: «Нормы современного русского литературного языка» Подготовил: Слушатель 342 группы Коптев Е.А. Проверил: профессор кафедры РиИЯ Антонова И.Т. Белгород 2008 Природа норм литературного языка Норма языковая – принятые в общественно-речевой практике образованных людей правила произношения, грамматические и другие языковые средства, правила словоупотребления.
Литературная норма складывается как результат социально-исторического отбора языковых элементов из числа сосуществующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого и возводимых в ранг правильных, пригодных и общеупотребительных. Для письменной речи существуют также орфографические нормы – система правил, устанавливающих единообразную передачу звукового языка на письме. Динамическая теория нормы. В прошлом норма литературного языка часто рассматривалась как некое статическое
понятие. Для этого существовали известные основания. Литературный язык соединяет поколения, и поэтому его нормы, обеспечивающие преемственность культурно-языковых традиций, должны быть максимально устойчивыми, стабильными. Представление о незыблемости норм имело также психологическую основу. Во-первых, язык в целом изменяется медленно, постепенно.
Для существенных, ощутимых сдвигов, как правило, недостаточно жизни одного поколения. Во-вторых, все новое, непривычное, входящее в речевую практику, нарушает автоматизм пользования языком, несет за собой временное неудобство, и поэтому, естественно, вызывает оборонительную реакцию. Естественнонаучная философия стала рассматривать язык как живой организм, в котором непрерывно отмирает одно и нарождается другое. То, что сначала кажется разрушительным для языка и вызывает гневное осуждение,
впоследствии нередко оказывается необходимым и даже благодетельным. Известный русский ученый 19 в. Яков Карлович Грот так, например, характеризовал процесс освоения новообразований: “Вначале слово допускается очень немногими; другие его дичатся, смотрят недоверчиво, как на незнакомца Мало-помалу к нему привыкают, и новизна его забывается: следующее поколение уже застает его в ходу и вполне усваивает его” (Народный и литературный язык ”
Филологические разыскания”, т.2. СПб 1899. С.17). Современное языкознание признает, что норма отражает поступательное развитие языка. Динамическая теория нормы, опираясь на требование “гибкой стабильности”, совмещает в себе и учет продуктивных и не зависящих от нашей воли тенденций развития языка, и бережное отношение к унаследованным литературно-традиционным речевым навыкам. Таким образом, с позиций динамического подхода норма – это
не только результат речевой деятельности, закрепленный в традиции или образцах, но также и создание новых средств в соответствии с возможностями системы или по аналогии с уже реализованными образцами. При нормативной оценке новообразований учитываются, во-первых, их массовая и регулярная воспроизводимость в речи и, во-вторых, активное взаимодействие с другими звеньями системы (ср. новое: заявление на кого/что, по аналогии с жалоба на кого/что, вместо старого: заявление о ком/чем).
Вариантность и норма Сосуществование параллельных, или вариантных, форм – распространенное явление живого литературного языка. При¬ведем некоторые примеры тех случаев, когда к специалистам обращаются с вопросом: “Как правильно сказать: творог или творог, петля или петля, договор или договор, заключенный или заключенный, булочная или булошная, инструкторы или инструктора, в отпуске или в отпуску, торжествен или торжественен, сосредоточивать или сосредотачивать, национализовать или национализировать, согласно
приказу или приказа и т.п ” Многие считают, что наличие подобных дублетов является несовершенством, болезнью языка. Однако такое суждение глубоко ошибочно. Варьирование формы – это объективное и неизбежное следствие языковой эволюции. Язык развивается и совершенствуется медленно, постепенно. “Язык изменяется, оставаясь самим собой”. В этом смысле наличие вариантности, т.е. стадии сосуществования
старого и нового качества, не только не вредно, но даже целесообразно. Варианты как бы помогают нам привыкнуть к новой форме, делают сдвиг нормы менее ощутимым и болезненным. Например, в 18-19 вв. нормой было ударение токарь. Колебания (токарь и токарь) начались в конце прошлого столетия и продолжались до 20-30-х гг. (в Словаре Ушакова ударение токарь характеризуется как устарелое).
Теперь все говорят токарь, но еще можно встретить варианты: бондарь и бондарь (новое ударение бондарь впервые зафиксировано в Словаре русского языка 1895г.). Помимо того, что варианты как бы поддерживают преемственность речевых навыков, многие из них не тождественны и уже, поэтому не могут рассматриваться как избыточные, как балласт нашей речи. Напротив, присущая вариантам функциональная нагрузка превращает их в важное стилистическое средство
литературного языка, которое, наряду с синонимикой, способствует уточнению мысли. Например, преподавателей средних школ называют учителя, но, когда речь идет об основоположниках какого-либо учения, обычно употребляют вариант учители. В строго официальной речи говорят и пишут в отпуске, в цехе, в непринужденной беседе допустимы формы в отпуску, в цеху. В процессе развития литературного языка количество и качество вариантов не остается постоянным.
Колебание (варьирование форм) продолжается более или менее длительный период, после чего варианты либо расходятся в значениях, приобретая статус самостоятельных слов (например, невежа и невежда), либо продуктивный вариант полностью вытесняет своего конкурента (ср.: токарь и токарь). В целом для истории русского литературного языка характерно некоторое сокращение количества вариантов. Основные причины этого – ослабление влияния территориальных диалектов и “модных” иностранных
языков, усиление роли письменной формы речи и сознательной унификации в области орфографии и орфоэпии. Произошло также качественное изменение в соотношении вариантов: многие параллельные формы, применявшиеся ранее безразлично, как полные дублеты, получили функциональную специализацию. Таким образом, сосуществование многочисленных вариантных форм на всех языковых уровнях (акцентологическом, морфологическом и т.д.) – неоспоримый факт современного русского литературного языка.
Из-за наличия вариантов и необходимости выбора, в сущности, и возникает острая проблема нормы. Нормы словоупотребления. Появление новых слов и новых значений слов. Под нормами словоупотребления обычно понимается правильность выбора слова и уместность применения его в общеизвестном значении и в общепринятых сочетаниях. Особая важность соблюдения лексических норм определяется не только культурно-престижными факторами,
но и необходимостью полного взаимопонимания между говорящим (пишущим) и слушающим (читающим), что, в свою очередь, составляет саму суть языкового общения. Между тем именно в области лексики, более тесно связанной с историческими изменениями в материальной и духовной жизни общества, а поэтому исключительно проницаемой для разного рода внеязыковых воздействий, становление норм идет крайне сложным и извилистым путем.
Лексическая система плохо поддается унификации и формализации. Судьбы слова часто глубоко индивидуальны и своеобразны. Оценка приемлемости слова, правильности употребления его в том или ином значении в большей мере, чем, скажем, ударение или произношение, связана с идеологией, мировоззрением носителей языка, степенью их культурно-образовательного уровня и глубины освоения литературной традиции.
Поэтому, именно здесь вспыхивают наиболее ожесточенные споры о правильном и неправильном, именно здесь чаще всего встречаются категорические суждения, основан¬ные на субъективном восприятии языковых фактов. Так, поэт и драматург 18 в. А.П. Сумароков слова предмет, обнародовать, преследовать считал непристойными. Поэт П.А. Вяземский порицал в качестве “площадных выражений” слова бездарность и талантливый. Известный юрист начала 20 в. П.С. Пороховщиков отвергал такие заимствованные слова, как интеллигент,
травма и др. Выражение антипатии к отдельным словам наблюдается и у современных писателей. Например, К. Федин осуждал слово киоскер, а Б. Лавренев испытывал физическую ненависть к словам учеба (вм. учение) и зачитать (вм. прочесть или прочитать) и т.п. Отсюда ясно, что нормативная оценка генетически разнородных и стилистически неравноценных фактов современной речи не может основываться лишь на мнении писателей (пусть даже авторитетных).
Для того чтобы получить научно-объективное представление о нормах словоупотребления, необходимо историческое и всестороннее изучение значительного лексического материала. Очевидно также и то, что проблема лексических норм носит весьма широкий характер. Прямое отношение к ней имеют и развитие смыслового значения слова, и стилистическое расслоение речевой ситуации, и понятие активного и пассивного лексического запаса, и социальное распределение лексики (в
особенности отношение к диалектизмам и жаргонизмам), и многие другие аспекты жизни слова. Появление новых слов (лексических неологизмов) – явление обычное и закономерное. Каждое новое или обновленное понятие должно получить свое наименование. Однако столь же естественной является и реакция сопротивления новому – осуждение и даже отвержение некоторых неологизмов. Проблема осложняется тем, что приток неологизмов в современном языке принял массовый
характер, а быстротекущая жизнь нашей эпохи укорачивает испытательный срок новых слов. В 1971 г. вышел в свет первый отечественный словарь неологизмов (“Новые слова и значения”. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х годов), охвативший около трех с половиной тысяч слов и выражений, вошедших в употребление в 50-60-е годы (кофеварка, в рабочем порядке, на общественных началах, спустить на тормозах и т.п.).
Однако новые тысячи слов вливаются в общий словарь языка ежегодно. Для нормативной квалификации неологизмов представляется существенным определить хотя бы наиболее продуктивные способы их образования в современном языке. В последние годы стал особенно активным процесс включения. Так называют образование одного слова из привычного словосочетания. Например, из сочетания прилагательного и существительного шоссейная дорога возникает слово шоссейка.
В данном случае определяемое дорога как бы включается в определяющее шоссейная. Вместо двух слов образуется одно. Таких новых слов, полученных посредством включения с помощью суффиксов -к(а), -лк(а), сейчас сотни: электричка (из электрический поезд), зачетка (из зачетная книжка), самоходка (из самоходное орудие), зенитка (из зенитное орудие) и т.п. В современных газетах используются: курилка, анонимка, неотложка, попутка, полуторка, грунтовка и мн.
др. Почти все подобные слова начинают свою “жизнь” на периферии литературного языка, в обиходно-разговорном стиле речи. С течением времени, однако, многие из них постепенно входят, а некоторые (узкоколейка, безрукавка, стометровка, зенитка, электричка, полуторка и др.) уже вошли в литературный язык. Конечно, это не означает, что все образования такого рода обязательно войдут в лексический фонд литературного языка. Бесспорно, однако, что сама модель образования новых слов посредством включения (т.е. возникновение
одного слова из словосочетания) с помощью суффиксов -к(а), -лк(а) является сейчас особенно продуктивной. В последнее время весьма продуктивным стало также образование глагольных имен без суффикса: подогрев, разогрев, промыв, полив, обжиг, подкорм и т.п. Эти бессуфиксные имена успешно конкурируют теперь не только с традиционными именами на -ание (разогревание, промывание, поливание), но и с сравнительно новыми словами на -к(а): промывка, поливка, подкормка. Конечно, бессуфиксные имена (полив, разогрев), как и
многие существительные на -к(а), не приобрели еще полных прав общелитературной, стилистически нейтральной лексики. Но многие из них, видимо, находятся на пути к этому вследствие выраженной экономичности формы. Ср.: прогрессивная оплата – прогрессивка; поливание – поливка – полив и т.п. Современная норма ограничивает сферу употребления некоторых таких слов, но не отрицает самой модели словообразования. Создание сложносокращенных слов – это продуктивная словообразовательная модель, активизировавшаяся
в последние десятилетия. Сотни аббревиатур стали обыденными, привычными словами, часто уже не воспринимаемыми как сокращенные образования: загс, ЮНЕСКО, АПН, ЦРУ, ЖЭК, КВН, самбо (самозащита без оружия), лавсан (Лаборатория высокомолекулярных соединений Академии наук) и мн. др. Значительно пополнился словарный состав современного русского языка и за счет словосложения. Появились такие новые, но уже общеупотребительные и вполне общепризнанные слова, как
атомоход, вертолет, электролечение. Только с помощью части слова авто (автомобильный) в последние десятилетия образовалось большое число новых слов таких, как автовокзал, автодело, автодорожник, автозаправщик, автоинспекция, автокросс, автолавка, автомастерская, автопавильон, автопарк, автоперевозка, автопрокат, автопромышленность, автосервис, автостанция, автостоянка, автотранспортник, автофургон, автохозяйство, автоцистерна, автошкола и мн. др. Этих слов более 150.
Данный способ словообразования, несомненно, является продуктивным и рациональным. В последние десятилетия резко возрос также “наплыв” сложносоставных слов. Это отчасти связано с усложнением новых обозначаемых понятий (многофункциональность обозначаемого, комплексное восприятие действительности). Обычными стали: музей-квартира, школа-интернат, кафе-столовая, матч-турнир, диван-кровать, кресло-кровать, салон-вагон и т.п.
Характерной приметой возникновения сложносоставного слова из словосочетания служит постепенная утрата склоняемости первой части. Например: из салон-вагона, второй тур матч-турнира, победа в матч-турнире. Еще и сейчас некоторые аббревиатуры, сложносокращенные, сложносоставные слова иногда режут слух, вызывают раздражение и даже возмущение. Однако проходит время, и многие из них уживаются в языке, становясь не только нужными, но и незаменимыми словами: вуз, электровоз, теплоход, пылесос, телефон-автомат и т.п.
Но богатство словообразовательных возможностей русского языка таит в себе и определенную опасность. Наличие параллельных словообразовательных типов заключает в себе не только некоторые трудности и условности создания слов (от мыслить – мыслитель, от говорить – говорун, от рассказывать – рассказчик, от продавать – продавец, от играть – игрок), но и создает основу для вольной или невольной словообразовательной переориентации, что, в свою очередь, нередко превращается в уродование слов.
На этой основе рождается множество случайных и действительно противозаконных словечек, представляющих собой грубые нарушения литературных норм. Так, появились слова-уроды: дача советов и справок, обилетить пассажиров, озадачить (вм. дать задание), телик (вм. телевизор), велик (вм. велосипед) и др. Как известно, обогащение языка происходит не только путем создания новых слов, но и посредством появления новых значений. Представляется оправданным и с нормативной точки зрения приемлемым возникновение новых
значений в следующих случаях. 1. При отсутствии в лексической системе языка однословного наиме¬нования (т.е. отдельного слова, а не словосочетания) для обозначения нового предмета или понятия (а также для предметов или понятий, получивших особую актуальность в общественной жизни). Появление нового смысла как бы восполняет пробел в системе обозначений: “знак – понятие”. Причем применение старого слова в новом значении оказывается экономичнее, чем употребление описательного
оборота. Например, слово милиция закрепилось в русском языке в значении “орган в составе республиканских министерств внутренних дел, задача которого – поддержание порядка внутри страны, охрана общественной безопасности и всех видов собственности от воров и расхитителей”. Утрата же словом милиция прежнего значения “военная служба” оказалась для языка не жизненно важной. Слово спекуляция закрепилось в новом значении: юр. в
СССР “преступление, состоящее в скупке и перепродаже с целью наживы продуктов питания и предметов широкого потребления”, утратив первоначальное значение “выслеживание, высматривание; созерцание”. Слово абитуриент сравнительно недавно закрепилось в новом значении: “человек, поступающий в высшее учебное заведение”, освободив тем самым нас от необходимости каждый раз употреблять описательное выражение. Утрата же словом абитуриент прежнего значения – “оканчивающий среднюю школу”, оказалась
для языка не жизненно важной, так как в словарном составе уже до того имелось другое (причем однословное) обозначение данного понятия – “выпускник”. Слово синтетика закрепилось в языке в новом значении “синтетические материалы, а также изделия из них”. Оно оказалось удобным однословным обозначением актуального явления современной жизни и нашло структурную поддержку в системе русского языка (ср.: пластика, косметика и т.п.).
2. Допустимыми представляются многие факты расширительного употребления слова при обязательном сохранении смыслового ядра. Такое употребление мотивированно и целесообразно потому, что оно основывается на использовании старой формы и традиционного, уже усвоенного смысла и, таким образом, не требует мыслительного напряжения для запоминания нового слова. Например: ас (не только о летчике, но и вообще о мастере своего дела, виртуозе); ассортимент (не только о товарах, но и о совокупности различных предметов или явлений: ассортимент
дискуссионных вопросов, ассортимент поэзии); инфляция (не только о бумажных деньгах, но и об обесценивании в широком смысле слова: инфляция образования, инфляция совести). В этих случаях расширительное употребление не обусловлено требованиями обозначения. Оно появляется не для заполнения пробела в системе: “знак – понятие”. Причина закрепления подобных употреблений состоит в свежести и выразительности (экспрессивности) нового
применения, что является важным фактором обогащения языка. Как отмечалось выше, нормы словоупотребления обусловливают правильность выбора слова и уместность применения его в общеизвестном значении и общепринятых сочетаниях. Их усвоение сопровождается определенными трудностями. В известной степени это объясняется неоднозначной оценкой приемлемости того или иного слова и правильности
его употребления в каком-либо значении со стороны говорящих или пишущих, что связано с мировоззрением обучающихся, степенью их культурно-образовательного уровня и глубиной освоения литературной традиции. Однако существуют и гораздо более значительные – объективные обстоятельства, которые затрудняют выбор слова. Они связаны с такими явлениями, как многозначность, синонимия, с существованием слов-паронимов и т.п. Многозначность предполагает наличие у слова более чем одного значения.
Как известно, большинство слов являются многозначными, причем каждое из значений часто выступает в определенном контексте. Однако бывает и иначе. Например, глагол прослушать имеет значения “выслушать от начала до конца” и “слушая, не воспринять, не услышать”. Неясно, в каком именно значении он используется в следующем предложении: “Подсудимый прослушал предъявленное ему обвинение”.
Возникновение такой двусмысленности совершенно недопустимо в юридических документах. Значительные трудности вызывает употребление паронимов – однокоренных слов, близких по звучанию, но разных или только частично совпадающих по значению, например: человеческий – человечный, драматический – драматичный, предоставить – представить и др. Обратимся к последней паре слов. Языковая практика нередко ставит нас перед необходимостью выбора одного из двух глаголов в следующих
сочетаниях: представить или предоставить отчет, представить или предоставить доказательства и т.д. Оба глагола имеют одинаковое строение и сходство в звуковой форме, но различаются значениями. Так, в современных толковых словарях у глагола представить приводится несколько значений: 1) доставить, подать куда-либо или кому-либо (представить дипломную работу, отчет, документацию к указанному сроку); 2) предъявить, показать что-либо, подтверждающее какой-либо факт (представить справку);
3) познакомить с кем-либо, отрекомендовать кому-либо (представить лектора аудитории); 4) возбудить ходатайство о награждении или повышении по службе (представить на соискание премии); 5) изобразить, показать (представить героем, в истинном свете); 6) воспроизвести, показать на сцене, изобразить, копируя (представить сцену из “Ревизора”); 7) мысленно воспроизвести, вообразить (представить весь драматизм положения).
Глагол предоставить имеет два основных значения: 1) дать возможность обладать, распоряжаться, пользоваться чем-либо (предоставить квартиру, свободу и т.д.); 2) дать возможность делать что-либо, действовать каким-либо образом (предоставить решить дело). Как видим, приведенные глаголы не совпадают ни в одном из своих значений, однако сходство их строения и звуковой формы часто приводит к их смешению, которое обычно наблюдается в двух первых значениях. Нередко можно встретить сочетания: предоставить (вм. представить)
отчет, обоснование и т.д. Это объясняется тем, что, например, в сочетаниях представить проект и предоставить отпуск имеется некоторое сходство в значении, которое можно выразить с помощью формулы “дать что-либо кому-либо”. Но если представить означает просто “дать, подать, предъявить”, то предоставить всегда предполагает наличие возможности, права распоряжаться, пользоваться чем-либо, делать что-либо, действовать каким-либо образом. Правильными будут следующие сочетания: представить отчет, заключение,
план, проект, документы, факты, доказательства и подобные, но предоставить отпуск, жилплощадь, должность и т.д. Итак, употребление слов – паронимов требует известной осмотрительности. Определенные трудности связаны с выбором нужного слова из нескольких синонимов. Известно, что синонимы могут различаться значением и употреблением. Возьмем, например, синонимический ряд знаменитый, известный, выдающийся, замечательный, большой (в
применении к человеку). “Все эти слова обозначают одно и то же, но каждое подходит к одному и тому же понятию несколько с особой точки зрения: большой ученый является как бы объективной характеристикой; выдающийся ученый подчеркивает, может быть, то же, но в аспекте несколько более сравнительном; замечательный ученый говорит об особом интересе, который он возбуждает; известный ученый отмечает его популярность; то же делает и знаменитый ученый, но отличается от известный ученый превосходной степенью качества”
(Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. М 1957. С.122). Синонимы могут различаться и употреблением: одни из них являются книжными, другие – разговорными, третьи – нейтральными или общеупотребительными, например: говорить (нейтр.), изрекать (книжн.), разглагольствовать (разг.) и т.п. В юридической практике встречаются случаи, связанные и с неверным выбором слова из ряда синонимов, и с употреблением его не в том значе¬нии, которое фиксируется словарями.
Слова показать, показания часто используются в юридической практике. Стремясь избежать их повторения, юристы нередко прибегают к синонимическим заменам и при этом допускают ошибки. Дело в том, что слова сообщить, заявить, рассказать, пояснить и др. не являются точными синонимами к глаголу показать в терминологическом значении: показать означает “дать ответ на допросе”, сказать – “выразить что-либо словесно”, рассказать – “словесно изложить что-либо”
, сообщить – “довести до чьего-либо сведения”, заявить – “сделать сообщение о чем-либо” и т.д. Ни в одном из приведенных глаголов (в отличие от показать) не заключен весьма существенный признак “на допросе”. В связи с этим на фоне приведенных слов глагол показать воспринимается как юридический термин. В отдельных случаях его можно заменить словами рассказать, сообщить, заявить и др. Но не следует забывать, что все другие глаголы выражают различные оттенки значения и могут быть уместны
в тех случаях, когда надо обозначить те или иные разновидности показания: разъяснительные, дополняющие, подтверждающие. Профессиональные слова и термины не являются единственным средством обозначения различных понятий, имеющих отношение к деятельности юристов. Для избегания нежелательного повторения слов и в зависимости от смысла высказывания они могут быть заменены другими, близкими по значению, но при условии точности и уместности их употребления в каждом конкретном
случае. Таким образом, следование нормам словоупотребления – обязательное условие правильной речи. Создавая такую речь, необходимо учитывать значение слова, зафиксированное в толковых словарях, круг его возмож¬ных связей с другими словами, целесообразность применения в конкретном высказывании. Нормы ударения Ударение в русском языке – это выделение одного из слогов в составе слова усилением голоса. Правильная постановка ударения является необходимым признаком культурной, грамотной речи.
Есть немало слов, произношение которых служит как бы лакмусовой бумажкой уровня речевой культуры. Часто достаточно услышать от незнакомого человека неправильное ударение в слове (вроде: магазин, новорожденный, инструмент, документ, портфель, перевезены, облегчит и т.п.), чтобы составить не слишком лестное мнение о его образовании, степени общей культуры, так сказать, уровне интеллигентности. Особенности ударения в русском языке Нормы ударения, или акцентологические нормы нарушаются особенно
часто. Это объясняется, во-первых, тем, что изменчивость норм приводит к неизбежному (хотя и временному) сосуществованию старого и нового вариантов, а это порождает колебания в выборе одного из них, во-вторых, трудностью усвоения ударения, которое в русском языке является разноместным и подвижным: паспорт, арест, протокол и др. При образовании грамматических форм слова оно часто переходит с одного слога на другой: река – реки, голова – головы и т.п. Эта особенность русского ударения, создавая известные трудности
в речевой практике, исторически используется как важное средство различения смысла слова, а также его грамматических форм: замок – замок, мука – мука, насыпать (действие, ограниченное временными пределами) и насыпать (законченное действие). Основные тенденции в развитии русского ударения При внимательном рассмотрении современное состояние русского ударения может показаться бессистемным и даже хаотичным. Между тем, несмотря на многие исключения и внутренние несоответствия, как в самой
акцентологической системе, так и в тенденциях ее развития есть немало последовательного и регулярного. 1. Усиление грамматической функции ударения При этом само направление в историческом перемещении акцентов может быть даже противоположным: на начальный слог (обух – обух, лемех – лемех) – на конечный слог (губа -губа, лыжня – лыжня). Однако и в том, и в другом случае изменение ударения было полезным, оправданным. В результате его возникло более четкое противопоставление грамматических форм.
Ср.: родительный единственного числа губы, лемеха – именительный множественного губы, лемеха. 2. Важной особенностью развития ударения служит закрепление устаревающих или входящих вариантов за устойчивыми сочетаниями или фразеологическими оборотами. Обычно говорят: ударить по лбу, но провести по лбу; брать грех на душу, но на душу населения. Зависимость ударения от конструктивно обусловленных смысловых различий отчетливо проявляется при употреблении
кратких форм некоторых прилагательных: подвиги его велики, но ботинки (кому?) ему велики; эти люди не худощавы, а полны, но они полны (чего?) новых замыслов. 3. Известно, что у некоторых слов выбор ударения зависит от лексического значения (ледник – “погреб со льдом”, ледник – “скопление льда в горах”; бронировать – “покрывать броней”, бронировать – “закреплять что-либо” и т.п.).
В результате сопоставительных наблюдений обнаружено исторически разнонаправленное движение ударения: регрессивное – перемещение с последнего слога на начало или ближе к началу слова, прогрессивное – перемещение ударения с первого слога на конец или ближе к концу слова. Исследования свидетельствуют о том, что регрессивное акцентологическое развитие преобладает сейчас в следующих группах акцентных вариантов: а) у двух трехсложных имен мужского рода: бондарь > бондарь,
отсвет > отсвет и т.п.; б) у трех четырех пятисложных глагольных форм в прошедшем времени: постлала > постлала, разорвала > разорва¬ла, родился > родился, перепродана > перепродана и т.п.; в) у форм настоящего-будущего времени глаголов: включит > включит, видоизменит > видоизменит и т.п. Прогрессивное акцентологическое развитие преобладает в следующих группах акцентных вариантов: а) у производных трех четырехсложных прилагательных: тигровый > тигровый, прадедовский > прадедовский,
заводский > заводской и т.п.; б) у дву трехсложных форм инфинитива: удить > удить, приструнить > приструнить, ржаветь > ржаветь и т.п.; в) у некоторых двусложных приставочных глаголов в формах прошедшего времени: отпил > отпил, налил > налил и т.п.; г) в падежных формах одно двусложных существительных и кратких формах прилагательных во множественном числе: стебля > стебля, груздя > груздя, холма > хол¬ма, близки > близки, верны > верны и т.п.
Естественно, что для установления нормы ударения недостаточно знать только направление акцентологических перемещений. Тенденции в движении ударения – это необходимый, но лишь приблизительный ориентир. Понятие же нормы словесного ударения индивидуально и слагается из суммы признаков, важное место среди которых принадлежит сфере употребления конкретного слова, общественной оценке и осмыслению данного ударения на фоне историко-литературной традиции. Нормы произношения
Литературное произношение – один из важных показателей общего культурного уровня современного человека. Правильное произношение слова имеет не меньшее значение, чем верное написание. Известно, что неправильное произношение отвлекает внимание слушателей от содержания высказывания, затрудняя тем самым обмен информацией. Между тем у нас еще наблюдается если не безразличное, то чересчур снисходительное отношение к наруше¬ниям орфоэпических (т.е. произносительных) норм.
Установление норм звучащей речи связано с рядом объективных трудностей. По сравнению с лексическими и морфологическими нормами, обладающими письменной традицией, нормы устной речи более уязвимы и проницаемы со стороны всякого рода нежелательных инородных вторжений. Сам процесс живого говорения подчас исключает возможность обдумывания и сознательного упреждения даже известной говорящему речевой ошибки. Автоматизм устной речи укрепляет почву для различных аналогических
влияний и уменьшает сопротивляемость общелитературной нормы во временном плане. Вследствие этого значительно расширяется сфера фонетической вариантности не только с точки зрения стилей (или типов) произношения, но и со стороны возрастных или социальных особенностей говорящих. Сближение произношения с написанием Сближение произношения с письмом, с орфографическим обликом слова – основная тенденция в развитии произносительных норм.
Например, в соответствии с написанием следует произносить безударное окончание в глаголах 3-го лица множественного числа: хвалят, дышат, слышат и др. “Орфографическое” произношение звука и является нормой для глаго¬лов и прилагательных с основой на -г, -к, -х: размахивать, выпрыгивать, вскрикивать, тихий, гибкий, звонкий и т.п. Раньше здесь произно¬сили твердый согласный. Особого внимания требует произношение сочетания чн.
Это объясняется рядом причин: во-первых, тем, что здесь существуют варианты (в одних словах в соответствии с написанием надо произносить чн, в других шн), во-вторых, тем, что даже для одного и того же слова словари и справочники дают разные рекомендации: булочная (шн и чн), стрелочник (чн и шн). Сочетание чн произносится как шн в следующих словах: конечно, скучно, горчичники, пустячный, прачечная, в женских отчествах на -ична: Никитична, Ильинична.
В новых словах и терминах сочетание чн надо произносить в соответствии с написанием: поточная линия, съемочная группа, сердечные болезни, марионеточное правительство, многостаночник и т.д. Произношение заимствованных слов Общий процесс русификации (освоения) иноязычных слов постепенно ведет их к “подчинению” произносительным нормам русского литературного языка. Однако приспособление “чужих” сочетаний звуков к фонетической природе заимствующего языка
происходит весьма неравномерно и создает немалые трудности при произношении слов иноязычного происхождения. Важной особенностью современного литературного языка является унификация произношения (и написания) многих десятков иноязычных слов. В значительной группе заимствованных слов о произносится как, а по общему для русских слов правилу (аканье): конкретно, программа, прогресс, профессия и др. В соответствии с законами русского произношения перед гласным е произносится мягкий согласный звук.
Например: встретить, совещание, решение. Это правило распространяется и на многие иноязычные слова: афера, вето, вексель, инцидент, компетенция, корреспонденция, эксперт и т.д. Только твердое произношение согласного перед е считается правильным в ряде книжных слов и специальных терминов: апартеид, тенденция, шедевр, кодекс, де-юре, де-факто, демарш и др. Твердое произношение сохраняется и в приставке иноязычного происхождения интер- : интервью, интервенция,
интерпретация и др. В целом же произношение иноязычных слов не определяется четкими правилами, поэтому за справками необходи¬мо обращаться к словарям. Нормы в морфологии. Причины вариантности в формах слова Морфологические нормы определяют выбор формы слова. Формы слова – это его видоизменения. Они свойственны не всем частям речи, а только таким, которые склоняются, спрягаются (т.е. изменяются по падежам, числам, лицам и т.д.).
При этом разные грамматические значения (род, число, падеж и т.д.) выражаются при помощи окончаний (стена – стену, красивая – красивые, иду – идет). Как и в системе ударения, основная трудность изучения морфологических норм заключается в наличии вариантных форм. Колебания в словоформах и неустойчивость морфологических норм русского литературного языка объясняются различными причинами, одни из которых восходят к историческому прошлому языка (даже к его древнему строю),
а другие представляют собой абсолютные и непреходящие законо¬мерности живого, развивающегося языка. Наиболее общей и характерной предпосылкой вариантности в морфологии является смешение и аналогическое взаимодействие старых, унаследованных от прошлого языкового состояния типов склонения, спряжения и других способов образования грамматических форм. Например, колебание в Р.п. ед.ч. (меда – меду и т.п.) отражает смешение типов склонения в древнерусском языке, зависящих от
гласного основы. Вариантность в грамматическом роде нередко является следствием противоречия между формой и содержанием языковой единицы. Например, несоответствие между морфологическим обликом слова (существительные домина, холодина обладают формальной приметой ж.р.) и словообразовательной мотивированностью грамматического рода (производящие основы мужского рода – дом, холод) приводит к колебаниям: высоченный (высоченная) домина, ужасный (ужасная) холодина. Особенно устойчивыми являются те колебания морфологических форм,
которые предопределяются воздействием нескольких факторов. Например, варьирование в форме Р.п. мн.ч. у слова рельс (часто говорят и пишут: поезд сошел с рельсов и поезд сошел с рельс) вызвано не только смешением и гибридизацией типов склонений у слов, которые преимущественно употребляются во множественном числе, но и колебанием грамматического рода: рельс и рельса. Предпосылками колебания морфологических форм могут служить и фонетические признаки слова: количество
слогов, характер конечного согласного звука основы и др. Так, например, вариантность словоформ у существительных свойственна главным образом дву трехсложным словам, в особенности с основой на сонорный звук (л, м, н, р): варьирование в И.п. и Р.п. мн.ч. (тополи – тополя, токари – токаря, секторы – сектора, апельсинов – апельсин, помидоров – помидор и т.п.). Морфологические нормы, как и другие виды норм, не остаются неизменными.
Однако отличительная черта морфологических норм – их относительная устойчивость и заметное сокращение вариантов. Синтаксические нормы. Причины изменения синтаксических норм Синтаксические нормы связаны с правилами построения словосочетаний и предложений. Здесь сравнительно широко распространены варианты, отражающие борьбу между традицией и новыми явлениями, которые порождает живая устная речь. Как и при варьировании на уровне слова, синтаксическая вариантность
является следствием развития языка и определяется внутрисистемными и внешними факторами. Причинами возникновения синтаксической вариантности в современном русском языке являются: а) приведение в соответствие формы и содержания языковой единицы; б) смысловая и формально-структурная аналогия; в) семантическое преобразование главного компонента словосочетания; г) воздействие формы управления у производящей основы; д) появление стандартизованных словоблоков, что нередко ведет к переразложению структуры словосочетаний
и к разрушению традиционных синтаксических связей. В процессе эволюции синтаксических форм находит отражение и общее развитие человеческого мышления в сторону абстрагированности и замены конкретно-пространственных представлений более отвлеченными формами соотношения понятий. В этом смысле показательна, например, утрата предлога от в конструкциях, генетически связанных с пространственными взаимоотношениями. Например, глагол сторониться в литературном языке 19
в. употреблялся во всех значениях с предлогом от: Он никогда не отличался общительностью, а за последний год стал еще больше сторониться от людей (Куприн. Лесная глушь). Нормой современного языка становится беспредложный оборот сторониться кого/чего: сторониться транспорта, друг друга, общества и т.п. Следует отметить, что в реальной жизни языка изменение синтаксических потенций слова происходит обычно в результате воздействия не одного, а нескольких указанных выше факторов.
Типичным примером варьирования, возникшего в связи с неэквивалентностью содержания и формы и последующим воздействием аналогии, может служить параллельное управление у глагола вершить: вершить что (судьбы) или вершить чем (судьбами). Глагол вершить в 18-19 вв. употреблялся в значении “оканчивать, совершать” с узким кругом семантически близких слов (вершить суд, дело, судебное дело). В 20 в. он вступает уже в сочетание со словами история, судьба и т.п первоначально требуя от управляемых
существительных только В.п.: вершить историю, судьбу. Воздействие нового окружения (т.е. новой формы) приводит к появлению нового содержания – значения “распоряжаться, управлять”. Этому содержанию перестает соответствовать старая форма – В.п. Под влиянием внешней аналогии глагол вершить перенимает новую форму управления (Т.п.) у синонимичных слов управлять, распоряжаться. Такова одна из общих и очень продуктивных схем образования варьирования
и сдвига нормы в управлении. Расшатыванию традиционной синтаксической нормы способствуют как стилистические и иные свойства управляющего слова, так и различные фразовые особенности употребления. Активизация употребления и расширение смысловых и лексических связей ведет к росту вариантных форм управления: стимул чего, для чего, к чему, прогноз чего, о чем, относи¬тельно чего. Синтаксическая вариантность приводит к возникновению ошибок на уровне словосочетания в согласовании
и управлении, на уровне предложения – в координации. Согласование – подчинительная связь, при которой зависимое слово ставится в тех же грамматических формах, что и главное. Главное (определяемое) слово может иметь при себе приложение (определение, выраженное существительным). Согласование здесь подчиняется следующим правилам. При сочетании видового и родового понятий прилагательное согласуется со словом, называющим родовое
понятие (оперативное совещание – летучка). Если при существительном, обозначающем лицо, стоит женская фамилия или имя, то прилагательное согласуется с ближайшим из них (опытный следователь Дмитриева). Определения могут быть при двух и более однородных существительных. Единственное число используется тогда, когда ясно, что определение относится не только к ближайшему слову, но и к другим (всеобщая законность и правопорядок).
В тех случаях, когда такой ясности нет, определение имеет форму мн.ч. (приобщенные к делу справка и характеристика, незаконные выговор и увольнение). В документах обычно используется множественное число. Другим видом подчинительной связи является управление, при котором для выражения тех или иных смысловых отношений главное слово требует постановки зависимого существительного в определенном падеже. Управление может быть беспредложным (вести следствие, приговор суда) и предложным (дело о хищении,
кража со взломом). Подобно другим нормам, и здесь есть варианты: понятный каждому – понятный для каждого, заключение об уголовном деле – заключение по уголовному делу. В ряде случаев варианты различаются оттенками значения. Так, необходимый следствию имеет значение “необходимый органам следствия”, а необходимый для следствия означает “нужный для следствия”.
Близкие по значению слова не всегда имеют одинаковое управление: превосходство над кем – чем, но преимущество перед кем – чем, предостеречь от чего и против чего, но предупредить что и о чем и т.д. Употребляя предлоги в – из, на – в, нельзя забывать, что на выбор одного из них влияет значение управляющего слова: “приехал на вокзал”, но “вошел в вокзал”. В отдельных сочетаниях по традиции закрепился один из предлогов: “в учреждении”, но ”
на предприятии”, “в учебном заведении”, но “на заводах и фабриках”. При существительных, называющих средства передвижения, употребляется предлог на: “ехать на трамвае, метро, поезде”. Предлог в с соответствующими существительными имеет значение “находиться внутри”: “был задержан в поезде”, “сидел в машине”. Предлоги ввиду, вследствие, в силу, в связи с, по причине, благодаря различаются употреблением.
Так, если речь идет о предстоящих событиях, следует остановиться на предлоге ввиду, а не вследствие: “ввиду предстоящего отъезда”, но “вследствие наступившего похолодания”. Предлог благодаря употребляется с существительными в Д а не в Р.п.: “благодаря решению собрания”, “благодаря принятым мерам”. Координация – особый вид связи главных членов предложения (сказуемого с подлежащим).
Сказуемое при подлежащем, выраженном словом несколько и зависимым существительным, может употребляться как в ед так и во мн.ч. Ед.ч. более обычно, если сказуемое стоит перед подлежащим: “Пришло несколько человек”. Если подлежащее выражено сочетанием количественных числительных с существительными и надо подчеркнуть активность лиц, то сказуемое обычно употребляется во мн.ч.: “Пять следователей проходили практику в районе”.
Сказуемое при подлежащем, выраженном словом большинство без зави¬симого существительного употребляется в ед.ч. Ед.ч. может быть и тогда, когда есть и зависимое существительное: “Большинство сотрудников выехало(и) в район”. Ед.ч. сказуемого употребляется: 1) при обозначении меры, массы, пространства, времени: “На это ушло три с половиной часа”, “Несколько километров осталось позади”;
2) если сказуемое выражено глаголом со значением бытия, наличия, существования: “В конце документа стояло три подписи”; 3) при составных числительных, оканчивающихся на один: “В совещании участвовал сорок один человек”; 4) при наличии слов всего, лишь только: ” Всего было допрошено семнадцать свидетелей”. ВЫВОДЫ 1. Норма языковая – принятые в общественно-речевой практике образованных людей правила произношения,
грамматические и другие языковые средства, правила словоупотребления. Литературная норма складывается как результат социально-исторического отбора языковых элементов из числа сосуществующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого и возводимых в ранг правильных, пригодных и общеупотребительных. 2. Под нормами словоупотребления понимается правильность выбора слова и уместность применения его в общеизвестном
значении и в общепринятых сочетаниях. 3. Нормы ударения, или акцентологические нормы, нарушаются в русском языке особенно часто. Это объясняется, во-первых, тем, что изменчивость норм приводит к неизбежному сосуществованию старого и нового вариантов, во-вторых, трудностью усвоения ударения, которое в русском языке является разноместным и подвижным. 4. Морфологические нормы определяют выбор формы слова. Наиболее общей и характерной предпосылкой вариантности в морфологии является смешение и аналогическое
взаимодействие старых, унаследованных от прошлого языкового состояния типов склонения, спряжения и других способов образования грамматических форм. Морфологические нормы, как и другие виды норм, не остаются неизменными. Однако отличительная черта морфологических норм – их относительная устойчивость и заметное сокращение вариантов. 5. Синтаксические нормы связаны с правилами построения словосочетаний и предложений. Причинами возникновения синтаксической вариантности в современном русском языке являются: а) приведение
в соответствие формы и содержания языковой единицы; б) смысловая и формально-структурная аналогия; в) семантическое преобразование главного компонента словосочетания; г) воздействие формы управления у производящей основы; д) появление стандартизованных словоблоков, что нередко ведет к переразложению структуры словосочетаний и к разрушению традиционных синтаксических связей. Вопросы и задания для самостоятельной работы 1. Обозначьте ударение в следующих словах: агент, алиби,
алкоголь, анатом, апелляция, аргумент, арест, афера, баловать, безудержный, валовой, вероисповедание, гастрономия, дактилоскопия, диалог, диспансер, договор, документ, закупорить, занятой (человек), занятый (кем-н чем-н.), звонит, звонят, изобретение, идентификация, индустрия, каталог, квартал, километр, мастерски, медикамент, мизерный, набело, надолго, намерение, незаконнорожденный, некролог, обеспечение, облегчить, осведомить, поимка, похороны, премировать, приговор, псевдоним, принудить, средства, соболезнование,
сосредоточение, усугубить, феномен, ходатайство, эксперт, шофер. 2. Укажите (устно) значение иностранных слов. При затрудне¬ниях используйте словарь иностранных слов. Произнесите правильно слова: агрессия, альтернатива, аннексия, апартеид, аудиенция, аффект, афера, атлет, бытие, многоженец, брудершафт, кодекс, компетенция, опека, отель, конечно, скучно, желчный, желчь, никчемный. 3. Какой из двух паронимов надо употребить в следующих предложениях?
1. Вещественные доказательства были (представлены, предоставлены) для выводов эксперту. 2. Рассказ о случившемся он закончил (явной, явственной) угрозой в адрес тех, кто еще не был взят под стражу. 3. Адвокат начал речь с (основания, обоснования) заключения по делу. 4. При досмотре личных вещей подозреваемого был обнаружен (абонент, абонемент) на посещение филармонии. 5. С 15 по 20 апреля 1996г. (командированный, командировочный) проживал в гостинице ”
Уфа”. 6. Свидетелей, дающих заведомо (лживый, ложный) показания, следователь продуманной системой вопросов должен (уличить, изобличить) во лжи и добиться выяснения действительных обстоятельств дела. 7. Испытания (проводиться, производиться) в соответствии с ГОСТом. 8. Я, Иванов Иван Иванович, проживающий по адресу: г.Уфа, ул. А. С. Пушкина, д.10, кв. 5, даю настоящую (расписка, подписка) следователю
Сидорову А. А. в том, что до окончания расследования уголовного дела обязуюсь не отлучаться с места жительства. 4. Какой из перечисленных синонимов следует употребить в официальной обстановке судебного заседания, в тексте материалов следствия, обвинительного заключения, в общении с близкими людьми? Взять под стражу, арестовать, посадить, бросить в тюрьму, посадить за решетку. 5. Дополните предложения из процессуальных документов глаголами-синонимами (показать, подтвердить,
уточнить, пояснить, сообщить, заявить, рассказать, утверждать, опровергать, свидетельствовать, сказать, объяснить, разъяснить, дополнить, добавить, отметить, настаивать, подчеркнуть). Мотивируйте их использование. 1. Обвиняемый И. признал себя виновным в совершенном им раз¬бойном нападении и подробно об обстоятельствах совершения преступления. 2. И. что действительно 18 сентября 1996г в 20 ч напал на
Д толкал его, требовал куртку, деньги, шапку и часы, угрожая ножом. При этом что не избивал Д. и детали случившегося: в ответ на его, И угрозы Д. сильно ударил И. ногой в живот, в ответ И. нанес один удар кулаком в челюсть. 3. Потерпевший Д. что именно этот кошелек был в кармане его куртки, снятой с него 18 сентября 1996г.
4. А. свою вину, , что разбойного нападения на гражданку 0. вечером 12 февраля 1997г. совместно с И. не совершал. При этом А. что с И. вообще не знаком. 5. По существу предъявленного обвинения П. , что с 8 по 20 января 1993 года по месту работы в механическом цехе завода изготовил два ножа, которые были изъяты у него 26 апреля 1993 года. 6. Допрошенные в качестве свидетелей по делу С его мать
С. что П. действительно приехал в г. Уфу 10 октября 1997 года, в 20 часов, остановился в их доме и проживал там, никуда не отлучаясь, до 20 октября 1997г. 7. Допрошенный в качестве обвиняемого П. виновным себя в групповом разбое с целью завладения чужим имуществом в крупных размерах не признал и что в ночь с 14 на 15 ноября 1994 года он в г. Волгограде не был, а еще 13 ноября 1994 года утром уехал на автобусе в г. Ленинск Волгоградской об¬ласти к своему приятелю
И у которого и находился в доме, никуда не отлучаясь до 17 ноября, пока он не был задержан. 8. Допрошенный в качестве обвиняемого К. что действительно 4 марта 1993 года, в 14 часов, из комнаты 15 общежития № 4 по ул. Новокузнецкой, 8 украл магнитофон “Вега”. К. некоторые детали ограбления, в частности, что дверь комнаты он открывал не отмычкой, как свидетельствовал потерпевший З а ключом. К. также что ключ он подобрал из имеющегося у него набора
ключей, которые он собирал с детства, находя их на улице, во дворе, на пляже. 6. Подберите к словам иноязычного происхождения синонимичные слова русского языка. Составьте словосочетания с каждым из них. Актуальный, анонимный, апелляция, аргумент, аннулировать, аналогия, идентичный, констатировать, комментарий, локальный, нюанс, оптимальный, приоритет, полемизировать, инсинуация, оккупация, дефицит, стимул, утилитарный, эквивалентный, эксперимент, криминал, альтернатива,
преамбула, инвестиция, конъюнктура, дилетантство, паритет. 7. Найдите в тексте антонимы и определите их стилистическую роль. Закон – это сколь простое, ясное, столь же явное и многогранное, часто неожиданное, необыкновенно сложное порождение социальных, административных, нравственных сил. Он одновременно добр и суров, очевиден и недоступен, древен и молод, содержит точно про¬нумерованное
количество статей и все же неисчерпаем. Рожденный многообразием и сложностью жизни общества, он сам активно влияет на жизнь общества в целом и каждого человека в отдельности. Словом, закон – чрезвычайно сложное явление. 8. Устраните ошибки, связанные с неточным словоупотреблением. 1. Сквозное значение в юридической технике имеет терминология. 2. Меры по ликвидации правонарушений своевременно применены не были.
3. При издании правовых норм важно так их сформулировать, изложить, разложить, чтобы для законодателя стала ясной и доступной основная мысль, чтобы не было двусмысленности, темноты и пробельности. 4. С желанием приобретают навыки оперативной работы следователи – стажеры. 5. Хулиганские действия, как правило, допускаются на почве пьянства. 6. Присутствующие пристально слушали выступление адвоката.
7. Н. и В. часто встречались у остановок общественного транспорта, стоящих у тротуара. 8. За лесом, в 60метрах от озера, обнаружены остатки двух задранных лосей. 9. Всесторонне изучать волевые, деловые и нравственные качества сотрудника (стажера), его отношение к коллективу, круг досугового общения. Литература Губаева Т.В. Практический курс русского языка для юристов.
Ка¬зань, 1990. Демократизация общества и ее отражение в уголовно-процессуальном законодательстве РФ. Уфа, 1995. Ивакина Н.Н. Культура судебной речи. М 1995. Ивакина Н.Н. Профессиональная речь юриста. М 1997. Кобликов А.С. Юридическая этика: Учебник для вузов. М 1999.