Политическая жизнь в годы НЭПа

Чураков Д. О. Курс на «оживление» советов
Серьёзные сдвиги в годы нэпа происходили не только в экономической, но и в общественно-политической сфере. Сравнивая нэповскую эпоху с периодом гражданской войны и событиями 1930-х гг., некоторые публицисты и даже исследователи готовы изображать нэп как некий островок стабильности и свободомыслия в отечественной истории XX века, что далеко не во всём соответствует действительности. Хотя либеральные свободы в это время действительно получили определённый простор для развития, идейная и политическая борьба, шедшая в послереволюционном в обществе, не становилась от этого менее напряжённой и драматичной. Разрушительные импульсы гражданской войны и в политике, так же как в экономике, изживались обществом болезненно и постепенно. Это не могло так или иначе не сказываться на замыслах и практике осуществления начавшихся в стране реформ. В результате многие застаревшие проблемы решались не так стремительно, как того хотелось, а кроме того возникали новые, которые вообще не поддавались решению в рамках нэповской системы.
В то же время полностью отрицать смягчение режима и политических нравов в годы нэпа тоже было бы ошибкой. Многие меры по либерализации проводимого большевиками курса были вызваны уже самим переход от войны к миру. В этих условиях отказ от некоторых одиозных черт военного коммунизма в политической сфере был неизбежен. Демократические веянья затронули, прежде всего, саму систему новой революционной власти. Среди первых мероприятий в области государственного строительства при переходе от войны к миру была замена чрезвычайных органов управления, таких, как ревкомы, Советами. Эта политика началась ещё до введение новой экономической политики и уже в силу этого не стала одноразовым актом. Первоначально компания выборов в Советы ограничивалась областями центра страны, где боевые действия уже закончились, затем реформированию подверглись местные органы управления Сибири, некоторых других районов. Окончательный переход от ревкомов к Советам смог оформиться только после начала НЭПа. Так, весной 1921 г. этот процесс завершается в приграничных с Польшей районах Белоруссии, к концу ноября — в Дагестане, летом 1921 г. проходят выборы в Советах Крыма, Закавказья, Молдавии.
Одновременно с возвращением власти от чрезвычайных органов советским учреждения идёт реформа самих Советов. Став в годы гражданской войны бюрократической, малоэффективной, оторванной от народа структурой, Советы утратили свой прежний авторитет в народе. Отношение населения к ним было холодным, а в условиях продразвёрстки и голода 1921 года нередко и враждебным. Первые попытки реформы Советов были предприняты в конце 1920 — начале 1921 гг. Тогда были несколько расширены права местных органов власти, увеличен их бюджет, произошли изменения во внутреннем устройстве. По положению 1922 г. был увеличен срок полномочий сельсоветов, теперь он составлял один год, что позволяло стабилизировать состав этих наиболее приближенных к основной массе населения страны органов управления. Но в этот период реформа была направлена не столько на представительные органы, выбираемые населением, сколько на исполкомы и президиумы местных Советов, где сохранялись сильные позиции РКП(б). Именно на этом уровне связь партийных и советских органов была наиболее прочной. Советы как бы превращались в отделы соответствующих партийных комитетов. Это приносило двойственных эффект: с одной стороны исполкомы были полностью лишены самостоятельности, но с другой, опираясь на авторитет партии, они существенно расширяли круг своих полномочий.
Таким образом одним из основных направлений новой волны реформирования Советов, начавшейся при переходе к миру, должно было стать разграничение советских и партийных органов. Другим направлением реформирования Советов на начальном этапе НЭПа можно считать политику их укрупнения, объединения нескольких мелких советских административных звеньев в одно. Тем самым большевики пытались решить противоречие между необходимостью укрепления аппарата и отсутствием средств и опытных кадров. В результате предпринятой реформы, количество волисполкомов сократилось в два с лишним раза. Это позволило не только более оптимально распределить имеющиеся в распоряжении центра руководящие кадры, но и значительно укрепить волостной бюджет. Вместе с тем, всех целей реформы достичь не удалось. Самым опасным последствием резкого расширения границ волостей, стал рост бюрократизма, отрыв от реальных нужд населения. Аппарат исполкомов оказался не в состоянии контролировать подотчетную территорию после её расширения.
Незначительность и противоречивость итогов проведённых в 1921—1923 гг. мероприятий потребовали дополнительных усилий по укреплению связи между Советами и населением. Так, ВЦИК и НКВД в 1925 г. наметили значительное расширение сети сельских Советов. Количество Советов должно было превысить уровень 1921 года. Цель мероприятия казалась вполне оправданной — приблизить низовые звенья советского аппарата к населению, укрепить влияние Советов на местах. Но эти шаги, как и большинство предшествовавших были не подготовлены и не учитывали как недостаток материальных средств, так и недостаток квалифицированных кадров. Только неоднократные протесты и обращения провинциального аппарата позволили сократить масштабы разукрупнения и его отрицательные последствия.
Целям сближения Советов с населением должна была служить и компания по перевыборам низовых Советов начала 1925 г. В конце декабря 1924 г. Президиум ЦИК постановил отменить результаты выборов там, где в них приняло участие менее 35% избирателей или в случае жалоб граждан на незаконные действия органов, руководивших выборами. Местные руководители встретили директиву о перевыборах настороженно. Ссылаясь на местные условия, во многих областях распоряжение Москвы было просто проигнорировано. Опасения чиновников на местах оказались не беспочвенны. По тем волостям РСФСР, где повторные выборы несмотря ни на что всё же состоялись, процент коммунистов в низовых Советах, особенно сельских, сократился с 7—10% до 3—4%, а комсомольцев с 4—5 % до 2% и менее. Образовалось немало Советов, в частности на Северном Кавказе, где партийно-комсомольской прослойки не существовало вообще. Это предопределило дальнейшую судьбу реформирования Советов, которая постепенно начинает сворачиваться, пока к 1927—1929 гг. окончательно не сходит на нет.
Реформирование местных органов власти было дополнено пересмотром административно-территориального устройства. В практическую плоскость вопрос о необходимости административной реформы был поставлен на XII съезде большевиков в апреле 1923 г. Предполагалось не только заменить губернии, уезды и волости районно-областным делением, но и значительно сократить при этом управленческий аппарат, демократизировать всю вертикаль власти. На XIV партконференции в апреле 1925 г. отмечалось, что намеченные шаги не только приведут к децентрализации управления, но и помогут освободить центральные органы от многих оперативных функций. В 1923 г. была создана Уральская область, в 1925 г. возникают Северо-Кавказский и Сибирский края, в 1927 г. — Ленинградская область. На Украине вся реформа завершилась в 1923—1925 г, в Белоруссии и Туркменской СССР в 1924, в Узбекистане в 1925 г. В РСФСР переход с прежнего на новое административное деление завершился несколько позже — в 1929 г., когда возникают Ивановская и Московская области. Судебно-правовые реформы
Важным нововведением периода НЭПа явилась судебная реформа. Первым её шагом становится слияние в 1921 г. гражданских, военных и транспортных трибуналов в единую структуру. В качестве верховного надзорного и кассационного органа создавался единый Верховный трибунал при ВЦИК. В дальнейшем, с января 1923 г. общие революционные трибуналы ликвидировались окончательно, сохранялись лишь военные и военно-транспортные трибуналы. На месте упразднённых трибуналов для рассмотрения гражданских и других дел создавалась трёхступенчатая судебная система: народный суд, губернский суд, Верховный суд. В дальнейшем, в связи с образованием единого союзного государства, помимо Верховных судов союзных республик, создавался Верховный суд СССР. В его компетенцию входило рассмотрение судебных споров между союзными республиками, рассмотрение дел по обвинению высших должностных лиц государства, уличённых в совершении должностных преступлений и т.д. Важнейшей функцией Верховного суда СССР являлся контроль за соответствием принимаемых законов Конституции СССР, т.е. фактически он выполнял роль конституционного суда.
Серьёзные изменения затронули органы правопорядка. Выступая на IX Всероссийском съезде Советов В.И. Ленин отметил, что переход к нэпу и повсеместное внедрение в связи с этим начал законности вызвали потребность серьёзно ограничить сферу деятельности ВЧК. Государство отказывалось от чрезвычайной практики периода гражданской войны и военной интервенции, когда этому органу были предоставлены широкие права, в том числе на внесудебные преследования. На свободе оказались многие люди, пострадавшие от революционных репрессий в прежние годы. Сам ВЧК по декрету ВЦИК от 6 февраля 1922 г. упразднялся. Вместо него было создано Главное политическое управление (ГПУ) при НКВД. Компетенция ГПУ была существенно уже, чем прежде ВЧК. В русле укрепления правопорядка следует воспринимать мероприятия по восстановлению в 1922 г. прокуратуры, которой вменялось в обязанность контролировать соблюдение законности всеми юридическими инстанциями. В том же 1922 г. был воссоздан институт защитников — адвокатура. Адвокаты объединялись в специальные коллегии при губернских отделениях юстиции, им предоставлялось право оказания юридической помощи населению, в том числе “в целях выполнения задач судебной защиты”.
Важным элементом реформ судебно-правовой системы становится работа по кодификации советского законодательства. Начавшейся реформе в области права руководитель советского государства В.И. Ленин придавал первостепенное значение. Он полагал, что с переходом к НЭПу только отказ об абсолютизации в законодательной сфере принципа “революционной целесообразности” и чёткое следование букве закона способно обеспечить прочность смычки между городом и деревней. Без восстановления разумного правопорядка он не видел перехода от войны к миру. В этот период появляются новые Земельный кодекс (1922 г.), Гражданский кодекс (1922 г.), Трудовой кодекс (1922 г.), Уголовный кодекс (1926 г.), Кодекс законов о браке, семье и опеке (1926 г.) и другие важные законодательные акты, особенно процесс их принятия активизировался с подготовкой и последующим принятием новой конституции 1924 г. и конституций целого ряда союзных республик. Военная реформа
Переход от войны к миру ставил на повестку дня вопрос о необходимости военной реформы. Содержать армию в 5,5 млн. человек стране, переживавшей острые экономические трудности, в тот момент было не под силу. Предпринятое в ходе реформы резкое сокращение расходов на оборону и широкая демобилизация способствовали притоку рабочих рук и материальных ресурсов в народное хозяйство. Нарком финансов Г.Я. Сокольников в сентябре 1923 г. отмечал, что в 1922—1923 гг. стране в значительной мере удавалось “сводить концы с концами за счет чрезвычайно большого снижения военного бюджета”. “Мы делали экономию на армии и давали транспорту и промышленности”, — подчёркивал он.
Вместе с тем, реформа вооружённых сил служила не только экономическим целям. Она призвана была доказать и населению уставшей от войны России, и правительствам других стран миролюбивый характер большевистского режима. В результате начатых преобразований численность РККА была сокращена почти в 10 раз, и в 1923—1924 гг. составила 561 тыс. человек. Кроме того, менялся принцип комплектования советских вооружённых сил. РККА переходила на смешанную кадрово-милиционную систему. Основы и принципы комплектования территориально-милиционных частей и порядок прохождения службы в них установил Декрет СНК СССР от 8 августа 1923 г. В милиционно-территориальных частях граждане служили по три месяца, а затем в течении четырёх лет периодически отбывали краткосрочные войсковые сборы. Годовое содержание одной территориальной дивизии по сравнению с кадровой обходилось на 100 тыс. руб. дешевле, а количество бойцов, получивших боевую подготовку, за то же время оказывалось в 9 раз больше.
Профессиональные части по новой системе составляли примерно половину вооружённых сил республики. В основном они сосредотачивались в приграничных округах и на флоте. Их задачей являлось охрана безопасности границ. В случае войны кадровые соединения должны были первыми стать на защиту страны и обеспечить возможность полной мобилизации территориально-милиционных частей. Кроме того, на профессиональной основе комплектовались технические рода войск. Весь офицерский корпус так же комплектовался на регулярной основе. Завершал юридическое оформление новой системы закон об обязательной военной службе от 18 марта 1925 г. Им устанавливалась двухгодичная допризывная подготовка советских граждан, пятилетний срок действительной военной службы и 14-летний срок пребывания в запасе.
Реформой предусматривался комплекс мероприятий по подготовке комсостава РККА. Для командиров среднего и старшего звена вводились трех- и двухгодичные минимумы общеобразовательной и политической подготовки. Открылись военные училища с 3—4-летним сроком обучения. Красных командиров готовили в 6 военных академиях, на 5 военных факультетах при гражданских вузах, в других учебных заведениях. В 1918-1920 гг. в Красной Армии служили 75 тыс. бывших офицеров и генералов, составлявших 47 % всего командного состава РККА. В середине 20-х годов армия и флот получили новое руководящее ядро, состоявшее из рабочих и крестьян, а кадры военспецов «из бывших» подвергались систематическим «чисткам», проводимым по образу и подобию партийных.
Вместе с тем, по оценке М.В. Фрунзе, с января 1925 г. возглавившего военно-морской наркомат, новая система организации армии могла обеспечить лишь самые минимальные потребности обороны. В 1926—1927 гг. затраты на армию составляли 12,7% госбюджета, что равнялось всего лишь 40 % военного бюджета 1913 г. В середине 1920-х гг. этого казалось оптимальным, но в дальнейшем безопасности и независимости СССР могла возникнуть реальная угроза. Недостаточное финансирование не позволяло не только содержать достаточную по численности армию, но и приступить к перевооружению. Пополнение арсеналов в тот период осуществилось почти исключительно за счет ремонта и восстановления старой техники. Отношение к потребностям армии начинает меняться лишь с 1927 г., который был ознаменован серьёзными осложнениями внешнеполитической ситуации вокруг СССР. Внутри страны в этот период происходит поворот в сторону политики расширенной индустриализации, и в производство начинают поступать новые образцы вооружения. Так, в марте в Ленинграде были заложены 3 новые подводные лодки, спущенные на воду в конце 20-х годов, идёт разработка новых советских танков и самолётов. Развитие общественных организаций
Шаги по либерализации советской политической системы в годы нэпа вызвали рост социальной активности различных слоёв населения СССР. Следствием этого становится та высокая роль, которую играли в эти годы разнообразные общественные (негосударственные) организации. Это время некоторые исследователи называют “золотым веком” их истории. По оценкам современных авторов, в нэповские годы в стране возникло и действовало тысячи общественных организаций. Многие из них возникли ещё до революции, другие образовались уже после 1917 г., большинство из которых — непосредственно в нэповское время. Это были творческие союзы, национальные объединения, клубы по интересам и т.д. В эти годы возникло немало добровольных обществ шефства города над деревней, шефства над Красной Армией, в том числе Общество содействия обороне, авиации и химическому строительству ОСОАВИАХИМ, «Долой неграмотность», «Друг детей», Союз воинствующих безбожников и многие другие, объединявшие не менее 10 млн. чел. Крупнейшие партийно-государственные газеты вызвали к жизни рабселькоровское движение. Деятельность общественных организаций регулировалось Конституцией, постановлением ВЦИК от 3 августа 1922 г. “О порядке учреждения и регистрации обществ и союзов, не преследующих извлечения прибыли, и о порядке контроля над ними”, а так же другими нормативными документами.
К наиболее массовым общественным организациям в 1920-е гг. относились прежде всего профсоюзы. В 1922 г. в них было восстановлено добровольное членство, что заметно повысило их авторитет среди населения. Профобъединения быстро росли численно: с 7 млн. членов профсоюзов в 1921 г. до 11 млн. в 1928 г. Они влияли на выбор направлений хозяйственной политики, активно участвовали в регулировании трудовых отношений и заработной платы, в организации производства и в управлении им, энергично содействовали становлению системы социального обеспечения, развитию образования и др. Вместе с тем положение профсоюзов в советском обществе было неопределенным. Правящая партия, провозгласив профсоюзы «школой коммунизма», так и не смогла вложить в этот лозунг конкретного содержания и предпочитала рассматривать профобъединения как непартийный актив добровольных помощников партии, как разновидность приводных ремней партии и государства. К концу 20-х годов профсоюзы утрачивают свои позиции в решении хозяйственных, социальных, трудовых проблем и в основном занимаются организацией субботников и воскресников, недель и месячников ударного труда, соревнования, культпросветработой и др. Самостоятельность профобъединений как общественных организаций приобретает все более формальный характер.–PAGE_BREAK–
Массовой общественно-политической организацией советской молодежи являлся комсомол. В 1923 г. насчитывалось не многим более 300 тыс. комсомольцев, а в 1926 г. их численность уже достигала 1 млн.750 тыс. чел. Комсомол рассматривался партией как ее молодежный резерв, как школа подготовки к вступлению в коммунистическую партию. В середине двадцатых годов комсомольцы активно участвовали в политических дискуссиях. В их среде политические лидеры, в частности Троцкий, искали поддержку. Из комсомольских активистов выросли многие партийные и государственные руководители 30-40-х годов. Комсомол сыграл важную роль в мобилизации молодежи на восстановление и развитие промышленности, на учебу в ФЗУ и рабфаках, на борьбу с неграмотностью. Вместе с тем партия, руководившая комсомолом, использовала энергию комсомольцев в насаждении атеизма и в разрушении церквей, в борьбе с кулачеством, нэпманами, с «буржуазными специалистами», «буржуазной культурой».
С переходом к НЭПу произошёл определённый поворот и в положении кооперации. Были расширены её права в сфере хозяйственной деятельности, осуществлялась материальная и правовая поддержка со стороны государства, возрастала членская база. В этот период продолжалась деятельность Всероссийского центрального кооперативного союза потребительских обществ (Центрозоюза), Всероссийского союза сельскохозяйственной кооперации, Всероссийского кооперативного страхового союза (Коопстрахсоюза) и других объединений. Вместе с тем с середины 1920-х гг. права кооперации вновь стали резко сужаться. Кооперация как самостоятельная хозяйственно-экономическая организация населения, функционирующая на принципах товарно-денежного хозяйства, продолжала подвергаться жесткому контролю и давлению со стороны официальных властей, которые по-прежнему сохранили все основные рычаги воздействия на кооперацию. Поэтому к концу 20-х годов сеть кооперативных организаций оказалась подчиненной административно-хозяйственным государственным органам, стала во многом исполнителем их “руководящих директив”, что и подготовило относительно «легкое» упразднение кооперации в 1929—1932 годах.
Ещё более сложно складывалась судьба тех общественных организаций, которые изначально не вписывались в ту политическую систему, процесс формирования которой разворачивался в СССР в 1920-е гг. Примером этому может служить борьба, развернувшая в те годы вокруг идеи так называемого крестьянского союза. По сводкам ОГПУ к началу 1925 г. выступления в пользу его создания отмечены в 22 губерниях страны. В основном сильны такие настроения были в Московской губернии. Материалы обследования 18 сёл Украины показали, что организация крестьянских союзов мыслилась населению “как орган, могущий диктовать цены на крестьянский труд, как профсоюзы диктуют цены на труд рабочего”. Но даже такое, чисто “тред-юнионистское” движение в рядах крестьянства вызвало растущую тревогу в партийных верхах. Идея объединения крестьян в самостоятельную организацию была истолкована как правоэсеровская, а сторонники создания крестьянского союза подверглись преследованиям и арестам. Помимо этого, в годы нэпа была запрещена деятельность Теософического общества, Общества «Политический Красный крест», «Армии спасения», Общества истинной свободы в память Л.Н. Толстого, Русского антропософического общества и многих других объединений. Во второй половине 1920-х вне закона была поставлена деятельность сохранявшихся в СССР лож Автономного Русского масонства. Политическая борьба в годы нэпа, судьба оппозиционных партий
Смягчение политики большевиков, особенно послабления в области свободы слова были благожелательно встречены в кругах небольшевистской интеллигенции. Неслучайно в 1920-е гг. среди интеллигенции набирает силу «сменовеховское» движение, направленное на поиск компромисса с Советской властью. Многие сменовеховцы, даже успевшие выехать из страны, спешили вернуться на Родину. Характерно так же, что многие сменовеховцы вслед за основоположником этого течения Н.В. Устряловым, сами себя называли ещё “национал-большевиками”.
Но либерализация политической жизни в 1920-е гг. не была беспредельной. Далеко не все представители старой интеллигенции готовы были идти на сотрудничество с большевистской властью. Многие поступали к ней на службу только в силу материальных затруднений или из-за стремления способствовать перерождению режима изнутри. Тактика “обволакивания” власти некоторым деятелям оппозиции в условиях нэпа казалась более действенной, чем военная интервенция и организация внутренних восстаний. Что же касается партии большевиков, то и в ней почва для компромиссов с остальным обществом была не слишком широкой. Многие руководители и рядовые члены партии понимали ленинскую характеристику нэпа как отступления буквально, и всемерно стремились не допустить, чтобы это отступление зашло слишком далеко. По свидетельству бывшего меньшевика Н.В. Валентинова, некоторым большевикам было легче отрезать себе губы, чем произнести лозунги, подобные ленинскому призыву учиться торговать. Сам Ленин признавал, что многим партийцам, которых он называл “поэтами”, в затхлой атмосфере нэпа становилось неуютно. Логика этих коммунистов была проста: в годы гражданской войны в Москве было, конечно, холодно и голодно, но чисто и красиво, а с приход нэпа от неё стал исходить смрад…
Понимая, что уступки в политической сфере оппонентам поведут к полному распаду созданной ими государственной машины, большевики сознательно отказывались проводить мероприятия, подобные нэповским, в политической сфере. Следствием этого становится процесс отмирания всех оппозиционных партий и становление в СССР однопартийного политического режима. Организационно оппозиционные социалистические партии с самого начала 1920-х гг. находились в сложном положении. Там, где их структуры ещё сохранялись, во избежание провалов они вынуждены были действовать глубоко законспирировавшись. Так, фактически замирает деятельность меньшевиков как массовой политической партии. На протяжении целого ряда лет меньшевикам не удавалось организовать перевыборы Центрального комитета своей партии, который функционировал в основном за границей и в конечном итоге превратился в незначительную группку “профессиональных политэмигрантов”. В самом СССР начинается движение за самороспуск партии. В 1923—1924 гг. проходили собрания и конференции меньшевистских организаций, на которых принимались решения о самороспуске. Уже в 1925 г. «Социалистический вестник» — официальной печатный орган меньшевиков, издававшийся в Берлине, писал, что в СССР меньшевистская партия имеет лишь “единицы и десятки” сторонников.
Аналогичная участь ждала и партию эсеров. В первые годы нэпа эсеровское руководство занимала по отношению к большевикам гораздо более активную позицию, нежели меньшевики. Весной 1921 г. эсеры возобновили вооружённую борьбу с установившимся режимом. Этот курс был отчасти подтверждён и на X съезде ПСР, проходившем в августе 1921 г. Ещё более непримиримо были настроены лидеры эсеров, находившиеся в эмиграции. Они продолжали пропагандировать все методы борьбы с большевиками, включая военную интервенцию. Хотя в ряде губерний, таких как Симбирская, Саратовская, Алтайская, Воронежская, Витебская, Енисейская и др., эсеры встречали поддержку среди части населения вплоть до 1922 г., их тактика террора и мятежей в очередной раз зашла в тупик. Ослаблению эсеров способствовала и компания, начатая против них советским государством. Летом 1921 г. ВЧК принимает решение «провести массовые операции в государственном масштабе по правым и левым эсерам», чтобы «выкачать из деревни всех эсеров, засевших там в кооперативах, земотделах, наробразах, продорганах». Летом 1922 г. в Москве был организован судебный процесс над членами ЦК и рядом активистов партии социалистов революционеров.
Из 34 подсудимых, проходивших по этому процессу, 12 оказались приговорены к расстрелу, остальные — к тюремному заключению на срок от 2 до 10 лет. Президиум ЦИК помиловал десять приговоренных к смертной казни. Для двоих осужденных исполнение смертного приговора приостановили с оговоркой немедленного его приведения в действие, в случае использования активистами эсеровской партии вооруженных методов борьбы с Советской властью. После процесса распад партии эсеров стал необратимым. Во второй половине 1922 г. на Украине, в Сибири, на Урале Европейской России и Закавказье состоялись конференции бывших членов партии эсеров, а 18 марта в Москве открылся их Всероссийский съезд. Он констатировал полный распад партии, лишил полномочий членов ЦК, как предавших дело революции, и призвал к массовому вхождению в РКП(б).
Постепенно на нет сходят и другие оппозиционные социалистические партии. С окончательной советизацией Закавказья ликвидируются партии местных сепаратистов и националистов. Так, осенью 1923 г. организовалось инициативное бюро дашнаков, начавшее подготовку ликвидационного съезда партии. Прошедший в конце ноября того же года Всеармянский съезд объявил партию на территории Советской Армении ликвидированной, деятельность отдельных групп дашнаков продолжалась только в подполье и эмиграции. Прекращают свою деятельность грузинские меньшевики и азербайджанские мусаватисты. После упорной борьбы, принял резолюцию считать партийные структуры распущенными IV съезд Украинской Коммунистической Партии (КПУ). Аналогичным образом решилась судьба Еврейской коммунистической партии (Поалей-Цион) и остатков Бунда — признав полное своё банкротство, члены этих партий массово вливались в большевистские организации.
Условия, делавшие неизбежным отмирание в СССР оппозиционных партий, не могут быть охарактеризованы однозначно. Свою роль в ускорении этого процесса, без сомнения, сыграла репрессивная по отношению к «непролетарским» партиям политика большевиков, пропагандистские кампании по дискредитации оппонентов, чистки советских и государственных учреждений, общественных организаций от членов небольшевистских партий и др. Вместе с тем были и объективные причины затухания деятельности социалистических партий в СССР поскольку большевики сумели добиться стабилизации внутриполитического и экономического положения страны, преодолеть народнохозяйственную разруху и дать миллионам людей надежду на лучшую жизнь. В этих условиях население, уже умудренное недавним прошлым, вдосталь вкусившее лозунговой пропаганды и обещаний различных политических сил и испытавшее на себе все ужасы революционного лихолетья, предпочитало поддерживать тех, кто реально обеспечивал пусть скудную, но стабильную жизнь. Для большинства людей важны были не социалистические призывы большевистских, эсеровских или меньшевистских вождей и партийных активистов, а судьба семьи, близких, друзей. Перспективы новых политических схваток, грозящих кровавыми трагедиями, пугали и отталкивали. Положение дел в большевистской партии
В годы нэпа серьёзные перемены происходят и в самой большевистской партии, которая окончательно превращается в ключевое звено советской политической системы. Прежде всего меняется социальный облик партии. После X съезда РКП(б) развернулась чистка партийных рядов, в ходе которой почти 25 % членов партии были из нее исключены. Среди них 33,8 % составляли пассивные, не участвовавшие в работе парторганизаций коммунисты, 24,7 % исключены за карьеризм и аморальный образ жизни, 8,7 % — за взяточничество. В определенной мере РКП (б) освободилась от случайных людей. Но успех был временным. Партийный билет открывал доступ к руководящим постам и манил к себе тех, кто стремился заручиться им не по идейным соображениям. Тем не менее партия, чтобы не выродиться в замкнутую касту управленцев, вынуждена была расширять свои ряды и социальный состав. Партийных руководителей тревожило, что в 1923 г. лишь 17 % членов РКП(б) трудились на заводах. Старая ленинская установка на ограничение численности партии предается забвению и разворачивается широкий прием в РКП(б) «рабочих от станка», а позже и крестьян «от сохи». В 1924 г. после смерти В. Ленина, начинается кампания по массовому привлечению в партию рабочих, получившая название «Ленинского призыва». В партию было принято более 240 тыс. рабочих, что позволило поднять удельный вес «пролетарской прослойки» в РКП(б) до 44 %. В 1925-1927 гг. расширяется доступ в партию крестьян, представители которых составили 35 % нового приема. В 1926 г. РКП(б) насчитывала в своих рядах более миллиона человек, т.е. выросла с 1924 г. в 2 с лишним раза. Тем самым расширилась сеть парторганизаций и партячеек на фабриках и заводах, на селе, в армии и на флоте, в государственных учреждениях, вузах, сфере культуры, что, безусловно, укрепило партийное влияние в обществе. Новые члены партии составили около 60 % ее состава. Поколение большевиков с дореволюционным стажем не превышало 1 % партийцев. Только у трети коммунистов партстаж исчислялся с революции и гражданской войны. Менее 1 % коммунистов были с высшим образованием, около 63 % закончили лишь начальную школу, а 26 % значились самоучками.
В силу этого большинство членов обновленной РКП (б) разбиралось в вопросах «теории социализма» на уровне курсов элементарной политграмоты, организованных партийными органами. Основная партийная масса слабо представляла суть политических и идеологических дискуссий, развернувшихся в РКП(б), и не оказывала на них серьезного воздействия.
Вместе с тем в партии было не мало честных, беззаветно преданных Отечеству людей, трудившихся не за привилегии, не ради карьеры, а на совесть, руководствуясь не сиюминутной конъюнктурой, а интересами возрождения страны. Из их среды впоследствии выросло много талантливых организаторов народного хозяйства, военачальников, ученых
С переходом к нэпу ЦК РКП(б) провозгласил курс на разграничение полномочий партии и государственных органов, искал такие формы руководства советскими структурами, которые не подменяли бы их деятельность и не выливались в командно-директивные методы взаимодействия партии с Советами. Считалось, что партия проводит «свою линию» в Советах и государственных учреждениях через коммунистов, работающих в сфере государственного управления.
Одной из главных функций правящей партии становится подбор и расстановка руководящих кадров. Этими вопросами ведали Орг и Учраспредотделы ЦК РКП(б). Только с апреля 1920г. по март 1921 г. они произвели 40 тыс. назначений на различные должности. После XI съезда партии Генеральным секретарем ЦК РКП(б) стал Сталин, а В. Молотов и В. Куйбышев секретарями ЦК. У Сталина появились широкие возможности по регулированию состава руководящих партийных кадров. В 1922—1923 гг. было заменено большинство секретарей губкомов и укомов партии, причем из 191 нового руководителя местных парторганизаций только 97 были избраны на партконференциях, остальные -назначены «сверху».
Порядок назначения «сверху» возмущал коммунистов. В 1922 г. активные деятели «рабочей оппозиции» обратились в Коминтерн с заявлением, в котором с горечью сообщали, что «опека и давление бюрократии доходит до того, что членам партии предписывается под угрозой исключения и других репрессивных мер избирать не тех, кого хотят сами коммунисты, а тех, кого хотят… верхушки. Такие методы работы приводят к карьеризму, интриганству и лакейству…» Но, несмотря на протесты коммунистов, практика назначенства на партийные должности методично продолжала внедряться в партийную жизнь. В принятом XII партконференцией (1922 г.) новом Уставе партии было записано, что отныне секретари губернских и уездных партийных комитетов должны утверждаться в должности вышестоящим органом. В июне 1926 г. на места было разослано утвержденное Секретариатом и Оргбюро «Положение об ответственных инструкторах ЦК РКП(б)». Инструкторы наделялись широкими полномочиями в отношении выборных партийных органов на местах и были обязаны обеспечить реализацию директив «центральных партийных органов».
В 1926 г. специальное постановление ЦК ВКП(б) «упорядочило» назначение на ответственные партийные посты. Теперь все кандидаты на ключевые партийные должности отбирались и назначались ЦК ВКП (б). Обкомы и райкомы формировали нижестоящие кадровые звенья. Формально все должности в партии были выборными. Однако решающее слово принадлежало не коммунистам на партсобраниях, конференциях и съездах, а партаппаратчикам, тщательно готовившим кадровые назначения. Роль партаппарата в жизни партии, все более возрастала. Росло и влияние И.В. Сталина, руководившего в качестве Генерального секретаря ЦК ВКП (б) работой партийного аппарата и уделявшего особое внимание кадровым проблемам.
Менялись представления о руководящей роли партии в обществе. Если в 1918—1920 гг. в пропаганде упор был сделан на руководящую роль рабочего класса и его авангарда — партию большевиков, то в начале 20-х годов подчеркивалась ведущая роль ЦК ВКП(б), а затем «коллективного руководства» в лице Политбюро ЦК партии. Все это отражало не только эволюцию политических взглядов большевистских лидеров, но и практику сосредоточения полноты власти в руках узкого круга партийных руководителей. Кроме того, в этот период интенсивно разворачивается процесс сращивания партии с государством. Партийное руководство всех уровней все больше занималось не собственно партийными, а хозяйственными и административными вопросами. Так, в работе Пленумов ЦК и Политбюро ЦК ВКП(б) с 25 апреля 1926 г. по 1 мая 1927 г. удельный вес решений составил: по хозяйственным вопросам 26,8 %, государственного строительства — 13,5, международных отношений — 17,2, а по собственно партийно-политическим вопросам — 7 %. Партия, сращиваясь с государством, приобретала черты, роднившие ее с государственно-чиновничьими организациями. В ВКП (б) сложилась строгая иерархия партийных органов с жесткой дисциплиной выполнения распоряжений и директив вышестоящих парторганизаций. Сформировался достаточно широкий слой профессиональных управленцев. В 1925 г. на оплачиваемой партийной работе находилось 25 тыс. чел. — по одному на каждые сорок коммунистов. Партийный аппарат, занимаясь по преимуществу административно-хозяйственными делами, быстро бюрократизировался. Внутрипартийные дискуссии нэповского времени
Заметным элементом партийной жизни нэповского времени становятся многочисленные внутрипартийные дискуссии, острота и принципиальность которых не раз ставили ВКП (б) фактически на грань раскола. Внутрипартийная борьба тех лет охватывала не только руководящие верхи большевиков, но временами проникала и на уровень первичных партийных организаций, поскольку затрагивала наиболее важные и болезненные вопросы развития советского государства. Столкновениями был отмечен уже X съезд РКП (б), на котором принималось решение о переходе к нэпу. В.И. Ленин, желавший превратить партию в надёжный инструмент, способный обеспечить проведение курса нэповских реформ, пошёл на радикальные изменения. В первую очередь они коснулись руководящих органов партии. Так, в связи с тем, что основным его соперником на партийное лидерство в ходе дискуссии о профсоюзах и самого съезда был Л.Д. Троцкий, имевший прочную базу в Оргбюро и Секретариате, после съезда Ленин усиливает позиции выступавшего на его стороне Политбюро и серьезно реформирует секретариат. Не ограничившись этим, в противовес Троцкому он начинает продвигать по партийной иерархии давнего соперника Троцкого И.В. Сталина. В 1922 г. Сталин становится Генеральным секретарем ЦК РКП (б), оставаясь одновременно членом Политбюро и Оргбюро. Контроль над несколькими ключевыми постами позволяет Сталину сконцентрировать в своих руках такие организационные возможности, которыми в партии не обладал больше никто.
Важным итогом X съезда становится принятие резолюции о единстве партий, на основе которой в дальнейшем развернётся борьба против внутрипартийной оппозиции. Резолюция осуждала “заблуждения” нескольких старых большевиков, лидеров “рабочей оппозиции”, обвинённых в “анархо-синдикалистском” уклоне. Кроме этого, резолюция в выскажется целом против фракционности. Объясняя, почему в условиях экономической либерализации большевики пошли на ужесточения режима внутри партии, некоторые историки пишут о вынужденном, но необходимом с точки зрения характере предпринятых мер. Парадоксальной либо непоследовательной позиция большевиков может показаться только с первого взгляда. Экономическая либерализация 1920-х гг. создавала сильнейшее давление на партию со стороны различных социальных и политических сил, поднявшихся на волне нэпа. Только единство рядов партии могло спасти партию от полного разложения и развала, а страну — от нового хаоса.
Опасения возможных осложнений ситуации внутри партии оказались не напрасными. Уже в момент болезни Ленина начинается борьба между членами его ближайшего окружения. В верхах партии к 1922 гг. складывается несколько группировок. Корни и причины их возникновения уходили далеко в годы гражданской войны и даже предреволюционной истории партии. Каждая из этих групп имела свои подходы к основным практическим и теоретическим вопросам, стоявшим перед большевистской партией. Идеи, изложенные в последних работах Ленина, полностью не совпадали с позицией ни одной из фракций. Поэтому первоначально борьба разворачивается вокруг так называемого “ленинского завещания”, судьба которого в СССР складывалась непросто, подчас драматично. Долгое время замалчивалось само его существование. Отдельные части “завещания” если и попадали в печать, то с запозданием и в сокращениях.
В центре дискуссий 1920-х гг. стояли вопросы будущего страны: возможно или невозможно в СССР построение социализма? Сосредоточиться ли на подъёме страны из разрухи или необходимо держать курс на мировую революцию? На точке зрения мировой революции стоял Л.Д. Троцкий. Он возглавлял левую оппозицию. К нему примыкали Е.А. Преображенский, К.Б. Радек, А.А. Иоффе, Х.Г. Раковский и др. Левая оппозиция опиралась на старую партийную интеллигенцию с дореволюционным стажем, бывших межрайонцев, влившихся в ВКП (б) бундовцев и представителей некоторых других партий, а так же на радикально-настроенную часть студенческой молодежи, часть рабочих. Помимо мировой революции Троцкий и его сторонники выступали за так называемую “пролетарскую демократию”, свободу дискуссий в партии, развитие промышленности, плановый контроль над рыночными отношениями. Троцкий сугубо с материальной точки зрения и считал, что о социализме можно будет говорить только тогда, когда производительность труда и жизненный уровень в СССР будет выше, чем в США. Но при этом троцкисты предполагали смело использовать ресурсы СССР для подталкивания революции в других странах.
В 1922—1924 гг. Троцкому противостояла так называемая “тройка”, в которую входили Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев и Сталин. Идейно, Каменев и Зиновьев были близки к левой оппозиции, но не доверяли Троцкому, который постоянно напоминал об их соглашательской тактике накануне Октябрьской революции. Между Троцким и Сталиным так же существовала давняя личная неприязнь. Но причины их соперничества имели всё же гораздо более глубокий и принципиальный характер, нежели сведение личных счётов в борьбе за единоличную власть. В 1924 г. Сталин окончательно сформулировал свои взгляды на природу переживаемого СССР исторического периода. Он утверждал, что возможно не только строительство, но и построение социализма в одной отдельно взятой стране. Аналогичную позицию занял в тот момент и Н.И. Бухарин, увлечённый вопросами хозяйственного развития страны.
На почве общности позиций Сталина и Бухарина идёт формирование своеобразного “теневого Политбюро”, или, как его ещё называют “семёрки”. В неё входили члены —“большого“ Политбюро Сталин, Каменев, Зиновьев, Бухарин, А.И. Рыков, М.П. Томский, а так же Председатель ЦКК В.В. Куйбышев. Таким образом семёрка объединяла всех высших руководителей партии за исключением Троцкого. По свидетельству Зиновьева, “семёрка” стала складываться в начале 1924, а окончательно сформировалась во время августовского 1924 г. пленума ЦК РКП (б). Объединёнными усилиями центристов и правых в партийном руководстве к 1925 г. троцкистская оппозиция была разбита. Троцкий и его сторонники лишились важных постов в партийном, хозяйственном и военном руководстве.
Усиление позиций Сталина в ходе дискуссии с троцкистами вызвали опасения у Зиновьева и Каменева. В 1925 г. они, совместно с Н.К. Крупской и Наркомом финансов Г.Я. Сокольниковым возглавили так называемую “новую оппозицию”. Троцкий не присоединился к ней, поскольку считал “новую оппозицию” искусственной, сугубо аппаратной, бюрократической. В этих оценках “новой оппозиции” со стороны Троцкого было много верного. Когда один из лидеров “новой оппозиции” Зиновьев был главой ленинградских коммунистов, он имел возможность контролировать административную машину северной столицы. Неудивительно поэтому, что делегация от Ленинграда на XIV съезде ВКП (б) была целиком на стороне оппозиции. Но понадобилась всего одна неделя, и подавляющее большинство коммунистов города на Неве включились в компанию поддержки ЦК и травли оппозиционеров. Причиной такого “резкого прозрения” явились аппаратные перестановки в руководстве ленинградской парторганизации. Пока зиновьевцы возглавляли партаппарат в городе, вся партийная организация была в рядах оппозиции. Когда же Сталин поставил руководить партаппаратом в Ленинграде своих сторонников, “зиновьевский монолит” стал сталинским.
Потерпев поражение на XIV съезде партии, левая оппозиция не сложила оружие. В 1926—1927 гг. происходит объединение троцкистской и “новой оппозиции” под идейным лидерством наиболее авторитетного своего участника — Л.Д. Троцкого. “Оппозиция большевиков-ленинцев”, как стали называть себя противники сталинской линии, подготовила альтернативную официальной программу реформ. В основном она лежала в русле идей, высказанных Троцким ранее, в период дискуссий первых лет НЭПа. Главным её положением стало решительное отрицание возможности построения в СССР социализма: “Необходимо прежде всего, целиком и полностью подтвердить и укрепить курс на международную революцию и дать решительный отпор всем «стабилизационным» и мнимо-«государственным» настроениям… «Теория» социализма в одной стране теперь играет уже прямо разлагающую роль”, — подчёркивалось в ней. Платформа оппозиции была размножена в подпольной типографии и нелегально распространялась среди её сторонников.
Важные последствия имела так же альтернативная демонстрация, проведённая оппозицией в день празднования 10-й годовщины Октябрьской революции. Эта акция становится кульминацией легальной деятельности левой оппозиции. На XV съезде ВКП (б), проходившем в декабре 1927 г., оппозиционеры подверглись острой критике. В принятой по итогам жаркой дискуссии резолюции съезда утверждалось, что троцкистско-зиновьевская оппозиция “идейно разорвала с ленинизмом, … стала на путь капитуляции перед силами международной и внутренней буржуазии и превратилась объективно в орудие третьей силы против режима пролетарской диктатуры”. Не ограничиваясь “идейным разгромом”, сторонники “генеральной линии” обрушили на оппозицию всю карающую мощь государства. Виднейшие оппозиционеры оказались изгнаны из партии, оказались под арестом. Сам Троцкий оказался в ссылке в Алма-Ате.
Расправившись с левой оппозицией, Сталин и Бухарин перестали нуждаться в поддержке друг друга. Бухарин возглавил внутрипартийное течение, получившее название “правого уклона”. Правые выступали за более медленные, “черепашьи” темпы развития тяжёлой промышленности, отдавая приоритет лёгкой промышленности и сельскому хозяйству. Они были против чрезмерного нажима на кулака и перекачки средств из деревни на нужды индустриализации. Их идеалом была органическая индустриализация на базе растущего сельского хозяйства. Правые пользовались симпатиями и поддержкой среди многих деятелей антибольшевистской ориентации как внутри страны, так и за рубежом. Н.В. Устрялов, Е.Д. Кускова, А.В. Чаянов, Н.Д. Кондратьев и многие другие готовы были видеть в усилении бухаринцев развитие тенденций перерождения советского режима. Совершенно иной, по сравнению с правыми, позиции придерживался Сталин. Залог независимости СССР на внешнеполитической арене и победы социализма внутри страны он видел в индустриализации, прежде всего в развитии тяжёлой промышленности. В этом его взгляды напоминали позицию левых большевиков, но в отличие от них Сталин выступал за большую независимость советской экономики от внешнего рынка и полагался на внутренние ресурсы страны.
Правые упрекали Сталина в идейной смычке с левой оппозицией. Для них этого казалось достаточным, чтобы поставить вопрос о недопустимости лидерства Сталина в партии. Но они не учли тех настроений недовольства нэпом, которые к концу 1920-х гг. стали преобладающими в партии и в обществе. Не учли правые и силу административного ресурса, которым активно пользовался Сталин. Всё это делало позиции Бухарина и его сторонников уязвимыми. Открытые столкновения начались в период хлебозаготовительного кризиса 1928 г. Бухарин настаивал на пагубности постоянного применения против деревни чрезвычайных мер, напоминающих времена продразвёрстки. В апреле 1928 г. на Пленуме ЦК ВКП (б) Сталину ещё пришлось считаться с позицией Бухарина. Но на очередном Пленуме ЦК в июне 1928 г. он уже открыто говорил о том, что нэп зашёл в тупик и нужно пересматривать приоритеты хозяйственного развития. По словам самого Бухарина, он пришёл в ужас от речи генсека. Бухарин решается перенести полемику в массы и публикует 30 сентября 1928 г. в подконтрольной ему газете “Правда” статью “Заметки экономиста”. В ней в завуалированной форме он подверг критики платформу Сталина и выступил с изложением своих представлений о нэпе. О подлинной сути позиции Бухарина свидетельствует один красноречивый факт: обвиняя прежде Сталина в идейной смычке с левыми, сам Бухарин летом 1928 г. сам попытался установить с ними союз. 11 июля 1928 г. он попытался выйти на контакт с Каменева и Сокольникова и предложить им совместно создать антипартийных блок. Каменев сообщил об имевших место переговорах Сталину, что самым серьёзным образом подорвало престиж Бухарина.
Ответной мерой Сталина стало принятое на Пленуме ЦК в ноябре 1928 г. решение осудить образовавшийся в партии правый уклон. Его лидеры пока открыто не назывались, однако Бухарину, А.И. Рыкову и М.П. Томскому пришлось присоединиться к осуждению правого уклона и отмежеваться от него. Но борьба продолжилась. Томскому вскоре после пленума пришлось оставить пост руководителя советских профсоюзов. Потеряли правые и контроль над московской парторганизацией, от руководства которой был отстранён их сторонник Н.А. Угланов. Ослабленная правая оппозиция уже не могла активно сопротивляться. На заседании Пленума ЦК ВКП (б) в апреле 1929 г. Сталин уже открыто раскритиковал позицию Бухарина, припомнив ему все ошибки, начиная с 1915 г.: от оппозиции Ленину до “поддержки кулака”. Окончательно правый уклон был разгромлен в ноябре 1929 г. На проходившем в те дни Пленуме ЦК дискредитированные лидеры оппозиции подвергли себя унизительной самокритике, а их лидер Бухарин был исключён из Политбюро. Сталинская фракция окончательно взяла вверх во внутрипартийной борьбе, что по времени совпало с фактическим окончанием нэпа.
Осенью 1928 г. Троцкий воспользовался тем, что между Сталин отвлечён борьбой с правым уклоном, попытался вновь напомнить о себе. 21 октября он обратился с воззванием к коммунистам всех стран подняться на борьбу со сталинским режимом. Но к тому времени Троцкий уже не мог опереться даже на своих прежних сторонников. В рядах левой оппозиции так же наметился раскол. Часть троцкистов во главе с Раковским призывала продолжать борьбу, другая часть во главе с Каменевым и Радеком, призвала сложить оружие и поддержать курс Сталина на индустриализацию и коллективизацию. Но обращение Троцкого не осталось незамеченным. Было принято решение о его высылке и 21 января 1929 г. на пароходе «Ильич» он покинул пределы СССР и направился в изгнание в Турцию. Вместо заключения
Итогом политического развития СССР в эпоху новой экономической политики становится окончательное оформление советского государства, рождённого Октябрьской революцией. Прошедшие годы показали как силу нового режима, так и слабые стороны. К сильным сторонам следует отнести наметившиеся тенденции перехода от революционаризма в государственных делах к трезвому прагматическому подходу в определении внутриполитического курса. Кроме того, в ожесточённой борьбе в 1920-е гг. победили силы, которые чётко придерживались курса на усиление национальной независимости России. Вместе с тем, новая правящая верхушка была генетически связана с разрушительными тенденциями рубежа XIX—XX вв., несла в своей психологии нигилистический дух. Весь жизненный опыт этих людей, ключевым звеном биографии которых являлись революция и гражданская война, толках их к поиску простых решений, не способствовал формированию из них руководителей, способных к созиданию. Кроме того отдельные элементы созданной революцией политической системы (в частности сама большевистская партия в том виде, в котором она продолжала существовать в 20-е гг. XX в.) представляли собой тормоз на пути дальнейшего национального возрождения. Требовались новые, ещё более решительные реформы, которые помогли бы новой России встать вровень с теми историческими вызовами, на которые ей уже в самом скором времени предстояло ответить на полях сражений грядущей Второй мировой войны.