Некоторые квалифицированные виды убийства

Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Самарский государственный университет»
Юридический факультет
Кафедра уголовного права и криминологии
Специальность «Юриспруденция»
Дипломная работа
Некоторые квалифицированные виды убийства
Самара
Реферат
Объект дипломного исследования: уголовная ответственность за квалифицированные виды убийств. Теоретические и практические проблемы обеспечения уголовной ответственности за данные виды преступлений. В дипломной работе исследуются преступления, предусмотренные в п. п. «з» — «м» части 2 ст.105 УК РФ, т.е. характеризующие субъективную сторону убийства.
Цель дипломного исследования: теоретическое исследование и анализ проблем правоприменительной практики квалификации некоторых составов квалифицированных видов убийств.
Новизной дипломного исследования характеризуются теоретические положения о квалифицированных убийствах. В дипломной работе проведена классификация по субъектной стороне по смежным составам.
Дипломная работа выполнена в объеме ___ страниц. Список литературы включает 56 источников.
Содержание
Реферат
Введение
Глава 1. Общее понятие убийства
1.1 Развитие законодательства об ответственности за убийство
1.2 Объективные признаки убийства
1.3 Субъективные признаки убийства
Глава 2. Квалифицированные виды убийства, характеризующие субъективную сторону преступления
2.1 Убийство из корыстных побуждений или по найму
2.2 Убийство из хулиганских побуждений
2.3 Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера
2.4 Убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести
2.5 Убийство с целью использования органов или тканей потерпевшего
Глава 3. Убийство и смежные составы преступлений
3.1 Убийство и посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля
3.2 Убийство и посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование
3.3 Убийство и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа
Заключение
Список использованных источников
Введение
Актуальность темы исследования. В Конституции Российской Федерации провозглашено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Защита прав и свобод человека и гражданина составляет обязанность государства, которую оно осуществляет различными способами, в том числе и с помощью уголовно-правовых мер.
Уголовный Кодекс Российской Федерации признает охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств одной из своих задач. О степени приоритетности этой задачи можно судить по тому, что в Особенной части УК РФ преступлениям против личности отведено первое место.
Степень разработанности проблемы. В российском уголовном праве, как, впрочем, и в других системах уголовного права (континентальной, англо-саксонской и др.), всегда уделялось большое внимание проблемам ответственности за убийство. В этой связи необходимо отметить первые научные труды по уголовному праву Н. Неймана, Г. Солнцева, Л. Цветаева, П. Гуляева и В.Н. Татищева.
В российском уголовном законодательстве преступления против жизни исследуются в работах Н.А. Максименко, В.Д. Набокова, Н.А. Неклюдова, В.Д. Спасовича, А.Ф. Кистяковского, П. Колосовского, С.В. Таганцева и др.
В советском уголовном праве исследованию убийства и его оценке посвящены работы С.В. Бородина, В.В. Ворошилина, П.С. Дагеля, Н.И. Загородникова, П.С. Котова, Н.Ф. Кузнецовой, В.Н. Кудрявцева, В.П. Малкова, А.В. Наумова, А.А. Пионтковского, Э.Ф. Побегайло, М.Д. Шаргородского.
Проблемам уголовно-правовой оценки квалифицированных убийств посвящено немало публикаций и в современный период. Среди них необходимо отметить работы В.Ф. Антонова, С.В. Бородина, С.В. Дьякова, И.Л. Марогуловой, А.С. Никифорова, П.С. Яни.
Вместе с тем полемика относительно правил квалификации отдельных видов убийств в литературе не ослабевает. Объясняется это, по крайней мере, тремя обстоятельствами.
Во-первых, динамично изменяются законодательные формулы составов убийств и соответствующих смежных составов. Так, в связи с принятием Уголовного кодекса 1996 года изменилась редакция около половины норм уголовного законодательства, предусматривающих ответственность за умышленное причинение смерти.
Во-вторых, в связи с изменением социально-политической обстановки появляются качественно новые виды преступных посягательств. Получили распространение заказные убийства, убийства по политическим мотивам, убийства военнопленных в зонах боевых конфликтов.
Наконец, некоторые проблемы уголовно-правовой оценки преступных посягательств обуславливаются динамичным развитием науки и техники. В частности, в последнее время стали возможны убийства с использованием радиоизотопов, радиоуправляемых взрывных устройств и т.д.
Актуальность темы дипломного исследования определяется также некоторыми негативными тенденциями, наметившимися в последние годы в Российском обществе. К концу XX — началу XXI в. Россию захлестнула волна насилия. Агрессия, жестокость стали характерной чертой этого периода, общество в угрожающих масштабах воспроизводит огромное количество особо опасных преступников.
Насильственные преступления наносят непоправимый ущерб, потерпевшими от них ежегодно оказываются сотни тысяч людей, что вызывает у граждан обоснованную тревогу, подрывает их веру в защищенность от преступных посягательств. Это создает потенциальную угрозу национальной безопасности: по данным опроса общественного мнения, 90% граждан испытывают чувство тревоги за свою безопасность.
По данным судебной статистики, в общем количестве уголовных дел, рассматриваемых ежегодно на территории Российской Федерации, доля дел об умышленном убийстве не превышает 1,5-2%. Однако в структуре дел, рассматриваемых судами первой инстанции, дела об убийстве составляют 75-80% [36, с.12-14].
Отмечается рост числа убийств, ответственность за которые предусмотрена ч.2 ст.105 Уголовного Кодекса РФ — убийства с квалифицирующими признаками, среди которых наиболее часто встречаются: убийство двух или более лиц, убийство, совершенное общеопасным способом, и убийство по найму. В последние годы резко возросло количество случаев захвата заложников и похищений людей, что привело к включению этого признака в состав убийства при квалифицирующих обстоятельствах.
Объект дипломного исследования: уголовная ответственность за квалифицированные виды убийств. Теоретические и практические проблемы обеспечения уголовной ответственности за данные виды преступлений. В дипломной работе исследуются преступления, предусмотренные в п. п. «з» — «м» части 2 ст.105 УК РФ, т.е. характеризующие субъективную сторону убийства.
Цель дипломного исследования: теоретическое исследование и анализ проблем правоприменительной практики квалификации некоторых составов квалифицированных видов убийств.
Задачи исследования:
1) Исследовать развитие законодательства об ответственности за убийство.
2) Проанализировать объективные и субъективные признаки убийства.
3) Дать характеристику квалифицированным видам убийств, характеризующим субъективную сторону.
4) Провести разграничение между убийством и смежными составами преступлений на основе изучения материалов уголовных дел.
Структура работы: дипломная работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников, приложений.
Глава 1. Общее понятие убийства
1.1 Развитие законодательства об ответственности за убийство
Негативные тенденции обусловлены глубинными процессами, происходящими в государстве, обострившимися социальными противоречиями, резкой социальной дифференциацией. Исторический опыт свидетельствует, что именно в период радикальных изменений общественно-экономического строя наблюдается экстремальный рост преступности в целом и, особенно в сферах межличностных отношений. В этих условиях криминальное насилие превращается в привычный способ разрешения конфликтов для всех групп и слоев населения, а ценность личности девальвируется [201, с.22].
В российском уголовном праве, всегда уделялось большое внимание проблемам ответственности за убийство.
Нормы об ответственности за убийство содержались во всех редакциях «Русской Правды», однако в ней еще не было четкого разграничения между убийствами и другими посягательствами на жизнь. Так, «Русская Правда» устанавливала ответственность за убийство на пиру, в разбое, т.е. преступления увязывались только с фактом причинения смерти. В этом проявилось влияние византийского права — продукта более цивилизованного народа, на что обращали внимание российские криминалисты еще в XIX в. [22; 46, с.34].
«Русская Правда» допускала кровную месть в качестве наказания за убийство: Н.А. Максименко указывает, что «месть предварительно освещалась авторитетом судебного решения» [33, с.127]. Переход уголовного права из частного в публичное начинает рассматривать жизнь человека как ценность, которую государство берет под свою охрану. При этом ответственность за убийство обусловливалась занимаемым потерпевшим положением в обществе, в том числе имущественным. Например, убийство холопа квалифицировали как истребление чужой вещи, так как жизнь этой категории людей не рассматривалась как объект уголовно-правовой охраны, за ними не признавалось право на жизнь.
С образованием русского централизованного государства после освобождения от татаро-монгольского ига возникла необходимость в принятии нового законодательства, которое устанавливало бы единообразное правовое регулирование новых общественных отношений. Таким правовым актом явился «Судебник» 1497 г., при составлении которого были использованы уставные грамоты и «Русская Правда». Значительным правовым актом становится «Запись о душегубстве», который под душегубством понимал не только убийство в «чистом виде», но и самоубийство и даже смерть в результате несчастного случая (без покаяния в грехах) [20, с.24].
Уложение, принятое Земским собором в 1649 г., характерно дальнейшей дифференциацией преступлений против жизни. В нем предусматривается ответственность за различные виды убийств, выделяется убийство родителей детьми и убийство родителями детей (которое наказывалось мягче, так как в соответствии с религиозными воззрениями родители имели неограниченную власть над детьми). В зависимости от формы вины выделялись умышленное и неумышленное убийство; случайное (невиновное) причинение смерти было ненаказуемым, что отменяло положение, предусмотренное «Записью о душегубстве», относившее любое лишение жизни человека к преступлениям.
В период царствования Петра I идет дальнейшее обострение противоречий между различными социальными группами, что обусловило проведение законодательной реформы. Уложения Алексея Михайловича не способствовали проведению уголовной политики Петра I, направленной на закрепление и обслуживание абсолютной дворянско-чиновничьей монархии [49].
Артикул воинский и Морской устав были изначально предназначены для военных, но за недостатком общего уголовного законодательства стали распространяться и на лиц гражданского состояния. В Артикуле воинском было уделено большое внимание посягательствам на жизнь: дана более четкая дифференциация убийствам, совершенным умышленно и неосторожно, дано деление убийств на простые и квалифицированные (арт.156 и 157).
За совершение простого убийства предусматривалось наказание в виде смертной казни путем отсечения головы, а за квалифицированное — путем колесования. К квалифицированным видам убийства относились убийство по найму, из корысти (арт.161), убийство родителей, «дитя во младенчестве» (арт.163), убийство путем отравления (арт.162) и другие виды [20, с.26].
Впервые в российском уголовном законодательстве предусматривается ответственность за убийство на дуэли, которое относилось к квалифицированным видам. Ответственности подлежали секунданты и лицо, убившее соперника. К квалифицированному виду убийства относилось и посягательство на свою жизнь: в случае самоубийства «наказанию подвергался труп, который палач должен был отволочь в бесчестное место и закопать».–PAGE_BREAK–
По истечении ста с лишним лет, с принятием Свода законов 1832 г. произошли некоторые изменения в уголовном законодательстве в области преступлений против благ частного лица. В частности, впервые предпринята попытка определить понятие убийства, вновь посягательство на жизнь дифференцировалось на умышленное и неосторожное, умышленные убийства подразделялись на простые и квалифицированные.
Квалифицированными видами убийства признавались лишение жизни родителей, братоубийство, убийство одним из супругов другого супруга, убийство начальником подчиненного и подчиненным начальника, чадоубийство, убийство на дуэли. Свод законов воспроизвел перечень преступлений, за которые предусматривалась ответственность Соборным уложением и петровским законодательством.
В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., которому предшествовала большая подготовительная работа — издание первых научных трудов по уголовному праву Н. Неймана, Г. Солнцева, Л. Цветаева, П. Гуляева в разделе, посвященном преступлениям против жизни, здоровья, свободы, чести частных лиц, на первом месте были расположены преступления против жизни, которые подразделялись на две группы и размещались в двух главах: в первой главе предусматривалась ответственность за смертоубийство, а во второй — за самоубийство.
В Уложении убийства дифференцировались на простые, квалифицированные, привилегированные и совершенные по неосторожности. К простым убийствам закон относил непредумышленные — без заранее обдуманного умысла, к квалифицированным — отцеубийство и другие виды, указанные в законе, к привилегированным — убийство матерью незаконнорожденного ребенка, убийство новорожденного, не имеющего человеческого образа (урода). Уложение отнесло к преступлениям и доведение до самоубийства, и подстрекательство к самоубийству, и пособничество ему (ст. 1946).
Система норм об ответственности за посягательства на жизнь в Уложении 1845 г. выгодно отличалась от предыдущего законодательства, она была продумана и выстроена на основе анализа предшествующего законодательства и практики его применения. Однако в целом это Уложение во многом отставало от уголовных кодексов западных государств. Уложение оставалось законодательством крепостного строя, которому свойственны казуистичность, громоздкость формулировок, отсутствие функций.
Критика недостатков Уложения 1845 г. подтолкнула царское правительство к принятию решения о разработке нового Уголовного уложения. Впервые к созданию проекта были привлечены ученые-криминалисты — Н.С. Таганцев, Н.А. Неклюдов, И.Я. Фойницкий. Уголовное уложение было принято в 1903 г., но в 1904 г. вступили в действие лишь статьи о политических преступлениях [20, с.27-28].
В главе XXII законодатель предусмотрел ответственность за посягательство на интересы частных лиц. Как и в Уложении о наказаниях 1845 г., в Уголовном уложении 1903 г. преступления против частного лица размещались на последнем месте. Сходство этих правовых актов не говорит об их полном совпадении. Так, в Уголовном уложении 1903 г. система преступлений против личности была более совершенной.
Отнесение убийства к квалифицированному виду зависело, например, от отношений родства (убийство матери, отца, жены, мужа), социального положения потерпевшего (должностного лица при исполнении или по поводу исполнения им служебных обязанностей), способа совершения преступления (путем отравления) и др. За квалифицированное убийство виновный мог быть приговорен к каторге без срока или на срок не менее 10 лет, а за простое убийство — к каторге на срок не менее 8 лет.
После Октябрьского переворота 1917 г. было отменено царское законодательство, Декрет о суде № 1 предписывал революционным трибуналам руководствоваться революционным правосознанием. Развитие уголовного права было обусловлено содержанием государственной власти, ее целями. Примат государственных интересов над личностными превратил уголовное право в политический рычаг управления обществом, в орудие элиты, правящей партии, средство борьбы с инакомыслием.
В первом УК РСФСР 1922 г., в его главе пятой, посвященной преступлениям против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности, на первом месте помещены преступления против жизни — убийства. Эта глава напоминала главу Уголовного уложения 1903 г., однако сходство было только внешним: исходя из общего представления (понятия) преступления, убийство должно было быть общественно опасным, а было ли оно действительно таковым, определял суд.
УК РСФСР 1922 г. выделял несколько видов убийств: умышленное убийство при наличии квалифицирующих признаков; простое убийство, т.е. без квалифицирующих и привилегированных обстоятельств; в примечании к ст.143 предусматривалось освобождение от наказания в случаях убийства из чувства сострадания; умышленное убийство в состоянии аффекта; убийство при превышении пределов необходимой обороны, а также убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер (ст.145 УК); убийство по неосторожности; незаконное производство аборта; подговор к самоубийству несовершеннолетнего или лица, заведомо неспособного понимать совершаемое или руководить своими поступками [20, с.29].
В отличие от Уголовного уложения 1903 г., УК РСФСР не предусмотрел в качестве самостоятельного вида убийства убийство матерью своего новорожденного ребенка. Не предусмотрел он и такой вид убийства, как убийство по согласию потерпевшего из чувства сострадания, однако освобождение от наказания за данное преступление было предусмотрено.
Изменились и виды, и размеры наказаний за убийства. Так, за квалифицированные виды убийств предусмотрено было наказание в виде лишения свободы от 8 до 10 лет (максимальный срок лишения свободы — ст.34 УК РФ). Вместе с тем за отдельные государственные и должностные преступления предусматривалось наказание в виде смертной казни. За квалифицированное убийство смертная казнь была введена Постановлением ЦИК СССР от 7 июля 1934 г. [8, с.344]
Принятый УК РСФСР в 1926 г., по существу, оставил систему преступлений против жизни, которая была сформулирована в УК РСФСР 1922 года. Была введена лишь ответственность за доведение до самоубийства или покушения на него лица, находящегося в материальной или иной зависимости от другого лица, путем жестокого обращения с потерпевшим или иным подобным путем (ст.141). В числе преступлений против личности появилось и такое преступление, как незаконное производство аборта. Были повышены размеры санкций за преступления против жизни.
В УК РСФСР 1960 г. система преступлений против жизни претерпела некоторые изменения [28, с.11]. В частности, незаконное производство аборта было отнесено к преступлениям, ставящим в опасность жизнь и здоровье женщины. В число преступлений против жизни вошли: умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах, убийство без отягчающих обстоятельств, т.е. простое убийство, убийство при превышении пределов необходимой обороны, неосторожное убийство, доведение до самоубийства. Санкции за квалифицированное и простое убийство были вновь ужесточены. За квалифицированные виды убийства было предусмотрено наказание в виде лишения свободы от 8 до 15 лет, альтернативно — наказание в виде смертной казни.
УК РСФСР 1960 г. не был свойствен приоритет общечеловеческих ценностей, преимущественное уважение прав и свобод человека. Напротив, в нем преобладала защита государственного интереса над защитой интересов граждан. Наглядным примером этого явилось расположение главы о преступлениях против государства и государственной собственности [30, с.12].
Охране прав личности в той или иной степени подчинена вся система права; в таких отраслях, как гражданское право, семейное право, трудовое право, административное право, охрана прав личности занимает важное место. Наиболее опасные нарушения прав граждан влекут уголовную ответственность. Среди таких нарушений находятся преступления против жизни.
Система преступлений против жизни характеризуется таким общим признаком, как умышленное причинение смерти другому человеку. Поэтому все исследователи обращались к вопросу о том, что есть жизнь, когда она начинается и когда кончается, т.е. когда может быть совершено убийство [44, с.8-9].
Еще в XIX в. Н.А. Неклюдов определял жизнь как деятельность сил человека [39, с.8-9], А.Н. Красиков — как деятельность сил человека как биосоциального существа, которая охватывает весь период самопроизвольного психофизического существования, имеющего начальный и конечный момент [28, с.34].
Большую трудность всегда вызывало определение начального момента жизни человека. В российской уголовно-правовой литературе до 1917 г. были сформулированы две точки зрения по поводу начального момента жизни. Одни авторы полагали, что начальный момент жизни должен определяться появлением хотя бы какой-либо части тела ребенка из утробы матери [36, с.3]. Например, А.А. Пионтковский считал, что критерием начала жизни является сам факт появления плода из утробы матери. По его мнению, к детоубийству следует отнести не только убийство новорожденного, но и убийство, совершенное во время родов [31, с.59].
Некоторые авторы полагали, что самостоятельная жизнь младенца начинается с отделением его от утробы матери и началом дыхания. Например, М.Д. Шаргородский связывал начало жизни с началом дыхания и моментом отделения пуповины [54, с.59]. Однако в 1953 г. М.Д. Шаргородский присоединился к первой точке зрения на начальный момент жизни человека.
Появление человека возможно и вне процесса физиологических родов. Например, женщина, находящаяся на последних месяцах беременности, погибает во время хирургической операции. Однако врачам удается отделить плод от утробы матери и поддерживать его дальнейшее развитие при помощи медицинских препаратов. Прерывание процесса жизнеобеспечения в данной ситуации вполне может расцениваться как убийство.
В последние годы большинство ученых-криминалистов считает начальным моментом жизни начало родов [53, с.37]. Этот вопрос является дискуссионным и актуальным до сих пор. Дело в том, что в УК РФ впервые введена норма, предусматривающая ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка.
В настоящее время основным критерием момента начала жизни принято считать наличие жизнеспособности новорожденного. Внешним признаком проявления данной функции обычно является дыхание [10, с.24].
Вопрос о моменте окончания жизни человека в уголовно-правовой литературе также решался неоднозначно. В начале 70-х гг. прошлого столетия достижения медицины в области реаниматологии поставили вопрос о границе между жизнью и смертью. Анализ многочисленных случаев привел к пересмотру констатации смерти: в качестве критерия было решено исходить не из состояния органов дыхания и сердцебиения, а из оценки состояния мозга как главного органа человеческого организма.
Так, в начале 80-х гг. прошлого столетия впервые был предложен новый критерий: «смерть мозга». Отличие такого органа, как мозг, в сравнении с органами дыхания и работы сердца состоит в том, что именно он осуществляет интеграцию работы других органов тела, с одной стороны, и отвечает за работу сознания — с другой. Поэтому на него не распространяется та ошибка, когда смерть одного органа отожествляется со смертью всего организма [23, с.52].
Некоторую ясность в понимание момента наступления смерти внес Закон РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-I «О трансплантации органов и (или) тканей человека», однако между медиками, юристами и теологами при решении проблемы, является ли человек живым или мертвым с погибшим головным мозгом, но при наличии восстановленной и искусственно поддерживаемой деятельности дыхания и кровообращения, дискуссия продолжается. Одни считают, что смерть мозга идентична концу жизни, другие с этим не соглашаются [50, с.12].
Закон РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» в ст.9 увязывает момент окончания жизни с необратимой гибелью всего головного мозга. Однако и это положение не прекращает дискуссий. В частности, приводятся такие аргументы, как возможность медицинской науки в скором будущем оживлять головной мозг [51, с.15].
Как считает Э.В. Кабурнеев, с учетом уже имеющихся достижений медицинской науки целесообразно обратиться к исследованиям этих проблем с точки зрения так называемой унификации, т.е. предположить, что началом жизни человека и моментом его смерти являются соответственно появление и прекращение одной и той же функции организма [20, с.32].
В настоящее время окончанием жизни признается момент начала распада нервных клеток коры головного мозга. Клиническая смерть (остановка сердца) юридически не может считаться окончанием жизни. Добровольное согласие потерпевшего на лишение его жизни не исключает ответственности за умышленное причинение смерти.
Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан запрещают осуществление эвтаназии. Медицинский персонал не вправе удовлетворить просьбу больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе и путем прекращения искусственных мер по поддержанию жизни [9, ст.1318].
Дальнейшее развитие уголовного законодательства в направлении охраны прав и интересов личности от преступных посягательств, получило закрепление в главе 16 УК РФ 1996 г.
В современном Уголовном кодексе охрана прав и интересов личности от преступных посягательств сопряжено с охраной и защитой суверенитета России, ее конституционного строя, общественного порядка и безопасности, основанных на ценностях человеческой цивилизации, что должно привести его в полное соответствие с мировыми стандартами.
В главе 16 УК РФ преступления против жизни расположены на первом месте, что подчеркивает их наибольшую степень опасности. В статьях 105-110 УК РФ предусмотрена ответственность за посягательство на жизнь человека. Эти преступления и составляют систему преступлений против жизни, так как каждый вид убийства можно рассматривать в качестве элемента этой системы, взаимосвязанный с другими видами убийства и образующий в целом единое понятие — убийство [45, с.83-85].
1.2 Объективные признаки убийства
Конституция РФ провозглашает приоритет личности в системе ценностей российского государства: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства» (ст.2) [52, с.451].
Закономерно, что Особенная часть УК открывается разделом «Преступления против личности». Родовым объектом всех преступлений, входящих в этот раздел, являются общественные отношения, обеспечивающие права и свободы личности. В зависимости от видового объекта преступления против личности делятся на соответствующие группы и закреплены в пяти главах: гл.16-20. Видам квалифицированных убийств в УК РФ посвящена глава 16 «Преступления против жизни и здоровья».
В иерархии общественно опасных посягательств на права и свободы личности уголовный закон на первое место выдвигает запреты посягательств на важнейшие блага человека — его жизнь и здоровье. Общественные отношения, обеспечивающие данные права, являются видовым объектом всех преступлений, размещенных в гл.16 УК. Начинается данная глава статьей 105 УК РФ, часть первая, которой гласит: «Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, — наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет» [24, с.233].
Вид убийства, описанный в ч.1 ст.105 УК РФ и обычно именуемый простым, предполагает отсутствие как повышающих общественную опасность, так и снижающих ее признаков. К простым убийствам принято относить убийства, представленные на Рис.1.    продолжение
–PAGE_BREAK–
Наиболее распространенные виды такого убийства — убийство в ссоре или в драке на бытовой почве, убийство из мести или ревности.
Рис.1 Классификация простых убийств
К преступлениям, влекущим наказуемость по ч.1, теория и практика относят:
1) убийство из ревности. Потерпевшим может быть один из супругов, действительный или мнимый соперник;
2) убийство из мести (за исключением тех ее видов, которые влекут усиленную ответственность, — п. «б» и «л» ч.2). Для этого вида лишения жизни характерен мотив расплаты за предшествующее поведение потерпевшего, его близких;
3) убийство в ссоре или драке (при отсутствии хулиганских побуждений) [30, с.384].
1) В. был осужден 12.01.2007 года по ч.1 ст.105 УК РФ Красноярским районным Судом Самарской области за совершение убийства на почве ревности. Будучи в состоянии алкогольного опьянения между В. и К. произошла ссора из-за Т., перешедшая в обоюдную драку. Реализуя умысел на убийство В., взял со стола нож и нанес К. не менее трех ударов в правую рук, один удар в правую лопаточную область и не менее двух ударов ножом в жизненно важную область тела — в грудь, в область сердца. Красноярский районный Суд Самарской области признал В. Виновным в совершении преступления предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ и назначил ему наказание в виде лишения свободы сроком на девять лет.
2) М. был осужден по ч.1 ст.105 УК РФ за совершение убийства на почве личных неприязненных отношений. В ночь на 14.01.2006.М. находился вместе с П в своем доме, когда между ними произошла ссора на бытовой почве. В ходе ссоры у М. на почве личных неприязненных отношений возник умысел на причинение смерти П… М. схватил находящуюся в комнате металлическую кочергу и нанес ею не менее шести ударов жизненно важные области. Смерть П наступила от вдавленных переломов свода черепа с травматическими кровоизлияниями. Совершив убийство М, оттащил труп П. не территорию дачного участка примерно в 150 метрах от своего дома и скрылся с места преступления. Красноярский районный Суд Самарской области признал М виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ и назначил ему наказание в виде семи лет лишения свободы.
Бытовые убийства часто происходят в результате алкогольного опьянения.
3) Н. был осужден по ч.1 ст.105 УК РФ за совершение убийства на почве личных неприязненных отношений. Н. находился в состоянии алкогольного опьянения вместе с С., сыном его сожительницы. В результате ссоры с целью реализации умысла на убийство, возникшего на почве имевшихся между ними личных неприязненных отношений, Н. дождался момента, когда в доме они остались одни, взял в помещении дома топор и, реализуя свой преступный умысел, нанёс С. обухом топора со значительной силой не менее двух ударов в жизненно важную область головы (затылок), что повлекло образование переломов костей черепа и повреждение головного мозга, опасных для жизни, имеющих признаки тяжкого вреда здоровью. Затем, воспользовавшись тем, что после причинённых повреждений головы С. был без сознания, но еще подавал признаки жизни, Н. вытащил С. на террасу дома, где одел полиэтиленовый пакет на голову потерпевшего, чтобы кровью не запачкать помещение, и, с целью завершения реализации своего умысла на убийство С., находящейся на террасе верёвкой сдавил жизненно важную область шеи потерпевшего. Потерпевший С. скончался на месте преступления. Впоследствии, в ночь на 06.01.06, между 0.00 и 4.00 часами, Н. достал труп из погреба и вывез его на санках на берег реки Кондурча у с. Калиновка Красноярского района Самарской области для затопления, где снял с трупа одежду и отчленил голову трупа топором, а затем надрубил топором конечности трупа с целью сокрытия трупа. Красноярским районным Судом Самарской области Н признан виновным в совершении убийства, предусмотренным ч.1. ст.105 УК РФ.
Часть 2 ст.105 предусматривает квалифицированные виды убийства. Она содержит 12 пунктов, описывающих различные виды квалифицированных убийств, которые сгруппированы по элементам состава преступления [16, с.319] (Рис.2).
Рис.2. Квалифицирующие признаки, характеризующие объект и объективную сторону убийства.
Во всех случаях имеет место сочетание (сопряженность) убийства с другими деяниями, которые сами по себе признаются самостоятельными видами преступлений и относятся к категории тяжких или особо тяжких, а именно: с похищением человека, захватом заложника, разбоем, вымогательством, бандитизмом, изнасилованием, насильственными действиями сексуального характера. Квалифицирующие признаки под п. «в» и «з» отсутствовали в УК 1960 года.
Способ совершения преступления иногда является квалифицирующим признаком состава убийства.
Повышенная ответственность установлена за групповой способ убийства (п. «ж» ч.2 ст.105 УК РФ), убийство, совершенное общеопасным способом (п. «е» ч.2 ст.105 УК РФ). Если удары и иное физическое воздействие причинялись с целью лишения жизни потерпевшего, то такие действия охватываются статьями об убийстве. Дополнительной квалификации по статьям, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью, не требуется [10, с.26].
Достаточно сложными для юридического анализа являются ситуации спасения собственной жизни за счет жизни другого лица. На практике нередко встречаются случаи, когда субъект причиняет смерть другому человеку, подчиняясь инстинкту самосохранения (например, при кораблекрушении — в процессе отнятия спасательного жилета). Представляется, что при квалификации данного вида убийства допустимо применение ч.2 ст.28 УК РФ.
В соответствии с предписаниями данной статьи лицо освобождается от уголовной ответственности в случае, если оно предвидело наступление общественно опасных последствий своих действий, однако не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия личных психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий.
Исключением из данного правила являются ситуации, когда борьба с угрожающей опасностью являлась прямой профессиональной обязанностью лица (в частности, военнослужащий в боевой обстановке не вправе спасать свою жизнь за счет жизни своего товарища).
Данная позиция соответствует историческим традициям русского уголовного права. В дореволюционной России убийство, связанное со спасением собственной жизни, рассматривалось как аморальное, но в то же время ненаказуемое деяние. Правовая оценка причинения смерти в состоянии «крайности» обуславливалась идеей трагического несовершенства человека. Ненаказуемость подобных действий объяснялась невозможностью отождествления нравственных норм с юридическими и отсутствием у государства права требовать «проявления героизма» от рядовых граждан.
В. Спасович, в частности, отмечал: «Жизнь погибающего равноценна, как и жизнь того, кого погибающий умерщвляет для своего собственного спасения, даже для спасения других лиц, более ему близких. Этот поступок можно считать недостойным, безнравственным, потому что нравственный закон вменяет нам в обязанность самоотверживание, но обязанность эта не юридическая, и государство не вправе требовать ее исполнения под страхом наказания» [47, с.104].
А.Ф. Кистяковский, признавая спасение собственной жизни за счет другого лица в нравственном отношении неприемлемым, одновременно указывал на то, что такие действия не могут считаться уголовно наказуемыми «на том основании, что такое действие совершается человеком, обезумевшим от страха потерять свою жизнь» [21, с.401].Н.С. Таганцев, исследуя вопросы крайней необходимости, не раз отмечал: “… я бесспорно могу лишить жизни другого, спасая себя” [48, с.555].
В современной теории уголовного права вопрос о возможности спасения собственной жизни путем причинения смерти другому лицу относится к числу дискуссионных. На страницах юридической литературы не раз обсуждался вопрос о квалификации действий альпиниста, с целью спасения собственной жизни обрезавшего веревку, к которой был прикреплен его товарищ. М.Д. Шаргородский считал, что такие действия являются наказуемыми и лицо должно нести ответственность на общих основаниях: «Наказуем, как мы полагаем, и альпинист, обрубивший веревку, к которой привязан его товарищ, сорвавшийся с горы и тянущий его за собой в бездну, когда он не может того удержать, и имеется дилемма — или погибнуть обоим, или спастись ему одному» [54, с.243]. Аналогичные мнения по данному вопросу высказывали М.И. Якубович, Н.Н. Паше-Озерский, Н.А. Овезов и ряд других отечественных криминалистов.
Однако некоторые авторы придерживаются противоположной точки зрения. В частности, Ю.В. Баулин, рассматривая данный случай, утверждает: «Правомерными должны быть признаны действия альпиниста, обрубившего веревку, к которой был привязан его товарищ, срывающийся с горы и тянущий его в бездну. В этом случае причиненный вред вполне отвечает характеру опасности — смерть одного человека предотвращает угрозу смерти двух лиц» [11, с.320]. По мнению А.Ф. Антонова, доводы Ю.В. Баулина, обосновывающие ненаказуемость действий альпиниста, нельзя признать правильными. Оправдание человека тем, что смерть одного предотвращает угрозу смерти двух людей, несет в себе опасность нравственного оправдания подобных поступков [10, с.29].
Оживленную дискуссию вызывают проблемы юридической оценки случаев убийства «живого» трупа. Например, А. выстрелом из ружья убивает В. Желая, скрыть следы преступления, он выбрасывает труп в реку. Впоследствии судебно-медицинской экспертизой было установлено, что смерть потерпевшего наступила не от огнестрельного ранения, а от утопления.
В данном случае лицо привлекается к ответственности за совершение двух преступлений: покушение на убийство и неосторожное причинение смерти. Если же после произведенного выстрела виновный никаких мер, направленных на спасение потерпевшего, не предпринимал, а расследованием установлено, что вплоть до утопления трупа лицо в случае обнаружения «признаков жизни» готово было вновь реализовать умысел на убийство, — такие действия следует квалифицировать как обычное преступление — в зависимости от обстоятельств как простое либо квалифицированное убийство. Ошибка виновного в развитии причинно-следственной связи юридического значения не имеет.
На практике допускается немало ошибок при привлечении к уголовной ответственности за убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии (п. «в» ч.2 ст.105 УК РФ). Беспомощное состояние — это физическое либо психическое состояние потерпевшего, при котором он не может оказать адекватного сопротивления нападающему. Повышенная опасность данного вида убийства объясняется субъективным моментом. Лицо совершает убийство, осознавая при этом беспомощность потерпевшего и явное превосходство в силе.
Беспомощным состоянием признается невменяемость, инвалидность, тяжелая болезнь, малолетство, престарелый возраст потерпевшего. В соответствии со сложившейся судебной практикой под признаки данного вида убийства не подпадают случаи причинения смерти спящему человеку, а также лицу, находящемуся в состоянии наркотического либо алкогольного опьянения [6; 7]. Нет признаков беспомощного состояния, если виновный и потерпевший находились в одинаковых условиях (например, оба лица являлись инвалидами). Нет оснований для применения данной статьи и в случае, если убийство совершено непосредственно после связывания потерпевшего [6; 7].
«Традиционным» для отечественного законодательства является убийство, совершенное общеопасным способом (п. «е» ч.2 ст.105 УК РФ) [6]. В основу законодательной конструкции данного состава убийства положен способ совершения преступления, когда необходимо установить: осознавал ли виновный, осуществляя умысел на убийство, что он применяет такой способ причинения смерти, который опасен для жизни, здоровья не только одного человека. В данном случае опасность угрожает и случайным, посторонним лицам. Потерпевшим может оказаться любой человек, оказавшийся на месте совершения преступления. Для вменения данного признака не требуется наличие фактической смерти. Достаточно признать, что сам способ, выбранный виновным, был опасным для лиц, не являвшихся участниками конкретного межличностного конфликта.
К числу убийств, совершенных общеопасным способом, относятся убийства с использованием взрывчатых веществ, взрывных устройств и отравляющих веществ (ядовитого газа, паров ртути, изотопных элементов и т.д.). Обращает на себя внимание, что, в отличие от УК РСФСР, устанавливавшего ответственность за убийство, совершенное способом, опасным для жизни многих людей, Уголовный кодекс РФ делает акцент на общественную опасность убийства. Посягательство на определенную множественность лиц не является обязательным признаком данного вида убийства. В настоящее время закон устанавливает, что опасность может угрожать не только жизни, но и здоровью иных не участвующих в конфликте лиц.
Уголовное законодательство предусматривает ответственность за убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч.2 ст.105 УК РФ). Если в момент совершения преступления лицо полагало, что посягает на женщину, находящуюся в состоянии беременности, но фактически женщина находилась в обычном физиологическом состоянии (например, убийство происходит на почве того, что женщина пыталась шантажировать виновного фактом беременности), то в этом случае содеянное квалифицируется как идеальная совокупность преступлений — оконченное «простое» убийство (ч.1 ст.105 УК РФ) и покушение на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (ст.30 и п. «г» ч.2 ст.105 УК РФ).
Немало трудностей возникает при определении особой жестокости убийства. В первую очередь это обуславливается сложностью трактовки постановления ВС РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)», где разъясняются правила квалификации данного преступления [5]. Особая жестокость относится к характеристике способа совершения убийства и проявленным в процессе совершения преступления качествам личности виновного. Данный признак имеет место в следующих случаях:
1. Когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязания или совершалось глумление над жертвой.
2. Когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда и т.д.).
3. Если убийство совершено в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный осознавал, что своими действиями причиняет им особые мучения и страдания.
Верховный Суд оставляет без внимания вопрос о том, подпадают ли под признаки особой жестокости случаи, когда виновный совершает глумление над трупом. Представляется, что такие действия, как расчленение трупа без цели дальнейшего сокрытия, вырезание на коже надписей и рисунков и т.д., должны квалифицироваться с учетом признака особой жестокости, если они совершены непосредственно после совершения убийства и являлись неотъемлемой составной частью плана преступления. Так, если лицо совершает убийство с целью дальнейшего издевательства над трупом, то такие действия, по мнению В.Ф. Антонова [10, с.30] должны квалифицироваться по п. «д» ч.2 ст.105 УК РФ. Однако возможны случаи, когда лицо совершает «обычное» убийство, а затем, спустя некоторое время, у него возникает желание надругаться над трупом. Такие действия требуют дополнительной квалификации по ст.244 УК РФ «Надругательство над телами умерших и местами их захоронения».    продолжение
–PAGE_BREAK–
В данном случае имеет место реальная совокупность преступлений. Идеальная совокупность преступлений в данном случае невозможна. Используемый законодателем термин «умерший» предполагает, что смерть стала результатом естественных процессов, происходящих в организме потерпевшего, следствием отдаленных по времени последствий либо наступила в результате насильственных действий «третьих» лиц [10, с.31].
1.3 Субъективные признаки убийства
В ч.2 статьи 105 УК РФ определены признаки, характеризующие субъекта убийства и субъективную сторону (рис.3).
Рис. 3. Квалифицирующие признаки, характеризующие субъекта и субъективную сторону убийства
Ранее в УК РСФСР в п. «н» ст.102 обстоятельством, отягчающими ответственность, считалось только совершение убийства по предварительному сговору группой лиц. В УК РФ к числу квалифицирующих признаков убийства законодатель относит три разновидности соучастия: группа лиц, группа лиц по предварительному сговору или организованная группа.
В комментариях к УК РФ отмечается, что аналогичные признаки появились во многих статьях УК; основанием для этого явилась борьба с организованной преступностью [26, с.289]. Что касается преступления, совершенного группой лиц, то действующее законодательство, теоретические исследования и судебная практика пришли к единому пониманию этой разновидности соучастия — соисполнительство. Это простое соучастие, которое предполагает возможность сговора между соисполнителями лишь во время совершения убийства, т.е. после начала выполнения объективной стороны состава. Наиболее распространенной ошибкой является стремление рассматривать и сложное соучастие с разделением ролей без предварительного сговора как преступление, совершенное группой лиц.
Совершение убийства группой лиц по предварительному сговору также является квалифицирующим признаком, предусмотренным п. «ж» ч.2 ст.105 УК. О совершении преступления по предварительному сговору группой лиц также свидетельствует соисполнительство, т.е. непосредственное участие всех в выполнении объективной стороны убийства [16, с.320 — 321].
Пленум Верховного Суда в постановлении № 1 от 27 января 1999 г. разъяснил, что наряду с соисполнительством убийство, совершенное по предварительному сговору, предполагает и сложное соучастие. В этом случае содеянное организатором, подстрекателем, пособником надлежит квалифицировать по соответствующей части ст.33 и п. «ж» ч.2 ст.105 УК.
Если убийство было совершено организованной группой, то содеянное квалифицируется только по п. «ж» ч.2 ст.105 УК без ссылки на ст.33 УК. Устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, как правило, тщательно планирует преступление, подготавливает орудия убийства, распределяет роли, что превращает каждого из ее участников в соисполнителя [16, с.320].
Многие из признаков ч.2 статьи 105 имелись и в прежнем законодательстве, но редакция некоторых квалифицирующих признаков уточнена и впервые введено несколько новых обстоятельств. Для их характеристики большое значение имеют рекомендации, содержащиеся в постановлении № 1 Пленума ВС РФ от 27.01.1999 [4].
Субъективная сторона является внутренней сущностью преступления. Она представляет собой психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию, характеризующееся виной, мотивом, целью и эмоциями. Некоторые ученые не включают в содержание субъективной стороны эмоции, полагая, что они не имеют сколько-нибудь существенного уголовно-правового значения. Однако эмоции включены законодателем в отдельные составы преступления.
В большинстве учебников по уголовному праву дается такое же определение субъективной стороны. Однако в литературе существует и иное мнение, согласно которому субъективная сторона убийства отождествляется с виной, включающей мотив и цель [14, 9-10].
Мотив и цель преступления, которые принято относить к факультативным признакам субъективной стороны, в составе убийства приобретают роль обязательных признаков, поскольку от их содержания зависит квалификация убийства.
Пленум ВС РФ требует выяснения мотивов и целей убийства по каждому делу. В ч.1 статьи не указаны мотивы простого убийства. Это преступление может быть совершено по любым мотивам, за исключением тех, которым закон придает квалифицирующее значение (п. «з» — «м» ч.2 ст.105 УК РФ) [5, п.1].
Если для простого убийства характерны такие мотивы как:
месть за какое-либо действие потерпевшего, в том числе за совершенное преступление, ревность, зависть, неприязнь, ненависть, возникшие на почве личных отношений.
убийство из сострадания к безнадежно больному или раненому, из ложного представления о своем общественном или служебном долге, из страха перед ожидаемым или предполагаемым нападением при отсутствии состояния необходимой обороны и т.д.
умышленное причинение смерти в обоюдной драке или ссоре под влиянием эмоциональных мотивов — гнева, ярости, страха за свою жизнь при отсутствии признаков сильного душевного волнения.
То под квалифицированным принято называть убийство, совершенное при наличии хотя бы одного из отягчающих обстоятельств (квалифицирующих признаков), перечисленных в ч.2 ст.105 УК РФ. Если в действиях виновного имеются два или несколько квалифицирующих признаков, то все они должны быть указаны в предъявленном обвинении и приговоре. Однако они не образуют совокупности преступлений, и наказание назначается единое, хотя наличие двух или нескольких квалифицирующих признаков учитывается при определении тяжести содеянного.
1. Совершение преступления по найму, т.е. «заказного убийства», характеризуется стремлением исполнителя получить вознаграждение от «заказчика», который является подстрекателем, а иногда и организатором преступления. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении дает рекомендацию квалифицировать убийство по найму как убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Понятие корысти при убийстве охватывает материальную выгоду в самом широком понимании этого слова. В постановлении Пленума Верховного Суда говорится, что убийство из корыстных побуждений следует квалифицировать как совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.). Все это помогает понять корыстные мотивы, которые обусловливают убийство. Так, стремление избавиться от материальных затрат может обусловить наем исполнителя для совершения убийства.
Убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом квалифицируется по п. «з» ч.2 ст.105 УК и статьям, предусматривающим ответственность за разбой (ст.162 УК), за вымогательство (ст.163 УК), за бандитизм (ст. 209 УК). Такая рекомендация была дана Верховным Судом РФ в п.13 постановления № 1 от 17 января 1997 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм».
2. Пленум Верховного Суда РФ в п.12 постановления от 27 января 1999 г. № 1 разъяснил, что по п. «и» ч.2 ст.105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.
Хулиганские мотивы обусловлены не какой-либо необходимостью, а эгоизмом, связанным с неуважением к личности, пренебрежением к обществу, его законам, нормам общечеловеческой морали. В основе хулиганских мотивов лежат антисоциальные потребности и интересы эгоизма, самоутверждения и т.д. Привлечение виновного по п. «и» ч.2 ст.105 УК РФ не исключает ответственности и по ст.213 УК, так как убийство, являясь преступлением против личности, не охватывает хулиганские действия, нарушающие общественный порядок. Такая квалификация содеянного обусловливает назначение наказания по совокупности преступлений. При этом окончательное наказание в виде лишения свободы может быть назначено в соответствии с ч.3 ст.69 УК в пределах 25 лет лишения свободы, что весьма существенно увеличивает уровень ответственности хулигана, посягающего на здоровье ни в чем не повинных граждан.
Наибольшую трудность на практике представляет отграничение убийства из хулиганских побуждений от совершения этого преступления в драке и ссоре.
Для правильной квалификации в комментариях [26, с.422] рекомендуется тщательно изучить все обстоятельства дела, объективные и субъективные признаки преступления. О хулиганских побуждениях свидетельствуют характер действий виновного, повод к совершению преступления, отношения с потерпевшим. О хулиганских побуждениях говорят предшествовавшие действия, неадекватная реакция виновного на правильно сделанное замечание и т.п.
В юридической литературе было высказано мнение о том, что убийство в драке или ссоре должно всегда признаваться совершенным из хулиганских побуждений, если установлено, что субъект является инициатором и активной стороной преступления [29, с.40]. Однако с такой рекомендацией соглашаются далеко не все авторы. Так, С.В. Бородин говорит, что «часто инициатива принадлежит невиновному, но это не исключает установления мотива действий виновного» [12, с.71]. Трудности разграничения этих преступлений состоят в том, что они часто совпадают именно в объективных признаках, а отличие их состоит в мотивации содеянного.
3. Умышленное убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение может быть совершено лишь с прямым умыслом и со специальной целью. Чаще такие преступления совершаются, чтобы облегчить завладение чужим и имуществом либо избежать ответственности за ранее совершенное преступление. Виновный может совершить убийство для облегчения или сокрытия преступления, совершенного другими лицами. Потерпевшими при этом могут быть не только пострадавшие от ранее совершенного преступления, но и свидетели, лица, которым стало известно о содеянном. Однако если указанных лиц убивают в связи с тем, что они сообщили органам правосудия о ранее совершенном преступлении, то это должно квалифицироваться по п. «б» ч.2 ст.105 УК как убийство в связи с выполнением потерпевшим своего общественного долга.
Для квалификации умышленного убийства по п. «к» ч.2 ст.105 УК необходимо установить, что виновный действовал с целью скрыть другое преступление. Эта цель может охватывать как совершенное преступление, так и покушение на него, а также приготовление к преступлению.
Убийство, которое совершается с целью облегчить совершение другого преступления, предшествует намеченному преступлению или преступник совершает данное убийство в ходе другого преступления. При этом не играет роли, кому убийца стремится облегчить совершение другого преступления; это могут быть его сообщники, близкие, родные. Не имеет значения для квалификации по п. «к» ч.2 ст.105 УК, было ли совершено задуманное преступление или нет. Если виновный наряду с убийством совершит другое преступление, к которому он стремится, то он должен отвечать за совокупность преступлений.
4. Сами по себе действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, уголовно наказуемы в соответствии со ст.282 УК. Данный вид убийства свидетельствует о ненависти либо вражде к лицам «иного рода» и «племени», целью данного преступления является возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, демонстрация своего превосходства либо неполноценности другого лица.
Законодатель относит к числу обязательных признаков данного вида преступления специальный мотив — ненависть к лицам другой национальности, расы, к представителям другой религии. Убийство, совершенное по мотиву кровной мести, обусловлено стремлением отомстить обидчику или членам его семьи, рода за подлинную или мнимую обиду, нанесенную убийце либо членам его семьи или рода. В России кровная месть как родовой обычай сохранилась в некоторых республиках Северного Кавказа.
Субъектом данного вида убийства может быть только лицо, принадлежащее к той национальности или группе населения, которая еще сохраняет обычай кровной мести. Потерпевшим может быть только мужчина, так как женщина вне кровной мести.
5. Пункт «м» ч.2 ст.105 УК) Убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего. Достижения медицины в области пересадки органов и тканей одного человека другому обусловливают потребность в донорском материале. Учитывая эти возможности медицины, законодатель, в большей степени преследуя профилактические цели, впервые отнес к квалифицированным видам убийства данное преступление.
Под использованием следует понимать трансплантацию органов или тканей, т.е. пересадку их. Производство таких операций урегулировано Законом РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека», в соответствии с которым изъятие органов и (или) тканей у здорового человека с его согласия, причинившее вред его здоровью, следует считать (в некоторых случаях) правомерным. Закон запрещает пересадку органов, их частей и тканей, имеющих отношение к процессу воспроизводства человека.
Мотивом данного преступления может быть корысть, и в этом случае виновный должен отвечать по п. «з», «м» ч.2 ст.105 УК; но возможны и другие мотивы (например, спасти близкого человека за счет жизни другого).
Цель данного преступления — использование органов и тканей потерпевшего для трансплантации, но цели могут быть и другие (при садизме, каннибализме и т.д.).
Таким образом, квалифицированным убийством называют убийство, совершенное при наличии хотя бы одного из отягчающих обстоятельств (квалифицирующих признаков), перечисленных в ч.2 ст.105 УК.
Глава 2. Квалифицированные виды убийства, характеризующие субъективную сторону преступления
2.1 Убийство из корыстных побуждений или по найму
Убийством из корыстных побуждений признается убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.) [24, с.294].
Убийство по найму («заказное» убийство) представляет собой разновидность убийства из корыстных побуждений. Такое убийство исполняется специально нанятым лицом (киллером), которое получает за это материальное или иное вознаграждение [24, с.295].
Лица, организовавшие убийство за вознаграждение («заказчик»), подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст.33 и п. «з» ч.2 ст.105 УК.
Корыстные побуждения убийства имеются и в том случае, когда оно совершено по найму или сопряжено с разбоем, вымогательством или бандитизмом. В последних трех случаях убийство совершается как в процессе совершения указанных преступлений, так и (реже) в порядке приготовления к ним, покушения на них либо сокрытия их.    продолжение
–PAGE_BREAK–
В Постановлении № 1 от 27 января 1999 года Пленума Верховного Суда РФ предлагается квалифицировать убийство из корыстных побуждений по п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ, а совершенное по найму либо сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом, — по п «з» ч.2 ст.105 УК РФ в совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за эти преступления [37, 299].
Составные преступления, которые слагаются в единое сложное деяние из названных в диспозициях норм простых составов, не следует смешивать с такой конструкцией составов, при которой иные, иногда более тяжкие преступления (что спорно) могут сопутствовать совершению преступления. Такие преступления квалифицируются на практике то по совокупности основного и сопутствующего составов преступлений, то, как один квалифицированный состав.
Примером может служить состав умышленного убийства, предусмотренный п. «з» ч.2 ст.105 УК: «убийство, совершенное из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом». Мотив законодателя, сконструировавшего состав убийства, сопряженного с другими преступлениями, заключается в том, чтобы внести большую ясность в отграничение убийства от разбоя, вымогательства и бандитизма, если они сопровождались лишением жизни.
Однако на практике по-прежнему нет единого понимания. Суды квалифицируют убийство, сопряженное с разбоем, то по п. «з» ч.2 ст.105 УК, то по совокупности такого убийства и разбоя, больше склоняясь к последнему варианту. Новые правила определения наказания по совокупности преступлений (ч.3 ст.69 УК), согласно которым наказание в подобных случаях складывается до 25 лет лишения свободы, способствуют таким судейским предпочтениям. Несколько проясняют проблему рекомендации, данные в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве». Его п.11 гласит: «как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений». При этом квалификация убийства по признаку сопряженного с разбойным нападением «не исключает необходимости вменения квалифицирующего признака убийства „из корыстных побуждений“ как основного состава.
Выражение „в процессе совершения“ разбоя, вымогательства или бандитизма означает, что первоначально объективно и субъективно начали совершаться перечисленные преступления. А затем в процессе совершения появляется умысел (по различным причинам, например из-за упорного сопротивления жертвы) на убийство также по различным мотивам (мести, злобы, с целью совершить разбой и т.д.). Содеянное квалифицируется по совокупности убийства и названных преступлений, что означает реальную совокупность. Да она и не может быть идеальной, так как разбой и вымогательство заканчиваются с момента физического и психического насилия над потерпевшим, но не с момента его убийства. Получается, что для квалификации деяния только по п. „з“ ч.2 ст.105 УК, т.е. без совокупности, фактически места не остается. Следовательно, замысел законодателя не оправдался.
Итак, квалификация составных преступлений производится по одной статье (или части) как единого сложного состава. Не выходят ли по тяжести составляющие простые составы за рамки сложного состава, определяется по объектам преступлений, их категории, по характеру общественной опасности. Если выходят, то налицо совокупность преступлений [32, с.102].
В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения.
Для квалификации убийства как совершенного из корыстных побуждений необходимо установить, что подобный мотив возник у виновного до убийства. Если же это обстоятельство отсутствует, то завладение имуществом убитого после лишения его жизни образует совокупность убийства без корыстных побуждений и кражи. Лишение жизни потерпевшего после совершения разбойного нападения, вымогательства или бандитизма может происходить с целью сокрытия указанных преступлений. В этих случаях убийство квалифицируется и по п. „к“ ч.2 ст.105 УК [27, 301].
Судебная практика последовательно исходит из того, что как убийство из корыстных побуждений следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и т.п.). Так, суд правильно квалифицировал как покушение на убийство из корыстных побуждений действия Б-ой, которая с целью уклонения от уплаты Бал-ой крупного долга пыталась убить потерпевшую путем нанесения ей ударов по голове кухонным топориком, но по не зависящим от нее обстоятельствам не смогла довести преступление до конца [38, с.131].
Вместе с тем, как показывает изучение судебной практики, иногда суды ошибочно квалифицируют как совершенное из корыстных побуждений убийство, когда умысел на завладение имуществом потерпевшего возникает и реализуется после совершения убийства.
С. был осужден по п. „в“ ч.3 ст.162 и п. „з“ ч.2 ст.105 УК РФ за совершение разбойного нападения и убийство из корыстных побуждений, сопряженное с разбоем.С. пришел переночевать в дом к своей родственнице — тете. Она его не пустила, и между ними возникла ссора, в результате которой С. избил потерпевшую, причинив черепно-мозговую травму, от чего наступила ее смерть. Положив труп на кровать, он снял с убитой золотые изделия. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев дело в кассационном порядке, указала, что при таких обстоятельствах у суда не было оснований для квалификации действий С. как разбойного нападения, сопряженного с убийством из корыстных побуждений, и переквалифицировала его действия на п. „б“ ч.2 ст.158 (совершение кражи неоднократно: было установлено, что С. совершил еще несколько краж) и ч.1 ст.105 УК РФ (БВС РФ. 1999. № 3. С.18).
2.2 Убийство из хулиганских побуждений
Убийство из хулиганских побуждений (п. „и“ ч.2 ст.105 УК) совершается на почве явного неуважения к обществу и общепринятым моральным нормам, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение. Нередко это преступление совершается без повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства.
Хулиганские побуждения означают намерение проявить явное неуважение к обществу, пренебрежение к общественному порядку, путем бесчинства, буйства выразить свой эгоизм, надругаться над людьми, продемонстрировать свое бесстыдство, жестокость. Если же эти побуждения не установлены, а преступное поведение человека определяется только его личными взаимоотношениями с потерпевшим, то причинение смерти в этих случаях не может быть квалифицировано как убийство из хулиганских побуждений независимо от места его совершения [27, 302].
В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г., по п. „и“ ч.2 ст.105, т.е. как убийство из хулиганских побуждений, следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общественным нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства).
Для определения хулиганских побуждений необходимо обратиться к ч.1 ст.213 УК РФ, предусматривающей ответственность за хулиганство. Однако диспозиция ч.1 ст.213 лишь в самых общих чертах определяет хулиганство как „грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия“. Как видно, ст.213 специально не упоминает о мотивах этого преступления, а лишь обрисовывает объективную сторону. Тем не менее, и формулировка объективной стороны хулиганства, содержащаяся в ст.213, все же определенным образом раскрывает и содержание интеллектуального элемента субъективной стороны этого преступления, а именно сознание виновного, что его действия грубо нарушают общественный порядок и выражают явное неуважение к обществу. Термин „хулиганские побуждения“ изначально и приобрел свое содержание применительно к субъективной стороне хулиганства. Поэтому, исходя из толкования диспозиции ст.213, можно сделать вывод, что хулиганскими мотивами являются побуждения, в основе которых лежит стремление грубо нарушить общественный порядок, выразить свое неуважение к обществу. Разумеется, это слишком общее определение, которое может быть принято только за отправной момент. Существует необходимость конкретизации содержания хулиганских побуждений.
В качестве проявления хулиганских побуждений могут быть грубое озорство, носящее опасный характер, пьяная „удаль“, стремление в самой грубой форме показать свое „могущество и силу“, желание поиздеваться над окружающими, обратить на себя внимание циничным поведением. Виновный в убийстве из хулиганских побуждений посягает на жизнь другого лица не в связи с личными отношениями с потерпевшим, а в силу стремления проявить неуважение к общественному порядку и правилам поведения, общепринятым в отношениях между людьми [24, с.233].
На первый взгляд, вследствие отсутствия повода к убийству или его малозначительности, поражает очевидная бессмысленность действий виновного, направленных на лишение жизни другого лица из хулиганских побуждений, отчего последние кажутся даже безмотивными и беспричинными. Однако при более пристальном рассмотрении безмотивность подобного рода убийств предстает лишь кажущейся. Повод, являясь внешней причиной преступления, тесно связан с внутренними побуждениями преступника. Более того, определенному мотиву соответствует свой, только ему присущий повод. Так, для бытовых мотивов (ревность, месть) в качестве повода характерно поведение потерпевшего, затрагивающее, по мнению виновного (но не обязательно в действительности), его личные интересы (оскорбление виновного, супружеская неверность или подозрение в ней, насилие над личностью и т.д.). Для хулиганского же мотива с его ярко выраженной антисоциальной направленностью, неуважением к обществу и этическим нормам не требуется какого-то определенного повода, чтобы совершить убийство. Личные стремления и интересы лица, совершающего убийство из хулиганских побуждений, приобретают форму разнузданного эгоизма, крайнего индивидуализма и полного пренебрежения к другим. Убийца-хулиган открыто противопоставляет себя всему и всем. „Я вам покажу, вы узнаете, каков я!“ — мысленно произносит он, решаясь на преступление.
Виновный в совершении убийства из хулиганских побуждений направляет свои действия не столько против отдельной личности, сколько против общественного порядка.
Так, А. напился пьяным, взял охотничье ружье и стал бродить по улицам села. Первый выстрел он сделал в воздух около своего дома. Вторым пристрелил собаку. Затем дважды выстрелил около дома своего односельчанина, перепугав членов его семьи. Пройдя еще немного, А. увидел идущую впереди К., с которой не был даже знаком, и выстрелил в нее, причинив ей смерть. Суд правильно квалифицировал действия А. как убийство из хулиганских побуждений [38, с.133]. Виновному было безразлично, кто мог оказаться в положении потерпевшего. Ему нужен был лишь объект для внешнего выражения присущего ему стремления продемонстрировать свою пьяную „силу“ и пренебрежение к обществу. Именно в этой безотносительности к определенному лицу и, наоборот, в яркой направленности против общественных норм поведения и взаимоотношений между людьми и заключается специфика хулиганского мотива убийства.
Это основное содержание хулиганских побуждений сохраняется и тогда, когда повод к совершению убийства имеется, но является крайне малозначительным. Приведем пример.
З. и А. целый день пьянствовали, а вечером, купив еще водки, подошли к реке. На берегу они встретили перевозчика — престарелого М. и пригласили его выпить с ними. Тот отказался, и З. и А. бросили его в воду. М. смог выйти из воды на берег, но они бросили его в воду вторично. При новой попытке потерпевшего встать и выйти из воды З. толкнул его. Старик, потеряв силы, утонул. З. был осужден за убийство из хулиганских побуждений, так как совершил убийство за отказ потерпевшего принять участие в организованной им и его собутыльником пьянке.З. (как и А) выражал тем самым свой взгляд на взаимоотношения между людьми, грубое пренебрежение нормами морали и правилами общежития. Потерпевший и здесь выступает в качестве случайной жертвы, личность которой безразлична преступникам. (Архив Верховного суда ТАССР. 1961 г) [38, с.135].
Наличие хулиганского мотива не исключено и в убийствах, где потерпевшими выступают родственники, знакомые и другие близкие потерпевшему люди. В этих случаях убийство хотя и осложняется личными моментами, но обусловливается опять-таки не взаимоотношениями между виновным и потерпевшим, а исключительно стремлением виновного противопоставить себя обществу. Потерпевшими и здесь могут оказаться любые граждане, поскольку в данном случае семейные и другие личные отношения являются только предлогом для выражения виновным пренебрежения к обществу и нравственным нормам поведения. Характерным в этом отношении является дело Х., осужденного судом за покушение на убийство двух или более лиц из хулиганских побуждений.
Х. вместе со своей женой Х-ой принимал участие в выпивке, устроенной рабочими сейсмопартии. Во время пьянки Х. сказал жене, что ему понравился рабочий Р. и предложил ей вступить с ним в половое сношение. Получив отказ, Х. стал наносить жене удары, снял с нее одежду, начал душить, а затем с целью убийства нанес ей несколько ударов в жизненно важные органы. Видя, что Х-а не желает выполнять требования своего мужа, Р. предложил ему оставить жену в покое, а когда заметил, что Х. его не слушает, стал заступаться за потерпевшую, оттащив ее от мужа. В ответ на это Х. набросился на Р. и нанес ему пять ножевых ранений в грудь и руку, причинив тяжкий вред здоровью.
В данном случае суд правильно расценил покушение на убийство двух лиц как совершенное из хулиганских побуждений. Поводом к убийству Х-ой явился ее отказ выполнить циничное предложение мужа. В попытке убить жену Х. выразил свои на редкость безнравственные взгляды, вступающие в глубокое противоречие с этическими нормами, из тех же хулиганских побуждений было совершено им и покушение на жизнь Р. Последний моментально из друга превратился во врага только потому, что стал помехой в стремлении совершить безнравственный поступок. И здесь покушение на убийство не было вызвано личными отношениями виновного и потерпевшего, а явилось предлогом для выражения вовне хулиганских представлений виновного о нормах поведения в обществе и семье. (Архив Верховного суда РСФСР. 1966 г.) [38, с.135].
Из специфики содержания хулиганского мотива надо исходить и при решении одного из трудных вопросов квалификации убийств — отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке, совершенного на почве личных неприязненных отношений. Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 27 января 1999 г. указал, что в этих случаях необходимо выяснить, кто явился инициатором предшествовавшей убийству ссоры или драки, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. И если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение или предшествовавшая преступлению обоюдная ссора, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений.    продолжение
–PAGE_BREAK–
Областным судом К. был осужден за особо злостное хулиганство и убийство М. из хулиганских побуждений. Из материалов же дела вытекает, что К. и М. в доме последнего длительное время распивали спиртные напитки. Затем между ними возникла ссора, перешедшая в драку, в результате которой К. и совершил убийство М. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации указала, что при таких данных в действиях К. отсутствовали хулиганские побуждения и они (в этой части) должны квалифицироваться как убийство без отягчающих обстоятельств (БВС РФ. 1999. № 11.С. 19).
Если виновный, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершил иные умышленные действия, грубо нарушившие общественный порядок, выражавшие явное неуважение к обществу и сопровождавшиеся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, содеянное им следует квалифицировать по п. «и» ч.2 ст.105 и соответствующей части ст.213 УК РФ [38, с.137].
В соответствии с п.12 Постановления № 1 Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г., для правильного отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснять, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений [5].
Например, по материалам Постановления Президиума Верховного Суда РФ № 255П06 по делу С.
С. осужден за убийство из хулиганских побуждений и с особой жестокостью. Как указано в приговоре, С., будучи нетрезвым, встретил на улице ранее незнакомого ему потерпевшего А.
Во время разговора о приобретении спиртных напитков, используя как незначительный повод тот факт, что потерпевший оскорбил его жену, С. стал избивать последнего, нанес ему несколько ударов руками и ногами по различным частям тела. Падая, потерпевший ударился о ворота гаража, а затем упал на землю. В лежавшего на земле потерпевшего С. стал бросать камни, нанося удары по голове. Потерпевший пытался отползти в сторону, закрывал голову руками. Однако С. продолжал наносить ему удары камнями по голове, причинив телесные повреждения в виде открытой черепно-мозговой травмы. В результате причиненных несовместимых с жизнью телесных повреждений потерпевший скончался на месте происшествия.
Действия С. квалифицированы судом по п. п. «д», «и» ч.2 ст.105 УК РФ.
Осужденный С. в надзорной жалобе поставил вопрос об изменении состоявшихся в отношении него судебных решений, утверждая, что убийство он совершил не из хулиганских побуждений и в его действиях не было особой жестокости.
Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил надзорную жалобу осужденного частично.
Вина С. в убийстве с особой жестокостью установлена имеющимися в материалах уголовного дела доказательствами [38, с.139-140].
Вместе с тем судебные решения изменены, поскольку вывод суда о совершении убийства из хулиганских побуждений является ошибочным.
По смыслу закона убийство из хулиганских побуждений — это убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.
Однако таких данных по делу не установлено.
Убийство потерпевшего суд признал совершенным из хулиганских побуждений, поскольку, по мнению суда, был использован незначительный повод как предлог для его совершения.
Между тем С. в своих показаниях последовательно утверждал о том, что потерпевший высказал оскорбительные слова о его жене и он решил с ним «разобраться». Эти показания С. не опровергнуты, более того, они признаны судом достоверными и приведены в приговоре.
При таких данных действия С., совершенные в ответ на оскорбительное высказывание о его жене, т.е. на почве личных неприязненных отношений, не могут рассматриваться как совершенные из хулиганских побуждений.
Поэтому осуждение С. по п. «и» ч.2 ст.105 УК РФ исключено из приговора [41].
2.3 Убийство с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера
Убийство с целью скрыть другие преступления или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера квалифицируются по п. «к» ч.2 ст.105 УК.
Цели сокрытия или облегчения совершения другого преступления хотя и отличаются по своему содержанию, но нередко переплетаются между собой. Как правило, виновный совершает убийство для сокрытия уже совершенного преступления или для облегчения его совершения (до или в процессе его совершения).
Лицо скрывает преступление, о совершении которого неизвестно правоохранительным органам, а если и известно, то об этом не знает виновный.
Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ, по смыслу закона квалификация по п. «к» ч.2 ст.105 УК совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч.2 ст.105 УК, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. «к» ч.2 ст.105 УК (БВС РФ. 1999. № 3. С.4).
Под убийством, сопряженным с изнасилованием, следует понимать убийство в процессе изнасилования или с целью скрыть его, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное при изнасиловании сопротивление. В данном случае совершаются два самостоятельных преступления. Поэтому деяние квалифицируется и по п. «к» ч.2 ст.105 УК и соответствующей части ст.131 УК.
По смыслу закона, под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений [41].
При совершении убийства в процессе изнасилования или насильственных действий сексуального характера содеянное виновным квалифицируется по совокупности преступлений, предусмотренных п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ и ч.1 ст.132 УК РФ.
Установлено, что Н. и П. проникли в квартиру потерпевшей Ч., где Н. воспользовавшись беспомощным состоянием Ч., которая находилась в сильной степени алкогольного опьянения, снял с нее одежду, связал руки и совершил в отношении потерпевшей насильственные действия сексуального характера.
После этого Н. несколько раз ударил потерпевшую кулаком по лицу и телу, пытался душить ее поясом. Затем П. с целью скрыть совершенные в отношении потерпевшей Ч. преступные действия, сдавил ладонью дыхательные пути потерпевшей, а затем дважды нанес ей удары ножом в левую половину груди. После этого Н. также нанес потерпевшей по одному удару ножом в левую половину груди и живот.
Убедившись, что потерпевшая не подает признаков жизни, осужденные совершили поджог квартиры, в результате которого было уничтожено ее имущество. Покидая место происшествия, осужденные завладели имуществом потерпевшей.
В результате применения к Ч. физического насилия ей были нанесены три проникающие колото-резаные раны грудной клетки слева и проникающее колото-резаное ранение в правой подвздошной области со сквозным повреждением печени, повлекшие смерть потерпевшей. Действия Н. квалифицированы судом по п. п. «ж», «к» ч.2 ст.105, п. «б» ч.3 ст.132, п. п. «а», «в» ч.2 ст.158, ч.2 ст.167 УК РФ.
Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор оставлен без изменения.
Президиум Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев надзорную жалобу, пришел к следующим выводам.
По смыслу закона по п. «б» ч.3 ст.132 УК РФ может быть квалифицировано совершение насильственных действий сексуального характера, повлекших по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ее ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия.
Из материалов дела видно, что Н. совершил в отношении потерпевшей Ч. насильственные действия сексуального характера. При этом он применил к потерпевшей физическое насилие — нанес удары кулаком по телу и лицу, пытался душить, то есть причинил тяжкий вред здоровью потерпевшей умышленными, а не неосторожными действиями.
По смыслу закона под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений.
Свои умышленные действия, направленные на причинение физического вреда здоровью потерпевшей и убийство последней, Н. продолжил и после совершения насильственных действий сексуального характера, то есть совершил убийство, сопряженное с насильственными действиями сексуального характера.
Суд, правильно квалифицировав действия Н. в части умышленного причинения смерти потерпевшей, ошибочно квалифицировал его действия по п. «б» ч.3 ст.132 УК РФ, предусматривающей ответственность за насильственные действия сексуального характера, повлекшие по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей. Президиум переквалифицировал действия осужденного с п. «б» ч.3 ст.132 УК РФ на ч.1 ст.132 УК РФ [7].
Убийство может быть сопряжено не только с изнасилованием, но и с насильственными действиями сексуального характера. Если в процессе совершения подобных действий или для сокрытия их или в порядке мести за оказанное при их совершении сопротивление было совершено убийство, то, так же как и при изнасиловании, налицо два преступления (ст.132 и п. «к» ч.2 ст.105 УК) [27, 308].
При квалификации убийства с целью скрыть другие преступления или облегчить его совершение, а равно как сопряженного с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. «к» ст.105) необходимо учитывать, что уголовный закон имеет в виду именно цель преступления, а не только его результат. Для оконченного состава данного вида квалифицированного убийства вовсе не требуется, чтобы поставленная цель была достигнута.
Под изнасилованием понимается насильственное половое сношение, предусмотренное ст.131 УК РФ, а под насильственными действиями сексуального характера, — действия, предусмотренные ст.132. При этом убийство совершается или в процессе совершения указанных половых преступлений (например, с целью преодоления сопротивления потерпевшей или по мотиву мести за оказание сопротивления), или с целью сокрытия совершенного преступления. В этих случаях в соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. совершенное убийство квалифицируется не только по п. «к» ч.2 ст.105, но и в зависимости от конкретных обстоятельств дела по совокупности по соответствующим частям ст.131 или ст.132 [38, с.141].
2.4 Убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести
Убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. «л» ч.2 ст.105 УК). Подобные побуждения лежат в основе формирования умысла на лишение жизни. Предлог же для убийства здесь может быть самым различным: неправомерные действия потерпевшего или иных лиц (хотя эти действия могут быть и правомерными), неугодные для виновного решения или поведение властей, когда потерпевший своей национальной принадлежностью отождествляется с ними, и другие, порой самые незначительные поводы. Те же самые положения лежат в основе совершения убийства по расовым признакам, из-за религиозной ненависти или вражды.
Кровная месть обычно объявляется лицу, совершившему убийство родственников виновного. При этом жертвами кровной мести могут быть как само это лицо или его родственники, так и иные лица, кому эта кровная месть объявлена. Субъектом этого преступления может быть только лицо, принадлежащее к этнической группе, где кровная месть является обычаем. Место совершения преступления значения для квалификации не имеет [27, 309].
При квалификации убийства по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести необходимо иметь в виду, что основания для возникновения кровной мести определяются в разных регионах по-разному, в зависимости от исторических традиций тех или иных народов, преимущественно Кавказа и Средней Азии. Чаще всего кровная месть полагалась (и полагается сейчас) за убийство. Так, один из адатов (памятников обычного права) Западного Дагестана содержал следующее положение: «За убийство умышленное взимается с родственников убийцы пеня в пользу наследников убитого, а сам убийца подвергается кровному мщению со стороны последних» У некоторых народов Северного Кавказа обычай кровной мести существовал не только за совершенное убийство, но и за другие действия — похищение женщины, прелюбодеяние, оскорбление [38, с.152].
Поскольку содержание побуждений кровной мести и мести («обычной») за причиненное зло очень близки друг другу, на практике иногда возникают трудности в разграничении убийства, совершенного на почве кровной мести, и убийства из мести в широком смысле этого слова. Основным критерием для разграничения данных составов убийства является именно мотив преступления. При убийстве на почве кровной мести таким мотивом выступают обычаи, являющиеся пережитками родового быта, согласно которым убийца считает, что он должен мстить кровью за то или иное зло, причиненное лично ему или близкому кругу людей.
Следует иметь в виду, что для квалификации убийства по п. «л» ч.2 ст.105 не имеет значения место (территория) совершения такого убийства (последнее может быть совершено и за пределами местности, где кровная месть признается населением) [38, с.153-154].
Убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. «л» ч.2 ст.105 УК) объединяет в обновленной редакции два отягчающих обстоятельства, ранее предусмотренных в п. «к», «м» ст.102 УК РСФСР.
Новая редакция данного квалифицирующего признака, в отличие от п. «м» ст.102 УК 1960 г., говорит об убийстве не «на почве», а по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды. Поэтому для применения п. «л» ч.2 ст.105 УК необходимо установить соответствующий мотив. Последний может быть обусловлен ненавистью к потерпевшему как к представителю определенной национальности, расы или религии либо может служить проявлением шовинистического мировоззрения, ксенофобии или религиозной нетерпимости, когда ненависть или вражда распространяется на лиц всех иных национальностей или всех иноверцев. Названный мотив может быть единственным, но может сочетаться с другими мотивами, например, с местью за какие-либо действия потерпевшего.
Повышенная опасность этого вида убийства обусловлена посягательством не только на жизнь человека, но и на гарантированное ст. 19 Конституции РФ равенство прав и свобод человека и гражданина, независимо от его национальной, расовой или религиозной принадлежности.    продолжение
–PAGE_BREAK–
Обычай кровной мести, сохранившийся в отдельных местностях Российской Федерации (например, в Дагестане, Чечне, Ингушетии), состоит в том, что в случае убийства, или причинения вреда здоровью, или оскорбления какого-либо лица потерпевший либо его родственники обязаны отомстить обидчику, лишив его жизни. Родственники новой жертвы тоже считают себя обязанными выполнить обычай кровной мести («кровь за кровь»). Этот процесс может длиться долго, приводя к гибели многих людей.
В отличие от простого убийства из мести при убийстве по мотиву кровной мести виновный руководствуется не столько чувством личной неприязни к потерпевшему, сколько стремлением соблюсти обычай, дабы не подвергнуть позору себя и свой род [32, с.794].
Правоприменительная практика и наука уголовного права распространяют признак убийства по мотиву кровной мести только на представителей тех народностей, которые еще сохранили этот обычай. По мнению исследователей, соответствующая традиция означает, что весь род должен защищать честь каждого своего члена. И если некто из рода А. обидел кого-то из рода Б., все родственники обиженного Б. будут мстить всем родственникам обидчика А. В результате жертвой кровной мести может стать совсем не тот человек, который, предположим, убил кого-то, а его родственник [55].
Выросший в Москве русский по национальности Вобликов, начитавшись книг о кровной мести, задумал истребить семейство Карповых, так как его сокурсник Карпов-младший все время грубо над ним насмехался при девушках. Вобликов реализовал свое намерение, в результате чего погибли трое мужчин из семьи Карповых. Несмотря на объяснения Вобликова, осужден он был по п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ (убийство двух или более лиц), так как лицом, относящимся к той национальной группе, где распространен обычай кровной мести, он не был. Бизнесмен Тароев приехал в Москву, чтобы исполнить «закон» кровной мести и убить Ахтарбекова. После убийства адвокаты Тароева ходатайствовали об исключении из обвинения п. л” ч.2 ст.105 УК РФ со ссылкой на то, что их подзащитный совершил убийство не на Кавказе, а в столице. Однако суд обоснованно отказал в удовлетворении ходатайства, указав, что для квалификации по названному пункту данное обстоятельство значения не имеет [56].
2.5 Убийство с целью использования органов или тканей потерпевшего
Убийство с целью использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч.2 ст.105 УК). На территории России имеются коммерческие организации, занимающиеся приобретением и сбытом человеческих органов и тканей. Источниками их приобретения могут быть неправомерные действия, в том числе и убийства [27, с.311].
Прогресс медицины сделал возможным пересадку ряда жизненно важных органов и тканей одного человека другому (сердце, почки, селезенка, роговица глаза, костный мозг и др.). Разумеется, это является огромным достижением медицинской науки и практики, позволяющей в ряде случаев спасти человека от смерти или, по крайней мере, излечить его от какого-либо тяжкого недуга (например, слепоты) и сделать здоровым. Вместе с тем успехи медицины могут быть использованы и в преступных целях, в том числе для совершения убийств, или с целью пересадки органов и тканей потерпевшего нуждающемуся лицу, или с целью последующей перепродажи их заинтересованным организациям и лицам. В связи с этим российский законодатель предусмотрел в Уголовном кодексе данный вид квалифицированного убийства.
В соответствии с законом РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» 1992 г., под органами или тканями человека следует понимать сердце, легкие, почки, печень, костный мозг и другие органы и ткани, перечень которых устанавливается Министерством здравоохранения РФ и Российской академией медицинских наук; органы, их части и ткани, имеющие отношение к воспроизводству человека, включающие в себя репродуктивные ткани (яйцеклетка, сперма, яичники, яички и эмбрионы); кровь и ее компоненты. Закон установил, что органы и ткани человека не могут быть предметом купли-продажи.
По п. «м» ч.2 ст.105 УК квалифицируется совершаемое с целью использования органов и тканей потерпевшего убийство как больного, находившегося на лечении в медицинском учреждении, так и лица, попавшего в катастрофу либо любого другого человека, находящегося в состоянии комы или клинической смерти. Субъектом такого убийства может быть не только медик, обладающий специальными познаниями, но и любое лицо, совершающее убийство с указанной целью. Мотивы убийства могут быть также различные: корысть (нажива), стремление спасти жизнь и здоровье близкого человека, карьеристские побуждения, стремление обеспечить медицинский эксперимент и т.д. В тех случаях, когда при этом будут установлены корыстные побуждения, совершенное убийство квалифицируется еще и по совокупности с п. «з» ч.2 ст.105 УК [38, с.156].
Прогресс в области трансплантации органов и тканей породил возможность возникновения криминальных ситуаций, связанных с поиском подходящих лиц для изъятия у них органов и тканей, в том числе и путем убийства [23, с.15].
В России делается в среднем около 500 пересадок почки в год (это приблизительно три трансплантации на 1млн населения), из них 350 — в Москве, причем даже эти более чем скромные показатели имеют устойчивую тенденцию к сокращению. Для сравнения: в США проводится около 20000 таких операций в год, в Германии — около 2500 [50, с.7].
Практики по таким делам не много, но это не означает, что названные выше преступления не совершаются. Хотя некоторые авторы пишут, что «все эти разговоры о якобы имеющемся в России черном рынке торговли человеческими органами или о якобы невероятно высоких ценах на них — не более чем миф» [51, с.11], думается, что криминальный бизнес по изъятию органов и тканей (и не только у трупов) успешно развивается.
По мнению О.Н. Кузнецовой, вполне вероятно, что многие состоятельные люди, желая сохранить жизнь свою или своих близких, согласятся на проведение операции с использованием незаконно полученных органов и тканей. Это повлечет огромный всплеск совершения преступлений с целью изъятия органов и тканей для трансплантации. Кроме того, криминальные операции по пересадке могут угрожать и здоровью реципиента [51, с.12].
Таким образом, резкое сокращение количества трансплантатов создаст в обществе крайне неблагоприятную во всех смыслах обстановку.
С другой стороны, трансплантологию и сейчас сотрясают скандалы. Многие связывают их с действием презумпции согласия. Существует мнение, что введение презумпции несогласия позволит избежать каких-либо нарушений и скандальных ситуаций в сфере изъятия органов и тканей для трансплантации [19, с.58].
Один из наиболее известных случаев произошел в 2003 году в Московской городской больнице № 20.11 апреля 2003 г. в эту больницу был доставлен А. Орехов с тяжелейшими травмами черепа, находившийся в глубокой коме. В течение одного дня у него трижды были зафиксированы остановки сердца. С учетом этих травм лечащий врач Л. Правденко пришла к выводу о невозможности его выздоровления. О потенциальном доноре было сообщено в Московский координационный центр органного донорства. После констатации смерти мозга пациента началась подготовка к операции по забору у него почки. Однако операция была сорвана прибывшими сотрудниками милиции.
По данным следствия, реаниматологи клинического госпиталя ГУВД Москвы, прибывшие вместе с сотрудниками милиции, обнаружили пациента вне реанимационного отделения и уже приготовленного для забора почек, при наличии у него признаков жизни — артериального давления и сердечных сокращений. Несмотря на предпринятые реанимационные меры, А. Орехов умер. В тот же день по данному факту Прокуратура Москвы возбудила уголовное дело по ч.1 ст.30 и ч.П. «м» 2 ст.105 УК РФ («Приготовление к убийству»). Однако врачи с обвинениями в приготовлении к убийству не согласились. Главврач 20-й больницы Л. Тутанцев заявлял, что решение о трансплантации было принято после того, как была зафиксирована биологическая смерть.
В марте 2006 года Мосгорсуд оправдал врачей, так как не нашел состава преступления ни в одном из пунктов обвинительного заключения. Суд счел недоказанным мотив совершения преступления, выдвинутый следствием, что обвиняемые, изымая у А. Орехова органы, рассчитывали в дальнейшем получить за них денежное вознаграждение.
Верховный Суд РФ отменил оправдательный приговор по этому делу и отправил дело на новое рассмотрение [23, с.14-17]. Насколько возможно понять из отрывочных данных, дело было возбуждено из-за того, что, по мнению следствия, врачи приступили к изъятию органов и тканей раньше, чем была зафиксирована смерть, и преследовали при этом корыстные цели.
Очевидно, что, какая бы презумпция ни была закреплена, при доказанности состава преступления действия врачей остались бы незаконными.
Таким образом, нельзя сказать, что введение презумпции несогласия решит проблемы, существующие в сфере российской трансплантологии.
В свете всего изложенного выше можно прийти к выводу: закрепление презумпции согласия или презумпции несогласия само по себе не способно перевести трансплантологию на новый уровень развития. Решение множества проблем, которые существуют в этой сфере, не так уж сильно зависит от выбора законодателем того или иного пути.
Представляется, что все рассмотренные проблемы возникают не из-за трансплантологии как таковой, а из-за отношения общества к ней [23, с.17].
Весьма значительна роль субъективной стороны и при разграничении преступлений, сходных по объективным признакам, как об этом свидетельствует изложенное выше.
Вопросы квалификации и разграничения сходных составов преступлений тесно связаны между собой, так как правильная квалификация деяния предполагает и правильное разграничение конкретного преступления со смежными общественно опасными деяниями.
Именно содержание субъективной стороны помогает определить степень общественной опасности, как преступного деяния, так и лица, его совершившего.
Глава 3. Убийство и смежные составы преступлений
3.1 Убийство и посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля
Защита государства, органов власти, установленной политической и экономической системы является приоритетной задачей любого уголовного законодательства. Преступления, посягающие на основы государственного устройства, на внешнюю и внутреннюю безопасность государства, всегда рассматривались как особо опасные.
В мировой практике преступления делятся на политические и общеуголовные. В российском уголовном праве такого разграничения нет.
Преступлениями против основ конституционного строя и безопасности государства признаются предусмотренные Уголовным кодексом общественно опасные деяния, посягающие на государственную безопасность Российской Федерации [17, с.17].
Родовым объектом государственных преступлений являются основы конституционного строя и безопасность государства.
Конституционный строй определяется государственной властью, осуществляемой на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную (ст.10, 11 Конституции РФ), светским состоянием государства (ст.14), признанием многопартийности и идеологического многообразия (ст.13), признанием различных видов собственности (ст.18), установлением равноправия граждан (ст. 19).
Государственная безопасность включает внешнюю и внутреннюю безопасность. Внешнюю безопасность государства образует суверенитет Российской Федерации, неприкосновенность и неделимость ее территории, обороноспособность.
Внутренняя безопасность включает возможность законного функционирования государственной власти и политических структур, экономическую, общественную, экологическую безопасность, реализацию принципа равноправия граждан вне зависимости от расы, национальности, отношения к религии и т.п.
Понятие посягательства на жизнь появилось в советском уголовном законодательстве в 1962 г. при включении в УК РСФСР ст. 191 «Посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника».
Пленум Верховного Суда СССР разъяснил, что понятие «посягательство на жизнь» включает умышленное убийство и покушение на убийство. Такое содержание данного понятия было воспринято доктриной уголовного права.
Смысл этого толкования заключается в признании покушения на убийство оконченным преступлением и, таким образом, в усилении ответственности за подобные деяния.
Объектом рассматриваемого преступления является политическое устройство и политическая стабильность страны как основа ее внутренней безопасности, а также жизнь государственного или общественного деятеля.
Объективная сторона преступления выражается в убийстве или в действиях (бездействии), направленных на убийство определенного лица или группы лиц.
Данное преступление, как правило, совершается путем активных действий (прицельная стрельба, производство взрыва и т.п.), но возможно совершение преступления и путем бездействия, например врач не оказывает помощи тяжело больному государственному деятелю, и тот умирает [26, с.822].
При покушении на убийство государственного или общественного деятеля действие (бездействие) виновного направлено на причинение смерти, но преступный результат не наступает по не зависящим от виновного обстоятельствам.
Потерпевшими при рассматриваемом преступлении являются только лица, признанные государственными или общественными деятелями. Деятель — лицо, проявившее себя в какой-либо области общественной деятельности [43, с. 195].
Государственными деятелями следует признавать лиц, занимающих государственные должности субъекта РФ, а также глав органов местного самоуправления.
Общественными деятелями являются руководители и лидеры политических партий и общественных движений, члены руководящих органов таких объединений, ответственные функционеры партий, движений и объединений.
Убийство рядовых членов партий или государственного служащего, совершенное по политическим мотивам, должно квалифицироваться по п. «б» ч.2 ст.105 УК как убийство лица в связи с осуществлением им служебной деятельности или выполнением общественного долга.
Не образует состава комментируемого преступления убийство или покушение на убийство членов семьи и близких государственного или общественного деятеля. В этих случаях деяние квалифицируется по п. «б» ч.2 ст.105 УК.
В УК РСФСР предусматривалась специальная ответственность за убийство представителя иностранного государства с целью провокации войны или международных отношений (ст.67). Действующее законодательство России не выделяет аналогичного состава преступления. Поэтому возникает вопрос, охватывает ли состав преступления, предусмотренный ст.277 УК РФ, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля иностранного государства или нет [25, с.824].
Поскольку статья 277 находится в главе «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства», следует считать, что все преступления, определенные в этой главе, направлены против внешней или внутренней безопасности России.
Следует отметить, что нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, предусмотрено гл.34 «Преступления против мира и безопасности человечества» УК (ст.360).    продолжение
–PAGE_BREAK–
Поэтому посягательство на жизнь иностранного государственного или общественного деятеля, совершенное по политическим мотивам, следует квалифицировать по п. «б» ч.2 ст.105 УК в случае убийства и по ч.3 ст.30 и п. «б» ч.2 ст.105 УК — в случае покушения на убийство.
Совершение преступления общеопасным способом (например, стрельба в людном месте) следует квалифицировать по совокупности преступлений в зависимости от наступивших последствий. Так, если помимо государственного или общественного деятеля были убиты или ранены другие лица, деяние следует квалифицировать как посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля и квалифицированное убийство либо причинение вреда здоровью по совокупности.
Также по совокупности квалифицируется использование при совершении комментируемого преступления орудий и средств, незаконное приобретение, хранение и использование которых образуют самостоятельные составы преступлений (оружие, взрывчатые вещества).
Субъектом преступления может быть любое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Несовершеннолетний в возрасте от 14 до 16 лет в случае совершения рассматриваемого преступления отвечает по ч.2 ст.105 УК.
Субъективная сторона комментируемого преступления характеризуется умышленной виной. Убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, покушение на убийство совершается только с прямым умыслом.
Решающую роль при определении субъективной стороны имеет установление мотива и цели преступного деяния. Закон указывает на цель — прекращение государственной или иной политической деятельности государственного или общественного деятеля, а также на мотив — месть за такую деятельность.
Исходя из этих положений, следует признать, что данное преступление носит политический характер. При физическом уничтожении государственного или общественного деятеля естественно прекращается и его деятельность, но она может прекратиться и при покушении, когда потерпевший остается жив, но по состоянию здоровья не может продолжать свою деятельность.
Мотив мести может возникать в связи с конкретными действиями или решениями государственного или общественного деятеля. Однако эти решения должны носить политический характер.
Убийство государственного деятеля из мести за увольнение с государственной службы, за отказ повысить в должности или представить к правительственной награде связано с личной мотивацией и не носит политического характера. В подобном случае преступление должно квалифицироваться по ст.105 УК.
Также по ст.105 УК квалифицируется убийство государственного или общественного деятеля по таким личным мотивам, как ревность, обида, неприязнь и ненависть, возникшие на основе личных отношений [25, с.828].
3.2 Убийство и посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование
В соответствии со ст.10 Конституции РФ государственная власть в России разделена на законодательную, исполнительную и судебную, а органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны. Судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст.118 Конституции РФ).
В юридической литературе понятие правосудия рассматривают в широком и узком смысле слова.
Под правосудием в широком смысле принято понимать деятельность суда по рассмотрению и разрешению определенных федеральным законом категорий дел, а также деятельность государственных органов, которые призваны содействовать суду в осуществлении правосудия, приводить в исполнение приговоры, решения суда либо выполнять процессуальные поручения суда и органов предварительного расследования (эксперты, защитники, переводчики, понятые и др.). К государственным органам, которые содействуют суду в осуществлении правосудия, относятся прокуратура, органы следствия и дознания, органы исполнения приговоров, решений, определений и постановлений суда.
Под правосудием в узком смысле слова принято понимать саму деятельность суда по разрешению гражданских, уголовных, административных и других категорий дел в рамках, установленных законом.
Судебная власть призвана защищать права и свободы человека, законные интересы общественных объединений, государственных учреждений и организаций, а также обеспечивать соблюдение законности во всех сферах жизни нашего общества.
Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, предусмотрено ст.295. Объектом данного преступления являются отношения, обеспечивающие нормальную деятельность органов правосудия. Дополнительным объектом является жизнь лица, осуществляющего правосудие, предварительное расследование, дознание, а также лиц, участвующих в отправлении правосудия, а равно их близких.
Объективная сторона данного преступления характеризуется объективными признаками убийства (ст.105 УК) или покушения на убийство [26, с.644-645].
Особенности рассматриваемого деяния заключаются в следующем: во-первых, потерпевшими могут быть судьи, присяжные заседатели или иные лица, участвующие в отправлении правосудия, прокуроры, следователи, лица, производящие дознание, защитники, эксперты, специалисты, судебные приставы, судебные исполнители, а равно их близкие; во-вторых, убийство (или покушение на убийство) этих лиц совершается в связи с рассмотрением дел или материалов в суде, производством предварительного расследования либо исполнением приговора, решения суда или иного судебного акта.
Понятие посягательства на жизнь в данном случае включает убийство или покушение на убийство этих лиц при исполнении ими служебных обязанностей, а также не находящихся при исполнении, но по поводу их деятельности в правоохранительных органах. Например, убийство из мести следователя, который в прошлом изобличил виновного.
Под близкими понимаются люди, с которыми судья, прокурор и иные лица состоят в близких отношениях (например, жених или невеста, зять или сноха), а также близкие родственники.
Субъект преступления — лицо, достигшее 16-летнего возраста. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 16 лет за указанные действия несут ответственность по п. «б» ч.2 ст.105 УК (при покушении их действия квалифицируются по ч.3 ст.30 и п. «б» ч.2 ст.105 УК).
Субъективная сторона характеризуется виной в виде прямого умысла. В содержание умысла виновного входит сознание им того обстоятельства, что потерпевшим является лицо, указанное ст.295 УК. Мотивом данного преступления является месть за служебную деятельность указанных в законе лиц. Цель преступления — воспрепятствовать деятельности судей и других лиц.
3.3 Убийство и посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа
Преступление, предусмотренное ст.317 УК, нарушает нормальную деятельность правоохранительных органов по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также посягает на жизнь людей, стоящих на страже общественного порядка и общественной безопасности.
Таким образом, виновный, совершая посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно его близких, посягает на два объекта, что следует из смысла диспозиции ст.317 УК. Основным объектом данного преступления является нормальная деятельность государственного аппарата в области охраны общественного порядка и обеспечения общественной безопасности.
Потерпевшими от этого преступления могут быть лица трех категорий: сотрудники правоохранительного органа, военнослужащие и их близкие.
Исходя из смысла ст.2 Федерального закона от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» [3, 1455], к сотрудникам правоохранительных органов относятся: прокуроры; следователи; дознаватели; лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность; сотрудники органов внутренних дел, осуществляющие охрану общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, исполнение приговоров, определений и постановлений судов (судей) по уголовным делам, постановлений органов расследования и прокуроров; сотрудники органов федеральной службы безопасности; судебные исполнители; сотрудники федеральных органов государственной охраны, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и др.
Военнослужащие — граждане, проходящие службу в Вооруженных Силах РФ, других войсках, воинских формированиях и органах в соответствии с Федеральным законом от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» [4, 1475].
Понятие близких указанных лиц рассмотрено в комментарии к ст.318 УК.
К объективной стороне рассматриваемого преступления законодатель относит посягательство на жизнь. Под посягательством принято понимать активные действия, направленные на лишение жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких.
УК РСФСР 1960 г. в ст. 191.2 предусматривал ответственность за посягательство на жизнь работника милиции или народного дружинника. В связи с применением этой статьи Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 22 сентября 1989 г. разъяснил, что под посягательством на жизнь следует понимать убийство и покушение на убийство и данное преступление считается оконченным в момент покушения на жизнь, поэтому ссылка на статью Общей части УК о покушении не требуется.
В ст.317 УК РФ предусматривается ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких, если оно совершено для воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность. Следовательно, такое посягательство квалифицируется по ст.317 УК и тогда, когда оно совершено не во время исполнения ими обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а в связи с этой деятельностью спустя какое-то время. Разрыв во времени между исполнением обязанностей и посягательством на жизнь не имеет значения. И если потерпевший к моменту посягательства уже не состоял на службе в правоохранительных органах или на военной службе, то это также не влияет на квалификацию содеянного по ст.317 УК. В таких случаях необходимо установить, что посягательство совершено из мести, вызванной выполнением ранее возложенных обязанностей по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.
Убийство указанных лиц, не связанное с этой деятельностью, нельзя трактовать как преступление против порядка управления и надлежит квалифицировать по статьям УК, предусматривающим ответственность за преступления против личности.
С субъективной стороны рассматриваемое преступление характеризуется прямым умыслом.
Анализируемое преступление может быть совершено в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц либо из мести за такую деятельность. Таким образом, законодатель обусловливает ответственность либо целью, либо специальными мотивами деятельности. Когда виновный препятствует осуществлению полномочий сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, необходимо установить стремление к этому противодействию. Если виновный, испытывая неприязнь к указанным лицам, мстит им за их законную деятельность, то в этом случае необходимо установить мотив мести.
Субъектом данного преступления может быть лицо, достигшее 16-летнего возраста. Посягательство на указанных лиц несовершеннолетними в возрасте от 14 до 16 лет должно квалифицироваться по п. «б» ч.2 ст.105 УК.
Заключение
Жизнь как объект преступления не подлежит качественной или количественной оценке. Равная защита всех людей от преступных посягательств на их жизнь — важнейший принцип уголовного права. Не имеет значения возраст, состояние здоровья потерпевшего или его «социальная значимость».
В российском уголовном праве, как, впрочем, и в других системах уголовного права (континентальной, англо-саксонской и др.), всегда уделялось большое внимание проблемам ответственности за убийство.
В настоящее время охране прав личности в той или иной степени подчинена вся система права; в таких отраслях, как гражданское право, семейное право, трудовое право, административное право, охрана прав личности занимает важное место. Наиболее опасные нарушения прав граждан влекут уголовную ответственность. Закономерно, что Особенная часть УК открывается разд. VII «Преступления против личности». Родовым объектом всех преступлений, входящих в этот раздел, являются общественные отношения, обеспечивающие права и свободы личности.
Усиление ответственности за убийство отдельных категорий лиц в специальных нормах связано не с повышенной ценностью жизни потерпевшего, а с наличием одновременно другого объекта посягательства или дополнительных последствий, отягчающих вину.
По данным судебной статистики, в общем количестве уголовных дел, рассматриваемых ежегодно на территории Российской Федерации, доля дел об умышленном убийстве не превышает 1,5-2%. Однако в структуре дел, рассматриваемых судами первой инстанции, дела об убийстве составляют 75-80%.
Отмечается рост числа убийств, ответственность за которые предусмотрена ч.2 ст.105 УК РФ — убийства с квалифицирующими признаками, среди которых наиболее часто встречаются: убийство двух или более лиц, убийство, совершенное общеопасным способом, и убийство по найму.
В последние годы резко возросло количество случаев захвата заложников и похищений людей, что привело к включению этого признака в состав убийства при квалифицирующих обстоятельствах.
Признавая охрану прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств, одной из своих задач уголовное право Российской Федерации особое значение уделяет квалифицированным убийствам.
Квалифицированным принято называть убийство, совершенное при наличии хотя бы одного из отягчающих обстоятельств (квалифицирующих признаков), перечисленных в ч.2 статьи 105 УК.
Как показал анализ юридической литературы признаки, квалифицирующие умышленное убийство, можно сгруппировать. Для такой «группировки» дают материал сами уголовно-правовые нормы об ответственности за квалифицированное умышленное убийство.
Всего в ч.2 ст.105 УК имеются 12 пунктов, но в некоторых из них названо более одного признака (п. «в», «к», «л») либо перечисляются конкретные разновидности данного признака (п. «ж», «з»).
В целом система квалифицирующих признаков убийства в Уголовном кодексе 1996 г. носит исчерпывающий характер. Для разграничения отдельных видов убийств важнейшее значение имеет постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)».
В современном зарубежном законодательстве, за исключением уголовных кодексов бывших союзных республик, нет такого подробного исчерпывающего перечня квалифицирующих признаков убийства, как в Уголовном кодексе РФ.
Многие из признаков ч.2 ст.105 УК имелись и в прежнем законодательстве. Редакция некоторых квалифицирующих признаков уточнена, и введено несколько новых обстоятельств.    продолжение
–PAGE_BREAK–
Впервые квалифицирующие признаки убийства располагаются по строгой системе, в зависимости от их связи с определенными элементами состава преступления: признаки, относящиеся к объекту; к объективной стороне; к субъективной стороне и к субъекту.
Эта классификация в известной мере условна. Ведь любой объективный признак находит отражение и в субъективной стороне преступления. А повышенная опасность убийства, сопряженного с разбоем, бандитизмом или вымогательством, определяется не только корыстным мотивом. Однако указанное расположение квалифицирующих признаков имеет практический смысл, поскольку облегчает процесс квалификации конкретного убийства.
Как показал анализ теоретической литературы и судебной практики правильное определение субъективной стороны имеет большое юридическое значение, как для квалификации, так и для индивидуализации наказания, а также является необходимым условием соблюдения таких принципов уголовного права, как принципы законности, вины, справедливости, гуманизма.
Весьма значительна роль субъективной стороны и при разграничении преступлений, сходных по объективным признакам.
Вопросы квалификации и разграничения сходных составов преступлений тесно связаны между собой, так как правильная квалификация деяния предполагает и правильное разграничение конкретного преступления со смежными общественно опасными деяниями.
Именно содержание субъективной стороны помогает определить степень общественной опасности, как преступного деяния, так и лица, его совершившего.
Наконец, анализ субъективной стороны позволяет четко отграничить общественно опасное деяние, влекущее уголовную ответственность, от непреступного поведения, хотя и причинившего объективно вред правоохраняемым интересам.
Считаю, что развитие уголовного законодательства в направлении охраны прав и интересов личности от преступных посягательств должно быть сопряжено с охраной и защитой суверенитета России, ее конституционного строя, общественного порядка и безопасности, основанных на ценностях человеческой цивилизации, что должно привести его в полное соответствие с мировыми стандартами.
Развитие юридической науки в области исследования квалифицированных убийств позволит сделать этот процесс более динамичным.
Список использованных источников
Нормативные акты и материалы судебной практики
Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г) — СПС «Гарант»
Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ — СПС «Гарант». 2008.
Федеральный закон от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» // СЗ РФ. 1995. № 17. Ст.1455.
Федеральный закон от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе // СЗ РФ. 1998. N 13. Ст.1475.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 „О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)“ // БВС РФ. 1999. № 3.
Постановление ВС РФ от 15 декабря 1999 г. // БВС РФ. 2001. № 5.
Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 516-П06 по делу Н. — СПС „Гарант“. 2008.
Постановление ЦИК СССР от 7 июля 1934 г. // Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР 1917-1952 гг. — М., 1953. — СПС „Гарант“.
Основы законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан. Утверждены ВС РФ 22 июля 1993 г. Ст.45 // Ведомости РФ. 1993. № 33. Ст.1318.
Специальная литература
Антонов В.Ф. Некоторые вопросы квалификации убийств // Журнал российского права. 2004. № 12. — СПС „Гарант“. 2008.
Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. — Харьков, 1991.
Бородин С.В. Квалификация умышленных убийств по действующему законодательству. — М.: Наука, 1977.
Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву. — М.: Юрист, 1994.
Ворошилин В.В., Кригер Г.А. Субъективная сторона преступления. Учебное пособие. — М.: Изд-во „МГУ“, 1987.
Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. — Воронеж, 1974.
Дуюнов В.К. и др., Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный) /Отв. ред.Л. Л. Кругликов — М.: Волтерс Клувер, 2005.
Дьяков С.В. Государственные преступления против основ конституционного строя и безопасности государства и государственная преступность. — М.: Приор, 1999.
Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. — М.: Наука, 1961.
Залеская М.В. О проблеме презумпции согласия на посмертное изъятие органов в целях донорства // Гражданин и право. 2003. № 6. — СПС „Гарант“.
Кабурнеев Э.В. Развитие законодательства об ответственности за убийство. // Журнал российского права. 2007. № 8. — СПС „Гарант“.
Кистяковский А.Ф. Элементарный учебник Общего уголовного права. — М., 1882. — СПС „Гарант“.
Колосовский П. Очерк исторического развития преступлений против жизни и здоровья. — М., 1857. — СПС „Гарант“.
Комашко М.Н. Проблема презумпции согласия на изъятие органов и (или) тканей для трансплантации // Медицинское право. 2006. № 3. — СПС „Гарант“.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко, А.С. Михлина. — СПб.: „Питер“, 2007.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред.В.М. Лебедев. — М.: Юрайт, 2007.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред.В.М. Лебедева. — М.: Норма, 2007.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.И. Рарог/. — М.: Проспект, 2004.
Красиков А.Н. Ответственность за убийство по российскому уголовному праву. — Саратов: Изд-во „Сарат. ун-тет“, 1999.
Кузнецова Н.Ф. Вопросы квалификации умышленных убийств // Вестник МГУ. 1964. № 2. — СПС „Гарант“.
Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений — М.: Норма-М, 1999.
Курс советского уголовного права / Ред. кол. А.А. Пионтковский, П.С. Ромашкин, В.Н. Чхиквадзе — М.: Наука, 1970-1971. Т.5. — СПС „Гарант“.
Курс уголовного права. Том 3. Особенная часть /Под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комисcарова — М.: Зерцало-М, 2002.
Максименко Н.А. Мнимые архаизмы уголовного права „Русской Правды“ // Вестник Европы. 1905. Март-апрель. — СПС „Гарант“.
Малков В.П. Совокупность преступлений. — Казань, 1974.
Марогулова И.Л. Некоторые вопросы квалификации убийства // Журнал российского права. 2001. № 2. — СПС „Гарант“.
Набоков В.Д. Элементарный учебник Особенной части русского уголовного права. Вып.1. Кн.1 и 2. — СПб., 1903. — СПС „Гарант“.
Наумов А.В., Новиченко А.С. Законы логики при квалификации преступлений. — М.: Наука, 1978.
Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий судебной практики и доктринальное толкование. — М.: Волтерс Клувер, 2005.
Неклюдов Н.А. Руководство к Особенной части русского уголовного права. Т.1. — СПб, 1876. — СПС „Гарант“.
Никифоров А.С. Квалифицированное убийство в современном европейском континентальном и англо-американском уголовном праве // Журнал российского права. 2001. № 5. — СПС „Гарант“.
Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за второй квартал 2006 года: Утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 27 сентября 2006. — СПС „Гарант“. 2008.
Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2006года: Утв. постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 7 марта 2007. — СПС „Гарант“. 2008.
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений/ Российская академия наук. — 4-е изд., дополненное. — М.: Академия, 2004.
Побегайло Э.Ф. Умышленные убийства и борьба с ними. — Воронеж, 1965.
Садовский В.Н. Основание общей теории систем. — М.: Наука, 1974.
Семеновский Д. Речь о характере уголовного законодательства известнейших древних народов и отечественного — русского, произнесенная в торжественном собрании Ярославского Демидовского лицея 15 января 1845 года. — М., 1845. — СПС „Гарант“.
Спасович В.Д. Учебник уголовного права. Т.1. — СПб., 1863. — СПС „Гарант“.
Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. — СПб., 1908. — СПС „Гарант“.
Татищев В.Н. Духовная моему сыну. СПб., 1896; Прокопович Феофан. Правда воли монаршей. СПб., 1726 Л. К З. — СПС „Гарант“.
Трансплантация — средство спасения жизни и восстановления здоровья / интервью с А. Головистиковой // Адвокат, 2004. № 6. — СПС „Гарант“.
Трансплантация — благая цель, а не коммерческая сделка /интервью с О.Н. Кузнецовой // Адвокат. 2004. № 1. — СПС „Гарант“.
Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. — СПС „Гарант“, 2008.
Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой — М.: Инфра-М, 1997.
Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. — М., 1948. — СПС „Гарант“.
Яни П.С. Убийство и бизнес. Часть первая, часть вторая // Законодательство. 2001. № 9. — СПС „Гарант“.
Яни П.С. Убийство и бизнес. Часть первая, часть вторая // Законодательство. 2001. № 10. — СПС „Гарант“.