Тютчевские любовные романы не похожи на пушкинские: легкое отношение к любви ему не знакомо. «Кляну коварные старанья Преступной юности моей… И ласки легковерных дев, И слезы их, и поздний ропот…» — ничего подобного Тютчев о себе сказать бы не мог. Всякое свое любовное увлечение он доводил до самых серьезных обязательств перед любимой женщиной, семейных уз и трагедий. И все душераздирающие обстоятельства его жизни связаны с этой глубиной и серьезностью чувств.
Человек сильных страстей, он запечатлел в стихах все оттенки этого чувства и мысли о неумолимой судьбе, преследующей человека. Такой судьбой была его встреча с Еленой Александровной Денисьевой. Ей посвящен цикл стихотворений, представляющий как бы лирическую повесть о любви поэта — от зарождения чувства до безвременной кончины возлюбленной.
В 1850 году 47-летний Тютчев познакомился с 24-летней Еленой Александровной Денисьевой, учительницей своих дочерей. Четырнадцать лет, до самой смерти Денисьевой, длился их союз, родилось трое детей. С официальной своей семьей Тютчев не порывал, и общество отвергло несчастную женщину, «толпа, нахлынув, в грязь втоптала то, что в душе ее цвело».
«Денисьевский цикл» — своего рода роман, посвященный переживаниям жизни.
Первое стихотворение «денисьевского цикла» — косвенная, скрытая и жаркая мольба о любви:
Пошли, Господь, свою отраду
Тому, кто жизненной тропой
Как бедный нищий мимо саду
Бредет по знойной мостовой.
(«Пошли, Господь, свою отраду…»)
Весь «денисьевский цикл» — самоотчет, сделанный поэтом с великой строгостью, с желанием искупить вину свою перед этой женщиной. Радость, страдание, жалобы — все это в стихотворении «О, как убийственно мы любим…»:
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горячей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи
И смех младенчески-живой?
(«О, как убийственно мы любим…»)
Позднее поэт отдается собственному чувству и проверяет его — что в нем ложь, что правда:
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..
(«О, как убийственно мы любим…»)
В этом цикле любовь несчастна в самом ее счастье. Отношения любви у Тютчева захватывают всего человека, и вместе с духовным ростом любви в нее проникают все слабости людей, вся их «злая жизнь», переданная им из общественного быта. Например, в стихотворении «Предопределение»:
Любовь, любовь — гласит преданье –
Союз души с душой родной –
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их сиянье,
И… поединок роковой…
(«Предопределение»)
Отстаивая свою любовь, поэт хочет уберечь ее от внешнего мира.
В стихотворении «Она сидела на полу…» показана страница трагической любви, когда она не радует, а приносит печаль, хотя и печаль бывает светлым воспоминанием:
Она сидела на полу
И груду писем разбирала
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала…
(«Она сидела на полу…»)
В порыве нежности поэт преклоняет колена перед человеком, у которого хватило мужества посмотреть назад, вернуться в былое.
Одно из самых скорбных стихотворений этого цикла — «Весь день она лежала в забытьи…». Неотвратимое угасание любимой на фоне летнего буйства природы, уход ее в «вечность», горькая безнадежность — все это трагедия уже немолодого поэта, которому предстоит пережить эти минуты:
Любила ты, и так, как ты, любить –
Нет, никому еще не удавалось!
О Господи!.. и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
(«Весь день она лежала в забытьи…»)
Среди стихотворений, посвященных Денисьевой, быть может, самые высокие по духу те, что написаны после ее смерти. Происходит как бы воскрешение возлюбленной. Делаются печальные попытки исправить после ее смерти не исправленное при жизни. В стихотворении «Накануне годовщины 4 августа 1864 года» (день смерти Денисьевой) запоздалое раскаяние в грехах перед нею. Мольба обращена не к Богу, но к человеку, к тени его:
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь меня?
(«Накануне годовщины 4 августа 1864 года»)
Даже в печальных строках у Тютчева брезжит свет надежды, которая дарит человеку отблеск счастья.
Встреча с прошлым, может быть, одно из самых тяжких испытаний для человека, и тем неожиданнее на фоне горестных воспоминаний выделяются два стихотворения Тютчева — «Я помню время золотое…» и «Я встретил вас — и все былое…». Оба они посвящены Амалии Максимилиановне Лерхенфельд (в замужестве Крюденер). Между этими стихами промежуток в 34 года. Тютчев познакомился с Амалией, когда ей было 14 лет. Поэт просил руки Амалии, но ее родители ему отказали. Первое стихотворение начинается словами:
Я помню время золотое.
Я помню сердцу милый край…
(«Я помню время золотое…»)
А во втором стихотворении повторяются те же слова. Оказалось, что звуки музыки любви никогда не умолкали в душе поэта, потому-то и «жизнь заговорила вновь»:
Тут не одно воспоминанье.
Тут жизнь заговорила вновь, –
И то же в вас очарованье,
И та же в душе моей любовь!..
(«Я встретил вас — и все былое…»)
В 1873 году перед своей кончиной Тютчев напишет: «Вчера я испытал минуту жгучего волнения вследствие моего свидания с… моей доброй Амалией… которая пожелала в последний раз повидать меня на этом свете… В ее лице прошлое лучших моих лет явилось дать мне прощальный поцелуй».
Познав сладость и восторг первой и последней любви, Тютчев остался лучезарен и чист, передав нам то светлое, что выпало ему на жизненном пути.
А.С. Кушнер в своей книге «Аполлон в снегу» написал о Ф.И. Тютчеве: «Тютчев не сочинял свои стихи, а… проживал их… „Душа“ — вот слово, пронизывающее всю поэзию Тютчева, главное его слово. Нет другого поэта, который был бы загипнотизирован ею с такой страстью, так сосредоточен на ней. Не это ли, чуть ли не вопреки его воле, сделало поэзию Тютчева бессмертной?» С этими словами трудно не согласиться. Список литературы
Гинзбург Л.Я. О лирике. М., 1977.
Кушнер А. «Душа хотела б быть звездой…». Заметки о Тютчеве. Звезда. № 2. 1996.
Баевский В.С. История русской поэзии 1730 — 1980. М., 1996