О воспитывающем потенциале романа ФМ Достоевского Преступление и наказание

Алла Бородина
1.
Какой педагогический коллектив и какой руководитель не мечтает о том, чтобы выпускники их школы были хорошо воспитаны, культурны, ценили родные традиции и хорошо разбирались в отечественной культуре, особенно в литературе. Русской литературой восхищается мир, ее изучают, исследуют, на ней воспитываются и воспитывают.
Американская писательница Сюзанна Масси пишет: «Русская культура может многое дать нам, иностранцам. Жители России хорошо знают темные, неприглядные стороны человеческой натуры, но они не менее отчетливо осознают поразительную склонность души к любви и самопожертвованию.{…} Они знают, что такое долготерпение, данное от Бога каждому из нас, но утраченное в погоне за немедленным воздаянием в ответ на содеянное добро. В этой стране хорошо знали, что такое страдание, умели понять человеческие слабости, и романы девятнадцатого века, написанные в России, — возможно, величайшее достижение мировой литературы. {…} Это торжество красоты, характерное для былой России и порожденное особой духовностью русского народа, быть может, и есть то, в чем мы более всего нуждаемся, чтобы найти в себе силы противостоять холоду, безликости и растущей жестокости нашего технократического, прагматичного современного мира».
Иностранцы, оказывается, видят и выделяют спасительную силу духовности русского народа, которая открывается через художественные произведения. Традиции русской культуры, в том числе и художественные, оказываются в современном мире весьма авторитетными, христианские идеалы русского народа представляют большую ценность, духовно-нравственный опыт его становится актуальным, а философско-религиозные ориентиры — перспективными.
Американцы хотят противостоять «холоду, безликости и растущей жестокости… технократического, прагматичного современного мира». А мы? В полной ли мере используем мы богатство великой русской культуры? Даже изучая русский язык как родной, овладевают ли наши дети вполне этим главным инструментом передачи культуры? Наш современный русский язык раскрывает ли нашим ученикам всю идейно-философскую глубину и духовный, воспитывающий потенциал отечественной классики?
Обратимся, к программному произведению — роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Достоевский — величайший художник, один из любимейших писателей у нас и за рубежом. Но поверхностное прочтение, также как и формальный, схематичный анализ романа не позволяет увидеть подлинные идейно-содержательные и изобразительно-выразительные достоинства его произведений. Все чаще приходится сталкиваться с беспомощностью учителей словесности при попытке раскрыть художественный мир столь глубокого и объемного по содержанию и выразительным средствам произведения, каковым является роман «Преступление и наказание».
Очень важно научить детей читать текст, чтобы он стал интересным, значимым, наполненным подлинным смыслом, должны заговорить детали, должен быть почувствован самый стиль автора. Только последовательное и целенаправленное рассмотрение стилевых особенностей художественного мира романа «Преступление и наказание» шаг за шагом раскрывает глубочайшее единство идейно-содержательного, композиционного и изобразительного планов произведения.
Но, чтобы понять писателя, необходимо прежде всего определить его мировоззрение, узнать, что для него было свято, что жило и боролось в его сердце, что именно, какая боль и какая любовь, подсказывали ему сюжеты, образы, символы, детали. Жизненная, философская и эстетическая позиция, нравственные и гражданские принципы писателя проясняются, когда мы узнаем в нем человека, знакомимся с его судьбой, находим источники его идеалов и убеждений.
Наиболее значимым фактором во всем творчестве Достоевского и определяющим содержание, композицию, стиль в произведениях, созданных после 1862 года, к которым и относится «Преступление и наказание», является православная основа мировоззрения писателя. Через эту главную, по убеждению Достоевского, даже единственную «идею» русского народа — Православие — и должно быть «организовано» учителем прочтение и анализ романа. И такой способ прочтения делает изучение данного произведения и глубоко осмысленным, и увлекательным, и воспитывающим, и развивающим.
Помня, что главная идея романа — «православное воззрение, в чем есть Православие», попробуем остановиться на некоторых стилевых особенностях художественного мира. Прежде всего, несколько слов об особенностях реализма Достоевского.
Исследователи творчества Ф.М. Достоевского подчеркивают важную особенность художественного приема писателя — описывать события не со стороны и не от себя, а создавать огромный единый мир, состоящий из множества вселенных, которые, вращаясь и проживая самостоятельную жизнь, могут, встречаясь, открываться друг другу, становясь частью других вселенных-сознаний. Это не просто лица или герои, действующие в соответствии с личными интересами и потребностями, но целые миры со своими центрами — мировоззрениями, определяющими их жизненную позицию, поступки и ощущения, а также — и восприятие других «миров», и взаимоотношения с ними.
Для раскрытия сущности этих «вселенных» и указания на «авторитетность» их установок Достоевский использует в романе «Преступление и наказание» традицию «говорящих» имен.
Раскольников. Фамилия указывает на явление раскола и напоминает о раскольниках. Раскол в сознании, душе героя приводят его к созданию собственной теории, обоснованию особого пути для «избранных», преступлению и в результате — отторжению себя от других «миров», даже самых близких из них: от родной матери и сестры, ради которых, казалось бы, это преступление совершалось. О значении же слова «раскольник» читаем в Полном православном богословском энциклопедическом словаре:
«Раскольник — человек, избегающий единения с Православною Церковью и держащийся особенных обрядов».
Следует заметить, что эта фамилия в романе почти не употребляется, когда речь идет о матери и сестре главного героя.
Имя героя также не кажется случайным. Родион — напоминает о словах, имеющих в романе особое значение: «родина», «родимый».
Что может означать отчество героя — Романович? Имя Роман в переводе с латинского означает «римлянин», а на древнегреческом значит «крепкий, сильный». Здесь уже крепкое, но не родное.
Специалисты обращают внимание и на трехкратное повторение буквы «Р» в инициалах главного героя, что придает особое звучание и усиливает значение составляющих этого загадочного треугольника: Родина — крепкий римлянин — раскол.
Мармеладов. С этой фамилией прямых ассоциаций с православной семантикой нет. Буквально мармелад — мягкий, желеобразный, на натуральной основе, не подлежащий длительному хранению, очень (даже слишком) сладкий продукт. Основные качества мармелада, особенно «мягкий», «слишком сладкий» соответствуют чертам характера героя и его манере изъясняться. Можно лишь вспомнить, что Православие учит воздерживаться от удовольствий, многословия и остерегаться чрезмерности (ассоциации со словом «слишком») во всем: не только в земных делах, но даже в духовных подвигах.
Соня. Софья — мудрость. Чаще употребляется в романе: Соня, Сонечка, этим подчеркивается ее детскость. Раскольников называет героиню вначале (даже про себя) Софьей Семеновной, как бы признавая недетскую мудрость маленькой героини, хотя и не понимая ее до конца.
Лизавета. Так в народе называют Елизавету. Имя Елизавета в переводе с еврейского означает «давшая клятву».
Лебезятников. Корень этой фамилии «лебезить» означает: «егозить, елозить прислуживаясь, льстить, ластиться, ухаживать, увиваться, угодничать, подъезжать; …сплетничать».
Настасья. Так зовут кухарку и единственную служанку хозяйки Роскольникова. Полное имя этой простой, доброй, отзывчивой женщины-труженицы — «Анастасия», что в переводе с греческого означает «воскресение».
Лужин. Фамилия, как и герой, ассоциируется с мелким грязным временным водоемом: если попасть в лужу, можно испачкаться, промокнуть, заболеть, в общем, последствия могут оказаться самыми неприятными.
Разумихин. Эта фамилия содержит более глубокий смысл, нежели распространенное ныне житейское понимание слова «разум». Следует рассмотреть семантику трех слов: «разум», «разумный» и «разумие».
Разум — «духовная сила, могущая помнить (постигать, познавать), судить (соображать, применять, сравнивать) и заключать (решать, выводить следствие); способность верного, последовательного сцепления мыслей, от причины, следствия ее и до цели, конца, особенно в приложении к делу».
Разумный — «одаренный разумом».
Разумие — «разумность, состояние разумного».
Не следует оставить без внимания и трехкратное повторение буквы «Р» в инициалах главного героя, что придает особое звучание и усиливает значение составляющих треугольника: раскол — Родина — крепкий римлянин.
В художественном мире романа «Преступление и наказание» важнейшую роль играют христианские символы. Они раскрывают замысел автора, идею произведения, соединяют образы и события, развертывают сюжет, являются опорой композиции.
Так, в романе «Преступление и наказание» важнейшим символом и связующим элементом сюжета, композиции и отдельных сюжетных линий выступает крест.
Крест — в христианском нравственном богословии есть совокупность жизненных лишений, страданий и т.п., которые должны терпеливо переноситься во имя Христа.
Впервые в тексте слово «крест» слышится из уст пьяного Мармеладова в распивочной. Своим витиеватым языком, не теряя христианской логики и верности даже в состоянии сильного опьянения, он рассказывает о грядущем пришествии Христа и Его милостивом суде. Мармеладов надеется на спасение через страдание. Растерявшийся в жизни, по своей слабости к алкоголю убегающий от креста, когда-то добровольно на себя взятого, он тверд в Символе веры, думает о вечном и надеется не на силу воли, но на новые страдания и милость Спасителя.
А дома, когда жена в бешенстве схватила его за волосы и потащила в комнату, «Мармеладов сам облегчал ее усилия, смиренно ползя за нею на коленках.
— И это мне в наслаждение! И это мне не в боль, а в наслаж-дение, ми-ло-сти-вый го-су-дарь, — выкрикивал он, потрясаемый за волосы и даже раз стукнувшись лбом об пол».
Понять трагизм и реализм этой ужасной сцены можно только через раскрытие значения креста для русского человека, погибающего в социальном и физическом смысле, но все же осознающего себя христианином и не теряющего надежду на милость Судии.
Читая письмо матери, Родион Раскольников сразу узнает и выделяет крест, который готовится нести ради ближних своих его сестра Дуня. Мать не говорит о жертвенности сестры, не употребляет слова «крест», напротив старается описать ситуацию как наиболее выгодную для них всех, удобную, спасительную в житейском смысле этого слова, но Родион все мгновенно понял: «Нет, Дунечка, все вижу и знаю, о чем ты… всю ночь продумала, ходя по комнате, и о чем молилась перед Казанскою Божией Матерью, которая у мамаши в спальне стоит. На Голгофу-то тяжело всходить».
Крест и поругание, даже без обозначения словами-символами, видятся и в рассказе Мармеладова о судьбах Сони и Катерины Ивановны, и в письме Пульхерии Раскольниковой о пережитых Дуней событиях в доме Свидригайловых. Причем кресты не существуют раздельно, они либо передаются людьми от одного другому и принимаются целиком (из сострадания или по необходимости), либо люди вынуждены помогать друг другу нести их. Поэтому люди оказываются связанными друг с другом своими крестами. Часто один человек облегчает участь другого, взяв добровольно чужой крест на себя, как это было с Соней. Так произошло и в жизни Дуни. Незаслуженный позор, осуждение, презрение смиренно выносила эта беззащитная девушка до тех пор, пока Марфа Петровна, жена Свидригайлова, получив свидетельства невиновности Дуни, не решилась исполнить долг свой и восстановить репутацию Дуни в глазах жителей всего города. Поступок Марфы Петровны, а именно добровольно взятый ею на себя крест — объезжать всех своих знакомых, доказывая невиновность и благородство Дуни, — с точки зрения современного обывательского благоразумия, необъясним. Он понятен только в свете христианской морали.
2.
Во время убийства старухи-процентщицы появляется, на первый взгляд, незначительная деталь, над которой вначале Родион даже не задумывается:
«На снурке были два креста, кипарисный и медный, и, кроме того, финифтяный образок; и тут же вместе с ними висел небольшой замшевый засаленный кошелек с стальным ободком и колечком. Кошелек был очень туго набит; Раскольников сунул его в карман не осматривая, кресты сбросил старухе на грудь…».
Эта деталь имеет продолжение: крест снова и снова появляется в жизни Родиона Раскольникова, а в период духовной борьбы становится важнейшим символом в его судьбе. Услышав от Раскольникова рассказ об убийстве Алены Ивановны и Лизаветы, Соня призывает его к покаянию в преступлении перед всем народом — «на перекрестке». Снова появляется образ креста, это новый призыв, но юноша его отвергает, нет раскаяния еще в душе Родиона, есть только смятение, страх, борьба. Поэтому идея с «перекрестком» кажется ему нелепой. И снова появляется крест — теперь это крест убитой им Лизаветы. Крест как деталь и как символ:
« — Есть на тебе крест? — вдруг неожиданно спросила она, точно вспомнила. Он сначала не понял вопроса.
— Нет, ведь нет? На, возьми вот этот, кипарисный. У меня другой остался, медный Лизаветин. Мы с Лизаветой крестами поменялись, она мне свой крест, а я ей свой образок дала. Я теперь Лизаветин стану носить, а этот тебе. Возьми… ведь мой! Ведь мой! — упрашивала она. — Вместе ведь страдать пойдем, вместе и крест понесем!..
— Дай! — сказал Раскольников. Ему не хотелось ее огорчить. Но он тотчас же отдернул протянутую за крестом руку.
— Не теперь, Соня. Лучше потом, — прибавил он, чтоб ее успокоить.
— Да, да, лучше, лучше, — подхватила она с увлечением, — как пойдешь на страдание, тогда и наденешь. Придешь ко мне, я надену на тебя, помолимся и пойдем».
В последней фразе отчетливо прозвучало добровольное принятие Соней на себя всей тяжести чужого креста: «помолимся и пойдем».
И вот наступила эта минута. Решившись идти в участок с признанием в преступлении, Раскольников приходит к Соне:
« — …Я за твоими крестами, Соня. Сама же ты меня на перекресток посылала; что ж теперь, как дошло до дела, и струсила? {…}
Соня молча вынула из ящика два креста, кипарисный и медный, перекрестилась сама, перекрестила его и надела ему на грудь кипарисный крестик.
— Это, значит, символ того, что крест беру на себя, хе! хе! И точно я до сих пор мало страдал! Кипарисный, то есть простонародный; медный — это Лизаветин, себе берешь, — покажи-ка? так на ней он был… в ту минуту? Я знаю тоже подобных два креста, серебряный и образок. Я их сбросил тогда старушонке на грудь. Вот бы те кстати теперь, право, те бы мне и надеть… {…}
— Перекрестись, помолись хоть раз, — дрожащим, робким голосом попросила Соня.
— О, изволь, это сколько тебе угодно! И от чистого сердца, Соня, от чистого сердца…
Ему хотелось, впрочем, сказать что-то другое.
Он перекрестился несколько раз».
Достоевский, «этот поэт вечной эпопеи о войне Бога и дьявола в человеческих сердцах», гениально точно и выразительно показал причины выбранного Раскольниковым пути к добру: еще неосознанно, инстинктивно он пытается противиться все более укореняющимся в нем злобе, желчи, раздражительности. Он не хочет быть в таком состоянии, не может этого выносить. А ранее, создавая свою теорию о «тварях дрожащих и власть имеющих», он принимал жестокость в других за силу, печать избранных. Он не мог понять тогда «мудрости» Сони, не умевшей даже объяснить, что ей дает Господь. Она, лишенная всякой радости в жизни, принесенная в жертву, посланная на крест своими близкими, бережет единственное и самое ценное, спасительное сокровище свое — дар Божественного происхождения: способность любить и сострадать людям, смиряться и верить. Эта внутренняя жизнь находится в совершенно иной плоскости бытия, отвергнутой Раскольниковым, недоступной пониманию его. Он и теперь еще не знает, что такое «потеря благодати» и о чем молятся христиане, но он почувствовал и убедился, что состояние внутреннего «раздирания» (это и есть значение слова «диавол») после совершения убийства, но усилилось до невыносимости.
«Перекресток» также имел продолжение в жизни Раскольникова. Родион попытался выполнить то, о чем просила его Соня, правда, народ не понял его покаяния. Однако это нужно было не народу, а ему самому, Родиону, христианину и преступнику.
Именно «на перекрестке» состоялась настоящая молитва Раскольникова, не там, у Сони, когда он несколько раз перекрестился, а здесь, в эту минуту осознания полной своей беспомощности и смирения. «Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего бессилия, глубокой ограниченности. Молитва — где «я не могу», где «я могу» — нет молитвы», — писал В.В. Розанов.
Символическую нагрузку в романе играет еще одна деталь — милостыня. Нищий, обремененный жизненными проблемами Раскольников всегда готов помочь нуждающимся, при этом даже не успевает обдумать, стоит ли это делать. Однако сам он не принял милостыни, поданной ему ради Христа на Николаевском мосту:
«Он зажал двугривенный в руку, прошел шагов десять и оборотился лицом к Неве, по направлению дворца. Небо было без малейшего облачка, а вода почти голубая, что на Неве так редко бывает. Купол собора, который ни с какой точки не обрисовывается лучше, как смотря на него отсюда, с моста, не доходя шагов двадцать до часовни, так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчетливо разглядеть даже каждое его украшение. {…} Он разжал руку, пристально поглядел на монетку, размахнулся и бросил ее в воду; затем повернулся и пошел домой. Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту».
Тема подаяния находится в постоянной связи с образом Катерины Ивановны. Она и ее дети всегда нуждаются в деньгах, а после смерти мужа она, превратностями судьбы доведенная до отчаяния и помешательства, выходит с детьми на улицу просить милостыни. Здесь это уже не деталь, это финал, обреченность, рок. Но у гордой и нервной Катерины Ивановны это выглядит не просьбой подаяния, но исступлением и протестом.
А в судьбе Раскольникова милостыня снова появляется как деталь и символ. По дороге в полицию (уже с Сониным крестом) Ракольников подает милостыню:
«”…Баба с ребенком просит милостыню, любопытно, что она считает меня счастливее себя. А что, вот бы и подать для курьезу. Ба, пятак уцелел в кармане, откуда? На, на… возьми, матушка!”
— Сохрани тебя Бог! — послышался плачевный голос нищей».
Так Раскольников «заслужил» молитву нищей о себе. После этого и состоялось его всенародное покаяние, слезы и горячая сердечная молитва, не понятая прохожими.
Важно проследить, какая роль в романе отводится Евангелию, столь дорогой сердцу Достоевского книге.
В начале романа пьяный Мармеладов ссылается на Евангелие.
Потом в середине, уже после преступления, появляется сама книга «Новый Завет». Раскольников обращается к Соне с просьбой прочитать ему отрывок из Евангелия о чуде воскресения Лазаря. И по желанию героя звучит целый фрагмент из Евангелия, повествующий о чуде воскресения мертвого и уже смердящего Лазаря.
С чтением этой книги, в произведении появляется тема воскресения. Удивительно, что Благовествование Раскольников слышит в эти минуты духовной борьбы, благодаря своей жертве — Лизавете.
И в самом конце произведения, воскресая, обретя любовь и жизнь как самоценность и смысл существования, Родион получает и надежду на Спасение.
«Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Они оба были бледны и худы; но в этих больных и бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого.
Они положили ждать и терпеть. Им оставалось еще семь лет; а до тех пор столько нестерпимой муки и столько бесконечного счастия! Но он воскрес, и он знал это, чувствовал вполне все обновившимся существом своим, а она — она ведь и жила только одною его жизнью!
Вечером того же дня, когда уже заперли казармы, Раскольников лежал на нарах и думал о ней. В этот день ему показалось, что как будто все каторжные, бывшие враги его, уже глядели на него иначе. Он даже сам заговаривал с ними, и ему отвечали ласково. Он припомнил теперь это, но ведь так и должно было быть: разве не должно теперь все измениться? {…}
Под подушкой его лежало Евангелие. Он взял его машинально. Эта книга принадлежала ей, была та самая, из которой она читала ему о воскресении Лазаря».
«Живет» в произведении, имеет свою судьбу и становится символом еще одна деталь — драдедамовый зеленый платок.
В словаре В.Даля находим о драдедаме: «легкое суконце, полусукно». Впервые об этом платке мы узнаем из рассказа Мармеладова о жертвенности Сони:
«Пришла, и прямо к Катерине Ивановне, и на стол перед ней тридцать целковых молча положила. Ни словечка при этом не вымолвила, хоть бы взглянула, а взяла только наш большой драдедамовый зеленый платок (общий такой у нас платок есть, драдедамовый), накрыла им совсем голову и лицо и легла на кровать, лицом к стенке, только плечики да тело вздрагивают…»
Тридцать целковых здесь, видимо, тоже не случайно: Иуда предал Христа за тридцать сребренников.
Большим драдедамовым зеленым платком укрываются дети. В этом платке, возмущенная подлостью Лужина, как бы с надеждой на защиту и справедливость выбегает Катерина Ивановна на улицу.
В этом платке Раскольников оставляет Соню, уходя признаваться в преступлении.
Что же может символизировать зеленый драдедамовый платок? Драдедам говорит о тепле, характеристики «большой и общий» — сами за себя. А по поводу цвета, в «Энциклопедии символов» получаем разъяснение: «Крест Христов как символ надежды и Спасения часто представляется зеленым».
Примечательно, что события в романе почти всегда происходят в помещениях, стены и потолки которых теснят, давят, подчеркивая границы возможностей героев. Неслучайно, только несколько раз используется слово «дом», причем чаще — в значении «здание». В смысле «родной семейный очаг» это слово употребляется редко: дом был у Дуни и ее матери, дом был и у знакомых Марфы Петровны, к которым она ездила с целью восстановить репутацию Сони. Дом был и в воспоминаниях Свидригайлова накануне его самоубийства: в богатом, роскошном доме стоял гроб с девочкой-утопленницей, жертвой распутства Свидригайлова. В остальных случаях Достоевский использует синонимы: комната, квартира, (у Настасьи — «фатера»), помещение, клетушка, угол, шкаф, конура, каморка.
С проблемой отсутствия дома как родного семейного очага связана неоднократно повторяющаяся с изменениями фраза, символизирующая безысходность и ненужность человека. «Понимаете ли, понимаете ли, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти? …Ибо надо, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти…»
Фоном и участницей событий выступает почти всегда лестница. Христианская семантика лестницы связана с духовным восхождением. В романе по лестницам постоянно то поднимаются, то спускаются вниз. Это создает как бы план духовных движений героев параллельно с их житейскими проблемами.
Требуют внимания образы церквей и соборов. В романе они появляются как детали пейзажей, сновидений и символизируют традиционно — Вселенную, управляемую Богом, гармонию, торжество и незыблемость Православной веры. Однако Раскольникову, с его потревоженным разумом и оголенными нервами, торжественная красота храма казалась не только загадочной, но и непонятной:
«Купол собора… так и сиял, и сквозь чистый воздух можно было отчетливо разглядеть даже каждое его украшение. {…} Когда он ходил в университет, то обыкновенно, — чаще всего возвращаясь домой, — случалось ему, может быть, раз сто, останавливаться именно на этом же самом месте, пристально вглядываться в эту действительно великолепную панораму и каждый раз почти удивляться одному неясному и неразрешимому своему впечатлению. Необъяснимым холодом веяло на него всегда от этой великолепной панорамы; духом немым и глухим полна была для него эта пышная картина… Дивился он каждый раз своему угрюмому и загадочному впечатлению и откладывал разгадку его, не доверяя себе, в будущее».
Для многих других людей храм является самым родным и дорогим местом, без которого жизнь невозможна и в котором решаются самые главные и ответственные шаги. Так, например, Дуня сносила оскорбления смиренно, но невозможность посещать церковь или проникновение в храм Божий сплетен и осуждения были наибольшей пыткой. Марфа Петровна Свидригайлова, узнав о том, что от нее и людей Дуня терпит напраслину (кстати, это считается великим христианским подвигом — безропотно сносить напрасную обиду), направляется за духовной помощью в храм:
«…убедилась в невинности Дунечкиной и на другой же день, в воскресенье, приехав прямо в собор, на коленях и со слезами молила Владычицу дать ей силу перенесть это новое испытание и исполнить долг свой. Затем, прямо из собора, ни к кому не заезжая, приехала к нам, рассказала нам все, горько плакала и, в полном раскаянии, обнимала и умоляла Дуню простить ее. В то же утро, нисколько не мешкая, прямо от нас, отправилась по всем домам в городе и везде, в самых лестных для Дунечки выражениях, проливая слезы, восстановила ее невинность и благородство ее чувств и поведения».
А ведь речь шла о «сопернице», о девушке, в которую влюбился муж Марфы Петровны! Именно в церкви несчастная черпает силы для нравственных поступков, для духовного роста, исправления греха.
Удивительно, что в болезненном и пророческом сне, где Раскольников видит себя ребенком, перед ним, отвернувшимся от родных духовных традиций, встает образ любимой в детстве церкви, с которой связаны прекрасные, чистые воспоминания.