Проблема международно-правового режим регулирования водныхресурсов Нила
Международно-правовое регулирование международных рек – важная ичрезвычайно трудная проблема, так как каждая международная река уникальна ихарактеризуется множеством специальных видов использования. Наиболее яркоевыражение разнообразия характера международных рек или международно-речныхбассейнов (систем) – река Нил.
На нынешнем этапе развития государств бассейна реки Нил задачаустановления нового международного правового режима регулирования рекистановится все более актуальной. Существующий международно-правовой режим неявляется эффективным средством развития и оптимального использования водныхресурсов Нила, так как в нем не участвует подавляющее большинство странбассейна.
Нил, согласно «Регистру международных рек», занимает 3 030 700 кв.км, т.е. одну десятую территории Африканского континента. Непосредственно подНильским бассейном понимается обширный географический регион, охватывающий 10государств и определяемый границами водораздела, включая поверхностные иподземные воды, впадающие в водотоки общего значения. На основании комментарияк ст. 2 Хельсинкских правил к подземным водам указанного речного бассейнамогут быть отнесены только те, которые впадают в главное русло системы, еепритоки и озера. В соответствии со ст. З тех же Правил к «государству бассейна»относится такое государство, территория которого включает в себя частьмеждународного речного бассейна1. Исходя из этого критерия, кгосударствам бассейна Нила причисляют Египет, Судан, Эфиопию, Эритрею, Бурунди,Руанду, Кению, Уганду, Танзанию и Демократическую Республику Конго (бывшийЗаир)2. Все указанные государства бассейна – развивающиеся аграрныестраны, преимущественно со слаборазвитыми экономическими структурами. Нил какодна из самых крупных рек мира имеет огромный потенциал развития, наиспользование которого все принильские государства имеют право, согласно основополагающимпринципам современного международного права.
Степень зависимости государств бассейна от доступа к использованиювод Нила различна. Эти государства находятся в разных географических зонах иобладают соответствующими демографическими, климатическими и инымиособенностями. Это различие прежде всего выражается в том, что государстванижнего течения (Египет и Судан) используют воды Нила в качестве главногоисточника ирригации земель и производства электроэнергии. В последние годыЭфиопия также стремится к использованию вод реки в указанных областях. Другиегосударства верхнего течения реки заинтересованы в развитии рыболовства,судоходства, а также в использовании энергетических ресурсов Нила. Проблемаирригации так остро перед ними не стоит, поскольку здесь выпадает достаточноеколичество годовых осадков.
Среди государств региона наиболее уязвимым в плане обеспеченностипресной водой считается Египет, где порядка 90% всего населения проживает вдолине Нила, целиком и полностью зависит от вод этой реки. В обозримойперспективе Нил останется одним из важнейших источников, без которогоневозможна жизнь египтян, обеспечение устойчивого развития. По оценкамспециалистов, ежегодный сброс вод Нила на территории Египта достигает 55–60млрд. куб. м, тогда как на долю грунтовых вод приходится 3 млрд. куб. м. Приэтом уровень осадков на северо-западном побережье, где расположена самаядождливая зона страны, колеблется от 20 до 150 мм в год, а в южныхрегионах осадки могут не выпадать вообще на протяжении нескольких лет кряду. Пообщемировым стандартам, дождевая вода может выделяться в экономическуюкатегорию при ежегодном уровне осадков не менее 600–700 мм.
«Стаж» использования вод Нила у различных государств бассейнанеодинаков. Долина и дельта реки издревле были очагами земледелия в Египте. Нилбыл также основой экономического благосостояния древней цивилизации Судана –Мероэ, Сеннарского государства. Продолжительность же использования реки дляразличных хозяйственных нужд другими принильскими государствами несравненноменьше.
С приходом колонизаторов в бассейн Нила связаны большие изменения,касающиеся распределения прав и обязанностей, определения границ государстврегиона. Исходя из своей политической стратегии, пользуясь провереннымиприемами («разделяй и властвуй»), они создали положение искусственногонеравенства среди государств бассейна. Это отразилось, главным образом, всоздании Великобританией неравноправного правового режима использования водНила. Такой режим был закреплен юридически, путем заключения в начале XX в. ряда договоров,фиксировавших для Египта, а затем и Судана права на использование вод Нила иодновременно налагавших на другие государства бассейна обязанность не проводитьмероприятия, которые могли бы изменить сток вод так, что это отразилось бы наположении государств, находящихся в нижнем течении реки.
15 мая 1902 г. Великобритания, представлявшая интересы Египтаи Судана, заключила в Аддис-Абебе соглашение, по которому император Эфиопии(Абиссинии) обязывался не возводить каких-либо гидросооружений на Голубом Нилеи на озере Тана или реке Собат, способных воспрепятствовать существующему стокувод3. Несколько ранее Великобритания (оккупировавшая Египет инамеревавшаяся восстановить свой совместный контроль с Египтом над Суданом)закрепила свои интересы в соглашении с правительством Конго от 12 мая 1894 г.и протоколе, подписанном с Италией 15 апреля 1891 г., предопределившимтерриториальные «контуры» раздела бассейна Нила4.
В мае 1929 г. между правительствами Египта и Великобритании(владевшей Угандой и Кенией) было достигнуто соглашение, по которому англичанепризнавали «естественные и исторические права» Египта на воды Нила. Кроме того,оно предусматривало обязательное предварительное согласие египетской стороныпри решении любого вопроса, связанного с режимом водопользования. В результатеэтого Соглашения, в котором Великобритания выступила от лица Судана, Каир иХартум договорились о распределении водных ресурсов, по которому бóльшуючасть нильской воды получал Египет. Его доля достигала 48 млрд. куб. м, Судана– 4 млрд. куб. м. Вскоре после этого было заключено соглашение Великобритании сБельгией об использовании вод на границе между Танганьикой и Руанда-Урунди. Наосновании обмена нотами от 30–31 мая 1949 г. и 16 июля 1952 г. междуЕгиптом и Великобританией было достигнуто соглашение о строительстве в Угандеплотины Овер Фолл. В нем предусматривалось, что последующее использованиеплотины и электростанции, а также ирригационных сооружений должноосуществляться таким образом, чтобы не причинять ущерба интересам Египта.
Таким образом, государства верхнего течения реки не имеливозможности пользоваться водами Нила, несмотря на их фактические потребности. Вэтом отношении значительную роль сыграло Соглашение 1929 г. Концепция«существующих прав», лежавшая в его основе, была неравноправной и неадекватнойдоктринальной основой регулирования режима Нила. Эти договоренности сохранилисилу после провозглашения независимости Республики Уганда в 1962 г.
Как известно, современное международное право не приняло римскуюгражданско-правовую концепцию «приобретенных прав». Применение этой доктрины вобласти права международных рек представляет собой модификацию доктрины«существующих прав», выдвинутой в начале XX в. швейцарским юристомХьюбером. Доктрина «прибретенных прав» – односторонняя и не отвечает принципамсовременного международного права. Поэтому она не могла служить, как считаютнекоторые юристы, подходящим юридическим базисом для нового Договора обиспользовании вод Нила между Египтом и Суданом от 8 ноября 1959 г.5Его подписание послужило поворотным пунктом в регулированиимеждународно-правового режима Нила, юридически закрепив исключительныевозможности для развития экономики обеих стран. В соответствии с соглашениемХартум признавал право Египта на строительство в районе Асуана высотной плотиныи ГЭС, а также использование речной воды для орошения. В свою очередь египтянеобязались уважать права и интересы Судана на р. Нил, в частности согласились навозведение суданцами на Голубом Ниле в районе Россейрос водохранилища. Всоглашении устанавливались размеры египетской и суданской квоты на получениеводы из Асуанского водохранилища. Для наблюдения и контроля за использованиемСоглашения 17 января 1960 г. был образован Постоянный технический комитетв составе представителей двух стран.
Задача договора, как мы видим, носила двусторонний характер ирешалась на этой основе. В результате его участники полностью распределили стокНила между собой – 55,5 млрд. куб. м выделялось Египту и 18,5 млрд. куб. м –Судану. Направление ноты эфиопского правительства еще в 1957 г. по поводуего намерения участвовать в переговорах показывает, что существовалавозможность заключения общебассейнового договора, который мог бы установитьединый международный правовой режим регулирования использования вод Нила. Междутем политические разногласия между странами бассейна, особенно между Египтом иЭфиопией, взяли верх, и в результате этого эфиопская сторона практически немогла подписать договор и в дальнейшем лишалась возможности использовать водыНила в своих национальных интересах. Хотя в Договоре 1959 г. существуетнорма, формально закрепляющая признание Египтом и Суданом права другихгосударств бассейна на использование справедливой и разумной доли воды, однакои по сей день не достигнуто соглашения между государствами всего бассейна повопросу сотрудничества, несмотря на множество шагов, предпринимавшихся в этомнаправлении. За заключение многостороннего соглашения по Нилу выступал и Суданпри правительстве Садика аль-Махди. Неоднократно проводились контактызаинтересованных государств, в том числе между их главами, во время сессииАссамблеи Организации африканского единства (ОАЕ).
Наличие договоренности по Нилу между двумя основнымиводопользователями – Египтом и Суданом – предопределило схожесть и особенностьих позиции по «нильской проблеме», которая рассматривается ими через призмунациональной безопасности. Такой подход стал традиционным для обоих государств,особенно Египта, чьи геополитические интересы оказались прочно завязаны наполитическую практику Хартума. Известно, что еще при англичанах последнемуотводилось приоритетное место, поскольку считалось, что держава,контролировавшая течение Нила в Судане, неизбежно доминировала и над Египтом.Подобные постулаты и исторический опыт взаимоотношений не могли не сказаться наформировании египетской концепции национальной и экономической безопасности,где южному соседу отводится роль «стратегического тыла». Несмотря на то что 90-егоды характеризуются обострением египетско-суданских отношений, котороеусилилось после обвинений Хартума в организации покушения 26 июня 1995 г.на президента Египта Х. Мубарака, осуществленного в ходе саммита ОАЕ вАддис-Абебе, вопрос международно-правового регулирования стока Нила остаетсяважнейшим пунктом в повестке взаимоотношений двух стран. Об этом, в частности,свидетельствует ход подготовки Египта к встрече министров водных ресурсов странбассейна Нила в начале марта 1998 г. в Танзании. На состоявшейся в Хартумеегипетско-суданской технической комиссии (февраль 1998 г.) стороныподтвердили свое намерение проводить единую линию на встречах представителейстран бассейна Нила, а также согласовывать планы строительства крупныхгидросооружений на основе существующих квот.
Суданское руководство понимает исключительную важность иболезненную чувствительность египтян к нильской теме, прежде всего когда речьзаходит об изменении сложившегося статус-кво. Именно поэтому в поисках путейурегулирования политического кризиса с Египтом – ключевой страной региона –суданцы делают акцент на общности стратегических интересов, стараютсяразыгрывать, как могут, «нильскую карту», но пока без особого успеха.
Одновременно Хартум пытается использовать в своих интересахегипетско-эфиопские противоречия. По ряду важнейших региональных проблемпозиции Египта и Эфиопии расходятся весьма значительно, а по таким, какперераспределение вод Нила и южносуданское урегулирование (по сути, часть«нильской проблемы»), они выступают как антагонисты. Сразу же заметим, чтопопытки суданского руководства сыграть на этих противоречиях не дают желаемыхрезультатов, главным образом из-за напряженности отношений с другимигосударствами бассейна, часть из которых в составе Эфиопии, Уганды, Эритреи, посуществу, сформировала в 90-е годы антисуданскую коалицию. Стараясь повозможности оставаться в тени, указанные государства (все вместе и каждое вотдельности) последовательно выступают за ослабление и в конечном счетесвержение хартумского руководства, оказание на него давления, с тем чтобывызвать недовольство населения и армии. Одновременно они в целом поддерживаютидею создания на юге Судана полунезависимого или даже самостоятельногохристианского государства, которое послужило бы своего рода буфером между нимии Суданом.
Время от времени из Хартума дают осторожно понять, что его подходк «нильской проблеме» не такой уж однозначный, как привыкли считать египтяне,что при сохранении негативной тенденции в двусторонних отношениях с Египтомсуданская сторона не будет препятствовать пересмотру Соглашения по Нилу от 1959 г.и подготовке взамен него нового, многостороннего документа. Такие сигналыполучают и другие прибрежные государства, расположенные вверх по течению. Этодает им повод надеяться на то, что союз между Египтом и Суданом в вопросеиспользования нильских вод – явление временное, обусловленное конфликтомХартума и Аддис-Абебы и финансово-экономическими трудностями Судана.
В своих же официальных заявлениях и на практике Хартумпоследовательно и неукоснительно придерживается всех пунктовегипетско-суданского соглашения о разделе вод Нила от 1959 г.,подчеркивает его правовой характер. Для этого, на наш взгляд, есть рядсерьезных оснований. Во-первых, реальное потребление Суданом не превышаетуровня 14,5 млрд. куб. м, т.е. 4 млрд. куб. м ежегодно остаютсянедоиспользованными. Во-вторых, заключение любого нового, по сути,расширительного соглашения с участием всех государств бассейна Нила, вряд липозволит увеличить нынешнюю суданскую квоту. Не вызывает сомнений и тот факт,что египтяне никогда добровольно не согласятся пересмотреть свою долю вчью-либо пользу. Напротив, любая попытка, и об этом ясно отдают себе отчет вХартуме, с его стороны нарушить в одностороннем порядке действующее соглашениебудет незамедлительно пресечена Каиром силовым способом.
В предстоящий период правительство О. Башира наметилоосуществить планы по строительству на Ниле новых гидросооружений, с тем чтобыдо предела использовать свою долю воды. Среди них: увеличение емкостиводохранилищ Россейрос и Сеннар, создание каскада гидроэлектростанций вКаджбаре, Хамадабе, Ширине, Соболоке. По оценкам суданских экспертов,завершение работ в районе Россейрос и Сеннар позволит почти полностьюосуществлять забор нильской воды в пределах квоты. Что касается плановстроительства других гидросооружений, то их потребление будет минимальным, ибоне предусматривает создания длительных запасов воды. В то же время реальныхвозможностей для реализации всех этих проектов в обозримом будущем непредвидится. Главное препятствие – отсутствие источников финансирования каксобственных, так и привлеченных извне. Необъявленная экономическая блокадаСудана привела к резкому сокращению притока в страну международной финансовой игуманитарной помощи.
В свою очередь, Каир не заинтересован в увеличении водозабораСуданом, полном использовании им водной квоты, хотя намеченная программа вобласти гидроэнергетики и систем орошения не предполагает нарушения условийсоглашения. В случае, если суданцы будут способны производить водозабор вполной мере, то это, безусловно, создаст дополнительные проблемы для Египта,который уже привык к нынешнему режиму водопользования. Исходя из этого, можнопрогнозировать, что осуществление Хартумом крупных ирригационных проектов будетпривносить дополнительные трения между двумя соседними государствами.
Египтяне продолжают внимательно отслеживать развитие ситуации вСудане и водную политику последнего, оставляя в целом без внимания предложенияХартума нормализовать двусторонние отношения перед лицом нависшей угрозыединству и территориальной целостности Судана, эскалации кризисной ситуации наюге страны с дальнейшим развитием обстановки там по «сомалийскому варианту».Судя по всему, Каир не видит в создавшейся ситуации в Судане и вокруг негонеотвратимой опасности для своих национальных интересов, полагая, чтомеждународная изоляция Хартума и вооруженная деятельность суданской оппозициипо дестабилизации положения в стране никоим образом не отразятся на объемахпоступления нильской воды в Египет. Напротив, охвативший Судан политический ифинансово-экономический кризис, продолжающиеся военные действия на юге странына самом деле оказываются выгодны египтянам, так как отвлекают значительныелюдские, материальные и финансовые ресурсы от осуществлениясельскохозяйственных и гидроэнергетических проектов. Но при всем при этом мыдалеки от мысли, что АРЕ может выпустить развитие ситуации в Судане и вокругнего из-под контроля, позволить необратимым процессам, угрожающимтерриториальной целостности Судана, а следовательно, беспрепятственному доступук нильской воде, взять верх.
В последние годы в связи с упомянутыми выше планами осуществлениякрупных водохозяйственных программ, особенно односторонними действиями Каира поиспользованию вод Нила в проектах освоения Новой долины и Синая, вопросперераспределения водных ресурсов Нила вышел за рамки взаимоотношений междуКаиром и Хартумом. Зафиксированный, как мы уже отмечали, соглашением разделквот не устраивает другие страны нильского бассейна, прежде всего Эфиопию,которая взяла на себя роль лидера «обиженных» стран верхнего течения Нила.Эфиопия, на долю которой приходится около 85% всего объема нильской воды,добивается установления фиксированной доли водоресурсов для каждого государствана основе норм международного права и предлагает пересмотретьегипетско-суданское соглашение 1959 г. Одновременно Аддис-Абеба развернулаширокую пропагандистскую кампанию, направленную прежде всего против Египта,таким образом, чтобы ей отводилось не менее 14 млрд. куб. м. (По другим даннымсообщалось о том, что Эфиопия и Уганда потребовали дополнительно 18 млрд. куб.м из установленной сейчас доли Египта и Судана.)
Перед упомянутой выше танзанийской встречей министров водныхресурсов стран бассейна Нила эфиопская печать опубликовала заявление министраиностранных дел Эфиопии СейумаМесфина, в котором он потребовал пересмотраСоглашения 1959 г. между Египтом и Суданом и, в частности, сказал:«Настало время возводить плотины и водохранилища у истока Нила в Эфиопии»8.Еще раньше, на встрече ОАЕ, проходившей в феврале 1998 г. в Аддис-Абебе,заместитель главы внешнеполитического ведомства Эфиопии ТекедаАлему призвал котказу от египетско-суданского соглашения, заявив, что такое несправедливоеположение не может больше продолжаться, поскольку другим принильским странамнеобходима их доля вод реки для удовлетворения потребностей своих народов. Вслучае отказа Египта эфиопы оставляют за собой право на односторонние действиябез согласования с другими прибрежными государствами, особенно еслиосуществление новых крупных египетских проектов, таких как подача нильской водына Синай и «Новая долина», приведет к превышению квоты Египта.
Египет жестко стоит на недопустимости договора всех государствбассейна о распределении квот вместо соглашения 1959 г., которое непризнает Аддис-Абеба. Египтяне, считая, что позиция Эфиопии создает угрозу ихинтересам, предлагают урегулировать спорные вопросы на путях взаимовыгодногосотрудничества в области освоения вод Нила. Одновременно они подчеркивают, чтоЭфиопия может приступить к реализации собственных проектов на истоках этойреки, но непременно должна получить «добро» от всех принильских стран. Однако,заявляя это, Каир, по мнению Аддис-Абебы, по-прежнему принимает меры поблокированию решения ведущих стран-доноров, международных кредитно-финансовыхучреждений (МБРР, MAP и т.п.) по финансированию работ на Ниле,которые могли бы повлиять на объем поступающей в Египет воды.
Выдвижение Эфиопией требования подписать новое соглашение о«справедливом разделе» вод Нила не вызывает резко негативной реакции суданскогоруководства. В Хартуме надеются, что рано или поздно Каир вынужден будет искатьего активную поддержку в отстаивании своих «исторических прав» на воды Нила,противодействии эфиопским планам возрождения вопроса о замене Соглашения 1959 г.на новый международный договор. А это, по расчетам суданцев, дает им шансы насмягчение подхода Каира и выход их из политической изоляции в арабском мире. Вотношении Аддис-Абебы они стремятся действовать в этом вопросе главным образомметодами «закулисной дипломатии». Отсюда постоянное маневрирование, внешняяготовность к политическому диалогу с эфиопским руководством.
Египтяне, вынужденные учитывать современный расклад сил в регионе,активизируют свою деятельность по урегулированию разногласий с Аддис-Абебой,которые, по сообщениям египетской прессы, являются «острыми». Одновременно онипредпринимают усилия, чтобы приглушить критику в связи с началом реализациисобственных крупных проектов на Ниле.
Каир не заинтересован допустить конфликтного развития отношений сЭфиопией, что привело бы к большей поляризации сил и дестабилизации обстановкив регионе в целом, а также ограничило бы его влияние и возможности дляэффективного воздействия на региональные процессы в будущем. Во многом поэтомуегиптяне ищут компромисса на двусторонней примирительной комиссии по Сомали,добиваются договоренности о проведении не многосторонних, а двустороннихпереговоров о разделе вод Нила, демонстрируют миролюбие в отношении пересмотрасуществующего соглашения и подготовки взамен него нового. По их мнению,«справедливый раздел» означает прежде всего «наиболее эффективное использованиевод Нила государствами его бассейна в соответствии с потребностями каждого изних». Исходя из этого, они выступают за создание механизма коллективногоуправления Нилом, призванного смягчить остроту проблемы.
В качестве препятствия для запуска серьезных эфиопо-египетскихпереговоров по нильской проблематике были и остаются культивировавшиеся втечение столетий подозрительность и недоверие Каира к Эфиопии и ее «истинным»планам по использованию вод Нила. Чтобы преодолеть эту большеэмоционально-психологическую по сути, чем реальную оценку, потребуется, понашему мнению, еще не один год. Однако при любом развитии событий проблема Нилаи далее будет оставаться потенциальным источником разногласий в бассейне,прежде всего в «треугольнике Египет-Судан-Эфиопия».
Поиск формулы «справедливого раздела» вод Нила – общего достояниястран бассейна – требует постоянного диалога, проведения двусторонних и многостороннихпереговоров, разработки концепции с целью юридического обоснованияиспользования прибрежными государствами вод реки.
Не вызывает сомнения, что основополагающее значение длярегулирования отношений, возникающих при использовании международных рек, имеютобщепризнанные принципы современного международного права. Принципымеждународного речного права, как правило, вытекают из них и отражают спецификуотношений между государствами по использованию международных внутренних водныхпутей. Несмотря на то что вопрос о существовании и содержании общих принциповмеждународного речного права, в особенности в области регулирования отношенийгосударств по промышленному и сельскохозяйственному использованию международныхрек, решается неоднозначно, мы придерживаемся точки зрения, что такие принципысложились в целом. Д/>ругое дело, точность их формулировок.В пользу наличия общих принципов говорится, в частности, в докладе КонференцииООН по водным ресурсам 1977 г., где отмечалось, что существуют общепринятыепринципы, которые применяются даже в отсутствие двусторонних и многостороннихсоглашений в отношении использования, освоения и управления разделяемымиводными ресурсами.
К числу основных принципов международного речного права следуетотнести: принцип суверенитета прибрежного государства на принадлежащий емуучасток международной реки; принцип равенства прибрежных государств виспользовании международной реки; принцип сотрудничества прибрежных государствв использовании всего водостока международной реки; принцип разумногосовмещения различных видов деятельности государств на международных реках;принцип справедливого использования международных рек при соблюдении общихинтересов всех прибрежных государств и специфических интересов каждого из них.
Итак, проблема международно-правового регулирования стока Нила –весьма емка и многопланова. Она требует, как свидетельствуют приведенныепримеры, решения комплекса политических, дипломатических, экономических,правовых и социально-экологических задач, каждую из которых нельзя откладыватьна неопределенное будущее. Их следует решать одновременно.
Особо следует подчеркнуть, что отсутствие единого правового режимав бассейне Нила кроется скорее в политических трениях, а не правовых принципах.
Чтобы избежать трений и не допустить потенциальных конфликтов поповоду использования международных рек, в качестве основного способаурегулирования противоречий предусматриваются непосредственные переговоры междусторонами, в том числе в дипломатическом порядке. Базой их могут служитьуниверсальные принципы международного речного права, сложившиеся в результатедлительной практики взаимоотношений в этой области между государствамиразличных регионов. Подобный подход, основанный на уважении норм международногоправа в области речных вод, позволил бы создать в бассейне Нила предпосылки дляналаживания взаимного доверия между странами верхнего и нижнего течения реки сцелью гармонизации их интересов. В то же время мы далеки от того, чтобынедооценивать сложность продвижения по этому пути или полагать, что этого можнодостичь без действенной помощи со стороны ООН, других международных ирегиональных организаций и фондов, в том числе неправительственных. Подбираяконкретный подход, диктуемый реальной ситуацией вокруг нильских вод, важно воглаву угла выдвинуть идею о заинтересованности всех стран бассейна виспользовании вод Нила, что само по себе может и должно стать серьезным поводомдля «материализации» принципа сотрудничества по формуле «мир в обмен на воду».
Современное понимание принципа сотрудничества прибрежныхгосударств в использовании международных рек означает, что ни одно из них неможет отказать другим государствам, расположенным в бассейне международнойреки, в заключении соглашений по ее использованию в целях полученияэлектроэнергии, орошения, удовлетворения коммунально-бытовых нужд и т.д. Формыосуществления такого сотрудничества определяются в договорах, заключенных междуприбрежными государствами. В них может устанавливаться обязанностьсоответствующих государств извещать друг друга об опасности чрезвычайныхобстоятельств, предоставлять на взаимной основе различную информацию,обмениваться гидротехническими проектами, сотрудничать путем обменатехническими и научными данными, поддерживать реку в состоянии, позволяющемобеспечивать ее рациональное использование, совместно регулировать сток,распределять воду, осуществлять совместное строительство ирригационныхсооружений и распределять расходы на их содержание, объединять усилия построительству плотин, гидроэлектростанций и распределять полученнуюэлектроэнергию между собой.
Очевидно, что разумное и рациональное использование вод Ниланемыслимо в одностороннем порядке, а возможно лишь в рамках сотрудничестваприбрежных государств на много- и двусторонней основах. В этом отношениипредстоит проделать огромную работу, чтобы найти взаимоудовлетворяющие решениянильской проблемы, прежде всего в «треугольнике Египет-Эфиопия-Судан».
Мы исходим из того, что вопрос распределения водных ресурсов Нила– компетенция расположенных в бассейне государств. Но проблемы, которые могутвозникнуть в этой связи, требуют пристального внимания международногосообщества и оказания странам региона действенной помощи в реализациисовместных проектов при участии иностранных предпринимателей в рамках единогомежрегионального органа управления водными ресурсами Нила. Не исключенопривлечение международных и региональных организаций, поскольку они могутсодействовать осуществлению целей подобных проектов.
регулирование международный бассейн нил
Литература
1 Корбут Л.В., Баскин Ю.А. Международно-правовойрежим рек: история и современность. – М., 1987; InternationalLawAssociation (ILA). Report of theFifty-second Conference. – Helsinki. London: International Law Association.
2 The Nile Valley countries.Continuity and Change. – Khartoum, 1984. – С. 5.
3 Корбут Л.В., Баскин Ю.А. Международно-правовойрежим рек, с. 73; LeagueofNations. Treaty ser. – Vol. I. – С. 103.
4 Wondimneh, Tilahun.Egypt’s Imperial aspirations over Lake Tana and the Blue Nile. – С. 95.
5 Мамун, Мустафа Атта-ЭльМанан. Международно-правовые аспекты регулирования режима реки Нил: Дисс. …канд. юр. наук. – М., 1987. – С. 76.
6 Док. ООН ST/LEG/Ser. B/12. – C. 148–149.
7 Гуреев С.А., Тарасова И.Н. Международноеречное право. – М., 1993. – С. 140; Ас-Сияса. Хартум, 23.02.1987.
8 MiddleEast. May 1998. – C. 7.
9 Доклад Конференции ООНпо водным ресурсам. Док. E/CONF. 70/29, гл. 1, разд. G.H. – С. 63–66.