Политология как самостоятельная научная дисциплина

ПОЛИТОЛОГИЯ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ НАУЧНАЯ ДИСЦИПЛИНА
1.      Предмет политической науки
Что же такое политология, или политическая наука? Какое место она занимает среди остальных социальных и гуманитар­ных наук? К настоящему времени нет еще общепринятого опре­деления политической науки. Исследователи расходятся между собой в оценке границ и содержания политологии, круга охва­тываемых ею проблем, критериев выделения в самостоятельную научную дисциплину. Прежде всего необходимо определить круг тем и проблем, в совокупности составляющих предмет изучения данной дисциплины. Для этого, в свою очередь, нужно выяснить содержание понятий «политическое», «мир политического», «политическая сфера» и т.д. А эта проблема в значительной ме­ре конкретизируется как проблема вычленения границ между ними и другими подсистемами человеческого общежития. Невозмож­но определить политическое, не ответив на вопрос о характере и типе соответствующего общества.
Этапы формирования политической науки в целом соответ­ствовали этапам осознания людьми политики как самостоятель­ной сферы человеческой деятельности. Как правило, каждая из социальных и гуманитарных дисциплин призвана изучать само­стоятельную, более или менее четко очерченную сферу общест­венной жизни. Собственную сферу имеет и политическая наука. Остановимся на этом вопросе более подробно.
В современной общественно-политической системе как цело­стном социуме выделяются следующие взаимосвязанные и вза­имозависимые подсистемы: производственная, или экономи­ческая, социальная, духовная и политическая. Производственная подсистема обеспечивает материальную инфраструктуру, а поли­тическая — механизм реализации общей воли и общего интере­са всех основных элементов системы. Социальная и духовная сфе­ры в совокупности составляют гражданское общество, которое также можно обозначить как единую подсистему. Эта проблема более подробно анализируется в гл. 3. Здесь отметим лишь то, что в со­ответствии с предложенной классификацией человеческий соци­ум условно можно было бы изобразить в виде схемы, представленной на рис. 1.
/>
Рис. 1
Теперь, руководствуясь этой схемой, попытаемся классифи­цировать социальные и гуманитарные науки, каждая из которых призвана изучать тот или иной аспект, ракурс, компонент одной из четырех подсистем. В таком случае мы имеем следующий рас­клад: А — социальные науки, группирующиеся вокруг социоло­гии, В — науки о духе (философия, культурология, религиоведение и богословие, этика, эстетика и искусствознание и т.д.), С — политические науки и D — экономические науки. Други­ми словами, каждая из четырех главных подсистем служит объ­ектом изучения самостоятельного блока научных дисциплин. Но это лишь самое начало разговора о классификации социальных и гуманитарных наук. Трудности начинаются сразу же, как только мы приступаем к определению места каждой конкретной дисциплины в системе социальных и гуманитарных наук, к бо­лее или менее точному выявлению сферы или предмета ее изу­чения, круга охватываемых ею тем и проблем.
Что касается собственно политологии, то первоначально она сфор­мировалась как дисциплина, призванная изучать предназначение и функции государственных и политических феноменов, инсти­тутов, процессов. В современном же толковании предметом ее ис­следования является мир политического в его тотальности и мно­гообразии, все то, что охватывается понятием «политическое».
В свою очередь всю совокупность проблем, которыми зани­маются политологи, можно подразделить на три блока. Во-первых, социально-философские и идейно-теоретические основа­ния политики, системообразующие признаки и характеристики подсистемы политического, политические парадигмы, соответ­ствующие тому или иному конкретному историческому перио­ду. Во-вторых, политические системы и политическая культура, отличия и сходства между различными политическими система­ми, их преимущества и недостатки, политические режимы, ус­ловия их изменения и смены. В-третьих, политические инсти­туты, политический процесс, политическое поведение. Причем речь отнюдь не идет о какой бы то ни было иерархической соподчиненности этих трех блоков, о большей или меньшей зна­чимости того или иного из них.
Следует исходить из признания их равнозначности, посколь­ку идейно-теоретические основания политики невозможно донять в отрыве от конкретной политической системы, а ее, в свою оче­редь, — без конкретных политических институтов.
Политические феномены, несомненно, представляют интерес прежде всего в их наличном в данный момент состоянии. Зада­ча политолога состоит в выяснении их структуры, составных эле­ментов, функций, условий для нормального функционирова­ния, соотношения и взаимодействия друг с другом. Но без учета исторического фона, идейно-теоретической и социально-философ­ской подоплеки такой анализ был бы односторонним и, стало быть, не раскрывающим адекватно сущности политических явлений. Поэтому политологическое исследование должно включать три важнейших аспекта: исторический, конкретно-эмпирический и теоретический.
Основополагающими объектами исследования политологии яв­ляются государство, власть и властные отношения, составля­ющие как бы осевой стержень политического. Они имеют мно­го измерений — экономическое, социокультурное, философское, социально-психологическое, структурное, функциональное и др. Каждое из этих измерений обладает своими собственными харак­теристиками, нормами и функциями. Поэтому задача политиче­ской науки в этом плане гораздо шире государствоведческой и правоведческой дисциплин, изучающих прежде всего правовые ас­пекты данной проблемы. Политическая наука призвана анализировать государство и властные отношения прежде всего как социальные феномены, как институты политической орга­низации общества, главная цель которой — реализация всеоб­щего интереса.
Но сами эти измерения невозможно сколько-нибудь четко оп­ределить, не выяснив, что понимается под миром или подсисте­мой политического. Один из путей определения сущности и со­держания любого понятия заключается в выявлении основных его контуров, параметров и составных элементов. Проблема оп­ределения мира политического конкретизируется как проблема вычленения границ между ним и другими подсистемами чело­веческого общежития. Мир политического — это весьма слож­ный и многослойный комплекс явлений, институтов, отношений, процессов, включающий множество сфер, таких как государст­венно-правовая, партийная, избирательная, механизмы принятия решений, структурные и системные компоненты.
Естественно, что политические реальности и феномены невоз­можно понять без учета системы общения, средств и механизмов политической коммуникации, которые в одинаковой степени связаны как со сферой общественного сознания, социокультурной и политико-культурной сферами, так и с миром политиче­ского в собственном смысле этого слова. Когда мы говорим о ми­ре политического, то имеем в виду уже застывшие, статичные, наличные в каждый конкретный момент феномены, структуры, составные элементы, в также условия для их нормального функ­ционирования и взаимодействия друг с другом.’ Но политичес­кое не ограничивается этим, поскольку одной из важнейших его характеристик является динамика, т.е. это — сфера, которая под­вергается постоянным изменениям. К тому же политическое интегральной своей частью включает в себя теоретический и со­циально-философский аспекты. В данном контексте оно охваты­вает историю политических учений и традиций, политических систем и идейно-политических парадигм и течений и др.
При всем том в центре мира политического стоят государст­во, власть и властные отношения. Они составляют основопола­гающие категории политической философии и политической науки и дают ключ к пониманию сущности и предназначения политики, политических институтов и всего мира политического. Только поняв природу власти и государства, можно выделить по­литику из всей общественной системы и комплекса обществен­ных отношений.
Как правило, в политической сфере зачастую значимость приобретают не только реальные действия и меры правительст­ва или государства, тех или иных общественно-политических об­разований, но и то, как они оцениваются и воспринимаются, в ка­ком контексте подаются. А это определяют господствующие в обществе нормы и правила игры, поведенческие стереотипы, вербальные реакции, политическая символика и знаковая сис­тема, а также другие компоненты национальной культуры. В массиве национального сознания каждого народа имеются ба­зисные, как бы врожденные элементы, определяющие сам дух, менталитет, характер данного народа, и они не могут не накла­дывать родовую печать на его политическую систему. Обществен­ная природа человека такова, что он не может не идентифици­ровать себя с определенной культурой, традицией, с чем-то таким, чем он гордится — собственным языком, собственной сим­воликой. Именно в национальной культуре человек ищет свое от­ражение, в ней он идентифицирует себя с себе подобными и, соб­ственно говоря, узнает себя. Будучи формой бытия человека, культура в равной мере относится и к сущности, и к существо­ванию человека. Можно сказать, что культура — это базис су­веренного бытия людей.
Применительно к рассматриваемому здесь вопросу речь идет о политической культуре, в которой как бы в превращенной фор­ме реализуется ряд важнейших аспектов политического мировоз­зрения людей и политической философии. Политическая куль­тура — это комплекс представлений той или иной национальной или социально-политической общности о мире политики, поли­тического, законах и правилах их функционирования. В этом смыс­ле политическая культура составляет в некотором роде этос или дух, который одушевляет формальные политические институты.
Мир политического состоит как бы из двух самостоятельных сфер. В нем выделяют конкретную или повседневную полити­ческую практику, осуществляемую исполнителями всех уров­ней в лице чиновников, функционеров, служащих государства, партий, организаций, объединений, корпораций, институтов мирового сообщества или международно-политической систе­мы, а также сферу разработки политических программ, идео­логий, курсов стратегического характера на всех уровнях и при­нятия решений относительно путей, форм и средств их реализа­ции. Это примерно соответствует тому водоразделу, который М.Вебер проводил между чиновником и политиком. Задача пер­вого состоит исключительно в беспрекословном профессиональ­ном выполнении принятых политиком решений, при этом он не несет ответственности за направление и содержание политичес­кого решения. Такую ответственность несут политики, которые берут на себя функцию разработки программных установок и ос­новных направлений их реализации.
Исходя из подобных соотношений, австрийский социолог и политик А.Шеффле назвал первую сферой «повседневной госу­дарственной жизни», а вторую — сферой «политики». В первой сфере все решения по каждому конкретному случаю принимают­ся в повседневной практической деятельности в соответствии с четко установленными правовыми или иными нормами, прави­лами, предписаниями и существующими прецедентами. Здесь уме­стно говорить не о политике в собственном смысле слова, а о по­вседневном административном управлении. О политике, считал Шеффле, мы вправе говорить лишь в тех случаях, когда речь идет о легитимизации нового положения вещей, например заключе­нии договора с иностранным государством, принятии парламен­том нового закона о налогах, проведении избирательной кампа­нии, подготовке оппозицией акций протеста или подавлении правительством этих акций. Разумеется, такое разграничение носит условный характер, поскольку новая расстановка полити­ческих сил и соответственно принятие политических решений воз­можны и в процессе повседневного государственного управления.
С рассматриваемой точки зрения интерес представляет то, что в английском языке для обозначения политики используются два термина: «policy» и «politics». Как отмечал видный французский социолог Р.Арон, «слово «политика» в первом его значении — это программа, метод действий или сами действия, осуществ­ляемые человеком или группой людей по отношению к какой-то одной проблеме или к совокупности проблем, стоящих пе­ред сообществом». Во втором же значении это слово «относится к той области общественной жизни, где конкурируют или противоборствуют различные политические (в значении policy) направления. Политика как область — это совокупность, вну­три которой борются личности или группы, имеющие собст­венную policy, то есть свои цели, свои интересы, а то и свое мировоззрение». Все это говорит о том, что политика представля­ет собой одновременно и сферу деятельности, и форму деятель­ности.
Все изложенное выше дает достаточные основания для выво­да, что понятие политического значительно шире и богаче поня­тий государства, политической системы, власти. Однако при всей многозначности данного понятия, когда говорят о мире политического, речь все же идет об особой сфере жизнедеятель­ности людей, связанной с властными отношениями, с государ­ством и государственным устройством, с теми институтами, принципами, нормами, которые призваны гарантировать жизне­способность того или иного сообщества людей, реализацию их общей воли, интересов и потребностей. Иначе говоря, под политичес­ким подразумевается все то, что имеет касательство к феноме­нам, институтам, организационным формам и отношениям в об­ществе, за которыми признаны окончательная власть и авторитет, существующие в этом обществе для утверждения и сохранения порядка и реализации других жизненно важных для него целей.
Проблемы мирового сообщества и всего комплекса междуна­родных отношений составляют предмет исследования несколь­ких обществоведческих дисциплин, таких как история, право­ведение, история дипломатии, социология, отчасти и философия. Естественно, значительное внимание этим проблемам традици­онного уделяется и в политической науке. Дело в том, что госу­дарство является субъектом политики не только как носитель вла­сти и властных отношений в рамках отдельной взятой страны, но и как носитель государственного суверенитета на международной арене, как один из многих субъектов политических отношений между различными государствами. Эта проблема приобрела осо­бую актуальность в наши дни, когда усиливаются интеграцион­ные тенденции во всех сферах жизни разных государств и наро­дов, регионов и континентов.
Политология призвана проанализировать основные параме­тры международных отношений как единой системы со своими собственными системообразующими характеристиками, структур­ными составляющими и функциями. Важной задачей политологии является изучение закономерностей, основных норм и осо­бенностей взаимодействия государств, региональных и всемирных организаций и других субъектов международных отношений в современных условиях. Особенно значимо исследование меха­низмов принятия решений, ролей и функций важнейших инсти­тутов в системе разрешения международных конфликтов и до­стижения консенсуса между государствами.
Подводя итог, можно сказать, что предметом политологии в об­щей сложности является политическое в его тотальности, в кон­тексте исторического развития и реальной социальной действи­тельности, а также взаимодействия и переплетения различных социальных сил, социокультурного и политико-культурного опыта. В фокусе ее зрения — такие разные по своему характеру институты, феномены и процессы, как политическая система, го­сударственный строй, власть и властные отношения, политиче­ское поведение, политическая культура, история политических учений и др. Эти проблемы изучаются не только политологией, но в тех или иных аспектах и измерениях также философией, социологией, государственно-правовой наукой и другими науч­ными дисциплинами. Поэтому естественно, что политическая на­ука открыта влиянию со стороны других социальных и гумани­тарных, а зачастую и естественных наук.
2.      Место политической науки в системе социальных и гуманитарных наук
Мир политического переплетается с историей, культурой, сферой экономики, социальными феноменами. Поэтому не слу­чайно, что на его изучение претендуют и другие социально-гуманитарные дисциплины. Политологам приходится постоянно сопер­ничать и сотрудничать с философами, социологами, историками. Интегрируя отдельные аспекты этих дисциплин, политология рас­полагается как бы в точке их пересечения и представляет собой междисциплинарную науку.
На заре формирования политической науки как самостоятель­ной дисциплины известный английский историк Э.Фримен не без определенных оснований говорил: «История — это прошлая по­литика и политика — это сегодняшняя история». И неудиви­тельно, что политическая наука сформировалась в тесной взаи­мосвязи с историей. Но это отнюдь не говорит об отсутствии серьезных различий между двумя дисциплинами, что можно про­иллюстрировать, сравнив задачи и функции историка и полито­лога. Как правило, историк имеет дело с свершившимися про­цессами и феноменами, ставшими уже достоянием прошлого. Он может наблюдать начало, развитие и конец изучаемых процессов. Политолог, напротив, имеет дело с еще не свершившимися фактами. Он смотрит на эти факты как на продолжающееся дей­ствие. Он смотрит на историю как на спектакль и воспринима­ет ее как действие, участником которого является сам. В отли­чие от историка, который может анализировать свой предмет, как бы став над ним, отстранившись от него, политолог должен со­хранить теснейшую связь с предметом исследования, он находит­ся как бы внутри изучаемого им процесса. Реальный источник его затруднений состоит в том, что он должен оценивать состо­яние политической ситуации до того, как она примет историчес­кую форму, т.е. станет необратимой. А это побуждает политоло­га зачастую смешивать свои собственные желания с реальностью.
Касаясь возможностей той или иной науки адекватно изучить свой объект, уместно применить здесь гегелевскую метафору: «Сова Минервы, начинает свой полет в сумерках». И действительно, более или менее исчерпывающие и соответствующие реальному положению вещей знания о том или ином общественно-полити­ческом феномене можно получить лишь тогда, когда этот фено­мен стал свершившимся объективным фактом общественной жизни. Соответственно исследователь может изучать этот факт, наблюдая и изучая его как бы со стороны. С этой точки зрения положение историка предпочтительнее, поскольку он имеет де­ло с уже свершившимися историческими феноменами и факта­ми. Что касается политолога, то объектом его интереса являют­ся живые реальности, затрагивающие интересы множества действующих в этих реальностях лиц.
Политолог, будучи одним из этих лиц, не способен в полной мере стать над изучаемыми им реальностями, которые еще не ста­ли свершившимися фактами, находятся в движении, процессе становления. Он не может отвлечься от субъективных, сиюми­нутных впечатлений, и его выводы могут быть подвержены вли­янию изменяющихся событий и обстоятельств. Образно говоря, для политолога сумерки еще не наступили и его сова не готова к вылету.
Особенно важен вопрос о соотношении и разграничении политологии и социологии. Строго говоря, социальная сфера явля­ется объектом исследования социологии, а мир политического — политологии. Но при близком рассмотрении обнаруживается крайняя трудность, если не невозможность определения, где именно на линии АС (см. рис. 1) кончается социальная и начи­нается политическая подсистема. Не прояснив этот вопрос, мы не можем, разумеется, даже приблизительно определить круг тем и проблем, охватываемых соответственно социологией и политологией.
Очевидно, что существует комплекс институтов, феноменов, отношений, однозначно относящихся соответственно к граж­данскому обществу (семья, группа, социальные слои, классы и т.д.) и к миру политического (парламент, правительство, го­сударственно-административный аппарата и др.). Но существу­ют и такие институты, которые могут рассматриваться как не­сущие конструкции или составные элементы одновременно и гражданского общества, и подсистемы политического. В этом смысле особенно типично положение политических партий, име­ющих своей социальной базой различные группы, слои, классы гражданского общества. Главная их задача состоит в том, что­бы сгруппировать, выкристаллизовать разнородные конфликту­ющие интересы в этом обществе и, представляя их во властных структурах, трансформировать в соответствующий политический курс в системе законодательной и исполнительной власти.
Пример с политическими партиями показывает, что между гражданским обществом и миром политического существует некое промежуточное пространство, от которого во многом за­висит жизнеспособность и эффективное функционирование обе­их подсистем. Следует отметить, что в гражданском обществе коренятся социально-экономические, социокультурные, этнонациональные, религиозные, образовательные и иные проблемы, которые в совокупности составляют социологические основы по­литики.
Очевидно, что ни политическая наука, ни социология не впра­ве претендовать на исключительную монополию на данный блок проблем. Выход из такой антиномии был найден на пу­тях формирования новой самостоятельной научной дисципли­ны — политической социологии, объектами исследования ко­торой являются институты, механизмы, процессы, действующие на стыке между гражданским обществом и миром политичес­кого. Главное отличие политологии от политической социоло­гии состоит в том, что последняя имеет дело с социальными при­чинами и отношениями распределения власти и властных структур в обществе, факторами, определяющими политичес­кое поведение людей, политические конфликты, политические установки, ориентации и умонастроения широких масс населе­ния. Как отмечали видные представители политической социологии США Р.Бендикс и С.М.Липсет, «в отличие от политологии, которая исходит от государства и изучает, как оно вли­яет на общество, политическая социология исходит от общест­ва и изучает, как оно влияет на государство, то есть на формальные институты, служащие разделению и осуществле­нию власти».
Политическая социология представляет собой своеобразный синтез социологии и политологии. Она в большей степени, чем политология, концентрирует внимание на борьбе за власть меж­ду различными частями общества, социальных конфликтах и со­циальных изменениях, скрытых функциях, неформальных и дисфункциональных аспектах политики. В широком смысле слова в центре внимания политической социологии — социологичес­кое измерение политических феноменов. Она занимается преж­де всего социальной базой власти во всех институциональных сек­торах общества. В этом контексте политическая социология интересуется особенностями социальной стратификации, тем, как они сказываются на политической организации. В узком смыс­ле слова она концентрирует внимание на организационном ана­лизе политических группировок и политического руководства, изучает социальный контекст политических институтов и про­цессов на макро- и микросоциальном уровнях.
Если снова обратиться к рис. 1, то обнаружится, что на ли­нии ВС положение дел оказывается еще более сложным и запу­танным, чем на линии АС. И действительно, где на этой линии кончается духовная сфера и начинается мир политического?
Попытаемся объяснить это на конкретном примере. В каче­стве центрального субъекта мира политического выступает че­ловек. Однако человек является существом не только социаль­ным, политическим и экономическим, но и одновременно духовным, социокультурным, политико-культурным, мораль­но-этическим и др. Было бы напрасным трудом пытаться прове­сти некие линии разграничения между различными ипостасями, в которых одновременно выступает человек. Очевидно, что, об­ращаясь к человеку, политология вторгается в сферу интересов философии, этики, культурологии, антропологии, психологии, а эти последние в свою очередь — в сферу интересов самой по­литологии. На пересечении этих сфер мы и вправе вести разго­вор о политической философии, политической антропологии, политической психологии, политической этике, политической куль­туре как особых областях исследования и, с определенными оговорками, как о самостоятельных дисциплинах или разделах политической науки.
Политическая философия представляет собой отрасль или под­раздел философии, имеющие своим объектом изучения и трак­товки сферу политического. Ее задача — установление добра и зла, справедливого и несправедливого, совершенного и несовершен­ного, подлежащего сохранению или изменению, одобрению или осуждению и т.д. в политике. Если философия призвана постичь природу вещей вообще, то цель политической философии — по­нимание природы политических вещей. Этот аспект более подроб­но будет рассмотрен при анализе мировоззренческого измерения политики.
Политическая психология призвана изучать роль устано­вок, ориентации, убеждений, ожиданий, мотиваций, восприятии в политическом поведении людей. Особенно широко исследова­ния такого рода используются при изучении общественного мне­ния, политической социализации, политического конфликта и сотрудничества, электорального поведения, политических ус­тановок и т.д. Зачинателем политической психологии считает­ся Г.Ласуэлл, который в 1930 г. опубликовал книгу «Психоло­гия и политика», а в 1950 г. в соавторстве с А.Капланом — «Власть и общество». Особое развитие она получила с развертыванием по­сле Второй мировой войны так называемой бихевиористской революции (об этом см. ниже).
Под политической антропологией традиционно понимается дисциплина, занимающаяся системами и институтами управле­ния этнических сообществ, в особенности в развивающихся и примитивных обществах. Она интересуется связями полити­ческого поведения с более широкой культурой группы, коллек­тива, сообщества. Политико-антропологические исследования позволили сравнить разнообразные политические системы и вы­явить этнические факторы в политическом поведении людей.
3.      Методология и методы политических исследований
Политология, как и любая научная дисциплина, имеет свои собственные методологию и методы исследования, а также язык и понятийный аппарат. Их разработка и внедрение стали частью процесса профессионализации и институционализации политической науки. Особенно большой вклад в этом отношении был внесен в период после Второй мировой войны.
Методология представляет собой определенный способ виде­ния и организации исследования, систему аналитических мето­дов и приемов, проверки и оценки, концептуального и идейно­го арсенала, в совокупности составляющих общий подход к решению стоящих перед данной наукой проблем. Она вклю­чает правила и критерии интерпретации фактов, равно как ис­следовательские планы, приемы сбора данных и т.д. Методоло­гия тесно связана с общемировоззренческой системой, которая, в свою очередь, является частью господствующей в данный пе­риод общественно-политической парадигмы. Ее нередко связы­вают с конкретными течениями политико-философской и идей­но-политической мысли, полагая, что каждое из них имеет собственную методологию. Например, говорят о марксистской, позитивистской, неопозитивистской, структурно-функциональной методологиях. Но тем не менее каждая научная дисципли­на, в том числе политическая наука, имеет собственную методо­логию и инструментарий анализа, без соблюдения которых нельзя говорить о действительно объективном изучении предме­та этой дисциплины.
Общественно-политические реальности слагаются из действий людей и характеризуются динамизмом и постоянной изменчи­востью, случайность, событийность, вероятность и необрати­мость составляют их сущностные характеристики. Сущностная характеристика политики — не покой, а движение, и в центре внимания политической науки находится политический про­цесс. Поэтому прав Ж. Бордо, который говорил, что «политика не дает себя сфотографировать». А это означает, что здесь мно­гие феномены, события, процессы настолько эфемерны и быст­ротечны, что зачастую исследователь не в состоянии поспевать за ними, тем более найти в этом калейдоскопическом водоворо­те не то что истину, но и просто элементарные причинно-след­ственные связи.
Политика имеет дело с пониманием и толкованием человече­ских целей, а там, где речь идет о целях, непременно присутст­вуют ценности. Без проникновения в сферу целей и идеалов не мо­жет быть речи и об адекватном изучении мира политического. Общественно-политические реальности невозможно вычислить в количественных терминах и втиснуть в прокрустово ложе каких бы то ни было формул и определений. Социальный и политичес­кий факты нельзя отделить от ценности, ценностные соображения должны быть соотнесены со знанием фактов. Задача политолога состоит в том, чтобы выявить пути достижения наибольшего сов­падения между миром сущего и миром должного. Поэтому поли­тическая наука не может быть ценностно нейтральной.
Законы общественно-политического развития, которые зна­чительно менее устойчивы, нежели естественные законы, прояв­ляются в разных институциональных, ценностно-нормативных, интеллектуальных условиях, раскладе социальных и политиче­ских сил, стечении обстоятельств и т.д. по-разному. Каждая кон­кретная общественно-историческая данность имеет собственные социальные и политические реальности и собственную систему приоритетов, предпочтений, ценностей. Будучи переменными образованиями или величинами, они находятся в состоянии по­стоянного изменения и обновления. Из этого можно сделать вы­вод, что исследование мира политического предполагает не толь­ко установление объективных причинно-следственных связей, но также признание правомерности суждений о вероятностной сущности общественно-политических процессов.
Более того, в современных реальностях в результате научно-технического прогресса стирается грань между реальным, веро­ятным и возможным. Возрастает роль вероятностных, событий­ных начал, динамизма и неустойчивости, необратимости и индетерминизма. К тому же в политике основополагающее зна­чение имеют человеческий выбор, потребности, интересы и це­ли людей. Все это оставляет место для различных путей и направ­лений ее развития и соответственно различных интерпретаций мира политического и тенденций его развития. Разумеется, мы можем выразить и измерить в количественных терминах резуль­таты выборов, их стоимость в долларах или рублях, динамику численности сторонников тех или иных партий и т.д. Но такие важные категории, как «благосостояние», «свобода», «равенст­во», «справедливость» невозможно выразить в каких бы то ни было количественных терминах. Здесь политический анализ требует воображения, своего рода способности «мысленного экс­перимента» по принципу «что было бы, если бы произошло то-то или если бы было предпринято то-то».
Поэтому очевидно, что политический анализ не может осно­вываться на одних только фактах, поскольку конкретные фак­ты приобретают значимость лишь в той мере, в какой их мож­но соотносить с целым, обеспечивающим теоретически обоснованный контекст для интерпретации фактов. В определен­ном смысле невозможно рассматривать политические институ­ты в отрыве от политической мысли, поскольку мысль и дейст­вие пронизывают друг друга. Задача политолога состоит в достижении самого тесного взаимодействия теории и эмпири­ческого начала, рефлексии и действия, интерпретации и прак­тической вовлеченности.
В социальной и политической сферах речь идет не только об объяснении вещей, но и об адекватном их понимании в смысле постижения. Объяснить социальный феномен — значит прежде всего «описать его», разложить на составные элементы, сосчи­тать, измерить, расставить в причинно-следственной последова­тельности, определить основные векторы его развития и т.д. Понимание же предполагает выявление глубинных движущих мо­тивов общественно-политических феноменов. Поэтому очевидно, что исследователь-гуманитарий вносит свой жизненный опыт в трак­товку изучаемых им явлений. Исследование человеческих дея­ний, познание истины в сфере человеческой культуры требуют внутреннего постижения, достигаемого с помощью иных средств, нежели наука, которая изучает неодушевленные предметы. Здесь воображение и научное знание действуют рука об руку. В этом смысле функции художника и ученого совпадают.
Можно сказать, что политический анализ — это не только на­учное исследование, но и в некотором роде искусство, требующее реконструкции не только рациональных, поддающихся количе­ственному исчислению, калькуляции мотивов, интересов людей, но также их иррациональных, подсознательных, неосознанных побуждений, которые не поддаются квантификации и математизации, другим методам естественных наук и требуют воображе­ния, интуиции, психологического проникновения и т.д. Поэто­му изображение мира политики в целом можно представить не как фотографирование, а как создание художественного портре­та. То, как художник изображает, это не точная фотография, а кон­цепция характера, его видение изображаемого объекта. Подобным же образом мир, который мы рисуем в наших политических рассуждениях, постигается, а не только воспринимается. В нашем изображении политической реальности мы скорее предс