Аникин А.А.
(География и пространство русской литературы XIX века)
Поэма Некрасова соединяет в себе множество жанров, в том числе и народно-поэтических (например, народные песни, плачи, сказки, притчи), но главный жанр – жанр путешествия. Некрасов явно следует примеру Н.В. Гоголя, который решает «проездиться» вместе с Чичиковым по дореформенной Руси. Путешествие семерых мужиков–странников задумывалось Некрасовым как путешествие по всей пореформенной России. Они должны были заглянуть, по замыслу Некрасова, в том числе, и к «вельможному боярину, министру государеву», и к самому царю, – стало быть, в Петербург. Этот замысел поэт не успел воплотить: он не закончил поэму.
Путешествие мужиков географически происходит в основном в Ярославской и Костромской губерниях. Эти места Некрасов прекрасно знал. Вместе с тем он рисует собирательный образ Руси, поэтому узнаваемы и деревни и местечки Владимирской губернии. В рассказ Матрёны Тимофеевны Корчагиной Некрасов вводит обычаи, зафиксированные в Олонецкой губернии.
Спор семерых мужиков о счастливом, по мнению Л.А. Розановой, возникает на Московско–Архангельской дороге. Села и деревни Иваньково, Великое, Наготино, Клин, Козьма-Демьянское, Босовa, Корёга, Буйгород существовали реально. К ним добавлялись не названные Некрасовым, но легко угадываемые по характерным признакам Тимохино, «улица которого заканчивалась острогом; Абакумцево с его прудом и церковью; губернский город Кострома, где на площади стоял памятник Сусанину». Некрасов, можно подумать, придумывает названия сел, уездов, губерний, преследуя цель выразить нищету крестьянской России:
Сошлись семь мужиков…
Подтянутой губернии,
Уезда Терпигорева,
Пустопорожней волости,
Из смежных деревень –
Заплатова, Дырявина,
Разутова, Знобишина,
Горелова, Неелова,
Неурожайка тож…
Однако это вовсе не так. В Нижегородской губернии в самом деле существовали деревни Горелово, Заплатино, Дырино, Несытово. А во Владимирской губернии – Нежитино, Безводное, Голодовка, Горемыкино, Горелое, Погиблово, Смертино, Бедиха, Неугодова, Терпигорово, Пьяницыно и Горяиха. Иначе говоря, фантазия Некрасова располагала обширным жизненным материалом.
Деревня Кузьминское, большое торговое село, где проходит «сельская ярмонка» (в одноименной главе), тоже существовала в Ярославской губернии. В Костромской губернии было целых шесть торговых сел с еженедельными базарами. Изображенное Некрасовым торговое село похоже также на села Иваново и Вознесенское, позднее ставие городом Иваново-Вознесенском. Здесь и кривые улочки, и кабаки и старинная деревянная старообрядческая церковь на краю села Вознесенского. А.В. Попов видит в Кузьминском черты ярославского села Путятино, в котором «улица тянется по косогору и спускается в овраг», где имелись две церкви, одна из которых – старообрядческая.
Упоминает Некрасов, описывая товары на ярмарке, провинциальные, чаще всего волжские, города, которые славились тем или иным изделием: здесь и Кимры, ныне город на берегу Волги, а тогда, во времена Некрасова, большое село в Тверской губернии, славившееся своей обувкой; и Иваново – ситцевый край:
Пошли по лавкам странники:
Любуются платочками,
Ивановскими ситцами,
Шлеями, новой обувью,
Издельем кимряков.
В большом торговом селе обязательно имелись кабак; риги, то есть сараи с крышей, но без стен для сушки снопов; амбары для складирования хлеба, муки и прочих товаров; наконец «этапное здание» с «широкой дороженькой» за ним. В этапном здании ночевали за железными решётками партии арестантов, которых потом гнали дорогой по этапу на каторгу.
Не ригой, не амбарами,
Не кабаком, не мельницей,
Как часто на Руси,
Село кончалось низеньким
Бревенчатым строением
С железными решетками
В окошках небольших.
За тем этапным зданием
Широкая дороженька…
В главе «Счастливые» к ведру водки стекаются мужики, чтобы доказать свое счастье и получить косушку водки. Приходит «олoнчанин» – житель Олонецкой губернии, ушедший из родных мест на заработки. Приходит «любимый раб князя Переметьева». Переметьев рифмуется с Шереметьевым, владения которого располагались во Владимирской губернии. В вариантах к поэме Некрасов поселяет «народного заступника» Ермила Гирина в село Никольское, близ Владимира, но потом заменяет его на Адовщину, устраняя все сколько-нибудь определенные географические координаты. Это имение князя Орлова («Слыхали про Адовщину, // Юрлова князя вотчину?»), где управлял крепостной крестьянин Алексей Дмитриевич Потанин в деревне Фоминках Владимирской губернии. С ним встречался Некрасов, о чем как о реальном факте он упоминает в авторском примечании. Адовщина – предельно символическое, значащее название, и Некрасов его воспроизводит в целях усиления художественного образа и главной мысли поэмы.
«Адовщина была населена бедными крестьянами, самой природой обреченными на полунищенскую жизнь: „Куда ни посмотришь – песок да камни. Хуже судоходных мест, как по всей Адовщине, не придумаешь и не увидишь“. (Максимов С.В. Бродячая Русь Христа-ради. – В кн.: Максимов С.В. Собрание сочинений, т.V, СПб., тип. т-ва „Просвещение“, б.г., с. 183.)
»Толкование К. И. Чуковского (Адовщина от слова «ад») не противоречит другим, связывающим происхождение слова с фамилией князей Одоевских. Когда-то, до Орловых, они владели обширными поместьями в тех местах. Но народ слово «Одоевщина» метко переделал в «Адовщина», что весьма соответствовало беспросветной жизни крестьян тех мест”. (Розанова Л.А. Поэма Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Комментарий. Л., «Просвещение», 1970, с.126.)