28 ноября 1833 года – 4 марта 1923 года
В стороне от шумных городов, на нижнем берегу Волги, в небольшом селе Рыбницы находится скромная могила человека, творчество которого когда-то хорошо знала вся образованная Россия. Здесь похоронен русский скульптор-патриот Александр Михайлович Опекушин, отразивший в своих творениях величие самодержавного Российского государства, неистребимую духовную мощь народа. Десятилетиями намеренно замалчивались, искажались и продолжают замалчиваться до сих пор многие вехи его творческой биографии. Официальное советское искусствоведение изрядно потрудилось в свое время, выставляя А.М.Опекушина "автором одного гениального произведения" – знаменитого памятника А.С.Пушкину в Москве, после чего якобы скульптора преследовали только одни неудачи. Искаженно трактовались его творческая позиция и политические взгляды. Белым пятном остаются и сейчас его последние годы жизни – после февраля и октября 1917 года.
Александр Михайлович Опекушин родился 28 ноября (ст. ст.) 1838 года в деревне Свечкино Даниловского уезда Ярославской губернии в крепостной крестьянской семье лепщика. Ремесло каменотесов, лепщиков и штукатуров издавна было традиционным отхожим промыслом среди крестьян этого уезда. В Свечкине, Рыбницах, Давыдкове, Овсяниках существовали целые семейные династии лепщиков и каменотесов: Дылевых, Лапиных, Козловых, Курпатовых, Опекушиных. Талантливым лепщиком был отец Александра – Михаил Евдокимович Опекушин. Азы грамоты будущий скульптор постигал у сына священника села Рыбницы, здесь же окончил сельскую школу.
Заметив рано проявившиеся творческие способности сына, отец получил у своей помещицы Е.В.Ольхиной разрешение на его учебу в Петербурге. В сопровождении двоюродного дедушки Луки Афанасьевича Саша в 1850 году отправился в российскую столицу. В дороге с ним приключился весьма курьезный случай. "Дело было так, – вспоминал на склоне лет Александр Михайлович. – На одной из остановок я вышел на платформу, заложил руки назад и чинно погуливаю по ней в полной уверенности, что, когда поезд пойдет, меня предупредят, попросят в вагон. Звонок. Я не слушаю, лишь неожиданно увидел, что поезд тронулся. Я к вагону – дверь не открывается. Я к окну, и дедушка схватил меня за длинные волосы, через окно втащил в вагон и дал хорошую трепку, так что я уже больше из вагона нигде не выбирался".
В Петербурге отец устроил Сашу в рисовальную школу при Обществе поощрения художеств. Уже тогда выявились такие качества характера будущего скульптора, как фантастическое трудолюбие и целеустремленность. Вместо положенных трех лет он блестяще оканчивает школу в два года. Потом за три года вместо пяти он заканчивает известную мастерскую Д.И.Иенсена, ученика датского скульптора Б.Торвальдсена, где его обучают искусству орнамента, и переходит к изучению скульптуры. В то время Опекушину было 17 лет.
Постоянные материальные трудности и болезни, затем свалившиеся на него изнурительные заботы о семье, оставшейся в деревне после смерти отца без кормильца… Труд, труд и труд днем и ночью! "Я боюсь, что буду художником, но не свободным человеком", – говорил Опекушин. Но в 1860 году Александр, скопив с большим трудом 500 рублей, откупился от помещицы Ольхиной, получив вольную. В 1861 году он повенчался в Преображенской церкви Санкт-Петербурга с Евдокией Ивановной Гуськиной, дочерью государственного крестьянина, ставшей ему самым близким человеком.
1862 год стал поворотным в жизни молодого скульптора. Взошла и засияла его яркая звезда! Ученый совет Академии художеств неожиданно присудил Опекушину малую серебряную медаль за барельеф "Ангелы, возвещающие пастухам Рождество Христово". В этом же году скульптор М.О.Микешин пригласил молодого ваятеля принять участие в сооружении памятника "Тысячелетие России" в Новгороде. По замыслу Микешина это был огромный колокол, призванный благовестить потомкам о героическом прошлом России, первый в нашей стране монумент, воздвигнутый не отдельной личности, а величию государства Российского. По количеству изображенных фигур памятник является самым крупным скульптурным произведением русского монументального искусства. В его создании участвовали академик Р.К.Залеман, М.А.Чижов, И.П.Шредер, Н.А.Лаверецкий. Как начинающему скульптору Александру Михайловичу было доверено выполнение лишь одной фигуры – Петра I, стоящего со скрещенными руками. И надо признать, что фигура Петра, выполненная Опекушиным, оказалась одной из самых удачных.
После этой работы об Опекушине заговорили в художественных кругах Петербурга. Обращала на себя внимание его искусная лепка барельефов и фигур, необыкновенное сходство с оригиналами, простота художественного исполнения. В 1864 году за скульптурные эскизы "Велизарий" и "Амур и Психея" Императорская Академия художеств награждает его серебряной медалью. В 1869 году ему присуждается звание классного художника 2-й степени, а в 1870 – классного художника 1-й степени. В 1872 году Александр Михайлович получает диплом академика скульптуры за великолепно выполненные бюст Цесаревича Николая Александровича и статую Петра Великого. В этом же году за бюст Петра I и скульптурную группу русских моряков Императорское общество любителей естествознания, антропологии и этнографии наградило его большой золотой медалью.
Лишь узкий круг искусствоведов знает, что совместно с М.О.Микешиным Опекушин создал памятник русскому флотоводцу адмиралу А.С.Грейгу, торжественно открытый при большом стечение народа в Николаеве в 1873 году. Одновременно Микешин, замечательный художник, автор великолепных скульптурных портретов, но не слишком хороший лепщик, приглашает Опекушина и Чижова для работы над памятником Екатерине II в Петербурге. Матвей Афанасьевич Чижов лепит скульптуру Императрицы, а над располагавшимися вокруг пьедестала девятью скульптурами ее сподвижников – Румянцева, Потемкина, Суворова, Державина, Дашковой, Безбородко, Бецкого, Орлова и Чичагова – трудится Опекушин.
Поставленный в 1873 году перед Александринским театром памятник вызвал всеобщие симпатии. Газеты были полны восторженных отзывов. На радостях Микешин подарил Опекушину большой дом на Каменноостровском проспекте, куда молодой скульптор незамедлительно переселился со своей семьей.
1875 год. Оглушительный успех молодого ваятеля в конкурсе на сооружение памятника А.С.Пушкину в Москве – первого в России памятника великому русскому поэту – вызвал бурю злословия среди тогдашних знаменитостей. Особенно возмущался побежденный Опекушиным в конкурсном состязании прославленный Марк Антокольский. Не понравилась опекушинская модель и Павлу Третьякову. "Это не фигура поэта, но приличный статский человек – вот и все", – писал Иван Крамской Третьякову. Последствия не замедлили сказаться: руководство Академии художеств в резкой форме потребовало от скульптура-победителя немедленно освободить мастерскую.
Александр Михайлович вспоминал: "В течение ряда лет ночи не спались как следует. Было три лихорадочных конкурса. В двух из них участвовали все скульпторы того времени. Ах, какая жара была! Ах, какая суматоха! Сколько зависти было друг к другу; каждый хотел быть ваятелем, по выражению Белинского, "вековечного памятника".
Но время все расставило по своим местам. Многократно воспетый в литературных произведениях, запечатленный на репродукциях, почтовых открытках, календарях, опекушинский бронзовый Пушкин стал неотъемлимым символом Москвы. По заказам городских властей пушкинские памятники и бюсты были созданы Александром Михайловичем и для других городов Российской Империи – Петербурга (1884 г.), Кишинева (1885 г.), Остафьево (1913 г.).
Большинство наших современников судит о творчестве Опекушина лишь по памятникам Пушкину в Москве и Лермонтову в Пятигорске. Но не менее замечательными произведениями скульптора являются его памятники Карлу Бэру в Дерпте (1886 г.) и Николаю Муравьеву-Амурскому в Хабаровске (1891 г.). Здесь проявилась сильная сторона таланта Опекушина – феноменальное портретное сходство и умение полностью раскрыть духовную сущность человека, величие его дел. Памятник знаменитому естествоиспытателю и мыслителю Карлу Эрнсту Бэру, создавшему теорию эмбриологии, был поручен скульптору после его блестящей победы на международном конкурсе в 1881 году. Средства на памятник собирались по подписке среди ученых России, Франции, Англии, Германии. Известный скульптор Р.Бах, современник Опекушина, говорил: "Я опекушинского Бэра ценю выше гудоновского Вольтера. На лице Вольтера Гудон запечатлел постоянную саркастическую улыбку и больше ничего. В умном старческом лице Бэра Опекушин выразил глубину мысли подвижника науки, без которой человечество не может двигаться дальше".
Безжалостно уничтоженный в 1925 году памятник патриоту России, генерал-губернатору Восточной Сибири много сделавшему для изучения и заселения края, графу Николаю Николаевичу Муравьеву-Амурскому, был самым крупным монументом дореволюционной России – статуя графа хорошо просматривалась даже с далекого расстояния. И в то же время в памятнике не было ничего официозного, он изящен и прост по композиции. В опекушинском творении запечаталось открытое и мужественное лицо русского человека. Граф стоял со скрещенными на груди руками, в правой – зрительная труба, в левой – свиток Айгунского договора.
Талант скульптора был многообразен. Им выполнено великое множество мраморных и бронзовых бюстов: Аристотеля, Платона, Жуковского, Вяземского, Шуваловых, Микешина, Ламанского и других. Александру Михайловичу и его помощникам принадлежит скульптурная отделка многих московских особняков, зданий государственных учреждений и магазинов. Он также был автором многих изумительных ювелирных изделий: украшений для светильников, ваз, ларцов, декоративных скульптурных композиций из серебра, статуэток, больших серебряных блюд с чеканными изображениями и так далее. По церковным заказам он выполнял скульптурные Распятия и киоты для монастырей и храмов.
Тут надо сказать, что семья Опекушиных была очень религиозна: соблюдала все посты, постоянно посещала богослужения. Александр Михайлович был по-настоящему православным человеком – он почти не употреблял спиртного, вел скромный и удивительно размеренный образ жизни. Его неоднократно уговаривали уехать с семьей за границу, предлагая деньги и другие блага, но даже в самые тяжелые периоды своей жизни Опекушин решительно от этого отказывался, подчеркивая, что он русский скульптор-патриот.
Но наиболее важна для скульптора монархическая тема, что тщательно замалчивалось в советской искусствоведческой литературе. И здесь, на наш взгляд, Опекушин создал наиболее крупные свои произведения. Над образами Царей – Александра II и Александра III трудились до революции многие отечественные и зарубежные мастера – Микешин, Шервуд, Шредер, Бах, Антокольский, Чижов, Трубецкой и другие. Но все же самыми известными и общепризнанными в художественном отношении считались опекушинские монументы. Знала и ценила эти произведения вся образованная Россия! Нам удалось выявить 12 таких памятников, однако, по всей вероятности, стояло их в России гораздо больше… Больше всего памятников посвящено Александру II. Один из величайших в истории России реформаторов, давший стране цивилизованный и гласный суд, свободу печати, земское и городское самоуправление, отменивший телесные наказания и освободивший миллионы крепостных крестьян, Государь был особенно чтим в среде русского крестьянства.
"Мне кажется, я мог бы вылепить статую покойного Императора, закрыв глаза, – до такой степени у меня жив в памяти его образ", – говорил Опекушин, часто видевший Государя при жизни.
Он поставил памятники Александру II в Москве (1898 г.), Пскове (1886 г.), Кишиневе (1886 г.), Астрахани (1884 г.), Ченстохове (Польша, 1899 г.), Владимире (1913 г.), Бутурлиновке (1912 г.), Рыбинске (1914 г.) и в других городах Империи. Каждый из них был неповторим; очень красив и изящен, например, был ченстоховский памятник, созданный на пожертвования польского населения.
В предреволюционный период имя Опекушина было очень популярно в монархических кругах. Ему благоволили представители Царской династии. Особенно ценил его творчество и всемерно ему содействовал Император Александр III, поручивший ваятелю создать московский памятник его отцу – Императору Александру II. В Москве скульптору покровительствовал Великий Князь Сергей Александрович.
30 мая 1912 года в Москве в обстановке общенационального торжества был освящен и открыт самый знаменитый дореволюционный московский памятник – монумент Александру III, около храма Христа Спасителя. Сохранилась кинохроника этого события. Целый день на площади около памятника толпились тысячи людей. Монумент производил колоссальное впечатление: на могучих глыбах из полированного финляндского гранита на троне в мантии, порфире и короне, с державой и скипетром в руках сидел Царь-Миротоворец. Александр III был изображен в позе, которую при жизни чрезвычайно любил принимать: он сидел, немного наклонившись вперед. Фигура Императора как нельзя лучше была передана в бронзе, чувствовалась внутренняя сила и спокойствие. По углам постамента восседали огромные двуглавые орлы. Памятник символизировал высокое предназначение православной России и русского Самодержавия. "Это была статуя, изображавшая русского императора как помазанника Божия", – писал американский ученый Ричард Уэртман.
Создавался этот монумент исключительно на всенародные пожертвования – всего тогда собрали 2 миллиона 388 тысяч 586 рублей. Опекушинский монумент не вызвал такой волны негативной критики, как это произошло в случае с известным петербургским памятником Паоло Трубецкого. Еще одна статуя Царя-Миротворца была создана А.М.Опекушиным для Музея изящных искусств имени Александра III.
С сентября 1894 года Опекушин становится действительным членом Академии художеств. Только за московский памятник Александру III Император Николай II пожаловал Александру Михайловичу чин действительного статского советника и пожизненную пенсию в размере трех тысяч рублей. "Лучшим русским скульптором" называют его газеты.
1917 год… Покатилось по стране красное колесо. Заработанные многолетним честным трудом деньги Александра Михайловича, хранившиеся в Государственном банке, были аннулированы. Собственный дом Опекушиных в Петербурге экспроприировали. Потерял скульптор и персональную мастерскую. Под видом обысков семью Опекушина неоднократно грабили. Много унижений пережил и Владимир Александрович Опекушин, сын скульптора, чиновник при канцелярии московского генерал-губернатора. Все опекушинские памятники Русским Царям, государственным деятелям, известным промышленникам были снесены после специального ленинского декрета от 12 апреля 1918 года "О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической революции". Уцелел лишь московский памятник Екатерине II, установленный в ноябре 1896 года в Московской городской думе. Сданный в запасники музея изящных искусств, памятник этот был в 1952 году тайно переправлен в Берлин, где и находится по сей день.
Под угрозой голодной смерти Опекушин обращается с заявлениями к советскому правительству и председателю секции художников: "Я, чтобы не умереть с голоду, вместе с моей семьей принужден продавать все, что только возможно, включительно до носильного белья, теперь уже и этот источник прекращается, и я 80-ти лет, больной, слабый, с пороком сердца, с распухшими от недоедания ногами, принужден вместе с тремя дочерями, также больными (у одной болезнь почек, у другой туберкулез легких в сильнейшей стадии и у младшей тот же порок сердца с теми же отеками, что и у меня), медленно умирать с голоду".
В 1919 году опальному скульптору вместе с семьей позволили вернуться в родную деревню, где он медленно умирал в ужасающей бедности, лишенный медицинской помощи. "Он заживо погребен. На меня страшно подействовало его настоящее существование. Квартира, в которой он живет с дочками, – холодная, одежда у них почти сотлела, валится с плеч. Питание – как бы не умереть с голоду. Отсутствие всех признаков, что здесь живет европейски известный скульптор, автор памятника Александру Сергеевичу Пушкину и ряда других памятников. Догорает жизнь в страшных мучениях великого труженика-ярославца А.М.Опекушина. Кто чем может, помогите ему!", – приводила 8 марта 1923 года ярославская газета "Крестьянский кооператор" свидетельство местного краеведа А.И.Скребкова.
Статья не осталась без отклика. Сразу же редакция стала получать письма читателей-крестьян, полные участия в постигшей скульптора беде. Благодаря усилиям того же Скребкова судьбой "автора памятника Пушкину в Москве" решила заняться и газета "Известия ВЦИК", обратившаяся 21 марта 1923 года с призывом: "Обязанность тех, кому дороги интересы культуры, вспомнить о замечательном нашем соотечественнике и поддержать его материально и нравственно". Авторы этих публикаций не знали, что еще 4 марта 1923 года Александр Михайлович Опекушин скончался в деревенской глуши. Ему суждено было родиться в простой крестьянской избе и умереть в ней.
В последний путь великого скульптора провожали лишь близкие родственники. "Совершенно забыты всеми!!!", – с горечью восклицала в письме одна из дочерей Опекушина. А в статьях и официальных биографиях ему, человеку твердых монархических убеждений, начинают приписывать антимонархические и революционные высказывания. А между тем, тщательный архивный поиск, проведенный нами, не выявил ни одного свидетельства, которое бы подтверждало это. Александр Михайлович Опекушин был глубоко убежденным монархистом, что доказывают многие документы. Стойким монархистом был и его сын – мой прадед Владимир Александрович Опекушин, служивший чиновником в канцелярии московского генерал-губернатора Ф.В.Дубасова.