Моральный вред в здравоохранении

Актуальность темы
Практика судебных разбирательств свидетельствует о том, что работники медицинских организаций и учреждений неправильно понимают такую правовую категорию, как мо­ральный ущерб. Бытовое толкование понятия моральный ущерб при­водит к значительным денежным и временным потерям организации при возникновении разногласий с пациентом. Это касается также разно­гласий, которые рассматриваются в судебном порядке. Следовательно, необходимо внести ясность в понимание таких ключевых понятий.
Моральный вред
Здоровье гражданина с точки зрения гражданского законодатель­ства относится к так называемым нематериальным благам (ст. 150 ГК РФ). Ему может быть нанесен как прямой ущерб, так и моральный вред. Пленум Верховного суда РФ в Постановлении «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (п. 2) дает следующее определение: «Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законом об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности), либо нарушающими имущественные права гражданина.
Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.»
Основания компенсации морального вреда
Человек претерпевает страдания во множестве случаев, в том числе и в результате неправомерных действий других лиц, но это не означает, что он во всех случаях приобретает право на компенсацию морального вреда. Такое право возникает при наличии предусмотренных законом условий, или оснований ответственности законом условий, или оснований ответственности за причинение морального вреда. В случае причинения пациенту морального вреда суд может возло­жить на виновное лицо обязанность компенсации такого вреда в де­нежной форме. Пациент имеет право потребовать компенсацию мо­рального вреда в любом размере (законодательство не ограничивает размеры такой компенсации) при условии, что он докажет обоснован­ность своих требований.
Обязательство по компенсации морального вреда в общем случае возникает при наличии одновременно следующих условий:
1. Претерпевание морального вреда.
2. Неправомерно действие причинителя вреда.
3. Причинная связь между неправомерным действием и моральным вредом.
4. Вина причинителя вреда.
На практике пациент (самостоятельно или при помощи защитника) довольно успешно реализует свое право на полу­чение денежных средств за моральный ущерб, используя формальные ошибки медицинской организации.
Суд при принятии решения об обоснованности претензии пациен­та о нанесенном ему моральном вреде исходит из того, был ли пациент проинформирован о методе (рецептуре) лечения, возможном измене­нии плана лечения, исходе лечения и последствиях лечения (в том чис­ле возможных осложнениях) заранее – до момента начала лечения в рамках заключения письменных договорных отношений. Обычно та­кую информацию пациент получает при оформлении информирован­ного согласия пациента на оказание медицинской услуги. При возмож­ности доказать документально тот факт, что пациент был проинфор­мирован обо всем вышеизложенном, имеется достаточная гарантия защиты от любых необоснованных претензий пациента на удовлетво­рение любого ущерба (в том числе морального), а обоснованные пре­тензии не приводят к неоправданным денежным потерям.
Все, что изложено в настоящем материале, направлено на защиту медицинских организаций от возможных претензий пациента по пово­ду нанесенного, как ему кажется, морального вреда. Защита от пре­тензий пациента (в том числе необоснованных) по поводу нанесения ущерба здоровью имеет отдельные особенности, которые не рассмат­риваются в настоящем материале.
Что же приводит к значительным неприятностям? Ответ достаточ­но банален: элементарное незнание администрации и персонала орга­низации, как на практике использовать отдельные положения законо­дательства: Гражданского кодекса РФ, Закона о защите прав потреби­телей от 09.01.96, Основ законодательства РФ об охране здоровья граж­дан от 22.07.93.
Типичные ошибки
1. Факт информирования пациента и согласие пациента на ле­чение (изменение плана лечения, отказ от лечения, отказ от лече­ния после начала лечения и т. д.) оговорены устно, и в случае не­обходимости их наличие весьма сложно доказать.
В большинстве случаев пациент, имеющий претензии к медицин­ской организации, отрицает факт информированности и факт согла­сия на медицинское вмешательство, если таковые были высказаны им устно. В результате против его слова есть только устные заверения сотрудников организации о том, что все предусмотренные законода­тельством требования были соблюдены. На практике это приводит к тому, что медицинская организация не может документально подтвер­дить свою правоту и проигрывает судебное дело.
Рассчитывать на морально-этическую порядочность “конфликт­ного” пациента не приходится. Отсюда вытекает главный формаль­ный принцип оказания медицинской услуги (особенно – платной): письменно документировать все принципиальные моменты (в том числе до начала лечения). Особое внимание следует уделять так на­зываемым критериям качества или исходу лечения. Не следует обе­щать (или подразумевать) полное восстановление здоровья, если современная медицина не может этого гарантировать. Пациент дол­жен быть проинформирован о том, что в результате лечения насту­пит одно из следующих состояний: выздоровление, улучшение, без изменений (т. е. отсутствие ухудшения). Оценку критериев качества (исхода лечения) можно производить с использованием любой дру­гой терминологии, в том числе медицинской. При этом необходимо учитывать, что пациент может не обладать специальными медицин­скими знаниями, поэтому медицинские термины следует пояснить в доступной для пациента форме.
2. Факты информированности и согласия пациента зафиксированы письменно, но неконкретны.
На практике мы часто сталкиваемся с ситуацией, когда письмен­ное согласие пациента на медицинское вмешательство невозможно привязать к конкретным медицинским манипуляциям. Это происходит в случае, если подпись пациента под фразами “с диагнозом ознаком­лен и планом лечения согласен”, “с уточненным диагнозом ознакомлен и с изменением плана лечения согласен” находится на отдельном лис­те или в документе, который не содержит описание диагноза и назна­ченного плана лечения (уточненного диагноза, изменения плана лече­ния, назначения дополнительного лечения, отказ от лечения и т. д.). Такое согласие пациента очень сложно (в большинстве случаев невоз­можно) привязать к конкретному виду лечения, медицинским манипу­ляциям.
На порядочность пациента в таком случае рассчитывать не сле­дует, потому что он, как правило, утверждает, что был информирован и давал согласие не на те медицинские услуги, которые ему были фак­тически оказаны. Кроме того, пациент нередко заявляет, что, не буду­чи специалистом, в медицине, не мог понять сразу (или до момента окончания оказания медицинской услуги), что получил не то, что было обещано и согласовано. В результате медицинской организации ста­вится в вину, что она навязала услуги пациенту против его воли, и тем самым последнему был нанесен моральный вред. Кроме того, в такой ситуации пациент, как правило, имеет претензии к качеству оказан­ной услуги.
3. Письменное фиксирование факта информированности па­циента о плане лечения, последствиях лечения, методах лечения, испытываемых при этом ощущениях и т. д., произведено несвоев­ременно.
Речь идет о дате информирования пациента и получения его со­гласия на медицинское вмешательство. Не всегда возможно устано­вить дату такого согласия по тем документам, которые есть в органи­зации. В частности, при оформлении информированного согласия па­циента отдельным документом на нем не всегда ставится дата. Иногда на таком документе указана более поздняя дата, чем на документах, фиксирующих начало оказания медицинской услуги. В таких случаях имеющий претензии пациент отрицает, что был проинформирован до начала оказания услуги, и требует удовлетворения морального вреда вследствие такой несвоевременной информированности. Кроме того, он отрицает факт своего согласия на оказание медицинской услуги до начала ее оказания, что является дополнительным обоснованием на­несенного морального ущерба.
4. Нарушения пациентом своих обязательств (в том числе мно­гочисленные нарушения), приведшие к отрицательным последстви­ям, не задокументированы.
В основном это касается неявок пациента на назначенные приемы к врачу в рамках лечения (оказания амбулаторной услуги) или в рамках наблюдения после оказанной услуги (профилактические осмотры). Медицинские организации не фиксируют такие неявки, и в случае воз­никновения судебных претензий очень сложно доказать халатность самого пациента. Фиксирование таких неявок должно осуществляться либо в регистратуре (ведение специального журнала), либо врачами (запись в медицинской карте пациента).
Кроме неявок пациента необходимо отражать в медицинской кар­те факты неисполнения пациентом рекомендаций врача. Например, сильный зубной налет свидетельствует о несоблюдении гигиены поло­сти рта, что может вызвать усиление воспалительного процесса при оказании стоматологической услуги.
Если медицинской организации (клинике) удается урегулировать конфликт с пациентом в досудебном порядке, необходимо письменно зафиксировать отказ от претензии или частичный отказ от претензии (особенно если пациенту полностью или частично возвращают уплачен­ные им ранее денежные средства). Однако письменный отказ от претен­зии не дает гарантии того, что пациент впоследствии не потребует в су­дебном порядке удовлетворить нанесение морального вреда. Согласно законодательству такая возможность у пациента остается.
Оформленный отказ от претензии может гарантировать клинике полную оплату услуги в случае невозможности ее оказания по вине пациента ( п. 2 ст. 781 ГК РФ), возврат полностью или частично сто­имости услуги, если невозможность лечения возникла по обстоятель­ствам, за которые ни пациент, ни клиника не отвечают (п. 3 ст. 781, ГК РФ). Клиника вправе отказаться от исполнения обязательств по до­говору оказания медицинской возмездной услуги лишь при условии пол­ного возмещения пациенту убытков (п. 2 ст. 782 ГК РФ). Пациент впра­ве отказаться от исполнения договора при условии оплаты клинике фак­тически понесенных расходов (п. 1 ст. 782 ГК РФ).
При достижении договоренности с пациентом по урегулированию конфликта следует оформить такую договоренность письменно. При этом желательно назвать такой документ “отказ от претензии”; опи­сать, по какой медицинской услуге достигнута договоренность (с ука­занием реквизитов договора, если таковой был заключен в письмен­ной форме), зафиксировать денежную сумму, которая выплачивается пациенту (если она выплачивается по результатам договоренности), и оговорить, что эта сумма – возврат предоплаты, компенсация мо­рального вреда и т. д.; проставить на документе дату, получить под­пись пациента на этом документе.
В своих исковых требованиях пациенты указывают большие (иногда очень большие) суммы морального ущерба, которые хотят получить с медицинских организаций в судебном порядке. Практика участия в су­дебных разбирательствах показывает, что суды лишь частично удов­летворяют требования пациентов возместить моральный ущерб.
Примеры конфликтных ситуаций при типичных ошибках работников мед.учреждений
1)Гражданин С. обратился в суд с исковыми требованиями к город­ской стоматологической поликлинике о возмещении вреда, причиненно­го его здоровью (в результате применения методики лечения, более де­шевой, но создающей риск причинения вреда здоровью, вместо иной методики – более дорогостоящей, но исключающей такой риск) и ком­пенсации морального вреда.
Представители городской стоматологической поликлиники возража­ли против требований гражданина С, указывая, что специалисты поли­клиники уведомили его о том, что применение метода лечения, на кото­ром он настаивает, создает реальную опасность причинения вреда его здоровью, но требует меньших финансовых затрат, чем другое – безо­пасное, но более дорогостоящее.
Суд счел доводы представителей городской стоматологической по­ликлиники, приведенные в возражениях на заявленные исковые требо­вания гражданина С, несостоятельными и не соответствующими зако­нодательству Российской Федерации о защите прав потребителей.
Исковые требования гражданина С. были удовлетворены в полном объеме. Кроме того, суд обязал городскую стоматологическую поликли­нику помимо компенсации вреда здоровью возместить гражданину С. моральный ущерб.
В чем состояла ошибка руководителя городской стоматологичес­кой поликлиники, ее сотрудников, а также их представителей, и как сле­довало вести себя в данной ситуации?
В соответствии со ст. 32 Основ законодательства необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является ин­формированное добровольное согласие гражданина. В случаях, когда состояние гражданина не позволяет ему выразить свою волю, а меди­цинское вмешательство неотложно, вопрос о его проведении в инте­ресах гражданина решает консилиум, а при невозможности собрать консилиум – непосредственно лечащий (дежурный) врач с последую­щим уведомлением должностных лиц лечебно-профилактического уч­реждения.
Согласие на медицинское вмешательство в отношении граждан, не достигших возраста 15 лет или признанных в установленном порядке недееспособными, дают их законные представители. При от­сутствии последних решение о медицинском вмешательстве прини­мает консилиум, а при невозможности собрать консилиум – непосред­ственно лечащий (дежурный) врач с последующим уведомлением дол­жностных лиц лечебно-профилактического учреждения и законных представителей.
Приведенные положения Основ законодательства преимуществен­ное большинство медицинских работников и руководителей медицинс­ких учреждений трактуют следующим образом: медицинское учрежде­ние и медицинский работник освобождаются от ответственности за причинение вреда жизни, здоровью пациента, если пациент дал свое согласие на медицинское вмешательство, причем в тех случаях, когда оно влечет за собой причинение вреда. При этом руководители меди­цинских учреждений и медицинские работники считают, что уведомле­ние пациента о возможном или неизбежном вреде его жизни, здоро­вью служит надежной гарантией их правовой защищенности от воз­можных притязаний пациента, поскольку он знает о последствиях и отвечает за свои действия.
Данная позиция не соответствует российскому законодательству и влечет наступление гражданско-правовой ответственности в случае при­чинения вреда здоровью пациента.
Статья 7 Федерального закона от 09.01.96 № 2-ФЗ «О внесении из­менений и дополнений в Закон Российской Федерации “О защите прав потребителей”» и Кодекс РСФСР об административных правонаруше­ниях” (далее – Закон о защите прав потребителей) продекларировала право потребителя на безопасность работы, услуги.
В соответствии с указанной статьей потребитель имеет право на то, чтобы работа или услуга при обычных условиях ее использования была безопасна для его жизни и здоровья.
Вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя вследствие необеспечения безопасности работы, услуги, подлежит воз­мещению в соответствии с законодательством.
Кроме того, согласно ст. 36 Закона о защите прав потребителей исполнитель обязан своевременно информировать потребителя (па­циента) о том, что соблюдение указаний последнего и иные обстоя­тельства, зависящие от него, могут снизить качество оказываемой услуги.
Если же потребитель (пациент), несмотря на своевременное и обо­снованное информирование исполнителем, в разумный срок не изме­нит указаний о способе оказания услуги либо не устранит иных обсто­ятельств, которые могут снизить качество оказываемой услуги, испол­нитель вправе расторгнуть договор об оказании услуги и потребовать полного возмещения убытков.
Таким образом, медицинский работник и медицинское учрежде­ние, с учетом положений ст. 7 и 36 Закона о защите прав потребите­лей, обязаны отказаться от предоставления медицинской помощи с использованием методов лечения, применение которых создает ре­альную угрозу жизни, здоровью пациента, или настоять на использо­вании методов лечения, исключающих или сводящих к минимуму та­кую угрозу.
2)Гражданка Г. обратилась в клинику за ортопедической стоматологи­ческой помощью. В результате осмотра было принято решение о протезировании нескольких зубов. Врачом клиники были проведены терапевтическая санация и препарирование зубов, необходимые для ортопедичес­кого лечения. Однако, не закончив курс лечения, гражданка Г. отказалась от последующего протезирования. Каких-либо письменных документов, подтверждающих ее отказ, не составлялось.
На препарированных зубах образовался кариес. Гражданка Г. об­ратилась в суд с исковыми требованиями к клинике о возмещении вре­да здоровью и компенсации морального ущерба. В судебном заседа­нии гражданка Г. заявила, что, несмотря на своевременное обращение в клинику, ей было отказано в предоставлении медицинской помощи. После неоднократных обращений и устной жалобы главному врачу, по словам истицы, лечение все-таки было начато, но не было доведено лечащим врачом до конца. В результате спустя некоторое время после окончания лечения на препарированных зубах развился кариес, и ис­тица была вынуждена обратиться в другую клинику для повторного кур­са лечения.
Представитель клиники заявил, что ответчик не отказывал истице в предоставлении медицинской помощи, напротив, при обращении в кли­нику ей были проведены необходимые исследования и начато лечение. Однако, не закончив лечение, истица заявила, что отказывается от даль­нейшего медицинского вмешательства и услуг клиники. Каких-либо до­казательств добровольного отказа истицы от медицинского вмешатель­ства суду представлено не было.
Суд счел доводы ответчика несостоятельными, не подтвержденны­ми доказательствами и не соответствующими фактическими обстоятель­ствам дела и исковые требования гражданки Г. удовлетворил в полном объеме.
Даже не вдаваясь в подробности данного судебного дела очевид­но, что причиной ответственности клиники в этом случае явилось непра­вильное оформление добровольного отказа пациента от лечения. Как правильно должен быть оформлен этот документ?
Согласно ст. 33 Основ законодательства гражданин или его закон­ный представитель имеет право отказаться от медицинского вмешатель­ства или потребовать его прекращения, за исключением случаев оказа­ния медицинской помощи без согласия гражданина (ст. 34 Основ зако­нодательства).
В соответствии со ст. 34 Основ законодательства оказание меди­цинской помощи (медицинское освидетельствование, госпитализация, наблюдение и изоляция) без согласия граждан или их законных пред­ставителей допускается в отношении лиц, страдающих заболеваниями, представляющими опасность для окружающих, тяжелыми психически­ми расстройствами или лиц, совершивших общественно опасные дея­ния, на основаниях и в порядке, установленных законодательством Рос­сийской Федерации.
Приведенные в ст. 34 Основ законодательства случаи оказания ме­дицинской помощи без согласия граждан являются исчерпывающими.Во всех остальных случаях согласие пациента на медицинское вмеша­тельство является обязательным.
При отказе от медицинского вмешательства гражданину или его законному представителю в доступной для него форме должны быть разъяснены причины. Отказ от медицинского вмешательства с указанием возможных последствий оформляется записью в медицинской докумен­тации гражданином либо его законным представителем, а также меди­цинским работником.
Некоторые медицинские работники, а также руководители медицин­ских учреждений придерживаются мнения, что указание в медицинской документации сведений, не относящихся к проводимому лечению, недо­пустимо, но, как ни странно, они причисляют к таким сведениям добро­вольное информированное согласие пациента и (или) его отказ от меди­цинского вмешательства. Как видно из вышесказанного, фиксирование добровольного информированного согласия пациента и (или) его отказа от медицинского вмешательства является не только правом медицинско­го учреждения и его специалистов, оказывающих гражданам медицинс­кую помощь, но обязанностью, закрепленной в ст. 32 и 34 Основ законо­дательства. На практике для каждого медицинского учреждения и меди­цинского работника, оказывающего медицинскую помощь, это является гарантией от незаконных и неправомерных притязаний пациента.
В связи с этим позиция некоторых медицинских работников о недо­пустимости фиксирования в медицинской документации добровольного информированного согласия пациента и (или) его отказа от медицинс­кого вмешательства является неправомерной, не соответствующей за­конодательству Российской Федерации и ставящей медицинское учреж­дение в отношениях с пациентом в заведомо невыгодное (проигрыш­ное) положение.
Кроме того, как показывает сложившаяся судебная практика, при оформлении отказа от медицинского вмешательства или получении доб­ровольного информированного согласия от пациента необходимо при­влекать лиц, которые в случае возникновения судебного спора между медицинским учреждением и пациентом смогут засвидетельствовать факт отказа от медицинского вмешательства (получения добровольного информированного согласия) и разъяснения лечащим врачом пациенту последствий совершаемых им действий.
В случае, если пациентом является гражданин, не достигший 15 лет или признанный в установленном порядке недееспособным, отказ от медицинского вмешательства должен быть получен у законных пред­ставителей таких граждан.
При этом сотрудник медицинского учреждения должен иметь ввиду, что если требуется предоставление медицинской помощи, необходимой для спасения жизни лица, не достигшего возраста 15 лет или призван­ного в установленном порядке недееспособным, но законные предста­вители отказываются от медицинского вмешательства, то медицинское учреждение, оказывающее помощь указанным пациентам имеет право обратиться в суд для защиты интересов этих граждан.
Таким образом, медицинское учреждение и его сотрудники должны в случае отказа пациента от медицинского вмешательства в обязатель­ном порядке в письменной форме и с привлечением свидетелей зафик­сировать факт отказа пациента от медицинского вмешательства, а так­же факт разъяснения лечащим врачом медицинского учреждения, ока­зывающего помощь пациенту, возможных неблагоприятных последствий, вызванных его отказом.
3)Гражданин П. обратился в районную поликлинику с жалобами на плохое самочувствие и общее недомогание. После осмотра было уста­новлено, что у гражданина П. тяжелая форма бронхита. Врачом был на­значен курс лечения. Одновременно гражданин П. обратился за помо­щью к народному целителю и параллельно с курсом, назначенным вра­чом поликлиники, проводил процедуры оздоровительного характера, в том числе закаливание по методу Порфирия Иванова. Спустя некото­рое время после начала лечения его состояние резко ухудшилось. Чле­ны семьи гражданина П. обратились за скорой медицинской помощью. Бригадой врачей скорой помощи был поставлен диагноз “воспаление легких” и больной был госпитализирован.
После выписки из городской клинической больницы гражданин П. обратился в суд с иском к районной поликлинике о возмещении вреда, причиненного здоровью в результате неправильно поставленного леча­щим врачом диагноза, и компенсации морального вреда.
В судебном заседании истец заявил, что в результате неправильно поставленного диагноза врачом районной поликлиники и применения неправильных методов лечения его здоровью был причинен вред, след­ствием чего стало срочное медицинское вмешательство и госпитализа­ция. Представитель районной поликлиники в своих возражениях зая­вил, что диагноз гражданину П. был поставлен правильно, а причиной возникших осложнений стали самолечение и неквалифицированная ме­дицинская помощь, оказанная народным целителем, к которому граж­данин П. обратился одновременно с прохождением лечения в район­ной поликлинике, и о чем якобы последний сообщил лечащему врачу.
Гражданин П. это отрицал. Народный целитель, вызванный в судебное заседание в качестве свидетеля, факт обращения к нему гражданина П. опроверг.
При исследовании судом медицинской карты гражданина П., ве­дущейся в районной поликлинике, было установлено, что сведения о ходе лечения были либо не отражены, либо указаны не в полном объе­ме, что не позволяет сделать вывод о правильности диагноза и приме­няемых методов лечения. Такие же выводы были сделаны экспертами, которым медицинская карта гражданина П. была направлена судом на исследование.
В связи с этим суд счел доводы представителя районной поликли­ники несостоятельными и не соответствующими фактическим обстоя­тельствам. Исковые требования гражданина П. были удовлетворены су­дом в полном объеме.
Приведенный случай не является уникальным или единичным, и практически всегда одной из причин, по которой отстоять интересы ме­дицинских учреждений от притязаний пациентов достаточно сложно, а подчас и невозможно, является неправильное заполнение медицинских карт, иной первичной медицинской документации и неполное отраже­ние в указанных документах сведений о диагнозах, назначенных про­граммах лечения и конкретных медицинских манипуляциях.
Основной причиной является пренебрежительное отношение со­трудников медицинских учреждений к составлению и ведению первич­ной медицинской документации и незнание порядка ее ведения, несмотря на то, что все формы такой документации, за редким исключением, были разработаны еще в СССР и практически не менялись.
Все базовые исходные формы первичной медицинской документа­ции утверждены приказом Минздрава СССР от 04.10.80 № 1030 “Об ут­верждении форм первичной медицинской документации учреждений здравоохранения” (далее – приказ Минздрава СССР от 04.10.80 № 1030), использование и применение которых является обязательным для каж­дого медицинского учреждения, независимо от его подчиненности, вида собственности и организационно-правовой формы.
Введение и использование каких-либо иных форм первичной ме­дицинской документации (что часто практикуется коммерческими кли­никами), не утвержденных Минздравом СССР (В настоящее время – Минздравом России), и внесение каких-либо изменений в формы документов, утвержденных Министерством здра­воохранения СССР, согласно п. 1.5. приказа Минздрава СССР от 04.10.80 № 1030, не допускается.
Указанным приказом введены формы первичной медицинской до­кументации для стационаров, поликлиник, учреждений судебно-меди­цинской экспертизы, санитарно-профилактических учреждений, лабора­торий в составе лечебно-профилактических учреждений и иных лечебно-профилактических учреждений. Например, приказом Минздрава СССР от 04.10.80 № 1030 утверж­дены: лист основных показателей состояния больного, находившегося в отделении (палате) реанимации и интенсивной терапии (форма № 011/у), медицинская карта больного туберкулезом (форма № 081/у), индивиду­альная карта беременной и родильницы (форма № 111/у), медицинская карта стоматологического больного (форма № 043/у), карта профилак­тических флюорографических обследований (форма № 052/у), выписка из медицинской карты амбулаторного больного (форма № 027/у), а так­же иные формы первичной учетной документации. Форма медицинской карты амбулаторного больного (форма № 025/у-87) была утверждена
приказом Минздрава СССР от 31.12.87 № 1338 “О введении новой фор­мы медицинской карты амбулаторного больного”.
Кроме того, утверждены инструкции о порядке заполнения и веде­ния форм первичной медицинской документации, в которых подробно указывается, какие сведения и в каком порядке должны вноситься в тот или иной первичный медицинский документ. Так, письмом Минзд­рава СССР от 20.06.83 № 27-14/70-83 утверждена Типовая инструкция к заполнению форм первичной медицинской документации лечебно-профилактических учреждений (без документов лабораторий), утвер­жденных приказом Минздрава СССР от 04.10.80 № 1030; приказом Минздрава СССР от 31.12.87 № 1338 “О введении новой формы меди­цинской карты амбулаторного больного” была утверждена Инструкция по ведению новой формы медицинской карты амбулаторного больного № 025/у-87.
Таким образом, ведение первичной медицинской документации в строгом соответствии с требованиями законодательства Российской Федерации является, во-первых, обязательным согласно приказу Мин­здрава СССР от 04.10.80 № 1030, и, во-вторых, гарантирует соблюде­ние интересов медицинского учреждения в случае возникновения спора с пациентом.
В заключение хотелось бы отметить, что совершение медицинс­ким учреждением и его сотрудниками указанных в настоящей статье ошибок, а также несоблюдение установленного законодательством Российской Федерации о здравоохранении порядка составления и ведения первичной медицинской документации значительно усложня­ет процесс отстаивания интересов медицинского учреждения, делает его (медицинское учреждение) практически беззащитным перед паци­ентом, а саму вероятность отстоять интересы медицинского учрежде­ния иллюзорной.
Выводы
Необходимо повышать уровень грамотности работников мед.учреждений по ключевым разделам права в системе здравоохранения.
Использованная литература:
1)Журнал «Здравоохранение» №7,2003 статья «Клиника-пациент. Моральный ущерб. Отказ от претензий.»
2) Журнал «Здравоохранение» №2,2003 статья «Основные ошибки медицинских учреждений (организаций) при оказании медицинской помощи гражданам.»
3) Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. – М.: Издательство БЕК, 2000.