их сбли­жением, взаимопроникновением, поскольку, с одной стороны, международные отношения с участием физических и юриди­ческих лиц вышли за гражданско-правовые рамки, охватив ад­министративно-правовую, уголовно-правовую и иные сферы, а с другой стороны, международные договоры стали играть более существенную роль в регулировании такого рода отношений, непосредственно устанавливая правила поведения физических и юридических лиц, находящихся под юрисдикцией различных государств. Соответственно изложение многих вопросов меж­дународного права (международного публичного права) неотде­лимо от привлечения материалов международного частного права, имея в виду реальное сближение или даже совмещение предмета регулирования, круга участников правоотношений, методов и форм регламентации*.

Итак, современное международное право характеризуется расширением сферы его применения, а следовательно, и рас­ширением нормативной основы, поскольку новая сфера при­менения предполагает создание именно для нее предназначен­ных и к ней приспособленных правовых норм. Имеется в виду сфера внутригосударственных отношений, в принципе подле­жащих внутригосударственному правовому регулированию. Оп­ределенные ее элементы по согласованию между самими госу­дарствами рассматриваются как объекты совместного регулирования — с участием как внутригосударственных, так и меж­дународно-правовых норм.

Отмеченные обстоятельства позволяют охарактеризовать нормы международного права не только как правила межгосу­дарственных отношений, но и как принятые согласованно госу­дарствами правила их взаимоприемлемых действий в пределах собственной юрисдикции, а также правила, относящиеся к ста­тусу и деятельности иных субъектов (в том числе индивидов и юридических лиц) в соответствии с общими интересами госу­дарств.
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Международное право как особая правовая система
В отечественной науке сложилась характеристика между­народного права как особой правовой системы. Имеется в виду реальное сосуществование двух правовых систем: правовой сис­темы государства (внутригосударственной правовой системы) и правовой системы межгосударственного общения (международ­но-правовой системы).

В основе разграничения лежит прежде всего метод право­вого регулирования: внутригосударственное право создается в результате властных решений компетентных органов государ­ства, международное право — в процессе согласования интере­сов различных государств.
* Нередко один и тот же международный договор включает нормы, посвя­щенные отношениям между государствами, между государствами и юри­дическими и физическими лицами, а также между самими юридическими лицами и между индивидами различных государств (таковы, например, договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным де­лам, соглашения об избежании двойного налогообложения доходов и иму­щества, Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи то­варов и др.).Существенное значение имеет и предмет правового регу­лирования: у внутригосударственного права— это отношения в пределах юрисдикции соответствующего государства; у меж­дународного права — это преимущественно межгосударствен­ные отношения и иные отношения, выходящие за рамки юрис­дикции отдельного государства, требующие совместного регу­лирования со стороны нескольких или многих государств либо международного сообщества государств в целом.

Итак, в принятом понимании международное право — это самостоятельная правовая система. Согласно же действующей Конституций Российской Федерации (ч. 4 ст. 15) «общепризнан­ные принципы и нормы международного права и международ­ные договоры Российской Федерации являются составной ча­стью ее правовой системы». Таким образом, в конституционной трактовке принятые Российской Федерацией международно-правовые нормы -— это составная часть правовой системы госу­дарства.

Как разрешить это разноречие? Дело в том, очевидно, что формулировка Конституции исходит из широкой трактовки правовой системы, не ограничивая ее совокупностью юридиче­ских норм, т. е. правом, если иметь в виду сложившуюся терми­нологию. Не случайно использовавшаяся в нескольких проек­тах Конституции формула, согласно которой принципы и нор­мы международного права, международные договоры рассмат­ривались как «часть права» Российской Федерации, была заме­нена при отработке окончательного текста.

Распространившееся в нашей науке понимание правовой системы как категории, воплощающей в себе и непосредствен­но право как совокупность юридических норм, и правосознание, и складывающиеся на основе норм правоотношения, и правоприменительный процесс в целом, ни в коей мере не препят­ствует «проникновению» международно-правовых принципов и норм в российскую правовую систему, как и в правовую систе­му любого другого государства. Иначе говоря, признаются воз­можность и реальное участие международно-правовых норм в регулировании определенных внутригосударственных отноше­ний, во внутригосударственном правоприменении.

В юридической литературе есть попытки усеченного вос­приятия и ограничительного толкования ч. 4 ст. 15 Конститу­ции РФ и ст. 5 Федерального закона «О международных дого­ворах Российской Федерации» применительно к отдельным от­раслям, которые будто бы в силу своей специфики не допускают прямого действия международно-правовых норм и их при­оритетного применения в случаях расхождения с нормами со­ответствующих законов. Наиболее распространенным стал та­кой подход к уголовному законодательству, что обусловлено, очевидно, тем, что. УКРФ„ как сказано в ч. 2 ст..1,: лишь «осно­вывается» на нормах международного права, и тем, что в нем отсутствует положение о применении правил международного договора в случаях иного, чем в УК, регулирования.

Такая концепция и такое официальное (в УК) решение как бы противопоставляют отдельную отрасль общему конституци­онному принципу… Вместе с тем они противоречат нормам меж­дународного права — ст, ;15 Международного пакта о граждан­ских и политических правах,, ст. 7 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 7 Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека, в соответствии с которыми квали­фикация деяния как уголовного преступления определяетсясо­гласно действовавшему в момент его совершения внутриго­сударственному законодательству или международному праву (формулировка Пакта; в Европейской конвенции — согласно внутреннему или международному праву, в Конвенции СНГ — согласно национальному законодательству или международно­му праву).

Не согласуется такой подход и с проектом Кодекса престу­плений против мира и безопасности человечества. В этом доку­менте, одобренном Комиссией Международного права ООН и ожидающем конвенционного воплощения, принцип уголовной ответственности выражен достаточно четко: «Преступления против мира и безопасности человечества являются преступле­ниями по международному праву и наказуются как таковые, вне зависимости от того, наказуемы ли они по внутригосудар­ственному праву» (п. 2 ст. 1).

Комментарий к этой формулировке проекта содержит, в частности, следующие положения.

Комиссия признала общий принцип прямой применимости международного права в отношении личной ответственности и наказания за преступления по международному праву (следу­ет ссылка на Принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и приговором трибунала).

Можно представить себе ситуацию, при которой какой-либо вид поведения, квалифицируемый в качестве преступления по международному праву, не будет запрещаться по национально­му праву. Это обстоятельство не может служить препятствием для квалификаций этого вида поведения в качестве уголовно наказуемого по международному праву.

Комиссия признала общий принцип автономности между­народного права по отношению в национальному праву в связи с квалификацией поведения, представляющего собой преступ­ление по международному праву*.

В теории разработаны аргументы в пользу концепции раз­граничения создаваемого государством права, т. е. внутригосу­дарственного, «национального права, и применяемого государством и в государстве права. Второй комплекс значительно шире и сложнее первого, ибо наряду с собственным правом го­сударства он охватывает те находящиеся за рамками нацио­нального права нормы которые подлежат применению или же могут быть применены в сфере внутригосударственной юрис­дикции. Имеются в виду нормы межгосударственного права, принятые государством и предназначенные для внутреннего регулирования, и нормы иностранного права, применение кото­рых в предусмотренных ситуациях допускается отдельными законами и международными договорами.§ 4. Основные черты современного международного права

Международное право появилось вместе с возникновением государства и внутригосударственного права и прошло слож­ный и противоречивый путь развития. Его история воплощает те же закономерности и проблемы, которые присущи истории государства и права, и сохраняет те же специфические черты, свойственные именно межгосударственному правовому регули­рованию (см. гл. 2).

Существенным фактором совершенствования международ­ного права явились прогрессивные перемены в состоянии граж­данского общества, в межгосударственных взаимосвязях. Те коренные сдвиги в сфере внешней политики, которые породили Французская буржуазная революция в конце XVIII в. и Ок­тябрьская социалистическая революция в первой половине XX в., повлекли становление новых принципов и норм между­народного права, прежде всего таких начал, как уважение су­веренитета государств и признание их равноправия, невмеша­тельство в их внутренние дела, а позднее — отказ от войны как орудия национальной политики, неприменение силы или угро­зы силой, самоопределение народов и наций, уважение прав и свобод человека и др.

Современное международное право функционирует в слож­ной среде, так как формирующие и реализующие это право государства имеют значительные различия в общественно-по­литическом строе и в своих внешнеполитических позициях. Международное право призвано юридическими средствами „из­бавить грядущие поколения от бедствий войны“, обеспечить поддержание международного мира и безопасности, „содейст­вовать социальному прогрессу и улучшению условий жизни при большей свободе“ (формулировки преамбулы Устава ООН), раз­вивать дружественные отношения между государствами „неза­висимо от политических, экономических и
* Доклад Комиссии международного права о работе ее 48-й сессии. 6 мая — 26 июля 1996 г. ООН. Нью-Йорк, 1996. С. 29—32.

социальных систем и от уровня их развития“ (формулировка Декларации о прин­ципах международного права, касающихся дружественных от­ношений и сотрудничества между государствами в соответст­вии с Уставом ООН).

Современное международное право постепенно преодоле­ло былой дискриминационный характер, рассталось с концеп­цией „международного права цивилизованных народов“, исклю­чавшей из равноправного общения так называемые слабораз­витые страны. Сегодня можно констатировать достижение уни­версальности международно-правового регулирования в том смысле, что в международном сотрудничестве и в международ­ных договорах могут участвовать все заинтересованные госу­дарства.

Современное международное право декларирует запрет агрессивных, захватнических войн, насильственных способов решения межгосударственных споров, квалифицирует такие действия, как преступление против мира и безопасности чело­вечества. Устав ООН выразил решимость государств „прояв­лять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как доб­рые соседи“.

Современное международное право выработало достаточ­но действенный механизм достижения согласованных решений, обеспечения реализации принятых норм, а также взаимопри­емлемые процедуры решения межгосударственных споров мир­ными средствами.

Современное международное право имеет сложную нор­мативную структуру, поскольку оно включает как единые для всех или для большинства государств правила, именуемые универсальными, общепризнанными нормами, так и правила, относящиеся к определенной группе государств либо принятые только двумя или несколькими государствами и именуемые локальными нормами.

Современное международное право является общим для всех государств в том смысле, что именно общепризнанные принципы и нормы характеризуют его основное содержание, его социальную и общечеловеческую ценность. Вместе с тем оно имеет „привязку“ к каждому отдельному государству в том смысле, что на основе общепризнанных принципов и норм и в соответствии с ними каждое государство создает и свою меж­дународно-правовую сферу, формирующуюся из принятых им локальных норм.

Отмеченное обстоятельство не дает повода для утвержде­ния, будто каждое государство имеет „свое“ международное право. Но у каждого государства как субъекта общего, универ­сального международного права есть и свои собственные меж­дународно-правовые компоненты. Для Российской Федерации основными источниками международного права, как и для всех других государств, являются такие универсальные междуна­родно-правовые акты, как Устав Организации Объединенных Наций, Венская конвенция о праве международных договоров, Венская конвенция о дипломатических сношениях, Венская конвенция о консульских сношениях, Международные пакты о правах человека, Конвенция ООН по морскому праву, Договор о принципах деятельности государств по исследова­нию и использованию космического пространства, включая Лу­ну и другие небесные тела, и подобные им по охвату государств общие многосторонние договоры, а также общепризнанные обы­чаи.

Вместе с тем только для Российской Федерации и для взаи­модействующих с ней в конкретных вопросах правового регу­лирования государств источниками международного права яв­ляются (назовем лишь отдельные примеры): Устав Содружест­ва Независимых Государств и другие соглашения в рамках Со­дружества, Договор по открытому небу и другие договорные акты в рамках СБСЕ (Совещания по безопасности и сотрудни­честву в Европе), Конвенция о сохранении запасов анадромных видов в северной части Тихого океана, заключенная Россий­ской Федерацией, Соединенными Штатами Америки, Канадой и Японией, Соглашение о сохранении белых медведей, подпи­санное от имени правительств Союза Советских Социалистиче­ских Республик, Соединенных Штатов Америки, Канады, Нор­вегии и Дании, а также десятки других локальных актов с не­сколькими участниками и тысячи двусторонних договоров (со­глашений, конвенций, протоколов) различного характера — о режиме государственной границы, о разграничении континен­тального шельфа и исключительной экономической зоны, о пра­вовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семей­ным и уголовным делам, об эквивалентности дипломов об обра­зовании, ученых степеней и званий, об экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве и т. д.

В условиях Российской Федерации оценка этой концепции сопряжена с учётом особого обстоятельства — участия в право­вом регулировании не только российского законодательства и заключенных Россией международных договоров, но также от­дельных законов и иных правовых актов СССР, поскольку они касаются не урегулированных пока российским законодатель­ством вопросов, и многих международных договоров СССР.

Следует отметить, что вопрос о применимости законов СССР решается самими новыми государствами как в их законодатель­стве, так и в их взаимных договоренностях. Так, в Соглашении о принципах сближения хозяйственного законодательства го­сударств — участников Содружества от 9 октября 1992 г. ска­зано: „По вопросам, не урегулированным хозяйственным зако­нодательством, Стороны согласились временно применять нор­мы законодательства бывшего Союза ССР в части, в которой они не противоречат конституциям и национальному законода­тельству Сторон“.

Прекращение существования в декабре 1991 г. Союза ССР как государственного образования и как субъекта международ­ного права не означало прекращения действия заключенных в предшествующие годы от имени Союза ССР международных договоров и принятых им других международных юридических актов, а также признанных им международных обычаев. Его правомочия и обязательства, составившие содержание указан­ных источников права, в порядке международного правопреем­ства переходят к Российской Федерации (в различной степени и к другим новым независимым государствам, ранее входив­шим в состав СССР в качестве союзных республик). Соответст­венно употребляемые ныне в официальных документах форму­лировки — „международные договоры Российской Федерации“, „действующие международные договоры“, „международные договоры с участием Российской Федерации“ и т. п. — охваты­вают как международные договоры, заключенные от имени Рос­сийской Федерации, так и сохраняющие юридическую силу международные договоры Союза ССР.

Современное международное право является основой ме­ждународного правопорядка, обеспечиваемого коллективными и индивидуальными действиями самих государств. При этом в рамках коллективных действий складывается более или менее стабильный санкционный механизм, представленный прежде всего, Советом Безопасности ООН, а также соответствующими региональными органами. Этот международный механизм взаи­модействует с внутригосударственным механизмом.

Сегодня имеются достаточные основания для вывода об эффективности международного права и о его дальнейшем про­грессе.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Система международного права
Международное право имеет сложную систему, что обу­словлено совмещением в нем общеправовых норм-принципов и общеправовых нормативных комплексов, с одной стороны, и от­раслей как однородных комплексов норм в соответствии с предметом регулирования, а также внутриотраслевых институ­тов — с другой.

К первой категории относятся:

а) основные принципы международного права, составляю­щие его ядро и имеющие определяющее значение для всего механизма международно-правового регулирования;

б) общие для международного права институты, каждый из которых включает комплекс норм определенного функцио­нального назначения, — комплекс норм о международной правосубъектности, комплекс норм о международном правотворчестве, комплекс норм о международном правоприменении (реа­лизации правовых предписаний), комплекс норм о междуна­родно-правовой ответственности. Такое разграничение доста­точно условно и проявляется преимущественно в теоретиче­ских конструкциях.

Ко второй категории относятся отрасли международного права, т. е. комплексы однородных и сложившихся согласно предмету правового регулирования норм. Они классифициру­ются как по тем основаниям, которые приняты во внутригосу­дарственном праве (с некоторыми коррективами), так и по при­знакам, присущим именно международно-правовому регулиро­ванию. Перечень отраслей не во всем базируется на объектив­ных критериях. К общепризнанным можно отнести (не затраги­вая пока вопроса о наименованиях) такие отрасли: право меж­дународных договоров, право внешних сношений (дипломати­ческое и консульское право), право международных организа­ций, право международной безопасности, международное эко­логическое право (право окружающей среды), международное гуманитарное право («право прав человека»), международное морское право, международное космическое право и другие.

Однако дискуссии по этому поводу продолжаются, затра­гивая и основания конституирования отраслей, и их конкрет­ные характеристики (например, разные мнения о международ­ном атомном праве, о международном уголовном праве, о меж­дународном экономическом праве), и их наименования (некото­рые варианты отмечены выше, можно сказать также об уязви­мости термина «право вооруженных конфликтов»), и внутрен­нее построение отдельных отраслей.

В пределах отраслей существуют подотрасли и правовые институты как нормативные мини-комплексы по конкретным вопросам регулирования. Так, в праве внешних сношений (ди­пломатическом и консульском праве) сложились в виде подотраслей дипломатическое право, консульское право, право постоянных представительств при международных организаци­ях, право специальных миссий, а в их составе — институты формирования представительств, их функций, иммунитетов и привилегий; в международном морском праве — группы норм, регламентирующих режимы территориального моря, континен­тального шельфа, исключительной экономической зоны, откры­того моря, района морского дна за пределами национальной юрисдикции.

В числе проблем систематизации международного права можно назвать проблему определения отраслевой «прописки» нескольких групп норм, регламентирующих режим определен­ных территорий (пространств). Например, вопросы правового статуса государственной территории, включая участки с осо­бым режимом, правового статуса Антарктики «выпали» из от­раслевой классификации.

Построение учебного курса, принятое в данной книге, ба­зируется на указанной системе, на ее отраслях, но имеет неко­торые особенности, обусловленные современными потребностями.
§ 6. Международно-правовая терминология
Используемую в международном праве терминологию мож­но разделить на две разновидности: 1)термины политическо­го, дипломатического и общеправового характера, которым придана специфическая интерпретация; 2)собственно между­народно-правовые термины.

К первой группе относятся термины политические— государство, суверенитет, самоопределение народов и наций, мир, безопасность, война, агрессия; дипломатические — ди­пломатические отношения, дипломатические иммунитеты, консульский округ, международные организации; общеправо­вые— правовая норма, источник права, правосубъектностъ, юридическая ответственность и т. д.Их международно-пра­вовая интерпретация породила производные словосочетания: принцип суверенного равенства государств, договаривающие­ся государства, право международной безопасности, определе­ние агрессии как международного преступления и ответст­венность за агрессию, дипломатическое и консульское право, международно-правовая норма, источник международного пра­ва, международная правосубъектностъ и т. д.

Возможны ситуации, когда один термин имеет во внут­ригосударственном и в международном праве неоднозначный смысл (так, различные качественные характеристики свойственны термину договор, с одной стороны, в конституционном, трудовом или гражданском праве, а с другой — в международ­ном праве).

Перечень «чисто» международно-правовых терминов дос­таточно обширен, что прояснится при дальнейшем ознакомле­нии с учебником. Пока же назовем такие, как международно-правовое признание, правило альтерната, депозитарий дого­вора, третье государство, право мирного прохода, исключи­тельная экономическая зона, общее наследие человечества, пре­ступления международного характера, правовая помощь по уголовным делам, передача осужденных.

Термины, относящиеся к обеим группам, зафиксированы в Конституции Российской Федерации (общепризнанные прин­ципы и нормы международного права, межгосударственные объ­единения, ратификация, верительные грамоты, территори­альное море, двойное гражданство, выдача), они широко ис­пользуются в законодательстве и правоприменительных актах. Этот аспект имеет существенное значение при изучении меж­дународного права, при ознакомлении с международными дого­ворами, в процессе их толкования и исполнения.

Следует обратить внимание на следующие терминологиче­ские проблемы.

Во-первых, надлежащей точности требует использование слова «право», поскольку оно имеет два самостоятельных зна­чения. С одной стороны, это — совокупность, комплекс юриди­ческих норм, формирующих основу правовой системы или со­ставляющих отрасль права. Таковы термины «российское пра­во», «международное право», «конституционное (государствен­ное) право», «гражданское право», «международное гуманитар­ное право», «международное морское право». С другой стороны, это — субъективное правомочие участника правоотношения. Его варианты многочисленны: право человека на жизнь, право на свободу и личную неприкосновенность, право на образование, право на обращение в межгосударственные органы, право госу­дарства на заключение международных договоров, право на самооборону, право на свободное судоходство в открытом море, право нации (народа) на самоопределение.

Во-вторых, в международном праве один и тот же термин может использоваться и в качестве родового понятия, и для обозначения более конкретной категории. Так, «международ­ный договор» — это и обобщающее понятие для всех междуна­родных актов с идентичными формальными признаками (дого­вор, соглашение, конвенция, протокол, пакт), именно в этом смысле употребляемое в названии Венской конвенции о праве меж­дународных договоров и в названии одной из отраслей между­народного права, и в наименовании одной из разновидностей таких актов (Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, Договор между Российской Федерацией и Китай­ской Народной Республикой о правовой помощи по граждан­ским и уголовным делам). «Международная конференция» как родовое понятие охватывает наряду с многосторонними встре­чами, имеющими такое название, совещания и конгрессы.

В-третьих, известны случаи употребления одного термина для обозначения различных явлений Например, «протоколом» могут именоваться: а) самостоятельный договор; б) приложение к договору или конвенции; в) процедура, порядок определен­ных официальных действий (дипломатический протокол).

В-четвертых, следует констатировать появление в науч­ной и учебной литературе новых понятий с использованием уже сложившихся, но имеющих иное содержание терминов. Такие изменения постепенно претерпевает словосочетание «между­народное гуманитарное право», которым традиционно обозна­чались нормы, характеризующие защиту прав человека во время вооруженных конфликтов. Сегодня в отдельных учебниках, в том числе в данной книге, обосновывается более широкое со­держание этого понятия, охватывающего весь комплекс меж­дународных норм о закреплении, реализации и защите прав и свобод.

В-пятых, за внешне сходными словосочетаниями могут скрываться совершенно различные международно-правовые ка­тегории. Наиболее показательны в этом плане термины «откры­тое море», «открытое небо», «открытая суша». Подобная «иден­тичность» слов нередко порождает серьезные ошибки. Самый характерный пример — распространенное даже среди специа­листов отождествление юридически неоднозначных катего­рий «выдача» и «передача».

Следует сказать и о применении в международно-право­вых актах и дипломатических документах отдельных терминов и выражений непосредственно на латинском языке. Таковы«jus cogens» (общая императивная норма, «неоспоримое право»), «opinio juris» («правовое мнение», признанное в качестве право­вой нормы),«pacta sunt servanda» («договоры должны соблю­даться»),«persona non grata» («лицо нежелательное» — в ди­пломатическом праве).

Характерно уважительное отношение международного пра­ва к национально-правовой терминологии. Применяется, в частности, оговорка, что при применении договора любой не опре­деленный в договоре термин имеет то значение, которое опре­деляется законодательством соответствующего государства. Например, в двусторонних соглашениях об избежании двойно­го налогообложения доходов и имущества отмечается, что в целях соглашения значение термина «недвижимое имущество» опре­деляется законодательством того государства, на территории которого находится это имущество.

Получила большое распространение договорная интерпре­тация терминов. Имеются в виду случаи, когда в текст договора включается (обычно в начале текста) специальная статья, име­нуемая «употребление терминов», при этом делается оговорка, что применяемая трактовка дается только «для целей настоя­щего договора», «для целей настоящей конвенции».

Так, ст. 2 Венской конвенции о праве международных до­говоров дает толкование терминов «договор», «ратификация», «принятие», «оговорка», «договаривающееся государство», «третье государство» и др. В ст. 2 Венской конвенции о право­преемстве государств в отношении договоров характеризуются такие термины, как «правопреемство», «государство-предшест­венник», «государство-преемник». В ст. 1 Конвенции ООН по морскому праву разъясняются термины «район», «орган», «за­грязнение морской среды» и т. д.
    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Баскин Ю. Я., Фельдман Д. И. Международное право: про­блемы методологии. М., 1971.

Бобров Р. Л. Основные проблемы теории международного права. М.,1968.

Богуславский М. М. Международное частное право. М., 1994.

Василенко В. А. Основы теории международного права. Киев, 1988.

Верещетин В. С. «Общее правовое поле» современного ми­ра // Сов. журнал международного права. 1991. № 3—4.

Вне конфронтации. Международное право в период после холодной войны. Сб. статей / Отв. ред. Л. Дэмрош, Г. Даниленко. М., 1996.

Дмитриева Г. К. Мораль и международное право. М., 1991.

Игнатенко Г. В. Международное право и общественный прогресс. М., 1972.

Игнатенко Г. В. Применение норм международного права в российской правовой системе // Правовая реформа России: проблемы теории и практики. Екатеринбург, 1996.

Колосов Ю. М. Некоторые современные вопросы междуна­родного права// Сов. государство и право. 1990. № 11.

Левин Д. Б. Актуальные проблемы теории международного права М. 1974.

Лукашук И. И. Международно-правовое регулирование ме­ждународных отношений. М., 1975.

Лукашук И. И. Нормы международного права в междуна­родной нормативной системе, М., 1997.

Лукашук И. И. Нормы международного права в правовой системе России. М., 1997.

Лунц Л. А. Курс международного частного права. Общая.часть. М., 1973.

Марочкин С. Ю. Действие норм международного права в правовой системе Российской Федерации. Тюмень, 1998.

Международное право и современность: Сб. статей. Тбили­си, 1984.

Мовчан А. П. Международный правопорядок. М., 1996.

Мюллерсон Р. А. Международное публичное и междуна­родное частное право: соотношение и взаимодействие // Сов. ежегодник международного права. 1985. М., 1986.

Российская правовая система и международное право: со­временные проблемы взаимодействия / Отв. ред. В. М. Баранов. Н.Новгород, 1996.

Рубанов А. А. Вопросы теории международных межправо­вых отношений // Сов. государство и право. 1991. № 10.

Соколов В. А. Теоретические вопросы межгосударственных правоотношений. Красноярск, 1988.

Тункин Г. И. Право и сила в международной системе. М., 1983.

Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1.970.

Ушаков Н. А. Проблемы теории международного права. М., 1980.

Фельдман Д. И. Система международного права. Казань, 1983.

Хлестов О. Н. Международное право и Россия // Москов­ский журнал международного права. 1994. № 4.

Черниченко С. В. Международное право: современные тео­ретические проблемы. М., 1993. .

Шестаков Л. Н. Понятие международного права // Вест­ник Московского университета. Сер. 11. Право. 1997. № 6.

Шуршалов В. М. Международные правоотношения. М., 1971.
Глава 2 Возникновение и развитие международного права § 1. Древний мир
Международное право стало складываться и развиваться вместе с возникновением государств и зарождением системы отношений между ними. Связи между древними государствами в значительной мере испытывали на себе влияние их общест­венно-экономической основы — рабовладения. О систематиче­ских международных отношениях рабовладельческих государств можно говорить применительно к концуIII—началу II тысяче­летия до н. э.

Особенностью этих отношений был их очаговый характер, т. е. первоначально международные отношения и регулирую­щие их нормы развивались в тех районах земного шара, где зарождалась цивилизация и возникали центры международной жизни государств. Это, в первую очередь, долины Тигра и Ев­фрата, Нила, районы Китая и Индии, Эгейского и Средиземно­го морей.

Международные нормы, применявшиеся между государ­ствами в этих районах, первоначально имели религиозный и обычно-правовой характер. Эти особенности нашли отражение в зарождавшихся институтах международного права, касавших­ся законов и обычаев войны; заключения, действия, обеспече­ния и прекращения международных договоров; обмена посла­ми; установления правового режима иностранцев; образования межгосударственных союзов.

Законы и обычаи войны (ее объявление, правила ведения, отношение воюющих к побежденным и их имуществу) форми­ровались под влиянием ничем не ограниченного произвола силь­ного: считалось, что проигравшие войну попадали в полную за­висимость от победителя. Последний обращал в рабство побеж­денных, захватывал их имущество, убивал тех, кого не хотел уводить в плен, накладывал на мирное население дань или кон­трибуцию. Обычной нормой у хеттов и ассирийцев было на­сильственное переселение побежденных народов, массовое убий­ство мирного населения, разграбление покоренных населенных пунктов. Обычными были и нормы о нейтралитете во время войны, например, в Древней Греции. Что касается религиозной окраски права войны, то, например, в Древнем Риме ведение войны считалось справедливым делом, так как служило на поль­зу Рима и поэтому было угодно богам. В связи с этим тщательно разработанная в Риме процедура объявления войны основыва­лась на обращении к богам в качестве свидетелей открытия военных действий.

Религиозный характер имел зарождавшийся институт права международных договоров. Его важным элементом была рели­гиозная клятва. Она включала торжественное обещание, свя­щенный обет соблюдать договор и призыв к божеству вмешать­ся в случае его нарушения. Считалось, что боги как бы незримо присутствовали при заключении договоров и становились их участниками, и это должно было содействовать выполнению соглашения. Нарушение договора рассматривалось как клятво­преступление. Помимо клятвы заключение договора сопровож­далось обрядом жертвоприношения.

Международные договоры обеспечивались также обменом заложников.

Практика выработала определенные типы договоров: о мире, союзные; о взаимной помощи; границах; арбитраже, торговле; о праве вступать в брак с иностранцами; о нейтралитете и др. Договорная практика древних государств способствовала фор­мированию правилаpacta sunt servanda — договоры должны соблюдаться.

Для решения внешнеполитических задач стали направлять­ся послы и даже учреждаться посольства. Послы пользовались покровительством фараонов и царей и в период выполнения своей миссии рассматривались в качестве неприкосновенных.

Правовая защита иностранцев в определенной мере скла­дывалась под влиянием обязательств, вытекающих из между­народных договоров. Так, в отношениях между древнегрече­скими городами на взаимных началах стал утверждаться ин­ститут проксении — защиты интересов иностранца специально уполномоченными на то лицами. Проксены пользовались рядом прав, в частности, им предоставлялась неприкосновенность, безо­пасность и защита имущества во время воины. Так начинает складываться право защиты иностранцев.

В древнем мире существовала практика создания различ­ного рода лиг (Китай), союзов (Греция). Например, союзы гре­ческих государств возникали на основе как общеэллинских ре­лигиозных праздников, так и потребностей военно-политиче­ского сотрудничества. Чаще всего их члены в международно-правовых отношениях оставались самостоятельными сторона­ми. Более развитой формой союза государств были симмахии, близкие к союзному государству и создававшиеся в основном для решения военных задач. Они нередко самостоятельно за­ключали международные договоры (Беотийский союз). Симма­хии также играли роль третейского суда и рассматривали спо­ры между государствами, входившими в такой союз.

Что касается режима отдельных территорий и пространств, то в древнем мире нередко практиковались нейтрализация и демилитаризация территорий, в первую очередь принадлежав­ших храмам. В ряде международных договоров греческих госу­дарств устанавливалась свобода плавания в открытом море. Вместе с тем не допускался заход в порты прибрежного госу­дарства без согласия последнего. В практике государств Древ­него Китая не разрешалось одностороннее изменение русла рек как имеющих большое хозяйственное значение для всех госу­дарств, по территории которых реки протекали.

В целом следует подчеркнуть, что немалое влияние на со­держание международно-правовых норм древнего мира оказа­ла система регулирования международных отношений Римской империи с иностранными государствами, а также с подвласт­ными ей провинциями. Эта система получила название «право народов». Последнее представляло сочетание норм гражданско-правового характера и международно-правовых норм. Так, за­щита собственности в гражданских отношениях подкреплялась международными нормами о возмещении военного ущерба.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. От падения Римской империи до Вестфальского мира
Этот период связан с развитием международных отноше­ний феодальных государств в процессе их образования, пре­одоления раздробленности, возникновения крупных феодаль­ных сословных монархий, а также с началом формирования абсолютистских государств. Особенностью регулирования меж­дународных отношений феодальных государств явилась пре­емственность ими многих международно-правовых правил ра­бовладельческого периода. Вместе с тем эти нормы под влияни­ем государственности новой формации обогащались и получали дальнейшее развитие. Прежде всего это касалось характера норм международного права и их религиозной окраски. Сформиро­вались общие международно-правовые правила, которыми в своих отношениях руководствовались государства, но они оставались обычными. Например, в качестве обычно-правовых при­знавались требования о том, что договоры должны соблюдаться (pacta sunt servanda), что послы государей являются неприкос­новенными, что государство, заявившее о своем нейтралитете, не должно оказывать военной помощи воюющим. Религиозная оболочка международно-правовых норм также претерпела из­менения. Так, характерной особенностью клятвы в эпоху фео­дализма явилось то, что она служила средством установления отношений вассальной зависимости: с юридической точки зре­ния договоры, заключенные между монархом и нижестоящими феодалами одного государства и освященные клятвой, мало от­личались от соглашений и клятвы между монархами различ­ных стран. Например, клятва давалась при заключении Мюнстерского (1648 г.) мирного договора.

Другой особенностью феодального международного права в Западной Европе явилось влияние на него католической церкви. Римский папа Григорий VII (XI в.) первым сделал попытку соз­дать «мировое государство» под своей властью. Римские папы в своем влиянии на международное право опирались на канони­ческое право, состоявшее из постановлений церковных соборов и из папских указов.

Заметное влияние на международное право в отношениях между арабскими государствами оказал ислам, причем отдель­ные положения шариата, касавшиеся, например, законов и обы­чаев войны, распространялись и за пределы арабского мира.

Международное право феодальных государств продолжа­ло испытывать влияние римского права, что выражалось в цивилистической окраске ряда международно-правовых инсти­тутов. Например, это касалось институтов залога и поручитель­ства как средств обеспечения международных договоров, ин­ститута приобретения государственной территории.

В рассматриваемый период еще не было общего для всех государств международного права. Применение международ­но-правовых норм связывалось с существованием нескольких регионов в Западной Европе, Византии, арабских халифатах, на территории Индии и Китая, в Киевской, а позднее — Мос­ковской Руси.

В сфере посольского права следует выделить появление с XV в. постоянных посольств. Разрабатывается, особенно в Ви­зантии, пышный ритуал приема иностранных послов. При сле­довании послов на территории государства, где они получали аккредитацию, послам назначалось содержание со стороны ме­стных властей. Нарушение неприкосновенности послов приводило к суровому наказанию нарушителя и даже отлучению от церкви. В XIII в. появились первые официальные инструкции для послов (Венеция). Стало складываться суждение о том, что основанием прав и привилегий дипломатических представите­лей является суверенитет государя, от имени которого дейст­вовал посол. По прибытии в страну аккредитации посол вручал верительные грамоты. Послы освобождались от таможенного досмотра и уплаты пошлины, власти страны пребывания долж­ны были обеспечить охрану членов посольства. Обязанностями посла считались: ведение переговоров, изучение происходящих в стране аккредитации событий, доведение соответствующей информации до своего правительства.

Военные обычаи в средневековый период продолжали ос­таваться весьма жестокими. Различий между сражающимися войсками и мирным населением не проводилось. Захваченные воюющими населенные пункты подвергались разграблению, раненые бросались на произвол судьбы. Нередко война тракто­валась как судебный поединок, в котором победитель опреде­лял положение побежденного. Общепризнанным было положе­ние об обязательности объявления войны, причем объявлять войну и вести ее можно было лишь от имени монарха. В ходе военных действий применялось «право добычи», которая пере­ходила в собственность захватившей ее стороны. Даже плен­ные считались «добычей» захватившего их конкретного лица, что позволяло получить за них выкуп.

Ограничить жестокости войны пыталась церковь. На ряде региональных и вселенских католических соборов Х—XI вв. были сделаны попытки установить «замирение по субъектам», согласно которому в военных действиях не должны были участвовать лица духовного звания, паломники, вдовы, купцы, дети до 12 лет. Кроме того, принимались решения о «замирении по объ­ектам», исключавшие из сферы военных действий церкви, дома духовенства. Были также попытки установить дни, в которые запрещалось ведение военных действий (Божий мир). Попытка запретить отдельные виды оружия была сделана на II Латеранском соборе 1139 г., решением которого запрещалось исполь­зование орудий для метания и арбалетов.

В феодальный период заключалось значительное количе­ство международных договоров, которые отражали сложней­шую иерархическую лестницу в виде занимающих различное общественное положение феодалов — собственников земли. Последние нередко самостоятельно вели дипломатические от­ношения и заключали договоры. Предметом соглашений были договоры о мире и союзе, покровительстве, территориальных изменениях, плавании по рекам и морям, торговле. Уже в IX— Х вв. ряд международных договоров был заключен Киевской Русью с Византией. Договоры заключались преимущественно письменные. Они составлялись на языках сторон. Договор имел личностный характер, он заключался от имени правителя. Од­нако постепенно договоры стали получать более широкую осно­ву, поскольку стали подписываться и от имени наследников монарха. Стала использоваться оговорка о неизменных обстоя­тельствах как условии действия договора. Способами обеспече­ния договоров являлись залог людей (как правило, членов се­мьи монарха), залог ценностей и территории. Известно, напри­мер, что Корсика, принадлежавшая Генуе, была ею передана в залог Франции. В связи с тем, что Генуя не выполнила перед Францией договорных обязательств, Корсика стала француз­ским владением.

В период средневековья стал применяться институт гаран­тии договоров со стороны третьих государств. Нередко гаран­том международных договоров был римский папа. В частности, он гарантировал выполнение договора 1494 г. между Испанией и Португалией.

Покровительство иностранцам получило в средние века более прочную юридическую базу — в международные догово­ры постепенно стали включаться статьи о положении иностран­цев. Они, в частности, содержали обязательство сторон обеспе­чить переход имущества умершего иностранца к его наследни­кам, а не к правителю, на земле которого проживал иностранец. В целом положение иностранцев было очень тяжелым: они на­ходились в полной зависимости от феодального сеньора, их лич­ная безопасность и неприкосновенность имущества не были каким-либо образом обеспечены. Иностранцы, прибывающие в страну без разрешения, закрепощались, а выезд из страны об­лагался налогом. Лишь в период сословной монархии со сторо­ны королевской власти стали делаться попытки ограничить произвол феодалов по отношению к иностранцам.

Режим морских пространств в период средневековья ис­пытывал влияние двух различных подходов к пользованию мо­рем. Один подход поддерживали такие развитые морские дер­жавы, как Англия, Венеция, Генуя, Испания, Португалия. Он заключался в стремлении осуществлять над прибрежными во­дами и частями Мирового океана свой суверенитет. Подобно тому как Англия считала Ирландское море своим суверенным владением и пыталась запретить другим странам осуществлять в нем рыболовство, Генуя претендовала на Лигурийское море, а Венеция — на Адриатическое. Подход к использованию мор­ских пространств другой группы государств, например Нидерландов и Франции, был иным — они считали, что открытое море должно быть свободным для судоходства и рыболовства. В основе данного подхода лежало представление о том, что Ми­ровой океан должен считаться общей собственностью и быть свободным для всех государств. Впрочем, в конце XVI в. Анг­лия стала склоняться к идее о том, что пользование морем долж­но быть свободным для всех и ни одно государство не должно претендовать на те или иные части Мирового океана.

В средние века сложилась обычно-правовая норма о праве прибрежного государства иметь территориальные воды. Посколь­ку считалось, что власть государства кончается там, где конча­ется сила его оружия, ширина территориальных вод в соответ­ствии с «правом пушечного выстрела» стала определяться в три морские мили. Вопросы регламентации мореплавания и морской войны отражались в специальных сборниках, содер­жащих морские обычаи, судебные решения. Так, в XIV в. был издан сборник «Консолато дель маре» («Морской сборник»), со­державший правила нейтралитета, положения, касавшиеся во­енной контрабанды, и т. п.

Мирные средства международных споров в средние века стали обогащаться за счет достаточно широкого обращения к третейским судам и арбитражу. Так, в 1317 г. в споре между королем Франции и герцогом Фламандским судьей выступил папа Иоанн XXII. В качестве арбитров выступали не только духовные лица, но и светские. Практиковалось также заключе­ние договоров об арбитраже. Известен договор об арбитраже, заключенный в 1343 г. между Вольдемаром Датским и Магнусом Шведским. Договор определил, что каждая сторона должна в качестве арбитров назвать по 24 епископа и 12 рыцарей. Де­лались попытки учредить постоянные арбитражи, например, посредством договора между Генуей и Венецией в 1235 г. Осо­бенностью рассматриваемого периода было и то, что междуна­родные конфликты начинают становиться предметом рассмот­рения вселенских соборов католической церкви, а также свет­ских съездов государей и послов. Так, вопросы войны и разре­шения конфликтов рассматривались на съездах 1201 г. в Тарасконе и 1429 г. в Луцке.

Существенное влияние на развитие международного права оказал Вестфальский трактат от 24 октября 1648 г., которым завершилась Тридцатилетняя война в Европе. Этим договором устанавливалась система европейских государств, их границы, принцип политического равновесия. Впервые была сформули­рована декларативная теория признания, а также признана независимость Швейцарии и Нидерландов. Вестфальским дого­вором в международную практику Западной Европы в качестве общепризнанного участника международного общения была введена Московская Русь. Договор закрепил между всеми его участниками не только «право на территорию и на верховенст­во», но и равноправие европейских государств без различия их форм государственного строя и религиозной веры. В нем отра­зилась идея согласованных действий европейских держав, ко­торые были призваны решать общие проблемы на светской, а не на религиозной основе. Значение договора состоит также в том, что он явился базовым документом в развитии института международно-правовых гарантий.

Завершение периода сословной монархии характеризует­ся выработкой понятия «суверенитет». Оно означало политиче­ское и юридическое верховенство власти монарха над всеми феодальными властителями внутри страны и ее независимость в международных отношениях, включая независимость от рим­ской церкви.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. От Вестфальского мира до Гаагских конференций мира
Этот период в истории международного права связан с раз­витием идеи суверенного равенства государств, закрепленного в Вестфальском трактате 1648 г., а также с утверждением но­вых принципов и норм международного права, основанных на концепциях естественной школы права. Побудительным моти­вом для утверждения новых международно-правовых норм яви­лось закрепление естественно-правовых идей Декларации прав человека и гражданина 1789 г. в конституциях Франции 1791 и 1793 гг., в Декларации международного права, представленной в 1793 г. аббатом Грегуаром французскому Конвенту. В этих документах феодально-абсолютистским взглядам на государ­ство и на положение в нем человека были противопоставлены идеи, переносившие на международные отношения нормы и правила, свойственные взаимоотношениям индивидов, — «че­ловек должен человеку то, что народ должен другим». Народы находятся между собой в естественном состоянии, связывает их всеобщая мораль. Следовательно, было отвергнуто представ­ление о суверенитете, который принадлежит монарху. Вместо суверенитета монарха выдвигался принцип суверенитета наро­дов: «Народы по отношению друг к другу независимы и суверенны, каковы бы ни были численность населения и размеры территории, которую они занимают» (ст. 6 Декларации Грегуара). В Декларации были также закреплены принципы невме­шательства во внутренние дела другого государства («народ не имеет права вмешиваться в дела других народов»), территори­ального верховенства, соблюдения международных договоров («договоры между народами священны и нерушимы»).

Хотя проект Декларации, подготовленный Грегуаром, фран­цузским Конвентом не был утвержден, его положения, как и положения принятой учредительным собранием Франции Дек­ларации прав человека и гражданина, оказали огромное влия­ние на формирование не только общих принципов междуна­родного права, но и на правовое положение государств как субъ­ектов международного права, на гуманизацию правил ведения войны, на решение по-новому вопросов территории и населе­ния в международном праве, на право международных договоров.

Дадим характеристику тенденций развития указанных ин­ститутов.

Суверенитет государства как субъекта международного права связывается с суверенитетом народа. Все народы, а сле­довательно, государства независимы и равноправны, что явля­ется их неотъемлемым свойством. Они обладают рядом основ­ных прав и обязанностей. Каждый народ является хозяином своей территории. Он устанавливает свой образ правления. Одна из основных обязанностей народов — делать в мирное время друг другу как можно больше добра, а во время войны — при­чинять друг другу как можно меньше зла. Правовая теория выработала также ряд основных прав народов: на самосохране­ние, на территорию, на независимость, на международное об­щение.

Данную доктрину использовали национальные движения в борьбе за свою государственность. В этот период возникает ряд новых национальных государств: от Нидерландов отделяется Бельгия; от Турции — Болгария, Греция, Румыния, Сербия, Черногория. Основные права и обязанности народов начинают рассматриваться как основные права и обязанности государств.

Гуманизация правил ведения войны основывалась на ряде новых положений. По инициативе России в 1868 г. в Петербурге подписывается Декларация о запрещении разрывных пуль. В практику стало вводиться положение, согласно которому вопросы объявления войны и заключения мира являются преро­гативой высших органов законодательной власти. Произошло разделение населения на комбатантов, т. е. воюющих, и соот­ветственно мирное население, т. е. лиц, не принимающих уча­стие в военных действиях. Каждая из этих категорий лиц при­обретала собственный правовой статус. В 1864 г. принимается Женевская конвенция о больных и раненых. Военное насилие не могло применяться к мирному населению. В Утрехтском трак­тате 1713-г. регулировался вопрос о защите собственности мир­ного населения. Существенные изменения произошли в прави­лах военной оккупации. Стало утверждаться положение о том, что оккупация не должна приводить к аннексии, т. е. захвату оккупированной территории и распространению на нее сувере­нитета государства-оккупанта. Военная оккупация стала счи­таться лишь временным занятием неприятельской территории, не связанным с конфискацией собственности населения и из­менением местного управления.

Под влиянием идей естественного права по-новому стали решаться территориальные вопросы. Начал утверждаться прин­цип территориального верховенства государства. Возник новый способ перехода государственной территории от одного госу­дарства под суверенитет другого: на основе плебисцита — голо­сования населения передаваемой территории. Изменение госу­дарственной принадлежности территории посредством плебис­цита было, например, осуществлено в 1791 г. в отношении Авинь­она, в 1792 г. — Савойи, в 1793 г. — Ниццы. Эти территории перешли к Франции. Что касается колониальных владений ев­ропейских держав, то они на Берлинской конференции 1884 г., где обсуждались вопросы раздела Африки, установили прави­ло, согласно которому для признания первичной оккупации ко­лониального владения «действительной» необходимо было ус­тановить эффективное «присутствие» на данной территории и получить признание факта занятия этой территории со сторо­ны других держав. Новые, демократические по своему содер­жанию, нормы международного права соседствовали, таким об­разом, с- положениями, закреплявшими колониальные отноше­ния. Тем не менее в правовом режиме территории и пространств происходили изменения. Особенно это касалось правового ре­жима открытого моря. Окончательно утверждается принцип свободы открытого моря. В значительной мере этому способст­вовала Россия. 28 февраля 1780 г. она провозгласила Деклара­цию о вооруженном нейтралитете, имевшую целью обеспечить принцип свободы судоходства для нейтральных государств.

Декларация получила широкую международную поддержку и способствовала заключению соответствующих договоров Рос­сии с Пруссией, Данией, Швецией и другими государствами.

Стали развиваться нормы, касающиеся плавания по рекам (Рейну, Маасу, Висле). Реки были объявлены общей и неотчу­ждаемой собственностью всех государств, по территории кото­рых они протекали: ни один народ не должен был претендовать на исключительное владение ими. Эти идеи нашли поддержку европейских государств и были реализованы во многих между­народных договорах.

Среди международно-правовых вопросов населения, полу­чивших развитие под влиянием французских Декларации прав человека и гражданина 1789 г. и Декларации международного права 1793 г., следует выделить вопросы о праве убежища и о положении иностранцев.

Конституция Франции 1793 г. провозгласила, что Французская Республика предоставляет убежище иностранцам, изгнан­ным из своего отечества за дело свободы, и отказывает в нем тиранам. Эти положения имели общедемократический харак­тер, они нашли отражение в ряде международных договоров. Отсюда следовала обязанность невыдачи политических эмиг­рантов.

Вместо подданства, предусматривающего несение обязан­ностей по отношению к феодалу, внедряется институт граж­данства, при котором государство наделяет индивида правами. В связи с этим население территорий, передаваемых от одного государства к другому, получило возможность выбора граж­данства (оптация).

Существенно улучшается правовое положение иностран­цев, В ряде государств им стал предоставляться национальный режим, что означало уравнивание иностранцев в гражданских правах с собственными гражданами.

Положения указанных Деклараций явились важным эта­пом на пути формирования международно-правовых принци­пов и норм, касавшихся основных прав и свобод человека. Идеи о том, что люди рождаются и остаются свободными и равными в нравах, а свобода, собственность, безопасность и сопротивле­ние к угнетению являются естественными и неотъемлемыми правами человека, послужили укреплению и развитию в меж­дународном праве демократических и гуманистических начал.

В XIX в. происходят существенные изменения в сфере права международных договоров. Растет количество заключаемых соглашений. Складывается представление о том, что принцип «договоры должны соблюдаться» обязывает государство, а не только его главу. Основой договора признается наличие согла­сия сторон, даже война не приводит к разрыву всех договорных отношений между воюющими. Уходят в прошлое такие способы обеспечения договоров, как поручительство римских пап, обмен заложниками. Что касается клятвы, то еще в XVIII в. становит­ся общепризнанным, что клятва является лишь личным актом того, кто ее принес, и не влияет на действительность договора для его преемников. Основными способами обеспечения между­народных договоров становятся международно-правовые гаран­тии, поручительство государств.

Существенное влияние на международное право этого пе­риода оказал ряд международных конгрессов и конференций. Так, Венский конгресс 1814—1815 гг. способствовал возникно­вению статуса постоянного нейтралитета Швейцарии, запре­щению работорговли, развитию понятия международной реки, установлению рангов дипломатических представителей.

Постоянный нейтралитет Швейцарии был провозглашен посредством принятой Венским конгрессом 20 марта 1815 г. Декларации о делах Гельветического Союза. В ноябре 1815 г. представители Австрии, Великобритании, Франции, России, Пруссии и Португалии подписали соглашение о постоянном нейтралитете Швейцарии. Великие державы признавали, что Швейцария не должна участвовать в войнах на все будущие времена и дали гарантию поддержки данного статуса. Одновре­менно гарантировалась неприкосновенность швейцарской тер­ритории. Венский конгресс положил, таким образом, начало постоянному нейтралитету как международно-правовому ин­ституту.

8 февраля 1815 г. была принята специальная Декларация о прекращении торговли неграми. Она исходила из того, что опус­тошавшая Африку работорговля противоречит законам и об­щей нравственности и является оскорбительной для человече­ства.

Относительно рек, пересекающих территорию нескольких государств или служащих границей между ними, было принято решение, согласно которому судоходство по всему течению та­ких рек должно быть совершенно свободным для торговли. В целях осуществления судоходства должны были быть установ­лены единообразные правила, в том числе и в отношении сбора с судов пошлин, основанные на принципе благоприятствования для торговли всех государств. Указанный международный ре­жим предписывался для Рейна, Мааса, Мозеля и Шельде.

В приложении к Заключительному акту Венского конгрес­са — Венском протоколе от 7 марта 1815 г. — было введено единое деление дипломатических агентов на классы: послов и папских легатов или нунциев; посланников — министров и иных уполномоченных при государях; поверенных в делах.

Немаловажную роль в развитии ряда институтов между­народного права сыграли также Парижский конгресс 1856 г. и Берлинский конгресс 1878 г.

На Парижском конгрессе 1856 г. было официально отмене­но каперство — насильственный захват, разграбление или по­топление судов воюющих государств, а также нейтральных го­сударств, занимающихся перевозкой грузов для неприятель­ского государства, вооруженными судами частных лиц воюю­щих государств в открытом море.

Парижский конгресс также определил, что к Дунаю и его устью будут применяться правила, установленные Венским кон­грессом 1814—1815 гг. для судоходства по международным ре­кам, без уплаты за осуществление плавания и без пошлины с перевозимых судами товаров.

Парижский конгресс объявил нейтрализованным Черное море.

Берлинский конгресс 1878 г. интересен коллективным при­знанием независимости Сербии, Черногории и Румынии. На этом конгрессе был подчеркнут, применительно к Сербии, принцип недопустимости дискриминации кого-либо в отношении поль­зования гражданскими и политическими правами, доступа к публичным должностям и т. п. из-за различия в религиозных верованиях и исповеданиях.

Заметный вклад в развитие международного права внесли Гаагские конференции мира. Участники первой из них (1899 г.) обсудили вопрос о неувеличении вооружений. Интересы мате­риального благосостояния человечества явно требовали «огра­ничения военных издержек». Но решений по этому вопросу принято не было. Участники Конференции подписали 17 июля 1899 г. Декларацию о неупотреблении снарядов, имеющих един­ственным назначением распространять удушающие или вредо­носные газы, и Декларацию о неупотреблении легко разворачи­вающихся или сплющивающихся пуль. Кроме того, были при­няты Декларация о запрещении «метания снарядов и взрывча­тых веществ с воздушных шаров или при помощи иных подоб­ных новых способов» и Конвенция о мирном разрешении ме­ждународных споров.

На второй Гаагской конференции мира (1906—1907 гг.) были приняты десять новых конвенций и пересмотрены три акта 1899 г. Принятые документы охватывали следующий круг во­просов:

1) мирное разрешение международных споров; 2) ограни­чение в применении силы при взыскании по договорным долго­вым обязательствам; 3) порядок открытия военных действий; 4) законы и обычаи сухопутной войны; 5) законы и обычаи мор­ской войны; 6) запрещение использовать яды, оружие, снаряды и вещества, способные причинить излишние страдания; 7) пра­вила нейтралитета в сухопутной и морской войне.

Конвенции, принятые на Гаагской конференции мира 1907 г., явились результатом первой в истории международного права крупной кодификации правил ведения войны и мирного разре­шения международных споров. Многие из этих правил до Гааг­ских конференций мира имели обычно-правовой характер. До­кументы Гаагских конференций мира явились вехой в форми­ровании международного гуманитарного права.

Вместе с тем XIX в. и начало XX в. характеризовались противоречивостью содержания действовавшего в тот период международного права. По-прежнему признавалось «право» го­сударства на войну, в которой победитель получал «законное» право определять положение побежденного. Продолжались ко­лониальные захваты. Посредством неравноправных договоров происходило закабаление отдельных стран. Применялась док­трина о «цивилизованных и нецивилизованных народах», осу­ществлялась аннексия (насильственный захват) территории.

Таким образом, новые начала международного права еще сочетались со старыми, феодальными правовыми институтами.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. От Гаагских конференций мира к созданию ООН и формированию современного международного права
Указанный период связан с рядом событий и факторов, оказавших влияние на развитие и содержание международного права. Это — первая мировая война, после окончания которой государства-победители — страны Антанты — на основе серии международных договоров с Германией и ее союзниками созда­ли правовой режим, получивший название Версальско-Вашингтонской системы (Версальский мирный договор 1919 г., а также мирные договоры: Сен-Жерменский 1919 г., Нейиский 1919 г., Трианонский 1920 г. и Севрский 1920 г., дополненные соглаше­ниями, заключенными на Вашингтонской конференции 1922 г.). Этими договорами было оформлено создание ряда новых госу­дарств в Центральной и Юго-Восточной Европе, ограничива­лись вооружения побежденных сторон, решался вопрос о воз­мещении нанесенного Германией ущерба, пересматривались ее границы, устанавливался для ряда западных стран принцип «открытых дверей» («равных возможностей») в Китае.

Важным звеном Версальской системы и ее гарантом была призвана стать новая международная организация — Лига На­ций. Статут (устав) Лиги Наций являлся составной частью Вер­сальского мирного договора. В своей деятельности Лига Наций.отразила противоречивые тенденции отношений, сложившиеся между побежденными и победителями в первой мировой войне. Хотя Статут Лиги Наций и исходил из цели поддержки между­народных отношений, основанных на справедливости и чести, он не запрещал ведения войны. Члены Лиги брали лишь неко­торые обязательства не прибегать к войне, пока спор между ними не будет подвергнут третейскому разбирательству либо судебному разрешению, либо рассмотрению Советом Лиги. Если член Лиги прибегал к войне вопреки указанным обязательст­вам, то остальные члены Лиги обязывались применить против него санкции, в частности, прекратить с ним все торговые или финансовые отношения. Содержание Статута Лиги Наций сви­детельствовало о существенном шаге вперед в деле ограниче­ния войн. Но ее практика показала, что эта организация не смогла последовательно реализовать положения своего Статута. Так, она не смогла принять эффективных решений в связи с агрес­сией Италии против Эфиопии в 1935—1936 гг., а также в связи с нарушением Германией Версальского договора и Локарнских договоров 1925 г. Последние были дополнением к Версальско-Вашингтонской системе. Локарнские договоры явились своеоб­разным «мостом» к Мюнхенскому соглашению 1938 г.: хотя они и гарантировали, неприкосновенность границ между Германи­ей, Бельгией и Францией и содержали обязательство сторон не прибегать к войне друг против друга, они оставляли Германии «дорогу на Восток» в силу отсутствия гарантий ее восточных границ. «Умиротворение» фашистской Германии произошло посредством заключения в 1938 г. в Мюнхене соглашения меж­ду Великобританией, Францией, Германией и Италией. На ос­нове соглашения от Чехословакии в пользу Германии была от­торгнута Судетская область, что противоречило международ­но-правовым нормам и открывало дорогу новым притязаниям Германии.

На состояние международного права оказала существен­ное влияние Октябрьская революция 1917 г., прежде всего Декрет о мире, который содержал предложение всем воюющим народам и их правительствам начать немедленные переговоры о справедливом демократическом мире как мире без аннексий или контрибуций. Это положение объективно способствовало внедрению в практику международных отношений новых идей, которые касались запрещения агрессивной войны. Они получи­ли собственную интерпретацию у ряда других государств. Круп­ным шагом в этом направлении явился Парижский договор об отказе от войны в качестве орудия национальной политики, заключенный в 1928 г. (Пакт Бриана-Келлога). Помимо отказа участников договора в своих взаимоотношениях от войны в ка­честве орудия национальной политики он устанавливал, что регулирование всех разногласий или конфликтов независимо от характера их происхождения должно осуществляться толь­ко мирными средствами. Однако ни Статут Лиги Наций, ни Парижский договор 1928 г. не давали понятия агрессии и не предоставляли реальных гарантий безопасности участникам международного общения.

Развязавшие вторую мировую войну фашистская Герма­ния и ее союзники грубо нарушили нормы международного права. Сложившаяся в ходе войны антигитлеровская коалиция госу­дарств пришла к убеждению о том, что послевоенное устройст­во мира должно быть построено на таких началах, которые бы обеспечили государствам международно-правовые гарантии их безопасности. Вопросы поддержания международного мира яви­лись предметом обсуждения на Московской (1943 г.), Тегеран­ской (1943 г) и Крымской (1945 г.) конференциях руководителей трех союзных держав. В ходе конференций было признано, что должна быть создана послевоенная мировая организация, кото­рая не должна быть похожей на Лигу Наций. В нее могут вхо­дить все суверенные государства, как большие, так и малые. Будущая организация должна быть наделена механизмами, необходимыми для поддержания мира и безопасности. Она долж­на олицетворять согласованные действия ее членов. На конфе­ренциях обсуждался комплекс вопросов об ответственности Германии за нанесенный ею ущерб в ходе войны и об ответст­венности нацистских военных преступников. Одна из централь­ных идей, прозвучавших на конференциях, состояла в необхо­димости создать международный порядок, основанный на прин­ципах права и имеющий целью обеспечить мир, безопасность, свободу и всеобщее благосостояние человечества.

Днем рождения Организации Объединенных Наций счита­ется 24 октября 1945 года. Ее Устав и деятельность, несмотря на периоды конфронтации в ее стенах, свидетельствуют об ог­ромном вкладе ООН в развитие современного международного права. Принципиально новым положением явилось закрепле­ние в Уставе ООН положений, запрещающих агрессию и уста­навливающих механизм санкций в отношении государства, до­пустившего подобные действия. Согласно п. 4 ст. 2 Устава все члены ООН взяли обязательство воздерживаться в междуна­родных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН. В Уставе ООН преду­смотрены механизмы, позволяющие воздействовать на агрессо­ра. Эти положения поставили вне закона практиковавшееся ра­нее государствами «право на войну». Запрет агрессивной войны привел к пересмотру содержания многих международно-пра­вовых отраслей и институтов, в частности, норм об ответствен­ности государств как субъектов международного права, норм об основаниях наказания преступников войны, норм о мирных средствах разрешения международных споров, норм, касающих­ся международных организаций.

Не менее кардинальные изменения произошли в междуна­родном праве под влиянием введения в него нормы о праве на­родов (наций) на самоопределение. В Уставе ООН зафиксиро­вано положение о равенстве прав больших и малых наций, о развитии дружественных отношений между государствами на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов. Эти положения явились юридической базой борьбы колониальных народов за свою независимость и государствен­ность. Ее обрели в период после окончания второй мировой войны десятки народов Азии и Африки. Закрепление в Уставе ООН положения о праве народов на самоопределение оказало влия­ние на ряд отраслей международного права, в частности, на право международных договоров, на регулирование вопросов признания, правопреемства, территории в международном праве.

Нормы Устава ООН, характеризующие принцип сотрудни­чества государств, послужили отправной точкой в принятии многочисленных международных актов как по специальным вопросам сотрудничества государств, так и по вопросам сотруд­ничества в сфере прав человека.

Особой формой сотрудничества явилось развитие мер до­верия между государствами. Сложилась система целенаправ­ленных действий государств по этим вопросам в рамках про­цесса, начало которому положил Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Обеспечение прав человека становится одним из главных критериев оценки деятельности государств. В современный период общей тенден­цией стала демократизация норм международного права, их широкая кодификация и прогрессивное развитие, резкое рас­ширение количества универсальных норм. Сложилась группа норм, имеющих императивное значение (нормыjus cogens). Все это не могло не сказаться на содержании практически всех от­раслей и институтов международного права. Например, суще­ственно обогатились такие «старые» отрасли международного права, как право международных договоров, дипломатическое право, международное морское право и т. д. Возникли новые отрасли, например, право международной безопасности, меж­дународное космическое право, право окружающей среды и др.

Система действующих международно-правовых норм, ушед­шая далеко вперед от стандартов «классического» международ­ного права XIX в., получила название «современное междуна­родное право». Эта система сложилась как целостное явление благодаря широкой кодификации и прогрессивному развитию международно-правовых норм. На международных конферен­циях путем заключения многосторонних международных согла­шений были, в частности, кодифицированы нормы правопреем­ства государств в отношении международных договоров; нор­мы, касающиеся защиты мирного гражданского населения во время войны, защиты культурных ценностей в случае воору­женного конфликта; нормы дипломатического и морского пра­ва. В связи с кодификацией международно-правовых норм и внедрением в практику международных отношений принципа сотрудничества государств центральное место среди источни­ков международного права стал занимать международный до­говор.

В современный период международное право испытывает влияние многих факторов. Это демократические принципы за­конодательства государств (например, признание общепризнан­ных принципов и норм международного права частью правовой системы государства; закрепление нормы о первоначальной ценности основных прав и свобод человека); расширение круга субъектов международного права; прекращение идеологического противоборства на международной арене и, как следствие это­го, прекращение холодной войны; появление на международ­ной арене большого количества межправительственных орга­низаций как субъектов международного права; глубокий про­рыв в научно-техническом прогрессе, открывающий дорогу для международно-правового регулирования в новых сферах сотруд­ничества; разносторонняя международная хозяйственная коо­перация и интеграция; осознание человечеством своего единст­ва в решении глобальных проблем (ограничение и ликвидация вооружений; экология; решение вопросов энергетики, обеспе­чения продовольствием; исследование Мирового океана и кос­моса и т. п.); формирование международного сообщества.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Баскии Ю. Я., Фельдман Д. И. История международного права. М., 1990.

Грабаръ В. Э. Материалы к истории литературы междуна­родного права в России (1647—1917). М., 1958.

Кожевников Ф. И. Русское государство и международное право. М., 1947.

Колодкин А., Шатуновский С. 100-летие Первой конфе­ренции мира // Международная жизнь. М., 1997. № 9.

Левин Д. Б. История международного права. М., 1962.

Левин Д. Б. Наука международного права в России в конце XIX и начале XX вв. М., 1982.

Пустогаров В. В. Первая конференция мира 1899 г. и меж­дународное право // Государство и право. 1998. № 2.

Сарсембаев М. А. Международное право в истории Казах­стана и Средней Азии. Алма-Ата, 1991.
Глава 3 Субъекты международного права § 1. Понятие и виды субъектов международного права
Понятие субъекта международного права непосредственно связано с оценкой предмета международно-правового регули­рования.

Традиционное представление о международном праве как регуляторе исключительно международных, межгосударствен­ных отношений порождало «привязку» субъектов только к этим отношениям. Иначе говоря, только участники указанных отно­шений могли претендовать на статус международной правосубъектности.

Соответственно получило распространение особое понима­ние субъекта международного права, отличающееся от поня­тия субъекта в общей теории права.

Общетеоретическое определение субъекта права сопряже­но с констатацией субъективного права участия в отношениях, регулируемых правовыми нормами. Соответственно носители прав и обязанностей, установленных правовыми нормами, ха­рактеризуются как субъекты права.

В теории международного права сложилась концепция осо­бого статуса его субъектов. При таком подходе способность уча­ствовать в отношениях, регулируемых международно-правовыми нормами, рассматривается как предпосылка, но не главная черта субъекта. Основное свойство субъекта — юридическая способ­ность к самостоятельным международным действиям, включая создание согласованных международно-правовых норм, к неза­висимому осуществлению прав и обязанностей, установленных этими нормами. Отличительные черты субъектов международ­ного права, согласно этой концепции, выражаются в том, что они не находятся под чьей-либо властью и юрисдикцией, зани­мают независимое относительно друг друга положение*.

Такой особый статус признавался прежде всего за госу­дарствами, поскольку речь шла об участниках межгосударственных отношений, а также за определенными международны­ми (межгосударственными) организациями, государствоподобными образованиями, нациями и народами, борющимися про­тив колониализма, за создание собственных государств.

Поскольку физические лица (индивиды) и юридические лица (хозяйствующие субъекты), находясь под властью и юрис­дикцией соответствующих государств, не обладают независи­мым положением в международных отношениях, их самостоя­тельный международно-правовой статус отрицался, они не при­знавались субъектами международного права.

Современная ситуация, ознаменовавшаяся существенны­ми переменами в самой структуре международных отношений и соответственно в предмете международно-правового регули­рования, побудила теорию международного права к изменению взглядов при оценке понятия и видов субъектов международ­ного права.

Нет ничего неожиданного или противоестественного в эво­люции самих международных отношений и перемене подхода к субъектам. Дело в том, что в течение длительного времени ста­тус субъекта признавался только за государствами, а необхо­димым свойством субъекта считался государственный сувере­нитет (отметим, что еще в начале XX в. на статус субъекта могли претендовать даже не все государства, а только так на­зываемые цивилизованные государства или цивилизованные народы).

Не без усилий международным межправительственным организациям и особенно борющимся за независимость нациям удалось завоевать «место под солнцем», получить признание в качестве субъектов международного права. Соответственно со­вершенствовалась трактовка понятия субъекта, к которому уже не предъявлялось требование обладания государственным су­веренитетом. Однако общие условия еще сохранялись.

* См.: Международное право / Под ред. Г. В. Игнатенко, Д. Д. Остапенко. М., 1978. С. 103—105; Международное право / Отв. ред. Г. И. Тункин. М., 1982. С.81—82.

В настоящее время существуют два подхода к понятию субъекта международного права и, следовательно, к характе­ристике конкретных категорий субъектов.

Первый — традиционный и более распространенный и в наши дни (изложен выше).

Второй представлен более скромными попытками распро­странить на международное право понимание субъекта права, принятое в общей теории права, т. е. идентифицировать поня­тие субъекта международного права с юридической возможно­стью участия в правоотношениях, регулируемых международ­но-правовыми нормами, и обладания необходимыми для этого правами и обязанностями. Иначе говоря, освободить понимание субъекта международного права от чрезмерных условий, выра­женных в требовании особого, полностью самостоятельного ме­ждународно-правового статуса и способности к равноправному участию в создании норм и к независимому, свободному от чьей-либо юрисдикции их осуществлению.

Если же мы в соответствии с современной трактовкой пред­мета международно-правового регулирования примем харак­теристику субъекта международного права как действующего или возможного участника отношений, регулируемых между­народно-правовыми нормами, как носителя установленных этими нормами прав и обязанностей, то признаем и связанную с этим подходом реальность вхождения в сферу такого рода отноше­ний новых участников — юридических лиц, физических лиц (индивидов), международных хозяйственных объединений и неправительственных организаций, а также — в пределах, до­пускаемых внутригосударственным конституционным и иным законодательством, — составных частей отдельных, прежде всего федеративных, государств.

Интересное мнение было высказано еще в 1949 г. в одном из консультативных заключений Международного Суда ООН:

“… субъекты права, в той или иной юридической системе, не являются обязательно идентичными, поскольку идет речь об их природе или объеме их прав*”. И хотя это суждение в конкрет­ной ситуации относилось к правосубъектности ООН, оно, по существу, имеет общее значение.

О дифференциации объема и характера прав будет сказа­но ниже. Что же касается различий природы тех или иных субъектов, то в литературе принято деление традиционных субъ­ектов международного права на две основные категории — ос­новные (первичные) и производные (вторичные).

Категорию основных (первичных) субъектов составляют прежде всего и главным образом государства, обладающие го­сударственным суверенитетом и приобретающие в силу своего возникновения (образования) международную правосубъектность, не обусловленную чьей-либо внешней волей и имеющую всеобъемлющий характер.

Категория производных (вторичных) субъектов — это пре­имущественно международные межправительственные органи­зации. Специфика их юридической природы выражается, во первых, в том, что они порождены — именно как субъекты международного права — волеизъявлением государств, зафик­сировавших свое решение в учредительном акте (следовательно, их правосубъектность является производной, обусловлен­ной), а во-вторых, в том, что содержание и объем их правового статуса определены в учредительном акте в точном соответст­вии с предназначением и функциями каждой организации (та­ким образом, их правосубъектность является функциональной, индивидуализированной). С некоторыми оговорками к этой же категории принято относить так называемые государствоподобные образования, т. е. особые исторически сложившиеся поли­тико-религиозные или политико-территориальные единицы с относительно самостоятельным статусом.* Крылов С. Б. Международный Суд Организации Объединенных Наций. М, 1958. С. 61.

Специальное положение в ряду субъектов международно­го права занимают нации и народы, борющиеся против коло­ниализма, иностранного господства, за создание собственного государства на базе национального суверенитета.

Вопрос о статусе и видах нетрадиционных субъектов ре­шается, даже при признании их международной правосубъект­ности, неоднозначно. И все же можно назвать несколько таких субъектов. Их участие в правоотношениях, регулируемых ме­ждународно-правовыми нормами, и, следовательно, статус как носителей определенных международных прав и обязанностей представляются вполне реальными. Это международные непра­вительственные организации*, международные хозяйственные объединения, национальные юридические лица и индивиды (фи­зические лица). С учетом полномочий, предусмотренных кон­ституциями отдельных, прежде всего федеративных, государств, определенным международно-правовым статусом характеризу­ются составные части этих государств (по терминологии, при­нятой в отечественном законодательстве, — субъекты Россий­ской Федерации).

Имеется достаточно оснований для разграничения в меж­дународно-правовой системеправосоздающих субъектов и правоприменяющих субъектов. Если говорить точнее, то разгра­ничиваются:1) субъекты правосоздающие и вместе с тем правоприменяющие, ибо тот, кто участвует в нормотворческом процессе, не может быть в стороне от практики применения норм, и 2)субъекты только правоприменяющие, но не обладающие нормотворческой способностью. Кстати, подобное положение существует и во внутригосударственном праве. К первой кате­гории относятся государства, международные организации, в меньшей мере — государствоподобные образования и борющиеся нации; ко второй — индивиды, хозяйствующие субъекты и дру­гие юридические лица, международные хозяйственные объе­динения и неправительственные организации.

Иначе говоря, круг реализующих нормы международного права значительно шире круга создающих эти нормы. После разработки, подписания и вступления в силу международного договора к его выполнению и к обеспечению его выполнения — наряду с органами и должностными лицами, участвовавшими в процессе заключения договора, — подключаются органы и долж­ностные лица, функции которых так или иначе связаны с пред­метом договорной регламентации. Если учесть и других участ­ников правоприменительного процесса, названных выше, то можно констатировать, что договор действует и вне системы государственной власти.

По примеру внутригосударственного права возможно де­ление субъектов по отраслевому признаку. Если субъекты кон­ституционного (государственного) права — это не то же самое, что субъекты гражданского права, а последние в свою очередь не тождественны субъектам административного или уголовного права (при этом имеются в виду не только и, может быть, не столько категории и наименования, сколько особенности право­вого статуса), то почему не признать, что субъекты права внеш­них сношений (дипломатического и консульского права) — это не то же самое, что субъекты права международных организа­ций или тем более субъекты международного гуманитарного права (и здесь решающее значение имеет оценка особенностей правового статуса соответствующих субъектов).    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Международная правосубъектность
С понятием субъекта международного права связана ха­рактеристика международной правосубъектности — обобщаю­щего термина для обозначения соединения в
* Среди международных неправительственных организаций особое место занимает Международный комитет Красного Креста, на который между­народно-правовыми актами — Женевскими конвенциями о защите жертв войны 1949 г. и Дополнительными протоколами к ним 1977 г. — возложены определенные функции, имеющие юридически значимое содержание и признаваемые государствами официальные последствия их реализации.

юридическом ста­тусе правоспособности и дееспособности. Сам термин «между­народная правосубъектность» присущ преимущественно науч­ной терминологии и редко используется в международно-пра­вовых актах. В качестве примеров можно привести положение Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государ­ствами в соответствии с Уставом ООН (1970 г.) о том, что «каж­дое государство обязано уважать правосубъектность других государств», положение Устава Союза России и Беларуси от 23 мая 1997 г. о том, что в рамках полномочий, предоставлен­ных данным Уставом, Союз обладает международной право-субъектностью, норму ст. 176 Конвенции ООН по морскому праву, согласно которой Орган по морскому дну «обладает междуна­родной правосубъектностью, которая может оказаться необхо­димой для осуществления его функций и достижения его це­лей», формулировку ч. 1 ст. 5 Устава Объединенного института ядерных исследований о том, что «Институт в соответствии со статусом межправительственной.организации обладает между­народной правосубъектностью…», а также недавнюю Деклара­цию о сотрудничестве между Российской Федерацией и Орга­низацией экономического сотрудничества и развития, ст. 3 ко­торой называется «Правосубъектность Организации».

Обычно при регламентации международного статуса субъ­екта применяется термин «правоспособность», но в его содер­жание вкладывается комплексный смысл, подразумевающий способность к самостоятельному осуществлению прав. Таковы, например, ст. 6 Венской конвенции о праве международных договоров, согласно которой «каждое государство обладает пра­воспособностью заключать договоры», ст. 104 Устава ООН, со­гласно которой Организация пользуется на территории каждо­го из своих членов необходимой для выполнения ее функций правоспособностью, а также нормы учредительных актов ряда других международных организаций.

Международная правосубъектность как особое юридиче­ское свойство есть качественная мера характеристики субъек­та. Количественная мера — это совокупность прав и обязанно­стей субъекта. Иначе говоря, правосубъектность воплощается в совокупности прав и обязанностей.

Права и обязанности субъектов неоднородны.

Изначальными являются основные права и обязанности, непосредственно порождаемые международной правосубъект­ностью и служащие предпосылкой международных правоотно­шений. В начале нашего столетия известный российский уче­ный-международник Ф. Ф. Мартенс применительно к государ­ствам (а иных субъектов международного права тогда не было) высказал следующее суждение: «Основные права государств неразрывно связаны с международными свойствами последних и, следовательно, со всем положением государств в качестве международных личностей… Без этих прав государства не в состоянии достигнуть разумной цели международной жизни; без них они не члены международного общения*».

Основные права и обязанности можно разделить на две группы: основные общесубъектные права, присущие всем ка­тегориям субъектов, и основные субъектно-видовые права, свой­ственные определенной категории субъектов.

К первой группе относятся: право (юридическая способ­ность) участия в отношениях, регулируемых международно-правовыми нормами, т. е. взаимодействия с другими субъекта­ми; право реализации в этих отношениях своих субъектных правомочий и несения обязанностей; право защиты своих прав предусмотренными юридическими средствами; обязанность ува­жения статуса других субъектов; обязанность добросовестного соблюдения международных принципов и норм.

Ко второй группе применительно к государствам относят­ся: право участвовать в создании международно-правовых норм прежде всего путем заключения международных договоров;

* Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных на­родов. Т. I. СПб., 1904. С. 302.

право устанавливать дипломатические и консульские отноше­ния с другими государствами, обмениваться дипломатическими и консульскими представительствами; право быть членом уни­версальных и региональных международных организаций и иметь при них свои представительства; право защищать свою правосубъектность, включая право на индивидуальную и кол­лективную самооборону.

Основные обязанности государства определяются содержа­нием основных принципов международного права и включают сотрудничество с другими государствами, невмешательство в их внутренние дела, воздержание от угрозы силой или ее при­менения и т. д.

Относящиеся к этой группе субъектно-видовые права и обязанности международных организаций определяются их ус­тавами или иного рода учредительными актами соответственно функциям каждой из них.

Другие, не основные, права и обязанности субъектов меж­дународного права представляют собой конкретные результа­ты волеизъявления, деятельности самих субъектов. Реализуя свое право заключения международных договоров, государст­ва, международные организации и некоторые другие субъекты устанавливают для себя и для находящихся под их юрисдикцией субъектов индивидуальные права и обязанности, содержа­ние и объем которых могут изменяться при заключении новых договоров.

Каждое государство, участвуя в том или ином междуна­родном договоре, прежде всего принимает на себя определен­ные обязательства и согласовывает с другими государствами свои правомочия, вытекающие из данного договора. Вместе с тем оно фиксирует в договоре права и обязанности, адресован­ные своим компетентным органам, должностным лицам, своим гражданам и иным находящимся под его юрисдикцией лицам.

Взаимосвязь права и обязанности можно показать на приме­ре норм ст. III Договора по открытому небу от 24 марта 1992 г.:

«1. Каждое государство-участник имеет право проводить наблюдательные полеты в соответствии с положениями настоя­щего Договора.

2. Каждое государство-участник обязано принимать наблю­дательные полеты над своей территорией в соответствии с по­ложениями настоящего Договора».    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Государства — основные субъекты международного права
Особенность международного права состоит в том, что оно создается прежде всего государствами и регулирует преиму­щественно межгосударственные отношения. Международно-правовой облик других участников международных отношений также в значительной мере определяется государствами. Явля­ясь творцами международных прав и обязанностей, государст­ва выступают как основные субъекты международного права. В этом качестве они обладают исключительным и неотъемлемым свойством, базирующимся на политической организации вла­сти, — государственным суверенитетом. Суверенитет госу­дарство осуществляет в рамках международного права, с уче­том уважения суверенитета и интересов других государств. Из этого вытекает, что государство как субъект международного права не может осуществлять своей власти в отношении друго­го государства(par in parem non habet imperium — равный не имеет власти над равным). В частности, это выражается в не­подчинении одного государства законодательству другого: дей­ствия государства определяются собственными законами и нор­мами международного права. Иммунитет государства также охватывает его неподсудность судебным органам другого государства: привлечение его к суду другого государства может осуществляться только с его согласия.

Международная правосубъектность государства связана с участием в деятельности международных организаций. Вступ­ление в члены организации предполагает принятие обязательств по ее уставу, признание определенных полномочий организа­ции и ее решений в соответствии с их юридической силой.

В действующей Конституции Российской Федерации от­ныне имеется специальная норма (ст. 79), согласно которой Рос­сийская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соот­ветствии с международными договорами (очевидно, прежде всего учредительными актами таких объединений), если это не вле­чет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Фе­дерации.

Таким образом, государство как субъект международного права обладает способностью устанавливать права и обязанно­сти, приобретать права и нести обязанности, а также самостоя­тельно осуществлять их. Участие государства в международ­ном правотворчестве связано не только с принятием обяза­тельств, но и их выполнением, а также стремлением к тому, чтобы нормы международного права выполнялись всеми субъ­ектами, имели юридическую обеспеченность. Правосубъектность государства существует независимо от воли других субъектов международного права и сохраняется до тех пор, пока государ­ство существует. Она универсальна, охватывая все компоненты предмета международно-правового регулирования.

Исторически известны несколько способов образования новых государств как субъектов международного права: смена государств одного исторического типа другим; возникновение государства в результате достижения колониальным народом своей независимости; территориальные изменения, связанные с объединением нескольких государств в одно государство либо с распадом государства на несколько государств, либо с отделе­нием одного государства от другого. В этих случаях встает во­прос о признании новых государств как субъектов междуна­родного права и об их правопреемстве.

§ 4. Постоянно-нейтральное государство
Постоянный нейтралитет — это международно-правовой статус государства, взявшего обязательство не участвовать в каких-либо войнах, которые происходят или могут произойти в будущем, и воздерживаться от действий, способных вовлечь такое государство в войну. В связи с этим постоянно-нейтраль­ные государства не принимают участия в военно-политических союзах, отказываются от размещения на своей территории ино­странных военных баз, выступают против оружия массового уничтожения, активно поддерживают усилия мирового сообще­ства в сфере разоружения, укрепления доверия и сотрудниче­ства между государствами. Таким образом, постоянный ней­тралитет осуществляется не только во время войны, но и в мир­ное время. Статус постоянного нейтралитета не лишает госу­дарство права на самооборону в случае нападения на него.

Юридическим закреплением указанного статуса является заключение заинтересованными государствами соответствую­щего международного договора с участием в нем государства, наделяемого статусом постоянного нейтралитета. Действие та­кого договора не обусловлено каким-либо сроком — он заклю­чается на все будущее время. Согласно взятым обязательствам постоянно-нейтральное государство должно соблюдать прави­ла нейтралитета в случае возникновения военного конфликта между любыми государствами, т. е. следовать нормам между­народного права, касающимся нейтралитета во время войны, в частности, Гаагским конвенциям 1907 г. о нейтралитете в сухо­путной войне (пятая конвенция) и морской войне (тринадцатая конвенция). В равной мере постоянно-нейтральное государство не может допускать использования своей территории, включая воздушное пространство, для вмешательства во внутренние дела других государств и враждебных действий против них. Недо­пустимы подобные действия и со стороны самого постоянно-нейтрального государства. Вместе с тем последнее имеет право участвовать в деятельности международных организаций, иметь свою армию и военные укрепления, необходимые для самообо­роны.

Нередко статус постоянного нейтралитета закрепляется как международным договором, так и национальным правовым ак­том государства. Каждое государство имеет суверенное право независимо определять свою внешнюю политику с учетом прин­ципов и норм международного правам Отражением указанного права является выбор государством способов установления ста­туса своего постоянного нейтралитета. Это предполагает, что данный статус может быть определен государством и на основе принятия им только соответствующих внутренних актов. Важ­но лишь, чтобы в этом случае данный статус получил призна­ние других государств.

В историческом прошлом статус постоянного нейтралите­та принадлежал Бельгии (с 1831 по 1919 г.) и Люксембургу (с 1867 по 1944 г.).

В современный период этот статус имеют Швейцария, Ав­стрия, Лаос, Камбоджа, Мальта, Туркменистан.

Соглашение о постоянном нейтралитете Швейцарии было подписано Австрией, Великобританией, Францией, Россией, Пруссией и Португалией 8 (20) ноября 1815 г. и было подтвер­ждено Версальским мирным договором 1919 г. Державы, подпи­савшие соглашение, признали «всегдашний» нейтралитет Швей­царии. Они гарантировали как статус нейтралитета, так и не­прикосновенность территории Швейцарии, что предполагает обязанность этих держав выступить в защиту статуса Швейца­рии в случае его нарушения.

Согласно советско-австрийскому меморандуму, принятому в апреле 1955 г., Австрия обязалась огласить декларацию о том, что примет статус, подобный статусу нейтралитета Швейца­рии. 15 мая 1955 г. был подписан Государственный договор о восстановлении независимой и демократической Австрии, в котором союзные в ходе второй мировой войны великие держа­вы — СССР, США, Англия, Франция — заявили, что будут уважать независимость и территориальную целостность Авст­рии в том виде, как это установлено названным договором. Ав­стрийский парламент 26 декабря 1955 г. принял Федеральный конституционный закон о нейтралитете Австрии. В ст. 1 Закона было определено, что в целях длительного и постоянного ут­верждения своей внешней независимости и неприкосновенно­сти своей территории Австрия добровольно заявляет о своем постоянном нейтралитете. Для обеспечения этих целей в зако­не закреплено положение, согласно которому Австрия не будет вступать ни в какие военные союзы и не будет допускать соз­дания военных опорных пунктов чужих государств на своей территории. Статус Австрии был признан союзными держава­ми и многими другими государствами, но в отличие от статуса Швейцарии он не был гарантирован.

На международном совещании в Женеве 14 стран по уре­гулированию лаосского вопроса 23 июля 1962 г. была подписана Декларация о нейтралитете Лаоса, в которой участники сове­щания приняли к сведению заявление правительства Лаоса о нейтралитете от 9 июля 1962 г. и заявили, что они признают, будут уважать и соблюдать суверенитет, независимость, един­ство и территориальную целостность Лаоса.

Статус Камбоджи был определен Заключительным актом Парижской конференции по Камбодже от 23 октября 1991 г. Составной частью этого документа является Соглашение, ка­сающееся суверенитета, независимости, территориальной це­лостности и неприкосновенности, нейтралитета и национально­го единства Камбоджи, в котором зафиксировано ее обязатель­ство закрепить постоянный нейтралитет в своей Конституции. Другие участники Соглашения обязались признавать и уважать данный статус Камбоджи. Обязанность постоянного нейтрали­тета нашла отражение в законе о нейтралитете Камбоджи, всту­пившем в силу еще 6 ноября 1957 г.

Правительство Республики Мальта утвердило 14 мая 1981 г. Декларацию относительно нейтралитета Мальты, в ко­торой заявило, что Республика Мальта является нейтральным государством и отказывается от участия в каких-либо военных союзах. Ни один объект на Мальте не может использоваться таким образом, чтобы это привело к сосредоточению на Мальте иностранных вооруженных сил.

Постоянный нейтралитет Туркменистана был провозгла­шен Законом «О внесении изменения и дополнения в Конститу­цию Туркменистана» и Конституционным законом «О постоян­ном нейтралитете Туркменистана» от 12 декабря 1995 г. Он был также признан и поддержан резолюцией Генеральной Ассамб­леи ООН «Постоянный нейтралитет Туркменистана», принятой 12 декабря 1995 г.

В ст. 1 Конституции Туркменистана резюмируется содер­жание указанных документов и закрепляется положение, со­гласно которому «признанный сообществом нейтралитет Турк­менистана является основой его внутренней и внешней поли­тики».

Таким образом, только полноправный субъект международного права — государство — может обладать статусом по­стоянного нейтралитета. Обязательства, вытекающие из стату­са постоянно-нейтрального государства, не могут служить ог­раничением его суверенитета. Ряд юристов в прошлом считали, что постоянное государство не может быть суверенным, так как в силу своего статуса (обязанности неучастия в военных кон­фликтах) лишено «права на войну» и стеснено в свободе дейст­вий.

Современное международное право, ликвидировавшее «пра­во на войну» и закрепившее принцип добросовестного соблюде­ния международных обязательств, создает тем самым для государств, имеющих статус постоянного нейтралитета, дополни­тельные гарантии его обеспечения.
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Признание государств
Признание государства непосредственно связано с его ме­ждународной правосубъектностью.

Признание как правовой институт включает главным об­разом обычно-правовые нормы, отдельные аспекты признания регламентируются международными договорами заинтересован­ных государств и резолюциями международных организаций. Институт признания до сих пор не кодифицирован, хотя неко­торые шаги в этом направлении предпринимались. В 1949 г. Комиссия международного права ООН включила вопрос о при­знании государств и правительств в список тем, подлежащих первоочередной кодификации, однако проблема эта не получи­ла разрешения.

В науке сложились определенные суждения о значении признания для нового государства, а в международной практи­ке — различные правовые решения, отражающие ту или иную доктрину признания.

Исторически сложились две теории признания — декла­ративная и конститутивная.

Декларативная теория исходила из того, что государство является субъектом международного права с момента своего возникновения. Признание не наделяет государство междуна­родной правосубъектностью, а лишь констатирует такую правосубъектность и способствует вхождению нового государства в систему межгосударственных отношений.

Конститутивная теория базировалась на противополож­ном постулате, согласно которому возникновение государства не равнозначно возникновению субъекта международного пра­ва; таковым оно становится только после получения признания со стороны других государств. Данная теория ставила между­народную правосубъектность государства в зависимость от его признания другими государствами. Непризнанное государство находилось как бы вне международного общения из-за невоз­можности реализовать свои основные права и обязанности, ус­тановить стабильные межгосударственные отношения. Призна­ние, таким образом, «конституировало» государство как субъ­ект международного права. Эта теория оправдывала произвол и вмешательство во внутренние дела вновь возникших госу­дарств.

Из данной концепции исходил Парижский конгресс 1856 г., утверждая зависимость выхода государства на международную арену от согласия ведущих держав. Именно таким путем Тур­ция на этом конгрессе была «допущена» к сотрудничеству с европейскими странами. Хорошо известна сложная история признания РСФСР и затем СССР, затянувшаяся на долгие годы. После образования в 1949 г. КНР западные государства, прежде всего США, много лет отказывали ей в признании.

Взгляды отечественных юристов-международников в со­временный период базируются на представлении о том, что признание нового государства является актом большой полити­ческой важности. Оно дает возможность новому государству эффективно реализовать свою международную правосубъект­ность. И непризнанное государство имеет возможность осуще­ствлять свою правосубъектность, участвовать в многосторон­них конференциях, договорах, международных организациях. Так, устанавливая норму о том, что членом ООН может быть только государство, Устав ООН не требует, чтобы этому пред­шествовало признание. Вместе с тем прием непризнанного го­сударства в международную организацию также не означает.его признания со стороны тех государств, которые голосовали за его принятие, а лишь подтверждает, что оно является субъ­ектом международного права с момента своего возникновения.

Не создавая государства как субъекта международного права, признание констатирует наличие юридического факта, связанного с появлением нового государства. Признание позволяет государству наиболее полно пользоваться своими основ­ными правами и нести основные обязанности, участвовать в создании и обеспечении международно-правовых норм. При­знание осуществляется в рамках принципов международного права. В частности, принцип сотрудничества требует от вновь возникшего и уже существующих государств развития стабиль­ных отношений, что невозможно без признания.

Практика государств выработала различные объемы при­знания. В связи с этим существуют двеформы признания: юри­дическая и фактическая. Юридическое признание в свою оче­редь подразделяется на признание де-юре и признание де-фак­то. Де-юре является полным признанием, что означает обмен между признающим и признаваемым государствами диплома­тическими представительствами, т. е. установление стабильных политических отношений. Практика государств выработала оп­ределенные способы оформления полного юридического при­знания. Оно, как правило, является выраженным, что означает фиксацию признания и желание установить дипломатические и иные связи непосредственно в официальном документе. Воз­можно и, подразумеваемое признание. Де-факто, как особая юридическая форма признания, является неполным, так как возникающие отношения между признающим и признаваемым государствами не доводятся до уровня дипломатических отно­шений.

От юридического, официального признания следует отли­чать признание фактическое, неофициальное. Оно осуществля­ется в форме постоянных или эпизодических контактов как на правительственном, так и неправительственном уровнях. Вари­антом фактического признания считается признаниеad hoc (ра­зовое, на данный случай).

Признание оформляется актом признающего государства. В качестве примера можно привести Указ Президента Россий­ской Федерации «О признании Эритреи» от 12 мая 1993 г. В нем сказано: «Исходя из того, что в соответствий с итогами рефе­рендума о независимости провозглашается новое государст­во — Эритрея, признать Эритрею в качестве самостоятельного и независимого государства».

Признание государства как субъекта международного права одновременно означает и признание его правительства. Если в акте, оформляющем признание, говорится о признании прави­тельства, то это означает и признание государства. Вместе с тем в международной практике может возникнуть вопрос о признании нового правительства в уже существующем госу­дарстве. Обычно это обусловлено приходом к власти правитель­ства неконституционным путем. Данная ситуация породила ряд юридических доктрин. Так, в 1907 г. министр иностранных дел Эквадора Тобар выдвинул доктрину о непризнании правительств, пришедших к власти революционным путем. Принципиально иной характер имела доктрина министра иностранных дел Мек­сики Эстрада, провозглашенная в 1930 г. и устанавливавшая, что в подобных ситуациях иностранные государства не должны применять специальный акт признания, достаточно аккредита­ции дипломатических представителей государств при пришед­шем к власти правительстве.

В современных условиях признание правительств, пришед­ших к власти неконституционным путем, вполне возможно. Но при этом учитываются следующие обстоятельства: деятельность нового правительства поддерживается народом, соответствует его воле; правительство осуществляет эффективную власть на территории государства; установлен демократический полити­ческий режим, гарантирующий соблюдение основных прав и свобод человека; отсутствует вмешательство во внутренние дела государства при приходе правительства к власти.

Проблема признания может возникать применительно к национально-освободительному движению в лице его органов, а также в отношении воюющей стороны.

Национально-освободительное движение основано на реа­лизации права народа (нации) на самоопределение. Народ, бо­рющийся за свою государственность, является субъектом меж­дународного права. В ходе этой борьбы он создает органы, вы­ступающие от его имени. Признание органа борющейся нации представляет собой констатацию ее международной правосубъектности. Это облегчает реализацию права на получение помо­щи как от государств, так и от международных организаций и на осуществление других основных прав. Примерами такого рода были признание Организации освобождения Палестины в ка­честве единственно законного представителя палестинского на­рода, а также Народной организации Юго-Западной Африки в качестве представителя народа Намибии (до завоевания неза­висимости).

Признание органов сопротивления получило широкое рас­пространение со стороны государств антигитлеровской коали­ции в годы второй мировой войны. Признание органов сопро­тивления, которые создавались на. территории государств, вре­менно захваченных Германией и ее союзниками, означало при­знание власти, «борющейся против оккупантов. Одни органы власти, организовавшие эту борьбу, находились в эмиграции (Французский Комитет национального освобождения, Чехосло­вацкий Национальный комитет и др.), а другие — на оккупиро­ванной территории. Вместе с признанием органы народного со­противления получали международно-правовой статус сражаю­щихся, что означало распространение на них правил ведения войны, юридически обосновывало оказание помощи.
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Правопреемство государств
Правопреемством государств принято называть переход с учетом основных принципов международного права и норм о правопреемстве определенных прав и обязанностей от одного государства к другому. Помимо государств субъектами право­преемства в международном праве являются международные организации.

Правопреемство — сложный международно-правовой ин­ститут, нормы которого длительное время имели обычно-правовой характер. В современный период нормы правопреемства подверглись кодификации. В 1978 г. была принята Венская кон­венция о правопреемстве государств в отношении договоров, в 1983 г.— Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов. В обеих конвенциях в стать­ях «Употребление терминов» правопреемство характеризуется как смена одного государства другим «в несении ответственно­сти за международные отношения какой-либо территории». В таком определении ощутим пробел, поскольку правопреемство связано не только с международными отношениями, но и с внут­ренним правопорядком. Поскольку указанные конвенции еще не вступили в силу, правопреемство государств регулируется обычно-правовыми нормами.

Переход прав и обязанностей от одного государства к дру­гому происходит в следующих случаях: 1) при возникновении нового субъекта международного права в связи с коренным из­менением социально-экономического и политического строя го­сударства-предшественника; 2) при возникновении нового го­сударства на месте колониального владения государства-мет­рополии; 3) при разделении одного государства на несколько новых государств; 4) при объединении нескольких государств в одно государство; 5) при отделении от государства части терри­тории и образовании на ней самостоятельного государства. Су­ществуют несколько объектов правопреемства: права и обязан­ности, вытекающие из международных договоров государства-предшественника; государственная собственность; государствен­ные архивы; долги.

Основой правопреемства является юридический факт воз­никновения нового государства как субъекта международного права. Однако четких норм, регулирующих вопрос о критериях прекращения существования государств и возникновения но­вых, не имеется. Поэтому на практике вопрос о возникновении новых государств решается с учетом конкретных обстоятельств. Если существует неясность в отношении вопроса, возник ли новый субъект международного права, то его лучше всего ре­шать путем соглашения заинтересованных государств, приня­тия соответствующего акта международной организацией, вы­несения решения международным судебным органом. Так, по­сле распада Австро-Венгрии Сен-Жерменский (1919 г.) и Трианонский (1920 г.) договоры определили дальнейшую судьбу Ав­стрии и Венгрии; после второй мировой войны ООН занималась вопросом о международной личности Израиля и Индии. В начале 90-х годов в связи с распадом Югославской федерации возникли проблемы определения статуса образовавшихся но­вых государств.

Центральным в правопреемстве является вопрос об объеме прав и обязанностей; переходящих от государства-предшест­венника к государству-преемнику. По этому поводу в науке международного права сложились различные теории.

Согласно теории универсального правопреемства, получив­шей развитие в XVII—XIX вв. и ярко проявившейся в трудах Г. Грoция, государство-преемник полностью наследует между­народную личность государства-предшественника. Своими кор­нями эта теория уходила в римское наследственное право. Ее разновидностью стала доктрина континуитета (тождественно­сти), представители которой (Пуффендорф, Ваттель, Блюнчли и др.) считали, что все международные права и обязанности старого государства, в том числе все существующие договоры, переходят к наследнику, так как личность государства остает­ся одной и той же. Правовые отношения, которые получало в наследство новое государство, оставались такими же, что были и у государства-предшественника; государство-преемник про­должало оставаться тем же юридическим субъектом, олице­творяющим единство территории, населения, политической вла­сти, прав и обязанностей предыдущего государства. По своей сущности доктрина континуитета, обосновывая идентичность правосубъектности государства, была отрицанием какого-либо правопреемства.

Негативная теория была выдвинута в начале XX в. и наи­большее обоснование получила в работах английского юриста А. Кейтса. Ее сторонники полагали, что континуитет междуна­родной правосубъектности государства отсутствует. В связи с этим, когда власть одного государства сменяется властью дру­гого государства, международные договоры предшественника отбрасываются. Разновидностью негативной теории является концепцияtabula rasa, в соответствии с которой новое государ­ство начинает свои договорные связи с «чистого листа».

Эти теории не получили подтверждения в практике право­преемства. Согласно современным взглядам конкретный объем прав и обязанностей, переходящих от государства-предшест­венника к государству-преемнику, зависит от многих факто­ров, которые следует принимать во внимание. Существенное значение имеет суверенная воля государства-преемника, опре­деляющего объем правопреемства согласно своим интересам. Однако это не должно противоречить основным принципам международного права, наносить ущерб остальным государствам и народам. В частности, не может подпадать под правопреемство аннексия, захват чужой территории.

Правопреемство в отношении

международных договоров

В период Великой французской революции XVIII в. после свержения монархии национальный Конвент Франции отказался от династических договоров, которые потеряли смысл. В 1793 г. он аннулировал все союзные или торговые договоры, существо­вавшие между бывшим французским правительством и госу­дарствами, с которыми республика находилась в состоянии вой­ны. В то же время было заявлено о важности действия принци­па соблюдения международных договоров.

В 1917—1918 гг. Россия провозгласила отказ от ряда дого­воров ввиду их противоречия демократическому правосозна­нию и «внутреннему строю России». Были отменены все догово­ры, касавшиеся разделов Польши, «ввиду их противоречия прин­ципу самоопределения наций». Но многие договоры царской России сохранили свое действие, например, соглашения по во­просам защиты жертв войны, здравоохранения, Всемирная поч­товая конвенция, Конвенция о сотрудничестве на море и т. д.

Венская конвенция о правопреемстве государств в отноше­нии договоров 1978 г. установила общее правило, согласно кото­рому новое независимое государство не обязано сохранять в силе какой-либо договор или становиться его участником в силу исключительно того факта, что в момент правопреемства этот договор был в силе в отношении территории, являющейся объ­ектом правопреемства (ст. 16). Однако новое независимое госу­дарство может путем уведомления о правопреемстве устано­вить свой статус в качестве участника любого многостороннего договора, который в момент правопреемства государств нахо­дился в силе в отношении территории, являющейся объектом правопреемства (ст. 17).

Более того, новое независимое государство посредством уведомления о правопреемстве может принять участие в многостороннем договоре, не вступившем в силу к моменту право­преемства, если в момент его правопреемства государство-пред­шественник являлось договаривающимся государством в отно­шении территории, ставшей объектом правопреемства. Соглас­но п. 1 ст. 19 Венской конвенции о правопреемстве государств в отношении договоров, «если до момента правопреемства госу­дарств государство-предшественник подписало многосторонний договор под условием ратификации, принятия или утверждения и при этом выразило намерение распространить этот дого­вор на территорию, являющуюся объектом правопреемства го­сударств, то новое независимое государство может ратифици­ровать, принять или утвердить этот договор, как если бы оно его подписало само, и тем самым оно может стать договариваю­щимся государством или участником этого договора». Подписа­ние государством-предшественником договора, если иное наме­рение не вытекает из положений договора или не установлено иным образом, рассматривается как выражение его намерения распространить этот договор на всю территорию, за междуна­родные отношения которой государство-предшественник несло ответственность. Когда же из договора явствует или иным об­разом установлено, что его применение в отношении нового не­зависимого государства явилось бы несовместимым с объектом и целями договора или коренным образом изменило бы условия его действия, то данное государство в таком многостороннем договоре участвовать не может. Кроме того, если из положений договора или из ограниченного числа участвовавших в перего­ворах государств и из объекта и целей договора следует, что участие в таком договоре любого другого государства требует согласия всех его участников или всех договаривающихся госу­дарств, «новое независимое государство может стать договари­вающимся государством или участником этого договора только при наличии такого согласия» (п. 4 ст. 19). Следует также иметь в виду, что когда договор не считается находящимся в силе в отношении какого-либо государства на основании Венской кон­венции о правопреемстве государств 1978 г., то это обстоятель­ство ни в коей мере не затрагивает обязанности данного госу­дарства выполнять любое записанное в договоре обязательство, которое имеет для него силу в соответствии с международным правом независимо от договора.

Государства, возникшие в результате освобождения их народов от колониальной зависимости, как правило, подтвер­ждали участие в многосторонних договорах, которые были свя­заны с укреплением мира, поддержанием добрососедских отно­шений, имели гуманитарный характер. Так, Мальта заявила о том, что она продолжает нести обязательства, вытекающие из московского Договора о запрещении испытаний ядерного ору­жия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой от 5 августа 1963 г., который был ратифицирован Англией, несшей ответственность за территорию Мальты. Алжир в 1960 г. при­соединился к четырем Женевским конвенциям о защите жертв войны от 12 августа 1949 г. Некоторые новые независимые государства заявили, что они будут продолжать выполнять свои обязательства по всем многосторонним договорам, в отношении которых были сделаны запросы Секретариатом ООН.

Венская конвенция о правопреемстве государств в отноше­нии договоров устанавливает также условия преемства обяза­тельств по двусторонним соглашениям. Двусторонний договор, находившийся в силе в отношении территории, являвшейся объектом правопреемства, считается находящимся в силе меж­ду.новым независимым государством и другим государством-участником, если: а) они явственно договорились об этом; Ь) в силу своего поведения они должны считаться выразившими такую договоренность (ст. 24).

В случае объединения двух или нескольких государств в одно государство любой договор, находившийся в силе в отно­шении любого из них, продолжает находиться в силе в отноше­нии этого государства-преемника. Исключение cоставляют слу­чаи, когда государство-преемник и другое государство-участ­ник либо другие государства-участники договорились об ином или из договора явствует либо иным образом установлено, что применение этого договора в отношении государства-преемни­ка было бы несовместимо с объектом и целями этого договора или коренным образом изменило бы условия его действия (ст. 31).

Когда же часть или части территории государства отделя­ются и образуют одно или несколько государств, независимо от того, продолжает ли существовать государство-предшествен­ник, презюмируется следующее решение: а) любой договор, находившийся в силе в отношении всей территории государст­ва-предшественника, продолжает находиться в силе в отноше­нии каждого образованного таким образом государства-преем­ника; Ь) любой договор, находившийся в силе в отношении лишь той части территории государства-предшественника, которая стала государством-преемником, продолжает находиться в силе в отношении только этого государства-преемника (ст. 34).

Правопреемство в отношении

государственной собственности

Согласно Венской конвенции 1983 г. о правопреемстве го­сударств в отношении государственной собственности, государ­ственных архивов и государственных долгов государственная собственность государства-предшественника означает имуще­ство, права и интересы, которые на момент правопреемства государств принадлежали согласно внутреннему праву государ­ства-предшественника этому государству. Переход государст­венной собственности государства-предшественникак государ­ству-преемнику происходит без компенсации, если иное не обу­словлено заинтересованными сторонами или не решено соот­ветствующими международными органами. Государство-пред­шественник принимает все меры по предотвращению ущерба или уничтожения государственной собственности, которая пе­реходит к государству-преемнику. Когда государство-преемник является новым независимым государством, недвижимая госу­дарственная собственность государства-предшественника, на­ходящаяся на территории, являющейся объектом правопреем­ства, переходит к государству-преемнику. Движимая государ­ственная собственность государства-предшественника, связан­ная с его деятельностью в отношении территории, являющейся объектом правопреемства, также переходит к государству-пре­емнику (ст. 15). В случае объединения двух или нескольких го­сударств в одно государственная собственность государств-пред­шественников переходит к государству-преемнику. Когда госу­дарство разделяется и прекращает свое существование, а на разделенных частях территории образуются два или несколько государств-преемников, то, если последние не условились ина­че: а) недвижимая государственная собственность государства-предшественника переходит к государству-преемнику, на тер­ритории которого она находится; Ь) недвижимая государствен­ная собственность государства-предшественника, находящаяся за пределами его территории, переходит к государствам-пре­емникам в справедливых долях; с) движимая государственная собственность государства-предшественника, связанная с его деятельностью в отношении территорий, являющихся объек­том правопреемства, переходит к соответствующему государ­ству-преемнику;d) иная движимая государственная собствен­ность государства-предшественника переходит к государствам-преемникам в справедливых долях (ст. 18).

Когда часть территории государства передается им друго­му государству, переход государственной собственности от го­сударства-предшественника к государству-преемнику регули­руется соглашением между ними. Если же соглашение отсутст­вует, то недвижимая собственность государства-предшествен­ника, находящаяся на территории, являющейся объектом пра­вопреемства, переходит к государству-преемнику. Движимая собственность также переходит к государству-преемнику, если она была связана с деятельностью государства-предшественника в отношении территории, ставшей объектом правопреем­ства (ст. 14).

Правопреемство в отношении

государственных архивов

Государственные архивы являются частью государствен­ного имущества. В связи с этим правила правопреемства в от­ношении государственных архивов во многом близки правилам, установленным для правопреемства государственной собствен­ности как таковой. Например, когда государство-преемник яв­ляется новым независимым государством, то архивы, принад­лежавшие территории, являющейся объектом правопреемства, и ставшие в период зависимости государственными архивами государства-предшественника, переходят к новому независи­мому государству. Та часть государственных архивов государ­ства-предшественника, которая в целях нормального управле­ния территорией — объекта правопреемства — должна нахо­диться на этой территории, переходит к новому независимому государству (ст. 28).

Когда государство разделяется и прекращает свое сущест­вование и на бывшей его территории образуются два или не­сколько государств-преемников, то, если последние не догово­рились иначе, часть государственных архивов государства-пред­шественника, которая должна находиться на территории госу­дарства-преемника в целях нормального управления его тер­риторией, переходит к этому государству-преемнику (ст. 31).

Однако проблема целостности архивных фондов, исключи­тельная важность содержащейся в них информации порожда­ют определенную специфику этого вопроса. Поэтому Венская конвенция 1983 г., касаясь разделения государства, устанавли­вает при решении вопроса принцип справедливости и учета всех соответствующих обстоятельств. Подробнейший подход опре­делен при правопреемстве нового независимого государства. В частности, в определенных Конвенцией случаях он предусмат­ривает возможность заключения соглашений между новым не­зависимым государством и государством-предшественником по поводу перехода или надлежащего воспроизведения частей го­сударственных архивов последнего «таким образом, чтобы ка­ждое из этих государств могло самым широким и справедли­вым, насколько это возможно, образом извлекать пользу из этих частей государственных архивов государства-предшественни­ка» (ст. 28). Соглашения подобного рода не должны наносить ущерб правам народов государств-участников на развитие, на информацию об их истории и на их культурное достояние. При этом государство-предшественник обязано предоставить ново­му независимому государству достоверные архивные сведения, которые касаются титулов на территорию или границы послед­него или необходимы для выяснения смысла определенных до­кументов государства-предшественника, переходящих к ново­му независимому государству. Государство-предшественник обязано также сотрудничать с государством-преемником в деле возвращения ему любых архивов, принадлежащих террито­рии — объекту правопреемства — и рассеявшихся в период зависимости.

Правопреемство в отношении

государственных долгов

Венская конвенция 1983 г. под государственным долгом понимает любое финансовое обязательство государства-пред­шественника в отношении другого государства, международной организации или иного субъекта международного права, воз­никшее в соответствии с международным правом. Конвенция устанавливает принцип, согласно которому правопреемство го­сударств само по себе не затрагивает прав и обязательств кре­диторов. Поэтому она однозначно исходит из того, что, когда два или несколько государств объединяются и тем самым обра­зуют одно государство-преемник, государственный долг госу­дарств-предшественников переходит к государству преемнику. В остальных случаях, т. е. при передаче части территории госу­дарства, отделении части или частей его территории, разделе­нии государства, возникновении нового независимого государ­ства, соответствующие стороны (государство-преемник и госу­дарство-предшественник либо государства прежнего субъекта) заключают соглашение друг с другом, регулирующее вопрос о переходе государственного долга. Причем подобное соглашение, заключенное новым независимым государством, не должно на­носить ущерба принципу неотъемлемого суверенитета каждого народа над его богатствами и природными ресурсами, и осуще­ствление этого соглашения не должно подрывать основ эконо­мического благосостояния данного государства. Если же согла­шение отсутствует, то вопрос решается в зависимости от спо­соба возникновения государства-преемника. Когда преемник возникает как новое независимое государство в результате ос­вобождения его народа от колониальной зависимости, то при отсутствии указанного соглашения никакой государственный долг государства-предшественника к новому государству не переходит. Когда же государство-преемник возникает в результате передачи, отделения части или частей территории другого государства либо разделения государства, то государственный долг государства-предшественника переходит к государствам-преемникам в справедливых долях с учетом, в частности, иму­щества, прав и интересов, которые переходят к государству-преемнику в связи с данным государственным долгом (ст. 37— 38, 40—41). ,
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 7. Федеративные государства как субъекты международного права
Федеративное государство выступает вовне, в межгосудар­ственных отношениях, как целостный субъект международного права. Это проявляется в суверенной основе и полноте полно­мочий в международных отношениях, в представительстве и заключении международных договоров от своего имени, в том, что в ведении федерации в целом и ее высших органов нахо­дятся высшее представительство и заключение международ­ных договоров, и в том, что в пределах юрисдикции федератив­ного государства реализуются принадлежащие ему по между­народным актам права и принятые им на себя международные обязательства.

Положение Венской конвенции о праве международных договоров об обязательности договора «для каждого участника в отношении всей его территории» (ст. 29) действительно и для федеративных государств. Это общее правило четко выражено в Международном пакте об экономических, социальных и куль­турных правах (ст. 28) и в Международном пакте о граждан­ских и политических правах (ст. 50) — постановления обоих пактов «распространяются на все части федеративных госу­дарств без каких бы то ни было ограничений или изъятий».

Такой подход присущ и некоторым конституциям. Ста­тья VI Конституции Соединенных Штатов Америки квалифи­цирует заключенные от имени США договоры, наравне с Кон­ституцией и законами, как «верховное право страны», которо­му должны следовать судьи в каждом штате. Согласно Основ­ному закону Федеративной Республики Германии «ведение внешних сношений с иностранными государствами принадле­жит Федерации» (ч. 1 ст. 32), а общие нормы международного права как составная часть права Федерации «непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной тер­ритории» (ст. 25), т. е. имеют общефедеральное юридическое значение. По Конституции Индии к компетенции Союза отнесе­ны «внешние сношения, все вопросы, касающиеся взаимоотно­шений Союза с „каким-либо иностранным государством“, заклю­чение и выполнение договоров с иностранными государствами (приложение 7).

В соответствии с Конституцией Российской Федерации „в ведении Российской Федерации находятся… внешняя политика и международные отношения Российской Федерации, между­народные договоры Российской Федерации…“ (п. „к“ ст. 71).

Однако специфика государственного устройства не может не влиять на механизм реализации международной правосубъектности федеративного государства. Об этом свидетельствует, прежде всего, законодательное регулирование, характерное для отдельных федеративных государств. В частности, согласно Ос­новному закону ФРГ перед заключением Федерацией договора, „затрагивающего особое положение какой-либо земли, эта зем­ля должна быть своевременно заслушана“ (ч. 2 ст. 32).

В Российской Федерации участие ее субъектов в заключе­нии договоров Федерации не стало объектом конституционного регулирования, этот вопрос решен в Законе „О международ­ных договорах Российской Федерации“, где предусмотрено, что международный договор РФ, затрагивающий вопросы, относя­щиеся к ведению субъекта РФ, заключается по согласованию с органами государственной власти заинтересованного субъекта, а при разработке договора, затрагивающего полномочия субъ­екта РФ по предметам совместного ведения РФ и ее субъектов, предложения соответствующих органов субъекта рассматрива­ются при подготовке проекта (ст. 4).

Конституция Российской Федерации непосредственно ре­гулирует другой вопрос — выполнение международных дого­воров РФ, включая эту деятельность в сферу совместного веде­ния РФ и ее субъектов (п. „о“ ч. 1 ст. 72).

В Конституции нет определенно сформулированной нормы о верховенстве и действии международных договоров РФ на всей территории Федерации. В ч. 2 ст. 4 речь идет о верховенстве Конституции и федеральных законов. Посредством толко­вания ч. 4 ст. 15 Конституции, объявляющей общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ составной частью правовой системы Федерации, можно презюмировать конституционное закрепление общефе­деральной юридической силы международных договоров.

В условиях федеративного государства соблюдение и ис­полнение международных договоров РФ, в целом реализация международной правосубъектности РФ обеспечиваются не толь­ко федеральными органами власти и федеральными законами, но и органами власти соответствующих субъектов РФ в преде­лах их полномочий.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 8. Российская Федерация как субъект международного права
Прекращение существования Союза ССР как федератив­ного государства и субъекта международного права (декабрь 1991 г.) означало конституирование Российской Федерации (до апреля 1992 г. — РСФСР) в качестве суверенного государства с самостоятельным международно-правовым статусом. Это отно­сится и к другим государствам, являвшимся союзными респуб­ликами в составе СССР и создавшим Содружество Независи­мых Государств (исключая страны Балтии, которые несколько ранее провозгласили независимость, заявили о выходе из СССР и не приняли участия в СНГ).

Российской Федерации как суверенному государству, осу­ществляющему полноту власти на своей территории и само­стоятельно действующему во внешней сфере, присущи все при­знаки основного субъекта международного права.

Согласно ст. 71 Конституции РФ в ведении Российской Федерации находятся: федеративное устройство и территория РФ; регулирование и защита прав и свобод человека и гражда­нина; гражданство; внешняя политика и международные отно­шения, международные договоры РФ; вопросы войны и мира; внешнеэкономические отношения РФ; оборона и безопасность; определение статуса и защита государственной границы, тер­риториального моря, воздушного пространства, исключитель­ной экономической зоны и континентального шельфа РФ.

Становление Российский Федерации как субъекта между­народного права сопровождалось своеобразными методами ре­шения вопросов ее договорной правоспособности, признания и правопреемства. Договорная правоспособность проявилась пер­воначально в договорах, заключенных РСФСР с другими союз­ными республиками в конце 1990 г. и в течение 1991 г., т. е. еще в рамках СССР. Этим межреспубликанским договорам были присущи определенные международно-правовые черты, выра­жавшиеся в самих договорных положениях и процедурных мо­ментах. Тогдашнее союзное законодательство ни в коей мере не регулировало договорные отношения республик, которые вслед­ствие этого не могли не воспринимать нормы международного права. Примечательно и то, что уже после прекращения суще­ствования СССР такие договоры в течение значительного вре­мени продолжали действовать как регуляторы отношений ме­жду независимыми государствами.

Российская Федерация получила официальное либо мол­чаливое признание в качестве государства, воспринявшего от Союза ССР основные компоненты его международно-правового статуса. В договорах, заключенных Российской Федерацией с отдельными государствами, был использован новый термин «го­сударство-продолжатель». Так, в преамбуле Договора между Россией и Францией от 7 февраля 1992 г. (без наименования) стороны Констатируют, что Российская Федерация является государством — продолжателем Союза ССР; аналогичное поло­жение содержится в Договоре о дружбе и сотрудничестве меж­ду Российской Федерацией и Королевством Испания от 12 ап­реля 1994 г. Вместе с тем можно отметить, что далеко не все такого рода договоры используют такую формулу, исходя, оче­видно, из того, что она относится лишь к определенным между­народным делам и не претендует на вытеснение традиционной категории правопреемства.

Концепция государства-продолжателя проявилась при оп­ределении, во-первых, судьбы членства Союза ССР в Органи­зации Объединенных Наций и в других международных орга­низациях, а во-вторых, судьбы дипломатических и консульских представительств СССР в зарубежных государствах. Оба во­проса решались по согласованию с заинтересованными госу­дарствами.

В первом случае государства, создавшие Содружество Не­зависимых Государств (т. е. большинство бывших республик СССР), согласованны решением от 21 декабря 1991 г. поддер­жали Россию в том, чтобы она продолжила членство СССР в ООН, включая постоянное членство в Совете Безопасности и других международных организациях. Послание Президента России Генеральному секретарю ООН с информацией о том, что членство СССР в ООН продолжается Российской Федера­цией, было положительно воспринято всеми государствами — членами ООН и получило официальное подтверждение.

Во втором случае (уже без предварительного согласования в рамках СНГ) Министерство иностранных дел РФ 3 января 1992 г. обратилось к правительствам зарубежных государств с просьбой рассматривать дипломатические и консульские представительства СССР в качестве представительств Российской Федерации. Такое «продолжение» получило признание. В свою очередь дипломатические представительства зарубежных стран в г. Москве и их консульские представительства в отдельных консульских округах на территории России продолжили свою деятельность как представительства в Российской Федерации.

Вопросы, относящиеся к заключенным Союзом ССР дого­ворам и к государственной собственности, государственным ар­хивам и государственным долгам, решались преимущественно в соответствии с международными конвенциями 1978 и 1983 гг. (см. § 5), а также с учетом того, что в учредительных актах Содружества Независимых Государств выражено общее наме­рение всех его участников гарантировать выполнение обяза­тельств, вытекающих для них из договоров бывшего Союза ССР, т. е. подтверждена приверженность правилам правопреемства. Имеется и специальное решение Совета глав государств СНГ от 20 марта 1992 г.: «Признать, что все государства — участни­ки СНГ являются правопреемниками прав и обязательств быв­шего Союза ССР». Конкретизацией этого акта стал подписан­ный 6 июля 1992 г. Меморандум о взаимопонимании по вопросу правопреемства в отношении договоров бывшего Союза ССР, представляющих взаимный интерес. Применительно к много­сторонним договорам было предусмотрено, что вопрос об уча­стии решается в соответствии с международным правом каж­дым государством самостоятельно, в зависимости от специфи­ки каждого конкретного случая, характера и содержания того или иного договора. Что касается двусторонних договоров, то они требуют принятия решений или действий со стороны тех государств, к которым эти договоры применены; в частности, имеются в виду договоры о границах и их режиме.

Пример: Протокол между Правительством Российской Федерации и Правительством Венгерской Республики об ин­вентаризации двусторонних договоров от 6 марта 1995 г. При­менительно к договорной практике СССР и Венгрии 1947—1991 гг. были «классифицированы: 1) договоры, продолжающие дей­ствовать в отношениях между РФ и ВР (в числе 29 — Договор об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уго­ловным делам, Соглашение о сотрудничестве в области соци­ального обеспечения, Консульская конвенция); 2) договоры, ко­торые прекратили свое действие в связи с выполнением сторо­нами своих обязательств; 3) договоры, которые прекращают свое действие в отношениях между РФ и ВР по взаимному согласию договаривающихся сторон (например, Конвенция о предотвращении возникновения случаев двойного гражданства, Соглаше­ние о сотрудничестве в области здравоохранения и медицин­ской науки); 4) договоры, подлежащие отдельному рассмотре­нию (ряд соглашений производственно-технического характе­ра). Подобные протоколы подписаны с Республикой Болгарией, Республикой Словакией, Королевством Данией и некоторыми другими странами.

Неоднозначно решаются вопросы правопреемства в отно­шении договоров в сфере ограничения вооружений. Примени­тельно к Договору об обычных вооружениях в Европе, подпи­санному от имени СССР 19 ноября 1990 г., государства Содру­жества заключили 15 мая 1992 г. Соглашение о принципах и порядке выполнения этого Договора, констатирующее, что ка­ждая Договаривающаяся Сторона как правопреемник Союза ССР в отношении Договора обязуется как можно скорее его ратифи­цировать. 9 октября 1992 г. было принято Решение об участии государств СНГ в Договоре между СССР и США о ликвидации их ракет средней дальности и меньшей дальности, вступившем в силу 1 июля 1988 г. Здесь говорится о необходимости решения вопроса о правопреемстве „на основе полного равенства всех государств — правопреемников бывшего Союза ССР“ и под­тверждается, что государства — участники СНГ „как государ­ства .— правопреемники СССР будут выполнять положения Договора о РСМД применительно к их территории и с учетом их национальных интересов“. Иначе решался вопрос об уча­стии в Договоре о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г. В данном случае в качестве правопреемника Союза ССР выступала только Российская Федерация, поскольку речь шла о правопреемстве обязательств государства, обладавшего ядерным оружием, а такой статус сохранялся за Российской Федерацией. Остальные государства — бывшие республики СССР — осуществляли акт присоединения к Договору в каче­стве неядерных стран.

Отмеченные особенности следует иметь в виду при толко­вании ноты Министерства иностранных дел от 13 января 1992 г., согласно которой РФ „продолжает осуществлять и выполнять обязанности, вытекающие из международных договоров, заклю­ченных Союзом ССР“, в связи с чем „Министерство просит рас­сматривать Российскую Федерацию в качестве Стороны всех действующих международных договоров вместо Союза ССР“.

В проблеме правопреемства в отношении государственной собственности самым сложным стал вопрос о судьбе собствен­ности Союза ССР вне его территории. Общее правило ст. 18 Венской конвенции 1983 г. было использовано в подписанном 30 декабря 1991 г. Соглашении государств СНГ о собственности бывшего Союза ССР за рубежом и выражено во взаимном при­знании того, что „каждое из них имеет право на соответствую­щую фиксированную справедливую долю в собственности быв­шего Союза ССР за рубежом“. Позднее, 6 июля 1992 г., ими же было подписано Соглашение о распределении всей собственно­сти бывшего Союза ССР за рубежом, в котором все страны СНГ, исключая Российскую Федерацию, именуются „государствами-правопреемниками“ и в котором определены условия раздела и перехода к этим государствам собственности в соответствии со шкалой фиксированных долей в активах СССР.

Подводя итог, можно констатировать, что Российская Фе­дерация в специфических условиях становления ее междуна­родной правосубъектности выступает одновременно в качестве государства — продолжателя СССР в отношении одной катего­рии прав и обязательств и в качестве государства-преемника в отношении другой категории прав и обязательств. Термин „го­сударство-продолжатель“ не претендует на замену признанно­го термина „государство-преемник“.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 9. Участие субъектов Российской Федерации в международных отношениях
Международное право не содержит нормы, которая бы да­вала решение вопроса о международно-правовом статусе поли­тико-территориальных образований, являющихся составными частями федеративного государства. Не провозглашая между­народной правосубъектности таких образований, оно вместе с тем ее и не отрицает.

Есть основания для суждения о косвенном признании оп­ределенного международно-правового статуса субъектов феде­рации как предпосылки их международной правосубъектности. Это признание складывается из следующих компонентов.

Во-первых, как уже отмечалось, современное международное право исходит из презумпции разнообразия субъектов и не исключает возможности появления новых, нетрадиционных субъектов. .

Во-вторых, известна практика заключения между федера­тивными государствами двусторонних договоров, в той или иной форме констатирующих право составных частей этих государств самостоятельно устанавливать и поддерживать международные отношения и заключать международные договоры как с подобными себе образованиями в других государствах, так и непо­средственно с зарубежными федеративными государствами. Самый наглядный пример — Соглашение между СССР и Кана­дой от 20 ноября 1989 г. о сотрудничестве между союзными республиками СССР и провинциями Канады.

В-третьих, представляет интерес долголетняя международ­ная деятельность Украины и Белоруссии как государств — чле­нов ООН и ряда других организаций и участников многих меж­дународных договоров в тот период, когда они были союзными республиками в составе Союза ССР, а также значительно более скромные по содержанию международные контакты других со­юзных республик.

В-четвертых, в период с середины 1990 и по конец 1991 г., т. е. с момента разработки и принятия в союзных республиках деклараций о государственном суверенитете до прекращения существования Союза ССР и обретения этими республиками статуса независимых государств, ощущалась реальная между­народная деятельность тогда еще субъектов Союза. Так, РСФСР в то время заключила ряд договоров с субъектами зарубежных федераций — отдельными штатами США, землями ФРГ, рес­публиками тогдашней Югославии, несколько соглашений торгово-экономического характера с правительствами Венгрии, Чехословакии, других государств. Эти договорные связи, а так­же прямые дипломатические контакты свидетельствовали о признании зарубежными государствами международно-право­вого статуса республик в составе СССР.

В-пятых, за многие годы существования таких зарубеж­ных федераций, как США, Канада, Австрия, Швейцария, Ав­стралия, сложилась система вступления их субъектов — штатов, провинций, земель, кантонов — в непосредственные дого­ворные отношения друг с другом на межгосударственной осно­ве, а в отдельных случаях — договорные отношения субъекта одного государства с другим государством (например, провин­ции Квебек в Канаде с Францией).

Отмеченная международная практика имела свои внутри­государственные предпосылки в виде конституционных норм, допускавших определенные внешние связи субъектов федера­ции и в какой-то мере их регламентировавших.

Основной закон ФРГ предоставляет возможность землям в той мере, в какой они обладают законодательной компетенци­ей, и с согласия Федерального правительства заключать дого­воры с иностранными государствами (ч. 3 ст. 32). Формулировка Конституции США выглядит иначе: ни один штат не может без согласия Конгресса заключать договоры с другим штатом или иностранной властью (разд. 10 ст. 1), — однако из этого следует возможность договорных отношений штата при согласии Кон­гресса… Принципиально иное решение содержится в Конститу­ции Бельгии в редакции 1993 г., установившей в этой стране новую, федеративную форму государственного устройства: субъ­екты бельгийской федерации — сообщества и регионы — обла­дают в пределах своих полномочий правом заключения между­народных договоров, которое не обусловлено согласием феде­ральных органов (§ 1 ст. 127 и § 1 ст. 130). Такое конституцион­ное решение уже получило признание в ст. 9 Договора между Российской Федерацией и Королевством Бельгия о согласии и сотрудничестве от 8 декабря 1993 г.

Отечественный конституционный опыт свидетельствует о закреплении в Конституции СССР 1977 г. (ст. 80) и в конститу­циях союзных республик (например, ст. 75 Конституции РСФСР 1978 г.) комплекса республиканских полномочий в международ­ной сфере — право вступать в отношения с иностранными го­сударствами, заключать с ними договоры и обмениваться ди­пломатическими и консульскими представительствами, участ­вовать в деятельности международных организаций. И хотя в реальной ситуации эти конституционные нормы преимущест­венно оставались юридическими фикциями, они обладали пра­вовым потенциалом и в определенной мере были использованы в отмеченный выше период.

В современных условиях Российской Федерации общефедеральное регулирование ограничивается констатацией того, что республики в составе Российской Федерации, края, области и другие субъекты РФ являются самостоятельными участника­ми международных и внешнеэкономических, отношений (свя­зей). Это положение Федеративного договора не перенесено в новую Конституцию, но оно и не противоречит ей, поскольку в п. «о» ч. 1 ст. 72 Конституции к совместному ведению РФ и ее субъектов отнесена «координация международных и внешне­экономических связей субъектов Российской Федерации». Сле­довательно, Конституция исходит из признания международ­ной деятельности субъектов РФ, но не конкретизирует формы этой деятельности, относя соответствующую регламентацию к компетенции самих субъектов в пределах их самостоятельных полномочий. Для нормативной унификаций принципиальных во­просов предусмотрен Федеральный закон «О координации ме­ждународных и внешнеполитических связей субъектов Россий­ской Федерации».

Сам термин «субъект международного права» использован только в Конституции Республики Татарстан (ст. 61).

«Республика Башкортостан, — гласит ч. 2 ст. 74 ее Консти­туции, — вступает в отношения с другими государствами, за­ключает международные договоры и обменивается дипломати­ческими, торговыми и иными представительствами, участвует в деятельности международных организаций». Аналогичные или сходные положения сформулированы в конституциях Респуб­лики Татарстан (ст; 62), Республики Бурятия (ч. 2 ст. 13), Рес­публики Дагестан (ст. 66), Республики Саха (Якутия) (ст. 9) и др.

В Уставе города Москвы имеется специальная глава (13) «Международные связи». Город Москва имеет право на уста­новление международных и внешнеэкономических связей в со­ответствии с Конституцией РФ, федеральными законами и Ус­тавом, участвует в пределах своей компетенции в выполнении международных договоров РФ (ст. 92). Аналогичные ссылки на Конституцию РФ и другие акты сопровождают положение ст. 9.2. Устава Хабаровского края о праве края самостоятельно заключать договоры с иностранными государствами. Согласно ст. 13 Устава Свердловской области, область вправе выступать самостоятельным участником международных и внешнеэконо­мических связей, заключать соответствующие договоры (согла­шения), если это не противоречит Конституции РФ и феде­ральным законам.

Можно ли рассматривать указанные нормативные поло­жения как односторонние решения, не согласованные с Феде­рацией и федеральными органами? Очевидно, нет, если иметь в виду позицию Российской Федерации, выраженную в подпи­санных ею с Республикой Татарстан (15 февраля 1994 г.) и с Республикой Башкортостан (3 августа 1994 г.) договорах о раз­граничении предметов ведения и взаимном делегировании пол­номочий между органами государственной власти РФ и органа­ми государственной власти соответствующих республик. Соглас­но п. 11 ст. П Договора Российской Федерации и Республики Татарстан и п. 14 ст. 3 Договора Российской Федерации и Рес­публики Башкортостан каждая республика устанавливает от­ношения с иностранными государствами, заключает междуна­родные договоры, не противоречащие федеральной и респуб­ликанской конституциям (в первом из договоров — и междуна­родным обязательствам РФ), участвует в деятельности между­народных организаций. Примерно треть субъектов уже имеют такого рода внутрифедеральные договоры.

В ряде договоров наряду с закреплением права самостоя­тельного участия в международных и внешнеэкономических связях содержится более конкретная (ориентированная) харак­теристика договорной деятельности республик, областей, кра­ев: фиксируется право в процессе осуществления таких связей заключать «соответствующие договоры (соглашения) с субъек­тами иностранных федеративных государств, административ­но-территориальными образованиями иностранных государств, а также министерствами и ведомствами иностранных госу­дарств». Именно такая унифицированная формулировка вклю­чена в договоры Федерации с Чувашской Республикой (ст. 10), Свердловской областью (ст. 13), Алтайским краем (ст. 13), Саха­линской областью (ст. 14), городом федерального значения Санкт-Петербургом (ст. 16) и другими субъектами РФ.

Можно предположить, что равноуровневые договорные от­ношения — с членами (субъектами) зарубежных федераций, а также с административно-территориальными единицами уни­тарных стран — будут более распространенными, перспектив­ными, чем с иностранными государствами непосредственно.

Самостоятельный аспект международно-правового статуса субъектов РФ — их участие в заключении и выполнении меж­дународных договоров Российской Федерации. Конституция РФ (п. «о» ч. 1 ст. 72) относит к предметам совместного ведения РФ и ее субъектов выполнение международных договоров РФ. Со­гласно Федеральному закону «О международных договорах Российской Федерации» (ч. 3 ст. 32) органы государственной власти соответствующих субъектов РФ обеспечивают в преде­лах своих полномочий выполнение международных договоров РФ. В ст. 4 этого Закона подробно регламентируется участие субъектов РФ в заключении договоров РФ, затрагивающих их полномочия. Имеется в виду прежде всего согласование соот­ветствующих вопросов с органами государственной власти за­интересованных субъектов. При этом разграничиваются вопро­сы, относящиеся к ведению субъектов, и договоры, затрагиваю­щие полномочия субъектов по предметам совместного ведения РФ и ее субъектов. Однако конкретные процедуры согласова­ния не предусматривают применительно к первому случаю та­кой регламентации, при которой получение согласия заинтере­сованного субъекта квалифицировалось бы как необходимая предпосылка разработки и подписания международного дого­вора РФ, а ведь речь идет о сфере, в которой по ст. 73 Консти­туции субъекты РФ «обладают всей полнотой государственной власти».

Таким образом, международные отношения (связи) субъ­ектов РФ не только зафиксированы в их законодательстве, но и признаны на федеральном уровне.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 10. Государствоподобные образования
К категории производных субъектов международного пра­ва принято относить особые политико-религиозные или поли­тико-территориальные единицы, которые на основе междуна­родного акта или международного признания имеют относи­тельно самостоятельный международно-правовой статус.

Исторически известны вольные города, включая города Ганзейского союза в эпоху средневековья, затем Краков, кото­рый согласно Венскому трактату 1815г. был провозглашен воль­ным, независимым и совершенно нейтральным городом под по­кровительством России, Австрии и Пруссии (до 1846 г.). Вер­сальский мирный договор 1919 г. установил особый статус для Данцига (Гданьска), именовавшегося «свободным государством» (до 1939 г.). Намерения после второй мировой войны провозгла­сить особый международно-правовой режим для «свободной территории Триест» и для Иерусалима не были реализованы.

Единственный в своем роде международно-правовой ста­тус имел Западный Берлин в соответствии с Четырехсторон­ним соглашением СССР, Великобритании, США и Франции от 3 сентября 1971 г. Эти государства сохраняли принятые ими на себя после капитуляции фашистской Германии, а затем в усло­виях существования двух германских государств особые права и ответственность в отношении Западного Берлина, который поддерживал официальные связи с ГДР и ФРГ. Правительство ГДР заключило ряд соглашений с сенатом Западного Берлина. Правительство ФРГ представляло интересы Западного Берли­на в международных организациях и на конференциях, осуще­ствляло консульское обслуживание его постоянных жителей. СССР учредил в Западном Берлине генеральное консульство. В связи с объединением Германии, оформленным Договором об окончательном урегулировании в отношении Германии от 12 сентября 1990 г., действие прав и ответственности четырех держав в отношении Западного Берлина было прекращено, по­скольку он стал частью объединенной Федеративной Респуб­лики Германии.

В настоящее время государствоподобными образованиями со специальным международно-правовым статусом являются Ватикан (Святейший престол) как официальный центр Римско-католической церкви и Мальтийский орден как официальное религиозное формирование с международно признанными бла­готворительными функциями. Их административные резиден­ции находятся в Риме. Ватикан и Мальтийский орден поддерживают дипломатические отношения со многими государства­ми мира, обмениваясь соответствующими представительства­ми. Российская Федерация имеет с ними официальные отноше­ния, осуществляемые через представляемые через представи­теля РФ при Ватикане, являющегося по совместительству пред­ставителем РФ при Мальтийском ордене.

Ватикан имеет представительства (постоянных наблюда­телей) при ООН, ЮНЕСКО, Международной организации тру­да, является членом ряда специализированных учреждений ООН (в частности, Всемирного почтового союза), участвует в отдель­ных многосторонних международных договорах, имеет с неко­торыми государствами специфические двусторонние договоры, именуемые конкордатами и затрагивающие преимущественно вопросы положения католической церкви.

Мальтийский орден имеет представительства при ЮНЕСКО и при ряде других международных организаций.
§ 11. Международная правосубъектность народов (наций)
Современное международное право содержит нормы, за­крепляющие право народов и наций на самоопределение. Од­ной из целей Устава ООН является развитие дружественных отношений между нациями «на основе уважения принципа рав­ноправия и самоопределения народов». Устав ООН и многие другие международные акты рассматривают категории «народ» и «нация» как идентичные понятия. Принцип самоопределения сыграл выдающуюся роль в достижении после второй мировой войны колониальными народами независимости, в создании са­мостоятельных национальных государств.

Согласно Декларации о предоставлении независимости ко­лониальным странам и народам, принятой Генеральной Ассамб­леей ООН 14 декабря 1960 г., «все народы имеют право на само­определение, в силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие». Право народов (наций) на самоопределение применительно к каждому народу раскрыва­ется через его национальный суверенитет, означающий, что ка­ждый народ имеет суверенное право на самостоятельность в достижении государственности и независимое государственное существование, на свободный выбор путей развития.

Если народы (нации) обладают правом на самоопределе­ние, то на всех государствах лежит обязанность это право ува­жать. Данная обязанность охватывает признание и тех между­народных правоотношений, в которых субъектом выступает народ (нация). Таким образом, неотъемлемое от народа (нации) право на самоопределение, связанное с его национальным суве­ренитетом, является основанием его международной правосубъектности.

Исторически данная правосубъектность народа (нации) ярко проявилась в период крушения колониализма после окончания второй мировой войны. В современный период, когда абсолют­ное большинство бывших колониальных народов добилось не­зависимости*, значение принципа самоопределения подчерки­вается правом каждого построившего свою государственность народа определять внутренний и внешний политический ста­тус без вмешательства извне и осуществлять по своему усмот­рению политическое, экономическое, социальное и культурное развитие.

* Сохранилось около двух десятков колониальных владений, управляемых шестью государствами: в их числе Виргинские острова, Бермудские остро­ва, Новая Каледония, Токелау, Гибралтар. ООН по-прежнему констатиру­ет колониальный статус Восточного Тимора — бывшего владения Португа­лии, не признавая присоединения этой территории в 1976 г. к Индонезии.Если же речь идет о самоопределении отдельных народов в рамках самостоятельного государства, то вопрос должен ре­шаться на основе конкретных обстоятельств в контексте взаи­мосвязанных друг с другом основных принципов международ­ного права. Реализация самоопределения одним народом в рам­ках многонационального суверенного государства не должна вести к нарушению прав других его народов. В связи с этим в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13 марта 1992 г. было сказано: «Не отрицая право народа на самоопределение, осуществляемого посредством законного во­леизъявления, следует исходить из того, что международное право ограничивает его соблюдением принципа территориаль­ной целостности и принципа соблюдения прав человека».

Следовательно, необходимо различать самоопределение народов (наций), не имеющих какой-либо государственности, от самоопределения народов (наций), уже достигших государст­венности. Если в первом случае национальный суверенитет на­рода еще не обеспечен государственным суверенитетом, то во втором случае народ уже реализовал свое право на самоопределение, и его национальный суверенитет находит защиту со стороны государства — самостоятельного субъекта междуна­родного права. Самоопределение народа внутри многонациональ­ного государства вовсе не предполагает обязательности отделе­ния и создания собственного самостоятельного государства. В первую очередь такое самоопределение связано с повышением уровня самостоятельности, но без угрозы правам человека и территориальной целостности государства.

Субъектами международного права, как правило, являют­ся народы (нации), находящиеся в колониальной зависимости от метрополии, но борющиеся за независимость и создание су­веренного государства путем реализации права на самоопреде­ление.

Такой народ (нация) обладает как способностью иметь ме­ждународные права и обязанности, так и способностью само­стоятельно осуществлять их. Но эти органически связанные друг с другом способности, составляющие правосубъектность наро­да (нации), имеют специфику, отличающую международную правосубъектность нации от международной правосубъектности государства. Народ (нация) в процессе борьбы за создание независимого государства способен участвовать в международ­ных отношениях лишь по «вопросам, касающимся реализации права на самоопределение. В связи с этим народ (нация) имеет основные права, в том числе право заключать с государствами, международными организациями, с другими реализующими свой национальный суверенитет народами международные догово­ры, присоединяться к многосторонним международным согла­шениям. От имени народа при заключении международных до­говоров или при присоединении к ним выступают представ­ляющие народ органы, сложившиеся в ходе борьбы за незави­симость: фронт национального освобождения, временное пра­вительство, руководство политической партии, пользующиеся поддержкой большинства населения.

Колониальный народ (нация) имеет право на волеизъявле­ние в любой форме с целью получения независимости от мет­рополии, включая права на установление с суверенными ‘госу­дарствами официальных отношений, регулируемых нормами дипломатического и консульского права, и право на участие в деятельности международных организаций.

Одним из основных прав народа (нации) является право на международно-правовую защиту и получение поддержки от других субъектов международного права.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 12. Правосубъектность международных организаций
Международные организации являются субъектами меж­дународного права особого рода. Их правосубъектность не иден­тична правосубъектности государств, так как не проистекает из суверенитета.

Международная организация, не обладая суверенитетом, источником своих прав и обязанностей в сфере реализации своей компетенции имеет международный договор, заключенный ме­жду заинтересованными государствами. Поэтому международ­ные организации как субъекты международного права вторич­ны, производны по отношению к государствам.

Организация становится субъектом, если государства-уч­редители наделяют организацию международными правами и обязанностями. Ее компетенция имеет специфический характер в том смысле, что права и обязанности международной ор­ганизации отличаются от прав и обязанностей государства. Если правосубъектность государства не ограничена ни в предмете правового регулирования, ни в объеме правомочий, то право­субъектность организации определена теми конкретными зада­чами и целями, которые установлены государствами в учреди­тельном акте, создающем организацию. В связи с этим каждая международная организация имеет свой, присущий только ей, круг прав и обязанностей. Однако несмотря на различия в ха­рактере и объеме прав и обязанностей, организации функцио­нируют в рамках международного права и имеют признаки, обеспечивающие правосубъектность международной организа­ции. Создание и функционирование международной организа­ции имеют правомерную основу, если соответствуют нормам международного права, в первую очередь — его основным прин­ципам. С одной стороны, ст. 5 Венской конвенции о праве меж­дународных договоров 1969 г. вводит международные организа­ции в сферу договорного регулирования, так как определяет применимость данной конвенции «к любому договору, являю­щемуся учредительным актом международной организации». С другой стороны, ст. 53 указанной Конвенции объявляет договор ничтожным, если в момент заключения он противоречит импе­ративной норме общего международного права. Международ­ные организации обязаны, в частности, придерживаться прин­ципов невмешательства во внутренние дела государства, суверенного равенства членов, добросовестного выполнения меж­дународных обязательств.

Каждой международной организации присуща договорная правоспособность, специфика и объем которой определяются ее уставом.

В современный период наиболее известными международ­ными организациями являются Организация Объединенных Наций (ООН), Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО). Международная организация труда (МОТ), Всемирная организация здравоохра­нения (ВОЗ), Организация африканского единства (ОАЕ), Со­дружество Независимых Государств (СНГ) и другие.

В ряде случаев осуществляется правопреемство междуна­родных организаций, при котором с целью поддержания непре­рывности функций передаются определенные правомочия от прекратившей свое существование организации вновь учреж­денной государствами организации. Так, ООН была преемни­ком прав и обязанностей Лиги Наций по ряду международных договоров.

Международное право признает ответственность между­народных организаций в случае нарушения ими общепризнан­ных международно-правовых принципов и норм и заключен­ных ими международных договоров, положений учредительных актов.
§ 13. Международно-правовой статус индивидов
Особый интерес вызывает сегодня оценка международно-правового статуса индивидов (физических лиц).

В дискуссии, которая ведется в отечественной литературе, мы исходим из того, что прежние представления о неприложи­мости черт международной правосубъектности к индивидам не вполне согласуются с современным состоянием международно-правового регулирования и реальными правоотношениями, и придерживаемся концепции признания самостоятельного меж­дународно-правового статуса личности, свидетельствующего о его специфической международной правосубъектности.

Нельзя признать убедительными ссылки тех, кто отрицает международно-правовой статус индивидов, на малое, по сравнению с государством, число базирующихся на международно-правовых нормах отношений индивида. В принципе, важна сама юридическая способность иметь и осуществлять права и обя­занности, а количественный показатель характеризует уже фактическое состояние, но не правовую способность.

Английский ученый Г. Лаутерпахт еще в 1950 г. в изданной в Лондоне книге «Международное право прав человека» отме­чал, что в международном праве отсутствуют нормы, которые препятствовали бы индивидам приобретать права, предостав­ляемые обычным или договорным международным правом. Позд­нее, в 1980 г., уругвайский юрист Э.Х. Аречага, являвшийся в течение ряда лет председателем Международного Суда ООН, высказывая подобную мысль, признавал возможность предос­тавления межгосударственными договорами индивидам опре­деленных прав, а также международных средств защиты этих прав*.* По его словам, «реальным доказательством международной правосубъ­ектности индивида явилось бы предоставление ему не только определен­ных прав и привилегий, но и средств для обеспечения их принудительного осуществления и соблюдения, а также возможностей защиты этих прав от своего собственного имени, без посредничества государства» (Хименес де Аречага Э. Современное международное право. М., 1983. С. 259—260). Сего­дня мы наблюдаем именно такую реальность.Нынешнее состояние международного права позволяет кон­статировать прямое включение в договоры норм, ориентиро­ванных на индивида. Они касаются как устанавливаемых дого­ворами прав человека, так и его обязанностей и ответственно­сти. Первичными были как раз нормы об ответственности; кон­кретно речь шла о международной уголовной ответственности определенных лиц за военные преступления, за преступления против мира и человечности.

И в наше время актуальное значение имеет завершение разработки проекта Кодекса преступлений против мира и безо­пасности человечества — международного акта, нормы которо­го будут содержать юридическую оценку действий лиц с соот­ветствующей регламентацией. А утвержденный в мае 1993 г. Советом. Безопасности ООН Устав (Статут) Международного трибунала уже применяется в конкретных правонарушениях, связанных с судебным преследованием лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии.

Значительную роль в регламентации правоотношений с участием индивидов-правонарушителей играют международ­ные конвенции о предотвращении и наказании преступлений международного характера. Международный пакт о граждан­ских и политических правах (ст. 15) связывает возможность признания лица виновным в совершении преступления в соот­ветствии не только с внутригосударственным законодательст­вом, но и с международным правом.

Что же касается роли международных договоров в непо­средственной регламентации индивидуальных прав и свобод, то можно констатировать неуклонное расширение круга меж­дународно-правовых норм, предоставляющих индивидам юри­дические возможности их обеспечения и защиты («право на правовую защиту»). Право обращения отдельных лиц в соот­ветствии с международными договорами в межгосударствен­ные органы по защите прав и свобод человека, с чем связаны соответствующие правоотношения этих лиц с наделенными не­обходимой компетенцией органами, сегодня признается как ме­ждународно-правовыми актами, так и Конституцией Россий­ской Федерации.

Возрастает число договоров, содержание которых касается обеспечения прав человека в таких сферах деятельности, как гражданские, семейные, трудовые и тому подобные правоотно­шения, правоотношения в связи с оказанием правовой помощи, в области образования, налогообложения, социального обеспе­чения, а также правоотношения, гарантирующие защиту жертв войны в период вооруженных конфликтов. Так, договоры о пра­вовой помощи по гражданским, семейным делам конкретно оп­ределяют правомочия индивидов. В договорах об избежании (устранении) двойного налогообложения доходов и имущества отмечается, что они применяются к лицам, перечень которых здесь же уточняется. В Женевских конвенциях о защите жертв войны и в дополнительных протоколах к ним прямо говорится об их применении ко всем лицам, которые находятся под защи­той этих документов.

Непосредственные правовые отношения с участием инди­видов на международном уровне предусмотрены в договорных актах, закрепляющих и регламентирующих право обращения индивида в межгосударственные органы по защите прав и сво­бод человека (Факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод с Прото­колом № 11 и ряд других). Аналогичное право личности зафик­сировано в ч. 3 ст. 46 Конституции РФ.
    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Аваков М. М. Правопреемство освободившихся государств. М., 1983.

Вельяминов Г. М. Международная правосубъектность // Сов. ежегодник международного права. 1986. М., 1987.

Власова Л. В. Правопреемство государств в отношении до­говоров. Минск, 1982.

Захарова Н. В. Индивид — субъект международного пра­ва //Советское государствао и право. 1989. № 11.

Игнатенко Г. В. Международно-правовой статус субъек­тов Российской Федерации // Российский юридический жур­нал. 1995. № 1.

Корецкий В. М. Декларация прав и обязанностей государств. Киев, 1962 (см. также: Корецкий В. М. Избр. труды. Кн. 1. Киев, 1990).

Курдюков Г. И. Государства в системе международно-пра­вового регулирования. Казань, 1979.

Малинин С. А., Ковалева Т. М. Правосубъектность между­народных организаций // Правоведение. 1992. № 5.

Международная правосубъектность / Отв. ред. Д. И. Фельд­ман. М., 1971.

Моджорян Л. А. Основные права и обязанности государств. М., 1965.

Признание в современном международном праве (Призна­ние новых государств и правительств) / Под ред. Д. И. Фельд­мана. М., 1975.

Пустогаров В. В. Международные связи субъектов Рос­сийской Федерации и их правовое регулирование // Государ­ство и право. 1994. № 7.

Тиунов О. И. Нейтралитет в международном праве. Пермь, 1968.

Толстых В. Л. Конституционно-правовые основы между­народной деятельности субъектов Российской Федерации. Но­восибирск, 1997.

Труженникова Л. Т. Доктрина международного права о пра­вовом положении физического лица // Московский журнал ме­ждународного права. 1994. № 4.

Фельдман Д. И., Курдюков Г. И. Основные тенденции раз­вития международной правосубъектности. Казань, 1974.

Черниченко С. В. Личность и международное право. М., 1974.

Шинкарецкая Г. Г. Проблема правопреемства и границы Российской Федерации // Московский журнал международно­го права. 1995. № 4.
Глава 4 Нормы международного права § 1. Понятие норм международного права
Нормы международного права — это общеобязательные правила деятельности и взаимоотношений государств или иных субъектов. Для норм международного права, так же как и для других правовых норм, характерно то, что это правила поведения общего характера, рассчитанные на неоднократное применение и обеспечиваемые в процессе реализации соответ­ствующими принудительными мерами.

Вместе с тем международно-правовые нормы обладают рядом особенностей, позволяющих выделить их в отдельную правовую систему. Это: 1) предмет регулирования — межгосу­дарственные отношения и связанные с ними отношения других субъектов; 2) порядок создания — согласование позиций госу­дарств; 3) форма закрепления (существования) — соответст­вующая согласительному характеру содержания правил пове­дения (договор, обычай, акты международных конференций и международных организаций); 4) обеспечение реализации, как правило, самими государствами — создателями норм индиви­дуально или коллективно, в том числе посредством созданных ими международных организаций и органов, при этом особое значение имеют меры, содействующие добровольной реализа­ции норм.§ 2. Создание норм международного права
В сфере международных отношений отсутствуют специ­альные нормотворческие органы. Нормы международного пра­ва создаются самими субъектами, прежде всего государствами. Создание норм международного права представляет процесс согласования воль (позиций) государств, включающий две ста­дии: 1) достижение согласия относительно содержания правила поведения; 2) взаимообусловленное волеизъявление государств относительно признания правила поведения обязательным.

Формирование позиции государства начинается с осозна­ния своих интересов и потребностей, а также понимания воз­можности защитить (удовлетворить) их с помощью других го­сударств или совместно с ними.

Термин «позиция» может иметь два значения: во-первых, это общий подход, перспективная цель (например, запрещение всех испытательных взрывов ядерного оружия); во-вторых, интересы (требования) государств при подготовке данного со­глашения (например, запрещение испытаний ядерного оружия в трех средах).

В процессе создания норм международного права согласо­вываются позиции — требования, разумеется, с учетом воз­можности продвижения к достижению конечной цели.

Позиции государств могут совпадать полностью или в глав­ном. Они могут не совпадать в деталях или в своей основе*.

/>* Позиции государств относительно удовлетворения их потребностей и за­щиты интересов путем заключения международного соглашения всегда совпадают, иначе они избрали бы какой-то другой путь решения своих проблем.Если позиции государств совпадают (тождественны), то в их согласовании — уступках, компромиссах — нет необходимо­сти. Позиции государств формулируются в виде правил пове­дения и фиксируются в договоре или ином акте. При несовпа­дении позиций государств для достижения приемлемого балан­са уступки и компромиссы неизбежны.

Объем и качество информации о предмете соглашения, оценка и прогнозирование развития отношений между государ­ствами — залог успеха формирования потенциально согласуемых позиций государств. Диаметрально противоположные по­зиции вряд ли могут быть согласованы или даже представлены для согласования.

Каждое государство стремится к тому, чтобы его интересы были максимально отражены в норме права. Однако если оно будет настаивать на своей и только своей позиции, соглашение не будет достигнуто. Отказ государства от какой-то части своих требований вообще (уступка) или в связи с соответствующим отказом других.государств (компромисс) означает лишь отказ от защиты (удовлетворения) части своих интересов посредст­вом данного конкретного соглашения. Это — отказ ради дости­жения соглашения. Общий же подход к решению проблемы может оставаться неизменным.

В соглашении достигнутое тождество позиций закрепляет­ся в виде совпадающих прав и обязанностей государств— уча­стников соглашения, баланс — в виде сочетания их прав и обя­занностей, В последнем случае происходит своеобразное рас­пределение поручений: одно государство (одна группа госу­дарств) наделяется одними правами и обязанностями, другое государство (другая группа) — другими. Коллективными уси­лиями достигается желаемый результат.

Запрет на испытательные взрывы ядерного оружия в ат­мосфере, в космическом пространстве и под водой, предусмот­ренный Договором о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой от 5 авгу­ста 1963 г., распространяется однозначно на все государства, участвующие в Договоре.

Договором же о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г. обязательства государств, обладающих ядерным оружием, имеют иное содержание, чем обязательства государств, не обладающих таким оружием, однако добросовестное испол­нение каждым государством своих обязательств обеспечивает достижение общей цели договора — предотвращение распро­странения ядерного оружия.

Две стадии международного нормотворческого процесса могут быть неразрывны во времени. Если договор вступает в силу с момента подписания, то его подписание — это одновре­менно и согласие с содержанием правил поведения, зафиксиро­ванных в нем, и признание этих правил в качестве обязатель­ных, т. е. правовых норм. То же можно сказать в отношении договоров, заключенных в виде обмена документами (нотами, письмами), актов международных организаций и конференций, принимаемых путем голосования или консенсуса (если государ­ства выразили намерение считать их юридически обязатель­ными).

В тех случаях, когда требуется специальная процедура выражения согласия государства на обязательность правил по­ведения (ратификация, утверждение-принятие), разрыв во вре­мени между первой и второй стадиями может быть значитель­ным, достигая порой нескольких лет*.

/>

* Так Венская конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 г. (23 мая 1969 г. — дата выражения согласия с правилами поведения, зафиксированными в Конвенции) вступила в силу 27 января 1980 г. (для СССР — в 1986 г.), договор между СССР и США об ограничении подзем­ных испытаний ядерного оружия от 3 июля 1974 г. вступил в силу 11 де­кабря 1990 г., Конвенция ООН по морскому праву, открытая для подписа­ния 10 декабря 1982 г. (в тот же день подписанная от имени СССР), вступи­ла в силу 16 ноября 1994 г. (для Российской Федерации — 11 апреля 1997 г.).Специфика создания обычных норм международного пра­ва заключается в том, что правила поведения складываются в результате единообразной деятельности государств, их устой­чивой практики. Таким же образом правила поведения призна­ются в качестве обязательных(opinio juris).

Факт рождения договорной нормы (или иной документаль­но закрепленной нормы) четко фиксируется. Для установления наличия и выявления содержания обычной нормы необходимо изучение деятельности государств. Обычай обязан своим про­исхождением сложившейся практике, но вместе с тем он обра­щен в будущее, в котором может быть реализовано его регули­рующее предназначение.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Виды норм международного права
Международно-правовые нормы неоднородны по содержа­нию и форме. Их можно классифицировать по различным осно­ваниям.

По форме нормы международного права делятся на два вида: документально закрепленные и существующие без фик­сации в каком-либо правовом документе (акте).

Документально закрепленные нормы представляют собой установленные и зафиксированные (словесно оформленные) в определенном акте правила. К ним относятся договорные нор­мы и нормы, содержащиеся в актах международных конферен­ций и международных организаций. Различие между этими нор­мами обусловлено различием между правовыми нормативными актами, их фиксирующими.

Договор-акт, исходящий от государств-участников, распро­страняет свое действие на каждое участвующее в нем государ­ство. Права и обязанности по договору адресуются как бы от одного государства другому.

Акты международной конференции или организации и за­крепленные в них права и обязанности исходят от коллектив­ного органа (общего собрания) государств, но распространяют свое действие на каждое государство-участника в отдельности. Воля государств, воплощенная в нормах этих актов, в большей мере, чем в договоре, утрачивает свою персонифицированность. И переговорно-договорная процедура создания норм, и сами правовые акты (документы) наилучшим образом отвечают со­временному характеру развития международных отношений.

К нормам, документально не закрепленным, относятся обычные международно-правовые нормы. Они формируются и подтверждаются (признаются обязательными) практикой субъ­ектов и существуют в практике. Словесное выражение они об­ретают в правоприменительных актах — решениях судебных, арбитражных и других правоприменительных органов, в заявлениях и нотах государств, в резолюциях международных ор­ганизаций.

Они могут стать договорными в результате кодификации. Однако если не все участники обычной нормы присоединились к кодифицирующему договору, то одна и та же норма может быть для одних государств (участников договора) договорной, а для других оставаться обычной (например, положения Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г. или Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. для неуча­ствующих государств сохраняют силу обычных норм).

Возможна и иная ситуация: правило поведения, докумен­тально зафиксированное, признается в качестве обязательного не в форме явно выраженного на то согласия, а посредством практических действий, т. е. обычным путем (например, при­знание положений договора обязательными не участвующими в нем государствами или действие в соответствии с положения­ми актов международных организаций или конференций, кото­рые принимались как акты-рекомендации).

В зависимости от предмета регулирования различаются:

нормы относительно порядка заключения, реализации и испол­нения международных договоров — право международных до­говоров; нормы, определяющие правовое положение космиче­ского пространства, Луны и других небесных тел, — космиче­ское право; нормы, предусматривающие меры по обеспечению международного мира и безопасности, — право международ­ной безопасности и т. д.

По субъектно-территориальной сфере действия нормы ме­ждународного права можно разделить на универсальные и ло­кальные.

Универсальные нормы — это нормы, регулирующие от­ношения, объект которых представляет всеобщий интерес, и признанные подавляющим большинством или всеми госу­дарствами. Признаки, присущие универсальным нормам, объ­единены причинно-следственной связью. Нормы признаются большинством или всеми государствами потому, что в объекте регулируемых ими отношений заинтересованы все государства.

Универсальные нормы международного права составляют его основу, регулируя важнейшие сферы международных от­ношений. К их числу относятся нормы, содержащиеся в таких договорах, как Устав Организации Объединенных Наций, Вен­ская конвенция о дипломатических сношениях, Международ­ные пакты о правах человека, Женевские конвенции о защите жертв войны и др.

Среди универсальных норм особое место занимают импе­ративные норжыjus cogens(юс когенс), что можно перевести как «неоспоримое право». Согласно ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоровjus cogens — это норма обще­го международного права, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть из­менена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер.

Недопустимость отклонения от нормыjus cogens обуслов­лена характером объекта регулируемых ею отношений, кото­рый представляет интерес для всего международного сообще­ства, т. е. своеобразного всемирного объединения взаимодейст­вующих между собой государств. Нарушение этой нормы вле­чет или может повлечь причинение ущерба правам и интере­сам всех государств. Она обладает высшей юридической силой, и договор считается ничтожным, если в момент заключения он противоречит такой норме.

При возникновении новой нормыjus cogens существующие договоры, которые противоречат ей, становятся недействитель­ными, их действие прекращается.

К такого рода нормам относятся прежде всего нормы-прин­ципы международного права: неприменения силы и угрозы си­лой, мирного разрешения споров, невмешательства во внутрен­ние дела, добросовестного выполнения международных обяза­тельств и др.

Принципы международного права в системе международ­но-правовых норм занимаютособое место, обладая комплексом присущих им признаков:

1. Это наиболее важные, коренные нормы, международного права, являющиеся нормативной основой всей международно-правовой системы. На них базируется взаимодействие субъек­тов в процессе создания и реализации норм международного права. Они пронизывают содержание всех существующих норм.

2. Принципы международного права являются наиболее общими нормами. Их содержание многогранно; оно раскрыва­ется посредством, конкретизирующего нормотворчества. Закре­пленные в общем виде в Уставе ООН принципы международно­го права детализируются рядом международно-правовых ак­тов, прежде всего Декларацией о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудниче­ства между государствами в соответствии с Уставом Организа­ции Объединенных Наций, 1970 г., Заключительным актом Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г., Парижской хартией для новой Европы 1990 г. и др.

В Декларации о принципах международного права 1970 г. подчеркивается, что прогрессивное развитие и кодификация принципов будут способствовать обеспечению их более эффек­тивного применения в рамках международного сообщества.

3. Принципы являются общепризнанными нормами, обя­зательными для всех государств. Устав ООН провозглашает в ст. 2 комплекс принципов в качестве обязательных для госу­дарств — членов Организации, оговаривая в п. 6 этой статьи, что «организация обеспечивает, чтобы государства, которые не являются ее членами, действовали в соответствии с этими прин­ципами, поскольку это может оказаться необходимым для под­держания международного мира и безопасности».

4. Принципы — это императивные нормыjus cogens,обла­дающие высшей юридической силой. Все другие нормы должны им соответствовать. Такое качество принципов позволяет обес­печить стабильность международного правопорядка и между­народную законность.

5. Принципы имеют универсальную сферу действия, оп­ределяют содержание и методы сотрудничества государств как в традиционных, так и в новых областях межгосударственных отношений (например, в исследовании и использовании косми­ческого пространства, в применении ядерной энергии в мирных целях).

6. Принципы международного права взаимообусловлены, имеют комплексный характер. В Декларации о принципах ме­ждународного права 1970 г. указывается, что при толковании и применении принципы являются взаимосвязанными и каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других прин­ципов. ,

Локальные нормы — это нормы, регулирующие отноше­ния в рамках определенной группы государств, а также меж­ду двумя или несколькими государствами. Объект отношений, регулируемых локальными нормами, представляет интерес пре­жде всего для определенных государств, на взаимосвязи кото­рых эти нормы и распространяют свое действие.

Понятием «локальные нормы» охватываются как двусто­ронние, так и многосторонние, но не имеющие характера все­общности нормы, которые в свою очередь подразделяются на региональные (они связывают государства, расположенные в одном географическом районе) и нерегиональные (они регулируют отношения между несколькими государствами находя­щимися в разных районах).

Локальные нормы позволяют учитывать местные условия, специфические интересы государств. Вместе с тем очевидно их взаимодействие с универсальными нормами, проявляющееся в том, что они могут быть использованы для конкретизации со­держания более общих норм и обеспечения эффективности их действия. Отдельные локальные нормы обладают своего рода универсальным эффектом (таковы положения Договора между СССР и США о ликвидации их ракет средней дальности и мень­шей дальности 1987 г., о сокращении и ограничении стратеги­ческих наступательных вооружений 1991 и 1993 гг. и др.).

В зависимости от функционального назначения нормы международного права делятся на регулятивные и охранитель­ные (обеспечительные).

Регулятивные нормы устанавливают конкретные права и обязанности субъектов (например, обязательства государств — участников ОБСЕ уведомлять о военных учениях и приглашать на них наблюдателей, право государств обмениваться диплома­тическими представительствами). Охранительные (обеспечи­тельные) нормы призваны гарантировать реализацию регуля­тивных норм (нормы ст. 41 и 42 Устава ООН о принудительных мерах, применяемых по решению Совета Безопасности ООН).

По характеру субъективных прав и обязанностей разли­чаются обязывающие нормы, фиксирующие обязательство со­вершить указанные действия (например, оповестить о ядерной аварии); запрещающие — предписывающие воздерживаться от признанных противоправными действий (например, не произ­водить бактериологическое оружие), управомочивающие (напри­мер, признание права каждого государства на исследование и использование космического пространства).

Как и в общей теории права, принято разграничивать им­перативные нормы, содержащие категорические предписания (таковы помимо известных нормjus cogens договорные положе­ния о нераспространении ядерного оружия, о сотрудничестве в борьбе с преступлениями международного характера и т. д.), и диапозитивные, представляющие собой правила, применимые при отсутствии иной договоренности (например, положение ст. 15 Конвенции ООН по морскому праву о срединной линии при делимитации территориального моря, если между государ­ствами нет соглашений об ином).

Наконец, применяется деление норм на материальные, ус­танавливающие права и обязанности участников правоотношений, и процессуальные, регламентирующие организационно про­цедурные аспекты реализации материальных норм (например, порядок деятельности международных органов, судебных уч­реждений, согласительных комиссий и т. п.).
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Иерархия норм международного права
Нормы международного права не всегда находятся на од­ном уровне с точки зрения их юридической силы. Этот уровень не зависит от формы закрепления правил поведения. И дого­ворные нормы, независимо от наименования договоров, и обыч­ные, и нормы, содержащиеся в актах международных органи­заций и актах международных конференций, — все они обла­дают одинаковой юридической силой, если лежащее в их осно­ве соглашение государств (или иных субъектов) выражает рав­нозначные интересы и потребности.

Когда соглашение базируется на общих интересах и по­требностях всех или подавляющего большинства государств либо когда это касается особо важного предмета регулирования, го­сударства в результате взаимной договоренности придают со­ответствующим нормам особое юридическое значение.

Относительно юридической силы такого важнейшего уни­версального договора, как Устав ООН, в ст. 103 Устава сказано:

«В том случае, когда обязательства членов Организации по на­стоящему Уставу окажутся в противоречии с их обязательст­вами по какому-либо другому международному соглашению, преимущественную силу имеют обязательства по настоящему Уставу».

Локальные нормы в принципе должны соответствовать уни­версальным. Однако это не значит, что локальная норма долж­на быть точной копией универсальной. В таком случае в ло­кальных нормах не было бы смысла, так как они не позволяли бы учесть условия конкретных государств (региональную и иную специфику). Вопрос о пределах отступления должен решаться в зависимости от содержания норм. Правило о преимуществе специального закона перед общим применимо и к международ­но-правовым нормам. Вместе с тем специализация не должна затрагивать права и интересы других государств — участников универсального договора, противоречить его цели, т. е. приво­дить к несовместимости локального и универсального догово­ров.

Недопустимо, например, заключение двустороннего дого­вора об оказании помощи какому-либо третьему государству в производстве ядерного оружия, поскольку это запрещено Дого­вором о нераспространении ядерного оружия 1968 г., и такое отступление является нарушением Договора.

Другой пример. Согласно Венской конвенции о консуль­ских сношениях 1963 г., консульское должностное лицо может быть подвергнуто задержанию или аресту в случае преследо­вания за совершение тяжкого преступления или исполнения вступившего в законную силу приговора суда (п. 1 ст. 43). В двусторонних консульских соглашениях закрепляется либо это положение в неизменном виде, либо иное, например, полное освобождение консульских должностных лиц от уголовной юрис­дикции государства пребывания. Иное, чем в Венской конвен­ции о консульских сношениях, регулирование касается двусто­ронних отношений и не затрагивает интересы других государств-участников.

Среди локальных норм можно выделить нормы, обладаю­щие преимущественной силой по отношению к другим локаль­ным нормам. Это нормы, которые регулируют наиболее важные стороны международной жизни нескольких (или даже двух) государств, определяют основные направления их взаимоотно­шений, а потому последующие нормы должны создаваться на их основе и им соответствовать. Так, в ст. 16 Договора об осно­вах межгосударственных отношений между РСФСР и Литов­ской Республикой от 29 июля 1991 г. предусматривается, что Стороны «будут заключать дополнительные соглашения на ос­нове принципов, сформулированных в настоящем Договоре». Согласно ст. 8 Договора о коллективной безопасности от 15 мая 1992 г. «государства-участники обязуются не заключать меж­дународные соглашения, несовместимые с настоящим Догово­ром».

Таким образом, иерархия норм международного права не означает, будто одни нормы обязательны, а другие — нет. Под­чиненность — это не что иное, как совместимость одних норм с другими. В частности, требование соответствия локальных норм универсальным нормам международного права отражает необ­ходимость согласования интересов нескольких государств с ин­тересами сообщества государств, что способствует укреплению международного правопорядка.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Кодификация международного права
Кодификация — это официальная систематизация дей­ствующих международно-правовых норм и разработка новых норм в соответствии с предметом регулирования с целью соз­дания внутренне согласованных крупных правовых актов или их комплексов.

Задачи кодификации: а) приведение действующего меж­дународного права в соответствие с потребностями данного пе­риода развития общественных отношений; б) дополнение его новыми правовыми нормами, потребность в которых назрела;

в) исключение устаревших норм и устранение противоречий между отдельными нормами; г) объединение норм данной сфе­ры (отрасли, института) в системный нормативный комплекс.

Кодификация неизбежно сопровождается нормотворчеством, т. е. прогрессивным развитием международного права.

При кодификации учитываются практика реализации норм международного права, решения судебных и иных органов, ре­комендации науки, прогнозы в отношении тенденций развития международных отношений и международно-правового регу­лирования. Кодификация — один из способов совершенствова­ния международного права, обеспечения его эффективности.

Особое значение имеет кодификация для повышения эф­фективности обычных норм международного права посредст­вом их преобразования в договорные нормы. Интересным при­мером кодификации является принятие Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., в рамках которой объединены в единый согласованный документ действующие (не устаревшие на мо­мент подписания Конвенции) нормы Женевских конвенций по морскому праву 1958 г., получили договорное воплощение обыч­ные нормы, разработаны новые положения, посвященные ра­нее не урегулированным вопросам, — режим исключительной экономической зоны, режим Района (дна морей и океанов за пределами национальной юрисдикции) и его ресурсов, порядок морских научных исследований и т. д.

Кодификация норм международного права всегда осуще­ствляется на официальном уровне — либо государствами по­средством созыва специальных международных конференций, либо в рамках международных организаций.

Полномочия Генеральной Ассамблеи ООН по организации исследований и даче рекомендаций в целях поощрения про­грессивного развития международного права и его кодифика­ции (ст. 13 Устава ООН) осуществляются с помощью специаль­но создаваемых временных или постоянных органов. Особое место среди них занимает Комиссия международного права. Подготовленные ею проекты кодификационных актов либо одоб­ряются на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН, либо для этой цели по решению Генеральной Ассамблеи созываются между­народные конференции. В рамках ООН были подготовлены та­кие кодификационные договоры, как Женевские конвенции по морскому праву, Венские конвенции о дипломатических сно­шениях, о консульских сношениях, о праве международных договоров и др.

Результатом кодификации является один или комплекс кодификационных актов, наиболее подходящей формой кото­рых является договор как явно выраженное соглашение (Же­невские конвенции о защите жертв войны, Венские конвенции о правопреемстве в отношении международных договоров и в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов, Конвенция ООН по морско­му праву и др.). Кодификационным актом может быть также акт международной организации (Декларация о принципах ме­ждународного права… 1970 г.).

Кодификационный акт не является автоматически обяза­тельным, так как в нем содержатся уже действующие и, следо­вательно, обязательные нормы права. Необходимо согласие го­сударств на его обязательность посредством ратификации или в иной форме. Это объясняется рядом причин: 1) круг участни­ков прежде действовавших норм вследствие их закрепления в кодификационном акте может измениться (для государств, не участвующих в кодификационном акте, они остаются обычны­ми, для других становятся обычно-договорными, для треть­их — только договорными, поскольку в качестве обычных они их не признавали); 2) кодификационный акт неизбежно вклю­чает новые нормы, некоторые ранее действовавшие могут быть существенно изменены; 3) четко выраженное согласие необхо­димо во избежание неопределенности и возникновения споров в процессе реализации.

Кодификационный акт представляет собой единый офици­альный документ либо комплекс взаимно согласованных доку­ментов. Другой способ систематизации права — инкорпорация, т. е. собирание в определенном порядке (предметном, хроноло­гическом) действующих нормативно-правовых актов и их изда­ние в виде сборников.

Официальная инкорпорация осуществляется компетентны­ми государственными органами. Так, Министерство иностран­ных дел СССР систематически выпускало «Сборник действую­щих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами» (с 1982 г. — «Сборник междуна­родных договоров СССР»), после прекращения существования СССР его издание было продолжено Министерством иностран­ных дел Российской Федераций, но, к сожалению, приостанов­лено. Министерством юстиции РФ подготовлен и опубликован в 1996 г. «Сборник международных договоров Российской Феде­рации по оказанию правовой помощи». Комиссия Российской Федерации по делам ЮНЕСКО издала в 1993 г. сборник «Меж­дународные нормативные акты ЮНЕСКО».

Официальная инкорпорация практикуется и в рамках ме­ждународных организаций: Секретариат Организации Объеди­ненных Наций публикует«Treaty Series»; Исполнительный сек­ретариат Содружества Независимых Государств — «Содруже­ство. Информационный вестник Совета глав государств и Сове­та глав правительств СНГ»; в рамках Совета Европы издается «Европейская договорная серия».

Неофициальная инкорпорация используется в учебно-ме­тодических целях или в информационных целях. В качестве примеров можно назвать сборники документов: «Международ­ное право в документах» (М., 1982), «Международное публичное право». Сб. документов. В двух томах. (М., 1996), «Действующее международное право». Сб. документов. В трех томах. (М., 1996— 1997).
    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Алексидзе Л. А. Некоторые вопросы теории международ­ного права: императивные нормы(jus cogens). Тбилиси, 1982.

Вельяминов Г. М. О понятии нормы международного пра­ва // Сов. ежегодник международного права. 1971. М., 1973.

Даниленко Г. М. Обычай в современном международном праве. М., .1988.

Лихачев В. Н. Установление пробелов в современном меж­дународном праве. Казань, 1989.

Лукашук И. И. Механизм международно-правового регу­лирования. Киев,1980.

Лукашук И. И. Обычные нормы современного междуна­родного права // Московский журнал международного права. 1994. №2.

Лукашук И. И. Международное «мягкое» право // Госу­дарство и право. 1994. № 8—9.

Миронов Н. В. Международное право: нормы и их юриди­ческая сила. М., 1980.

Мовчан А. П. Кодификация и прогрессивное развитие ме­ждународного права. М., 1972.

Общепризнанные нормы в современном международном праве / Отв. ред. Н. Н. Ульянова. Киев, 1984.

Пушмин Э. А. О понятии основных принципов современного общего международного права // Сов. ежегодник междуна­родного права. 1978. М.,1980.

Суворова В. Я. Локальные нормы международного права // Правоведение. 1973. № 6.

Талалаев А. Н. Общепризнанные принципы и нормы меж­дународного права (конституционное закрепление термина) // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. 1997. № 3.

Черниченко С. В. Нормы международного права, их струк­туры // Сов. ежегодник международного права. 1979. М., 1980.

Черниченко С. В. Нормы международного права, их созда­ние и особенности их структуры // Сов. ежегодник междуна­родного права. 1979. М.,1980.

Шестпаков Л. Н. Императивные нормы в системе совре­менного международного права. М., 1981.
Глава 5 Источники международного права § 1. Понятие и виды
Источники международного права представляют собой установленные государствами в процессе правотворчества фор­мы воплощения согласованных решений, формы существова­ния международно-правовых норм.

К источникам международного права приложимы основ­ные характеристики источников права в общей теории права. Однако в отличие от внутригосударственного права междуна­родное право не имеет таких конституционных норм или спе­циальных актов, в которых дается перечень нормативных ак­тов в привязке к компетенции принимающих их органов госу­дарства.

Сами государства, международные организации и (в пре­дусмотренных случаях) некоторые другие субъекты, согласуя свои интересы, определяют не только содержание междуна­родно-правовых норм, но и внешнюю форму их существования. Надлежащая оценка источников международного права обуслов­лена реальными процессами нормотворческой деятельности.

Презумпция разнообразия источников международного права присуща Уставу Организации Объединенных Наций, в преамбуле которого выражена решимость народов Объединен­ных Наций «создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права». Если бы разработчики Устава, а в их числе были выдающиеся юри­сты-международники, основывали свое суждение исключительно на практике того времени (1945 г.), то им достаточно было доба­вить к договорам международные обычаи. Они же явно форму­лировали текст с ориентацией на перспективу, не связывая го­сударства в их решениях.

Можно сослаться также на авторитетный документ, подго­товленный Комиссией международного права ООН, — проект статей об ответственности государств. Согласно ст. 17 проекта международно-противоправным считается деяние, нарушающее международное обязательство, «независимо от обычного, дого­ворного или иного происхождения этого обязательства»*.

/>* Доклад Комиссии международного права о работе ее 48-й сессии. 6 мая — 26 июля 1996 г. ООН. Нью-Йорк, 1996. С. 133.Традиционно сложились и на протяжении веков применя­лись два источника международного права — международный договор и международный обычай. Их широчайшее распростра­нение в практике международных отношений — с учетом, ес­тественно, того уже отмеченного обстоятельства, что кодифи­кация и прогрессивное развитие международного права сопро­вождаются вытеснением обычая из большинства сфер регули­рования и его заменой договором, — породило представление о том, что только они являются и способны быть источниками международного права.

Между тем дипломатическая практика государств, деятель­ность проводимых государствами международных конферен­ций, функционирование международных межправительствен­ных организаций свидетельствуют о рождении новых форм во­площения международно-правовых норм в виде актов между­народных конференций и совещаний и актов международных организаций. Имеются в виду не все такого рода акты, ибо в принципе документы конференций, совещаний, организаций имеют декларативный либо рекомендательный характер, а имен­но те акты, которые принимаются в целях установления и за­крепления новых правил поведения и взаимоотношений госу­дарств, самих международных организаций, а также других субъектов.Естественно, такие акты должны отвечать общим началам процесса нормообразования, т. е. в них государства должны вы­ражать свои согласованные решения относительно как содер­жания, так и юридического значения фиксируемых положений именно как правовых норм.

Такие акты должны также соответствовать признанным условиям их действительности: во-первых, они не могут проти­воречить основным принципам международного права, импера­тивным нормамjus cogens; во-вторых, они распространяются, как правило, лишь на те государства и международные органи­зации, которые приняли их.

При рассмотрении вопроса об источниках международного права существенное значение имеет ст, 38 Статута Международного Суда ООН, согласно которой Суд при решении споров «на основании международного права» применяет международные конвенции (т. е. договоры), международные обычаи, так называемые общие принципы права, признанные цивилизован­ными нациями*, а также «судебные решения и доктрины наибо­лее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм». Как видно, здесь наряду с источ­никами международного права упомянуты судебные решения и научные концепции, которые нормативными документами не являются. Не случайно в самом тексте статьи они именуются вспомогательным средством для определения правовых норм, т. е. ориентиром при толковании, но не средством (или формой) закрепления норм. Такое пояснение необходимо потому, что в некоторых изданиях можно встретить утверждение, что в ука­занной статье перечислены источники международного права, признаваемые всеми государствами, причем в дальнейшем из­ложении воспроизводится истинное значение слов о вспомога­тельном средстве.

/>Толкование формулировки об «общих принципах» в литературе неодно­значно: одни ученые понимают их как традиционные юридические посту­латы, известные еще римскому праву (например, закон не имеет обратной силы, специальный закон имеет преимущество перед общим законом, до­говоры должны соблюдаться и т. д.); другие склоняются к отождествлению общих принципов с основными принципами международного права (см.: Корецкий В.М. «Общие принципы права» в международном праве // К-рецкий В.М. Избр. труды. Кн. 2. Киев, 1989. С. 165—199).Таким образом, применительно к современному состоянию международного правового регулирования можно констатиро­вать существование четырех разновидностей источников меж­дународного права: международные договоры, международные обычаи, акты международных конференций, акты международ­ных организаций и международных органов.

В систему международно-правового регулирования наря­ду с источниками, т. е, нормативными юридическими актами и обычаями, входят правоприменительные акты, исходящие от самих государств и международных организаций, а также от международных и национальных судебных учреждений, иных организаций и органов, в том числе на уровне отдельных госу­дарств.

Внутригосударственные законы не рассматриваются как источники международного права, поскольку они выражают интересы отдельного государства, принимаются и действуют в пределах его внутренней компетенции Однако их содержание не безразлично для международно-правового регулирования. Bo-

первых, определенные законы, соответствующие закономерно­стям межгосударственного общения, оказывают позитивное влияние на создание новых норм международного права. Во-вторых, наличие в нескольких или многих государствах родст­венных по содержанию законов в сфере, близкой к предмету международно-правового регулирования, может свидетельст­вовать о становлении международного обычая,
признаваемого государствами. В-третьих, в процессе взаимного общения госу­дарства должны уважать законы друг друга, затрагивающие вопросы такого общения и не противоречащие общепризнан­ным принципам и нормам международного права, соизмерять свои действия с этими законами. В-четвертых, надлежащая реализация многих международно-правовых норм обусловлена согласованными и взаимодействующими с ними национальны­ми законами.

    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Международный договор — основной источник международного права*
/>

* См. Гл. 12 «Право международных договоров».

Международный договор определяется Венской конвенци­ей о праве международных договоров как «международное со­глашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования» (имеется в виду практика использования таких наименований, как «до­говор», «конвенция»,” «соглашение» «протокол», «устав» и т. д., при этом учитывается значение термина «договор» как родово­го понятия для всех нормативных актов в договорной форме). Аналогичное определение международного договора дано в Вен­ской конвенции о праве договоров между государствами и меж­дународными организациями или между международными ор­ганизациями (естественно, с учетом своеобразия сторон в таких договорах).

Венская конвенция о праве международных договоров пре-зюмирует возможность заключения договоров между государ­ствами и другими субъектами международного права или меж­ду такими другими субъектами международного права, из чего следует, что сторонами международных договоров могут быть не только государства и международные организации. Тот факт, что эти договоры не входят в сферу применения данной Кон­венции, не затрагивает их юридической силы.

Конвенция не исключает возможности заключения между­народных соглашений «не в письменной форме», т. е. устных (так называемых джентльменских) соглашений, но они, скорее, относятся к былым временам, чем к современности.

Международный договор может, как это и предусмотрено в Конвенции, представлять собой не один, а несколько взаимо­связанных документов. Нередко к основному договору дается дополнение в виде протокола или приложений, которые расце­ниваются как его составные части.

Известны случаи заключения комплекса договоров, каж­дый из которых считается самостоятельным источником меж­дународного права, но их толкование и реализация предполага­ют согласованное действие.

Интересен в этом плане пример заключения Договора ме­жду СССР и США о ликвидации их ракет средней дальности и меньшей дальности от 8 декабря 1987 г. Одновременно с Дого­вором были приняты в качестве приложений к нему меморандум и два протокола. В дальнейшем были подписаны три согла­шения между СССР и США, конкретизирующие отдельные положения Договора, и тринадцать «сопутствующих» соглаше­ний, в которых одной из Сторон являлись либо СССР, либо США, ‘а их контрагентами выступали иные государства, на террито­рии которых в то время были размещены подлежащие ликви­дации ракеты.

Своеобразным комплексом можно считать договорные акты по морскому праву — Конвенцию ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г., Соглашение об осуществлении части XI дан­ной Конвенции от 29 июля 1994 г. и Соглашение об осуществле­ний положений этой Конвенции, которые касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирую­щих рыб и управления ими, от 4 декабря 1995 г.

Международный договор характеризуется как основной источник международного права благодаря трем обстоятельст­вам. Во-первых, договорная форма позволяет достаточно четко сформулировать правомочия и обязательства сторон, что бла­гоприятствует толкованию и применению договорных норм. Во-вторых, договорным регулированием охвачены ныне все без исключения области международных отношений, государства последовательно заменяют обычаи договорами. В-третьих, до­говоры наилучшим образом обеспечивают согласование и взаи­модействие международных норм и норм внутригосударственного законодательства. Вполне закономерно государства, заклю­чая Венскую конвенцию о праве международных договоров, признали «все возрастающее значение договоров как источни­ка международного права и как средства развития мирного сотрудничества между нациями, независимо от различий в их государственном и общественном строе».

Особое значение приобрели общие многосторонние догово­ры, призванные регулировать отношения, которые представля­ют интерес для международного сообщества государств в це­лом. Подлинная эффективность таких договоров обусловлена закреплением права участия в них всех государств без какой бы то ни было дискриминации и обеспечением реальной уни­версальности таких договоров.

Известны энергичные усилия нашего государства в сотруд­ничестве со многими государствами по расширению круга уча­стников Договора о нераспространении ядерного оружия. Неко­торые государства уклоняются от участия в Международных пактах о правах человека, несмотря на призывы к достижению их подлинной универсальности.

Для Российской Федерации вопрос о договорах как источ­никах международного права в современной ситуации имеет специфический характер, поскольку после прекращения суще­ствования СССР термином «международные договоры Россий­ской Федерации» охватывают три категории договоров: 1) дого­воры, заключенные непосредственно Российской Федерацией как самостоятельным субъектом международного права; 2) до­говоры, заключенные Союзом ССР, вступившие в силу в пери­од существования СССР и воспринятые Российской Федераци­ей в порядке правопреемства (большинство действующих дого­воров относится к этой группе); 3) договоры, подписанные от имени СССР, но не вступившие в свое время в силу ввиду неза­вершенности предусмотренной для этого процедуры и ратифи­цируемые уже от имени Российской Федерации*.

/>* Если быть предельно точным, то следует иметь в виду и те договоры России, заключенные царским правительством и в порядке правопреемст­ва воспринятые советским правительством, которые сохраняют юридиче­скую силу и регулирующее значение.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Международный обычай
Характеристика этого источника международного права дана в упомянутой выше ст. 38 Статута Международного Суда ООН: международный обычай — «доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы».

Обычай приобретает юридическое значение в результате однородных или идентичных действий государств и определен­ным образом выраженного ими намерения придать таким дей­ствиям нормативное значение. Длительная повторяемость, т. е. устойчивая практика, — это традиционное основание призна­ния обычая как источника права (таково, например, становле­ние в качестве источника обычая в отношении исторических заливов государств). Однако возможно рождение обычая в ка­честве источника права в короткий промежуток времени (так случилось с почти мгновенным признанием государствами сво­боды использования космического пространства, позднее полу­чившей договорное закрепление).
Специфика международно-правового обычая заключается в том, что он не представляет собой, в отличие от договора, официального документа с явно выраженными формулировка­ми правил, однако это ни в коей мере не свидетельствует о «призрачности» обычая. Он фиксируется во внешнеполитиче­ских документах государств, в правительственных заявлениях, в дипломатической переписке, обретая зримые очертания, хотя и не столь формализованные, как в договоре, ввиду чего уясне­ние его содержания является более сложным и противоречи­вым.

Международное право не дает оснований для предположе­ния о различной юридической силе обычая и договора в пользу договора. Договор и обычай в равной мере обязательны для тех государств (субъектов вообще), на которые они распространя­ются.

Поскольку при переходе от обычая к договору новый ис­точник заменяет прежний только для участвующих в договоре государств типичны ситуации, когда по одному и тому же во­просу применяются одновременно оба источника — и между­народный договор, и международный обычай, но каждый при­менительно к «своей» группе государств. Например, правила, регламентирующие дипломатические иммунитеты, проистека­ют из Венской конвенции о дипломатических сношениях для участвующих в ней государств и из многовекового обычая для государств, не участвующих по каким-либо причинам в Конвенции.

При этом во многих договорах формулируется положение о сохранении и дальнейшем применении обычаев по вопросам, не решенным в договорах. Так, в преамбуле Венской конвенции о дипломатических сношениях подтверждается, что нормы международного обычного права будут продолжать регулиро­вать вопросы, прямо не предусмотренные положениями настоя­щей Конвенции”.

При сопоставлении договора и обычая как источников ме­ждународного права следует иметь в виду, что договор концен­трирует определенную совокупность тематически однородных норм, а обычай — это почти всегда одна норма, вследствие чего понятия обычая как нормы и обычая как источника права пере­плетаются.§ 4. Акты международных конференций
Международные (межгосударственные) конференции за­вершаются, как правило, принятием итоговых документов, юри­дическая природа которых различна.

1. Конференция, созванная специально для разработки ме­ждународного договора, завершается одобрением резолюции (иного акта) о принятии договора и открытии его для подписа­ния государствами. В этом случае резолюция имеет лишь разо­вое, процедурное значение, а источником становится договор как результат действий государств по его подписанию, рати­фикации, введению в действие. Так, Конференция Объединен­ных Наций в Сан-Франциско в апреле — июне 1945 г. заверши­лась принятием Устава ООН, здесь же подписанного предста­вителями государств, затем ратифицированного и вступившего в силу. Третья Конференция ООН по морскому праву (1973— 1982 гг.) завершилась 10 декабря 1982 г. принятием Заключи­тельного акта Конференции и принятием Конвенции по мор­скому праву, сразу же открытой для подписания.

2. Если конференция посвящается проверке состояния вы­полнения уже действующего многостороннего договора, то ее задача ограничивается заслушиванием информации, контроль­ными функциями, формулированием рекомендаций государст­вам. Например, с целью оценки результатов действия Договора о нераспространении ядерного оружия подобные конференции Государств-участников проводятся каждые 5 лет.

3. Конференция посвящается рассмотрению и решению новых проблем и завершается принятием итогового документа с разноплановым содержанием. Это и общий обзор ситуации, и рекомендации государствам-участникам, и разработка новых правил деятельности и взаимоотношений государств.

Потсдамская (Берлинская) конференция руководителей трех государств — СССР, США и Великобритании, состояв­шаяся 17 июля — 2 августа 1945 г., завершилась подписанием двух документов — Протокола и Сообщения о конференции. В протоколе были зафиксированы предписания относительно об­ращения с Германией, территориальных вопросов, ответствен­ности главных военных преступников. Нормативный и юриди­чески обязательный характер этого итогового документа не вы­зывал сомнений.

Принятый тридцать лет спустя, 1 августа 1975 г., Заключи­тельный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе совмещал рекомендации по вопросам экономического, научно-технического и гуманитарного сотрудничества и норма­тивные положения о принципах, которыми государства-участ­ники будут руководствоваться во взаимных отношениях, и о мерах укрепления доверия (предварительное уведомление о крупных военных учениях и т. д.). Характеристика мер укреп­ления доверия в этом акте, а затем в итоговом документе Сток­гольмской конференции от 19 сентября 1986 г. может расцени­ваться как совмещение политических и юридических обяза­тельств. Юридический аспект обязательств выражается в сле­дующем: во-первых, они связаны с регулированием отношений между государствами —участниками СБСЕ; во-вторых, имеют общий характер и должны реализовываться во всех предусмот­ренных случаях, в-третьих, используемые формулировки име­ют форму долженствования («государства должны…», «будут предоставлять…», «будут обеспечивать…»); в-четвертых, преду­смотрены меры контроля за соблюдением согласованных мер, инспекции. Меры доверия — это новые правила межгосударст­венного сотрудничества.

Неоднократные ссылки в последующих договорах на За­ключительный акт и на другие документы СБСЕ сформулиро­ваны так, что не оставляют сомнений в признании их юридиче­ской силы и нормативности, а это — свидетельство статуса этих актов как источников международного права.

И сам процесс преобразования СБСЕ в международную организацию — Организацию по безопасности и сотрудничест­ву в Европе (ОБСЕ) — юридически был регламентирован акта­ми самого СБСЕ — Парижской хартией 1990 г., Хельсинкским документом 1992 г., Будапештскими решениями 1994 г.

Принятая в данном учебнике оценка актов СБСЕ имеет дискуссионный характер. В литературе распространена и иная точка зрения, не признающая за актами СБСЕ качеств источника международного права. Один из весомых аргументов — формулировки самих отдельных актов СБСЕ. Например, в До­кументе Стокгольмской конференции 1986 г. было сказано, что принятые в нем меры являются «политически обязательными». В принятый на Будапештской конференции в декабре 1994 г. Кодекс поведения, касающийся военно-политических аспектов безопасности, включены слова, что закрепленные в Кодексе положения «носят политически обязательный характер».

С такой характеристикой связано заявление о том, что дан­ный документ не подлежит регистрации согласно ст. 102 Устава ООН (эта процедура предусмотрена для международных дого­воров). Но речь и не идет о «тождестве» актов международной конференции и международных договоров. Что же касается тезиса о политической обязательности, использованного лишь в отдельных актах, то его интерпретация не может игнорировать реальных юридических предписаний, нормативных формули­ровок, содержащихся в указанных актах СБСЕ, как и в некото­рых других, а также не учитывать соотношения между этими актами и последующими международными договорами, после­дующей практикой государств.

Определенные черты нормативности присущи такому до­кументу, как «Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора», подписанно­му 26 мая 1997 г. и содержащему взаимное обязательство о надлежащих мерах «в целях обеспечения его выполнения».
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Акты международных организаций
Статус актов международных межправительственных ор­ганизаций определяется их уставами. В пределах своей компе­тенции органы этих организаций принимают, как правило, акты-рекомендации либо акты правоприменительного характера. Так, согласно ст. 10,11, 13 Устава ООН Генеральная Ассамблея упол­номочена «делать рекомендаций», а согласно ст. 25 члены ООН подчиняются решениям Совета Безопасности, но сами эти ре­шения связаны с его правоприменительной деятельностью.

Сама по себе международная организация не вправе пре­вращаться в международного «законодателя». Вместе с тем го­сударства — члены организации — могут использовать органи­зацию для нормотворческой деятельности. На сессиях Генераль­ной Ассамблеи ООН принимаются резолюции, фиксирующие одобрение от имени организации разработанных в ее рамках международных договоров. Так было в отношении Договора о нераспространении ядерного оружия (1968 г.), Конвенции о ме­ждународной ответственности за ущерб, причиненный косми­ческими объектами (1971 г.), Международных пактов о правах человека (1966 г.), Международной конвенции о борьбе с захва­том заложников (1979 г.) и других актов. В этих случаях текст договора публикуется в документах ООН в виде приложения к резолюции Генеральной Ассамблеи. Но именно договор (после его подписания государствами и вступления в силу), а не резо­люция, приобретает значение источника международного пра­ва. Аналогичный метод применяется и в других международ­ных организациях универсального характера. Несколько при­меров: в рамках Международного агентства по атомной энер­гии были приняты тексты Конвенции об оперативном оповеще­нии о ядерной аварии и Конвенции о помощи в случае ядерной аварии или радиационной аварийной ситуации (1986 г.), в рам­ках Международной организации труда — текст Конвенции о племенных и ведущих коренной образ жизни народах в неза­висимых странах (1989 г.), в рамках Организации Объединен­ных Наций по вопросам образования, науки и культуры — Кон­венция о мерах, направленных на запрещение и предупрежде­ние, незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности (1970 г.). Вместе с тем выделяются сво­ей особой юридической значимостью те акты международных организаций, которым самими государствами-членами прида­ется нормативный характер. Такие резолюции принимаются главными (высшими) органами организаций в соответствии с их функциями в тех случаях, когда эффективное осуществление этих функций невозможно без создания новых форм междуна­родного права и, следовательно, придания резолюциям статуса источников международного права.

Можно считать общепризнанной обязательную юридиче­скую силу норм резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 1514 (XV) от 14 декабря 1960 г. Декларация о предоставлении неза­висимости колониальным странам и народам”. Этот акт не ограничивался подтверждением или толкованием действовав­ших в то время международно-правовых норм, а в соответст­вии с целями и принципами Устава ООН установил новые им­перативные нормы относительно полного запрещения колониа­лизма и обязанности немедленного предоставления независи­мости народам колоний. Это означало новое, по сравнению с гл. XI—XIII Устава ООН, решение вопросов, затрагивающих статус несамоуправляющихся территорий и международной системы опеки. Примечательно, что в последующих документах ООН и в актах нашего государства ссылки на положения Дек­ларации равнозначны по юридической характеристике ссыл­кам на международные договоры.

Спорной считается в науке оценка резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 2625 (XXV) от 24 октября 1970 г. «Декларация о принципах международного права, касающихся дружествен­ных отношений и сотрудничества между государствами в соот­ветствии с Уставам Организации Объединенных Наций». Суж­дение о том, что роль Декларации сводится к толкованию уже закрепленных в Уставе ООН принципов, вызывает возраже­ние, поскольку в Декларации осуществлена конкретизация прин­ципов Устава, сформулированы права и обязанности государств согласно каждому принципу. Такая конкретизация есть не что иное, как нормотворчество. Соответственно акт кодификации и конкретизации основных принципов есть по сути своей норма­тивный акт, т. е. источник международного права.

Своеобразна нормотворческая роль Генеральной Ассамб­леи ООН в принятии поправок к Уставу ООН и к Статуту Ме­ждународного Суда ООН. Согласно ст. 108 Устава и ст. 69 Ста­тута поправки принимаются Генеральной Ассамблеей и рати­фицируются государствами — членами ООН. В практике дея­тельности ООН такие резолюции, касавшиеся ст. 23, 27, 61, 109 и имевшие нормативный характер, принимались трижды — в 1963, ,1965 и 1971 гг.

Недавно в нормотворческую деятельность включился и Совет Безопасности ООН, решения которого до сих пор ограни­чивались правоприменением. Значение источника международ­ного права имеет утвержденный его резолюцией 827 от 25 мая 1993 г. Устав (Статут) Международного трибунала с целью су­дебного преследования лиц, ответственных за серьезные нару­шения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии.

Относительно деятельности некоторых других междуна­родных организаций можно констатировать принятие ими административно-регламентационных актов типа стандартов Ме­ждународной организации гражданской авиации (ИКАО), са­нитарных правил Всемирной организации здравоохранения, правил МАГАТЭ по безопасному обращению с радиоактивны­ми материалами. Возможность принятия правил в рамках Ме­ждународного органа по морскому дну предусмотрена в Кон­венции ООН по морскому праву (ст. 160, 162 и др.). При положительном отношении государств такие правила могут восприни­маться как нормативные положения.

В рамках ООН и других международных организаций дей­ствуют принимаемые их органами акты, относящиеся к их внут­ренней жизнедеятельности, но содержащие не только правила внутриорганизационного характера, но и нормы взаимоотноше­ний организации (ее органов и государств-членов (например, предписания резолюций Генеральной Ассамблеи о взносах го­сударств-членов в бюджет ООН). Совокупность таких норма­тивных положений принято называть внутренним правом ООН либо внутренним правом какой-либо иной организации.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Ануфриева Л. П. Об источниках международного частного права (некоторые вопросы теории) // Московский журнал ме­ждународного права.1994. № 4.

Даниленко Г. М. Соотношение и взаимодействие междуна­родного договора и международного обычая // Сов. ежегодник международного права. 1983. М., 1984 (продолжение: там же. 1984.М., 1986).

Игнатенко Г. В. Заключительный акт общеевропейского Совещания в Хельсинки // Правоведение. 1976. № 3.

Игнатенко Г. В., Малинин С. А. Новые тенденции в меж­дународном нормотворчестве // Сов.- ежегодник международ­ного права. 1986. М.,1987.

Лукашук И. И. Источники международного права. Киев, 1966.

Малинин С. А. О правотворческой деятельности межгосу­дарственных организаций // Сов. ежегодник международного права. 1971. М., 1973.

Смирнов И. А. Юридическая квалификация документов Со­вещания по безопасности и сотрудничеству в Европе // Сов. журнал международного права. 1991. № 2.

Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970,

Филимонова М. В. Источники современного международ­ного права. М., 1987.

Шуршалов В. М. Основные вопросы теории международ­ного договора. М., 1959.

Яновский М. В. Советская наука о юридической силе резо­люций Генеральной Ассамблеи ООН //. Сов. ежегодник между­народного права.1964—1965. М.,1966.
Глава 6 Основные принципы международного права
Понятие и отличительные черты основных принципов ме­ждународного права охарактеризованы в главе «Нормы меж­дународного права».

Изложение содержания каждого из принципов базируется на положениях Устава Организации Объединенных Наций и дано в настоящей главе согласно их официальной конкретиза­ции, которая осуществлена в Декларации о принципах между­народного права, касающихся дружественных отношений и со­трудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН от 24 октября 1970 г. и в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г. (разд. «Декларация принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях»).

Взаимосвязь принципов отмечена в Декларации 1970 г.:

«Каждый принцип должен рассматриваться в контексте всех других принципов».§ 1. Суверенное равенство государств,
Принцип суверенного равенства государств сложился и получил закрепление в названных выше документах как син­тез традиционных правовых постулатов — уважения государ­ственного суверенитета и равноправия государств. Соответст­венно его характеризуют как комплексный, двуединый прин­цип. Само соединение двух указанных элементов порождает новый международно-правовой феномен — суверенное равен­ство государств.

В таком качестве он был закреплен в Уставе ООН: «Орга­низация основана на принципе суверенного равенства всех ее членов» (п. 1 ст. 2).

Согласно Декларации 1970 г. и Заключительному акту 1975 г. государства имеют одинаковые (равные) права и обязан­ности, т. е. они юридически равны. При этом по Декларации все государства «являются равноправными членами международного сообщества независимо от различий экономического, социального, политического или иного характера».

Каждое государство пользуется правами, присущими пол­ному суверенитету, и вместе с тем обязано уважать правосубъектность других государств и их соответствующие права, вклю­чая право определять и осуществлять по своему усмотрению взаимные отношения на основе международного права. Специ­фической для Заключительного акта является формулировка относительно права государств «принадлежать или не принад­лежать к международным организациям, быть или не быть уча­стниками двусторонних или многосторонних договоров…».

«Равносуверенность» государств характеризуется тем, что „каждое государство суверенно в пределах системы государств, международного сообщества, т. е. в условиях взаимодействия и взаимозависимости государств. Суверенитет одного государства сопряжён с суверенитетом другого государства и вследствие этого должен быть с ним скоординирован в рамках действую­щего международного права (в литературе встречается слово­сочетание «согласованный суверенитет»). В функции междуна­родного права входит нормативное обеспечение такой коорди­нации, своего рода упорядочение осуществления основанной на государственном суверенитете международной правосубъектности.

Заключаемые государствами международные договоры, будучи воплощением согласования государственных воль, от­ражают принцип суверенного равенства и нередко содержат Прямые ссылки на него (например, преамбула Венской конвен­ции о праве международных договоров, ст. 1 Устава Содруже­ства Независимых Государств, ст. 1 Договора о дружественных отношениях и сотрудничестве между Российской Федерацией’.и Чешской Республикой от 26 августа 1993 г.).

Конкретное проявление принципа суверенного равенства получает и в таких договорных формулировках, как «каждое участвующее в договоре государство имеет право…», «каждое участвующее в договоре государство обязуется», «ни одно го­сударство не может…» и т. п.

Этот принцип распространяется на всю сферу реализации международно-правовых норм — на действие механизма меж­дународно-правового регулирования, на методы мирного уре­гулирования межгосударственных споров и на проявление от­ветственности государств за международные правонарушения.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Невмешательство во внутренние дела
Современное понимание принципа невмешательства во внут­ренние дела государств в общей форме зафиксировано в Уста­ве ООН и конкретизировано в указанных международно-пра­вовых документах, а также в Декларации ООН 1965 г. о недо­пустимости вмешательства во внутренние дела государств, об ограждении их независимости и суверенитета.

Согласно Уставу ООН Организация не имеет права на вме­шательство в дела, по существу входящие во внутреннюю ком­петенцию любого государства.

Декларация о принципах международного права 1970 г. и Заключительный акт общеевропейского Совещания 1975 г. ус­танавливают, что ни одно государство или группа государств не имеет права вмешиваться прямо или косвенно по какой бы то ни было причине во внутренние дела, входящие в компетенцию другого государства. Ни одно государство не может применять любые акты военного, политического или другого принуждения с целью добиться подчинения себе какого-либо государства в осуществлении им суверенных прав и обеспечения себе таким образом преимущества любого рода. Запрещается организация или поощрение подрывной, террористической деятельности, направленной на насильственное изменение строя другого го­сударства.

Международное право не регламентирует внутреннюю ком­петенцию государства, поскольку она обусловлена государст­венным суверенитетом и определяется актами государства. Поэтому вмешательством должны считаться любые меры госу­дарств или международных организаций, с помощью которых последние попытаются препятствовать субъекту международ­ного права решать дела, по существу входящие в его компетен­цию. Не считаются внутренними делами такие действия, кото­рые по своей сущности и целенаправленности представляют угрозу миру и безопасности, грубо попирают общепризнанные международные нормы. Поэтому на основании Устава ООН к данным государствам могут быть применены принудительные меры. В современном международном праве критерием концеп­ции невмешательства являются международные обязательства государств, в том числе их обязательства по Уставу ООН.§ 3. Равноправие и самоопределение народов
Данный принцип, родившийся во времена буржуазно-де­мократических революций как принцип национальности, после окончания первой мировой воины получил признание как прин­цип самоопределения. Устав ООН (п. 2 ст. 1) говорит о цели развития дружественных отношений «на основе уважения прин­ципа равноправия и самоопределения народов». Постепенно в практике ООН он утвердился в качестве правовой базы про­цесса ликвидации колониальных режимов и создания незави­симых государств.

Декларация 1960 г. о предоставлении независимости коло­ниальным странам и народам подтвердила антиколониальную направленность принципа и в то же время юридически закре­пила право всех народов свободно устанавливать свой полити­ческий статус, осуществлять экономическое, социальное и куль­турное развитие, свободно распоряжаться своими естествен­ными богатствами и ресурсами. Международные пакты о пра­вах человека 1966 г. зафиксировали право на самоопределение в договорной форме, обязательной для государств-участников. Декларация о принципах международного права 1970 г. как ко­дифицирующий акт конкретизировала его содержание и опре­делила, что способами осуществления права на самоопределе­ние являются создание суверенного государства, присоедине­ние к государству или объединение с ним, установление любого другого политического статуса, свободно избранного народом.

Согласно формулировке этого принципа в Заключитель­ном акте СБСЕ как равноправия и права народов распоряжать­ся своей судьбой, «все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внут­ренний и внешний политический статус без вмешательства из­вне и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие».

Особую актуальность в современных условиях приобрета­ет и другая сторона принципа, обеспечивающая ограждение суверенных государств от сепаратистских движений, произволь­ных действий, ориентированных на раскол суверенного госу­дарства. Ничто в рассматриваемом принципе, сказано в Декла­рации 1970 г., не должно толковаться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчле­нению или нарушению территориальной целостности и поли­тического единства суверенных государств, соблюдающих прин­цип равноправия и самоопределения народов. Таким образом, данный принцип должен применяться с учетом другого основ­ного принципа международного права — территориальной це­лостности государств.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Неприменение силы или угрозы силой
Становление данного принципа связано с такими между­народно-правовыми актами, как Конвенция о мирном решении международных столкновений (1899 г.) и Конвенция об ограни­чении применения силы при взыскании по долговым обязатель­ствам (1907 г.).

Определенные правовые ограничения применения силы содержались в Статуте Лиги Наций. В частности, ст. 12 обязы­вала государства не прибегать к войне до тех пор, пока не ис­пользованы определенные мирные средства.

Особое значение в осуждении и отказе от обращения к войне имел Парижский договор (Пакт Бриана-Келлога) от 27 августа 1928 г. Согласно его ст. 1 «Высокие Договаривающие­ся Стороны торжественно, заявляют от имени своих народов по принадлежности, что они осуждают обращение к войне для урегулирования международных споров и отказываются от та­ковой в своих взаимных отношениях в качестве орудия нацио­нальной политики». Статья 2 предусматривала решение споров или конфликтов мирными средствами. Данный подход, по сути дела, закреплял принцип запрещения агрессивной войны, ко­торый был конкретизирован и развит в последующем в Уста­вах Нюрнбергского и Токийского трибуналов и их приговорах.

Устав ООН (п. 4 ст. 2) провозгласил: «Все Члены Организа­ции Объединенных Наций воздерживаются в их международ­ных отношениях от угрозы силой или ее применения как про­тив территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций». Кон­кретизируя эту основополагающую норму, Декларация 1970 г. возложила на каждое государство обязанность воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения суще­ствующих международных границ другого государства или в качестве средства разрешения международных, в том числе территориальных, споров. Развитием этого положения стало формулирование в Заключительном акте СБСЕ 1975 г. принци­па нерушимости границ.

Декларация 1970 г. квалифицирует агрессивную войну как преступление против мира, влекущее ответственность по меж­дународному праву. В развитие этой нормы Генеральная Ас­самблея ООН в 1974 г. приняла резолюцию, содержащую опре­деление агрессии: применение вооруженной силы государст­вом или группой государств против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовмес­тимым с Уставом ООН. Перечислив семь видов действий, ква­лифицируемых в качестве актов агрессии, резолюция оговори­ла право Совета Безопасности определить, что и другие акты представляют собой агрессию согласно положениям Устава.

Запрет применения силы, несовместимого с целями Объе­диненных Наций, совмещен в Уставе ООН с допущением пра­вомерного обращения к вооруженной силе: во-первых, в целях самообороны, если произойдет вооруженное нападение (ст. 51), во-вторых, по решению Совета Безопасности ООН в случае угро­зы миру, любого нарушения мира или акта агрессии (ст. 39 и 42).§ 5. Мирное урегулирование споров
Этот принцип по своему содержанию тесно связан с прин­ципом неприменения силы и угрозы силой, их становление про­ходило, по существу, одновременно. Чем категоричнее форму­лировались обязательства государств разрешать свои споры мирными средствами, не прибегая к войне, тем очевиднее ста­новилось правило об отказе от применения силы и угрозы си­лой. Так, анализ содержания ст. 1 и 2 Конвенции о мирном ре­шении международных столкновений 1907 г. позволяет сделать вывод, что мирное разрешение споров лишь предпочтительнее по сравнению с таким средством, как применение оружия. При­менение оружия не исключается в качестве правомерного сред­ства разрешения споров. Чтобы предупредить по возможности обращение к силе, государства соглашаются прилагать все свои усилия к тому, чтобы обеспечить мирное решение междуна­родных несогласий (ст. 1). В случае возникновения важного раз­ногласия или столкновения они согласились обращаться, на­сколько позволят обстоятельства, к добрым услугам или по­средничеству одной или нескольких дружественных держав, прежде чем прибегнуть к оружию (ст. 2).

В Уставе Лиги Наций указывались средства, которые госу­дарства должны использовать для разрешения спора (третей­ское или судебное разбирательство, рассмотрение спора в Со­вете) и ни в коем случае не прибегать к войне, но лишь до истечения трехмесячного срока после решения третейских су­дей, или судебного постановления, или доклада Совета (п. 1 ст. 12).

В Договоре об отказе от войны в качестве орудия нацио­нальной политики 1928 г. государства-участники признали, что урегулирование или разрешение всех могущих возникнуть ме­жду ними споров или конфликтов «должно всегда изыскивать­ся только в мирных средствах» (ст. 2).

В Уставе ООН положение о мирном разрешении междуна­родных споров закреплено в качестве одного из основных прин­ципов, в соответствии с которыми должны действовать ООН и ее члены (п. 3 ст. 2). Это положение общего характера раскры­вается в Декларации 1970 г. и в Заключительном акте СБСЕ 1975 г.

В соответствии с данным принципом государства обязаны стремиться к скорейшему и справедливому разрешению своих споров путем переговоров, обследования, посредничества, при­мирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным органам и соглашениям или иными мирными сред­ствами по своему выбору. При урегулировании спора должны применяться такие средства, которые соответствовали бы об­стоятельствам и характеру спора. Государства разрешают свои споры на основе суверенного равенства и свободы выбора средств мирного разрешения споров.

На встречах представителей государств — участников СБСЕ, а также на специальных совещаниях экспертов были разработаны рекомендации относительно комплексной систе­мы мирного урегулирования споров, которые были приняты Советом СБСЕ на заседании в Стокгольме в декабре 1992 г. Одновременно одобрена и открыта для подписания Конвенция по примирению и арбитражу в рамках СБСЕ. Она предусмат­ривает создание Суда по примирению и арбитражу в рамках СБСЕ для урегулирования споров посредством примирения и арбитража. Он состоит из назначенных государствами — уча­стниками Конвенции мировых посредников и арбитров. Прими­рение осуществляется Примирительной комиссией, в состав которой входят мировые посредники. Арбитражное разбира­тельство отнесено к компетенции Арбитражного трибунала.

Обсуждается инициатива относительно созыва в 1999 г. Третьей конференции мира для разработки новой конвенции о мирном разрешении споров на основе анализа применения кон­венций 1899 и 1907 гг. и современной практики.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Нерушимость границ
В Декларации о принципах международного права 1970 г. нормы о нерушимости границ являются составной частью со­держания принципа неприменения силы и угрозы силой. Государства обязаны «воздерживаться от угрозы силой или ее при­менения с целью нарушения существующих международных границ другого государства или в качестве средства разреше­ния международных споров, в том числе территориальных спо­ров и вопросов, касающихся государственных границ».

Государства Европы всегда придавали особое значение не­рушимости границ, оценивая этот фактор как одно из основных условий обеспечения европейской безопасности. Положение о нерушимости границ государств Европы нашло нормативное отражение в договорах СССР, ПНР, ГДР и ЧССР с ФРГ 1970— 1973 гг.

В Договоре между СССР и ФРГ от 12 августа 1970 г. было сказано, что «мир в Европе может быть сохранен только в том случае, если никто не будет посягать на современные границы». Стороны заявили, что «не имеют каких-либо территориальных претензий к кому бы то ни было и не будут выдвигать такие претензии в будущем». Они будут «неукоснительно соблюдать территориальную целостность всех государств в Европе в их нынешних границах».

В Заключительном акте СБСЕ от 1 августа 1975 г. нормы о нерушимости границ выделены в самостоятельный принцип взаимоотношений между государствами.

Государства — участники СБСЕ рассматривают все грани­цы друг друга и границы всех государств в Европе как неруши­мые. Они обязуются воздерживаться сейчас и в будущем от любых посягательств на эти границы, а также от любых требо­ваний или действий, направленных на захват и узурпацию час­ти или всей территории любого государства-участника.

Принцип нерушимости границ в числе других принципов является основой взаимоотношений Российской Федерации с другими государствами, что подтверждается ее договорами с ними.

В Соглашении о создании Содружества Независимых Го­сударств от 8 декабря 1991 г. и Алма-Атинской декларации от 21 декабря 1991 г. подтверждаются признание и уважение не­прикосновенности существующих границ.

Договор между Российской Федерацией и Республикой Польша о дружественном и добрососедском сотрудничестве от 22 мая 1992 г. включает следующее положение: «Стороны при­знают нерушимой существующую между ними границу и под­тверждают, что не имеют друг к другу никаких территориаль­ных претензий, а также не будут выдвигать таких претензий в будущем».

Приверженность принципу нерушимости границ выраже­на также в Договоре между Российской Федерацией и Украи­ной о дружбе, сотрудничестве и партнерстве от 31 мая 1997 г., в Договоре между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о дружбе, сотрудничестве и безопасности от 3 июля 1997 г. и др.

Знаменательно включение этого принципа, в числе других, в Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудниче­стве и безопасности между Российской Федерацией и Органи­зацией Североатлантического договора от 27 мая 1997 г.§ 7. Территориальная целостность государств
В соответствии с этим принципом, содержание которого раскрывается в Заключительном акте СБСЕ, на государства возлагаются следующие обязательства: уважать территориаль­ную целостность каждого из государств; воздерживаться от любых действий, несовместимых с целями и принципами Уста­ва ООН, против территориальной целостности, политической независимости или единства любого государства-участника;

воздерживаться от превращения территории друг друга в объ­ект военной оккупации или в объект приобретения с помощью применения силы или угрозы силой.

Приведенные положения содержания принципа террито­риальной целостности свидетельствуют о его тесной связи с другими основными принципами международного права, осо­бенно такими, как принцип неприменения силы и угрозы си­лой, нерушимости границ, равноправия и самоопределения на­родов.

В Декларации о принципах международного права 1970 г. сказано, что содержание принципа равноправия и самоопреде­ления народов не должно толковаться как санкционирующее или поощряющее любые действия, которые вели бы к расчле­нению или частичному или полному нарушению территориаль­ной целостности или политического единства суверенных и не­зависимых государств, имеющих правительства, представляю­щие весь народ, принадлежащий к данной территории. Прин­цип равноправия и самоопределения народов обязывает госу­дарства.воздерживаться от любых действий, направленных на частичное или полное нарушение национального единства и территориальной целостности любого другого государства.

15 апреля 1994 г. руководителями стран СНГ принята Дек­ларация о соблюдении суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности границ государств — участников СНГ.

Согласно ст. 4 Конституции РФ суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию; она обес­печивает целостность и неприкосновенность своей территории.
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 8. Уважение прав человека и основных свобод
Становление обязательства государств уважать права че­ловека и основные свободы в качестве одного из принципов международного права связано с более длительным процессом нормативной регламентации, чем у тех принципов, которые не­посредственно были провозглашены в ст. 2 Устава ООН и кон­кретизированы в Декларации 1970 г.

В самом Уставе при определении целей ООН говорится об осуществлении международного сотрудничества «в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех…» (п. 3 ст. 1). Согласно ст. 55, ООН содействует «всеоб­щему уважению и соблюдению прав человека и основных сво­бод для всех…». И если прибегнуть к комплексной оценке, то можно заключить, что Устав ООН возлагает на государства обя­зательство не просто уважения, а именно всеобщего уважения прав и основных свобод, и не только их уважения, но и соблю­дения.

Нормативное содержание принципа вырабатывалось в рам­ках ООН постепенно, через провозглашение Всеобщей декла­рации прав человека (1948 г.) и принятие двух международных пактов — об экономических, социальных и культурных правах и о гражданских и политических правах (1966 г.), а также дру­гих деклараций и конвенций.

Параллельно осуществлялась правовая регламентация обя­зательств государств в сфере прав и свобод человека на регио­нальном уровне (американская, европейская, позднее африкан­ская конвенции, а в настоящее время и в рамках Содружества Независимых Государств).

В Заключительном акте СБСЕ 1975 г. нормативные пред­писания об уважении прав человека и основных свобод впер­вые были сформулированы как компоненты самостоятельного международного принципа, которым государства-участники обязались руководствоваться во взаимных отношениях.

В соответствии с текстом акта государства-участники «бу­дут поощрять и развивать эффективное осуществление гражданских, политических, экономических, социальных, культурных и других прав и свобод, которые все вытекают из достоин­ства, присущего человеческой личности, и являются сущест­венными для ее свободного и полного развития». В развитие этой формулы государства в Итоговом документе Венской встре­чи СБСЕ (1989 г.) признали, что все права и свободы имеют первостепенное значение и должны полностью осуществляться всеми надлежащими способами. Констатация равной ценности всех прав и свобод обусловливает содержание соответствую­щих положений национального законодательства. Отметим в этой связи формулировку п. 1 ст. 17 Конституции Российской Феде­рации: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнан­ным принципам и нормам международного права и в соответст­вии с настоящей Конституцией».

В Заключительном акте СБСЕ уважение прав и свобод ха­рактеризуется как существенный фактор мира, справедливо­сти и благополучия в межгосударственных дружественных от­ношениях. Следует иметь в виду, что в обоих международных пактах права и свободы человека регламентируются с учетом права народов на самоопределение. А в Заключительном акте СБСЕ выделено положение об уважении прав и защите закон­ных интересов лиц, принадлежащих к национальным меньшин­ствам.

В числе новейших документов, применяющих рассматри­ваемый принцип к ситуации, сложившейся после прекращения существования СССР, являются Декларация глав государств — участников Содружества Независимых Государств о междуна­родных обязательствах в области прав человека и основных свобод (24 сентября 1993 г.) и Конвенция СНГ о правах и основ­ных свободах человека (26 мая 1995 г.).

Принцип уважения прав и основных свобод можно охарак­теризовать как юридическую базу становления и совершенст­вования международного гуманитарного права как отрасли ме­ждународного права в ее современном понимании (см. гл. 13). Содержание этого принципа определяет характер взаимодей­ствия международно-правовых и внутригосударственных норм в области гуманитарного сотрудничества в условиях, когда ме­ждународное право не только влияет на национальное законо­дательство по вопросам прав человека, не только устанавлива­ет общепринятые стандарты, которыми должны руководство­ваться государства, не только вводит в действие международ­ные средства защиты прав человека от массовых посягательств, но и становится непосредственным регулятором и гарантом определенных элементов правового статуса личности, обеспечивае­мого, наряду с национальным, международным правовым меха­низмом.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 9. Сотрудничество государств
Сотрудничество государств в качестве правового принципа впервые получило признание и закрепление в Уставе ООН как результат плодотворного взаимодействия держав антигитлеров­ской коалиции во второй мировой войне и как критерий межго­сударственного общения в будущем. При этом подразумевался качественно новый, более высокий, уровень взаимодействия, чем традиционное поддержание отношений между странами.

Одной из целей ООН, согласно п. 3 ст. 1, является осущест­вление международного сотрудничества в разрешении между­народных проблем экономического, культурного и гуманитар­ного характера и в поощрении и развитии уважения к правам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии. Принцип сотрудничества пронизывает многие положения Устава. В числе функций Генеральной Ас­самблеи — организация исследований и разработка рекоменда­ций в целях содействия международному сотрудничеству в по­литической области и поощрения прогрессивного развития ме­ждународного права в областях экономической, социальной, культуры, образования, здравоохранения и содействия осуще­ствлению прав человека (ст. 13). Глава IX специально посвяще­на международному экономическому и социальному сотрудни­честву.

Декларация о принципах международного права 1970 г. подчеркивает, что сотрудничество является обязанностью го­сударств: «Государства обязаны, независимо от различий в их политической, экономической и социальной системах, сотруд­ничать друг с другом в различных областях международных отношений с целью поддержания международного мира и безо­пасности и содействовать международной экономической ста­бильности и прогрессу, общему благосостоянию народов…». Дек­ларация обозначает основные направления сотрудничества, ори­ентируя государства на сотрудничество как друг с другом, так и с Организацией Объединенных Наций.

Дальнейшее развитие и конкретизацию принцип сотруд­ничества получил применительно к общеевропейским делам в Заключительном акте СБСЕ 1975 г., согласно которому государ­ства-участники «будут развивать свое сотрудничество друг с другом, как и со всеми государствами, во всех областях в соответствии с целями и принципами Устава ООН». При этом особо подчеркивается стремление на его основе содействовать взаи­мопониманию и доверию, дружественным и добрососедским отношениям, безопасности и справедливости.

В современных условиях первостепенное значение имеет достижение универсальности принципа сотрудничества.§ 10. Добросовестное выполнение международных обязательств
Рассматриваемый принцип, как бы завершающий изложе­ние основных принципов международного права, зародился и долгое время действовал как принцип соблюдения междуна­родных договоров —pacta sunt servanda («договоры должны соблюдаться»).

В современный период из обычно-правовой нормы он пре­вратился в договорную норму, а его содержание существенно изменилось и обогатилось.

В преамбуле Устава ООН говорится о решимости народов «создать условия, при которых могут соблюдаться справедли­вость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права», а в п. 2 ст. 2 фик­сируется обязанность членов ООН добросовестно выполнять принятые по Уставу обязательства, «чтобы обеспечить им всем в совокупности права и преимущества, вытекающие из принад­лежности к составу членов Организации».

Важным этапом в договорном закреплении данного прин­ципа стала Венская конвенция о праве международных догово­ров 1969 г. В ней отмечается, что «принцип свободного согласия и добросовестности и нормаpacta sunt servanda получили все­общее признание». В ст. 26 установлено: «Каждый действую­щий договор обязателен для его участников и должен ими доб­росовестно выполняться».

Развернутую характеристику этот принцип получил в Дек­ларации о принципах международного права 1970 г., в Заклю­чительном акте СБСЕ 1975 г. и в других документах.

Смысл данного принципа заключается в том, что это — признанная всеми государствами универсальная и кардиналь­ная норма, выражающая юридическую обязанность государств и других субъектов соблюдать и выполнять обязательства, при­нятые в соответствии с Уставом ООН, вытекающие из обще­признанных принципов и норм международного права и соответствующих им международных договоров и других источни­ков международного права.

Принцип добросовестного выполнения международных обя­зательств служит критерием законности деятельности госу­дарств в международных и во внутригосударственных отноше­ниях. Он выступает в качестве условия стабильности, эффек­тивности международного правопорядка, согласованного с пра­вопорядком всех государств.

С помощью этого принципа субъекты международного права получают законное основание взаимно требовать от других уча­стников международного общения выполнения условий, связан­ных с пользованием определенными правами и несением соот­ветствующих обязанностей. Данный принцип позволяет отгра­ничивать правомерную деятельность от незаконной, запрещен­ной. В этом аспекте он ярко проявляется в качестве императив­ной нормы международного права. Указанный принцип как бы предупреждает государства о недопустимости отхода в заклю­чаемых ими договорах от кардинальных установлений между­народного права, выражающих коренные интересы всего меж­дународного сообщества, подчеркивает превентивную функцию нормjus cogens. Принцип добросовестного соблюдения между­народных обязательств, связывая императивные нормы в еди­ную систему международно-правовых предписаний, является их интегральной частью. Однако если отдельные нормыjus co­gens могут быть заменены другими на основе соглашения меж­ду государствами, то подобная замена невозможна по отноше­нию к данному принципу: его отмена означала бы ликвидацию всего международного права.

В процессе развития данного принципа было предусмотре­но, что при осуществлении своих суверенных прав, включая право устанавливать свои законы и административные прави­ла, государства-участники будут сообразовываться со своими юридическими обязательствами по международному праву.

Существенными признаками принципа добросовестного выполнения международных обязательств являются недопус­тимость произвольного одностороннего отказа от взятых обяза­тельств и юридическая ответственность за нарушение между­народных обязательств, которая наступает в случае отказа от их выполнения или иных действий (либо бездействия) участни­ка договора, имеющих противоправный характер. Нарушение международных обязательств порождает вопрос об ответствен­ности не только за отход от соглашения, но и за посягательство на сам принцип добросовестного выполнения международных обязательств.
    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Бараташвили Д. И. Принцип суверенного равенства госу­дарств в международном праве. М., 1978.

Волова Л. И. Нерушимость границ— новый принцип меж­дународного права. Ростов-на-Дону, 1987.

Ковалев А. А. Самоопределение и экономическая независи­мость народов. М., 1988.

Левин Д. Б. Принцип мирного разрешения международных споров. М., 1977.

Менжинский В. И. Неприменение силы в международных отношениях. М., 1976.

Тиунов О. И. Принцип соблюдения международных обяза­тельств. М., 1979.

Ушаков Н. А. Невмешательство во внутренние дела госу­дарств. М.,1971.

Черниченко С. В. Принцип самоопредения народов (совре­менная интерпретация) // Московский журнал международно­го права.1996.№ 4.
Глава 7 Международно-правовая ответственность § 1. Понятие международно-правовой ответственности
Ответственность является необходимым юридическим средством обеспечения соблюдения норм международного пра­ва и восстановления нарушенных прав и отношений. Она вы­ступает в качестве особого инструмента регулирования между­народных отношений и гаранта функционирования междуна­родного права.

Ответственность можно рассматривать как непременную обязанность, обусловленную неправомерным поведением. Как заявила в 1928 г. Постоянная палата международного правосу­дия (предшественница Международного Суда ООН), принци­пом международного права и, более того, общей правовой кон­цепцией является признание того, что любое нарушение взято­го на себя обязательства влечет за собой обязанность возмес­тить ущерб. Иначе говоря, это является непременным следст­вием несоблюдения договоров, в связи с чем нет необходимости оговаривать это в самом договоре.

Из данного положения вытекает следующее: 1) обязанность нести ответственность за международные правонарушения есть общепризнанная норма обычного международного права; 2) в международном праве нет деления ответственности на дого­ворную и деликтную. Независимо от того, закреплено это в до­говоре или нет, любое его нарушение влечет за собой право требовать возмещения, с одной стороны, и обязанность отве­чать за свои действия — с другой.

Нормы, касающиеся ответственности в международном праве, составляют особый международно-правовой институт. В основном это обычные нормы, а также нормы, рассредоточен­ные по отдельным договорам. Комиссия международного права ООН, занимающаяся подготовкой проекта статей об ответст­венности, подчеркнула, что вопрос об ответственности — один из тех, для которых кодификация может сыграть особо важную роль. При разработке проекта она разбила всю проблему на три части: «происхождение международной ответственности», «содержание, форма и степень международной ответственности», «урегулирование споров»*.

/>* На 48-й сессии КМП приняла в предварительном порядке проект статей (Док. ООН. Доп. № 10 (А/51/10). Нью-Йорк, 1996.Международно-правовая ответственность — обязанность субъекта международного права устранить, ликвидировать вред, причиненный им другому субъекту международного права в результате нарушения международно-правового обязатель­ства, или обязанность возместить ущерб в результате пра­вомерных действий, если это предусмотрено договором.

Институт ответственности является общим, «сквозным». институтом международного права, его нормы призваны обес­печить охрану правопорядка во всех сферах межгосударствен­ных отношений.§ 2. Основания международно-правовой ответственности
Ответственность наступает при наличии определенных ос­нований, понимаемых в двух значениях — на основе чего и за что возникает ответственность.

Исходя из этого, различаются юридические и фактические основания ответственности. Между ними существует тесная связь. С одной стороны, если право не содержит обязанности определенных действий либо запрета, то не может идти речь о правонарушении и, следовательно, об ответственности. С дру­гой — если в поведении субъекта нет признаков правонаруше­ния, то постановка вопроса об ответственности также исключа­ется.

Юридические основания. Это совокупность юридически обязательных международно-правовых актов, на основе кото­рых определенное поведение квалифицируется как междуна­родное правонарушение.
    продолжение
–PAGE_BREAK–Статья 4 проекта статей об ответственности гласит: «Дея­ние государства может быть квалифицировано как междуна­родно-противоправное лишь на основании международного пра­ва. На такую квалификацию не может влиять квалификация этого же деяния как правомерного согласно внутригосударст­венному праву».
Юридические основания ответственности могут содержаться в любых источниках международного права и иных актах, фик­сирующих обязательные для государства правила поведения.

Ими являются договоры, обычаи, решения международных су­дов и арбитражей, обязательные акты международных органи­заций,, некоторые акты международных конференций и сове­щаний, отдельные односторонние акты государств международ­но-правового характера.

Договор и обычай содержат обязательные правила поведе­ния как традиционные источники международного права.

Акты международных организаций могут являться юри­дическим основанием ответственности в виде резолюций, по­становлений, деклараций, если им придается обязательный ха­рактер. Таковы, например, правила процедуры, решения о бюд­жете и распределении взносов, о приеме в организацию и ис­ключении из нее, акты толкования общепризнанных норм ме­ждународного права, а также регламенты, правила, стандарты в рамках ряда специализированных учреждений ООН.

Обязательства государств могут вытекать не только из нор­мативных актов, но и из актов применения права. Такими акта­ми являются, в частности, резолюции Совета Безопасности ООН по вопросам поддержания мира и безопасности, о применении принудительных мер, решения международных судов, арбит­ражей и трибуналов—Суд устанавливает факт правонаруше­ния, определяет виды и формы ответственности государства-нарушителя. При этом он не создает новые нормы, но в его решении содержатся определенные обязанности нарушителя и права потерпевшего государства индивидуального характера — для данных государств и для конкретных ситуаций.

В отдельных случаях юридическим основанием междуна­родно-правовой ответственности-государства могут быть его односторонние акты, посредством которых оно принимает на себя международные обязательства и которые признаются дру­гими государствами (провозглашение свободы транзита через его территорию, установление определенной ширины террито­риальных вод, разрешение иностранным судам ловли рыбы в морской экономической зоне, использование ресурсов конти­нентального шельфа и т. д.). В таких случаях государство не вправе до завершения соответствующих действий других госу­дарств либо без предварительного уведомления прекращать одностороннее обязательство.

В 1974 г. Международный Суд ООН высказал следующее суждение: «Общепризнано, что декларации, составленные по­средством односторонних актов, касающихся правовой или фак­тической ситуации, могут иметь своим следствием создание правовых обязательств… Обязательства такого рода обязывают государство, даже если они не были приняты в рамках перего­воров».

Фактические основания ответственности. Как уже отме­чалось, фактическое основание есть то, за что наступает ответ­ственность. В силу этого необходимо четко установить элемен­ты международного правонарушения, которое и выступает в качестве фактического основания ответственности. КМП выде­лила два элемента правонарушения. Статья 3 проекта статей об ответственности «Элементы международно-противоправного деяния» гласит: «Международно-противоправное деяние госу­дарства налицо в том случае, когда: а) какое-либо поведение, заключающееся в действии или бездействии, может, согласно международному праву, присваиваться государству и б) такое поведение представляет собой нарушение международного обя­зательства этого государства».

Государство —- это единый социальный организм, все функ­ции которого осуществляются через систему государственных органов. Поэтому, решая вопрос о вменении поведения государ­ству, надо установить круг органов, за которые оно несет ответ­ственность. Статья 5 проекта статей формулирует общее пра­вило: «Поведение любого органа государства, имеющего такой статус согласно внутреннему праву этого государства, рассмат­ривается согласно международному праву и при условии, что в данном случае указанный орган действовал в качестве таково­го, как деяние этого государства». Следовательно, какая-либо инстанция должна иметь статус органа государства, определе­ние же системы таких органов относится к внутренней компе­тенции каждого государства.

Последующие статьи проекта конкретизируют общее пра­вило и устанавливают, что не имеет значения, к какай власти принадлежит орган государства — учредительной, законода­тельной, исполнительной, судебной или иной, а также какой — международный или внутригосударственный — характер име­ют эти функции.

Презумпция, следовательно, такова, что государство несет международную ответственность за действия любых своих ор­ганов, независимо от их функций. По словам уругвайского про­фессора Э. X. де Аречаги «государство ответственно за свои органы, только за свои органы и за все свои органы»*.

/>* Хименес де Аречага Э. Современное международное право. М., 1983. С.416—417.Исходя из этих общих положений, можно отметить сле­дующие наиболее характерные случаи.

Применительно к законодательству государства Постоян­ная палата международного правосудия в одном из судебных разбирательств отметила как само собой разумеющееся, что государство, принявшее определенное международное обяза­тельство, непременно должно внести в законодательство по­правки. Это означает, что оно навлекает на себя ответствен­ность как в случае издания противоречащих обязательствам законов, так и при отсутствии необходимых актов. Согласно ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров государство «не может ссылаться на положения своего внут­реннего права в качестве оправдания для невыполнения им до­говора».

В равной мере государство несет ответственность за дей­ствия своих исполнительных органов, прежде всего правитель­ства. Это могут быть неправомерные решения либо действия должностных лиц, наносящие ущерб иностранной собственно­сти либо гражданам.

Следует четко разграничивать случаи ответственности хо­зяйственных, политических, общественных и других организа­ций, не являющихся органами государства и не действующих от его имени. Международной практике известны случаи, когда суды пытались возлагать на государство ответственность за деятельность хозяйственных организаций.

Государство не отвечает по обязательствам хозяйственных организаций, так же как последние не отвечают по обязатель­ствам государства.

Принимаемое какой-либо судебной инстанцией решение является решением органа государства. Государство может упол­номочить судебные органы применять договоры. Однако если суды выносят решения в нарушение международных обяза­тельств или отказываются применить договор либо не могут сделать это в силу непринятия необходимых законодательных изменений, само государство становится ответственным за на­рушение договора. Международная практика знает примеры ответственности федеративных государств за действия властей субъектов федерации. В каждой конкретной ситуации все за­висит от статуса субъектов. И если они имеют определенные права в области внешних отношений, могут принимать на себя международные обязательства, то они, следовательно, несут ответственность за них.

Разные последствия имеют действия индивидов, совершен­ные в связи с деятельностью государства. Проект констатиру­ет, что поведение лиц рассматривается как деяние государства, если «установлено, что это лицо или группа лиц фактически действовали от имени данного государства» (ст. 8). Таковы, на­пример, организация и засылка вооруженных групп и банд на территорию другого государства, выполнение отдельными ли­цами поручений государственных органов на иностранной тер­ритории и т. д.

Действия, не связанные с осуществлением прерогатив го­сударственной власти либо не имеющие отношения к политике государства, рассматриваются как действия частных лиц и не присваиваются государству. Вместе с тем они также могут по­сягать на защищаемые международным правом интересы дру­гого государства (покушение на его честь, достоинство и иму­щество, преступления — против его представителей и граждан, организация вооруженных отрядов, подрывная деятельность и т. п.). Государство обязано предотвращать подобные деяния, а если они совершены — пресекать их и наказывать виновных лиц. В противном случае возникает международно-правовая ответственность государства, но не за действия частных лиц, а за бездействие своих органов.

Следовательно, общая концепция такова: государство не­сет ответственность за действия всех своих органов, а также за действия отдельных официальных лиц, осуществляющих пре­рогативы государственной власти, и за непринятие необходи­мых мер против правонарушений находящихся под его юрис­дикцией лиц.

Кроме того, по некоторым договорам на государство возла­гается ответственность за всю национальную деятельность — как органов государства, так и любых физических и юридиче­ских лиц. Такое правило устанавливают, например, ст. 6—7 Договора о принципах деятельности государств по исследова­нию и использованию космического пространства и небесных тел 1967 г., в соответствии с которыми государства-участники несут ответственность за ущерб, причиненный как государст­венными, так и частными космическими объектами.

Решение вопроса о том, является ли конкретное деяние государства нарушением международных обязательств и фак­тическим основанием ответственности, зависит от наличия в нем необходимых признаков правонарушения.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Признаки международного правонарушения
Международное правонарушение характеризуют следую­щие необходимые признаки: противоправность деяния и вред (ущерб). Неотъемлемым структурным элементом правонаруше­ния является причинная связь между деянием и наступивши­ми последствиями (ущербом).

Противоправность поведения проявляется в нарушении международных обязательств государства в форме действия или бездействия. Противоправность в международном праве пони­мается как противоречие между правовой нормой (обязатель­ством) и поведением государства. Статья 16 проекта устанавли­вает: «Нарушение государством международного обязательст­ва налицо в том случае, когда деяние этого государства не соот­ветствует тому, что требует от него указанное обязательство».

Таким образом, противоправность будет во всяком случае, когда государство не выполняет любое свое международное обя­зательство. Как подчеркнул специальный докладчик Комиссии международного права профессор Р. Аго, «в международном праве понятие о нарушении обязательства можно рассматри­вать как совершенно точно соответствующее понятию по нане­сению ущерба субъективному праву другой стороны».

Очевидно, что такое понимание противоправности в меж­дународном праве отличается от ее понятия в таких отраслях внутреннего права, как уголовное и административное право, где зафиксирован конкретный перечень правонарушений и где противоправность предполагает соответствие деяния и описа­ния правонарушения в правовой норме. В международном пра­ве противоправность — это, обычно, расхождение между дей­ствием и нормой,,

Вред (ущерб). Любое противоправное поведение есть при­чинение ущерба защищаемым международным правом закон­ным интересам государств либо всему международному сооб­ществу. В результате ущерба государство становится потер­певшим, что дает основания ставить вопрос об ответственности.

Ущерб может быть материальным (территориальные, иму­щественные потери, убытки, упущенная выгода) и нематери­альным (ущемление прав, чести, достоинства, престижа госу­дарства и т. д.). Нередко он причиняется в смешанной форме.

В проекте статей Комиссия международного права не вы­делила вред в качестве самостоятельного элемента правонаруше­ния, мотивируя это тем, что он покрывается самим фактом про­тивоправного поведения. Однако международная практика сви­детельствует о том, что во многих ситуациях основным услови­ем возникновения ответственности является нанесение ущерба.

Для наступления ответственности необходима причинная связь между противоправным поведением и ущербом. Причинная связь дает возможность достаточно точно определить при­частность государства к вредным последствиям, причиненным какими-либо событиями или действиями, следовательно, решить вопрос об ответственности.

Вопрос о вине как самостоятельном признаке международ­ного правонарушения порождает различные суждения и не имеет однозначного решения.

Основываясь на международной практике и стремясь из­бежать сложностей при доказательстве вины, различного тол­кования самого понятия вины, КМП не включила в проект ста­тей элемент вины государства как необходимый признак пра­вонарушения. Сторонники выделения вины исходят из того, что при любых обстоятельствах государство проявляет свою волю. При совершении международного правонарушения проявление воли носит неправомерный, т. е. виновный, характер.

Итак, международно-правовая ответственность возникает при необходимых юридических и фактических основаниях — конкретного правового обязательства и наличия правонаруше­ния в действиях субъекта.§ 4. Виды международных правонарушений
Исходя из отмеченного выше понимания противоправно­сти, можно подчеркнуть, что в международном праве нет кон­кретного перечня правонарушений.

Вместе с тем международные правонарушения неодинако­вы по своей направленности и степени тяжести. Необходима их обоснованная классификация, ибо от этого зависит и различ­ный режим ответственности.

В отечественной литературе был предложен критерий сте­пени социальной опасности международных правонарушений, из чего вытекает необходимость разграничения простых пра­вонарушений и международных преступлений.

Особая категория правонарушений — преступления про­тив мира и безопасности человечества — выделена в ряде меж­дународно-правовых актов: Уставе Нюрнбергского трибунала, Конвенции о предупреждении преступлений геноцида и нака­зании за него 1948 г., Конвенции о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г., Конвенции о непримени­мости срока давности к военным преступлениям и преступле­ниям против человечества 1968 г., а также в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, под­готовленном Комиссией международного права ООН.

Одним из важных шагов явилось предложение КМП про­водить при кодификации ответственности различие между де­ликтами и международными преступлениями. Данная класси­фикация предпринята на основе анализа обширного фактиче­ского материала и международно-правовой доктрины, и, как было отмечено в самой Комиссии, позитивный вклад в разра­ботку данной проблемы внесла советская доктрина. Статья 19 -проекта статей об ответственности «Международные преступ­ления и международные правонарушения» гласит: «1. Деяние государства, нарушающее международное обязательство, яв­ляется международно-противоправным деянием, независимо от объекта нарушенного обязательства. 2. Международно-проти­воправное деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагаю­щего для обеспечения жизненно важных интересов междуна­родного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление международным сообществом в целом, составля­ет международное преступление». В числе таких деяний назва­ны: агрессия, установление или сохранение силой колониаль­ного господства, рабство, геноцид, апартеид, массовое загрязне­ние атмосферы и морей.

Деяние, которое не составляет международного преступ­ления, — это простое международное правонарушение (деликт).

Перечень международных преступлений не считается ис­черпывающим. КМП презюмирует, что в будущем могут поя­виться новые виды преступлений. Она подчеркивает также, что в отношении двух видов правонарушений будут применяться и два различных режима ответственности. Если при совершении ординарных правонарушений (деликтов) право на обращение в суд имеет только непосредственно потерпевшее государство, то при международных преступлениях — другие субъекты меж­дународного права, все международное сообщество.

Такое разграничение правонарушений было благожелатель­но принято государствами на сессиях Генеральной Ассамблеи ООН и специалистами в области международного права. Тра­диционный для международного права режим двусторонней от­ветственности «потерпевший — нарушитель» не может функ­ционировать должным образом, когда речь идет о нарушениях норм, защищающих фундаментальные интересы всех государств. Эта мысль подчеркивается и в проекте Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Отграничение правонарушений от смежных деяний
Правильная квалификация поведения государства связана с необходимостью не только установления признаков правона­рушения, но и отграничения правонарушения от деяний, смеж­ных с ним, но не обладающих всеми необходимыми признака­ми. Это — недружественные акты и преступления междуна­родного характера.

Недружественный акт — такое поведение государства, ко­гда наносится ущерб другим государствам, но не нарушаются нормы международного права, вследствие чего нет и правона­рушения. Недружественные акты ущемляют интересы госу­дарств, которые не защищены международным правом. К по­добным действиям (актам) относятся, например, ограничение прав иностранных физических и юридических лиц на террито­рии данного государства, повышение таможенных пошлин на ввозимые товары, национализация иностранной собственности. В данных и других аналогичных случаях государство само вправе решать, как поступить, если это не противоречит обязательст­вам по договорам.

Международное право не содержит запретов совершения недружественных актов, поэтому основную роль в урегулиро­вании всех возникающих с ними проблем играют моральные и политические средства.

Преступления международного характера — уголовно на­казуемые деяния, совершаемые физическими лицами, посягаю­щие на интересы двух, нескольких или многих государств, на международный правопорядок, т. е. имеющие международную опасность. Юридическими основаниями ответственности за по­добные деяния являются международные конвенции по борьбе с конкретными видами преступлений и принятые в соответст­вии с ними внутригосударственные нормы уголовного права (под­робнее см. § 4 гл. 17).

Главный отличительный признак таких преступлений — то, что они совершаются вне связи с политикой государства, индивидами, не являющимися должностными лицами государ­ства, не действующими от его имени, наоборот, как правило, вопреки законодательству и правопорядку своего государства. Государству не присваивается деятельность частных лиц, по­этому данные преступления не являются основаниями между­народно-правовой ответственности.
§ 6. Обстоятельства, освобождающие от международно-правовой ответственности
При квалификации поведения государств необходимо учи­тывать обстоятельства, наличие которых освобождает государ­ства от ответственности Они могут быть двух видов — исклю­чающие возникновение ответственности и исключающие реа­лизацию ответственности. Первые представляют собой си­туации, при которых поведение государства, квалифицируемое в нормальных условиях как правонарушение, признается пра­вомерным и не порождает ответственности. Вторые— это фак­тические ситуации, при которых порожденная правонаруше­нием ответственность фактически не осуществляется*.

/>* См.: Давид В., Василенко В. Механизм охраны международного правопо­рядка. Брно,1986. С.106.Отличие между поведением государства при обстоятельст­вах, освобождающих от ответственности, и поведением, смеж­ным с правонарушениями (§ 5), состоит в том, что первое формально содержит все признаки состава, тогда как второе лишь внешне похоже на правонарушение, но не содержит всех его признаков.”

В проекте статей об ответственности КМП фактически скон­центрировала внимание только на обстоятельствах, исключаю­щих возникновение ответственности. Выделив специальную гла­ву «Обстоятельства, исключающие противоправность», она от­метила случаи, когда «несмотря на явное наличие двух условий существования международно-противоправного деяния, нель­зя сделать вывод о его существовании. Комиссия назвала сле­дующие обстоятельства: согласие, контрмеры, форс-мажор и непредвиденный случай, бедствие, состояние необходимости, самооборона.

Надо подчеркнуть, вместе с тем, что международное право не допускает ссылок на обстоятельства, освобождающие от от­ветственности, при нарушении нормjus cogens (и прежде всего при совершении международных преступлений). Это нашло отражение и в проекте статей об ответственности.

Согласие, ответные меры, самооборона осуществляются самим государством и представляют волевое действие, осуще­ствление права. В отличие от них форс-мажор, случай, бедст­вие, состояние необходимости — это объективные, внешние по отношению к поведению государства обстоятельства, не зави­сящие от его воли.

Согласие. Статья 29 проекта говорит, что данное одним го­сударством другому государству согласие на отступление по­следнего от международного обязательства исключает проти­воправность в отношении первого государства. Согласие долж­но быть юридически действительным, т. е. не быть результатом ошибки, подкупа, насилия.

Контрмеры. Согласно ст. 30 проекта это — действия одно­го государства, вызванные международно-противоправным дея­нием другого. Контрмеры в принципе также могут нарушать международные обязательства. Но именно их ответный харак­тер в отношении государства-нарушителя исключает ответст­венность за них.

Самооборона. Противоправность деяния исключается и в случае, если оно является законной мерой самообороны в соот­ветствии с Уставом ООН (ст. 34 проекта статей). В ст. 51 Устава ООН закреплено неотъемлемое право государства на примене­ние вооруженной силы в ответ на вооруженное нападение. Закон­ность самообороны означает соответствие критериям, заложен­ным в ст. 51: должно произойти вооруженное нападение, само­оборона должна быть предпринята до принятия мер Советом Безопасности, о ней должно быть сообщено Совету Безопасно­сти, меры самообороны не должны затрагивать полномочий Совета. Безусловно, наличие агрессии — первое и непременное условие правомерности самообороны.

Форс-мажор и непредвиденный случай. Противоправность исключается, если деяние было вызвано непреодолимой силой или не поддающимся контролю государства непредвиденным событием, которое обусловило невозможность действий в соот­ветствии с обязательствами. В случаях непреодолимой силы государство абсолютно лишено возможности предотвратить ущерб другому государству, проявить свою волю, чтобы изме­нить ситуацию. Подобные случаи характеризуются волевой не­причастностью государства (например, разрушение объектов иностранной собственности на территории государства в ре­зультате землетрясения или военных действий). Так, Между­народная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью исключает ответственность, если ущерб „является результатом акта войны, военных действий, граж­данской войны, восстания или природного явления исключи­тельного, неизбежного и неотвратимого характера…“ (ст. 111).

При непредвиденном случае государство действует в со­стоянии добросовестного заблуждения, не осознает, не понима­ет, что нарушает международное обязательство. Государство не может ссылаться на непреодолимую силу и случай, если само содействовало возникновению данных ситуаций.

Бедствие. Это ситуации, возникающие, когда представите­ли государства под воздействием сил природы или аварий вы­нуждены не соблюдать международные обязательства, не имея другой возможности спасти свою жизнь или жизнь вверенных лиц (ст. 32 проекта). Речь идет о фактическом отсутствии сво­боды выбора поведения в экстремальных ситуациях. В данном случае налицо не только волевое действие, но и осознанное на­рушение соответствующих международно-правовых норм для избежания трагических последствий. Так, Конвенция по пре­дотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов 1972 г. допускает как исключение соответствующие действия в целях спасения человеческой жизни на море.

Состояние необходимости. Статья 33 проекта статей не допускает ссылки на такое состояние, как на основание исклю­чения ответственности, кроме случаев, когда деяние являлось единственным „средством зашиты существенного интереса го­сударства от тяжкой и неминуемой угрозы и не нанесло серь­езного ущерба другому государству.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 7. Ответственность за правомерную деятельность
Согласно общему правилу (см. § 2) фактическим основани­ем ответственности является международное правонарушение. Но в международном праве предусмотрены и случаи ответст­венности за совершение определенных действий, которые сами по себе являются правомерными. Так, ст. 22 Конвенции об от­крытом море 1958 г. и ст. 110 Конвенции ООН по морскому пра­ву 1982 г. допускают возможность осмотра иностранных торго­вых судов военными кораблями, когда есть достаточные осно­вания подозревать, что судно занимается пиратством либо не­санкционированным вещанием и т. п. Но если подозрения ока­зываются необоснованными, судну должны быть возмещены причиненные убытки или ущерб.

Чаще всего такую ответственность устанавливают за виды деятельности, связанные с источником повышенной опасности, с большой степенью риска, — освоение космоса, использование атомной энергии и технологии, которая может привести к за­грязнению окружающей среды.

Возложение ответственности за правомерную деятельность привело к появлению правовой концепции абсолютной ответст­венности за невиновное причинение ущерба. К актам такого рода относится Конвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г., ст. 11 которой устанавливает, что запускающее государство «несет абсолютную ответственность за выплату компенсации за ущерб, причиненный его космическим объектом на поверхности земли или воздушному судну в полете».

Данный тип ответственности не имеет оснований в обыч­ном праве, не является общим принципом ответственности и существует только в договорном праве. Иначе говоря, абсолют­ная ответственность не распространяется на случаи, не регла­ментированные специальными договорами.§ 8. Виды и формы международно-правовой ответственности
Ответственность реализуется в конкретных видах и фор­мах. Видами ответственности являются материальная и нема­териальная (политическая) ответственность. Каждый вид от­ветственности может выражаться в различных формах. В прак­тике международных отношений нет «жесткого» соответствия между характером ущерба и видом ответственности: матери­альный ущерб может повлечь политическую ответственность.

КМП приняла в предварительном порядке вторую часть проекта статей об ответственности, касающуюся форм ответст­венности или, как их назвала Комиссия, форм возмещения. В качестве таких форм она выделила: реституцию в натуре, ком­пенсацию, сатисфакцию, заверения и гарантии неповторения. Со ссылками на судебную и арбитражную практику в доктрине называются также некоторые иные формы, в частности, рести­туцияin integrum (восстановление прежнего правового состоя­ния)… .

Как гласит ст. 43 второй части проекта, потерпевшее госу­дарство вправе получить от государства-нарушителя рести­туцию в натуре, т. е. восстановление положения, которое су­ществовало до совершения противоправного деяния. Она может выражаться в возвращении неправомерно захваченного иму­щества, оборудования, художественных ценностей, транспорт­ных средств и т. д.

Потерпевшее государство вправе получить от совершив­шего международное правонарушение государства компенса­цию за ущерб, причиненный таким деянием, когда ущерб не покрывается реституцией в натуре. Компенсация охватывает любой экономически оценимый ущерб, понесенный потерпев­шим государством, и может включать проценты и упущенную выгоду (ст. 44). Компенсация означает репарацию в форме вы­платы денег в качестве возмещения за причиненный вред.

Сатисфакция — это удовлетворение нематериальных тре­бований для возмещения вреда, причиненного прежде всего чести и достоинству потерпевшего государства, его политическим интересам.

На практике сатисфакция чаще всего облекается в форму официального выражения сожаления, сочувствия или соболез­нования, принесения извинений, признания неправомерности совершенного действия, дезавуирования действий представи­теля государства, издания специальных законодательных, иных нормативных актов для обеспечения выполнения обязательств.

Согласно проекту в соответствующих случаях потерпев­шее государство вправе получить от нарушителя заверения или гарантии неповторения подобного деяния в будущем. Данная форма близка к сатисфакции, иногда рассматривается как ее разновидность.

Реституцияin integrum представляет собой восстановле­ние прежнего правового положения (состояния) и несение из­держек в связи с этим. Например, освобождение незаконно за­нятой территории и несение расходов, связанных с выводом войск, техники, демонтажем поселений и установок.

Ответственность за совершение международных преступ­лений не может сводиться к возмещению материального ущер­ба или восстановлению нарушенных прав. Она обретает и иные формы, которые могут носить ограничительно-карательный характер и выходить за рамки простого возмещения. Ими яв­ляются чрезвычайные сатисфакции и чрезвычайные репара­ции. Надо подчеркнуть, вместе с тем, что современное между­народное право признает незаконными военные контрибуции, которые являлись, по сути, данью побежденного победителю. Уже в Версальском мирном договоре о них не было речи.

Чрезвычайные сатисфакции — это временные ограниче­ния суверенитета и правоспособности государства. Ими могут быть: приостановление деятельности законодательных, испол­нительных и судебных органов государства и осуществление верховной власти за него органами других государств, реорга­низация политической системы, упразднение отдельных инсти­тутов (преступных политических партий), оккупация части или всей территории, контроль за использованием научного и промышленного потенциала, демилитаризация или сокращение вооруженных сил, промышленности, осуществление юрисдик­ции для наказания лиц, непосредственно совершивших между­народные преступления. Согласно Декларации о поражении Германии и решениям Берлинской (Потсдамской) конференции 1945 г. она была обязана признать верховную власть союзного Контрольного совета вместо центрального германского прави­тельства, подчиниться режиму послевоенной оккупации и дру­гим требованиям стран антигитлеровской коалиции.

Чрезвычайные репарации состоят в ограничении правомо­чий государства распоряжаться своими материальными ресур­сами. Их цель не только в возмещении материального ущерба, но и в том, чтобы исключить факторы, способствовавшие со­вершению международных преступлений.

Особой формой ответственности Германии после второй мировой войны явилось отторжение от нее по решению Пот­сдамской конференции от 1 августа 1945 г. города Кенигсберга и прилегающего к нему района Восточной Пруссии.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 9. Осуществление ответственности
Реализация ответственности — основная проблема этого института в международном праве. Именно на данном этапе определяются конкретный объем, виды, формы ответственно­сти, обеспечивается восстановление нарушенных прав и меж­дународного правопорядка.

Как и институт ответственности в целом, механизм реали­зации ответственности находится еще в процессе становления, нормы его не систематизированы, распределены в разных ак­тах либо существуют в форме обычных норм.

Обобщая, вместе с тем, существующую практику, можно отметить два основных способа реализации ответственности:

добровольный (согласительный) и с использованием принуди­тельных (обязательных) средств.

Когда государство-нарушитель не соглашается доброволь­но нести ответственность, потерпевшее государство должно иметь возможность использовать принудительные средства осу­ществления ответственности. В более широком плане между­народное право должно располагать не только механизмом обес­печения выполнения его норм, но и механизмом обеспечения реализации ответственности за международные правонарушения.

Институт ответственности включает международно-право­вые санкции (контрмеры) и процессуальный механизм урегу­лирования (установленный порядок защиты нарушенных прав).

Санкции (контрмеры). Это ответные принудительные меры, призванные обеспечивать привлечение нарушителя к ответст­венности (ст. 47). Контрмеры не являются особой формой ответ­ственности, они есть специальные меры обеспечения ее реали­зации в конкретной форме. Их отличие от ответственности со­стоит в следующем: ответственность есть действия нарушите­ля, контрмеры — действия потерпевшего государства либо ме­ждународной организации; ответственность — обязанность на­рушителя, контрмеры — право потерпевшего, последний мо­жет и не применять их; ответственность — волевое действие нарушителя, тогда как контрмеры применяются вопреки его воле.

Проект предусматривает условия применения контрмер:

потерпевшее государство должно прежде прибегнуть к перего­ворам, хотя может принять и временные меры защиты для обес­печения своих прав; оно также должно соблюдать процедуру урегулирования споров, изложенную в третьей части проекта;

контрмеры должны быть соразмерны со степенью тяжести пра­вонарушения; в качестве контрмер не могут использоваться угроза силой и ее применение, крайне экономическое и полити­ческое принуждение (которое могло бы поставить под угрозу территориальную целостность или политическую независи­мость), нарушение неприкосновенности дипломатических и консульских агентов и представительств, ущемление основных прав человека, любое нарушениеjus cogens.

Практика позволяет выделить два вида контрмер (санк­ций): индивидуальные (самопомощь) и коллективные (в рамках международных организаций). Каждый вид имеет несколько форм: индивидуальные — реторсии, репрессалии, непризна­ние, разрыв отношений, самооборона; коллективные — отказ в членстве организации, приостановление прав члена организа­ции, исключение из международного общения, коллективные вооруженные меры.

Реторсии — принудительные меры в ответ на недружест­венный акт. Они направлены на ущемление прав, не охраняе­мых международным правом: ограничение импорта, повыше­ние таможенных пошлин, изъятие вкладов из банков государ­ства, отзыв своего посла, ответное ограничение прав граждан государств, на территории которых граждане применяющего меры государства ущемлены в правах.

Репрессалии — принудительные меры, которые ограничи­вают права другого государства, охраняемые международным правом, в ответ на правонарушение. Без правонарушения такие действия сами были бы противоправным актом: их можно при­менять только как ответную меру. Современное международ­ное право запрещает вооруженные репрессалии — бомбарди­ровку, интервенцию, мирную блокаду. Это подчеркивается в Заключительном акте СБСЕ 1975 г. и в Декларации о принци­пах международного права 1970 г. В современных условиях ре­прессалии — это меры лишь экономического характера (эмбар­го, бойкот) либо политического (так, ст. 60 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. предусматривает воз­можность полного прекращения договора в ответ на существен­ное его нарушение другой стороной).

Непризнание есть отказ признавать ситуацию, созданную неправомерными актами: непризнание юридической силы про­тивоправных договоров, территориальных изменений в резуль­тате агрессивной войны, противоправных режимов и т. д.

В определенных ситуациях государства прибегают к раз­рыву дипломатических и консульских отношений для защиты своих прав. В рамках международных организаций преду­смотрены санкции, включающие приостановление членства и исключение из организации.

Самооборона — особый вид санкций, поскольку представ­ляет собой вооруженные принудительные меры. Право на са­мооборону в соответствии со ст. 51 Устава ООН может быть реализовано исключительно в ответ на вооруженное нападение.

В случае особо опасных посягательств на международный правопорядок может быть использован международный меха­низм для применения против государства-нарушителя коллек­тивных принудительных мер с использованием вооруженной силы. Главенствующая роль здесь принадлежит Совету Безо­пасности ООН. Статья 42 Устава ООН уполномочивает его пред­принимать такие действия воздушными, морскими или сухо­путными силами, какие окажутся необходимыми для поддер­жания или восстановления международного мира и безопасно­сти.

Итак, контрмеры — это целый комплекс принудительных мер, выполняющих функцию защиты безопасности государст­ва. Вместе с тем они не являются единственным и достаточным средством реализации ответственности. Проблема, во-первых, в том, что во многих случаях основная роль в пресечении пра­вонарушений отводится самому потерпевшему государству в порядке самопомощи, и все попытки могут оказаться безуспеш­ными даже после применения контрмер. Эффективность меж­дународного права ограничивается недостаточной развитостью централизованного процесса пресечения неправомерного пове­дения. Во-вторых, индивидуальные контрмеры существуют, как правило, в форме обычных норм и не имеют таких возможно­стей в обеспечении зашиты прав, какими обладают зафиксиро­ванные в договоре коллективные принудительные меры. В-треть­их, поскольку контрмеры сами по себе не обладают правовосстановительным эффектом, а лишь содействуют тому, чтобы побудить нарушителя нести ответственность; они должны до­полняться процессуальным механизмом урегулирования, поряд­ком защиты прав и осуществления ответственности.

Процессуальный механизм урегулирования. Четкое дого­ворное оформление процессуального механизма урегулирова­ния представляет собой ‘необходимую предпосылку реальной силы норм международного права. Именно в этом усматрива­ются значительные возможности повышения их эффективно­сти. Когда порядок защиты прав нормативно не закреплен, го­сударству трудно заставить нарушителя нести ответственность. Третья часть «Урегулирование споров» проекта статей пред­ставляет собой попытку формулирования такого порядка и на­зывает следующие меры: переговоры, добрые услуги и посред­ничество, примирение, согласительные комиссии, арбитраж.

По общему правилу возможности арбитражной и судебной процедуры ограничены необходимостью согласия сторон. Ска­жем, к ведению Международного Суда относятся, как правило, дела, переданные обеими конфликтующими сторонами. Госу­дарства, могут сделать заявления о признании обязательной юрисдикции Суда в отношении конкретного государства, и то­гда Суд компетентен рассматривать дела по заявлению одной из сторон. Однако такую юрисдикцию признают в настоящее время далеко не все государства — члены Статута Междуна­родного Суда. Проект предусматривает некоторые случаи обя­зательной юрисдикции, в частности, возможность в односто­роннем порядке вынесения спора на рассмотрение арбитраж­ного суда, подтверждения Международным Судом действитель­ности арбитражного решения по просьбе любой из сторон. Но открытым пока остается вопрос — согласятся ли с данными положениями государства.

Интересы международного общения на цивилизованной основе и нормального функционирования международного пра­вопорядка подчеркивают нарастающую потребность развития не только координационных и согласительных, но в определен­ной мере и субординационных отношений, в частности, центра­лизованного механизма пресечения грубых правонарушений и расширения признания на универсальной основе обязательной юрисдикции международной судебной процедуры.

Что касается международной уголовной ответственности физических лиц за международные преступления, то, как по­казывают документы и подготовленные материалы Кодекса пре­ступлений против мира и безопасности человечества, в центре внимания находится вопрос о возможности создания междуна­родного уголовного суда.
    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Алексеев Н. С. Ответственность нацистских преступников. М, 1968.

Вадапалас В. А. Осуществление международно-правовых санкций // Сов. ежегодник международного права. 1988. М., 1989.

Василенко В. А. Международно-правовые санкции. Киев, 1982.

Василенко В. А. Ответственность за международные пра­вонарушения. Киев, 1976.

Верещетин В. С. Новый шаг на пути кодификации права ответственности государств // Российский ежегодник между­народного права. 1992. СПб., 1994.

Колосов Ю. М. Ответственность в международном праве. М., 1975.

Курис П. М. Международные правонарушения и ответст­венность государства. Вильнюс, 1973.

Левин Д. Б. Ответственность государств в современном ме­ждународном праве. М., 1966.

Мазов В. А. Ответственность в международном праве. М., 1979.

Манийчук Ю. В. Последствия международного правового нарушения. Киев, 1987.

Михеев Ю. Я. Применение принудительных мер по Уставу ООН. М., 1967.

Моджорян Л. А. Ответственность в современном междуна­родном праве // Сов. ежегодник международного права. 1970. М.,1972.

Нешатаева Т. Н. Санкции системы ООН (международно-правовой аспект). Иркутск, 1992.

Раскалей С. Б. Объективная ответственность государств в международном праве. Киев, 1985.

Ушаков Н. А. Основания международной ответственности государств. М., 1983.
Глава 8 Международное право и внутригосударственное право § 1. Международное право и внутригосударственное право как взаимосогласованные и взаимодействующие правовые системы
Взаимодействие международного и внутригосударственного (национального) права обусловлено таким объективным — по отношении к правовым категориям — фактором, как взаимо­связь внешней и внутренней политики*.

/>

* Применительно к трактовке соотношения международного и внутригосу­дарственного права в истор

ическом плане принято выделять два основных направления — монистическое, отдающее предпочтение одной из двух правовых систем, и дуалистическое, в рамках которого были сторонники как равной отдаленности правовых систем друг от друга, так и их взаимо­действия при сохранении самостоятельности.Существенное значение для поддержания и совершенство­вания такого взаимодействия имеет то обстоятельство, что го­сударства выступают в нормотворческих процессах как созда­тели одновременно внутригосударственных (национально-пра­вовых) норм и международно-правовых норм, воплощающих в первом случае их собственные, во втором — взаимосогласован­ные интересы. Соответственно рождаются государственные за­коны (равно иные нормативные акты) и межгосударственные договоры (иные источники международного права). Терминоло­гическим выражением участия государства в создании различ­ных по принадлежности к определенной правовой системе ак­тов является их официальное обозначение; применительно к нашему государству — законы Российской Федерации (в про­шлом — законы СССР) и международные договоры Российской Федерации (международные договоры СССР).

Квалификация внутригосударственного права и междуна­родного права как самостоятельных правовых систем относит­ся и к методам нормотворчества, и к формам существования тех и других правовых норм, и к правоприменительной прак­тике.

Поскольку внутригосударственное и международное пра­во, будучи автономными по отношению друг к другу системами, активно взаимодействуют, вплоть до применения международ­но-правовых норм в сфере внутригосударственных отношений, возникла иллюзия перехода норм одной системы в другую. Та­кое иллюзорное представление породило концепцию «трансфор­мации» международно-правовых норм в национально-правовые нормы, международных договоров во внутригосударственное законодательство. Согласно этой концепции международные договоры в результате их ратификации, утверждения или про­сто официального опубликования «трансформируются», преоб­разуются во внутригосударственные законы; аналогична судь­ба соответствующих норм. Неприемлемость подобных умозак­лючений станет предельно ясной, если принять во внимание, во-первых, что трансформация означает прекращение сущест­вования «трансформируемого» предмета, явления, но между­народным договорам такая судьба неприсуща; во-вторых, что на стадии правоприменения взаимодействие двух правовых систем, если принять данные суждения, заменяется единолич­ным действием правовой системы государства, «поглотившей» международные нормы; в-третьих, что традиционно в ряде от­раслей национального права допускается применение норм ино­странного законодательства, однако не высказывается предпо­ложение о «трансформации» и этих норм в российское законо­дательство.

Принятые во многих государствах конституционные фор­мулировки воплощают не вполне однозначные подходы к проблеме. Так, согласно ст. 25 Основного закона федеративной Рес­публики Германии 1949 г. «Общие нормы международного пра­ва являются составной частью права Федерации»; согласно п. 1 ст. 28 Конституции Греции 1975 г. общепризнанные нормы ме­ждународного права, а также международные договоры после их ратификации и вступления в силу «являются составной ча­стью внутреннего

греческого права»; согласно ч. 4 ст. 5 Консти­туции Республики Болгария 1991 г. ратифицированные, опуб­ликованные и вступившие в силу международные договоры «являются частью внутреннего права страны». В Конституции Испании международные договоры квалифицируются как «часть ее внутреннего законодательства» (ч. 1 ст. 96), а в Конституции Украины действующие международные договоры, согласие на обязательность которых дано Верховной Радой Украины, объ­явлены «частью национального законодательства Украины» (ч. 1 ст. 9).

Формулировка действующей Конституции Российской Фе­дерации может показаться идентичной приведенным выше. Согласно ч. 4 ст. 15 этой Конституции «общепризнанные прин­ципы и нормы международного права и международные дого­воры Российской Федерации являются составной частью ее пра­вовой системы»

Толкование этой конституционной нормы затрагивалось в гл. 1 учебника применительно к характеристике правовой сис­темы. Ясно, что понятие «правовая система» отличается от по­нятия «право», будучи более насыщенной категорией, вмещаю­щей в себя наряду с правом как совокупностью юридических норм правоприменительный процесс и, очевидно, складываю­щийся на их основе правопорядок.

В этом смысле формулировка Конституции Российской Федерации представляется ощутимо иной, чем в названных зарубежных конституциях, и дает основания для такой «про­писки» общепризнанных принципов и норм и международных договоров Российской Федерации в российской правовой систе­ме, при которой эти принципы, нормы, договоры, не вторгаясь прямо во внутригосударственный нормативный комплекс, в рос­сийское законодательство, взаимодействуют с ним в правоот­ношениях, в правоприменительном процессе, в структуре пра­вопорядка.

Функциональное назначение конституционной нормы про­является в признании непосредственного действия междуна­родно-правовых норм в сфере внутригосударственной деятель­ности и внутригосударственной юрисдикции, в предписании непосредственного применения этих норм судами, другими ор­ганами государства, хозяйствующими субъектами, должност­ными лицами и гражданами (индивидами). Такой вывод обу­словлен пониманием текста ч. 4 ст. 15 Конституции в контексте других конституционных норм (ч. 3 ст. 46, ст. 62, 63, 67, 69) и многочисленных законодательных актов РФ, предусматривающих их совместное с международными договорами применение. Самостоятельное юридическое положение международных прин­ципов, норм договоров подчеркивается особым статусом при их приоритетном применении в случаях несоответствия им норм законов.

Очевидно, и тексты упомянутых статей зарубежных (кста­ти, далеко не всех) конституций допускают — с учетом других нормативных предписаний — аналогичное толкование их соот­ношения с международными договорами (нормами)*.

/>

* Конституции Республики Казахстан (ч. 3 ст. 4) и Республики Словении (ст. 8) предусматривают непосредственное применение ратифицированных международных договоров.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Функции международного права во внутригосударственной сфере
Способность норм современного международного права выполнять, с учетом отмеченных особенностей, те же регуля­тивные функции, на которые ориентированы нормы внутриго­сударственного права, используется в правовой системе Рос­сийской Федерации (ранее — в правовой системе Союза ССР) в целях их согласованного, совместного применения. В нашем за­конодательстве содержится немало предписаний, согласно ко­торым тот или иной порядок деятельностиопределяется, те или иные отношениярегулируются, а компетентные органыру­ководствуются, с одной стороны Конституцией, законами, ины­ми актами органов Российской Федерации, а также теми зако­нами СССР или их отдельными нормами, которые продолжают действовать на территории Российской Федерации, поскольку они не противоречат российскому законодательству, с другой стороны, международными договорами Российской Федерации и воспринятыми ею в порядке правопреемства международны­ми договорами СССР.

В качестве примеров такого рода назовем ст. 436 ГПК РСФСР, ст. 32 УПК РСФСР, ст. 305 Таможенного кодекса РФ, ст. 4 Закона РФ «О федеральных органах налоговой полиции», ст. 15 Закона РФ «О внешней разведке», согласно которым по­рядок отношений органов и должностных лиц с соответствую­щими органами и должностными лицами иностранных государств определяется законодательством Российской Федерации и ее международными договорами. В ряде законов имеются специ­альные статьи, посвященные правовым основам деятельности того или иного ведомства и называющие в связи с этим как Конституцию, законы и иные нормативные акты, так и между­народные договоры (ст. 3 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» 1995 г.). Согласно ч. 2 ст. 2 Федерально­го конституционного закона «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» от 26 февраля 1997 г. Упол­номоченный в своей деятельности руководствуется Конститу­цией РФ, настоящим Законом, законодательством РФ, а также общепризнанными принципами и нормами международного пра­ва, международными договорами РФ.

Согласно ст. 4 Федерального закона «Об органах федераль­ной службы безопасности в Российской Федерации» 1995 г. этот орган в своей деятельности, специфика которой вполне понят­на, руководствуется не только Конституцией РФ и другими федеральными актами, но также нормами международного права и международными договорами РФ, регулирующими отноше­ния в сфере охраны государственной границы, территориаль­ного моря, континентального шельфа и исключительной эконо­мической зоны РФ. Имеются, однако, и такие законы (напри­мер, ст. 4 Закона «О милиции» 1991 г.), где подобный перечень ограничен внутригосударственными актами, хотя на практике соответствующим органам приходится руководствоваться и международными договорами. Непоследовательность проявля­ется порой и в том, что в акте о каком-либо ведомстве (органе) содержится немало конкретных положений о применении ме­ждународных договоров данным ведомством (органом), а в ста­тье о правовой основе его деятельности называются только рос­сийские акты. Таковы, например: Положение о Министерстве культуры Российской Федерации от 6 июня 1997 г., Положение о Министерстве Российской Федерации по атомной энергии от 29 апреля 1997 г.

Особо заметен такой пробел в Положении о Министерстве иностранных дел Российской Федерации, утвержденном Ука­зом Президента РФ от 14 марта 1995 г. Это Министерство в своей деятельности не может не руководствоваться междуна­родными договорами, прежде всего при решении таких обозна­ченных в ст. 4 задач, как защита прав и интересов граждан и юридических лиц РФ за рубежом, обеспечение дипломатиче­ских и консульских отношений РФ с иностранными государст­вами и т. д., а также при осуществлении функций, закреплен­ных в ст. 5. Между тем согласно ст. 2 Положения правовую основу деятельности МИД составляют исключительно акты РФ (международные договоры не упомянуты).

Идея согласованного регулирования четко выражена во многих законодательных актах, посвященных определенным видам деятельности. Так, в преамбуле Закона РФ «Об образо­вании» в редакции от 13 января 1996 г. сказано, что образова­ние в Российской Федерации осуществляется в соответствии с законодательством РФ и нормами международного права. В Законе РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наиме­нования мест происхождения товаров» от 23 сентября 1992 г. предусмотрено, что правовая охрана товарного знака предос­тавляется на основании его государственной регистрации в по­рядке, установленном настоящим Законом, или в силу между­народных договоров Российской Федерации (ст. 2). Согласно ст. 5 Закона «Об иностранных инвестициях в РСФСР» от 4 июля 1991 г. отношения, связанные с иностранными инвестициями, регулируются настоящим Законом, иными действующими на территории России законодательными актами и международ­ными договорами. Закон РФ «О Государственной границе Рос­сийской Федерации» от 1 апреля 1993 г. совершенно закономер­но содержит особенно много ссылок на международные догово­ры. В частности, ч. 2 ст. 7 определяет, что режим Государствен­ной границы устанавливается настоящим Законом, другими за­конодательными актами и международными договорами Рос­сийской Федерации.

Таким образом, взаимодействие правовых систем проявля­ется в согласованном регулировании отношений, относящихся к совмещенному предмету регулирования.

Принципиальное значение имеет разграничение понятий: право государства как совокупность создаваемых данным го­сударством, его органами правовых норм и правовых актов и право, применяемое в государстве, как совокупность всех пра­вовых норм, всех правовых актов, которые подлежат реализа­ции в сфере внутригосударственных отношений и (или) могут действовать в пределах юрисдикции соответствующего государ­ства и компетенции его органов. Второе понятие шире первого, поскольку охватывает — наряду с национальным правом (основным компонентом) —применимые международные нормы, международные договоры, заключенные или признанные дан­ным государством, а также отдельные нормы права иностран­ных государств в случаях, предусмотренных национальными законами или международными договорами.

Естественно, что для такого применения нормы, принадле­жащие к различным правовым системам, должны обладать юридической совместимостью*. При взаимодействии националь­ных норм (собственных норм данного государства) и междуна­родных норм это достигается их согласованием в процессе раз­работки, когда внутригосударственные правовые категории, принципы, нормы принимаются во внимание при подготовке международных договоров, а внутригосударственное законода­тельство приводится в соответствие с вступившими в силу международными договорами. Использование норм иностранного права осуществляется с учетом оговорки об их неприменении, если это противоречит основам национального правопорядка (публичному порядку).

*/>Современный период характеризуется значительными усилиями по уни­фикации ряда областей национального законодательства взаимодействую­щих государств. Один из примеров— Соглашение в рамках СНГ о принци­пах сближения хозяйственного законодательства государств — участни­ков Содружества от 9 октября 1992 г. Устав СНГ (ст. 20) ориентирует госу­дарства-члены на устранение противоречий между нормами национально­го законодательства.В связи с рассмотрением проблем разграничения понятий «право государства» и «право, применяемое в государстве» тре­буют уточнения два вопроса — об источниках права и о квали­фикации нормативных комплексов, рождающихся и действую­щих на межсистемной основе.

В некоторых изданиях можно встретить утверждения, что международные договоры относятся к категории специфиче­ских источников внутригосударственного права (например, ад­министративного, трудового и уголовно-процессуального пра­ва). По сути дела, к такому же результату приходят сторонни­ки концепции «трансформации», отстаивая идею «перевода нор­мы международного права в норму национального права*, пе­ревоплощения международных договоров в национальные за­коны. Сама природа понятийного аппарата обусловливает „при­вязку“ определенных правовых категорий к соответствующей правовой системе. Каждая правовая система, имеет свои источ­ники, которые обладают способностью выполнять присвоенные им функции в рамках другой правовой системы не переходя в нее, сохраняя „прописку“ в собственной правовой системе.*/>Зивс С. Л. Источники права. М., 1981. С. 226. Что же касается нормативных комплексов, рождающихся и действующих на межсистемной основе, обладающих качест­вами регулятивной совместимости, то нам не кажется оправ­данным их восприятие сквозь призму традиционных представ­лений о таких стабильных нормативных образованиях, как „пра­вовой институт“ или „отрасль права“, поскольку эти категории, как и источники права, принадлежат соответствующей право­вой системе. Мы разделяем мнение, что „нормы международ­ного и национального права не могут составлять объективно существующую единую совокупность норм, поскольку по своей социальной и юридической природе — это различные и особые системы права“*.

/>* Международное воздушное право. Кн. 1 / Отв. ред. А. Л. Мовчан. М., 1980. С. 17—18. Сравните с другим мнением: „Многие институты международно­го права… являются общими одновременно и для внутригосударственного права. Они как бы сливаются, переходят друг в друга“. (Тилле А. А., Швеков Г. В. Сравнительный метод в юридических дисциплинах. М., 1978. С. 198—199.)Предпринимаемые попытки конструирования „межсистем­ных отраслей“ или „межсистемных институтов“ кажутся ис­кусственными и игнорирующими то обстоятельство, что при надлежащие к различным правовым системам нормы взаимо­действуют как нормативный комплекс не в статическом состоя­нии, а в правоприменительном процессе, причем в целях реше­ния конкретной задачи, урегулирования конкретного правоот­ношения. Такие группы разносистемных норм, состыкованные в определенных ситуациях, могут быть обозначены какправоприменительные комплексы.

В нашей практике типичными являются двусоставные правоприменительные комплексы — из норм национального зако­нодательства и норм международных договоров.

Вместе с тем получили распространение и трехсоставные правоприменительные комплексы, включающие помимо назван­ных норм и нормы иностранного права. Так, при решении во­просов двойного гражданства подлежат применению нормы ст. 3 Закона РФ „О гражданстве Российской Федерации“, нор­мы международного договора между Российской Федерацией и иностранным государством, допускающего и регламентирующего статус двойного гражданства, если такой договор заключен, а также нормы законодательства соответствующего иностранно­го государства. Точно так же конкретный акт выдачи лица для привлечения к уголовной ответственности или для исполнения приговора требует применения в совокупности норм уголовного и уголовно-процеесуального законодательства как запрашиваю­щего, так и запрашиваемого государства и норм договора о пра­вовой помощи, заключенного соответствующими государст­вами.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Международное право как фактор совершенствования национального законодательства
Принцип добросовестного выполнения международных обя­зательств — один из основных принципов международного пра­ва — презюмирует согласование с этими” обязательствами на­циональных законов и предпринимаемых государством в сфере своей внутренней компетенции мер. Позиция международного сообщества выражена в универсальном договоре — Венской кон­венции о праве международных договоров — в ст. 27, имеющей заголовок «Внутреннее право и соблюдение договоров»: госу­дарство-участник какого-либо договора не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора. Эту норму, очевидно, можно трактовать и в смысле недопустимости ссылки на отсутствие во внутреннем праве соответствующих положений. Можно пред­положить ситуацию, когда выполнение договора не зависит от состояния внутреннего права. Но все же нормальным состояни­ем следует признать взаимодействие национальных и между­народных норм и, следовательно, согласование первых со вто­рыми как необходимое условие выполнения договора и как важ­ный компонент механизма реализации договорных предписа­ний.

Характерно, что при разработке Декларации принципов взаимных отношений, составляющей ядро Заключительного акта СБСЕ 1975 г., государства конкретизировали содержание прин­ципа добросовестного выполнения международных обязательств, включив в его текст слова о том, что при осуществлении своих суверенных прав, включая право устанавливать свои законы и административные правила, они будут сообразовываться со свои­ми юридическими обязательствами по международному праву.

В законодательстве СССР, а ныне в законодательстве. Рос­сийской Федерации утвердилось правило приведения его норм в соответствие с международными договорами, другими источ­никами международного права. В его основе находятся как ука­занный принцип, так и конкретные положения международных договоров, ориентирующие их участников на такие действия. Можно выделить, с одной стороны, управомочивающие нормы, согласно которым принятие законов обусловлено усмотрением компетентных государственных органов, а с другой стороны, предписывающие нормы, которыми на государство возлагают­ся определенным образом сформулированные обязательства. К первому варианту относится, например, п. 1 ст. 21 Конвенции ООН по морскому праву: «Прибрежное государство может при­нимать в соответствии с положениями настоящей Конвенции и другими нормами международного права законы и правила, относящиеся к мирному проходу через территориальное море…»;

ко второму варианту — п. 2 ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах: «Всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти, пред­ставляющее собой подстрекательство к дискриминации, враж­де или насилию, должно быть запрещено законом».

Используются следующие формы приведения законодатель­ства в соответствие с международными договорами:

1) разработка и принятие принципиально новых законода­тельных актов, ранее не известных правовой системе государ­ства (Декларация прав и свобод человека и гражданина, приня­тая Верховным Советом РСФСР 22 ноября 1991 г., Федераль­ный закон «О беженцах» от 19 февраля 1993 г. в редакции от 28 июня 1997 г., Закон РФ «О космической деятельности» от 20 августа 1993 г., Федеральный закон «О наркотических сред­ствах и психотропных веществах» от 8 января 1998 г.);

2) принятие законов, заменяющих ранее действовавшие и существенно изменяющих нормативное содержание (Закон РФ «О Государственной границе Российской Федерации» от 1 ап­реля 1993 г., заменивший Закон СССР «О Государственной гра­нице СССР» 1982 г., Таможенный кодекс РФ от 18 июня 1993 г., заменивший Таможенный кодекс СССР 1991 г., Воздушный ко­декс РФ от 19 марта 1997 г., заменивший Воздушный кодекс СССР 1983 г.);

3) принятие актов, вносящих частичные изменения и до­полнения в действующие законодательные акты. Например, присоединение СССР в 1973 г. к Всемирной (Женевской) кон­венции об авторском праве 1952 г. потребовало ряда норм союз­ного и республиканского гражданского законодательства; в связи с присоединением СССР в 1987 г. к Международной конвенции _о борьбе с захватом заложников Президиум Верховного Совета СССР издал указ «Об уголовной ответственности за захват за­ложников», а Президиум Верховного Совета РСФСР указом от 17 июня 1987 г. дополнил УК РСФСР статьей 1261 «Захват за­ложников»; согласно Закону РФ от 29 апреля 1993 г. УК РСФСР был дополнен статьей 78’ «Незаконный экспорт товаров, науч­но-технической информации и услуг, используемых при созда­нии вооружения и военной техники, оружия массового уничто­жения», причем введение уголовной ответственности за ука­занное деяние объяснялось в преамбуле Закона целью обеспе­чения выполнения международных обязательств по нераспро­странению оружия массового уничтожения.

Интересен пример совершенствования норм об усыновле­нии в связи с ситуациями усыновления иностранными гражда­нами детей, являющихся гражданами РФ. Положения Кодекса о браке и семье РСФСР (ст. 98 и последующие статьи гл. 12, а также ст. 165, предписывавшая в подобных ситуациях руковод­ствоваться нашим законодательством при условии получения разрешения) пришли в противоречие с потребностями надле­жащей защиты интересов детей и не отвечали предписаниям вступившей в силу в 1990 г. Конвенции о правах ребенка. Со­гласно ст. 21 Конвенции подобное усыновление — «усыновле­ние в другой стране» — допускается, «если ребенок не может быть передан на воспитание или помещен в семью, которая могла бы обеспечить его воспитание или усыновление, и если обеспечение какого-либо подходящего ухода в стране происхождения ребенка является невозможным». Федеральным законом, при­нятым 10 февраля 1995 г., в соответствующие статьи Кодекса о браке и семье были внесены существенные изменения и допол­нения. Новая редакция ст. 98 включает следующий текст: «Усы­новление детей, являющихся гражданами РФ, иностранными гражданами допускается только в случаях, если не представи­лось возможным передать этих детей на усыновление, под опе­ку (попечительство) граждан РФ на воспитание в семьи граж­дан РФ или на усыновление родственникам ребенка независи­мо от их места жительства или гражданства». Соответственно изменена и дополнена ст. 165, где сказано также о необходимо­сти получения согласия законного представителя ребенка и компетентного органа. Усыновление не может быть произведе­но, если в результате усыновления могут быть нарушены права ребенка, установленные законодательством и международны­ми договорами РФ. Характерно, что еще раньше, 31 августа 1994 г., в приказе Министерства образования РФ и Министерст­ва здравоохранения и медицинской промышленности РФ «О документах, представляемых при усыновлении детей иностран­ными гражданами» было установлено, что в личном деле ребен­ка, передаваемого, на усыновление иностранным гражданам, должен быть документ, подтверждающий, что ребенок неодно­кратно предлагался гражданам РФ на усыновление.

В развитие норм этого закона постановлением Правитель­ства РФ от 15 сентября 1995 г. было утверждено Положение о порядке передачи детей, являющихся гражданами РФ, на усы­новление гражданам РФ и иностранным гражданам и (или) ли­цам без гражданства. В новом Семейном кодексе РФ от 29 де­кабря 1995 г. эти вопросы регламентируются ст. 124 и после­дующими статьями гл. 19 и ст. 165 идентичным образом. В си­туации возможного нарушения прав ребенка, установленных законодательством и международными договорами, предусмот­рена отмена в судебном порядке произведенного усыновления (удочерения).

Уважительное отношение к обязательствам по междуна­родному праву четко выражено в ст. 4 Закона РФ «О Государ­ственной границе Российской Федерации»: «Законодательство о Государственной границе основывается на Конституции Рос­сийской Федерации, а также на международных договорах Рос­сийской Федерации».

Однако в нашем законодательстве сохраняются весьма за­метные пробелы либо нормативные решения, существенно от­личающиеся от положений заключенных договоров. Даже в новом Уголовном кодексе РФ, который, как сказано в ч. 2 ст. 1, «основывается на Конституции Российской Федерации и обще­признанных принципах и нормах международного права», от­дельные составы преступлений, в отношении которых наше го­сударство взяло на себя обязательства по международным кон­венциям, определены не вполне адекватно договорным нормам (например, ст. 117 и 302 УК в их соотношении с Конвенцией против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижаю­щих достоинство видов обращения и наказания, ст. 360 в ее соотношении с Конвенцией о предотвращении и наказании пре­ступлений против лиц, пользующихся международной защи­той, в том числе дипломатических агентов). Заключенные в раз­ные годы договоры о правовой помощи по гражданским, семей­ным и. уголовным делам не имеют в нашем уголовно-процессуальном законодательстве столь полезных.для их выполнения норм. Присоединение СССР в июле 1991 г. к Факультативному протоколу к Международному пакту о гражданских и полити­ческих правах (Протокол вступил в силу для Российской Феде­рации 1 января 1992 г.), а также подписание в 1996 г. Россий­ской Федерацией Европейской конвенции о защите прав чело­века и основных свобод предполагают разработку и законода­тельное закрепление механизма реализации соответствующих международных норм.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Взаимодействие международных договоров и национального законодательства в правоприменительном процессе
В теории международного права осуществлены исследова­ния проблем внутригосударственной реализации норм между­народного права, в том числе состояния и тенденций развития национально-правового механизма такой реализации (см. гл. 8).

Можно классифицировать формы реализации по трем ва­риантам непосредственного применения:

1)самостоятельное применение норм международных до­говоров — без прямого участия норм национального законода­тельства, но не вне сферы их воздействия;

2)совместное применение норм международных догово­ров и «родственных» норм национального законодательства, что связано с функционированием обозначенных выше правоприменительных комплексов;

3)приоритетное применение норм международных дого­воров вместо норм национального законодательства при их вза­имном несоответствии, т. е. в коллизионных ситуациях.

Приходится констатировать, что более принятой в наших законодательных актах долгое время была третья форма. Та­кая традиция в той или иной мере ограничивает возможности участия международно-правовых норм во внутригосударствен­ном правоприменении. Во многих законах СССР, прежде всего в Основах гражданского законодательства, Основах граждан­ского судопроизводства, Основах законодательства о браке и семье, впервые более трех десятилетий назад и в последующие годы появились статьи (заключительная в каждом акте) под названием «Международные договоры», реже — «Применение международных договоров». Аналогичные статьи завершали соответствующие республиканские кодексы — гражданский, гражданский процессуальный, о браке и семье, жилищный и т. д. Но в этих статьях речь шла только об одном аспекте при­менения — в случаях противоречия нормы закона норме дого­вора.

В современных законах Российской Федерации использо­вание прежних наименований статей сочетается с их однопла­новым содержанием, не учитывающим нормальные ситуации совместного применения. Один из новейших примеров — Феде­ральный закон «О защите населения и территорий от чрезвы­чайных ситуаций природного и техногенного характера», всту­пивший в силу 24 декабря 1994 г. Здесь лишь одна статья (ст. 29), именуемая «Международные договоры», предусматри­вает применение таких договоров, но только в коллизионных случаях. В качестве нормального регулятора названы исключи­тельно внутригосударственные законы и иные нормативные пра­вовые акты. Между тем известны договоры как многосторонние (Конвенция о помощи в случае ядерной аварии или радиацион­ной аварийной ситуации 1986г.), так и двусторонние соглаше­ния (например, Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Казахстан о сотруд­ничестве в области предупреждения промышленных аварий, катастроф, стихийных бедствий и ликвидации их последствий 1994 г.), рассчитанные на согласованное с национальным зако­нодательством применение.

Поэтому предпочтительны те законы, которые ориентиро­ваны на комплексный подход. Таков Закон РФ «О гражданстве Российской Федерации», ст. 9 которого «Применение междуна­родных договоров» имеет две части. В первой речь идет о си­туациях совместной регламентации: «При решении вопросов гражданства наряду с настоящим Законом подлежат применению международные договоры Российской Федерации, регули­рующие эти вопросы»; во второй содержится” традиционная нор­ма о методе решения коллизионных ситуаций.

Новый Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) в отличие от прежнего ГК РСФСР также констатирует разностороннее участие международного права в регулирова­нии гражданско-правовых отношений. Статья 7 «Гражданское законодательство и нормы международного права» на основе известного положения Конституции РФ (ч. 4 ст. 15) предусмат­ривает непосредственное применение международных догово­ров РФ к соответствующим отношениям (ч. 2), воспроизводя и общепринятую коллизионную норму.

Отмеченный пробел многих законов не стал помехой в про­цессе непосредственного применения международно-правовых норм и совместного применения внутригосударственных и меж­дународно-правовых норм. Важным ориентиром ‘и побудительным фактором в этой деятельности являются используемые в раз­личных статьях законов отсылки к международным договорам*.

/>* См.: Российская правовая система и международное право. Законода­тельство Российской Федерации о применении общепризнанных принци­пов и норм международного права, международных договоров Российской Федерации (извлечения из правовых актов) / Сост. и науч. ред. Г. В. Игнатенко. Екатеринбург, 1997.Прежде всего имеются в виду ситуации, по поводу кото­рых в самом национальном законодательстве содержатся от­сылки к международным договорам, выраженные такими фор­мулировками: «в соответствии с международными договорами» (ч. 3 ст. 57 Закона РФ «Об образовании» 1996 г., ст. 17 и 18 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан 1993 г.); «на основе международных договоров» (ч. 4 ст. 17 Закона РФ «О космической деятельности» 1993 г.); «в силу международных договоров» (ст. 36 Патентного закона РФ 1&92 г.); «в случаях, предусмотренных международным договором» (ч. 3 ст. 12 УК РФ); «в порядке, определяемом международными договорами» (ст. 437 ГПК РСФСР, ст. 21 Закона РФ «О Государственной гра­нице Российской Федерации» 1993 г.).

В некоторых случаях отсылки к международным догово­рам имеют определяющее значение в том смысле, что с ними закон связывает применимость сформулированной в статье нор­мы. Закрепленное в ч. 3 ст. 46 Конституции РФ право индивида обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод обусловлено наличием соответствующих международ­ных договоров («Каждый вправе в соответствии с международ­ными договорами Российской Федерации…»). Иной по содержа­нию смысл, но сходное функциональное назначение имеет упоминание о международных договорных обязательствах в ч. 2 ст. 23 Закона РФ «О гражданстве Российской Федерации», по­священной регламентации выхода из гражданства. Согласно этой норме ходатайство о выходе из гражданства может быть откло­нено, если гражданин проживает или намеревается поселиться в стране, не связанной с Российской Федерацией договорными обязательствами о правовой помощи, но имеет либо имущест­венные обязательства перед физическими или юридическими лицами России, либо неисполненные обязанности перед госу­дарством, вытекающие из оснований, определяемых российским законом.

Следующий вариант отсылок — предписание нормы зако­на о ее применении в комплексе с «родственной» нормой меж­дународного договора. Имеются в виду ситуации, когда суд, прокуратура, любой государственный орган, в компетенцию ко­торого входит выполнение обязательств, предусмотренных тем или иным договором, при рассмотрении и решении конкретного дела должны применить одновременно, отразив это в соответ­ствующем правоприменительном акте, как ту норму закона, ко­торая регулирует данный вопрос с отсылкой к договору, так и ту норму договора, которая подразумевается в отсылке. Напри­мер, согласно ст. 106 Основ законодательства Российской Феде­рации о нотариате документы, составленные за границей с уча­стием должностных лиц компетентных органов других государств, принимаются нотариусом при условии их легализации органом Министерства иностранных дел РФ. Однако в случаях, предусмотренных международными договорами Российской Федерации, такие документы принимаются нотариусом без ле­гализации.

В этой связи отметим, что 31 мая 1992 г. вступила в силу для Российской Федерации Конвенция, отменяющая требова­ние легализации иностранных официальных документов. Пра­вила этой Конвенции, относящиеся и к другим ситуациям с представлением официальных документов, составленных за рубежом, применимы, естественно, лишь во взаимоотношениях с другими государствами-участниками.

В ст. 11 Закона «О Государственной границе Российской Федерации» регламентация пропуска лиц, транспортных средств, товаров и животных через Государственную границу сопрово­ждается положением о возможности упрощенного порядка про­пуска граждан России и сопредельного государства в соответ­ствии с договором Российской Федерации с этим государством.

Можно отметить две связанные с этим вопросом проблемы. Как правило, закон содержит безадресную отсылку, в связи с чем правоприменителю приходится, во-первых, устанавливать наличие или отсутствие такого договора, а во-вторых, отыски­вать в договоре соответствующую норму. Другая проблема обу­словлена отсылочными пробелами законодательства, когда правоприменитель вынужден руководствоваться тем, что можно назвать предполагаемой отсылкой. В Особенной части УК РФ имеется всего две статьи, включающие отсылки к международ­ным договорам (ст. 355 и 356), а прямую связь с международно-правовым регулированием, включая потребности совместного с договорными нормами применения, имеют многие другие ста­тьи (прежде всего ст. 146, 188, 189, 206, 211, 227, 228, 253, 323, вся глава 34).

Иной аспект совместного применения — указание в норме международного договора на применимый в данной ситуации закон. Так, согласно договорам о правовой помощи условия за­ключения брака определяются для каждого из будущих супру­гов законодательством государства, гражданином которого он (она) является; кроме того, должны быть соблюдены требова­ния законодательства, на территории которого заключается брак, в отношении препятствий к заключению брака. Этими же дого­ворами правоприменитель обязан руководствоваться при опре­делении дееспособности физического лица (определяется зако­нодательством государства, гражданином которого является это лицо), при определении право- и дееспособности юридического лица (определяется законодательством государства, по законам которого оно было учреждено).

Следует отметить распространение такого метода, как при­нятие в связи с заключением международного договора (одно­временно со вступлением его в силу, вскоре после этого, а по­рой и спустя длительный период его действия) специального закона или иного правового акта, определяющего порядок при­менения заключенного договора, регламентирующего меры по выполнению обязательств, вытекающих из этого договора для нашего государства. Так, после присоединения СССР к Конвен­ции по вопросам гражданского процесса было принято Поста­новление Президиума Верховного Совета СССР от 16 ноября 1967 г. о порядке применения в СССР этой Конвенции; в связи со вступлением в силу Конвенции о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются, Президиум Верховного Совета СССР издал 10 августа 1979 г. указ о порядке выполне­ния обязательств, вытекающих для СССР из этой Конвенции. Интересна судьба применения Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под уг­розой исчезновения. Первоначально, 4 августа 1976 г., Совет Министров СССР принял постановление об утверждении Кон­венции и о мероприятиях по ее выполнению. С учетом действия ее норм и в целях проведения необходимых государственных мероприятий 13 сентября 1994 г. Правительство Российской Федерации приняло новое постановление — о мерах по обеспе­чению обязательств Российской Стороны, вытекающих из дан­ной Конвенции.

Известны многочисленные случаи применения судом при рассмотрении гражданских и уголовных дел правил договоров о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, соглашений о сотрудничестве в области социального обеспечения, об избежании двойного нало­гообложения доходов и имущества, ряда Конвенций Междуна­родной организации труда. Интересен пример разъяснения Вер­ховного Суда РФ, адресованного судам, относительно их дейст­вий в соответствии со ст. 9 Международного пакта о граждан­ских и политических правах (постановление Пленума Верхов­ного Суда РФ № 6 от 29 сентября 1994 г.).

Правоприменительные действия могут осложняться тем обстоятельством, что в отдельных случаях нормы законодатель­ства Российской Федерации, как и законодательства СССР, со­храняющие силу, и нормы международных договоров Россий­ской Федерации и СССР по одному и тому же предмету регу­лирования отличаются друг от друга, противоречат друг другу, т. е. находятся в коллизионном состоянии*. Так, ст. 360 УК РФ «Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются меж­дународной защитой» не в должной мере согласована с поло­жениями Конвенции о предотвращении и наказании преступ­лений против лиц, пользующихся международной защитой (име­ются в виду как виды действий, характеризующих состав пре­ступления, так и особенно перечень соответствующих лиц и мотивы противоправного деяния). Разрешение такой коллизии обусловлено приведением нормы закона в соответствие с нор­мой договора.

/>* Коллизия (лат.collisib) — столкновение.Но существуют и принципиально иные ситуации: 1) когда норма закона вступает в противоречие с отдельными двусто­ронними договорами, сохраняя согласованность с положениями общего многостороннего договора (так, отдельные нормы совет­ского, ныне российского, законодательства о консульских отно­шениях и консульских учреждениях, будучи состыкованными с Венской конвенцией о консульских сношениях 1963 г., не со­ответствуют отдельным двусторонним консульским конвенци­ям, заключенным в различные годы Союзом ССР и Российской Федерацией, поскольку последние отражают тенденции к уни­фикации статуса консульских учреждений и консульских долж­ностных лиц и традиционного статуса дипломатических пред­ставительств и их сотрудников); 2) когда норма закона вступает в противоречие с международно-правовыми нормами, содер­жащимися только в некоторых двусторонних договорах при отсутствии единого международного регулирования (это каса­ется договоров о режиме Государственной границы с сопре­дельными странами, соглашений о сотрудничестве в области социального обеспечения, договоров о правовой помощи по гра­жданским, семейным и уголовным делам и т. д.). В подобных ситуациях не возникает вопрос о приведении закона в соответ­ствие с договорами, поскольку такие отдельные договоры за­трагивают частные аспекты локального регулирования.

В отношении всех коллизионных ситуаций принято гово­рить о приоритете («примате») норм международного права. Действительно, к настоящему времени, начиная с принятия в 1962 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и со­юзных республик и Основ гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик, а в российском законодательстве — с принятия в 1964 г. Гражданского кодекса РСФСР и Граждан­ского процессуального кодекса РСФСР, используется специаль­ная норма в качестве коллизионного регулятора. Сошлемся на два примера — на первую российскую норму и на одну из со­временных норм. Статья 569 ГК РСФСР (в редакции 1987 г.):

«Если международным договором СССР установлены иные пра­вила, чем те, которые содержатся в советском гражданском законодательстве, то применяются правила международного договора. Такой же порядок применяется в отношении граж­данского законодательства РСФСР, если в международном договоре РСФСР установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством РСФСР». Новый Гражданский кодекс РФ (часть первая) 1994 г. содержит следующую формулировку:

«Если международным договором Российской Федерации уста­новлены иные правила, чем те, которые предусмотрены граж­данским законодательством, применяются правила междуна­родного договора» (ч. 2 ст. 7).

Метод индивидуализированного, воплощенного в отдель­ных законах, коллизионного решения нельзя признать опти­мальным, если учесть при этом, что в некоторых законах по­добная статья вообще отсутствует (например, как в ранее дей­ствовавшем УК РСФСР, так и в новом УК РФ, в УПК РСФСР, в Кодексе РСФСР об административных правонарушениях).

Вполне закономерно было решено придать норме о при­оритетном применении правил международных договоров кон­ституционный статус, т. е. ввести ее в Конституцию Российской Федерации в качестве общего предписания: «Если междуна­родным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются пра­вила международного договора» (ч. 4 ст. 15).

При толковании этой конституционной нормы надо иметь в виду три обстоятельства.

Во-первых, здесь, очевидно, предполагаются не всякие, а лишь те международные договоры, которые прошли процедуру ратификации в Федеральном Собрании Российской Федерации. Поскольку такая процедура предусмотрена для всех договоров,. устанавливающих иные, чем в действующих законах, правила, соответственно должна презюмироваться несопоставимость с такими последствиями закона и не прошедшего почему-либо ратификацию договора.

Во-вторых, должно быть применено расширительное тол­кование термина «закон», охватывающее все внутригосударст­венные нормативные правовые акты. При ином, буквальном, понимании возможна презумпция нераспространения данной конституционной нормы на подзаконные акты. Такое пояснение касается, в частности, нового Гражданского кодекса РФ (часть первая), в котором воспроизведение ч. 4 ст. 15 Конституции со­провождается подчеркнутым разграничением актов граждан­ского законодательства и иных актов, содержащих нормы гра­жданского права (ст. 3), что порождает неясность относительно судьбы норм «иных актов» при их коллизии с договорными нор­мами.

В-третьих, следует учитывать особый статус Конституции, хотя на международно-правовом уровне каких-либо специаль­ных норм на этот счет нет. Конституция Российской Федерации (ч. 1 ст. 15) имеет высшую юридическую силу. Соответственно в федеральном законе «О международных договорах Российской федерации» сформулировано следующее предписание (ст. 22):

«Если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции Российской Федерации, решение о согласии на его обязательность для Рос­сийской Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конститу­цию Российской Федерации или пересмотра ее положений в установленном порядке*». При толковании указанных статей правомерен вывод о неподчинении Конституции принципу при­оритетного применения правил международного договора в кол­лизионных ситуациях. Такой подход четко выражен в научной литературе и в комментариях к Конституции РФ.

/>* Сходные по смыслу тексты содержатся в Конституции Республики Бела­русь (ст. 8), Конституции Украины (ст. 9). Особо следует выделить форму­лировку ст. 151 Конституции Азербайджанской Республики: «При возник­новении противоречия между нормативно-правовыми актами, входящими в систему законодательства Азербайджанской Республики (исключая Кон­ституцию Азербайджанской Республики и акты, принятые путем рефе­рендума), и межгосударственными договорами, стороной которых явля­ется Азербайджанская Республика, применяются международные дого­воры».
В-четвертых, может возникнуть проблема в связи с более благоприятным регулированием в законе по сравнению с дого­вором. Ключом к верному решению может служить текст ч. 2 ст. 5 Международного пакта о гражданских и политических пра­вах: никакое ограничение или умаление каких бы то ни было основных прав человека, признаваемых в государстве — участ­нике Пакта, в силу закона не допускается под тем предлогом, что в Пакте не признаются такие права или что в нем они при­знаются в меньшем объеме. Несколько иная редакция этой же мысли дана в ст. 41 Конвенции о правах ребенка: ничто в Кон­венции не затрагивает любых положений, которые в большей

степени способствуют осуществлению прав ребенка и содер­жатся в законе государства-участника.

Отметим, что впервые такое понимание проблемы было сформулировано на региональном уровне — в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (ст. 60). Такой подход не воспринят в нашем законодательстве. И если в первой редакции Закона РФ «О беженцах» 1993 г. положение о приоритетном применении правил международ­ных договоров сопровождалось оговоркой: за исключением случа­ев, когда их применение может привести к ограничению прав и свобод беженцев, регламентируемых соответствующими зако­нами РФ (ст. 15), то в его новой редакции от 28 июня 1997 г. использована общепринятая формулировка (ч. 3 ст. 18).    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Буткевич В. Г, Соотношение внутригосударственного и ме­ждународного права. Киев, 1981.

Игнатенко Г. В. Взаимодействие внутригосударственного и международного права. Свердловск, 1981.

Игнатенко Г. В. Международное и советское право: про­блемы взаимодействия правовых систем // Сов. государство и право. 1985. № 1.

Лукашук И. И. Международное право и конституции госу­дарств // Журнал российского права. 1998. № 1.

Марочкин С. Ю. Соотношение юридической силы норм международного и внутригосударственного права в правовой системе Российской Федерации // Российский юридический журнал. 1997. № 2.

Миронов Н. В. Соотношение международного договора и внутригосударственного закона // Сов. ежегодник международ­ного права. 1963. М.,1965.

Миронов Н. В. Институт исполнения международных дого­воров в советском праве // Исполнение международных дого­воров СССР. Вопросы теории и практики. Сб. Свердловск, 1986.

Мюллерсон Р. А. Соотношение международного и нацио­нального права. М., 1982.

Нефедов Б. И. Имплементация международно-правовых норм в СССР // Сов. ежегодник международного права. 1987. М„ 1988.

Рубанов А. А. Теоретические основы международного взаи­модействия национальных правовых систем. М., 1984.

Талалаев А. Г. Соотношение международного и внутриго­сударственного права и Конституция Российской Федерации // Московский журнал международного права. 1994. № 4.

Тихомиров Ю. А. Международное и внутренне право: ди­намика соотношения // Правоведение. 1995. № 3.

Черниченко С. В. Объективные границы международного права и соотношение международного и внутригосударственного права // Сов. ежегодник международного права. 1984. М., 1 1986.
Глава 9 Реализация норм международного права § 1. Понятие и формы реализации норм международного права
Реализация — это воплощение норм международного пра­ва в поведении, деятельности государств и других субъектов, это практическое осуществление нормативных предписаний. В официальных документах ООН, в различных изданиях полу­чил распространение термин «имплементация» (англ.«imple­mentation» — осуществление, проведение в жизнь).

Можно выделить следующие формы реализации.

Соблюдение. В такой форме реализуются нормы-запреты. Субъекты воздерживаются от совершения действий, которые запрещены нормами международного права. Например, при соблюдении Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 г. одни государства (ядерные) не передают кому бы то ни было ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройст­ва, а также контроль над таким оружием, а другие (неядерные) государства не производят и не приобретают ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройства. В таких ситуациях пассивность субъектов свидетельствует о том, что нормы права реализуются.

Исполнение. Данная форма предполагает активную дея­тельность субъектов по осуществлению норм. Исполнение ха­рактерно для норм, предусматривающих конкретные обязанно­сти, сопряженные с определенными действиями. В таком виде сформулированы, например, нормы Пактов о правах человека 1966 г. Статья 21 Международного пакта о гражданских и поли­тических правах, в частности, гласит: «Каждое участвующее в настоящем Пакте государство обязуется уважать и обеспечи­вать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в настоящем Пак­те…».

Использование. В этом случае имеется в виду осуществ­ление предоставленных возможностей, содержащихся в нор­мах международного права. Решения об использовании норма­тивных положений принимаются субъектами самостоятельно. В данной форме реализуются так называемые управомочивающие нормы. В отличие от первых двух случаев здесь нет жест­кого предписания конкретного поведения (действия либо воз­держания от него). Так, в ст. 90 Конвенции ООН по морскому праву сказано: «Каждое государство независимо от того, явля­ется ли оно прибрежным или не имеющим выхода к морю, име­ет право на то, чтобы суда под его флагом плавали в открытом море».
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Содержание процесса реализации норм
Поскольку норма международного права существует и дей­ствует в системе норм, реализация всегда предполагает осуще­ствление определенной совокупности норм, взаимосвязанных по предмету регулирования и по общим целям — норм договора (или иного акта), института, отрасли и права в целом.

Реализация представляет собой процесс, когда соответст­вующие субъекты, которым адресована норма, действуют в со­гласии с ее положениями.

Нередко требуются дополнительные правовые и (или) ор­ганизационные меры со стороны государств для своевременно­го, всестороннего и полного осуществления норм международ­ного права.

Процесс реализации международного права в целом, т. е. с учетом тех особенностей, которые присущи реализации отдель­ных договоров (иных международно-правовых актов) и норм, включает два вида деятельности:

1) непосредственную фактическую деятельность (соответ­ствующую требованиям норм) по достижению социально зна­чимого результата (например, перемещение ракет, пусковых установок, оборудования из районов развертывания и их лик­видация в соответствии с Договором между СССР и США о ликвидации их ракет средней дальности и меньшей дальности 1987 г.). В результате такой деятельности субъекты достигают определенного состояния, приобретения, сохранения или унич­тожения предмета;

2) правовое и организационное обеспечение фактической деятельности. Оно представляет собой деятельность определен­ных органов с целью создания правовой базы для осуществле­ния фактической деятельности, соответствующей нормам меж­дународного права, в том числе в тех случаях, когда в этой деятельности необходимо «навести порядок», т. е. если обнару­жится нарушение (несоответствие деятельности нормам или отказ от такой деятельности) либо угроза нарушения. Правовое и организационное обеспечение включает в себя правотворчество, контрольную и правоприменительную (правоохранитель­ную) деятельность и ее результатом является правовой акт — нормативный или иной (например, в ст. 24 Договора между Рос­сией и Францией от 7 февраля 1992 г. говорится, что «Россий­ская Федерация и Французская Республика будут заключать по мере надобности отдельные соглашения и договоренности в целях реализации положений настоящего Договора»).

Следует отметить, что и правовая деятельность может быть непосредственной фактической реализацией, поскольку неко­торые нормы обязывают государства принять правовые акты в целях реализации (как, например, приведенное положение ст. 24 Договора России и Франции; нормы, обязывающие при­нять внутригосударственные законодательные и администра­тивные меры в целях реализации международно-правовых норм; нормы, обязывающие государства привлекать к ответственно­сти нарушителей норм международного права по своим зако­нам и др.).

Правовые акты в этом случае не самоцель. Здесь реализа­ция одних норм (провообеспечительных) необходима для реа­лизации других (регулятивных), и это не отрицает, а, наоборот, доказывает существование «разделения труда» между участ­никами процесса реализации международного права.

Такое «разделение» присуще процессу реализации неза­висимо от того, в какой сфере общественных отношений он про­исходит — в международной или внутригосударственной.

Помимо правовой базы для реализации необходима струк­тура органов, ей соответствующая и ее создающая (организа­ционно-правовой механизм, институционный механизм).

В документе Концепция Федеральной целевой программы «Мировой океан», утвержденном Указом Президента Россий­ской Федерации от 17 января 1997 г., говорится, что ее основная цель (социально значимый результат) — это «комплексное ре­шение проблемы изучения, освоения и эффективного исполь­зования Мирового океана в интересах экономического развития и обеспечения безопасности страны».

Она может быть достигнута в результате различной дея­тельности органов, организаций, учреждений, предприятий и лиц. На одно из первых мест (особенно на начальном этапе реа­лизации программы) поставлена задача правового обеспечения деятельности в Мировом океане. Основное внимание должно быть сосредоточено прежде всего на проблеме реализации прав Российской Федерации в Мировом океане путем создания соот­ветствующей правовой базы.

Стратегическая линия Российской Федерации в отноше­нии Мирового океана должна базироваться на законодательст­ве, обеспечивающем необходимую правовую базу для реализа­ции прав и обязанностей России в своих внутренних водах, тер­риториальном море, исключительной экономической зоне, на континентальном шельфе, а также в районах за пределами на­циональной юрисдикции.

Правовая деятельность обеспечит возможность осуществ­ления непосредственной фактической деятельности непосред­ственно в Мировом океане соответствующим субъектам. Основ­ными субъектами морской деятельности в России являются: «морехозяйственный комплекс, включающий в себя промыш­ленное рыболовство, торговое судоходство, добычу с морского дна полезных ископаемых и другие виды хозяйственного ис­пользования океана»; научно-технический комплекс; Военно-Морской Флот, Федеральная пограничная служба, Министер­ство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихий­ных бедствий; население, проживающее на побережье аркти­ческих и тихоокеанских морей.

Очевидно, что деятельность перечисленных субъектов в Мировом океане отличается от деятельности законодатель­ных, исполнительных, контрольных и правоприменительных ор­ганов.

Реализация норм международного права основывается пре­жде всего на таких принципах, как суверенное равенство, не­вмешательство во внутренние дела, мирное урегулирование споров, сотрудничество государств. Особое значение для про­цесса реализации норм имеет принцип добросовестного выпол­нения международных обязательств(pacta sunt servanda). Прин­цип распространяет свое действие на все нормы, независимо от функций, назначения, формы выражения. Каждое государство обязано добросовестно осуществлять свою деятельность, что предполагает возможность максимального приближения и в конечном счете достижения результата, на который рассчиты­вали создатели норм.

Принцип обязателен не только во взаимоотношениях меж­ду государствами, но распространяется также на сферу внут­ригосударственных отношений по реализации норм междуна­родного права. Государства должны обеспечить согласование их законов и практики с обязательствами по международному праву. В коллизионных ситуациях применению подлежат нор­мы международного права.

Реализация норм международного права — проблема не только сугубо юридическая, но также социальная и политиче­ская. Задача международного права — закрепление в юридиче­ской форме и обеспечение функционирования определенной системы отношений. Поэтому эффективность международного права и его норм зависит в конечном счете от наличия соответ­ствующих политических, социальных, экономических и других предпосылок — от состояния самих международных отноше­ний и внутригосударственного правопорядка.

Вместе с тем немалые потенциальные возможности в уси­лении регулирующего воздействия таятся в самом междуна­родном праве. Очевидна потребность постоянного развития и совершенствования механизма реализации (имплементации) норм международного права, специфических правовых и орга­низационно-правовых средств обеспечения их выполнения.

Механизм реализации норм международного права пред­ставляет собой совокупность нормативных и институционных (организационно-правовых) средств, используемых субъектами международного права на международном и национальном уров­нях, с целью реализации норм.

Он включает совокупность правовых актов и структуру органов, их принимающих.

Таким образом, реализация в правовом смысле — это правообеспечение (если еще точнее, правообеспечительное правотворчество и прежде всего, конечно, правообеспечительное нор­мотворчество).    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Международный конвенционный механизм реализации
Международный механизм как комплекс средств и инсти­тутов, используемых государствами для обеспечения реализа­ции международно-правовых норм, состоит из двух взаимосвя­занных компонентов — международного правового (прежде всего конвенционного) механизма и международного организацион­но-правового (институционного) механизма.

Международный правовой механизм реализации включа­ет правообеспечительное нормотворчество, толкование, между­народный контроль, правоприменение.

Правообеспечительное нормотворчество. Здесь можно вы­делить следующие разновидности:

1) предварительное нормотворчество (в том числе создание «пробных» норм права), предшествующее созданию основных норм, реализацию которых призвано обеспечить.«Экспериментальные» нормы позволяют определить уровень эффективно­сти будущих норм, обнаружить их недостатки с целью совер­шенствования будущего договора;

2) конкретизация, осуществляемая или одновременно с соз­данием первичных, основных норм, или в процессе их реализа­ции. Например, одновременно с Договором между СССР и США о ликвидации их ракет средней дальности и меньшей дально­сти 1987 г. был подписан ряд договоров в целях его исполнения:

Меморандум о договоренности об установлении исходных дан­ных в связи с этим Договором, Протокол о процедурах, регули­рующих ликвидацию ракетных средств, подпадающих под дей­ствие Договора, а также договоры СССР и США с рядом госу­дарств о проведении инспекций на их территории.

В международно-правовом регулировании конкретизация имеет исключительно важное значение. Высокая степень обоб­щенности первичных норм может затруднить реализацию, в связи с чем необходимо их развитие. Так, ст. 2 Устава ООН лишь перечисляет принципы, которыми должны руководство­ваться государства во взаимных отношениях. Конкретное же.содержание их раскрывается в Деклараций о принципах меж­дународного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уста­вом ООН 1970 г., в Заключительном акте Совещания по безо­пасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. и др. В них указы­вается, что развитие содержания принципов будет способство­вать обеспечению„более эффективного их применения.

Конкретизация необходима, чтобы учесть особенности оп­ределенных государств, их интересы. Пример. Статья VIII Кон­венции по предотвращению загрязнения моря сбросами отхо­дов и других материалов от 29 декабря 1972 г.: «Для содействия достижению целей настоящей Конвенции Договаривающееся Стороны, имеющие общие интересы по защите морской среды в определенных географических районах, принимают усилия, принимая во внимание специфические региональные особенно­сти, для вступления в региональные соглашения… в целях пре­дотвращения загрязнения, в особенности в результате сбросов».

Дополнительные договоры могут быть посвящены гаранти­ям. По ним.государство берет на себя обязательство поддерживать конкретное положение международного характера. Правообеспечительные нормы содержатся, как правило, в тех же договорах, что и основные нормы — регулятивные. Однако в некоторых случаях государства могут заключать дополнитель­ные (специальные) соглашения во исполнение основных. На­пример, соглашения о гарантиях предусматривают, что госу­дарство может выступать гарантом какого-либо договора, в связи с чем берет на себя обязательства поддерживать конкретное положение международно-правового характера. Гарантии яв­ляются средством поддержания определенного статуса терри­торий (например, нейтралитета). Другим примером гарантий мо­жет служить заявление трех ядерных держав (СССР, США и Англии), которым они гарантировали обеспечение безопасно­сти неядерных государств — участников Договора о нераспро­странении ядерного оружия и обязались принять немедленные действия в случае ядерной агрессии против такого государства.

Толкование. Оно также является средством обеспечения реализации и может осуществляться как в процессе нормотворчества, так и правоприменения. Конкретизация и толкование тесно взаимосвязаны. Конкретизация немыслима без толкова­ния, а последнее нередко переходит в конкретизацию. В Совме­стном заявлении СССР и США от 23 сентября 1989 г. было при­знано целесообразным выступить с «Единым толкованием норм международного права, регулирующих мирный проход». Судя по названию, это акт толкования, анализ же его содержания позволяет сделать вывод, что это в то же время и акт конкре­тизации. В документе уточняется, что право мирного прохода через территориальное море распространяется на все суда, включая военные корабли, вне зависимости от груза, вооруже­ния или двигательной установки. Для осуществления права не требуется предварительного уведомления или разрешения (п. 2). Отмечается также, что закрепленный в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. перечень видов деятельности, при осуществлении которых проход не считается мирным, являет­ся исчерпывающим (п. 3), Следовательно, не допускает расши­рительного толкования и ограничения права мирного прохода. В п. 4 документа конкретизируются права прибрежного госу­дарства, если у него возникают сомнения относительно харак­тера прохода. Документ содержит ряд других дополняющих и разъясняющих Конвенцию положений.

Международный контроль. Главное в контрольной деятель­ности — установление фактических обстоятельств и их оценка с точки зрения соответствия требованиям норм права, т. е. про­верка. Она осуществляется путем сопоставления информации о деятельности государства (или иных субъектов) либо путем сравнения деятельности с требованиями норм права. Основой любого метода контроля являются сбор и оценка информации.

Сбор информации — это получение сведений о реализации международно-правовых норм всеми законными средствами:

наблюдением; аэрофотосъемкой (если она разрешена догово­ром); использованием искусственных спутников Земли, сейс­мического оборудования и других технических средств; инспек­тированием; обменом информацией и специальными доклада­ми; участием в работе совещаний и т. д.

Оценка информации — это сопоставление деятельности с требованиями норм.

Контроль может осуществляться либо индивидуально, т. е. с помощью национальных средств, либо совместно, посредством использования международного институционного механизма: международных органов, организаций, комиссий, комитетов и др. (Комитет по правам человека, Комитет экспертов МОТ, Ко­миссия по наркотическим средствам ЭКОСОС, Международ­ный комитет по контролю над наркотиками, МАГАТЭ и др.). Значительная часть международных договоров содержит спе­циальные нормы о контролировании действительного положе­ния в области реализации обязательств. Не случайно в таких договорах особое внимание уделяется правилам процедуры ор­ганов, их функциям и полномочиям.

Государства рассматривают контроль как одно из основных средств обеспечения соблюдения договоров. Практика идет по сути усиления роли контроля, и это закономерно: когда на повестке дня стоит решение глобальных вопросов, расширение согласия и сотрудничества невозможно без надлежащих мер проверки. Выдвинута идея создания общей многонациональной системы контроля под эгидой ООН. Она поддерживается мно­гими государствами.

Результатом контрольной деятельности являются докла­ды, сообщения, другие материалы проверки, имеющие право­вое значение. На их основе государствами, международными органами и организациями могут быть приняты соответствую­щие решения — правоприменительные акты.

Правоприменение. В международно-правовом механизме реализации правоприменение представляет основанную на нор­мах международного права индивидуальную или коллективную деятельность государств или иных субъектов по обеспечению реализации норм в конкретных ситуациях.

Правоприменительная деятельность необходима, как пра­вило, в случаях, когда происходят «сбои» нормального процесса реализации и требуются дополнительные усилия со стороны правоприменительных органов.

Правоприменительная деятельность начинается с выясне­ния фактических обстоятельств. Государства или иные субъек­ты правоприменения выбирают способы и процедуру выясне­ния обстоятельств, которые считают наиболее подходящими для данного случая, если такие способы специально не оговорены в договоре. Любая процедура в конечном счете сводится к полу­чению информации об обстоятельствах реализации норм, от ее полноты и достоверности зависит правильность оценки и при­нятия решения. Закономерно в этой связи все большее внима­ние различным специальным миссиям по установлению фак­тов.

Так, Документ Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ предоставляет государст­вам — участникам СБСЕ право воспользоваться помощью мис­сий экспертов или докладчиков СБСЕ для решения вопросов, относящихся к человеческому измерению.

Можно выделить следующие каналы получения информа­ции о фактических обстоятельствах: а) использование данных контрольной деятельности; б) получение информации на пере­говорах, консультациях, в международных органах и организа­циях, из докладов государств; в) проведение расследования; г) судебное или арбитражное разбирательство.

Правоприменительные органы не осуществляют контроль (если не являются одновременно контролирующими), а исполь­зуют информацию, полученную в ходе контрольной деятельно­сти специальными органами. Расследование также предполага­ет сбор информации о конкретных фактах уполномоченными органами. Договоры, предусматривающие возможность прове­дения расследования, могут определять порядок и условия его проведения.

Например, в ст. 20 Конвенции против пыток и других жес­токих, бесчеловечных или унижающих достоинство видов об­ращения и наказания 1984 г. говорится, что если Комитет про­тив пыток сочтет целесообразным провести расследование, он назначает одного или нескольких своих членов для проведения расследования и срочного предоставления Комитету соответст­вующего доклада. Расследование может включать, с согласия государства-участника, посещение его территории.

Полномочия по проведению расследований возлагаются на Совет Безопасности ООН. Об этом говорится в Уставе ООН, а также в ряде договоров (Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения 1971 г., Конвенция о за­прещении разработки, производства и накопления запасов бак­териологического (биологического) и токсинного оружия и об их.уничтожении 1972 г. и др.). В частности, ст. 34 Устава ООН гласит: «Совет Безопасности уполномочивается расследовать любой спор или ситуацию, которая может привести к междуна­родным трениям или вызывать спор, для определения того, не может ли продолжение этого спора или ситуации угрожать под­держанию международного мира и безопасности».

Достаточно полную и разнообразную информацию может получать Международный Суд ООН. Во-первых, факты, имею­щие отношение к делу, сообщают Суду сами участники спора. Он может обращаться непосредственно к государствам в целях получения доказательств на месте, требовать от представите­лей сторон предъявления любого документа или объяснений. Во-вторых, Суд заслушивает свидетелей и экспертов. В-треть­их, он может поручить производство расследования или экс­пертизы всякому лицу, коллегии, бюро, комиссии или другой организации по своему выбору.

Юридическая квалификация и принятие решения — сле­дующие стадии международного правоприменительного процес­са. Когда деятельность государств несовместима с нормами, реакция государств и юридическая оценка этого облекаются в соответствующую форму — соглашение (коллективное реше­ние), решение (индивидуальное решение государства, решение организации, органа, в том числе судебного). Обосновывая ре­шение, правоприменитель дает юридическую оценку действи­ям государства-исполнителя (нарушителя), ссылаясь на нормы международного права.

Таким образом, правоприменительная деятельность завер­шается принятием правоприменительного акта — решения по конкретному делу (вопросу). Поскольку основным назначением правоприменения является обеспечение реализации норм меж­дународного права, то правоприменительные акты — это акты, предусматривающие меры обеспечения: меры содействия реа­лизации (оказание помощи в разработке национального законо­дательства, предложения и рекомендации по совершенствова­нию правореализационного процесса и др.) и меры воздействия (прекращение договора, возмещение ущерба, исключение из международного общения, экономические и другие санкции).

Государства выбирают меры обеспечения, подходящие для данного случая. Они должны быть адекватны содеянному и при­меняться в соответствии с принципами и нормами междуна­родного права.

Иногда прямо в договоре указываются меры, которые мо­гут быть предусмотрены решением, в случае его нарушения. Статья 25 Соглашения о создании зоны свободной торговли от 15 апреля 1994 г. гласит: «В случае нарушения любой из Дого­варивающихся Сторон положений настоящего Соглашения, на­носящего серьезный ущерб достижению его целей, другие До­говаривающиеся Стороны вправе принять решение о приоста­новлении действия Соглашения или его отдельных положений в отношении этой Договаривающейся Стороны либо принять решение об исключении ее из числа участников Соглашения». В зависимости от ситуации правоприменительные органы мо­гут принимать несколько решений, предусматривающих раз­личные меры.

Примером может служить деятельность Совета Безопас­ности ООН в отношении Ирака в связи с его агрессией против Кувейта в 1991 г. Резолюции СБ свидетельствовали о постепенном ужесточении мер воздействия на Ирак: от осуждения втор­жения и требования незамедлительного вывода войск с терри­тории Кувейта (резолюция 660) до санкционирования радикаль­ных мер, включая использование силы (резолюция 678).

Акты применения могут иметь рекомендательный харак­тер (комитеты, комиссии принимают, как правило, рекоменда­ции) либо содержать обязательные предписания (некоторые решения Совета Безопасности ООН, Международного Суда, ар­битражных судов, индивидуальные решения государств).    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Международный институционный механизм реализации
Международный организационно-правовой (институцион­ный) механизм реализации международного права включает: государства, организации и органы (комитеты, комиссии, су­дебные органы). Они осуществляют свою деятельность посред­ством переговоров, консультаций, встреч, конференций, рассмот­рения вопросов в согласительных комиссиях, судебного разби­рательства. В своей основе они представляют собой совокуп­ность средств мирного разрешения споров (в том числе возни­кающих в процессе реализации).

В соответствии с Декларацией о принципах международ­ного права 1970 г. принцип мирного разрешения споров обязы­вает государства стремиться «к скорейшему и справедливому разрешению своих международных споров путем переговоров, обследования, посредничества, арбитража, судебного разбира­тельства, обращения к региональным органам и соглашени­ям или иными средствами по своему выбору». Названные и иные мирные средства могут использоваться государствами не только для разрешения споров, но и в целях решения иных проблем — международного нормотворчества (включая право-обеспечительное), осуществления правопри-менительной дея­тельности, т. е. для обеспечения реализации норм международ­ного права.

В определении места и роли той или иной организацион­ной формы в процессе реализации норм международного права многое зависит от уровня и сферы сотрудничества, количества участников, заинтересованных в рассмотрении конкретного во­проса, от срочности, сложности и характера вопросов и других обстоятельств.

Государства. Для осуществления нормотворчества, обсуж­дения хода реализации действующих норм и совместного реа­гирования на их нарушения государства используют прежде всего переговоры. Они являются наиболее распространенной фор­мой обсуждения и решения международных проблем. Непосред­ственный контакт представителей государств позволяет быст­ро и детально ознакомиться с позициями друг друга, взаимны­ми претензиями, выяснить возможность и пределы уступок и компромиссов, на которые могут пойти государства.

По числу участвующих государств переговоры делятся на двусторонние и многосторонние.

Переговоры могут проводиться на различных уровнях в зависимости от статуса участвующих в них должностных лиц:

на уровне специально уполномоченных, послов, министров ино­странных дел. Особое значение имеют переговоры на высшем уровне — с участием глав государств и правительств.

Как правило, организация и проведение переговоров — дело самих государств. Однако в определенных ситуациях они могут воспользоваться помощью третьих государств (одного или не­скольких), международных органов или организаций и даже частных лиц.

В зависимости от роли третьих государств различают пе­реговоры, организованные посредством добрых услуг, и перего­воры с помощью посредничества третьего государства.

Ни добрые услуги, ни посредничество не являются само­стоятельными формами решения проблем. Основная цель доб­рых услуг и посредничества — содействие мирному урегулиро­ванию споров путем переговоров.

Многосторонние переговоры по особо важным и сложным проблемам в определенных случаях требуют юридически оформ­ленной процедуры их проведения и создания временных орга­нов. Такие переговоры имеют статус конференции.

Добрые услуги. Это — деятельность третьих государств по организации проведения переговоров между спорящими сторо­нами. Добрые услуги могут быть оказаны либо по просьбе спо­рящих сторон, либо по инициативе самих третьих государств. Роль третьего государства заключается в том, что оно создает благоприятные условия для установления контактов между спорящими сторонами, содействует вступлению их в перегово­ры посредством выяснения и передачи условий переговоров, предлагаемых одной стороной другой стороне, предоставления территории для встречи представителей спорящих сторон, вы­полняет различные просьбы спорящих сторон.

С началом переговоров полномочия третьего государства обычно заканчиваются, хотя оно может с согласия сторон при­сутствовать на переговорах. На решение спора третье государ­ство не может повлиять. Его услугами государства воспользо­вались лишь для установления контакта, встречи.

Посредничество — это деятельность третьих государств или международных организаций с целью не только организа­ции переговоров, но и оказания помощи в решении спора по существу.

Посредник является активным участником переговоров и имеет возможность влиять на процесс переговоров, а также на их результат. Он обязан глубоко изучить суть спора и ситуа­цию, возникшую в связи с ним. На основе анализа и оценки ситуации он может давать советы, рекомендации участникам переговоров, предлагать проекты такого решения.

Посредничество осуществляется в интересах спорящих сторон, какие-либо попытки навязывать решение должны быть исключены. В ст. 6 Конвенции о мирном решении международ­ных столкновений 1907 г. подчеркивается, что «добрые услуги или посредничество, будут ли они применяться по просьбе спо­рящих сторон или по почину непричастных столкновению дер­жав, имеют исключительное значение совета и отнюдь не могут почитаться обязательными».

Международное право не содержит специальных процес­суальных норм, регламентирующих процедуру переговоров. Стороны сами могут определять правила и руководствоваться общими принципами международного права — суверенного ра­венства, сотрудничества государств друг с другом, невмеша­тельства во внутренние дела другого государства и др.

Результатом переговоров может быть выяснение позиций государств, обмен мнениями по тому или иному вопросу, под­писание соглашения или принятие иного решения (например, о применении мер в отношении государства-нарушителя, о пере­даче дела в судебные или арбитражные органы и др.).

Консультации. В договорах нередко предусматривается, что наряду с переговорами государства проводят консульта­ции, встречи, причем иногда в одном договоре речь идет и о переговорах, и о консультациях, и о встречах.

На консультациях чаще всего государства обсуждают во­просы, уже урегулированные правом, дают по ним друг другу советы.

Для встречи характерным является непосредственный ха­рактер, тогда как переговоры и консультации могут проводить­ся и путем переписки, а также по телефону. Встречи и кон­сультации, предусмотренные в одном договоре, не противопос­тавляются друг другу, подчеркиваются лишь необходимость более тщательной подготовки, авторитетность одной (встречи) и оперативность, рабочий характер другой (консультации).

Международные конференции. В рассматриваемом контек­сте международная конференция — это временный форум го­сударств — участников договора для определения мер по обес­печению его выполнения. Основные цели конференций: обсуж­дение информации по исполнению договора, разработка реко­мендаций, учреждение специальных органов для обеспечения выполнения обязательств по договору, рассмотрение и приня­тие поправок. Этот перечень не является исчерпывающим, каждая конференция может иметь свои цели и задачи в зависимо­сти от сферы сотрудничества, намерения участников и т. д.

Конференциям по рассмотрению договоров государства придают большое и все возрастающее значение. Можно при­знать уже типичной ситуацию, когда, заключая договор, госу­дарства предусматривают созыв участников договоров для рас­смотрения того, как сказано, например, в ст. 12 Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и их уничтожении 1972 г., «как действует конвенция, чтобы иметь уверенность в том, что цели, изложенные в преамбуле, и поло­жения конвенции… осуществляются».

В сентябре 1991 г. в Женеве состоялась третья конферен­ция по рассмотрению действия Конвенции. Изучив практику реализации, государства пришли к выводу о необходимости пре­дусмотреть определенные меры проверки. Было принято реше­ние об учреждении Специальной группы правительственных экспертов, которая должна провести работу по определению критериев запрещенной и незапрещённой деятельности. Кроме того, в целях обеспечения реализации Конвенции государства договорились о таких мерах, как обмен данными об исследова­тельских центрах, о национальных программах исследований в области биологической защиты, о вспышках инфекционных за­болеваний, а также о разработке законодательных и иных мер с целью предотвращения запрещенной деятельности.

Четвертая конференция (декабрь 1996 г.) положительно оценила работу Специальной группы (создана в 1994 г.) по раз­работке контрольного механизма. Доклад этой комиссии дол­жен быть представлен на Специальную конференцию до 2001 года. На пятой конференции, которая должна состояться не позднее 2001 года, будут рассмотрены выводы Специальной кон­ференции, включая подлежащий принятию консенсусом юри­дически обязывающий документ по укреплению Конвенции (ее контрольного механизма).

Конференции являются необходимым и важным этапом в претворении договорных положений в жизнь, анализируя на многосторонней основе ход выполнения договора. Конференции участников Договора о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов ору­жия массового уничтожения 1971 г. констатировали, что обяза­тельства, принятые в соответствии со ст. 1 Договора, добросовестно выполняются всеми государствами-участниками. Важ­ную роль сыграли конференции по другим договорам, в частно­сти, по Договору о нераспространении ядерного оружия, по Кон­венции о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду.

В силу специфики международного права проведение кон­ференций призвано оказать действенную помощь в реализации его норм и является важным условием повышения их эффек­тивности.

Международные органы. Расширение и углубление сотруд­ничества государств неизбежно ведут к усложнению организа­ционных форм его обеспечения. Государства все чаще создают специальные международные органы — комитеты, комиссии, рабочие группы. Они могут создаваться на постоянной основе (комитеты по защите прав человека, комиссии по экономиче­скому, торговому, научно-техническому сотрудничеству и др.) либо для решения какого-либо конкретного вопроса или спора (следственные и согласительные комиссии, миссии экспертов и докладчиков по выяснению фактов и др.).

Конкретные функции и порядок действия международных органов определяются договорами, на основе которых они уч­реждаются специальными соглашениями, резолюциями Гене­ральной Ассамблеи ООН. Так, Генеральная Ассамблея в 1977 г. учредила Специальный комитет по усилению эффективности принципа неприменения силы в международных отношениях. Во исполнение Декларации 1960 г. о предоставлении независи­мости колониальным странам и народам в 1961 г. был создан Специальный комитет по вопросу о ходе осуществления Декла­рации. В соответствии со ст. 8 Конвенции об охране всемирного культурного наследия 1972 г. учрежден межправительственный Комитет всемирного наследия.

Задача подобных международных органов — изучение и оценка действия конкретных принципов и норм, а также разра­ботка мер по более успешному их осуществлению. В докладах комитетов о своей работе, в резолюциях Генеральной Ассам­блеи четко прослеживается мысль о том, что их деятельность служит необходимым условием и вместе с тем значитель­ным средством усиления действенности норм международного права.

Комитет по правам человека учрежден в соответствии со ст. 28 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. Он изучает доклады, представляемые государст­вами — участниками Пакта, т. е., по существу, проводит кон­троль за реализацией обязательств. Комитет направляет свои замечания государствам относительно соблюдения Пакта, по­лучает и рассматривает сообщения, что какое-либо государст­во не выполняет своих обязательств. Комитет может оказывать добрые услуги заинтересованным сторонам, в некоторых слу­чаях создает согласительные комиссии.

Создание международных органов предусматривают и дру­гие многосторонние договоры: Международная конвенция о ли­квидации всех форм расовой дискриминации 1966 г. (Комитет по ликвидации расовой дискриминации), Конвенция против пыток 1984 г. (Комитет против пыток) и т. д.

Учреждаются также двусторонние межправительственные органы — смешанные комиссии, рабочие группы и др. Как пра­вило, на смешанные комиссии возлагаются следующие функ­ции: а) контроль и координация выполнения соглашений; б) разработка программ дальнейшего развития сотрудничества; в) разработка мер по решению проблем, которые могут возник­нуть при выполнении соглашений; г) выработка рекомендаций по развитию сотрудничества.

Международные организации. В процессе реализации норм международного права особое место занимает непосредствен­ная оперативная деятельность международных межправитель­ственных организаций. Они создаются для координации сотруд­ничества государств в определенной сфере и по возможности оказывают необходимую помощь государствам в реализации договоров в той же сфере сотрудничества. В свою очередь госу­дарства содействуют в достижении международными органи­зациями их уставных целей. Так, согласно Конвенции о мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности 1970 г., государства-участники могут обращаться за содействием к Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры относительно информации, кон­сультаций и услуг экспертов и добрых услуг, а Организация по своей инициативе может проводить исследования по вопросам незаконного перемещения культурных ценностей, делать госу­дарствам предложения по выполнению Конвенции. Если воз­никнут разногласия относительно ее применения, ЮНЕСКО может предложить добрые услуги для достижения соглашения между государствами.

Деятельность международных организаций по оказанию помощи государствам в развитии образования, культуры, средств информации (ЮНЕСКО), в предоставлении оборудования, ядер­ной технологии и материалов для использования их в мирных целях (МАГАТЭ), в содействии развитию сельского хозяйства, промышленности, транспорта, здравоохранения и других сфе­рах (ПРООН), другие виды помощи — это, по существу, созда­ние материальной базы реализации норм международного пра­ва государствами. В будущем роль международных организа­ций в данной сфере будет возрастать, особенно в осуществле­нии прав человека, а именно: получение информации через международные информационные центры и агентства, доступ к культурным ценностям путем осуществления международных культурных программ, охрана здоровья и т. д.

Что касается правового обеспечения реализации норм ме­ждународного права, то организации могут наделяться весьма широкими и разнообразными полномочиями. Они принимают конкретизирующие и детализирующие акты (например, Дек­ларация о принципах международного права 1970 г., принятая Генеральной Ассамблеей), акты толкования (резолюция Гене­ральной Ассамблеи ООН от 14 декабря 1974 г. «Определение агрессии»), осуществляют контроль за исполнением междуна­родных обязательств (рассмотрение докладов о мерах по ис­полнению обязательств, обсуждение эффективности реализа­ции договора, проведение инспекций и др.).

Существенна роль международных организаций также в деле решения споров. Они вправе предоставлять добрые услуги в споре о толковании и применении норм международного пра­ва (такое право по некоторым соглашениям предоставляется, например, ЮНЕСКО). Они осуществляют функции и правоприменительных органов — от выяснения обстоятельств до приня­тия решений (правоприменительного акта) по конкретному во­просу, включая применение санкций (деятельность Совета Безо­пасности и Международного Суда ООН, Суда Европейских со­обществ, арбитражных и других органов, входящих в структу­ру международных организаций).

Мирное решение международных споров является важней­шей функцией ООН. В п. 1 ст. 1 Устава ООН предусматривает­ся, что одной из целей ООН является “… проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира”.

Мирному разрешению споров специально посвящена гл. VI Устава ООН. Поскольку главная ответственность по поддержа­нию мира возлагается на Совет Безопасности, ему вверяются основные полномочия по разрешению споров. Он рассматрива­ет любой спор или ситуацию, которая способна привести к ме­ждународным трениям или вызвать спор, для определения того, не может ли продолжение спора или ситуации угрожать под­держанию международного мира и безопасности.

Совет Безопасности может: 1) потребовать от сторон раз­решения спора при помощи мирных средств (п. 2 ст. 33); 2) ре­комендовать надлежащую процедуру или методы урегулиро­вания (п. 1 ст. 36); 3) рекомендовать такие условия разрешения спора, какие найдет подходящими (п. 2. ст. 37); 4) делать споря­щим сторонам в любом споре рекомендации по их просьбе с целью мирного решения спора (ст. 38).

Если стороны уладили спор после передачи его в Совет Безопасности, он прекращает дело. Вместе с тем ни одна из спорящих сторон не может прекратить дело в Совете Безопас­ности по своему усмотрению.

Споры могут рассматриваться также в Генеральной Ас­самблее ООН. В соответствии с п. 2 ст. 11 Устава она может обсуждать и давать рекомендации по любым вопросам, относя­щимся к поддержанию мира и безопасности по просьбе любого члена Организации, государств — не членов, а также Совета Безопасности. Если Совет Безопасности уже рассматривает спор, Генеральная Ассамблея не может делать какие-либо рекомен­дации в отношении него, если Совет не запросит об этом.

Региональные структуры. Международные споры могут рассматриваться также в региональных организациях (напри­мер, ОБСЕ, ОАЕ, ЛАГ, ОАГ) и в рамках иных форм постоянно­го сотрудничества. Устав ООН рекомендует использовать воз­можности региональных соглашений и органов для разрешения споров до передачи их в Совет Безопасности. Последний же должен поощрять мирное разрешение местных споров при по­мощи таких организаций. В частности, Организация африкан­ского единства и Лига арабских стран сыграли позитивную роль в решении ряда спорных территориальных проблем. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (прежде СБСЕ) оказывает позитивное воздействие на урегулирование слож­ных, конфликтных ситуаций в ряде районов бывшего Союза ССР. В ОБСЕ складывается для этого надлежащая правовая основа. В рамках ОБСЕ принята Конвенция по примирению и арбитражу. Предусматривается создание примирительного ар­битражного суда.

Следственные комиссии. Деятельность следственных и со­гласительных комиссий обычно связана с нарушением норм международного права или угрозой такого нарушения. Они вы­ясняют фактические обстоятельства нарушения норм или уг­розы нарушения (в том числе посредством использования дан­ных контрольной деятельности) и дают им юридическую оцен­ку. Согласно Конвенции о мирном решении международных столкновений 1907 г. следственные комиссии обязаны облегчать разрешение споров выяснением вопросов факта посредством беспристрастного и добросовестного расследования. Они учре­ждаются на основе особого соглашения между спорящими сто­ронами, в котором точно определяются факты, подлежащие расследованию, порядок образования комиссии, объем полно­мочий, а также место пребывания комиссии, язык, которым она будет пользоваться (ст. 10).

Каждая спорящая сторона обязана сообщать комиссии фак­ты, представлять акты, бумаги и документы, которые будут необходимы для раскрытия истины (ст. 19), обеспечить явку свидетелей и экспертов, находящихся на ее территории (ст. 23).

Следственные комиссии являются лишь элементом систе­мы правоприменительных органов, поскольку выполняют лишь часть функций, присущих последним, — выяснение фактиче­ских обстоятельств. В итоге своей работы следственная комис­сия составляет доклад, который не имеет обязывающего значе­ния. За государствами — участниками спора — сохраняется полная свобода воспользоваться им по своему усмотрению.

Согласительные комиссии. В отличие от следственных со­гласительные комиссии не ограничиваются выяснением фак­тов; они оценивают факты и могут вырабатывать условия уре­гулирования вопроса (или спора), хотя предложения согласи­тельной комиссии также не являются обязательными для сто­рон.

Международные судебные учреждения (см. гл. 10).
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Внутригосударственный нормативный механизм реализации Реализация международного права в сфере внутригосудар­ственных отношений — это деятельность субъектов этих отно­шений в соответствии с нормами международного права, т. е. деятельность, регулируемая нормами международного права.

Регулирование может быть недостаточным, неполным. Это объясняется невозможностью учесть в нормах международного права все особенности каждого участвующего в них государст­ва. В этом и нет необходимости (имеется в виду международ­ный уровень; стремление к этому могло бы быть препятствием для достижения согласия).«Пробелы» могут быть восполнены внутригосударственными правовыми средствами (принятием правовых актов).

Такое дополнительное правотворчество может осуществ­ляться государствами либо по собственной инициативе, когда того требует содержание норм или практика их применения, либо его необходимость оговаривается нормами международно­го права.

«Оговорки» могут быть общего характера и не иметь в виду какие-либо конкретные международные договоры или нормы. Например, в ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. («Участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыпол­нения им договора») содержится предупреждение не только о последствиях ссылки на внутригосударственное право, но и о том, что государства должны позаботиться, чтобы внутригосу­дарственное законодательство не было препятствием исполне­нию обязательств по международному праву. Государство долж­но его дополнить, изменить, привести в соответствие с нормами международного права.

Международное право может более серьезным образом «вторгаться» в сферу реализации норм на территории государств и предписывать им, какие законодательные меры должны быть приняты для реализации норм, предопределять их содержание и возлагать обязанность сообщать о них в предусмотренные договорами органы.

Совокупность внутригосударственных правовых актов (нор­мативных и иных), обеспечивающих соответствие деятельности субъектов внутригосударственных отношений требованиям норм, представляет собой внутригосударственный нормативный ме­ханизм реализации (ее правовую базу).

Правовые акты, обеспечивающие реализацию международ­ного права на территории государства, могут быть различными:

1) Акты общего характера. Они применимы ко всем меж­дународно-правовым нормам и могут быть приняты до или по­сле заключения конкретного договора.

В них: а) закрепляются основополагающие правила, отно­сящиеся к реализации международного права, определяется место международного права во внутригосударственной право­вой системе. Общепризнанные принципы и нормы международ­ного права и международные договоры Российской Федерации признаются составной частью ее правовой системы (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 1 ст. 5 Федерального закона «О междуна­родных договорах Российской Федерации»); б) подтверждается непосредственное действие норм международного права — са­мостоятельное или совместное с внутригосударственными нор­мами (ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О международных дого­ворах»; п. 2 ст. 7 ГК РФ и др.); в) предусматривается, что в случае закрепления международным договором правил иных, чем в российском законодательстве, по одному и тому же во­просу, должны применяться правила международного договора (ч. 4 ст. 15 Конституции, ст. 3 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах» от 9. июля 1993 г., ч. 2 ст. 4 Закона РФ «О Государственной границе Российской Федерации» от 1 апреля 1993 г.); г) содержатся обязанности, адресованные государственным органам, принимать меры, необходимые для выполне­ния норм международного права; д) говорится об обязанности осуществлять контроль за исполнением международных обяза­тельств (ч. 3 ст. 21 Федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации», ч. 2, 4 ст. 32 Федераль­ного закона «О международных договорах Российской Федера­ции» и др.).

2) Правовые акты, принимаемые для обеспечения реали­зации конкретного договора. Они могут приниматься как до, так и после вступления в силу договора.

Казалось бы, поскольку договор не вступил в силу, то госу­дарству не о чем беспокоиться. Между тем для реализации не­которых международных договоров необходима длительная серь­езная подготовительная работа по созданию правовой и мате­риальной базы исполнения тех обязательств, которые возникнут у государства после вступления договора в силу. И подго­товка, и реализация (образно говоря, «возделывание почвы» — непосредственная фактическая деятельность) должны осуще­ствляться по правилам. Такие правила — суть принимаемых правообеспечительных актов.

Пример: проблема запрещения химического оружия и его уничтожения.

В процессе подготовки к вступлению в силу Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и приме­нения химического оружия и его уничтожения от 13 января 1993 г. в Российской Федерации было принято несколько пра­вовых актов; некоторые — еще до ее подписания. Указом Пре­зидента РФ «Об обеспечении выполнения международных обя­зательств в области биологического оружия» от 1 апреля 1992 г. был создан Комитет по конвенциональным проблемам хими­ческого и биологического оружия при Президенте РФ. Указом Президента от 25 мая 1992 г. утверждено Временное положение о нем. На этот Комитет распоряжением Президента от 12 июня 1992 г. «О первоочередных мерах по подготовке к выполнению международных обязательств в области уничтожения запасов химического оружия» возлагалась ответственность за обеспе­чение готовности России к выполнению международных обяза­тельств в области уничтожения химического оружия. Он дол­жен был представить Правительству согласованные с соответ­ствующими органами предложения о поэтапном создании сис­темы объектов по уничтожению химического оружия и поряд­ке материально-технического, финансового и кадрового обеспе­чения этих работ. В постановлении Верховного Совета РФ «Об обеспечении выполнения международных обязательств Россий­ской Федерации в области химического, бактериологического (биологического и токсинного) оружия от 8 июля 1992 г. содер­жалась рекомендация Президенту представить в Верховный Совет проекты законодательных актов о запрещении химиче­ского оружия, а Правительству — представить проект комплекс­ной программы по поэтапному уничтожению химического ору­жия. Федеральная целевая программа „Уничтожение запасов химического оружия в Российской Федерации“ была принята в 1996 г., а 2 мая 1997 г. — Федеральный закон „Об уничтожении химического оружия“, 5 ноября 1997 г. — Федеральный закон „О ратификации Конвенции…“. В рамках подготовительного правообеспечения принимались и другие акты по этому вопросу.

Следует отметить, что эти правовые акты касаются не только подготовительного периода, они обращены также в будущее имеют в виду процесс непосредственной реализации Конвен­ции.

Таким образом, внутригосударственное правовое обеспе­чение позволяет решить вопросы, которые неизбежно возник­нут или возникают в процессе реализации. Это —- определение (посредством правовой конкретизации, толкования, расшифров­ки норм международного права и их дополнения): а) комплекса работ (фактической деятельности), осуществление которых должно привести к тому социально значимому результату, ко­торый предполагается при заключении договора; б) необходи­мых мер, способствующих осуществлению указанных работ; в) субъектов осуществления работ; г) мер контроля за осущест­влением необходимого комплекса работ; д) ответственности за нарушение, т. е. за неосуществление мер.

Контроль за реализацией норм международного права в сфере внутригосударственных отношений, а также применение соответствующих мер за нарушения норм осуществляются ор­ганами государства — министерствами, иными ведомствами, прокуратурой, правоохранительными органами исполнительной власти.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Внутригосударственный организационно-правовой механизм реализации международного права
Под таким механизмом понимается структура органов, осу­ществляющих правовую деятельность в целях обеспечения реа­лизации международного права.

Правовая деятельность представляет собой разработку и принятие правовых актов. Ее осуществляют законодательные, исполнительные, контрольные и правоохранительные органы го­сударства.

Федеральное Собрание Российской Федерации является законодательным органом (ст. 94 Конституции). Его главное пол­номочие в сфере реализации международного права — это раз­работка и принятие законодательных актов: а) специальных, касающихся реализации международно-правовых норм (напри­мер, Федеральный закон «О международных договорах Россий­ской Федерации») либо отдельных договоров или отдельных норм (Федеральные законы «О континентальном шельфе Российской Федерации», «О порядке предоставления Российской Федерацией военного и гражданского персонала для участия в дея­тельности по поддержанию мира или восстановлению мира и безопасности» от 23 июня 1995 г. и др.); б) определяющих осно­вы регулирования внутригосударственных отношений в Рос­сийской Федерации или регулирующих их определенные сфе­ры, включая в них положения относительно реализации меж­дународного права на территории Российской Федерации (Фе­деральный конституционный закон о судебной системе, Тамо­женный кодекс, законы — о границе, о беженцах и др.).

Конституционные полномочия Федерального Собрания кон­кретизируются в других законодательных актах. В них на Фе­деральное Собрание могут возлагаться функции контроля и по его результатам — принятия решения. Например, в соответст­вии с Федеральным законом о ратификации Конвенции о за­прещении химического оружия палаты Федерального Собра­ния принимают федеральные законы, необходимые для обеспе­чения безопасного уничтожения химического оружия, а также по другим вопросам, связанным с выполнением Российской Фе­дерацией положений Конвенции. Они рассматривают ежегод­ный доклад Правительства, а также информацию из регионов о ходе реализации Конвенции (об объемах уничтоженного хими­ческого оружия, строительстве объектов по уничтожению хи­мического оружия, экологической ситуации и др.) и принимают по ним решения. В случае, если какие-либо чрезвычайные со­бытия, касающиеся предмета Конвенции, поставят под угрозу высшие интересы Российской Федерации, используются процедуры прекращения или приостановления действия междуна­родных договоров, предусмотренные Федеральным законом «О международных договорах Российской Федерации».

Президент Российской Федерации как глава государства в соответствии с Конституцией и федеральными законами оп­ределяет основные направления внутренней и внешней поли­тики государства (ч. 3 ст. 80 Конституции), принимает меры, направленные на обеспечение выполнения международных до­говоров (п. 1 ст. 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»). Его решения по вопро­сам внутренней и внешней политики облекаются в правовую форму — правовые акты. Президент принимает указы и распо­ряжения (например, от 8 августа 1997 г. «О мерах по выполне­нию международных договоров в области космоса»; от 13 апреля 1996 г. «О мерах по обеспечению участия Российской Федерации в Совете Европы», который принят «в связи с необходимо­стью приведения правового порядка, действующего в Россий­ской Федерации, в соответствие с международными обязатель­ствами, вытекающими из ее членства»; от 2 сентября 1997 г. «О мерах по выполнению резолюций Совета Безопасности ООН в отношении создания международного механизма постоянного наблюдения и контроля за поставками в Ирак» и др.). Актами Президента создаются органы (например, Межведомственная комиссия по делам Совета Европы) и утверждаются положения о них. Утверждаются федеральные целевые программы.

Президент может принимать решения о прекращении ме­ждународных договоров в соответствии с нормами междуна­родного права и Федеральным законом «О международных до­говорах Российской Федерации».

Правительство Российской Федерации осуществляет ис­полнительную власть Российской Федерации (ч. 1 ст. 110 Кон­ституции, ч. 2 ст. 1 Федерального конституционного закона «О Правительстве Российской Федерации» от 17 декабря 1997 г. с изменениями, внесенными Федеральным конституционным за­коном от 31 декабря 1997 г.). Оно «осуществляет меры по обес­печению реализации внешней политики Российской Федера­ции», в пределах своих полномочий обеспечивает выполнение обязательств по международным договорам, а также осуществ­ляет контроль за их выполнением другими участниками.

Правительство издает постановления, имеющие нормативный характер, и распоряжения — по оперативным и текущим вопросам.

Правовые акты Правительства предусматривают меры по созданию материальной базы реализации норм международно­го права (финансирование, техническое, ресурсное обеспечение и т. д.). В постановлении Правительства РФ «О мерах по выпол­нению Федеральной космической программы России и между­народных соглашений в области космоса» от 10 февраля 1997 г. содержатся различные поручения министерствам, в том числе, например, министру экономики поручается предусмат­ривать в проектах федерального бюджета капитальные вложе­ния на реконструкцию и техническое перевооружение объектов космодрома Байконур и Российского научно-исследователь­ского испытательного центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина).

Министерство иностранных дел Российской Федерации (МИД России) является органом исполнительной власти. Оно осуществляет управление в сфере отношений Российской Фе­дерации с иностранными государствами и международными ор­ганизациями.

МИД России в соответствии с Положением о нем подготав­ливает предложения о заключении, выполнении, прекращении и приостановлении действия международных договоров (в том числе в случае нарушения) и вносит их на рассмотрение Пре­зидента и Правительства, осуществляет наблюдение за выпол­нением международных договоров Российской Федерации, уча­ствует в подготовке предложений по приведению законодатель­ства Российской Федерации в соответствие с принятыми ею международными обязательствами, обеспечивает участие Рос­сийской Федерации в деятельности международных организа­ций, конференций.

Федеральные органы исполнительной власти обеспечива­ют выполнение обязательств и прав по договорам, а также на­блюдают за выполнением обязательств другими государства­ми — участниками в пределах своих полномочий (ч. 2 ст. 32 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации»).

Следует отметить, что федеральные органы исполнитель­ной власти имеют право заключать договоры с соответствую­щими органами других государств — межведомственные дого­воры. Они являются международными договорами РФ.

В целях обеспечения реализации норм международного права могут создаваться специальные государственные органы. Таковы, например, Межведомственная комиссия Российской Федерации по делам Совета Европы, Комиссия Российской Федерации по делам Международной организации гражданской авиации (ИКАО) и др. Одной из главных задач Комиссии по делам ИКАО являются координация и контроль выполнения соответствующими федеральными органами исполнительной власти мероприятий по осуществлению прав и выполнению обя­зательств Российской Федерации, вытекающих из Чикагской конвенции 1944 г.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Гавердовский А. С. Имплементация норм международного права. Киев, 1980.

Захарова Н. В. Выполнение обязательств, вытекающих из международного договора. М., 1987. .

Игнатенко Г. В. Договоры Совета Европы и правовая сис­тема России // Российский юридический журнал. 1997. № 1.

Каламкарян Р. А. Юридические последствия правомерно­го поведения государств. М., 1987.

Марочкин С. Ю. Проблема эффективности норм междуна­родного права. Иркутск, 1988.

Мингазов Л. X. Эффективность норм международного пра­ва. Казань,1990.

Проблемы реализации норм международного права / Отв. ред. Г. В. Игнатенко. Свердловск, 1989.

Пушмин Э. А. Мирные средства разрешения международ­ных споров. Ярославль, 1981.

Пушмин Э. А. Международный юридический процесс и ме­ждународное право. Кемерово, 1990.

Реализация международно-правовых норм во внутреннем праве / Отв. ред. В. Н. Денисов, В. И. Евинтов. Киев, 1992.

Суворова В. Я. Обеспечение реализации договорных норм международного права (Юридическая природа) // Сов. госу­дарство и право. 1991. № 9.

Суворова В. Я. Реализация норм международного права. Екатеринбург, 1992.

Тиунов О. И. О понятии международно-правового контро­ля // Сов. ежегодник международного права. 1988. М., 1989.

Черниченко С. В. Реализация международно-правовых норм, ее предпосылки и результаты // Сов. ежегодник международ­ного права. 1980.М.,1981,
Глава 10 Международное право и международное правосудие § 1. Международные судебные учреждения
Международное правосудие имеет интересную историю*. Его современное состояние характеризуется следующими по­ложениями.

/>* Хадсом М. Международные суды в прошлом и будущем. М., 1947 (преди­словие Н. Н. Полянского).В соответствии со ст. 33 Устава ООН арбитраж, судебное разбирательство используются государствами в числе мирных средств решения межгосударственных споров.

Судебные процедуры применяются и в других ситуаци­ях — при толковании сложных международно-правовых про­блем, обеспечении международных стандартов прав и свобод человека, включая рассмотрение индивидуальных обращений, а также при осуществлении уголовного преследования лиц, со­вершающих международные преступления.

К настоящему времени сложились и функционируют сле­дующие судебные учреждения:

Международный Суд Организации Объединенных Наций,

Международный третейский суд*,

Международный трибунал по морскому праву,

Европейский Суд (Суд Европейского Союза),

Экономический суд Содружества Независимых Государств,

Европейский Суд по правам человека (в рамках Совета Ев­ропы),

Межамериканский Суд по правам человека,

Международный трибунал по бывшей Югославии,

Международный трибунал по Руанде.

/>* Международный третейский суд в отличие от иных международных су­дебных учреждений не имеет статуса самостоятельного органа. Он форми­руется и выполняет судебные функции в связи с определенной ситуацией. Его можно квалифицировать как судadhoc (применительно к конкретно­му случаю).Названные учреждении можно классифицировать по трем основаниям:

1. По субъектно-пространственной сфере — универсальные, охватывающие международное сообщество в целом (Междуна­родный Суд ООН, Международный трибунал по морскому пра­ву) и региональные (Европейский Суд, Экономический суд СНГ).

2. По предметному содержанию — общей юрисдикции (Ме­ждународный Суд ООН, Европейский Суд) и специальной юрис­дикции (Международный трибунал по морскому праву, Евро­пейский Суд по правам человека).

3. По субъектно-юрисдикционным ориентирам — для раз­решения межгосударственных споров (Международный Суд ООН, Экономический суд СНГ), для рассмотрения индивиду­альных и коллективных обращений лиц (Европейский Суд по правам человека), для уголовного преследования лиц, совер­шивших международные преступления (Международный три­бунал по бывшей Югославии).

Следует иметь в виду, что в прошлом существовали такие судебные учреждения, как Постоянная палата международного правосудия (1922—1940 гг.), Международный военный трибу­нал для суда над главными немецкими военными преступника­ми (Нюрнбергский трибунал, 1945—1946 гг.), Международный военный трибунал для суда над главными японскими военными преступниками (Токийский трибунал, 1946—1948 гг.).

Завершается разработка учредительных документов, на базе которых предполагается создать новый судебный орган — Ме­ждународный уголовный суд.

Правовой основой организации и деятельности международ­ных судебных учреждений являются, как правило, договорные акты в форме конвенций или уставов.Несколько примеров:

Международный Суд ООН — Устав Организации Объединенных Наций и Статут Международного Суда ООН, образую­щий неотъемлемую часть Устава;

Международный трибунал по морскому праву — Конвен­ция ООН по морскому праву, включающая в себя в виде прило­жения VI Статут Трибунала;

Европейский Суд по правам человека — Конвенция о за­щите прав человека и основных свобод и Протокол № 11 к Кон­венции.

Договорные акты для подобных целей применялись и в прошлом. Так, Международный военный трибунал для суда над главными немецкими военными преступниками имел в качестве учредительных актов Соглашение между правительствами СССР, США, Великобритании и Франции от 8 августа 1945 г. и приложен­ный к нему Устав Международного военного трибунала.

В настоящее время появились внедоговорные варианты учредительных документов. Ныне действующие международ­ные трибуналы по бывшей Югославии и по Руанде учреждены резолюциями Совета Безопасности в 1993 и 1994 гг.; одновре­менно были утверждены уставы (статуты) обоих трибуналов.

К процедуре судебного разбирательства — в зависимости от компетенции и статуса судебного учреждения —- могут обра­щаться государства, международные межправительственные организации, юридические лица, международные неправитель­ственные организации, индивиды, группы лиц.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Международный Суд ООН
Международный Суд был создан в качестве главного су­дебного органа Организации Объединенных Наций. Его пред­шественником считается Постоянная палата международного правосудия, действовавшая в рамках Лиги Наций в 1922—1940 гг.

Правовую основу формирования, компетенции и деятель­ности Суда составляют гл. XIV Устава ООН и Статут Между­народного Суда; образующий неотъемлемую часть Устава. Суд имеет свой регламент.

Статут включает четыре главы:I — Организация Суда;

II — Компетенция Суда; III — Судопроизводство; IV — Кон­сультативные заключения.

Согласно ст. 93 Устава, все члены Организации являются ipso facto (т. е. в силу членства) участниками этого Статута. Предусмотрена возможность участия в Статуте и других госу­дарств, не являющихся членами ООН, на условиях, определяе­мых Генеральной Ассамблеей по рекомендации Совета Безо­пасности. Таков, например, статус Швейцарии.

Если участниками Статута как международно-правового акта являются государства, то членами Суда являются индиви­ды — судьи, избираемые из числа лиц высоких моральных ка­честв, которые удовлетворяют требованиям, предъявляемым для назначения на высшие судебные должности, или являются юри­стами с признанным авторитетом в области международного права (ст. 2 Статута). При этом, как сказано в ст. 9, «весь состав судей в целом должен обеспечить представительство главней­ших форм цивилизации и основных правовых систем мира».

Суд состоит из 15 членов, в числе которых не может быть двух граждан одного и того же государства. Российская Феде­рация представлена в Суде. Члены Суда избираются Генераль­ной Ассамблеей и Советом Безопасности, которые проводят вы­боры одновременно и независимо друг от друга; для избрания необходимо в обоих органах получить абсолютное большинство голосов. Срок полномочий члена Суда — девять лет, но воз­можно переизбрание. Он не может быть отрешен от должности, кроме случая, когда, по единогласному мнению других членов Суда, он перестает удовлетворять предъявляемым требованиям. Суд избирает председателя и вицепредседателя на трех­летний срок с возможным переизбранием, а также назначает секретаря.

В соответствии со ст. 19 Статута члены Суда при исполне­нии судебных обязанностей пользуются дипломатическими при­вилегиями и иммунитетами.

Место пребывания и деятельности Суда — г. Гаага (Нидер­ланды). По решению Суда возможно проведение его заседаний в других местах.

Суд является постоянно действующим органом. Он заседа­ет, как правило, в полном составе; для образования судебного присутствия считается достаточным кворум в 9 судей. По мере необходимости образуются камеры в составе трех (или более) судей для разбора определенных категорий дел. После избра­ния 6 февраля 1946 г. первых членов Суд собирался на первое заседание в Гааге 1 апреля того же года. За 50 лет своей дея­тельности данные по 1996 г. включительно) Суд рассмотрел 97 дел: 75 споров и 22 консультативных заключения; во всех делах вынесено 61 решение.

Официальными языками Суда являются французский и английский. На этих языках готовятся материалы, ведется су­допроизводство, формулируются решения. По ходатайству сто­роны ей должно быть предоставлено право пользоваться дру­гим языком, не относящимся к категории официальных.

Стороны выступают в Суде через представителей и могут пользоваться помощью поверенных или адвокатов. Все эти лица пользуются привилегиями и иммунитетами, необходимыми для самостоятельности выполнения их обязанностей.

Судопроизводство состоит из двух элементов — письмен­ного и устного. Слушание проводится публично, но Суд может принять и иное решение и стороны могут потребовать недопуска публики.

Компетенция Международного Суда определена в гл. II его Статута. Основная функция Суда — разрешение споров между государствами.

Согласно ст. 36 Статута, к ведению Суда относятся все дела, которые передаются ему государствами как сторонами в споре, и все вопросы, специально предусмотренные Уставом ООН или действующими договорами и конвенциями. В международных договорах получили распространение специальные нормы от­носительно юрисдикции Международного Суда в связи со спором о толковании и (или) применении определенных договор­ных положений. В качестве примера сошлемся на положение ст. 22 Международной конвенции о ликвидации всех форм ра­совой дискриминации: любой спор между государствами-уча­стниками, который не разрешен путем переговоров или преду­смотренных процедур, передается по требованию любой из сто­рон в споре на разрешение Международного Суда, если сторо­ны в споре не договорились об ином способе урегулирования.

От имени СССР при подписании и ратификации договоров (конвенций) с такого рода нормами традиционно делались ого­ворки о необязательности соответствующих положений и о том, что для передачи спора Международному Суду необходимо в каждом отдельном случае согласие всех участвующих в споре сторон. Однако позднее, в феврале 1989 г., СССР признал обя­зательность юрисдикции Международного Суда по некоторым конвенциям, включая Конвенцию о ликвидации всех форм ра­совой дискриминации, Конвенцию о предупреждении преступ­ления геноцида и наказании за него, Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинст­во видов обращения и наказания. Применительно к ряду кон­венций подобные оговорки сохраняются (такова, например, ого­ворка СССР при присоединении в 1986 г. к Венской конвенции о праве международных договоров в связи с текстом ст. 66 этой Конвенции).

При рассмотрении межгосударственных споров к судебно­му производству принимаются дела, переданные обеими спо­рящими сторонами. Такого правила придерживаются многие государства — участники Статута Суда, включая Российскую Федерацию (ранее СССР). Вместе с тем применяется правило обязательной юрисдикции Суда по правовым спорам (ч. 2 ст. 36), признаваемое государствами, сделавшими по этому по­воду специальные заявления. В таких случаях для рассмотре­ния спора достаточно обращения одной из спорящих сторон.

Согласно ст. 38 Статута Суд решает переданные ему споры на основании международного права и применяет:

а) международные конвенции, устанавливающие правила, определенно признанные спорящими государствами;

б) международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы;

в) общие принципы права, признанные цивилизованными нациями;

г) судебные решения и доктрины наиболее квалифициро­ванных специалистов по публичному праву в качестве вспомо­гательного средства для определения правовых норм.

При этом сделана оговорка о праве Суда, с согласия сто­рон, разрешать делаex aequo et bono (по справедливости и добросовестности).

Здесь названы не только традиционные источники между­народного права, но и категории, способствующие их примене­нию (не случайно пояснение: «в качестве вспомогательного сред­ства»).

Решение Суда обязательно для участвующих в деле сто­рон. Эта норма ст. 59 Статута созвучна положению ст. 94 Устава ООН о том, что каждый член Организации обязуется выпол­нить решение Суда по тому делу, в котором он является сторо­ной. В случае невыполнения одной из сторон решения Суда Совет Безопасности ООН может по просьбе другой стороны сде­лать рекомендации или принять меры для приведения реше­ния в исполнение.

Международный Суд рассмотрел несколько десятков меж­государственных споров. Можно назвать такие юридически сложные дела, как жалоба Никарагуа против Соединенных Штатов Америки относительно минирования портов и иных про­тивоправных действий; спор между ФРГ, Нидерландами и Да­нией о делимитации участков континентального шельфа Се­верного моря; спор между Ираном и США относительно нефтя­ных платформ; дело Португалии против Австралии по поводу Восточного Тимора; ряд интересных споров относительно тер­риториальных разграничений и о рыболовной юрисдикции. Одно из последних дел касалось проекта строительства гидроузла на Дунае (спор Венгрии и Словакии). Его рассмотрение началось в 1993 г. и завершилось решением от 25 сентября 1997 г. Суд признал обе стороны ответственными за нарушение междуна­родных обязательств по двустороннему соглашению 1977 г. и призвал провести переговоры с целью достижения целей со­глашения.

Вторая функция Международного Суда, определенная ст. 96 Устава ООН, — принятие консультативных заключений по юридическим вопросам. Такие заключения могут запраши­вать Генеральная Ассамблея или Совет Безопасности, а также другие органы ООН и специализированные учреждения.

8 июля 1996 г. Суд вынес два консультативных заключения по родственным темам: 1) относительно законности примене­ния государством ядерного оружия в вооруженном конфликте .(по запросу Всемирной организации здравоохранения); 2) отно­сительно угрозы или применения ядерного оружия (по запросу Генеральной Ассамблеи ООН)*. На первый запрос Суд отказал­ся ответить в связи с отсутствием у Всемирной организации здравоохранения компетенции применительно к поставленной проблеме. Консультативное заключение по запросу Генераль­ной Ассамблеи ООН содержало лишенный категоричности от­вет. По мнению всех судей, ни в обычном, ни в конвенционном международном праве нет какого-либо определенного санкцио­нирования угрозы или применения ядерного оружия. Не столь единодушным оказалось суждение о том, что ни в обычном, ни в конвенционном международном праве лет исчерпывающего и универсального запрещения угрозы или использования ядер­ного оружия как такового. Вместе с тем Суд единогласно при­знал неправомерными угрозу или применение силы посредст­вом ядерного оружия в противоречие с § 4 ст. 2 Устава ООН и в нарушение требовании ст. 51.

/>* International Court of Justice. Legality of the use by a state of nuclear weapons in armed conflict. Advisory opinion of 8July 1996;International Court of Justice. Legality of the threat or use of nuclear weapons. Advisory opinion of 8July 1996.

    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Арбитражный (третейский) суд
Нормативные положения о международном третейском суде были сформулированы в разделе IV Конвенции о мирном ре­шении международных столкновений от 5 (18) октября 1907 г. Предметом деятельности суда названо «Решение споров между государствами судьями по их выбору и на основании уважения к праву». Конвенция резюмирует, что обращение к третейскомy суду влечет за собой обязанность добросовестно подчинить­ся третейскому решению.

Арбитражный (третейский) суд создается государствами по взаимному соглашению из назначенных или выбранных ими из списка членов Постоянной палаты третейского суда лиц — арбитров (третейских судей), которые, по мнению государств, могут квалифицированно и беспристрастно разрешить возник­ший между ними спор.

Соглашения об обращении к арбитражной процедуре мо­гут быть трех видов:

1. Специальное соглашение (третейская запись, компромисс) об учреждении арбитражного суда в связи с возникновением спора. В соглашении указываются предмет спора, порядок и срок назначения арбитров, полномочия, порядок принятия решений, место заседания, язык, который будет использоваться арбитрами.

2. Так называемое арбитражное соглашение, в котором го­сударства принимают на себя обязательства передавать на ар­битражное разбирательство любые споры, которые возникнут между ними в будущем.

3. Соглашение как элемент международного договора, в котором содержится положение об обращении к арбитражной процедуре в случае возникновения спора о применении или толковании этого договора, а также предусматривается поря­док формирования арбитражного суда.

Число членов арбитражного суда должно быть нечетным. Каждая сторона назначает равное количество арбитров. После назначения по договоренности стороны назначают председате­ля (суперарбитра). Он не должен быть гражданином ни одного из государств — участников спора и не иметь гражданства, в котором состоят ранее выбранные арбитры.

Если попытка учредить арбитражный суд спорящими сто­ронами окажется безуспешной, они могут воспользоваться по­мощью третьего лица (Генерального секретаря ООН, Генераль­ного секретаря Постоянной палаты третейского суда).

Арбитражный суд принимает свои правила процедуры и определяет местопребывание.

Арбитражное разбирательство состоит, как правило, из двух частей — письменного следствия и прений.

Решение принимается большинством, причем члены арбит­ражного суда не могут воздерживаться при голосовании. Реше­ние является окончательным и обязательным (только для спо­рящих сторон).

Стороны могут обратиться к арбитражному суду, вынес­шему решение, с просьбой о его пересмотре.

На арбитражное разбирательство могут передаваться спо­ры, стороной или сторонами в которых являются международ­ные организации.

Расходы арбитражного суда, включая вознаграждение его членов несут в равных долях стороны, участвующие в споре, если в силу особых обстоятельств суд не примет иного реше­ния.

Особое место в системе судебных органов занимает Посто­янная палата третейского суда (ППТС). Она не является само­стоятельным судебным органом, а обеспечивает возможность оперативного урегулирования споров посредством арбитраж­ного (третейского) разбирательства. Можно сказать, что ППТС призвана быть в постоянной готовности оказать государствам услуги в формировании и осуществлении деятельности арбит­ражного органа.

ППТС была учреждена Первой конференцией мира (1899 г.). Ее правовой статус определялся Конвенцией о мирном реше­нии международных столкновений 1899 г., которая затем стала основой Конвенции о мирном решении международных столк­новений 1907 г.

В ст. 41 Конвенции 1907 г. говорится, что Постоянная пала­та третейского суда сохраняется в том виде, как она была учре­ждена Первой конференцией мира, чтобы «облегчить возмож­ность обращения без замедления к третейскому суду в случае споров, которые не могли быть улажены дипломатическим пу­тем».

Государство (участник Конвенций 1899 или 1907 г.) назна­чает не более четырех лиц, которые известны в своих познани­ях международного права, пользуются личным уважением и выражают согласие принять на себя обязанности третейского судьи (арбитра). Члены Палаты, назначенные определенным государством, образуют национальную группу. Национальные группы Палаты вправе выставлять кандидатов на избрание в качестве членов Международного Суда ООН. Назначенные лица вносятся в качестве членов Палаты в особый список. Из этого списка формируется арбитраж, когда государства обращаются в Палату для разрешения возникшего между ними спора. Чле­ны Палаты назначаются на 6 лет.

ППТС компетентна для всех случаев арбитражного разби­рательства.

В ее структуру входят: Международное бюро, которое слу­жит канцелярией Палаты, оно составляет список назначенных государствами членов Палаты, доводит его до сведения госу­дарств (возглавляется Бюро Генеральным секретарем); Адми­нистративный совет, состоящий из аккредитованных в Гааге дипломатических представителей государств-участников и ми­нистра иностранных дел Нидерландов, рассматривающий во­просы, касающиеся деятельности Палаты.

Местопребывание ППТС — г. Гаага (Нидерланды).    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Международный трибунал по морскому праву
Создание этого органа предусмотрено Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. Правовое положение определяется Кон­венцией и Статутом Международного трибунала по морскому праву, являющимся приложением VI к Конвенции.

Трибунал состоит из 21 члена, которые избираются из чис­ла лиц, пользующихся самой высокой репутацией беспристра­стности и справедливости и являющихся авторитетами в об­ласти морского права. В основу формирования Трибунала по­ложены принципы представительства основных правовых сис­тем и справедливого географического распределения.

В его составе не может быть двух граждан одного и того же государства. В нем должно быть не менее трех членов от каж­дой географической группы, установленной Генеральной Ас­самблеей ООН. Члены Трибунала избираются из списка лиц, выдвинутых в качестве кандидатов государствами — участни­ками Конвенции. Первые выборы судей состоялись в 1996 г. на совещании государств-участников (в числе судей представи­тель Российской Федерации); процедура последующих будет ими согласована.

Члены Трибунала избираются на 9 лет. Срок полномочий семи членов первого состава (по жребию) истекает через три года, срок полномочий еще семи — через шесть лет. Таким образом, состав Трибунала обновляется каждые три года на одну треть.

Члены Трибунала при исполнении ими обязанностей в Три­бунале являются независимыми и пользуются дипломатическими привилегиями и иммунитетами.

Трибунал устанавливает свой регламент, избирает предсе­дателя, его заместителя и секретаря. Для выполнения функций необходимо присутствие 11 членов.

Местопребывание Трибунала — г. Гамбург (ФРГ), но его заседания могут проходить и в других местах.

К ведению Трибунала относятся все споры и заявления, передаваемые ему в соответствии с Конвенцией, и все вопросы применения или толкования других соглашений, охватываемых Конвенцией или предусматривающих компетенцию Трибунала.

Сторонами спора, передаваемого на рассмотрение в Трибу­нал, могут быть: а) государства — участники Конвенции ООН по морскому праву; б) Международный орган по морскому дну;

в) Предприятие (орган, который непосредственно осуществля­ет деятельность в Районе морского дна за пределами нацио­нальной юрисдикции); г) юридические и физические лица, имею­щие гражданство государств — участников Конвенции и осу­ществляющие деятельность в Районе; д) государства — участ­ники других соглашений, касающихся вопросов, охватываемых Конвенцией или предусматривающих обращение в Трибунал.

Споры и заявления выслушиваются и разрешаются либо Трибуналом, либо камерами (специальной или по спорам, ка­сающимся морского дна). Решения, принятые камерами, счита­ются вынесенными Трибуналом.

Слушание дела ведется под руководством Председателя. Оно проводится публично, если не принято иного решения. Три­бунал определяет сроки и форму изложения спорящими сторо­нами своих доводов, принимает меры, необходимые для полу­чения доказательств.

Трибунал применяет Конвенцию и другие нормы между­народного права, не являющиеся несовместимыми с Конвен­цией.

Решение принимается большинством голосов присутствую­щих членов Трибунала. Любой член трибунала имеет право представлять свое особое мнение.

Решение является окончательным и обязательным только для сторон в споре и только по данному делу.

Камера по спорам, касающимся морского дна, состоит из 11 членов. Они выбираются большинством членов Трибунала, и из их числа Камера на три года избирает своего Председателя. Для образования присутствия требуется кворум в семь членов.

Камера открыта для субъектов, осуществляющих деятель­ность в Районе (т. е. для государств-участников, Органа, Пред­приятия, юридических и физических лиц).

Камера, помимо Конвенции, применяет нормы, правила и процедуры Органа, условия контрактов о деятельности в Рай­оне.

Специальные камеры образуются Трибуналом из трех или более его членов для разбирательства конкретных категорий споров (или для упрощенного производства) по просьбе сторон.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Европейский Суд (Суд Европейского Союза)
Европейский Суд является одним из главных органов Ев­ропейского Союза и учрежден с момента создания организа­ций, составивших впоследствии Европейский Союз.

Правовой основой его деятельности являются: Устав Суда, в котором определяются его компетенция, порядок формирова­ния и функционирования; регламент, устанавливающий проце­дуру судопроизводства; инструкции, касающиеся вопросов внут­ренней жизни.

В состав Суда ЕС входят судьи и генеральные адвокаты, которые назначаются с общего согласия государствами членами на шесть лет и могут быть назначены на новый срок. Суд избирает председателя и первого генерального адвоката. Их мандат должен подтверждаться ежегодно.

Дела рассматриваются Судом в полном составе или одной из образованных камер, решение которой также считается вы­несенным самим Судом. Судопроизводство состоит из двух ста­дий — письменной и устной. Первая заключается в обмене со­стязательными бумагами, подготовительном расследовании для дополнительного выяснения обстоятельств дела и проверки до­казательств. Устная — слушание дела — открывается выступ­лением судьи-докладчика, излагающего существо дела, пози­ции сторон и их аргументацию. Слушание может прерываться для повторного предварительного расследования. Итог устного судопроизводства подводит генеральный адвокат, который вы­ступает с заключением и предлагает проект решения. Решение принимается на закрытом заседании и считается выражением единого мнения всего состава Суда. Результаты голосования не раскрываются, не допускается публикация особых или отдель­ных мнений и заявлений. Решение приобретает обязательную силу с момента вынесения, является окончательным и не под­лежит обжалованию. Национальные суды государств — членов ЕС не вправе менять его или вносить дополнения.

Договором о Европейском Союзе 1992 г. (Маастрихтским договором) учрежден суд первой инстанции при Европейском Суде, наделенный юрисдикцией рассматривать определенные категории дел, решения по которым могут быть обжалованы в порядке апелляции.

Обращаться в Суд ЕС могут все субъекты права: государ­ства-члены, органы ЕС, юридические и физические лица, а также национальные суды с просьбой о толковании права ЕС.

Суд ЕС наделен весьма широкой компетенцией. К важней­шим функциям относятся разрешение споров между члена­ми ЕС, контроль за законностью деятельности органов Союза и государств-членов, обеспечение выполнения права ЕС и его еди­нообразного толкования, защита прав и интересов физических и юридических лиц.

Маастрихтский договор усиливает полномочия Суда. Его юрисдикция распространена на совместные акты Европарламента и Совета, на выполнение национальными центральными банками обязательств по Договору, а в связи с учреждением Европейского центрального банка — и на его акты. Закрепля­ются право Суда принимать решения по вопросам законности и толкования актов органов ЕС и обязанность последних выполнять решения Суда об отмене изданных ими актов. Установлен механизм применения санкций к государству, не выполняюще­му решения Суда. В таких случаях Комиссия ЕС обращается в Суд с иском о применении санкций против данного государства в форме штрафа. Окончательное решение принимает Суд.

Значение Суда не ограничивается только принятием правоприменительных актов. Его огромная заслуга — формулиро­вание основных принципов и концепции построения правовой системы ЕС, которые не нашли отражения в учредительных документах. Важнейшие из них, сформулированные в решени­ях Суда разных лет, следующие. Право ЕС имеет прямое дей­ствие на территории государств-членов и верховенство над их национальным правом. Его нормы непосредственно интегриро­ваны в правопорядки стран-членов. Оно может создавать права и обязанности непосредственно для физических и юридических лиц, признаваемые внутригосударственными судами. Предос­тавление Сообществу прав и полномочий в соответствии с До­говором влечет за собой не подлежащее пересмотру ограниче­ние суверенных прав государств, которое не может быть юри­дически оспорено ссылками на внутреннее право. Националь­ные суды обязаны квалифицировать как недействительные по­ложения внутреннего права, противоречащие праву ЕС.

Наконец, Суд сделал вывод, что право ЕС есть новый пра­вопорядок международного права: последнее основано на идее сотрудничества, следовательно, является координационным по своей природе, тогда как право ЕС направлено на развитие и углубление интеграции и имеет в большей мере субординаци­онный характер. Международное право в основном договорное, а право Сообщества развивается в значительной степени орга­нами ЕС.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Экономический суд СНГ
Экономический суд — орган Содружества Независимых Го­сударств.

Его создание было предусмотрено Соглашением о мерах по обеспечению улучшения расчетов между хозяйственными ор­ганизациями стран — участниц СНГ от 15 мая 1992 г. Вскоре, 6 июля 1992 г., было подписано Соглашение о статусе Экономиче­ского суда СНГ, основным решением которого стало утвержде­ние Положения об этом Суде.

В Уставе Содружества Независимых Государств от 22 ян­варя 1993 г. Экономическому суду посвящена статья 32.

Суд состоит из представителей (по два человека) всех го­сударств — участников СНГ, избираемых или назначаемых на строго профессиональной основе из числа судей хозяйствен­ных, арбитражных судов и иных лиц, являющихся специали­стами высокой квалификации в области экономических правоотношений. Срок их полномочий — 10 лет. Председатель Суда и его заместители избираются и утверждаются Советом глав государств сроком на пять лет.

Судьи независимы и неприкосновенны, не подпадают под юрисдикцию государства пребывания, не могут быть привлече­ны к уголовной и административной ответственности в судеб­ном порядке, арестованы, подвергнуты приводу без согласия Экономического суда.

К ведению Экономического суда относится разрешение:

а) споров, возникающих при исполнении экономических обяза­тельств; б) споров о соответствии нормативных и других актов по экономическим вопросам, принятых в государствах-участ­никах, соглашениям и иным актам Содружества; в) по догово­ренности между государствами — других споров, связанных с исполнением соглашений и иных актов Содружества.

Суд рассматривает споры по заявлению заинтересованных государств, а также институтов Содружества. Суд не возбуж­дает дела по собственной инициативе.

Процедура разрешения споров и осуществления толкова­ния определена рядом статей Положения, а также Регламен­том, утвержденным в 1994 г. самим Судом.

Судопроизводство ведется на языке межгосударственного общения, принятом в СНГ, т. е. на русском языке.

В ходе рассмотрения дела Суд вправе запрашивать необ­ходимые материалы от органов государств-участников, субъ­ектов хозяйствования и должностных лиц.

Обращение в Суд не облагается пошлиной. Судебные из­держки возлагаются на сторону, признанную допустившей на­рушение либо неосновательно возбудившую спор. По результа­там рассмотрения спора Суд принимает решение, в котором при установлении факта нарушения, как сказано в Положении об Экономическом суде, «определяются меры, которые реко­мендуется принять соответствующему государству в целях уст­ранения нарушения и его последствий». Очевидно, такая фор­мулировка не дает основания для безусловного вывода о реко­мендательном характере решений Суда, поскольку она сопро­вождается следующим предписанием: «Государство, в отноше­нии которого принято решение Суда, обеспечивает его выпол­нение».

Практика Экономического суда пока является скромной. Хорошо известны два дела, обусловленные спором между Рес­публикой Беларусь и Республикой Казахстан относительно выполнения договоров поставки продукции в соответствии с межправительственными соглашениями о торгово-экономическом сотрудничестве. Специальному рассмотрению подвергал­ся вопрос о соотношении ответственности правительства и хо­зяйственных организаций.

Наряду с разрешением споров Экономический суд вправе толковать положения соглашений и иных актов Содружества по экономическим вопросам и толковать акты бывшего Сою­за ССР с точки зрения допустимости их взаимосогласованного применения. Толкование осуществляется как при принятии решений по конкретным делам, так и по запросам высших ор­ганов государств, включая их высшие хозяйственные, арбит­ражные суды, и по вопросам институтов (учреждений) Содру­жества.

При этом на практике Суд выходит за рамки вопросов эко­номического характера, оценивая проблемы организационно-политического значения, включая толкование норм Устава СНГ.

Одно из недавних решений от 15 мая 1997 г. обусловлено запросом «Межгосударственного экономического комитета Эко­номического союза относительно толкования нормы Договора о создании Экономического союза, предусматривающей для го­сударств — членов этого Союза возможность урегулирования спорных вопросов в иных, чем Экономический суд, междуна­родных судебных органах. Это решение ориентирует государ­ства на урегулирование споров именно в Экономическом суде СНГ. И только при невозможности урегулирования спорных вопросов через Экономический суд по основаниям, предусмот­ренным его Регламентом, государства —члены Экономическо­го союза могут обращаться в Международный Суд ООН или Постоянную палату третейского суда. Иначе говоря, соответст­вующие споры подпадают под юрисдикцию указанных универ­сальных (по сфере действия юрисдикции и предмету компетен­ции) международных судебных органов.

В настоящее время обсуждается вопрос о реорганизации Экономического суда в Суд СНГ с широкими полномочиями.§ 7. Европейский Суд по правам человекаПравовой основой организации и деятельности Европей­ского Суда по правам человека является Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. вместе с Протоколом № 11 к этой Конвенции, реорганизующим созданный ею контрольный механизм, от 11 мая 1994 г. Конвенция вступила в силу для Российской Федерации 5 мая 1998 г.

На протяжении почти пяти десятилетий существовала сис­тема двух органов — Европейская Комиссия по правам челове­ка и Европейский Суд по правам человека.

Как Комиссия, так и Суд состояли из такого количества членов, которое равно числу государств — участников Совета Европы. Не могло быть двух членов, являющихся гражданами одного и того же государства. Члены Комиссии избирались Ко­митетом Министров Совета Европы, члены Суда — Парламент­ской Ассамблеей. Те и другие должны были обладать высокими моральными качествами и удовлетворять требованиям, предъ­являемым при назначении на высокие судебные должности, или иметь признанный авторитет в вопросах внутреннего или меж­дународного права (быть правоведами с признанным авторите­том).

Европейская комиссия была правомочна получать петиции, направленные в адрес Генерального секретаря Совета Европы от любого лица, неправительственной организации или группы лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, изло­женных в настоящей Конвенции, при условии, что Сторона, на которую подана жалоба, признала компетенцию Комиссии по­лучать такие петиции.

Согласно ст. 26 Конвенции Комиссия могла принимать дело к рассмотрению только после того, как все внутренние средства защиты были исчерпаны в соответствии с общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев с даты принятия последнего решения.

В случае принятия петиции Комиссия проводила совмест­но с представителями сторон изучение петиции и расследова­ние и, если не достигнуто дружественное урегулирование, на­правляла доклад Комитету Министров со своими предложения­ми. Комитет Министров был компетентен устанавливать для нарушившей Конвенцию Стороны срок принятия удовлетвори­тельных мер. Государства обязались рассматривать любое ре­шение Комитета Министров как обязательное. В определенных случаях Комиссия передавала дело в Европейский Суд по пра­вам человека.

Европейский Суд по правам человека, о составе которого сказано выше, претерпел заметную эволюцию. Вначале по Конвенции в Суд могли передать дело Высокие Договариваю­щиеся Стороны и Европейская Комиссия по правам человека. При этом любая Сторона могла в любое время заявить, что она признает обязательную юрисдикцию Суда в отношении вопро­сов, относящихся к толкованию и применению настоящей Кон­венции.

При установлении противоречия оспариваемого решения, принятого судебными или иными властями одной из Сторон, обязательствам по Конвенции могла быть предусмотрена спра­ведливая компенсация потерпевшей Стороне.

Решение Суда рассматривается как окончательное. Как ска­зано в ст. 53 Конвенции, Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять решение Суда по любому делу, в котором они являются Сторонами. Решение Суда направляется Комите­ту Министров, который осуществляет надзор за его выполне­нием. Согласно Протоколу № 9 Конвенции от 6 ноября 1990 г. право передавать дело в Суд получили, наряду с государствами и Комиссией, также лица, неправительственные организации или группы лиц, подавшие петицию на основании ст. 25 Кон­венции. Существенная реорганизация контрольного механизма произведена в соответствии с Протоколом № 11 к Конвенции от 11 мая 1994 г. Двойственная система защиты прав в Совете Ев­ропы (Комиссия — Суд) заменена унифицированным институ­том постоянно действующего Европейского Суда по правам че­ловека как единого органа. Такой Суд начинает действовать с 1 ноября 1998 г. Комиссия, передав дела Суду, в течение года завершит рассмотрение ранее принятых жалоб.

Организационные и процедурные правила сохранены, за исключением того, что отныне в Суде образованы комитеты, палаты и Большая палата. Решение по делам выносят палаты и Большая палата.

Статья 33 „Межгосударственные дела“ наделяет Догова­ривающиеся Стороны правом передать в Суд вопрос о любом предполагаемом нарушении положений Конвенции и Протоко­лов к ней другой Договаривающейся Стороной.

Согласно ст. 34 „Индивидуальные обращения“ Суд может получать обращения от любого лица, неправительственной ор­ганизации или группы лиц, которые утверждают, что они явля­ются жертвами нарушения одной из Договаривающихся Сто­рон прав, предусмотренных положениями Конвенции и Прото­колов к ней. В ст. 35 сформулированы „условия приемлемости“: Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как все внутренние средства защиты были исчерпаны в соот­ветствии с общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев с даты принятия последнего реше­ния*.

/>* В некоторых переводах Конвенции и Протокола № 11 на русский язык шестимесячный срок принятия обращения Судом (Комиссией) ошибочно характеризуется как период рассмотрения дела Судом (Комиссией).Предусмотрена стадия дружественного урегулирования, при недостижении которого проводятся слушания в одной из палат Суда или в Большой палате, решения (постановления) которых являются окончательными.

В соответствии со ст. 46 Высокие Договаривающиеся Сто­роны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делу, Сторонами которого они являются. Такое постановле­ние направляется Комитету Министров, который осуществляет надзор за его исполнением.

Суд наделен еще одним полномочием — выносить по просьбе Комитета Министров консультативные заключения по юриди­ческим вопросам, касающимся толкования положений Конвен­ции и Протоколов к ней.

Судьи при осуществлении своих обязанностей пользуются привилегиями и иммунитетами.

Расходы на содержание Суда (а ранее и Комиссии) несет Совет Европы.

В Федеральном законе „О ратификации Конвенции о за­щите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней“ от 30 марта 1998 г. содержатся два заявления: 1) о признании Рос­сийской Федерации компетенции Европейской комиссии по пра­вам человека получать заявления (жалобы) от лиц, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения Россий­ской Федерацией их прав, изложенных в Конвенции и Прото­колах к ней, и 2) о признании Российской Федерацией юрисдикции Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения этих договорных актов (в обоих случаях оговаривается: когда предполагаемое нарушение имело место после вступления этих договорных ак­тов в действие в отношении Российской Федерации).

В целях обеспечения эффективной защиты интересов Рос­сийской Федерации при рассмотрении дел в Европейском Суде по правам человека (а в период до прекращения деятельности Европейской комиссии по правам человека — и при рассмотре­нии дел в этой Комиссии) Указом Президента РФ от 29 марта 1998 г. учреждена должность Уполномоченного Российской Фе­дерации при Европейском Суде по правам человека. Имеется в виду рассмотрение дел, возбужденных против Российской Фе­дерации на основании указанной Конвенции.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 8. Международные трибуналы
Современное международное уголовное право, презюмируя преимущественное использование в борьбе с международными преступлениями и преступлениями международного характера национальных судебных и иных органов, предусматривает воз­можность создания международных учреждений для осущест­вления судебных функций в особых ситуациях. Такие учреж­дения конституируются и функционируют на основе междуна­родных договоров или, как свидетельствует практика, на осно­ве акта Совета Безопасности ООН.

Истории известны два выполнивших свои задачи судеб­ных органа, именовавшихся Международными военными три­буналами. Они действовали сразу же после окончания второй мировой войны.

Первым — в соответствии с Соглашением между прави­тельствами СССР, США, Великобритании и Франции от 8 авгу­ста 1945 г. — был образован Международный военный трибу­нал, призванный выполнить судебные функции в отношении государственных и военных лидеров гитлеровской Германии. Вопросы его организации, юрисдикции и компетенции были решены в приложенном к Соглашению Уставе Международно­го военного трибунала.

Трибунал состоял из четырех членов и четырех замести­телей — по одному от каждого из названных государств. Каж­дое государство назначило также своего главного обвинителя и соответствующий персонал. Главные обвинители, действовав­шие в качестве комитета, выполняли свои обязанности как ин­дивидуально, так и в сотрудничестве друг с другом. Для подсу­димых были предусмотрены процессуальные гарантии, вклю­чая выделение защитников.

Трибунал, согласно Уставу, был наделен правом судить и наказывать лиц, совершивших действия, влекущие индивиду­альную ответственность: преступления против мира (планиро­вание, подготовка, развязывание и ведение агрессивной войны или войны в нарушение международных договоров), военные преступления (действия, нарушающие закон или обычаи вой­ны), преступления против человечности, убийства (истребле­ние, порабощение, ссылка и другие жестокости в отношении гражданского населения).

Трибунал был создан с ориентацией на неопределенное количество судебных процессов. Его постоянным местонахож­дением был назначен Берлин, где и состоялось первое органи­зационное заседание 9 октября 1945 г. На практике его дея­тельность ограничилась Нюрнбергским процессом, проведенным в период с 20 ноября 1945 г. по 1 октября 1946 г. Порядок засе­даний и судебного разбирательства был зафиксирован в Уставе и в регламенте. В качестве санкции к виновным предусматри­вались смертная казнь или другое наказание. Приговор Трибу­нала считался окончательным, не подлежал пересмотру и при­водился в исполнение согласно приказу Контрольного совета в Германии — единственного органа, компетентного изменить приговор и рассматривать ходатайства осужденных о помило­вании. Приговор в отношении осужденных к смертной казни после отклонения ходатайства о помиловании был приведен в исполнение в ночь на 16 октября 1946 г.”

Генеральная Ассамблея ООН 11 декабря 1946 г. приняла резолюцию, подтвердившую принципы международного права, воплощенные в Уставе Нюрнбергского трибунала и в его приго­воре.

Второй Международный военный трибунал был предна­значен для суда над главными японскими преступниками и по­лучил название Токийского. Его правовой основой был также специально для него принятый группой государств Устав.

Этот Трибунал включал представителей 11 государств — СССР, США, Китая, Великобритании, Франции, Нидерландов, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Индии, Филиппин. Пре­дусматривался лишь один главный обвинитель, назначавшийся главнокомандующим оккупационными войсками в Японии (пред­ставитель США); все остальные государства, представленные в трибунале, назначали дополнительных обвинителей. Токийский процесс был проведен в период с 3 мая 1946 г. по 12 ноября 1948 г. и завершился вынесением обвинительного приговора.

Потенциальная возможность создания новых международ­ных судебных учреждений была зафиксирована в конвенциях о таких международных преступлениях, как геноцид и апарте­ид. Так, согласно ст. VI Конвенции о предупреждении преступ­ления геноцида и наказании за него, лица, обвиняемые в совер­шении геноцида, «должны быть судимы компетентным судом того государства, на территории которого было совершено это деяние, или таким международным уголовным судом, который может иметь юрисдикцию в отношении сторон настоящей Кон­венции, признавших юрисдикцию такого суда».

Существуют различные научные предложения и офици­альные проекты формирования постоянного Международного уголовного суда для рассмотрения дел и преследования лиц, виновных в совершении преступлений против международного права. В отличие от прежних и действующих трибуналов он не должен быть ограничен временными и пространственными пре­делами.

В последние годы проблемой осуществления уголовной юрисдикции на межгосударственном уровне активно занима­лась Комиссия международного права ООН, перед которой этот вопрос был поставлен Генеральной Ассамблеей ООН еще в 1948 г. От имени Комиссии подготовлены рекомендации относи­тельно учреждения такого суда на основе многостороннего до­говора в форме Устава (статута). Суд предполагается как орган юстиции в отношении физических лиц, а не государств (впро­чем, допускается в перспективе распространение его компетен­ции и на государства). Юрисдикция суда должна охватывать преступления, определяемые в Кодексе преступлений против мира и безопасности человечества, и иные подобные деяния, отнесенные к «международным и транснациональным» (очевидно, имеются в виду и преступления международного характера), и, следовательно, должна быть связана с соответствующими меж­дународными конвенциями.

Некоторые специалисты считают преобладающей точку зрения, согласно которой юрисдикция Суда должна быть огра­ничена такими деяниями, как агрессия, геноцид, преступления против человечности, военные преступления, которые в ком­плексе именуются преступлениями по общему международно­му праву.

Признано единственно приемлемым включение в Устав точ­ных формулировок относительно подлежащих рассмотрению преступлений и назначаемых Судом наказаний за каждое пре­ступление. Основными мерами наказания должно быть по­жизненное заключение или лишение свободы на определенный срок. Предметом дискуссии остается вопрос о возможности при­менения смертной казни.

Предполагаемая структура Суда: председатель, замести­тели, президиум, выполняющий как судебные, так и админист­ративные функции. Непосредственное рассмотрение дел и вынесение приговоров осуществляют судебные палаты, а также апелляционная палата. В контакте с Судом должна находиться независимая прокуратура. Обсуждаются два варианта ее дея­тельности: 1) самостоятельное расследование, проводимое в со­ответствующих государствах от имени международного Сооб­щества; 2) расследование через национальные компетентные органы в рамках сотрудничества. Предусмотрено соблюдение процессуальных гарантий в пределах как минимум ст. 14 и 15 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Уникальной по своему характеру можно считать Резолю­цию Совета Безопасности ООН 827 от 25 мая 1993 г. относитель­но учреждения Международного трибунала, с целью судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права на территории бывшей Югославии, где разгорелся трагический для народов вооружен­ный конфликт. Одновременно был утвержден Устав (Статут) трибунала*.

/>* Документ ООНS/25704.Устав определяет юрисдикцию трибунала в отношении лиц, совершающих серьезные нарушения правил Женевских кон­венций 1949 г. и других норм, в том числе такие деяния, как умышленное убийство или причинение тяжелых страданий, пытки и бесчеловечное обращение, взятие гражданских лиц в качестве заложников или их незаконное депортирование, при­менение видов оружия, предназначенных для причинения из­лишних страданий, геноцид и т. д.

Трибунал состоит из 11 независимых судей, выделяемых государствами и избираемых Генеральной Ассамблеей ООН на 4 года из представляемого Советом Безопасности списка, а так­же включает обвинителя, назначаемого Советом Безопасности по рекомендации Генерального секретаря ООН. В мае 1997 г. Генеральная Ассамблея ООН избрала новый состав судей Ме­ждународного трибунала. Ими стали представители Великобри­тании, Италии, Франции, Португалии, США, КНР, Малайзии, Египта, Замбии. Колумбии, Гайаны. В составе Трибунала выде­ляют две судебные камеры (по три судьи в каждой) и апелля­ционную камеру (пять судей). Местопребывание — г. Гаага.

В Уставе сформулированы полномочия обвинителя по рас­следованию и составлению обвинительного заключения, огово­рены права подозреваемого, в том числе на услуги адвоката, и права обвиняемого в процессе судебного разбирательства (в со­ответствии с положениями Международного пакта о гражданских и политических правах). Регламентированы процедура судебного разбирательства и порядок вынесения приговора и назначения наказания в виде тюремного заключения, сроки которого устанавливаются с учетом практики вынесения при­говоров в судах бывшей Югославии. Судебные камеры согласно ст. 20 Устава обеспечивают справедливое и оперативное судеб­ное разбирательство и осуществление судопроизводства в со­ответствии с правилами процедуры и доказывания при полном уважении прав обвиняемого и надлежащем обеспечении защи­ты жертв (потерпевших) и свидетелей… Лицо, в отношении ко­торого утверждено обвинительное заключение, заключается под стражу, информируется о предъявляемых ему обвинениях и направляется в место нахождения Трибунала. В ст. 21 зафик­сированы права обвиняемого, в том числе на справедливое и публичное разбирательство дела, на защиту себя лично или через выбранного им самим защитника, на пользование бес­платной помощью переводчика и на другие процессуальные га­рантии. Тюремное заключение отбывается в государстве, опре­деленном Трибуналом из перечня государств, заявивших о го­товности принять осужденных лиц; при этом применяется за­ законодательство соответствующего государства при надзоре со стороны Трибунала. Уже известны первые приговоры Трибунала.

В 1994 г. также в соответствии с резолюцией Совета Безо­пасности ООН был создан Международный трибунал по Руан­де с целью судебного преследования лиц, ответственных за ге­ноцид и другие серьезные нарушения международного гумани­тарного права в период межэтнического конфликта в Руанде. Положения Устава этого Трибунала в главных чертах анало­гичны приведенным выше формулировкам.
    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Блищенко И. П., Фисенко И. В. Международный уголов­ный суд. М.,1994.

Верещетин В. С. Международный уголовный суд: новые перспективы? // Московский журнал международного права. 1993. № 2 (продолжение — 1994. № 1, 4).

Клеандров М. И. Экономический суд СНГ: статус, пробле­мы, перспективы. Тюмень, 1995.

Кожевников Ф. И., Шармазанашвили Г. В. Международ­ный Суд ООН. Организация, цели, практика. М., 1971.

Колодкин Р. А., Панин И. А. Обсуждение проекта Устава Международного уголовного суда в Специальном комитете Ге­неральной Ассамблеи ООН // Московский журнал междуна­родного права.1996. № 4.

Лазарев С. Л. Международный арбитраж. М., 1991.

Фисенко И. В. Практика Экономического суда Содружест­ва Независимых Государств // Московский журнал междуна­родного права. 1997. № 3.

Шинкарецкая Г. Г. Международная судебная процедура. М., 1992.

Энтин М. Л. Международные судебные учреждения. Роль международных арбитражных и судебных органов в разреше­нии межгосударственных споров. М., 1994.
Глава 11 Международное право в деятельности судов, прокуратуры, правоохранительных органов исполнительной власти § 1. Международные договоры Российской Федерации как правовая основа деятельности судов, прокуратуры, правоохранительных органов исполнительной власти
Органы государственной власти, осуществляющие установ­ленные для них функции в сфере судопроизводства и правоох­ранительной деятельности, руководствуются не только отече­ственным законодательством, но и международными договора­ми РФ, признанными Россией международно-правовыми нор­мами, что обусловлено прежде всего квалификацией их в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ как составной части российской право­вой системы, а также предписанием ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» об их непосредственном действии в Российской Федерации.

Суды, прокуратура, правоохранительные органы исполни­тельной власти уполномочены применять Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, различ­ные универсальные и региональные конвенции по вопросам обес­печения и защиты прав и основных свобод, т. е. договоры в сфере международного гуманитарного права, многосторонние и двусторонние конвенции (договоры) о правовой помощи и пра­вовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным де­лам. В соответствующих ситуациях подлежат соблюдению Вен­ская конвенция о дипломатических сношениях, Венская кон­венция о консульских сношениях и сходные с ними по предме­ту регулирования международно-правовые акты. В области со­трудничества уголовно-правового характера должны исполнять­ся указанными органами конвенции о борьбе с международны­ми преступлениями и преступлениями международного харак­тера. В рамках гражданско-правовых отношений, включая от­расль международного экономического права, реализуются су­дами и другими компетентными органами, наряду с договорами о правовой помощи, конвенции (соглашения) по вопросам меж­дународной купли-продажи товаров, поставок товаров, международных перевозок пассажиров, грузов и багажа, банковских контактов, налогообложения, таможенного дела, интеллектуаль­ной собственности и т. д.

Получают распространение и такие международно-право­вые акты, которые затрагивают относительно узкие, специаль­ные вопросы правоохранительной деятельности. Примерами такого рода могут служить Конвенция о дорожном движении и Конвенция о дорожных знаках и сигналах 1968 г., представляю­щие особый интерес для Государственной автомобильной ин­спекции МВД.

Можно с удовлетворением констатировать, что в большин­стве случаев в самих нормативных правовых актах междуна­родные договоры РФ включаются в правовую основу деятель­ности соответствующих органов. Сошлемся на ст. 11 Арбитраж­ного процессуального кодекса РФ, ст. 3 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», ст. 4 Федерального зако­на «Об органах федеральной службы безопасности», п. 3 Поло­жения о Министерстве внутренних дел РФ. В Таможенном ко­дексе РФ сходная по замыслу статья имеет в виду только зако­нодательство РФ о таможенном деле, но во многих других стать­ях идет речь о применении международных договоров.

Особое значение имеет федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации», согласно которому (ст. 3) единство судебной системы обеспечивается пу­тем применения всеми судами не только Конституции РФ, фе­деральных законов и законов субъектов РФ, но и общепризнан­ных принципов и норм международного права и международ­ных договоров РФ. Именно судам, а также прокуратуре «адресо­вана норма п. 2 ст. 7 Гражданского кодекса РФ о непосредст­венном применении к гражданско-правовым отношениям меж­дународных договоров РФ. Столь определенного предписания нет, к сожалению, в Семейном кодексе РФ, Уголовном кодек­се РФ, Транспортном уставе железных дорог РФ.

Существенным фактором в рассматриваемой проблеме слу­жит согласование норм о правовой, в том числе судебной, за­щите в Конституции РФ и в международных актах. Так, в Кон­ституции каждому гарантируются государственная защита прав и свобод (ч. 1 ст. 45) и судебная защита (ч. 1 ст. 46). В Междуна­родном пакте о гражданских и политических правах закрепле­на обязанность участвующих в Пакте государств обеспечить находящимся на их территории и под их юрисдикцией лицам право на правовую защиту, обеспечиваемое компетентными органами, и развивать возможности судебной защиты (ст. 2). В рамках Совета Европы действует Конвенция о защите прав че­ловека и основных свобод, согласно ст. 13 которой каждый, чьи права и свободы, изложенные в Конвенции, нарушены, распо­лагает эффективными средствами правовой защиты перед на­циональными властями.

В российском законодательстве международные договоры рассматриваются и как регулятор прямых связей, взаимоотно­шений правоохранительных органов с родственными органами зарубежных государств. Так, согласно ст. 4 Закона РФ „О фе­деральных органах налоговой полиции“ эти органы осуществ­ляют свою деятельность во взаимодействии с налоговыми службами других государств на основе международных догово­ров и обязательств РФ.

В международные договоры нередко включаются согласо­ванные между их участниками предписания относительно го­сударственных органов, ответственных за реализацию договор­ных положений. Соглашение между Правительством Россий­ской Федерации и Правительством финляндской Республики о сотрудничестве в борьбе с преступностью от 5 марта 1993 г. ориентировано на сотрудничество компетентных органов с це­лью предупреждения, выявления, пресечения и раскрытия пре­ступлений. В качестве компетентных органов в самом Соглаше­нии (п. 2 ст. 1) названы: для Российской Стороны — Министер­ство безопасности (ныне Федеральная служба безопасности), Министерство внутренних дел, Генеральная прокуратура и Го­сударственный таможенный комитет; для Финляндской Сторо­ны — Полицейская служба, Ведомство пограничной охраны и Таможенное ведомство.

Кроме того, на основе заключенных договоров на уровне высших органов государственной власти могут назначаться ис­полнители договорных правил. Характерно в этом плане пос­тановление Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1988 г. „О мерах по выполнению международных договоров СССР о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам“, в котором было четко определено, какие вопросы ока­зания правовой помощи находятся в введении Министерства юстиции СССР, Верховного Суда СССР, Прокуратуры СССР, Министерства иностранных дел СССР.

В конкретных ситуациях возможны различные методы ре­шения вопроса о компетентных органах, что можно показать на примерах двух договоров Российской Федерации с Китайской Народной Республикой. В договоре о правовой помощи по гра­жданским и уголовным делам от 19 июня 1992 г. непосредственно названы те центральные учреждения, через которые осуще­ствляются сношения при обращении с просьбами и оказании правовой помощи со стороны РФ — Министерство юстиции РФ и Генеральная прокуратура РФ; со стороны КНР — Мини­стерство юстиции КНР и Верховная народная прокуратура КНР (ст. 2). В Договоре о выдаче от 26 июня 1995 г. порядок сноше­ний определен иначе: для целей настоящего Договора Догова­ривающиеся Стороны сносятся друг с другом через назначен­ные ими компетентные органы. До их назначения связь осуще­ствляется по дипломатическим каналам (ст. 6). Поскольку здесь назначение органов отнесено к ведению самих государств, Фе­деральное Собрание РФ при ратификации Договора о выдаче (Федеральный закон от 13 июня 1996 г.) установило, что компе­тентными органами со стороны РФ в соответствии со ст. 6 Дого­вора являются Генеральная прокуратура РФ и Министерство юстиции РФ.

В обобщенном виде можно представить себе следующие виды международного правоприменения в деятельности судов, прокуратуры, других правоохранительных органов.

1. Общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры РФ определяют общее состоя­ние правоохранительной деятельности, ее подчинение приня­тым нашим государством по согласованию с другими государ­ствами либо в пределах международного сообщества в целом правилам и обязательствам. Действия указанных и всех иных органов государственной власти подчинены принципу добросо­вестного выполнения международных обязательств.

2. Суды и другие органы обладают в пределах своей компе­тенции полномочиями по непосредственному применению меж­дународных договоров РФ, признанных Россией международ­но-правовых норм, В этом контексте они при рассмотрении дел (вопросов), содержание которых затрагивается не только внут­ригосударственным, но и международно-правовым регулиро­ванием, используют применимые международные нормы как юридическое, основание принимаемых решений. Имеются в виду варианты самостоятельного, совместного и (или) приоритетного применения правил международных договоров.

3. Суды и другие органы в соответствии с международны­ми договорами РФ вступают в деловые контакты с родственны­ми органами других государств, прежде всего в сфере правовой помощи и правового сотрудничества. Общим правилом являет­ся поддержание таких отношений между центральными орга­нами взаимодействующих государств (применительно к России имеются в виду федеральные органы).

4. Правоприменительные акты, принимаемые компетент­ными органами (в их числе приговоры судов и судебные реше­ния), а также — в пределах их ведения — ведомственные нор­мативные акты (инструкции, приказы), постановления феде­ральных судебных инстанций могут, а в надлежащих случаях должны включать в себя ссылки на международные договоры (нормы), аргументы международно-правового характера. Тако­го рода ссылки в одних случаях имеют решающее значение, в других оказывают помощь при его обосновании.

5. Поскольку высшие судебные органы, Генеральная про­куратура, другие правоохранительные органы федерального уровня могут выступать в качестве конечной инстанции в сис­теме внутригосударственных средств правовой защиты, вполне реальны сегодня (и особенно в перспективе) их действия, осно­ванные на международных договорах относительно междуна­родных контрольных механизмов по защите прав и свобод, и соответственно их взаимоотношения с межгосударственными органами, рассматривающими индивидуальные обращения. Наи­более эффективный вариант — взаимоотношения с Европей­ским Судом по правам человека в рамках Совета Европы.

6. Самостоятельной функцией компетентных органов явля­ется заключение международных договоров межведомственно­го характера. Строго говоря, Федеральный закон „О междуна­родных договорах Российской Федерации“ именует договорами межведомственного характера лишь те, которые заключаются от имени федеральных органов исполнительной власти (ч. 2 ст. 3). Прибегая к расширительному толкованию, можно отне­сти к этой категории соглашения, заключаемые Генеральной прокуратурой РФ с прокуратурами зарубежных государств, а также соглашения о сотрудничестве между верховными (выс­шими) судами различных государств. Согласно указанному За­кону Верховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ, Ге­неральная прокуратура РФ могут представлять на рассмотре­ние Президента РФ или Правительства РФ рекомендации о заключении международных договоров Российской Федерации.

Компетенция органов, определяемая на основе федераль­ных законов и международных договоров РФ, порядок их дея­тельности обусловлены, естественно, их правовым статусом, их основным назначением и функциями.

Соответственно ниже, в отдельных параграфах, характе­ризуется роль международно-правовых норм в деятельности судов — Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и судов общей юрисдикции, Высшего Арбитражного Суда РФ и других арбитражных судов, в деятельности Генеральной прокуратуры РФ и региональных прокуратур, в деятельности Ми­нистерства юстиции РФ, Министерства внутренних дел РФ, Государственного таможенного комитета РФ. За рамками темы остаются такие правоохранительные органы, как Федеральная служба безопасности, Налоговая полиция, некоторые другие, обобщение работы которых предстоит в дальнейшем. Для нас очевидно, что и рассматриваемые органы нуждаются в более солидной характеристике, поскольку то, что сказано в этой гла­ве, лишь в малой степени отражает их реальную правоприменительную практику, связанную с действием международных договоров РФ, международно-правовых норм.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Конституционный Суд Российской Федерации и международное право
Международно-правовые аспекты реализации правомо­чий Конституционного Суда Российской Федерации.

Конституционный Суд РФ осуществляет конституционное судопроизводство, которое, наряду с гражданским, админист­ративным и уголовным, является средством осуществления су­дебной власти. Однако Конституционный Суд обладает особен­ностями по сравнению с судами общей юрисдикции. В первую очередь они касаются вопросов ведения Суда и характера вы­носимых им решений. Суд разрешает дела о соответствии Кон­ституции федеральных законов, нормативных актов Президен­та РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правитель­ства РФ; конституций республик, уставов, а также законов, иных нормативных актов субъектов РФ, изданных по вопросам, от­носящимся к ведению органов государственной власти РФ и совместному ведению органов государственной власти РФ и органов государственной власти субъектов РФ.

При разрешении судом указанной категории дел возмож­но привлечение норм международного права. Могут возникнуть вопросы, имеющие международно-правовой характер, и при разрешении споров о компетенции, например, вопросы, касаю­щиеся правомочия заключения международных договоров, вве­дения их в действие и прекращения. Привлечение норм меж­дународного права может оказаться полезным и при даче Кон­ституционным Судом толкования отдельных положений Кон­ституции Российской Федерации.

Одним из вопросов ведения Конституционного Суда, выхо­дящего на применение норм международного права, являет­ся правомочие Суда разрешать дела о соответствии Конституции РФ международных договоров России, не вступивших в силу. Выражение «не вступивших в силу международных дого­воров Российской Федерации», содержащееся в п. «г.» ч. 2 ст. 125 Конституции РФ, означает, что оно не имеет в виду проекты международных договоров. Конституционный Суд не разрешает дела о соответствии Конституции проектов между­народных договоров. Конституция говорит не о материалах про­ектов, которые могли бы быть использованы для подготовки договора, а об уже подписанных договорах.

Но в то же время Суд не рассматривает и дела о соответст­вии Конституции уже вступивших в силу международных до­говоров РФ.

Выражение «не вступивших в силу международных дого­воров Российской Федерации» предполагает, что в отношении них Россия является «договаривающимся государством». Соглас­но ст. 2 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. «договаривающееся государство» означает государство, которое согласилось на обязательность для него договора, неза­висимо от того, вступил ли договор в силу или нет”. Отсюда следует, что выражение согласия на обязательность договора не всегда предполагает его автоматическое вступление в силу. Венская конвенция 1969 г. предусматривает, что договор всту­пает в силу в порядке и в дату, предусмотренные в самом дого­воре или согласованные между участвующими в переговорах государствами. С учетом своей компетенции Суд разрешает дела о конституционности тех международных договоров РФ, на обя­зательность которых она согласилась, но которые для нее еще не вступили в силу. Таким образом, Конституция предоставля­ет Суду право разрешать дела о конституционности только оп­ределенных международных договоров РФ, в отношении кото­рых она как «договаривающееся государство» согласилась на их обязательность, но еще для нее не действующих.

Данное обстоятельство определяет допустимость соответ­ствующего обращения в Конституционный Суд. Статья 89 фе­дерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской федерации» предписывает, что запрос о проверке конституционности международного договора Российской Фе­дерации допустим, если упоминаемый в запросе международ­ный договор подлежит, согласно Конституции и федеральному закону, ратификации Государственной Думой или утвержде­нию иным федеральным органом государственной власти, а зая­витель считает данный договор не подлежащим введению в дей­ствие и применению в Российской Федерации из-за его несоот­ветствия Конституции.

Закон о Конституционном Суде РФ устанавливает также пределы проверки международного договора на его соответст­вие Конституции: 1) по содержанию норм; 2) по форме догово­ра; 3) по порядку его подписания, заключения, принятия, опуб­ликования или введения в действие; 4) с точки зрения установ­ленного Конституцией РФ разделения государственной власти на законодательную, исполнительную и судебную; 5) с точки зрения установленного Конституцией РФ разграничения ком­петенции между федеральными органами государственной вла­сти; 6) с точки зрения разграничения предметов ведения и пол­номочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Рос­сийской Федерации. Пределы проверки не вступивших в силу международных договоров РФ существенно сокращаются, если обязательства по ним были приняты до вступления в силу Кон­ституции Российской Федерации 1993 года. В этом случае про­верка конституционности международных договоров произво­дится Конституционным Судом РФ только по содержанию норм (ст. 86 Закона). Последствием признания не вступивших в силу международных договоров РФ не соответствующими Консти­туции будет являться то, что они не подлежат введению в дей­ствие и применению. Конституционный Суд РФ имеет право осуществлять проверку конституционности не только между­народного договора в целом, но и его отдельных положений. Поэтому с момента провозглашения постановления Суда о при­знании не соответствующими Конституции не вступившего в силу международного договора либо отдельных его положений международный договор не может быть ратифицирован, утвер­жден и не может вступить в силу для Российской Федерации иным образом.

Следует также иметь в виду, что Конституционный Суд разрешает дела именно по запросу о конституционности дого­вора, а не о его соответствии или несоответствии международ­ному праву, хотя такой вопрос и может встать при оценке Су­дом договора. В связи с этим договор, признанный Судом не­конституционным, может оказаться и недействительным с точ­ки зрения международного права. Но в принципе, признание договора неконституционным еще не предрешает вопроса о его международно-правовой действительности или недействитель­ности. Важно, что такой договор после объявления его не соот­ветствующим Конституции не может стать частью правовой системы России в контексте ч. 4 ст. 15 Конституции.

Решение Конституционного Суда о признании не всту­пившего в силу международного договора соответствующим Конституции создает предпосылки для его вхождения в правовую систему в качестве ее составной части после ратификации это­го договора, а также утверждения или вступления его в силу для России каким-либо иным образом. Такое решение Суда соз­дает предпосылки и для согласования законов РФ с нормами вступившего в силу международного договора в случае возник­новения противоречий между каким-либо законом и данным договором.

Использование Конституционным Судом норм международ­ного права тесно связано и с его правомочием по разрешению дел, касающихся прав и основных свобод человека.

Согласно ч. 4 ст. 125 Конституции РФ, Конституционный Суд по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность за­кона, примененного или подлежащего применению в конкрет­ном деле, в порядке, установленном федеральным законом. В реализации указанного правомочия Суд опирается на закреп­ленный в Конституции основополагающий принцип, согласно которому права и свободы человека как высшая ценность при­знаются и гарантируются согласно общепризнанным принци­пам и нормам международного права и в соответствии с Кон­ституцией. Суд также исходит из того, что признание, соблюде­ние и защита непосредственно действующих прав и свобод че­ловека и гражданина являются конституционной обязанностью государства и представляют собой составную часть основ кон­ституционного строя Российской федерации.

В решениях Конституционного Суда, юридической базой которых являются Конституция РФ и Федеральный конститу­ционный закон «О Конституционном Суде Российской Федера­ции», достаточно широко используются международные акты, касающиеся прав и свобод человека. В частности, Суд ссылался на положения Международного пакта о гражданских и полити­ческих правах (Постановления Конституционного Суда от 3 мая 1995 г. по делу о проверке конституционности статей2201, 2202 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР; от 10 июля 1995 г. о проверке конституционности части второй статьи 42 Закона Чувашской Республики «О выборах депутатов Государственно­го Совета Чувашской Республики» и другие); на положения Ме­ждународного пакта об экономических, социальных и культур­ных правах (Постановление от 1 мая 1995 г. по делу о проверке конституционности статьи 12 Закона СССР «О порядке разре­шения коллективных трудовых споров (конфликтов) в части, запрещающей проведение забастовок работниками гражданской авиации»); на Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв воору­женных конфликтов немеждународного характера (Постанов­ление от 31 июля 1995 г. по делу о проверке конституционности ряда актов, касающихся восстановления конституционной за­конности и правопорядка на территории Чеченской Республи­ки) и на ряд других международных актов.

Применяя ту или иную признанную РФ в качестве обяза­тельной международную договорную норму, Конституционный Суд призван оценивать ее не только с точки зрения действия этой нормы в системе норм национального права, но и действия в системе норм международного права. Как показала практика Конституционного Суда, последний помимо ссылок на между­народные договоры обращается к иным международным доку­ментам, в частности, к имеющим рекомендательный характер резолюциям Генеральной Ассамблеи ООН, нередко отражаю­щим правосознание народов, требования международной спра­ведливости, что дает возможность более всестороннего толко­вания определенного нормативного акта, рассматриваемого с точки зрения его соответствия Конституции.

Подобные ссылки имеют вспомогательный характер, так как решающее значение имеет оценка обжалуемого норматив­ного акта с точки зрения его соответствия Конституции. Для разрешения дела Суду важно определить ту норму Конститу­ции, с помощью которой можно решить вопрос о конституцион­ности принятого к рассмотрению акта. Согласно ст. 68 Закона о Конституционном Суде РФ, если Судом будет установлено, что вопрос, затрагиваемый таким актом, не получил разрешения в Конституции или по своему характеру либо значению не отно­сится к числу конституционных, то Суд прекращает производ­ство по делу. В случае, если решение по делу вынесено, оно является окончательным, не подлежит обжалованию и вступа­ет в силу немедленно после его провозглашения. Из этого сле­дует, что акты или их отдельные положения утрачивают силу, а признанные не соответствующими Конституции международ­ные договоры РФ, не вступившие в силу, не подлежат введе­нию в действие и применению.Конституционные права и свободы человека и междуна­родное право в решениях Конституционного Суда РФ.

В Конституции РФ нашли непосредственное отражение такие нормы международного права, относящиеся к правам человека, как положения о равенстве всех перед законом и су­дом, о праве на судебную защиту прав и свобод; об охране зако­ном прав потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью и обязанности государства обеспечить потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба; о недопустимости отмены или умаления прав и свобод человека и гражданина законом; о праве каждого на жизнь; о праве каж­дого, кто законно находится на территории Российской Феде­рации, свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства; о неотчуждаемости основных прав и свобод чело­века, принадлежащих каждому от рождения, и ряд других. Кон­ституционный Суд РФ в своих решениях неоднократно опирал­ся на многие из этих норм. В связи с этим следует проанализи­ровать некоторые его решения, касающиеся применения осно­вополагающих конституционных положений в сфере прав и основных свобод человека, закрепленных нормами междуна­родного права.

«Все равны перед законом и судом» (ч. 1 ст. 19 Конститу­ции РФ). Эта норма отражает требования Всеобщей деклара­ции прав человека от 10 декабря 1948 г., где зафиксированы положения о том, что «все люди равны перед законом и имеют право без всякого различия на равную защиту закона», «каж­дый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случаях на­рушения его основных прав, предоставленных ему конституци­ей или законом». Данные положения нашли также закрепление в Международном пакте о гражданских и политических пра­вах, исходящем из того, что права человека и гражданина вы­текают из присущего человеческой личности достоинства. При этом в Пакте подчеркивается, что признание достоинства, при­сущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъем­лемых прав их, является основой свободы, справедливости и всеобщего мира.

Одним из характерных решений Конституционного Суда, в котором Суд опирался на конституционное положение о равен­стве всех перед законом и судом, явилось Постановление от 5 февраля 1993 г. по проверке конституционности правоприменительной практики, связанной с судебным порядком рассмот­рения споров о предоставлении жилых помещений, о Проверке конституционности административного порядка выселения гра­ждан из самоуправно занятых помещений с санкции проку­рора.

Положения о праве каждого на судебную защиту, в том числе на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и о равенстве всех перед законом и судом получили оценку в свете требований ст. 7, 8 и 10 Всеобщей декларации прав человека 1948 г., ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г. В решении Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. по делу о проверке конституционности ст. 44 УПК РСФСР и ст. 123 ГПК РСФСР Суд признал указан­ные статьи не соответствующими Конституции Российской Фе­дерации в той мере, в какой они допускают передачу дела из одного суда, которому оно подсудно, в другой суд без принятия соответствующего процессуального судебного акта и при отсут­ствии указанных в самом процессуальном законе точных осно­ваний (обстоятельств), по которым дело не может быть рас­смотрено в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и, следовательно, подлежит передаче в дру­гой суд.

Недопустимость отмены или умаления прав и свобод чело­века и гражданина законом (ст. 55 Конституции РФ). Эта статья содержит следующие положения: 1. Перечисление, в Конститу­ции РФ основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и сво­бод человека и гражданина. 2. В Российской Федерации не долж­ны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина. 3. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом толь­ко в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и за­конных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Положения ч. 3 ст. 55 имели значение для Конституцион­ного Суда в деле о проверке конституционности ряда норма­тивных актов г. Москвы и Московской области и некоторых других регионов, регламентирующих порядок регистрации гра­ждан, прибывающих на постоянное жительство в эти регионы. В Постановлении Суда от 4 апреля 1996 г. указано, что на зако­ны субъектов РФ о налогах и сборах в полной мере распростра­няется положение Конституции РФ о том, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом лишь в той мере, в какой это соответствует определен­ным конституционно значимым целям, т. е. пропорционально, соразмерно им. Поэтому налогообложение, парализующее осу­ществление гражданами их конституционных прав, должно признаваться несоразмерным. В этом плане уплата соответст­вующих сумм как условие для регистрации граждан придает ей разрешительный характер, что ограничивает в нарушение ч. 3 ст. 55 Конституции РФ основное право каждого, кто законно находится на территории Российской Федерации, свободно вы­бирать место жительства (ч. 1 ст. 27 Конституции РФ).

Одним из международных обязательств Российской Феде­рации является обеспечение права каждого при рассмотрении предъявленного ему обвинения сноситься с выбранным им са­мим защитником и защищать себя через его посредство (п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах). В Постановлении Конституционного Суда РФ от 27 мар­та 1996 г. по делу о проверке конституционности статей 1 и 21 Закона РФ от 21 июля 1993 г. «О государственной тайне» было определено, что посредством указанного Закона допускается возможность отстранения адвоката от участия в качестве за­щитника в производстве по уголовным делам, связанным с го­сударственной тайной из-за отсутствия у него допуска к госу­дарственной тайне. Суд, исходя из содержания Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, признающего адвоката, осуще­ствляющего защиту по уголовным делам, участником процесса, пришел к выводу о том, что порядок участия адвоката в уголов­ном судопроизводстве, в том числе по делам, связанным со све­дениями, составляющими государственную тайну, устанавли­вается именно данным Кодексом, а ни каким-либо иным актом. УПК РСФСР не содержит требований о предварительной про­верке адвоката и особом разрешении быть участником процес­са, что соответствует Конституции. Поэтому отказ обвиняемо­му (подозреваемому) в приглашении выбранного им адвоката по мотивам отсутствия у него допуска к государственной тайне неправомерно ограничивает конституционное право граждани­на на получение квалифицированной юридической помощи и право на самостоятельный выбор защитника (ст. 48 Конститу­ции), и не отвечает международным обязательствам Россий­ской Федерации.

Важным международным обязательством Российской Фе­дерации является приобретшее значение международно-пра­вового обычая положение ч. 2 ст. 15 Всеобщей декларации прав человека 1948 г., согласно которому никто не может быть про­извольно лишен своего гражданства или права изменить свое гражданство. Оно отражено в ч. 3 ст. 6 Конституции РФ, в соот­ветствии с которой гражданин Российской Федерации не мо­жет быть лишен своего гражданства. Рассматривая дело о про­верке конституционности п. «г» ст. 18 Закона РФ «О гражданстве Российской Федерации», на основании которого обратившийся с жалобой был отнесен к лицам, обязанным приобретать граж­данство в порядке регистрации, Суд пришел к выводу о том, что придание обжалуемой норме закона в процессе правоприменительной практики смысла, фактически подтверждающего прекращение гражданства РФ по рождению без свободного во­леизъявления гражданина, противоречит ч. 3 ст. 6 Конституции РФ, отразившей международное обязательство России. Фор­мируя запрет о недопустимости произвольного лишения лица его гражданства, Конституция РФ и международно-правовые акты исходят из того, что в сфере любых правоотношений, в том числе связанных с гражданством, личность выступает не как объект государственной деятельности, а как полноправный субъект. Данное обстоятельство обязывает государство в соот­ветствии с ч. 1 ст. 21 Конституции РФ обеспечивать уважение достоинства личности при реализации права на гражданство. Поэтому произвольное, без учета волеизъявления гражданина, лишение или даже временное прекращение законно приобре­тенного гражданства умаляет достоинство личности, что в со­ответствии с Конституцией РФ является недопустимым как при издании, так и при применении законов. Регистрация, преду­смотренная п. «г» ст. 18 Закона РФ «О гражданстве Российской Федерации», неприменима в отношении лиц, имеющих граж­данство по рождению. В связи с этим данный пункт закона был признан несоответствующим Конституции РФ как не исклю­чающий распространение процедуры приобретения российского гражданства в порядке регистрации на лиц, состоявших в силу ч. 2 ст. 13 указанного Закона в гражданстве РФ по рождению.

Одно из решений Конституционного Суда касается исправ­ления судебных ошибок как основания для пересмотра оконча­тельных решений судов, если какое-либо новое или вновь обна­руженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие су­дебной ошибки. Данное требование содержится в п. 6 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Кроме того, указанный Пакт, а также Всеобщая деклара­ция прав человека исходят из того, что правосудие по своей природе может признаваться таковым при условии, что оно осуществляется на началах справедливости и обеспечивает эффективное восстановление в правах. В вводных положениях к Конституции РФ в качестве одной из основополагающих идей закреплена именно идея справедливости. Следовательно, оши­бочное судебное решение не может рассматриваться как спра­ведливый акт правосудия и должно быть исправлено. С учетом сказанного в Постановлении Конституционного Суда от 2 фев­раля 1996 г. по делу о проверке конституционности ряда поло­жений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР было конста­тировано, что международно-правовые нормы закрепляют бо­лее широкие возможности для исправления судебных ошибок, чем действующий У ПК РСФСР. В силу ч. 4 ст. 15 Конститу­ции РФ такие нормы в качестве составной части правовой сис­темы России имеют приоритет перед внутренним законодатель­ством по вопросам защиты прав и свобод, нарушенных в ре­зультате судебных ошибок. Право на судебную защиту, преду­смотренную Конституцией РФ, включает возможность исправ­ления этих ошибок и после рассмотрения дела в соответствую­щей судебной инстанции, решение которой отраслевым законо­дательством может признаваться окончательным в том смысле, что согласно обычной процедуре оно не может быть изменено. Данное право подтверждается содержанием ч. 3 ст. 46 Консти­туции РФ, согласно которой каждый имеет право обращаться в соответствии с международными договорами России в межго­сударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Это означает, что решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими суда­ми Российской Федерации, т. е. к повторному рассмотрению дела в целях изменения ранее состоявшихся по нему решений. Как указано в постановлении Конституционного Суда, было бы не­логичным отрицать такую возможность изменения судейских решений в случаях, когда необходимость таких изменений мо­жет быть выявлена без подключения межгосударственных ор­ганов. Тем более, что следует учитывать международное обяза­тельство Российской Федерации, предусмотренное в п. 2 ст. 2 Международного пакта о гражданских и политических правах, в соответствии с которым она должна обеспечивать принятие законодательных или других мер, которые могут оказаться не­обходимыми для осуществления прав, признаваемых в этом Пакте.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Применение международно-правовых норм Верховным Судом Российской Федерации и судами общей юрисдикции
Верховный Суд РФ, Верховные суды республик, соответ­ствующие им суды других субъектов РФ, а также иные суды общей юрисдикции, разрешая гражданские, трудовые, уголов­ные дела и определенную категорию административных дел, в необходимых случаях применяют нормы международного пра­ва. Значительная часть этих дел связана с реализацией норм, касающихся прав и свобод человека.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 ок­тября 1995 г.«0 некоторых вопросах применения судами Кон­ституции Российской Федерации при осуществлении правосу­дия» подчеркнута важность обеспечения защиты прав и свобод человека от любых нарушений путем прямого применения су­дами Конституции РФ и обеспечения ими верховенства норм международных договоров над внутренним законодательством РФ. С учетом этого суды обязаны оценивать любой норматив­ный акт с точки зрения его соответствия как положениям меж­дународных договоров РФ, так и требованиям Конституции РФ.

Вместе с тем применение норм международного права су­дами общей юрисдикции при рассмотрении ими дел, касаю­щихся защиты прав человека, возможно и в том случае, когда имеется пробел во внутреннем законодательстве РФ. Суды мо­гут использовать международно-правовые нормы и в случае толкования закона или иного нормативного акта в целях его правильного применения. Однако наиболее распространенным является применение положений определенных международ­ных договоров РФ через положения гл. 2 Конституции РФ, по­священной правам и свободам человека и гражданина.

Определенный опыт использования норм международного права в судебной деятельности был накоплен еще во время су­ществования Союза ССР.

Речь шла прежде всего о реализации договоров о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам. 19 июня 1959 г. Пленум Верховного Суда СССР принял постановление «О вопросах, связанных с выполнением судебными органами договоров с иностранными государствами об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам». Это постановление сохраняет действие и сегодня в редакции поста­новления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. Оно содержит разъяснения и указания судам по порядку кон­кретных действий, основанных на договорах, — при приеме заявлений и рассмотрении исков граждан и юридических лиц соответствующих государств, при обращении к судам иностран­ных государств с поручениями об оказании правовой помощи и при выполнении аналогичных поручений судов и других учреждений юстиции иностранных государств, при признании и ис­полнении судебных решений.

Важное место в практике Верховного Суда СССР заняли проблемы юридической квалификации международных пере­возок груза и багажа. В постановлении Пленума Верховного Суда «О некоторых вопросах применения судами законодатель­ства при рассмотрении споров, возникающих из перевозки гру­зов и багажа» от 11 апреля 1969 г. (с изменениями и дополне­ниями, внесенными постановлением от 27 ноября 1981 г.) были даны разъяснения судам по применению не только граждан­ского законодательства, но и международных соглашений, пре­жде всего Соглашения о международном железнодорожном гру­зовом сообщении, вступившего в силу в 1966 г. Речь шла, в частности, об оценке ситуаций, в которых суды должны руко­водствоваться преимущественно международным соглашением, а внутреннее законодательство применять в случаях, указан­ных в международном соглашении, а также при отсутствии в нем необходимых постановлений.

Следует иметь в виду, что согласно ст. 25 Гражданского процессуального кодекса РСФСР судам подведомственны дела по спорам, возникающим из договоров перевозки грузов в пря­мом международном железнодорожном и воздушном грузовом сообщении между государственными предприятиями, учреж­дениями, организациями, кооперативными организациями, их объединениями, другими общественными организациями, с од­ной стороны, и органами железнодорожного или воздушного транспорта, с другой стороны, вытекающие из соответствую­щих международных договоров.

Известен также случай принятия Пленумом Верховного Суда СССР постановления «О применении судами законода­тельства об охране экономической зоны СССР» от 18 июня 1987 г., в котором, в частности, обращено внимание судов на решение определенных вопросов на основе договоров с заинте­ресованными государствами.

Верховный Суд Российской Федерации не только воспри­нял уважительный подход к международному праву, но и су­щественно усовершенствовал механизм применения междуна­родных договоров (норм), имея в виду как содержание и проце­дуру собственных решений, так и ориентиры руководящих ука­заний, адресованных судам общей юрисдикции.

Следует обратить внимание на разъяснение конкретных вопросов, понимание и решение которых обусловлено между­народно-правовыми нормами. При этом Верховный Суд руководствуется ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и ссылается на нее, используя в качестве основного критерия. Так поступил Пле­нум Верховного Суда в постановлении от 29 сентября 1994 г., разъяснив судам, что в соответствии со ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах (дан текст п. 4) жалоба лица, задержанного по подозрению в совершении пре­ступления, его защитника или законного представителя отно­сительно законности и обоснованности задержания должна при­ниматься судом к производству и разрешаться по существу при­менительно к порядку и по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством.

В постановлении Пленума Верховного суда РФ от 25 апре­ля 1995 г. сказано, в частности, что судимости в других странах СНГ после прекращения существования СССР не должны при­ниматься во внимание при квалификации преступлений, но могут учитываться при назначении наказания как отягчающее обстоя­тельство в соответствии со ст. 76 Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам.

Заслуживают внимания решения Президиума и судебных коллегий Верховного Суда по конкретным вопросам судебной практики.

Одно из них связано с оценкой судом принципа гласности при разбирательстве дела.

Обвинительный приговор одного из областных судов был отменен Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ и дело направлено на новое рассмотрение, в частно­сти, потому, что областным судом, по мнению коллегии, был нарушен принцип гласности, поскольку дело было рассмотрено в закрытом заседании ради обеспечения безопасности потер­певших и свидетелей, т. е. по причине, не предусмотренной ст. 18 УПК РСФСР. Президиум Верховного Суда удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда, отменив кассационное определение, и направил дело на новое кассаци­онное рассмотрение. Один из аргументов: вывод судебной кол­легии о несоблюдении судом ст. 18 УПК был сделан без учета норм Конституции РФ и международных пактов. В соответст­вии со ст. 14 Международного пакта о гражданских и политиче­ских правах публика может не допускаться на судебное раз­бирательство, когда этого требуют интересы сторон (в тексте ст. 14: “… интересы частной жизни сторон”).

Другой пример относится к оценке допустимости выдачи. Определением городского народного суда уголовное дело лица, являющегося гражданином РФ, но совершившего преступле­ние на территории Республики Узбекистан, было выделено в отдельное производство для рассмотрения по существу узбек­ским судом. Судебная коллегия по уголовным делам Верховно­го Суда РФ удовлетворила протест с целью отмены определе­ния суда как незаконного. При этом были сделаны ссылки на ст. 1 Закона РФ «О гражданстве Российской Федерации» и ст. 61 Конституции РФ, в соответствии с которыми гражданин РФ не может быть выдан другому государству иначе как на основе закона или международного договора. Следует отметить, что бесспорный вывод о незаконности выдачи сочетается с не­точной аргументацией: слова «иначе как на основании закона или международного договора» присутствуют только в Законе о гражданстве и явно противоречат ст. 61 Конституции, где за­прет выдачи гражданина РФ другому государству сформули­рован безоговорочно, что полностью согласуется с международ­ными договорами, отвергающими выдачу государством собст­венных граждан.

В практике Верховного Суда РФ известен и своеобразный пример оценки факта отсутствия международного договора в сопостановлении с законодательством. Судья районного народ­ного суда одной из областей отказал гражданину ФРГ в приеме искового заявления о возмещении причиненного ему вреда, со­славшись на то, что у Российской Федерации нет договора с Федеративной Республикой Германией об оказании правовой помощи. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ удовлетворила протест заместителя Председателя Вер­ховного Суда, отменила определение народного судьи и напра­вила исковый материал в тот же суд для рассмотрения по су­ществу, ибо отсутствие договора в данном случае значения не имеет, поскольку право иностранного гражданина на обраще­ние в суды РФ наравне с российскими гражданами предусмот­рено ст. 433 Гражданского процессуального кодекса РСФСР.

Основным документом, характеризующим позицию Верхов­ного Суда РФ по проблеме судебной реализации международ­но-правовых норм, является постановление Пленума Верхов­ного Суда РФ «О некоторых вопросах применения судом Кон­ституции Российской Федерации при осуществлении правосу­дия» от 31 октября 1995 г. В его 5-м разделе речь идет о значе­нии для судов положения ч. 4 ст. 15 Конституции РФ. В связи с этим указывается, что суд при рассмотрении дела не вправе применять нормы закона, регулирующего возникшие правоот­ношения, если вступившим в силу для РФ международным дого­вором, решение о согласии на обязательность которого для РФ было принято в форме федерального закона, установлены иные правила, чем предусмотренные законом. В этих случаях при­меняются правила международного договора РФ. В этой фразе конституционная формула подверглась корректировке: в ч. 4 ст. 15 говорится о международных договорах РФ без каких-либо уточнений.

Со ссылкой на п. 3 ст. 5 Федерального закона «О междуна­родных договорах Российской Федерации» в этом постановле­нии судам предлагается иметь в виду, что положения догово­ров, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в РФ непосредственно. В иных случаях наряду с международным договором РФ следует применять и соответствующий внутригосударственный правовой акт, при­нятый для осуществления положений указанного международ­ного договора.

Можно констатировать существенное отличие приведен­ных формулировок от текста названного Закона, а также, кста­ти, и от ч. 2 ст. 7 Гражданского кодекса РФ, в которых преду­смотрено непосредственное действие (применение) договора только при отсутствии обусловленного им и ориентированного на его реализацию внутригосударственного акта. Предписание Верховного Суда РФ относительно, по сути дела, совместного применения международного договора и внутригосударствен­ного акта не равнозначно текстам указанных законов. Возмож­ны разные мнения относительно правомерности такого предпи­сания. Однако оно вполне согласуется с практическими ситуа­циями судебной деятельности, с реальностями правоприменительного процесса. Если Верховный Суд РФ в основном дает общую ориентацию и формулирует правила применения норм международного права в судебной деятельности, то другие суды общей юрисдикции непосредственно рассматривают дела «на стыке» международного и внутреннего права, обращаются за правовой помощью к иностранным судам, исполняют судебные поручения, поступившие из-за границы, разрешают принуди­тельное исполнение или отказывают в исполнении решений иностранных судов на территории нашей страны.

Общие правила законодательства о подсудности и о при­менимом праве по гражданским, уголовным, семейным, трудо­вым и иным делам распространяются в целом и на дела с уча­стием иностранных граждан, если сам закон не содержит спе­циальных правил. Когда нормы закона совпадают с положения­ми договора, проблем в принципе не возникает. Но многие дого­воры содержат коллизионные нормы о компетентности и о применимом праве. В серии однородных по предмету двусто­ронних договоров встречаются различия в устанавливаемых правилах. В итоге практически каждый договор содержит те или иные нормы, отличающиеся от норм не только законода­тельства, но и других родственных договоров, что ставит перед судами задачу выбора необходимой в данной конкретной си­туации нормы.

Так, согласно ст. 28 Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам применению по делам о расторжении брака подлежит законодательство государства, гражданами которого являются супруги. Поэтому при расторжении брака украинской граж­данки В., проживающей в Нефтеюганске (РФ), с украинским гражданином В., проживающим в Ивано-Франковске, Нефтеюганский городской суд применил не российское, а украинское законодательство и, вынося решение, сослался на нормы Кон­венции СНГ и семейного законодательства Украины.

Примером самостоятельного применения норм междуна­родного права служит гражданское дело, рассмотренное в Ирбитском народному суде Свердловской области. По иску работ­ника одного из заводов относительно неправомерности приказа дирекции о выдаче заработной платы талонами, имевшими ло­кальную сферу действия, суд удовлетворил иск, расценив при­каз как противоречащий Конвенции Международной организа­ции труда относительно защиты (охраны) заработной платы, поскольку согласно ст. 3 заработная плата должна выплачи­ваться исключительно в деньгах, имеющих законное хождение, и выплата в любой другой форме должна быть запрещена. Можно предположить, что судебная практика по делам такого рода обу­словила опубликование текста данной Конвенции в Бюллетене Верховного Суда РФ.

Вместе с тем нередко суды не принимают во внимание по­ложений международных договоров при рассмотрении дел, вы­нося решения по исковым заявлением только на основе законо­дательства, причем в ситуациях, требующих комплексного под­хода.

Министерство юстиции РФ вернуло поручение Ленинского районного суда г. Тюмени, адресованное компетентному суду Болгарии о допросе ответчика по делу о разделе имущества и потребовало уточнить, на территории какого государства суп­руги имели последнее совместное местожительство, поскольку по договору с Болгарией о правовой помощи от этого зависит подсудность дела.

Можно, следовательно, говорить об особенностях рассмот­рения вопросов или дел с «иностранным элементом» и выде­лить несколько последовательных этапов: анализ общих норм закона, затем специальных норм (если они есть) применитель­но к иностранным лицам, изучение норм соответствующего ме­ждународного договора, сопоставление норм закона и договора, определение в итоге, с учетом характера отсылочной нормы закона к международному праву, подсудности и применимого права, вынесение решения по делу.

Верховный Суд РФ и нижестоящие суды общей юрисдик­ции поддерживают в пределах своих полномочий непосредст­венные или опосредованные контакты с судами иностранных государств. Так, в соответствии со ст. 436 и 437 Гражданского процессуального кодекса РСФСР российские суды могут обра­щаться к иностранным судам с поручениями об исполнении отдельных процессуальных действий и исполняют решения иностранных судов. В Уголовно-процессуальном кодексе отме­чены сношения российских судов и судов иностранных госу­дарств, включающие в себя выполнение судебных поручений. В обоих Кодексах даны отсылки к международным договорам, определяющим порядок таких сношений.

Между Верховным Судом РФ и Верховными судами стран СНГ 1 июля 1992 г. было подписано Соглашение о сотрудниче­стве в сфере правосудия.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Применение международно-правовых норм Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации и другими арбитражными судами
Высший Арбитражный Суд РФ и другие арбитражные суды как составная часть судебной системы России руководствуются нормой ст. 3 Федерального конституционного закона «О судеб­ной системе Российской Федерации» относительно применения ‘всеми судами общепризнанных принципов и норм международ­ного права и международных договоров Российской Федера­ции.

Наряду с этим к арбитражным судам относятся специаль­ные акты. Согласно Федеральному конституционному закону «Об арбитражных судах в Российской Федерации» от 28 апре­ля 1995 г. Высший Арбитражный Суд РФ решает в пределах своей компетенции вопросы, вытекающие из международных Договоров РФ. Арбитражный процессуальный кодекс РФ от 5 мая 1995 г. включает в себя два важных положения. Определяя нормативные правовые акты, применяемые при разреше­нии споров, АПК называет и международные договоры РФ (ч. 1 ст. 11). Характеризуя подведомственность дел, Кодекс относит к ведению арбитражных судов дела с участием не только орга­низаций и граждан РФ, но и иностранных организаций, органи­заций с иностранными инвестициями, международных органи­заций, иностранных граждан, осуществляющих предпринима­тельскую деятельность, если иное не предусмотрено междуна­родным договором РФ (ч. 6 ст. 22).

Именно в делах с «иностранным (международным) элемен­том» более всего сказывается применение международно-пра­вовых норм. В связи с такими делами, главным образом, Выс­ший Арбитражный Суд РФ оценивает с учетом международ­ных правил решения арбитражных судов субъектов РФ и фе­деральных окружных судов. Широкое распространение полу­чили обзоры практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц.

Во многих случаях применяются положения Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров от 11 ап­реля 1980 г.

Так, в связи с иском польской фирмы к российскому ак­ционерному обществу было сделано заключение о применимо­сти этой Конвенции к отношениям сторон, в частности, ее ст. 12 относительно обязательности письменной формы сделки как при заключении конкретного договора международной купли-про­дажи, так и при его изменении. При оценке другого дела была использована ст. 79 указанной Конвенции об ответственности сторон. Имелось в виду положение, согласно которому «сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обя­зательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля», характеризуемым как непредвиденное, неот­вратимое и непреодолимое обстоятельство.

В другом случае, рассматривая иск российского акционер­ного общества к болгарской фирме в связи с реализацией дого­вора поставки, арбитражный суд отклонил ссылки истца на нормы ГК РФ и поддержал возражения ответчика, основанные на Конвенции ООН о договорах международной купли-прода­жи товаров, сделав оговорку, что, когда спорные вопросы не урегулированы международным договором, суд принимает нор­мы российского гражданского права в том числе нормы ГК РФ. Один из аргументов арбитражного суда представляется, одна­ко, юридически некорректным: ссылка на ст. 15 Конституции РФ и на ст. 17 ГК РФ сопровождается выводом, что междуна­родные договоры входят в систему действующего российского законодательства (информационное письмо Президиума Выс­шего Арбитражного Суда РФ от 16 февраля 1998 г., содержа­щее обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров с участием иностранных лиц). Слова «входят в систему… зако­нодательства» неравнозначны нормативной формулировке: «со­ставная часть правовой системы».

Надлежащее решение арбитражными судами многих во­просов обусловлено применением договоров о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, Конвенции по вопросам гражданского процесса, Гаагской конвенции, отменяю­щей требование легализации иностранных официальных доку­ментов, Нью-Йоркской конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, ряда согла­шений Содружества Независимых Государств.

В одном из обзоров практики 1996 г. Президиумом Высше­го Арбитражного Суда РФ было сформулировано положение о том, что арбитражный суд вправе принимать иностранные офи­циальные документы без консульской легализации, если это предусмотрено двусторонним международным договором. Речь шла об иске китайской фирмы к российскому ответчику в свя­зи с договором поставки, при этом документы, содержащие пись­менные доказательства, были составлены на китайском языке и не имели отметки об их легализации. Требование легализа­ции иностранных документов, зафиксированное, в частности, в Консульском уставе СССР 1976 г., может быть отменено меж­дународным договором, устанавливающим иной порядок пред­ставления иностранных документов. В данной ситуации учиты­вается ст. 29 Договора между РФ и КНР о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, согласно которой официаль­ные документы, составленные на территории одной договари­вающейся стороны, пользуются доказательственной силой офи­циальных документов на территории другой договаривающей­ся стороны без легализации при наличии подписи и официаль­ной печати.

Практике известен и нетрадиционный для арбитражного судопроизводства вопрос о статусе международной организа­ции. Имеется в виду оценка обращения в арбитражный суд Объединенного института ядерных исследований, возражавшего против действий налоговых органов, которые наложили взы­скание на Институт, ссылаясь на налоговое законодательство РФ. Этот Институт, штаб-квартира которого располагается на территории РФ, не только пользуется правами юридического лица по российскому законодательству, но и обладает привиле­гиями и иммунитетами в качестве международной межправи­тельственной организации, в том числе от налогов и сборов, что не приняли во внимание налоговые органы.

В соответствии с Уставом Объединенного института ядер­ных исследований (утвержден в 1956 г., изменен в 1992 г.) Ин­ститут действительно является международной межправитель­ственной научно-исследовательской организацией, обладает международной правосубъектностью. К деятельности Института применяется Конвенция о правовом статусе, привилегиях и иммунитетах межгосударственных экономических организаций, действующих в определенных областях сотрудничества, от 5 декабря 1980 г., в том числе ее ст. VII, согласно которой орга­низация и занимаемые ею помещения освобождаются от пря­мых налогов и других имеющих налоговый характер обязатель­ных платежей и сборов, за исключением платежей за комму­нальные и другие подобные виды обслуживания. Со ссылкой на п. 3 ст. 11 Арбитражного процессуального кодекса РФ о при­оритете правил международного договора арбитражный суд ус­тановил, что Институт обладает в Российской Федерации при­вилегиями и льготами по налогообложению на основании меж­дународного договора.

В деятельности Высшего Арбитражного Суда РФ приме­няются информационные письма, содержащие разъяснения меж­дународно-правового характера и направляемые арбитражным судам для сведения и использования. Информационное письмо от 16 августа 1995г. содержит Перечень международных дого­воров и соглашений, в исполнении которых участвуют арбит­ражные суды России. Имеются в виду, очевидно, прежде всего те договоры, которые согласно ст. 11 Арбитражного процессу­ального кодекса применяются судами при разрешении споров. В письме дана ссылка на ст. 22 Кодекса относительно подведом­ственности дел. Перечень включает в себя наименования дого­воров, даты подписания и вступления в силу, данные о составе участников и о доступных источниках. Сегодня Перечень нуж­дается в дополнениях новыми актами, а также в восполнении пробелов (например, не указаны многочисленные договоры об избежании (устранении) двойного налогообложения, Договор между РФ и КНР о правовой помощи по гражданским и уголов­ным делам, Варшавская конвенция для унификации некоторых правил, касающихся международной воздушной перевозки, т. е. те документы, которые используются арбитражными су­дами).

В информационном письме «О применении международ­ных договоров и исполнении решений арбитражных решений других государств» от 1 марта 1996 г. разъясняются конкрет­ные вопросы применения Нью-йоркской конвенции о призна­нии и приведении в исполнение иностранных арбитражных ре­шений 1958 г. и договоров о правовой помощи по гражданским и уголовным делам, заключенных Россией с иностранными госу­дарствами (имеется в.виду выбор договорных норм при реше­нии вопроса об исполнении решений арбитражных судов одно­го государства на территории другого).

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ наряду с обыч­ными обзорами судебной практики рассматривает специальные обзоры практики разрешения споров по делам с участием ино­странных лиц (а именно в этих ситуациях типично применение международных договоров) и информирует арбитражные суды о выработанных рекомендациях.

Указанные выше информационные письма и обзоры пуб­ликуются в Вестнике Высшего Арбитражного Суда РФ.

Сотрудничество Высшего Арбитражного Суда РФ и дру­гих арбитражных судов с арбитражными (хозяйственными) су­дами иностранных государств включает обращения с поруче­ниями о выполнении отдельных процессуальных действий, а также исполнение переданных им подобного рода поручений судов иностранных государств (ст. 215 Арбитражного процес­суального кодекса РФ). Специфический характер имеет такая разновидность взаимоотношений Высшего Арбитражного Суда РФ с высшими арбитражным (хозяйственными) судами стран СНГ, как совместное участие руководителей этих судов в рабо­те Пленума Экономического суда СНГ.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Международно-правовые нормы в деятельности Генеральной прокуратуры Российской Федерации
Прокуратура Российской Федерации — единая централи­зованная система органов, осуществляющих надзор за испол­нением действующих на территории РФ законов. Реальная связь законов и международных договоров как составных частей рос­сийской правовой системы обусловливает значение для проку­ратуры и международно-правового регулирования. Эта связь в особой мере проявляется при надзоре за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, а также в процессе уголовного преследования и координации деятельности правоохранитель­ных органов по борьбе с преступностью.

Не случайно в федеральном законе «О прокуратуре Рос­сийской Федерации» от 17 ноября 1995 года к правовым осно­вам деятельности прокуратуры отнесены не только Конститу­ция РФ и федеральные законы, но и международные догово­ры РФ (ст. 3). Более того слова «свято соблюдать… международ­ные обязательства Российской Федерации» включены в текст присяги прокурора (следователя) (ст. 40).

В структуре Генеральной прокуратуры имеется междуна­родно-правовое управление, включающее отделы договорно-правовой, протокольной и экстрадиции (т. е. выдачи).

Важные функции Генеральной прокуратуры РФ заключа­ются в организационно-правовых мероприятиях, относящихся к оказанию правовой помощи по уголовным делам, в том числе к выдаче лиц, совершивших преступления. При этом Генераль­ная прокуратура, как и прокуратуры других государств, руко­водствуется действующим законодательством своего государ­ства и международными соглашениями, прежде всего догово­рами о правовой помощи по гражданским, семейным и уголов­ным делам. И хотя договоры не предписывают данные функции непосредственно органам прокуратуры, а предполагают испол­нение всех норм «учреждениями юстиции», под которыми по­нимаются суды, прокуратуры, нотариальные конторы и иные учреждения, к компетенции которых относятся гражданские, семейные и уголовные дела, на практике Генеральная прокура­тура РФ в значительном объеме осуществляет соответствую­щие действия, в том числе принимает постановления о выдаче запрашиваемого лица, обращается в органы МВД с запросом о задержании и этапировании, сообщает запрашивающей сторо­не необходимую информацию.

До настоящего времени Генеральная прокуратура РФ не располагает формализованными документами по выдаче, но вместе с тем у нее накопился достаточный опыт в подготовке соответствующих документов. Например, в постановлении о выдаче запрашиваемого лица указывается гражданство лица, излагается суть совершенного им деяния, отмечается соответ­ствие запроса нормам договора о правовой помощи.

Как правило, строго учитывается гражданство лица, обви­няемого в совершении преступления, поскольку согласно п. 1 ст. 57 Конвенции СНГ и аналогичным нормам двусторонних до­говоров выдача не производится, если лицо, выдача которого требуется, является гражданином запрашиваемого государст­ва. При этом учитывается юридическая возможность осуществления на основании ст. 72 и 73 Конвенции СНГ и аналогичных норм двусторонних договоров уголовного преследования запра­шиваемым государством собственных граждан, подозреваемых в совершении преступления на территории запрашивающего государства.

В Республике Башкортостан было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ, в отношении гражданина Литовской Республики, про­ведено предварительное следствие. Ввиду нахождения обвиняе­мого на территории Литвы прокуратура Республики Башкор­тостан, отметив, что в соответствии с п. 1 ст. 62 Договора о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, се­мейным и уголовным делам между Российской Федерацией и Литовской Республикой гражданин последней не может быть выдан для привлечения к уголовной ответственности на терри­тории России, обратилась через Генеральную прокуратуру РФ с ходатайством (со ссылкой на ст. 59 и 60 указанного Договора) о направлении уголовного дела для окончания предварительно­го следствия в Литовскую Республику.

В отдельных случаях, исходя из этих юридических факто­ров, ходатайства о выдаче не удовлетворяются. Так, один из отрицательных ответов обусловлен тем, что деяние, в связи с которым получено ходатайство о выдаче, будучи преступлени­ем по Уголовному кодексу Республики Узбекистан (нарушение правил административного надзора), не квалифицируется как уголовно наказуемое в законодательстве РФ; при этом дана ссыл­ка на ст. 56 и 57 Конвенции о правовой помощи от 22 января 1993 г.

Согласно ст. 2 Федерального закона «О прокуратуре Рос­сийской Федерации», которая имеет заголовок «Международ­ное сотрудничество», Генеральная прокуратура РФ в пределах своей компетенции осуществляет прямые связи с соответст­вующими органами других государств и международными ор­ганизациями, сотрудничает с ними, заключает соглашения по вопросам правовой помощи и борьбы с преступностью, участ­вует в разработке международных договоров РФ.

Заключенные с прокуратурами ряда государств (Монголии, Армении, Грузии, Украины, Туркменистана и др.) двусторон­ние соглашения затрагивают вопросы правовой помощи и со­трудничества. Аналогичные объекты регулирования имеет че­тырехстороннее соглашение между прокуратурами Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Российской Федерации. В перечне аспектов сотрудничества: возбуждение уголовных дел и расследование преступлений; выполнение отдельных процессуаль­ных действий; выполнение надзорных функций, связанных с расследованием преступлений; содействие в розыске и выдаче лиц, совершивших преступления; пересылка материалов; пре­доставление друг другу сведений о возбуждении уголовного дела и о вступившем в законную силу приговоре, вынесенном в от­ношении граждан соответствующей стороны; присутствие ра­ботников органов прокуратуры при производстве следственных действий, выполняемых запрашиваемой стороной по поруче­нию запрашивающей стороны, и т. д. Помощь не оказывается, если это противоречит законодательству запрашиваемой сто­роны. При исполнении ходатайств запрашиваемая прокурату­ра руководствуется законодательством своего государства.

Особо отметим Соглашение о сотрудничестве между Гене­ральной прокуратурой РФ и Верховной народной прокурату­рой КНР, подписанное 29 марта 1997 г. Предусмотрены такие действия, как направление представителей друг другу для не­посредственного предоставления информации и дополнитель­ных сведений, касающихся расследуемых дел; обмен опытом прокурорской деятельности; обмен информацией о действую­щем законодательстве и правоприменительной практике, про­ведение совместных научных исследований.

В практике Генеральной прокуратуры применяются при­казы Генерального прокурора РФ об объявлении соглашений о правовом сотрудничестве, предписывающие начальникам управ­лений и отделов Генеральной прокуратуры, прокурорам субъ­ектов РФ, военным и транспортным прокурорам проводить ра­боту по выполнению ходатайств о правовой помощи в соответ­ствии с принятыми документами. При этом указывается, что стороны при выполнении действий в рамках правовой помощи сносятся друг с другом только через центральные органы, что отражает правила двусторонних договоров о правовой помощи.

Можно высказать предположение об определенной децен­трализации этого порядка во взаимоотношениях прокуратур, как и других учреждений юстиции, государств СНГ, поскольку Протокол к Конвенции о правовой помощи и правовых отноше­ниях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г., подписанный 28 марта 1997 г., допускает сношения учреждений юстиции договаривающихся сторон через территориальные и другие органы.

Соглашение с Монголией (ст. 4) и Соглашение с КНР (ст. 9) предусматривают непосредственное сотрудничество между ор­ганами прокуратуры приграничных регионов соответствующих стран. Во исполнение Соглашения с КНР 15 октября 1997 г. в Хабаровске был подписан Протокол встречи руководителей прокуратур приграничных регионов Российской Федерации и Китайской Народной Республики. Данный правовой документ предписывает прокурорам приграничных регионов РФ и КНР в пределах своей компетенции развивать непосредственное со­трудничество в вопросах борьбы с преступностью, раскрытия, расследования и пресечения преступлений и других правона­рушений, розыска и задержания преступников, скрывающихся на их территориях, а также по другим направлениям проку­рорской деятельности, придерживаясь принципов взаимного ува­жения, строгого соблюдения закона, повышения эффективно­сти сотрудничества и последовательного продвижения вперед, в соответствии с законами обеих стран, укреплять законность и правопорядок в регионах, предоставлять гражданам обеих стран эффективную правовую защиту.

В рамках СНГ проводятся координационные совещания Генеральных прокуроров государств — членов Содружества.
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Международно-правовые нормы в деятельности Министерства юстиции Российской Федерации
Согласно ч. 2 ст. 32 Закона о международных договорах РФ федеральные органы исполнительной власти, в компетенцию которых входят вопросы, регулируемые международными до­говорами, обеспечивают выполнение обязательств и прав по договорам, а также наблюдают за выполнением обязательств другими участниками договоров. Положение о Министерстве юстиции РФ, утвержденное постановлением Правительства РФ, предписывает ему организацию выполнения договоров о право­вой помощи и других договоров и конвенций по вопросам его компетенции.

В деятельности Министерства сложилась достаточно ус­тойчивая практика (еще со времен существования Министер­ства юстиции СССР) по организации оказания правовой помо­щи, обеспечению соответствия условиям договоров, предназна­ченных для направления за границу судебных поручений, обоб­щению судебной практики по данному кругу вопросов и выяв­лению характерных ошибок, информированию региональных управлений, а также судов о действующих и вновь заключен­ных договорах, подготовке сборников договоров и т. д. В структуре Министерства существуют международно-правовой депар­тамент и департамент правовой помощи.

Принимаемые Министерством инструкции, разъяснения, обзорные письма оказывают немаловажную методическую по­мощь управлениям юстиции и судам.

Некоторые инструкции конкретизируют законодательст­во, содержат собственную регламентацию действий по выпол­нению международных договоров. Таковыми являются, в част­ности, продолжающие действовать инструкция Министерства юстиции СССР «О порядке оказания судами и органами нота­риата СССР правовой помощи учреждениям юстиции иностран­ных государств и о порядке обращения за правовой помощью к этим учреждениям» от 2В февраля 1972 г., межведомственная Инструкция Прокуратуры СССР, Верховного Суда СССР, МВД СССР от 25 октября 1979 г. по применению Указа 1979 г., при­нятого, в свою очередь, во исполнение Конвенции 1978 г. о пере­даче осужденных лиц.

Обеспечение Министерством выполнения договоров неред­ко выражается в обобщении практики нижестоящих органов и судов. Назовем, к примеру, письма от 25 апреля 1986 г. «О не­достатках в работе судов и органов юстиции по исполнению договоров о правовой помощи» и от 6 июня 1990 г. «О совершен­ствовании работы по исполнению обязательств, предусмотрен­ных международными договорами о взаимной правовой помо­щи».

Среди применяемых им мер встречается и предписание обеспечить изучение положений договоров. В упомянутом письме 1990 г. после обобщения практики судов по исполнению догово­ров о правовой помощи говорится: «Организовать регулярное изучение правил исполнения обязательств по международным договорам». Министерство юстиции РФ обеспечивает ознаком­ление с информацией, содержащей данные о договорах о пра­вовой помощи и правовых отношениях, а также с деятельно­стью в сфере международно-правовых отношений.

Кроме организационной и инструктивной работы Министер­ство представляет предложения о заключении международных договоров о правовой помощи и ведет соответствующие перего­воры, заключает соглашения о правовом сотрудничестве с ор­ганами иностранных государств и международными организа­циями. Оно также непосредственно участвует в выполнении международных договоров, получает судебные поручения, на­правляемые иностранным судам, проверяет их соответствие условиям договоров и пересылает за границу, получает и пере­правляет соответствующим российским судам поручения судов зарубежных стран.

Региональные управления юстиции (областей, краев, авто­номных округов и т. д.) и министерства юстиции республик слу­жат как бы промежуточным звеном в деле выполнения догово­ров о правовой помощи. Они переправляют судам полученные из федерального министерства поручения иностранных судов, проверяют правильность оформления российскими судами до­кументов, предназначенных для направления за границу и вы­сылают их в Министерство юстиции РФ, следят за своевремен­ностью и точностью выполнения иностранных судебных пору­чений в соответствии с договорами. Так, управление юстиции Свердловской области возвратило документы, поступившие из управления юстиции г. Ташкента (Узбекистан), пояснив, что судебное поручение не исполнено, так как правовая помощь по делам об административных правонарушениях не предусмот­рена договором.

В заключение необходимо особо отметить самостоятельную функцию Министерства юстиции в связи с заключением меж­дународных договоров, устанавливающих иные правила, чем предусмотренные законодательством РФ. Предложения любых ведомств о заключении такого рода договоров представляются Президенту РФ и в Правительство РФ по согласованию с Ми­нистерством юстиции РФ, которое дает заключения по вопро­сам соответствия положений договора законодательству РФ и их юридической силы в Российской Федерации, а также по иным вопросам, связанным с вступлением в силу и выполнением та­кого договора.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 7. Международно-правовые нормы в деятельности Министерства внутренних дел Российской Федерации
К деятельности Министерства внутренних дел РФ и его структурных подразделений в сферах, где ощутимо взаимо­действие с международно-правовым регулированием, имеют отношения многие федеральные законы — о гражданстве РФ, о правовом положении иностранных граждан в Российской Фе­дерации, о праве на свободу передвижения, выбор места пре­бывания и жительства в пределах Российской Федерации, о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Россий­скую федерацию, о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, об оперативно-розыскной деятельности, а также Кодекс РСФСР об администра­тивных правонарушениях, Уголовный кодекс РФ и др.

Непосредственная регламентация функций и действий уч­реждений МВД, содержащаяся в законах о милиции и внут­ренних войсках, не включает в себя каких-либо ссылок на меж­дународные договоры даже в тех случаях, когда затрагиваются вопросы, обусловленные международно-правовыми решениями или даже неотделимые от них.

В Федеральном законе «О внутренних войсках Министер­ства внутренних дел Российской Федерации» от 6 февраля 1997 г. нет нормы об обязанности военнослужащих этих войск соблюдать нормы международного права в военной области, как это предписано в Законе РФ «О статусе военнослужащих» от 22 января 1993 г.; между тем Федеральный закон предусматри­вает выполнение внутренними войсками задач в условиях воо­руженных конфликтов.

Следует вместе с тем отметить, что Положение о Мини­стерстве внутренних дел РФ, утвержденное Указом Президен­та РФ 18 июля 1996 г., включает пункт, согласно которому Ми­нистерство руководствуется в своей деятельности не только внутригосударственными правовыми актами, но и общепризнан­ными принципами и нормами международного права и между­народными договорами РФ.

В соответствии с конституционными нормами в законах, затрагивающих деятельность МВД, содержатся формулиров­ки, обусловленные международно-правовыми нормами. Имеются в виду главным образом международные пакты и конвенции о правах и свободах человека и гражданина. Например, в Феде­ральном законе «О содержаний под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» сказано, что содер­жание под стражей осуществляется… в соответствии с Консти­туцией РФ, принципами и нормами международного права, а также международными договорами РФ и не должно сопрово­ждаться пытками, иными действиями, имеющими целью при­чинение физических или нравственных страданий подозревае­мым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащим­ся под стражей (ст. 4). Согласно Закону о внутренних войсках (без ссылки на международные нормы) военнослужащим внут­ренних войск запрещается прибегать к обращению, унижаю­щему человеческое достоинство (ст. 7).

Обусловленность правоприменительных актов в системе МВД России международными договорами РФ имеет различ­ные проявления. Одно из наиболее интересных для рассмотрения связано с реализацией нормы Закона РФ «О гражданстве Российской Федерации», о выходе из гражданства РФ (ст. 23). Ходатайство о выходе из гражданства может быть отклонено, если гражданин проживает или намеревается поселиться в стра­не, не связанной с РФ договорными обязательствами о право­вой помощи, но имеет либо имущественные обязательства пе­ред физическими или юридическими лицами РФ, либо неис­полненные обязанности перед государством, вытекающие из ос­нований, определяемых законом РФ.

Поскольку оформление материалов по вопросам граждан­ства и подготовка мотивированных заключении относятся к ведению органов внутренних дел (в соответствующих ситуаци­ях — дипломатических представительств и консульских учре­ждений), в утвержденной приказом МВД от 30 июня 1994 г. инструкции предусмотрена информация о стране проживания лица за пределами РФ и об имущественных обязанностях или неисполненных обязательствах; при этом к инструкции прило­жен список стран, с которыми для Российской Федерации дей­ствуют договоры о правовой помощи, с примечанием о пополне­нии перечня новыми договорами.

Реализация Федерального закона «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» сопряжена с надлежащим пониманием и применением международных до­говоров относительно визового и безвизового въезда в Россию и пребывания на ее территории.

В частности, регистрация иностранных граждан произво­дится на основании паспортов и иммиграционных или неимми­грационных виз, если иной порядок не установлен междуна­родными договорами РФ (ч. 1 ст. 28). В данном случае под иным порядком подразумеваются правила двусторонних соглашений с некоторыми странами об отмене виз, т. е. о безвизовом въезде и пребывании на территории соответствующих стран. В рамках Содружества Независимых Государств действует Соглашение о безвизовом передвижении граждан государств Содружества по территории его участников. Очевидно значение установлен­ных договорных правил в этой сфере для действий органов внут­ренних дел.

До принятия указанного Федерального закона определен­ные вопросы пребывания иностранных граждан и в связи с этим отдельных полномочий органов внутренних дел решались в рам­ках ведения субъектов РФ. Один из примеров — Закон Сверд­ловской области о регистрации иностранных граждан на ее территории (1995 г.), в тексте которого были использованы ссылки на международно-правовые нормы.

Особое место в компетенции МВД России занимают вопро­сы взаимоотношений с Международной организацией уголов­ной полиции (Интерполом). Имеется в виду прежде всего пра­вовой статус Национального центрального бюро Интерпола, Положение о котором утверждено постановлением Правитель­ства РФ от 14 октября 1996 г. НЦБ в качестве подразделения криминальной полиции входит в состав центрального аппарата МВД. На него возложено сотрудничество правоохранительных и других государственных органов РФ с правоохранительными органами иностранных государств — членов Интерпола и Гене­ральным секретариатом Интерпола. НЦБ Интерпола в своей деятельности, наряду с федеральными нормативными право­выми актами, руководствуется международными договорами РФ, общепризнанными принципами и нормами международного пра­ва, Уставом Интерпола, обязательными решениями Генераль­ной Ассамблеи Интерпола (п. 3).

МВД России на основе международных норм осуществля­ет взаимодействие с соответствующими органами зарубежных стран. Министерство внутренних дел как федеральный орган исполнительной власти компетентно заключать от имени Рос­сийской Федерации международные договоры межведомствен­ного характера; вместе с тем оно обеспечивает в пределах сво­их полномочий выполнение обязательств Российской Стороны по договорам и осуществление прав Российской Стороны, вы­текающих из этих договоров.

В соответствии с законодательством главные управления или управления внутренних дел субъектов РФ также обеспе­чивают в пределах своих полномочий выполнение международ­ных договоров РФ.

В практике международных отношений МВД России дей­ствуют двусторонние соглашения о сотрудничестве с министер­ствами внутренних дел Республики Польша, Республики Бол­гария, Республики Македония, Литовской Республики, Турец­кой Республики и других стран, с Министерством обществен­ной безопасности Китайской Народной Республики, Федераль­ным Департаментом юстиции и полиции Швейцарской Конфе­дерации, Главным полицейским управлением Швеции.

Богатый опыт сотрудничества накоплен в рамках СНГ. Помимо двусторонних соглашений почти со всеми членами Со­дружества сложился комплекс многосторонних соглашений, в числе которых наряду с основным Соглашением о взаимодействии министров внутренних дел независимых государств в сфе­ре борьбы с преступностью от 24 апреля 1992 г. имеют такие специфические документы, как Соглашения о порядке переда­чи и транзитной перевозки лиц, взятых под стражу, Соглаше­ние о борьбе с преступностью на транспорте.

В целях взаимодействия и координации в борьбе с пре­ступностью в 1996 г. создан Совет министров внутренних дел государств — участников Содружества Независимых Государств.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 8. Международно-правовые нормы в деятельности Государственного таможенного комитета Российской Федерации
Одной из основных задач Государственного таможенного комитета РФ (ГТК России) является участие в разработке та­моженной политики Российской Федерации и реализации этой политики. Таможенная политика государства как составная часть внешней политики не может формироваться в отрыве от сло­жившейся международной практики. Сотрудничество с тамо­женными органами других государств, использование норм ме­ждународного права для регулирования возникающих отноше­ний в данной сфере являются важнейшим условием реализа­ции поставленной задачи.

Правовой основой деятельности ГТК РФ в данном вопросе являются Таможенный кодекс РФ от 18 июня 1993 г. и Положе­ние о Государственном таможенном комитете Российской Фе­дерации, утвержденное Указом Президента РФ от 25 октября 1994 г. Согласно ст. 2 ТК «Российская Федерация стремится к активному участию в международном сотрудничестве в облас­ти таможенного дела. Таможенное дело в Российской Федера­ции развивается в направлении гармонизации и унификации с общепринятыми международными нормами и практикой».

Осуществление данной цели возложено прежде всего на ГТК РФ, наделенный весьма широкими полномочиями, кото­рые можно объединить в несколько групп: во-первых, совер­шенствование таможенной политики и разработка механизмов ее реализации; во-вторых, подготовка проектов международ­ных договоров и проведение переговоров по их заключению, а также внесение предложений о присоединении к договорам; в-третьих, участие в работе международных организаций; в-четвертых, обеспечение исполнения международных обяза­тельств Российской Федерации в части, касающейся таможен­ного дела; в-пятых, сотрудничество и взаимодействие с таможенными и иными правоохранительными органами, в том чис­ле по вопросам борьбы с преступностью.

Применение международно-правовых норм таможенными органами осуществляются, с одной стороны, при взаимоотно­шениях с иностранными государствами и международными ор­ганизациями, а с другой, при регулировании отношений с фи­зическими и юридическими лицами внутри страны.

ГТК РФ принимает участие в переговорах по вопросам за­ключения международных договоров по таможенным вопросам, подписывает договоры, как правило, от имени Правительства РФ (например, Соглашение о сотрудничестве в таможенных делах между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой от 3 сентября 1994 г.). На практике имеют место также соглашения между таможенными органами государств (Соглашение между Государственным таможенным комитетом РФ и Государственным таможенным департаментом Эстонской Республики о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборо­том наркотических средств и психотропных веществ от 7 мая 1992 г.). Исполнение обязательств по таким договорам возлага­ется на ГТК РФ и таможенные органы.

В структуре ГТК РФ создано управление внешних связей, в последние годы стали открываться представительства в ино­странных государствах. Деятельность загранаппарата ГТК ре­гулируется Положением о представителях ГТК РФ в зарубеж­ных странах, утвержденным постановлением Правительства РФ от 4 декабря 1995 г.

Развивается сотрудничество российской таможенной служ­бы и с международными организациями. Россия получила ста­тус постоянного члена Политической комиссии Совета тамо­женного сотрудничества (в настоящее время Всемирная тамо­женная организация), вошла в финансовый комитет данной ор­ганизации. 23 декабря 1993 г. решением Совета глав правительств государств СНГ было одобрено Положение о Совете руководи­телей таможенных служб стран Содружества. Советом подго­товлен ряд проектов многосторонних соглашений по таможен­ным вопросам, впоследствии подписанных правительствами го­сударств — членов СНГ.

Обеспечение соблюдения международных договоров в час­ти, касающейся таможенного дела, осуществляется различны­ми правовыми и организационными средствами. Действию ме­ждународных договоров посвящена статья 6 ТК РФ, согласно которой в случае противоречия правил, установленных законо­дательством РФ, правилам международного договора, приме­няются последние. Однако этим не ограничивается применение норм международного права. На практике имеет место и непо­средственное применение таможенными органами норм меж­дународного права при отсутствии противоречий с националь­ным законодательством. Так, основания для запрещения или ограничения ввоза на территорию РФ или вывоза с территории РФ товаров и транспортных средств могут, как следует из со­держания ст. 20, 21 ТК РФ, устанавливаться как внутригосу­дарственным законодательством, так и международными дого­ворами. Другим примером непосредственного применения мо­гут служить Правила определения страны происхождения то­варов, утвержденные решением Совета глав правительств СНГ от 24 сентября 1993 г., являющиеся в настоящее время основ­ным документом, которым руководствуются таможенные орга­ны РФ при разрешении вопроса о происхождении товара, вво­зимого с территории стран СНГ.

Функция контроля за соблюдением международно-право­вых норм включает в себя и контроль за исполнением их ины­ми лицами. Статья 186 ТК РФ предусматривает право тамо­женных органов назначать либо проводить в пределах их ком­петенции проверки финансово-хозяйственной деятельности лиц в случае несоблюдения ими международных договоров. Нару­шение норм международного права является также основанием для осуществления таможенного контроля после выпуска това­ров и транспортных средств (ст. 193 ТК РФ).

Международный договор может не только расширить, но и ограничить полномочия таможенных органов. Так, например, в соответствии с договором лица могут быть освобождены от оп­ределенных форм таможенного контроля (ст. 188 ТК РФ), им могут быть предоставлены определенные таможенные льготы (ст. 211 ТК РФ).

Важнейшим направлением в деятельности ГТК РФ явля­ется приведение собственной нормативной базы в соответствие с нормами международного права. Примером такой деятельно­сти может служить ведение Товарной номенклатуры внешне­экономической деятельности (ТН ВЭД), в основе которой лежит Гармонизированная система описания и кодирования товаров Всемирной таможенной организации. Согласно ст. 216 ТК РФ таможенные органы обеспечивают слежение за изменениями и дополнениями международной основы ТН ВЭД, международными пояснениями и другими решениями по толкованию этой основы, а также приводят ТН ВЭД в соответствие с данной основой.

В целях единообразного применения международных дого­воров ГТК РФ принимает соответствующие нормативные поло­жения, дает рекомендации и разъяснения по их применению (приказ ГТК РФ от 18 мая 1994 г. «Об утверждении положения о порядке применения Конвенции МДП 1975 г.»).

Значительное место в сфере реализации международных договоров занимают отношения с иностранными таможенными службами и международными организациями по вопросам пре­сечения правонарушений. Правовой основой сотрудничества в этой сфере являются как соглашения по таможенным вопро­сам, так и договоры о правовой помощи по гражданским и уго­ловным делам.

Таможенные органы РФ в соответствии с названными до­говорами на основании запросов международных таможенных организаций, таможенных и иных компетентных органов ино­странных государств осуществляют оперативно-розыскную дея­тельность, предоставляют данные по запрашиваемым лицам и транспортным средствам. Некоторыми договорами предусмат­ривается и применение такого специфического способа прове­дения оперативно-следственных мероприятий, как метод кон­тролируемой поставки, осуществляемый правоохранительны­ми органами нескольких государств, а также совместно с Все­мирной таможенной организацией и Интерполом.

Известны примеры нескольких информационных писем Государственного таможенного комитета РФ, адресованных та­моженным органам и содержащих данные о подлежащих при­менению договоров о правовой помощи по гражданским, семей­ным и уголовным делам, а также Конвенции, отменяющей тре­бование легализации иностранных официальных документов; при этом в каждом письме приводятся перечни стран, участ­вующих в соответствующих договорах.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Алексеева Л. Б., Жуйков В. М., Лукашук И. И. Междуна­родные нормы о правах человека и применение их судами Рос­сийской Федерации. М.,1996.

Даниленко Г. М. Применение международного права во внут­ренней правовой системе России: практика Конституционного Суда // Государство и право. 1995. № 11.

Ефремов Л. В. О некоторых вопросах применения между­народных договоров о взаимном оказании правовой помощи в работе арбитражных судов // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. № 3.

Жуйков В. М. Судебная практика по применению Консти­туции Российской Федерации и международных норм о правах и свободах человека и гражданина // Комментарий российско­го законодательства. М., 1997.

Лукашук И. И. О применении международного права суда­ми России // Государство и право. 1994. № 2.

Ляхов Е. Г., Кузьмина М. Н. Деятельность органов внут­ренних дел Российской Федерации и международное право // Московский журнал международного права. 1997. № 2.

Нешатаева Т. Н. О некоторых проблемах, возникающих при рассмотрении споров с участием иностранных лиц // Вест­ник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1996. № 10.

Первая научно-практическая конференция по вопросам применения норм международного права российскими право­охранительными органами. М., 1996.

Самович Ю. В. Применение международных норм в прак­тике Верховного Суда Российской Федерации // Право и со­временность: теория, проблемы, перспективы. Сб. научных ста­тей / Отв. ред. В. В. Пекинский. Барнаул, 1997.

Терешкова В. В. Судебные аспекты непосредственного при­менения норм международного права // Российский юридиче­ский журнал. 1997. № 2.

Тиунов О. И. Конституционный Суд Российской Федера­ции и международное право // Российский ежегодник между­народного права. 1995. СПб., 1996.

Тиунов О. И. Непосредственное применение Конституции и международного права в практике Конституционного Суда // Правовая реформа в России: проблемы теории и практики. Ека­теринбург, 1996.

Тиунов О. И. Об использовании решений Конституционно­го Суда Российской Федерации в курсе «Международное пра­во» // Российский юридический журнал. 1997. № 1.

Тиунов О. И. Конституционный Суд и международно-пра­вовые акты об обеспечении прав человека // Журнал россий­ского права. 1997. № 7.

Яковлев В. Ф. Арбитражные суды России с позиций евро­пейских правовых норм // Журнал российского права. 1997. № 7.
Раздел II Отрасли международного права Глава 12 Право международных договоров § 1. Понятие, источники
Право международных договоров как отрасль междуна­родного права — это совокупность принципов и норм, регла­ментирующих порядок их заключения, исполнения и прекра­щения, определяющих участие государств в договорном про­цессе.

Право международных договоров можно назвать базовой отраслью международного права, ибо посредством заключения международных договоров регламентируются отношения госу­дарств в различных сферах сотрудничества. Без договоров прак­тически невозможно дальнейшее развитие международного права.

Основными источниками права международных договоров являются: Венская конвенция о праве международных догово­ров от 23 мая 1969 г.; Венская конвенция о праве договоров между государствами и международными организациями и между международными организациями от 21 марта 1986 г.

Обе конвенции констатируют сохранение обычая как ис­точника права международных договоров, подтверждая, что вопросы, которые не нашли решения в положениях этих кон­венций, будут по-прежнему регулироваться нормами между­народного обычного права. Следует также иметь в виду значе­ние обычаев в связи с тем, что отдельные государства не явля­ются участниками Конвенции о праве международных догово­ров, а другая названная Конвенция пока не вступила в силу.

Немаловажное значение в регламентации договорной дея­тельности государств имеет внутригосударственное законода­тельство. В конституциях и других законодательных актах ука­зываются органы государства или лица, которые уполномочены вести переговоры, заключать договоры, устанавливается поря­док их ратификации, исполнения, денонсации.

В законодательстве России этим вопросам посвящены от­дельные статьи Конституции РФ, Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 г. и некоторые другие нормативные акты.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Стороны в международном договоре
Сторонами в договоре являются субъекты международного права, обладающие договорной правоспособностью.

«Каждое государство обладает правоспособностью заклю­чать договоры», — говорится в ст. 6 Венской конвенции о праве международных договоров.

Государства в силу своего суверенитета обладают полной (универсальной) правоспособностью. В соответствии с принци­пом суверенного равенства, уважения прав, присущих сувере­нитету, они имеют право быть или не быть участниками дву­сторонних или многосторонних договоров, включая право быть или не быть. участниками союзных договоров (Заключительный акт СБСЕ).

Главным при решении вопроса об участии государства в конкретном международном договоре является его заинтересо­ванность в отношении объекта и цели договора. Договоры, кото­рые касаются кодификации и прогрессивного развития между­народного права, а также договоры, объект и цели которых пред­ставляют интерес для международного сообщества в целом (об­щие договоры), должны быть открытыми для всеобщего уча­стия. В этом положении Декларации о всеобщем участии в Вен­ской конвенции о праве международных договоров выражена сущность принципа универсальности общих международных договоров.

Договорная практика последних десятилетий подтвержда­ет стремление государств следовать этому принципу.

Решение вопроса об участии в договоре принимает само государство в зависимости от его заинтересованности. Это его право. Вместе с тем эффективность некоторых международных договоров напрямую зависит от числа их участников. Серьез­ную озабоченность вызывает отказ ряда государств от присое­динения к Договору о нераспространении ядерного оружия*.

/>* Этот вопрос неоднократно обсуждался в ООН, а также на конференциях — по рассмотрению действия Договора, где подтверждалась необходимость обеспечения универсальности Договора. Государства — участники Догово­ра призвали все государства, которые еще не сделали этого, как можно скорее присоединиться к Договору.В федеративных государствах возникает вопрос о договор­ной правоспособности как самих федераций, так и их составных частей. Он актуален и для Российской Федерации, и ее субъектов.

Нации и народы, борющиеся за свою независимость, также могут быть сторонами в международном договоре. Они заклю­чают договоры с государствами чаще всего по вопросам образо­вания самостоятельного независимого государства: о политиче­ской поддержке нации в ее борьбе за освобождение от колони­альной зависимости, об экономической помощи, об урегулиро­вании вопросов, связанных с предоставлением независимости.

Договорной правоспособностью обладают международные межправительственные организации; она реализуется в соот­ветствии с нормами, которыми определяется правовой статус организации (ст. 6 Венской конвенции о праве договоров между государствами и международными организациями или между международными организациями). Международные организа­ции в отличие от государств обладают ограниченной договор­ной правоспособностью. Они вправе заключать договоры с госу­дарствами или с другими международными организациями в тех пределах и для достижения тех целей, которые определе­ны учредительными или иными актами.

Примером международного договора, в котором в качестве участников предусмотрены государства, нации и международ­ные организации, может служить Конвенция об оперативном оповещении о ядерной аварии от 26 сентября 1986 г. Она была открыта для подписания всеми государствами, Намибией*, ме­ждународными организациями, включая региональные (ст. 12).

/>

* На специальной сессии Генеральной конференции Международного агент­ства по атомной энергии, на которой принята Конвенция, Намибия была представлена Советом ООН по Намибии. Независимость Намибии была провозглашена 31 марта 1990 г.§ 3. Заключение международных договоровПроцесс заключения международного договора представ­ляет собой ряд последовательных действий (стадий) — от про­явления инициативы заключения договора до вступления его в силу. Сложность процесса заключения договора, его длитель­ность определяется такими обстоятельствами, как степень стрем­ления участников идти на уступки и компромиссы.

Инициатива заключения договора может исходить от од­ного или нескольких государств, а также от международных организаций. Они же, как правило, берут на себя обязанности по организации процесса заключения международного дого­вора.

Полномочия. Договор заключается представителями госу­дарств. Для этой цели им выдаются специальные документы — полномочия, определяющие, на совершение каких действий по заключению договора уполномочено данное лицо. Полномочия выдаются компетентными органами государства в соответствии с национальным законодательством.

В Российской Федерации решение вопроса о наделении соответствующими полномочиями оформляется специальным актом — указом или распоряжением Президента, постановле­нием или распоряжением Правительства.

В постановлении Правительства РФ «О заключении Со­глашения между Правительством Российской Федерации и Пра­вительством Румынии о сотрудничестве в области карантина и защиты растений» от 8 сентября 1994 г. говорится об одобрении представленного Министерством сельского хозяйства и продо­вольствия проекта Соглашения. Министерству сельского хозяй­ства и продовольствия поручается провести переговоры и под­писать указанное Соглашение от имени Правительства РФ.

Определенные должностные лица в силу своего служебно­го положения и в пределах своей компетенции вправе пред­ставлять свое государство и совершать действия по заключе­нию договора без специальных полномочий.

В Венской конвенции о праве международных договоров приводится перечень таких лиц: а) главы государств; б) главы правительств; в) министры иностранных дел; г) главы диплома­тических представительств; -д) представители государств на международных конференциях и в международных организа­циях.

Если заключается международный договор с участием ме­ждународной организации, то специальные полномочия для этой цели не требуются лицу, которое в соответствии с правилами организации рассматривается как представляющее эту органи­зацию.

В Федеральном законе «О международных договорах Рос­сийской Федерации» 1995 г. предусматривается, что без специ­альных полномочий ведут переговоры и подписывают между­народные договоры Российской Федерации: Президент Россий­ской Федерации; Председатель Правительства Российской Федерации, министр иностранных дел, федеральный министр, руководитель иного федерального органа исполнительной вла­сти. Глава дипломатического представительства РФ в иностранном государстве или глава представительства РФ в между­народной организации вправе вести переговоры в целях при­нятия текста договора — соответственно с государством пре­бывания или в рамках данной международной организации (ст. 12,13).

При заключении двусторонних международных договоров представители государств обмениваются полномочиями, а при заключении многосторонних договоров полномочия сдаются в специально созданные органы для проверки их подлинности. Любые действия по заключению договора, совершенные не упол­номоченным лицом или в нарушение полномочий, не имеют юридического значения.

Подготовка текста договора. Текст договора разрабаты­вается на переговорах (непосредственных или по дипломатиче­ским каналам), на конференциях или в рамках международных организаций.

Переговоры по выработке текста договора ведутся либо непосредственно, либо с использованием дипломатических средств. Государства через уполномоченных лиц доводят до сведения друг друга свои позиции по обсуждаемой проблеме (или представляют конкретные проекты договора). Затем на основе их тщательного изучения и оценки они предлагают для согласования возможные изменения, уточнения позиций и со­ответственно проекта договора. Путем взаимных уступок и ком­промиссов проект подвергается изменениям до тех пор, пока он не станет приемлемым для всех участников. Иногда для подго­товки договора по сложной проблеме используются и диплома­тические каналы, и переговоры на уровне делегаций, и встречи министров иностранных дел, и встречи на высшем уровне.

Международные конференции и международные органи­зации используются государствами для выработки текстов мно­госторонних договоров. В целях более глубокого и всесторонне­го изучения сложная проблема разбивается на отдельные во­просы, которые рассматриваются специальными комитетами и комиссиями, входящими в структуру конференций или органи­заций. Согласованный проект обсуждается на пленарных засе­даниях.

Принятие текста договора. Для подтверждения того, что текст договора является окончательно согласованным (т. е. из­менению не подлежит) и подлинным документам, необходимо соответствующим образом оформленное его принятие (установ­ление аутентичности*). Оно может быть предварительным и окон­чательным.

/>

* Аутентичный (греч.) — подлинный, действительный, верный.Предварительное принятие текста договора осуществля­ется посредством голосования, парафирования, подписания.

Путем голосования, как правило, принимается текст дого­вора, подготовленный на международной конференции или в международной организации. Это решение оформляется ак­том — резолюцией международной конференции или соответ­ствующего органа международной организации, которая при­нимается большинством голосов (простым или двумя третями в зависимости от правил, одобренных на конференции или в ор­ганизации). В последние годы голосование нередко не прово­дится; для решения применяется метод консенсуса — общего согласия (при отсутствии возражений со стороны какого-либо государства).

Парафирование — это скрепление инициалами уполномо­ченных лиц каждой страницы договора в знак согласия с тек­стом. Такая форма предварительного принятия текста договора применяется в отношении двусторонних договоров или догово­ров с небольшим числом участников (например, были парафи­рованы Договор между СССР и ФРГ о добрососедстве, парт­нерстве и сотрудничестве, о некоторых переходных мерах, свя­занных с временным пребыванием советских войск на террито­рии Германии 1990 г., некоторые соглашения стран СНГ и др.). Парафированный договор подлежит окончательному принятию.

Подписаниеad referendum — условное, предварительное, требующее подтверждения компетентного органа государства.

Форма окончательного принятия текста договора — под­писание. Оно порождает определенные юридические последст­вия: а) дает право подписавшему государству выразить согла­сие на обязательность договора; б) обязывает подписавшее го­сударство не лишать договор его объекта и цели до вступления в силу.

Двусторонние договоры составляются на языках государств-участников, многосторонние — на языках по выбору участни­ков (иногда на одном приемлемом для всех языке).

При подписании договора государства соблюдают правила альтерната — чередования подписей. В подлинном экземпляре двустороннего договора, предназначенном для данной стороны, наименование государства, подписи уполномоченных помеща­ются на почетном месте — под текстом договора с левой сторо­ны, а наименование государства-контрагента, его подписи — справа. На экземпляре договора, предназначенном для другой стороны, применяется обратный порядок. В многосторонних договорах наименования сторон и подписи перечисляются обычно сверху вниз в алфавитном порядке (в соответствии с выбран­ным языком). Возможны сложные процедуры при принятии некоторых договоров*.

/>* Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных ви­дов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие (1981 г.), была раз­работана и на основе консенсуса принята на Конференции ООН в Женеве (1979—1980 гг.), затем принята Генеральной Ассамблеей ООН (Резолюция от 12 декабря 1980 г.); 10 апреля 1981 г. открыта для подписания государ­ствами.
Двусторонние договоры также могут быть предварительно приняты на одном уровне, а окончательно — на другом.

Согласие на обязательность договора. Это — следующая стадия заключения международного договора, необходимая для вступления его в силу. Формы (способы) выражения такого со­гласия: а) подписание; б) обмен документами, образующими до­говор; в) ратификация; г) утверждение (принятие); д) присое­динение к договору.

Способы выражения согласия отличаются друг от друга по уровню и процедуре их осуществления.
    продолжение
–PAGE_BREAK–Подписание — одна из форм согласия на обязательность договора. При этом подписание является одновременно и фор­мой принятия текста договора, и формой выражения согласия на его обязательность. Таким образом, подписание в одних слу­чаях представляет собой принятие текста договора, а в дру­гих — и принятие текста, и одновременно согласие на обяза­тельность договора.
Обмен документами, образующими договор, — это упро­щенная процедура его заключения. Должностные лица (или уполномоченные) направляют друг другу письма (ноты), в ко­торых излагаются предварительно согласованные положения по существу вопроса. Обмен письмами означает согласие на обяза­тельность этих положений.

Ратификация — это согласие государства на обязатель­ность договора, выраженное высшим органом государственной власти в соответствии с процедурой, установленной националь­ным законодательством.

Международные договоры Российской Федерации ратифи­цируются Федеральным Собранием РФ. Государственная Ду­ма Федерального Собрания рассматривает внесенный Прези­дентом или Правительством на ратификацию международный договор. После обсуждения в комитетах и комиссиях принима­ется решение о ратификации в форме федерального закона.

Такой закон подлежит обязательному рассмотрению в Совете Федерации Федерального Собрания. Принятый им федераль­ный закон о ратификации направляется Президенту для под­писания и опубликования. Один из примеров: Федеральный закон «О ратификации Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Французской Рес­публики о сотрудничестве в области исследования и использования космического пространства в мирных целях» принят Го­сударственной Думой РФ 12 сентября 1997 г., одобрен Советом Федерации РФ 24 сентября 1997 г., подписан Президентом РФ 5 октября 1997 г., опубликован в «Российской газете» 8 октября 1997г.

Согласно ст. 14 Венской конвенции о праве международ­ных договоров 1969 г. согласие на обязательность договора выражается ратификацией, если: 1) договор предусматривает, что такое согласие выражается ратификацией; 2) иным образом установлено, что участвующие в переговорах государства дого­ворились о необходимости ратификации; 3) представитель го­сударства подписал договор под условием ратификации; 4) на­мерение государства подписать договор под условием ратифи­кации вытекает из полномочий его представителя или было выражено во время переговоров.

Национальным законодательством может быть определен перечень тех договоров, которые подлежат ратификации. Фе­деральный закон «О международных договорах Российской Федерации» включает в этот перечень следующие виды дого­воров Российской Федерации: а) исполнение которых требует изменения действующих или принятия новых федеральных законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом; б) предметом которых являются основные права и свободы человека и гражданина; в) о территориальном разграничении Российской Федерации с другими государствами, включая договоры о прохождении Государственной грани­цы Российской Федерации, а также о разграничении исключи­тельной экономической зоны и континентального шельфа. Рос­сийской Федерации; г) об основах межгосударственных отно­шений, по вопросам обороноспособности Российской Федера­ции и обеспечения международного мира и безопасности (в том числе по вопросам разоружения), а также мирные договоры и договоры о коллективной безопасности; д) об участии Россий­ской Федерации в межгосударственных союзах, международ­ных организациях и иных межгосударственных объединениях, если такие договоры предусматривают передачу им осуществ­ления части полномочий Российской Федерации или устанавливают юридическую обязательность решений их органов для Российской Федерации.

Равным образом подлежат ратификации международные договоры, при заключении которых стороны условились о по­следующей ратификации (ст. 15). В перечень договоров, подле­жащих ратификации, внесены дополнения: ратификации под­лежат международные договоры РФ в области добычи, произ­водства и использования драгоценных металлов и драгоценных камней (ч. 3 ст. 24 Федерального закона «О драгоценных метал­лах и драгоценных камнях» от 26 марта 1998 г.) и международ­ные договоры РФ, касающиеся перемещенных культурных цен­ностей, равно как и любые другие международные договоры РФ, касающиеся ее культурного достояния (ст. 23 Федерально­го закона «О культурных ценностях, перемещенных в Союз ССР в результате второй мировой войны и находящихся на терри­тории Российской Федерации» от 15 апреля 1998 г.).

Одновременно с принятием решения о ратификации меж­дународного договора составляется ратификационная грамота, имеющая три части: а) вступительную, в которой указывается высший орган государства, ратифицировавший договор; б) ос­новную, где воспроизводится текст договора с оговорками и (или) заявлениями, если они сделаны; в) заключительную, содержа­щую заявление о неукоснительном и добросовестном выполне­нии договора.

При заключении двустороннего договора государства — его участники — обмениваются ратификационными грамотами. Как правило, если договор заключается на территории одного госу­дарства, то обмен грамотами происходит на территории дру­гого.

При заключении многостороннего договора ратификацион­ные грамоты сдаются на хранение депозитарию. Такая проце­дура называется депонированием ратификационных грамот. Депозитарий определяется государствами-участниками в самом договоре. Им может быть одно государство, несколько государств, международная организация или ее главное должностное лицо. Получили распространение договоры, депозитарием которых является Генеральный секретарь ООН.

Функции депозитария определяются Венской конвенцией о праве международных договоров и конкретными договорами. Основные его функции: хранение подлинного текста договора, ратификационных грамот и документов о присоединении; сооб­щение участникам договора о депонировании каждой ратифи­кационной грамоты, об оговорках, о вступлении договора в силу; уведомление о присоединении к договору или выходе из него; созыв конференций для обсуждения осуществления договора, если это предусмотрено.

Обмен ратификационными грамотами или их депонирование — это своеобразное совместное исполнительное соглаше­ние государств о согласии на обязательность договора. Оно вхо­дит в ряд последовательных действий государств, необходимых для приведения в действие нормы договора о вступлении его в силу, а вместе с ней — и всего договора.

Утверждение — предусмотренная в договоре упрощенная процедура выражения согласия на обязательность договора. Национальным законодательством устанавливается круг госу­дарственных органов, в компетенцию которых входит утвер­ждение договоров. В зависимости от уровня заключенные договоры утверждаются Президентом РФ, Правительством РФ или другими федеральными органами.

Постановлением Правительства РФ от 24 июля 1997 г. было утверждено Соглашение между Российской Федерацией и Ев­ропейским банком реконструкции и развития (ЕБРР) о займе для финансирования проекта постприватизационной поддерж­ки предприятий от 13 апреля 1997 г.

Постановлением Правительства РФ от 22 ноября 1997 г. утверждено Соглашение о создании общего научно-технологи­ческого пространства государств — участников СНГ, подписан­ное 3 ноября 1995 г.

Посредством утверждения выражается согласие на обяза­тельность договора международной организацией, если она является участницей договора. Таким полномочием обычно наде­ляются главные органы международной организации. Так, Ге­неральная Ассамблея ООН утверждает соглашения ООН со специализированными учреждениями.

Присоединение. Если государство по каким-либо причи­нам не участвовало в договоре, оно может к нему присоеди­ниться. Порядок и условия присоединения оговариваются в до­говоре. Как правило, присоединение осуществляется после всту­пления договора в силу путем депонирования ратификацион­ной грамоты или иного документа о присоединении.

6 июля 1994 г. принято постановление Правительства РФ «О присоединении Российской Федерации к Соглашению о вво­зе материалов образовательного, научного и культурного ха­рактера и Протокола к нему» (Соглашение от 22 ноября 1950 г., Протокол к нему от 26 ноября 1976 г.).

Оговорка к договору. Это одностороннее заявление госу­дарства, посредством которого оно намерено исключить или изменить определенные положения договора. Государство вправе заявить оговорку при подписании, ратификации или присоеди­нении к договору: Такое действие невозможно, когда: оговорки запрещаются договором; договор предусматривает лишь опре­деленные оговорки, в число которых данная оговорка не вхо­дит; оговорка противоречит объекту и цели договора. Оговорка должна быть сделана в письменном виде и доведена до сведе­ния других государств — участников договора.

Поскольку государство заявлением оговорки предлагает новый вариант определенной нормы, то отношения между ним и другими участниками договора могут регулироваться в этой части по-разному. Отношения с государствами, принявшими оговорку, регулируются новой нормой, тогда как к взаимоотно­шениям с государствами, возразившими против оговорки, не применяется ни новая норма (она отклонена возражением), ни норма договора (она неприемлема для государства, сделавшего оговорку).

СССР в своей договорной практике использовал право де­лать оговорки. Чаще всего это касалось положений о передаче спора относительно применения и толкования договоров в Ме­ждународный Суд.

При ратификации Конвенции ООН по морскому праву Рос­сийской Федерацией (а ранее при подписании от имени СССР) была сделана оговорка в соответствии со ст. 298 Конвенции, предусматривающей такое право. Российская Федерация не принимает обязательных процедур, влекущих за собой обяза­тельные решения при рассмотрении споров, связанных с де­лимитацией морских границ, споров, касающихся военной деятельности, и споров, в отношении которых Совет Безопас­ности ООН осуществляет функции, возложенные не него Уста­вом ООН.

При подписании, ратификации или присоединении к дого­вору государство вправе сделать заявление — изложить свою точку зрения по тому или иному вопросу. В отличие от оговор­ки заявление не меняет содержания договора*.

/>* При присоединении к Факультативному протоколу к Международному пакту о гражданских и политических правах СССР сделал заявление: «Союз Советских Социалистических Республик в соответствии со ст. 1 Факульта­тивного протокола признает компетенцию Комитета по правам человека принимать и рассматривать сообщения от лиц, находящихся под юрисдик­цией Союза Советских Социалистических Республик, касающиеся ситуа­ций или фактов, возникших после вступления в силу настоящего Протокола для СССР. Советский Союз исходит также из того, что Комитет не будет рас­сматривать какие бы то ни было сообщения до тех пор, пока не удостове­рится, что данный вопрос не рассматривается в соответствии с другой процедурой международного разбирательства или урегулирования, и что данное лицо исчерпало все доступные внутренние средства правовой защиты».Вступление договора в силу. Договоры вступают в силу в том порядке и в тот срок, которые указаны в договоре. Догово­ры, не подлежащие ратификации или утверждению, вступают в силу: 1) с момента подписания; 2) по истечении определенного срока после подписания; 3) с указанной в договоре даты.

Порядок вступления в силу договоров, подлежащих рати­фикации, обусловлен их характером.

Двусторонние договоры вступают в силу: 1) в день обмена ратификационными грамотами; 2) по истечении установленного срока (часто — тридцати дней) со дня обмена грамотами.

Многосторонние договоры вступают в силу: 1) в день сдачи на хранение депозитарию определенной по счету ратификаци­онной грамоты; 2) по истечении установленного срока после сдачи на хранение определенной по счету грамоты; 3) в день сдачи на хранение определенного количества грамот с указанием кон­кретных государств, чьи грамоты обязательно должны быть сданы;

Примеры:

«Настоящее Соглашение вступает в силу с момента его подписания» (ст. VIII Соглашения между СССР и США о пре­дотвращении ядерной войны 1973 г.; ст. 9 Соглашения о взаим­ном признании прав на льготный проезд для инвалидов и уча­стников Великой Отечественной войны, а также лиц, прирав­ненных к ним, 1993 г., которое заключено государствами — уча­стниками СНГ).

«Настоящий Договор подлежит ратификации и вступает в силу в день обмена ратификационными грамотами» (ст. 39 До­говора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Россий­ской Федерацией и Украиной 1997 г.).

. «Настоящая Конвенция подлежит ратификации и вступа­ет в силу через 30 дней после даты обмена ратификационными грамотами» (Консульская конвенция между Российской Феде­рацией и Республикой Корея 1992 г.).

«Настоящая Конвенция вступает в силу после сдачи на хранение пятой ратификационной грамоты» (ст. XXIV Конвен­ции о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами, 1972 г.).

«Настоящая Конвенция вступает в силу через 12 месяцев после сдачи на хранение шестидесятой ратификационной гра­моты или документа о присоединении» (ст. 308 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.).

Устав ООН вступил в силу «по сдаче на хранение ратифи­кационных грамот Китайской Республикой, Францией, Союзом Советских Социалистических Республик, Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии и Соединен­ными Штатами Америки и большинством других государств, подписавших Устав» (п. 3 ст. 110 Устава ООН). Договор о нерас­пространении ядерного оружия 1968 г. — после сдачи на хране­ние ратификационных грамот государствами-депозитариями (СССР, США, Великобритания) и сорока другими договариваю­щимися государствами.

Приведенный перечень вариантов вступления договоров в силу не является исчерпывающим. В договорах могут преду­сматриваться и другие, особые, условия вступления его в силу.

Срок действия договора. Договоры могут быть срочными, причем срок их действия фиксируется в договоре (5 лет, 10 лет, 20 лет и т. д.), и бессрочными, что либо прямо отмечается в договоре, либо вытекает из его содержания (Конвенция о физи­ческой защите ядерного материала от 3 марта 1980 г., Договор об обычных вооруженных силах в Европе 1990 г. и др.). В неко­торых случаях действие договора рассчитано на срок, необхо­димый для выполнения обязательств.

Государства вправе продлить (пролонгировать) действия договора. Продление обычно оформляется специальным согла­шением.

Так, путем обмена нотами в 1996 г. была оформлена догово­ренность о продлении в отношениях между РФ и США срока действия Соглашения между Правительством СССР и Прави­тельством США по некоторым вопросам морского судоходства 1990 г.

Нередко предусматривается возможность автоматического продления действия договора.

Соглашение стран СНГ о сотрудничестве в области образо­вания от 15 мая 1992 г. было заключено сроком на 5 лет; оно автоматически продлевается на последующие пятилетние пе­риоды для тех государств, которые не заявят о денонсации. Такие договоры можно назвать неопределенно-срочными.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Опубликование и регистрация договоров
Официальное опубликование заключенных международных договоров осуществляется как на государственном уровне, так и в рамках международных организаций.

Вступившие в силу для Российской Федерации междуна­родные договоры, решения о согласии на обязательность кото­рых приняты в форме федерального закона, официально пуб­ликуются в Собрании законодательства РФ, а также в Бюллетене международных договоров. Договоры межведомственного характера публикуются в официальных изданиях этих органов.

Все международные договоры, зарегистрированные в Сек­ретариате Организации Объединенных Наций, подлежат опуб­ликованию в периодически издаваемом сборнике, именуемом «Treaty Series». В рамках Совета Европы издаются европей­ские конвенции —«European Treaty Series». Опубликование многосторонних договоров, принятых в Содружестве Независи­мых Государств, производится в официальном издании «Содру­жество. Информационный вестник Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ».

Согласно ст. 102 Устава ООН международные договоры, заключенные членами Организации, должны быть зарегистри­рованы в Секретариате и им опубликованы. Регистрация не влияет на юридическую силу договора; на договор, не зарегист­рированный в указанном порядке, стороны не могут ссылаться в органах ООН.
§ 5. Действие договора во времени и пространстве
Договор начинает действовать с момента вступления его в силу. Действующий договор — это договор, обретший и не ут­ративший юридическую силу.

В международно-правовых актах и литературе для обо­значения действия договора нередко используется термин «при­менение» (например, в разделе Венской конвенции о праве ме­ждународных договоров «Применение договоров» говорится о территориальной сфере действия договоров, о том, что они не имеют обратной силы, как определяются права и обязанности государств-участников последовательно заключенных догово­ров). «Применением» иногда именуется действие договора в кон­кретной ситуации. Считается, что с момента вступления в силу договор действует, но не применяется, пока не возникнет та ситуация, на которую он рассчитан. В доказательство различия этих терминов приводятся соглашения о правилах ведения вой­ны. Пока нет вооруженного конфликта, договоры действуют; с его возникновением, они начинают применяться*.

/>

* См.: Курс международного права. Т. 4. М., 1990. С. 49.Если стремиться к адекватности и юридической точности в терминологии, то в указанной ситуации (т. е. когда возникает вооруженный конфликт) более уместен был бы термин «реали­зация», ибо речь идет о действии или бездействии, соответст­вующих требованиям норм договоров (об исполнении, использовании или соблюдении договорных норм). О применении можно говорить, если положения договора в процессе реализации на­рушены (или их исполнение ставится под угрозу) и по этому поводу принято решение (правоприменительный акт) государ­ством, судом или каким-либо иным органом (не случайно все большее распространение получает выражение «применимое право» в связи с деятельностью судебных органов**).

/>** См., например, ст. 293 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.Таким образом, термин «применение» следует понимать по-разному (в зависимости от ситуации): 1) как действие договора, подтверждение его юридической силы (он является действую­щим); 2) как доказательство того, что договор является подхо­дящим, приложимым к данной ситуации, что отношения, воз­никшие. в этом случае, им регулируются, подпадают под его действие; 3) как особого рода юридическую деятельность госу­дарств, органов или организаций, в результате которой прини­мается решение (правоприменительный акт).

Как общее правило, договор действует с момента вступле­ния в силу до прекращения и не имеет обратной силы. Однако государства могут оговорить его временное применение до всту­пления в силу. Так, ст. 23 Соглашения между Правительством Российской Федерации и Республикой Узбекистан о создании международной радиоастрономической обсерватории на плато Суффа от 27 июля 1995 г. предусмотрела его временное приме­нение со дня его подписания и вступление в силу в день по­следнего уведомления о выполнении необходимых внутригосу­дарственных процедур.

В некоторых случаях договор продолжает оставаться ре­гулятором длящихся отношений и после прекращения. Соглас­но п. 4 ст. IX Соглашения между Правительством РФ и Прави­тельством США относительно международной торговли в об­ласти коммерческих услуг по космическим запускам 1993 г. (с изменениями и дополнениями 1996 г.) любой контракт,” заклю­ченный в соответствии с Соглашением, будет регулироваться его положениями даже в случае, если срок действия такого кон­тракта не завершится к моменту истечения срока действия Соглашения. Прекращение действия Соглашения не отразится на контрактах, заключенных в соответствии с ним.

Договор обязателен для каждого участника в отношении всей его территории, если иное не явствует из договора или не установлено иным образом (ст. 29 Венской конвенции о праве международных договоров). Именно по этому критерию (субъектно-территориальной сфере действия) международные договоры делятся на универсальные, охватывающие все или подав­ляющее большинство государств (и их территории), и локаль­ные, в которых участвуют два или несколько государств; они распространяются на ограниченное пространство.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Договоры и третьи государства
Согласно Венской конвенции о праве международных до­говоров «третье государство означает государство, не являю­щееся участником договора» (ст. 2«h»).

Договор обязателен для его участников и должен ими доб­росовестно выполняться (ст. 26 Конвенции). Вместе с тем в не­которых случаях возникает проблема «взаимоотношений» ме­жду международным договором и третьими государствами или иными участниками международных отношений, не участвую­щими в данном международном договоре, — международными организациями, народами, борющимися за независимость, государствоподобными образованиями. Это касается, во-первых, предоставления прав не участвующим в договоре субъектам и возложения на них обязанностей; во-вторых, возможного при­чинения ущерба их правам и интересам посредством заключе­ния данного договора (точнее, его будущей реализацией).

Предоставление прав и возложение обязанностей на тре­тьи государства и третьи международные организации регули­руются Венскими конвенциями о праве международных дого­воров и о праве договоров между государствами и международ­ными организациями или между международными организа­циями (в обеих Конвенциях ст. 34—38, их содержание лишь незначительно отличается).

Конвенции закрепляют следующие правила: 1) права и обя­зательства для третьего государства (или третьей организации) не создаются без его (ее) согласия, волеизъявления; 2) права и (или) обязательства возникают для третьего государства (орга­низации), если государства — участники договора имели на это намерение (т. е. это акт волеизъявления государств-участни­ков); 3) согласие третьего государства (организации) принять на себя обязательство по договору должно оформляться письмен­но; 4) согласие третьего государства (организации) принять пре­доставленное право не требует письменного оформления, оно предполагается, пока не будет доказательства противного. Го­сударство пользуется предоставленными по договору правом на условиях, в нем предусмотренных; 5) обязательство, приня­тое третьим государством (организацией) может быть отменено или изменено только по согласию между государствами-участ­никами и третьим государством (организацией). Право, приня­тое третьим государством (организацией), не может быть отме­нено или изменено государствами — участниками договора без согласия третьего государства (организации), если установле­но, что таким было намерение государств-участников.

Таким образом, предоставление прав, возложение обязан­ностей и их принятие представляют собой своеобразные воле­вые решения — своего рода соглашения (явно выраженные — письменные — или молчаливые). Однако третье государство (ор­ганизация) не становится участником договора. Можно считать его участником тех норм, которые закрепляют принятые им права или обязательства.

Примеры договоров, нормы которых могут распространять свое действие на третьи государства (или организации), не уча­ствующие в них: Конвенция о режиме судоходства на Дунае 1948 г., в ст. 1 которой сказано, что «навигация на Дунае должна быть свободной и открытой для граждан, торговых судов и то­варов всех государств на основе равенства в отношении торго­вых и навигационных сборов и условий торгового судоходства». Государства, воспользовавшиеся этим правом (а это доказыва­ет принятие этого права), обязаны соблюдать режим судоход­ства, установленный данной Конвенцией.

По Договору о нераспространении ядерного оружия 1968 г. государства, не обладающие ядерным оружием, обязаны заклю­чать с Международным агентством по атомной энергии согла­шения о гарантиях с целью проверки исполнения ими Договора. Следовательно, МАГАТЭ тоже обязано заключать такие согла­шения. От него зависит выполнение обязательств указанными государствами.

Что касается второго аспекта проблемы (возможного ущем­ления прав третьих государств), то нередко государства-участ­ники во избежание беспокойства третьих государств (организа­ций) по этому поводу прямо в тексте договора подчеркивают, что он не затрагивает их отношений с третьими странами и не направлен против них. Статья 25 Договора между Россией и Францией от 7 февраля 1992 г. гласит: «Положения настоящего Договора ни в чем не затрагивают обязательств Сторон по от­ношению к третьим государствам и не направлены против ка­кого-либо из них».

Такого рода положения обращены к третьим государствам с тем, чтобы они могли быть уверены, что заключение договора не повлияет на их отношения с его участниками, права не будут нарушены, а обязательства перед ними будут добросовест­но выполняться.
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 7. Толкование договоров
Толкование договора — это уяснение его действительного смысла и содержания.

Необходимость в толковании возникает из-за того, что не­редко договорные положения (нормы) являются слишком об­щими, недостаточно определенными. Это затрудняет их реали­зацию в той или иной конкретной ситуации. К толкованию при­ходится прибегать и тогда, когда имеет место неопределенность, неясность или двусмысленность (или многозначность) слов, тер­минов и выражений либо несоответствие одних положений дру­гим, их несогласованность.

При толковании договора должны соблюдаться следующие общие правила, изложенные в ст. 31—33 Венской конвенции о праве международных договоров. Договор должен толковаться добросовестно, а терминам следует придавать обычное значе­ние в их контексте и в свете объекта и целей договора. Кон­текст охватывает текст договора с преамбулой и приложения­ми, а также любое соглашение, и документы, относящиеся к договору. Должны учитываться любые последующие соглаше­ния и документы относительно толкования и применения дого­вора и практика применения. Возможно обращение к подгото­вительным материалам заключения договора. Иногда возника­ет необходимость в изучении исторической ситуации, сущест­вовавшей при заключении договора или предшествовавшей ему.

Толкование, осуществляющееся самими участниками до­говора по согласованию, называется аутентичным. Оно оформ­ляется соглашением, имеющим обязательную юридическую силу. Споры между государствами-участниками относительно тол­кования договора разрешаются путем переговоров или иной предусмотренной процедуры, а при неудовлетворительном ре­зультате передаются на разрешение Международного Суда (в определенных ситуациях — на арбитражное разбирательство).

Проблема толкования может возникнуть в связи с состав­лением договора на различных языках.

Толкование может осуществляться международными ор­ганами и организациями. Так, 14 декабря 1974 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию «Определение агрессии». Она разъясняет термин «агрессия», который используется в международных документах.§ 8. Недействительность договоров
Действительность — это правомерность договора с точки зрения содержания и соблюдения правил заключения. Договор считается действительным, пока не доказано иное.

Основания, по которым договор может быть признан не­действительным, предусмотрены в Венской конвенции о праве международных договоров.

Недействительность может быть абсолютной, а договор признан ничтожным, если: а) согласие государства на его обя­зательность было выражено в результате применения силы или угрозы силой в отношении государства или его представителя;

б) договор противоречит императивной нормеjus cogens (суще­ствующей или возникшей после заключения договора).

Относительная недействительность делает договор оспоримым. Ее основаниями являются: а) явное нарушение особо важ­ной нормы внутреннего права государства, касающейся компе­тенции заключать договоры. Нарушение является явным, если оно очевидно для любого государства; б) ошибка относительно факта или ситуации, которые существовали при заключении договора и представляли собой основу для согласия на его обя­зательность, при этом государство не вправе ссылаться на ошиб­ку как на основание для признания договора недействитель­ным, если оно своим поведением способствовало возникнове­нию этой ошибки; в) обман со стороны другого участвующего в переговорах государства; г) прямой или косвенный подкуп пред­ставителя одного государства другим участвовавшим в перего­ворах государством.

Все эти основания свидетельствуют о наличии порока в согласии государства на обязательность для него договора.

Положения признанного недействительным договора не имеют юридической силы. Если на основе такого договора были совершены определенные действия, то каждый участник впра­ве потребовать от другого участника восстановления, насколь­ко это возможно, такого положения, которое существовало до совершения указанных действий. Действия, совершенные доб­росовестно до ссылки на недействительный договор, не счита­ются незаконными.

Если договор признается недействительным в силу проти­воречия императивной нормеjus cogens, то участники по воз­можности устраняют последствия любого действия, совершен­ного на основании положения, противоречащего этой норме.

Если договор становится недействительным вследствие воз­никновения новой нормыjus cogens, то государства освобожда­ются от обязательств выполнять договор в дальнейшем.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 9. Прекращение и приостановление действия договоров
Вопрос о времени, условиях и порядке прекращения дого­вора решается самими договаривающимися сторонами и фик­сируются в договоре.

Срочные договоры прекращают свое действие по истече­нии указанного в них срока. Договор может быть прекращен также: а) в связи с исполнением обязательств; б) с согласия всех договаривающихся государств (отмена); в) в связи с за­ключением нового договора по тем же вопросам и между теми же государствами (замена). Прекращение договора возможно посредством денонсации и аннулирования.

Денонсация — это отказ государства от договора с предва­рительным предупреждением других участников, когда такой отказ, его порядок и условия прямо предусмотрены договором.

В частности, в договоре могут определяться: а) срок, когда государство вправе заявить о денонсации (например, по исте­чении определенного периода после вступления в силу); б) срок, когда договор утрачивает силу для заявившего о денонсации государства (например, по истечении шести или двенадцати месяцев и т. д.); в) условия или обстоятельства, при которых возможна денонсация (например, если относящиеся к договору исключительные обстоятельства ставят под угрозу высшие ин­тересы государства); г) форма и содержание уведомления о де­нонсации.

Иногда право, государств на денонсацию ограничивается. По Женевским конвенциям о защите жертв войны 1949 г. де­нонсация во время войны не будет иметь силы до заключения мира или до тех пор, пока не будут закончены операции по освобождению и репатриации лиц, пользующихся покровитель­ством конвенций.

Аннулирование — это отказ государства от договора, когда есть к тому достаточные, строго определенные нормами меж­дународного права основания. Аннулирование, как и денонса­ция, представляет собой односторонний отказ от договора. При реализации права на денонсацию договора государство, за ред­ким исключением, не обязано объяснять причины выхода из договора. Поскольку обстоятельства, на которые государство может ссылаться как на основания для аннулирования догово­ра, заранее согласованы и закреплены нормами международного права, государство при выходе посредством аннулирова­ния должно указать эти обстоятельства (причины).

Венской конвенцией о праве международных договоров предусмотрены следующие обстоятельства — основания анну­лирования договора: 1) существенное нарушение договора дру­гими участниками; 2) невозможность исполнения договора (унич­тожение его объекта); 3) коренное изменение обстоятельств.

Аннулирован при наличии указанных «чрезвычайных» об­стоятельств может быть любой договор, в том числе тот, в кото­ром определены иные (нормальные) условия его прекращения (исполнение обязательств, истечение срока, денонсация и т. д.). Конкретные договоры в отличие от денонсации не устанавлива­ют порядок аннулирования, если даже возможность аннулиро­вания договоров допускается*.

/>

* Пункт 2 ст. 19 Договора об обычных вооруженных силах в Европе 1990 г. посвящен денонсации. В нем говорится, что каждое государство имеет пра­во выйти из договора, если относящиеся к договору исключительные об­стоятельства поставят под угрозу его высшие интересы. «Государство-уча­стник, намеревающееся выйти из Договора, уведомляет депозитария и все другие государства-участники о своем решении поступить таким образом. Такое уведомление дается по меньшей мере за 150 дней до предполагаемо­го выхода из настоящего Договора. Оно включает заявление об исключи­тельных обстоятельствах, которые это государство-участник рассматри­вает как поставившие под угрозу его высшие интересы».

В соответствии с п. 3 ст. 19 каждое государство-участник имеет право выйти из договора, если другое государство-участник выйдет по количест­ву вооружений за пределы ограничений, предусмотренных договором, в пропорциях, представляющих угрозу балансу сил в районе применения договора.Приостановление договора возможно: 1) в отношении всех участников с их согласия и после консультаций с государства­ми, которые выразили согласие на его обязательность, но для которых он не вступил в силу; 2) в отношении двух или не­скольких участников многостороннего договора — по соглаше­нию между ними, если такая возможность предусмотрена дого­вором или вытекает из него; 3) в случае, если из последующего договора вытекает намерение его участников приостановить предыдущий договор; 4) в случае существенного нарушения договора.

Процедура признания договора недействительным, прекра­щения или приостановления его действия определена Венской конвенцией о праве международных договоров (ст. 65—68).

Участник договора, который ссылается на основание для оспаривания действительности договора, для прекращения договора, выхода из него или приостановления его действия, дол­жен уведомить других участников о своем намерении. В уве­домлении должны быть указаны меры, которые предполагает­ся принять в отношении договора.

Если по истечении определенного периода, который дол­жен составлять не менее трех месяцев с момента получения уведомления, ни один участник не выскажет возражения, то направивший уведомление участник имеет право осуществить предусмотренные меры (например, препроводить другим уча­стникам документ о прекращении договора, подписанный гла­вой государства, главой правительства или министром иностран­ных дел).

В случае возражения со стороны других государств все участники договора должны добиваться урегулирования с по­мощью средств, предназначенных для мирного разрешения спо­ров (переговоры, добрые услуги, посредничество и др.).

Если урегулирование не достигнуто в течение 12 месяцев после даты, когда было сформулировано возражение, то спор может быть передан в Международный Суд или арбитраж. Это касается споров о признании договора недействительным в связи с противоречием императивной норме общего характера(jus cogens). Спор о недействительности, прекращении или приос­тановлении по другим основаниям может быть передан на рас­смотрение согласительной комиссии.

Согласно Федеральному закону «О международных дого­ворах Российской Федерации» прекращение (в том числе де­нонсация) и приостановление действия договоров осуществля­ются в соответствии с условиями самого договора и нормами международного права органом, принявшим решение о согла­сии на его обязательность (п. 1 ст. 37).

Действие договора может быть приостановлено Президен­том РФ в случаях, требующих безотлагательных мер, с обяза­тельным информированием Федерального Собрания и внесени­ем проекта соответствующего закона (п. 2 ст. 37).
    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Дружков М. П. Заключение международных договоров в рамках и под эгидой международных организаций. Киев, 1986.

Евинтов В. И. Многоязычные договоры в современном ме­ждународном праве. Киев, 1981.

Игнатенко Г. В., Марочкин С. Ю., Суворова В. Я. Феде­ральный закон о международных договорах Российской Федерации // Российский юридический журнал. 1995. № 4.

Каламкарян Р. А. Фактор времени в праве международ­ных договоров. М, 1989. .

Клюев В. Н. К вопросу о депозитариях многосторонних до­говоров всеобщего характера // Сов. ежегодник международ­ного права. 1971. М.,1973.

Комментарий к Федеральному закону «О международных договорах Российской Федерации» / Отв. ред. В. Л. Звеков, Б. И. Осминин. М., 1996.

Коробова М. А. Расширение сферы действия норм общего многостороннего договора. М., 1983.

Лукашук И. И. Стороны в международных договорах. М., 1966.

Малинин С. А., Ковалева Т. М. Договорная правоспособ­ность международных организаций // Правоведение, 1988. № 4.

Талалаев А. Н. Право международных договоров: Общие вопросы. М.,1980.

Талалаев А. Н. Право международных договоров: Действие и применение. М., 1985.

Талалаев А. Н. Право международных договоров: Договоры с участием международных организаций. М., 1989.

Тиунов О. И. Принцип соблюдения договоров в междуна­родном праве. Пермь, 1976.

Ульянова Н. Н. Общие многосторонние договоры в совре­менных международных отношениях. Киев, 1981.

Шуршалов В. М. Право международных договоров. М., 1979.
Глава 13 Право внешних сношений § 1. Понятие, источники
Право внешних сношений — это совокупность междуна­родно-правовых норм, регламентирующих структуру, поря­док формирования и деятельности, функции и юридический статус органов государства, обеспечивающих представитель­ство в сфере межгосударственного общения.

Основу данной отрасли составляют нормы дипломатиче­ского права и нормы консульского права, в связи чем традици­онно принято именовать этот комплекс дипломатическим и кон­сульским правом.

Однако постепенно сложились группы норм, относящихся к представительствам государств при международных органи­зациях и к деятельности специальных миссий. Специфичны нормы о торговых представительствах. Кроме того, есть осно­вания для дополнения традиционного комплекса нормами, ре­гулирующими статус и деятельность международных конфе­ренций. Все это обусловливает мнение, что характеристика от­расли как права внешних сношений более согласуется с истин­ным ее содержанием и структурой, чем термин «дипломатиче­ское и консульское право»*.

/>

* См.: Курс международного права. Т. 4. М., 1992. С. 93—94.Традиционными источниками права внешних сношений являются договор и обычай. Причем в дипломатическом и кон­сульском праве длительное время доминирующими являлись обычные нормы международного права. Первым соглашением общего характера явился Венский протокол 1815 г. о рангах дипломатических представителей, который впоследствии был дополнен Аахенским протоколом 1818 г.

В современном международном праве основными источни­ками, которые кодифицировали эту отрасль права, являются:

Венская конвенция о дипломатических сношениях 1961 г., Вен­ская конвенция о консульских сношениях 1963 г., Конвенция о специальных-миссиях 1969 г., Венская конвенция о представи­тельстве государств в их отношениях с международными орга­низациями универсального характера 1975 г.

К источникам права внешних сношений относятся Конвен­ция о привилегиях и иммунитетах ООН 1946 г., Конвенция о привилегиях специализированных учреждений ООН 1947 г. и подобные им многосторонние договорные акты, а также согла­шения между организацией и государством, на территории ко­торого организация имеет свою штаб-квартиру. Следует иметь в виду и двусторонние соглашения по дипломатическим вопро­сам, консульские конвенции, соглашения (протоколы) относи­тельно торговых представительств. Что же касается междуна­родных конференций, то их нормативная регламентация явля­ется всецело индивидуализированной, поскольку правила про­цедуры разрабатываются применительно к данной конферен­ции.

Правовое положение и порядок деятельности органов внеш­них сношений в соответствии с нормами международного права регламентируются актами национального законодательства, в числе которых Конституция РФ, Федеральный закон «О меж­дународных договорах Российской Федерации», отдельные ста­тьи ряда других федеральных законов, Положение о Министер­стве иностранных дел Российской Федерации, утвержденное Указом Президента РФ от 14 марта 1995 г., Положение о По­сольстве Российской Федерации, утвержденное Указом Прези­дента РФ от 28 октября 1996 г., а также продолжающие дейст­вовать не противоречащие законодательству РФ нормы Поло­жения о дипломатических и консульских представительствах иностранных государств на территории СССР 1966 г. и Кон­сульского устава 1976 г. (ведется разработка Закона о диплома­тической службе и Консульского устава РФ).
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Органы внешних сношений
Органы внешних сношений — это органы государства, по­средством которых осуществляются его связи с другими го­сударствами и иными субъектами международного права.

Все органы внешних сношений подразделяются на внут­ригосударственные и зарубежные. Внутригосударственные в свою очередь являются либо органами общей компетенции, либо специальными.

Группу органов общей компетенции (конституционных) образуют глава государства, высший представительный орган (парламент) и правительство. В Российской Федерации это:

Президент РФ, Федеральное Собрание, состоящее из двух па­лат — Государственной Думы и Совета Федерации, Правитель­ство РФ.

Президент Российской Федерации в соответствии с Кон­ституцией РФ и федеральными законами определяет основные направления внутренней и внешней политики государства, как глава государства представляет Российскую Федерацию внут­ри страны и в международных отношениях. Согласно ст. 86 Конституции РФ Президент: а) осуществляет руководство внеш­ней политикой Российской Федерации; б) ведет переговоры и подписывает международные договоры РФ; в) подписывает ра­тификационные грамоты; г) принимает верительные и отзыв­ные грамоты аккредитуемых при нем дипломатических пред­ставителей. Он назначает и отзывает после консультаций с со­ответствующими комитетами или комиссиями палат Федераль­ного Собрания дипломатических представителей Российской федерации в иностранных государствах и международных ор­ганизациях.

Федеральное Собрание как представительный и законода­тельный орган Российской Федерации принимает законы, в том числе по вопросам международных отношений, ратификации и денонсации международных договоров РФ, статуса и защиты Государственной границы РФ, войны и мира. К ведению Совета Федерации относится решение вопроса о возможности исполь­зования Вооруженных Сил РФ за пределами ее территории.

Правительство Российской Федерации согласно Конститу­ции РФ и Федеральному конституционному закону «О Прави­тельстве Российской Федерации» осуществляет меры по обеспе­чению реализации внешней политики Российской Федерации.

От имени Правительства подготавливаются и заключаются международные договоры РФ, именуемые межправительствен­ными договорами. Председатель Правительства Российской Фе­дерации ведет переговоры и подписывает такие договоры. К ком­петенции Правительства относятся утверждение, принятие до­говоров по вопросам, относящимся к его ведению. Оно принимает меры, направленные на обеспечение выполнения международ­ных договоров. Правительство обеспечивает представительство Российской Федерации в иностранных государствах и междуна­родных организациях, осуществляет регулирование и государ­ственный контроль в сфере внешнеэкономической деятельности, в сфере международного научно-технического и культурного со­трудничества, защищает граждан РФ за пределами ее территории.

К специальным органам внешних сношений Российской Федерации относится ряд федеральных министерств и ведомств (Министерство иностранных дел РФ, Государственный тамо­женный комитет РФ, Федеральная пограничная служба РФ, некоторые другие органы в пределах их компетенции).

Основными задачамиМинистерства иностранных дел (МИД) в соответствии с Положением, утвержденным Прези­дентом РФ 14 марта 1995 г., являются: разработка общей стра­тегии внешней политики РФ и представление предложений Президенту; реализация внешнеполитического курса РФ; обес­печение дипломатических и консульских отношений с иностран­ными государствами, сношений с международными организа­циями; защита прав и интересов граждан и юридических лиц РФ за рубежом и т. д. МИД разрабатывает проекты междуна­родных договоров, ведет переговоры, осуществляет общее на­блюдение за выполнением договоров.

Зарубежные органы внешних сношений — это органы го­сударства, расположенные за его пределами и выполняющие функции защиты прав и интересов своего государства, граждан и юридических лиц.

Зарубежные органы подразделяются на постоянные (ди­пломатические представительства, консульские учреждения, торговые представительства, представительства при междуна­родных организациях) и временные (делегации государств на.сессиях международных организаций, на международных кон­ференциях, специальные миссии).    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Дипломатические представительства: порядок создания, функции
Дипломатическое представительство — это орган аккре­дитующего государства, учрежденный на территории госу­дарства пребывания для поддержания дипломатических от­ношений между ними. Учреждение постоянных дипломатиче­ских представительств осуществляется по взаимному соглаше­нию, выраженному в форме совместного коммюнике, обмена нотами, что часто совпадает с достижением договоренности об установлении дипломатических отношений.

Международным правом установлены следующие виды дипломатических представительств: 1) посольства — предста­вительства высшего уровня, возглавляемые чрезвычайным и полномочным послом; к ним приравниваются представительст­ва Ватикана —- нунциатуры, а также представительства, кото­рыми обмениваются государства Британского Содружества;

2) миссии — представительства, возглавляемые чрезвычайны­ми и полномочными посланниками; 3) иные официальные пред­ставительства, имеющие специфический статус (например, представительство Российской Федерации по поддержанию кон­тактов с Ватиканом и соответствующее представительство Ва­тикана в России).

Все дипломатические представительства, независимо от вида, имеют официальный правовой статус, одни и те же при­вилегии и иммунитеты.

Штат дипломатического представительства состоит из главы представительства, дипломатического, а также административ­но-технического и обслуживающего персонала. Члены дипло­матического персонала — это лица, имеющие дипломатический ранг, который присваивается дипломату в соответствии с су­ществующими в стране правилами относительно прохождения дипломатической службы (послы, посланники, советники). Ди­пломатический ранг сохраняется пожизненно. К дипломатиче­скому персоналу относятся также торговые представители и их заместители, военные атташе и специалисты по областям со­трудничества, имеющие различные дипломатические ранги. Административно-технический персонал включает заведующего канцелярией, финансовых работников, переводчиков, делопро­изводителей и др. К обслуживающему персоналу относятся: вра­чи, курьеры, шоферы, повара и т. д.

Главы представительств государств, согласно ст. 14 Вен­ской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г., делятся на три класса: а) класс послов и нунциев, аккредитуемых при главах государств; б) класс посланников и интернунциев, ак­кредитуемых также при главах государств; в) класс поверен­ных в делах, аккредитуемых при министрах иностранных дел.

Класс главы дипломатического представительства опреде­ляется соглашением заинтересованных государств. Назначение главы представительства осуществляется в соответствии с об­щепринятыми международными правилами и национальным законодательством аккредитующей страны и сводится к сле­дующим стадиям: 1) запрос агремана — согласия государства пребывания на назначение данного лица в качестве главы ди­пломатического представительства; 2) издание после получе­ния агремана акта, оформляющего назначение главы предста­вительства; 3) вручение верительных грамот, т. е. документа, удостоверяющего официальный статус главы дипломатическо­го представительства и аккредитующего в этом качестве в го­сударстве пребывания. Верительные грамоты подписываются главой аккредитующего государства и адресуются главе госу­дарства, принимающего дипломатического представителя.

Аккредитующее государство может назначить главу пред­ставительства в одно или несколько государств, если не заяв­лено возражений со стороны любого из этих государств.

Члены дипломатического персонала назначаются аккреди­тующим государством без предварительного запроса. Назначение производится ведомством иностранных дел. Своеобразно решается вопрос относительно военных атташе. Согласно Вен­ской конвенции государство пребывания может предложить, чтобы имена -военных, морских или авиационных атташе зара­нее сообщались на его одобрение. Действующее в Российской Федерации правило предусматривает обязательное согласие на назначение того или иного лица в качестве военного атташе.

Функции дипломатического представительства состоят в следующем: а) представительство аккредитующего государ­ства в государстве пребывания; б) защита в государстве пребы­вания интересов аккредитующего государства и его граждан в пределах, допускаемых международным правом; в) ведение переговоров с правительством государства пребывания; г) вы­яснение всеми законными средствами условий и событий в го­сударстве пребывания и сообщение о них правительству ак­кредитующего государства; д) поощрение дружественных от­ношений между аккредитующим государством и государством пребывания и развития их взаимоотношений в области эконо­мики, культуры, науки (ст. 3 Венской конвенции).

Конвенция презюмирует выполнение дипломатическим представительством консульских функций, что особо оговари­вается в ст. 3 Венской конвенции о консульских сношениях; соответственно на этот вид деятельности дипломатического представительства распространяются положения названной Конвенции. Согласно Положению о Посольстве Российской Фе­дерации, утвержденному Указом Президента РФ от 28 октября 1996 г., к основным задачам и функциям Посольства, наряду с названными в Конвенции, отнесены: обеспечение национальных интересов, реализация внешнеполитического курса РФ в госу­дарстве пребывания; осуществление контроля за выполнением договоров в части отношений РФ с государством пребывания; осуществление необходимых мер по обеспечению безопасности Посольства, его сотрудников и членов их семей.

Заключаемые государством договоры и национальное за­конодательство могут содержать нормы, относящиеся к функ­циям дипломатических представительств, а также консульских учреждений. Так, договоры о правовой помощи и правовых от­ношениях по гражданским, семейным и уголовным делам пре­дусматривают использование дипломатических представи­тельств или консульских учреждений для выполнения по по­ручению компетентных органов аккредитующего государства такого процессуального действия, как допрос собственных граж­дан в государстве пребывания. Согласно Закону РФ «О граж­данстве Российской федерации» дипломатические представительства (в равной мере — консульские учреждения) принима­ют от лиц, постоянно проживающих за пределами Российской федерации, заявления и ходатайства по вопросам гражданства, направляют такие ходатайства в Комиссию по вопросам граж­данства при Президенте РФ.

По постановлению Правительства РФ от 26 июня 1995 г. при посольствах РФ в государствах СНГ, в странах Балтии и в КНР учреждаются представительства Федеральной миграци­онной службы России.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Дипломатические привилегии и иммунитеты
Привилегии, т. е. преимущества, и иммунитеты как совокуп­ность особых прав, характеризующих невосприимчивость к юрис­дикции, предоставляются как зарубежным органам внешних сно­шений, так и их главам и сотрудникам. Соответственно различа­ются привилегии и иммунитеты дипломатического представи­тельства и привилегии и иммунитеты дипломатических агентов.

Привилегии и иммунитеты дипломатического предста­вительства. Дипломатическому представительству как органу аккредитующего государства на территории государства пре­бывания в соответствии с международным правом и националь­ным законодательством предоставляются особые льготы, пре­имущества.

В соответствии со ст. 22 Венской конвенции о дипломати­ческих сношениях помещения представительства неприкосно­венны. Власти государства пребывания не могут вступать в эти помещения без согласия главы представительства. Как сами помещения, так и находящееся в них имущество, а также сред­ства передвижения не могут подвергаться обыску, реквизиции, аресту и исполнительным действиям.

Эти конвенционные нормы воспроизведены в Положении о дипломатических и консульских представительствах иностран­ных государств на территории СССР 1966 г., которое в опреде­ленной мере продолжает регламентировать поведение россий­ских правоохранительных органов. Это учтено (к сожалению, не во всем) в ряде специальных законов. Так, в Законе РСФСР «О милиции» 1991 г. при закреплении в ст. 11 права сотрудни­ков милиции беспрепятственно входить в помещения, занимае­мые предприятиями, учреждениями и организациями, и прово­дить осмотр в одном случае (п. 25) сделана важная оговорка: «кроме иностранных дипломатических представительств», в Другом (п. 18) такая оговорка отсутствует, хотя регулируются сходные ситуации.

Неприкосновенны архивы, документы, официальная кор­респонденция представительства. Это преимущество отличает­ся от провозглашенного в ч. 2 ст. 23 Конституции права каждого на тайну переписки и т. п., поскольку не может быть ограниче­но на основании судебного решения.

Согласно Конвенции государство пребывания должно раз­решать и охранять свободные сношения для всех официальных целей. С этим связано право представительства использовать все подходящие средства, включая дипломатических курьеров. Дипломатическая почта не подлежит ни вскрытию, ни задер­жанию. Для установки и эксплуатации радиопередатчика необ­ходимо согласие государства пребывания.

В соответствии с международным правом Таможенный ко­декс РФ предусматривает таможенные льготы для дипломати­ческих представительств при ввозе в нашу страну и вывозе из страны предназначенных для официального пользования пред­ставительств товаров с освобождением от таможенных плате­жей (ст. 202).

В отношении помещений представительства — как собст­венных, так и наемных — предусмотрено освобождение от на­логов, сборов и пошлин, кроме тех, которые представляют со­бой плату за конкретные виды обслуживания.

Представительству и его главе принадлежит право поль­зоваться флагом и эмблемой своего государства на принадле­жащих им помещениях и средствах передвижения.

Конвенция возлагает на государство пребывания специаль­ную, как сказано в ч. 2 ст. 22, обязанность принимать все надле­жащие меры для защиты помещений представительства от вся­кого вторжения или нанесения ущерба и для предотвращения всякого нарушения спокойствия представительства или оскорб­ления его достоинства. Это обязательство учтено в Федераль­ном законе «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации» 1995 г. В перечне ее обязанностей: обес­печивать во взаимодействии с органами внутренних дел безо­пасность представительств иностранных государств на терри­тории Российской Федерации (п. «н» ст. 12).

Вместе с тем согласно ч. 3 ст. 41 Конвенции помещения представительства не должны использоваться в целях, не со­вместимых с его функциями.

Привилегии и иммунитеты главы дипломатического пред­ставительства и дипломатических агентов. Конвенция содер­жит общие для всех дипломатических агентов, включая главу дипломатического представительства, нормы относительно при­вилегий и иммунитетов. Прежде всего зафиксирована неприкосновенность личности, исключающая арест или задержание в какой бы то ни было форме. В данной ситуации даже судебное решение (ч. 2 ст. 22 Конституции РФ) не может быть основани­ем ареста, заключения под стражу или содержания под стра­жей.

Государство пребывания обязано относиться к нему с долж­ным уважением и принимать все надлежащие меры для преду­преждения каких-либо посягательств на его личность, свободу и достоинство. При этом его частная резиденция пользуется той же неприкосновенностью и защитой, что и помещения пред­ставительства.

Воплощением и конкретизацией этой общей нормы явля­ются обязательства государств в соответствии с Конвенцией о предотвращении и наказании преступлений против лиц, поль­зующихся международной защитой, в том числе дипломатиче­ских агентов, 1973 г.

Дипломатический агент пользуется иммунитетом от уго­ловной и административной юрисдикции. Согласно ч. 4 ст. 11 Уголовного кодекса РФ дипломатические представители ино­странных государств пользуются иммунитетом. Положение об иммунитете от административной юрисдикции содержится в ст. 17 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях.

Иммунитет от гражданской юрисдикции не распространя­ется на случаи:

а) вещных исков, относящихся к частному недвижимому имуществу, находящемуся на территории государства пребы­вания, если только дипломат не владеет им от имени аккреди­тующего государства для целей представительства;

б) исков, касающихся наследования, в отношении которых дипломат выступает в качестве исполнителя завещания, попе­чителя над наследственным имуществом, наследника или отказополучателя как частное лицо, а не от имени аккредитующего государства;

в) исков, относящихся к любой профессиональной или ком­мерческой деятельности, осуществляемой дипломатом в госу­дарстве пребывания за пределами официальных функций.

В связи с последним пунктом следует иметь в виду, что согласно ст. 42 Венской конвенции дипломатический агент не должен заниматься в государстве пребывания профессиональ­ной или коммерческой деятельностью в целях личной выгоды.

Наше законодательство — упомянутое выше Положение о дипломатических и.консульских представительствах 1966 г. — несколько иначе формулирует эти нормы и предусматривает, что иммунитет от гражданской юрисдикции не распространяется на случаи, когда глава представительства и члены дипло­матического персонала вступают в гражданско-правовые отно­шения как частные лица в связи с исками о принадлежащих им строениях на территории нашей страны, наследовании или дея­тельностью, осуществляемой ими за пределами официальных функций.

Дипломатический агент не обязан давать показания в ка­честве свидетеля. К этой норме Конвенции Положение 1966 г. добавляет, что в случае согласия давать такие, показания он не обязан для этого являться в судебные или следственные ор­ганы.

Предусмотрено освобождение дипломатов от всех налогов, сборов и пошлин, за исключением косвенных налогов, включае­мых в цену товара или обслуживания, сборов за конкретные виды обслуживания, налогов на наследство и частное недвижи­мое имущество, регистрационных, судебных пошлин и т. п.

Ввозимые в страну предметы, предназначенные для лич­ного пользования дипломата или членов его семьи, освобожда­ются от таможенных пошлин. Личный багаж дипломата освобо­ждается от таможенного досмотра, если нет оснований предпо­лагать, что в нем содержатся предметы, ввоз или вывоз кото­рых запрещен. Соответствующие положения закреплены в Та­моженном кодексе РФ (ст. 203).

Указанными «в Венской конвенции привилегиями и имму­нитетами пользуются члены семьи дипломатического агента, живущие вместе с ним, если они не являются гражданами госу­дарства пребывания.

Дипломатические курьеры при исполнении своих обязан­ностей пользуются личной неприкосновенностью и не подле­жат аресту или задержанию в какой бы то ни было форме.

В определенной степени привилегии и иммунитеты рас­пространяются на членов административно-технического и об­служивающего персонала и живущих вместе с ними членов семей (при этом ко всем относится оговорка: „если они не явля­ются гражданами государства пребывания или не проживают в нем постоянно“).

Как сказано в преамбуле Венской конвенции о дипломати­ческих сношениях, привилегии и иммунитеты „предоставляют­ся не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффектив­ного осуществления функций дипломатических представи­тельств как органов, представляющих государства“. Из этого следует норма, что в иммунитете от юрисдикции дипломатических агентов может отказать только само аккредитующее госу­дарство.

Совершение дипломатическим агентом серьезного право­нарушения может стать основанием для объявления его неже­лательным лицом(persona non grata). В таком случае аккреди­тующее государство должно отозвать такое лицо. Иммунитет дипломата от юрисдикции государства пребывания не освобож­дает его от юрисдикции аккредитующего государства.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Консульские учреждения
Консульские учреждения как зарубежные представитель­ства имеют существенное отличие от дипломатических пред­ставительств: они функционируют не в масштабах всего госу­дарства пребывания, а в пределах консульского округа, опре­деляемого по взаимному соглашению. Обычно такой округ ох­ватывает несколько административно-территориальных единиц государства пребывания.

Консульские отношения возникают с установлением дипло­матических отношений, а при их отсутствии на основе специ­ального соглашения заинтересованных государств. Согласие го­сударства пребывания необходимо для открытия консульского учреждения.

Консульские функции выполняются как рассматриваемы­ми специальными консульскими учреждениями, так и дипло­матическими представительствами, в составе которых созда­ются консульские отделы.

Предусмотрены четыре вида консульских учреждений: ге­неральные консульства, консульства, вице-консульства, консуль­ские агентства. В консульских отношениях Российской Феде­рации, как и ранее СССР, наиболее распространены генераль­ные консульства. В настоящее время в различных регионах России функционируют генеральные консульства: в Санкт-Пе­тербурге — США, ФРГ, Великобритании, Финляндии, ЮАР, КНР, Японии, Болгарии, Кубы, Эстонии, Франции и ряда дру­гих стран; в Пскове — Латвии; в Астрахани — Ирана; в Екате­ринбурге — США и Великобритании; в Тюмени — Украины; в Новосибирске — ФРГ; в Иркутске — Монголии; в Хабаров­ске — КНР; во Владивостоке — США, Японии и т. д.

В составе посольств иностранных государств в Москве ра­ботают консульские отделы.

Порядок формирования. Консулы, как правило, назнача­ются ведомством иностранных дел с уведомлением страны пребывания. При этом назначаемому консулу выдается специ­альное удостоверение о его полномочиях — консульский па­тент. Консульский патент выдается главой государства, гла­вой правительства или министром иностранных дел представ­ляемого государства. В Российской Федерации выдача консуль­ского патента производится МИД РФ.

Страна, принимающая консула, выдает ему специальное разрешение на исполнение обязанностей консула — консуль­скую экзекватуру. С момента ее получения начинается дея­тельность консула.

Заведующий консульским отделом при дипломатическом представительстве не нуждается в получении консульского па­тента и консульской экзекватуры. Его назначение происходит в порядке, установленном для дипломатического персонала.

Штат консульских учреждений состоит из консульских должностных лиц, административно-технического и обслужи­вающего персонала.

Консульские функции. Их условно можно разделить на две категории. К первой относятся аналогичные или близкие функциям дипломатических представительств (имеются, есте­ственно, различия в масштабах деятельности). Это защита ин­тересов представляемого государства, его граждан и юридиче­ских лиц; содействие развитию торговых, экономических, куль­турных и научных связей между государствами; выяснение все­ми законными путями условий и событий в государстве пребы­вания — и сообщение о них своему правительству.

Вторая категория охватывает собственно консульские во­просы:

выдачу паспортов гражданам представляемого государст­ва и виз (иных документов) лицам, выезжающим в представ­ляемое государство;

оказание помощи и содействия гражданам и организациям представляемого государства, обеспечение надлежащего пред­ставительства своих граждан в судебных и иных учреждениях государства пребывания;

оказание помощи судам и самолетам, зарегистрированным в представляемом государстве, и их экипажам;

выполнение обязанностей нотариуса, регистратора актов гражданского состояния и некоторых функций административ­ного характера.

Перечень названных и ряда других функций, содержащихся в Венской конвенции о консульских сношениях, дополняется в двусторонних консульских конвенциях, а также — примени­тельно к консульским учреждениям Российской Федерации — в Консульском уставе СССР 1976 г., основные положения кото­рого сохраняют силу и значение. Здесь, в частности, названы такие функции, как учет постоянно проживающих и временно находящихся в консульском округе граждан РФ, включая их воинский учет; подготовка материалов по вопросам гражданст­ва; действия — в рамках законов государства пребывания и консульских конвенций — в отношении граждан, находящихся под арестом, задержанных, лишенных свободы в иной форме или отбывающих” наказание (см. § 6 гл. 15).

Привилегии и иммунитеты консульских учреждений. Нор­мы, касающиеся консульских привилегий и иммунитетов, со­держатся в Венской конвенции о консульских сношениях 1963 г., в двусторонних консульских конвенциях. В Российской Федерации эти вопросы регламентируются также Положением о дипломатических и консульских представительствах иностран­ных государств на территории СССР 1966 г.

Помещения, занимаемые консульскими учреждениями, включая резиденцию их главы, пользуются неприкосновенно­стью. Вместе с тем в соответствии с п. 2 ст. 31 Венской конвен­ции о консульских сношениях власти государства пребывания могут вступать в помещения представительства «в случае по­жара или другого стихийного бедствия, требующего безотлага­тельных мер зашиты».

Архивы, документы и официальная переписка консульского учреждения неприкосновенны.

Связь консульского учреждения со своим правительством и дипломатическим представительством своей страны на территории государства пребывания осуществляется на тех же условиях и теми же средствами, что и дипломатического пред­ставительства.

Консульское учреждение освобождается на основе взаим­ности от всех общегосударственных и местных налогов и сбо­ров. .

Консульскому учреждению разрешается ввоз с освобож­дением от таможенных пошлин предметов, предназначенных для служебного пользования, включая транспортные средства.

На помещении консульского учреждения вывешивается флаг и, устанавливается эмблема представляемого государства.

Привилегии и иммунитеты консульских должностных лиц. Вопрос о характере иммунитетов главы консульства и дру­гих консульских должностных лиц решается не единообразно. Широкое распространение получили нормы, предусматривающие ограниченное (функциональное) освобождение указанных лиц от юрисдикции государства пребывания: они не подлежат юрисдикции в отношении действий, совершаемых ими при вы­полнении консульских функций, т. е. в том, что касается слу­жебной деятельности. В ст. 41 Венской конвенции о консуль­ских сношениях сформулирована норма, которая гласит: «1. Кон­сульские должностные лица не подлежат ни аресту, ни предва­рительному заключению, иначе как на основании постановле­ний компетентных судебных властей в случае совершения тяж­ких преступлений. 2. За исключением случаев, указанных в п. 1 настоящей статьи, консульские должностные лица не могут быть заключены в тюрьму и не подлежат никаким другим формам ограничения личной свободы, иначе как во исполнение судеб­ных постановлений, вступивших в законную силу».

Следует иметь в виду то обстоятельство, что данное поло­жение неоднозначно отражено в двусторонних консульских кон­венциях. Некоторые из них особо регламентируют статус главы консульского учреждения, предоставляя ему иммунитеты, ана­логичные иммунитетам дипломатических агентов. В ряде кон­венций все консульские должностные лица приравниваются по характеру иммунитетов и привилегий к дипломатическим аген­там. Однако в большинстве двусторонних консульских конвен­ций воспроизводятся основные положения ст. 41 Венской кон­венции о консульских сношениях.

Консульские должностные лица, включая главу консуль­ского представительства, могут быть приглашены для дачи сви­детельских показаний, кроме показаний по вопросам, связан­ным с выполнением ими служебных функций. Однако в случае отказа к ним не могут применяться меры принуждения или наказания. В ряде двусторонних консульских конвенций этот вопрос решен таким же образом, как в Венской конвенции о дипломатических сношениях.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Торговые представительства
Торговые представительства —это зарубежные органы государства, осуществляющие внешнеторговую деятельность на государственном уровне.

Юридическое положение торговых представительств оп­ределяется как национальным законодательством, так и меж­дународными договорами. На торгпредство распространяется действие норм Венской конвенции о дипломатических сноше­ниях, ибо оно рассматривается как составная часть дипломатического представительства, и его персонал входит в состав ди­пломатического персонала.

Функции торговых представительств: а) представляют интересы государства в области внешней торговли и содейст­вуют развитию торговых отношений с зарубежными странами;

б) производят различные операции по внешней торговле; в) вы­дают разрешения на совершение в стране пребывания дейст­вий по внешней торговле государственными предприятиями, а также утверждают сделки по внешней торговле; изучают об­щие экономические условия и торговую конъюнктуру страны пребывания и т. д.

По обязательствам торгпредства несет ответственность го­сударство. В качестве ответчика торгпредство может высту­пать перед иностранными судебными органами лишь по спо­рам, вытекающим из торговых сделок, заключенных торговым представительством, и притом только в тех государствах, в ко­торых Правительство РФ выразило согласие на подчинение торг­предства местному суду по указанным спорам.§ 7. Постоянные представительства при международных организациях
При международных межправительственных организаци­ях создаются постоянные представительства государств-чле­нов.

Вопросы статуса и деятельности постоянных представи­тельств при международных организациях регулирует Венская конвенция о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера 1975 г. Согласно ст. 6 Конвенции, функции постоянного предста­вительства состоят: в обеспечении представительства посылаю­щего государства при организации и участии в ее деятельно­сти, в ведении переговоров с организацией и защите интересов посылающего государства по отношению к организации, а так­же в выяснении осуществляемой в организации деятельности и сообщении о ней своему правительству.

Посылающее государство может по своему усмотрению назначить сотрудников своих представительств и делегаций. Глава представительства обычно уполномочивается правитель­ством своего государства и к нему неприменимы такие проце­дуры, как запрос агремана и аккредитование в государстве пре­бывания.

Согласно ст. 28 Конвенции, личность главы представитель­ства и членов дипломатического персонала представительства, а также их частные резиденции неприкосновенны. Эти лица не подлежат аресту или задержанию в какой бы то ни было фор­ме. Государство пребывания обязано относиться к ним с долж­ным уважением и принимать все надлежащие меры для преду­преждения посягательств на их личность, а также преследо­вать в судебном порядке и наказывать лиц, совершающих та­кие посягательства.

Глава представительства и члены дипломатического пер­сонала представительства пользуются иммунитетом от уголов­ной юрисдикции государства пребывания и, кроме ряда случа­ев, от гражданской и административной юрисдикции. Они не обязаны давать показания в качестве свидетелей. Они пользу­ются привилегиями, аналогичными привилегиям сотрудников дипломатических представительств.§ 8. Специальные миссии
Специальная миссия включает представителей, направ­ляемых одним государством в другое для выполнения конкрет­ных задач, определяемых по соглашению между данными госу­дарствами.

Специальные миссии отличаются многообразием их форм и видов. В последнее время в практике международных отно­шений широкое применение получила практика передачи по­сланий через личных представителей глав государств. В Рос­сийской Федерации существуют специальные послы по особым поручениям.

Полномочия главе специальной миссии даются за подпи­сью главы государства, главы правительства или министра ино­странных дел. В состав делегации входят члены, советники и эксперты. Представители посылающего государства в специ­альной миссии и члены ее дипломатического персонала в прин­ципе должны быть гражданами посылающего государства. На территории иностранных государств им предоставляются ди­пломатические привилегии и иммунитеты.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 9. Международные конференции
Из перечисленных выше (см”. § 1) форм дипломатической деятельности особого внимания заслуживают международные межправительственные конференции как временные коллек­тивные органы государств-участников, созываемые для обсу­ждения и решения согласованных задач, имеющие определен­ную организационную структуру и компетенцию, закреплен­ные в правилах процедуры. Термином «международные конфе­ренции» охватываются не только формы дипломатической дея­тельности, которые именуются конференциями, но и совеща­ния, встречи и т. п.

За последнее столетие наибольшую известность приобре­ли: Гаагские конференции мира 1899 и 1907 гг., Версальская конференция 1919 г., Конференция Объединенных Наций по международной организации в Сан-Франциско 1945 г., Париж­ская мирная конференция 1946 г., Венская конференция по праву международных, договоров 1968—1969 гг., Конференции ООН по морскому праву 1958, 1960, 1973—1982 гг., Совещание по безо­пасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), проходившее в течение 1973—1994 гг. в разных формах (встречи на высшем уровне, встречи представителей государств, конференции по мерам укрепления доверия, конференции по человеческому измерению).

В период второй мировой войны состоялись три конферен­ции руководителей СССР, США, Великобритании — Тегеран­ская 1943 г., Крымская (Ялтинская) 1945 г. и Потсдамская 1945 г., которые сыграли выдающуюся роль в укреплении бое­вого и политического сотрудничества стран антигитлеровской коалиции в совместной борьбе с фашизмом.

Наиболее распространенными являются конференции ad hoc*, созываемые либо государствами-инициаторами, либо в рамках и под эгидой межправительственных организаций. Та­кие конференции проводятся для решения следующих проблем:

/>

* Для данного случая, для определенной цели.1) заключение мирного договора — мирные конференции (на­пример, Парижская мирная конференция 1919 г., Парижская мирная конференция 1946 г.); 2) создание международной орга­низации (Конференция Объединенных Наций по международ­ной организации в Сан-Франциско 1945 г., III Конференция глав государств и правительств независимых стран Африки в Ад­дис-Абебе 1963 г., провозгласившая создание Организации аф­риканского единства (ОАЕ); 3) принятие совместного заявления (Тегеранская конференция по правам человека 1968 г., Сток­гольмская конференция по вопросам охраны окружающей сре­ды 1972 г.); 4) разработка и принятие договоров и конвенций по различным специальным вопросам (Женевская дипломатическая конференция 1949 г., Венская дипломатическая конферен­ция 1961 г. по дипломатическому праву, конференция ООН по морскому праву 1958, 1960, 1973—1982 гг., конференции ООН ” по исследованию и использованию космического пространства, в мирных целях 1968, 1982 гг. и др.).

Получила распространение практика проведения специальных конференций для рассмотрения хода исполнения международных договоров (например, согласно ст. VIII Договора о нераспространении ядерного оружия через каждые пять лет после вступления Договора в силу в Женеве созывается Конференция участников договора для рассмотрения того, как действует настоящий Договор).

Конференции глав государств и правительств неприсоединившихся стран в отличие от конференцииad hoc проводятся с 1970 г. периодически с интервалом в три года и представляют высший форум движения неприсоединения.

Согласование порядка проведения конференции происхо­дит на предварительных встречах. Здесь же вырабатываются правила процедуры конференции. Если конференция созыва­ется под эгидой межправительственной организации, то в соот­ветствующих резолюциях организации фиксируются время и место ее созыва.

Правила процедуры вырабатываются каждый раз, ибо каких-либо единых требований в практике международных отно­шений по проведению международных конференций нет. Эти правила принимаются от имени делегаций, участвующих в кон­ференции, и представляют собой, таким образом, юридический документ, регламентирующий: порядок утверждения повестки дня; выборы руководящих органов конференции; порядок обра­зования вспомогательных органов — комитетов, рабочих групп, избрание их председателей и докладчиков; порядок формирования и обязанности секретариата конференции; полномочия председателя; необходимый кворум для начала работы; очеред­ность выступлений; порядок внесения предложений и попра­вок; порядок проведения голосования; условия участия наблю­дателей; рабочие и официальные языки конференции.

Порядок голосования оговаривается правилами процедуры применительно для каждой конференции. Каждая делегация обычно имеет один голос. По просьбе любой делегации голосо­вание может быть поименным, при этом голос каждого пред­ставителя, участвующего в голосовании, заносится в протокол.

Согласно некоторым правилам процедуры для принятия решения необходимо 2/3 от числа присутствующих и принимающих участие в голосовании. Например, правило 39III Кон­ференции ООН по морскому праву предусматривало: «Реше­ния Конференции по всем вопросам существа, включая утвер­ждение текста Конвенции о морском праве в целом, принима­ются большинством в две трети присутствующих и участвую­щих в голосовании представителей, при условии что такое боль­шинство включает в себя по крайней мере большинство госу­дарств, участвующих в этой сессии Конференции». Вместе, с тем на некоторых конференциях принимаются правила консен­суса (СБСЕ). Иногда применяют комбинированный способ: одни решения принимаются традиционным способом — методом про­ведения голосования, другие — на основе консенсуса (правила 37, 39III Конференции ООН по морскому праву 1973—1982 гг.).

Правилами процедуры определяются языки, используемые на конференции. Обычно они делятся на официальные (на которых издаются все официальные решения конференции) и ра­бочие (на которых ведутся протоколы).

Делегаты конференции как представители государств долж­ны обладать всеми необходимыми возможностями для выпол­нения своих задач. Поэтому сложилось правило предоставле­ния главам и членам делегаций иммунитетов и привилегий, ко­торые установлены для глав и сотрудников дипломатических представительств.

Руководящих должностных лиц избирают из состава деле­гаций. К ним относятся: председатель (как правило, представи­тель государства, на территории которого проходит конферен­ция, или страны-инициатора), заместители председателя, гене­ральный докладчик; председатель, заместитель председателя и докладчик каждого комитета; председатель редакционного ко­митета и другие должностные лица. Иногда создается генераль­ный комитет, который оказывает помощь председателю в об­щем руководстве работой конференции. Известны случаи, ко­гда конференцию возглавляли несколько председателей. Так было, например, в Сан-Франциско на Конференции Объеди­ненных Наций 1945 г., председателями которой были избраны руководители делегаций четырех государств, выступивших в качестве инициаторов созыва этой конференции (приглашаю­щих держав), — СССР, США, Великобритании, Китая.

Работа конференции проходит в виде пленарных заседа­ний и заседаний комитетов и рабочих групп. Организационно-технические вопросы решаются секретариатом.

Конференция завершается либо принятием согласованного текста международного договора, если таковой была ее цель (нередко принятый договор в тот же день открывается для под­писания государствами — участниками конференции), либо одоб­рением итогового документа в виде заключительного акта (За­ключительный акт Совещания по безопасности и сотрудниче­ству в Европе), протокола (Протокол Берлинской (Потсдамской) конференции трех великих держав), декларации и резолюции (например, Тегеранская конференция 1968 г. по правам челове­ка приняла 29 резолюций, содержавших различного рода прось­бы, предложения, призывы и рекомендации, обращенные к го­сударствам и межправительственным организациям), которые подписываются главами делегаций, в зависимости от значимо­сти принимаемого документа. Эти акты, как правило, имеют рекомендательный характер, однако известны и такие доку­менты конференции, которые содержат и нормативные поло­жения, обязательные для государств (см. § 4 гл. 5).    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Ашавский Б. М. Межправительственные конференции. М.,

1980.

Блищенко И. П. Дипломатическое право. М., 1990.

Бобылев Г. В, Зубков Н. Г. Основы консульской службы. М., 1986.

Богданов О. В. Иммунитет представителей государств при ООН // Сов. ежегодник международного права. 1973. М., 1975.

Ганюшкин Б. В. Дипломатическое право международных организаций. М.,1972.

Ковалев А. Г. Азбука дипломатии. М., 1988.

Ковалев А. А. Привилегии и иммунитеты в современном международном праве, М.,1986.

Кузнецов С. А. Представители государств в международ­ных организациях. М.,1980.

Левин Д. Б. Дипломатический иммунитет. М.—Л., 1949.

Петренко Н. И. Основы консульского права. М., 1986.

Сандровский К. К. Право внешних сношений. Киев, 1986.
Глава 14 Право международных организаций § 1. Понятие, источники
Поскольку данная отрасль международного права соотно­сится с теми организациями, которые являются формой сотруд­ничества государств и имеют межгосударственный(межправи­тельственный) характер, право международных организаций можно определить как совокупность международно-правовых норм, регламентирующих статус межгосударственных (меж­правительственных) организаций и объединений, их субъект­ный состав, структуру, полномочия и порядок деятельно­сти органов, юридическую силу их актов.

Впервые сам термин «международная межправительственная организация» был применен к Международному институ­ту унификации частного права в его Уставе, принятом 15 марта 1940 г.

Комплексного правового акта, ориентированного на регла­ментацию статуса и деятельности всех международных орга­низаций, нет. Один из аспектов статуса организаций затрагива­ется в Венской конвенции о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсально­го характера, принятой в 1975 г., ратифицированной СССР в 1978 г., но до сих пор не вступившей в силу. Определенное зна­чение для данной отрасли имеет еще один общий многосторон­ний акт, уже рассмотренный в гл. 9, — Венская конвенция о Праве договоров между государствами и международными ор­ганизациями или между международными организациями, при­нятая в 1986 г.

Каждая международная организация имеет собственный учредительный акт, разработанный и принятый государства­ми-учредителями в виде международного договора, именуемо­го, как правило, уставом. Таковы — Устав Организации Объе­диненных Наций 1945 г., Устав Международной организации труда 1919/1946 гг., Устав Всемирной организации здравоох­ранения 1946 г., Устав Организации африканского единства 1963 г., Устав Содружества Независимых Государств 1993 г. и др. В некоторых случаях в качестве учредительных актов при­меняются конвенции, в числе которых Конвенция Всемирной метеорологической организации 1947 г., Конвенция, учреждаю­щая Всемирную организацию интеллектуальной собственности, 1967 г.

К любому договору, являющемуся учредительным актом международной организации, применяется Венская конвенция о праве международных договоров (ст. 5 этой Конвенции).

Учредительный акт характеризует правосубъектность ме­ждународной организации, имея в виду ее производное и функ­циональное состояние (см. гл. 2). В учредительном акте фикси­руются цели и задачи организации., ее организационная струк­тура, полномочия и порядок деятельности ее органов, решают­ся административные, бюджетные и иные вопросы. Важное место в акте занимают нормы о членстве — о первоначальных чле­нах, порядке приема новых членов, возможности санкционных мер, вплоть до исключения из организации. Регламентация иммунитетов и привилегий организации либо является состав­ной частью учредительного акта, либо осуществляется путем принятия специального акта (например, Конвенция о привиле­гиях и иммунитетах Объединенных Наций).

К категории источников права международных организа­ций относятся договоры, заключаемые от имени каждой орга­низации с правительством государства, на территории которого размещена ее штаб-квартира. В договорах регламентируются отношения организации и принимающего правительства, их взаимные права и обязанности. Таковы, например, Соглашение между ООН и Правительством США от 26 июня 1947 г. относи­тельно местопребывания центральных учреждений ООН, Со­глашение между Республикой Беларусь и Содружеством Неза­висимых Государств от 13 июня 1994 г. об условиях пребывания Исполнительного секретариата СНГ на территории Республи­ки Беларусь.

Известны также договоры между организациями и прави­тельствами государств, в которых создаются представительст­ва той или иной организации и (или) осуществляются опреде­ленные виды деятельности. Так, 15 июня 1993 г. было подписано Соглашение между Правительством Российской Федерации и Организацией Объединенных Наций об учреждении в Россий­ской Федерации Объединенного представительства ООН.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Виды международных организаций
Международные организации можно подразделить на все­мирные, универсальные организации, цели и задачи которых имеют значение для всех или большинства государств, для ме­ждународного сообщества в целом и которые поэтому характе­ризуются универсальным членством, и иные организации, ко­торые представляют интерес для определенной группы госу­дарств, что обусловливает их ограниченный состав.

К первой категории относятся Организация Объединенных Наций (ООН), Организация Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО), Всемирная органи­зация здравоохранения (ВОЗ) и другие организации системы ООН (ее специализированные учреждения), Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), Международная ор­ганизация гражданской обороны и др.

Среди организаций второй категории принято выделять региональные международные организации, в которые объеди­няются государства, находящиеся в пределах какого-либо рай­она и взаимодействующие с учетом их групповых интересов. Таковы — Организация африканского единства, Европейский Союз, Содружество Независимых Государств, с 1955 по 1991 г. -— Организация Варшавского Договора.

К этой же категории можно отнести организации, не имею­щие универсального значения, но выходящие по своим интере­сам и составу за региональные рамки. Здесь принимаются во внимание групповые политические, экономические, социальные потребности. Назовем Организацию экономического сотрудни­чества и развития в составе 24 государств различных районов земного шара, Организацию исламской конференции, охваты­вающую около 50 государств, в которых господствующей либо преобладающей религией является мусульманство, а также действовавший в 1949—1992 гг. Совет Экономической Взаимо­помощи, объединявший 10 государств существовавшего тогда социалистического содружества (СССР, государства Восточной Европы, Монголия, Вьетнам, Куба).

Классификация организаций возможна и по такому при­знаку, как объем и характер их полномочий. Соответственно выделяются организации общей компетенции (ООН, Органи­зация африканского единства, Содружество Независимых Го­сударств, Организация по безопасности и сотрудничеству в Ев­ропе) и специальной компетенции (Международная организа­ция гражданской авиации, Всемирная торговая организация, за­менившая в 1994 г. Генеральное соглашение о тарифах и торговле, Международный валютный фонд, Всемирный почтовый союз и т. д.).

Статус международной организации с соответствующей правосубъектностью имеют и некоторые межгосударственные институты, именуемые не организациями, а органами, комите­тами. Таков учрежденный Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. Международный орган по морскому дну (рабочее назва­ние — Орган), членами которого являются все государства — участники Конвенции. Этот Орган, согласно ч. 1 ст. 157 Конвен­ции, является организацией, через посредство которой госу­дарства организуют и контролируют деятельность в районе морского дна, особенно в целях управления его ресурсами.

В соответствии с Конвенцией о сохранении запасов анадромных видов в северной части Тихого океана 1992 г. создана Комиссия по анадромным рыбам северной части Тихого океана в качестве международной организации, содействующей сохра­нению запасов анадромных видов в конвенционном районе.

Специальной разновидностью международных организаций являются межведомственные организации. При создании та­ких организаций и в процессе их деятельности соответствую­щие министерства и иные ведомства осуществляют полномо­чия органов государства в пределах внутригосударственных пра­вовых норм. При этом решение вопроса об участии в той или иной организации относится к компетенции правительства, а все последующие контакты с органами организации осуществ­ляются через соответствующее ведомство.

На межведомственной основе строится деятельность Международной организации уголовной полиции (Интерпола), чле­нами которой, согласно Уставу, считаются компетентные поли­цейские органы, обладающие полномочиями от имени своих го­сударств (о статусе и функциях Интерпола см. гл. 15).

В феврале 1993 г. было принято постановление Правитель­ства РФ «О вступлении Российской Федерации в Международ­ную организацию гражданской обороны». С учетом ее межве­домственного характера функции головного координирующего ведомства по участию в этой организации, включая представи­тельство в ее органах, были возложены на Государственный комитет РФ (ныне — Министерство РФ) по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий; ему было поручено оформить вступление Российской Федерации в данную организацию.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Юридическая природа международной организации
Международная межправительственная организация, как отмечено в главе «Субъекты международного права», обладает производной и функциональной правосубъектностью и харак­теризуется следующими признаками.

Во-первых, она создается государствами, фиксирующими свое намерение в учредительном акте — Уставе — как специ­альной разновидности международного договора.

Во-вторых, она существует и действует в рамках учреди­тельного акта, определяющего ее статус и полномочия, что при­дает ее правоспособности, правам и обязанностям функциональ­ный характер.

В-третьих, она является постоянно действующим объеди­нением, что проявляется в ее стабильной структуре, в системе ее постоянных органов.

В-четвертых, она основана на принципе суверенного ра­венства государств-членов, при этом членство в организации подчинено определенным правилам, характеризующим участие государств в деятельности ее органов и представительство го­сударств при организации.

В-пятых, государства связаны резолюциями органов орга­низации в пределах их компетенции и в соответствии с уста­новленной юридической силой этих резолюций.

В-шестых, каждая международная организация обладает совокупностью прав, свойственных юридическому лицу. Эти права фиксируются в учредительном акте организации либо в специальной конвенции и реализуются с учетом национального законодательства государства, на территории которого органи­зация выполняет свои функции. В качестве юридического лица она компетентна вступать в гражданско-правовые сделки (за­ключать договоры), приобретать имущество, владеть и распо­ряжаться им, возбуждать дела в суде и арбитраже и быть сто­роной в судебном процессе.

В-седьмых, международной организации принадлежат при­вилегии и иммунитеты, обеспечивающие ее нормальную дея­тельность и признаваемые как в месте размещения ее штаб-квартиры, так и в любом государстве при осуществлении ее функций.

Внутреннее право международных организаций. Этот тер­мин используется для обозначения норм, создаваемых в каж­дой организации для регулирования внутриорганизационного механизма и тех отношений, которые складываются между органами,, должностными лицами и иными сотрудниками организации. Важнейший компонент этого права составляют правила процедуры органов.

Существенное с правовой точки зрения значение имеют нормы о статусе лиц, входящих в состав персонала организа­ции. Избранные или назначенные высокие должностные лица, а также заключившие контракт сотрудники принадлежат к международной гражданской службе и в течение срока полно­мочий не должны получать указаний от своих правительств и подвергаться их влиянию при исполнении своих обязанностей. Они ответственны только перед организацией и ее высшим долж­ностным лицом — генеральным секретарем или директором. По окончании срока службы им обеспечивается выплата пен­сий из фонда организации.§ 4. Организация Объединенных Наций: Устав, цели и принципы, членство
Создание ООН. Организация Объединенных Наций — это универсальная международная организация, созданная в мо­мент завершения второй мировой войны, в условиях разгрома фашизма, благодаря совместной борьбе стран антигитлеровской коалиции при решающей роли Советского Союза. При создании ООН был учтен отрицательный опыт Лиги Наций, существо­вавшей в период между двумя мировыми войнами, были отбро­шены те антидемократические черты, которые характеризова­ли структуру и деятельность Лиги Наций.

Инициаторами Организации Объединенных Наций явились Советский Союз, Соединенные Штаты Америки и Великобри­тания, причем особое значение имели усилия советской дипло­матии. По словам С. Б. Крылова, участника всех подготовитель­ных совещаний по выработке Устава ООН, «местом рождения Организации Объединенных Наций явилась Москва», так как именно здесь, на Московской конференции министров иностран­ных дел СССР, США и Великобритании, в октябре 1943 г. была принята Декларация по вопросу о всеобщей безопасности, пре­дусматривавшая тесное сотрудничество Объединенных Наций как в ведении войны против фашизма, так и в обеспечении послевоенной безопасности. Декларация содержала тезис о не­обходимости учреждения всеобщей международной организа­ции для поддержания мира и безопасности, основанной на прин­ципе суверенного равенства всех миролюбивых государств. Существенное значение в процессе создания ООН имели решения Тегеранской (ноябрь—декабрь 1943 г.) и Крымской (февраль 1945 г.) конференций глав правительств СССР, США и Велико­британии.

Устав ООН. Основные положения Устава были выработа­ны на конференции представителей СССР, США, Вели­кобритании, а также Китая, состоявшейся в августе—октябре 1944 г. в Вашингтоне, в старинной городской усадьбе Думбартон-Окс. Здесь были определены название Организации, струк­тура ее Устава, цели и принципы, вопросы правового положе­ния органов и т. д. Но некоторые важные вопросы (о первона­чальных членах Организации, о процедуре голосования в Сове­те Безопасности) были урегулированы позднее на Крымской конференции руководителей трех держав. Окончательный текст Устава был согласован на Конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско (апрель—июнь 1945 г.) с участием представи­телей 50 государств, причем СССР, США, Великобритания и.Китай выступали как приглашающие державы.

Торжественная церемония подписания Устава состоялась 26 июня 1945 г. Устав подлежал ратификации подписавшими его государствами в соответствии с их конституционной проце­дурой. Ратификационные грамоты сдавались на хранение Пра­вительству США, выполнявшему функцию депозитария. Пре­дусматривалось, что Устав вступит в силу после сдачи на хра­нение ратификационных грамот Советским Союзом, Соединен­ными Штатами Америки, Великобританией, Китаем и Франци­ей, т. е. государствами, получившими статус постоянных членов Совета Безопасности, и большинством других государств, под­писавших Устав. Таким днем явилось 24 октября 1945 г. Дата вступления в силу Устава ООН считается днем учреждения Организации Объединенных Наций и отмечается ежегодно как День Объединенных Наций.

10 января 1946 г. в Лондоне, в Вестминстерском дворце, открылась первая сессия Генеральной Ассамблеи ООН, а спус­тя неделю там же собрался на первое заседание Совет Безопас­ности ООН. 1 февраля был избран первый Генеральный секре­тарь ООН, им стал Трюгве Ли (Норвегия). В последующем дея­тельность главных органов Организации (кроме Международ­ного Суда) проводилась преимущественно в ее штаб-квартире в Нью-Йорке.

Устав Организации Объединенных Наций состоит из пре­амбулы и 19 глав, охватывающих 111 статей. Неотъемлемой Частью Устава ООН считается Статут Международного Суда.

В преамбуле и гл. I провозглашаются цели и принципы Организации Объединенных Наций. Глава II регламентирует вопросы членства в Организации. Последующие главы опреде­ляют структуру, компетенцию и порядок функционирования главных органов ООН (так, в гл. IV—VII говорится о правовом положении и деятельности Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности, в гл. XV — о Секретариате ООН). В Уставе име­ются также главы, посвященные региональным соглашениям, международному экономическому и социальному сотрудниче­ству, несамоуправляющимся территориям и системе опеки.

Предусмотрена возможность изменения Устава. Следует отметить, что различаются поправки к Уставу (ст. 108) и пере­смотр Устава (ст. 109). Поправки, т. е. изменения отдельных по­ложений Устава, имеющие частный характер, принимаются Генеральной Ассамблеей ООН двумя третями голосов членов и вступают в силу для всех членов Организации после их рати­фикации двумя третями членов Организации, включая всех по­стоянных членов Совета Безопасности. Следовательно, без со­гласия любого из постоянных членов Совета Безопасности (СССР, США, Великобритания, Франция, КНР) никакая поправка к Уставу не приобретает юридической силы. Вместе с тем всту­пившие в силу поправки обязательны и для тех государств, которые либо не голосовали за ту или иную поправку, либо, проголосовав за поправку, еще не ратифицировали соответст­вующий документ. Генеральная Ассамблея принимала поправ­ки к отдельным статьям Устава на XVIII, XX и XXVI сессиях в 1963, 1965 и 1971 гг. Все эти поправки связаны с расширением состава двух органов ООН: Совета Безопасности и Экономиче­ского и Социального Совета (ст. 23, 27, 61 и 109, причем ст. 61 изменялась дважды).

Для пересмотра Устава требуется созыв Генеральной кон­ференции членов Организации, что допускается только по ре­шению или при согласии двух третей членов Генеральной Ас­самблеи и девяти (из пятнадцати) членов Совета Безопасности. Решение об изменении Устава, принятое Генеральной конфе­ренцией (двумя третями участников), вступает в силу только при условии его ратификации двумя третями членов Организа­ции, включая всех постоянных членов Совета Безопасности. Таким образом, и в данном случае изменение Устава обуслов­лено согласием всех пяти постоянных членов Совета Безопас­ности.

Стабильность Устава как основополагающего документа ООН ни в коей мере не означает неизменности правового положения и функций Организации. Напротив, по мере прогрессив­ного развития международных отношений и международного права, усиления универсального характера ООН и демократических тенденций в ее деятельности происходит постоянное обогащение ее структуры, компетенции и форм функциониро­вания ее органов. Но такое обогащение базируется на нормах Устава, на неукоснительном соблюдении его целей и прин­ципов.

Цели и принципы ООН. В соответствии со ст. 1 Устава Организация Объединенных Наций преследует следующие цели:

1) поддерживать международный мир и безопасность и с этой целью принимать эффективные коллективные меры для пре­дотвращения и устранения угрозы миру, а также подавления актов агрессии или других нарушений мира и проводить мир­ными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение междуна­родных споров или ситуаций, которые могут привести к нару­шению мира; 2) развивать дружественные отношения между нациями на основе уважения принципа равноправия и само­определения народов, а также принимать другие соответствую­щие меры для укрепления всеобщего мира; 3) осуществлять международное сотрудничество в разрешении международных проблем экономического, социального, культурного и гумани­тарного характера и в поощрении и развитии уважения к пра­вам человека и основным свободам для всех, без различия расы, пола, языка и религии; 4) быть центром для согласования дей­ствий наций в достижении этих общих целей.

Согласно ст. 2 Устава для достижения указанных целей Организация и ее члены действуют в соответствии со следую­щими принципами: 1) суверенное равенство всех членов Орга­низации; 2) добросовестное выполнение принятых на себя обя­зательств; 3) разрешение международных споров мирными сред­ства таким образом, чтобы не подвергать угрозе международ­ный мир и безопасность; 4) воздержание в международных от­ношениях от угрозы силой или ее применения как против тер­риториальной неприкосновенности или политической незави­симости любого государства, так и каким-либо другим образом, не совместимым с целями ООН; 5) оказание ООН ее членами всемерной помощи во всех предпринимаемых ею в соответст­вии с Уставом действиях; 6) обеспечение того, чтобы государст­ва, не являющиеся членами ООН, действовали в соответствии с принципами Устава; 7) невмешательство ООН в дела, входящие во внутреннюю компетенцию любого государства.

Важнейшее значение для оценки юридической природы ООН как организации межгосударственного сотрудничества и как субъекта международного права имеет принцип суверен­ного равенства ее членов.

Организация Объединенных Наций, выполняя свои функ­ции, вступает через соответствующие органы в определенные правоотношения с государствами-членами, а при известных обстоятельствах и с другими государствами, не являющимися членами ООН, а также международными организациями.

Членство в Организации. Членами Организации Объеди­ненных Наций являются суверенные государства. По процеду­ре оформления членства в Организации различаются первона­чальные и вновь принятые члены.

Первоначальными членами считаются те государства, ко­торые принимали участие в учредительной конференции в Сан-Франциско в 1945 г., подписали и ратифицировали Устав ООН.

Порядок приема новых членов о Организацию определен в ст. 4 Устава ООН, а также правилами процедуры Генеральной Ассамблеи и правилами процедуры Совета Безопасности.

Согласно ст. 4 Устава, прием в члены ООН открыт для всех миролюбивых государств, которые примут на себя содержащиеся в Уставе обязательства и которые, по суждению Организации, могут и желают эти обязательства выполнять.

В соответствии с правилами процедуры государство, же­лающее стать членом ООН, подает заявление Генеральному секретарю ООН.

Прием производится постановлением Генеральной Ассамб­леи по рекомендации Совета Безопасности. Первоначально за­явление рассматривается учрежденным при Совете Безопасно­сти комитетом по приему новых членов, который представляет Совету доклад со своими выводами. Рекомендация Совета Безо­пасности о приеме считается действительной, если за нее про­голосовали не менее девяти членов Совета, включая всех по­стоянных членов. На сессии Генеральной Ассамблеи решение о приеме выносится большинством в две трети присутствующих и участвующих в голосовании членов Ассамблеи.

По данным на 1 декабря 1997 г. членами ООН являются 185 государств.

Вопрос о членстве новых государств, являвшихся союзны­ми республиками в составе СССР, был решен следующим обра­зом. При создании Содружества Независимых Государств была достигнута общая договоренность о поддержке России в том, чтобы она продолжила членство СССР в ООН, включая постоянное членство в Совете Безопасности. На этом основании 24 декабря 1991 г. Президент России направил Генеральному сек­ретарю ООН послание с информацией о том, что членство Сою­за ССР в ООН продолжается Российской Федерацией, и с прось­бой вместо названия «Союз Советских Социалистических Рес­публик» использовать наименование «Российская Федерация», признав полномочия соответствующих представителей. Как было заявлено, РФ в полной мере сохраняет ответственность за все права и обязательства СССР в соответствии с Уставом ООН.

Остальные государства — бывшие республики в составе СССР — оформляли свое членство в ООН путем подачи заяв­лений о приеме согласно ст. 4 Устава. Такой порядок не распро­странялся на Украину и Республику Беларусь, являвшихся первоначальными членами ООН.

Государства — члены ООН имеют при Организации свои постоянные представительства.

Исключение государства из ООН, согласно Уставу, может быть произведено за систематическое нарушение принципов, содержащихся в Уставе. Решение об этом принимается Гене­ральной Ассамблеей по рекомендации Совета Безопасности. Возможность выхода государства из Организации не предусмот­рена, но как бы презюмируется, поскольку ООН — это добро­вольное объединение суверенных государств.

Наряду с членством в ООН сложился статус постоянных наблюдателей ряда государств, не являющихся членами ООН.

Правоспособность, привилегии и иммунитеты. Согласно ст. 104 Устава, Организация Объединенных Наций пользуется на территории каждого государства — члена ООН «такой пра­воспособностью, которая может оказаться необходимой для вы­полнения ее функций и достижения ее целей».

Предусмотренная для ООН правоспособность охватывает проявления в ее деятельности как свойств субъекта междуна­родного права, так и элементов гражданской право- и дееспо­собности в качестве юридического лица по соответствующему национальному праву.

В Конвенции о привилегиях и иммунитетах Объединенных Наций (разд. 1) ООН характеризуется как юридическое лицо, правомочное заключать договоры, приобретать недвижимое и движимое имущество и распоряжаться им, возбуждать дела в суде.

Устав (ст. 105) наделил ООН привилегиями и иммунитета­ми, необходимыми для достижения ее целей. Конкретизируя норму Устава, данная Конвенция определяет, что помещения ООН неприкосновенны, а ее имущество не подлежит обыску, конфискации и любой другой форме вмешательства.

Представители государств в органах ООН и должностные лица Организации также пользуются такими привилегиями и иммунитетами, которые необходимы для самостоятельного вы­полнения ими своих функций, связанных с деятельностью ООН. В их числе иммунитет от ареста, задержания, судебной ответ­ственности за действия, совершенные в качестве должностных лиц. Что же касается Генерального секретаря ООН и его по­мощников, то на них в полной мере распространяются дипло­матические привилегии и иммунитеты.

Привилегии и иммунитеты предоставляются должностным лицам в интересах ООН, а не для их личной выгоды. Поэтому Генеральный секретарь, как сказано в разд. 20 Конвенции, «имеет право и обязанность отказаться от иммунитета, предоставлен­ного любому должностному лицу, в тех случаях, когда, по его мнению, иммунитет препятствует отправлению правосудия и от него можно отказаться без ущерба для интересов Объеди­ненных Наций». В отношении Генерального секретаря право отказа от иммунитета принадлежит Совету Безопасности ООН.

В конце 1994 г. Генеральной Ассамблеей ООН принята и открыта для подписания Конвенция о безопасности персонала ООН и связанного с ней персонала. Государства — участники Конвенции обязались предусмотреть уголовную ответственность лиц, совершающих посягательства на персонал ООН, и обеспе­чить согласованные действия в борьбе с такими посягательст­вами.

Район Центральных учреждений ООН, размещенных в ее штаб-квартире в Нью-Йорке (в Манхэттене), в соответствии с соглашением между ООН и Правительством США находится «под контролем и властью» ООН и неприкосновенен. Федераль­ные чиновники и иные должностные лица США не должны всту­пать в пределы этого района для выполнения каких бы то ни было служебных обязанностей иначе, как с разрешения Гене­рального секретаря и на его условиях. Аналогичен порядок со­вершения в районе судебно-процессуальных действий.

ООН компетентна издавать правила, необходимые для ус­пешного выполнения ее функций и действующие в районе Цен­тральных учреждений.

Вместе с тем установлено, что за этими рамками в преде­лах района применяются федеральные и иные акты США, а совершаемые здесь деяния и заключаемые сделки подсудны федеральным и иным судам США, которые должны принимать во внимание правила ООН при рассмотрении таких дел. ООН должна препятствовать тому, чтобы этот район служил убежи­щем для лиц, укрывающихся от ареста по американским зако­нам либо требуемых Правительством США для выдачи их дру­гому государству.

Организация Объединенных Наций учреждает свои пред­ставительства в отдельных государствах. Их правовой статус можно показать на примере Объединенного представительства ООН в Российской Федерации, учрежденного в соответствии с Соглашением между Правительством РФ и ООН от 15 июня 1993 г. Это представительство конституировано как «организа­ционное подразделение», через которое ООН оказывает содей­ствие и осуществляет сотрудничество по программам в Россий­ской Федерации. Оно представляет не только ООН, но и ее ор­ганы и фонды, в числе которых Управление комиссара ООН по делам беженцев, Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП), Детский фонд ООН (ЮНИСЕФ), Программа ООН по контролю над наркотическими средствами.

Представительство сотрудничает с Правительством РФ в рамках программ, направленных на содействие экономическо­му развитию и социальному прогрессу и оказание гуманитар­ного содействия путем, в частности, проведения исследований, осуществления технического сотрудничества, подготовки пер­сонала и распространения информации.

Статья III Соглашения характеризует «правосубъектность и правоспособность». ООН, ее органы, программы, фонды и Пред­ставительство правомочны: а) заключать договоры; Ь) приобре­тать движимое и недвижимое имущество и распоряжаться им;

с) возбуждать дела в суде. Определяя статус Представительст­ва, Соглашение устанавливает, что его помещения, имущество и активы неприкосновенны, не подлежат обыску, конфискации, иной форме вмешательства. Компетентные органы РФ оказы­вают содействие в обеспечении безопасности и охраны Пред­ставительства. Его глава и старшие должностные лица пользу­ются привилегиями и иммунитетами наравне с дипломатами.

В Москве, как и во многих других столицах государств, функционирует Информационный центр ООН, который аккре­дитован при Министерстве иностранных дел России. Он явля­ется основным источником ознакомления федеральных госу­дарственных органов, должностных лиц, учебных заведений, на­учных учреждений, средств массовой информации и граждан с деятельностью ООН, ее официальными документами и другими материалами. Центр также предоставляет Секретариату ООН информацию о своих мероприятиях в России, посвященных Организации.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Система органов ООН
В качестве главных органов Организации Объединенных Наций в ее Уставе названы Генеральная Ассамблея, Совет Безо­пасности, Экономический и Социальный Совет, Международ­ный Суд, Суд по опеке, Секретариат. При необходимости воз­можно создание вспомогательных органов (ст., 7) Главные орга­ны ООН характеризуются особым правовым статусом, их пол­номочия и взаимоотношения зафиксированы в Уставе ООН. Однако и по своему правовому положению, и по реальному зна­чению названные в Уставе главные органы далеко не равно­значны. Центральное место в системе ООН занимают Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея.

Вспомогательные органы образуются в большинстве слу­чаев по решению Генеральной Ассамблеи, Совета Безопасно­сти, Экономического и Социального Совета, которые координи­руют их деятельность, заслушивают доклады, выносят свои рекомендации.

В современных условиях значительную работу проводят такие органы, как Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) во главе с Советом по торговле и развитию, Орга­низация ООН по промышленному развитию (ЮНИДО) во главе с Советом по промышленному развитию, Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП) во главе с Советом управляющих и др.

Как правило, органы ООН состоят из государств — членов данной Организации либо из всех членов (Генеральная Ассамб­лея), либо из установленного числа членов (Совет Безопасно­сти, Экономический и Социальный Совет, Комитет по мирному использованию космического пространства т. д.).

Каждое входящее в соответствующий орган государство представлено в нем назначаемым данным государством долж­ностным лицом (представителем) или делегацией.

ООН имеет свой бюджет, формируемый из ежегодных взно­сов государств-членов; определенные взносы возложены также на те государства, не являющиеся членами ООН, которые уча­ствуют в деятельности ее органов.

Правилами процедуры предусмотрены официальные и ра­бочие языки. Официальными языками ООН с момента создания Организации признаны пять языков: английский, французский, испанский, русский и китайский. На этих языках издаются ос­новные документы Организации. Что же касается рабочих язы­ков, на которых издаются все материалы Организации (вклю­чая стенографические отчеты) и на которые обязательно пере­водятся речи, произнесенные на любом официальном языке, то ими в течение ряда лет признавались только первые два из перечисленных — в Совете Безопасности, первые три — в Ге­неральной Ассамблее. На XXIII сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1968 г. было принято постановление о включении рус­ского языка в число рабочих языков Ассамблеи; позднее рус­ский язык был включен в число рабочих языков Совета Безо­пасности. С 1973 г. к категории официальных и рабочих языков Генеральной Ассамблеи отнесен арабский язык.

Генеральная Ассамблея. Она состоит из всех членов ООН. Каждое государство имеет на ее сессиях делегацию в количест­ве не более пяти представителей и пяти заместителей предста­вителей; при этом делегация имеет один голос.

Компетенции Генеральной Ассамблеи подлежат любые во­просы или дела в пределах Устава (ст. 10). Она может рассмат­ривать общие принципы сотрудничества в деле поддержания международного мира и безопасности, в том числе вопросы ра­зоружения, обсуждать вопросы сотрудничества в политической, экономической, социальной, культурной областях, вопросы со­действия осуществлению прав человека и основных свобод, во­просы прогрессивного развития и кодификации международ­ного права, делать рекомендации членам Организации и (или) Совету Безопасности по любым таким вопросам или делам.

Генеральная Ассамблея уполномочена обсуждать любые относящиеся к поддержанию международного мира и безопас­ности вопросы, поставленные перед ней каким-либо государст­вом или Советом Безопасности, и делать соответствующие ре­комендации. Любой такой вопрос, по которому необходимо пред­принять действие, передается Ассамблеей Совету Безопасно­сти до или после обсуждения. Статья 12 Устава содержит важ­ную оговорку: когда Совет Безопасности выполняет возложен­ные на него Уставом функции по отношению к какому-либо спору или ситуации, Генеральная Ассамблея не может делать какие-либо рекомендации, касающиеся данного спора или си­туации, если об этом не запросит Совет Безопасности.

Генеральная Ассамблея рассматривает и утверждает бюджет ООН. Она избирает непостоянных членов Совета Безопасности, членов Экономического и Социального Совета,образует вспомогательные органы. По рекомендации Совета Безопасности Ассамблея решает вопросы приема и исключения из чле­нов ООН, приостановления осуществления прав и привилегий членов ООН, назначает Генерального секретаря, параллельно с Советом Безопасности избирает членов Международного Суда.

Генеральная Ассамблея имеет сессионный порядок рабо­ты. Очередные сессии созываются ежегодно в третий вторник сентября и длятся три месяца. В течение 1946—1995 гг. состоя­лись 50 ежегодных сессий.

Специальные сессии созываются Генеральным секретарем по требованию Совета Безопасности или большинства членов Организации. Такие специальные сессии имеют особую нуме­рацию.

Генеральная Ассамблея имеет свои правила процедуры, утвержденные ею в 1947 г. и впоследствии изменявшиеся. Сес­сию Ассамблеи открывает председатель предыдущей сессии или глава соответствующей делегации. Прежде всего избираются председатель текущей сессии, 17 его заместителей, председа­тели семи главных комитетов. Ассамблея утверждает повестку дня сессии. Некоторые вопросы рассматриваются непосредст­венно на пленарных заседаниях, но большинство вопросов пе­редается в главные комитеты Ассамблеи.

Существует семь главных комитетов Генеральной Ассамб­леи: Первый комитет (политические вопросы и вопросы безо­пасности, включая разоружение); Специальный политический комитет (аналогичные вопросы); Второй комитет (экономиче­ские и финансовые вопросы); Третий комитет (социальные и гуманитарные вопросы и вопросы культуры); Четвертый коми­тет (вопросы опеки и несамоуправляющихся территорий); Пя­тый комитет (административные и бюджетные вопросы); Шес­той комитет (правовые вопросы). В каждом из комитетов пред­ставлены все члены Генеральной Ассамблеи.

На сессии создается Генеральный комитет из председате­ля Ассамблеи, его заместителей, председателей главных коми­тетов — всего в составе 25 человек. Он предназначен для коор­динации работы главных комитетов и оказания помощи пред­седателю Ассамблеи в общем руководстве работой сессии. Об­судив переданные им вопросы, главные комитеты представля­ют соответствующие предложения на утверждение Генераль­ной Ассамблеи, ее пленарного заседания.

В целях осуществления своих функций Генеральная Ас­самблея учреждает специальные комитеты и комиссии как на временной, так и на постоянной основе (Консультативный ко­митет по административным и бюджетным вопросам, Комитет по взносам, Специальный комитет по вопросу о ходе осуществ­ления Декларации о предоставлении независимости колониаль­ным странам и народам, Комитет по использованию космиче­ского пространства в мирных целях, Специальный комитет по операциям по поддержанию мира — комитет 33-х, Специаль­ный комитет для Всемирной конференции по разоружению, Комиссия международного права, Комиссия по праву междуна­родной торговли и др.).

Решения Генеральной Ассамблеи по важным вопросам при­нимаются большинством в две трети присутствующих и участ­вующих в голосовании членов Ассамблеи (голоса воздержав­шихся не учитываются). Такими вопросами являются измене­ние Устава, рекомендации -в отношении поддержания между­народного мира и безопасности, выборы непостоянных членов Совета Безопасности, выборы членов Экономического и Соци­ального Совета, членов Международного Суда, назначение Ге­нерального секретаря ООН, прием новых членов и исключение из Организации, вопросы, относящиеся к функционированию системы опеки, бюджетные вопросы.

Решения по другим вопросам, включая определение допол­нительных категорий вопросов, которые подлежат решению большинства в две трети голосов, принимаются простым боль­шинством присутствующих и участвующих в голосовании.

Совет Безопасности. Он занимает особое место в системе главных органов ООН. Государства — члены ООН для обеспе­чения быстрых и эффективных действий возложили на него главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности и достигли согласия в том, что при исполнении обязанностей, вытекающих из этой ответственности, Совет Безо­пасности действует от их имени (ст. 24 Устава).

В отличие от Генеральной Ассамблеи, включающей всех членов Организации, Совет Безопасности имеет ограниченный состав. Количество его членов фиксируется в Уставе ООН (ст. 23), вследствие чего для изменения численного состава Со­вета необходимо внесение поправок в Устав.

Совет Безопасности состоит из 15 государств-членов (до 1965 г. состоял из 11 членов), при этом имеются постоянные и непостоянные члены.

Постоянными членами Совета, согласно ст. 23 Устава, яв­ляются пять государств: Советский Союз, Соединенные Штаты Америки, Великобритания, Франция и Китай. В настоящее время место Союза ССР в Совете Безопасности занимает Российская Федерация (поправка, в Устав в связи с этим не вносилась).

Генеральная Ассамблея избирает десять других государств — членов ООН в качестве непостоянных членов Совета Безопас­ности (до расширения состава было шесть непостоянных чле­нов). Эти члены избираются на двухгодичный срок, причем ежегодно подлежат переизбранию пять государств. При избра­нии непостоянных членов уделяется должное внимание степе­ни участия членов Организации в поддержании международ­ного мира и безопасности, а также справедливому географи­ческому распределению.

В соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 1963 г., предусмотревшей расширение состава Совета, места непостоянных членов распределяются следующим образом: от Африки и Азии — 5 членов, от Восточной Европы — 1, от Латинской Америки — 2, от Западной Европы и других госу­дарств* — 2. Вместо выбывающих ввиду истечения двухгодич­ного срока непостоянных членов избираются государства того же географического района.

/>* Имеются в виду Канада, Австралия, Новая Зеландия.Функции Совета Безопасности обусловлены его ролью в обеспечении международного мира и безопасности.

Согласно ст. 24 (п. 1), для обеспечения быстрых и эффек­тивных действий ООН ее члены возлагают на Совет Безопасно­сти главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности и соглашаются в том, что при исполнении его обязанностей, вытекающих из этой ответственности, Совет Безопасности действует от их имени.

Совет Безопасности уполномочивается расследовать любой спор или любую ситуацию, которая может привести к между­народным трениям или вызвать спор, для определения того, не может ли продолжение этого спора или ситуации угрожать под­держанию международного мира и безопасности.

Совет Безопасности определяет существование любой уг­розы миру, любого нарушения мира или акта агрессии и делает рекомендации или решает, какие меры следует предпринять для поддержания или восстановления международного мира и безопасности.

Совет Безопасности определяет, согласно ст. 41 Устава, какие меры, не связанные с использованием вооруженных сил, должны применяться для осуществления его решений, и может потребовать от членов ООН применения этих мер, к которым относятся полный или частичный перерыв экономических от­ношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио или других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений.

В соответствии со ст. 25 Устава члены ООН взяли на себя обязательство подчиняться решениям Совета Безопасности и выполнять их.

Действенность резолюций Совета Безопасности о санкциях обусловлена их выполнением государствами, в том числе с ис­пользованием внутригосударственных правовых средств. Начи­ная, с 1963 г. в рамках ООН принимались предусмотренные Ус­тавом меры в отношении Южно-Африканской Республики в связи с ее политикой апартеида. В течение всех лет примене­ния санкций Правительство СССР, а затем Правительство РФ добросовестно выполняли решения ООН. Происшедшие в ЮАР в 1993—1994 гг. существенные изменения политической систе­мы, постепенный отказ от апартеида обусловили прекращение ограничительных мер в отношении ЮАР. Резолюцией Совета Безопасности 919 от 25 мая 1994 г. санкции были отменены. Соответственно 12 июля 1994 г. Президент РФ подписал распо­ряжение, предписывающее всем государственным и иным уч­реждениям, предприятиям, фирмам, банкам, частным лицам, находящимся под юрисдикцией РФ, исходить в своей деятель­ности из указанной резолюции Совета Безопасности.

Если Совет Безопасности сочтет, что перечисленные в ст. 41 меры являются недостаточными для выполнения его ре­шений, то он уполномочивается (ст. 42) предпринимать такие действия воздушными, морскими или сухопутными силами, какие окажутся необходимыми для поддержания или восста­новления международного мира и безопасности. Такие дейст­вия могут включать демонстрацию, блокаду и другие операции воздушных, морских или сухопутных сил членов ООН.

В этих целях Совет Безопасности наделен правом форми­рования и применения вооруженных сил Организации Объеди­ненных Наций для поддержания международного мира и безо­пасности. В соответствии со ст. 43 Устава все члены ООН обяза­ны предоставлять по требованию Совета Безопасности на уста­новленный период необходимые национальные вооруженные силы в его распоряжение, а также иную необходимую помощь. Предоставление вооруженных сил должно осуществляться на основании особых.соглашений между Советом Безопасности и соответствующими государствами. Соглашения фиксируют чис­ленность и род войск, их дислокацию, характер предоставляе­мых средств обслуживания*.

/>

* В РФ действует Федеральный закон «О порядке предоставления Россий­ской Федерацией военного и гражданского персонала для участия в дея­тельности по поддержанию или восстановлению международного мира и безопасности».Важное место в деятельности Совета Безопасности в со­временных условиях занимают операции по поддержанию мира (миротворческие акции).

Полномочия Совета Безопасности не затрагивают, соглас­но ст. 51, неотъемлемого права государств на индивидуальную или коллективную самооборону в случае вооруженного нападе­ния, до тех пор пока Совет Безопасности не примет необходи­мых мер.

Совет Безопасности является постоянно действующим ор­ганом и организуется таким образом, чтобы он мог функциони­ровать непрерывно. Каждый член Совета имеет своего постоян­ного представителя.

Каждый член Совета Безопасности имеет один голос. Ре­шения Совета Безопасности по процедурным вопросам счита­ются принятыми, когда за них поданы голоса девяти членов Совета. Особый порядок предусмотрен Уставом (п. 3 ст. 27) для принятия решений по существу, по вопросам непроцедурного характера. Такие решения считаются принятыми, когда за них поданы голоса девяти членов, включая совпадающие голоса всех постоянных членов Совета. В том случае, если хотя бы один из постоянных членов Совета голосует против, решение не прини­мается. Такое исключительное право постоянных членов Сове­та называется правом вето. Если же один или несколько посто­янных членов воздерживаются либо не участвуют в голосова­нии, то решение, поддержанное девятью членами, считается принятым.

Экономический и Социальный Совет (ЭКОСОС). Он соз­дан для того, чтобы под руководством Генеральной Ассамблеи осуществлять международное сотрудничество в экономической и социальной областях.

ЭКОСОС состоит (с 1973 г.) из 54 государств — членов ООН.’ Члены ЭКОСОС избираются Генеральной Ассамблеей сроком на три года, причем ежегодно переизбирается одна треть со­става.

Основные задачи Экономического и Социального Совета вытекают из положений ст. 55 Устава ООН, согласно которым Организация Объединенных Наций содействует повышению уровня жизни, полной занятости населения, экономическому и социальному прогрессу, разрешению международных проблем в экономической и социальной областях, а также в сфере здра­воохранения, культуры и образования; всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для всех.

Исключительно важным полномочием ЭКОСОС в соответ­ствии со ст. 63 Устава является координация деятельности спе­циализированных учреждений ООН. В соответствии с особы­ми соглашениями со специализированными учреждениями ЭКОСОС опосредует их связь с ООН. Координация деятельно­сти специализированных учреждений осуществляется ЭКОСОС путем проведения консультаций с ними и предоставления им рекомендаций.

ЭКОСОС, согласно ст. 62 Устава ООН, уполномочен пред­принимать исследования и составлять доклады по междуна­родным экономическим и социальным вопросам, а также в об­ласти культуры, образования, здравоохранения, уважения прав человека и делать по любому из этих вопросов рекомендации членам ООН, Генеральной Ассамблее и специализированным учреждениям.

Совет по опеке. В соответствии с Уставом Совет по опеке осуществлял функции ООН по отношению к территориям, ко­торые охватывались международной системой опеки. Совет сыграл определенную роль в наблюдении за тем, как государ­ства, под опекой которых находились такие территории, содей­ствовали политическому, экономическому и социальному раз­витию в направлении к самоуправлению и независимости.

Международный Суд. Это главный судебный орган ООН, действующий в соответствии с Уставом ООН и Статутом Меж­дународного Суда. В его состав входят 15 судей, избираемых Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности. Компетен­ция Суда включает в себя разрешение споров между государ­ствами, взявшими на себя обязательство выполнять его реше­ния по конкретным делам, и разработку консультативных за­ключений по юридическим вопросам (см. § 2 гл. 10).

Секретариат ООН. Главная задача Секретариата заклю­чается в обеспечении нормального, функционирования всего ме­ханизма Организации.

Секретариат состоит из Генерального секретаря и такого персонала, который может потребоваться для Организации (ст. 97 Устава). Общая численность сотрудников Секретариата достигает 16 тыс. человек. Сотрудники Секретариата призна­ются международными должностными лицами.

Согласно Уставу Генеральный секретарь является «глав­ным административным должностным лицом Организации».

Полномочия Генерального секретаря являются главным образом исполнительно-распорядительными и связаны с реа­лизацией решений Генеральной Ассамблеи, Совета Безопасности и других органов ООН, а также с обслуживанием их дея­тельности. Вместе с тем ему предоставлено право доводить до сведения Совета Безопасности о любых вопросах, которые, по его мнению, могут угрожать поддержанию международного мира и безопасности. Он присутствует на заседаниях Генеральной Ассамблеи, Совета Безопасности, других органов ООН, а также участвует в работе различных международных конференций и совещаний.

Генеральный секретарь ООН назначается Генеральной Ассамблеей по рекомендации Совета Безопасности сроком на 5 лет.

Генеральный секретарь назначает своих заместителей и других должностных лиц Секретариата, возглавляющих раз­личные управления, департаменты и бюро. В числе основных подразделений Секретариата— департамент по политическим вопросам и делам Совета Безопасности, департамент по эконо­мическим и социальным вопросам, управление по правовым вопросам, управление по обслуживанию конференций.

Устав ООН особо оговаривает, что при подборе персонала должны учитываться компетентность, добросовестность и гео­графическое представительство, т. е. к работе в Секретариате должны привлекаться граждане различных государств — чле­нов ООН.
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Специализированные учреждения ООН
Принято говорить о системе Организации Объединенных Наций, имея в виду как непосредственно Организацию со всеми ее главными органами и подведомственными им комитетами, комиссиями, центрами, программами, так и «примыкающие» к ООН и юридически с ней связанные международные организа­ции.

Такие организации создаются на основе межправительст­венных соглашений и наделяются самостоятельными полномо­чиями в специальных областях деятельности. О функциональ­ной ориентации можно судить по их наименованиям — Между­народная организация труда, Организация Объединенных На­ций по вопросам образования, науки и культуры, Всемирная организация здравоохранения, Всемирная организация интел­лектуальной собственности, Международная организация гра­жданской авиации, Международная морская организация и т. д.

В соответствии со ст. 57 Устава ООН организации, обле­ченные определенной в их учредительных актах ответственно­стью в конкретных областях, «поставлены в связь» с ООН по­средством соглашений, утверждаемых Генеральной Ассамбле­ей ООН.

Устав квалифицирует такие организации, как специализи­рованные учреждения ООН. Их координация с ООН проявля­ется в консультациях, обмене информацией, в праве участво­вать в заседаниях органов друг друга. В компетенции ООН да­вать рекомендации этим учреждениям, а также в установлении единой для ООН и ее специализированных учреждений уни­фицированной системы международной гражданской службы.

В настоящее время существуют 16 организаций, имеющих статус специализированных учреждений ООН. СССР был чле­ном большинства этих учреждений. В мае 1992 г. было принято постановление Верховного Совета РФ о вступлении Российской Федерации в Международный валютный фонд, Международ­ный банк реконструкции и развития и Международную ассо­циацию развития.

Каждая такого рода организация как межгосударственное объединение обладает международной правосубъектностью в пределах полномочий, определенных Уставом или иным учре­дительным актом. Привилегии и иммунитеты, предусмотрен­ные для ООН, применяются к соответствующей организации.

В состав специализированных учреждений наряду с госу­дарствами — членами ООН могут входить и другие государст­ва, но порядок их приема является более сложным. В некото­рых случаях допускается ассоциированное членство несамо­управляющихся территорий.

Устав (иной учредительный акт) определяет организа­ционную структуру и полномочия органов. Так, в рамках ЮНЕСКО функционируют Генеральная конференция, Испол­нительный совет и Секретариат во главе с генеральным дирек­тором; в рамках Международной морской организации — Ас­самблея, Совет, Комитеты и Секретариат во главе с Генераль­ным секретарем. Возможно учреждение в отдельных госу­дарствах представительств Организации. В 1989 г. между ЮНЕСКО и Правительством СССР было подписано Соглаше­ние о создании и функционировании Бюро ЮНЕСКО в СССР (в настоящее время — в Российской Федерации). Директор Бюро является представителем ЮНЕСКО в Российской Федерации. В государствах-членах могут создаваться так называемые на­циональные сотрудничающие органы. В качестве примера можно назвать Комиссию по делам ЮНЕСКО, действующую в Россий­ской Федерации.

Следует также отметить создание в 1993 г. Межведомст­венной комиссии по участию Российской Федерации в между­народных организациях системы ООН, которая наделена функ­циями координации.§ 7. Региональные международные организации (общая характеристика)
Устав ООН (ст. 52) допускает существование «региональ­ных соглашений или органов для разрешения таких вопросов, относящихся к поддержанию международного мира и безопас­ности, которые являются подходящими для региональных дей­ствий», оговаривая при этом, что их деятельность должна быть совместимой с целями и принципами ООН. Устав обязывает своих членов с помощью соглашений или органов обеспечивать мир­ное разрешение местных споров и поддерживать контакты с Советом Безопасности, которому предоставлено право исполь­зовать такие организации для принудительных действий под его руководством.

Региональный статус имеют также отдельные общеполи­тические либо комплексные по своим функциям организации, которые обеспечивают сотрудничество государств, расположен­ных в пределах географического района, и заинтересованных в координации внешней политики, внешнеэкономических связей, социальных, культурных, правовых отношений.

Для признания организации региональной необходимо:

1) пространственное единство государств-членов, их раз­мещение в пределах более или менее целостного региона;

2) пространственное ограничение целей, задач и действий государств-членов, т. е. соответствующая субъектному составу функциональная ориентация без притязаний на вмешательство в дела, выходящие за регионально-координационные рамки.

Именно таковы Европейский Союз, Совет Европы, Совет государств Балтийского моря, Организация африканского един­ства, Организация американских государств, Ассоциация госу­дарств Юго-Восточной Азии. Строго региональный характер имела Организация Варшавского Договора (ОВД), существовав­шая в 1955—1991 гг. Ее членами были СССР и восточноевро­пейские государства. Цели и задачи ОВД были обусловлены потребностями обеспечения безопасности в Европе, а деятель­ность, за редким исключением, была ограничена европейскими проблемами. Особо отметим Содружество Независимых Госу­дарств, поскольку формирование этой региональной организа­ции связано с таким необычным процессом, как поддержание взаимосвязей бывших республик СССР.

Одна из особенностей Организации по безопасности и со­трудничеству в Европе (ОБСЕ), которой предшествовало Сове­щание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), — ее сложный состав. В формировании СБСЕ наряду с европей­скими государствами участвовали Соединённые Штаты Аме­рики и Канада. В настоящее время ОБСЕ объединяет все без исключения государства Европы, две североамериканские стра­ны и все бывшие союзные республики СССР, в том числе сред­неазиатские республики и Казахстан, что, очевидно, не разру­шает европейской основы ОБСЕ, поскольку здесь учитываются реальные интересы и юридические аспекты правопреемства соответствующих государств.

Противоречивыми, с позиций регионального регулирова­ния, являются черты Организации Североатлантического дого­вора (НАТО). Сформированный в 1949 г. военно-политический блок объединил как государства Северной Америки (США, Ка­нада), так и Западной Европы (Великобритания, Франция, Нор­вегия и др., позднее — ФРГ, Испания); а затем и Юго-Восточ­ной Европы. (Греция, а также Турция, большая часть террито­рии которой находится в Азии). Применительно к первоначаль­но намеченному региональному принципу обеспечения безопас­ности в Североатлантическом регионе следует отметить, что в последующем он был официально расширен за счет района Средиземного моря, а фактически стал охватывать и другие ‘государства Европы (например, территорию бывшей Югосла­вии) и район Ближнего Востока. Такие действия — и прежде всего выходящие за рамки мандата Совета Безопасности ООН военные операции НАТО с односторонней направленностью — противоречат принципам регионализма.

Российская Федерация, возражая против планов расшире­ния НАТО за счет включения стран Восточной Европы (на пер­вой стадии — Польши, Чехии и Венгрии), а также стран Бал­тии, не отвергает возможности координации взаимных отноше­ний в интересах поддержания мира и стабильности в Европе.

Позитивную роль в обеспечении координации стран — чле­нов НАТО и не входящих в этот блок государств могут сыграть Совет Евроатлантического партнерства и совместная програм­ма «Партнерство во имя мира».

26 мая 1997 г. в Париже подписан Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией Североатлантическо­го договора, определяющий механизм консультаций, а также совместного принятия решений и совместных действий. Создан Совместный постоянный совет Россия — НАТО.

Судьба НАТО тесно соприкасается с состоянием и перспек­тивами ОБСЕ. С позиций международного права недопустимы как противопоставление этих объединений, так и особенно по­пытки обеспечить НАТО доминирующую роль со ссылками на многолетние традиции и большую эффективность. Имея в виду, что основа ОБСЕ — это все без исключения государства Евро­пы и что в документах ОБСЕ определены четкие ориентиры его общеевропейской деятельности, целесообразна активизация ОБСЕ как главного межгосударственного механизма безопасно­сти и сотрудничества в Европе с одновременными усилиями по совершенствованию НАТО как инструмента содействия ОБСЕ.

При штаб-квартире НАТО в Брюсселе аккредитировано Представительство Российской Федерации. Учреждена Меж­ведомственная комиссия РФ по взаимодействию с НАТО и вы­полнению Основополагающего акта.
    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 8. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе
За двадцать лет существования Совещание по безопасно­сти и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) как международно-пра­вовой институт от международной конференции — механизма многосторонних межгосударственных переговоров и консуль­таций, проводимых в форме регулярных встреч, — эволюцио­нировало к международной организации — Организации по безо­пасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ).

Как международная конференция СБСЕ проводилось в со­ответствии с традиционно сложившимися в практике подобных встреч правилами, а также собственными правилами процеду­ры. Важными элементами этой процедуры стали следующие положения: Совещание проводится «вне военных союзов»; государства участвуют в Совещании «в условиях полного равенства»; решения Совещания принимаются на основе консенсуса, который определяется «как отсутствие какого бы то ни было возражения, высказанного каким-либо представителем и вы­двигаемого им как представляющее препятствие для принятия решения по рассматриваемому вопросу».

На Совещании первоначально были представлены 35 госу­дарств, в том числе 33 европейских, а также США и Канада.

В итоге встречи на высшем уровне в Хельсинки 30 июля — 1 августа 1975 г. главы государств и правительств подписали Заключительный акт, включающий преамбулу и пять разде­лов: «Вопросы, относящиеся к безопасности в Европе», «Сотруд­ничество в области экономики, науки и техники и окружающей среды», «Вопросы, относящиеся к безопасности и сотрудниче­ству в Средиземноморье», «Сотрудничество в гуманитарных и других областях», «Дальнейшие шаги после Совещания».

Важнейшей частью первого раздела стала «Декларация принципов, которыми государства-участники будут руководство­ваться во взаимных отношениях», в которой воспроизведены и конкретизированы известные принципы Устава ООН; вместе с тем в ранг принципов возведены нормы о нерушимости границ, о территориальной целостности государств, об уважении прав человека и основных свобод, сформулированы положения, оп­ределяющие их содержание.

Это характеризует Заключительный акт как источник ме­ждународного права.

Кроме того, в нем зафиксированы новые для международ­ного права нормы о мерах укрепления доверия, к которым от­несены предварительные уведомления о военных учениях и передвижениях войск, о приглашении наблюдателей, об обмене военным персоналом, включая визиты военных делегаций.

В других разделах даны рекомендации относительно со­гласованных действий в различных сферах сотрудничества, в том числе юридически значимые положения, регламентирую­щие контакты между людьми, включая воссоединение семей и браки между гражданами различных государств, порядок рас­пространения и обмена информацией, сотрудничество и обме­ны в области культуры, образования.

Государства-участники заявили о своей решимости «долж­ным образом учитывать и выполнять положения Заключитель­ного акта Совещания» и «продолжать многосторонний процесс, начатый Совещанием», в частности, путем проведения новых встреч на различных уровнях. К ним относятся Мадридская встреча 1980—1983 гг., Стокгольмская конференция «по мерам укрепления доверия и безопасности и разоружению в Евро­пе» 1984—1986 гг., Венская встреча 1986—1989 гг., встречи на высшем уровне в Париже в ноябре 1990 г., в Хельсинки в июле 1992 г. и в Будапеште в декабре 1994 г., в Лиссабоне в 1996 г. В рамках Совещания состоялись три совещания так называемой Конференции по человеческому измерению СБСЕ (в том числе в Москве в 1991 г.), несколько встреч экспертов по мирному урегулированию споров.

Подписанный в итоге встречи в Париже 21 ноября 1990 г. акт «Парижская хартия для новой Европы», развивающий ее положения документ встречи в Хельсинки «Вызов времени пе­ремен» от 10 июля 1992 г. и принятый на встрече в Праге 30— 31 января 1992 г. документ о дальнейшем развитии институтов и структур СБСЕ обозначили принципиально новую стадию в статусе и деятельности СБСЕ.

В Хельсинкском документе руководители государств зая­вили, что рассматривают СБСЕ «как региональное соглашение в том смысле, как об этом говорится в гл. VIII Устава Организа­ции Объединенных Наций». Такой статус признан Генеральной Ассамблеей ООН, которая на 48-й сессии в 1993 г. предоставила СБСЕ официальный статус наблюдателя при ООН.

Принятый на встрече глав государств и правительств в Будапеште 5—6 декабря 1994 г. пакет документов — Политиче­ская декларация «На пути к подлинному партнерству в новую эпоху» и Будапештские решения (в их числе «Укрепление СБСЕ», «Кодекс поведения, касающийся военно-политических аспектов безопасности», «Человеческое измерение», «Экономи­ческое измерение») — представляют собой юридическую осно­ву перехода к новому этапу деятельности СБСЕ как междуна­родной организации. Термин «региональная организация» в официальных документах не применяется; вместе с тем, как сказано в одном из решений Будапештской встречи, государст­ва-участники будут углублять сотрудничество «в качестве уча­стников регионального соглашения в том смысле, как это опре­делено в главе VIII Устава ООН». По решению Будапештской встречи с 1 января 1995 г. СБСЕ переименовано в ОБСЕ — Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе, по­вышен уровень и расширены полномочия органов. Однако в документе «Укрепление СБСЕ» дан следующий комментарий:

«Переименование СБСЕ в ОБСЕ не изменяет ни характера на­ших обязательств по СБСЕ, ни статуса СБСЕ и его институтов». Такое заявление, очевидно, имеет в виду преемственность. ОБСЕ пока не имеет целостного учредительного акта. Можно сказать, что его роль временно исполняют документы Парижской (1990 г.), Хельсинкской (1992 г.) и Будапештекой,(1994 г.) встреч.

Структура ОБСЕ находится в стадии становления.

Совет министров (ранее — Совет) характеризуется как центральный руководящий орган, ответственный за принятие решений. Он собирается на уровне министров иностранных дел и назначает страну, представитель которой в течение года исполняет обязанности действующего председателя ОБСЕ. В рам­ках Совета предусмотрено своеобразное формирование, име­нуемое Тройкой: оно включает действующего председателя, министра, исполнявшего эту функцию в предшествующем году, и министра, который станет действующим председателем в сле­дующем году. .

Руководящий совет заменил существовавший в течение нескольких лет Комитет старших должностных лиц, который выполнял такие обязанности, как подготовка заседаний Совета, выполнение его решений, координация деятельности вспомога­тельных органов. В его компетенцию входило также рассмотре­ние вопросов в случае возникновения критических ситуаций и использование механизма мирного урегулирования, а в случае необходимости — принятие решений о проведении операций СБСЕ по поддержанию мира. Очевидно, Руководящему совету предстоит выполнение аналогичных функций. Как сказано в решении будапештской встречи, он «будет обсуждать и форму­лировать руководящие принципы политического и общего бюд­жетного характера», а также будет созываться в качестве Эко­номического форума. Заседание этого Совета на уровне ответ­ственных сотрудников министерств иностранных дел проводятся в Праге как минимум два раза в год.

Постоянный совет (ранее -— Постоянный комитет) опре­деляется как основной орган для ведения политических кон­сультаций и принятия текущих решений, а также для рассмот­рения чрезвычайных ситуаций. В его состав входят постоянные представители государств-участников. Заседания проводятся в Вене.

Секретариат обеспечивает организационно-техническое обслуживание заседаний указанных основных органов, ведает документацией и архивом, публикует документы. Генеральный секретарь, должность которого учреждена в 1992 г., участвует в координации деятельности различных органов, оказывает по­мощь действующему председателю, принимает участие во встре­чах Тройки на уровне министров.

В рамках ОБСЕ действуют также Бюро по демократиче­ским институтам и правам человека, аппарат Верховного ко­миссара по делам национальных меньшинств, Парламентская ассамблея.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 9. Европейский Союз
Такое название эта организация западных стран обрела в 1993 г., пройдя длительный путь развития и реорганизации ев­ропейских сообществ.

Европейские сообщества (ЕС) объединяли три междуна­родные организации: Европейское объединение угля и стали (ЕОУС), Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом), Европейское экономическое сообщество (ЕЭС).

Главенствующее по своим функциям и реальному значе­нию положение занимало ЕЭС, задачей которого было форми­рование общего рынка путем постепенной отмены таможенных пошлин и количественных ограничений для ввоза и вывоза то­варов, свободного перемещения рабочей силы, капиталов и ус­луг, координации экономической, социальной, валютной и ин­вестиционной политики.

В 1965 г. был подписан договор о слиянии сообществ и соз­даны единые руководящие и исполнительные органы.

Первоначальными членами сообществ были шесть госу­дарств — Франция, Италия, ФРГ, Бельгия, Нидерланды, Люк­сембург, в последующие годы вошли Дания, Ирландия, Вели­кобритания, Греция, Португалия, Испания, Австрия, Финлян­дия, Швеция.

Европейские сообщества (часто использовалось название в единственном числе «Европейское сообщество») стали важным фактором не только европейских, но и общемировых междуна­родных отношений. Вначале основная компетенция ЕС распро­странялась на сферу торговли, сельского хозяйства и регули­рования конкуренции. Существенный пересмотр первоначаль­ного Римского договора был предпринят в 1986 г. с принятием Единого европейского акта, стимулировавшего два важных про­цесса: развитие наряду с экономической интеграцией полити­ческого сотрудничества и общей внешней политики и введение принципа квалифицированного большинства (а не единогласия) при принятии актов ЕС. Постепенно сложилось как самостоя­тельная правовая система право Европейских сообществ.

Длительный процесс совершенствования Европейских со­обществ завершился подписанием 7 февраля 1992 г. Договора о Европейском Союзе (г. Маастрихт, Нидерланды). К октябрю 1993 г. все страны-члены его ратифицировали. 1 ноября 1993 г. Договор вступил в силу, Европейский Союз обрел юридический статус (наименование «Европейские сообщества» сохраняется).

ЕС стал крупнейшим интеграционным объединением, фак­тически не имеющим аналогов. Это международная организа­ция, но от существующих организаций Союз отличает то, что он стал не координационной, а наднациональной организацией: право ЕС имеет преимущество перед национальным, и его субъектами являются не только государства, но также физиче­ские и юридические лица; решения Союза имеют прямое дей­ствие на территории государств-участников; его власть незави­сима от государств, служащие ЕС и члены Европарламента пред­ставляют не государства, а народы; предполагается возмож­ность самостоятельного расширения Союзом полномочий его органов.

Страны-члены поступились частью своих суверенных прав для создания надгосударственных структур и полномочий, под­нялись на новый уровень сотрудничества: от координации дей­ствий к общей единой политике. Ключевыми моментами новой стратегии ЕС являются строительство экономического и валют­ного союза, общая внешняя политика и оборона, сотрудничест­во в области правосудия и внутренних дел, учреждение едино­го гражданства.

Создание экономического и валютного союза проходит три этапа. На первом (еще до подписания Маастрихтского договора) должны быть обеспечены либерализация движения капиталов внутри Союза, завершение формирования единого рынка, раз­работка мер по сближению макроэкономических показателей. На втором (до конца 1998 г.) — учреждение Европейского ва­лютного института, разработка базы Европейской системы цен­тральных банков во главе с Европейским центральным банком (ЕЦБ), подготовка к введению единой валюты — евро, общая экономическая политика путем определения «основных ориен­тиров» и осуществление многостороннего контроля за их соблюдением. Третий этап должен завершиться к середине 2002 г. началом функционирования ЕЦБ, осуществлением еди­ной валютной политики, введением европейской валюты в без­наличный, а затем и в наличный оборот.

Политический союз охватывает общую внешнюю политику и безопасность, юстицию и внутренние дела. Политика и безо­пасность направлены на обеспечение общеевропейских ценно­стей и фундаментальных интересов ЕС путем согласования по­зиций и совместных действий, в том числе военного характера. Юстиция и внутренние дела включают широкий круг вопросов от права на передвижение, введения единых паспортов до со­трудничества судов по уголовным делам.

Договором предусматривается введение единого граждан­ства ЕС, что также неизвестно, ни одной международной орга­низации. Это сопровождается и закреплением некоторых политических прав, в частности избирательных. Каждый гражда­нин, проживающий в другом государстве — члене Союза, име­ет право избирать и быть избранным на муниципальным выбо­рах и выборах в Европарламент.

Органами ЕС являются Европейский совет, Совет минист­ров, Комиссия, Европарламент, Суд.

Европейский совет — высший орган Союза — представля­ет собой периодические встречи глав государств и правительств, на которых согласовываются общие принципы политики Союза. Совет министров — это ежемесячные встречи министров по соответствующим вопросам (отдельно — министры иностран­ных дел, экономики и финансов, сельского хозяйства). Комис­сия ЕС — главный исполнительный постоянно действующий орган Союза, координирующий и контролирующий реализацию политики ЕС, с правом издания обязательных директив. Пред­седатель Комиссии и ее члены имеют 4-летний срок полномо­чий. В аппарат входят 23 генеральных директората, которые являются как бы небольшими министерствами. Европарламент включает 518 депутатов, избираемых прямым голосованием всем взрослым населением стран ЕС на 5 лет. Раньше парламент был консультативным органом, сейчас он наделен реальными законодательными и контрольными полномочиями и подклю­чен к участию в принятии решений в таких важных областях, как законодательная, финансовая, внешнеполитическая. Среди новых функций и назначение омбудсмана, принятие петиций, создание комитетов по расследованию.

Суд ЕС (13 судей и 6 генеральных адвокатов) обладает пол­номочиями верховной судебной власти в области юрисдикции ЕС. Он уполномочен оценивать правомерность действий инсти­тутов Союза и правительств государств-членов при толковании и выполнении договорных норм Союза. Суд разрешает споры (по конкретным делам) между государствами — членами ЕС и между ними и органами ЕС. Он компетентен также в сфере юридической оценки актов органов ЕС.

Европейский Союз — самостоятельный субъект междуна­родного права. Он развивает широкие международные связи с другими организациями, с государствами, является стороной в договорах, имеет более 100 зарубежных представительств, в том числе в РФ. 24 июня 1994 г. на острове Корфу подписано Согла­шение о партнерстве и сотрудничестве, учреждающее парт­нерство между Российской Федерацией, с одной стороны, и Европейскими сообществами и их государствами-членами, с другой стороны.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 10. Совет Европы
Совет Европы как региональная международная организа­ция существует с 1949 г. Он был учрежден десятью западноев­ропейскими государствами, а в настоящее время охватывает почти все европейское пространство. Членами Совета Европы являются 40 государств, включая Российскую Федерацию с 28 февраля 1996 г.

Учредительными документами этой организации являются Устав Совета Европы от «5 мая 1949 г. и Генеральное соглаше­ние о привилегиях и иммунитетах Совета Европы от 2 сентября 1949 г.

Вступлению России в Совет Европы предшествовали опре­деленные меры, которые включали как присоединение РФ к ряду европейских конвенций, не обусловливающих участие в них с членством в Совете Европы, так и комплекс мероприятий, утвержденных распоряжением Президента РФ от 13 февраля 1996 г. Несколькими днями ранее, 25 января 1996 г., Парламент­ская Ассамблея Совета Европы рассмотрела заявку России, поданную еще 7 мая 1992 г., рекомендовала Комитету Минист­ров пригласить Российскую Федерацию стать членом Совета Европы, сопроводив приглашение, сформулированное в виде За­ключения № 193 (1996), пожеланиями в виде 25 пунктов, кото­рые были обозначены как принимаемые на себя Россией обяза­тельства. Процедура присоединения Российской Федерации к Уставу Совета Европы и к Генеральному соглашению о приви­легиях и иммунитетах Совета Европы заняла всего 4 дня: соот­ветствующие федеральные законы о присоединении были при­няты Государственной Думой 21 февраля, одобрены Советом Федерации 22 февраля, подписаны Президентом РФ 23 февра­ля, вступили в силу 24 февраля 1996 г.

Официальный прием на церемонии в Страсбурге 28 февра­ля 1996 г. сопровождался подписанием от имени Российской Федерации ряда европейских конвенций.

Согласно Уставу, „целью Совета Европы является дости­жение большего единства между его членами во имя защиты и осуществления идеалов и принципов, являющихся их общим достоянием, и содействие их экономическому и социальному прогрессу“ (ст. 1). В соответствии со ст. 3 каждый член Совета должен признавать принцип верховенства права и обеспечивать всем лицам, находящимся под его юрисдикцией, пользова­ние правами и основными свободами.

Сотрудничество ради достижения этой цели включает за­ключение и реализацию конвенций, протоколов и соглашений, число которых достигло 170. Традиционно они именуются евро­пейскими конвенциями, которые посвящены правам человека, вопросам образования, культуры, здравоохранения, социально­го обеспечения, спорта, развития гражданского, экологическо­го, административного права, уголовного права и процесса… В их числе Конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) вместе с одиннадцатью протоколами, дополняющими или изменяющими ее отдельные положения, Европейская со­циальная хартия (1961 г., пересмотрена в 1996 г.), Европейская конвенция о гражданстве (1998 г.), Европейская конвенция о предупреждении пыток и бесчеловечного или унижающего дос­тоинство обращения или наказания (1987 г.), Рамочная конвен­ция о защите национальных меньшинств (1995 г.), Европейская хартия местного самоуправления (1985 г.), ряд актов уголовно-правового и процессуального характера — о выдаче (1957 г.), о взаимной помощи по уголовным делам (1959 г.), о передаче про­изводства по уголовным делам (1972 г.), о передаче осужденных лиц (1983 г.), о компенсации жертв насильственных преступле­ний (1983 г.), об отмывании, выявлении, изъятии и конфиска­ции доходов от преступной деятельности (1990 г.)*.

/>

* Тексты ряда конвенций и обзорные материалы см.: Право Совета Европы и России (сборник документов и материалов). Краснодар, 1986; Российский юридический журнал. 1997. № 1, 3. Органы Совета Европы:

Комитет Министров, состоящий из министров иностран­ных дел государств-членов или других членов правительств. Комитет принимает заключения по рассматриваемым вопросам в форме рекомендаций правительствам. По определенным во­просам его решения имеют обязательный характер.

Парламентская Ассамблея*, включающая в себя предста­вителей каждого государства-члена, избираемых (назначаемых) из состава его парламента. Предусмотрено различное предста­вительство: от Германии, Великобритании, Франции, Италии, России — по 18, от Испании, Турции, Украины — по 12, от Греции, Бельгии и др. — по 7, от Австрии, Болгарии и др. — по 6, от остальных — по 5, 4, 3, 2 представителя. Ассамблея является совещательным органом, дающим рекомендации Ко­митету Министров.

/>* Первоначально именовалась Консультативной Ассамблеей.Конгресс местных и региональных властей Европы, пред­ставляющий соответствующие органы государств-членов и вклю­чающий делегации от территориальных образований (по кво­там, установленным для Парламентской Ассамблеи). Его рабо­та проходит в палате местных органов власти и палате регио­нов.

Секретариат, являющийся административным органом Со­вета Европы и возглавляемый Генеральным секретарем (изби­рается Парламентской Ассамблеей на 5 лет).

Конвенция о защите прав человека и основных свобод пре­дусмотрела создание двух специальных органов — Европей­ской Комиссии по правам человека и Европейского Суда по правам человека. Как в Комиссии, так и в Суде были представ­лены все государства — члены Совета Европы. Протокол № 11 к Конвенции произвел реорганизацию — замену Комиссии и Суда единым постоянным органом — Европейским Судом по правам человека (см. § 6 гл. 10).

Штаб-квартира Совета Европы расположена в г. Страсбурге (Франция). При штаб-квартире аккредитировано Постоянное представительство Российской Федерации. Официальные язы­ки — английский и французский. Перевод конвенции или иного документа на язык, не признанный официальным, именуется версией (например, перевод на русский язык — русской верси­ей). Однако применительно к тексту, прошедшему процедуру ратификации в высшем органе государства и публикуемому в официальном издании, употребляется термин „официальный пе­ревод“. Такое пояснение дается при опубликовании в Собрании законодательства Российской Федерации Устава Совета Евро­пы, Генерального соглашения о привилегиях и иммунитетах Кон­венции о защите прав человека и основных свобод и других актов.

Учреждена Межведомственная комиссия Российской фе­дерации по делам Совета Европы как координационный орган.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 11. Содружество Независимых Государств
Создание СНГ. В сложной политической ситуации, свя­занной с центробежными тенденциями в рамках Союза ССР и попытками замены Союза ССР конфедеративным образовани­ем в виде Союза суверенных государств, руководители трех республик, входящих в состав СССР, — Республики Беларусь, Российской Федерации (РСФСР) и Украины — подписали 8 декабря 1991 г. Соглашение о создании Содружества Незави­симых Государств (СНГ) и заявили в этом документе, что «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая ре­альность прекращает свое существование».

После дополнительных и более широких контактов руко­водители уже одиннадцати бывших союзных республик подпи­сали 21 декабря 1991 г. Протокол к указанному Соглашению, в соответствии с которым Азербайджанская Республика, Респуб­лика Армения, Республика Беларусь, Республика Казахстан, Республика Кыргызстан, Республика Молдова, Российская Фе­дерация (РСФСР), Республика Таджикистан, Туркменистан, Республика Узбекистан и Украина «на равноправных началах и как Высокие Договаривающиеся Стороны образуют Содру­жество Независимых Государств». Одновременно была принята Алма-Атинская декларация.

В процессе ратификации Соглашения и Протокола к нему в ряде государств возникали сложные проблемы, которые в ос­новном были урегулированы. 9 декабря 1993 г. к СНГ присоеди­нилась Республика Грузия. В настоящее время Содружество объединяет 12 государств — ранее союзных республик СССР (не участвуют в СНГ только государства Балтии — Литовская, Латвийская и Эстонская Республики).

Спустя год с небольшим после провозглашения СНГ был принят Устав Содружества Независимых Государств. Соответ­ствующее решение было принято Советом глав государств СНГ 22 января 1993 г. и подписано руководителями семи государств — Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Ка­захстан, Республики Кыргызстан, Российской Федерации, Рес­публики Таджикистан и Республики Узбекистан; позднее к не­му присоединились Азербайджанская Республика (24 сентября 1993 г.), Республика Грузия (9 декабря 1993 г.), Республика Молдова (15 апреля 1994 г.)*.

/>* Последняя — с оговоркой о неучастии в вопросах коллективной безопас­ности и военно-политического сотрудничества.Одновременно руководители всех государств СНГ, вклю­чая и не участвующих пока в Уставе, приняли Заявление, в котором выразили общую позитивную позицию относительно потенциала и повышения эффективности деятельности СНГ в экономической и политической областях. В этом же документе сказано, что «Решение об Уставе СНГ открыто для подписания теми государствами, которые готовы к этому».

Устав СНГ. Соглашение о создании СНГ, Протокол к нему и Устав СНГ составляют комплекс учредительных актов Со­дружества, при этом с точки зрения содержания и перспектив Устав (во всяком случае для признавших его государств) имеет первостепенное значение.

Устав СНГ состоит из преамбулы и девяти разделов, имею­щих 45 статей. В нем дана ссылка на общепризнанные принци­пы и нормы международного права, положения Устава ООН, Заключительного акта и других документов СБСЕ.

В разд. I определены цели Содружества, охватывающие все без исключения сферы межгосударственного сотрудниче­ства. В ст. 3 воспроизводятся основные принципы международ­ного права, дополненные такими установлениями, как верхо­венство права в межгосударственных отношениях и духовное единение народов, которое основывается на уважении их само­бытности и сохранении культурных ценностей.

В Уставе, как и в Соглашении от 8 декабря 1991 г., опреде­лены сферы совместной деятельности, реализуемой через об­щие координирующие институты.

Раздел II посвящен членству, III — коллективной безопас­ности и военно-политическому сотрудничеству, IV — предот­вращению конфликтов и разрешению споров, V — сотрудниче­ству в экономической, социальной и правовой областях.

Самый большой по объему разд. VI регламентирует струк­туру, статус, полномочия, порядок деятельности органов Со­дружества.

Предусмотрены ратификация Устава государствами-учре­дителями в соответствии с их конституционными процедурами, сдача ратификационных грамот Правительству Республики Беларусь и вступление в силу Устава в одном из двух вариан­тов — либо для всех государств-учредителей с момента сдачи грамот всеми такими государствами, либо для государств-уч­редителей, сдавших свои грамоты через один год после приня­тия Устава. От имени Российской Федерации Устав ратифици­рован ее Верховным Советом 15 апреля 1993 г. Другие го­сударства, принявшие Устав, ратифицировали его в течение 1993 г. Последней — 18 января 1994 г. — это сделала Республи­ка Беларусь. Следовательно, Устав СНГ к истечению года после его принятия вступил в силу.

Юридическая природа СНГ. Ни первоначальные учреди­тельные акты, ни Устав СНГ не содержат четкой характери­стики юридической природы Содружества, его правового ста­туса. Алма-Атинская декларация ограничилась лишь негатив­ным тезисом, что «Содружество не является ни государством, ни надгосударственным образованием». В Устав СНГ включена (ч. 3 ст. 1) аналогичная формула: «Содружество не является государством и не обладает наднациональными полномочиями».

Надлежащая оценка не может ограничиваться отрицани­ем, она должна включать позитивное решение. Отрицание надгосударственного статуса, наднациональных полномочий не ис­ключает квалификации СНГ как межгосударственного образо­вания с координационными полномочиями.

С развитием и совершенствованием организационной струк­туры СНГ и особенно с принятием Устава и введением в дейст­вие его норм юридическая природа СНГ обретает достаточно ясные очертания.

1. Содружество создано самостоятельными государствами и основано на принципе их суверенного равенства, а именно это обстоятельство имеется в виду при оценке производной правосубъектности международной организации.

2. Содружество имеет свой Устав, фиксирующий устойчи­вые функции СНГ, его цели и сферы совместной деятельности государств-членов, а именно такие черты характеризуют функ­циональную правосубъектность международной организации.

3. Содружество имеет четкую организационную структу­ру, разветвленную систему органов, выступающих в качестве координирующих межгосударственных, межправительственных и межведомственных институтов (так они квалифицируются в отдельных актах СНГ).

И хотя в самом Уставе лишь государства-члены именуют­ся субъектами международного права (ч. 1. ст. 1), есть достаточ­ные основания определить юридическую природу СНГ как ре­гиональной международной организации, как субъекта между­народного права. Советом глав государств 24 декабря 1993 г. было принято Решение о некоторых мерах по обеспечению ме­ждународного признания Содружества и его уставных органов. В числе этих мер — обращение к Генеральному секретарю ООН с предложением предоставить СНГ статус наблюдателя в Гене­ральной Ассамблее ООН. Такая резолюция принята Генераль­ной Ассамблеей в марте 1994 г.

Членство в СНГ. Специфика членства в СНГ, согласно ст. 7 и 8 Устава, заключается в том, что различаются:

а) государства — учредители Содружества — это государ­ства, подписавшие и ратифицировавшие Соглашение о созда­нии СНГ и Протокол к нему к моменту принятия настоящего Устава*;

/>

* Формулировка с союзом «и» не является удачной, поскольку первона­чальные участники — Республика Беларусь, Российская Федерация (РСФСР) и Украина, — подписав оба акта, ратифицировали только пер­вый из них — Соглашение, а ратификации позднее подписанного Протоко­ла не производили.б) государства — члены Содружества — это те государст­ва-учредители, которые принимают на себя обязательства по Уставу в течение одного года после его принятия Советом глав государств (т. е. до 22 января 1994 г.);

в) присоединившиеся государства — это государства, при­нявшие на себя обязательства по Уставу путем присоединения к нему с согласия всех государств-членов;

г) государства со статусом ассоциированного члена — это государства, присоединяющиеся к Содружеству на основании решения Совета глав государств с намерением участвовать в отдельных видах его деятельности на условиях, определяемых соглашением об ассоциированном членстве.

Не совсем ясен смысл выделения особой категории госу­дарств-членов из общего состава государств-участников, по­скольку в различных статьях Устава употребляется только один термин «государства-члены» и, судя по смыслу, здесь имеются в виду все государства, участвующие в СНГ, независимо от момента принятия на себя обязательств по Уставу.

Допускается выход государства из Содружества при усло­вии извещения о таком намерении за 12 месяцев до выхода.

Правовое регулирование совместной деятельности. К сфе­рам совместной деятельности государств-членов, реализуемой на равноправной основе через общие координирующие инсти­туты, отнесены (ст. 7 Соглашения и ст. 4 Устава):

обеспечение прав и основных свобод человека;

координация внешнеполитической деятельности;

формирование и развитие общего экономического простран­ства, таможенная политика;

развитие систем транспорта и связи;

охрана здоровья и окружающей среды;

вопросы социальной и миграционной политики;

борьба с организованной преступностью;

оборонная политика и охрана внешних границ. По взаимному согласию государств-членов перечень мо­жет быть дополнен.

В качестве правовой базы межгосударственных отношений рассматриваются многосторонние и двусторонние соглашения.

За прошедший период существования СНГ накоплен бога­тый опыт договорного сотрудничества в различных сферах. Можно отметить такие акты, как Договор о коллективной безопасности от 15 мая 1992 г., Договор о создании Экономического союза от 24 сентября 1993 г., Соглашение о сотрудничестве в области инвестиционной деятельности от 24 декабря 1993 г., Соглашение о создании зоны свободной торговли от 15 апреля 1994 г., Соглашение о сотрудничестве и взаимопомощи в тамо­женных делах от 15 апреля 1994 г., Конвенция о правовой помо­щи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уго­ловным делам от 22 января 1993 г. и др.

Система органов СНГ. В структуре СНГ существует два вида органов: 1) органы, предусмотренные Уставом (уставные органы), и 2) органы, создаваемые на основе соглашений или по решению Совета глав государств и Совета глав правительств (иные органы)*.

/>

* Украина, не подписавшая Устав СНГ, придерживается начального тер­мина «координационные органы (институты)».К первой группе относятся Совет глав государств, Совет глав правительств (решение об их создании было принято еще 21 декабря 1991 г.), Координационно-консультативный комитет, Совет министров иностранных дел, Совет министров обороны, Совет командующих пограничными войсками, Экономический суд, Комиссия по правам человека. Ко второй группе — Испол­нительный секретариат, Совет руководителей внешнеэкономи­ческих ведомств, Межгосударственный совет по антимонополь­ной политике, Межгосударственный совет по чрезвычайным ситуациям природного и тёхногенного характера, Бюро по ко­ординации борьбы с организованной преступностью и иными опасными видами преступлений на территории СНГ и многие другие. В большинстве случаев соглашение или решение о соз­дании органа сопровождается утверждением положения о нем.

Государства имеют при уставных и иных органах Содру­жества постоянных полномочных представителей с целью под­держания взаимных связей, защиты интересов представляемо­го государства, участия в заседаниях органов, в переговорах и т. д. Согласно Положению о таких представителях, утвержден­ному 24 декабря 1993 г., представители пользуются на террито­рии государств, признавших институт представителей, приви­легиями и иммунитетами, предоставляемыми дипломатическим агентам.

На основе этого международного акта постановлением Пра­вительства РФ от 11 июня 1996 г. утверждено Положение о Постоянном представительстве Российской Федерации при ус­тавных и других органах СНГ. Оно рассматривается как дипло­матическое представительство РФ и находится в г. Минске. В качестве правовой основы его деятельности указаны, наряду с федеральными нормативными актами, нормы Венской конвенции о дипломатических сношениях и другие нормы междуна­родного права.

Совет глав государств является, согласно ст. 21 Устава, высшим органом Содружества. Он обсуждает и решает прин­ципиальные вопросы деятельности государств-членов в сфере их общих интересов и собирается на заседания два раза в год (возможны внеочередные заседания).

Совет глав правительств координирует сотрудничество исполнительный власти государств-членов и собирается на за­седания четыре раза в год.

Решения обоих органов принимаются с общего согласия — консенсуса. Любое государство может заявить о своей незаин­тересованности в том или ином вопросе, что не рассматривает­ся как препятствие для принятия решения.

Совет министров иностранных дел (СМИД) осуществля­ет координацию внешнеполитической деятельности государств-членов, взаимодействие дипломатических служб, сотрудниче­ство с ООН, ОБСЕ и другими международными организациями, разрабатывает предложения для Совета глав государств и Со­вета глав правительств и обеспечивает реализацию их реше­ний. Заседания СМИД проводятся не реже одного раза в три месяца, решения принимаются с общего согласия.

Совет министров обороны (СМО) ведает вопросами воен­ной политики, военного строительства и безопасности, коорди­нирует деятельность министерств (комитетов) обороны госу­дарств-членов, представляет предложения Совету глав госу­дарств и Совету глав правительства о составе и предназначе­нии Объединенных Вооруженных Сил Содружества, принци­пах их подготовки и материально-технического обеспечения, о ядерной политике и т. д.

Главное командование Объединенных Вооруженных Сил осуществляет руководство ими, а также группами наблюдате­лей и коллективными силами по поддержанию мира в Содру­жестве.

Совет командующих пограничными войсками компетен­тен в вопросах охраны внешних границ государств-членов и обеспечения стабильного положения на них.

Координационно-консультативный комитет является по­стоянно действующим исполнительным органом Содружества. Он во исполнение решений Совета глав государств и Совета глав правительств вырабатывает предложения по вопросам со­трудничества в рамках СНГ, организует совещания представи­телей и экспертов для подготовки проектов документов, обеспечивает проведение заседаний Совета глав государств и Сове­та глав правительств, содействует работе других органов.

Исполнительный секретариат ведает организационно-ад­министративными вопросами деятельности СНГ; его возглав­ляет Исполнительный секретарь СНГ.

Экономический суд — орган рассмотрения споров по заяв­лениям государств — участников СНГ и институтов Содруже­ства, а также толкования вопросов юридического характера (см. § 5 гл. 10).

Комиссия по правам человека является, согласно ст. 33 Устава СНГ, консультативным органом, наблюдающим за вы­полнением обязательств по правам человека, взятым на себя государствами-членами в рамках Содружества. Она состоит из представителей государств и действует на основе Положения, утвержденного решением Совета глав государств 24 сентября 1993 г. (см. § 4 гл. 13).

Рабочим языком Содружества является русский язык (ст. 35 Устава).

Местом пребывания большинства постоянно действующих органов СНГ, в том числе Координационно-консультативного комитета, Исполнительного секретариата, Экономического суда и Комиссии по правам человека, является город Минск.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Бобров Р. Л., Малинин С. А. Организация Объединенных Наций (Международно-правовой очерк). Л., 1960.

Костенко М. Л., Лавренова Н. В. ЕС после Маастрихта:

федерация, конфедерация или международная организация? // Государство и право. 1994. № 4.

Крылов С. Б. История создания Организации Объединен­ных Наций: Разработка текста Устава ООН (1944—1945 гг.); М., 1960.

Крылов Н. Б. Правотворческая деятельность международ­ных организаций. М., 1988.

Маргиев В. И. Внутреннее право международных органи­заций. Владикавказ, 1995.

Международные организации / Под ред. И. П. Блищенко. М., 1994.

Международные организации системы ООН / Отв. ред. В. Ф. Петровский. М., 1990.

Нешатаева Т. Н. Международные организации и право. Новые тенденции в международно-правовом регулировании. М.,

1998.

Пустогаров В. В. СНГ — международная региональная ор­ганизация // Российский ежегодник международного права. 1992. СПб., 1994.

Семенов В. С. Вооруженные силы ООН. М., 1976.

Толстухин А. Э. О наднациональном характере Европей­ского Союза // Московский журнал международного права. 1997

№ 4.

Топорнин Б. Н.Европейские сообщества: Право и институ­ты. М., 1992.

Топорнин Б. Н. Европейское право. М., 1998.

Федоров В. Н., Ефимов Г. К. ООН и проблема адаптации ее Устава к новым условиям // Государство и право. 1992. № 6.

Фисенко В. Н., Фисенко И. В. Хартия сотрудничества в рамках Содружества Независимых Государств // Московский журнал международного права. 1993. № 3.

Шибаева Е. А. Право международных организаций: Вопро­сы теории: М., 1986.

Шибаева Е. А., Поточный М. Правовые вопросы структу­ры и деятельности международных организаций. М., 1988.

Энтин М. Л. Политико-правовые последствия вступления России в Совет Европы // Московский журнал международно­го права. 1996. № 3.
Глава 15 Международное гуманитарное право § 1. Понятие
В международном праве неуклонно возрастает удельный вес норм, ориентированных на человека.Имеются в виду такие аспекты, как согласованные государствами общечеловеческие стандарты прав и свобод личности, обязательные для госу­дарств меры по обеспечению прав и Свобод и охране их от посягательств, а также предоставление самой личности юри­дической возможности реализовать и защищать признавае­мые права и свободы.

Основу составляет принцип уважения прав человека и ос­новных свобод, предполагающий их всеобщее значение: во-пер­вых, полноту субъективных прав личности с точки зрения их перечня и внутреннего содержания; во-вторых, их распростра­нение на всех людей без какой-либо дискриминации; в-треть­их, вовлечение всех государств в соответствующие действия по обеспечению этих прав; в-четвертых, равно почтительное отно­шение к основным правам и свободам как в нормальных жиз­ненных ситуациях, так и в условиях чрезвычайного положения либо во время вооруженных конфликтов.

Всеобщая ценность прав и свобод может быть гарантиро­вана только при условии всеобщего характера правового регу­лирования и правовой зашиты.

В современном международном праве и в науке междуна­родного права ощутимо стремление к формированию в системе международного права целостного комплекса норм, непосред­ственно связанных с правами и свободами личности. Этот ком­плекс однородных норм, объединенных предметом регулирова­ния и базирующихся на принципе уважения прав человека и основных свобод, представляет собой отрасль международного права, для обозначения которой предлагались разные наимено­вания: «международная защита прав человека», «международ­ное сотрудничество в обеспечении прав человека», «права че­ловека и международное право» (либо просто «права челове­ка»). Все эти варианты не подходят для отрасли права, поскольку характеризуют субъективные права, а не право как совокуп­ность норм. А формулировка: «Права человека как отрасль права есть совокупность принципов и норм…»* — допускает смешение указанных взаимосвязанных, но не однопорядковых категорий. Ближе к характеристике отрасли выражение «право прав че­ловека», но такое словосочетание вряд ли удачно.

В последнее время для обозначения рассматриваемой от­расли предложен термин «международное гуманитарное пра­во»**.

/>* Права человека: Сборник универсальных и региональных международ­ных документов. М., 1990. С. 5.

** См., в частности: Фельдман Д. И. Система международного права. Казань, 1983. С. 62; Подуфалов В. Д. К вопросу о понятии «международная защита прав человека» // Сов. ежегодник международного права. 1985. М., 1986. С. 207—208; Колосов Ю. М. Международные стандарты в области прав человека и проблемы советского законодательства // Сов. журнал между­народного права 1991. № 2. С. 67—68.Использование слова «гуманитарное» согласуется с терми­нологией Устава ООН, актов СБСЕ. Устав ООН провозглашает цель осуществления международного сотрудничества в разре­шении международных проблем гуманитарного характера (п. 3 ст. 1). В документах СБСЕ регламентируются вопросы со­трудничества в гуманитарной области.

То обстоятельство, что термин «международное гуманитар­ное право» в течение десятилетий уже использовался для обо­значения норм, относящихся к защите жертв войны, жертв воо­руженных конфликтов, т. е. к правам гражданского населения, раненых и больных из состава вооруженных сил в период воен­ных действий, не может служить препятствием для его приме­нения в более широком значении. Этот термин сложился в свя­зи с регламентацией средств и способов ведения войны, когда международное право еще не «вторгалось» в сферу прав чело­века в обычных ситуациях. Распространение международного права на эти ситуации означает охват его регулирующим воз­действием всей области закрепления, обеспечения и защи­ты прав и свобод человека, т. е. области гуманитарного сотруд­ничества в целом и в любых условиях. Это обстоятельство оп­равдывает комплексное истолкование и употребление термина «международное гуманитарное право».

Таким образом, международное гуманитарное право пред­ставляет совокупность норм, определяющих единые для ме­ждународного сообщества права и свободы человека, устанав­ливающих обязательства государств по закреплению, обеспе­чению и охране этих прав и свобод и предоставляющих инди­видам юридические возможности реализации и защиты при­знаваемых за ними прав и свобод.

Данная отрасль права включает нормы трех видов: 1) нор­мы, действующие в нормальных ситуациях мирного времени (определенные отступления допускаются при введении чрез­вычайного положения); 2) нормы, предназначенные для усло­вий вооруженных конфликтов с целью их максимально ^воз­можной гуманизации; 3) нормы, применение которых обязательно в любых ситуациях (например, право на признание правосубъ-ектности, право на свободу мысли, совести и религии, запреще­ние пыток или других жестоких, бесчеловечных видов обраще­ния и наказания).

Специфика международного гуманитарного права заклю­чается в том, что участниками регулируемых его нормами от­ношений, носителями соответствующих прав и обязанностей являются наряду с государствами индивиды (физические лица); естественно, характер этих прав и обязанностей у государств и индивидов различен.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Источники
Источники международного гуманитарного права весьма многочисленны и характеризуются предметным разнообра­зием.

Наиболее общий характер имеют два универсальных дого­вора, именуемые пактами, — Международный пакт об эконо­мических, социальных и культурных правах и Международ­ный пакт о гражданских и политических правах. Их предшест­венницей была Всеобщая декларация прав человека, день при­нятия которой — 10 декабря 1948 г. — отмечается в странах мира как День прав человека. Эта Декларация и сегодня сохра­няет свое значение как первый комплексный документ в дан­ной области сотрудничества, как своего рода первоисточник, положивший начало процессу формирования международного гуманитарного права в его современном смысле. Но Декларация не содержала обязывающих норм, имела рекомендательное зна­чение, провозглашалась «в качестве задачи, к выполнению ко­торой должны стремиться все народы и все государства».

Международные пакты о правах человека — это обяза­тельные для участвующих государств нормативные акты. Они были приняты Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1966 г. и открыты для подписания. От имени СССР они были подписа­ны 18 марта 1968 г., ратифицированы 18 сентября 1973 г. Пакт об экономических, социальных и культурных правах вступил в силу 3 января 1976 г. Пакт о гражданских и политических пра­вах — 23 марта 1976 г.

Ко второму из названных пактов были приняты два фа­культативных протокола, имеющих самостоятельное норматив­ной значение. К первому факультативному протоколу, приня­тому одновременно с пактами и регламентирующему личные обращения в Комитет по правам человека, СССР присоединил­ся значительно позднее (заявление от 5 июля 1991 г.), он всту­пил в силу для Российской Федерации 1 января 1992 г. Второй факультативный протокол, имеющий целью отмену смертной казни, был принят 15 декабря 1989 г. (Российская Федерация, как и многие другие государства, в нем пока не участвует).

Источниками международного гуманитарного права явля­ются: Конвенция о политических правах женщин 1952 г., Кон­венция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г., Конвенция о правах ребенка 1989 г., а также, поскольку речь идет о регламентации статуса определенных групп людей, Конвенция о статусе беженцев 1951 г. (Россий­ская Федерация присоединилась в 1992 г.), Международная кон­венция о защите прав всех трудящихся — мигрантов и членов их семей 1990 г., Конвенция о коренных и ведущих племенной образ жизни народах в независимых странах 1989 г.

Самостоятельную группу составляют акты, ориентирован­ные на предотвращение, пресечение или упразднение таких действий, которые посягают на права, интересы или на само существование больших человеческих коллективов либо отдель­ных людей. Имеются в виду Международная конвенция о лик­видации всех форм расовой дискриминации 1965 г., Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г., две конвенции об уп­разднении рабства и институтов и обычаев, сходных с рабст­вом, — 1926/1953 и 1956 гг., Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.

Специфическую разновидность актов составляют конвен­ции Международной организации труда, регламентирующие не только представляющие общий интерес и заслуживающие еди­нообразного решения вопросы трудовых отношений, но и важ­ные социальные аспекты жизнедеятельности индивида и кол­лектива. Среди почти двухсот актов МОТ можно выделить кон­венции о запрете принудительного труда (относительно прину­дительного или обязательного труда — 1930 г., об упразднении принудительного труда — 1957 г.), относительно равного воз­награждения мужчин и женщин за труд равной ценности — 1951 г., о минимальном возрасте для приема на работу — 1973 г„ относительно ежегодных оплачиваемых отпусков — 1936 г., об охране заработной платы — 1949 г. (здесь названы лишь наибо­лее важные из большого числа конвенций, ратифицированных от имени СССР или РФ).

Далее назовем региональные акты, регламентирующие весь комплекс основных прав и свобод применительно к определен­ной группе государств, к их гражданам и иным находящимся под их юрисдикцией индивидам. Это Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (с одиннадцатью протокола­ми), действующая в рамках Совета Европы, Американская кон­венция прав человека 1969 г., Африканская хартия прав чело­века и народов 1981 г., Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека 1995 г.

Российская Федерация подписала Конвенцию СНГ 26 мая 1995 г. и ратифицировала ее 4 ноября 1995 г. Вступив в Совет Европы, Российская Федерация 28 февраля 1996 г. подписала ряд европейских конвенций, и прежде всего Конвенцию о за­щите прав человека и основных свобод (вместе с несколькими Протоколами к ней). Федеральным законом от 30 марта 1988 г. Конвенция и Протоколы к ней № 1, 4, 7, 9, 10, 11 ратифициро­ваны. 5 мая 1998 г., в день сдачи на хранение Генеральному секретарю Совета Европы ратификационной грамоты, Конвен­ция вступила в силу для Российской Федерации (вступление в силу ряда Протоколов сопряжено с дополнительными условия­ми. Протокол № 11 действует с 1 ноября 1998 г.)

В числе действующих в рамках Совета Европы актов гума­нитарного характера можно назвать следующие: Европейская социальная хартия (1961 г.), Европейская конвенция о надзоре за условно осужденными или условно освобожденными преступ­никами (1964 г.), Европейская конвенция о социальном обеспе­чении (1972 г.), Европейская конвенция о предупреждении пы­ток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания (1987 г.), Европейская хартия региональных язы­ков или языков меньшинств (1992 г.), Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств (1995 г.).

В мае 1996 г. открыта для подписания пересмотренная Ев­ропейская социальная хартия. В мае 1997 г. принята Европей­ская конвенция о гражданстве.

В особую предметную группу следует выделить акты, ори­ентированные на обеспечение и охрану прав индивидов и групп людей в условиях вооруженных конфликтов, т. е. те акты, кото­рые традиционно рассматривались как компоненты междуна­родного гуманитарного права. Основными в этой группе явля­ются Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. (че­тыре конвенции, в том числе Конвенция о защите гражданского населения во время войны), Дополнительные протоколы к этим Конвенциям, принятые в 1977 г. (Протокол I, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов, и Про­токол II, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера). Имеются в данной сфере и ре­гиональные акты; в их числе Соглашение о первоочередных мерах по защите жертв вооруженных конфликтов, подписан­ное государствами СНГ 24 сентября 1993 г.

В международном гуманитарном праве ощутимы взаимо­связи его актов и норм с внутригосударственным законодатель­ством и его нормами. Эти связи многообразны и проявляются как в воздействии на содержание законов государства о правах и свободах, так и в совместном применении тех и других актов и норм при регламентации, обеспечении и защите прав и сво­бод.

Вполне закономерно в Конституции РФ сказано, что «в -Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным прин­ципам и нормам международного права и в соответствии с на­стоящей Конституцией» (ч. 1 ст. 17). Следует иметь в виду, оче­видно, и нормы локального характера, представленные регио­нальными и двусторонними договорами.

По многим вопросам гуманитарного права международные договоры (конвенции) контактируют и прямо взаимодействуют с федеральным законодательством РФ, прежде всего с такими актами, как Конституция РФ, гл. 2 которой называется «Права и свободы человека и гражданина», Законы «О гражданстве Рос­сийской Федерации», «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и житель­ства в пределах Российской Федерации», «Об образовании», «Об охране здоровья населения», «О беженцах», «О вынужденных переселенцах», новый Гражданский кодекс РФ. Разработаны проекты Трудового кодекса и других правовых актов.

Признанные государствами — членами Совета Европы еди­ные пенитенциарные стандарты, т. е. правила обращения с заключенными, механизмы исполнения наказания, постепенно воспринимаются российским законодательством (имеется в виду прежде всего Уголовно-исполнительный кодекс РФ от 8 января 1997 г.). В соответствии с Указом Президента РФ от 15 октября 1997 г. осуществляется поэтапное реформирование уголовно-исполнительной системы Министерства внутренних дел РФ посредством передачи ее в ведение Министерства юстиции РФ. Совершенствование системы исполнения уголовных наказаний обусловлено рекомендациями Комитета Министров Совета Ев­ропы о единых европейских пенитенциарных правилах.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Международные стандарты прав и свобод человека
Первостепенное значение Международных пактов о пра­вах человека, как и предшествовавшей им Всеобщей деклара­ции прав человека и относящихся к различным периодам кон­венций в сфере гуманитарного права, заключается в том, что они, исходя из всемирного опыта и воплощая современные по­требности и тенденции социального прогресса, устанавливают общечеловеческие стандарты прав и свобод личности.

Стандарты конституируются в качестве нормативного ми­нимума. определяющего уровень государственной регламента­ции с допустимыми отступлениями в том или ином государстве в форме его превышения либо конкретизации.

Именно такой смысл стандартов хорошо выражен в ст. 19 Устава Международной организации труда, согласно которой конвенции или рекомендации в рамках МОТ не затрагивают «какой-либо закон, судебное решение, обычай или соглашение, которые обеспечивают заинтересованным трудящимся более благоприятные условия, чем те, которые предусматриваются конвенцией или рекомендацией». В одном из официальных из­даний МОТ (1995 г.) конвенции и рекомендации квалифициру­ются как минимальные нормы.

Можно обозначить следующие функции стандартов:

1) определение перечня прав и свобод, относящихся к ка­тегории основных и обязательных для всех государств — уча­стников пактов и других конвенций;

2) формулирование главных черт содержания каждого из этих прав (каждой из этих свобод), которые должны получить воплощение в соответствующих конституционных и иных нор­мативных положениях;

3) установление обязательств государств по признанию и обеспечению провозглашаемых прав и введение на междуна­родном уровне самых необходимых гарантий, обусловливающих их реальность;

4) фиксирование условий пользования правами и свобода­ми, сопряженных с законными ограничениями и даже запре­тами.

Оба пакта характеризуются закреплением связи между правовым статусом личности и правом народов на самоопреде­ление, в силу которого они свободно устанавливают свой поли­тический статус и свободно обеспечивают свое экономическое, социальное и культурное развитие.

В одном аспекте пакты отличаются друг от друга: если в соответствии с Пактом о гражданских и политических правах каждое государство «обязуется уважать и обеспечивать» при­знаваемые в Пакте права, то, согласно Пакту об экономических, социальных и культурных правах, каждое государство обязу­ется «принять в максимальных пределах имеющихся ресурсов меры к тому, чтобы обеспечить постепенно полное осуществле­ние» признаваемых в Пакте прав.

Соотношение между международно-правовыми стандартами и нормами законодательства Российской Федерации выража­ется прежде всего в принципиальной согласованности между­народного и внутригосударственного перечней прав и свобод, их содержания и средств обеспечения и защиты.

Структура гл. 2 Конституции РФ, не воспроизводящая, ес­тественно, построения пактов о правах человека, позволяет за­фиксировать на национальном уровне почти все гражданские, политические, экономические, социальные и культурные права (по отношению к последним трем группам в государствоведении широко используется термин «социально-экономические права»).

Заметным отступлением в этом плане является отсутствие в конституционном перечне положения ст. 11 Пакта об эконо­мических, социальных и культурных правах, где признается «право каждого на достаточный жизненный уровень для него самого и его семьи, включающий достаточное питание, одежду и жилище, и на непрерывное улучшение условий жизни». Оче­видно, даже с учетом нынешней ситуации уместно было бы предусмотреть такое право, тем более в контексте приведенной выше формулировки данного Пакта о постепенном полном осу­ществлении признаваемых в Пакте прав в максимальных пре­делах имеющихся ресурсов.

Следует подчеркнуть, что в международном гуманитарном праве отвергается деление прав и свобод по степени их значи­мости для человека. Целостный взгляд на проблему четко вы­ражен в тексте Итогового документа Венской встречи СБСЕ 1989 г., где сказано, что все права и свободы являются сущест­венными для свободного и полного развития личности, что все права и свободы «имеют первостепенное значение и должны полностью осуществляться всеми надлежащими способами». Эта же мысль выражена в Венской декларации Всемирной конфе­ренции по правам человека 1993 г.: «Все права человека уни­версальны, неделимы, взаимозависимы и взаимосвязаны. Меж­дународное сообщество должно относиться к правам человека глобально, на справедливой и равной основе, с одинаковым под­ходом и вниманием».

Такой подход важно иметь в виду потому, что в отечест­венной юридической литературе предпринимались попытки «ранжировать» права и свободы, выдвигая на первый план лич­ные («естественные») права и принижая смысл социально-эко­номических прав.

Согласование содержания прав и свобод на международ­ном и национальном уровнях хорошо выражено в регламента­ции права на жизнь (ст. 6 Пакта о гражданских и политических правах и ст. 20 Конституции РФ), права на свободу и личную неприкосновенность (ст. 9, 10, 14,15 Пакта и ст.22, 47, 48, 49,50, 51 Конституции), права на свободное передвижение, выбор места пребывания и жительства, выезд за пределы государства (со­ответственно ст. 12 и 27), права на труд (ст. 6, 7 и 8 Пакта об экономических, социальных и культурных правах и ст. 37 Кон­ституции).

Представляет интерес сопоставление международно-пра­вовой и конституционной оценки принудительного труда. Меж­дународно-правовые решения содержатся в Пакте о граждан­ских и политических правах и в ранее принятых конвенциях Международной организации труда — о принудительном тру­де 1930 г. и об упразднении принудительного труда 1957 г., а также в двух региональных актах — Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека 1995 г. Согласно ч. 3 ст. 8 Пакта, «никто не может принуждаться к принудительному или обяза­тельному труду», но здесь же дается толкование, что термином «принудительный труд» не охватываются: а) работа или служ­ба, которую должно выполнять лицо, находящееся в заключе­нии на основании законного распоряжения суда, или лицо, условно освобожденное от такого заключения; Ь) служба военного характера или заменяющая ее по политическим и религиозно-этническим мотивам служба; с) служба в случаях чрезвычай­ного положения или бедствия, угрожающих жизни или благо­получию населения;d) работа или. служба, которая входит в обыкновенные гражданские обязанности*.

/>

* Эта норма с некоторыми модификациями воспроизведена в Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека (ч. 3 ст. 4), но перечень допол­нен еще одним пунктом: выполнение обязанностей родителями по созда­нию необходимых условий для ребенка и совершеннолетними детьми по содержанию нетрудоспособных, нуждающихся в помощи родителей.Конституционная норма предельно лаконична: «Принуди­тельный труд запрещен» (ч. 2 ст. 37). Очевидно, эта формули­ровка может и должна применяться только с учетом разъясне­ний, данных в Пакте. Поэтому отсылка в будущем Трудовом кодексе к норме Пакта была бы целесообразна. В этом контек­сте не кажется удачным положение п. 2 ст. 2 Закона РФ «О занятости населения в Российской Федерации» (в редакции от 20 апреля 1996 г.), согласно которому «принуждение к труду в какой-либо форме не допускается, если иное не предусмотрено законом». Очевидна потребность в отсылке к международно-правовым нормам. В конституциях государств, ранее являвшихся союзными республиками СССР, предприняты попытки совме­щения запрета с оговорками (ст. 24 Конституции Республики Казахстан, ст. 37 Конституции Республики Узбекистан, ст. 41 Конституции Республики Беларусь и др.), однако без ссылок на международную норму и с отдельными отклонениями. Иден­тичный международному перечень изъятий дан в. Конституции Республики Молдова (ст. 44) и в Конституции Украины (ст. 43), но без ссылок на норму Пакта.

Весьма своеобразно отношение международного гуманитар­ного права к праву частной собственности и к праву предпри­нимательской деятельности, которые зафиксированы ныне в Конституции РФ (ст. 35 и 34). Как это ни парадоксально, но Пакт об экономических, социальных и культурных правах, от­крывающий перечень правом на труд, вообще умалчивает об этих правах, а Всеобщая декларация прав человека ограничи­валась закреплением права каждого человека «владеть имуще­ством как единолично, так и совместно с другими». Европей­ская конвенция о защите прав человека и основных свобод (не в основном тексте, а в Протоколе № 1) фиксирует право каждого физического или юридического лица «беспрепятственно поль­зоваться своим имуществом», оговаривая возможность лишения имущества только «в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международ­ного права». Признание права собственности и права предпри­нимательства на уровне международно-правового акта связано с Парижской хартией для новой Европы, принятой в рамках СБСЕ в ноябре 1990 г. Государства-участники подтвердили, что каждый человек имеет право «владеть собственностью едино­лично или совместно с другими и заниматься предприниматель­ством».

Принятие государством в соответствии с его консти­туционными процедурами законодательных, административ­ных и судебных мер в целях закрепления, обеспечения и защи­ты прав и свобод человека квалифицируется в пактах и кон­венциях как международное обязательство государства.

Пакты и конвенции презюмируют право государства уста­навливать определенные ограничения в качестве условий поль­зования правами и предохранительных мер против неправо­мерных действий пользователей. Еще Всеобщая декларация прав человека предусмотрела, что «каждый человек имеет обязан­ности перед обществом, в котором только и возможно свобод­ное и полное развитие его личности», в связи с чем оговорила возможность устанавливаемых законом ограничений при осу­ществлении прав и свобод. Формулировка мотива ограничений («с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований мо­рали, общественного порядка и общего благосостояния в демо­кратическом обществе») была перенесена с некоторыми моди­фикациями в Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод (ст. 9, 10, 11, также ст. 2 Протокола № 4 к Конвенции), в Международный пакт о гражданских и полити­ческих правах (ст. 12, 18, 19, 21, 22) и в Конвенцию СНГ о пра­вах и основных свободах человека (ст. 10, 11, 12, 22), причем помимо названных в Декларации факторов в ряде случаев ука­заны и такие, как охрана государственной безопасности, здоро­вья или нравственности населения. С таким подходом полно­стью согласована норма ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, допускаю­щая возможность ограничений исключительно федеральным законом.

Наряду с этим в одну из статей Пакта о гражданских и политических правах включены обращенные к государствам требования относительно запрета определенных действий, что также следует оценивать в контексте ограничительных мер. Согласно ст. 20, должны быть запрещены всякая пропаганда войны и всякое выступление в пользу национальной, расовой или религиозной ненависти как подстрекательство к дискри­минации, вражде или насилию. В этой связи отметим значение Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 г., которая содержит наряду с осуждением конкретные меры государств по запрету, пресечению и пресле­дованию актов расовой дискриминации и ее безусловному уст­ранению.

Эта Конвенция вместе с Конвенцией о пресечении престу­пления апартеида и наказании за него 1973 г. оказались весьма эффективными в комплексе международных и национальных мер, обеспечивавших прогрессивные сдвиги в Южной Африке, которые завершились упразднением режима апартеида и ка­чественными преобразованиями государственного строя в Южно-Африканской Республике.

Сегодня в связи с вступлением Российской Федерации в Совет Европы, подписанием и ратификацией Конвенции о за­щите прав человека и основных свобод (вместе с рядом Прото­колов к ней) и других европейских конвенций особую актуаль­ность приобретают нормы этих региональных международных актов, признанных нашим государством.

Иногда говорят о «европейских стандартах» прав и свобод человека. Некоторые такого ряда специфические стандарты действительно существуют, если иметь в виду формулировки отдельных прав и особенно их гарантии, механизм их осущест­вления. И все же следует иметь в виду, что в своей основе действующие ныне универсальные, т. е. содержащиеся в рас­смотренных международных пактах, и европейские стандарты прав и свобод человека однородны и обладают общими ценно­стными характеристиками.

Специфика Европейской конвенции о защите прав челове­ка и основных свобод заключается в том, что ее собственный текст органически совмещается с текстами принятых в разное время протоколов к ней. Эти протоколы (в настоящее время их одиннадцать) являются в большинстве своем самостоятельны­ми юридическими документами, публикуются в виде приложе­ний и конвенций, но их положения рассматриваются как до­полнительные статьи Конвенции, и по содержанию Конвенция и Протоколы к ней представляют собой целостный норматив­ный комплекс.

Так, в основном тексте Конвенции не были предусмотрены такие существенные права, как право каждого физического или юридического лица беспрепятственно пользоваться своим имуществом, право на образование, право на свободу передвиже­ния и свободу выбора места жительства в пределах территории государства и т. д. Они были включены в протоколы.

Формулировка ст. 2 Конвенции о праве на жизнь допуска­ет лишение жизни во исполнении смертного приговора, выне­сенного судом за совершение преступления, в отношении кото­рого законом предусмотрено такое наказание. Однако воспри­ятие этой статьи сегодня не может быть истинным без учета предписания Протокола № 6 и Конвенции относительно отме­ны смертной казни от 28 апреля 1983 г., в ст. 1, которой сказано:

«Смертная казнь отменяется. Никто не может быть приговорен к смертной казни или казнен». Некоторые государства — чле­ны Совета Европы пока не подписали и/или не ратифицирова­ли Протокол. Российская Федерация пока не участвует в этом Протоколе (он подписан, но не ратифицирован), однако на ис­полнение смертных приговоров Указом Президента РФ введен мораторий.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Международные механизмы обеспечения и защиты прав человека
Пакты о правах человека и другие договоры (конвенции), являющиеся источниками международного гуманитарного пра­ва, предусматривают комплексную систему обеспечения и За­щиты, зафиксированных в этих актах и во внутригосудар­ственном законодательстве прав и свобод.

Существенное отличие пактов и основанных на них доку­ментов от Всеобщей декларации прав человека проявляется в стремлении в максимально возможной мере гарантировать про­возглашаемые права. Можно сослаться на такие нормы Пакта о гражданских и политических правах, как ст. 9, в которой общие формулировки («Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность»; «Никто не может быть подверг­нут произвольному аресту или содержанию под стражей») до­полняются конкретными обеспечительными предписаниями от­носительно законной процедуры лишения свободы и предот­вращения произвола, либо ст. 19, в которой положение о праве каждого человека на свободное выражение своего мнения со­провождается конкретными разъяснениями содержания этого права и вместе с тем установлением определенных ограничений.

В обобщенном виде такой подход сформулирован в ст. 2 Пакта, согласно которой каждое государство-участник обязу­ется уважать и обеспечивать всем находящимся в пределах его территории и под его юрисдикцией лицам права, признаваемые в Пакте, а также, если это еще не сделано, принять необходи­мые законодательные и другие меры для осуществления этих прав.

В другом Пакте — об экономических, социальных и куль­турных правах — обязательство участвующих государств сфор­мулировано, с учетом объекта регулирования и реальных усло­вий, иным образом: «Принять в максимальных пределах имею­щихся ресурсов» меры к постепенному обеспечению полного осуществления признаваемых прав всеми надлежащими спосо­бами.

В соответствии с положениями международных договоров сложилась определенная система межгосударственных орга­нов, наделенных функциями международного контроля за дея­тельностью государств в сфере обеспечения прав человека.

Согласно ст. 55 Устава, Организация Объединенных Наций содействует «всеобщему уважению и соблюдению прав челове­ка и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка и религии». Соответствующие полномочия от имени ООН осу­ществляет Экономический и Социальный Совет, компетентный делать рекомендации. Под его руководством действует Комис­сий по правам человека, в которой представлены 43 государст­ва и которая рассматривает любые гуманитарные вопросы, пред­ставляя Совету доклады и предложения. Ее вспомогательным органом является Подкомиссия по предупреждению дискрими­нации и защите меньшинств. В составе Секретариата ООН име­ется Центр по правам человека. В декабре 1993 г. Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию об учреждении должно­сти Верховного комиссара ООН по правам человека.

Отдельные конвенции предусмотрели создание специаль­ных органов. В их числе: Комитет по правам человека — на основании Пакта о гражданских и политических правах; Коми­тет по правам ребенка — на основании Конвенции о правах ребенка; Комитет по ликвидации расовой дискриминации — на основании Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискри­минации; Комитет против пыток — на основании Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижаю­щих достоинство видов обращения и наказания. Пакт об эконо­мических, социальных и культурных правах не предусмотрел специального органа, оговорив возможность действий через Экономический и Социальный Совет; последний своим решени­ем в 1985 г. учредил Комитет по экономическим, социальным и культурным правам.

Каждый комитет состоит из экспертов (в комитете против пыток — 10, в остальных — по 18 человек), причем в него не может входить более чем по одному гражданину одного госу­дарства; принимается во внимание справедливое географиче­ское распределение и представительство различных форм ци­вилизации и основных правовых систем.

Государства, участвующие в пактах и конвенциях, обяза­лись на регулярной основе представлять в соответствующий комитет (непосредственно либо через Генерального секретаря ООН) доклады о состоянии в области прав человека и о прини­маемых мерах с целью прогресса в реализации прав. Комитет изучает доклады, обсуждает их на своих заседаниях и препро­вождает государствам свои замечания по ним. Комитет может также получать и рассматривать сообщения государств, уве­домляющих о невыполнении каким-либо государством своих обязательств по пакту (конвенции), и после изучения вопроса делать рекомендации. Однако указанным положением комитет обладает в отношении только тех государств, которые сделали заявление о признании такой компетенции каждого комитета. СССР не непосредственно при подписании ряда актов, а позд­нее — в июле 1991 г. — признал такую компетенцию соответст­вующих комитетов по Пакту о гражданских и политических правах, по Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискри­минации, Конвенции против пыток.

Пакты о правах человека и другие международные акты обеспечивают правовую защиту провозглашаемых прав и сво­бод, причем, с одной стороны, фиксируют обязательства го­сударств по внедрению национальных средств защиты, а с другой — вводят и прямо регламентируют международные средства защиты.

Исходное положение о национальном (внутригосударствен­ном) механизме было впервые сформулировано в ст. 8 Всеоб­щей декларации прав человека: «Каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными на­циональными судами в случае нарушения его основных прав, предоставленных ему конституцией или законом».

Следующим шагом стало признание того, что «право на правовую защиту» (термин Пакта о гражданских и политиче­ских правах), принадлежащее человеку, реально лишь при со­ответствующих обязанностях государства и его органов.

Одновременно — и это подчеркивает нормативное значе­ние пактов — было установлено, что правовой защите подле­жат права и свободы, признаваемые в пактах. Следовательно, на национальные суды и другие компетентные государствен­ные органы возлагалась обязанность защищать не только кон­ституционные, но и международные договорные права.

В соответствии с ч. 3 ст. 2 Пакта о гражданских и полити­ческих правах каждое государство обязуется обеспечить: лю­бому лицу, права и свободы которого, признаваемые в Пакте, нарушены, эффективное средство правовой защиты; установ­ление права на правовую защиту для любого лица через судеб­ные, административные или законодательные органы; приме­нение компетентными властями средств правовой защиты.

Государства — участники СБСЕ в Итоговом документе Венской встречи от 15 января 1989 г. выразили намерение обес­печивать «эффективные средства правовой защиты» и опреде­лили их конкретное содержание применительно к взаимоотно­шениям компетентных органов государства с теми, кто заявля­ет, что их права нарушены.

Высшей формой правового регулирования в этой области являлось установление специальных международных средств правовой защиты.

Международные средства защиты прав и свобод представ­ляют собой создаваемые в соответствии с международными нормативными актами специальные органы, которые наде­ляются полномочиями по принятию, рассмотрению и оценке обращений индивидов.

Такие средства применительно к отдельным направлениям правового регулирования были предусмотрены в Международ­ной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискримина­ции и в Конвенции против пыток и других жестоких, бесчело­вечных или унижающих достоинство видов обращения и нака­зания. Созданные согласно этим Конвенциям Комитет по лик­видации расовой дискриминации и Комитет против пыток были уполномочены принимать и рассматривать сообщения от от­дельных лиц (или групп лиц), которые утверждают, что они являются жертвами нарушения государством-участником из­ложенных в Конвенции прав (соответственно ст. 14 первой и ст. 22 второй Конвенции).

После рассмотрения сообщения и запрошенной у государ­ства информации Комитет представляет свои мнения, предло­жения, рекомендации соответствующему государству и заин­тересованному лицу.

Комитет по правам человека, учрежденный Пактом о гра­жданских и политических правах, обладает дополнительной ком­петенцией, зафиксированной в первом Факультативном протоколе к Пакту. Имеется в виду функция рассмотрения индиви­дуальных обращений в связи с нарушением прав, провозгла­шенных в Пакте. Условием осуществления Комитетом такой функции является участие государства не только в Пакте, но и в Протоколе (как отмечено выше для Российской Федерации Протокол имеет силу с 1 января 1992 г.), и признание государ­ством указанной компетенции Комитета.

Любое находящееся под юрисдикцией такого государства лицо, которое утверждает, что какое-либо из прав, перечис­ленных в Пакте, было нарушено, и которое исчерпало все имею­щиеся внутренние средства правовой защиты, может предста­вить на рассмотрение Комитета письменное сообщение (обра­щение допускается и в том случае, если применение внутрен­них средств неоправданно затягивается). Комитет доводит со­общение до сведения соответствующего государства, которое в течение шести месяцев представляет Комитету письменные объяснения и информирует о принятых мерах. После рассмот­рения всех представленных материалов Комитет направляет свои соображения соответствующему государству и заинтере­сованному лицу.

На региональном уровне подобная процедура намечена и в рамках Содружества Независимых Государств. Статья 33 Ус­тава СНГ предусмотрела создание Комиссии по правам челове­ка как консультативного органа, призванного наблюдать за вы­полнением обязательств государств-членов в области прав че­ловека. Согласно Положению об этой Комиссии от 24 сентября 1993 г. и в контексте норм Конвенции СНГ о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г. она компетентна рассматри­вать как письменные запросы государств по вопросам наруше­ния прав человека, так и индивидуальные и коллективные об­ращения лиц, исчерпавших все доступные внутригосударствен­ные средства правовой защиты. На основе представленной ин­формации Комиссия готовит заключение.

Эффективная процедура рассмотрения обращений лиц дей­ствует в органах Совета Европы (см. § 7 гл. 10).

Можно отметить общую тенденцию дополнения националь­ных правовых механизмов международными. Характерен под­ход Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, воплощенный государствами-участниками в Парижской хартии для новой Европы от 21 ноября 1990 г.: «Мы будем обеспечи­вать, чтобы каждый человек пользовался доступом к эффек­тивным средствам правовой защиты, национальным или меж­дународным, против любого нарушения их прав». Рассмотрен­ные акты обеспечивают в определенной мере процедуры пра­вовой защиты индивидов в международных органах.

Следуя своим международным обязательствам, Российская Федерация в конституционном законодательстве предусмотре­ла такого рода процедуру. Первоначально она была зафиксиро­вана в прежней Конституции РФ в редакции Закона от 21 ап­реля 1992 г. В действующей Конституции РФ соответствующая норма содержится в ч. 3 ст. 46: «Каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обра­щаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударствен­ные средства правовой защиты». Подобной нормы пока нет в конституционном законодательстве других государств, в том числе в новых конституциях государств, входящих в СНГ, за исключением сходной по смыслу формулировки ч. 4 ст. 55 Кон­ституции Украины. Следует отметить, что и в Уголовно-исполнительный кодекс РФ от 8 января 1997 г., в ст. 12 «Основные права заключенных», включено положение об их праве обра­щаться с жалобами в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внут­ригосударственные средства правовой защиты осужденных.

В ряде субъектов Российской Федерации (в их конститу­циях и уставах) федеральное конституционное положение вос­производится, но при этом имеют место недопустимые сокра­щения текста: отсутствует ссылка на международные договоры (ст. 55 Конституции Республики Башкортостан), исключаются последние слова об исчерпании внутренних средств правовой защиты (ст. 44 Конституции Республики Бурятия, ст. 46 Кон­ституции Республики Марий Эл, ст. 20 Устава Свердловской области).

В связи с провозглашением и осуществлением права инди­вида на обращение в соответствии с международными догово­рами в межгосударственные органы по защите прав и свобод возникают юридические вопросы, требующие урегулирования. Пока только в одном Федеральном законе «Об исполнительном производстве» от 21 июля 1997 г. учтена новая юридическая процедура. В ст. 7 дан перечень исполнительных документов, в котором указаны исполнительные листы, выдаваемые судами на основании, в частности, решений межгосударственных орга­нов по защите прав и свобод человека. Заслуживает внимания ссылка на эту процедуру в одном из постановлений Конститу­ционного Суда РФ — по делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, ограничивающих по существу право на защиту (от 2 февраля 1996 г.) По заключению Суда положение ст. 46 Конституции РФ означает, что решения межгосударственных органов могут приводить к пересмотру конкретных дел высшими судами Рос­сийской Федерации, и, следовательно, открывает дорогу для полномочий последних по повторному рассмотрению дела в це­лях изменения ранее состоявшихся по нему решений, в том числе принятых высшей внутригосударственной судебной ин­станцией.

В этом контексте следует оценивать и некоторые, норма­тивные указания, квалифицирующие как окончательные и не подлежащие обжалованию решения Конституционного Суда РФ (ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституци­онном Суде Российской Федерации») или определения касса­ционной инстанции, вынесенные по частной жалобе или про­тесту (ст. 318 ГПК РСФСР).

Очевидна потребность в разработке федерального закона, ориентированного, во-первых, на юридическую квалификацию формулы «исчерпаны все внутригосударственные средства пра­вовой защиты», во-вторых, на конкретизацию права индивида на обращение в межгосударственные органы и сопряженные с этим правом обязанности высших внутригосударственных су­дебных и иных инстанций после вынесения ими своих реше­ний, в-третьих, на регламентацию процедуры повторного — после решения межгосударственного судебного или иного ком­петентного учреждения — рассмотрения дела в высших феде­ральных органах РФ.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Международное гуманитарное право в условиях вооруженных конфликтов
Гуманитарное право, действующее в условиях вооружен­ных конфликтов, включает международно-правовые нормы, имеющие различное назначение. В широком плане они охваты­вают все вопросы защиты жертв войны, жертв вооружен­ных конфликтов, как это определено в Женевских конвенциях 1949 г., в Дополнительных протоколах 1977 г. и в некоторых других актах, т. е. вопросы разграничения комбатантов (закон­ных участников войны) и гражданского населения, различения военных и гражданских объектов, защиты, культурных ценно­стей, режима военной оккупации, обращения с военнопленны­ми, положения раненых и больных, защиты гражданского насе­ления.

Очевидно, более всего соприкасается с содержанием Все­общей декларации прав человека, Международных пактов о правах человека и других рассмотренных выше документов вопрос о защите гражданского населения. Именно эти лица, как подчеркнуто во всех Женевских конвенциях (ст. 3), «должны при всех обстоятельствах пользоваться гуманным обращением без всякой дискриминации по причинам расы, цвета кожи-, ре­лигии или веры, пола, происхождения или имущественного по­ложения или любых других аналогичных критериев».

С этой целью запрещаются: посягательства на жизнь и физическую неприкосновенность, включая жестокое обраще­ние, пытки и истязания; взятие заложников; посягательство на человеческое достоинство; осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения.

Покровительствуемые лица (этот термин применяется имен­но к тем, кто пользуется покровительством по смыслу Конвен­ции о защите гражданского населения), согласно ст. 27 Конвен­ции, при любых обстоятельствах имеют право на уважение к их личности, чести, семейным правам, религиозным убеждениям и обрядам, привычкам и обычаям. Они охраняются от любых актов насилия или запугивания. Дополнительные протоколы 1977 г. устанавливают, что гражданское население, а также от­дельные гражданские лица не должны являться объектами на­падений; запрещаются также нападения неизбирательного ха­рактера, т. е. способные поразить как военные, так граждан­ские объекты (гражданских лиц) без различия.

Вместе с тем допускается применение в отношении этих лиц таких мер контроля или обеспечения безопасности, кото­рые могут оказаться необходимыми вследствие войны.

Конвенция запрещает наказания покровительствуемых лиц за правонарушения, совершенные не ими лично, а также кол­лективные наказания, акты террора, репрессии в отношении этих лиц и их имущества.

Применительно к покровительствуемым лицам, которые находятся на оккупированной территории, воспрещаются по каким бы то ни было мотивам угон, депортирование из этой территории на территорию оккупирующего или любого, другого государства. Допускается перемещение лишь в пределах окку­пированной территории по соображениям военного характера.

Оккупирующее государство не может принуждать покро­вительствуемых лиц служить в его вооруженных или вспомо­гательных силах. Вместе с тем оно может «направить на прину­дительную работу» (ст. 51), необходимую для нужд оккупационной армии либо связанную с обслуживанием, обеспечением населения занятой местности.

Запрещается уничтожение движимого или недвижимого имущества, являющегося индивидуальной или коллективной собственностью, если это не является «абсолютно необходимым для военных операций».

Предусматривается судебная процедура вынесения нака­заний за совершенные правонарушения при соблюдении про­цессуальных правил.

Другие вопросы, касающиеся защиты жертв войны, рас­сматриваются в главе «Вооруженные конфликты и междуна­родное право».§ 6. Гражданство и международное право
Гражданство как правовая категория является институтом государственного (конституционного) права. Соответствующие нормы содержатся в конституциях и в специальных законах о гражданстве. Применительно к Российской Федерации это ст. 6, 61, 62 Конституции и Закон о гражданстве Российской Федерации от 28 ноября 1991 г. с изменениями и дополнениями, внесенными Законом от 17 июня 1993 г.

В Законе о гражданстве даны многочисленные отсылки к международным договорам, а ст. 9 в обобщенном виде опреде­ляет применение международных договоров. В ее первой части предусмотрено, что «при решении вопросов гражданства наря­ду с настоящим Законом подлежат применению международ­ные договоры Российской Федерации, регулирующие эти во­просы»; во второй части статьи воспроизведена традиционная формулировка о применении правил международного договора, если они являются иными, чем правила Закона. Кроме того, в части второй ст. 49 говорится о применении на территории Рос­сии международных договоров бывшего СССР по вопросам гра­жданства.

Российские законодательные нормы о гражданстве согла­суются с международными стандартами. Такая оценка отно­сится прежде всего к характеристике в Законе о гражданстве права на гражданство и условий приема в гражданство, по­скольку закон не допускает по этим вопросам какой-либо дис­криминации и отрицает возможность лишения гражданства (сравним ч. 1 ст. 2 и ст. 26 Международного пакта о граждан­ских и политических правах, ст. 2 и 15 Всеобщей декларации прав человека). Следует отметить, что при обсуждении проекта Закона были справедливо отвергнуты предложения о таких условиях приема в гражданство, как знание государственного языка и определенное имущественное положение (в ряде зару­бежных законов о гражданстве подобные дискриминационные требования присутствуют вопреки международным стандартам).

В ч. 1 ст. 1 Закона провозглашено, что в Российской Феде­рации каждый человек имеет право на гражданство. Эта норма в полной мере согласована с Всеобщей декларацией прав чело­века (п. 4 ст. 15). Право на гражданство закреплено в Еропейской конвенции о гражданстве 1997 г. (ст. 4).

Более категорично, чем в Декларации, определена в Зако­не (ч. 2 ст. 1), а затем и в Конституции РФ (ч. 3 ст. 6) позиция по вопросу лишения гражданства. Формула Декларации такова: никто не может быть произвольно лишен своего гражданства. Включенное в текст слово «произвольно» свидетельствует о допущении лишения, но в рамках законного решения. Законо­дательство ряда зарубежных государств допускает лишение гражданства при совершении тяжкого преступления (напри­мер, § 1481 раздела «Гражданство и натурализация» Свода зако­нов США). Российское законодательство, как и законодательство других республик бывшего СССР, исключает слово «произ­вольно» и фиксирует правило, согласно которому гражданин РФ не может быть лишен своего гражданства.

Международное право оказало влияние на урегулирование во многих странах вопроса о гражданстве женщин при вступ­лении в брак. Имеется в виду преодоление традиций, вопло­щавшихся в национальном законодательстве, согласно которым гражданство жены автоматически следует за гражданством мужа. В большинстве государств, придерживавшихся такого правила, применяется норма относительно права женщины, вступающей в брак с иностранным гражданином либо избрать гражданство мужа, либо сохранить свое гражданство. В нашей стране традиционно действует норма, признанная и в Законе о гражданстве РФ, в соответствии с которой заключение или рас­торжение брака гражданином РФ с лицом, не принадлежащим к гражданству РФ, не влечет за собой изменения гражданства (ч. 1 ст. 6). ,

Конвенция о гражданстве замужней женщины 1957 г. оп­ределила, что заключение или расторжение брака между гра­жданином какого-либо государства и иностранцем, а также пе­ремена гражданства мужем «не будут отражаться автоматиче­ски на гражданстве жены».

Вместе с тем Конвенция предусмотрела возможность при­обретения женой при ее желании гражданства ее мужа «в спе­циальном упрощенном порядке натурализации». В Законе о гра­жданстве РФ это положение учтено в ст. 18, предоставляю­щей лицу, у которого супруг является гражданином РФ, право приобретения гражданства в порядке регистрации.

В случаях территориальных изменений, когда часть тер­ритории одного государства переходила к другому государству, посредством заключения двусторонних либо многосторонних договоров определялась правовая принадлежность населения передававшейся территории.

В Мирном договоре с Италией, подписанном после второй мировой войны, 10 февраля 1947 г., был специальный раздел «Гражданство. Гражданские и политические права», в котором в связи с предусмотренной передачей Италией ряда участков территории Югославии и Греции были установлены правила изменения гражданства итальянских граждан, проживавших на этой территории.

Добровольный выбор гражданства при территориальных изменениях, т. е. либо сохранение прежнего гражданства, либо обретение гражданства того государства, к которому переходит территория, называется оптацией, а само право выбора — пра­вом оптации. Такое право было предусмотрено и применено, например, в 1945 г. в связи с изменением государственной при­надлежности Закарпатской Украины.

В современный период ситуации территориальных изме­нений редки. Но все же в Закон «О гражданстве Российской Федерации» включена норма о выборе гражданства при изме­нении границы РФ. Согласно ст. 21, «лица, проживающие на территории, изменившей государственную принадлежность, имеют право на выбор гражданства (оптацию) в порядке и в сроки, определяемые международным договором Российской Федерации».

Непосредственную связь с международно-правовым регу­лированием имеют действующие во многих государствах кон­ституционные и специальные нормы относительно обеспечения государством прав и законных интересов своих граждан, на­ходящихся вне пределов данного государства.

Основу именно такого подхода составляет положение Ме­ждународного пакта о гражданских и политических правах:

«Каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на при­знание его правосубъектности» (ст. 16). Естественно, гражданин одного государства, проживающий или временно находящийся на территорий другого государства, подвержен юрисдикции го­сударства пребывания и подчинен его законодательству. Но правовая связь этого гражданина со своим государством сохра­няется и проявляется в соответствующих полномочиях госу­дарства гражданства,

Отдельные государства заключают двусторонние договоры относительно упрощенного порядка приобретения гражданства. Таково, например, Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Казахстан об упрощенном порядке приобретения гражданства гражданами Российской Федерации, прибывающи­ми для постоянного проживания в Республику Казахстан, и гра­жданами Республики Казахстан, прибывающими для постоян­ного проживания в Российскую Федерацию, от 20 января 1995 г.

В конституциях и законах о гражданстве новых независи­мых государств — бывших союзных республик СССР — полу­чила всеобщее признание формулировка, согласно которой государство гарантирует своим гражданам защиту и покровитель­ство во время их нахождения за его пределами (ч. 2 ст. 61 Кон­ституции РФ, ч. 2 ст. 11 Конституции Республики Казахстан, ч. 1 ст. 10 Конституции Республики Беларусь и т. д.). Прави­тельством РФ постановлением от 31 августа 1994 г. утвержде­ны «Основные направления государственной политики Россий­ской Федерации в отношении соотечественников, проживаю­щих за рубежом». В этом документе намечены, в частности, согласованные с соответствующими государствами решения, а также меры по защите прав соотечественников с использова­нием действующих международных механизмов.

Закон «О гражданстве Российской Федерации» возлагает на государственные органы, дипломатические представитель­ства и консульские учреждения РФ, на их должностных лиц содействие тому, чтобы гражданам России была обеспечена воз­можность в полном объеме пользоваться всеми правами, уста­новленными законодательством государства их пребывания, международными договорами и международными обычаями,.защищать их права и охраняемые законом интересы (ст. 5).

Отсылка в законе к международным договорам и международным обычаям имеет в виду права граждан. Но в преду­смотренной законом ситуации существенное значение имеют и те международные нормы, которые регламентируют полномо­чия дипломатических и консульских представительств (см. гл. 13).

Соответствующие должностные лица имеют право:

1) встречаться и сноситься с гражданами своего государст­ва, давать советы и оказывать содействие, включая принятие мер правовой помощи;

2) посещать граждан, арестованных, задержанных или от­бывающих срок тюремного заключения, оказывать им право­вую помощь.

В качестве условия реализации последнего права в кон­венциях сформулированы положения об обязанностях компе­тентных властей государства пребывания в течение определен­ного времени уведомить представительство об аресте или за­держании гражданина и оказать содействие в проведении встре­чи с арестованным или задержанным гражданином. Посещение граждан, отбывающих наказание в местах лишения свободы, обеспечивается, как сказано во многих конвенциях, на перио­дической основе.

Международно-правовые нормы имеют существенное зна­чение при регламентации двойного гражданства.

Возникновение двойного гражданства возможно в опреде­ленных ситуациях, обусловленных различиями (коллизиями) законов государств, в частности неоднозначным решением во­проса о гражданстве детей, родители которых являются граж­данами различных государств. В зарубежном законодательстве двойное гражданство, как правило, не предусматривается. Лишь в отдельных случаях допускается его признание в соответст­вии с международными договорами. Так, согласно Конституции Испании 1978 г. (ч. 3 ст. 11), государство может заключать дого­воры о предоставлении двойного гражданства со странами Ла­тинской Америки или с теми странами, которые имели или имеют особые связи с Испанией.

Двойное гражданство, естественно, осложняет статус лица, поскольку его правовая связь одновременно с двумя государст­вами порождает «двойные» обязанности. Распространено пра­вило «эффективного гражданства», означающее преимущест­венную правовую связь индивида с тем из двух государств, на территории которого он постоянно проживает. Именно перед этим государством он несет обязанности, прежде всего при не­обходимости несения военной и альтернативной службы.

В Европейскую конвенцию о гражданстве, принятую и от­крытую для подписания 14 мая 1997 г., включена глава о мно­жественном гражданстве, в которой допускается такой право­вой статус. Согласно ст. 17 граждане государства-участника, имеющие другое гражданство, обладают на территории госу­дарства-участника, в котором они проживают, теми же права­ми и несут те же обязанности, что и другие граждане этого государства-участника.

Законодательство СССР содержало норму о непризнании за гражданином СССР принадлежности к гражданству иностран­ного государства (двойного гражданства). Такой подход лежал в основе заключавшихся в послевоенные годы с различными го­сударствами конвенций об урегулировании ситуаций с двой­ным гражданством, согласно которым лица, считавшиеся граж­данами обоих договаривающихся государств, могли избрать гра­жданство одного из них, а при отсутствии заявления о выборе считались гражданами того из договаривающихся государств, на территории которого они проживали.

В последующем были подписаны с некоторыми государст­вами (Болгария, Румыния,, Монголия и др.) конвенции (согла­шения) о предотвращении случаев возникновения двойного гра­жданства. Они регламентировали две ситуации, способные по­родить двойное гражданство. Во-первых, родители, один из ко­торых является гражданином одного из договаривающихся го­сударств, а второй — гражданином другого договаривающегося государства, могут по обоюдному согласию избрать для ребенка гражданство одного из этих государств, в связи с чем подают совместное заявление компетентным органам государства, гра­жданство которого они избирают для ребенка. В случае непред­ставления такого заявления ребенок считается гражданином того из договаривающихся государств, на территории которого он родился, а если ребенок родился на территории третьего госу­дарства, — гражданином того из договорившихся государств, в котором родители имели местожительство до выезда. Во-вто­рых, каждое из договаривающихся государств обязалось не принимать в свое гражданство лиц, которые являются гражда­нами другого договаривающегося государства, без согласия ком­петентных органов последнего.

Одновременно был решен вопрос о том, что граждане одно­го договаривающегося государства, которые до вступления в силу соответствующей конвенции (соглашения) приобрели гра­жданство другого договаривающегося государства, не утратив прежнего гражданства, будут иметь с этого времени исключи­тельно гражданство того из договаривающихся государств, на территории которого они проживают. Если же такие лица име­ют постоянное местожительство на территории третьего государства, они считаются гражданами того из договаривающихся государств, гражданство которого приобрели позднее.

Новое законодательство Российской Федерации занимает не столь жесткую по сравнению с законодательством СССР по­зицию применительно к двойному гражданству. Согласно ч. 1 ст. 62 Конституции РФ гражданин Российской Федерации мо­жет иметь гражданство иностранного государства (двойное гра­жданство) в соответствии с федеральным законом или между­народным договором Российской Федерации. В данном тексте кажется более уместным союз «и» (вместо «или»), поскольку для статуса двойного гражданства необходимы оба юридиче­ских компонента — как национальный закон, так и междуна­родный договор.

В Законе о гражданстве РФ были даны несколько иные формулировки, отражавшие сдержанное отношение к двойно­му гражданству. В ч. 1 ст. 3 Закона о гражданстве (в редакции от 17 июня 1993 г.) сказано, что за лицом, состоящим в граждан­стве Российской Федерации, не признается принадлежность к гражданству другого государства, если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации.

Согласно ч. 2 этой статьи, гражданину Российской Федера­ции может быть разрешено по его ходатайству иметь одновре­менно гражданство другого государства, с которым имеется со­ответствующий договор Российской Федерации.

Между положениями Конституции и Закона нет противо­речия, просто иначе расставлены акценты, причем в обоих слу­чаях зафиксирована роль международных договоров. Действи­тельно, наличие договора о двойном гражданстве является пред­посылкой и основанием юридического признания двойного гра­жданства, ибо с таким статусом связаны правоотнощения меж­ду соответствующими государствами, подлежащие двусторон­нему согласованному регулированию.

В настоящее время такого рода договорная регламентация еще не получила широкого распространения. В договоры Рос­сии с отдельными государствами — бывшими республиками СССР — об основах межгосударственных отношений, о дружбе и сотрудничестве включены положения о возможности двойно­го гражданства, регулируемого соответствующими соглашениями с учетом национального законодательства. Такая договоренность применительно к отношениям Российской Федерации и Турк­менистана была воплощена в специальном Соглашении об уре­гулировании вопросов двойного гражданства, подписанном 23 декабря 1993 г. За гражданами обоих государств признается право на основании свободного волеизъявления приобрести граж­данство другого договаривающегося государства, не утрачивая имеющегося гражданства. Дети, каждый из родителей которых состоит на момент рождения ребенка в гражданстве обоих го­сударств, получают двойное гражданство. Аналогичным обра­зом решается вопрос о гражданстве детей до 18-летнего воз­раста при приобретении родителями двойного гражданства. Подобное соглашение подписано в сентябре 1995 г с Республи­кой Таджикистан.

Статус двойного гражданства предполагает определенные правовые последствия. Согласно ч. 2 ст. 62 Конституции РФ, наличие у гражданина Российской Федерации гражданства иностранного государства не умаляет его прав и свобод и «не освобождает от обязанностей, вытекающих из российского гра­жданства, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором Российской федерации (см. так­же ч. 3 ст. 3 Закона о гражданстве РФ). В Соглашении между Российской Федерацией и Туркменистаном об урегулировании вопросов двойного гражданства дана конкретная регламента­ция: а) лицо, состоящее в гражданстве обоих государств, в пол­ном объеме пользуется правами и свободами, а также несет обязанности гражданина того государства, на территории кото­рого постоянно проживает; б) социальное обеспечение таких лиц производится в соответствии с законодательством государства, на территории которого они постоянно проживают, если иное не предусмотрено соответствующими соглашениями; в) лица с двойным гражданством проходят обязательную военную служ­бу в том из двух государств, на территории которого постоянно проживают на момент призыва; г) такие лица вправе пользо­ваться защитой и покровительством каждого из соответствую­щих государств.

Международно-правовые нормы учитываются при реше­нии вопроса о выходе из гражданства. В Законе о гражданстве РФ предусмотрена осложняющая решение вопроса о выходе ситуация, когда гражданин имеет либо имущественные обяза­тельства перед физическими или юридическими лицами Рос­сии, либо неисполненные обязанности перед государством, вы­текающие из оснований, определяемых законом РФ. Как сказа­но в ч. 2 ст. 23 Закона, в подобной ситуации ходатайство о выхо­де из гражданства РФ может быть отклонено, если гражданин проживает или намеревается поселиться в стране, не связан­ной с РФ договорными обязательствами о правовой помощи.

В связи с этим к Инструкции МВД РФ от 30 июня 1994 г. „Об организации работы органов внутренних дел Российской Федерации при рассмотрении вопросов гражданства Россий­ской Федерации“ приложен список стран, с которыми в настоя­щее время для РФ в порядке правопреемства действуют дого­воры о правовой помощи. Таким образом, при наличии договора о правовой помощи неисполненные обязательства не служат препятствием для удовлетворения ходатайства гражданина РФ о выходе из гражданства.

Особым правовым состоянием является безгражданство. Лица без гражданства (апатриды), т. е. лица, не состоящие в гражданстве какого-либо государства, подчиняются юрисдик­ции того государства, на территории которого проживают. Их правовой статус в принципе близок к правовому статусу ино­странных граждан с тем, однако, существенным отличием, что они не пользуются защитой и покровительством со стороны какого бы то ни было иностранного государства. В Конституции РФ о правах и обязанностях лиц без гражданства и иностран­ных граждан сказано в одной норме (ч. 3 ст. 62). Согласно ст. 434 ГПК РСФСР, лица без гражданства имеют право обращаться в суды и пользуются гражданскими правами наравне с советски­ми (ныне — российскими) гражданами.

Закон о гражданстве РФ содержит статью о сокращении безгражданства, поощряющую приобретение гражданства РФ лицами без гражданства и не препятствующую приобретению ими иного гражданства. Такой подход согласуется с Конвенци­ей о сокращении безгражданства 1961 г., в которой наша страна не участвует, но основные положения которой учитывает в за­конодательстве. Например, согласно ст. 2 Конвенции, находя­щийся на территории государства найденыш предполагается родившимся на этой территории от родителей, имеющих граж­данство этого государства, а согласно ст. 16 Закона о граждан­стве РФ, находящийся на территории России ребенок, оба ро­дителя которого неизвестны, является гражданином РФ. Мето­дом предупреждения безгражданства служит также норма ч. 2 ст. 17: ребенок, родившийся на территории РФ от лиц без гра­жданства, является гражданином РФ.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 7. Статус иностранных граждан и международное право
Иностранные граждане — это лица, находящиеся на тер­ритории государства, гражданами которого они не являются, и имеющие доказательства принадлежности к граждан­ству другого государства. Они могут быть либо постоянно про­живающими, либо временно пребывающими в иностранном го­сударстве.

Правовое положение иностранных граждан регулируется как законами государства пребывания, так и международными договорами. Вместе с тем они сохраняют правовую связь с госу­дарством, гражданами которого они являются, и пользуются его защитой и покровительством.

Внутригосударственное законодательство об иностранных гражданах включает как акты общего характера — законы о правовом положении иностранных граждан, так и специальные акты, в той или иной мере касающиеся прав иностранных гра­ждан,— законы (кодексы) в сфере гражданского права и граж­данского процесса, семейного права, трудового права, законы об образовании, социальном обеспечении и т. п.

Как правило, во внутригосударственных актах об иностран­ных гражданах имеются отсылки к международным договорам, характеризующим статус таких лиц.

Прежде всего международные договоры устанавливают универсальные стандарты, которые каждое участвующее в них государство должно применять либо ко всем находящимся под его юрисдикцией индивидам, независимо от их гражданства, либо ко всем иностранным гражданам, независимо от их расы, национальности, пола, политических убеждений, вероиспове­дания, имущественного положения.

В Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, в Международном пакте о гражданских и политических правах, в различных конвенциях широко упот­ребляются универсальные формулировки: «каждый человек имеет право…», «каждому принадлежит право…», «все лица име­ют право…», «никто не должен…» и т. п. Таким образом, здесь в равной мере определяются права и собственных, и иностран­ных граждан, а также лиц без гражданства. В ст. 2 каждого Пакта зафиксирована обязанность каждого государства «ува­жать и обеспечивать всем находящимся в пределах его терри­тории и под его юрисдикцией лицам» признаваемые в Пакте права без какого бы то ни было различия (естественно, здесь не имеются в виду допускаемые по признаку гражданства разли­чия).

— В названных актах есть нормы, адресованные именно ино­странным гражданам. Таково, например, положение ст. 13 Пакта о гражданских и политических правах, об основаниях вы­сылки иностранца, законно находящегося на территории како­го-либо государства.

Соответствующая регламентация присуща отечественному законодательству. В соответствии с ч. 3 ст. 62 Конституции РФ иностранные граждане пользуются в России правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ, кроме случаев, уста­новленных федеральными законом или международным дого­вором РФ. Иностранные граждане приравнены к российским гражданам в праве обращения в суд (ст. 433 ГПК РСФСР) и в других процессуальных действиях.

Аналогичная регламентация, уже применительно к конкрет­ным отношениям и формам деятельности, присуща различным федеральным законам — об общественных объединениях, о за­нятости населения в РФ, о праве граждан на свободу передви­жения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ и т. д.

Федеральные нормативные акты, регулирующие различ­ные аспекты статуса иностранных граждан в Российской Феде­рации, исходят из принципа равенства иностранных, россий­ских граждан, лиц без гражданства перед законом. Согласно ст. 19 Конституции Российской Федерации все равны перед зако­ном и судом. Любые формы ограничения прав граждан по при­знакам социальной, расовой, национальной, языковой или ре­лигиозной принадлежности — запрещаются.

Осуществление прав и свобод, предоставленных иностран­ным гражданам, не должно наносить ущерба интересам безо­пасности РФ, нравственности населения, а также правам и за­конным интересам граждан РФ и российских юридических лиц. Такой подход согласуется с международно-правовой регламен­тацией.

Нормативные положения различают постоянно проживаю­щих в Российской Федерации и временно пребывающих в Рос­сийской Федерации иностранных граждан, соответственно кон­кретизируя определенные права.

Традиционно существуют различные правовые режимы, устанавливаемые для иностранных граждан. Подобные разли­чия допустимы лишь применительно к частным аспектам. В обобщенном виде можно выделить национальный и специаль­ный режимы.

Национальный режим означает в принципе равное с мест­ными гражданами положение иностранных граждан. Формулировка ч. 3 ст. 62 Конституции в этом плане типична и имеет немало аналогов в зарубежном законодательстве. Общеприня­ты и оговорки, презюмирующие определенные изъятия, обу­словленные соображениями государственной безопасности. По­этому не считаются дискриминационными особые решения от­носительно отдельных политических прав и свобод, права за­нимать определенные должности, в том числе права находить­ся на государственной службе, права и обязанности служить в вооруженных силах и т. д.

Примечательно в этом смысле положение ст. 25 Пакта о гражданских и политических правах, где слова «каждый чело­век» заменены словами «каждый гражданин», поскольку здесь закреплено право принимать участие в ведении государствен­ных дел, голосовать и быть избранным.

Вполне закономерна конституционная формулировка: «Пра­ва и свободы человека и гражданина» — название гл. 2, где, по аналогии с пактами, в большинстве статей говорится, что «каж­дый имеет право…», «каждому гарантируется…», «каждый обя­зан…», и вместе с тем применяются особые правила, обуслов­ленные гражданством.

Специальный режим в современных условиях означает допущение некоторых преимуществ в какой-либо сфере дея­тельности применительно к иностранным гражданам отдель­ных государств. Такой специфический по сравнению с нацио­нальным режим означает в принципе преимущества прав од­них иностранных граждан в сравнении с другими иностранны­ми гражданами, но не по отношению к собственным гражданам. Он устанавливается, как правило, двусторонними договорами между заинтересованными государствами и касается таких, в частности, вопросов, как упрощенный порядок перехода грани­цы, безвизовый порядок въезда в страну и т. п. Существенные взаимные преимущества оговорены в документах СНГ для гра­ждан входящих в Содружество государств, в отношении въез­да и пребывания, образования, социальной политики.

Привилегии и иммунитеты дипломатических агентов, кон­сульских должностных лиц, иных иностранных граждан с осо­бым статусом («лица, пользующиеся международной защитой») выходят за рамки вопроса о режимах (см. гл. 11).

Надо иметь в виду, что иногда под категорию специального режима подводили, по сути, дискриминационный для опреде­ленных категорий иностранных граждан режим, при котором они существенно ограничивались в гражданских, экономиче­ских и социальных правах по сравнению не только с собственными гражданами, но и с гражданами государств с большей степенью сотрудничества. Не случайно в Заключительном акте СБСЕ была отмечена необходимость «обеспечивать равнопра­вие между рабочими-иммигрантами и гражданами принимаю­щих стран в том, что касается условий найма труда, а также социального обеспечения».

В международно-правовой литературе принято выделять режим наибольшего благоприятствования, под которым пони­мается предоставление государством находящимся на его тер­ритории гражданам государства, с которым еще складываются отношения, таких же прав, какими уже пользуются граждане других государств; при этом подразумевается своего рода нор­мальный, стандартный, т. е. национальный, режим. Следователь­но, категория «режим наибольшего благоприятствования» ха­рактеризует не что иное, как метод установления для опреде­ленных иностранных граждан национального режима.

На иностранных граждан распространяются конституци­онные и иные обязанности государства пребывания; они, кроме указанных выше лиц с особым статусом, подлежат уголовной, административной и гражданской юрисдикции государства пре­бывания. В рамках однозначного решения вопросов уголовной ответственности собственных и иностранных граждан допуска­ются различия. Так, согласно ч. 3 ст. 12 УК РФ иностранные граждане, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности в случаях, если преступление направлено против интересов Российской Феде­рации, и в случаях, предусмотренных международным догово­ром РФ. С другой стороны, имеются такие уголовные преступ­ления и административные правонарушения, которые приложимы только к иностранным гражданам; например, нарушение иностранными гражданами правил пребывания в Российской Федерации (ст. 184 Кодекса РСФСР об административных пра­вонарушениях), шпионаж (ст. 276 УК РФ).

Прямое влияние на статус иностранных граждан оказыва­ют договоры о правовой помощи и по иным вопросам правового сотрудничества (см. гл. 14).    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 8. Статус беженцев и вынужденных переселенцев
Во время второй мировой войны и в условиях послевоен­ных вооруженных конфликтов и иных чрезвычайных ситуаций происходило и продолжается в наши дни массовое насильственное или вынужденное перемещение лиц из регионов посто­янного проживания на какую-либо другую территорию, что разрушает их правовые связи с родиной или иным привычным местом жительства. Такие ситуации вызывают потребности международно-правового и внутригосударственного регулиро­вания статуса беженцев и перемещенных лиц.

Основной международный акт — это Конвенция о статусе беженцев 1951 г., к которой Российская Федерация присоеди­нилась в 1992 г. (имеется также Протокол, касающийся статуса беженцев). Согласно Конвенции (ст. 12), личный статус беженца определяется законами страны его домициля (имеется в виду юридически оформленное место пребывания) или, если у него такового не имеется, законами страны его проживания. Его права в отношении приобретения движимого и недвижимого имуще­ства должны быть не менее благоприятными, чем те, которыми обычно пользуются иностранцы. Предусмотрено предоставле­ние беженцам в отношении их права работы по найму наиболее благоприятного правового положения, которым пользуются гра­ждане иностранных государств при тех же обстоятельствах.

Каждый беженец имеет право свободного обращения в суды на территории всех государств — участников Конвенции. Что касается государства, в котором находится его обычное место­жительство, то на этой территории беженец пользуется в отно­шении права обращения в суд тем же положением, что и граж­дане (ст. 16). В Конвенции затрагиваются вопросы образования, социального обеспечения, свободы передвижения беженцев и т. д.

Государства договорились «по возможности облегчать ас­симиляцию и натурализацию беженцев» (ст. 34), т. е. решать вопрос об их гражданстве. Это учтено в ст. 19 Закона РФ «О гражданстве Российской Федерации»: если обычным условием приема в гражданство иностранных граждан и лиц без граж­данства является постоянное проживание на территории РФ в течение пяти лет всего или трех лет непрерывно до обращения с ходатайством, то для беженцев, признаваемых таковыми за­коном или договором РФ, указанные сроки сокращаются вдвое.

В Российской Федерации в 1993 г. были приняты два зако­на: «О беженцах» и «О вынужденных переселенцах». Первый из них ныне действует в новой редакции от 28 июня 1997 г. Беженцем признается лицо, которое не является граждани­ном РФ и которое в силу вполне обоснованных опасений стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений находится вне страны своей гражданской принадлежности и не может поль­зоваться ее защитой. Такое -лицо пользуется всеми правами гражданина РФ, если иное не предусмотрено законодательст­вом. К категории вынужденных переселенцев отнесены глав­ным образом граждане РФ, которые по аналогичным основани­ям покидают место своего постоянного жительства на террито­рии другого государства либо на территории РФ.

Одним из важных направлений международного сотруд­ничества является согласованная деятельность государств СНГ в рамках Соглашения о помощи беженцам и вынужденным пе­реселенцам (январь 1995 г.), которое, в частности, фиксирует право каждого беженца или вынужденного переселенца сво­бодно обращаться в суды на территории соответствующих го­сударств.

В системе ООН действует Управление Верховного комис­сара ООН по делам беженцев с обеспечительными и контроль­ными функциями. В Москве существует представительство этого Управления с правом регистрации беженцев и выдачи удосто­верений.§ 9. Право убежища
Под правом убежища понимается юридически закреплен­ная возможность получения лицом разрешения на проживание в предоставляющем убежище государстве. Обычно использова­ние такой возможности вызвано преследованием лица по поли­тическим, религиозным и иным мотивам в государстве, граж­данином которого это лицо является или на территории кото­рого постоянно проживает. Законодательство РФ признает право убежища за иностранными гражданами и лицами без граждан­ства.

В международном праве нет специальных правил приме­нительно к предоставлению убежища я пользованию им. Меж­дународный пакт о гражданских и политических правах не со­держит такого рода нормы. Можно отметить положение Всеоб­щей декларации прав человека, не являющейся, однако, норма­тивным актом. Согласно ст. 14, «каждый человек имеет право искать убежище от преследования в других странах и пользо­ваться этим убежищем».

Но это право не признается и не может быть использовано при совершении лицом неполитического преступления или дея­ния, противоречащего целям и принципам ООН. Подобный под­ход проявлен и в Декларации о территориальном убежище, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 14 декабря 1967 г. в качестве рекомендации.

Поскольку основанием для обращения лица и предостав­ления ему убежища считается преследование за деятельность политического или подобного характера*, во многих государст­вах принят термин «политическое убежище». Российская Фе­дерация, как сказано в ч. 1 ст. 63 Конституции, «предоставляет политическое убежище иностранным гражданам и лицам без гражданства в соответствии с общепризнанными нормами ме­ждународного права».

/>

* В соответствии с упомянутой декларацией ООН государство, представляющее убежище, само формирует его основания.Понятие территориального убежища ориентировано на ис­пользование лицом территории другого государства с учетом его законодательства.

В рамках локального регулирования (Конвенция об убежи­ще 1928 г., принятая на конференции американских государств) допускается, хотя и с определенными условиями, убежище, предоставляемое «политическим правонарушителям» в дипло­матических или консульских представительствах и на военных кораблях, но лишь на ограниченное время с последующим вы­ездом с территории преследующего государства. Такая прак­тика именуется дипломатическим убежищем.

Однако общий принцип дипломатического и консульского права сформулирован в конвенциях о дипломатических сноше­ниях и консульских сношениях следующим образом: помеще­ния представительств не должны использоваться в целях, не совместимых с их функциями (соответственно ч. 3 ст. 41 и ч. 2 ст. 55).

Лица, получившие убежище в каком-либо государстве, имеют на его территории статус иностранных граждан, если, конечно, им не предоставлено гражданство этого государства. В Российской Федерации получение убежища на ее территории считается обстоятельством, облегчающим прием в гражданст­во РФ (ч. 3 ст. 19 Закона о гражданстве).

Но независимо от статуса, лица, получившие убежище, поль­зуются правовой защитой предоставившего им убежище госу­дарства. На этой основе в Положении о порядке предоставле­ния Российской Федерацией политического убежища, утвер­жденном Указом Президента РФ от 21 июля 1997 г., ссылка на общепризнанные принципы и нормы сопровождается словами: «с учетом государственных интересов Российской Федерации». Российская Федерация предоставляет такое убежище лицам, ищущим убежище и защиту от преследования или от реальной угрозы в стране своей гражданской принадлежности или обыч­ного местожительства за общественно-политическую деятель­ность и убеждения, которые не противоречат демократическим принципам, признанным мировым сообществом, нормам меж­дународного права. Поэтому в случае преследования лица за действия, признаваемые в Российской Федерации преступле­нием или противоречащие целям и принципам ООН, политиче­ское убежище не предоставляется.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Бирюков П. Н. Роль международно-правовых норм в обес­печении «права на правовую защиту» // Правоведение. 1992. № 2.

Боярс Ю. Р. Вопросы гражданства в международном пра­ве. М., 1986.

Валеев Р. М. Международный контроль в обеспечении норм международного гуманитарного права // Российкий юридиче­ский журнал. 1996. № 3.

Гаврилов В. В. Международный механизм контроля за имплементацией универсальных актов о правах человека // Мос­ковский журнал международного права. 1995. № 4.

Галенская Л. Н. Право убежища. (Международно-право­вые вопросы). М.,1968.

Губин В. Ф. Расовая дискриминация: реакционная сущность и международная противоправность. М., 1979.

Дмитриева Г. К. Международная защита прав женщин. Киев,1985.

Ибрагимов А. М. Понятие и критерии установления бежен­цев в международном праве // Российский юридический жур­нал. 1997. № 2.

Ибрагимов А. М. Взаимодействие норм международного и внутригосударственного права о режиме беженцев // Журнал российского права. 1997. № 7.

Игитова И. В. Механизм реализации Европейской конвен­ции о защите прав человека и основных свобод // Государство и право. 1997. № 1.

Карташкин В. А. Права человека в международном и внут­ригосударственном праве. М., 1985.

Карташкин В. А. Россия и Европейская конвенция о за­щите прав человека и основных свбод // Московский журнал международного права. 1996. № 3.

Карташкин В. А. Международная защита прав человека. М., 1976.

Колосов Ю. М. Международные стандарты в области прав человека и проблемы советского законодательства // Сов. жур­нал международного права. 1991. № 2.

Курдюков, Г. И. Международные стандарты прав человека и новое советское законодательство // Международное право и советское законодательство. Казань, 1996.

Кучин М. В. Вопросы гражданства: соотношение договор­ного и законодательного регулирования в рамках Содружества Независимых Государств // Правоведение. 1992. № 5.

Лазарев Л. В., Марышева Н. И. Пантелеева И. В. Иностран­ные граждане (правовое положение). М., 1992.

Лаптев П. А. Стандарты Совета Европы и правовая систе­ма Российской Федерации // Журнал российского права. 1997. № 5.

Манов В., Манов А., Москаленко К. Обращение в междуна­родные правовые органы как средство защиты прав и свобод человека // Законность. 1996. № 6.

Марочкин С. Ю. Правовое положение иностранных граж­дан в СССР на основании международных договоров // Право­ведение. 1988. № 5.

Мелешников А. В. Права человека и международно-право­вая ответственность за их нарушение // Сов. государство и право. 1992. № 3.

Мовчан А. П. Права человека и международные отноше­ния. М., 1982.

Мюллерсон Р. А. Права человека: идеи, нормы, реальность. М.,1991

Подуфалов В. Д. К вопросу о понятии «международная за­щита прав человека» // Сов. ежегодник международного Права-1985. М, 1986.

Потапов В. И. Беженцы и международное право. М., 1986.

Тихонов А. А. Совет Европы и права человека: нормы, ин­ституты, практика // Сов. государство и право. 1990. № 6.

Энтин М. Л. Международные гарантии прав человека: опыт Совета Европы. М., 1997.

Ястребова А. Ю. Институт убежища и статус беженцев в международном праве // Сов. государство и право. 1990. № 10.
Глава 16 Правовая помощь и иные формы правового сотрудничества § 1. Понятие, источники
Термин «правовая помощь» используется как во внутриго­сударственном, так и в международном праве.

Конституция РФ (ст. 48) гарантирует право каждого на получение квалифицированной юридической помощи. Приме­нительно к международно-правовому регулированию категория правовой помощи имеет различные характеристики и соприка­саются с понятием правовой защиты.

Согласно двусторонним и многосторонним договорам (кон­венциям) о правовой помощи и правовых отношениях по граж­данским, семейным и уголовным делам государства регламен­тируют два вида деятельности: 1) обеспечение гражданам дого­варивающихся сторон и лицам, проживающим на их террито­риях, а также юридическим лицам прав и средств правовой защиты наравне и собственными гражданами и юридическими лицами; 2) развитие сотрудничества между учреждениями юс­тиции различных стран в целях оказания правовой помощи друг другу, а также другим органам и заинтересованным лицам.

К этой деятельности примыкает сотрудничество компетент­ных органов в таких сферах, как образование, труд, социальное обеспечение, налогообложение и т. д. Здесь также речь идет о соблюдении прав и интересов индивидов и юридических лиц одного государства на территории другого.

Основными источниками международного права в этой об­ласти являются договоры (конвенции) о правовой помощи и правовых отношениях. Наибольшее распространение как в оте­чественной, так и в зарубежной практике получили двусторон­ние договоры, которые, как правило, регламентируют право­вую помощь по гражданским, семейным и уголовным делам.

СССР в разные годы заключил такие договоры почти с двумя десятками государств. В большинстве своем они в порядке пра­вопреемства применяются Российской Федерацией; это догово­ры с Болгарией, Монголией, Венгрией, Чехословакией (ныне с Чехией и Словакией), Югославией (ныне — с образовавшимися на ее территории самостоятельными государствами), Финляндией, Кипром, Кубой и др. С некоторыми из -стран (Польшей, Албанией) подписаны новые договоры уже на уровне России. Между Российской Федерацией и Китайской Народной Рес­публикой заключены два договора — о правовой помощи по гражданским и уголовным делам (19 июня 1992 г.) и выдаче (26 июня 1995 г.). Некоторые договоры (с Италией 1979 г., с Ка­надой 1997 г.) регламентирует только определенную сферу пра­вовой помощи и правовых отношений: первый — по граждан­ским делам, второй — по уголовным делам.

Активно развивается договорный процесс в этой сфере с новыми государствами — бывшими союзными республиками СССР. Российская Федерация имеет договоры о правовой помо­щи и правовых отношениях по гражданским, семейным.и уго­ловным делам с Литвой, Латвией, Эстонией, с несколькими стра­нами, входящими в СНГ. Вместе с тем в рамках СНГ 22 января 1993 г. была подписана многосторонняя Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (вступила в силу для РФ 10 декабря 1994 г.). 28 марта 1997 г. подписан Протокол к этой Конвенции, внесшей в нее ряд изменений и дополнений.

К числу многосторонних с участием СССР, ныне — с уча­стием Российской Федерации — также относятся Конвенция по вопросам гражданского процесса 1954 г., Конвенция, отме­няющая требование легализации иностранных официальных до­кументов, 1961 г., Конвенция о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, для наказания в государстве, гражданами которого они являются, 1978 г. (по этому вопросу подписывают­ся и двусторонние соглашения — с Финляндией, Латвией, Турк­менистаном, Испанией и др.).

В рамках Совета Европы действуют Европейская конвен­ция о выдаче 1957 г., Европейская конвенция о взаимной помо­щи по уголовным делам 1959 г., Европейская конвенция о пере­даче осужденных лиц 1983 г., о передаче производства по уго­ловным делам 1972 г. (первые две европейские Конвенции с до­полнительными протоколами в 1996 г. подписаны Российской Федерацией с оговорками и заявлениями).

С международно-правовыми аспектами оказания правовой помощи непосредственно связаны положения внутригосудар­ственных законов, в числе которых Гражданский кодекс РФ (часть первая) 1994 г., прежде всего ст. 2, 7, а также сохраняю­щие действие разделы Гражданского кодекса РСФСР (особен­но разд. VIII), Гражданский процессуальный кодекс РСФСР (разд. VI), Основы законодательства РФ о нотариате (гл. XXI), Семейный кодекс РФ (разд. VII). В новом Уголовном кодек­се РФ появились лаконичные положения о выдаче лиц, совер­шивших преступление (ст. 13). В Уголовно-процессуальном ко­дексе РСФСР вопросы правовой помощи почти не затронуты.

Имеются также специальные акты, регламентирующие применение заключенных международных договоров о право­вой помощи; в их числе Указы Президиума Верховного Совета СССР: «О порядке исполнения решений судов государств, с которыми СССР заключены договоры об оказании правовой помощи» от 12 сентября 1958 г. (действовал до 1988 г.), «О мерах по выполнению международных договоров СССР о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам» от 21 июня 1988 г., «О признании и исполнении в СССР решений иностранных судов и арбитражей» от 21 июня 1988 г., «О поряд­ке выполнения обязательств, вытекающих для СССР из Кон­венции о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются» от 10 августа 1979 г. Значительный интерес пред­ставляет документ, приложенный к распоряжению Президента РФ от 3 сентября 1996 г. и содержащий заявления и оговорки Российской Федерации при подписании европейских конвен­ций о выдаче и о взаимной правовой помощи по уголовным де­лам.

Международно-правовые акты, регламентирующие сотруд­ничество по вопросам образования, труда, налогообложения и социального обеспечения, названы в соответствующих парагра­фах.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Общие вопросы правовой помощи
Договоры (конвенции) о правовой помощи и правовых от­ношениях по гражданским, семейным и уголовным делам в боль­шинстве своем охватывают однородный круг вопросов, о содер­жании и перечне которых можно судить по Конвенции СНГ от 22 января 1993 г. Она включает краткую преамбулу, опреде­ляющую основные задачи регламентации, пять разделов, три из которых имеют по нескольку частей, и 87 статей.

Раздел I содержит общие положения, в нем две части:I — Правовая защита (ст. 1—3), II — Правовая помощь (ст. 4—19). Раздел II «Правовые отношения по гражданским и семейным делам» включает в себя пять частей: I — Компетенция (ст. 20— 22), II — Личный статус (ст. 23—25),III — Семейные дела (ст. 26—37), IV — Имущественные правоотношения (ст. 38—43), V — Наследование (ст. 44—50). В разделе III «Признание и исполнение решений» (ст. 51—55) нет частей. Раздел IV «Право­вая помощь по уголовным делам» имеет три части:I — Выда­ча (ст. 56—71), II — Осуществление уголовного преследования (ст. 72—77),III — Специальные положения о правовой помощи по уголовным делам (ст. 78—80). В семи статьях (81—87) разде­ла V «Заключительные положения» сказано о вопросах приме­нения Конвенции и даны процедурные правила о порядке ее вступления в силу, сроке действия и т. д.

В отдельных договорах не выделены в самостоятельный раздел нормы о признании и исполнении решений; в договорах, характеризующих правовую помощь лишь по гражданским де­лам, отсутствует раздел о правовой помощи по уголовным де­лам.

Согласно всем договорам, граждане каждой из договари­вающихся сторон пользуются на территории других догова­ривающихся сторон в отношении своих личных и имущест­венных прав такой же правовой защитой, что и их собствен­ные граждане. Они имеют право свободно и беспрепятственно обращаться в суды, прокуратуру и другие учреждения юсти­ции соответствующих государств — участников договоров, мо­гут выступать в них, подавать ходатайства, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия на тех же усло­виях, что и собственные граждане этих государств.

В каждом договоре определяется объем правовой помощи, которую оказывают друг другу учреждения юстиции государств, перечисляются (с некоторыми различиями) ее разновидности. Согласно ст. 5 Конвенции СНГ, в редакции Протокола к ней от 28 марта 1997 г., это — составление и пересылка документов, проведение осмотров, обысков, изъятия, передача веществен­ных доказательств, проведение экспертизы, допроса сторон, третьих лиц, подозреваемых, обвиняемых, потерпевших, сви­детелей, экспертов, розыск лиц, осуществление уголовного пре­следования, выдача лиц для привлечения их к уголовной ответ­ственности приведения приговора в исполнение, признание и исполнение судебных решений по гражданским делам, приго­воров в части гражданского иска, исполнительных надписей.

Именно договоры о правовой помощи и правовых отноше­ниях имеются прежде всего в виду в п. 1 ст. 80 Федерального закона «Об исполнительном производстве» от 21 июля 1997 г., где сказано, что порядок исполнения в Российской Федерации решений иностранных судов и арбитражей определяется, на­ряду с данным Законом, международными договорами РФ.

Как правило, предусмотрен государственный уровень сно­шений; при обращении с просьбами и при оказании правовой помощи суды и другие компетентные учреждения юстиции до­говаривающихся государств сносятся друг с другом через свои центральные органы; к ним относятся Министерство юстиции и Генеральная прокуратура.

Новая процедура установлена для стран СНГ названным выше Протоколом к Конвенции (ст. 5): при выполнении Конвен­ции компетентные учреждения юстиции сносятся друг с дру­гом через свои центральные, территориальные и другие орга­ны, если только Конвенцией не установлен иной порядок сно­шений. Каждое государство само определяет перечень своих центральных, территориальных и других органов, уполномо­ченных на осуществление непосредственных сношений, о чем уведомляет депозитария, т. е. правительство Республики Бела­русь.

Следует обратить внимание на решение вопроса о статусе свидетелей, потерпевших, гражданских истцов и ответчиков, их представителей, экспертов, которые по вызову явятся в уч­реждения юстиции другого (запрашивающего) государства. Эти лица не могут быть, независимо от их гражданства, привлече­ны на территории запрашивающего государства к уголовной или административной ответственности, взяты под стражу и подвергнуты наказанию за деяние, совершенное до пересече­ния государственной границы; они не могут быть также при­влечены к ответственности или подвергнуты наказанию в свя­зи с их свидетельскими показаниями или заключениями в ка­честве экспертов в связи с уголовным делом, являющимся пред­метом разбирательства.

В соответствии с некоторыми договорами (с Грецией, Фин­ляндией, Кипром, Китайской Народной Республикой и др.), а также в соответствии с Конвенцией СНГ просьба об оказании правовой помощи может быть отклонена, если оказание такой помощи может нанести ущерб суверенитету или безопасности либо противоречит законодательству запрашиваемого государ­ства.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Правовая помощь по гражданским и семейным делам
Существенное значение имеют договорные положения о личном статусе граждан соответствующих государств, о правоспособности и дееспособности. В частности, предусмотрено, что дееспособность физического лица определяется законодатель­ством того договаривающегося государства, гражданином кото­рого оно является. Кстати, вопросы определения применимого в той или иной ситуации национального законодательства зани­мают существенное место в договорах, как и вопросы установ­ления подсудности. Например, форма заключения брака опре­деляется законодательством государства, на территории кото­рого заключается брак. Правоотношения родителей и детей определяются по законодательству договаривающегося государ­ства, на территории которого дети постоянно проживают; в этих делах компетентен суд государства, законодательство которого подлежит применению.

В статьях, посвященных семейным делам, регламентиру­ются условия заключения брака и его расторжения, правоотно­шения супругов, родителей и детей, вопросы усыновления, опеки и попечительства. В статьях об имущественных правоотноше­ниях содержатся правила определения права собственности, определяются форма сделки, права и обязанности сторон по сделке, порядок возмещения вреда. В договоры включены так­же статьи по некоторым вопросам наследственного права. Дос­таточно подробно регламентируется порядок признания и ис­полнения (в том числе принудительного) судебных решений.

Признание решений судов иностранных государств преду­смотрено в Федеральном законе «О несостоятельности (банкрот­стве)» от 8 января 1998 г. Согласно ч. 7 ст. 1 Закона решения судов иностранных государств по делам о несостоятельности (банкротстве) признаются на территории РФ в соответствии с международными договорами РФ. При отсутствии таких дого­воров решения иностранных судов по этим делам признаются на началах взаимности, если иное не предусмотрено федераль­ным законом.

Отдельные договоры имеют существенные особенности. В Конвенции между СССР и Итальянской Республикой о право­вой помощи по гражданским делам, в Договоре между Россий­ской Федерацией и Китайской Народной Республикой о право­вой помощи по гражданским и уголовным делам отсутствуют положения о личном статусе, о право- и дееспособности, о за­ключении брака и иных аспектах семейного права, о наследова­нии и т. п. Характеристика правовой помощи по гражданским делам ограничена регламентацией судебных расходов, вруче­ния документов и проведения некоторых процессуальных дей­ствий, признания и исполнения судебных решений.

К сожалению, сложившийся комплекс вопросов правовой помощи по гражданским делам пока не стал предметом специ­альных договоров со многими развитыми странами. Имеющие­ся двусторонние акты затрагивают лишь отдельные вопросы правовых отношений. Так, еще в 1935 г. был произведен обмен нотами между СССР и США о порядке исполнения судебных поручений, в 1936 г. было подписано Соглашение между СССР и Францией о передаче судебных и нотариальных документов и выполнении судебных поручений по гражданским и торговым делам, а с Федеративной Республикой Германией сохраняется договоренность о взаимном исполнении судебных поручений по гражданским делам, оформленная путем обмена нотами в 1956— 1957 гг.

Специальному рассмотрению вопросы правовой помощи по гражданским и семейным делам подвергаются в курсе международного частного права.§ 4. Правовая помощь по уголовным дела
Раздел о правовой помощи по уголовным делам, имеющий­ся в большинстве договоров, включает следующие виды дейст­вий: 1) выдача лиц другому государству для привлечения к уго­ловной ответственности или для приведения приговора в ис­полнение; 2) осуществление уголовного преследования про­тив собственных граждан по поручению другого государства; 3) Передача предметов, которые были использованы при совер­шении преступления и (или) которые могут иметь значение до­казательств в уголовном деле; 4) взаимное уведомление об об­винительных приговорах в отношении граждан договариваю­щихся государств, предоставление сведений о судимости либо иной информации.

Вне рамок рассматриваемых договоров в специальных кон­венциях регламентируется еще одно действие, которое также можно квалифицировать как правовую помощь, — передача лиц, осужденных к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются (сокращенный вариант: передача осужденных).

Следует обратить внимание на терминологию. В учебной литературе получило распространение словосочетание «выдача преступников», что не согласуется ни с текстами норматив­ных правовых актов, ни с ситуациями выдачи в большинстве случаев, когда виновность лица в совершении преступления еще не установлена. В Уголовном кодексе РФ употребляется выражение «лицо, совершившее преступление». Соответственно ст. 13 УК имеет наименование: «Выдача лиц, совершивших пре­ступление». Юридически более точной является формулировка Конституции РФ: «выдача лиц, обвиняемых в совершении пре­ступления» (ч. 2 ст. 63).

В международных актах, осуждающих преступления про­тив мира и безопасности человечества, в конвенциях о борьбе с преступлениями международного характера, как правило, при­меняется лаконичный термин «выдача» («выдача лиц»), в опре­деленных случаях сопровождаемый неизвестным национально­му уголовному законодательству выражением «предполагаемый преступник». При этом указываются цели выдачи.

В учебных и научных изданиях на русском языке можно встретить слово «экстрадиция», т.е. транскрипцию английского (равно французского) слова«extradition». В отечественных офи­циальных документах такое слово не применяется.

Терминологическая путаница возникает с терминами «вы­дача» (прежде всего в ситуациях для приведения приговора в исполнение) и «передача» (передача осужденного для отбыва­ния наказания в государстве его гражданства), которые в лите­ратуре нередко рассматриваются как синонимы. На самом де­ле — это самостоятельные и различные по юридическому со­держанию понятия, самостоятельные правовые институты, что подтверждается характером нормативной регламентации как на международном уровне, так и в ч. 2 ст. 63 Конституции РФ. В документах на английском языке передача обозначается сло­вом«transfer» (на французском —«transferement»).

Выдача квалифицируется как обязанность договаривающих­ся сторон при наличии требования о выдаче и в соответствии с согласованными условиями.

Иная регламентация дана в конвенциях о преступлениях международного характера, где предусмотрена альтернативная процедура, обусловленная усмотрением государства, осущест­вляющего юрисдикцию, либо выдача заинтересованному госу­дарству, либо осуществление собственного уголовного пресле­дования (см. § 4 гл. 17).

В договорах применяется термин «преступления, влеку­щие выдачу». К ним отнесены такие деяния, которые по зако­нам обеих сторон — запрашивающего государства и запраши­ваемого государства — являются наказуемыми и за соверше­ние которых предусматривается наказание в виде лишения сво­боды на срок свыше (либо не менее) одного года или более тяж­кое наказание. Такое условие характеризует выдачу для привлечения к уголовной ответственности. Выдача для приведения приговора в исполнение производится, если лицо было приго­ворено на срок свыше (не менее) шести месяцев или к более тяжкому наказанию.

Выдача не производится, если:

1) лицо, выдача которого требуется, является гражданином запрашиваемого государства;

2) на момент получения требования, согласно законодатель­ству запрашиваемого государства, преследование не допуска­ется вследствие истечения срока давности либо по иному за­конному основанию;

3) в отношении лица уже вынесен за то же преступление приговор на территории запрашиваемого государства или дело прекращено;

4) преступление по законодательству обоих государств пре­следуется в порядке частного обвинения.

Вопрос о выдаче при совершении преступления, совершен­ного на территории запрашиваемого государства, решается по-разному: по одним договорам (с Болгарией, Польшей, Грецией, Кипром и др.) эта ситуация приравнивается к предыдущим как основание для отказа, по другим (в том числе по Конвенции СНГ, по договорам с Чехословакией, Вьетнамом, Кубой, Монго­лией) в этом случае в выдаче может быть отказано.

Ныне действующая Конституция РФ содержит несколько положений относительно выдачи. Согласно ч. 2 ст. 63, в РФ не допускается выдача другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения, а также за действия (или бездей­ствие), не признаваемые в РФ преступлением. В связи с подпи­санием Россией в 1996 г. европейских конвенций о выдаче и о взаимной помощи по уголовным делам от имени РФ было сде­лано заявление, что российская правовая система не знает та­кого понятия, как «политические преступления», употребляе­мого в обеих конвенциях, и что при решении вопросов выдачи и правовой помощи РФ не будет рассматривать в качестве «по­литических преступлений», или «преступлений, связанных с политическими преступлениями», определенные деяния (сле­дует перечень преступлений, предусмотренных в многосторон­них международных договорах).

В указанной статье Конституции РФ сказано также: «Вы­дача лиц, обвиняемых в совершении преступления, а также передача осужденных для отбывания наказания в других госу­дарствах осуществляются на основе федерального закона или международного договора Российской Федерации». Пока такого закона нет, но в новый Уголовный кодекс РФ включена особая статья «Выдача лиц, совершивших преступление» (ст. 13).

Ссылка на международные договоры имеет здесь важное значение прежде всего в связи с общепризнанным правилом невыдачи собственных граждан (граждан запрашиваемого го­сударства). Сама Конституция исходит из этого же правила: гражданин РФ не может быть выдан другому государству (ч. 1 ст. 61).

Однако Закон «О гражданстве Российской Федерации», принятый ранее новой Конституции, в одной фразе формули­рует правило и одновременно исключение из него: «Гражданин Российской Федерации не может быть выдан другому государ­ству иначе как на основании закона или международного дого­вора Российской Федерации» (ч. 2 ст. 1). Как видно, положение Закона противоречит действующей Конституции, вследствие чего, лишенное юридической силы, оно не согласуется также с договорами о правовой помощи, включая Конвенцию СНГ.

В договорах детально регламентируются вопросы проце­дуры выдачи, юридические действия, связанные с предъявле­нием запрашивающим государством требования о выдаче и его выполнением запрашиваемым государством.

В связи с установлением правила невыдачи граждан за­прашиваемого государства в договоры включены нормы отно­сительно обязанности осуществления уголовного преследова­ния запрашиваемым государством против собственных граж­дан, подозреваемых в совершении преступления на террито­рии запрашивающего государства, если последнее обращается с таким поручением. В таком случае запрашиваемое государст­во производит необходимые действия в соответствии со своим законодательством и информирует запрашивающее государст­во о результатах уголовного преследования.

Договор с Финляндией не содержит норм о выдаче, преду­смотрено лишь выполнение просьбы о возбуждении уголовного преследования. Подобный «пробел» присущ и Договору о пра­вовой помощи с КНР, однако заключенный в дополнение к нему Договор о выдаче подробно регламентирует эту форму право­вого сотрудничества, оговаривая, вместе с тем, последствия не­выдачи собственных граждан — возбуждение на основании просьбы уголовного преследования в соответствии со своим за­конодательством.

Особой формой правового сотрудничества, также связан­ной с решением вопросов правового положения личности в про­цессе межгосударственных отношений, является передача осужденных лиц в государство их гражданства для отбыва­ния наказания. В чем отличие такой передачи от выдачи для приведения приговора в исполнение? В обоих случаях межго­сударственной процедуре выдачи либо передачи предшествуют завершение.судебного разбирательства и вынесение обвинитель­ного приговора. Однако при выдаче имеется в виду приговор, вынесенный судом запрашивающего (требующего выдачи) го­сударства в отношении лица, оказавшегося на территории за­прашиваемого государства, но не имеющего его гражданства, а являющегося либо гражданином запрашивающего государства, либо гражданином третьего государства, либо лицом без граж­данства. При передаче предполагается приговор, вынесенный судом государства в отношении лица, совершившего преступ­ление, подпадающее под юрисдикцию этого государства, но яв­ляющегося гражданином другого государства, которое выража­ет согласие или намерение принять осужденного гражданина в целях отбывания им наказания в виде лишения свободы.

Как отмечено выше, известны две многосторонние конвен­ции. 19 мая 1978 г. была подписана и 26 августа 1979 г. вступила в силу Конвенция о передаче лиц, осужденных к лишению сво­боды, для отбывания наказания в государстве, гражданами ко­торого они являются. Участниками этой Конвенции стали госу­дарства, входившие в то время в Совет Экономической Взаимо­помощи, в том числе СССР (в порядке правопреемства — Рос­сийская Федерация). 21 марта 1983 г. в рамках Совета Европы была принята Европейская конвенция о передаче осужденных лиц.

Первая из названных конвенций содержит следующие наи­более существенные положения.

Согласно ст. 1, граждане каждого из государств-участни­ков, осужденные к лишению свободы в другом государстве, бу­дут по взаимному согласию этих государств передаваться для отбывания наказания в то государство, гражданами которого они являются… Передача осужденного возможна после вступле­ния приговора в законную силу.

В соответствии со ст. 4, передача осужденного в порядке, предусмотренном Конвенцией, не производится, если:

а) по законодательству государства, гражданином которого является осужденный, деяние, за которое он осужден, не явля­ется преступлением;

б) в государстве, гражданином которого является осужден­ный, за совершенное деяние он понес наказание или был оправдан либо дело было прекращено, а равно если лицо освобо­ждено от наказания компетентным органом этого государства;

в) наказание не может быть исполнено в государстве, гра­жданином которого является осужденный, вследствие истече­ния сроков давности или по иному основанию, предусмотренно­му законодательством этого государства;

г) осужденный имеет постоянное место жительства на тер­ритории государства, судом которого вынесен приговор;

д) не достигнуто согласия о передаче осужденного на усло­виях, предусмотренных настоящей Конвенцией.

Назначенное осужденному наказание отбывается на осно­вании приговора суда того государства, в котором он был осуж­ден. Исходя из вынесенного приговора, суд государства, граж­данином которого является осужденный, принимает решение о его исполнении, определяя срок лишения свободы в соответст­вии с приговором. Часть наказания, отбытая осужденным в го­сударстве, судом которого вынесен приговор, засчитывается в срок наказания. Исполнение не отбытого до передачи осужден­ного наказания, а также полное или частичное освобождение от наказания после принятия решения об исполнении приговора производятся в соответствии с законодательством государства, которому передан осужденный.

Помилование осужденного осуществляется тем государст­вом, которому он передан для отбывания наказания. Амнистия после передачи осужденного осуществляется в соответствии с актами об амнистии, изданными в государстве, судом которого вынесен приговор, и в государстве, гражданином которого яв­ляется осужденный. Приговор в отношении осужденного, пере­данного государству, гражданином которого он является, мо­жет быть пересмотрен только судом государства, в котором вынесен приговор.

Существенное значение имеет норма ст. 11 Конвенции, со­гласно которой в отношении лица, переданного для отбывания наказания государству, гражданином которого оно является, наступают такие же правовые последствия осуждения, как и в отношении лиц, осужденных в этом государстве, за совершение такого деяния.

В связи с вступлением в силу этой Конвенции Президиум Верховного Совета СССР 10 августа 1979 г. принял Указ «О порядке выполнения обязательств, вытекающих для СССР из Конвенции о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются». Указ ориентирован на совместное применение компетентными органами, в процессе выполнения предписан­ных Конвенцией действий внутригосударственных и междуна­родно-правовых норм. Он ввел в советское (ныне российское) ‘уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство новые нормы: об исполнении приговора иностранного суда, процедуре такого исполнения, включая вы­несение специального судебного определения; о правовых по­следствиях для осужденного, переданного для отбывания нака­зания.

В Указе определены органы, наделенные необходимыми для выполнения правовых норм полномочиями.

В новой ситуации, связанной с прекращением существова­ния СССР и переходом к Российской Федерации и другим бывшим союзным республикам его обязательств по Конвенции 1978 г. применительно к соответствующим зарубежным госу­дарствам, возник пробел в регламентации такого рода действий во взаимоотношениях самих новых независимых государств. На­чата разработка по данной проблеме ряда двусторонних договоров.

Первым в серии такого рода двусторонних актов стал До­говор между Российской Федерацией и Латвийской Республи­кой о передаче осужденных для отбывания наказания (подпи­сан 4 марта 1993 г., вступил в силу 10 июля 1993 г.). Согласно Договору, условием передачи, как и по Конвенции 1978 г., явля­ется взаимное согласие обоих государств. Аналогично решены многие вопросы, в том числе вопрос об обстоятельствах, когда передача не производится, исключая ситуацию, когда осужден­ный имеет постоянное место жительства на территорий госу­дарства, судом которого вынесен приговор. По Договору не только амнистию, но и помилование вправе осуществлять как государ­ство вынесения приговора, так и государство исполнения при­говора. Подобные договоры заключены с Азербайджаном, Турк­менистаном, Грузией, Испанией и др.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Правовое сотрудничество в области образования
Юридической основой сотрудничества являются междуна­родные нормы, относящие право на образование, право на уча­стие в культурной жизни, право на пользование результатами научного прогресса к категории общепризнанных стандартов, диодное осуществление которых государства обязуются постепенно обеспечить всеми надлежащими способами, как сказано в ст. 2 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах.

В этом Пакте особенно подробно характеризуются право каждого человека на образование и обязанности государства по его признанию и обеспечению. Согласно ст. 13 образование долж­но быть направлено на полное развитие человеческой личности и должно дать возможность всем быть полезными участниками свободного общества. Для полного осуществления этого права начальное образование должно быть обязательным и бесплат­ным для всех, среднее образование должно быть открытым и доступно для всех путем, в частности, постепенного введения бесплатного образования. Применительно к высшему образова­нию сформулирована задача сделать его «одинаково доступным для всех на основе способностей каждого», а в числе необходи­мых мер также называется постепенное введение бесплатного образования.

Формулировка Европейской конвенции о защите прав че­ловека и основных свобод (точнее, Протокола № 1 к ней) явля­ется усеченной и неопределенной” «Никому не может быть от­казано в праве на образование» (ст. 2). Этот тезис воспроизво­дится в Конвенции СНГ о правах и основных свободах челове­ка, но дополняется предписанием, что начальное, основное об­щее образование является обязательным и бесплатным (ст. 27).

Конституция РФ, закрепляя право каждого на образова­ние (ст. 43), гарантирует общедоступность и бесплатность до­школьного, основного общего и среднего профессионального об­разования, предусматривает обязательность основного общего образования. Согласно ч. 3 этой статьи каждый вправе на кон­курсной основе бесплатно получить высшее образование в го­сударственном или муниципальном образовательном учрежде­нии и на предприятии. Конституционные положения разви­ваются и конкретизируются в Законе РФ «Об образовании» 1992 г. в редакции от 13 января 1996 г. и в Федеральном законе «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» от 22 августа 1996 г.

Примечательна формулировка Закона «Об образовании», согласно которой образование в Российской Федерации осуще­ствляется в соответствии с законодательством РФ и нормами международного права.

Российская Федерация является участницей десятков мно­госторонних и двусторонних договоров по общим вопросам на­учно-культурного сотрудничества и специальным вопросам со­трудничества в области образования (в их числе договоры, за­ключенные в период существования СССР и воспринятые в порядке правопреемства Российской Федерацией).

В рамках СНГ действует Соглашение о сотрудничестве в области образования от 15 мая 1992 г. Его важной чертой явля­ется совмещение двух аспектов — права каждого человека на образование и ответственности государств за полное осуществ­ление этого права. В соответствии с Соглашением государства-участники гарантируют всем лицам, проживающим на их тер­риториях, равные права на образование и его доступность не­зависимо от национальной принадлежности или иных разли­чий. Лица, постоянно проживающие на территории одного из государств-участников и имеющие гражданство другого госу­дарства-участника, получают образование на всех уровнях, а также ученые степени и звания на условиях, установленных для граждан государства, на территории которого они постоян­но проживают.

С некоторыми странами СНГ (Арменией, Узбекистаном) под­писаны соглашения о сотрудничестве в области высшего обра­зования.

Организация Объединенных Наций по вопросам образова­ния, науки и культуры (ЮНЕСКО) обеспечивает действие уни­версального механизма в соответствующих сферах. Благодаря ее активной деятельности были приняты и осуществляются такие общие многосторонние договоры, как Конвенция о борьбе дискриминацией в области образования 1960 г., Конвенция о техническом и профессиональном образовании 1989 г., Конвен­ция об охране всемирного культурного и природного наследия 1972г. и др*.

* См.: Международные нормативные акты ЮНЕСКО. М., 1993.
Российская Федерация на договорной основе осуществляет межгосударственное взаимодействие с целью обеспечения права на образование, включая такие его аспекты, как направление собственных граждан в учебные заведения зарубежных стран и прием для обучения иностранных граждан в россий­ских вузах и других учебных заведениях.

Закон «Об образовании» включает гл. VI, посвященную международной деятельности в области образования. Общая ссылка на международные договоры как основу сотрудничества дополняется конкретной нормой: обучение, подготовка и по­вышение квалификации иностранных граждан в образовательных учреждениях РФ, равно как и граждан РФ в иностранных образовательных учреждениях, осуществляются по прямым

договорам, заключаемым образовательными учреждениями, ассоциациями, органами управления образованием, иными юридическими лицами, а также физическими лицами в соот­ветствии с международными договорами РФ (п. 3 ст. 57).

В Федеральном законе «О высшем и послевузовском про­фессиональном образовании» отсутствует подобная формули­ровка, что является, несомненно, пробелом этого акта. Между тем Типовое положение об образовательном учреждении выс­шего профессионального образования (высшем учебном заведе­нии) РФ, утвержденное в 1993 г., предусматривает по этим во­просам как межгосударственные и межведомственные согла­шения, так и договоры (контракты) между высшими учебными заведениями или индивидуальные договоры (контракты). Но применительно к двум ситуациям в указанном Законе ссылки на международные договоры как основание деятельности ис­пользуются. Имеются в виду регламентация приема иностран­ных граждан в аспирантуру и докторантуру высших учебных заведений, научных учреждений или организаций (п. 6 ст. 11) и положение о подготовке и повышении квалификации иностран­ных граждан в Российской Федерации, а также о преподава­тельской и научно-исследовательской работе граждан РФ за пределами территории России (п. 2 ст. 33).

Одним из необходимых факторов межгосударственного со­трудничества является взаимное признание эквивалентности (равнозначности) документов о среднем и высшем образовании, а также степеней и званий. В ряде актов применяется термин «нострификация» (приравнивание) документов. Российская Фе­дерация в порядке правопреемства наследовала десятки дву­сторонних соглашений (протоколов), фиксирующих такого рода эквивалентность во взаимных отношениях, а в дальнейшем сама заключила ряд соглашений, прежде всего в рамках СНГ. В со­ответствии с многосторонним Соглашением о сотрудничестве в области образования 1992 г. государства — участники СНГ га­рантируют бессрочное признание на своих территориях доку­ментов государственного образца о среднем, профессионально-техническом, среднем специальном, высшем образовании, пе­реподготовке кадров, о присуждении ученых степеней и уче­ных званий, выданных в государствах-участниках к моменту заключения Соглашения. Вопросы признания таких докумен­тов в последующем государства будут решать по взаимной до­говоренности (ст. 5).

В специальных соглашениях регламентируются различные аспекты сотрудничества в области подготовки научных и научно-педагогических кадров и нострификации документов об их квалификации.

Так, в отношениях России со многими государствами дей­ствуют правила, согласно которым аттестаты о среднем общем образовании, дипломы о среднем профессионально-техническом образовании, выдаваемые в одной стране, признаются в другой -стране и эквивалентны при поступлении в высшие учебные за­ведения обеих стран или при поступлении на работу. Дипломы о высшем профессиональном образовании с учетом его продол­жительности и уровня признаются эквивалентными при про­должении образования в аспирантуре и при поступлении на работу. Эквивалентными признаются также дипломы кандида­та наук и доктора наук, аттестаты доцента и профессора, выда­ваемые в соответствующих странах.

Накануне вступления в Совет Европы Российская Федера­ция.присоединилась к европейским конвенциям в области об­разования, в числе которых конвенции об эквивалентности ди­пломов, дающих право на поступление в высшие учебные заве­дения, и об эквивалентности сроков обучения в высших учеб­ных заведениях. Решается вопрос об участии России в Конвен­ции о признании дипломов (квалификаций) о высшем образо­вании в Европейском регионе, которая была выработана под эгидой Совета Европы и ЮНЕСКО и открыта к подписанию 11 апреля 1997 г.

В Российской Федерации действует Положение о порядке присуждения научным и научно-педагогическим работникам ученых степеней и присвоения научным работникам ученых званий, утвержденное постановлением Правительства РФ от 24 октября 1994 г. В соответствии с ним нострификация (при­равнивание) документов о присуждении ученых степеней и присвоении ученых званий, выданных гражданам России в дру­гих государствах, обусловлена наличием договоров с этими го­сударствами о признании и эквивалентности ученых степеней и ученых званий. Применительно к аналогичным ситуациям, но относящимся к государствам, с которыми РФ не имеет соответ­ствующих договоров, предусмотрен особый порядок переатте­стации научных и научно-педагогических работников — граж­дан России.

Компетентным органом в осуществлении процедуры при­знания и установления эквивалентности (нострификации) до­кументов являлся Высший аттестационный комитет РФ (ВАК). В связи с реорганизацией Правительства РФ его функции пе­реданы Министерству общего и профессионального образования РФ. Специальным приказом Министерства от 9 января 1997 г. утвержден порядок нострификации документов иностранных государств об образовании и ученых званиях. При наличии меж­правительственного или межведомственного соглашения, опре­деляющего эквивалентность документов об образовании или ученом звании, управление лицензирования, аккредитации и нострификации Министерства выдает заинтересованному лицу соответствующее свидетельство. При отсутствии соглашения это управление осуществляет признание и установление эквива­лентности документов, после чего выдает свидетельство (фор­мы свидетельств даны в приложениях к приказу).

    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Правовое сотрудничество в области труда, налогообложения и социального обеспечения
Сотрудничество государств в сфере труда охватывает ре­гулирование в договорной форме различных условий трудовой деятельности граждан договаривающихся сторон на террито­рии друг друга, трудовых отношений с их участием. Заключае­мые договоры содержат нормы материального права, устанав­ливая порядок проезда и возмещения расходов, условия труда и отдыха, заработной платы и социального страхования, а так­же положения о применимом праве — либо государства пребы­вания, либо государства гражданства лица.

Общий принцип, который должен соблюдаться и в законо­дательстве, и в международных договорах, зафиксирован в Международном пакте об экономических, социальных и куль­турных правах (ст. 7): государства признают право каждого на справедливые и благоприятные условия труда, включая спра­ведливую зарплату и равное вознаграждение за равный труд, безопасные условия работы, одинаковые возможности продви­жения по работе, отдых, оплачиваемый отпуск и др.

Российская Федерация в порядке правопреемства участ­вует в Конвенции № 138 Международной организации труда от 26 июня 1973 г.«0 минимальном возрасте для приема на рабо­ту» (вступила в силу для СССР в 1979 г.). Согласно Конвенции каждое государство определяет такой минимальный возраст при условии, что он не должен быть ниже возраста окончания обя­зательного школьного образования и, во всяком случае, не дол­жен быть ниже 15 лет. И лишь в исключительных ситуациях государство, «чьи экономика и система образования недоста­точно развиты», может первоначально устанавливать возраст в 14 лет как минимальный (ст. 2).

Выполняя положения Конвенции, Федеральное Собрание РФ Законом от 24 ноября 1995 г. при установлении возраста, с которого допускается прием на работу, запретило прием на ра­боту лиц моложе 15 лет, оговорив, что для подготовки молоде­жи к производственному труду допускается прием на работу учащихся для выполнения легкого труда, не причиняющего вреда здоровью и не нарушающего процесса обучения, в свободное от учебы время, по достижении 14 лет с согласия родителей, усы­новителей или попечителей.

Конкретный же правовой режим, устанавливаемый в дого­ворах, варьируется в зависимости от категории граждан, целей и оснований их пребывания и т. п. В этой связи, например, в международной договорной практике нашей страны различа­ются договоры о командированных для работы или обучения, о работниках международных хозяйственных организаций (совме­стных предприятий), о сотрудниках международных (межгосу­дарственных) организаций.

В первом случае речь идет о гражданах, прибывших в страну для выполнения определенной работы (строительства, заготов­ки леса, освоения природных ресурсов, монтажа оборудования, чтения лекций и т. д.) либо для обучения в качестве студентов, аспирантов, стажеров. Они не порывают трудовых отношений с направившими их организациями и поэтому находятся в поло­жении командированных.

Условия их пребывания и труда регулируются либо непо­средственно межгосударственными, межправительственными или межведомственными договорами, либо законами посылаю­щей или принимающей страны*. Поэтому в договорах широко применяются отсылки к национальному законодательству. От­дельные вопросы решаются посредством совместного регули­рования. В Положении о привлечении и использовании в Рос­сийской Федерации иностранной рабочей силы, утвержденном Указом Президента РФ от 16 декабря 1993 г., сказано, что усло­вия, оплата и охрана труда иностранных граждан, их социаль­ное обеспечение и страхование определяются нормами законо­дательства РФ с учетом особенностей, предусмотренных меж­государственными и межправи-тельственными соглашениями РФ с зарубежными странами.

/>

* В рамках СНГ действуют как многосторонние, так и двусторонние соглашения о сотрудничестве в сфере трудовой деятельности (трудовой мигра­ции) и социальной защиты трудящихся мигрантов.В Федеральном законе «О правовом положении иностран­ных, граждан в Российской Федерации» предусмотрена специальная глава (IV), посвященная трудовой деятельности иностран­ных граждан в РФ. В статье об основаниях для привлечения и использования иностранной рабочей силы юридические осно­вания не называются, а ссылка на международные договоры дана лишь в статье о трудовой деятельности в приграничных районах РФ. Пробел регулирования, присущий данной главе, компенсируется общими нормами Закона о применении меж­дународных договоров при определении правового положения иностранных граждан в Российской Федерации.

Согласно Закону РФ «О занятости населения в Российской Федерации» (в редакции от 20 апреля 1996 г.) привлечение и использование на территории РФ иностранной рабочей силы осуществляются в порядке, определяемом законодательством РФ (ст. 17)., Такое решение не учитывает существенной роли, которую играют в регламентации труда иностранных граждан международные договоры.

Законодательство страны пребывания применяется обыч­но по вопросам, непосредственно связанным с производствен­ным процессом: рабочее время и время отдыха, охрана труда, техника безопасности. Вопросы же найма, увольнения, оплаты труда, социального обеспечения, оплаты проезда и проживания регулируются правом направляющей страны, если не оговоре­но иное. В тех случаях, когда иностранные граждане трудятся на территории нашей страны в своем трудовом коллективе под руководством собственной администрации, соглашение может распространять на них трудовое законодательство их страны в полной мере либо в значительной части.

Государства заключают также договоры о создании совме­стных хозяйственных организаций, в которых предусматрива­ются порядок их учреждения, принципы деятельности, а также условия регулирования трудовых отношений их работников. В частности, договоры могут устанавливать изъятия из трудового законодательства страны пребывания, т. е. организации могут оговаривать конкретные условия в своих учредительных доку­ментах, в индивидуальных контрактах с работниками, отсы­лать к трудовому законодательству страны пребывания или страны иностранного партнера.

Конкретное правовое регулирование данной проблемы мож­но показать на примере Соглашения между Правительством Российской Федерации н Правительством Республики Польша о принципах трудовой деятельности российских граждан на территории Республики Польша и польских граждан на территории Российской Федерации (15 марта 1994 г.). Трудовая дея­тельность работника обусловлена получением разрешения на выезд и проживание и заключением трудового договора с рабо­тодателями и осуществляется в соответствии с трудовым зако­нодательством государства трудоустройства. В Соглашении оговорены вопросы социального страхования, медицинского обслу­живания, правовой защиты, а также перевода заработанных средств в государство постоянного проживания. Период трудо­вой деятельности работника у работодателя другого государст­ва засчитывается в трудовой стаж в соответствии с законода­тельством государства, гражданином которого является работ­ник.

В прямой связи с трудовой деятельностью, как и с некото­рыми другими видами деятельности, находятся вопросы, нало­гообложения лиц, если связанные с ними правоотношения за­трагивают интересы двух или нескольких государств. Речь идет, в частности, о подоходном налоге (налоге на прибыль и доходы), налоге на имущество и др. Поскольку целью правового регули­рования является предотвращение взимания налогов одновре­менно в двух государствах, с которыми связаны местожитель­ство лица, нахождение его имущества, его деятельность и дохо­ды, заключаемые заинтересованными государствами двусторон­ние или многосторонние договоры называются конвенциями или соглашениями об избежании (устранении) двойного налогооб­ложения доходов и имущества. Такие документы еще в 1977— 1978 гг. были подписаны в рамках действовавшей в то время международной организации — Совета Экономической Взаи­мопомощи (отдельно по физическим лицам и по юридическим лицам). В различные годы Союзом ССР были заключены со мно­гими государствами двусторонние соглашения (конвенции), ко­торые в порядке правопреемства перешли к Российской Феде­рации. Между Российской Федерацией и несколькими десятка­ми государств заключены новые соглашения (конвенции). С от­дельными государствами эти соглашения наряду с вопросами избежания двойного налогообложения охватывают и вопросы предотвращения уклонения от налогообложения (среди них Соединенные Штаты Америки, Канада, Израиль, Франция, Китайская Народная Республика)*.

/>* См.: Сборник международных договоров по устранению двойного налого­обложения / Сост. Е. П. Андреев, П. В. Крашенинников, А. И. Федотова. М., 1995.Самостоятельной сферой сотрудничества государств явля­ется социальное обеспечение. Целью такого сотрудничества яв­ляется уравнивание в правах с гражданами страны пребыва­ния граждан другого (других) договаривающихся государств. Особенно важно это для лиц, проживавших на территории од­ной страны, переехавших для проживания в другую страну и нуждающихся в получении пособий и пенсий. Законодательст­во страны пребывания может содержать особые условия для получения иностранцами пенсионного обеспечения, скажем, определенный минимум трудового стажа на территории данной страны. Международный же договор с конкретным заинтересо­ванным государством может устанавливать специальный ре­жим для его граждан и уравнивать их на взаимной основе с собственными гражданами.

Так, по Закону о государственных пенсиях в РФ 1990 г. в тех случаях, когда иностранным гражданам либо лицам без гра­жданства и их семьям для назначения пенсии требуется опре­деленный общий трудовой стаж, работа за границей включает­ся в такой стаж, если не менее двух третей его приходится на работу в нашей стране, если иное не предусмотрено договором (ст. 98). Это — общее правило для всех иностранцев. Вместе с тем СССР заключил с Болгарией, Чехословакией, Румынией, Венгрией, Монголией соглашения о сотрудничестве в области социального обеспечения, в которых содержатся особые усло­вия для граждан этих государств. Постоянно проживающие в нашей стране граждане данных государств пользуются нацио­нальным режимом, т. е. уравниваются с гражданами РФ, по всем видам социального обеспечения, и в общий стаж засчиты­вается вся трудовая деятельность, независимо от того, проте­кала она на территории того или другого договаривающегося государства. Коллизии между положениями закона и договоров решаются в пользу последних на основе общего правила.

Многосторонним актом в этой сфере сотрудничества явля­ется Соглашение о гарантиях прав граждан государств— уча­стников Содружества Независимых Государств в области пен­сионного обеспечения 1992 г.

Пенсионное обеспечение граждан соответствующих стран осуществляется по законодательству государства, на террито­рии которого они проживают, при этом презюмируется гармо­низация такого законодательства. Назначение пенсий гражда­нам производится по месту жительства. Для установления пра­ва на пенсию гражданам договаривающихся государств учиты­вается трудовой стаж, приобретенный на территории любого из этих государств, а также на территории бывшего СССР, за время до вступления в силу настоящего Соглашения (13 марта 1992г.).

При переселении пенсионера в пределах государств-уча­стников выплата пенсии по прежнему месту жительства пре­кращается, если пенсия того же вида предусмотрена законода­тельством государства по новому месту жительства, при этом размер пенсии пересматривается в соответствии с этим законо­дательством.

Важные вопросы обеспечения прав человека применительно к странам СНГ решены в двух соглашениях: о взаимном при­знании прав на льготный проезд для инвалидов и участников Великой Отечественной войны, а также лиц, приравненных к ним (1993 г.), и о взаимном признании льгот и гарантий для участников и инвалидов Великой Отечественной войны, участ­ников боевых действий на территории других государств, се­мей погибших военнослужащих (1994 г.).
    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Аметистов Э. М. Международное право и труд. М., 1982.

Бастрыкин А. И. Взаимодействие советского уголовно-процессуального и международного права. Л., 1986.

Бирюков П. Н. Особенности расследования преступлений, совершаемых иностранцами: международные договоры и зако­нодательство РФ. Воронеж, 1995.

Валеев Р. М. Выдача преступников в современном между­народном праве. Казань, 1976.

Довгерт А. С. Правовое регулирование международных трудовых отношений. Киев, 1992.

Иванов С. А. МОТ: контроль за применением международ­ных норм о труде и его проблем //Государство и право. 1997. № 7.

Киселев И. Я. Международный труд. М;, 1997.

Марышева Н. И. Правовая помощь по уголовным делам (ме­ждународный аспект) // Проблемы совершенствования совет­ского законодательства. (Труды ВНИИСЗ. Вып. 44). М., 1989.

Марышева. Н. И. Правовая помощь в отношениях между странами СНГ // Московский журнал международного права. 1992. № 4.
Глава 17 Международное уголовное право § 1. Понятие
Международное уголовное право складывалось и развива­лось в условиях активизации международной преступности и совершенствования сотрудничества государств в предотвраще­нии и пресечении этой деятельности.

То, что можно назвать интернационализацией преступно­сти, проявилось в двух аспектах: функциональном и технологи­ческом. Первый — это интернационализация общественной опас­ности совершаемых преступлений. Имеются в виду преступле­ния против мира и безопасности человечества, посягательства на иные общечеловеческие ценности, деяния, представляющие опасность для нескольких государств и (или) нарушающие нор­мальные международные отношения. Второй — это интерна­ционализация форм и методов преступной деятельности, т. е. развитие международно-организованной преступности, транс­граничное противоправное перемещение товаров и других цен­ностей, использование коммуникаций в преступных целях, транс­граничное перемещение лиц, совершающих противоправные деяния.

Сам термин «международное уголовное право» появился на стыке XIX и XX вв. для обозначения юридических норм относительно взаимопомощи государств «при осуществлении ими своей карательной власти в области международного общения»*. И связана была такая правовая регламентация главным обра­зом с развитием международного общения лиц, совершающих преступления, и с появлением деяний, затрагивавших интере­сы нескольких государств (работорговля, фальшивомонетниче­ство, торговля наркотиками и т. д.).

/>* Мартенс Ф. Современное международное право цивилизованных наро­дов. Т. П. СПб., 1905. С. 388.После второй мировой войны в связи с разоблачением и наказанием лиц, совершивших военные преступления, престу­пления против мира и человечества, получило распростране­ние использование понятия «международное уголовное право» применительно к нормам о таких противоправных деяниях.

Современный диапазон международных преступлений и преступлений международного характера, как и беспрецедент­ный размах международно-организованной преступности, обу­словливают потребности совершенствования международного уголовного права.

В одной из новейших конвенций в этой сфере — Конвен­ции ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. — дана характеристи­ка, применимая ко всем подобным правонарушениям: “… Неза­конный оборот представляет собой международную преступ­ную деятельность, пресечение которой требует неотложного и самого первоочередного внимания”.

Здесь слова «международная преступная деятельность» имеют обобщающее значение. Им соответствует еще одно обо­значение — «преступления против международного права», что должно подчеркнуть значение международного права как ре­гулятора отношений, являющихся объектом преступных пося­гательств.

Принято деление деяний, обладающих признаками меж­дународной общественной опасности, на две группы: междуна­родные преступления и преступления международного харак­тера.

Объективно существующие потребности координации дей­ствий государств в предотвращении, пресечении и наказании такого рода преступлений и вместе с тем реальные возможно­сти согласованного применения международных и националь­ных правовых средств обусловили международное сотрудниче­ство в сфере борьбы с преступностью.

Сотрудничество осуществляется посредством использова­ния двух взаимосвязанных механизмов, один из которых — договорной (конвенционный), т. е. он воплощается в заключае­мых государствами договорах (конвенциях), а другой имеет ор­ганизационно-правовой характер, т. е. проявляется в деятель­ности общих и специализированных организаций (органов, уч­реждений).

Заключая международные конвенции, государства в про­цессе сотрудничества решают следующие задачи:

1) согласованная квалификация преступлений, представ­ляющих международную общественную опасность;

2) договоренность о включении в национальное уголовное законодательство норм об ответственности «за такого рода дея­ния и о соответствующем степени их тяжести наказании;

3) установление юрисдикции над преступлениями и пред­полагаемыми преступниками (подозреваемыми лицами);

4) взаимодействие в процессе осуществления уголовного преследования, включая оказание правовой помощи.

Постепенно сложился значительный комплекс многосторон­них международных конвенций, каждая из которых посвящена какому-то определенному преступлению (Международная кон­венция о борьбе с захватом заложников), либо преступлению, характеризуемому разнообразием деяний (Конвенция о предот­вращении и наказании преступлений против лиц, пользующих­ся международной защитой, в том числе дипломатических аген­тов), либо группе однородных преступных посягательств (Кон­венция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации).

Нормы этих конвенций характеризуются в принципе еди­ным (однородным) предметом регулирования, который состав­ляют отношения между государствами, отношения с участием международных организаций и отношения государств (в опре­деленных случаях и международных организаций, и межгосу­дарственных органов) с индивидами в связи с предотвращени­ем и пресечением преступной деятельности, которой присуща международная общественная опасность.

К совокупности норм такого рода применяется обобщаю­щее обозначение »международное уголовное право”. Нельзя не учитывать, что такой термин не является в отечественной нау­ке общепризнанным. Некоторые ученые полагают, что о меж­дународном уголовном праве говорить преждевременно, посколь­ку оно не включает существенные компоненты квалификации состава преступления и назначения наказания, подлежащие внутригосударственному уголовно-правовому регулированию. В ряде работ международное уголовное право воспринимается лишь как комплексная отрасль юридической науки. Есть и та­кое мнение, что международное уголовное право не является ни частью международного права, ни частью национального уго­ловного права, а представляет «самостоятельную отрасль права».

То, что это самостоятельная отрасль, сомнений не вызыва­ет. Но все же имеется в виду отрасль именно международного права, поскольку ее образует комплекс международно-право­вых норм.

В международном уголовном праве можно обозначить две группы норм в контексте их ориентации на субъекта.

Основную составляют нормы, устанавливающие взаимные правомочия и обязательства государств и некоторых между­народных организаций в сфере их сотрудничества в борьбе с преступностью. Имеются в виду правомочия и обязательства по предотвращению и пресечению международных преступле­ний и преступлений международного характера, обеспечению действия принципа неотвратимости наказания и оказанию пра­вовой помощи. Соответствующие предписания даны в виде фор­мулировок: «государства-участники сотрудничают…», «каждое государство-участник обязуется…» и т. п.

Вторую группу образуют те нормы, которые характери­зуют статус и действия индивида как субъекта междуна­родного преступления или преступления международного ха­рактера. Они включают предполагаемого преступника (термин многих конвенций) в механизм применения универсальной юрис­дикции по определенным правонарушениям, в связи с чем как бы вводят индивида в сферу международного уголовного права, возлагая на него бремя ответственности за совершенные дея­ния и вместе с тем обеспечивая ему международно признанные процессуальные гарантии.

Специфика международного уголовного права обусловли­вает его особенно ощутимое взаимодействие с национальным уголовным правом, уголовно-процессуальным правом и даже с уголовно-исполнительным правом. Важнейшие вопросы предот­вращения и пресечения международных преступлений и пре­ступлений международного характера разрешимы только в ре­зультате совместного применения норм международного уго­ловного права и норм национального уголовного права.

Эффективно реализуются взаимосвязи международного уголовного права и российского уголовного законодательства.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Источники
В этой отрасли международного права, в отличие от ряда других его отраслей, пока не осуществлена кодификация, со­храняется множественность договорных актов.

Прежде всего, это общие для большинства государств кон­венции, регламентирующие сотрудничество в борьбе с преступ­ностью, межгосударственные взаимоотношения в целях предот­вращения и наказания опасных для международного сообщест­ва либо для нескольких государств деяний.

Перечень таких актов обширен, назовем наиболее значи­мые в наше время:

Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г.;

Международная конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него 1973 г.;

Конвенция против, пыток и других жестоких, бесчеловеч­ных или унижающих достоинство видов обращения и наказа­ния 1985 г.;

Конвенция о предотвращении и наказании преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, 1973 г.;

Международная конвенция о борьбе с захватом заложни­ков 1979 г.;

Конвенция о физической защите ядерного материала 1980 г.;

Конвенция о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов, 1963 г.;

Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.;

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленны­ми против безопасности гражданской авиации, 1971 г., и допол­няющий ее Протокол о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию, 1988 г.;

Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленны­ми против безопасности морского судоходства, и дополняющий ее Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе, 1988 г.;

Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г.;

Конвенция о психотропных веществах 1971 г.;

Конвенция ООН по борьбе против незаконного оборота нар­котических средств и психотропных веществ 1988 г.;

Международная конвенция о борьбе с подделкой денеж­ных знаков 1929 г.

К этому списку следует добавить Конвенцию об открытом море 1958 г. и Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., в которых (соответственно ст. 14—21 и ст. 100—107) определены меры по борьбе с пиратством на море.

Характерная черта конвенций — это фиксация права всех без исключения государств быть их участниками, т. е. возмож­ность подписать их в установленном порядке или присоеди­ниться к ним после их вступления в силу. СССР стал участни­ком всех названных конвенций: большинство подписал и рати­фицировал вскоре после их принятия, к некоторым (например, к Конвенции о борьбе с захватом заложников) присоединился позднее. Российская Федерация участвует в этих конвенциях в порядке правопреемства. Существуют также многочисленные акты регионального характера (например, Европейская конвен­ция о подавлении терроризма 1977 г.) и разнообразные двусто­ронние договоры, особенно по вопросам предотвращения угона воздушных судов и предотвращения актов незаконного вмеша­тельства в деятельность гражданской авиации, а также по во­просам борьбы со злоупотреблением наркотическими средства­ми и психотропными веществами и их незаконным оборотом.

Особую группу источников международного уголовного права составляют акты, регламентирующие сотрудничество в борьбе с преступлениями против мира и безопасности челове­чества, с военными преступлениями. Это:

Соглашение о судебном преследовании и наказании глав­ных военных преступников в Европе от 8 августа 1945 г. и при­ложенный к нему Устав Международного военного трибунала, ставшего известным затем под названием Нюрнбергского три­бунала, осудившего группу руководителей фашистской Герма­нии;

Устав Токийского международного военного трибунала для Дальнего Востока от 19 января 1946 г.;

Устав Международного трибунала, созданного согласно резолюции Совета Безопасности ООН 827 от 25 мая 1993 г. с целью судебного преследования лиц, ответственных за серьез­ные нарушения международного гуманитарного права на тер­ритории бывшей Югославии;

Устав Международного трибунала по Руанде, созданного в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН 995 от 8 ноября 1994 г.;

Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г. и до­полнительные Протоколы к ним 1977 г.;

Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества 1968 г.

Комиссией международного права ООН разработан проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.

В заключение назовем акты, характеризующие правовой статус некоторых международных органов, координирующих деятельность государств в борьбе с преступностью:

Устав Международной организации уголовной полиции .(Интерпола) 1956 г.;

Положение о Бюро по координации борьбы с организован­ной преступностью и иными опасными видами преступлений на территории Содружества Независимых Государств (утвержде­но решением от 25 сентября 1993 г.).

В научной литературе и в материалах Ассоциации между­народного права — неправительственной международной орга­низации — разработаны предложения относительно подготовки и заключения единой Конвенции «о международных престу­плениях» (имеются в виду и те деяния, которые многими уче­ными квалифицируются как преступления международного характера). Рекомендация о принятии «комплексного договора» выдвинута на VIII конгрессе ООН по предупреждению преступ­ности и обращению с правонарушителями, состоявшемся в 1990 г. (там же предложены «типовые договоры» о выдаче, о взаимной помощи в области уголовного правосудия).

Получают распространение двусторонние соглашения — как по общим вопросам сотрудничества в борьбе с преступностью (с Королевством Швеции от 19 апреля 1955 г., с Республикой Уз­бекистан от 27 июля 1995 г.) или по уголовно-правовым вопро­сам (с Соединенными Штатами Америки от 30 июня 1995 г.), так и по вопросам координации борьбы с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ (с Великобри­танией, Китайской Народной Республикой, Бразилией и др.).

Нормы международного уголовного права взаимодейству­ют с внутригосударственными уголовно-правовыми нормами. Такое взаимодействие четко выражено в новом Уголовном ко­дексе РФ: «Настоящий кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нор­мах международного права» (ч. 2 ст. 1).

Проявлением такого взаимодействия служат те положе­ния российского уголовного законодательства, появление и со­держание которых обусловлены международными договорами. К их числу в действующем УК РФ можно отнести ст. 11, 12, 13 Общей части, ст. 206, 211, 220, 221, 227, 252, 253, 353—360 Осо­бенной части. В отдельных случаях (к сожалению, далеко не всегда) эта связь отмечается в формулировке закона. Так, в преамбуле Указа Президиума Верховного Совета СССР от 3 марта 1988 г.«0б уголовной ответственности за незаконные действия с радиоактивными материалами» объясняется его необходимость:

“… учитывая обязательства, вытекающие из участия СССР в Конвенции о физической защите ядерного материала”.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Международные преступления, и преступления международного характера
Международная преступная деятельность проявляется в деяниях двоякого рода.

Наибольшую опасность представляют деяния лиц, вопло­щающие преступную политику государства, как бы персони­фицирующие международные преступления государства, т. е. агрессию, колониализм, геноцид (уничтожение групп людей по расовому, национальному или религиозному признаку), экоцид (загрязнение окружающей среды с тяжкими глобальными по­следствиями).

Для характеристики указанных деяний официально исполь­зуется термин преступления против мира и безопасности че­ловечества; в литературе распространен термин международ­ные преступления. Субъектами таких преступлений вместе с государствами, несущими международную политическую и ма­териальную ответственность, становятся его руководители, выс­шие должностные лица, иные исполнители преступной полити­ки. В отношении этих лиц компетентны, наряду с национальны­ми судебными органами, специально создаваемые государства­ми международные судебные учреждения. В настоящее время завершается разработка Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.

От международных преступлений в указанном значении следует отграничить преступления международного характе­ра, к которым относятся деяния, посягающие на интересы нескольких государств и вследствие этого также представляю­щие международную общественную опасность, но совершаемые лицами (группами лиц) вне связи с политикой какого-либо го­сударства, ради достижения собственных противоправных це­лей. За рубежом по отношению к таким деяниям принят и иной термин — транснациональные преступления.

В числе такого рода деяний: захват заложников; посяга­тельства на лиц, пользующихся международной защитой; за­хват и (или) использование ядерного материала в противоправ­ных целях; незаконный оборот наркотических средств и психо­тропных веществ; незаконные акты, направленные против безо­пасности гражданской авиации и морского судоходства; пират­ство на море и др.

Геноцид. Рассмотрим международные преступления на примере геноцида, поскольку это деяние распространено и в условиях вооруженных конфликтов, и в мирное время; к тому же предусмотрено включение соответствующего состава пре­ступления в новый Уголовный кодекс РФ.

В Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него под геноцидом понимаются (ст. II) следую­щие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полно­стью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

a) убийство членов такой группы;

б) причинение серьезных телесных повреждений или ум­ственного расстройства членам такой группы;

в) предумышленное создание для какой-либо группы та­ких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное уничтожение ее;

г) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;

д) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую.

Согласно ст. IV, лица, совершающие геноцид, подлежат на­казанию, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами.

Охарактеризуем теперь несколько разновидностей престу­плений международного характера.

Посягательства на лиц, пользующихся международной защитой. Согласно ст. I Конвенция о предотвращении и наказа­нии преступлений против лиц, пользующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов, к данной кате­гории отнесены: глава государства, включая каждого члена кол­легиального органа, выполняющего функции главы государства в соответствии с конституцией; глава правительства во время его нахождения в иностранном государстве; министр иностран­ных дел в аналогичной ситуации; сопровождающие названных должностных лиц члены их семьи; представитель государства или иное должностное лицо, имеющее право на специальную защиту; должностное лицо или иной агент межправительствен­ной международной организации, имеющие право на специаль­ную защиту; проживающие с такими лицами члены семьи.

Конвенция квалифицирует как преднамеренное преступ­ление совершение одного из следующих действий:

а) убийство, похищение или другое нападение против лично­сти или свободы лица, пользующегося международной защитой;

б) насильственное нападение на официальное помещение, жилое помещение или транспортные средства такого лица, уг­рожающее его личности и свободе;

в) угроза любого такого нападения;

г) попытка любого такого нападения;

д) соучастие в таком нападении.

В отличие от нормы российского уголовного законодатель­ства здесь предусмотрен более широкий перечень деяний и не принимается во внимание мотив действий. Конвенция презюмирует «серьезную угрозу поддержанию нормальных между­народных отношений», порождаемую любым подобным дея­нием.

К этому акту как бы примыкает принятая в конце 1994 г. Конвенция о безопасности персонала Организации Объединенных Наций и связанного с ней персонала ‘(имеются в виду и участники миротворческих операций ООН, исключая ситуации привлечения лиц в качестве комбатантов в случаях осуществ­ления принудительных действий по гл. VII Устава ООН, и со­трудники неправительственных организаций при оказании гу­манитарной помощи). Посягательства на представителей такого персонала должны быть признаны преступлениями по нацио­нальному уголовному законодательству.

Захват заложников. Это деяние, как и посягательство на лиц, пользующихся международной защитой, характеризуется как опасный акт международного терроризма. Первоначально международное право осуждало взятие заложников из числа гражданских лиц лишь в связи с вооруженными конфликтами;

соответствующие нормы были включены в Конвенцию о защи­те гражданского населения 1949 г. и в дополнительные протоко­лы 1977 г.

Международная конвенция о борьбе с захватом заложни­ков 1979 г., к которой СССР присоединился в 1987 г,., следую­щим образом квалифицирует это деяние (ст. I): любое лицо, которое захватывает или удерживает другое лицо и угрожает убить, нанести повреждения или продолжать удерживать его для того, чтобы заставить государство, международную меж­правительственную организацию или какое-либо физическое или юридическое лицо совершить какой-либо акт в качестве условия для освобождения заложника, «совершает преступле­ние захвата заложников»; преступными признаются также по­пытка такого захвата и участие в захвате в качестве сообщни­ка. Поскольку речь идет о преступлении международного ха­рактера, в ст. 13 оговорено, что Конвенция не применяется в тех случаях, когда преступление совершено в пределах одного государства, когда заложник и предполагаемый преступник являются гражданами этого государства и когда предполагае­мый преступник находится на территории этого государства. Оговорка данной статьи определяет рамки сотрудничества го­сударств в борьбе с таким деянием, однако не препятствует государству предусмотреть в своем уголовном законодательст­ве ответственность за любые акты захвата заложников*.

/>

* При введении в 1987 г. в соответствии с Конвенцией в наше уголовное законодательство нормы об ответственности за захват заложников (ст. 126’ УК РСФСР) указанное положение ее ст. 13 было механически перенесено в примечание к этой статье, что исключало применение нормы в ситуациях, ограниченных нашей территорией и нашим гражданством. Такое ничем не оправданное ограничение было упразднено в 1993 г. посредством исключе­ния из ст. 126 этого примечания. Нет подобного ограничения и в новом УК РФ (ст. 206).Незаконный оборот наркотических средств и психотроп­ных веществ. Незаконные операции с наркотиками на протя­жении многих десятилетий были объектом международно-пра­вового воздействия. Применяемые ныне Единая конвенция о наркотических средствах 1961 г. и Конвенция о психотропных веществах 1971 г. охватывают широкий спектр правового регу­лирования, включая меры контроля над этими средствами и веществами, меры борьбы против таких правонарушений, как культивирование и производство, хранение, продажа, покупка, ввоз и вывоз наркотических средств и психотропных веществ в нарушение существующих правил. Новый международно-пра­вовой акт — Конвенция ООН о борьбе против незаконного обо­рота наркотических средств и психотропных веществ, приня­тая в 1988 г. и подписанная СССР 19 января 1989 г., — провоз­глашает искоренение незаконного оборота коллективной обя­занностью государств. В ст. 3 дан подробный перечень дейст­вий, преднамеренное совершение которых квалифицируется как уголовное преступление. В числе наиболее серьезных — произ­водство, изготовление, экстрагирование, распространение, про­дажа, поставка на любых условиях, переправка, транспорти­ровка, импорт или экспорт любого наркотического вещества или психотропного средства в нарушение Конвенций 1961 и 1971 гг., которые сохраняют силу, а также культивирование опийного мака, кокаинового листа, растения каннабис в целях незаконно­го производства наркотических средств и др. Противоправны­ми считаются публичное подстрекательство или побуждение других к совершению подобных правонарушений, вступление в преступный сговор с целью совершения таких действий.

Российское уголовное законодательство предусматривает уголовную ответственность за такие деяния, как незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозку либо сбыт наркотических, средств или психотропных веществ, за их хи­щение, за склонение к их потреблению, за незаконное культи­вирование запрещенных к возделыванию растений, содержа­щих наркотические вещества (ст. 228:—231 УК РФ). Комплекс­ное значение имеет федеральный закон о наркотических сред­ствах и психотропных веществах от 8 января 1998 г. Он уста­навливает основы государственной политики в сфере оборота наркотических средств и психотропных веществ ив области противодействия их незаконному обороту. Регламентация со­провождается отсылками к международным конвенциям.

Незаконный захват воздушного судна. Акты незаконного захвата или осуществление контроля над воздушным судном, находящимся в полете, как отмечено в Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов, угрожают безопасно­сти лиц и имущества, серьезно нарушают воздушное сообще­ние и подрывают веру народов мира в безопасность граждан­ской авиации. Преступление характеризуется в ст. 1 следую­щим образом: незаконные, путем насилия, угрозы применения насилия либо иной формы запугивания, захват воздушного судна или осуществление над ним контроля, предпринятые любым лицом на борту воздушного судна, находящегося в полете, а •также попытка совершить одно из указанных действий или со­участие в нем. Для целей Конвенции судно считается находя­щимся в полете с момента закрытия всех внешних дверей по­сле погрузки до момента открытия любой из таких дверей для выгрузки.

Конвенция применяется только в том случае, если место ^взлета или место фактической посадки воздушного судна, на борту которого совершено преступление, находится вне преде­лов регистрации такого судна; при этом не имеет значения, со­вершало судно международный или внутренний полет. Однако норма об условиях применения Конвенции ни в коей мере не ограничивает государство в применении своего уголовного за­кона в тех случаях, когда все события происходят в пределах ^только этого государства. Так решен вопрос и в нашей стране:

уголовная ответственность не обусловлена отмеченными в Кон­венции факторами, относящимися к сотрудничеству государств, затрагивает любые случаи захвата и угона воздушного судна, причем находящегося не только в полете, но и на земле. Огра­ничительные положения Конвенции не влияют на националь­ную юрисдикцию.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Обязательства государств в соответствии с международными конвенциями
Международные конвенции о борьбе с международными преступлениями и преступлениями международного характера содержат обязательства государств-участников относительно предотвращения и пресечения такого рода преступлений, на­казания лиц, их совершивших, и взаимодействия государств в связи с осуществлением уголовной юрисдикции.

Первостепенное значение имеют конвенционные нормы, содержащие международно-правовую квалификацию преступ­ного деяния в качестве своего рода всеобщего стандарта, пред­назначенного для единообразной нормативной характеристики состава преступления во внутригосударственном уголовном за­конодательстве. В связи с этим получили распространение кон­венционные предписания о внутригосударственных мерах за­конодательного характера.

В российском законодательстве в последние два десятиле­тия появилось несколько новых норм, свидетельствующих о выполнении международных обязательств. Имеются в виду по­ложения об угоне воздушного судна, о захвате заложников, о незаконном приобретении, хранении, использовании, передаче или разрушении радиоактивных материалов, о применении био­логического оружия, о разработке, производстве, приобретении, хранении, сбыте, транспортировке биологического оружия и ряд других. На более высоком уровне такая тенденция воплощена в новом УК РФ. Прежде всего следует отметить включение в УК в виде специальной (гл. 34) главы статей о преступлениях про­тив мира и безопасности человечества, в числе которых плани­рование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны (ст. 353), производство или распространение оружия мас­сового поражения (ст. 355), применение запрещенных средств и методов ведения войны (в ч. 2 ст. 356 особо выделено «примене­ние оружия массового поражения, запрещенного международ­ным договором»), геноцид (ст. 357). В различных главах Кодекса впервые предусмотрены такие преступные деяния, как терро­ризм (ст. 205), пиратство (ст. 227), нападение на лиц или учреж­дения, которые пользуются международной защитой (ст. 360). С учетом новых международно-правовых норм сформулирова­ны положения об угоне судна водного (а не только воздушного) транспорта (ст. 211), о нарушении законодательства не только о континентальном шельфе, что было и в прежнем УК, но и об исключительной экономической зоне (ст. 253).

Конвенции далее ориентированы на обеспечение неотвра­тимости уголовного преследования и наказания лиц, которые именуются предполагаемыми преступниками и виновность ко­торых устанавливается соответствующими национальными су­дами на основе национального уголовного законодательства. Каждая конвенция предусматривает меры для установления государствами, определенные с учетом специфики того или иного преступления, своей юрисдикции, включая заключение пред­полагаемого преступника под стражу и проведение предвари­тельного расследования фактов.

Перечень оснований для осуществления государством юрис­дикции можно показать на примере ст. 5 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинст­во видов обращения и наказания: «1. Каждое государство-участник принимает такие меры, которые могут оказаться необходимыми для установления его юрисдикции в отношений преступлений, указанных в ст. 4, в следующих случаях:

a) когда преступления совершены на любой территории, находящейся под его юрисдикцией, или на борту морского или воздушного судна, зарегистрированного в данном государстве;

б) когда предполагаемый преступник является граждани­ном данного государства;

в) когда жертва является гражданином данного государст­ва и если данное государство считает это целесообразным.

2. Каждое государство-участник аналогичным образом при­нимает такие меры, которые могут оказаться необходимыми, чтобы установить свою юрисдикцию в отношении таких пре­ступлений в случаях, когда предполагаемый преступник нахо­дится на любой территории под его юрисдикцией и оно не вы­дает его в соответствии со ст. 8 (в ней регламентируются вопро­сы выдачи) любому из государств, упомянутых в п. 1 настоящей статьи». В отдельных конвенциях встречаются модификации положений первого пункта, однако формулировка второго пункта типична для ряда конвенций.

Согласно нормам конвенций, применительно к таким пре­ступлениям международного характера, как пытки, посягатель­ство против лиц, пользующихся международной защитой, за­хват заложников, захват воздушных судов, действия, направ­ленные против безопасности гражданской авиации и безопас­ности морского судоходства, незаконные действия в отношении ядерного материала, незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ, действует принцип универсальной юрисдикции, поскольку соответствующие юрисдикционные дей­ствия входят в компетенцию любого государства, на террито­рии которого оказался предполагаемый преступник, независи­мо от места и иных обстоятельств совершения преступления.

Конвенции предусматривают альтернативную процедуру реализации юрисдикции: государство либо выдает предпола­гаемого преступника заинтересованному, требующему выдачи государству, либо осуществляет в отношении такого лица уго­ловное преследование на основе собственного законодатель­ства.

Во всех конвенциях решаются вопросы оказания правовой помощи в связи с уголовно-процессуальными. действиями, ко­торые считаются необходимыми в отношении преступлений международного характера.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Международный организационно-правовой механизм сотрудничества в борьбе с преступностью
Вопросы борьбы с преступностью занимают существенное место в деятельности Организации Объединенных Наций, в том числе на сессиях Генеральной Ассамблеи, неоднократно при­нимавшей резолюции о борьбе с международным терроризмом и с другими преступными деяниями. Ряд конвенций о преступ­лениях международного характера был подготовлен в рамках ООН (в их числе Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ, при­нятая на проведенной ООН конференции 19 декабря 1988 г.).

В рамках Экономического и Социального Совета ООН был учрежден Комитет по предупреждению и контролю над пре­ступностью в составе представителей 27 государств. Одна из его функций — проведение раз в пять лет конгрессов ООН по предупреждению преступности и обращению с правонаруши­телями. В 1992 г. приступила к работе Комиссия ООН по преду­преждению преступности и уголовному правосудию.

Хорошо известна роль в борьбе с преступностью Интер­пола — Международной организации уголовной полиции*. Ее зарождение относится к периоду после первой мировой войны:

/>

* См.: Родионов К. С.Интерпол: вчера, сегодня, завтра. М., 1990; БелъсонЯ.М. Интерпол в борьбе с уголовной преступностью. М., 1989.в 1923 г. была создана Международная комиссия уголовной по­лиции. Современный облик Интерпола сложился после 1956 г., когда было введено его новое наименование и был принят Устав организации.

Целями организации являются взаимное сотрудничество органов уголовной полиции в пределах законодательства соот­ветствующих стран и создание учреждений, способствующих предупреждению и борьбе с общей уголовной преступностью. Важное значение имеет взаимодействие этих органов в розы­ске подозреваемых в совершении деяний, характеризуемых международной общественной опасностью и (или) совершаемых лицами, занесенными в картотеку «международных преступ­ников». Статья 3 запрещает вмешательство организации в дела политического, военного, религиозного или расового характера.

Входящее в состав Интерпола государство делегирует «в качестве члена организации» (ст. 4) любой официальный поли­цейский орган, функции которого соответствуют характеру дея­тельности организации.

В сентябре 1990 г, СССР вступил в Международную орга­низацию уголовной полиции; ныне ее членом является Россий­ская Федерация. В структуре МВД РФ имеется Национальное центральное бюро Интерпола в РФ (НЦБ РФ) как орган по со­трудничеству правоохранительных и иных государственных органов РФ с правоохранительными органами иностранных го­сударств — членов Интерпола и Генеральным секретариатом Интерпола. По своим функциям, определенным Положением о Национальном центральном бюро Интерпола (утверждено по­становлением Правительства РФ от 14 октября 1996 г.), НЦБ представляет собой координационный центр: 1) направляет в Генеральный секретариат и НЦБ иностранных государств за­просы, следственные поручения и сообщения органов РФ для осуществления розыска, ареста и выдачи лиц, совершивших преступления; 2) принимает меры по своевременному и надле­жащему исполнению международными правоохранительными организациями и правоохранительными органами иностранных государств запросов органов РФ; 3) направляет поступившие из Интерпола и НЦБ иностранных государств и подлежащие исполнению на территории РФ запросы в соответствующие правоохранительные и иные государственные органы РФ.

В штаб-квартире Интерпола во Франции (ранее в пригоро­де Парижа, ныне в Лионе) работает группа штатных сотрудни­ков, ведется картотека, включающая фотографии и дактилокарты многих тысяч «международных преступников» и описа­ния наиболее опасных преступлений.

По решению Совета глав правительств стран СНГ создано Бюро по координации борьбы с организованной преступностью и иными опасными видами преступлений на территории Со­дружества Независимых Государств как постоянно действую­щий орган, подотчетный совещанию министров внутренних дел стран СНГ (оно назначает директора Бюро) и имеющий само­стоятельный статус в составе МВД страны места нахождения, т. е. России. Основные задачи Бюро: 1) формирование специа­лизированного банка данных и предоставление инициативной информации в соответствующее МВД; 2) содействие в осущест­влении межгосударственного розыска участников преступных сообществ, лиц, совершивших наиболее опасные преступления и скрывающихся от уголовного преследования; 3) обеспечение согласованных действий при проведении оперативно-розыск­ных мероприятий и комплексных операций, затрагивающих интересы нескольких стран СНГ, выработка рекомендаций по борьбе с транснациональной преступностью.

    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Барсегов Ю. Г. Актуальные вопросы разработки проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человече­ства // Сов. ежегодник международного права. 1988. М., 1989.

Белъсон Я. М. Россия в Интерполе. СПб., 1995.

Бирюков П. Н. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью и правовая система РФ. Воронеж, 1997.

Блищенко И. П., Жданов Н. В. Сотрудничество государств в борьбе с преступлениями международного характера. М., 1984.

Бородин С. В., Ляхов Е. Г. Международное сотрудничество в борьбе с уголовной преступностью. М., 1983.

Галенская Л. Н. Международная борьба с преступностью. М., 1972.

Игнатенко Г. В. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью. Свердловск, 1980.

Карпец И. И. Преступления международного характера. М., 1979.

Лукашук И. И. Международное уголовное право и право­вая система Российской Федерации // Журнал российского права. 1997. № 10.

Лукашук И. И. Действие международного уголовного пра­ва во времени и пространстве // Российский юридический жур­нал. 1998. № 1.

Международное уголовное право / Отв. ред. В. Н. Кудряв­цев. М., 1995.

Наумов А. В. Преступления против мира и безопасности человечества и преступления международного характера // Государство и право. 1995. № 6.

Панов В. П. Международное уголовное право. М., 1997.

Панов В. П. Сотрудничество государств в борьбе с между­народными уголовными преступлениями. М., 1993.

Решетов Ю. А. Борьба с международными преступления­ми против мира и безопасности. М., 1983.

Родионов К. С. Интерпол: вчера, сегодня, завтра. М., 1990.

Ромашкин П. С. Преступления против мира и человечест­ва. М., 1967.

Степаненко В. И. О понятии международного уголовного права // Правоведение. 1982. № 3.

Филатов В. П. Интерпол — международная организация уголовной полиции // Московский журнал международного пра­ва. 1997. № 3.
Глава 18 Право международной безопасности § 1. Понятие, источники
Стремление государств обеспечить стабильный мир на земле зависит в первую очередь от внешней политики и от безуслов­ного выполнения принципов и норм современного международ­ного права. Объективная необходимость сотрудничества госу­дарств в вопросах обеспечения мира обусловила процесс фор­мирования и функционирования новой отрасли общего между­народного права — права международной безопасности.

Следует иметь в виду изменения в объекте правового регу­лирования, происшедшие в последние годы. Сегодня наряду с сохраняющейся опасностью конфликтов между государствами все более серьезной становится угроза безопасности, исходя­щая от внутригосударственных конфликтов, порождаемых меж­национальными, межэтническими, межрелигиозными противо­речиями и столкновениями.

Право международной безопасности представляет систе­му принципов и норм, регулирующих военно-политические от­ношения государств и других субъектов международного пра­ва в целях предотвращения применения военной силы. в меж­дународных отношениях, ограничения и сокращения воору­жений.

Как любая отрасль международного права, право между­народной безопасности опирается на общие принципы совре­менного международного права, среди которых особое значение имеют принцип неприменения силы или угрозы силой, прин­цип мирного разрешения споров, принципы территориальной целостности и нерушимости границ, а также ряд отраслевых принципов, таких, как принцип равенства и одинаковой безо­пасности, принцип ненанесения ущерба, безопасности государств. В совокупности они составляют юридическую основу права ме­ждународной безопасности.

Как новая отрасль современного международного права право международной безопасности обладает одной важной осо­бенностью, заключающейся в том, что его принципы и нормы в процессе регулирования международных отношений тесно пе­реплетаются с принципами и нормами всех других отраслей международного права, образуя, таким образом, вторичную правовую структуру, обслуживающую, по существу, всю сис­тему современного международного права. Эта особенность дает основание говорить о том, что право международной безопасно­сти является комплексной отраслью современного международ­ного права.

Основным источником, регламентирующим международно-правовые способы и средства обеспечения мира, является Ус­тав ООН (гл. I, VI, VII). Поддержание международного мира и безопасности и принятие для этого эффективных коллектив­ных мер — главные из целей Организации Объединенных На­ций (ст. 1).

Принятые в рамках ООН резолюции Генеральной Ассамб­леи, содержащие принципиально новые нормативные положе­ния и ориентированные на конкретизацию предписаний Уста­ва, также могут быть отнесены к категории источников права международной безопасности. Например, «О неприменении си­лы в международных отношениях и запрещении навечно при­менения ядерного оружия» (1972 г.) или «Определение агрес­сии» (1974 г.).

Важное место в комплексе источников права международ­ной безопасности занимаютвзаимосвязанные многосторонние и двусторонние договоры, регламентирующие правовые аспекты обеспечения мира. Эти договоры условно можно разделить на четыре группы,

I. Договоры, сдерживающие гонку ядерных вооружений в пространственном отношении. К ним относятся Договор об Антарктике (1959 г.), Договор о нераспространении ядерного ору­жия (1968 г.), Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела (1967 г.), Договор о за­прещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтоже­ния (1971 г.), Договор о запрещении ядерного оружия в Латин­ской Америке (Договор Тлателолко, 1967 г.), Договор о безъя­дерной зоне в южной части Тихого океана (Договор Раратонга, 1985 г.) и др.

II. Договоры, ограничивающие наращивание вооружений в количественном и качественном отношениях. Это — Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в кос­мическом пространстве и под водой (1963 г.), Договор о всеобъемлющем запрещении испытаний ядерного оружия (1996 г.), Кон­венция о запрещении военного или любого иного враждебно­го использования средств воздействия на природную среду (1977 г.), Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о дальнейшем сокращении и ограни­чении стратегических наступательных вооружений (1993 г.).

III. Договоры, запрещающие производство определенных видов оружия и предписывающие их уничтожение. Тако­вы — Конвенция о запрещении разработки, производства и на­копления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (1972 г.), Конвенция о запрещении разработки, производства и применения химиче­ского оружия и его уничтожении (1993 г.), Договор между СССР и США о ликвидации их ракет средней дальности и меньшей дальности (1987 г.).

IV. Договоры, рассчитанные на предотвращение случай­ного (несанкционированного) возникновения войны. Это — Сог­лашение о линиях прямой связи между СССР и США (1963, 1971 гг.) (аналогичные соглашения были заключены СССР с Ве­ликобританией в 1967 г., Францией в 1966 г., ФРГ в 1986 г.), Соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США (1971 г.), Обмен письмами между СССР и Францией о предупреждении случайного или несанкционированного применения ядерного оружия (1976 г.), Соглашение между Правительством Союза Советских Социа­листических Республик и Правительством Соединенного Коро­левства Великобритании и Северной Ирландии о предотвраще­нии случайного возникновения ядерной войны (1977 г.), Согла­шение между СССР и США об уведомлении о пуске межконти­нентальных ракет подводных лодок (1988 г.) и некоторые другие.

Среди источников права международной безопасности осо­бого внимания заслуживают документы, принятые в рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), вплоть до Кодекса поведения, касающегося военно-политиче­ских аспектов безопасности, принятого на Будапештской встрече на высшем уровне государств — участников СБСЕ 5—6 декаб­ря 1994 г.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Роль международного права в предотвращении войны
В современном мире международное право стало опреде­ляющим в решении проблем устранения угрозы войны и ком­плекса задач частичного и всеобщего разоружения. Междуна­родному праву известен обширный арсенал конкретных средств обеспечения международной безопасности, которые представ­ляют совокупность правовых и иных методов, направленных на сохранение мира и предотвращение вооруженных конфликтов и применяемых государствами индивидуально или кол­лективно. К этим средствам относятся мирные средства разре­шения споров, разоружение, меры по предотвращению ядер­ной войны и внезапного нападения, коллективная безопасность, неприсоединение и нейтралитет, меры по пресечению актов аг­рессии, самооборона, нейтрализация и демилитаризация отдель­ных территорий, ликвидация иностранных военных баз и др. Все эти средства являются международно-правовыми, так как они регламентированы договорами и проводятся в жизнь на основе принципов и норм современного международного права.

В числе таких договоров — подписанное 22 июня 1973 г. Соглашение между Союзом Советских Социалистических Рес­публик и Соединенными Штатами Америки о предотвращении ядерной войны. Оба государства обязались действовать так, чтобы предотвратить возникновение ситуаций, способных вы­звать опасное обострение их отношений, избежать военных кон­фронтации и чтобы исключить возникновение ядерной войны между ними и между каждым из них и другими странами. Со­глашение, являющееся бессрочным, предусматривает консуль­тации и необходимые для предотвращения риска ядерного кон­фликта усилия.

Не умаляя значения всех международно-правовых средств обеспечения международной безопасности, наиболее важными следует признать создание системы коллективной безопасно­сти государств на универсальной и региональной основах и осу­ществление государствами коллективных мер по предотвраще­нию вооруженного конфликта и достижению всеобщего и пол­ного разоружения. Именно эти средства в большей степени обес­печивают равную безопасность для всех государств и баланс их интересов.§ 3. Коллективная безопасность
Общая заинтересованность государств в деле сохранения международного правопорядка способствовала созданию систе­мы коллективной безопасности.

Коллективная безопасность представляет систему со­вместных действий государств, установленную Уставом ООН с целью поддержания международного мира и безопасности, предотвращения или подавления актов агрессии.

Коллективная безопасность как система совместных дей­ствий государств включает следующие элементы: 1) общепри­знанные принципы современного международного права, важ­нейшими из которых являются принцип неприменения силы или угрозы силой, нерушимости границ, территориальной це­лостности, невмешательства во внутренние дела; 2) коллектив­ные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и актов агрессии; 3) коллективные меры по ограничению и сокра­щению вооружений, вплоть до полного разоружения.

Коллективные меры для предотвращения и устранения угрозы миру и актов агрессии как элемент коллективной безо­пасности — это действия невооруженного или вооруженного характера, совершаемые группой государств или региональ­ными и универсальными организациями, уполномоченными на поддержание и восстановление международного мира и безо­пасности.

В основу создания системы коллективной безопасности положен принцип неделимости мира, содержанием которого является опасность военных конфликтов для всех государств мира. Этот принцип требует от государств реагировать на лю­бые нарушения мира и безопасности в любом районе земного шара, участвовать в совместных действиях на основе Устава ООН в целях предотвращения или ликвидации угрозы миру.

В международном праве различают два вида системы кол­лективной безопасности: универсальную и региональную.

Универсальная система коллективной безопасности

Она была основана на нормах Устава ООН и предусматри­вает действия государств в соответствии с решениями этой ор­ганизации. Начало универсальной системе коллективной безо­пасности было положено союзом государств антигитлеровской коалиции, с принятием Декларации Объединенных Наций от 1 января 1942 г. Направленная против блока агрессивных стран, коалиция представляла пример возможности широкого сотруд­ничества государств с различными социально-экономическими системами и идеологическими взглядами. К моменту разгрома гитлеровской Германии (1945 г.) коалиция объединяла 47 госу­дарств.

В послевоенный период была создана всемирная система коллективной безопасности в форме Организации Объединен­ных Наций, основная задача которой состоит в том, чтобы «из­бавить грядущие поколения от бедствий войны». Система кол­лективных мероприятий, предусмотренная Уставом ООН, ох­ватывает: меры по запрещению угрозы силой или ее примене­ния в отношениях между государствами (п. 4 ст. 2); меры мир­ного разрешения международных споров (гл. VI); меры разору­жения (ст. 11, 26, 47); меры по использованию региональных организаций безопасности (гл. VIII); временные меры по пресечению нарушений мира (ст. 40); принудительные меры безопас­ности без использования вооруженных сил (ст. 41) и с их ис­пользованием (ст. 42).

Поддержание международного мира и безопасности стро­ится на базе общепризнанных принципов и норм международ­ного права и осуществляется Генеральной Ассамблеей и Сове­том Безопасности ООН, компетенция которых в этой сфере четко разграничена.

Особого внимания заслуживают операции ООН по поддер­жанию мира. Их задача сводится к следующему: а) расследова­ние инцидентов и проведение переговоров с конфликтующими сторонами с целью их примирения; б) проверка соблюдения договоренности о прекращении огня; в) содействие поддержа­нию законности и правопорядка; г) предоставление гуманитар­ной помощи местному населению; д) наблюдение за ситуацией.

В зависимости от предстоящей задачи операции ООН мо­гут представлять собой миссии военных наблюдений или ввода ограниченного контингента войск.

Во всех случаях операции строго должны выдерживать принципы: 1) принятие СБ решения о проведении операции, определение ее мандата и осуществление общего руководства при согласии сторон в конфликте на проведение операции;

2) добровольность предоставления воинских контингентов госу­дарствами-членами, приемлемыми для сторон; 3) финансиро­вание международным сообществом; 4) командование Генераль­ного секретаря с предоставлением полномочий, вытекающих из мандата, предоставленного СБ; 5) беспристрастность сил и све­дение к минимуму применения военной силы (только для само­обороны).

Региональные системы коллективной безопасности

Они представлены соглашениями и организациями, обес­печивающими безопасность на отдельных континентах и в ре­гионах. Их значение отнюдь не умаляется тем, что современ­ные средства ведения войны приобрели глобальный характер. Возможность предотвращения любого локального конфликта, который может перерасти в полномасштабную войну, застав­ляет государства объединяться на различных уровнях. Это по­ложение закреплено в п. 1 ст. 52 Устава ООН, допускающем существование региональных соглашений или органов «при ус­ловии, что такие соглашения или органы и их деятельность со­вместимы с целями и принципами Организации». Эффектив­ные региональные системы коллективной безопасности требу­ют участия в них всех государств данного региона, независимо от их общественного и государственного строя. Они преследуют ту же цель, что и универсальный механизм коллективной безо­пасности, — поддержание международного мира и безопасно­сти. Вместе с тем сфера их действия ограничена по отношению к универсальной системе коллективной безопасности. Во-пер­вых, региональные организации не правомочны принимать ка­кие-либо решения по вопросам, затрагивающим интересы всех государств мира или интересы государств, принадлежащих к иным или нескольким регионам; во-вторых, участники регио­нального соглашения вправе решать только такие вопросы, ко­торые касаются региональных действий, затрагивают интере­сы государств соответствующей группы.

К компетенции региональных организаций относится пре­жде всего обеспечение мирного разрешения споров между их членами. Согласно п. 2 ст. 52 Устава ООН, члены этих организа­ций должны прилагать все усилия для достижения мирного разрешения- местных споров в рамках своих организаций до передачи споров в Совет Безопасности, а последний в свою оче­редь должен поощрять такой метод разрешения споров.

Учитывая различия регионов и ситуаций, происходящих в них, Устав ООН не дает точного определения региональных соглашений и органов, чем обеспечивается гибкость мероприя­тий, осуществляемых группой государств для разрешения во­проса, подходящего для региональных действий. Такое поло­жение дает основание говорить о сложившейся модели отноше­ний между региональными организациями и ООН и о формаль­ном «разделении труда» по поддержанию мира.

Совет Безопасности может использовать региональные ор­ганизации для осуществления под своим руководством прину­дительных действий. Сами же региональные организации не полномочны принимать никаких принудительных мер без раз­решения Совета Безопасности. Региональные организации вправе применять принудительные меры только для отражения уже совершенного нападения на одного из участников региональной системы коллективной безопасности.

Другая важная задача региональных организаций состоит в содействии сокращению и ликвидации вооружения и в пер­вую очередь оружия массового уничтожения.

Созданию региональных систем коллективной безопасно­сти в практической деятельности государств уделяется значи­тельное внимание. На Европейском континенте до второй миро­вой войны, несмотря на усилия Советского Союза, создать сис­тему коллективной безопасности на удалось. В послевоенный период международные отношения в Европе строились на началах противоборства двух «мировых систем». Западные стра­ны в 1949 г. заключили Североатлантический договор (НАТО). Ответным шагом социалистических стран стало подписание в 1955 г. Варшавского Договора.

В текстах обоих договоров содержались конкретные обяза­тельства сторон по поддержанию мира и безопасности: воздер­живаться от угрозы силой или ее применения, разрешать меж­дународные споры мирным путем. Но речь шла о данных обя­зательствах только в отношении государств — участников этих договоров. Что касалось отношений организаций друг к другу, то они находились в состоянии «холодной войны». Нельзя не отметить тот факт, что НАТО была оформлена в нарушение основных условий заключения региональных соглашений безо­пасности, зафиксированных в гл. VII Устава ООН «Региональ­ные соглашения»: в него вошли страны, которые расположены в различных регионах.

В соответствии с договором целью НАТО является объеди­нение усилий всех ее членов для коллективной обороны и для сохранения мира и безопасности. Однако с этой целью не согла­суются меры по созданию мощной военной структуры.

Принятие новых государств в НАТО свидетельствует о нарушении ст. 7 Договора, которая предусматривает приглаше­ние государств, а не принятие по их личному заявлению. Само расширение НАТО на восток свидетельствует об увеличении военной машины за счет новых членов, что не способствует ев­ропейской безопасности «Трансформация» НАТО, о которой за­являют ее руководители, также не соответствует ее целям. Про­ведение миротворческих операций и реализации программы «Партнерство во имя мира» не предусмотрена Договором 1949 г. Роль, которую на себя возлагает НАТО на Европейском конти­ненте, также выходит за пределы ее компетенции.

Варшавский Договор был заключен в строгом соответствии с Уставом ООН и отличительной особенностью его как оборони­тельной организации являлось стремление к созданию системы коллективной безопасности всех государств Европы. В ст. 11 Договора указывалось: «В случае создания в Европе системы коллективной безопасности и заключения с этой целью Обще­европейского Договора о коллективной безопасности, к чему неуклонно будут стремиться Договаривающиеся Стороны, на­стоящий Договор утратит свою силу со дня вступления в дейст­вие Общеевропейского Договора».

Процессы, происшедшие в странах Центральной и Юго-Восточной Европы с середины 80-х годов, повлекшие ликвидацию «мировой системы социализма», предопределили судьбу Организации Варшавского Договора. В 1991 г. ОВД перестала существовать.

Основы системы коллективной безопасности в Европе были заложены Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе. В подписанном в Хельсинки Заключительном акте (1975 г.) содержится свод принципов сотрудничества государств и их взаимоотношений, намечены конкретные меры в области разоружения, в том числе меры доверия в военной области, указаны практические шаги по обеспечению европейской безо­пасности. Отличительная особенность Заключительного акта как основы европейской системы коллективной безопасности заклю­чается в том, что в нем не предусмотрено применение принудительных мер.

За время, прошедшее со дня подписания Заключительного акта СБСЕ (1975 г.), нормы, обеспечивающие стабильность безо­пасности в Европе, были приняты в последующих докумен­тах СБСЕ. Особого внимания заслуживают пакеты решений, принятых на встречах глав государств и правительств госу­дарств — участников СБСЕ в Хельсинки 9—10 июля 1992 г. и в Будапеште 5—6 декабря 1994 г. В числе актов Будапештской встречи — Кодекс поведения, касающийся военно-политиче­ских аспектов безопасности. Заслуживает внимания тезис, со­гласно которому демократический политический контроль над военными и военизированными силами, силами внутренней безо­пасности, разведывательными службами и полицией расцени­вается как незаменимый элемент стабильности и безопасности.

Принятые в рамках СБСЕ-ОБСЕ документы способствова­ли созданию новой формы отношений между европейскими го­сударствами, основанной на совместных подходах к вопросам создания системы безопасности. Существенным итогом в этом процессе явилось подписание в марте 1995 года в Париже Пак­та о стабильности в Европе, который позже был передан Евро­пейским Союзом в ОБСЕ для доработки и проведения в жизнь в тесном сотрудничестве с Советом Европы.

Практике деятельности региональных организаций, в до­кументах которых содержатся положения о коллективных ме­рах в случае вооруженного нападения против какого-либо из членов (ЛАГ, ОАЕ, ОАГ), известны случаи использования сил по поддержанию мира (например, создание в 1981 г. Организа­цией африканского единства межафриканских сил по стабили­зации положения в Чаде).

Коллективная безопасность в рамках Содружества Независимых Государств (СНГ)

Государства —- участники СНГ в соответствии с Уставом СНГ взяли на себя обязательства проводить согласованную по­литику в области международной безопасности, разоружения и контроля над вооружениями и поддерживать безопасность в Содружестве.

В случае возникновения угрозы суверенитету, безопасно­сти и территориальной целостности одного или нескольких го­сударств-членов либо международному миру и безопасности государства приводят в действие механизм взаимных консуль­таций с целью координации позиций и принятия мер для уст­ранения возникшей угрозы, включая миротворческие операции и использование в случае необходимости на основании реше­ния Совета глав государств Содружества вооруженных сил в порядке осуществления права на индивидуальную или коллек­тивную самооборону согласно ст. 51 Устава ООН.

Все конкретные вопросы военно-политического сотрудни­чества государств — членов СНГ регулируются специальными соглашениями, важнейшим из которых является Договор о кол­лективной безопасности, подписанный в Ташкенте 15 мая 1992 г. Договором предусмотрено обязательство воздерживаться от применения силы или угрозы силой в межгосударственных от­ношениях. Государства-участники обязуются решать все раз­ногласия между собой и с другими государствами мирными сред­ствами (ст. 1). Принято обязательство не вступать в военные союзы и не принимать участия в каких-либо группировках го­сударств, а также действиях, направленных против другого го­сударства-участника, уважать независимость и суверенитет друг друга, консультироваться по всем важным вопросам междуна­родной безопасности, затрагивающим их интересы.

Коллективная безопасность СНГ строится на основании норм Устава ООН (коллективная самооборона). Исходя из этого, До­говор содержит и соответствующий механизм взаимной помо­щи на случай агрессии. Он включает оказание военной помощи, а также взаимную поддержку. Использование вооруженных сил в целях отражения агрессии принимается исключительно гла­вами государств — участников СНГ. Использование вооружен­ных сил за пределами территории государств-участников мо­жет осуществляться только в интересах международной безо­пасности в строгом соответствии с Уставом ООН и законода­тельством государств — участников настоящего Договора. Договор не затрагивает право государств-участников на индиви­дуальную и коллективную оборону от агрессии.

Договор носит сугубо оборонительный характер. Он открыт для присоединения всех заинтересованных государств, разде­ляющих его цели и принципы. Более того, он предусматривает стремление к созданию системы коллективной безопасности в Европе и Азии, от которой будет зависеть внесение необходи­мых изменений в настоящий Договор.

Решение о проведении операций по поддержанию мира в рамках СНГ принимается Советом глав государств с согласия всех конфликтующих сторон, а также при условии достижения между ними соглашения о прекращении огня и других враж­дебных действий.

Группы по поддержанию мира в рамках СНГ комплекту­ются в каждом конкретном случае на добровольной основе го­сударствами — участниками Соглашения, за исключением кон­фликтующих сторон.

Совет глав государств СНГ обязан в соответствии с Согла­шением от 20 марта 1992 г. незамедлительно информировать Совет Безопасности ООН и Совет СБСЕ (ныне — ОБСЕ) о ре­шении проводить миротворческую операцию.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Разоружение и ограничение вооружений
Одним из наиболее эффективных международно-правовых средств сохранения мира и предотвращения войны являются разоружение и ограничение вооружений.

В настоящее время имеется целый комплекс международ­но-правовых норм, способов и методов для успешного решения проблемы разоружения и сокращения вооружений как в пол­ном объеме, так и по частям. Устав ООН определяет порядок и задачи решения этой проблемы. Основными органами по разо­ружению в рамках ООН являются: Комиссия ООН по разору­жению, которая готовит рекомендации по проблемам разору­жения, разрабатывает общие принципы переговоров по разо­ружению, следит за выполнением решений специальных сес­сий Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению; Конферен­ция ООН по разоружению.

Рассмотрим содержание действующих международных договоров и соглашений относительно разоружения.

Договоры о запрещении ядерных испытаний. 5 августа 1963 г. в Москве представителями СССР, США и Великобрита­нии был подписан Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой. Договор имел подлинно универсальный характер: он был от­крыт для подписании всеми государствами, и любое из них мог­ло к нему присоединиться.

В преамбуле проводится связь между прекращением ис­пытательных взрывов ядерного оружия и достижением согла­шения о всеобщем и полном разоружении под строгим между­народным контролем. Каждый из участников обязался не про­изводить любые испытательные взрывы ядерного оружия и другие ядерные взрывы в трех средах: в атмосфере; за преде­лами атмосферы, включая космическое пространство; под во­дой, включая территориальные воды и открытое море. Кроме того, запрещаются ядерные «взрывы» в любой другой среде, если такой взрыв вызывает выпадение радиоактивных осадков за пределами территориальных границ государства, под юрисдик­цией или контролем которого производится такой взрыв”.

Нормы договора не распространялись на подземные ядер­ные испытания, по которым предполагалось особое решение.

В последующем в интересах дальнейшего сокращения ядер­ного оружия на глобальном уровне с конечной целью его ликви­дации государства предприняли усилия по подготовке универ­сального и поддающегося эффективному контролю Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Такой дого­вор был открыт для подписания в июне 1996 г. Его интересная особенность.—лаконичная формулировка «основных обяза­тельств» (ст. 1) и детальная регламентация организационно-кон­трольных мер на международном уровне и национальных мер по осуществлению.

«Основные обязательства» сформулированы следующим образом:

1. Каждое государство-участник обязуется не производить любых испытательных взрывов ядерного оружия и любых дру­гих ядерных взрывов, а также запретить и предотвратить лю­бой такой ядерный взрыв в любом месте, находящемся под его юрисдикцией или контролем.

2. Каждое государство-участник обязуется воздерживать­ся от побуждения, поощрения или какого-либо участия в про­ведении подобных ядерных взрывов.

Для достижения объекта и цели Договора учреждается Организация по Договору о всеобъемлющем запрещении ядер­ных испытаний (ст. II). Ее членами являются все государства-участники. Местопребывание — г. Вена (Австрия).

Органы Организации: Конференция государств-участников, Исполнительный совет, Технический секретариат, который включает Международный центр данных.

Конференция государств-участников — главный орган Организации. Состоит из всех государств-участников, имеющих по одному представителю.

Конференция собирается на очередные и специальные сес­сии. Очередные сессии проводятся ежегодно, специальные — по решению Конференции, по запросу Исполнительного совета или по запросу любого государства-участника, который под­держивают большинство государств-участников. Конференция вправе рассматривать любые вопросы в рамках действия Дого­вора.

Кроме того, Конференция рассматривает и принимает док­лад Организации об осуществлении Договора и ежегодную про­грамму и годовой бюджет, представляемые Исполнительным советом; избирает членов Исполнительного совета; назначает Генерального директора Технического секретариата; осущест­вляет рассмотрение и обзор научно-технических достижений, которые могли бы сказаться на действии Договора; принимает меры по обеспечению соблюдения договора и т. д.

Конференция принимает свои правила процедуры. В нача­ле каждой сессии она избирает своего председателя и других необходимых должностных лиц.

Решения по процедурным вопросам принимаются большин­ством членов, присутствующих и участвующих в голосовании. Решения по вопросам существа по мере возможности принима­ются консенсусом.

Исполнительный совет является исполнительным органом организации. Состоит из 51 члена, избираемых в соответствии с принципом справедливого географического распределения. Он подотчетен Конференции.

Функции Исполнительного совета: содействует эффектив­ному осуществлению и соблюдению Договора; надзирает за дея­тельностью Технического секретариата; рассматривает и пред­ставляет Конференции проекты ежегодной программы и годо­вого бюджета Организации; организует сессии Конференции, включая проект повестки дня, и некоторые другие функции.

Технический секретариат содействует государствам-уча­стникам в реализации Договора. Он осуществляет функции кон­троля и другие функции, которые делегируются ему Конфе­ренцией или Исполнительным советом. В состав Технического секретариата входит Международный центр данных.

Генеральный директор назначается Конференцией по ре­комендации Исполнительного совета сроком на 4 года.

Весь персонал Организации пользуется привилегиями и иммунитетами, которые определяются соглашениями между Организацией и государствами-участниками, а также соглаше­нием между Организацией и государством местопребывания Организации (Австрийская Республика).

Договором предусмотрен международный контроль и ин­спекции на местах, а также меры укрепления доверия.

Споры, возникающие в связи с применением или толкова­нием норм Договора, урегулируются в соответствии с положе­ниями Устава ООН.

Договор о нераспространении ядерного оружия. XXII сес­сия Генеральной Ассамблеи ООН одобрила проект Договора, который был открыт для подписания 1 июля 1968 г. в столицах трех государств: Москве, Вашингтоне и Лондоне. Договор явля­ется универсальным, поскольку в нем могут участвовать все без исключения государства.

В Договоре разграничиваются обязательства государств, обладающих ядерным оружием, и обязательства государств, не обладающих им. Государство, обладающее ядерным оружием и участвующее в данном договоре, «обязуется не передавать кому бы то ни было ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройства, а также контроль над таким оружием или взрыв­ными устройствами ни прямо, ни косвенно». Государства, не обладающие ядерным оружием, обязуются не производить и не приобретать каким-либо иным способом ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройства, а также не принимать какой-либо помощи в производстве такого оружия (ст. 1, 2).

Договор содержит норму, которая служит своего рода свя­зующим звеном между действующими нормативными поста­новлениями и будущими соглашениями по вопросам разоруже­ния: «Каждый участник настоящего Договора обязуется в духе доброй воли вести переговоры об эффективных мерах по пре­кращению гонки ядерных вооружений в ближайшем будущем и полном разоружении под строгим и эффективным междуна­родным контролем» (ст. 6).

Договоры о демилитаризации отдельных территориаль­ных пространств. Институт демилитаризации содержит груп­пу международных договоров, которые запрещают размещение и использование всякого оружия или его наиболее опасных ви­дов на определенной территории. В эту группу входят: Договор об Антарктике 1959 г., Договор о космосе 1967 г., Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения 1971 г. К этой группе договоров относятся договоры о безъядер­ных зонах в Латинской Америке (Договор Тлателолко, 1967 г.), и в южной части Тихого океана (Договор Раратонга, 1985 г.).

Договоры об ограничении стратегических вооружений. Наиболее важными с точки зрения решения вопросов разору­жения являются советско-американские двусторонние догово­ры: Договор об ограничении систем противоракетной обороты от 26 мая 1972 г. и дополнительный Протокол к нему от 3 июля 1974 г., Временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1), Договор об ограничении стратегических наступательных воо­ружений (ОСВ-2); Договор о ликвидации ракет средней дально­сти и меньшей дальности от 8 декабря 1987 г., Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических насту­пательных вооружений от 3 января 1993 г.

Договор об ограничении противоракетной обороны (ПРО) предусматривает обязательства сторон не развертывать систе­мы ПРО на своей территории и ограничиться определенным числом (с учетом Протокола от 1974 г. — одним районом с каж­дой стороны) комплексов противоракетной обороны и пусковых установок противоракет, запрещает испытывать и размещать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космиче­ского или наземного мобильного базирования.

Договор 1987 г. предусмотрел ликвидацию всех ракет сред­ней и меньшей дальности, пусковых установок к ним, вспомога­тельных сооружений и вспомогательного оборудования. Сроки ликвидации: для ракет средней дальности — 3 года; для ракет меньшей дальности — 18 месяцев после вступления Договора в силу. В дальнейшем ни одна из сторон не производит никаких ракет указанных двух классов и пусковых установок для них.

Согласно Протоколу об инспекциях, в связи с Договором предусмотрен жесткий контроль за выполнением норм Догово­ра. Объектом контроля могут быть ракетные операционные базы, вспомогательные объекты, места ликвидации ракет, предпри­ятия по их производству. Каждая из сторон может проводить инспекции в течение 13 лет после вступления Договора в силу (1 июня 1988 г.).

Конвенция о запрещении бактериологического и токсинного оружия. Женевский протокол 1925 г. — это запрещение применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств. Между тем непре­рывное совершенствование и накопление запасов химического и бактериологического оружия диктовали настоятельную необ­ходимость создания соответствующих международно-правовых норм, запрещающих его производство и хранение.

10 апреля 1972 г. была открыта для подписания Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении. Первыми ее подписали представители СССР, США и Великобритании. Конвенция имеет универсальный ха­рактер и является бессрочной.

Государства приняли на себя обязательство ни при каких обстоятельствах не разрабатывать, не производить, не накап­ливать, не приобретать каким-либо иным образом и не сохра­нять микробиологические или другие биологические агенты или токсины таких видов и в таких количествах, которые не имеют назначения для профилактических, защитных или других мир­ных целей, а также оружие, оборудование или средства дос­тавки, предназначенные для использования таких агентов или токсинов во враждебных целях или в вооруженных конфлик­тах. Запрещена передача кому бы то ни было средств бактерио­логического и токсинного оружия.

Конвенция о запрещении разработки, производства, на­копления и применения химического оружия и о его уничто­жении.

Данная Конвенция была открыта для подписания в январе 1993 года.

Каждое государство — участник Конвенции обязуется ни­когда, ни при каких обстоятельствах не разрабатывать, не про­изводить, не приобретать, не накапливать и не сохранять хи­мическое оружие и не передавать его прямо или косвенно кому бы то ни было. Оно обязуется не применять химическое оружие и не проводить любых военных приготовлений к применению химического оружия.

Каждое государство — участник Конвенции обязано унич­тожить химическое оружие, которое находится в его собствен­ности или владении или которое размещено в любом месте под его юрисдикцией или контролем или оставлено им на террито­рии другого государства. Согласно Конвенции должны быть уничтожены любые объекты по производству химического ору­жия.

Российская Федерация в числе первых подписала Конвен­цию, а Федеральным законом от 5 ноября 1997 г. ее ратифици­ровала.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Меры укрепления доверия, международный контроль
Меры укрепления доверия в качестве института права международной безопасности представляют совокупность норм, регламентирующих военную деятельность государств посредством установления мер информационного и контроль­ного характера с целью достижения взаимопонимания, пре­дотвращения внезапного нападения или несанкционированно­го конфликта, а также обеспечения процесса разоружения.

Начало юридическому оформлению этого института было положено в 60—70-х годах принятием ряда соглашений (об ус­тановлении линий прямой связи, об ограничении военной дея­тельности, о предотвращении ядерной войны в результате не­санкционированных действий), нормы которых имеют своей целью устранить недоверие и предотвратить возникновение случайных критических ситуаций.

Особого внимания заслуживают двусторонние договоры и соглашения, в которых меры укрепления доверия занимают доминирующее положение (Соглашение между СССР и США об уведомлениях о пусках межконтинентальных баллистиче­ских ракет и баллистических ракет подводных лодок 1988 г., Соглашение между Правительством СССР и Правительством США о взаимных заблаговременных уведомлениях о крупных стратегических учениях 1989 г. и др.). Эти меры представляют группу норм, входящих в институт мер укрепления доверия, которые можно охарактеризовать как сопутствующие безопас­ности и разоружению (уведомление, наблюдение, контрольная деятельность, информация).

Разработка и совершенствование мер укрепления доверия успешно осуществляются на региональном уровне. Это подтвер­ждают некоторые документы СБСЕ, которые представляют самостоятельную группу мер укрепления доверия как институ­та права международной безопасности.

В целях дополнения политической разрядки разрядкой военной в Заключительный акт СБСЕ 1975 г. был включен До­кумент по мерам укрепления доверия и некоторым аспектам безопасности и разоружения. В Документе говорится о предва­рительных уведомлениях о крупных военных учениях сухопут­ных войск с участием более 25 тыс. человек; о взаимном обмене наблюдателями для присутствия на военных учениях; о содей­ствии обменам по военной линии, включая визиты военных де­легаций. Дальнейшую конкретизацию меры укрепления доверия получили в Документе Стокгольмской конференции по ме­рам укрепления доверия и.безопасности и разоружению в Ев­ропе (1986 г.) и Венском документе переговоров по мерам укре­пления доверия и безопасности (1990 г.).

Эти документы включают договоренности о неприменении силы или угрозы силой во всех ее видах, в том числе и воору­женной. Предусмотрен ежегодный обмен информацией о во­енных силах (в отношении военной организации, личного соста­ва, основных системах вооружения и техники) в зоне примене­ния мер укрепления доверия; о планах развертывания основ­ных систем вооружения и техники; о военных бюджетах. Выра­ботан механизм консультаций и сотрудничества в отношении опасных инцидентов военного характера.

Предусмотрена широкая сеть контактов: посещение авиа­баз, обмены и визиты между представителями военного руко­водства, между военными учреждениями, посещение учебных занятий, обмены между командирами и офицерами командного состава до бригадного (полкового) уровня, обмены и контакты ученых в области военных исследований.

Конкретизирован и расширен объем мер уведомительного характера об определенных видах военной деятельности. В ча­стности, военная деятельность подлежит уведомлению, когда в ней участвует в любое время 13 тыс. человек. В этих случаях дается уведомление в письменном виде всем членам ОВСЕ по дипломатическим каналам за 42 дня или более до начала воен­ной деятельности.

В качестве обязательной меры предусмотрен обмен еже­годными планами военной деятельности государств, которые передаются в письменном виде по дипломатическим каналам не позднее 15 ноября каждого года.

Введены ограничительные положения, запрещающие про­ведение военной деятельности с участием более 40 тыс. чело­век, если эта деятельность не была включена в ежегодный план до 15 ноября каждого года. За соблюдением всех согласованных мер укрепления доверия предусмотрен контроль в форме ин­спекции.

Меры доверия предусмотрены и в отношениях с Китай­ской Народной Республикой. Имеются в виду два документа:

Соглашение между Правительством СССР и Правительством КНР о руководящих принципах взаимного сокращения воору­женных сил и укрепления доверия в военной области в районе советско-китайской границы, подписанное 24 апреля 1990 г., и Меморандум о взаимопонимании между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики по этим же вопросам от 18 декабря 1992 г. В соот­ветствии с Соглашением Стороны путем консультаций разра­батывают эффективные меры по укреплению доверия в районе границы: отказ от проведения военных учений, направленных против другой Стороны, ограничение масштабов и количества военных учений в районе границы, взаимное уведомление о во­енных учениях и о крупных передвижениях войск, приглаше­ние наблюдателей Сторон на военные учения, согласование зон, где исключаются проведение военных учений и дислоцирование боевых частей, обмен ежегодными планами военной дея­тельности. Меморандум подтверждает обязательства по Согла­шению и намечает дальнейшие переговоры.

Институт мер укрепления доверия имеет неразрывную связь с институтом международного контроля. Механизмы кон­троля, зафиксированные в договорах, сводятся к созданию кон­трольных органов в рамках международных организаций, уч­реждению государствами специальных контрольных органов, использованию национальных технических средств контроля.

Успешному осуществлению контроля способствуют согла­сованные дополнительные меры, такие, как оснащение военных объектов особыми опознавательными знаками (Договор между Россией и США о дальнейшем сокращении и ограничении стра­тегических наступательных вооружений 1993 г.); согласованные правила подсчета систем вооружений; уведомление о предстоя­щих действиях; обмен количественными данными о вооруже­ниях, местах их расположения и технических характеристи­ках.

Как метод контроля широко применяется инспекция, пре­дусмотренная международными соглашениями.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Богданов О. В. Запрещение оружия массового уничтоже­ния: Международно-правовые проблемы. М., 1985.

Денисов В. Н. Правовые аспекты разоружения в ракетно-ядерную эру. Киев, 1990.

Лазутин Л. А. Меры доверия в праве международной безо­пасности // Правоведение. 1989. № 5.

Малинин С. А. Концепция всеобъемлющей системы меж­дународной безопасности и международное право // Правове­дение. 1987. № 4.

Осипов Г. А. Международно-правовой режим нераспростра­нения ядерного оружия (понятие, основные положения, про­блема укрепления). М., 1987.

Скакунов Э. И. Международно-правовые гарантии безопас­ности государств. М., 1983.

Собакин В. К. Равная безопасность: Принцип равенства и одинаковой безопасности в современных международных отно­шениях. М., 1984.

Тимербаев Р. М. Контроль за ограничением вооружений и разоружением. М., 1983.

Тункин Г. И. Создание всеобъемлющей системы междуна­родной безопасности и международное право // Сов. ежегодник международного права. 1986. М., 1987.
Глава 19 Вооруженные конфликты и международное право § 1. Понятие, источники
Современное международное право, запрещая применение силы или угрозы силой в межгосударственных отношениях и вместе с тем учитывая реально происходящие или потенциаль­ные вооруженные конфликты, предусматривает правила вой­ны и защиты мирного (гражданского) населения с целью максимально возможной гуманизации применяемых методов и средств. Соответствующие нормы составляют особую отрасль междуна­родного права, которую в настоящее время принято характери­зовать как «право вооруженных конфликтов»*, имея в виду, ес­тественно, не право на развязывание таких конфликтов, а их юридическую регламентацию.

/>

* См.: Курс международного права. Т. 6. М., 1992. С. 221—227.Право вооруженных конфликтов можно определить как совокупность международно-правовых принципов и норм, ре­гулирующих отношения государств и других субъектов меж­дународного права в период ведения военных действий, запре­щающих или ограничивающих средства ведения войны, преду­сматривающих гуманизацию ее методов с целью защиты жертв вооруженных конфликтов.

Предметом регулирования этой отрасли являются прежде всего международные вооруженные конфликты, а также опре­деленные аспекты вооруженных конфликтов немеждународно­го характера.

Спектр правил, регулирующих эти отношения, очень ши­рок. Он охватывает: 1) нормы, определяющие временные рамки вооруженного конфликта и регламентирующие порядок пре­кращения состояния войны (о начале войны и ее окончании, перемирии, капитуляции, мирном договоре); 2) нормы о про­странственных ограничениях ведения военных действий (о те­атре войны, нейтралитете, нейтрализованных и демилитаризо­ванных зонах, об оккупированных территориях); 3) нормы, со­держащие характеристику статуса отдельных категорий лиц (режим раненых и больных, военнопленных, гражданского на селения, иностранных граждан); 4) нормы, запрещающие или ограничивающие применение в условиях военных действий ору­жия, причиняющего излишние страдания людям и чрезмерные повреждения либо имеющего неизбирательное действие; 5) нор­мы об ответственности за нарушение правил ведения войны, о наказании военных преступлений и преступлений против мира и человечества.

Соответствующие международно-правовые акты разраба­тывались на протяжении последних ста с лишним лет, начиная с Петербургской Декларации 1868 г. об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль и комплекса Гаагских кон­венций 1899 и 1907 гг., в том числе о неупотреблении опреде­ленных видов пуль и снарядов, о законах и обычаях сухопутной и морской войны. В числе основных современных источников рассматриваемой отрасли международного права:

Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. о защите жертв войны: 1) об улучшении участи раненых и больных в действую­щих армиях; 2) об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море; 3) об обращении с военнопленными; 4) о защите граж­данского населения во время войны;

Дополнительные протоколы к Женевским конвенциям от 8 июня 1977 г.: о защите жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I), о защите жертв вооруженных кон­фликтов немеждународного характера (Протокол II);

Конвенция о защите культурных ценностей в случае воо­руженного конфликта от 14 мая 1954 г.

Самостоятельный комплекс образуют конвенции, во-пер­вых, запрещающие оружие массового уничтожения, — Конвен­ция о запрещении разработки производства и накопления за­пасов бактериологического (биологического) и токсинного ору­жия и об их уничтожении 1972 г., Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химиче­ского оружия и его уничтожении 1993 г.; либо во-вторых, за­прещающие или ограничивающие применение в военных дей­ствиях определенных видов обычного оружия, — Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрез­мерные повреждения или имеющими неизбирательное дейст­вие, 1981 г., и протоколы к этой Конвенции (о необнаруживае­мых осколках, о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств, о запрещении или ограниче­нии применения зажигательного оружия).

Следует иметь в виду также региональные договоры. К их числу относится заключенное в рамках СНГ Соглашение о пер­воочередных мерах по защите жертв вооруженных конфлик­тов от 2 сентября 1993 г.

Соответствующие правила должны соблюдаться в случае любого вооруженного конфликта международного характера (с участием двух государств и более) или немеждународного ха­рактера (в пределах одного государства)*. Они обязательны и для Организации Объединенных Наций при применении кол­лективных вооруженных сил по решению Совета Безопасности в соответствии с Уставом ООН, а также для региональных ор­ганизаций, прибегающих в рамках своей компетенции к исполь­зованию вооруженных сил.

/>

* Закон РФ «О статусе военнослужащих» от 22 января 1993 г. включает адресованную военнослужащим обязанность «соблюдать нормы междуна­родного права в военной области, принятые Российской Федерацией».    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Начало войны и его правовые последствия

Предпринятые государством военные действия означают начало состояния войны для участвующих в конфликте госу­дарств и обусловливают необходимость соблюдения междуна­родных правил ведения войны. Обычаи войны с древних вре­мен устанавливали, что началу военных действий должно пред­шествовать объявление войны. Одна из Гаагских конвенций 1907 г. превратила это правило в договорную норму. Военные действия между сторонами не должны начинаться без предва­рительного и недвусмысленного предупреждения. Однако с точки.зрения современного международного права само объявление войны не оправдывает данное государство и не освобождает от ответственности за акт агрессии, равно как и начало военных действий без объявления войны.

Объявление войны или ее ведение без такого акта влекут за собой определенные последствия в отношениях между вою­ющими государствами, включая соблюдение правил ведения войны.

В соответствии с первым Дополнительным протоколом 1977 г. с началом вооруженного конфликта применяется систе­ма Держав-Покровительниц, которыми могут стать не участ­вующие в конфликте государства, назначенные и признанные воюющими сторонами. На Державы-Покровительницы возла­гается обязанность охранять интересы этих сторон. В случае нерешения вопросов назначения и признания таких Держав со­ответствующую обязанность может принять на себя Междуна­родный комитет Красного Креста или другая беспристрастная организация. К такой организации Конвенция применяет тер­мин «субститут».

Начало войны, как правило, прерывает дипломатические и консульские отношения между государствами, вступившими в войну. Дипломатический и консульский персонал вправе поки­нуть государство пребывания без каких-либо ограничений и задержек со стороны враждебного государства. Охрана поме­щений дипломатического представительства и консульств вме­сте с их имуществом и архивами вверяется Державе-Покрови­тельнице или субституту. Двусторонние политические и эконо­мические договоры, рассчитанные на мирное сотрудничество, теряют силу либо приостанавливаются. Торговые сделки с юри­дическими и физическими лицами неприятельских государств, как и виды сношений личного и коммерческого характера меж­ду гражданами воюющих государств, запрещаются.

В отношении граждан неприятельского государства, пре­бывающих на их территории, применяются различные ограни­чения, включая интернирование или принудительное прожива­ние на период войны в определенном районе. Интернированные граждане сохраняют свою гражданскую правоспособность и осуществляют вытекающие отсюда права в той мере, в какой это совместимо с интернированием.

Имущество, принадлежащее непосредственно вражескому государству (государственная собственность), конфискуется, за исключением имущества дипломатических и консульских пред­ставительств. Частная собственность (собственность граждан) в принципе считается неприкосновенной.

Пространственная сфера вооруженного конфликта — те­атр военных действий — сухопутное, морское, воздушное про­странство воюющих государств, а также (без ущерба для инте­ресов других государств) районы открытого моря и воздушного пространства над ним. Территория нейтральных государств, а также пространства, которые международным правом призна­ны демилитаризованными (Антарктика, космическое простран­ство, включая Луну и другие небесные тела, международные каналы), не могут использоваться в качестве театра военных действий. ‘

Воюющим государствам запрещается проводить через тер­риторию нейтрального государства войска и военный транспорт. На своей территории нейтральное государство имеет право защищать нейтралитет всеми имеющимися средствами, вплоть до применения вооруженных сил.§ 3. Участники вооруженного конфликта
Нормы современного международного права устанавлива­ют, что в том случае, если война стала реальностью, она долж­на вестись только между вооруженными силами соответствую­щих государств и не должна наносить ущерба их гражданско­му населению. В связи с этим международное право вводит принципиальное различие между вооруженными силами и не участвующим в военных действиях гражданским населением. Законными участниками войны являются комбатанты (сражающиеся). Применение оружия на войне возможно толь­ко в отношении комбатантов.

Обобщенная характеристика законных участников войны дана в ст. 43 первого Дополнительного протокола 1977 г.: «Воо­руженные силы стороны, находящейся в конфликте, состоят из всех организованных вооруженных сил, групп и подразделе­ний, находящихся под командованием лица, ответственного пе­ред этой стороной за поведение своих подчиненных… Такие воо­руженные силы подчиняются внутренней дисциплинарной сис­теме, которая, среди прочего, обеспечивает соблюдение норм международного права, применяемых в период вооруженных конфликтов». Лица, входящие в состав вооруженных сил (кро­ме медицинского и духовного персонала), являются комбатантами, т. е. имеют право принимать непосредственное участие в военных действиях.

В соответствии с действующими международными нормами в состав вооруженных сил (регулярных и нерегулярных) входят части и соединения сухопутных, морских, воздушных сил, а также войска милиции (полиции), безопасности, добро­вольческие отряды, отряды ополчения, личный состав органи­зованного движения сопротивления (партизаны). К числу за­конно воюющих относятся также лица, сопровождающие ар­мию, но не входящие непосредственно в состав вооруженных сил, а именно: гражданские лица, включенные в экипажи воен­ных самолетов, военные корреспонденты, личный состав рабо­чих команд или служб, на которые возложено бытовое обслу­живание вооруженных сил, при условии, что они получили со­ответствующее разрешение и удостоверение личности. Населе­ние неоккупированной территории, которое по собственному почину берется за оружие для борьбы с вторгающимися войсками, не успев сформироваться в регулярные части, также пользуется правами сражающихся.

Все указанные категории сражающихся из отрядов опол­чения, партизан, сопротивления рассматриваются в качестве законных участников войны, если они удовлетворяют следую­щим условиям, предусмотренным конвенциями: 1) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; 2) имеют опреде­ленный и ясно видимый издали отличительный знак; 3) откры­то носят оружие; 4) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны. Очевидно, что некоторые пункты не всегда со­гласуются с условиями партизанской войны на оккупированной территории.

Понятием добровольческих отрядов охватываются лица, изъявившие желание выехать за пределы своей страны и при­нять участие в боевых действиях на стороне народа иностран­ного государства, борющегося за свободу и независимость. Доб­ровольцы включаются в списочный состав вооруженных сил, что делает их законными комбатантами в соответствии с поло­жениями Гаагских конвенций 1907 г., а также Женевской кон­венции 1949 г.

От добровольческих отрядов (добровольцев) принципиаль­но отличаются наемники. Согласно ст. 47 первого Дополнитель­ного протокола 1977 г.: «Наемник — это любое лицо, которое:

а) специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооруженном конфликте; Ь) фактически при­нимает непосредственное участие в военных действиях; с) при­нимает участие в военных действиях, руководствуясь, главным образом, желанием получить личную выгоду, и которому в дей­ствительности обещано стороной (или по поручению стороны), находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, су­щественно превышающее вознаграждение, обещанное или вы­плачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входя­щим в личный состав вооруженных сил данной стороны;d) не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контроли­руемой стороной, находящейся в конфликте; е) не входит в лич­ный состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфлик­те;f) не послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения официальных обя­занностей в качестве лица, входящего в состав его вооружен­ных сил». Наемник не имеет права на статус комбатанта или военнопленного и не находится под покровительством норм ме­ждународного права.

Согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Опре­деление агрессии», принятой в 1974 г., засылка иррегулярных сил или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против другого государства, квалифициру­ется как международное правонарушение.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Запрещение или ограничение определенных средств и методов ведения войны
В международном праве действует принцип, согласно ко­торому «право сторон в вооруженном конфликте выбирать ме­тоды и средства ведения войны не является неограниченным» (преамбула Конвенции о запрещении или ограничении приме­нения конкретных видов обычного оружия, которые могут счи­таться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие, 1981 г.). Уже первые международ­но-правовые акты о правилах ведения войны содержали такого рода формулировки: “… потребности войны должны остановиться перед требованием человеколюбия”; «воюющие не пользуются неограниченным правом в выборе средств нанесения вреда не­приятелю»; «воспрещается… употреблять оружие, снаряды или вещества, способные причинить излишние страдания» и т. п.

Многолетний опыт международно-правового регулирования данной проблемы позволил сформулировать «Основные нормы», характеризующие методы и средства ведения войны. Это было сделано в первом Дополнительном протоколе 1977 г., в ст. 35:

«1. В случае любого вооруженного конфликта право сто­рон, находящихся в конфликте, выбирать методы или средства ведения войны не является неограниченным.

2. Запрещается применять оружие, снаряды, вещества и методы ведения военных действий, способные причинить из­лишние повреждения или излишние страдания.

3. Запрещается применять методы или средства ведения военных действий, которые имеют своей целью причинить или, как можно ожидать, причинят обширный, долговременный и серьезный ущерб природной среде».

Помимо сказанного в этом акте в международных конвен­циях сложилось правило запрещения или ограничения тех ви­дов оружия, которые имеют неизбирательное действие, т. е. в равной мере опасны как для комбатантов, так и для мирного населения.

Международно-правовые нормы о запрещении или огра­ничении применения отдельных видов оружия развивались соответственно совершенствованию военного производства и с учетом опыта военных действий.

Можно назвать такие меры, как отмена употребления взрывчатых и зажигательных пуль (1868 г.), запрещение сна­рядов, распространяющих удушающие или вредоносные газы, а также легко разворачивающихся или сплющивающихся пуль (1899 г.), запрещение применения на войне удушливых, ядови­тых или других подобных газов и бактериологических средств (Женевский протокол 1925 г.).

В современный период осуществлен правовой запрет бактериологического (биологического) и токсинного оружия, что означало и запрещение использования биологических агентов и токсинов в вооруженных конфликтах (Конвенция 1972 г.), и химического оружия (Конвенция 1993 г.). Что же касается за­прещения ядерного оружия, то пока такая конвенция не приня­та, однако имеется ряд резолюций и деклараций Генеральной Ассамблеи ООН, содержащих заявления большинства государств о запрещении применения ядерного оружия как оружия массового уничтожения.

Применительно к обычному оружию запрещению или ог­раничению подверглись следующие его разновидности: любое оружие, основное действие которого заключается в нанесении повреждений осколками, которые не обнаружива­ются в человеческом теле с помощью рентгеновских лучей (так называемые «необнаруживаемые осколки»); мины, не являющиеся дистанционно устанавливаемыми минами, мины-ловушки и некоторые другие устройства; зажигательное оружие, т. е. такое оружие или боеприпасы, которые в первую очередь предназначены для поджога объек­тов или причинения людям ожогов посредством действия пла­мени и тепла, возникающих в результате химической реакции вещества, доставленного к цели (запрещается, в частности, под­вергать гражданское население или гражданские объекты на­падению с применением зажигательного оружия).

Указанные запреты и ограничения содержатся в Конвен­ции 1981 г., к которой приложены три протокола. Здесь указан­ные виды обычного оружия характеризуются как наносящие чрезмерные повреждения или имеющие неизбирательное дей­ствие. 5 декабря 1997 г. была открыта для подписания Конвен­ция о запрещении применения, накопления запасов, производ­ства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении.

Определяя методы ведения войны, международное право категорически запрещает разрушение гражданских объектов и объектов, необходимых для выживания гражданского населения (незащищенные города, селения, жилища или строения, госпитали, больницы, средства транспорта, используемые гра­жданским населением, запасы продуктов питания, районы про­изводства продуктов питания, источники воды и т. д.). Особо регулируется защита «установок и сооружений, содержащих опасные силы», к ним отнесены плотины, дамбы и атомные элек­тростанции. Эти объекты не должны подвергаться нападению даже в тех случаях, когда они являются военными объектами, если такое нападение может вызвать высвобождение опасных сил и последующие тяжелые потери среди гражданского насе­ления (подробно о защите гражданского населения см. гл. 13).    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 5. Защита раненых, больных и военнопленных
Режим раненых и больных определен двумя названными выше Конвенциями 1949 г. — об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях и об улучшении участи ране­ных, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море, причем термин «раненые и боль­ные» включает лиц как из числа комбатантов, так и граждан­ских лиц, которые нуждаются в медицинской помощи или ухо­де. Конвенции запрещают в отношении раненых и больных лиц следующие действия: а) посягательство на жизнь и физиче­скую неприкосновенность; б) взятие заложников; в) посягатель­ство на человеческое достоинство; г) осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом.

Раненые и больные воюющей армии, попавшие во власть неприятеля, считаются военнопленными и к ним должен при­меняться режим военного плена.

Медицинские учреждения и медицинский персонал поль­зуются уважением и защитой и не могут быть объектом напа­дения.

Режим военного плена представляет совокупность право­вых норм, регулирующих положение военнопленных. Согласно ст. 4 Женевской конвенции об обращении с военнопленными 1949 г., к ним относятся лица из состава регулярных и нерегу­лярных вооруженных сил, попавшие во власть неприятеля, т. е. имеются в виду комбатанты. Военнопленные находятся во вла­сти правительства неприятельского государства, а не отдель­ных лиц или воинских частей, взявших их в плен. К военно­пленным нельзя применять акты насилия, запугивания и ос­корбления. Военнопленные имеют право на уважение к их личности и чести. Любые незаконные акты со стороны держащего в плену государства, приводящие к смерти военнопленного или представляющие угрозу его здоровью, рассматриваются как серьезное нарушение Конвенции. Запрещается дискриминация по причинам расы, национальности, вероисповедания, полити­ческих убеждений. Эти положения относятся и к участникам вооруженных конфликтов немеждународного характера.

Военнопленные, согласно ст. 14 соответствующей Конвен­ции 1949 г., полностью сохраняют свою гражданскую правоспо­собность, которой они пользовались во время захвата в плен. Держащая в плену держава может ограничивать осуществле­ние прав лишь в той степени, в какой этого требуют условия плена.

Военнопленные, за исключением офицеров, могут привле­каться к работе, не носящей военного характера. Военноплен­ные подчиняются законам, уставам и приказам, действующим в вооруженных силах пленившего их государства.

Военнопленные вправе выбирать из своей среды доверен­ных лиц, которые представляют их перед военными властями пленившего государства, перед представителями Державы-По­кровительницы и Красного Креста.

Освобождение военнопленных, согласно Женевской конвен­ции, происходит тотчас по прекращении военных действий (ст. 118), исключая случаи привлечения к уголовной ответст­венности за военные преступления.§ 6. Правовой режим военной оккупации
Военная оккупация — это временное занятие в ходе вой­ны вооруженными силами одного государства территории дру­гого государства и принятие на себя управления этими тер­риториями.

Согласно нормам международного права, оккупированная территория юридически продолжает оставаться территорией того государства, которому она принадлежала до оккупации. В период временного, фактического перехода власти из рук за­конного правительства к военным властям, занявшим террито­рию, эти власти обязаны обеспечить общественный порядок и жизнь населения, уважая существующие в этой стране законы. Женевская конвенция 1949 г. о защите гражданского населения во время войны устанавливает, что лица, находящиеся на окку­пированной территории, имеют право на уважение их лично­сти, чести, семейных прав, религиозных убеждений.

Оккупирующему государству не разрешается упразднять: на занятой территории действовавшие законы. Оно вправе только приостановить действие тех местных законов, которые не отве­чают интересам безопасности его армии или оккупационной власти, а также может издавать временные административные, акты, если это необходимо для поддержания общественного порядка. Издаваемые оккупирующей державой уголовно-правовые акты вступают в силу только после того, как они будут опубликованы и доведены до сведения населения на его языке.

Запрещено разрушение и уничтожение не только частной, но также общественной и государственной собственности; при­знается противоправным уничтожение движимого или недви­жимого имущества, представляющего индивидуальную или кол­лективную собственность частных лиц или государства, общин либо общественных или кооперативных организаций, которое не является абсолютно необходимым для военных операций.

От режима военной оккупации следует отличать режим послевоенной оккупации как меры ответственности государ­ства за агрессию (например, режим оккупации в Германии и Японии, начиная с. момента их безоговорочной капитуляции в 1945 г. и до отмены такого режима, который был основан на специальных международно-правовых актах).    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 7. Защита культурных ценностей
Конвенция о защите культурных ценностей в случае воо­руженного конфликта, принятая на международной конферен­ции в Гааге 14 мая 1954, г., предусматривает следующие меры:

а) запрещение использования этих ценностей, сооружений для их защиты, а также непосредственно прилегающих к ним уча­стков в целях, которые могут привести к разрушению или по­вреждению этих ценностей в случае вооруженного конфликта;

б) запрещение, предупреждение и пресечение любых актов кра­жи, грабежа или незаконного присвоения культурных ценно­стей в какой бы то ни было форме, а также любых актов ванда­лизма в отношении этих ценностей; в) запрещение реквизиции и принятия любых репрессивных мер, направленных против культурных ценностей. Первый Дополнительный протокол 1977 г. запрещает какие-либо враждебные действия, направленные против тех исторических памятников, произведений искусства или мест отправления культов, которые составляют культур­ное или духовное наследие народов. Протокол дополняет систему гарантий защиты культурных ценностей, введенную Гааг­ской конвенцией 1954 г.

Наиболее важные культурные ценности берутся под спе­циальную защиту и включаются в Международный реестр куль­турных ценностей, который ведется Генеральным директором ЮНЕСКО; копия реестра хранится у Генерального секретаря ООН и у каждой стороны, находящейся в военном конфликте. С момента включения в Международный реестр ценности полу­чают военный иммунитет и воюющие обязаны воздерживаться от любого враждебного акта, направленного против них.

Культурные ценности, находящиеся под специальной за­щитой во время вооруженных конфликтов, должны быть обо­значены отличительным знаком. Принятая в 1970 г. Конвенция о мерах, направленных на запрещение и предупреждение не­законного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности, включает в перечень действия, являю­щиеся прямым или косвенным результатом оккупации страны иностранной державой.§ 8. Окончание войны и его правовые последствия
Прекращение военных действий осуществляется различ­ными способами и оформляется соответствующими официаль­ными актами, порождающими правовые последствия.

Одним из распространенных способов прекращения воен­ных действий считается перемирие, которое, по формулировке Гаагской конвенции 1907 г., «приостанавливает военные дейст­вия по взаимному соглашению сторон». Общее перемирие явля­ется полным и бессрочным. Нарушение постановлений актов перемирия есть не что иное, как противоправное посягательст­во на законы и обычаи войны, влекущее международную ответ­ственность.

Соглашения о военном перемирии наряду с прекращением военных действий, как правило, предусматривают взаимное освобождение и возвращение всех военнопленных в установ­ленные сроки.

Другим способом прекращения военных действий являет­ся безоговорочная капитуляция побежденной стороны.

После разгрома фашистской Германии 8 мая 1945 г. в Бер­лине был подписан Акт о военной капитуляции германских воо­руженных сил, а 2 сентября 1945 г. в Токийской бухте был под­писан Акт о капитуляции Японии.

Как общее правило, прекращение военных действий в виде перемирия или безоговорочной капитуляции представляет со­бой этап на пути к прекращению состояния войны.

Прекращение состояния войны — это окончательное уре­гулирование политических, экономических, территориальных и иных проблем, связанных с завершающейся войной и пре­кращением военных действий.

Важные правовые последствия прекращения состояния войны— восстановление между находившимися до этого мо­мента в состоянии войны государствами официальных отноше­ний в полном объеме, обмен дипломатическими представитель­ствами, возобновление ранее заключенных двусторонних дого­воров, действие которых было прервано войной.

Формой осуществления окончательного мирного урегули­рования, прекращения состояния войны является заключение.мирного договора.

После второй мировой войны страны антигитлеровской коалиции 10 февраля 1947 г. подписали выработанные на Па­рижской мирной конференции мирные договоры с Италией, Финляндией, Румынией, Венгрией и Болгарией. В преамбуле каждого договора провозглашалось прекращение состояния войны.

В статьях договоров говорится о границах соответствую­щих государств, об их политических обязательствах осуществ­лять демократическое развитие и не допускать возрождения каких бы то ни было фашистских организаций, о репарациях и реституциях в пользу стран антигитлеровской коалиции, о ре­патриации военнопленных, о финансовых и экономических взаи­моотношениях и т. д.

Послевоенной практике международных отношений извест­ны и иные формы прекращения состояния войны. Так, состоя­ние войны с Германией было прекращено в первой половине 50-х годов односторонними актами США, Великобритании, Франции и других государств. Прекращение состояния войны между СССР и Германией и установление мирных отношений было объявлено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 января 1955 г. В нем говорилось, что все возникшие в связи с войной юридические ограничения в отношении герман­ских граждан, рассматривавшихся в качестве граждан враже­ского государства, утратили силу.

Вопросы окончательного урегулирования в политической, экономической и иных областях были решены двусторонними соглашениями между СССР и ГДР, между СССР и ФРГ, други­ми двусторонними договорами ряда государств с ГДР и с ФРГ, а затем и многосторонним актом — Договором об окончатель­ном урегулировании ъ отношении Германии, подписанным 12 сентября 1990 г. представителями ГДР, ФРГ, Великобритании, США, СССР и Франции. Договор провозгласил, что «объеди­ненная Германия обретает полный суверенитет над своими внут­ренними и внешними делами» и что Великобритания, США, СССР и Франция «прекращают действие своих прав и ответст­венности в отношении Берлина и Германии в целом».

Советский Союз и Япония, подписав 19 октября 1956 г. со­вместную Декларацию, достигли соглашения о том, что состоя­ние войны между СССР и Японией прекращается со дня всту­пления в силу Декларации (с 12 декабря 1956 г.) и между ними восстанавливаются мир и добрососедские дружественные отно­шения. Совместная Декларация предусматривала проведение переговоров о заключении мирного договора между СССР и Японией.

Вместе с тем следует иметь в виду, что в определенных случаях акт прекращения военных действий может отождеств­ляться с актом прекращения состояния войны, т. е. охватывать своим содержанием не только прекращение огня, но и всесто­роннее мирное урегулирование. Характерно в этом плане Со­глашение о прекращении войны и восстановлении мира во Вьет­наме, подписанное 27 января 1973 г.

Прекращение состояния войны между находившимися в конфликте государствами — это не только акт нормализации соответствующих двусторонних отношений, но и важный фак­тор упрочения международного мира.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Блищенко И. П. Обычное оружие и международное право. М., 1984.

Богуславский М. М. Международная охрана культурных ценностей. М., 1979.

Егоров С. А. Международно-правовая защита гражданских объектов в период вооруженных конфликтов // Сов. ежегодник международного права. 1986. М., 1987.

Котляров И. И. Международно-правовое регулирование вооруженных конфликтов. М., 1984.

Мелков Г. М. Международное право в период вооруженных

конфликтов. М., 1989.

Полторак А. И., Савинский Л. И. Вооруженные конфлик­ты и международное право. М., 1976.

Соколов В. А. Правовые формы прекращения состояния войны между государствами. М., 1963.

Фуркало В. В. Международно-правовая защита граждан­ского населения в условиях вооруженных конфликтов. Киев, 1986.Глава 20 Территория и международное право § 1. Классификация территорий (пространств) по их правовому режиму
Планету Земля — ее сушу, воздушное пространство, Ми­ровой океан, а также космическое пространство, Луну и другие небесные тела — с точки зрения правового режима можно раз­делить на три вида: 1) государственная территория; 2) между­народная территория (пространства с международным режи­мом); 3) пространства со смешанным правовым режимом.

Государственная территория представляет собой про­странство, в пределах которого государство осуществляет верховную власть (суверенитет). В состав государственной тер­ритории входят суша, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними. Государство своим законо­дательством устанавливает правовой режим территории в це­лом и ее частей. Правовой режим государственной территории включает также правила, предусмотренные международными договорами данного государства (об использовании воздушного пространства, внутренних вод и портов, территориального моря, определенных участков сухопутного пространства.

Международная территория — это пространство с между­народным режимом, на которое не распространяется суверенитет какого-либо государства и которое открыто для использования всеми государствами в соответствии с международно-правовы­ми нормами. Такой режим имеют открытое море, воздушное пространство над ним, а также над исключительной экономи­ческой зоной, дно морей и океанов за пределами национальной юрисдикции, космическое пространство, включая Луну и другие небесные тела, Антарктика и воздушное пространство над ней.

Пространства со смешанным правовым режимом имеют существенные особенности: прибрежные государства наделены суверенными правами по разведке и разработке ресурсов в пределах этих пространств при сохранении за всеми другими государствами свободы судоходства и ряда других прав в соот­ветствии с международными нормами и правилами прибрежных государств. К этим пространствам относятся исключитель­ная экономическая зона и континентальный шельф.§ 2. Государственная территория
Верховная власть государства, его территориальное вер­ховенство — отличительная черта государственной террито­рии.

Согласно ст. 4 Конституции РФ суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию, а Консти­туция РФ и федеральные законы имеют верховенство на всей ее территории. Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории.

В соответствии с Конституцией (ч. 1 ст. 67) территория Российской Федерации включает в себя территории ее субъек­тов, внутренние воды и территориальное море, воздушное про­странство над ними.

В сухопутное пространство РФ входят открытые и могу­щие быть открытыми в будущем земли и острова, расположен­ные в Северном Ледовитом океане к северу от побережья РФ, в пределах между меридианами, соединяющими крайние точки побережья России с Северным полюсом (постановление Прези­диума ЦИК СССР от 15 апреля 1926 г.).

Водное пространство как часть государственной территории — это внутренние воды (реки, озера, каналы и другие во­доемы, берега которых принадлежат данному государству), при­надлежащие государству части пограничных рек и озер, внут­ренние морские воды (прилегающие к побережью воды портов, бухт, заливов и др.) и территориальное море, то есть прибрежная морская полоса шириной до 12 морских миль.

Воздушное пространство государства — это та часть воз­душного пространства, которая находится над сухопутной и водной территориями государства. Высотный предел воздуш­ного пространства одновременно является линией разграниче­ния воздушного и космического пространств. В настоящее вре­мя такая линия не определена.

Иногда применяется термин «условная территория», к ко­торой относят расположенные вне пределов государственной территории объекты: воздушные, морские, речные суда, кос­мические корабли, станции и другие космические объекты, искусственные острова и сооружения в море, на его дне, в Ан­тарктике, помещения дипломатических и консульских предста­вительств.

Государство по своему усмотрению определяет правовой статус своей территории. Оно может на основе специальных международных договоров предоставить определенные права по использованию отдельных частей своей территории иностран­ным государствам, их юридическим или физическим лицам. Это договоры относительно международных воздушных сообщений через воздушное пространство государства, аренды (например, Договор между СССР и Финляндией о передаче в аренду Фин­ляндской Республике советской части Сайменского канала и острова Малый Высоцкий от 27 сентября 1962 г.), транзита че­рез государственную территорию (например, Соглашение меж­ду Правительством Российской федерации и Правительством Монголии о выходе к морю и транзитных перевозках Монго­лии через территорию Российской Федерации от 19 октября 1992 г.), регулирования передвижения иностранных граждан по территории государства и посещения определенных районов (Меморандум о понимании между Российской Федерацией и США в отношении «открытой суши» от 17 июня 1992 г.) и др.

Потребность в транзите возникает у государства и тогда, когда принадлежащий ему регион отделен от основной терри­тории территорией другого государства (других государств). Такой регион именуется анклавом. Примеры: Калининградская область РФ, доступ в которую по суше возможен только через Беларусь, Литву, Польшу; штат Аляска, отделенный от США территорией Канады; округ Кабинда, отделенный от Анголы территорией Заира. Транзитный проезд по суше сопредельного государства в таких случаях регламентируется специальными двусторонними соглашениями.

Осуществление территориального верховенства государст­вом не означает, что не может быть каких-либо ограничений или запретов. Так, действия государства, позволяющего друго­му государству со своей территории совершать акты агрессии против третьего государства, квалифицируются как акт агрес­сии, совершенный государством, предоставившим свою терри­торию (п.«f» ст. 3 резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Оп­ределение агрессии» 1974 г.).

Государственная территория должна использоваться в со­ответствии с нормами и принципами международного права и таким образом, чтобы не причинять ущерб другим государст­вам.

Изменение государственной территории также может быть произведено на основе определенно выраженного согласия го­сударств и в соответствии с нормами и принципами междуна­родного права.

Правовым основанием такого изменения становится меж­государственный договор о передаче определенной части тер­ритории или об обмене ее участками.

Пространство, на которое распространяется власть госу­дарства в ограниченных, четко очерченных пределах, не явля­ется государственным. Оно может быть отнесено к территори­ям, на которые распространяется национальная юрисдикция.

Пункт 2 ст. 67 Конституции РФ гласит: «Российская Феде­рация обладает суверенными правами и осуществляет юрис­дикцию на континентальном шельфе и в исключительной эко­номической зоне Российской Федерации в порядке, определяе­мом федеральным законом и нормами международного права».

Понятие «территория, на которую распространяется на­циональная юрисдикция» является более широким, чем «госу­дарственная территория». Оно включает как государственную территорию, так и территорию, не относящуюся к таковой (при­лежащую зону, континентальный шельф, экономическую зону).

Используемый в международных договорах термин «тер­ритория» применительно к определенному государству-участ­нику не всегда означает государственную территорию (или ее часть). Он может употребляться и в более широком значении:

как территория, на которую распространяется национальная юрисдикция.

Так, в ст. 1 Соглашения между Правительством Россий­ской Федерации и Правительством Республики Узбекистан о воздушном сообщении от 2 марта 1994 г. говорится, что для целей Соглашения термин «территория» в отношении каждого государства-участника означает земные поверхности, террито­риальные и внутренние воды и воздушное пространство над ними, находящиеся под его суверенитетом. В этом Соглашении под термином «территория» имеется в виду государственная территория.

Другой пример. Пункт 1 ст. 4 Соглашения о торговых и коммерческих отношениях между Россией и Канадой от 19 июня 1992 г. обязывает Стороны обеспечить свободу транзита това­ров другой Стороны через свою территорию. «Территория» (по Соглашению, «своя») применительно к каждому государству-участнику означает территорию, на которую распространяется действие его таможенных законов, включая любые районы за пределами его территориальных вод (т. е. за пределами госу­дарственной территории), в границах которых оно может осу­ществлять права в отношении морского дна, недр и их природ­ных ресурсов.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Государственные границы
Понятие и виды.Государственная граница — это линия и проходящая по ней вертикальная поверхность, определяю­щие пределы государственной территории (суши, вод, недр и воздушного пространства). Границы между сопредельными го­сударствами обычно определяются договорами между ними.

В период существования СССР практически со всеми со­седними странами были заключены договоры о прохождении государственной границы. В их числе — договор 1990 г. с Ки­тайской Народной Республикой, зафиксировавший линию гра­ницы на ее восточном участке (ратифицирован уже Российской Федерацией). Линия границы на ее западном участке опреде­лена Договором между РФ и КНР 1994 г. С учетом договоров принимаются внутригосударственные правовые акты о государ­ственной границе.

В России это Закон «О Государственной границе Россий­ской Федерации» от 1 апреля 1993 г. с изменениямии дополне­ниями, внесенными 10 августа 1994 г. и 29 ноября 1996 г. Он характеризует государственную границу как «пространствен­ный предел действия государственного суверенитета Россий­ской Федерации». Государственной границей России считается граница РСФСР, закрепленная законодательными актами и международными договорами СССР. Границы Российской Федерации не оформленные в международно-правовом отноше­нии, подлежат, согласно Закону, договорному закреплению.

Государственные границы на суше устанавливаются по линиям рельефа или явно видимым ориентирам.

На реках государственные границы обычно проводятся либо по середине главного фарватера или по тальвегу (по линии наи­больших глубин), если река судоходная, либо по середине рус­ла, если река несудоходная. На озерах она представляет собой линию, соединяющую выходы сухопутной границы к берегам озера.

Линия внешнего предела территориального моря является государственной границей на море. Она устанавливается госу­дарством с учетом требований норм международного права (о ширине территориального моря, об определении линии их раз­граничения между смежными или расположенными друг про­тив друга государствами).

Процесс установления границы включает две стадии: де­лимитацию и демаркацию. Делимитация — это определение в договоре общего направления прохождения границы (словесное описание с указанием характерных мест ее прохождения — рек, озер, хребтов и т. д.) и нанесение ее на карту (графическое изображение). Демаркация — это обозначение линии границы на местности посредством установления специальных погранич­ных знаков. Она осуществляется специально создаваемыми ко­миссиями из представителей сопредельных государств. При демаркации составляются демаркационные документы: прото­колы — описания государственной границы, протоколы погра­ничных знаков (с характеристикой их положения, формы, раз­меров, материала, номера и т. д.).

В межгосударственных отношениях и в договорах стран Содружества Независимых Государств используется особый термин «внешние государственные границы государств — уча­стников СНГ», которым обозначаются границы этих государств с не принадлежащими к Содружеству государствами. Сущест­вуют Соглашение о сотрудничестве государств — участников Содружества по обеспечению стабильного положения на их внешних границах 1992 г. и Договор о сотрудничестве в охране границ государств — участников Содружества Независимых Государств с государствами, не входящими в Содружество, 1995 г.

Режим государственной границы. Он определяется совокупностью международно-правовых и внутригосударственных норм.

Международные договоры, касающиеся режима государ­ственной границы Российской Федерации, разнообразны: о про­хождении государственной границы, о системе обозначения линии границы, об уточнении ее прохождения на определен­ных участках, о режиме границы в целом или об отдельных элементах режима, в том числе об уходе за пограничными зна­ками, об использовании приграничной территории (например, пограничных вод), об охране границы и обеспечении стабильно­го положения на ней.

Режим государственной границы включает следующие во­просы.

1. Содержание государственной границы, т. е. порядок со­хранения и поддержания в надлежащем состоянии погранич­ных знаков, оборудования, пограничных просек, проведения их контрольных осмотров, проверок прохождения государствен­ной границы.

Государства обязаны содержать государственную границу в таком состоянии, чтобы ее прохождение было ясным и види­мым, а пограничные знаки и пограничные просеки соответство­вали требованиям демаркационных документов. Обязанности по уходу за пограничными знаками распределяются на основе со­глашения между сопредельными государствами. Устанавлива­ются сроки совместных осмотров пограничных знаков и погра­ничных просек. В случае повреждения или утраты погранич­ных знаков немедленно принимаются меры по их восстановле­нию.

2. Пересечение государственной границы лицами и транс­портными средствами и перемещение через нее товаров, гру­зов и животных.

Переход (переезд, перелет) государственной границы ли­цами и пересечение ее транспортными средствами может осу­ществляться только в пунктах перехода (пересечения) грани­цы, открытых для международного и двустороннего движения. Пункты перехода (пересечения) границы устанавливаются и могут быть изменены по договоренности между сопредельными государствами (например Договором между Правительством Российской Федерации и Правительством Польши о погранпереходах от 22 мая 1992 г. предусматривается открытие погран-переходов: Мамоново — Бранево, Багратионовск — Бартошице, Мамоново — Гроново и др.).

При пересечении государственной границы должен соблю­даться порядок следования от государственной границы до пунк­тов пропуска через государственную границу и в обратном на­правлении. Не допускаются высадка людей, выгрузка товаров, грузов, животных или прием их на транспортные средства.

Иностранные невоенные суда и военные корабли заходят в территориальное море (т. е. пересекают государственную гра­ницу на море) с целью осуществления права мирного прохода.

Для пересечения государственной границы воздушными судами выделяются специальные коридоры полета. Пересечение государственной границы вне выделенных коридоров до­пускается только с разрешения компетентных органов соответ­ствующего государства.

Не является нарушением правил вынужденное пересечение государственной границы в силу чрезвычайных обстоя­тельств: несчастного случая, аварии, стихийного бедствия, ле­довых условий, угрожающих безопасности судна, либо в целях буксировки поврежденных судов, доставки спасенных людей, оказания срочной медицинской помощи членам экипажа или пассажирам, а также по другим вынужденным причинам.

Перемещение через государственную границу товаров, гру­зов и животных осуществляется в определенном порядке и месте, которые также устанавливаются международными договорами и внутригосударственными правилами.

3. Пропуск лиц, транспортных средств, товаров, грузов и животных.

Пропуск лиц, транспортных средств, грузов, товаров и животных через государственную границу предполагает осу­ществление пограничного контроля, а при необходимости — таможенного, иммиграционного, санитарно-карантинного, вете­ринарного, фитосанитарного и других видов контроля.

Пропуск осуществляется в пунктах пропуска через госу­дарственную границу и заключается в признании законности пересечения государственной границы. Основанием для пропуска является наличие действительных документов на право въезда (или выезда), документов на транспортные средства, грузы, то­вары и животных.

Въезд на территорию РФ и выезд регламентируется феде­ральным законом — «О порядке выезда из Российской федера­ции и въезда в Российскую Федерацию» от 15 августа 1996 г., а также международными договорами РФ. Документами, дающими право на въезд, являются для иностранных граждан паспорт и виза (возможны дополнительные требования). Иностранному гражданину, которому разрешен въезд в РФ для постоянного проживания, выдается иммиграционная виза; в случаях въезда для временного пребывания — неиммиграционная виза. Госу­дарства могут договориться и об упрощенном порядке въезда на территорию государства, включая безвизовый въезд.

Граждане государств Содружества Независимых Государств имеют право въезжать, выезжать и передвигаться по террито­рии его участников без виз при наличии документов, удостоверяющих их личность или подтверждающих их гражданство (ст. 1 Соглашения о безвизовом передвижении граждан госу­дарств Содружества Независимых Государств по территории его участников от 9 октября 1992 г.). Передвижение лиц, не яв­ляющихся гражданами государств СНГ, с территории одного государства-участника на территорию другого осуществляется с согласия компетентных органов последнего (ст. 5 Соглашения о сотрудничестве государств — участников Содружества Неза­висимых Государств по обеспечению стабильного положения на их внешних границах от 9 октября 1992 г.).

Безвизовый порядок въезда, выезда и пребывания на тер­ритории одного государства может предусматриваться для гра­ждан другого государства, обладающих дипломатическими или служебными паспортами, а также паспортом моряка.

4.Ведение на государственной границе хозяйственной, про­мысловой и иной деятельности (охота, рыболовство, лесное, сельское или горное дело и т. д.).

Такая деятельность вблизи границы не должна причинять ущерб территории сопредельного государства, наносить вред здоровью населения, экологической и иной безопасности, соз­давать помехи обеспечению сохранности государственной гра­ницы. Примером специального двустороннего договора может служить межправительственное соглашение Российской Феде­рации и Китайской Народной Республики о руководящих прин­ципах совместного хозяйственного использования отдельных островов и прилегающих к ним акваторий на пограничных ре­ках (1997 г.).

По обе стороны государственной границы могут оставаться полосы определенной ширины (как правило, до 20 м), в которых хозяйственная деятельность запрещается или допускается в исключительных случаях. Государства могут договориться о запрещении на отдельных участках государственной границы определенных видов работ и промысла.

5.Разрешение с иностранными государствами инциден­тов, связанных с нарушением указанных правил.

Лица, воздушные суда, морские и речные суда, другие транспортные средства, пересекающие государственную границу в нарушение правил, признаются нарушителями границы и должны нести ответственность.

В зависимости от ситуации и характера правонарушения нарушители границы могут быть привлечены к уголовной или административной ответственности либо переданы властям го­сударства, с территории которого они пересекли границу, либо выдворены.

Для решения вопросов, связанных с соблюдением режима государственной границы, и разрешения пограничных инциден­тов государства назначают пограничных представителей (по­граничных комиссаров, пограничных уполномоченных) и их за­местителей. Места их официального пребывания, полномочия и порядок деятельности определяются соглашениями. Постанов­лением Правительства РФ от 15 мая 1995 г. утверждено Поло­жение о пограничных представителях Российской Федерации.

Пограничные представители принимают необходимые меры для предотвращения случаев нарушения режима государствен­ной границы. Они обязаны провести расследование и принять надлежащие меры в случае обстрела через границу или совер­шения насильственных действий в отношении лиц, находящих­ся на территории другого государства, убийства, ранения или иного нанесения вреда здоровью граждан в результате дейст­вия через границу, незаконного перехода (пересечения) грани­цы и других нарушений режима границы.

Решения, совместно принятые пограничными представи­телями по поводу того или иного случая нарушения режима границы, вступают в силу с момента подписания протокола.

Любой вопрос, имеющий важное значение, может быть пе­редан на разрешение по дипломатическим каналам.

Российская Федерация сотрудничает с иностранными го­сударствами в сфере защиты государственной границы. Госу­дарствами — участниками СНГ заключен ряд соглашений, посвященных охране их государственных границ, формированию и статусу пограничных войск, обеспечению их деятельности.

В порядке правопреемства Российская Федерация воспри­няла применительно к соответствующим регионам двусторон­ние договоры о режиме государственной границы, о сотрудни­честве и взаимной помощи по пограничным вопросам, о поряд­ке урегулирования пограничных конфликтов, заключенные Сою­зом ССР с Финляндией, Польшей, Монголией и некоторыми другими государствами. Можно назвать и договоры, касающие­ся специальных аспектов хозяйственного сотрудничества: с Монголией — о рациональном использовании и охране бассей­на реки Селенги (1974 г.), с Норвегией — о взаимном возвраще­нии переходящих государственную границу оленей (1977 г.), с

КНР — о сотрудничестве в области охраны, регулирования и воспроизводства живых водных ресурсов в пограничных водах рек Амур и Уссури (1994 г.). Начато заключение договоров с новыми сопредельными государствами: в 1994 г. подписаны Со­глашение между Правительствами РФ и Республики Беларусь о сотрудничестве по пограничным вопросам, Соглашение меж­ду Правительствами РФ и Латвийской Республики о деятель­ности пограничных представителей.

Пограничный режим представляет собой особый правовой статус прилегающей к государственной границе территории государства. Он определяется законами и иными правовыми актами государства.

Законом «О Государственной границе Российской Федера­ции» пограничный режим устанавливается в пограничной зоне, в территориальном море, а также на определенных участках внутренних вод РФ, если они имеют выход к Государственной границе.

Пограничной зоной Российской Федерации является поло­са местности шириной до 5 километров вдоль Государственной границы на суше, морского побережья РФ, российских берегов пограничных рек, озер и иных водоемов, а также острова на указанных водоемах.

Пограничный режим включает правила:

а) въезда (прохода), временного пребывания, передвиже­ния лиц и транспортных средств в пограничной зоне, которые осуществляются по документам, удостоверяющим личность, индивидуальным пропускам, выдаваемым органами и войсками Федеральной пограничной службы России. Устанавливаются место и время въезда и выезда из пограничной зоны, маршру­ты передвижения, продолжительность и иные условия пребы­вания транспортных средств. Право граждан на свободу пере­движения, выбор места пребывания и жительства в погранич­ной зоне может быть ограничено (ст. 8 Закона «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации»);

б) хозяйственной, промысловой и иной деятельности, про­ведения массовых общественно-политических, культурных и других мероприятий в пограничной зоне. Конкретные работы и мероприятия в пограничной зоне проводятся с разрешения ор­ганов и войск Федеральной пограничной службы;

в) учета, содержания и использования российских мало­мерных судов и средств передвижения по льду. Российские ма­ломерные самоходные и несамоходные суда и средства пере­движения по льду подлежат обязательному учету и хранению на пристанях, причалах, в других пунктах базирования;

г) ведения промысловой, исследовательской, изыскатель­ской деятельности в территориальном море и внутренних во­дах РФ, российской части вод пограничных рек, озер и иных водоемов. Эта деятельность осуществляется с уведомлением органов и войск Федеральной пограничной службы, а во внут­ренних и пограничных водах — с их разрешения.

Защита и охрана государственной границы осуществляют­ся в соответствии с национальным законодательством государ­ства и международными договорами.

Защита Государственной границы Российской Федерации заключается в согласованной деятельности федеральных орга­нов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления по осущест­влению политических, организационно-правовых, дипломати­ческих, экономических, оборонных, оперативно-розыскных, природоохранных, санитарно-эпидемиологических и иных мер. В этой деятельности в установленном порядке могут участвовать организации и граждане.

Охрана Государственной границы РФ является составной частью защиты Государственной границы. Она осуществляет­ся: органами и войсками Федеральной пограничной службы в пределах приграничной территории; Вооруженными Силами РФ — в воздушном пространстве и в подводной среде. В опре­деленных случаях такими полномочиями могут наделяться и другие органы.

Головным (координирующим) федеральным органом испол­нительной власти в сфере защиты Государственной грани­цы РФ является Федеральная пограничная служба РФ.

Российская Федерация сотрудничает с иностранными го­сударствами в сфере защиты государственной границы. Госу­дарствами — участниками Содружества Независимых Госу­дарств заключены соглашения об охране государственных гра­ниц и морских экономических зон от 20 марта 1992 г., о сотруд­ничестве по обеспечению стабильного положения на их внеш­них границах от 9 октября 1992 г., Договор о сотрудничестве в охране границ государств — участников Содружества Незави­симых Государств с государствами, не входящими в Содруже­ство, от 26 мая 1995 г.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Международные реки
Международные реки — это реки, протекающие по тер­ритории двух (или более) государств и используемые в согла­сованных целях. Особое значение имеют реки, имеющие судо­ходное сообщение с морем и используемые для мореплавания различными, в том числе и неприбрежными, государствами. Эти географические и хозяйственные факторы предопределяют международно-правовой режим таких рек.

Каждое государство осуществляет суверенитет над частью реки, находящейся в пределах его границ. Оно, вместе с тем, обязано использовать свой участок реки таким образом, чтобы не причинять ущерб другим прибрежным государствам. Госу­дарство не вправе в одностороннем порядке изменять течение реки, поскольку это может ограничить возможности других прибрежных государств либо повредить их природной среде.

Взаимная заинтересованность государств в рациональном и контролируемом использовании международной реки обуслов­ливает заключение двусторонних и многосторонних договоров. В них определяются правила использования реки как водно­транспортного пути, а также для строительства плотин, гидро­электростанций, орошения, лесосплава, в иных хозяйственных целях.

Свобода судоходства по основным рекам Западной Европы была признана Венским конгрессом в 1815 г., который одновре­менно оговорил право прибрежных государств согласованно устанавливать правила такого судоходства.

Специальное регулирование было предусмотрено для Ду­ная, свобода судоходства по которому вначале (Парижский мир­ный договор 1856 г.) контролировалась преимущественно не­прибрежными государствами. Современный режим этой реки определяется Конвенцией о режиме судоходства на Дунае, подписанной в 1948 г.

В этой Конвенции воплощены типичные черты правового режима международной реки, навигация на которой объявля­ется «свободной для граждан, торговых судов и товаров на ос­нове равенства в отношении торговых и навигационных сборов и условий судоходства».

Прибрежные государства вправе ограничить или запретить проход военных судов неприбрежных государств или иных су­дов, преследующих военные цели. В ст. 30 Конвенции о режиме судоходства на Дунае говорится: «Плавание по Дунаю военных кораблей всех непридунайских стран воспрещается. Плавание по Дунаю военных кораблей придунайских стран за пределами страны, флаг которой несет корабль, может осуществляться только по договоренности между заинтересованными придунайскими государствами».

Свобода судоходства предполагает не только плавание по реке, но и заход в порты, производство в них торговых, погрузочных и разгрузочных работ, посадку и высадку пассажиров. Предполагается непременное соблюдение при этом действую­щих в прибрежных государствах законов и правил. Прибреж­ные государства должны поддерживать свои речные участки в судоходном состоянии для речных, а на соответствующих уча­стках и морских судов, производить необходимые работы для обеспечения наилучших условий судоходства.

Международными договорами предусматривается создание специальных органов — международных речных комиссий, ко­торые обязаны содействовать решению различных вопросов совместного использования международных рек. Так, согласно Конвенции о режиме судоходства на Дунае, из представителей Придунайских государств была создана Дунайская комиссия, в компетенцию которой входят наблюдение за исполнением по­ложений Конвенции, составление общего плана основных работ в интересах судоходства, а в некоторых случаях производство таких работ, унификация правил речного надзора, издание спра­вочников, лоций, навигационных карт.§ 5. Международные каналы
Международные каналы — гидротехнические сооружения, соединяющие моря и океаны и используемые для международ­ного судоходства (Суэцкий, Панамский, Кильский).

Они прокладываются по территории, на которую распро­страняется власть определенного государства. Принимая реше­ние о прокладке канала, который будет использоваться для международного морского судоходства, государство соглашает­ся на изменение не только состояния части своей территории (сухопутная территория становится водной), но и ее статуса, предоставляя право на использование этого водного простран­ства другими государствами для осуществления ими морского судоходства. Являясь собственником канала, государство обя­зано обеспечить судоходство по каналу, а другие государства обязаны уважать права и законы государства, по территории которого проложен канал, включая правила, касающиеся взи­маемых без какой-либо дискриминации сборов. Такой режим фиксируется в соответствующих международных договорах.

К их числу относится Конвенция относительно обеспече­ния свободного плавания по Суэцкому каналу 1888 г., которая провозгласила свободное пользование морским Суэцким кана­лом «на все времена и для всех государств» (преамбула). Со­гласно Конвенции, Суэцкий канал как в военное, так и в мирное время будет всегда свободен и открыт для всех торговых и во­енных судов без различия флага. Блокада канала запрещается. Не допускаются какие-либо военные, враждебные и иные дей­ствия, имеющие целью нарушение плавания по каналу. Он ос­тается открытым в военное время даже для военных кораблей воюющих стран, однако в пределах канала они не могут выса­живать или принимать на борт войска, выгружать или погру­жать оружие или какую-либо другую военную технику или оборудование.

Египетское правительство обязано принимать меры, необходимые для осуществления свободы судоходства по каналу. В соответствии с Законом от 10 июля 1957 г. полномочия по управ­лению, эксплуатации, содержанию и осуществлению необходи­мых мер для обеспечения судоходства возложены на Админи­страцию Суэцкого канала. Она издает правила плавания по ка­налу, которые должны соблюдаться всеми судами. Админист­рация вправе отказать в разрешении на вход в канал судам, которые являются опасными или могут помешать судоходству.

Основными международно-правовыми актами, устанавли­вающими режим судоходства по Панамскому каналу, были До­говоры между США и Панамой 1901 и 1903 гг. В соответствии с этими Договорами Панамский канал, как и Суэцкий, открыт для невоенных и военных судов всех стран. Зона Панамского канала находилась под управлением США. В 1977 г. между США и Панамой были подписаны два Договора: о Панамском канале и о постоянном нейтралитете и эксплуатации Панамского кана­ла. После их вступления в силу все прежние договоры прекра­тили свое действие. По Договору о Панамском канале США со­храняют «главную ответственность» за обеспечение судоходст­ва по каналу и его оборону до 31 декабря 1999 г. С 1 января 2000 г. канал и все сооружения переходят под суверенитет Панамы.

В Договоре о постоянном нейтралитете и эксплуатации Панамского канала подтверждается свобода судоходства по ка­налу. Он будет «открытым для мирного транзита судов всех стран на условиях полного равенства и недискриминации».

Протокол к этому Договору открыт для присоединения любого государства (СССР присоединился 1 марта 1988 г.). Цель Протокола — совместными усилиями гарантировать предусмот­ренный Договором нейтралитет канала, «поскольку указанный режим эффективного нейтралитета представляет собой луч­шую защиту канала и обеспечивает отсутствие любых враж­дебных актов против него».

Правила плавания по Кильскому каналу устанавливаются правовыми актами Германии и ее соглашениями с другими го­сударствами. По каналу могут проходить невоенные суда всех стран в любое время. Для прохода иностранных военных кораб­лей через канал необходимо разрешение. Все суда обязаны не­сти свой государственный флаг и соблюдать правила судоход­ства.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Барсегов Ю. Г. Территория в международном праве. М., 1958.

Клименко Б.М. Государственная территория: Вопросы тео­рии и практики международного права. М., 1974.

Клименко Б. М. Общее наследие человечества (междуна­родно-правовые вопросы). М., 1989.

Корбут Л. В., Баскин Ю. Я. Международно-правовой ре­жим рек. М.,1987.

Логунов В. Д. Современный международно-правовой режим Дуная. М., 1958.

Лопатин М. Л. Международные проливы и каналы: право­вые вопросы. М., 1985.

Постышев В. М., Даниленко Г. М. Концепция общего на­следия человечества в международном праве: Два подхода к одной проблеме // Сов. государство и право. 1988. № 6.
Глава 21 Международное морское право § 1. Понятие, источники
Международное морское право — это совокупность норм, определяющих правовой статус морских пространств и ре­гулирующих межгосударственные отношения в связи с их ис­следованием и использованием.

Международное морское право в течение длительного вре­мени развивалось преимущественно как обычное право. И в наши дни обычай не утратил значения, однако уступил главенствую­щее положение международным договорам.

Большую роль в становлении договорного морского пра­ва сыграли Женевские конференции ООН по морскому праву 1958 и 1960 гг., осуществившие кодификацию его норм. Эта ра­бота затем была продолжена на III Конференции ООН по мор­скому праву (1973—1982 гг.).

В течение ряда десятилетий к основным источникам мор­ского права относились Женевские конвенции по морскому праву 1958 г. — о территориальном море и прилежащей зоне, о конти­нентальном шельфе, об открытом море, о рыболовстве и охране живых ресурсов открытого моря. Новейшим комплексным ак­том является Конвенция ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г., которая подписана более чем 150 государствами, всту­пила в силу 16 ноября 1994 г.* Существенное значение имеют также договоры по специальным вопросам сотрудничества: Кон­венция о международных правилах предупреждения столкно­вения судов в море 1972 г.; Международная конвенция по охра­не человеческой жизни на море 1974 г.; Международная кон­венция по поиску и спасанию на море 1979 г.; ряд конвенций о борьбе с загрязнением морской среды — относительно вмеша­тельства в открытом море в случаях аварий, приводящих к за­грязнению нефтью, 1969 г., по предотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов 1972 г. и др.

/>

* С дополнительным Соглашением об осуществлении части XI Конвенции от 29 июля 1994 г.Следует отметить вклад в разработку ряда международ­ных договоров по морскому праву Международной морской ор­ганизацией (ИМО).

Государства заключают также локальные многосторонние и двусторонние договоры по различным вопросам морской дея­тельности. К ним относятся: Конвенция о рыболовстве и сохра­нении живых ресурсов в Балтийском море и Бельтах 1973 г., Конвенция о защите Черного моря от загрязнения 1992 г., Кон­венция о сохранении запасов анадромных видов в северной части Тихого океана 1992 г., Конвенция о сохранении ресурсов мин­тая и управлении ими в центральной части Берингова моря 1994 г., Меморандум о мерах по более эффективному и успеш­ному развитию сотрудничества между Правительством Россий­ской федерации и Правительством Японии в области поиска и спасания на море 1993 г.; многочисленные соглашения о мор­ском торговом судоходстве; соглашения о разграничении тер­риториального моря и континентального шельфа: между СССР и Польшей — о разграничении континентального шельфа в Гданьском заливе 1969 г, между СССР и Швецией о разграни­чении континентального шельфа, а также советской экономи­ческой зоны и шведской рыболовной зоны в Балтийском море 1988 г. и др.

В целях обеспечения наиболее эффективной реализации норм международного морского права государства издают внут­ригосударственные законодательные и иные правовые акты. Они необходимы, поскольку конкретизируют положения междуна­родно-правовых норм применительно к условиям конкретного государства, определяют компетентные органы и учреждения в сфере реализации норм морского права, устанавливают ответ­ственность за их нарушение.

К таким актам относятся Закона РФ «О Государственной границе Российской Федерации», Водный кодекс Российской Фе­дерации, Федеральный закон «О континентальном шельфе Рос­сийской Федерации» и ряд других.

    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Внутренние морские воды
Понятие, составные части.Внутренние морские воды пред­ставляют собой водное пространство, расположенное между береговой линией и теми исходными линиями, от которых отсчитывается ширина территориального моря.

Внутренние морские воды являются частью территории государства и на них распространяется его суверенитет. Госу­дарство в национальном законодательстве устанавливает границы своих внутренних морских вод с учетом правил Конвен­ции ООН по морскому праву и других норм международного права. В Российской Федерации они определены прежде всего ст. 5 Закона о Государственной границе РФ. К внутренним морским водам относятся:

1. Воды портов до линии, соединяющей наиболее выдаю­щиеся в море постоянные портовые сооружения. Прибрежные установки и искусственные острова не считаются постоянными портовыми сооружениями.

2. Воды заливов, бухт, губ, лиманов, берега которых при­надлежат данному государству до линии естественного входа, если она не превышает 24 морских миль. Если линия входа в залив (бухту, губу, лиман) превышает 24 мили, то проводится 24-мильная исходная прямая внутри залива. Углубление не признается заливом, если его площадь не равна и не больше площади полукруга, диаметром которого служит линия, пере­секающая вход в это углубление.

3. Воды заливов, бухт, губ, лиманов, морей и проливов, ис­торически принадлежащих данному государству, независимо от ширины линии естественного входа (заливы Петра Великого в России, Гудзонов в Канаде, Бристольский в Великобритании и т. д.; проливы — Гудзонов, Карские ворота; моря — Белое, Карское и др.). К внутренним морским водам определенного го­сударства они относятся в связи с тем, что традиционно в силу географических особенностей, а также экономической и обо­ронной значимости принадлежали данному государству, что можно квалифицировать как признанную другими государст­вами обычную норму.

Правовой статус морей, побережье которых принадлежит двум или нескольким государствам, определяется или должен определяться по соглашению между прибрежными государст­вами.

4. Воды, расположенные в сторону берега от прямых ис­ходных линий, принятых для отсчета ширины территориаль­ного моря, когда побережье глубоко изрезано или когда вдоль берега расположена цепь островов. Прямые исходные линии должны быть обозначены на картах и доведены до сведения других государств.

Правовой режим.Правовой режим внутренних морских вод представляет собой совокупность правил захода во внут­ренние воды и порты, пребывания в них и выхода из них.Он устанавливается внутригосударственным законодательством и международно-правовыми актами.

Правовой режим внутренних морских вод России опреде­ляется Законом о Государственной границе РФ, Правилами плавания и пребывания в территориальных водах (территори­альном море) СССР, внутренних водах и портах СССР иностран­ных военных кораблей от 28 апреля 1983 г., Таможенным ко­дексом РФ от 18 июня 1993 г., Водным кодексом РФ от 16 нояб­ря 1995 г. и ведомственными актами.

Правила, которые применяются во внутренних водах, при­брежные государства обязаны доводить до всеобщего сведения в Извещениях мореплавателям, лоциях и справочниках.

Иностранные суда заходят во внутренние воды и порты государства по разрешению. Однако разрешительный порядок реализуются на практике по-разному в отношении невоенных и военных судов. Иностранным невоенным судам разрешается свободно заходить в объявленные открытыми порты. Перечень открытых портов определяется прибрежным государством по своему усмотрению и доводится до сведения ежегодно в Изве­щениях мореплавателям. По российскому законодательству иностранные невоенные суда могут заходить в порты (на рей­ды) Российской Федерации, открытые для захода таких судов. Следуя в порт, они обязаны информировать о времени своего прибытия. Открытыми портами в России объявлены Санкт-Пе­тербург, Архангельск, Мурманск, Игарка, Новороссийск, Туап­се, Находка, Корсаков и др.

Военные корабли иностранных государств могут заходить во внутренние воды и порты на основе разрешения прибрежно­го государства либо по его приглашению. Некоторые страны на основе принципа взаимности предусматривают уведомительный порядок захода военных судов. Не требуется разрешения на заход во внутренние воды и порты иностранных военных ко­раблей, если на их борту находятся главы государств или пра­вительств.

Без разрешения осуществляется вынужденный заход ино­странных военных судов, вызванный чрезвычайными обстоя­тельствами, — несчастный случай, авария, стихийное бедствие, необходимость оказания срочной медицинской помощи, достав­ка спасенных людей и др.

В целях обеспечения безопасности или во избежание воз­можного загрязнения окружающей среды прибрежные государ­ства предусматривают особый порядок, ограничение или за­прещение входа судов с ядерными установками, а также кораб­лей с ядерным оружием на борту.

Все суда, прибывающие в порт, подлежат пограничному, санитарному и таможенному досмотру.

Военные корабли освобождаются от таможенного досмотра и пошлины. Однако выгрузка или перегрузка грузов осуществ­ляется под наблюдением органов таможенного контроля. Гру­зы, выгружаемые на берег, облагаются таможенными пошли­нами.

В соответствии с Конвенцией по облегчению международ­ного морского судоходства 1965 г. существенно упрощены и со­кращены формальности, требования к документам и различ­ным процедурам в отношении судов, находящихся в порту.

Прибрежное государство не может взимать плату с судов за их заход и пребывание в порту. Плата взимается только за оказанные услуги (ледокольная или лоцманская проводка, ре­монтные работы), пользование сооружениями (причалами, мая­ками, складами), техническими средствами (транспортными средствами, кранами, буксирами).

Во внутренних водах исследовательская деятельность, ры­боловство или иной промысел могут осуществляться иностран­ными судами только на основе специальных международных соглашений или с разрешения компетентных органов прибреж­ного государства.

На иностранные невоенные суда, находящиеся во внутрен­них водах и портах, распространяется юрисдикция прибрежно­го государства. Уголовная юрисдикция выражается в том, что компетентные органы прибрежного государства вправе прово­дить расследование и рассматривать дела о преступлениях, со­вершенных на борту судна. В соответствии с двусторонними соглашениями о морском торговом судоходстве такая юрисдик­ция осуществляется, если правонарушение посягает на обще­ственный порядок или безопасность прибрежного государства; если последствия правонарушения распространяются на его территорию; если имеется просьба капитана судна или консула государства, под флагом которого плавает судно, об оказании помощи; если преследование необходимо в целях борьбы с не­законным оборотом наркотических средств.

В этих случаях власти прибрежного государства вправе провести расследование, обыск, арест и рассмотреть дело в суде. О необходимости осуществления указанных мер извещается консул страны флага судна. Гражданская юрисдикция предпо­лагает право судебных органов прибрежного государства рас­сматривать имущественные иски в отношении иностранных судов, в том числе в случаях загрязнения внутренних вод, и выносить по ним решения. В целях обеспечения гражданского иска на судно может быть наложен арест. Капитан судна и чле­ны экипажа могут быть также привлечены к ответственности. Иммунитетом от юрисдикции прибрежного государства.поль­зуются государственные некоммерческие и военные суда.

Военные корабли во внутренних водах и портах пользуют­ся правом неприкосновенности. К иностранному военному ко­раблю недопустимо применение каких-либо принудительных действий. Однако это право не освобождает военные корабли от обязанности соблюдать законы и правила прибрежного госу­дарства; в случае их нарушения военному кораблю может быть предложено покинуть внутренние воды.

В целях обеспечения безопасности мореплавания, охраны жизни экипажа, пассажиров, сохранения грузов предусматри­ваются определенные требования к судам, покидающим внут­ренние воды и порты. Каждое судно подлежит освидетельство­ванию со стороны должностных лиц прибрежного государства. Судно и его оборудование должны поддерживаться в состоя­нии, гарантирующем пригодность для выхода в море без опас­ности для судна и людей, находящихся на борту. Если судно и его оборудование не отвечают предъявленным требованиям, ему может быть запрещен выход в море.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Территориальное море
Понятие, порядок отсчета.Территориальное море — это морской пояс, примыкающий к сухопутной территории (ос­новному сухопутному массиву и островам) и внутренним во­дам государств и находящийся под суверенитетом прибреж­ного государства.

В Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г. и Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. (ч. II) отра­жена специфика территориального моря. В соответствии с тре­бованиями норм международного права каждое прибрежное государство национальным законодательством определяет пра­вовой режим своего территориального моря, поскольку оно вхо­дит в состав государственной территории, а его внешняя грани­ца является государственной границей прибрежного государст­ва на море.

Согласно ст. 71 Конституции РФ, определение статуса тер­риториального моря Российской Федерации относится к веде­нию РФ. Закон «О Государственной границе Российской Федерации» от 1 апреля 1993 г. подробно регламентирует порядок и условия использования этой части пространства России.

Ширина территориального моря не должна превышать 12 морских миль. В большинстве стран принята 12-мильная норма (Россия, Польша, Франция, Япония, Индия и др.). В отдельных государствах принята меньшая ширина — 6 (Греция), 4 (Норве­гия) и даже 3 морских мили (США, ФРГ и др.).

Отсчет ширины территориального моря производится:

1) от линии наибольшего отлива; 2) от условной линии внутрен­них вод; 3) от прямых исходных («базисных») линий, соединяю­щих выступающие в море точки морского побережья (такой метод применяется в местах, где береговая линия глубоко из­резана или вдоль берега имеется цепь островов). Географиче­ские координаты точек, через которые проходят прямые ис­ходные линии для отсчета территориального моря России, ут­верждаются Правительством РФ и объявляются в Извеще­ниях мореплавателям (ст. 5 Закона о Государственной границе РФ).

Если берега двух государств расположены один против другого или примыкают друг к другу, то в качестве разграни­чительной линии их территориального моря используется сре­динная линия. Она проводится таким образом, что каждая ее точка является равноотстоящей от ближайших точек исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря. Принцип срединной линии может быть положен в основу раз­граничения при заключении специальных соглашений. Государ­ства с учетом различных обстоятельств (исторических, геогра­фических, экономических и др.) вправе избрать и иной способ разграничения. Такие соглашения были подписаны СССР с Поль­шей о разграничении советских и польских территориальных вод в Гданьском заливе Балтийского моря (1958 г.), Турцией об определении линии морской границы между советскими и ту­рецкими территориальными водами на Черном море (1973т.).

Правовой режим. Территориальное море, его дно и недра, воздушное пространство над ним являются составной частью территории прибрежного государства и находятся под его су­веренитетом. Суверенитет прибрежного государства над тер­риториальным морем осуществляется с соблюдением норм ме­ждународного права.

Территориальное море имеет большое значение для меж­дународного морского судоходства. Этим объясняется основная особенность его правового режима (например, по сравнению с режимом внутренних морских вод), которая заключается в праве мирного прохода. Суда всех государств пользуются правом мир­ного прохода через территориальное море (ст. 14 Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г., ст. 17 Кон­венции ООН по морскому праву 1982 г.). Предварительного раз­решения компетентных властей прибрежного государства на такой проход не требуется.

Под проходом понимается плавание через территориаль­ное море с целью: а) пересечь это море, не заходя во внутрен­ние воды; б) пройти во внутренние воды или выйти из них. Проход должен быть непрерывным и быстрым. Он включает остановку и стоянку на якоре, если они связаны с обычным плаванием или необходимы в силу чрезвычайных обстоятельств. Подводные транспортные средства должны следовать на по­верхности.

В ст. 19 Конвенции ООН по морскому праву приводится перечень действий, рассматриваемых как нарушение мира, доб­рого порядка или безопасности прибрежного государства: угро­за силой или ее применение против прибрежного государства в нарушение принципов международного права; любые маневры или учения с оружием любого вида; сбор информации или про­паганда в ущерб обороне и безопасности прибрежного государ­ства; подъем в воздух, посадка или принятие на борт любого летательного аппарата или военного устройства; погрузка или выгрузка товара или валюты, посадка или высадка любого лица вопреки правилам прибрежного государства; рыболовная, ис­следовательская, гидрографическая и иная деятельность, не имеющая прямого отношения к мирному проходу; создание по­мех системам связи.

Прибрежное государство может принимать законы и пра­вила, относящиеся к безопасности судоходства и регулирова­нию движения судов в территориальном море. Промысловая и иная деятельность иностранными судами осуществляются только с разрешения компетентных властей прибрежного государства или на основе специального соглашения с ним.

Прибрежное государство вправе устанавливать морские коридоры и схемы разделения движения в территориальном море, а также приостанавливать в определенных районах сво­его территориального моря осуществление права мирного про­хода иностранных судов, если это необходимо для обеспечения его безопасности.

В Законе о Государственной границе РФ говорится, что иностранные невоенные суда и военные корабли в территори­альном море Российской Федерации пользуются правом мирного прохода при условии соблюдения международных догово­ров и законодательства России. Иностранные военные корабли, невоенные подводные лодки и другие подводные транспортные средства осуществляют мирный проход через территориальное море в порядке, устанавливаемом Правительством России.

Иностранные суда, осуществляя право мирного прохода через территориальное море, обязаны соблюдать установлен­ный в нем правовой режим. К судам, нарушающим этот режим, могут быть применены меры, необходимые для пресечения на­рушения либо для привлечения нарушителя к ответственности. Применение мер зависит от вида судна (военное или невоенное) и от характера нарушения.

Согласно ст. 30 Закона о Государственной границе РФ, орга­ны и войска Федеральной пограничной службы РФ в пределах территориального моря по отношению к невоенным судам име­ют право: предложить показать свой флаг, если он не поднят; произвести опрос судна о целях захода в эти воды; предложить судну изменить курс, если он ведет в запретный для плавания район; остановить судно и произвести его осмотр, если оно не поднимает свой флаг, не отвечает на сигналы опроса, не подчи­няется требованиям изменить курс. Суда, допустившие нару­шение режима территориального моря Российской Федерации, могут быть остановлены, досмотрены, задержаны и доставлены (конвоированы) в ближайший российский порт для выяснения обстоятельств нарушения и при наличии достаточных оснований привлечены к ответственности в соответствии с законами РФ.

Органы и войска Федеральной пограничной службы РФ имеют право преследовать и задерживать за пределами терри­ториального моря Российской Федерации судно, нарушившее правила плавания (пребывания) в этих водах, до захода этого судна в территориальное море своей страны или третьего госу­дарства. Преследование в открытом море осуществляется, если оно начато в территориальном море России и ведется непре­рывно (преследование «по горячим следам»).

Согласно ст. 19 Конвенции о территориальном море и при­лежащей зоне и ст. 27 Конвенции ООН по морскому праву, уго­ловная юрисдикция прибрежного государства не должна осу­ществляться на борту иностранного судна, проходящего через территориальное море, для ареста какого-либо лица или про­изводства расследования в связи с любым преступлением, со­вершенным на борту судна во время его прохода, за исключе­нием случаев: а) если последствия преступления распростра­няются на прибрежное государство; б) если преступление нарушает спокойствие в стране или добрый порядок в территори­альном море; с) если капитан судна, дипломатический агент или консул, иное должностное лицо государства флага обратится к местным властям с просьбой об оказании помощи;d).если такие меры необходимы для пресечения незаконной торговли нарко­тическими средствами или психотропными веществами.

. Гражданская юрисдикция прибрежного государства не осу­ществляется в отношении лиц, находящихся на борту судна, проходящего через территориальное море. Меры взыскания или арест по любому гражданскому делу возможны только по обя­зательствам или в силу ответственности, принятых или навле­ченных на себя судном во время или для такого прохода.

Военные корабли пользуются в территориальном море им­мунитетом от юрисдикции прибрежного государства. Если во­енный корабль не соблюдает правила и законы прибрежного государства и игнорирует обращенное к нему требование об их соблюдении, прибрежное государство может потребовать от него покинуть территориальное море. За ущерб или убытки, причи­ненные военным- кораблем прибрежному государству, государ­ство флага несет международную ответственность.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Прилежащая зона
Прилежащая зона — часть морского пространства, при­легающая к территориальному морю, в котором прибрежное государство может осуществлять контроль в определенных законом установленных областях.

Согласно ст. 33 Конвенции ООН по морскому праву кон­троль может быть необходим: а) для предотвращения нару­шений таможенных, фискальных, иммиграционных или сани­тарных законов и правил в пределах его территории или тер­риториального моря; б) для наказания за нарушение этих правил.

Таким образом, прилежащая зона может быть четырех видов: таможенная, фискальная, иммиграционная и санитарная. Она не может простираться за пределы 24 морских миль, от­считываемых от тех же исходных линий, от которых отмеряет­ся территориальное море.

Национальным законодательством прибрежного государства определяются органы и их полномочия по контролю в прилежащей зоне. Контроль включает право остановить судно, про­извести осмотр и, если выясниться, что имело место нарушение, принять меры, необходимые для осуществления расследо­вания обстоятельств нарушения и наказания за него.

За нарушение режима прилежащей зоны может быть пред­принято преследование нарушителя, в том числе в открытом море, если оно осуществляется «по горячим следам» (т. е. нача­то в прилежащей зоне и ведется непрерывно). Преследование возможно только в связи с нарушением прав, для защиты кото­рых эта зона установлена.

Прибрежное государство не должно осуществлением сво­их прав в прилежащей зоне наносить ущерба правам и интере­сам других государств, правомерно использующих эту зону.§ 5. Международные проливы
Международными считаются проливы, соединяющие час­ти морского пространства и используемые для международ­ного судоходства.

В основу определения режима таких проливов положено правило сочетания интересов прибрежных (припроливных) го­сударств и других государств, пользующихся ими.

До принятия Конвенции по морскому праву 1982 г. судо­ходство через проливы в основном регулировалось сложивши­мися в результате длительной практики обычными междуна­родно-правовыми нормами.

В Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г. содержится лишь положение о недопустимости приоста­новления мирного прохода иностранных судов через проливы, которые используются для международного судоходства.

Согласно Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., вид правового режима международного пролива зависит от того, к какой части морского пространства он относится и какие части соединяет.

Можно выделить следующие виды:

1. Проливы, используемые для судоходства между частью открытого моря или исключительной экономической зоны и территориальным морем другого государства (Мессинский, Тиранский и др.). Здесь применяется право мирного прохода, осу­ществляемое в соответствии с правилами, присущими мирному проходу через территориальное море.

2. Проливы, используемые для международного судоход­ства между одной частью открытого моря или исключительной экономической зоны и другой частью открытого моря или ис­ключительно экономической зоны (Гибралтарский, Малаккский, Баб-эль-Мандебский и др.). В таких проливах применяется тран­зитный проход, который представляет собой осуществление свободы судоходства и полетов единственно с целью непрерыв­ного и быстрого транзита через пролив, а также для целей вхо­да, выхода или возвращения из государства, граничащего с про­ливом.

Суда и летательные аппараты при осуществлении тран­зитного прохода соблюдают общепризнанные международные правила. Они обязаны без промедления следовать через пролив или над ним, воздерживаться от любой угрозы силой или ее применения против суверенитета, территориальной целостно­сти и политической независимости государств, граничащих с проливом, воздерживаться от любой несвойственной обычному порядку непрерывного транзита деятельности.

Суда, осуществляющие право транзитного прохода, обяза­ны уважать правила и законы граничащего с проливом госу­дарства, относящиеся к транзитному проходу через проливы.

Государства, граничащие с проливами, могут устанавли­вать морские коридоры и предписывать схемы разделения дви­жения для судоходства в проливах, когда это необходимо для содействия безопасному проходу судов.

3. Проливы, в срединной части которых имеется полоса открытого моря или исключительной экономической зоны, удоб­ная для судоходства (Мозамбикский, Корейский, Тайваньский). Здесь действует свобода судоходства, принятая в открытом море и в исключительной экономической зоне.

4. Проливы, правовой режим которых определяется специ­альными международными соглашениями (Балтийские, Магел­ланов, Черноморские).

Балтийские проливы (Малый Бельт, Большой Бельт, Зунд) соединяют Балтийское море с Северным морем и Атлантиче­ским океаном. Воды Бельтов перекрыты территориальными водам Дании, Зунда — территориальными водами Дании и Швеции. Их правовой режим определяется Копенгагенским трактатом 1857 г. и Королевским постановлением 1976 г. (Да­ния). Этими актами предусмотрена свобода судоходства торго­вых судов. В отношении военных судов могут применяться оп­ределенные ограничения (например, требование предваритель­ного уведомления о проходе).

Магелланов пролив соединяет Атлантический и Тихий океа­ны. Берега пролива принадлежат Чили. Договором между Чили и Аргентиной 1941 г. установлен свободный и беспрепятствен­ный проход всех судов; Черноморские проливы (Босфор, Дарданеллы и Мрамор­ное море) соединяют Черное и Средиземное моря.

В соответствии с Конвенцией о режиме проливов 1936 г. торговые суда всех стран пользуются свободой прохода в любое время суток и без каких-либо формальностей. В отношении военных судов предусмотрены ограничения. Черноморские го­сударства могут проводить любые корабли (без ограничения тоннажа и класса) по предварительному уведомлению прави­тельства Турции не менее чем за 8 суток. Черноморские дер­жавы могут проводить через проливы свои подводные лодки, если они построены в других морских бассейнах и направляют­ся к месту базирования или следуют на ремонт на верфи, рас­положенные вне бассейна Черного моря, причем они проходят в надводном состоянии, в одиночку и в дневное время с услови­ем заблаговременного уведомления турецких властей.

Через проливы могут проходить военные корабли нечер­номорских стран водоизмещением не более 10 тыс. тонн. Запре­щен проход авианосцев и подводных лодок. Правительство Тур­ции должно быть извещено о проходе за 15 суток.

Особый правовой режим установлен для военного времени. Запрещается проход торговым судам стран, находящихся в со­стоянии войны с Турцией, военным кораблям всех воюющих стран.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 6. Исключительная экономическая зона
Понятие.Исключительная экономическая зона представ­ляет морской район, находящийся за пределами территори­ального моря и прилегающий к нему, шириной не более 200 морских миль, отсчитываемых от тех же исходных линий, от которых отмеряется ширина территориального моря.

Правовой режим исключительной экономической зоны включает права и обязанности как прибрежного государства, так и других государств в отношении этой части морского про­странства. Он впервые определен Конвенцией ООН по морско­му праву 1982 г. и конкретизирован принятыми в соответствии с ее положениями законодательными актами государств. В не­обходимых случаях международными договорами определяют­ся методы разграничения исключительных экономических зон.

В РФ до принятия Закона об исключительной экономиче­ской зоне применяются Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об экономической зоне СССР» 1984 г., Положение, об охране экономической зоны 1985 г., Указ Президента РФ «Об охране природных ресурсов территориальных вод континен­тального шельфа и экономической зоны Российской Федера­ции» 1992 г.

Права, юрисдикция и обязанности прибрежного государ­ства. Прибрежное государство в исключительной экономиче­ской зоне осуществляет, во-первых, суверенные права в целях разведки, разработки и сохранения природных ресурсов (жи­вых и неживых) в водах, покрывающих морское дно, на мор­ском дне и в его недрах и управления этими природными ре­сурсами, а также в отношении других видов деятельности по разведке и разработке этой зоны; во-вторых, юрисдикцию в отношении создания искусственных островов, установок и со­оружений, морских научных исследований, защиты и сохране­ния морской среды.

Таким образом, прибрежное государство наделяется не полной верховной властью (суверенитетом) над этой террито­рией, а суверенными правами, причем целевого назначения. Это означает, что без согласия прибрежного государства никто не может осуществлять разведку и разработку природных ресур­сов.

Искусственные острова, установки, сооружения и зоны безо­пасности вокруг них не должны создавать помехи международ­ному морскому судоходству (на признанных международными морских путях).

Вокруг таких островов и сооружений могут устанавливаться разумные зоны безопасности, ширина которых не должна пре­вышать 500 м, отмеряемых от точек их внешнего края.

Прибрежное государство принимает необходимые меры к тому, чтобы состояние живых ресурсов в исключительной эко­номической зоне не подвергалось опасности в результате чрез­мерной эксплуатации, и с этой целью определяет допустимый улов живых ресурсов в своей зоне. «Если прибрежное государ­ство не имеет возможности выловить весь допустимый улов, оно путем соглашений и других договоренностей… предоставля­ет другим государствам доступ к остатку допустимого улова» (ст. 62 Конвенции).

Государства в целях сохранения в своих исключительных экономических зонах запасов определенных видов рыб (далеко мигрирующих, анадромных, катадромных*) могут посредством заключения соглашений или через международные организации принимать необходимые меры по регулированию промыс­ла этих видов в водах, находящихся за пределами их исключи­тельных экономических зон. Характерна в этом плане Конвен­ция о сохранении запасов анадромных видов в северной части Тихого океана от 11 февраля 1992 г., заключенная Российской Федерацией, Соединенными Штатами Америки, Канадой и Япо­нией. Районом применения Конвенции являются воды северной части Тихого океана за пределами исключительных экономи­ческих зон (конвенционный район).

/>

* Анадромные — это виды рыб, которые мигрируют из морей в реки для нереста (лосось, горбуша, нерка, кета и др.); катадромные — это виды рыб,, мигрирующих из рек в море (речной угорь).

В Конвенции подтверждается положение ст. 66 Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. о том, что промысел запасов анадромных видов ведется только в пределах 200 морских миль. Специализированный промысел анадромных рыб (направлен­ный на конкретный вид или запас рыб) в конвенционном районе запрещается. При случайном изъятии (при промысле других видов) анадромные виды должны быть немедленно возвращены в море.

Прибрежные государства в осуществление своей юрисдик­ции имеют право регулировать, разрешать и проводить мор­ские научные исследования в своей исключительной экономи­ческой зоне. Такие исследования другими государствами про­водятся с согласия прибрежного государства.

Государства и международные организации, осуществляю­щие исследования в исключительной экономической зоне при­брежного государства, обязаны обеспечить право прибрежного государства участвовать в морском научно-исследовательском проекте, а также предоставить по его просьбе информацию о результатах исследования.

Осуществление права распоряжаться природными ресур­сами исключительной экономической зоны.России входит в ком­петенцию Правительства РФ и специальных уполномоченных на то органов, которые в установленном порядке выдают разре­шение на пользование ресурсами исключительной экономиче­ской зоны юридическим и физическим лицам с обязательным учетом экономических интересов малочисленных народов, про­живающих на территориях, прилегающих к морскому побере­жью России.

Постановлением Правительства РФ от 25 мая 1994 г. ут­верждены таксы для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный гражданами, юридическими лицами и лицами без гражданства уничтожением, незаконным выловом или добычей водных биологических ресурсов во внутренних рыбохозяйственных водоемах, территориальных водах, на континентальном шельфе, в исключительной экономической зоне Российской Фе­дерации, а также запасов анадромных видов рыб, образующих­ся в реках России, за пределами ее исключительной экономи­ческой зоны, до внешних границ экономических и рыболовных зон иностранных государств.

Права и обязанности других государств. Все государства, включая не имеющие выхода к морю, в исключительной эконо­мической зоне пользуются свободой судоходства, полетов, про­кладки кабелей и трубопроводов. Использование исключитель­ной экономической зоны в указанных целях осуществляется в соответствии с международно-правовыми нормами, регулирую­щими такую деятельность (судоходство в открытом море, про­кладка кабелей и трубопроводов на дне морей и океанов).

Государства при осуществлении своих прав и обязанностей в экономической зоне должны учитывать права и обязан­ности прибрежного государства, соблюдать принятые им зако­ны и правила, а прибрежное государство обязано учитывать права и обязанности других государств.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 7. Континентальный шельф
Понятие, установление границ. Правовое понятие конти­нентального шельфа не совпадает с его геоморфологической характеристикой. По своему строению (рельефу) морское дно имеет такие части, как подводная окраина материка и ложе океана. Подводная окраина материка, в свою очередь, включает материковую отмель (шельф), материковый склон и материко­вое подножие. Таким образом, шельф — это окаймляющая ма­терик отмель до резкого изменения рельефа морского дна, то. е. до склона. Глубины внешней границы шельфа обычно со­ставляют 100—200 м, но в отдельных районах могут быть и значительно больше — до 1500—2000 м.

Правовое определение континентального шельфа и харак­теристика его правового режима содержатся в Конвенции о континентальном шельфе 1958-г. и в ч. VI Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. В Конвенции 1958 г. внешняя граница континентального шельфа была не четко установлена. Ее пре­делы ставились в зависимость от технических возможностей каждого государства.

На III конференции по морскому праву государства прпытались устранить неопределенность в установлении, внешней границы континентального шельфа. В Конвенции ООН по мор­скому праву 1982 г. континентальный шельф определяется с учетом конфигурации морского дна. В основу установления его внешней границы положен внешний предел подводной окраи­ны материка.

Этот же принцип зафиксирован в Федеральном законе «О континентальном шельфе Российской Федерации».

Согласно ст. 76 Конвенции, «континентальный шельф при­брежного государства включает в себя морское дно и недра под­водных районов, простирающихся за пределы его территори­ального моря на всем протяжении естественного продолжения его сухопутной территории до внешней границы подводной ок­раины материка…».

Это, по существу, первый и основной вариант установле­ния внешнего предела континентального шельфа. Другие зави­сят от того, насколько удалена внешняя граница подводной ок­раины материка.

Согласно второму варианту, государство вправе установить континентальный шельф протяженностью в 200 морских миль от исходных линий, от которых отмеряется ширина территори­ального моря, если внешняя граница подводной окраины мате­рика не простирается на такое расстояние.

Третий вариант используется, когда подводная окраина материка простирается более чем на 200 морских миль от ис­ходных линий, от которых отсчитывается ширина территори­ального моря. В этом случае у государства есть выбор: внешняя граница континентального шельфа должна находиться либо не далее 350 миль от исходных линий, от которых отмеряется ши­рина территориального моря, либо не далее 100 морских миль от 2500-метровой изобаты (линии, соединяющей глубины в 2500 м).

Если континентальный шельф примыкает к территориям двух государств и более, граница континентального шельфа, принадлежащего каждому государству, определяется на осно­ве соглашения между ними. При отсутствии соглашения и осо­бых обстоятельств (конфигурации морского побережья, исто­рических традиций и т. д.), оправдывающих иную линию, гра­ница проходит по срединной линии, когда шельф примыкает к территориям государств, берега которых расположены один против другого, или по линии равного отстояния, когда шельф примыкает к территориям смежных государств. Срединная линия и линия равного отстояния находятся на одинаковом рас­стоянии от ближайших точек тех исходных линий, которые приняты для отсчета ширины территориального моря. Согла­шения являются основным способом определения границы кон­тинентального шельфа. Так, были заключены соглашения: в 1965 и 1967 гг. между СССР и Финляндией о разграничении континентального шельфа в Финском заливе и в северо-вос­точной части Балтийского моря; в 1969 г. между СССР и Поль­шей — в Гданьском заливе; в 1968 г. между Югославией и Ита­лией — в Адриатическом море; в 1970 г. между ФРГ, Данией и Нидерландами — в Северном море.

Данные о границах континентального шельфа государства направляют в Комиссию по границам континентального шель­фа, созданную в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву.

Постановлением Правительства РФ «О порядке утвержде­ния перечней географических координат точек, определяющих линии внешних границ континентального шельфа Российской Федерации» от 16 июня 1997 г. предусматривается необходи­мость проведения работ для обоснования географических координат точек, определяющих линии внешних границ континен­тального шельфа РФ. Утвержденные Правительством перечни координат публикуются в Извещениях мореплавателям. На их основе издаются карты с указанием внешних границ континен­тального шельфа РФ. Копии перечней координат и копий карт направляются в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву на хранение Генеральному секретарю ООН.

Проблема разграничения континентального шельфа нередко вызывает споры между государствами. Они должны решаться путем переговоров или с применением иных мирных средств, в том числе путем обращения в Международный Суд ООН, кото­рый принимает к рассмотрению и решает такого рода споры.

Правовой режим. Он определяется Конвенцией о конти­нентальном шельфе 1958 г. и Конвенцией по морскому праву 1982 г.: «Прибрежное государство осуществляет над континен­тальным шельфом суверенные права в целях разведки и раз­работки его естественных богатств» (соответственно ст. 2 и ст. 77). Права признаются исключительными в том смысле, что если прибрежное государство не ведет разведки и не разраба­тывает богатств континентального шельфа, то никто другой не может этого делать без его определенно выраженного согласия.

Естественные богатства включают минеральные и иные неживые ресурсы поверхности и недр морского дна, а также живые организмы «сидячих видов», т. е. те организмы, которые в надлежащий с промысловой точки зрения период своего раз­вития либо прикреплены к морскому дну, либо могут передви­гаться только по морскому дну или в его недрах.

Таким образом, для прав прибрежного государства в отно­шении континентального шельфа характерны два основных признака: 1) целевой характер — разведка и разработка есте­ственных богатств; 2) исключительность, т. е. бесспорная при­надлежность данному прибрежному государству.

В соответствии с ч. 2 ст. 67 Конституции Российская Федерация на континентальном шельфе, как и в исключительной экономической зоне, обладает суверенными правами и осуще­ствляет юрисдикцию в порядке, определяемом федеральным законом и нормами международного права.

Согласно Федеральному закону «О континентальном шельфе Российской Федерации» от 30 ноября 1995 г. РФ осуществляет:

1) суверенные права в целях разведки континентального шельфа и разработки его минеральных и живых ресурсов;

2) исключительное право разрешать и регулировать буро­вые работы на континентальном шельфе для любых целей;

3) исключительное право сооружать, а также разрешать и регулировать создание, эксплуатацию и использование искус­ственных островов, установок и сооружений;

4) юрисдикцию в отношении морских научных исследова­ний, защиты и сохранения морской среды, прокладки и экс­плуатации подводных кабелей и трубопроводов Российской Федерации (ст. 5).

Компетентные органы РФ в установленном законом поряд­ке выдают разрешение на использование ресурсов континен­тального шельфа юридическим и физическим лицам.

Охрана биологических ресурсов континентального шельфа возложена на Федеральную пограничную службу РФ.

Российская Федерация, осуществляя суверенные права и юрисдикцию на континентальном шельфе, не препятствует осу­ществлению судоходства, иных прав и свобод других государств, предусмотренных Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. и другими нормами международного права.

В целях разведки и разработки государство вправе возво­дить на континентальном шельфе сооружения и иные установ­ки. Оно может создавать вокруг них зоны безопасности радиу­сом в 500 м. Сооружения и установки находятся под юрисдикцией прибрежного государства. Ни сооружения, ни зоны безо­пасности вокруг них не должны быть помехой на обычных мор­ских путях, имеющих существенное значение для международ­ного судоходства.

Права прибрежного государства не затрагивают ни стату­са покрывающих вод как исключительной экономической зоны или открытого моря, ни статуса воздушного пространства над ними. Разведка и разработка континентального шельфа не долж­ны создавать помех для использования этих территорий в це­лях судоходства, промысла, океанографических и иных иссле­дований, охраны живых ресурсов, осуществления воздушных сообщений.

Исследования на континентальном шельфе могут осущест­вляться с согласия прибрежного государства. Однако прибреж­ное государство, как правило, не должно отказывать в своем согласии, если просьба исходит от обладающего надлежащей квалификацией учреждения для проведения чисто научного исследования физических или биологических свойств конти­нентального шельфа.

Конвенция ООН по морскому праву 1982 г. закрепляет бо­лее широкий, чем прежде, круг прав и обязанностей прибреж­ного государства в отношении континентального шельфа. На­пример согласно ст. 82, при разработке неживых ресурсов кон­тинентального шельфа за пределами 200 миль государства обя­заны производить отчисления или взносы натурой. Взносы и отчисления вносятся ежегодно, начиная с шестого года (т. е. в первые 5 лет разработки государства от отчислений освобож­даются). Размер отчислений или взноса за шестой год состав­ляет 1% стоимости или объема продукции на участке; он уве­личивается на 1% каждый год до двенадцатого года, а затем, в последующие годы составляет 7%. Отчисления производятся через Международный орган по морскому дну, который рас­пределяет их между государствами — участниками Конвенции на основе принципа справедливости.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 8. Открытое море
Понятие. Согласно ст. 1 Конвенции об открытом море 1958 г., «открытое море означает все части моря, которые не входят ни в территориальное море, ни во внутренние воды ка­кого-либо государства». Это определение не соответствует со­временному разграничению морских пространств по их право­вому режиму.

В Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. отсутствует определение открытого моря. Вместе с тем, согласно ст. 86 по­ложения ч. VII Конвенции, посвященной открытому морю, при­меняются ко всем частям моря, которые не входят ни в ис­ключительную экономическую зону, ни в территориальное море или внутренние воды какого-либо государства, ни в архипелажные воды государства-архипелага.

Эту формулу можно использовать при определении откры­того моря. Однако следует отметить отсутствие в ней указания на такую важную деталь: открытое море — это не просто часть моря, а его водная часть, поскольку дно морей и океанов имеет особый правовой статус.

Перечисленные в ст. 86 морские пространства, за пределами которых находится открытое море, можно объединить в тер­риторию, на которую распространяется национальная юрисдик­ция прибрежных государств: в полном объеме (суверенитет) — на внутренние и архипелажные воды и на территориальное море; в установленном нормами международного права объеме — на исключительную экономическую зону. В Конвенции им посвя­щены самостоятельные разделы.

Иногда исключительную экономическую зону считают ча­стью открытого моря, «где право на свободу открытого моря действует с изъятиями в пользу функциональных прав при­брежных государств»*.

/>

* Курс международного права. Т. 5. С. 43.Такой подход не согласуется с необходимостью четкого определения правового режима различных морских пространств.

Открытое море — это водная часть морского простран­ства, находящаяся за пределами национальной юрисдикции, открытая для использования всеми государствами на основе норм международного права.

Правовой режим. В соответствии с Конвенцией ООН об открытом море 1958 г. и Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. открытое море свободно для всех государств, как при­брежных, так и не имеющих выхода к морю (внутриконтинентальных).

Государства, не имеющие выхода к морю, должны иметь доступ к морю. С этой целью они заключают соглашения с госу­дарствами, имеющими выход к морю, о транзите через их тер­риторию, доступе к морским портам и их использовании.

Никакое государство не вправе претендовать на подчине­ние какой-либо части открытого моря своему суверенитету.

Режим свободы открытого моря включает: а) свободу судо­ходства; б) свободу полетов; в) свободу прокладки подводных кабелей и трубопроводов; г) свободу возведения искусственных островов и других установок; д) свободу рыболовства и промыс­ла; е) свободу научных исследований.

Каждое государство обязано осуществлять эти свободы с учетом требований норм международного права и интересов других государств.

Свобода судоходства означает, что каждое государство, как прибрежное, так и не имеющее выхода к морю, имеет право на то, чтобы суда под его флагом плавали в открытом море.

Суда имеют национальность того государства, под флагом которого они вправе плавать. Порядок и условия предоставле­ния своей национальности судам, регистрации судов и предос­тавления права плавать под флагом того или иного государства определяются внутригосударственным законодательством, что оформляется соответствующими документами. Между государ­ством и судном, которое несет его флаг, должна быть реальная связь. В практике международного морского судоходства не­редко использование «удобного» флага. Имеются в виду случаи, когда судно принадлежит компании, зарегистрированной в од­ном государстве, а плавает под флагом другого. Такое положе­ние объясняется тем, что некоторые государства предусматри­вают упрощенный или льготный режим регистрации, предос­тавления права на флаг, эксплуатации судна (Либерия, Пана­ма, Мальта и др.).

В открытом море судно подчиняется исключительной юрис­дикции государства, флаг которого оно несет. Государство осу­ществляет в административных, технических и социальных вопросах свою юрисдикцию и контроль в отношении судов, ка­питана и экипажа, ведет регистр судов, принимает меры для обеспечения безопасности мореплавания, организует квалифи­цированное расследование каждой серьезной аварии или иного навигационного инцидента в открытом море с участием пла­вающего под его флагом судна. Уголовное или дисциплинарное преследование против капитана или другого члена экипажа может быть возбуждено только перед судебными или админи­стративными властями государства флага.

Конвенция предусматривают ряд исключений из указан­ного принципа. Военный корабль вправе подвергнуть осмотру иностранное судно, если есть разумные основания подозревать, что: 1) судно занимается пиратством; 2) судно занимается рабо­торговлей; 3) судно занимается несанкционированным радио- и телевещанием; 4) судно не имеет национальности; 5) судно в действительности имеет ту же национальность, что и военный корабль, хотя на нем поднят иностранный флаг или оно отка­зывается поднять флаг.

Кроме того, акт вмешательства возможен, если он основан на правилах, установленных международными договорами.

Например, Международной конвенцией по охране подвод­ных телеграфных кабелей 1884 г. предоставлено право военным кораблям преследовать и останавливать суда, подозреваемые в разрыве или повреждении телеграфного кабеля, проверять на­циональную принадлежность судна, составлять протокол о до­пущенном судном нарушении.

Возможно также преследование «по горячим следам» ино­странного судна, если есть достаточные основания считать, что оно нарушило законы и правила прибрежного государства в водах, находящихся под его юрисдикцией. Условием для осу­ществления преследования в открытом море военным кораблем или военным летательным аппаратом прибрежного государства является его непрерывность, т. е. оно должно быть начато в морских пространствах, на которые распространяется юрисдик­ция этого государства, и продолжено в открытом море. Такое преследование прекращается, как только преследуемое судно войдет в территориальное море своего или иного государства.

Какие-либо акты вмешательства в открытом море в отно­шении военных судов и государственных судов, состоящих на некоммерческой службе, недопустимы.

В целях обеспечения безопасности судоходства и защиты иных интересов государств международно-правовыми нормами предусматривается ряд мер по предотвращению и пресечению некоторых противоправных действий.

Каждое государство, согласно Конвенции 1982 г. обязано при­нимать эффективные действия по предотвращению перевозки рабов на судах, имеющих право плавать под его флагом (ст. 99).

Конкретные меры предусмотрены по пресечению такого преступления, как пиратство. Под пиратством понимается лю­бой неправомерный акт насилия, задержания или грабежа ча­стновладельческих судов или летательных аппаратов в откры­том море, направленный против другого судна или летательно­го аппарата либо против лиц или имущества, находящихся на борту.

Любое государство может захватить пиратское судно или пиратский летательный аппарат в открытом море или другом месте вне юрисдикции какого бы то ни было государства, аре­стовать находящихся на этом судне или летательном аппарате лиц и захватить находящееся на нем имущество (ст. 19 Конвен­ции об открытом море и ст. 105 Конвенции по морскому праву). Судебные органы государства, совершившего захват, могут вы­носить постановления о наложении наказаний и определять меры, которые должны быть приняты в отношении таких су­дов, летательных аппаратов или имущества.

Все государства обязаны сотрудничать в пресечении неза­конной торговли наркотическими и психотропными вещества­ми, осуществляемой судами в открытом море. Если государство имеет основание считать, что судно, плавающее под его флагом, занимается незаконной торговлей наркотическими или психотропными веществами, оно может просить другие государства о сотрудничестве в пресечении такой незаконной торговли.

Государства сотрудничают также в пресечении несанкцио­нированного вещания из открытого моря. Несанкционирован­ное вещание означает передачу звуковых радио- или телеви­зионных программ с судна или установки в открытом море, предназначенных для приема населением, в нарушение меж­дународных правил регулирования электросвязи, распределе­ния радиочастот и др. Передача сигналов бедствия не может расцениваться как несанкционированное вещание.

Лицо, занимающееся несанкционированным вещанием, мо­жет быть привлечено к ответственности в суде: а) государства флага судна; б) государства регистрации установки; в) государ­ства, гражданином которого является это лицо; г) государства, на территории которого могут приниматься передачи; д) госу­дарства, санкционированному радиовещанию которого чинятся помехи.

Правовой режим судоходства в открытом море включает также правила, предусмотренные соглашениями об оказании помощи, об охране человеческой жизни на море, о предупреж­дении столкновений и других инцидентов на море, о предотвра­щении и сохранении под контролем загрязнения морской сре­ды и др.

Свобода полетов предполагает, что воздушные суда всех государств имеют право осуществлять полеты в воздушном пространстве над открытым морем. Государства обязаны при­нять меры по обеспечению безопасности полетов своих воздуш­ных судов над открытым морем. Воздушные сообщения долж­ны осуществляться таким образом, чтобы не создавать помех морскому судоходству и использованию моря в иных целях.

Свобода прокладки кабелей и трубопроводов признается Конвенцией по морскому праву 1982 г. за всеми государствами. Соответствующее право распространяется на дно открытого моря за пределами континентального шельфа.

При прокладке новых кабелей и трубопроводов государст­ва должны принимать во внимание уже проложенные по дну моря кабели и трубопроводы и по возможности не создавать препятствий свободе использования открытого моря.

Свобода возведения искусственных установок и остро­вов осуществляется как в водной части океана — открытом море (возведение островов, установок, сооружений, их эксплуа­тация), так и на его дне — в Районе (извлечение полезных ис­копаемых с поверхности дна и его недр с помощью установок, сооружений, механизмов и т. д.).

Свобода рыболовства (право промысла) в открытом море предоставлена всем государствам при условии соблюдения ими международных обязательств, в том числе в отношении инте­ресов прибрежных государств (ст. 116 Конвенции 1982 г.). Сво­бода рыболовства включает и другие виды промысла живых ресурсов.

В Конвенции 1982 г. подчеркивается неразрывность права государств на промысел в открытом море и их обязанности при­нимать необходимые меры по его регулированию в целях со­хранения живых ресурсов моря на определенном уровне. Государства сотрудничают друг с другом в сохранении живых ре­сурсов моря и управлении ими и с этой целью создают международные организации.

Меры по регулированию промысла и сохранению запасовживых ресурсов моря, которые предусматриваются многосто­ронними и двусторонними соглашениями: а) определение до­пустимого улова с учетом новейших научных данных (соглаше­ния по регулированию промысла); б) регулирование промысла в определенных районах открытого моря (Конвенция по сохра­нению живых ресурсов Юго-Восточной Атлантики 1969 г., Кон­венция о рыболовстве и сохранении живых ресурсов в Балтийском море и Бельтах 1973 г. и др.); в) регулирование промыслаотдельных видов живых ресурсов (Конвенция о сохранении котиков в северной части Тихого океана 1957 г., Конвенция по регулированию китобойного промысла 1949 г., Международная конвенция о сохранении атлантических тунцов 1966 г.).

В задачу создаваемых государствами органов входит ис­следование морской фауны и разработка рекомендаций по ее использованию таким образом, чтобы не допустить истребле­ния (Комиссия по рыболовству в Юго-Восточной Атлантике, Комиссия по рыболовству в Балтийском море, Международная конвенция по сохранению атлантических тунцов и др.).

Свобода научных исследований регламентируется Конвен­цией ООН по морскому праву 1982 г. Все государства независи­ма от их географического положения, а также компетентные международные организации вправе проводить морские науч­ные исследования (ст. 238).

Морские научные исследования проводятся исключитель­но в мирных целях, надлежащими методами и средствами и таким образом, чтобы не создавать помех другим видам исполь­зования моря.

Государства и компетентные международные органы и ор­ганизации сотрудничают путем заключения двусторонних и многосторонних соглашений в создании благоприятных усло­вий для проведения совместных научных исследований явле­ний и процессов, происходящих в морской среде.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 9. Морское дно за пределами национальной юрисдикции
Дно морей и океанов в прошлом рассматривалось как составная часть открытого моря (Конвенция об открытом море 1958 г. не содержала каких-либо специальных положений).

Возможность использования дна и его недр в целях раз­ведки-разработки или в военных целях поставила в повестку дня вопрос о его особой регламентации. В 1967 г. по решению Генеральной Ассамблеи ООН был создан Комитет по мирному использованию дна морей и океанов за пределами действия национальной юрисдикции. На него была возложена подготовка III Конференции ООН по морскому праву, на которой в числе других вопросов морского права рассматривался и был опреде­лен правовой режим морского дна. Этот режим зафиксирован в ч. XI Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., именуемой «Район».

Район определен в ст. 1 Конвенции как дно морей и океа­нов и его недра за пределами национальной юрисдикции. В ст. 133 применен термин «ресурсы», который означает «все твер­дые, жидкие или газообразные минеральные ресурсы, включая полиметаллические конкрецииin situ* в Районе на морском дне или в его недрах». Ресурсы, извлеченные из Района, рассмат­риваются как «полезные ископаемые».

/>

* В переводе с латинского — в состоянии недвижимости, в покое.Район и его ресурсы, согласно ст. 136, являются «общим наследием человечества». Основанный на этом понятии право­вой статус Района и его ресурсов раскрывается в ст. 137 и последующих статьях.

Ни одно государство не может претендовать на суверени­тет или суверенные права либо осуществлять их в отношении какой-либо части Района или его ресурсов; ни одно государст­во, физическое или юридическое лицо не может присваивать какую-либо их часть. Все права на ресурсы Района принадле­жат всему человечеству, от имени которого действует Между­народный орган по морскому дну (Орган), включающий в каче­стве членов все государства — участники Конвенции.

Орган является организацией, через посредство которой государства осуществляют и контролируют деятельность в Рай­оне, особенно в целях управления его ресурсами. Он основан на принципе суверенного равенства всех его членов.

Ресурсы Района не подлежат отчуждению. Однако полез­ные ископаемые, добытые в Районе, могут быть отчуждены. Район используется на благо всего человечества, независимо от географического положения государств и с учетом интересов и нужд развивающихся государств и народов. Деятельность в Районе организуется, осуществляется и контролируется Орга­ном от имени всего человечества и таким образом, чтобы спо­собствовать здоровому развитию мировой экономики и сбалан­сированному росту международной торговли. Орган обеспечи­вает справедливое распределение финансовых и других эконо­мических выгод, полученных от деятельности в Районе.

В целях осуществления непосредственной разработки Рай­она, транспортировки, переработки и сбыта полезных ископае­мых, добытых в Районе, Международный орган по морскому дну создает Предприятие. Предприятие обеспечивается таки­ми средствами и технологией, которые могут потребоваться для выполнения им своих функций.

Государства, государственные предприятия, физические или юридические лица осуществляют деятельность в Районе на основе контракта с Органом.

В настоящее время характеристика режима Района и его ресурсов включает положения дополнительного акта от 29 июля 1994 г. — Соглашения об осуществлении части XI Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. Это Соглашение рассматрива­ется как составная часть Конвенции. В целях определения оптимальных условий взаимовыгодного участия государств в ис­пользовании богатств Мирового океана Соглашение вносит в ряд норм Конвенции изменения и дополнения, касающиеся деятель­ности Органа, Предприятия, установления принципов переда­чи технологии глубоководной разработки морского дна и т. д.

Научные исследования могут осуществляться как самим Органом, так и государствами. Все археологические и истори­ческие объекты, найденные в Районе, сохраняются или исполь­зуются на благо всего человечества. Особое внимание уделяет­ся преимущественным правам страны их происхождения.

Конвенция 1982 г. исходит из того, что Район должен ис­пользоваться исключительно в мирных целях. До принятия Конвенции в отношении дна морей и океанов предусматривал­ся режим частичной демилитаризации. Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения 1971 г. касается только оружия массового уничтожения.

Деятельность в Районе не должна затрагивать правового статуса вод, покрывающих Район, или правового статуса воз­душного пространства над этими водами.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Аджаров К. А. Мировой океан: правовой режим. Красно­дар, 1983.

Барсегов Ю. Г. Концепция «общего наследия человечества» в международном морском праве (теоретические вопросы) // Сов. ежегодник международного права. 1984. М., 1986.

Бекяшев К. А., Сапронов В. Д. Мировое рыболовство: во­просы международного сотрудничества. М., 1990.

Головатый С. П. 200-мильная экономическая зона в Миро­вом океане (международно-правовые проблемы). Киев, 1984.

Клименко Б. М. Международно-правовой режим глубоководного морского дна и его ресурсов // Сов. государство и пра­во. 1989. № 4.

Лазарев М.И. Теоретические вопросы современного меж­дународного морского права. М., 1983.

Мировой океан и международное право: Основы современ­ного правопорядка в Мировом океане / Отв. ред. А, Мовчан, А. Янков. М., 1986.

Мовчан А. П. Конвенция ООН по морскому праву — вклад в прогрессивное развитие международного права // Сов. еже­годник международного права. 1982. М, 1983.

Молодцов С. В. Международное морское право. М., 1987.

Словарь международного морского права / Отв. ред. Ю. Г. Барсегов.М., 1985.

Шинкарецкая Г. Г. Международно-правовые аспекты де­лимитации морских пространств // Сов. ежегодник междуна­родного права. 1984. М.,1986.

Яковлев И. И. Международный орган по морскому дну. М., 1986.Глава 22 Международное воздушное право § 1. Понятие, источники
Международное воздушное право представляет совокуп­ность норм, регулирующих отношения государств в сфере ис­пользования воздушного пространства, организации воздушных сообщений, коммерческой деятельности и обеспечения безопас­ности гражданской авиации. Оно охватывает два аспекта: 1) правовое регулирование международных полетов в воздуш­ном пространстве того или иного государства; 2) правовое регу­лирование полетов в международном воздушном пространстве.

Каждое государство обладает полным и исключительным суверенитетом над воздушным пространством, находящимся в пределах его сухопутной и водной территории. Иначе говоря, воздушное пространство в указанных пределах является не­отъемлемой частью территории государства. Правовой режим воздушного пространства государства определяется националь­ным законодательством. Однако при этом государство учиты­вает и те международные обязательства, которые касаются международных воздушных связей. Государство должно сле­довать общепризнанным принципам международного права, в частности, принципам суверенного равенства, невмешательст­ва во внутренние дела и сотрудничества, что обязывает его рас­поряжаться своим воздушным пространством с учетом интере­сов других государств, т. е. не нарушать их прав в пределах их суверенной территории и в пределах международного воздуш­ного пространства

Основным источником международного воздушного права являются международные договоры. Первым многосторонним договором, установившим основы данной отрасли международ­ного права, стала Парижская конвенция 1919 г. Она признала полный исключительный суверенитет государства над своим воздушным пространством. В то же время Конвенция устано­вила право «мирного пролета» иностранных воздушных судов в воздушном пространстве других государств. В 1929 г. в Варша­ве был подписан другой многосторонний договор — Конвенция для унификации некоторых правил, касающихся международ­ной воздушной перевозки. Этот договор закрепил ряд правил, касающихся ответственности перевозчика за вред, который может быть причинен пассажирам, их правопреемникам, гру­зовладельцам в связи с воздушной перевозкой.

Важнейшим международным актом в области воздушного права стала подписанная в 1944 г. в Чикаго Конвенция о меж­дународной гражданской авиации. Участники Конвенции при­знали право каждого государства на суверенитет над воздуш­ным пространством над своей территорией. В ней установлены правила полетов над территорией договаривающихся государств, меры содействия аэронавигации; условия, подлежащие соблю­дению в отношении воздушных судов, и другие правила. Кон­венция не применяется к воздушным судам, находящимся у определенных государственных органов (военных, полицейских, таможенных). Все остальные воздушные суда отнесены к граж­данским, хотя могут являться государственной собственностью.

Во второй части Конвенции содержатся положения об уч­реждении Международной организации гражданской авиации (ИКАО), целями которой являются разработка принципов и методов международных аэронавигаций, содействие развитию международного воздушного транспорта с тем, чтобы обеспе­чить упорядоченное развитие международной гражданской авиа­ции, поощрять развитие воздушных трасс, аэропортов и аэро­навигационных средств, избегать дискриминации в отношении участников Конвенции, способствовать безопасности полетов и т. п. Участники Конвенции внесли в ее содержание ряд изме­нений и поправок. Так, в 1984 г. в Конвенцию было внесено положение, согласно которому стороны признают, что каждая из них должна воздерживаться от того, чтобы прибегать к при­менению оружия против гражданских судов в полете, и что в случае перехвата не должна ставиться под угрозу жизнь нахо­дящихся на борту лиц и безопасность воздушного судна. Вме­сте с тем государство, исходя из своего суверенитета, имеет право требовать посадки в каком-либо указанном аэропорту гражданского воздушного судна, если оно совершает полет над его территорией без разрешения или если имеются разумные основания полагать, что оно используется в каких-либо целях, несовместимых с целями Конвенции. СССР присоединился к Чикагской конвенции в 1970 г., Российская Федерация в поряд­ке правопреемства является ее участницей и выполняет преду­смотренные ею обязательства.

Продолжает действовать важная для международного гра­жданско-правового регулирования Конвенция об ущербе, при­чиненном иностранными воздушными судами третьим лицам на поверхности, 1952 г. (с рядом поправок), к которой СССР присоединился в 1982 г.

Страны СНГ подписали в 1991 г. Соглашение о граждан­ской авиации и об использовании воздушного пространства, а в 1993 т. — Соглашение о выполнении полетов воздушных судов специального назначения. В 1996 г. была принята Концепция охраны воздушного пространства государств — участников СНГ.

В рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 24 марта 1992 г. был подписан Договор по открытому небу, устанавливающий «режим открытого неба», т. е. право государств-участников на проведение наблюдательных полетов над территориями друг друга для получения информации о военной деятельности.

Существенный вклад в обеспечение безопасности полетов внесен конвенциями, посвященными вопросам борьбы с актами незаконного вмешательства в деятельность гражданской авиа­ции.

Широкое распространение получили двусторонние догово­ры о воздушном сообщении, которые конкретизируют общие правила Чикагской и других конвенций применительно к усло­виям сотрудничества договаривающихся государств. В период существования СССР двусторонние соглашения были заключе­ны почти со всеми странами — нашими контрагентами в меж­дународных полетах — в обеспечении безопасности граждан­ской авиации. Российская Федерация продолжила подписание таких соглашений (например, в 1993 г. с Новой Зеландией), од­нако прежде всего с новыми государствами, образовавшимися на территории СССР (так, в 1993—1994 гг. были подписаны со­глашения с Азербайджанской Республикой, Республикой Ар­мения, Республикой Узбекистан и др.).

Наряду с международными договорами источником меж­дународного воздушного права являются международно-пра­вовые обычаи. Так, для государств, не участвовавших в Париж­ской конвенции 1919 г. и Чикагской конвенции 1944 г., закреп­ленный в них принцип суверенитета государства над воздуш­ным пространством над своей территорией, как над сухопут­ной, так и над водной, остается обычно-правовой нормой. К дру­гим обычным нормам можно отнести положения о том, что за пределами территории государства сохраняется его юрисдик­ция в отношении того воздушного судна, которое занесено в реестр данного государства, или о том, что в случае бедствия воздушное судно вправе осуществить несанкционированный влет в пределы воздушного пространства иностранного государства с целью совершения аварийной посадки.

Нормы международного воздушного права взаимодейству­ют с соответствующими нормами внутригосударственного пра­ва. Конституция РФ относит определение статуса и защиту воздушного пространства как составной части государственной территории к ведению Российской Федерации. Ряд положений, характеризующих режим воздушного пространства, содержит­ся в Законе о Государственной границе РФ. 19 марта 1997 г. был принят Воздушный кодекс РФ, который конкретизировал прин­цип полного и исключительного суверенитета Российской Фе­дерации в отношении воздушного пространства, находящегося над ее территорией, и регламентировал принцип государствен­ного регулирования использования этого пространства.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Правовое регулирование международных полетов над государственной территорией
Основанием допуска иностранных воздушных судов на тер­риторию определенного государства, т. е. осуществления меж­дународных полетов, является международный договор либо специальное разрешение. Государство устанавливает порядок пересечения иностранными воздушными судами своей грани­цы, регулирует в пределах своего воздушного пространства все воздушные передвижения, осуществляет в отношении иностран­ных воздушных судов и их экипажей административную, уго­ловную юрисдикцию, реализует нормы, регулирующие между­народные полеты.

Международные договоры и национальное законодатель­ство государств делят международные полеты на две катего­рии: регулярные и нерегулярные. Регулярные осуществляются специально назначенными государством авиапредприятиями по линиям, обусловленным в соответствующем международном договоре, причем после того, как государство назначило авиа­предприятие для полетов по договорным линиям, оно должно сообщить об этом в письменной форме другому участнику со­глашения. Последний, в свою очередь, нередко обязан предос­тавить такому авиапредприятию эксплуатационное разреше­ние на полеты при условии, если согласованы вопросы расписа­ния и тарифов. Нерегулярные полеты выполняются на основе специального разрешения, но в последние годы некоторые го­сударства стали заключать двусторонние соглашения о нерегу­лярных воздушных сообщениях.

Чикагской конвенцией 1944 г. установлен наиболее общий круг норм, которые распространяются на международные воз­душные полеты в пределах государственной территории. Это законы и правила: касающиеся допуска иностранных воздуш­ных судов в воздушное пространство государства; касающиеся порядка и условий навигации воздушных судов, осуществляю­щих международные полеты по установленным государством воздушным трассам; связанные с вылетом воздушных судов за пределы территории иностранного государства. Так, согласно Закону о Государственной границе РФ от 1 апреля 1993 г. воз­душные суда пересекают государственную границу по специально выделенным воздушным коридорам пролета с соблюде­нием правил, устанавливаемых Правительством РФ и публи­куемых в документах аэронавигационной информации. Пересе­чение государственной границы вне выделенных воздушных коридоров, кроме случаев ее вынужденного пересечения (вы­нужденный влет), допускается только по разрешению Прави­тельства РФ.

Воздушным судам при следовании от государственной гра­ницы до пунктов пропуска через государственную границу и обратно, а также при транзитном пролете через воздушное про­странство России запрещаются как посадка, так и вылет из аэропортов, не открытых Правительством для международных полетов. Запрещается залет в запретные для полетов районы. В случае вынужденного пересечения государственной границы (несчастный случай, авария, стихийное бедствие) командир воз­душного судна обязан немедленно сообщить об этом админист­рации ближайшего российского аэропорта и в дальнейшем следо­вать ее указаниям или указаниям воздушного судна РФ, при­бывшего для оказания помощи или выяснения обстоятельств случившегося.

Заключение международного договора или выдача специ­ального разрешения, предоставляющего право полета в преде­лах воздушного пространства государства, требует выполнения определенных условий, содержащихся как в международных договорах, так и в национальных законах. К таким условиям, независимо от категории полета, относятся: особый порядок пересечения государственных воздушных границ (пересечение границы в специально выделенных воздушных коридорах под контролем органов управления воздушного движения и на вы­сотах, специально определенных для таких полетов); правила посадки в определенном аэропорту с прохождением таможен­ного и иного контроля; выполнение в аэропортах административных предписаний; осуществление досмотра воздушных су­дов; обязательное наличие на борту воздушного судна необхо­димой документации и т. д.

Таким образом, согласие государства на международные воздушные полеты над его территорией не дает иностранным воздушным судам права на свободу передвижения в пределах этой территории. Правила, установленные государством для влета на его территорию, передвижения в его воздушном про­странстве по специальным трассам, вылета за пределы терри­тории государства, должны строго соблюдаться.

В то же время государства исходят из того, что их полный и исключительный суверенитет над своим воздушным простран­ством не препятствует сотрудничеству для решения согласо­ванных задач.

24 марта 1992 г. Россия, Франция, ФРГ, Великобритания, Украина и другие европейские государства, а также США и Канада подписали Договор по открытому небу.

Режим открытого неба устанавливается для проведения наблюдательных полетов над территорией государств-участни­ков с использованием невооруженных самолетов, зарегистри­рованных соответствующими органами государства-участника и оборудованных предусмотренной аппаратурой наблюдения. Полет осуществляется в соответствии с планом полета, содер­жание которого указывается ИКАО и представляется органам управления воздушным движением с учетом фиксированных аэродромов, где начинается или заканчивается наблюдатель­ный полет. Договором установлены квоты — количество наблю­дательных полетов, установленное для каждого участника со­глашения. Наблюдательные полеты имеют приоритет по отно­шению к любым регулярным воздушным полетам. Данные, по­лученные аппаратурой наблюдения, представляются всем уча­стникам соглашения. Вопросы, связанные с соблюдением поло­жений Договора, рассматриваются Консультативной комиссией по открытому небу, состоящей из представителей каждого го­сударства-участника.

Государствами, образовавшими Содружество Независимых Государств, в конце 1991 г. заключено Соглашение о граждан­ской авиации и об использовании воздушного пространства. Его участники подтвердили полный и исключительный суверени­тет каждого государства над своим воздушным пространством, установили, что разработка правил его использования, контроль за их соблюдением, организация единого управления воздуш­ным движением находятся в сфере совместного ведения и регулирования. Практическую реализацию Соглашения призван осуществить постоянно действующий орган — Межгосударст­венный авиационный комитет.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Правовое регулирование полетов в международном воздушном пространстве Международное воздушное пространство находится над открытым морем, международными проливами и архипелажными водами, а также над Антарктикой.

Принцип свободы открытого моря связан с принципом сво­боды открытого воздушного пространства над ним. Все госу­дарства, независимо от того, являются они прибрежными или нет, имеют право свободно, т. е. без разрешения кого-либо, осу­ществлять воздушное судоходство над открытым морем и не приобретают в отношении этого воздушного пространства су­веренных прав. Однако данная свобода реализуется государст­вами с учетом основных принципов международного права и, следовательно, предполагает действие ряда общепризнанных правил.

Государство сохраняет свою юрисдикцию над зарегистри­рованным им воздушным судном, осуществляющим полет в ме­ждународном воздушном пространстве. Власть другого государ­ства на данное воздушное судно не распространяется, что озна­чает также недопустимость вмешательства в полет этого судна.

Государства обязаны не допускать создания со стороны их воздушных судов угрозы безопасности полетов воздушных су­дов других государств, а также безопасности мореплавания. С этой целью государства заключают договоры о предотвраще­нии инцидентов в открытом море и воздушном пространстве над ним. В частности, не допускаются имитация атак посредст­вом имитации применения оружия по самолетам и кораблям; выполнение военными самолетами опасных облетов иностран­ных морских судов и любые другие действия, представляющие опасность как для полетов в воздушном пространстве, так и для судоходства в открытом море. В связи с этим важное зна­чение имеет соблюдение правила — каждое воздушное судно, занятое в международной аэронавигации, имеет соответствую­щие национальные и регистрационные знаки. Воздушные суда имеют национальность того государства, в котором они зареги­стрированы. Государство, под юрисдикцией которого находятся воздушные и морские суда, ставшие объектом нападения или опасных маневров, вправе поставить вопрос об ответственности того государства, воздушные силы которого допустили опасные действия.

Вместе с тем международное право допускает в строго оп­ределенных случаях исключения из свободы открытого моря и принудительные действия воздушных судов в районах откры­того моря.

Принцип свободы международного воздушного простран­ства не отвергает необходимости упорядочения международ­ных полетов с учетом обязательства участников Чикагской кон­венции 1944 г. обращать должное внимание на безопасность навигации гражданских воздушных судов. Это требование обес­печивается внедрением со стороны ИКАО системы маршрутов обслуживания воздушного движения.

Помимо свободы полетов воздушных судов над открытым морем существуют свобода научных исследований посредством воздушных судов, свобода использования летательных аппара­тов для обеспечения рыболовства и возведения установок и со­оружений.

Режим воздушного пространства над Антарктикой регули­руется Договором об Антарктике 1959 г. Все государства, неза­висимо от их участия в данном Договоре, имеют право свободно осуществлять над Антарктикой полеты гражданских воздуш­ных судов, строго придерживаясь стандартов ИКАО. Антарк­тика, включая воздушное пространство над нею, используется только в мирных целях. В связи с этим запрещаются любые мероприятия военного характера, испытания любых видов ору­жия, включая ядерные взрывы. В воздушном пространстве над Антарктикой могут осуществлять полеты и военные летатель­ные аппараты, но только для осуществления целей Договора 1959 г., в частности для доставки и вывоза персонала и оснаще­ния станций.§ 4. Коммерческие права в международных воздушных сообщениях
Коммерческий характер международных воздушных сооб­щений связан с тем, что перевозка пассажиров, багажа, грузов и почты осуществляется за плату. Коммерческая деятельность в данной сфере имеет различные объемы. В зависимости от ее объемов выделяются семь «свобод воздуха» — различного уровня коммерческих прав:

1) право на транзитный полет без посадки на территории государства, которое предоставило это право;

2) право на транзитный полет через территорию иностран­ного государства с посадкой на его территории без коммерче­ских целей, т. е. для заправки топливом, технического обслу­живания и т. п.;

3) право государства на то, чтобы зарегистрированные им воздушные суда, высаживали на иностранной территории пас­сажиров, выгружали почту и грузы, взятые на его территории;

4) право государства принимать на своей территории воз­душные суда с пассажирами, почтой и грузом, следующие на территорию государства, национальность которого имеет дан­ное воздушное судно;

5) право государства принимать на своей территории пас­сажиров, почту и груз, которые должны быть доставлены на территорию любого третьего государства, а также право выса­живать пассажиров и выгружать почту и грузы, следующие с любой такой территории;

6) право государства осуществлять перевозки пассажиров, почты и груза между двумя иностранными государствами че­рез собственную территорию;

7) право государства посредством воздушных судов, имею­щих его национальность, осуществлять перевозки пассажиров, почты и груза между иностранными государствами, минуя свою территорию.

Предоставление коммерческих прав — прерогатива госу­дарства как субъекта международного права. Коммерческие права, подобно праву на выполнение полетов, тесно связаны с суверенитетом государства над своим воздушным пространст­вом.

Такая взаимосвязь нашла закрепление в Воздушном ко­дексе РФ, согласно которому коммерческая деятельность в об­ласти гражданской авиации иностранных авиационных пред­приятий, международных эксплуатационных агентств и ино­странных индивидуальных предпринимателей при выполнении в пределах территории Российской Федерации международ­ных воздушных перевозок и (или) авиационных работ опреде­ляется правилами, установленными законодательством и меж­дународными договорами Российской Федерации. В основе дея­тельности указанных субъектов лежит обязанность получения соответствующих лицензий и оформления судовых докумен­тов. Судовые документы, имеющиеся на борту гражданских воздушных судов иностранных государств, признаются дейст­вительными на территории Российской Федерации при усло­вии их соответствия международным авиационным стандартам, признаваемым РФ. Перевозчик, согласно договорам воздушной перевозки, обязуется доставить пассажира и его багаж, а так­же почту и груз в пункт назначения и осуществить выдачу багажа, почты и груза. Воздушный кодекс РФ закрепляет прин­цип ответственности перевозчика перед пассажиром воздуш­ного судна и грузовладельцем. Эксплуатант, т. е. гражданин или юридическое лицо, имеющее воздушное судно на праве собст­венности, на условиях аренды или на ином законном основании, обязан возместить вред, причиненный при эксплуатации этого воздушного судна, если не докажет, что вред возник вследст­вие неопределимой силы или умысла потерпевшего.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Бордунов В. Д., Котов А. И., Малеев Ю. Н. Правовое регу­лирование международных полетов гражданских воздушных судов. М., 1988.

Верещагин А. Н. Международное воздушное право: Про­блемы международно-правового регулирования воздушных со­общений. М., 1966.

Грязное В. С. Международные авиаперевозки (Правовые вопросы). М., 1982.

Даниленко Г. М. Граница между воздушным и космиче­ским пространством в современном международном праве // Сов. государство и право. 1984. № 9.

Дежкин В. Н. Правовое регулирование международных воз­душных сообщений. М., 1987.

Малеев Ю. Н. Международное воздушное право: Вопросы теории и практики. М., 1986.

Мезенцев А. В. Современные международно-правовые во­просы управления воздушным движением // Московский жур­нал международного права. 1997. № 2.

Международное воздушное право. Кн. 1—2 / Отв. ред. Д. Л. Мовчан. М„ 1980—1981,
Глава 23 Международное космическое право § 1. Понятие, источники
Международное космическое право — одна из новых от­раслей современного международного права, сформировавшая­ся в процессе освоения государствами космического простран­ства и включающая нормы, которые регулируют междуна­родные правоотношения применительно к статусу космиче­ского пространства как особой, внеземной среды и к деятель­ности государств по исследованию и использованию этого про­странства.

Исследование и использование космического пространства служит интересам не только того государства, которое осуще­ствляет подобную деятельность, но и глобальным интересам всего человечества. Международное космическое право можно опре­делить как совокупность международно-правовых норм, уста­навливающих режим космического пространства и небесных тел и регулирующих отношения, субъектами которых выступают государства, а также международные организации в связи с исследованием и использованием космоса.

Источниками международного космического права являются международные договоры и международно-правовые обычаи. Принципы Устава ООН действуют и в космическом праве.

Главным источником этой отрасли является Договор о прин­ципах деятельности государств по исследованию и использова­нию космического пространства, включая Луну и другие небес­ные тела, от 27 января 1967 г.

Другими многосторонними договорами, закрепляющими основные положения космического права, являются: Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в кос­мическом пространстве и под водой от 5 августа 1963 г., Согла­шение о спасании космонавтов, возвращении космонавтов и воз­вращении объектов, запущенных в космическое пространство, от 22 апреля 1968 г., Конвенция о международной ответствен­ности за ущерб, причиненный космическими объектами, от 29 марта 1972 г., Конвенция о регистрации объектов, запускае­мых в космическое пространство, от 14 января 1975 г., Соглаше­ние о деятельности государств на Луне и других небесных те­лах от 18 декабря 1979 г. Страны, входящие в Содружество Независимых Государств, 30 декабря 1991 г. заключили Согла­шение о совместной деятельности по исследованию и использо­ванию космического пространства, а позднее создали Межгосу­дарственный совет по космосу.

Широко применяются двусторонние соглашения о сотруд­ничестве в космосе. Такие документы Российская Федерация имеет с США, КНР, Мексикой, Францией, Австралией, многи­ми другими странами, а также с Европейским космическим агентством.

До заключения Договора 1967 г. основные правила косми­ческой деятельности имели статус обычных норм. Норма, опре­деляющая границу между воздушным и космическим простран­ством на уровне низших перигеев искусственных спутников Земли, до сих пор является правовым обычаем.

На формирование международного космического права большое влияние оказали резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, прежде всего Декларация правовых принципов, регули­рующих деятельность государств по исследованию и использо­ванию космического пространства, 1963 г. Можно также отме­тить резолюцию Генеральной Ассамблеи 1982 г. «Принципы ис­пользования государствами искусственных спутников Земли для международного непосредственного телевизионного вещания», а также резолюцию 1966 г. «Декларация о международном со­трудничестве в исследовании и использовании космического пространства на благо и в интересах всех государств, с особым учетом потребностей развивающихся стран».

Существенное значение для реализации норм международ­ного космического права имеет Закон РФ «О космической дея­тельности», принятый 20 августа 1993 г., с изменениями и до­полнениями, внесенными Федеральным законом от 29 ноября 1996 г. Раздел VI Закона регламентирует вопросы международ­ного сотрудничества.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Правовой режим космического пространства и небесных тел
Договор 1967 г. по космосу содержит основополагающие принципы деятельности государств в космическом пространст­ве и нормы, непосредственно характеризующие его правовой режим.

Государства — участники Договора осуществляют деятель­ность по исследованию и использованию космического простран­ства, в том числе Луны к других небесных тел, в соответствии с международным правом, включая Устав ООН, в интересах поддержания международного мира и безопасности развития международного сотрудничества и взаимопонимания (ст. 111). Таким образом, сферой применения международного права ста­новятся не только территории и пространства на Земле, но и внеземное — космическое — пространство. Это обусловлено интересами всех государств, всего человечества.

Исследование и использование космического пространст­ва, включая Луну и другие небесные тела, осуществляются на благо и в интересах всех стран, независимо от степени их эко­номического или научного развития, и являются достоянием всего человечества. Это означает, что достоянием всего человечества являются и результаты деятельности, связанной с исследова­нием и использованием космоса. В соглашении о деятельности государств на Луне и других небесных телах устанавливается, что Луна и ее природные ресурсы являются общим наследием человечества.

Содержание понятия «общее наследие человечества» в кон­тексте содержания международных норм позволяет сделать вывод, согласно которому космос и небесные тела не могут рас­сматриваться в качестве «общей вещи» или «общей собственно­сти» человечества. Они лишь находятся в его общем пользова­нии. Произвольное присвоение объектов, имеющих статус об­щего наследия человечества, недопустимо. Такие объекты долж­ны использоваться на справедливой и рациональной основе. Концепция общего «наследия человечества призвана обеспечить равенство всех государств в использовании этих объектов.

Применительно к Луне и другим небесным телам общим наследием человечества являются не только сами небесные тела, но и их ресурсы, как не добытые, так и добытые. Договор 1967 г. по космосу закрепил положение о том, что „космическое про­странство, включая Луну и другие небесные тела, не подлежит национальному присвоению ни путем провозглашения на них суверенитета, ни путем использования или оккупации, ни лю­быми другими средствами“ (ст. II). Идентичное положение за­фиксировано в ст. 11 Соглашения о деятельности государств на Луне и других небесных телах. На Луне провозглашается сво­бода научных исследований, проводимых с учетом равенства всеми участниками Соглашения о Луне без какой бы то ни было дискриминации. Государства имеют право собирать на Луне об­разцы минеральных и других веществ, вывозить их с Луны, а также распоряжаться ими, принимая во внимание желатель­ность предоставления части таких образцов в распоряжение других участников Соглашения, что не должно рассматривать­ся как национальное присвоение. В связи с этим сказано: „По­верхность или недра Луны, а также участки ее поверхности или недр или природные ресурсы там, где они находятся, не могут быть собственностью какого-либо государства, междуна­родной межправительственной или неправительственной орга­низации, национальной организации или неправительственного учреждения или любого физического лица“.

Вместе с тем государства-участники обязуются установить международный режим для урегулирования эксплуатации при­родных ресурсов Луны, когда станет очевидно, что такая экс­плуатация возможна. Целями данного режима, в частности, бу­дут: упорядоченное и безопасное освоение природных ресурсов Луны, рациональное их регулирование, „справедливое распре­деление между всеми государствами-участниками благ, полу­чаемых от этих ресурсов, с особым учетом интересов и нужд развивающихся стран, а также усилий тех стран, которые пря­мо или косвенно внесли свой вклад в исследование Луны“.

Вопрос о границе между воздушным и космическим про­странством договорно не урегулирован. Сложилась обычно-пра­вовая норма, согласно которой эта граница проходит на высоте минимальных перигеев орбит искусственных спутников Земли, т. е. на высоте 100—110 км над уровнем океана. Надземное про­странство на уровне и выше пределов минимально низких ор­бит спутников не подпадает под суверенитет государств, нахо­дящихся под этим пространством и считается открытым космо­сом.

Космическое пространство, включая Луну и другие небес­ные тела, открыто для исследования и использования всеми государствами без какой бы то ни было дискриминации, на ос­нове равенства, при свободном доступе во все районы небесных тел. Принцип свободы исследования и использования космиче­ского пространства и небесных тел охватывает и научные ис­следования. Важным элементом космического права является принцип частичной демилитаризации космического простран­ства и полной демилитаризации небесных тел.

Это означает, что государства — участники Договора обя­зуются не выводить на орбиту вокруг Земли любые объекты с ядерным оружием или любыми другими видами оружия массо­вого уничтожения, не устанавливать такое оружие на небесных телах и не размещать его в космическом пространстве каким-либо иным образом. Отсюда следует, что космос является частично (в отношении оружия массового уничтожения) демили­таризованным.

Исключительно в мирных целях используются Луна и дру­гие небесные тела: запрещается создание военных баз, соору­жений и укреплений, испытание любых типов оружия и прове­дение военных маневров. Следовательно, на Луне и других не­бесных телах установлен режим полной демилитаризации. Со­глашением о деятельности государств на Луне и других небес­ных телах от 18 декабря 1979 г. установлены дополнительные ограничения военной деятельности государств: на Луне запре­щаются угроза силой или применение силы, любые другие вра­ждебные действия или угроза их совершения; запрещается так­же использование Луны для совершения любых подобных дей­ствий или применения любых подобных угроз в отношении Зем­ли, космических кораблей, их персонала или искусственных космических объектов. Допускается использование на Луне во­енного персонала для научных исследований или каких-либо иных мирных целей.

Ограничение военной деятельности в космосе и на небес­ных телах предусмотрено и в других международных актах, в частности, в Договоре о запрещении испытаний ядерного ору­жия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой.

Принципом международного космического права является содействие международному сотрудничеству в мирном иссле­довании и использовании космического пространства. В связи с этим участники Договора 1967 г. обязуются в максимально воз­можной и практически осуществимой степени информировать Генерального секретаря ООН, а также общественность и меж­дународное научное сообщество о характере, ходе, местах и результатах космической деятельности.

К принципам космического права относится и недопуще­ние вредного загрязнения космоса, а также неблагоприятных изменений земной среды вследствие доставки внеземного ве­щества. Если государство — участник Договора имеет основа­ние полагать, что запланированные им или его гражданами дея­тельность или эксперимент создадут потенциально вредные помехи деятельности других участников Договора в деле мир­ного исследования и использования космического пространст­ва, то оно обязано провести необходимые международные кон­сультации. Подобные консультации могут запросить любые дру­гие участники Договора. Государства за свою деятельность в космическом пространстве несут международную ответствен­ность, независимо от того, осуществляется она правительственными органами или неправительственными юридическими ли­цами. Кроме того, государства ответственны за обеспечение того, чтобы их национальная деятельность проводилась в строгом соответствии с положениями Договора. Деятельность в космосе неправительственных юридических лиц должна осуществлять­ся с разрешения соответствующего государства — участника Договора и под его постоянным наблюдением. В случае дея­тельности в космосе международной организации ответствен­ность за выполнение Договора несут как сама организация, так и участвующие в ней государства.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Правовой режим космических объектов
Под космическими объектами понимаются искусствен­ные тела, которые создаются человеками запускаются в кос­мос. К таким объектам относятся их составные части и средст­ва доставки. Разновидностью космических объектов являются космические корабли — транспортные средства, предназначен­ные для людей и грузов. Космические объекты запускаются в космическое пространство или на небесные тела для сбора и передачи информации. Они также служат целям производст­венных процессов, транспортировки грузов. Космические объ­екты могут принадлежать одному или нескольким государст­вам, неправительственному юридическому лицу, международ­ной межправительственной организации.

Согласно Конвенции о регистрации объектов, запускаемых в космическое пространство, такая регистрация для ее участ­ников является обязательной. Государство, запустившее кос­мический объект на орбиту вокруг Земли или дальше в косми­ческое пространство, регистрирует его путем записи в соответ­ствующий регистр, который должен вестись данным государст­вом. Оно также определяет содержание регистра и условия его ведения.

Государство, осуществляющее или организующее запуск космического объекта, информирует об учреждении такого ре­гистра Генерального секретаря ООН, который, в свою очередь, ведет Реестр, в который заносится информация, представляе­мая государством регистрации. Государство, в регистр которого занесен объект, сохраняет юрисдикцию и контроль над ним и над любым экипажем этого объекта во время их нахождения в космическом пространстве, в том числе и на небесном теле. Право собственности распространяется как на космические объекты, запущенные в космическое пространство, включая объекты, доставленные или сооруженные на небесном теле, так и на их составные части.

Международное космическое право содержит правила на­хождения космических объектов на естественных небесных те­лах, в частности, на Луне. Государства могут осуществлять по­садку своих космических объектов на Луну и их запуск с Луны, размещать свой персонал, космические аппараты, оборудова­ние, установки, станции и сооружения в любом месте поверх­ности Луны и ее недр. Персонал и указанные космические объ­екты могут свободно передвигаться на поверхности Луны и в ее недрах. Такие действия не должны, однако, создавать помех для деятельности на Луне других государств.

Государства могут также создавать на Луне обитаемые и необитаемые станции, информируя Генерального секретаря ООН об их месторасположении и целях размещения. Станции долж­ны располагаться таким образом, чтобы не мешать свободному доступу персонала, аппаратов и оборудования других государств во все районы Луны. Размещение на поверхности Луны или в ее недрах персонала, космических аппаратов, оборудования, станций, сооружений не создает права собственности на по­верхность или недра Луны. Для того чтобы каждое, государст­во-участник могло убедиться в том, что другие государства-участники действуют в соответствии с Соглашением 1979 г. о Луне, все космические аппараты, оборудование, установки, стан­ции и сооружения на Луне являются открытыми для контроля.

Ряд норм международного космического права регулирует вопрос о возвращении космических объектов. Договор 1967 г. о космосе устанавливает правило, согласно которому, если такие объекты или их составные части по возвращении на Землю об­наружены за пределами государства — участника Договора, занесшего их в свой регистр, то они должны быть возвращены данному государству. Более детально этот вопрос решен в Со­глашении о спасании космонавтов, возвращении космонавтов и возвращении объектов, запущенных в космическое простран­ство. Каждое государство, которое получает сведения или обна­руживает, что космический объект или его составные части при возвращении на Землю оказались на территории, находящейся под его юрисдикцией, или в открытом море, или в любом дру­гом месте, не находящемся под юрисдикцией какого-либо госу­дарства, обязано информировать власти, осуществившие запуск, и Генерального секретаря ООН. По просьбе властей, осущест­вивших запуск, государство, на территории которого обнару­жен космический объект, принимает меры для спасения этого объекта и его возвращения. Власти, осуществившие запуск, обязаны принять эффективные меры для устранения возмож­ной опасности причинения вреда и в том случае, если государ­ство, обнаружившее космический объект на своей территории или в каком-либо другом месте, имеет основания считать этот объект опасным или вредным по своим характеристикам. Тер­мин «власти, осуществившие запуск» относится как к ответст­венным за запуск государствам, так и к международным меж­правительственным организациям.

Государства и межправительственные организации, осу­ществляя запуски объектов в космос, обязаны предпринимать меры предосторожности с целью недопущения угрозы жизни, здоровью физических лиц, уничтожения или повреждения иму­щества государств, их физических или юридических лиц либо международных организаций. Тем не менее возможность при­чинения ущерба сохраняется. С целью регулирования этого во­проса принята Конвенция о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами. Она устанавли­вает принцип абсолютной ответственности запускающего госу­дарства за выплату компенсаций за ущерб, причиненный его космическим объектом на поверхности Земли или воздушному судну в полете. Если же ущерб причинен космическому объек­ту либо лицам или имуществу на его борту в любом месте за пределами поверхности Земли, то запускающее государство несет ответственность только в том случае, когда ущерб причи­нен по его вине или по вине лиц, за которых оно отвечает.

Претензия о компенсации за такой ущерб может быть предъявлена запускающему государству тем государством, ко­торому причинен ущерб либо нанесен ущерб его физическим или юридическим лицам. Если запуск космического объекта производится двумя (или более) государствами совместно, то за причиненный ущерб они несут солидарную ответственность. В связи с этим запускающее государство, выплатившее компен­сацию за ущерб, вправе предъявить регрессное требование к остальным участникам совместного запуска.

Таким образом, ответственность за деятельность в космосе является видом международной ответственности. Ее субъекта­ми выступают государства. Именно государство несет ответст­венность за космическую деятельность не только государствен­ных учреждений, но и физических и юридических лиц, находя­щихся под его юрисдикцией.

Основаниями ответственности являются:

во-первых, космическая деятельность государства, соответ­ствующая международному праву, но причинившая вред дру­гому государству. Это — ответственность за правомерную дея­тельность, которая привела к неблагоприятным последствиям на Земле;

во-вторых, космическая деятельность государства, причи­нившая вред вследствие нарушения международного права. Если государство посягает на основы международного правопорядка в космосе, наносит вред своей деятельностью другим государ­ствам, то оно совершает международное правонарушение.

Для предъявления претензии о компенсации за ущерб ис­пользуются дипломатические средства, но если дипломатиче­ские переговоры не приводят к урегулированию претензии, то по требованию любой из заинтересованных сторон создается Комиссия по рассмотрению претензии, которая устанавливает обоснованность претензии о компенсации и в случае ее призна­ния определяет сумму компенсации. Решение Комиссии явля­ется окончательным и обязательным, если стороны заранее об этом договорились. В ином случае Комиссия выносит определе­ние, имеющее рекомендательный характер.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Космические экипажи
Международное космическое право рассматривает космо­навтов как посланцев человечества в космос. Договор 1967 г. о космосе обязывает его участников оказывать космонавтам все­мерную помощь в случае аварии, бедствия или вынужденной посадки на территории другого государства или в открытом море. Космонавтам, совершающим такую вынужденную посадку, должна быть обеспечена безопасность. Они незамедлительно возвращаются государству, в регистр которого занесен их кос­мический корабль. Находясь в космическом пространстве, в том числе и на небесных телах, космонавты одного государства — участника Договора оказывают возможную помощь космонавтам других государств. Лицам, терпящим бедствие на Луне, предоставляется право укрытия на станциях, сооружениях, аппаратах и других установках государств — участников Со­глашения о Луне и других небесных телах.

Если авария или бедствие, вынужденная или непреднаме­ренная посадка экипажа космического корабля привели к при­землению на территории, находящейся под юрисдикцией какого-либо государства, то оно должно принять все возможные меры для спасения экипажа и оказания ему необходимой помощи. В операциях по поискам и спасению космонавтов могут участво­вать и власти, осуществившие запуск. Такие действия пред­принимаются на основе сотрудничества сторон под руководством и контролем государства, осуществляющего юрисдикцию над территорией, где проводятся операции по поискам и спасению.§ 5. Правовые формы сотрудничества государств в космосе
Согласно ст. IX Договора 1967 г., при исследовании и ис­пользовании космического пространства его участники должны руководствоваться принципом сотрудничества и взаимной по­мощи с должным учетом соответствующих интересов друг дру­га. В частности, это проявляется в обязанности не допускать потенциально вредных помех деятельности других государств, на равных основаниях рассматривать их просьбы о предостав­лении им возможности для наблюдения за полетом космиче­ских объектов, оказывать возможную помощь космонавтам дру­гих государств и т. д. Международными договорами, как дву­сторонними, так и многосторонними, регламентируются такие конкретные формы сотрудничества, как изучение космическо­го пространства, космическая метеорология, космическая связь, космические биология и медицина. По каждому из направлений сотрудничества создаются смешанные рабочие группы.

В ряде договоров предусматриваются проведение совмест­ных экспериментов, создание станций оптических наблюдений искусственных спутников Земли, осуществление совместных пилотируемых полетов.

Соглашение о совместной деятельности по исследованию и использованию космического пространства, подписанное госу­дарствами СНГ 30 декабря 1991 г., закрепило важные принци­пы сотрудничества: объединение усилий для эффективного ис­следования и использования космоса в интересах народного хозяйства и науки, а также обороноспособности и обеспечения коллективной безопасности государств — участников Содру­жества; подтверждение необходимости строгого соблюдения ранее принятых на себя СССР международных обязательств в области исследования и использования космического простран­ства; осуществление совместной деятельности в сфере космоса на основе межгосударственных программ, финансирование этих программ за счет долевых вкладов государств — участников Соглашения; координация усилий по решению международно-правовых проблем исследования и использования космического пространства.

Согласно Закону РФ «О космической деятельности» Рос­сия содействует развитию международного сотрудничества, а также поддержанию мира и международной безопасности пу­тем использования достижений космической науки и техники. Применительно к иностранным гражданам, осуществляющим космическую деятельность под юрисдикцией РФ, предусмот­рено, что они пользуются правовым режимом, установленным для организаций и граждан РФ, в той мере, в какой такой ре­жим предоставляется соответствующим государством органи­зациям и гражданам РФ. Организации и граждане РФ, прини­мающие участие в осуществлении международных проектов, заключают договоры с иностранными организациями и гражда­нами в соответствии с законодательством РФ, если иное не пре­дусмотрено этими договорами. Космическая деятельность, за­прещенная международными договорами РФ, не допускается. /Наиболее широкое сотрудничество по вопросам космоса. осуществляется в международных организациях. ООН призва­на рассматривать наиболее общие, преимущественно полити­ческие по своей значимости вопросы, связанные с исследовани­ем и использованием космического пространства в мирных це­лях. Так, Генеральная Ассамблея ООН в 1986 г. сформулирова­ла принципы, касающиеся дистанционного зондирования Зем­ли из космоса.

Генеральная Ассамблея ООН определяет задачи по разра­ботке правовых проблем космоса, одобряет проекты соглашений по космосу, разработанные Комитетом по использованию космического пространства в мирных целях, решает ряд других вопросов.

Существенную роль в развитии международного сотруд­ничества по космосу играют многие специализированные учреждения ООН. Так, Международный союз электросвязи разра­батывает регламенты, распределяющие диапазоны радиочастот для космической связи; вопросами применения искусственных спутников в метеорологии занимается Всемирная метеоро­логическая организация.

Имеются также международные межправительственные организации, которые созданы специально для сотрудничества по вопросам космоса. К ним, в частности, относятся Междуна­родная организация морской спутниковой связи (ИНМАРСАТ), Международная организация космической связи «Интерспутник», Международная организация связи через искусственные спутники Земли (ИНТЕЛСАТ).

ИНМАРСАТ призвана обеспечить космический сегмент, необходимый для улучшения морской связи и содействия тем самым улучшению связи для оповещения о бедствиях и обеспе­чения охраны человеческой жизни на море.

«Интерспутник» координирует усилия государств-членов по проектированию, созданию, эксплуатации и развитию сис­темы связи через искусственные спутники Земли.

Целями ИНТЕЛСАТ являются коммерческое проектиро­вание, сооружение, эксплуатация и техническое обслуживание глобальной системы международной спутниковой связи.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Василевская Э. Г. Правовой статус природных ресурсов Луны и планет. М.,1978.

Верещетин В. С. Международное космическое право и внут­ригосударственное право: проблемы взаимосвязи // Сов. госу­дарство и право. 1981. № 12.

Верещетин В. С. Международное сотрудничество в космо­се: правовые вопросы. М., 1977.

Каменецкая Е. П. Космос и международные организации: международно-правовые- проблемы. М., 1980.

Колосов Ю. М., Сташевский С. Г. Борьба за мирный кос­мос: Правовые вопросы. М., 1984.

Международное космическое право / Отв. ред. А. С. Пирадов. М., 1985.

Постышев В. М. Концепция общего наследия человечества применительно к Луне и ее природным ресурсам // Сов. еже­годник международного права. 1987. М., 1988.

Правовые проблемы полетов человека в космос // Отв. ред. В. С. Верещетин. М., 1986.

Рудев А. И. Международно-правовой статус космических станций. М, 1982.
Глава 24 Правовой режим Антарктики § 1. Антарктика как международная территория
Антарктика как пространство с особым международно-правовым режимом — это район южнее 60-й параллели южной широты, включающий материк Антарктида, шельфовые лед­ники и прилегающие воды. Режим этого района регулируется Договором об Антарктике от 1 декабря 1959 г:

Договор об Антарктике не признает суверенитета какого-либо государства в каком-либо районе Антарктики. Вместе с тем договор не отрицает территориальных претензий; он их «заморозил». Пока Договор находится в силе, никакие действия или деятельность не образуют основы для заявления, поддер­жания или отрицания какой-либо претензии на территориаль­ный суверенитет в Антарктике и не создают никаких прав суверенитета в Антарктике; новые претензии не заявляются (ст. IV).

Любая страна, независимо от ее участия в Договоре, впра­ве проводить исследовательские работы в Антарктике. Прави­тельства, организации и граждане всех стран осуществляют на.этом континенте научные исследования на равных основаниях. Координация такой деятельности осуществляется Специальным комитетом координации научных исследований, в Антарктике (СКАР).§ 2. Регламентация деятельности в Антарктике
«Антарктика, — согласно ст. 1 Договора, — используется только в мирных целях. Запрещаются, в частности, любые ме­роприятия военного характера, такие, как создание военных баз и укреплений, проведение военных маневров, а также ис­пытания любых видов оружия». Однако Договор не препятству­ет использованию военного персонала или оснащения для на­учных исследований или для любых других мирных целей.

Международно-правовой режим природных ресурсов вклю­чает режим живых ресурсов и режим минеральных ресурсов.

Согласно Конвенции о сохранении морских живых ресур­сов Антарктики 1980 г., любой их промысел проводится в соответствии с принципами: а) предотвращения сокращения чис­ленности любой популяции до уровней ниже таких, которые обеспечивают их устойчивое положение; б) поддержания эко­логических взаимосвязей между вылавливаемыми и связанны­ми с ними популяциями морских живых ресурсов; в) предот­вращения изменений в морской экосистеме, которые являются принципиально неотвратимыми на протяжении двух или трех десятилетий. Для осуществления целей и принципов Конвен­ции из ее участников учреждается Комиссия по сохранению морских живых ресурсов Антарктики.

Конвенция о сохранении тюленей в Антарктике 1972 г. обя­зывает не забивать и не отлавливать в этом районе определен­ные виды тюленей, за исключением строго оговоренных в Кон­венции случаев.

Конвенция по регулированию освоения минеральных ре­сурсов Антарктики 1988 г. обусловила соответствующую дея­тельность государств вынесением заключений, оценивающих возможное воздействие освоения на антарктическую окружаю­щую среду, на региональный и глобальный климат и констати­рующих достаточный уровень технологии и процедур обеспе­чения безопасности.

Оператор (государство, орган или учреждение государст­ва, юридическое лицо, совместное предприятие этих субъек­тов), проводящий освоение минеральных ресурсов, предприни­мает все необходимые меры для предотвращения нанесения ущерба окружающей среде, а в случае нанесения такового не­сет материальную ответственность.

Однако конвенционные меры в дальнейшем были призна­ны недостаточными. В Мадриде 4 октября 1991 г. был подписан Протокол по охране окружающей среды к Договору об Антарк­тике, ратифицированный от имени РФ 24 мая 1997 г. Его участ­ники характеризуют Антарктику как природный заповедник, предназначенный для мира и науки. Протокол (ст. 7) запрещает в Антарктике любую деятельность в отношении минеральных ресурсов, за исключением научных исследований. Следовательно, действие Конвенции как бы заморожено на срок действия Про­токола (50 лет). Запрет ст. 7 продолжится до разработки нового режима в отношении освоения минеральных ресурсов с учетом приемлемости такой деятельности в интересах всех государств.

В компетенцию периодически созываемых консультатив­ных совещаний входит обмен информацией, взаимные консультации, разработка рекомендаций правительствам стран-участниц принять меры, содействующие реализации принципов и целей договора, включая меры относительно; 1) использования Ан­тарктики только в мирных целях; 2) содействия научным ис­следованиям в Антарктике; 3) содействия научному сотрудни­честву в Антарктике; 4) содействия осуществлению инспекций;

5) вопросов, касающихся осуществления юрисдикции; 6) охра­ны и сохранения живых ресурсов Антарктики. Рекомендации подлежат утверждению всеми странами — участницами Дого­вора. Вступившие в силу рекомендации являются составной ча­стью международно-правового режима Антарктики.

Статья V Договора запрещает проведение в Антарктике ядерных взрывов и удаление в этом районе радиоактивных ма­териалов. Первое Консультативное совещание государств — уча­стников Договора рекомендовало правительствам своих стран обмениваться информацией относительно применения ядерно­го оборудования и техники в указанном районе.

Каждое государство — участник Консультативных сове­щаний имеет право назначать неограниченное число наблюда­телей, которые должны быть гражданами государств, их на­значающих. Любой наблюдатель имеет полную свободу доступа во все районы Антарктики в любое время.

Территория этого континента, а также станции, установки, и оборудование в его пределах, морские и воздушные суда в пунктах разгрузки и догрузки снаряжения, материалов или персонала всегда открыты для инспекции. Наблюдение с возду­ха может проводиться во всякое время над любым районом Антарктики. О результатах контроля наблюдатели составляют доклады, которые направляются государствам — участникам консультативных совещаний.

Государства обязаны заблаговременно информировать друг друга о всех экспедициях на этот континент, совершаемых их судами или гражданами, а также о всех экспедициях, органи­зуемых на их территории или направляющихся с их террито­рии, о всех станциях в Антарктике, занимаемых их граждана­ми, о любом военном персонале или оснащении, предназначае­мом для отправления в Антарктику.

Наблюдатели и научный персонал, а также сопровождаю­щий их персонал находятся в Антарктике под юрисдикцией того государства, гражданами которого они являются.    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Голицын В. В. Антарктика: международно-правовой режим. М, 1983.

Голицын В. В. Антарктика: тенденции развития режима. М., 1989.

Савин О. Г. Морские живые ресурсы Антарктики: опыт конвенционного регулирования, сохранения и использования // Сов. ежегодник международного права. 1981. М., 1982.
Глава 25 Международное право окружающей среды § 1. Понятие, источники
Международное право окружающей среды — это совокуп­ность международно-правовых принципов и норм, регулирую­щих отношения по поводу охраны природной среды, ее рацио­нального использования и воспроизводства, регламентирующих сотрудничество государств в этой сфере в целях обеспечения благоприятной для жизни человечества экосистемы. К этой отрасли применяется и иное наименование — международное экологическое право.

Охрана окружающей среды — одна из тех глобальных про­блем человечества, которые не могут быть решены обособлен­ными усилиями государств и неизбежно требуют международ­ного сотрудничества, совместных согласованных действий го­сударств и международных организаций на локальном, регио­нальном и мировом уровнях.

Особенно остро проблема обозначилась во второй половине XX в. в связи с научно-технической революцией, бурным раз­витием новых технологий, появлением и распространением но­вых видов вооружений, способных повлечь масштабные вред­ные последствия или даже уничтожить все живое на Земле. Развитие человеческой цивилизации нередко сопровождается бесконтрольным вмешательством в природные процессы, нару­шением экосистем. Возникла опасность экологической катаст­рофы.

Все это послужило толчком к быстрому развитию правово­го регулирования охраны природной среды, причем качествен­ный скачок приходится именно на вторую половину столетия. На рубеже XIX—XX вв. появились первые договоры по охране природы. На рубеже XX—XXI вв. существует весьма обшир­ный массив норм международного права по защите природной среды.

Государства обладают суверенитетом над природными ре­сурсами в пределах своей территории. Принцип неотъемлемого суверенитета был отражен в ряде международных документов, в частности, в резолюции Генеральной Ассамблеи ООН «Неотъем­лемый суверенитет над естественными ресурсами» 1962 г., в принятой на Стокгольмской конференции 1972 г. по проблемам окружающей человека среды Декларации об окружающей сре­де: «Государства имеют суверенное право разрабатывать свои собственные ресурсы согласно своей политике в области окру­жающей среды».

Государства должны рационально использовать природные ресурсы, учитывая их потенциальные возможности, необходи­мость воспроизводства, не допуская необратимых негативных последствий. Государства не должны изменять естественные природные условия на своей территории, если это оказывает вредное воздействие на природу других государств. Данное тре­бование является конкретизацией общего принципа права:

«Пользуйся так своим, чтобы не вредить другому». Примени­тельно к международному праву окружающей среды принцип был сформулирован в Стокгольмской декларации 1972 г.: «Го­сударства несут ответственность за то, чтобы деятельность в рамках их юрисдикции или контроля не причиняла ущерба ок­ружающей среде других государств или районов, находящихся за пределами национальной юрисдикции». Он выражен также в международных договорах, в частности, в Конвенции о запре­щении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1977 г., в Конвенции о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния 1979г.

Государства несут международную ответственность за эко­логический ущерб. Воплощением такой ответственности стали арбитражные и судебные решения по межгосударственным спо­рам об ущербе в результате загрязнения.

В международном праве закреплены также такие положе­ния, как свобода исследования окружающей среды, содействие международному природоохранному сотрудничеству, оценка трансграничных экологических последствий, обмен информа­цией и взаимные консультации.

На этапе становления данной отрасли широко применя­лись обычные нормы. В настоящее время право окружающей среды становится преимущественно договорным. В зависимо­сти от предмета (объекта) регулирования выделяются догово­ры по охране океана, земной атмосферы, околоземного и кос­мического пространства, животного и растительного мира, по экологическим аспектам военной деятельности. Среди универ­сальных договоров можно назвать Международную конвенцию по предотвращению загрязнения моря нефтью 1954 г., Конвенцию по предотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов 1972 г., Конвенцию о водно-болотных угодь­ях, имеющих международное значение главным образом в ка­честве местообитания водоплавающих птиц, 1971 г., Конвенцию о биологическом разнообразии 1992 г., рамочную Конвенцию ООН об изменении климата 1992 г.

Действуют многочисленные региональные (локальные) до­говоры, в их числе Конвенция о сохранении запасов анадромных видов рыб в северной части Тихого океана 1992 г., Конвен­ция о защите Черного моря от загрязнения 1992 г., Конвенция по защите морской среды района Балтийского моря 1974 г., Со­глашение о сохранении белых медведей 1973 г., а также первый такого рода договор в рамках СНГ — Соглашение о взаимодей­ствии в области экологии и охраны окружающей природной среды 1992 г.

Заключаются договоры двустороннего характера. Отметим, в частности, соглашения Российской Федерации с Канадой, Китайской Народной Республикой, Монголией о сотрудничест­ве в области охраны окружающей среды (несколько подобных соглашений были заключены в период существования СССР с Болгарией, ФРГ, Польшей, Францией и другими странами), договоры СССР с США о сотрудничестве в борьбе с загрязне­нием в Беринговом и Чукотском морях в чрезвычайных ситуа­циях 1989 г., с Японией о некоторых вопросах сотрудничества в области промысла морских живых ресурсов 1998 г., соглашения между Российской Федерацией и Республикой Беларусь о со­вместных действиях по минимизации и преодолению последст­вий чернобыльской катастрофы.

Взаимодействие международного и национального права в сфере охраны окружающей среды складывается в Российской Федерации по следующим направлениям. Во-первых, в Законе «Об охране окружающей природной среды» 1991 г. закреплены _ принципы международного сотрудничества РФ в данной сфере (ст. 92), которые соответствуют принципам международного права окружающей среды. Во-вторых, в ряде законов имеются отсылки к международным договорам РФ, что свидетельствует о совместном применении национальных и международных норм. Принятый 22 марта 1995 г. Федеральный закон «О животном мире» неоднократно ссылается на нормы международного пра­ва, имея в виду, в частности, их приоритет в области использо­вания и охраны животного мира, охраны и восстановления сре­ды его обитания (ст. 12), а также их особую роль применительно к объектам животного мира и исключительной экономической зоны (ст. 3 и 4). В-третьих, на федеральном уровне принимаются специальные акты о порядке реализации договоров Один из новейших примеров — постановление Правительства РФ от 18 декабря 1997 г «Об обеспечении выполнения положений Про­токола по охране окружающей среды к Договору об Антаркти­ке», который устанавливает условия деятельности российских юридических и физических лиц в районе действия Договора и порядок выдачи соответствующих разрешений, возлагает на Фе­деральную службу России по гидрометеорологии и мониторин­гу окружающей среды функции по обеспечению координации и организации работы по выполнению обязательств, вытекающих из Протокола.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Формы сотрудничества
Выделяются две формы сотрудничества государств по ох­ране окружающей среды — нормативная (договорная) и орга­низационная.

Договорная заключается в разработке и принятии догово­ров по различным аспектам проблемы.

Организационная форма реализуется в проведении меж­дународных конференций на межгосударственном уровне, а также в создании и деятельности международных организаций

В 1972 г в Стокгольме состоялась созванная по решению Генеральной Ассамблеи ООН Конференция ООН по проблемам окружающей человека среды. Основным решением конферен­ции стала Декларация принципов — своеобразный свод пра­вил, которыми должны руководствоваться государства и орга­низации при осуществлении действий, так или иначе влияю­щих на природу. Еще одно важное ее решение — рекомендация Генеральной Ассамблее учредить Программу ООН по окружаю­щей среде (ЮНЕП), которая была создана и фактически стала международной организацией

Как начало качественно нового этапа в развитии сотрудни­чества по природоохране оценивается Конференция ООН по окружающей среде и развитию 1992 г в Рио-де-Жанейро, при­нявшая основополагающие документы. Декларацию Рио об ок­ружающей среде и развитии, которая развивает стокгольмскую Декларацию 1972 г, и Повестку дня XXI века — свод рекомен­даций государствам и организациям по обеспечению устойчи­вого экологического развития в новом столетии.

Проблемой охраны окружающей среды повседневно зани­мается большое число постоянных структур — международных организаций общей и специальной компетенции, универ­сальных и региональных, межправительственных и неправи­тельственных.

Ведущая роль принадлежит Организации Объединенных Наций и прежде всего двум ее главным органам — Генеральной Ассамблее и Экономическому и Социальному Совету. В эту сферу вовлечены и некоторые специализированные учреждения ООН Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) занимается проблемой загрязнения атмосферного воздуха, Международная морская организация (ИМО) — вопросами охраны морской сре­ды, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО) — вопросами охраны земель, лесов, вод, флоры и фауны, Международная организация гражданской авиации (ИКАО) разрабатывает стандарты охраны среды от авиацион­ного шума, ЮНЕСКО осуществляет программы международ­ных научных исследований.

Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) наряду с основной деятельностью по обеспечению мирного ис­пользования атома выполняет программу защиты человека и окружающей среды от радиации.

Едва ли не единственным специальным механизмом, обла­дающим признаками международной организации, по коорди­нации сотрудничества в сфере охраны окружающей среды яв­ляется упоминавшаяся ЮНЕП. Она обладает специальной ком­петенцией, т. е. в отличие от вышеназванных организаций и органов целиком сосредоточена на данной проблеме В структу­ру ЮНЕП входят Совет управляющих (главный руководящий орган), Секретариат во главе с директором-исполнителем и Фонд окружающей среды.

Среди неправительственных организаций важнейшее ме­сто принадлежит Международному союзу охраны природы и природных ресурсов (МСОП), хотя число неправительственных организаций достаточно велико. Членами МСОП являются го­сударства и общественные организации. Союз разрабатывает международные программы, созывает совещания и конферен­ции, подготавливает проекты конвенций и рекомендаций.

На региональном уровне наиболее заметную роль играют ОБСЕ, Северный Совет, ЕС, ЕЭК ООН. Обозначилось данное направление и в деятельности СНГ, в рамках которого созданы Межгосударственный экологический совет (МЭС) и Межгосу­дарственный экологический фонд .§ 3. Охрана планетарной среды и космического пространства
Загрязнение воздуха, выброс в атмосферу тепла и токсинных веществ в больших количествах может принести непопра­вимый ущерб экологическим системам. Загрязнители нередко переносятся в атмосфере на значительные расстояния и могут причинить вред другим государствам. Поэтому государства за­интересованы в охране атмосферы Земли совместными усилия­ми. Данная проблема обсуждалась на широкой основе на Сток­гольмской конференции 1972 г. Большое внимание уделено ей в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудни­честву в Европе 1975 г.

По инициативе нашей страны в 1977 г. была заключена Конвенция о запрещении военного или любого иного враждеб­ного использования средств воздействия на природную среду. Ее главная задача — предотвращение вредного искусственного влияния на климат, природу с целью причинения вреда другим государствам (погодная война или экоцид). Такое воздействие может вызвать сильные дожди, град, засуху, наводнение, дру­гие бедствия. Государства-участники обязались не прибегать к военному или любому иному враждебному использованию средств воздействия на природную среду, которые имеют ши­рокие, долгосрочные или серьезные последствия, не помогать, не поощрять и не побуждать к таким действиям.

В Конвенции о трансграничном загрязнении воздуха на большие расстояния 1979 г. государства выразили решимость охранять человека и окружающую среду от загрязнения воз­духа, проводить консультации, обмен информацией, мониторинг, разрабатывать политику и стратегию борьбы с вредными вы­бросами. В 1985 г. был принят Протокол к Конвенции о сокра­щении выбросов серы, а в 1988 г. — об ограничении выбросов оксидов азота.

Особую угрозу представляет загрязнение атмосферы ра­диоактивными выбросами в результате аварий на АЭС и дру­гих объектах. Она довольно ощутимо дала о себе знать в черно­быльской трагедии. В 1986 г. в Вене были заключены две кон­венции: об оперативном оповещении о ядерной аварии и о по­мощи в случае ядерной аварии или радиационной аварийной ситуации.

С охраной атмосферы тесно связаны и меры по предотвра­щению загрязнения космоса в результате опасных эксперимен­тов, ядерных и иных взрывов. Московский договор 1963 г. запрещает испытание ядерного оружия в атмосфере, космиче­ском пространстве и под водой. По Договору о космосе 1967 г.… государства-участники «осуществляют изучение и исследова­ние космического пространства, включая Луну и другие небес­ные тела, таким образом, чтобы избегать их вредного загрязне­ния».

Деятельность в космическом пространстве способствует изменению физических условий околоземного пространства, истощению озонового слоя, что опасно для живых организмов, проникновению жесткого солнечного излучения. В 1985 г. при­нята Конвенция об охране озонового слоя, а в 1987 г. — Прото­кол по веществам, разрушающим озоновый слой, в 1992 г. — рамочная Конвенция ООН об изменении климата, которая на­правлена на стабилизацию концентраций парниковых газов на определенном уровне, чтобы не допустить «парникового эффек­та» и грозящих в связи с ним климатических изменений.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 4. Охрана морской среды
Международно-правовая охрана морской среды направле­на прежде всего на предотвращение ее загрязнения нефтью, нефтепродуктами, радиоактивными отходами.

Женевские конвенции по морскому праву 1958 г. и Конвен­ция ООН по морскому праву 1982 г. налагают на государства обязанность охранять морскую среду обитания. Последняя Кон­венция, в частности, содержит часть XII, специально посвя­щенную защите и сохранению морской среды.

Международная конвенция по предотвращению загрязне­ния моря нефтью 1954 г. запрещает слив нефти и смеси с судов и танкеров, обязывает государства-члены оборудовать порты установками по приему остатков нефти с судов.

Конвенция по предотвращению загрязнения моря сброса­ми отходов и других материалов 1972 г. выделяет три группы веществ: для сброса которых требуется предварительное спе­циальное разрешение; предварительное общее разрешение; сброс которых вообще запрещен. Приложение 1 называет среди по­следних, в частности, хлорорганические соединения, ртуть, кад­мий, устойчивые пластмассы, нефть и ее смеси, радиоактивные материалы, материалы для биологической и химической войны.

Конвенция по предотвращению загрязнения моря с судов 1973 г. предписывает запрет на сброс любых веществ, включая нефть и ядовитые вещества, сточные воды и мусор со всех ти­пов судов, за исключением военных кораблей и тех, что ис­пользуются на государственной некоммерческой службе. Прибрежные государства имеют право инспектировать иностран­ные суда и осуществлять судебное преследование нарушите­лей. Установлены единые международные стандарты по пре­дотвращению загрязнения. Ряд районов имеет особенно жест­кий режим, где сброс опасных веществ полностью категориче­ски запрещен (Черное, Средиземное, Красное моря; Персид­ский, Оманский заливы).

Для борьбы с загрязнением значительных морских рай­онов принимаются особые меры вмешательства. В 1969 г. при­нята Международная конвенция относительно вмешательства в открытом море в случаях аварий, приводящих к загрязнению нефтью, а в 1973 г. — Протокол о вмешательстве относительно иных веществ, чем нефть. Стороны могут принимать в откры­том море такие меры, которые могут оказаться необходимыми для предотвращения, уменьшения или устранения серьезной угрозы их побережью. Прибрежное государство имеет право на применение принудительных мер по ликвидации аварий, а в случае реальной угрозы загрязнения побережья — даже пото­пить судно.

Вопросы возмещения ущерба регулируются Конвенцией о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1969 г., а также последующей Конвенцией 1971 г., предусматри­вающей создание международного фонда для компенсации ущер­ба за загрязнение.§ 5. Охрана животного и растительного мира
Международно-правовое сотрудничество государств в за­щите флоры и фауны связано в первую очередь с исчезающи­ми и редкими видами, с мигрирующими видами животных, с охраной природы в конкретных регионах. Это — наиболее бы­стро развивающаяся сфера природоохраны.

Выделяется ряд конкретных направлений сотрудничества в данной сфере, каждое из которых включает группу договоров:

регулирование рыболовства и промысла морских ресурсов (Международная конвенция по регулированию китобойного про­мысла 1946 г., Конвенция о рыболовстве в водах Дуная 1958 г., Конвенция о рыболовстве и сохранении живых ресурсов в Балтийском море и проливах 1973 г., Конвенция об охране живых ресурсов юго-восточной части Атлантического океана 1969 г., Конвенция о сохранении морских живых ресурсов Антарктики 1980 г., Конвенция о сохранении ресурсов минтая и управлении ими в центральной, части Берингова моря (Вашингтон, 1994 г.) и др.); охрана растительного мира (Международная конвенция об Охране растений 1951 г., Соглашение о сотрудничестве в приме­нении карантина растений и их охране от вредителей и болез­ней 1959 г., Международное соглашение по тропической древе­сине 1983 г., Международная конвенция по охране новых расте­ний 1961 г., пересмотрена в 1991 г., и др.); защита конкретных видов (Международная конвенция о сохранении атлантического тунца 1980 г, Конвенция, об охране атлантических тюленей 1972 г., Соглашение о сохранении бе­лых медведей 1973 г., Соглашение об охране малых китов Бал­тийского и Северного морей 1992 г., Протокол между Прави­тельством РФ и Правительством КНР об охране тигра 1997 г. и др.); охрана мест обитания (Конвенция о водно-болотных угодь­ях, имеющих международное значение главным образом в ка­честве местообитаний водоплавающих птиц, 1971 г., двусторон­ние конвенции об охране перелетных птиц и среды их обита­ния, Соглашение между Правительством РФ и Правительством КНР о заповеднике «Озеро Ханка» 1996 г.); защита редких и мигрирующих видов (Конвенция о меж­дународной торговле видами дикой фауны и флоры, находящи­мися под угрозой исчезновения, 1973 г., Конвенция об охране мигрирующих видов диких животных 1979 г.).    продолжение
–PAGE_BREAK–Литература
Виноградов С. В. Международное право и охрана атмосфе­ры. М., 1987.

Кириленко В. П., Сидорченко В.Ф. Мореплавание и пре­дотвращение загрязнения Мирового океана (международно-пра­вовые аспекты). М.,1985.

Колбасов О. С. Международно-правовая охрана окружаю­щей среды. М., 1982.

Нестеренко Е. А. К вопросу о кодификации и прогрессивном развитии международного права в области защиты окружающей среды // Сов. ежегодник международного права. 1983. М., 1984.

Сперанская Л. В. Международно-правовая ответственность государств за загрязнение Мирового океана. М., 1984.

Сперанская Л. В., Третьякова К: В. Международное право окружающей среды. М., 1995.

Тимошенко А. С. Формирование и развитие международ­ного права окружающей среды. М., 1986.
Глава 26 Международное экономическое право § 1. Понятие, источники
Международное экономическое право принято характе­ризовать как совокупность принципов и норм, регулирующих отношения между государствами и иными субъектами в об­ласти экономического сотрудничества.

Эта область охватывает широкий спектр взаимосвязей — торговых, производственных, научно-технических, транспорт­ных, валютно-финансовых, таможенных и т. д. Международные экономические отношения реализуются в форме: купли-прода­жи товаров и услуг (экспортно-импортных операций), подряд­ных работ, оказания технической помощи, перевозки пассажи­ров и грузов, предоставления кредитов (займов) либо их полу­чения из иностранных источников (внешние заимствования), решения вопросов таможенной политики.

В международном экономическом праве сложились подот­расли, охватывающие конкретные направления сотрудничест­ва, — международное торговое право, международное промыш­ленное право, международное транспортное право, междуна­родное таможенное право, международное валютно-финансовое право, международное право интеллектуальной собствен­ности и др. (некоторые из них иногда обозначаются как отрас­ли).

Существенная специфическая черта международных эко­номических отношений —это участие в них различных по сво­ей природе субъектов. В зависимости от субъектного состава можно выделить следующие разновидности: 1) межгосударст­венные — универсального или локального, в том числе двусто­роннего, характера; 2) между государствами и международны­ми организациями (органами); 3) между государствами и юри­дическими и физическими лицами, принадлежащими к ино­странным государствам; 4) между государствами и междуна­родными (транснациональными) хозяйственными объединения­ми; 5) между юридическими и физическими лицами различных государств.

Неоднородность отношений и их участников порождает специфику применяемых методов и средств правового регули­рования, свидетельствующих о переплетении в этой области международного публичного и международного частного права, о взаимодействии международно-правовых и внутригосударст­венных норм. Именно посредством международного регулиро­вания экономического сотрудничества государства воздейству­ют на гражданско-правовые отношения с иностранным (меж­дународным) элементом. С этим связаны многочисленные ссылки в национальном гражданском, хозяйственном, таможенном и ином законодательстве на международные договоры (например, ст. 7 Гражданского кодекса РФ, ст. 5, 6 Закона «Об иностранных -инвестициях в РСФСР» от 4 июля 1991 г., ст. 3, 10, 11, 16, 18—22 Федерального закона «О железнодорожном транспорте» от 25 августа 1995 г., ст. 4, 6, 20, 21 и др. Таможенного кодекса РФ).

Важнейшим фактором, определяющим содержание меж­дународного экономического права, являются интеграционные процессы на двух уровнях — глобальном (всемирном) и регио­нальном (локальном).

Существенную роль в интеграционном сотрудничестве иг­рают международные организации и органы, среди которых наи­более влиятельными являются Экономический и Социальный Совет ООН (ЭКОСОС), Всемирная торговая организация (ВТО), Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), Меж­дународный валютный фонд (МВФ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР). На региональном и межре­гиональном уровнях следует отметить Европейский Союз, Ор­ганизацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Содружество Независимых Государств (СНГ), а также регио­нальные экономические комиссии ООН.

Источники международного экономического права столь же многообразны, как и регулируемые ими отношения. В число универсальных документов входят учредительные акты соот­ветствующих международных организаций, Генеральное согла­шение о тарифах и торговле 1947 г., Конвенция ООН о догово­рах международной купли-продажи товаров 1980 г., Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г., Конвенция ООН о морской перевозке грузов 1978 г., различные соглашения по сырьевым товарам. Большой вклад в формирование международного экономического права вносят двусторонние договоры. Наиболее распространенными являют­ся договоры о международно-правовом режиме экономических связей, договоры, регулирующие движение товаров, услуг, ка­питалов через государственные границы, платежные, инвести­ционные, кредитные и иные соглашения. Дальнейшее расширение и углубление межгосударственного сотрудничества порож­дает новые, более сложные, комбинированные виды экономиче­ских договоров.

В числе основополагающих факторов, определяющих взаи­моотношения государств в экономической сфере лежит уста­новление вида правового режима, применяемого к конкретному государству, его юридическим и физическим лицам.

Выделяют следующие режимы.

Режим наибольшего благоприятствования* означает обя­зательство государства предоставлять (как правило, на основе взаимности) другому государству — участнику соглашения пре­имущества и привилегии, которые им предоставлены или могут быть предоставлены в будущем любому третьему государству. Область применения данного режима определяется договором и может охватывать как всю сферу экономических взаимосвя­зей, так и отдельные виды отношений. Из режима наибольшего благоприятствования допускаются определенные изъятия в от­ношении таможенных союзов, свободных таможенных зон, ин­теграционных объединений, развивающихся стран и пригранич­ной торговли.

/>* Применительно к сфере внешнеэкономических отношений этот термин имеет самостоятельное значение, отличное от проблемы режима наиболь­шего благоприятствования при характеристике статуса иностранных граждан (см. § 7 гл. 15). Преференциальный режим означает предоставление льгот в сфере торговли, таможенных платежей, как правило, в отно­шении развивающихся стран либо в рамках экономического или таможенного союза.

Национальный режим предусматривает уравнивание в оп­ределенных правах иностранных юридических и физических лиц с собственными юридическими и физическими лицами го­сударства. Обычно это касается вопросов гражданской право­способности, судебной защиты и т. п.

Специальный режим, устанавливаемый государствами в сфере экономического сотрудничества, означает введение ка­ких-либо особых прав для иностранных юридических и физи­ческих лиц. Данный режим используется государствами при регулировании таких вопросов, как повышенная защита ино­странных инвестиций, предоставление таможенных и налого­вых льгот представительствам иностранных государств и со­трудникам этих представительств при приобретении и ввозе некоторых товаров.

Одна из особенностей международного экономического права состоит в активном участии в регулировании актов междуна­родных организаций и конференций. В числе многочисленных \ резолюций ООН — Хартия экономических прав и обязанностей государств, Декларация о новом международном экономическом порядке 1974 г., резолюция Генеральной Ассамблеи ООН «Объ­единение и прогрессивное развитие принципов и норм между­народного права, касающихся правовых аспектов нового эконо­мического порядка» 1979 г.

К/>онкретные формы и методы правового регулирования рассматриваются далее на примерах двух подотраслей — меж­дународного торгового права и международного таможенного права.    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 2. Сотрудничество в области торговли
Торговые отношения — это важнейшая сфера экономиче­ского сотрудничества государств. Основным источником меж­дународного торгового права являются торговые договоры, которые определяют международно-правовые принципы и усло­вия торговли между странами. Торговые договоры, именуемые также договорами о торговле и мореплавании, о торгово-экономическом сотрудничестве и т. п., устанавливают правовой ре­жим (обычно режим наибольшего благоприятствования), кото­рый стороны предоставляют друг другу. Предоставление ре­жима наибольшего благоприятствования обычно касается та­моженного обложения и оформления, налогообложения, а так­же правил, касающихся продажи, покупки, транспортировки, распределения и использования импортируемых товаров на внутреннем рынке. Договоры содержат также положения о по­ощрении торговли между организациями и предприятиями сто­рон, о порядке взаиморасчетов, о приоритетных направлениях сотрудничества, об открытии представительств, об условиях ввода определенных ограничений в сфере торговли.

Торговые договоры относятся к категории рамочных согла­шений.

В соответствии с ними заключаются соглашения о товаро­обороте (контингентные соглашения), в которых стороны согла­совывают определенные контингенты предназначаемых для поставок товаров, т. е. их наименования и количественные ха­рактеристики, определяют взаимоприемлемые условия и обя­зательства.

Распространены товарные соглашения, ориентированные на достижение оптимального соотношения между спросом и предложением. К ним относятся многосторонние соглашения по натуральному каучуку, сахару, какао, тропической древесине и др.

В числе многосторонних соглашений особое место принад­лежит Генеральному соглашению о тарифах и торговле (ГАТТ) 1947 г., представляющему собой своего рода кодекс правил раз­решения государствами внешнеторговых проблем. К числу ос­новных положений ГАТТ относится взаимное предоставление сторонами Соглашения режима наибольшего благоприятство­вания в безусловной форме, т. е. всякая таможенно-тарифная льгота, предоставляемая одной из участниц другой стране-уча­стнице, автоматически распространяется на все другие стра­ны-участницы ГАТТ. Одновременно ГАТТ предусматривает при­менение национального режима в отношении транзита, анти­демпинговых пошлин, таможенных формальностей. Условия ГАТТ предусматривают отказ от использования количествен­ных ограничений.

На базе данного Соглашения сложился механизм, обладаю­щий чертами международной организации. Основной формой деятельности ГАТТ является проведение тарифных конферен­ций и консультаций, именуемых «раундами», по вопросам сни­жения таможенных тарифов и других препятствий в торговле. В рамках «Уругвайского раунда» в 1994 г. было принято Марракешское соглашение о создании Всемирной торговой организа­ции (ВТО). Данное Соглашение предусматривает трансформа­цию ГАТТ в ВТО.

Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) действует в качестве постоянного органа Генеральной Ассамб­леи ООН с целью поощрения международной торговли между странами, находящимися на разных уровнях социально-эконо­мического развития, имеет систему органов со штаб-квартирой в Женеве.

В рамках ООН функционирует также Комиссия по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ), ведающая вопросами прогрессивного развития и унификации правовых норм в таких сферах, как международная купля-продажа товаров, между­народные платежи, международный коммерческий арбитраж*, морское торговое судоходство. Ею разработаны некоторые на­званные выше конвенции, в том числе Конвенция ООН о дого­ворах международной купли-продажи товаров 1980 г., регули­рующая заключение договоров и обязательства продавца и по­купателя, возникающие из договоров купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых нахо­дятся в разных государствах. Определены средства правовой защиты в случае нарушения договора продавцом либо покупа­телем.

/>

* Комиссией разработан типовой закон, в согласии с которым в Российской Федерации 7 июля 1993 г. принят Закон «О международном коммерческом арбитраже», применяемый главным образом к ситуациям, когда место ар­битража находится на территории РФ.

В Российской Федерации с 13 октября 1995 г. действует Федеральный закон «О государственном регулировании внеш­неторговой деятельности».    продолжение
–PAGE_BREAK–§ 3. Таможенное сотрудничество
Нормы международного таможенного права содержатся как в торговых договорах, так и в специальных соглашениях по та­моженным вопросам. Эти соглашения включают: а) определе­ние общих направлений таможенного сотрудничества; б) уста­новление единых правил таможенного оформления и унифика­ции таможенных документов; в) регламентацию видов, форм и методов таможенного контроля; г) согласование перечней за­прещенных для ввоза или вывоза товаров; д) унификацию та­моженных льгот; е) регламентацию взаимоотношений между таможенными органами, включая вопросы оказания правовой помощи.

В 1953 году европейскими странами был создан Совет та­моженного сотрудничества (в настоящее время — Всемирная таможенная организация), в работе которого сегодня принима­ют участие около 120 стран. В задачи данной организации вхо­дит: изучение вопросов, касающихся сотрудничества по тамо­женным делам, подготовка проектов конвенций, разработка ре­комендаций, толкование конвенций, касающихся таможенных вопросов, обмен информацией о таможенном регулировании и процедурах и т. п.

В настоящее время для России особенно актуальны про­блемы таможенных отношений со странами СНГ. Здесь уже соз­дан определенный правовой фундамент сотрудничества. Нача­ло правовому регулированию взаимоотношений на межгосудар­ственном уровне положило Соглашение о принципах таможен­ной политики 1992 г. Впоследствии был заключен целый ряд договоров по различным аспектам взаимодействия в данной сфере: Соглашение о создании зоны свободной торговли, Соглашение о сотрудничестве и взаимопомощи в таможенных делах, Соглашение о сотрудничестве таможенных служб по вопросам задерживания и возврата незаконно вывозимых и ввозимых культурных ценностей и др. В 1995 г. между Россией, Белару­сью и Казахстаном заключено Соглашение о Таможенном сою­зе, к которому в 1996 г. присоединилась Киргизия. Формирова­ние Таможенного союза преследует цель создания единой та­моженной территории и однотипного механизма регулирова­ния экономики, базирующегося на унифицированном законода­тельстве.Литература
Алфеева Ю В. Средства и способы урегулирования между­народных экономических споров // Российский юридический журнал.1997. № 3.

Ашавский Б. М. К вопросу о международном экономиче­ском праве // Сов. ежегодник международного права, 1984. М., 1986.

Богуславский М. М. Международное экономическое право. М., 1985.

Бувайлик Г. Е. Правовое регулирование международных экономических отношений. Киев, 1977.

Вельяминов Г. М. Основы международного экономического права. М.,1994.

Международное торговое право: Некоторые вопросы тео­рии и практики. Сб. статей. М., 1979.

Малинин С. А., Магомедова А. И. О «праве ГАТТ» // Пра­воведение. 1995. № 1.

Розенберг М. Г. Международная купля-продажа товаров. М.,1995.

Ушаков Н. А. Режим наибольшего благоприятствования в международных отношениях. М., 1995.

Шатров В. П. Международное экономическое право. М., 1990.

ОГЛАВЛЕНИЕ