Реферат
на тему
Начало объединения русских земель вокруг Москвы.
(автор – В. Шекспер)
План.
Введение.
1. Первое упоминание о Москве и причины её возвышения.
2. Географическое положение Москвы.
3. Политическая деятельность первых московских князей.
3.1. Расширение территории.
3.2. Приобретение великокняжеского стола.
3.3. Московский союз князей.
4. Влияние православной церкви на возвышение Москвы.
5. Междуусобица в первой половине 15 века.
6. Правление Ивана 3.
7. Укрепление власти Москвы в первой половине 16 века.
Заключение.
Москва, России дочь любима,
где равную тебе сыскать.
И. Дмитриев.
Москва… как много в этом звуке
для сердца русского слилось…
А. С. Пушкин.
Введение.
Предваряя свою работу по объединению русских земель вокруг Москвы, хочу сказать, что всё сказанное мной нельзя считать абсолютной истиной. История древней Руси окутана мраком. Летописцы оставили
нам крайне мало сведений. И даже то немногое, что есть в летописях наполовину выдумано, ибо каждый новый правитель переписывал историю под себя.
Например, есть большие сомнения об основании Москвы Юрием Долгоруким – она гораздо древнее, племена вятичей жили на её территории ещё с 10 века. Крещение Руси произвели ещё до князя Владимира, а он
лишь приписал все лавры себе. Монгольского ига не было (так считают сторонники академика А. Т. Фоменко, например, автор детективов А. Бушков, а кто знает, может они и правы?). Иван Сусанин никуда
поляков не водил, а Лжедмитрия 1, наконец-то, признали положительным государем.
Вопросов по истории древней Руси, больше, чем ответов. Проверить, где правда, а где ложь невозможно. Возможность слетать в прошлое на машине времени и посмотреть как всё было оставим для любителей
фантастики. Поэтому, чтобы никого не раздражать мне пришлось в ходе работы опираться на “традиционные” источники информации и выдавать те версии, которые приняты официально. Из них особенно
хотелось бы выделить лекции В. О. Ключевского. Пожалуй, у него наиболее обстоятельно описан этот процесс.
Тема объединения Руси слишком обширна, и в 20 страниц текста её не вместить, поэтому постараюсь ограничиться кратким обзором.
1. Первое упоминание о Москве и причины её возвышения.
К началу 14 в. на Руси складывается новая политическая система. Столицей становится город Владимир. Великий князь Владимира стоял во главе княжеской иерархии и имел ряд преимуществ. Поэтому князья
вели яростную борьбу за ярлык на Владимирский престол. Из многочисленных земель, на которые распалась Владимиро-Суздальская земля, самыми значительными стали Тверская, Московская и
Суздальско-Нижегородская. Каждая из них могла возглавить объединительный процесс. Наименьшие шансы имела последняя, вследствие своего соседства с Ордой. Равные были у двух других.
Летопись выводит Москву в числе новых городков Ростовской земли, возникших в княжение Юрия Долгорукого. Любопытно, что городок этот впервые является в летописном рассказе со значением пограничного
пункта между северным Суздальским и южным Чернигово-северским краем. Сюда в 1147 г. Юрий Долгорукий пригласил на свидание своего союзника князя новгород-северского Святослава Ольговича, послав
сказать ему: “Приди ко мне брате, в Москову”.
Это – первое известие о Москве, сохранившееся в летописях. По-видимому, поселок был тогда сельской княжеской усадьбой или, точнее, станционным двором, где суздальский князь останавливался при своих
поездках на киевский юг и обратно. Двор должен был иметь значительное хозяйственное обзаведение. На другой день по приезде Святослава хозяин устроил гостю “обед силен” и хорошо угостил его свиту,
для чего надобно было иметь под руками достаточно запасов и помещения, хотя Святослав приехал в “мале дружине”.
В 1156 г., по летописи, князь Юрий Долгорукий “заложи град Москву” пониже устья Неглинной, т. е. окружил свой москворецкий двор деревянными стенами и превратил его в город. Версий возникновения
слова “Москва” существует множество. Большинство историков склоняются к такой версии: “москва” с древнерусского – “влажное место”, мол, там были такие пространства.
Со временем возникновения и с географическим положением Москвы тесно связана и ее дальнейшая политическая судьба. Как городок новый и далекий от суздальских центров Ростова и Владимира, Москва
позднее других суздальских городов могла стать стольным городом особого княжества и притом должна была достаться младшему князю. По ранним известиям о Москве трудно было бы угадать ее дальнейшую
политическую судьбу. Она представлялась неожиданной и дальнейшим поколениям севернорусского общества.
Задавая себе вопрос, каким образом Москва так быстро поднялась и стала политическим центром северо-восточной Руси, древнерусское общество затруднялось найти ответ: быстрый политический подъем
Москвы и ему казался исторической загадкой. Это впечатление отразилось в одном из многих народных сказаний, предметом которых служит первоначальная судьба этого города и его князей. Одно из этих
сказаний, записанное уже в 17 веке начинается приблизительно в таком тоне: “Кто думал-гадал, что Москве царством быти, и кто же знал, что Москве государством слыти? Стояли на Москве-реке села
красные боярина хорошего Кучка Степана Ивановича”.
Уже в конце 15 века возникла теория “богоизбранности Москвы”, которой самим Богом было предназначено стать “Третьим Римом”: мол, Москва, как и Рим стоит на 7 холмах (при этом забывают, что эти 7
холмов вошли в территорию много веков спустя. Вопрос “почему Москва?” – и сегодня один из самых трудных для учёного. Для ответа на него следует шаг за шагом проследить, как постепенно один из
небольших городов домонгольской Руси стал столицей России. На этом пути немало трудностей, и главная из них – скудость источников. К сожалению, летописцы 13 – первой половины 14 веков не
предвидели, по меткому выражению Н.М. Карамзина, “блестящего будущего” Москвы и уделили совсем мало внимания начальным страницам её истории.
По поводу “тайны” возвышения Москвы предлагались различные версии.
“Географическая” версия предполагает с одной стороны выгодность географического положения (центр Русской земли, торговые пути по рекам), с другой – бедность природы и скудость почв, толкавшие к
расширению территории, но и позволявшие выработать “железные характеры” московитов. Согласно социальной версии усиление Москвы произошло вследствие относительного спокойствия в сплоченной и сильной
княжеской семье, в которой не было усобиц. Поэтому ей и предпочитали служить духовенство и боярство. Третья – политическая – версия исходит из мудрости и дальновидности московских князей, т. е., из
их личных качеств. Наконец, последнее объяснение принадлежит современному историку А. А. Зимину, который, подвергая критике многие доказательства этих версий, предложил свой “ключ к пониманию”
этого процесса. Он – “в особенностях колонизационного процесса и в создании военно-служилого войска (двора)”.
Теперь рассмотрим причины возвышения Москвы подробнее.
2. Географическое положение Москвы.
В ходе заселенья междуречья Оки и верхней Волги можно заметить два направления, между которыми легче провести географическую, чем хронологическую раздельную черту. По-видимому, раньше и усиленнее
заселялись главные реки, окаймляющие междуречье. По обеим изогнутым линиям, по верхней Волге от Ржева до Нижнего и по средней Оке от Калуги до Мурома ко времени татарского нашествия вытянулись две
довольно густые цепи городов, основными звеньями которых были старинные русские поселения Ярославль, Рязань, Муром. По первой линии шел колонизационный приток с новгородского северо-запада и
смоленского запада, по второй – с днепровского юго-запада и с верхнеокского юга, из страны вятичей. Вслед за окрайными речными магистралями заселялись и внутренние их притоки, прорезывающие
междуречье, хотя и здесь были незапамятно-старинные центры, как Ростов и Суздаль. Большая часть здешних городов возникла с половины 12 в. или немного раньше. Появление города на притоке служило
признаком скопления вдоль реки значительного сельского населения, нуждавшегося в укрепленном убежище.
Географическое размещение внутренних городов междуречья, постройку которых можно относить к 12 и 13 вв., показывает, что пришлое население осаживалось по притокам всего междуречья разбросанными
полосами (идя с запада на восток: Волок Дамский, Вышгород и, может быть, Боровск на Протве, Звенигород, Москва, Клин. Дмитров, Переяславль, Юрьев Польский, Владимир, Боголюбов, Нерехта, Стародуб,
Гороховец). При просторных лесистых и болотистых промежутках между притоками важное значение получали поселки, возникавшие на концах коротких переволок из одного притока в другой: здесь
завязывались узловые пункты сухопутного и речного сообщения. И в этом отношении её географическое положение было особенно выгодно. Река Москва Ламским волоком соединяла верхнюю Волгу со средней
Окой. С другой стороны, город Москва возник на самом изломе реки. при ее повороте на юго-восток, где она притоком своим Яузой почти вплоть подходит к Клязьме, по которой шел через Москву поперечный
путь с запада на восток. Этим путем в 1155 г. шел с чудотворной иконой Божией матери Андрей Боголюбский, направляясь через Рогожские поля на Клязьме во Владимир с р. Вазузы, куда он поднялся
Днепром из Вышгорода под Киевом.
В конце 14 в. от Москвы шла, пролегая Кучковым полем, “великая дорога володимерьская”, о которой упоминает одна старая летопись по случаю сретения москвичами чудотворной иконы Божией матери в 1395
г. Наконец, с третьей стороны через Москву пролегала из Лопасни дорога с киевского и черниговского юга на Переяславль Залесский и Ростов. Так город Москва возник в пункте пересечения трех больших
дорог. Из такого географического положения проистекли важные экономические выгоды для города и его края.
Москва возникла на рубеже между юго-западной днепровской и северо-восточной волжской Русью, на раздельной линии говоров о и а. Это был первый край, в который попадали колонисты с юго-запада,
перевалив за Угру; здесь, следовательно, они осаживались наибольшими массами, как на первом своем привале. Бледные следы этого усиленного осадка колонизации в области реки Москвы находим в старых
генеалогических преданиях.
Родословные росписи старинных боярских фамилий, с течением времени основавшихся в Москве, обыкновенно начинаются сказанием о том, как и откуда родоначальники этих фамилий пришли служить московскому
князю. Соединяя эти отдельные фамильные предания, мы получим целый важный исторический факт: с конца 13 в., еще прежде, чем город Москва начинает играть заметную роль в судьбе северной Руси, в него
со всех сторон собираются знатные служилые люди из Мурома, из Нижнего, Ростова, Смоленска, Чернигова, даже из Киева и с Волыни. Так, еще к князю Юрию Даниловичу приехал на службу из Киева знатный
боярин Родион, ставший родоначальником фамилии Квашниных, и привел с собой целый свой двор в 1 700 человек, стоивший изрядного укрепленного города. Знатные слуги шли по течению народной массы.
Генеалогические сказания боярских родословных отразили в себе лишь общее движение, господствовавшее в тогдашнем русском населении. В Москву, как в центральный водоем, со всех краев Русской земли,
угрожаемых внешними врагами, стекались народные силы благодаря ее географическому положению.
Москва возникла в средине пространства, на котором сосредоточивалось тогда наиболее густое русское население, т. е. в центре области тогдашнего распространения великорусского племени. Значит,
Москву можно считать если не географическим, то этнографическим центром Руси, как эта Русь размещена была в 14 в. Это центральное положение Москвы прикрывало ее со всех сторон от внешних врагов:
внешние удары падали на соседние княжества Рязанское, Нижегородское. Ростовское, Ярославское, Смоленское и очень редко достигали до Москвы. Благодаря такому прикрытию Московская область стала
убежищем для окрайного русского населения, всюду страдавшего от внешних нападений. После татарского погрома более столетия, до первого Ольгердова нападения в 1368 г.. Московская страна была, может
быть, единственным краем северной Руси, не страдавшим или так мало страдавшим от вражеских опустошений: по крайней мере, за все это время здесь, за исключением захватившего и Москву татарского
нашествия 1293 г., не слышно по летописям о таких бедствиях. Столь редкий тогда покой вызвал даже обратное движение русской колонизации междуречья с востока на запад, из старых ростовских поселений
в пустынные углы Московского княжества.
То же географическое положение Москвы заключало в себе другое условие, благоприятствовавшее ранним промышленным ее успехам. В старое время река Москва имела немаловажное торговое значение.
Изогнутой диагональю прорезывая Московское княжество с северо-запада на юго-восток и нижним течением связывая город Москву с бассейном Оки, а верховьями близко подходя к правым притокам верхней
Волги, она служила соединительной хордой, стягивавшей концы обширной речной дуги, образуемой двумя главными торгово-промышленными путями междуречья. Одно явление указывает на такое торговое
значение реки Москвы. Очень рано на самом перевале с верхней Волги в Москву возник торговый пункт Волок на Ламе (Волоколамск). Этот город был построен новгородцами и служил им складочным местом в
их торговых сношениях с бассейном Оки и с областью средней Волги.
Так географическое положение Москвы, сделав ее пунктом пересечения двух скрещивавшихся движений, переселенческого на северо-восток и торгово-транзитного на юго-восток, доставляло московскому князю
важные экономические выгоды. Сгущенность населения в его уделе увеличивала количество плательщиков прямых податей. Развитие торгового транзитного движения по реке Москве оживляло промышленность
края, втягивало его в это торговое движении и обогащало казну местного князя торговыми пошлинами.
3. Политическая деятельность первых московских князей.
Одним только географическим положением столицу не создать. Историю делают люди. Поэтому не менее важной в укреплении Москвы представляется и роль личностей первых московских правителей.
Как город новый и окрайный, Москва досталась одной из младших линий Всеволодова племени. Поэтому московский князь не мог питать надежды дожить до старшинства и по очереди занять старший
великокняжеский стол. Чувствуя себя бесправным, точнее, обездоленным среди родичей и не имея опоры в обычаях и преданиях старины, он должен был обеспечивать свое положение иными средствами,
независимо от родословных отношений, от очереди старшинства. Благодаря тому московские князья рано вырабатывают своеобразную политику, с первых шагов начинают действовать не по обычаю, раньше и
решительнее других сходят с привычной колеи княжеских отношений, ищут новых путей, не задумываясь над старинными счетами, над политическими преданиями и приличиями. Это обнаруживается как в их
отношениях к другим князьям, так и в ведении ими внутренних дел своего княжества. Они являются зоркими наблюдателями того, что происходит вокруг них, внимательно высматривают, что лежит плохо, и
прибирают это к рукам. Первые московские князья выступают смелыми хищниками.
Центром самостоятельного княжества Москва стала спустя десятилетие после монголо-татарского нашествия. Вероятно, первым её князем был Михаил Ярославич (княжил в 1247-1248 гг.). О его характере
говорит прозвище Хоробрит, от древнерусского “хоробровати” – храбриться. Жизнь Михаила Хоробрита действительно оправдывает его прозвание. В 1248 г. он силой согнал с великого княжения Владимирского
своего слабого дядю Святослава Всеволодовича, но в том же году погиб в битве с балтским племенем голядь на реке Протве (левый приток Оки). Окончательное выделение Московского княжества относится к
70-м гг. 13 столетия. До этого область входила в великое княжение Владимирское и управлялась великокняжескими наместниками.
Конечно, было бы преувеличением считать процесс возвышения Москвы неуклонным, постоянным. Как и любой исторический процесс, он прошёл через целый ряд случайностей и критических моментов. Таким
моментом стала полная драматизма борьба Москвы с Тверью за первенство в объединении Руси. “Тверь старая, Тверь богатая…”, как пелось в одной исторической песне, к началу XIV в. являлась столицей
сильнейшего княжества Северо-Восточной Руси. История борьбы московских князей со своими ближайшими соседями(особенно с Тверью) полна драматизма, но рамки этой работы слишком узки, чтобы осветить её
в полном объеме.
Первый московский князь Александрова племени Даниил, как и Михаил Хоробрит так же врасплох напал на своего рязанского соседа князя Константина, победил его “некоей хитростью”, т. е. обманом, взял
его в плен и отнял у него Коломну. Сын этого Даниила Юрий в 1303 г., напав на другого соседа, князя можайского, также взял его в плен и захватил можайский удел в самых верховьях р. Москвы, потом
убил отцова пленника Константина и удержал за собой Коломну: теперь вся Москва-река до самого устья стала московской. Московский князь – враг всякому великому князю, кто бы он ни был: казалось,
самая почва Москвы питала в ее князьях неуважение к прежним понятиям и отношениям старшинства. Даниил долго и упорно боролся с великими князьями, собственными старшими братьями, с Дмитрием
переяславским, потом с Андреем городецким. Но по смерти Дмитрия он сблизился с добрым и бездетным его сыном Иваном и так подружился, что Иван, умирая в 1302 г.. отказал свой удел московскому своему
соседу и младшему дяде помимо старших родичей. Даниил принял наследство и отстоял его от притязаний старшего брата, великого князя Андрея. Но враги старшинства, московские князья, были гибкие и
сообразительные дельцы. Как скоро изменялись обстоятельства, и они изменяли свой образ действий. Татарский разгром надолго, на весь 13 век поверг народное хозяйство северной Руси в страшный хаос.
Но с 14 в. расстроенные отношения здесь начали улаживаться, народное хозяйство стало приходить в некоторый порядок. С тех пор и московские князья, начав свое дело беззастенчивыми хищниками,
продолжают его мирными хозяевами, скопидомными, домовитыми устроителями своего удела, заботятся о водворении в нем прочного порядка, заселяют его промышленными и рабочими людьми, которых перезывают
к себе из чужих княжеств, толпами покупают в Орде русских пленников и на льготных условиях сажают тех и других на своих московских пустошах, строят деревни, села, слободы. С 14 в. можем следить за
ходом этого хозяйственного домостроительства московских князей по длинному ряду их духовных грамот, начинающемуся двумя завещаниями третьего московского князя из Александрова племени – Ивана
Калиты. Эти грамоты объясняют нам, почему к половине XV в. в северной Руси привыкли смотреть на московского князя как на образцового хозяина, на Московское княжество как на самый благоустроенный
удел. Калита считался правителем, умевшим очистить свою землю от воров, водворить в ней общественную безопасность, давшего Русской земле “тишину велию и правый суд”.
3.1. Расширение территории.
Пользуясь своими средствами, московские князья постепенно выводили свое княжество из первоначальных тесных его пределов… Даже после того как третий московский князь из племени Александра
Невского, Иван Калита, стал великим князем, московский удел оставался очень незначительным. В первой духовной этого князя написанной в 1327 г., перечислены все его вотчинные владения. Они состояли
из пяти или семи городов с уездами. То были: Москва, Коломна, Можайск, Звенигород, Серпухов, Руза и Радонеж, если только эти две последние волости были тогда городами (Переяславль не упомянут в
грамоте). В этих уездах находились 51 сельская волость и 40 дворцовых сел. Вот весь удел Калиты, когда он стал великим князем. Но в руках его были обильные материальные средства, которые он и
пустил в выгодный оборот. Тогдашние тяжкие условия землевладения заставляли землевладельцев продавать свои вотчины. Вследствие усиленного предложения земли были дешевы. Московские князья, имея
свободные деньги, и начали скупать земли у частных лиц и у церковных учреждений, у митрополита, у монастырей, у других князей. Покупая села и деревни в чужих уделах, Иван Калита купил целых три
удельных города с округами, – Белозерск, Галич и Углич, оставив, впрочем, эти уделы до времени за прежними князьями на каких-либо условиях зависимости.
Про Ивана Калиту следует сказать особо. “Калита” – кожаная сумка, т.е. мошна, денежный мешок. Но этому намекающему на скаредность прозвищу придавалась и более благоприятная окраска: “Калитою
называли его, ибо был очень милостив и носил на поясе калиту всегда насыпану серебряных монет, и куда бы ни шел, давал нищим сколка вымется”. Калите суждено было стать одним из самых сильных и
богатых князей на Руси. О богатстве его ходили легенды.
В 1325 г. Иван Данилович перезвал к себе в столицу на жительство митрополита Петра Волынца. Спустя год престарелый владыка скончался и был погребён в ещё недостроенном Успенском соборе московского
Кремля. А уже через несколько лет, после явления чудес у его гроба, он прославляется как новоявленный святой земли русской. Таким образом, Москва, обладательница мощей святителя Петра, резиденция
митрополита со времён Калиты, становится духовным центром Руси.
Чувствуя, что удача в политической борьбе сопутствует Москве, а не её противникам, из разных земель – Твери, Костромы, Чернигова и др. – к Калите выезжали со своим родом и прислугой крупные
боярские фамилии, составившие цвет московской аристократии и верную опору здешних князей. Так, по приглашению Ивана Даниловича из Киева приехал служить в Москву знатный боярин Родион, ставший
родоначальником фамилии Квашниных, и привёл с собой “княжат, детей боярских и слуг, двор свой, всего 1700 человек”.
Иван Данилович Калита умер “в чернецех, и в схиме” (т.е. постригшись в монахи-схимники) 31 марта 1340 г. и погребён в белокаменном Архангельском соборе московского Кремля, где затем вплоть до
Петровского времени находился фамильный некрополь московских князей и царей.
Бесспорно, именно Калита заложил основы могущества Москвы. Его правление стало для Руси временем невиданного доселе успокоения.
Преемники его продолжали это мозаическое собирание земель. В каждой следующей московской духовной грамоте перечисляются новоприобретенные села и волости, о которых не упоминает предшествующая.
Новые “примыслы” выплывают в этих грамотах один за другим неожиданно, выносимые каким-то непрерывным, но скрытым приобретательным процессом, без видимого плана и большею частью без указания, как
они приобретались. Дмитрий Донской как-то вытягал у смольнян Медынь; но неизвестно, как приобретены до него Верея, Боровск, Серпухов, половина Волоколамска, Кашира и до полутора десятка сел,
разбросанных по великокняжеской Владимирской области и по разным чужим уделам. При Калите и его сыновьях земельные приобретения совершались путем частных полюбовных сделок, обыкновенно прикупами;
но потом на подмогу этим мирным способам снова пущен был в ход насильственный захват с помощью Орды или без нее. Дмитрий Донской захватил Стародуб на Клязьме и Галич с Дмитровом, выгнав тамошних
князей из их вотчин. Сын его Василий “умздил” татарских князей и самого хана и за “многое зтато и сребро” купил ярлык на Муром. Тарусу и целое Нижегородское княжество, князей их выживал из их
владений или жаловал их же вотчинами на условии подручнической службы. С конца 14 в. в видимо беспорядочном, случайном расширении московской территории становится заметен некоторый план, может
быть, сам собою сложившийся. Захватом Можайска и Коломны московский князь приобрел все течение Москвы: приобретение великокняжеской области и потом Стародубского княжества делало его хозяином всей
Клязьмы. С приобретением Калуги, Мещеры при Донском, Козельска, Лихвина, Алексина. Тарусы, Мурома и Нижнего при его сыне все течение Оки – от впадения Упы и Жиздры до Коломны и от Городца Мещерскою
до Нижнего – оказалось во власти московского князя, так что Рязанское княжество очутилось с трех сторон среди волостей московских и владимирских, которые с Калиты были в мвсковских же руках. Точно
так же с приобретением Ржева, Углича и Нижегородского княжества при тех же князьях и Романова при Василии Темном, при постоянном обладании Костромой, как частью великокняжеской Владимирской
области, едва ли не большзе протяжение верхней Волги принадлежало Москве; и здесь княжества Тверское и Ярославское с разных сторон были охвачены московскими владениями. Так прежде всего московский
князь старался овладеть главными речными путями междуречья, внутренними и окрайными. Наконец, с приобретением княжеств Белозерского и Галицкого открылся широкий простор для московских земельных
примы-слов в верхнем Заволжье. Там московский князь нашел много удобств для своего дела. Обширные и глухие лесистые пространства по Шексне с ее притоками, по притокам озер Белого и Кубенского, по
верхней Сухоне в первой половине 15 в. были разделены между многочисленными князьями белозерской и ярославской линии. Слабые и бедные, беднея все более от семейных разделов и татарских тягостей,
иногда совместно вчетвером или впятером владея фамильным городком или даже простой сельской волостью, они не были в состоянии поддерживать державные права и владетельную обстановку удельных князей
и нечувствительно спускались до уровня частных и даже некрупных землевладельцев. Чтобы привести их под свою руку, московскому князю не нужно было ни оружия, ни даже денег: они сами искали
московской службы и послушно поступались своими вотчинами, которые получали от нового государя обратно в виде служебного пожалования. Так, уже Василий Темный распоряжается вотчинами князей
Заозерских, Кубенских, Бохтюжских, как своими примыслами.
Успешному распространение московской территории в эту сторону много помогло одно народное движение. С усилением Москвы верхнее Поволжье стало безопаснее и с новгородской, и с татарской стороны. Это
давало возможность избытку долго скоплявшегося в междуречье населения отливать за Волгу в просторные лесные пустыни тамошнего края. Разведчиками в этом переселенческом движении явились с конца 14
в. монахи центральных монастырей, преимущественно Троицкого Сергиева; пробираясь в костромские и вологодские дебри, они основывали по речкам Комеле, Обноре, Пельшме, Авенге, Глушице обители,
которые становились опорными пунктами крестьянских переселений: через несколько лет по этим рекам возникали одноименные волости с десятками деревень. С этими монастырями-колониями повторялось то
же, что испытывала их метрополия, обитель преп. Сергия: они обсаживались крестьянскими поселениями, искажавшими их любимую дремучую пустыню. При совместном с новгородцами владении Вологдой и как
правитель Костромской области по своему великокняжескому званию, московский князь был вправе считать своими эти волости, заселявшиеся выходцами из московских владений.
Можно различить пять главных способов, которыми пользовались московские князья для расширения своего княжества: это были скупка, захват вооруженный, захват дипломатический с помощью Орды, служебный
договор с удельным князем и расселение из московских владений за Волгу. По духовной Василия Темного, составленной около 1462 г., можно видеть плоды полуторавековых скопидомных усилий московских
князей по собиранию чужих земель. В этой духовной великое княжение Владимирское впервые смешано с Московским княжеством, со старинными вотчинными владениями и новыми примыслами в одну безразличную
владельческую массу. На всем пространстве окско-волжского междуречья не московскими оставались только части Тверского и Ярославского княжеств да половина Ростова, другая половина которого была
куплена Василием Темным. Но московские владения выходили за пределы междуречья на юг вверх по Оке и Цне, а на северо-востоке углублялись в Вятскую землю и доходили до Устюга, который в конце 14 в.
уже принадлежал Москве. Владения князя Даниила не заключали в себе и 500 квадратных миль, а владения Василия Темного уже были по меньшей мере 15 тысяч кв. миль. Таковы были территориальные успехи,
достигнутые московскими князьями к половине 15 в.
3.2. Приобретение великокняжеского стола.
Пользуясь своими средствами и расчетливой фамильной политикой, московские князья в 14 в. постепенно сами выступали из положения бесправных удельных князей. Младшие, но богатые, эти князья
предприняли смелую борьбу со старшими родичами за великокняжеский стол. Главными их соперниками были князья тверские, старшие их родичи. Действуя во имя силы, а не права, московские князья долго не
имели успеха. Князь Юрий московский оспаривал великое княжение у своего двоюродного дяди Михаила тверского и погубил в Орде своего соперника, но потом сам сложил там свою голову, убитый сыном
Михаила. Однако окончательное торжество осталось за Москвою, потому что средства боровшихся сторон были неравны. На стороне тверских князей были право старшинства и личные доблести, средства
юридические и нравственные: на стороне московских были деньги и уменье пользоваться обстоятельствами, средства материальные и практические, а тогда Русь переживала время, когда последние средства
были действительнее первых. Князья тверские никак не могли понять истинного положения дел и в начале 14 в. все еще считали возможной борьбу с татарами. Другой сын Михаила тверского, Александр,
призывал свою братию, русских князей, “друг за друга и брат за брата стоять, а татарам не выдавать и всем вместе противиться им, оборонять Русскую землю и всех православных христиан”. Так отвечал
он на увещание русских князей покориться татарам, когда изгнанником укрывался в Пскове после того. как в 1327 г., не вытерпев татарских насилий, он со всем городом Тверью поднялся на татар и
истребил находившееся тогда в Твери татарское посольство. Московские князья иначе смотрели на положение дел. Они пока вовсе не думали о борьбе с татарами: видя, что на Орду гораздо выгоднее
действовать “смиренной мудростью”, т. е. угодничеством и деньгами, чем оружием, они усердно ухаживали за ханом и сделали его орудием своих замыслов. Никто из князей чаще Калиты не ездил на поклон к
хану, и там он был всегда желанным гостем, потому что приезжал туда не с пустыми руками. В Орде привыкли уже думать, что, когда приедет московский князь, будет “многое злато и сребро” и у великого
хана-царя, и у его ханш, и у всех именитых мурз Золотой Орды. Благодаря тому московский князь, по генеалогии младший среди своей братии, добился старшего великокняжеского стола. Хан поручил Калите
наказать тверского князя за восстание. Тот исправно исполнил поручение: под его предводительством татары разорили Тверское княжество “и всю землю Русскую положиша пусту”, не тронув, конечно,
Москвы. В награду за это Калита в 1328 г. получил великокняжеский стол, который с тех пор уже не выходил из-под московского князя.
Приобретение великокняжеского стола московским князем сопровождалось двумя важными последствиями для Руси, на коих одно можно назвать нравственным, другое политическим. Нравственное состояло в том,
что московский удельный владелец, став великим князем, первый начал выводить русское население из того уныния и оцепенения, в какое повергли его внешние несчастия. Образцовый устроитель своего
удела, умевший водворить в нем общественную безопасность и тишину, московский князь, получив звание великого, дал почувствовать выгоды своей политики и другим частям северо-восточной Руси.
Этим он подготовил себе широкую популярность, т. е. почву для дальнейших успехов.
А с тех пор, как московский князь получил от хана великокняжеское звание, северная Русь начала отдыхать от постоянных татарских погромов, какие она терпела: “была тишина велика по всей Русской
земле на сорок лет”. Время с 1328 по 1368 г., когда впервые напал на северо-восточную Русь Ольгерд литовский, считалось порою отдыха для населения этой Руси, которое за то благодарило Москву. В эти
спокойные годы успели народиться и вырасти целых два поколения, к нервам которых впечатления детства не привили безотчетного ужаса отцов и дедов перед татарином: они и вышли на Куликово поле.
3.3. Московский союз князей.
Политическое следствие приобретения московским князем великого княжения состояло в том, что московский князь, став великим, первый начал выводить северную Русь из состояния политического
раздробления, в какое привел ее удельный порядок. До тех пор удельные князья, несмотря на свое родство, оставались чуждыми друг другу, обособленными владетелями. При старших сыновьях Александра
Невского, великих князьях Дмитрии и Андрее, составлялись союзы удельных князей против того и другого брата, собирались княжеские съезды для решения спорных дел. Но это были случайные и минутные
попытки восстановить родственное и владельческое единение. Направленные против старшего князя, который по идее, как названый отец, должен был объединять младших, эти союзы не поддерживали, а скорее
ослабляли родственную связь Всеволодовичей.
Вокруг Москвы со времени великокняжения Калиты образуется княжеский союз на более прочных основаниях, руководимый самим московским князем. Сначала этот союз был финансовый и подневольный. Татары
после завоевании Руси на первых порах сами собирали наложенную ими на Русь дань, для чего в первые 35 лет ига три раза производили через присылаемых из Орды численников – поголовную, за исключением
духовенства, перепись народа, но потом ханы стали поручать сбор великому князю владимирскому. Такое поручение собирать ордынскую дань со многих, если только не со всех князей, и доставлять ее в
Орду получил и Иван Данилович, когда стал великим князем владимирским. Это полномочие послужило в руках великого князя могучим орудием политического объединения и удельной Руси. Не охотник и не
мастер бить свою братию мечом, московский князь получил возможность бить ее рублем. Этот союз, сначала только финансовый, потом стал на более широкое основание, получив еще политическое значение.
Когда дети Калиты после смерти отца в 1341 г. явились к хану Узбеку, тот встретил их с честью и любовью, потому что очень любил и чтил их отца, и обещал никому мимо них не отдавать великого
княжения. Старшему сыну Семену, назначенному великим князем, даны были “под руки” все князья русские. “Семен был у хана в великом почете и все князья русские, и рязанские, и ростовские, и даже
тверские, столь подручны ему были, что все по его слову творили”. Семен умел пользоваться выгодами своего положения и давал чувствовать их другим князьям, как показывает усвоенное ему прозвание
Гордого.
Один из поздних летописных сводов характеризует Семёна Гордого следующим образом: “Великий князь Симеон был прозван Гордым, потому что не любил неправды и крамолы, и всех виновных сам наказывал,
пил мёд и вино, но не напивался допьяна и терпеть не мог пьяных, не любил войны, но войско держал наготове”. Семён уже титуловался не только великим князем, как отец, а “великим князем всея Руси”.
По смерти Семена в 1353 г. его брат и преемник Иван получил от хана вместе с великокняжеским званием и судебную власть над всеми князьями северной Руси: хан велел им во всем слушаться великого
князя Ивана и у него судиться, а в обидах жаловаться на него хану. В княжение Иванова сына Дмитрия этот княжеский союз с Москвою во главе, готовый превратиться в гегемонию Москвы над русскими
князьями, еще более расширился и укрепился, получив национальное значение. Когда при Дмитрии возобновилась борьба Москвы с Тверью, тверской князь Михаил Александрович искал себе опоры в Литве и
даже в Орде, чем погубил популярность, какой дотоле пользовались тверские князья в населении северной Руси. Когда в 1375 г. московский князь шел на Тверь, к его полкам присоединилось 19 князей.
Многие из них, например, князья ростовские, белозерский, стародубский, все потомки Всеволода 3, были давнишними или недавними подручниками московского князя; но некоторые из них добровольно
примкнули к нему из патриотического побуждения. Таковы были князья черниговской линии Святославичей: брянский, новосильский, оболенский. Они сердились на тверского князя за то, что он неоднократно
наводил на Русь Литву, столько зла наделавшую православным христианам, и соединился даже с Мамаем. Наконец, почти вся северная Русь под руководством Москвы стала против Орды на Куликовом поле и под
московскими знаменами одержала первую народную победу над татарами. Это сообщило московскому князю значение национального вождя северной Руси в борьбе с внешними врагами. Там Орда стала слепым
орудием, с помощью которого создавалась политическая и народная сила, направившаяся против нее же.
4. Влияние православной церкви на возвышение Москвы.
Важным успехом московского князя было то, что он приобрел своему стольному городу значение церковной столицы Руси. И в этом приобретении ему помогло географическое положение города Москвы.
Татарским разгромом окончательно опустошена была старинная Киевская Русь. пустевшая с половины 12 в. Вслед за населением на север ушел и высший иерарх русской церкви, киевский митрополит. В 1299 г.
митрополит Максим, не стерпев насилия татарского, собрался со всем своим клиросом и уехал из Киева во Владимир на Клязьму; тогда же и весь Киев-город разбежался. Но остатки южнорусской паствы в то
тяжелое время не менее, даже более прежнего нуждались в заботах высшего пастыря русской церкви. Митрополит из Владимира должен был время от времени посещать южнорусские епархии. В эти поездки он
останавливался на перепутье в городе Москве. Так, странствуя по Руси, проходя места и города, часто бывал и подолгу живал в Москве преемник Максима митрополит Петр. Благодаря тому у него завязалась
тесная дружба с князем Иваном Калитой. который правил Москвой еще при жизни старшего брата Юрия во время его частых отлучек. Оба они вместе заложили каменный соборный храм Успения в Москве. Может
быть, святитель и не думал о перенесении митрополичьей кафедры с Клязьмы на берега Москвы. Город Москва принадлежал ко владимирской епархии, архиереем которой был тот же митрополит со времени
переселения на Клязьму. Бывая в Москве, митрополит Петр гостил у местного князя, жил в своем епархиальном городе, на старинном дворе князя Юрия Долгорукого, откуда потом перешел на то место, где
вскоре был заложен Успенский собор. Случилось так, что в этом городе владыку и застигла смерть (в 1326 г.). Но эта случайность стала заветом для дальнейших митрополитов. Преемник Петра Феогност уже
не хотел жить во Владимире, поселился на новом митрополичьем подворье в Москве, у чудотворцева гроба в новопостроенном Успенском соборе. Так Москва стала церковной столицей Руси задолго прежде, чем
сделалась столицей политической.
Накануне битвы с Мамаем 17 августа 1380 г. великий князь Дмитрий отправился в Троицкую обитель к преподобному Сергию Радонежскому.
Для усиления духа Сергий отправил в московское войско двух иноков-воинов из Троицкой обители: Александра Пересвета и Андрея Осляби. Обо всём этом узнали в русском войске и, уповая на пророческий
дар преподобного Сергия, со спокойствием ожидали исхода битвы. Кстати, Дон русские перешли в самый день битвы, 8 сентября 1380 г., когда праздновалось Рождество Пресвятой Богородицы (по старому
стилю).
Русское церковное общество стало сочувственно относиться к князю, действовавшему об руку с высшим пастырем русской церкви. Это сочувствие церковного общества, может быть, всего более помогло
московскому князю укрепить за собою национальное и нравственное значение на Руси.
В 1395 г. хан Тохтамыш потерпел поражение от Тимура (Тамерлана). Тимур двинулся на Москву. В это время по распоряжению митрополита Киприана из Владимира в Москву была торжественно перенесена
чудотворная икона Владимирской Божьей Матери, написанная, по преданию, самим евангелистом Лукой. 26 августа 1395 г. вся Москва вышла встречать знаменитую святыню – главную икону
Владимиро-Суздальской Руси. Случилось так, что именно в этот день Тимур остановил своё нашествие и ушёл обратно в степи. Разумеется, молва приписала спасение Москвы и всей Руси вмешательству самой
Божьей Матери. На месте, где москвичи встретили икону, был основан монастырь, а сам этот день стал отмечаться церковью как праздник. (Конечно, это случайное совпадение, но разве дремучий народ
переубедишь.)
5. Междуусобица в первой половине 15 века.
Одним из самых драматических событий в истории средневековой Руси считается война между представителями московского княжеского дома, продолжавшаяся с 1425 по 1453 г. Объединение русских земель
вокруг Москвы в это время вступило в такую стадию, когда под угрозой оказались не только интересы политических соперников Москвы – Твери, Нижнего Новгорода, Рязани. Определённые круги московской
аристократии должны были поступиться властью в пользу великого князя.
Причины войны коренились в характерном для времён политической раздробленности – делении крупных княжеств на более мелкие (удельные). Система уделов в Московском княжестве возникла в первой
половине 14 в. как особая, наиболее удобная тогда форма управления землями, находившимися под властью потомков первого московского князя Даниила Александровича (1276-1303 гг.).
Первым уделом стало Серпуховское княжество, где правили потомки Андрея, младшего сына Ивана Калиты.
По завещанию великого князя Дмитрия Ивановича Донского было создано несколько новых уделов. Старший сын, Василий I, занял великокняжеский престол. Второй, Юрий, получил в удел подмосковный
Звенигород и Галич в Костромской земле; третий сын, Андрей, стал хозяином в Можайске и Верее; четвёртый, Пётр, унаследовал Дмитров и Углич. Среди этих уделов наиболее значительным по размеру и
количеству жителей был удел Юрия Звенигородского. Туда входили богатые солью и пушным зверем земли костромского Заволжья. Во время правления Василия I (1389-1425 гг.) Юрий ни на что, казалось бы,
не претендовал. Выполняя распоряжения великого князя, он не раз командовал московскими полками и одерживал победы на восточных и западных рубежах княжества. Юрий имел все основания надеяться, что
после смерти старшего брата московский великокняжеский престол перейдёт к нему. Об этом прямо было сказано в завещании Дмитрия Донского. В то время, когда составлялось завещание, Василий I ещё не
был женат, и потому в случае его смерти Юрий становился единственным законным наследником.
Однако обстоятельства изменились, и, умирая, Василий I завещал московский престол не Юрию, а своему десятилетнему сыну Василию.
Но звенигородский князь не смирился с крушением честолюбивых надежд. Юрий разорвал заключённый в 1428 г. мир с Василием 2 и потребовал ханского суда.
В 1431-1432 гг. оба соперника отправились ко двору хана Улуг-Мухаммеда. После долгих раздумий хан решил спор в пользу Василия 2.
Василий 2 решил добиться полной победы над давним недругом. Он послал войско, которое разорило удельное “гнездо” Юрия – Галич. В ответ на это звенигородский князь в начале 1434 г. вновь пошёл
войной на Москву. Разгромив великокняжескую рать, он вторично занял город. Но торжествовал победу Юрий недолго: в Москве он вскоре скончался.
Со смертью Юрия Звенигородского завершился первый этап междуусобной войны. Но перемена произошла не только в составе действующих лиц исторической драмы. Изменились и цели борьбы, и её средства.
Если сам Юрий выступал с требованием “законности”, соблюдения традиции, согласно которой брат наследовал брату, то его сыновья – Василий Косой, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный – уже открыто
выступали против самой идеи московского единодержавия. Они пытались поднять против Василия 2 не только давних врагов Москвы – Тверь и Новгород, но и окраинные области – Вологду, Устюг, Вятку.
К счастью для Василия II, после смерти отца братья Юрьевичи – Василий, Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный – не смогли сохранить единства.
Василий Юрьевич продолжал борьбу в одиночку. Но удача отвернулась от него: в 1436 г. он был взят в плен по приказу Василия 2 и ослеплён. Такой способ расправы с противниками широко применялся в
Византии; на Руси этот метод разрешения политических споров встречался крайне редко. В последующие годы летописи не упоминают об участии Василия Юрьевича в борьбе за власть. Умер он в 1448 г.,
по-видимому, в московской темнице.
Расправившись с Василием Косым (это прозвище он получил после ослепления), Василий 2 не спускал глаз с его младших братьев. Особенно опасен был Дмитрий Шемяка – отважный и воинственный князь, само
прозвище которого – «Шемяка» или «Шеемяка» (т.е. тот, кто любому готов «шею намять») – говорило о недюжинной силе и натиске. В сентябре 1440 г. умер младший из братьев – тихий и незлобивый Дмитрий
Красный. Теперь Василий 2 решил покончить с Шемякой.
Но 7 июля 1445 г. под Суздалем московские ратники сошлись в неравном бою с татарами. Сражение было проиграно, многие воеводы погибли, а возглавлявший войско великий князь Василий II к своему позору
попал в плен.
Позорное пленение Василия II, а главное – произвол и поборы прибывших с ним ордынцев, вызвало всеобщее возмущение. Чувствуя благоприятную обстановку, Дмитрий Шемяка предпринял ещё одну попытку
захватить великокняжеский престол. Начался третий, самый драматический этап феодальной войны.
Воспользовавшись беспечностью Василия II и его воевод, Дмитрий Шемяка и его союзник, удельный князь Иван Андреевич Можайский, в феврале 1446 г. внезапным ночным набегом захватили Москву. Великий
князь находился в то время на богомолье в Троице-Сергиевом монастыре. Там его схватили мятежники и привезли в Москву, где в отместку за брата Шемяки – Василия Юрьевича – ослепили.
Захват великокняжеского престола Дмитрием Щемякой поставил под угрозу не только исторически сложившуюся систему московской боярской иерархии, но и весь строй отношений между Москвой и другими
феодальными центрами. В столице грабили и заточали в темницы преданных Василию II людей. Возродилось давно ликвидированное Василием I Суздальско-Нижегородское княжество. Тверь стала искать союза с
Новгородом.
Ослеплённый Василий II (после страшной кары он получил прозвище “Тёмный”) с матерью, женой и малолетними детьми был сослан в Углич. В сентябре 1446 г. Дмитрий Шемяка проявил милость и выделил
бывшему великому князю небольшой удел – Вологду. Перед отъездом Василий Тёмный принародно поклялся впредь никогда не предъявлять права на московский престол. И по обычаю той эпохи он поцеловал
крест в знак нерушимости своей клятвы. Однако вскоре стало очевидно, что правление Дмитрия Шемяки не в состоянии укрепить сильно расшатанный усобицами и татарскими набегами государственный порядок.
Быстро растратив великокняжескую казну, Шемяка стал чеканить серебряную монету пониженного веса, чем, естественно, вызвал недовольство посадского люда. Как никогда прежде расцвели взяточничество,
произвол и беззаконие. В этих условиях боярство, удельные князья и верхушка церкви поспешили сплотиться вокруг Василия II. В Вологду стали стягиваться все недовольные.
Трифон, игумен Кирилло-Белозерского монастыря, находившегося к северу от Вологды, освободил князя Василия от клятвы верности Шемяке, приняв на себя и своих монахов великокняжеский “грех” –
нарушение “крестоцелования”. После этого Василий II отправился в Тверь. Заключил союз с тверским князем Борисом Александровичем и с новыми своими сторонниками двинулся дальше, на Москву. В феврале
1447 г. Василий Тёмный вступил в столицу. Дмитрий Шемяка от решающего сражения уклонился и с небольшим отрядом ушёл в костромское Заволжье.
В 1450 г. войско Василия Тёмного наголову разгромило отряды Шемяки и заняло Галич. Однако захватить самого князя не удалось: он бежал в Новгород и получил там “политическое убежище”. Оттуда Шемяка,
вымещая обиды, совершал грабительские набеги на весь московский Север, расправляясь с местными воеводами. Не сумев пленить мстительного князя, московские власти решили разделаться с ним по-иному.
18 июля 1453 г. в Новгороде он внезапно скончался. Причиной смерти, по всей видимости, был яд, который подсыпал в кушанье повар, подкупленный московскими лазутчиками.
С кончиной Дмитрия Шемяки междуусобная война завершилась. Разгром удельной оппозиции привёл к новому усилению власти великого князя московского.
6. Правление Ивана 3
Княжение Ивана 3 было важнейшим этапом в процессе создания единого русского государства. Это п ериод образования основной территории России, окончательного освобождения её от татарского ига и формирование политических основ централизованного государства.
В 15 – середине 16 веков, в результате общего роста населения России укрупняются сельские поселения (села, деревни), растут города, начинают заселяться окраины государства. Особенно быстро растет
население на землях, непосредственно расположенных вокруг Москвы. Сама Москва была в 16 в. одним из крупнейших городов в Европе (около 200000 жителей).
Заметно возрастает значение Москвы как экономического центра страны. Уже в начале 16 в. в Москве были целые ремесленные кварталы – слободы, населенные кузнецами, кожевниками, плотниками,
гончарами,, калашниками, мыльниками, серебряниками, портными, оружейными мастерами и ремесленниками иных специальностей. Тут же располагались и лавки ремесленников, а также дворы торговых людей.
Главный московский торг издавна был сосредоточен на Великом посаде, в районе Красной площади.
Не меньшую роль играла Москва и как крупнейший центр внутренней торговли. Без преувеличения можно сказать, что почти все торговые пути Северо-Восточной Руси того времени в той или иной степени
сходились в Москве: сюда везут рыбу, пушнину, соль из Двинской земли, Пермского края, Вятки; хлеб, мясо, птицу, сало, кожи из Ярославля, Костромы,, Нижегородского края, Рязани; лен, коноплю из
новгородских и псковских земель и т.п.
Особенно большие торги были в Москве в зимнее время, когда замерзшая Москва-река покрывалась множеством лавок с различными товарами. “На такой рынок, – писал венецианский посол Контарини,
побывавший в Москве в 70-х годах 15 в., – ежедневно, в продолжение всей зимы, привозят хлеб, мясо, свиней, дрова, сено и прочие нужные припасы. В конце же ноября все окрестные жители убивают своих
коров и свиней и вывозят их в город на продажу. Любо смотреть на это огромное количество мерзлой скотины, совершенно уже ободранной и стоящей на льду на задних ногах”. Поражен был размерами
московских торгов конца 15 в. и венецианец Иосафато Барбаро, особо отмечавший дешевизну по сравнению с европейскими странами продуктов питания в Москве. О богатстве московских торгов пишут и
англичане (Ченслер, Рандольф), посетившие Москву в середине 16 в.
Значительных размеров достигла в Москве в середине 16 в. хлебная торговля. Из хлебных районов (нижегородских, рязанских, ярославских и др.) сюда стекались огромные обозы с хлебом, доставляемым
торговыми людьми, скупщиками или же монастырями. Население северных районов, жившее за 500 и более верст от Москвы, тоже покупало (через скупщиков) хлеб в Москве и везло его к себе по ярославской и
угличской дорогам.
Вообще Ярославль, как и Вологда, является в середине 16 в. своеобразным центром в торговле Москвы с богатыми северными районами страны.
Иван 3 (1462-1505 гг.) был крупнейшим государственными деятелем своего времени, человеком больших политических замыслов и смелых начинаний. Умный, настойчивый и в то же время до крайности
осторожный и хитрый, он был достойным продолжателем дела отца. Победа Василия 2 над Дмитрием Шемякой создала предпосылки для завершения объединения русских земель. Иван 3 это прекрасно понимал и
именно это сделал главной задачей всей московской политики.
Решающим этапом в этой борьбе было присоединение Новгорода. Острый конфликт между Новгородом и Москвой вспыхнул в 1470 г., когда антимосковской партии во главе с боярами Боретскими удалось получить
согласие новгородского веча на союз с Литвой. Новгород признал себя вассалом великого князя литовского и короля польского Казимира 4.
В ответ на это Иван 3 выступил в поход против Новгорода. 14 июля 1471 г. на берегу реки Шелони состоялось решающее сражение между “великим” новгородским ополчением и московскими полками. Новгородцы
были полностью разбиты, По новому договору, заключенному между Иваном III и Новгородом, были не только восстановлены условия Яжелбицкого договора, но Новгород был вынужден отказаться от
самостоятельной внешней политики.
Это не удовлетворило Ивана 3. Он хотел полной ликвидации независимости Новгорода. В середине 70-х голов в Новгороде снова вспыхивает борьба нежду сторонниками и противниками Москвы. Новый поход на
Новгород (сентябрь 1477 г.), новая капитуляция – на этот раз окончательная. Это предопределило и судьбу Тверского княжества, окруженного теперь со всех сторон московскими землями. В 1485 г. Иван 3
с большой московской ратью вступает в Тверское княжество. Тверь “целует крест” на имя Ивана 3. Оставленный своими боярами, тверской великий князь Михаил Борисович бежит в Литву.
Судьбу Новгорода и Твери разделили и остальные, еще независимые от Москвы княжества. Только Псков и Рязанское княжество оставались пока формально самостоятельными землями, но и они уже давно
испытывали на себе тяжелую руку “московского государя”.
Успешное объединение русских земель под властью Москвы создало условия для окончательного освобождения Руси от татарской зависимости. В то же время Золотая Орда в результате феодальных усобиц
распадается на ряд татарских ханств. Казанское, Астраханское и Сибирское ханства, Ногайская орда и, наконец, Крымское ханство превращаются уже в середине 15 в. в самостоятельные феодальные
государства. Внутри самой Золотой Орды идет ожесточенная борьба между отдельными феодальными группировками.
Окончательное освобождение Руси в 1480 г. от татарской зависимости дало возможность Ивану 3 начать решительное наступление против Казани. Умело используя и разжигая противоречия между казанскими и
крымскими ханами, он сумел не только изолировать Казань от других татарских государств, но и добиться в результате успешного военного похода 1487 г. признания Казанью вассальной зависимости от
Москвы.
Это была крупная победа московской внешней политики. Вплоть до начала 20-х годов 16 в. в Казани правили угодные русскому правительству ханы. А что касается крымского хана Менгли-Гирея, то этого
опасного “союзника”, превратившегося в конце 15 в. в вассала Турции, Иван 3 весьма умело сдерживал и направлял против Польско-Литовского государства.
При Иване 3 начинается и широкое продвижение русских на северо-восток – в Северное Прикамье и Приуралье. На протяжении 60-90-х годов 15 в. Ивану 3 удается не только включить в состав Русского
государства все пермские земли, населенные зырянами (коми) и пермяками, но и проникнуть через верховья Печоры за Уральский хребет, к нижнему течению Оби, где русские отряды во время похода 1499 г.
захватили много “городков” и взяли в плен 58 местных князьков. Попадает под власть великого московского князя и Северное Поморье, населенное племенами ненцев (самоедов), а также Югорская земля,
населенная хантами (остяками) и манси (вогулами), которые отныне становятся данниками Москвы.
Наконец, столь значительные успехи “восточной политики” дали Ивану 3 возможность начать борьбу за возвращение России белорусских и украинских земель, принадлежавших в прошлом киевским князьям, а
потом попавших под власть Литвы и Польши.
Разгоревшаяся во второй половине 15 в. ожесточенная борьба западнорусских князей против Казимира IV и поддерживающей его католической шляхты явно способствовала Москве. Один за другим переходят на
ее сторону со своими владениями потомки черниговско-северских князей. Вспыхнувшая на этой почве русско-литовская война 1487-1494 гг. не только не остановила этот процесс, но, наоборот, закрепила
эти земли за Русским государством. Русско-литовская война 1500-1503 гг., явившаяся результатом “перехода” к Москве новой группы западнорусских князей, была еще более успешной для Москвы. К Русскому
государству отошла огромная территория, охватывающая верховья Оки и Днепра: города Чернигов, Новгород-Северский, Гомель, Брянск и др.
Впервые была поставлена Иваном 3 и другая важнейшая задача внешней политики Русского централизованного государства – борьба за Прибалтику. Главным противником здесь был Ливонский орден, захвативший
в свои руки южное побережье Финского залива и совершавший при каждом удобном случае грабительские походы против псковских и новгородских земель. В своей борьбе против “московитов” Ливония опиралась
на Литву и Швецию.
Воспользовавшись началом новой русско-ливонской войны, ливонские войска вторгаются в 1500 г. в псковские земли. Но русские войска наносят ливонским рыцарям вблизи г. Юрьева (Дерпта) страшное
поражение. По миру 1503 г., заключенному Иваном 3 с Ливонией, последняя была вынуждена дать обещание не чинить в дальнейшем препятствий западнорусской торговле, а за владение Юрьевской землей,
принадлежавшей ранее киевским князьям и Новгороду, дерптский епископ подтвердил обязательство продолжать платить Москве вечную дань.
Победы Ивана 3 не только укрепили Русское государство, но и способствовали росту его международного значения. Западноевропейские страны пытаются добиться союза с новым столь сильным государством
“московитов”.
Завершившееся при Иване III объединение русских земель и окончательное освобождение их от татарской зависимости и, главное, те общие социально-экономические сдвиги, которые происходят в стране, –
все это приводит к установлению на Руси самодержавия и в то же время создает предпосылки для превращения московского великого княжения в сословно-представительную монархию.
Желая поднять значение великокняжеской власти, Иван III после смерти своей первой жены, тверской княжны Марии Борисовны, при содействии папы сочетался браком с племянницей последнего византийского
императора – Софьей (Зоей) Па-леолог. Папские дипломаты рассчитывали этим браком усилить свое влияние на внешнюю политику Москвы, но Иван III решительно отклонил их притязания. Сам же он успешно
использует свое новое родство с византийским императорским домом. Отныне он именует себя в официальных дипломатических документах уже не только “государем всея Руси”, но иногда и прямо “царем”, что
соответствовало по русским представлениям того времени титулу “император”. Устанавливается новый государственный герб в виде двуглавого орла наподобие герба Византийской империи. Изменяется по
византийскому образцу и облик великокняжеского двора.
7. Укрепление власти Москвы в первой половине 16 века.
В новых титулах и церемониях, какими украшала или обставляла себя власть, особенно в генеалогических и археологических легендах, какими она старалась осветить свое прошлое, сказывались успехи ее
политического самосознания.
В Москве стали чувствовать, что значительно выросли, и искали исторической и даже богословской мерки для определения своего роста. Все это вело к попытке вникнуть в сущность верховной власти, в ее
основания, происхождение и назначение. Увидев себя в новом положении, московский государь нашел недостаточным прежний источник своей власти в преемстве от отца и деда. Теперь он хотел поставить
свою власть на более возвышенное основание, освободить ее от всякого земного юридического источника. Так появилась идея божественного происхождения верховной власти.
Объединение Великороссии повело к мысли о соединении всей Руси под одною властью и к стремлению придать этой власти не только всероссийское, но и вселенское значение.
Новое значение верховной власти, постепенно уясняясь, отражалось не только на придворном церемониале, но и на государственном праве. Великие князья московские уже с первой половины 14 в. постепенно
усиливали вотчинное преобладание старшего своего наследника над младшими князьями удельными. Иван 3 в своем завещании довел это усиление до небывалых размеров: старшему сыну и наследнику великого
княжения он одному завещал более 60 городов с уездами, а четырем удельным его братьям всем вместе не более 30 городов. Теперь великий князь московский стал гораздо богаче и сильнее всех удельных
своих родичей, вместе взятых. Это было практическое средство, к которому прибегали и предшественники Ивана 3 для обеспечения политического преобладания старшего наследника. Усиливая материальное
преобладание старшего сына, великого князя, он в своей духовной дал ему и существенные политические преимущества над младшими удельными братьями.
Вот эти политические преимущества:
-до сих пор все князья-сонаследники совместно по долям или участкам владели городом Москвой, собирали с нее дань и пошлины, прямые и косвенные налоги; в духовной Ивана 3 важнейшие статьи
финансового управления столицей, торговые пошлины и сборы с торговых помещений предоставлены одному великому князю, который только выдавал из них по 100 рублей (не менее 10 тысяч рублей на наши
деньги) в год каждому из удельных своих братьев;
–до сих пор удельные князья творили суд и расправу по всем делам каждый в своем участке столицы и в принадлежавших ему подмосковных селах; по духовной Ивана 3 суд по важнейшим уголовным делам во
всей Москве и подмосковных станах, доставшихся в удел братьям, принадлежал исключительно великому князю;
-до сих пор каждый владетельный князь, великий, как и удельные, бил или мог бить свою монету; по духовной Ивана III право чеканить монету предоставлено было одному великому князю московскому;
-до сих пор согласно с удельным порядком владения удельные князья могли располагать своими вотчинами в завещаниях по личному усмотрению. Дмитрий Донской впервые ввел некоторое ограничение в это
право, постановив в своей духовной, что удельный князь, умирая бессыновным, не мог никому завещать свой удел, который по смерти этого владельца делился между оставшимися братьями по усмотрению
матери. В духовной Ивана 3 это ограничение направлено исключительно в пользу великого князя: удел весь без раздела переходил к последнему. Часть удела, выделенная княгине-вдове “на прожиток”,
оставалась в ее пользовании только до ее смерти, “до живота”, а потом также отходила к великому князю.
После Ивана 3 на престол взошел его сын Василий 3 (1505- 1533 гг.). – человек еще более деспотичный и крутой на руку, чем отец. Василий 3 не внес каких-либо существенных изменений в тот основной
курс московской политики, который был намечен при Иване 3. Как и его отец, Василий 3 считал главной своей задачей завершение объединения русских земель и укрепление нового государственного порядка.
Политика его оказалась успешной. В 1510 г. к Москве был присоединен Псков, в 1521 г. – Рязанское княжество.
В результате русско-литовской войны 1512-1522 гг. был взят Смоленск, находившийся под властью Литвы с начала 15 в. Этим по существу было завершено присоединение к Русскому государству основного
ядра великорусских земель.
Менее удачно сложились при Василии 3 восточные дела. В результате переворота, произведенного в 1521 г. в Казани крымским ханом, сторонник московского великого князя был свергнут с ханского
престола. Крымские и казанские татары при поддержке Литвы предприняли нападение на русские земли, разорив почти все южные и юго-западные окраины страны вплоть до Москвы. Все это привело к резкому
изменению в соотношении сил между Русским государством и Казанью.
Начало 20-х годов-переломный момент не только во внешней, но и во внутренней политике Василия 3. Нападение крымцев в 1521 г. на русские земли послужило толчком для открытого выступления против
Василия 3 части удельной знати. Не без содействия Литвы и Крыма возникает крупный заговор новгород-северских и стародубских князей, подготовлявших совместно с рязанским князем отделение своих
владений от Москвы. Василий 3 успешно подавил этот заговор. Однако в среде поддерживавшего его старомосковского боярства в свою очередь возникает недовольство самовластными действиями великого
князя. Непосредственным поводом послужил развод Василия 3 в 1525 г. со своей первой женой Соломонией Сабуровой, якобы из-за ее “болезни и бездетства”, и его женитьба на молодой племяннице знатного
литовского выходца князя Михаила Глинского – Елене Глинской. Развод Василия 3 был воспринят старомосковским боярством, к одному из виднейших родов которого принадлежали Сабуровы, как прямой удар по
его престижу и политическим привилегиям.
В 1533 г. Василий 3 скоропостижно умирает. Перед смертью он объявляет правительницей Елену Глинскую и создает на время малолетства своего сына Ивана (будущего Грозного, которому было тогда всего 3
года) регентский совет из наиболее доверенных лиц. Но уже летом 1534 г. Елена Глинская, женщина энергичная и честолюбивая, упраздняет регентский совет и берет власть непосредственно в свои руки.
Фактически же правителем становится ее фаворит, князь И. Овчина-Телепнев-Оболенский. Начинается период печально знаменитого “боярского правления” – время боярских заговоров, городских восстаний,
дворянских волнений. Снова, и в значительно более острой форме, чем при Иване 3, встает вопрос о дальнейших путях политического развития России. Но это уже совсем другая история.
Заключение.
Итак, В 14 – 15 веках после феодальной раздробленности на Руси наступает период формирования единого Российского государства. И именно Московское княжество явилось организатором объединения русских
земель. Нашествие Батыя разорило крупные города, способствовало оттоку населения в менее обжитые районы, что привело к подъему “молодых” городов – Твери и Москвы. Москву отличало выгодное
географическое положение в центре русских земель. Она была защищена от внешних нападений со всех сторон другими княжествами. Москва располагалась на перекрестке торговых путей, связывавших русские
земли. Московские князья богатели на транзитной торговли хлебом. Накопление значительных средств позволило им выкупить у ханов Золотой Орды право на Великое Владимирское княжение.
Большое значение имело перенесение митрополичьей кафедры из Владимира в Москву, превратившуюся в духовный центр возрождавшегося Русского государства. Образование Московского государства
сопровождалось его постепенным освобождением от господства Золотой Орды. Первая попытка освободиться от гнета Золотой Орды была предпринята князем Дмитрием Донским в 1380 г, когда он разбил войска
хана Мамая на Куликовом поле. Эта победа имела важное политическое и моральное значение, показав всем русским, что именно Москва является центром национального сопротивления. Формальное
освобождение Руси от ордынского иго произошло в 1480 году.
Объединению русских земель вокруг Москвы способствовала активная, гибкая и дальновидная политика первых московских князей, деятельность которых по собиранию русских земель осуществлялась в двух
формах: посредством завоеваний или покупок отдельных княжеств и навязыванием им кабальных договоров. Процесс возвышения Москвы проходил в жесткой конкурентной борьбе с Тверью, обладавшей не менее
выгодным географическим положением. Борьба двух основных центров страны закончилась победой московских князей.
Окончательное объедиенение России произошло при Василии 3 и Иване 4 Грозном. Заключительными этапами “собирания” русских земель вокруг Москвы стали присоединения Ярославского, Ростовского,
Тверского княжеств и Новгородской земли, а также западнорусских земель, входивших в состав Великого княжества Литовского. Иван 4 Грозный в 1547 г. стал первым русским царём. Как Англия вокруг
Лондона, а Франция вокруг Парижа, так и Русь объединилась вокруг Москвы.
Иногда говорят, что Орда остановила развитие России на 2,5 века. Не могу с этим согласиться. 1237 г. – Батый сметает всё на своём пути, Москва тогда была маленькой деревушкой. Прошло 150 лет, и
Москва стала крупнейшим городом России. Побежден Мамай (правда, потом появился Тохтамыш). Именно за время татарского господства Русь укрепилась как никогда прежде. Разве это можно назвать
“остановкой в развитии”.
Можно не любить Москву и москвичей. Многие так и делают, но нельзя не признать, что именно Москва освободила Русь от татар (остальные, кстати, этого сделать не смогли), объединила слабую Русь в
могучее государство, остановила Наполеона и Гитлера. Я иногда думаю, а что изменилось бы в истории России, если б не Москва объединила русские земли, а, допустим, Тверь, Владимир, или Новгород? И
прихожу к выводу, что всё осталось бы так же. Называлась бы по-другому столица, но истории России это бы не изменило.
Литература.
1. Ключевский В. О. О русской истории. -М.: Просвещение, 1993.
2. Энциклопедия для детей. т.5. История России. ч.1. -М.: Аванта+, 1997
3. Энциклопедия для детей. Дополнит. том. Российские столицы. -М.: Аванта+, 2001
4. Краткая история СССР. т.1. /ред.Носов Н. Е. -М.: Наука, 1978.
5. Карамзин Н. М. Предания веков. -М.: Правда, 1987.
6. Брокгауз, Ефрон. т. 5. ст. Иоанн Данилович, Иоанн 3, Дмитрий Иоаннович. -М.: Советская энциклопедия, 1991.