Проблемы совершенствования борьбы с причинением смерти по неосторожности
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
1. Детерминанты преступлений, влекущих причинение смерти по неосторожности, и проблемы профилактики этих преступных посягательств
2. Вопросы совершенствования практики применения норм о преступлениях, влекущих причинение смерти по неосторожности
3. Проблемы совершенствования законодательства за причинение смерти по неосторожности
Заключение
Список использованной литературы
ВВЕДЕНИЕ
В последние годы обращает на себя внимание устойчивая тенденция к росту и распространенности преступлений, совершаемых по неосторожности. Проблема неосторожной вины, неосторожных преступлений становится все более значимой, вырастает в актуальную и крупную задачу, требующую всестороннего и тщательного анализа.
Наиболее общественно опасным преступлением по неосторожности является причинение смерти. И это понятно, т.к. жизнь человека является наивысшей ценностью в демократическом и правовом обществе и государстве.
В современном уголовном законодательстве речь идет именно о «причинении смерти», а не об убийстве, как это было закреплено в УК РСФСР.
Казалось бы, что законодатель нашел идеальную форму для данного состава преступления, однако на практике возникает множество проблем и вопросов. Так, зачастую очень не просто отграничить причинение смерти по неосторожности от убийства; от причинения тяжкого вреда по неосторожности повлекшего смерть.
Проблемным является и привлечение соучастников причинения смерти по неосторожности. Приведем пример из советского уголовного права, который и в настоящее время вызывает бурные дискуссии: «Граждане К. и Ш. были привлечены к уголовной ответственности за неосторожное убийство. Они пошли охотиться на медведя. Услышав шум в кустах, оба произвели по одному выстрелу по невидимой им мишени, полагая, что там медведь. В кустах был человек, которого они убили. Оба стрелявших попали в потерпевшего, но при этом одна из пуль нанесла смертельную рану, а другая попала в нагрудный карман, где находились ракетные патроны, и повреждений потерпевшему не причинила. Установить, кто именно (К. или Ш.) нанес потерпевшему смертельное повреждение, не представилось возможным»1. Суды выносили по этому делу различные решения, то осуждая обоих подсудимых, то оправдывая обоих, то вновь осуждая. Дело это анализировалось многими учеными, которые высказывали по нему противоположные точки зрения.
В практике за последние несколько лет, да и в советский период, возникало множество подобных «спорных» и дискуссионных ситуаций. Суды по-разному решали подобные дела. Однако проблема так и не решена, ни на законодательном уровне, ни в теории. В связи с этим представляет интерес исследование накопившейся судебной практики, взглядов ученых, а также зарубежного опыта.
Исследование зарубежного опыта тем более представляет интерес, что институт причинения смерти по неосторожности пришло из англо-саксонского права.
Привлечение к уголовной ответственности в связи с причинением смерти по неосторожности тяжело с психологической и с моральной точки зрения. Решается судьба человека. В каком-то случае речь идет о том, чтобы привлечь к ответственности преступника, а в каком-то случае «оступившегося гражданина». В этом я вижу актуальность выбранной мной темы.
Цель данной дипломной работы – рассмотреть особенности уголовной ответственности за причинение смерти по неосторожности. Исходя из поставленной цели я ставлю перед собой следующие задачи:
— проанализировать историю становления института причинения смерти по неосторожности;
— выявить основы современного правового регулирования института причинения смерти по неосторожности;
— исследовать субъективную сторону рассматриваемого преступления, объект, объективную сторону, особенности субъекта;
— отграничить причинение смерти по неосторожности от других составов преступлений;
— выделить особенности квалификации причинения смерти по неосторожности и проблематику совершенствования института;
— проанализировать опыт зарубежных стран;
— исследовать возможные направления совершенствования законодательного урегулирования причинения смерти по неосторожности;
В работе будут проанализированы статьи и монографии ведущих исследователей вопроса причинения вреда по неосторожности в целом, и смерти в частности. На основе проделанного исследования мной будут предложены варианты совершенствования действующего уголовного законодательства.
1. ДЕТЕРМИНАНТЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, ВЛЕКУЩИХ ПРИЧИНЕНИЕ СМЕРТИ ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ, И ПРОБЛЕМЫ ПРОФИЛАКТИКИ ЭТИХ ПРЕСТУПНЫХ ПОСЯГАТЕЛЬСТВ
Причинение смерти по неосторожности — наказывается ограничением свободы на срок до двух лет или лишением свободы на тот же срок. (в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ)1
Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей — наказывается ограничением свободы на срок до трех лет либо лишением свободы на тот же срок с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового. (часть вторая в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ)2
Причинение смерти по неосторожности двум или более лицам — наказывается ограничением свободы на срок до пяти лет либо лишением свободы на тот же срок с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового. (часть третья введена Федеральным законом от 08.12.2003 N 162-ФЗ)
До принятия Уголовного кодекса РФ состав данного преступления регулировался статьей 106 УК РСФСР (Неосторожное убийство), которая состояла всего из одной части и гласила: Убийство, совершенное по неосторожности, наказывается лишением свободы на срок до трех лет или исправительными работами на срок до двух лет.
Статья 106 УК РСФСР (неосторожное убийство) предусматривает более мягкое наказание по сравнению с действующей ст.109 Уголовного кодекса РФ.
В отличие от ст. 106 УК РСФСР 1960 г., где говорилось о совершенном по неосторожности убийстве, законодатель в ст. 109 УК РФ 1996 г. избегает самого термина “убийство” и говорит о “причинении смерти по неосторожности”. И в этом есть глубокий смысл.
В теории советского уголовного права существовало две полярные точки зрения в отношении определения убийства. Так, А. А. Пионтковский полагал, что убийство есть противоправное умышленное или неосторожное лишение жизни человека1. М. Д. Шаргородский понимал под убийством лишь умышленное причинение смерти и не относил к нему неосторожное лишение жизни2.
Вторая точка зрения и была воспринята действующим российским уголовным законодательством и представляется мне более совершенной и точной. Преступления против жизни: убийство (ст. 105 УК РФ), убийство матерью новорождённого ребёнка (ст. 106 УК РФ), убийство, совершённое при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 108 УК РФ), причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), доведение до самоубийства (ст. 110 УК РФ). Как видно из данного перечня большинство преступлений против жизни — это убийства, к ним примыкают такие преступления, как причинение смерти по неосторожности и доведение до самоубийства. В этих составах последствием является смерть человека (за исключением ст. 110 УК РФ, предусматривающей возможность покушения на самоубийство).
Основные изменения в нормах УК РФ о преступлениях против жизни и здоровья заключаются в следующем:
к числу убийств отнесены только умышленные преступления против жизни, поскольку ч. 1 ст. 105 УК определяет убийство как «умышленное причинение смерти другому человеку». Соответственно, причинение смерти по неосторожности по УК не называется убийством (ст. 109).3
Употребление более широкого понятия в статье 109 УК РФ позволяет свободно оперировать этой нормой в случаях неосторожного лишения жизни потерпевшего в процессе осуществления виновным профессиональной деятельности при нарушении каких-либо правил безопасности (если отсутствует специальная норма в УК РФ).
Причинение смерти по неосторожности возможно как по легкомыслию, так и по небрежности. Причинение смерти по неосторожности следует отличать от невиновного причинения смерти, когда лицо: а) не предвидело возможности наступления смерти потерпевшего от своих действий (бездействия) и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть; б) хотя и предвидело возможность причинения смерти, но не могло этого предотвратить в силу несоответствия своих психофизических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.
Вывод о том, было ли причинение смерти неосторожным или случайным, должен строиться на основе тщательного анализа действий лица и всей ситуации.1
Причинение смерти по неосторожности необходимо отграничивать от умышленного убийства. Особенные трудности возникают в судебной практике при отграничении убийства косвенным умыслом от причинения смерти по легкомыслию. И в том, и в другом случае виновный предвидит возможность наступления смерти потерпевшего в результате своих действий. И в том, и в другом случае он не желает наступления такого результата, не стремится к нему. Но при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление смерти, часто относится к этому безразлично, не предпринимает никаких действий, направленных на предотвращение такого результата. При неосторожности в форме легкомыслия (по терминологии УК РСФСР — преступной самонадеянности) виновный не относится к смерти потерпевшего безразлично, он рассчитывает на свои силы, умение, ловкость, профессиональное мастерство, на то, что в результате принятых им мер либо в результате действий других лиц или каких-либо иных конкретных факторов удастся избежать смертельного исхода. Однако в силу того, что виновный в этих случаях не проявляет должной предусмотрительности, недостаточно учитывает свои возможности или возможности других лиц, смертельный результат все же наступает.
В статье 109 УК РФ предусмотрены квалифицирующие признаки рассматриваемого преступления: причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2); причинение смерти по неосторожности двум или более лицам (ч. 3).
В первом случае ответственность повышается, поскольку объектом преступления является не только жизнь человека, но и общественные отношения в сфере выполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Имеет значение также наличие у виновного профессиональной подготовки, знание им специальных правил безопасности. Данная норма не применяется, если причинение смерти по неосторожности в результате нарушения специальных правил предусмотрено другими статьями УК (например, ст. 215, 215.1, 216, 217, 219, 235, 238, 247, 248, 250, 251, 252, 263, 264, 266 и др.). По ч. 2 статьи 109 УК РФ могут быть привлечены к ответственности медицинские работники, воспитатели детских учреждений и другие лица, причинившие смерть по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.
Причинение смерти по неосторожности двум или более лицам также отягчает ответственность ввиду наступления более тяжких последствий.
Субъектом неосторожного причинения смерти по УК может быть только лицо, достигшее 16 лет (по УК РСФСР — 14 лет).
2. ВОПРОСЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ПРАКТИКИ ПРИМЕНЕНИЯ НОРМ О ПРЕСТУПЛЕНИЯХ, ВЛЕКУЩИХ ПРИЧИНЕНИЕ СМЕРТИ ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ–PAGE_BREAK–
Определенные сложности возникают на практике при разграничении понятий умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего по неосторожности (ч. 4 ст. 111 УК РФ), и причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК)1.
В правоприменительной практике нередко допускаются ошибки при квалификации преступлений по ч. 4 ст. 111 УК РФ, т.е. как умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего. Особенно когда проходит определенный промежуток времени с момента умышленного причинения ранения или других повреждений до наступления смерти потерпевшего, что не исключает умысла виновного лишить жизни другого человека. В таких ситуациях преступление может иметь явные признаки убийства, однако оно квалифицируется по ч. 4 ст. 111 УК РФ, что неправильно, и на это указывает, в частности, п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)». Кроме того,
В указанном Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации2отмечается, что убийство необходимо отграничивать от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности. При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.
Так, в литературе имеются различные суждения об объекте такого преступления, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть человека (ч. 4 ст. 111). В одном случае называются в качестве такового здоровье и жизнь человека, а в другом — только здоровье. Наиболее правильным очевидно следует считать посягательство именно на здоровье человека, опасное для жизни человека.
Следует отметить, что при квалификации общественно опасных деяний, направленных на такие важные блага и ценности человека, как жизнь и здоровье, необходимо уделять внимание тщательному изучению и выявлению существующих критериев отграничения убийств от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть человека. Так, причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего является «первичным последствием», которое в свою очередь вызывает еще более тяжкое последствие — смерть потерпевшего (вторичное последствие). Первичное последствие обусловливает наступление вторичного, потому между ними должна быть установлена причинная связь.
В случае если смерть потерпевшего наступила вследствие иных причин (например, индивидуальное состояние организма жертвы и др.), то содеянное не может квалифицироваться по ч. 4 ст. 111 УК1.
Установлено, что наибольшие трудности при квалификации деяния по ч. 4 ст. 111 УК РФ возникают, прежде всего, из описания признаков деяния, предусмотренного ч. ч. 1, 2 или 3 ст. 111, а также определения сущности слова «повлекшие». Кроме того, особую сложность на практике представляет оценка субъективных свойств деяния, а именно установление вины в содеянном.
Отличительной чертой данного преступления от других преступлений против здоровья, повлекших вред различной тяжести, является наличие в деянии по ч. 4 ст. 111 двойной формы вины. Согласно ст. 27 УК РФ, если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые не охватывались умыслом виновного, уголовная ответственность за такие последствия наступает в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. Такое преступление признается совершенным умышленно.
Таким образом, следует учитывать, что преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 111 УК РФ, характеризуется наличием как прямого, так и косвенного умысла, направленного на причинение тяжкого вреда здоровью, и неосторожной формой вины (легкомыслием либо небрежностью) по отношению к наступлению смерти потерпевшего. Преступление с двойной формой вины характеризует причинная связь между совершением деяния, содержащего все признаки основного преступления (т.е. умышленного причинения тяжкого вреда здоровью), и наступлением дополнительных, производных последствий. Эти последствия могут быть вменены в вину лицу, если они обусловлены совершением основного преступления. По своей сути двойная форма вины при совершении такого деяния может выражаться в прямом умысле и преступном легкомыслии, прямом умысле и преступной небрежности, косвенном умысле и преступном легкомыслии, а также косвенном умысле и преступной небрежности. Изучение судебной практики подтверждает, что вина в смерти потерпевших большинства осужденных по ч. 4 ст. 111 УК РФ выражалась в виде преступной небрежности. В то же время случаи, когда лицо, действуя с внезапно возникшим неопределенным умыслом, предвидит возможность наступления смерти, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывает предотвратить смерть потерпевшего, на практике встречаются достаточно редко. В таких ситуациях виновный рассчитывает на неопределенный результат своего деяния, а его действия квалифицируются как убийство (ст. 105 УК)1.
Итак, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, следует отличать от причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК). В том и другом случае отношение виновного к смерти выражается в неосторожности (в форме легкомыслия или небрежности). Отличие состоит в том, что для вменения ч. 4 статьи 111 УК РФ необходимо установить не только неосторожность по отношению к смерти потерпевшего, но и прямой или косвенный умысел на причинение именно тяжкого вреда здоровью, либо неконкретизированный умысел на причинение вреда здоровью, если этот вред оказался тяжким и от него последовала смерть.
Новая конструкция статьи 111 УК РФ обеспечивает более дифференцированный и более строгий подход к данной группе преступлений в интересах защиты здоровья граждан.
Неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 118 УКУ РФ), повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, квалифицируется как причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК). Если же неосторожная вина по отношению к смерти при этом отсутствует, содеянное квалифицируется по ч. 1 или ч. 2 ст. 118 УК РФ, несмотря на наступивший смертельный исход.
С принятием Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. по-новому должны решаться вопросы ответственности медицинских работников за ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей, повлекшее причинение вреда здоровью граждан или их смерть.
Как известно, в УК РСФСР 1960 г.2ответственность за такие деяния прямо предусмотрена не была, в связи с чем на практике возникали трудности. Подобные действия квалифицировались как неосторожные преступления против личности, а порой как должностное преступление — халатность. Между тем ясно, что, скажем, хирург, оперирующий больного, или медсестра, исполняющая назначения врача, выполняют профессиональные обязанности и не могут быть признаны должностными лицами.
В новом УК вопрос решен достаточно четко. Частью 2 ст. 109 предусмотрена ответственность за причинение по неосторожности смерти, а ч. 4 ст. 118 — тяжкого или средней тяжести вреда здоровью граждан вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Под эти нормы, безусловно, подпадают и подобные деяния врачей и среднего медперсонала.
Изучение практики1показывает, что число случаев, когда возникает вопрос об ответственности медицинских работников, весьма велико. Правильное разрешение материалов и дел этой категории имеет важное значение. Привлечение к предусмотренной законом ответственности врачей и лиц среднего медперсонала, по вине которых наступили столь тяжкие последствия, может способствовать предупреждению подобных фактов и, за счет этого, повышению уровня медицинской помощи населению.
С другой стороны, четкое определение оснований и пределов такой ответственности — гарантия против необоснованных обвинений медицинских работников в тех случаях, когда вред причинен не вследствие их недобросовестности или небрежности, а ввиду, например, особой сложности диагностики заболевания, отсутствия на данный момент научно обоснованных методов лечения или других объективных причин.
Приведем два примера. Врач — анестезиолог одного из петербургских родильных домов Л. во время операции кесарева сечения должен был ввести в трахею роженицы ингаляционную трубку. Первые попытки сделать это оказались неудачными, но врач, вместо принятия каких-либо иных мер, упорствовал, даже когда в трубке показалась кровь. Из-за неправильного введения трубки в дыхательные пути, как установили эксперты, наступила гипоксия — недостаточная вентиляция легких, от чего роженица умерла. Л. признан судом виновным в убийстве по неосторожности и халатности (квалификацию отнесем на счет трудностей работы по старому УК) и приговорен к двум с половиной годам лишения свободы (правда, от отбывания наказания освобожден по амнистии).
В одной из больниц Московской области умер от рака легких Г. До этого он длительное время лечился амбулаторно, а потом в стационаре, но основное заболевание — рак — выявлено поздно, когда спасти больного уже не было возможности. Согласно заключению судебно — медицинской экспертизы дефектов оказания медпомощи Г. ни на амбулаторном, ни на госпитальных этапах его лечения не установлено. Смерть Г. обусловлена прежде всего тяжестью заболевания, а также запоздалой его диагностикой, которая объясняется объективными трудностями ввиду особенностей течения у него опухолевого процесса в легком, протекающего под маской хронического бронхита, и ограниченностью методов исследования в условиях поликлиники. Дело, возбужденное в связи со смертью Г., прекращено1.
Разрешение материалов и дел в отношении медицинских работников отличается существенными особенностями.
Поводом к проверке, а при наличии оснований и к расследованию, чаще всего служат жалобы граждан, здоровью которых причинен вред, или родственников умерших, которые утверждают, что такие последствия наступили из-за неправильного лечения. Учитывая специфический характер вопросов, возникающих в связи с подобными обращениями, в большинстве случаев (кроме самых очевидных) трудно сразу решить, есть ли основания для возбуждения уголовного дела. В соответствии со ст. 109 УПК РФ1прокурор вправе истребовать необходимые материалы из лечебных учреждений и получить объяснения от врачей и других медицинских работников, имевших отношение к лечению больного.
Речь идет, прежде всего, о таких документах, как: индивидуальная карта амбулаторного больного или карта больного, находившегося на стационарном лечении (иногда и то, и другое); в случае смертельного исхода — протокол патолого-анатомического исследования или заключение (акт) судебно — медицинского исследования трупа; протокол клинико — анатомической конференции или лечебно — контрольной комиссии, когда в лечебном учреждении производился разбор такого случая; наконец, материалы ведомственной проверки, которая производится местными органами здравоохранения (порядок такой проверки установлен письмом Министерства здравоохранения СССР от 12 июня 1987 г. N 06-14/22 «О порядке проверки фактов нарушения правил, регламентирующих профессиональную деятельность медицинских работников»)2. Если такая проверка не производилась, но без этого трудно принять решение, прокурор вправе в соответствии со ст. 22 Закона о прокуратуре3потребовать ее проведения. В ряде случаев органы здравоохранения по своей инициативе представляют материалы проверки в прокуратуру и тогда прилагают к заключению указанные документы и объяснения врачей.
Располагая указанными материалами, следователь, прокурор, как правило, имеют возможность принять обоснованное решение о возбуждении или об отказе в возбуждении уголовного дела.
Нельзя забывать, что по закону доследственная проверка, если она вызывается необходимостью, должна проводиться в ограниченные сроки. Во всяком случае она не может затягиваться на длительное время и превращаться в суррогат расследования. Если по заключению специалистов вред здоровью человека или его смерть наступили в результате неправильных действий или бездействия медицинских работников, значит, налицо признаки преступления, что дает достаточные основания для возбуждения дела.
Исследовать факт преступления в полном объеме, установить виновных и степень их вины — задача предварительного следствия. Попытки выяснить все это в ходе доследственной проверки приводят к волоките, утрате доказательств и затрудняют правильное разрешение дела.
При изучении материалов проверок были установлены случаи, когда из-за несвоевременного возбуждения дела к началу расследования не сохранились ни история болезни, ни другие медицинские документы, в связи с чем оказалось невозможным установить врачей, ответственных за неправильное лечение. В других случаях проверка, а затем расследование производились столь медленно, что когда появились основания для предъявления врачу обвинения, выяснилось, что он выехал на постоянное место жительства за границу. По одному из дел к моменту окончания следствия истекли сроки давности1. продолжение
–PAGE_BREAK–
Расследование весьма специфических случаев в отношении медицинских работников нередко представляет значительную сложность и потому должно поручаться следователям, имеющим необходимую квалификацию и опыт. Поэтому в ранее действовавшем УПК РСФСР, в соответствии с ч. 3 ст. 126 УПК (в редакции закона от 21 декабря 1996 г.) предварительное следствие по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 109 УК («Причинение смерти по неосторожности»), производилось следователями прокуратуры.
Тщательной подготовки требуют допросы медицинских работников, об ответственности которых идет речь. Здесь нельзя ограничиваться описанием событий, связанных с лечением, как они представляются допрашиваемому. Должны быть получены объяснения врача или иного медработника по поводу указаний на его неправильные решения и действия, которые содержатся в заключении ведомственной проверки или иных медицинских документах, имеющихся в деле: согласен ли допрашиваемый с этими указаниями; если возражает, выдвигает ли иные версии случившегося; чем это подтверждается и т.п. Показания должны быть детализированы таким образом, чтобы обеспечить возможность их проверки.
Важнейшее значение при расследовании и рассмотрении дел этой категории имеет производство судебно-медицинской экспертизы. Дело в том, что установление диагноза и выбор метода лечения зависят от множества факторов и не могут быть заранее регламентированы официальными правилами, инструкциями и т.п. Решения и действия врача, основываясь на общепринятых положениях медицинской науки и лечебной практики, в каждом случае определяются индивидуальными особенностями болезни, больного и условиями, в которых оказывается медицинская помощь.
Чтобы правильно разрешить дело, необходимо выяснить, по крайней мере, следующее:
каким заболеванием страдал больной при обращении в лечебное учреждение (или какая ему была причинена травма);
правильно ли и своевременно ли установлен диагноз болезни (травмы);
правильно ли в соответствии с установленным диагнозом проводилось лечение больного;
если не был установлен правильный диагноз или неправильно проводилось лечение, то не связано ли это с какими-либо объективными обстоятельствами, затрудняющими решения и действия врачей. На практике таковыми бывают: необычность заболевания, сложность его диагностики, запоздалое обращение за медицинской помощью, отсутствие в лечебном учреждении возможностей надлежащего обследования или лечения больного и т.п.
Сложность этого вопроса убедительно показана в работе одного из видных специалистов в области судебной медицины: «Одна из существенных особенностей практической деятельности врача — лечебника заключается в том, что, встречаясь с бесконечным многообразием болезненных проявлений, разобраться в происхождении которых далеко не всегда легко и просто, он должен принимать ответственнейшие решения, не располагая зачастую даже достаточным временем для осмысления сложившейся ситуации. В связи с этим в практике врача, даже при самом добросовестном отношении его к своим обязанностям, возможны ошибки в диагностике и лечении»1.
Неправильные решения и действия врача порой объясняются отсутствием у него квалификации и опыта. Поэтому при расследовании необходимо выяснять уровень профессиональной подготовки медицинского работника. Следует, однако, иметь в виду, что при возникновении подобных трудностей врач, как правило (кроме самых экстренных случаев), может обратиться к специальной литературе, получить консультацию более опытного специалиста и т.п. В подобных случаях может возникнуть вопрос об ответственности руководителей лечебных учреждений, доверивших неквалифицированному, неопытному работнику выполнение непосильных для него обязанностей;
каковы основные причины наступления тяжких последствий. Находятся ли они в прямой причинной связи с недостатками и ошибками, допущенными в диагностике и лечении, или неминуемо должны были наступить в связи с тяжестью заболевания или полученных травм;
если вред здоровью или смерть больного являются следствием как тяжести заболевания (травмы), так и дефектов лечения, возникает вопрос: можно ли было предотвратить их при правильно проведенном лечении.
Разумеется, юристы — следователи, прокуроры, судьи — сами на эти вопросы ответить не могут, их решение требует специальных познаний в медицине. В зависимости от конкретных обстоятельств могут быть поставлены перед экспертами не все перечисленные вопросы или, напротив, возникнут какие-либо дополнительные. Следует иметь в виду, что в соответствии со ст. 185 УПК РФ такие вопросы при ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы может поставить и обвиняемый. Но в любом случае указанные важнейшие обстоятельства должны быть выяснены. Только при этом условии можно решить: были ли допущены медицинскими работниками неправильные действия (бездействие), не соответствующие положениям медицинской науки и лечебной практики; есть ли прямая причинная связь между этими упущениями и наступившими тяжкими последствиями; допущены ли указанные упущения по небрежности или легкомыслию медицинских работников (ст. 26 УК РФ), и должны ли они нести за это уголовную ответственность.
Судебно — медицинская экспертиза по делам в отношении медицинских работников производится в соответствии с Правилами производства судебно — медицинских экспертиз по материалам уголовных и гражданских дел, согласованными с Генеральной прокуратурой, Верховным Судом и Министерством внутренних дел Российской Федерации и утвержденными приказом министра здравоохранения от 10 декабря 1996 г. N 407 (приложение 8).
Такие экспертизы проводятся в бюро судебно — медицинской экспертизы субъектов Федерации, Республиканском центре судебно — медицинской экспертизы Минздрава РФ. Экспертиза может также поручаться преподавателям кафедр и курсов судебной медицины медицинских вузов. Экспертиза производится комиссионно, причем, если это требуется, к производству экспертизы привлекаются специалисты соответствующего профиля.
Вместе с постановлением о назначении экспертизы в экспертное учреждение направляется уголовное дело, подлинные медицинские документы, а в случае необходимости — подлежащие исследованию вещественные доказательства и другие объекты. Кроме документов, перечисленных выше, должны быть представлены заключения всех проведенных ранее экспертных исследований, а также характеристики медицинских работников, об ответственности которых идет речь, с указанием возраста, стажа работы по специальности, уровня профессиональной подготовки (специализация, повышение квалификации, категория, ученая степень) и т.п.
Поскольку производство экспертизы относится к числу следственных действий, она может назначаться только по возбужденному уголовному делу. Нарушение этого правила, встречающееся иногда в практике, отнюдь не носит формального характера. Если экспертиза назначается до возбуждения дела и производства расследования, когда еще не собраны необходимые данные и материалы, эксперты либо не смогут ответить на поставленные перед ними вопросы, либо их заключение может оказаться неполным, а порой и ошибочным.
Весьма целесообразно, чтобы следователь присутствовал при производстве экспертизы (такое право предоставлено ему ст. 190 УПК РФ). Это даст следователю возможность полнее уяснить содержание и смысл ответов экспертов на поставленные перед ними вопросы, выяснить, на каких медицинских данных основано их заключение. Кроме того, следователь имеет возможность выслушать объяснения причастных к делу врачей, которые обычно приглашаются на заседание экспертной комиссии (во всяком случае, они вправе присутствовать и давать объяснения экспертам), а по получении заключения — знакомиться с оценкой этих объяснений экспертами.
В целях наиболее полного исследования обстоятельств дела и правильного его разрешения необходимо ознакомить с заключением экспертов врачей, которых оно касается, выслушать и зафиксировать их возражения. В связи с этим может возникнуть необходимость в назначении дополнительной экспертизы или допросе экспертов. Такая потребность появляется нередко и в случаях, когда по тем или иным вопросам эксперты не смогли дать категорического заключения, в частности, когда установлены недостатки и ошибки в лечении, но нет уверенности, что и при оказании надлежащей медицинской помощи жизнь больного могла быть спасена.
Изложенное, разумеется, не исчерпывает всех вопросов, которые могут возникнуть при расследовании нередко по весьма сложным делам в отношении медицинских работников. Однако, мне кажется, они помогают прокурорам и следователям правильно спланировать и провести проверку и расследование по этим делам.
Если в результате неосторожного обращения с огнем, повлекшего уничтожение или повреждение чужого имущества, наступила смерть человека, действия виновного необходимо квалифицировать по совокупности статей, предусматривающих ответственность за причинение смерти по неосторожности (статья 109 УК РФ) и уничтожение или повреждение имущества по неосторожности (часть вторая статьи 168 УК РФ). Неосторожное обращение с огнем или иными источниками повышенной опасности в смысле части второй статьи 168 и части первой статьи 261 УК РФ может, в частности, заключаться в ненадлежащем обращении с источниками воспламенения вблизи горючих материалов, в эксплуатации технических устройств с неустраненными дефектами (например, использование в лесу трактора без искрогасителя, оставление без присмотра непогашенных печей, костров либо невыключенных электроприборов, газовых горелок и т.п.)1.
Статья 216 УК РФ предусматривает ответственность за нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ лицом, на котором лежала обязанность по соблюдению этих правил, если эти нарушения повлекли по неосторожности причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью людей, либо их смерть, либо иные тяжкие последствия.
При расследовании уголовных дел об этих преступлениях следователи часто сталкиваются с трудностями при их квалификации. Сложность здесь заключается в разграничении состава преступления, предусмотренного ст. 216 УК РФ, с пограничными составами — ст. 143 УК (нарушение правил охраны труда), ст. 109 УК (причинение смерти по неосторожности), ст. 118 УК (причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности), ст. 264 УК (нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств). Сходство отдельных элементов составов и сложность дел этой категории нередко приводят к неправильной квалификации этих преступлений следственными работниками, что ведет в дальнейшем к возвращению уголовных дел на дополнительное расследование. Кроме того, составы преступлений в сфере безопасности труда являются подчас столь неочевидными, что нельзя с уверенностью утверждать, что они подпадают под соответствующую статью уголовного закона либо вообще являются преступными. Именно поэтому необходимо более подробно рассмотреть элементы состава преступлений, предусмотренных ст. 216 УК РФ, и определить их влияние на квалификацию соответствующих преступных деяний.
Наибольшее значение при квалификации деяний, предусмотренных ст. 216 УК РФ, имеет определение обстоятельств, характеризующих акт преступного посягательства. Именно в результате установления данных обстоятельств преступные нарушения правил ведения строительных работ отграничиваются от смежных составов.
Для правильной квалификации данных деяний сначала необходимо определить, что понимается в литературе и судебной практике под «производством строительных работ». В настоящее время легальным определением строительных работ является определение, данное Пленумом Верховного Суда СССР в Постановлении от 5 декабря 1986 года N 16 «О практике применения судами уголовного законодательства, направленного на охрану безопасных условий труда и безопасности горных, строительных и иных работ»: “… под строительными работами применительно к ст. 215 УК РСФСР (аналогично ст. 216 УК РФ) следует понимать земляные, каменные, бетонные, монтажные, изоляционные, кровельные, электромонтажные, отделочные, санитарно-технические, погрузочно-разгрузочные и иные работы, производимые на строительной площадке в связи с возведением, реконструкцией, ремонтом, передвижением или сносом жилых зданий, помещений и сооружений производственного, складского, бытового, общественного или иного назначения, а также работы вне строительной площадки, связанные с ремонтом и прокладкой линий связи, электросетей, дорог, коммуникаций теплоснабжения, газоснабжения, водоснабжения, канализации и других инженерных сетей, кроме аналогичных работ, указанных в абз. 1 п. 10 данного Постановления (строительство, реконструкция, ремонт, эксплуатация буровых установок, шахт, иных выработок подземных ископаемых, а также строительство и ремонт подземных сооружений, не связанных с добычей полезных ископаемых)”1. Таким образом, в данном Постановлении приводится исчерпывающий перечень всех видов работ, относящихся к строительству, и указываются обстоятельства, при которых они могут относиться к таковым, в отличие, например, от горных работ. Вместе с тем можно отметить громоздкость данного определения, его сложность для восприятия. Поэтому можно также пользоваться более простым толкованием термина «строительные работы», предложенным Ю.С. Тихоновым, определившим их как комплекс подготовительных и основных работ по проектированию, возведению, реконструкции, ремонту и полному сносу наземных зданий и сооружений любого вида и назначения, а также прокладка всех коммуникаций открытым способом2. продолжение
–PAGE_BREAK–
Диспозиция ст. 216 УК РФ является бланкетной, то есть для установления признаков преступного деяния необходимо обращаться к конкретным строительным, санитарно-техническим правилам, правилам эксплуатации строительных механизмов, в результате активного или пассивного нарушения которых был причинен вред здоровью людей или наступили иные тяжкие последствия. Вместе с тем возникает проблема в разграничении по объективной стороне ст. 216 со ст. 143 УК РФ, также предусматривающей уголовную ответственность за нарушения правил охраны труда или техники безопасности. Данный вопрос решается при сопоставлении содержания правил, предусмотренных данными статьями, в качестве предметов посягательства. Правила охраны труда и техники безопасности, за нарушение которых наступает уголовная ответственность по ст. 143 УК РФ, носят общий характер. К таким правилам относятся положения глав 10, 11, 12, 17 КЗоТ РСФСР, Закона РФ «Об основах охраны труда в РФ», а также иные нормативные акты общего характера, направленные на конкретизацию вышеуказанных законов. В свою очередь, ст. 216 УК Рф является специальной по отношению к ст. 143, и ответственность по ней наступает при нарушении специальных правил, в соответствии с которыми необходимо выполнять конкретные строительные работы (например, работы на высоте).
Основным специальным нормативным документом, регламентирующим безопасное производство строительных работ, являются строительные нормы и правила, утвержденные Министерством строительства в 1999 году. Они являются обязательными для всех организаций, ведущих строительные работы, независимо от формы собственности. Глава 12 части 3 данных правил — «Техника безопасности в строительстве» — содержит основные требования по безопасности строительных работ: правила организации строительной площадки, эксплуатации строительных машин, технологической оснастки и инструментов, проведения транспортных, электросварочных, погрузочно-разгрузочных, изоляционных, земляных, каменных, бетонных, монтажных, кровельных и иных видов работ.
В соответствии с требованиями вышеуказанной главы и в их развитие организации, осуществляющие строительные работы, должны разрабатывать с учетом местных условий инструкции по технике безопасности, которые должны затем быть утверждены руководителем организации и председателем профсоюзного комитета (если в организации действует профсоюзный орган).
Кроме того, при производстве строительных работ также обязательно соблюдение правил по технике безопасности, разработанных органами государственного надзора: Государственного горного и технического надзора РФ, Государственного энергетического надзора РФ, Государственной санитарно-эпидемиологической службы РФ.
Так, Госгортехнадзором были утверждены Правила устройства и эксплуатации грузоподъемных кранов (30.12.1992), Госэнергонадзором — Правила устройства электроустановок потребителей (31.03.1984), Государственной санитарно-эпидемиологической службой — Правила техники безопасности и производственной санитарии в промышленности строительных материалов. Ранее к данной категории правил относились и разработанные Государственной противопожарной службой МВД РФ Правила пожарной безопасности при производстве строительных работ, однако в настоящий момент нарушение данных правил, приведшее к тяжким последствиям, влечет уголовную ответственность по специальной норме уголовного закона — статье 219 УК РФ.
Иногда вызывает затруднения разграничение составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 216 и 264 УК РФ, при нарушении правил эксплуатации строительных машин (тракторов, экскаваторов, грейдеров и т.д.), если они повлекли вред здоровью людей, их смерть или иные тяжкие последствия. Данное разграничение производится по характеру нарушенных правил. В соответствии с п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 6 октября 1970 года «О судебной практике по делам об автотранспортных преступлениях» «лицо, управляющее трактором или иной самоходной машиной, может нести ответственность по ст. 211 УК РСФСР (ст. 264 УК РФ) в том случае, когда транспортное происшествие связано с нарушением правил безопасности дорожного движения и эксплуатации транспорта. Если же указанное лицо нарушило правила производства определенных работ, техники безопасности или иные правила охраны труда, хотя бы эти нарушения и были допущены во время движения машины, то действия виновного подлежат квалификации по статье УК, предусматривающей ответственность за нарушение данных правил»1. Таким образом, уголовная ответственность, предусмотренная ст. 216 УК РФ, наступает в случае, если трактор или иная самоходная машина использовались для производства строительных работ, и вследствие нарушения управляющими ими лицами правил безопасности их эксплуатации наступили тяжкие последствия.
Так, рассмотрев материалы о наезде автокрана на маляра О., выполнявшего покрасочные работы, следователь органов внутренних дел обоснованно возбудил уголовное дело не по ст. 264 УК, а по ст. 216 УК РФ, так как наезд произошел на строительной площадке и его причиной явилось не нарушение правил дорожного движения, а неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся, в частности, в отсутствии сигнальщика при движении автокрана. В результате дело было передано по подследственности в прокуратуру для дальнейшего расследования.
Преступные нарушения правил безопасности труда при ведении строительных работ относятся к материальным составам, то есть наступление ответственности по ст. 216 УК закон связывает не только с нарушением конкретных строительных правил, но и с наступлением в результате этого негативных последствий — тяжкого или средней тяжести вреда здоровью людей, смерти одного либо нескольких человек либо иных тяжких последствий, преимущественно материального характера.
Причинная связь между деянием и вредными последствиями, предусмотренными ст. 216 УК РФ, носит сложный характер. Это означает, что для признания данной связи реальной необходимо несколько обязательных условий. Во-первых, данное нарушение правил ведения строительных работ должно неизбежно вести к наступлению вредных последствий; во-вторых, данное деяние должно быть осуществлено конкретным лицом, от начала нарушения правил до наступления вредных последствий; в-третьих, данные негативные последствия должны быть результатом неосторожного поведения виновных лиц, так как при умысле данное преступление будет квалифицировано как преступление против личности, ее жизни и здоровья, либо собственности.
Следствием этого являются существенные трудности в установлении причинной связи между преступным нарушением правил ведения строительных работ и наступившими негативными последствиями, так как часто сложно установить признак неизбежности и причинности при установлении события данного преступления.
Так, 23 апреля 2001 года при выполнении работ по бетонированию был смертельно травмирован арматурщик Г. (поражение электротоком от трансформатора). В ходе расследования несчастного случая были обнаружены многочисленные нарушения правил техники безопасности со стороны должностных лиц ООО «СтройСпецКонтракт», заключившего договор на производство данных работ. В частности, был нарушен порядок передачи смонтированного электрооборудования между ЗАО «СТРОЙСЕРВИС-МОНОЛИТ» (подрядчиком) и ООО «СтройСпецКонтракт» (субподрядчиком) (нарушен п. 1.8.5 Правил техники безопасности при эксплуатации электроустановок потребителей); не было проведено испытаний электрооборудования (п. 1.8.1 Правил); не был проведен инструктаж с неэлектротехническим персоналом по вопросам электробезопасности (п. 1.4.1 Правил ). Однако вследствие того, что данные нарушения не находились в прямой причинной связи со смертью Г., данное уголовное дело было в их отношении прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления (п. 2 ст. 5 УПК РСФСР)1.
Субъектами преступлений, предусмотренных ст. 216 УК РФ, могут являться любые лица, достигшие 16-летнего возраста и обязанные соблюдать данные правила. Это могут быть не только должностные лица строительных организаций, но также все другие работники, осуществляющие строительные работы, а также иные лица (экскурсанты, практиканты и т.д.), ознакомленные с соответствующими правилами безопасности при ведении данных работ. Таким образом, ст. 216 УК разграничивается со ст. 143 УК РФ, субъектами ответственности по которой могут выступать только лица, на которых лежала обязанность соблюдения правил охраны труда в силу их служебного положения или на основании специального распоряжения руководства организации по подразделению или конкретному участку работы. Вместе с тем преступления, предусмотренные данной статьей, могут совершаться только при ведении работ на основании соответствующей лицензии, выданной регистрационной палатой субъекта Федерации. Если подобная лицензия отсутствует, то ответственность наступает по соответствующей статье УК РФ за преступления против жизни и здоровья личности.
Российское уголовное законодательство в соответствии со ст. 19 УК РФ признает субъектом преступления только физических лиц. Однако практика показывает, что в сложных составах преступлений установление конкретного виновного лица является довольно сложным, а часто и невозможным. Обычно при расследовании уголовных дел о преступных нарушениях правил безопасности при ведении строительных работ выявляется целый ряд лиц, допустивших нарушения, однако прямо установить причинную связь между их действиями и наступившими последствиями невозможно из-за отсутствия исчерпывающих доказательств их вины. Таким образом, здесь происходит распыление уголовной ответственности, что приводит к прекращению уголовных дел за отсутствием состава преступления в действиях конкретных лиц (п. 2 ст. 5 УПК РСФСР) либо к приостановлению уголовного дела за неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого (п. 3 ст. 195 УПК РСФСР) с последующим прекращением дела в связи с истечением сроков давности.
Так, при расследовании уголовного дела о падении башенного подъемного крана в районе Южное Бутово были установлены различные нарушения организационного и технического характера со стороны целого ряда лиц, начиная с директора предприятия, эксплуатировавшего кран, и заканчивая производителем работ данного строительного участка. Однако в ходе расследования следователю в силу распыленности вины не удалось исчерпывающе доказать вину ни одного из этих лиц. В результате данное уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления в действиях всех этих лиц1.
Данная негативная ситуация требует поиска новых подходов в определении субъектов данных преступлений. Наиболее целесообразным решением данной проблемы, по мнению автора, могло бы стать включение в качестве субъектов данных преступлений юридических лиц.
В настоящее время уголовная ответственность юридических лиц существует во Франции, Нидерландах, Индии и некоторых штатах США. Например, во Франции юридическое лицо (за исключением государства) подлежит уголовной ответственности в случаях, предусмотренных законом или регламентом, за преступные деяния, совершенные в их пользу его органами или представителями (ст. 121-21). Причем уголовная ответственность юридических лиц никоим образом не исключает ответственности физических лиц — исполнителей или соучастников преступления, а реализуется одновременно.
Близкое по смыслу положение содержится и в параграфе 20.20 УК штата Нью-Йорк: «Корпорация признается виновной в совершении посягательства, если:
а) поведение, представляющее собой посягательство, состоит в неисполнении возложенной правом на корпорацию специальной обязанности совершить положительные действия; или
б) поведение, представляющее собой посягательство, было осуществлено, санкционировано, испрошено, потребовано, приказано или по неосторожности допущено советом директоров или высокопоставленным агентом-управляющим, действующим в пределах своего служебного положения и в интересах корпорации; или
с) поведение, представляющее собой посягательство, было осуществлено агентом корпорации, действующим в пределах своего служебного положения и в интересах корпорации, и посягательство является: 1) мисдиминором или нарушением, 2) таким, которое определено законом, ясно указывающим на намерение законодателя возложить такую уголовную ответственность на корпорацию, или 3) фелонией, описанной в параграфе 71-2721 Закона об охране окружающей среды.»
В российском уголовном праве в 90-х годах также предпринималась попытка введения конструкции юридического лица как субъекта преступления. При разработке проекта УК РФ 1996 года в его проект 1995 года была включена глава об уголовной ответственности юридических лиц, в которой данная ответственность связывалась со случаями неисполнения или ненадлежащего исполнения прямого предписания закона, устанавливающего обязанность либо запрет на осуществление определенной деятельности; осуществления деятельности, не соответствующей учредительным документам или объявленным целям юридического лица; а также когда деяние, причинившее либо создавшее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству, было совершено в интересах данного юридического лица либо было допущено, санкционировано, одобрено, использовано органом или лицом, осуществляющим функции управления юридическим лицом. Ответственность юридического лица не исключала ответственности и физических лиц1. Однако при рассмотрении проекта УК в Государственной Думе вопрос об уголовной ответственности юридических лиц был решен отрицательно, и соответствующая статья была исключена из проекта кодекса.
Вместе с тем анализ следственной и судебной практики показывает, что установление уголовной ответственности юридических лиц, в частности, за преступные нарушения правил безопасности в строительстве является не только необходимым, но и обоснованным. В результате произойдет концентрация вины, что существенно облегчит расследование дел данной категории. продолжение
–PAGE_BREAK–
Субъективная сторона преступных нарушений правил безопасности при ведении строительных работ заключается в наличии у лиц, допустивших нарушения неосторожной вины в виде небрежности либо легкомыслия, на что указывает диспозиция данной статьи. Это означает, что психическое отношение лиц, виновных в совершении данных преступлений, характеризуется неосторожным отношением виновных лиц к вредным последствиям преступного деяния — ущербу, причиненному человеческому здоровью, жизни, либо материальному вреду. Лицо, допустившее нарушение строительных правил безопасности, либо предвидит наступление негативных последствий, но без достаточных к тому оснований легкомысленно надеется на их предотвращение, либо не предвидит возможности наступления вредных последствий своего противоправного деяния, хотя при должной внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия. При этом мотивы данного отношения лица к своим действиям могут быть различными: стремление получить материальное поощрение, сдать объект к указанному сроку, выслужиться перед начальством и т.д. Если же наступление вредных последствий охватывалось сознанием виновного и лицо желало наступления вредных последствий либо относилось безразлично к их наступлению, то данное преступление в зависимости от тяжести и характера ущерба следует квалифицировать по соответствующим статьям Особенной части Уголовного кодекса, предусматривающего ответственность за посягательство на личность (ст. ст. 105, 111, 112 УК РФ) либо на имущество (ст. 167 УК РФ). При этом само нарушение правил безопасности может быть совершено как по неосторожности, так и умышленно, что не играет роли при квалификации данного преступления, так как характеристика преступления как неосторожного определяется отношением не к деянию, а исключительно к его последствиям. Поэтому ошибочным представляется мнение В.И. Борисова о наличии двойной вины при совершении данных преступлений, вследствие различного отношения виновных лиц к преступному деянию и его последствиям1.
В случае же если неосторожное причинение вреда здоровью потерпевшего не связано с нарушением правил техники безопасности при ведении строительных работ, данное деяние следует квалифицировать не по статье 216 УК, а по статье 118 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за данные преступления2.
Таким образом, рассмотрение юридической наукой вопросов квалификации преступных нарушений правил безопасности при ведении строительных работ является неоднозначным, а статья 216 УК РФ, закрепляющая уголовную ответственность за данные преступления, нуждается в дальнейшем законодательном регулировании в целях повышения эффективности расследования уголовных дел данной категории.
3. ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ЗА ПРИЧИНЕНИЕ СМЕРТИ ПО НЕОСТОРОЖНОСТИ
Более 8 лет в Российской Федерации уголовно — правовые отношения регулируются новым уголовным законодательством. За это время удалось не только определить его преимущества перед замененным им законом, но и выявить недочеты нового законодательства, вносящие затруднения в правоприменительную деятельность. Одни из них устранены, другие еще нет.
Анализируя положения действующего Уголовного кодекса, к сожалению, замечаешь, что он далек от совершенства.
Это, в частности, относится к несогласованности некоторых положений Общей и Особенной частей. Речь в данном случае идет о ситуации, возникающей в связи с включением в кодекс ч. 2 ст. 24, относящейся к характеристике уголовной ответственности за неосторожное преступление. Отметим, что речь идет о совершенно правильной и четкой норме.
Положение ч. 2 ст. 24 УК РФ, согласно которой «деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего кодекса»1, — новая уголовно — правовая норма, логически вытекающая из принципов законности и вины.
Статья 8 УК РФ, формулирующая основания уголовной ответственности, требует, чтобы в деянии, совершенном лицом, привлекаемым к уголовной ответственности, были установлены все признаки состава преступления.
Формулировка ч. 2 ст. 24 предполагает, что в Особенной части кодекса органы следствия и суд найдут в характеристике конкретных составов четкое указание на то, что закон позволяет привлекать к ответственности за соответствующее действие или бездействие при наличии неосторожной вины.
Но во многих случаях нас ждет не только разочарование, но недоумение по поводу грубой несогласованности Общей и Особенной частей УК РФ.
Фактическая сторона дела состоит в том, что из 256 статей Особенной части 44 относятся к неосторожным преступлениям. Непосредственно в заголовки статей указание на неосторожную вину внесено в 5 случаях: ст. 109 — причинение смерти по неосторожности; ст. 118 — причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности; ст. 168 — уничтожение или повреждение имущества; ст. 224 — небрежное хранение огнестрельного оружия; ст. 347 — уничтожение или повреждение военного имущества. В 18 случаях о неосторожной вине можно сделать вывод исходя из диспозиции, где говорится о небрежном отношении к службе (ст. 293 — халатность), причинении по неосторожности тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека (ст. 143 — нарушение правил охраны труда) и т.п. Остальные случаи этой категории связаны со статьями 124, 216, 218, 219, 236, 238, 261, 263, 264, 266, 268, 269, 329, 350, 351, 352.
В ст. 215 — нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики и ст. 217 — нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах в основном составе указание на неосторожность отсутствует. О неосторожности говорится лишь применительно к смерти человека и иным тяжким последствиям (части вторые указанных статей).
Двадцать одна статья, явно относящаяся к неосторожным преступлениям, никакого намека на неосторожную вину не содержит (в их числе 11 экологических, 6 воинских преступлений). К ним принадлежат: ст. ст. 225 — ненадлежащее исполнение обязанностей по охране оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств; ч. 5 ст. 228 и ч. 4 ст. 234 — нарушение правил производства, изготовления, приобретения, хранения, перевозки наркотических, сильнодействующих и ядовитых средств и веществ; 246 — нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ; 248 — нарушение правил безопасности при обращении с микробиологическими либо другими агентами или токсинами; 249 — нарушение ветеринарных правил и правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений; 250 — загрязнение вод; 251 — загрязнение атмосферы; 252 — загрязнение морской среды; 254 — порча земли; 255 — нарушение правил охраны и использования недр; 257 — нарушение правил охраны рыбных запасов; 259 — уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу; 262 — нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов; 271 — нарушение правил международных полетов; 340 — 344 и 348 — преступления против военной службы.
Дело не только в решении вопросов квалификации, но и в реализации ст. 3 Закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации», в соответствии с которой необходимо было пересмотреть вынесенные до 1 января 1997 г. приговоры в целях приведения их в соответствие с УК РФ. Тот же Закон требует прекратить все возбужденные уголовные дела о деяниях, не признающихся преступлениями в соответствии с УК РФ. Совершенно очевидно, что к таким преступлениям относятся и неосторожные преступления, сохранившие наименования, относящиеся к УК 1960 г., но не получившие в новом УК статуса неосторожных. Это ведь означает, что отныне ответственность за эти преступления возможна лишь при наличии умышленной вины, а дела о лицах, отбывающих наказание за такие преступления, совершенные при неосторожной вине, подлежат прекращению1.
Усложненной проблемой является вопрос о квалификации деяния, когда фальсифицируется, скажем, этикетка на банках с консервами и, естественно, сама продукция. Потребитель, скушав такие «консервы», умирает или в лучшем случае попадает в больницу. Если вопросы квалификации преступлений о фальсификации продукции можно разграничить, то квалифицировать смерть человека от употребления фальсифицированных консервов затруднительно. Например, человек умер от употребления консервов в муках. Возможно ли квалифицировать причинение смерти по неосторожности (ч. 1 ст. 109 УК РФ)? Да, возможно.
Но если такие «консервы» выпустило юридическое лицо? Уголовно — правовая квалификация затруднена. Однако мы знаем случаи группового летального исхода от употребления фальсифицированной водки. В УК РФ нет специального состава преступления, предусматривающего уголовную ответственность за массовое отравление фальсифицированной водкой или другой продукцией. Полагаю, что законодателю следует ввести такой состав преступления. В противном случае можно констатировать — законодатель не успевает охватывать уголовно — правовым регулированием преступные проявления уродливых рыночных отношений1.
В современных условиях, когда используются различные технические средства даже в быту, когда источники повышенной опасности находятся в распоряжении многих людей, беспечность, невнимательность, несоблюдение правил предосторожности свидетельствуют о пренебрежении безопасностью других людей и могут повлечь серьезные последствия, в том числе и гибель человека. Хотя неосторожная форма вины свидетельствует о меньшей опасности виновного по сравнению с лицом, действующим умышленно, слишком большой разрыв в санкциях, предусмотренных за убийство (от 6 до 15 лет лишения свободы) и за причинение смерти по неосторожности (ограничение свободы на срок до двух лет или лишение свободы на тот же срок — ч. 1 ст. 109 УК РФ в новой редакции), не представляется обоснованным.
Следует отметить, что во многих развитых странах Западной Европы санкции за причинение смерти по неосторожности значительно строже (Италия, Франция, Испания)2.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Принятый в 1996 году новый Уголовный кодекс РФ готовился в обстановке спешки, что не могло не отразиться на его содержании и предопределило ряд его недостатков. Кроме того, в этот период было подготовлено разными группами ученых и ведущих практических работников органов юстиции два проекта УК.
Один основывался на специально разработанной концепции уголовного законодательства в новых исторических условиях1, а другой представлял собой модернизированный и улучшенный вариант старого УК РСФСР.
Когда одновременно в Государственную Думу были внесены оба эти проекта УК, ее руководство приняло соломоново решение объединить их в один в срок за две недели.
В результате механического объединения двух проектов, различавшихся концептуально, получившийся Кодекс был далек от совершенства. Внесение в последующие годы в УК РФ многочисленных изменений и дополнений потребовалось для исправления ряда его изначальных недостатков, а также в связи с новыми явлениями в общественных отношениях, в том числе и в сфере криминальной деятельности.
Ответственность за неосторожные преступления, сохранившие наименования, относящиеся к УК 1960 г., но не получившие в новом УК РФ статуса неосторожных возможна лишь при наличии умышленной вины, а дела о лицах, отбывающих наказание за такие преступления, совершенные при неосторожной вине, подлежат по смыслу закона, прекращению.
Поправить сложившуюся ситуацию непросто, хотя принципиальных трудностей здесь нет. По своей сути преступления, не включенные в новом УК в разряд неосторожных, конечно, являются таковыми.
Возлагать надежду на Верховный Суд, который в недавнем прошлом своими разъяснениями «выправлял» положение, нельзя. Необходимо законодательное решение — сформулировать положение, в соответствии с которым во всех указанных случаях ответственность возникает при наличии неосторожной вины или наряду с умыслом.
Вряд ли оправданно смягчение наказания по ст. 109 УК РФ за причинение смерти по неосторожности и отнесение этого преступления к категории небольшой тяжести. Человек является высшей ценностью в нашем государстве, и поэтому жизнь как невосполнимое благо личности должна охраняться уголовным законом достаточно жестко. Мне кажется, что не представляется обоснованным слишком большой разрыв в санкциях, предусмотренных за убийство и за причинение смерти по неосторожности.
Анализ следственной и судебной практики показывает, что установление уголовной ответственности юридических лиц, в частности, за преступные нарушения правил безопасности в строительстве является не только необходимым, но и обоснованным. В результате произойдет концентрация вины, что существенно облегчит расследование дел данной категории. На основании изложенного предлагаю внести изменения в Уголовный кодекс РФ, изложив ст. 19 в следующей редакции: «Уголовной ответственности подлежат вменяемые физические лица, достигшие возраста, установленного настоящим Кодексом. Юридические лица подлежат уголовной ответственности в случаях, когда преступление совершено его должностными лицами в его интересах». Кроме того, необходимо дополнить ст. 216 УК РФ указанием на уголовную ответственность юридического лица за данные преступления. продолжение
–PAGE_BREAK–
К сожалению, можно констатировать, что действующий Уголовный кодекс РФ, как и прежний, не разрешил проблему неосторожного сопричинения. На мой взгляд необходимо законодательно решить этот вопрос внеся соответствующие изменения в ч.2 ст.109 УК РФ. Или же в статье 26 УК РФ в качестве дополнительной самостоятельной части может быть сформулировано положение о том, что «если преступный результат причиняется неосторожными действиями нескольких лиц, суд при назначении наказания учитывает, насколько действия каждого лица способствовали наступлению преступного последствия». Такое решение служило бы дальнейшей дифференциации ответственности и гарантировало бы обоснованность привлечения к ответственности в случае неосторожного сопричинения. Причем дифференциация ответственности необходима даже в пределах института неосторожного сопричинения, например, при обладании одним из сопричинителей специальными познаниями и функциями1.
Институт неосторожного сопричинения мог бы служить одним из объективных и субъективных оснований привлечения к ответственности за преступное бездействие лиц, нарушающих установленные требования (правила поведения) при выполнении обязательных (нормативных) действий.
Таким образом, назрела необходимость совершенствования норм уголовного законодательства урегулирующих причинение смерти по неосторожности.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (ред. от 30.07.1996) // Свод законов РСФСР. т. 8, с. 497
Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 N 63-ФЗ (принят ГД ФС РФ 24.05.1996) (ред. от 21.07.2005) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. N 25. ст. 2954.
Федеральный закон от 08.12.2003 N 162-ФЗ (ред. от 11.03.2004) О внесении изменении и дополнении в УК РФ (принят ГД ФС РФ 21.11.2003) // Российская газета. N 252. 16.12.2003.
Федеральный закон от 17.01.1992 N 2202-1 (ред. от 15.07.2005) О прокуратуре РФ // Российская газета. N 229. 25.11.1995.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. N 4. С. 3 — 4.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 N 1 О судебной практике по делам об убийстве (СТ. 105 УК РФ) // Бюллетень Верховного Суда РФ. N 3. 1999
Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 14 от 05.06.2002 О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. N 8
Адельханян Р.А. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при особо отягчающих обстоятельствах. М., 2002. С. 6 — 7.
Архив Московской городской прокуратуры. Уголовное дело N 159960.
Борисов В.И. Уголовная ответственность за нарушение правил при производстве строительных работ. Харьков: Изд-во Харьковского юрид. ин-та, 1975. С. 29.
Вермель И.Г. Судебно — медицинская экспертиза лечебной деятельности. Свердловск, 1988, с. 3
Завидов Б.Д. Проблемы правового регулирования и защиты полиграфической продукции от фальсификации // КонсультантПлюс. 01.02.2008
Игнатов А.Н. Некоторые аспекты реформирования уголовного законодательства // Журнал российского права. N 9. 2007
Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового УК РФ // Уголовное право: новые идеи: Сб. статей. М. С. 52.
Комментарий судебной практики. Выпуск 9 // Юридическая литература. 2007
Комментарий к уголовному кодексу РФ (под ред. В.М. Лебедева) (издание третье, дополненное и исправленное) // Издательство «Юрайт». 2007
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть. М., 1996. С. 35.
Концепция уголовного законодательства Российской Федерации // Государство и право. 1992. N 8. С. 39 — 46
Кореневский Ю. Расследование причинения вреда здоровью медицинскими работниками // Законность. N 4. 1998
Кучерков И.А. Ответственность за преступные нарушения правил безопасности при ведении строительных работ // Правовые вопросы строительства. N 1. 2006
Пинчук В. Ответственность за неосторожные преступления по новому УК // Законность. N 4. 1997
Пионтковский А. А. Курс советского уголовного права. — М.: 1971. Т. V. — С. 21.
Сборник действующих постановлений Пленумов Верховного Суда СССР, РСФСР и РФ по уголовным делам. М.: БЕК, 1999. С. 426.
Шаргородский М. Д. Преступления против жизни и здоровья. — М.: 1948. — С. 194.
Рарог А.И., Нерсесян В.А. Неосторожное сопричинение и его уголовно-правовое значение // Законодательство. – 1999. — N12.