к. ф. н. Т. Ахмедова
Процесс переходности – как объект социальных наук
Новейшаяистория Азербайджана разворачивается как сложный «переходный процесс»в развитии общества и государства. Как известно, термин «переходность»в науке используется для выражения специфичных состояний любой динамичнойсистемы — в том числе особой фазы в развитии общества. Такое переходноесостояние общества столь своеобразно, что уместно говорить о его кризисном состоянии- болезненном отклонении от нормальной линии развития. В фазе переходностиобщество теряет стабильность, а его развитие сопровождается ростом хаоса инеопределенности. В данном состоянии общественные процессы приобретаютспецифичный «бессистемный» характер, и в этом смысле «переходное(транзитное) общество» структурно и функционально резко отличается отнормального общества.
Какизвестно, современное мировое сообщество представляет «семействостран», которые подразделяются на различные группы в зависимости от ихпринадлежности к той или иной цивилизационной (социокультурной илиэтно-конфессиональной) системе, по уровню или механизму развития, отношению кмодернизации или демократизации и т.д. Во всех современных классификацияхособое место отводится категории «переходных стран». Ныне в мире втаком «переходном состоянии » находятся несколько десятков стран.Понятно, что эти страны отличаются от других своим переходным статусом: этоуказывает на то, что они характеризуются некоторыми общими чертами, присущимивсем переходным обществам. С другой стороны, общеизвестно, что современныепереходные страны, при наличии общих «переходных черт», резкоотличаются друг от друга, как предкризисными историческими линиями развития,так и кризисными пертурбациями. Так, в частности, из общего класса современныхпереходных стран (порядка 50) исследователи выделяют специфичный подкласс«постсоветских переходных обществ», в который входит и нашАзербайджан.
Постсоветскиепереходные страны возникли на почве уникального по природе и механизмуполитического и геополитического коллапса — развала «советскойсистемы». По этой причине все эти страны стали заложниками специфичногопереходного состояния: благодаря системному кризису, поразившему советскоеобщество и подготовившему его спонтанный распад, постсоветские страны былиобречены на прохождение особых трансформационных процессов перехода оттоталитарного прошлого к демократическому будущему. Внутренний (то естьимманентный) кризис советской системы стал главным спусковым механизмом ееколлапса, в результате которого все новые государства попали в состояние«переходного развития», характеризуемое своими особыми чертами.
Ине удивительно, что новейшая история всех постсоветских (в том числе иАзербайджана) стран, начинается с системного кризиса советской системы – еетрансформации в переходное состояние (этот процесс начался с эпохи«горбачевской» гласности и перестройки). Для всех этих стран«переходный период» стал своеобразным «системнымнаказанием», компенсирующим позитивы обретения ими независимой государственности.
Переходныйпериод, переживаемый ныне всеми странами СНГ, стал закономерным следствиемпроцессов саморазложения советского общества. Этот внутренний системный кризиси явился основным источником трансформационных процессов, он же задал главныйвектор переходных изменений. Так что для этих переходных обществ наиболее«серьезной проблемой является преодоление системного наследиясоциализма» (1, с.69). Перефразируя известную фразу Карла Маркса о«призраке коммунизма», можно сказать, что по всем переходным странампостсоветского пространства ныне «бродит призрак советской системы»,который существенно отличает их от других переходных стран и создает специфичносложные препятствия на пути их продвижения к демократическому порядку. Происходящиев постсоветском обществе переходные метаморфозы (преимущественно негативные наранней стадии), так или иначе, обусловлены процессами преодолениядеструктивного наследия прошлого. Этим обстоятельством и объясняется то, чтопереходные преобразования в странах СНГ, несмотря на некоторые локальныеособенности этого процесса в том или ином обществе, имеют много общих черт:«Речь идет о переходных — в социально-экономическом иобщественно-политическом плане — социумах, где потребности доминирующейполитической элиты не интегрируют и выражают, а подменяют собой еще несложившиеся общественные интересы. Социальная однородность, политическаяоднотипность государств СНГ — мета их родовой общности и остаточный признак невполне утраченного единства постсоветского пространства. Для всех государствСНГ равно характерно сходная социальная структура: доминирующая, номенклатурнаяпо своему убеждению элита, слабо разбавленная новыми сверхбогатыми сполукриминальным прошлым, незначительный и весьма зависимый слой мелкихпредпринимателей, основная масса населения, существующая близ или за чертойбедности, утратившая прежнюю социальную стратификацию и еще не обретшая новой,постоянно расширяющийся люмпенизированный слой и, наконец, криминалитет,который в постсоветских обществах вполне может быть квалифицирован каксистемообразующий элемент социально-экономической структуры» (2, с.57-58).Этот, в целом верный, анализ в случае с Азербайджаном можно дополнитьнекоторыми реалиями, порожденными специфичным течением переходных процессов в нашемобществе: карабахская война, миллион беженцев, угроза гражданской войны,вынужденная миграция и т.д.
Несомненно,что сходство протекания переходных процессов в постсоветских странах имеетобъективную предысторию и системные предпосылки, но при этом даже в условияхсоветской действительности каждая республика сохраняла свои социокультурные,религиозные особенности, которые, так или иначе, отражались в общихполитико-экономических процессах социализации (в плане их причастности ксоциалистическому универсуму). А после развала советской системы и «парадасуверенитетов», а также углубления кризиса переходности, эти«специфичные аспекты» стали проявляться более колоритно и оказыватьвсе возрастающее влияние на политико-экономические процессы. Так что при анализепроблем переходности постсоветского общества следует уделять повышенноевнимание не только на моменты сходства, но и, прежде всего, на те различия,которые, в частности, характерны для переходного состояния азербайджанскогообщества. Несомненно также, что в ходе исследования коллизий переходностинашего общества можно и нужно принимать в расчет присущие всем постсоветскимстранам факторы и мотивы, но наряду с этим, и в гораздо большей степени,необходимо подробно анализировать все те явления, которые порождены сугубо«азербайджанским» контекстом. Такой «двуединый» подход кпроблематике переходности постсоветского общества важен в плане выявления болееполной картины реального переходного состояния нашего общества. Лишь в рамкахтакого подхода нам удастся подобрать ключ к решению большинства проблемпереходного периода — разработать эффективную стратегию вывода азербайджанскогообщества из полосы кризиса.
Общеизвестно,что в результате кризиса и коллапса «нормальной советской системы»все постсоветские страны оказались в поле трансформационных процессов.Пользуясь концепцией Куна, можно квалифицировать такой системный кризис какразрушение парадигмальной основы советских обществ (бывших республик), врезультате чего последние перешли в особое состояние (аморфно-хаотическое инеустойчиво-неопределенное), которое и передается понятием «переходноесостояние» или «переходное общество». Перемены затронули всесферы жизни, и они были столь значительны, что в совокупности характеризовали «переходноеобщество» как совершенно новую политическую и социокультурную реальность,которая существенно отличалась от прежней — социалистической — действительности.Поэтому естественно, что к переходным реалиям никак не могли адаптироваться«советские люди».
Когдаобщество вступает в переходную фазу развития, спонтанно запускаются процессыразрушения его структуры и в результате трансформаций возникает совершенноновая социокультурная среда «хаоса и неопределенности», котораясущественно деформирует жизнь людей. При анализе особенностей переходногопериода в развитии общества, как правило, напрашивается аналогия с обычнойболезнью: когда человека неожиданно поражает серьезный недуг, его жизньмгновенно преображается радикальным образом, и он превращается в объектпристального и сочувственного внимания окружающих — родственников, друзей,врачей. Нечто подобное произошло и с советским обществом: оно как бы неожиданновпало в болезненное переходное состояние и в силу этого стало объектомпристального и повышенного внимания со стороны не только ученых и политиков, нои простых людей. Аномалии столь очевидны, что они начинают оказывать заметноевлияние и на умонастроение людей. Этот аспект также характеризует«переходное общество» как особое его состояние. Так, Азимова Р.Д. рассматриваетпереходный период в развитии общества как специфичный «социологическийфеномен (исторически сложившаяся болезненная полоса общества), в котороминтенсивно нарастает ломка мировосприятия и мировоззрения человека. Здесьобновление миропонимания личности выступает условием качественного обновленияобщества в целом» (3, с.16).
Такимобразом, в условиях переходного кризиса любое общество претерпевает стольрадикальные (качественные) изменения, что становится невозможной нормальнаяжизнедеятельность людей. Происходящие в обществе переходные процессысопровождаются разрушением его институциональных основ, а также появлениемновых: формируется совершенно новая «бессистемная» реальность,которая не укладываются в продолжающую существовать старую систему ценностей ине соответствует привычным стереотипам и нормам поведения. Меняется не толькосамо общество, но и коренным образом меняется образ жизни людей и ихмироощущение. В таком обществе заметно доминирует аномалия (нестабильность,неопределенность, хаос и т.д.). Естественно, что и специфично болезненныепроцессы, явно преобладающие на ранней стадии «переходного периода»,оказывают первостепенное влияние на характер умонастроений людей и восприятияими особенностей переходной деструкции общества. Именно своими аномалиями инеожиданными новациями переходный феномен привлекает к себе пристальноевнимание людей, что объясняет и повышенный интерес к нему со стороны ученых иполитиков.
Обстоятельномуисследованию современных переходных государств (обществ) посвящено так многосерьезных научных работ, что лишь простой их перечень занял бы десятки страниц.Поэтому здесь мы ограничимся лишь ссылкой на реферативный сборник, в которомдается краткий анализ многих современных исследований, посвященных изучениютранзитологических проблем (4). Самое поверхностное знакомство с современнойтранзитологической литературой представляет для нас несомненный интерес, хотябы в том плане, что такой экскурс может оказать позитивное влияние нанастроение азербайджанцев. Переходное состояние нашего общества не уникально, втаком болезненном состоянии развития находятся десятки современных странЕвропы, Латинской Америки, Азии, Африки. Одним словом, «болезнью» переходностистрадают не только постсоветские страны (Азербайджан, в частности), но и десяткистран из других регионов мира.
Знакомствос современной литературой по транзитологической проблематике, кроме того, даетвозможность сформулировать ряд предварительных рабочих гипотез. Во-первых,можно констатировать распространенность в современном мире переходной«болезни»: в состоянии переходности находится все современное человечество.Так, например, в концепции «третьей волны» Тоффлера подчеркиваетсяпребывание современной цивилизации в хаотичном переходном состоянии, котороепри определенных условиях может обернуться катастрофой и ввергнуть человечествов пучину войны, или создать предпосылки для возрождения неототалитарногомиропорядка (см. 6).
Во-вторых,особая открытость и динамичность современного миропорядка стимулирует роствзаимозависимости стран, а это создает для некоторых малых стран (особеннопереходных) неожиданные дополнительные «нагрузки», которые могутспровоцировать серьезные политические, экономические, социокультурные кризисы.Именно в такое состояние попадают многие страны при их вхождении в сферунепосредственного влияния волн демократизации, модернизации, глобализации ит.д. Отмеченные цивилизационные процессы провоцируют в «переходныхстранах» дополнительные деструктивные явления, которые заметно осложняюткризисную ситуацию и затрудняют ее преодоление. На этот момент особо обращаютвнимание многие исследователи, отмечая, например, что, в отличие от прежнихисторических переходных периодов, современные переходные процессы особеннорельефно проявляются на фоне сегодняшней глобальной модернизации.
В-третьих,каждая переходная страна при столкновении с особенностями переживаемогопереходного состояния и поиске путей выхода из кризиса может и должнаиспользовать накопленный другими странами опыт. В решении многогранных задачпереходного периода в Азербайджане нам следует использовать опыт социальных игуманитарных наук, изучающих «феномен переходности», а также опытсовременных переходных стран, в особенности постсоветских. Но из этого вовсе неследует, что при решении собственных проблем переходного периода нам следуетрассчитывать только на внешнюю поддержку. Следует согласиться с мнением, что«переходный период представляется своеобразной исторической полосой вразвитии государства и общества, в рамках которой осуществляется поиск, отбор иапробация различных вариантов формы правления и строя на основе глубокогоизучения и осмысления мировой практики и собственного опыта».(7, с. 44).
Современныетранзитологи подчеркивают, что наличие сходных черт или общих закономерностей развитияпереходных обществ различных стран вовсе не исключает, а скорее, предполагаетналичие специфичного для каждого общества сценария течения переходногопроцесса. Так, согласно популярной концепции Хантингтона, все современныестраны можно отнести к различным «цивилизационным типам» (авторвыделяет 8 цивилизаций), которые характеризуются самобытными и самодостаточнымиполитическими, экономическими, религиозными, социкультурными и другимиособенностями. Современные страны в данном ракурсе отличаются друг от другацивилизационными контекстами, и по этой причине практически невозможноразработать универсальный «рецепт», который можно однозначноиспользовать для решения переходных проблем любого общества. Каждое общество(впрочем, как и каждая личность), несмотря на наличие общих черт, имеет свойособый «генетический код и биографию развития». А это означает, чтопри решении переходных проблем азербайджанского общества нам придется обратитьвнимание, как на «внешний контекст» кризиса, так и на его специфичные«внутренние мотивации».
Следуетотметить, что реалии переходного общества по-разному воспринимаютсяпредставителями элиты (транзитологами, политиками) и простыми, средними людьми.Если первые располагают определенным ресурсом понимания сути и механизмапричинной обусловленности переходного состояния, то вторые, не ведая «чтопроисходит с миром и с людьми», просто погружаются в атмосферу хаоса инеопределенности, которая еще больше усугубляет их существование и усиливаетнепонимание происходящих событий. Одной из наиболее примечательных чертпереходного общества заключено в том, что оно своими трансформациями приводитлюдей в особое экзистенциональное состояние, когда их жизнь мгновенно ирадикально меняется, причем для большинства в худшую сторону. В условиях переходностилюди очень остро и болезненно переживают потерю привычной реальности какрезультат погружения в состояние аномии. Между тем, как представляется, вбольшинстве транзитологических работ редко уделяется достаточное вниманиеименно этому аспекту проблематики переходности.
Метаморфозыпереходности и волны социокультурного кризиса, провоцируемые разрушениемпарадигмальной основы общества, в первую очередь, накатываются на сферучеловеческого бытия и именно «переходная жизнь» простых людей служитнаиболее чутким индикатором своеобразия переходного общества. Этот аспект особоподчеркивает в своей работе Г. Кулиев, анализируя переход не в контекстесистемного кризиса общества в целом, а как лавинообразный процесс драматичныхперемен в жизни людей: «Никто не ведал, что спокойное течение жизнинеожиданно втянется в хаос переходного кризиса и все стремительно начнетменяться. Есть афоризм, звучащий как самое ужасное проклятие: жить тебе впереходном периоде. Лет десять назад многие из нас восприняли бы этот афоризмкак игру мистических слов, смысл которых затерян в глубинах архаичногопрошлого. Но теперь мы знаем, что жизнь в переходном периоде на самом деле естьсамое ужасное проклятие. Некоторые народы просто утопали в хаосе инеопределенности, другие вырождались до неузнаваемости, третьи обретали инойментальный лик… (люди) барахтаются в пучине переходности и не могут понять,за что свалилось на них такое проклятие и каким образом выйти из этого хаоса,не потеряв при этом свой ментальный лик. Для многих жизнь теряет смысл, иутомленное отчаяние не согревает душу надеждой. Из пучины хаоса еще непросматривается обнадеживающее будущее. Жизнь ныне превратилась в несносноесуществование между тоской по ушедшему прошлому и ожиданием достойногобудущего. Надежда устала от метаний между прошлым и будущим». (8, с.232-233). Как видно, при рассмотрении общества переходного периода с позицииобыденной жизни (реалий человеческого существования), у наблюдателяскладывается больше эмоционально-образная картина, и это можно объяснить толькотем, что при таком подходе на первый план выходит жизнедеятельность простыхлюдей, а не общие институциональные коллизии общества (его системный кризис)или поведение элиты. Приведенная картина переходного кризиса общественнойжизни, присуща не только азербайджанскому обществу, она характерна для всехпереходных стран.
Общейчертой всех переходных периодов в развитии общества является то, что коренноепреобразование его парадигмальных (институциональных) основ, как правило,сопровождается глубоким кризисом — условием существования людей — формированиемсовершенно новой социокультурной реальности. В этой новой социокультурной сределюди «задыхаются» от избытка неопределенности и дефицита надежды напреодоление кризиса. По этой причине, наверно, анализ человеческогосуществования в условиях переходного периода, проводимый различнымиисследователями, обнаруживает много общих черт. Сходство картин переходнойжизни, переживаемой людьми в различных странах, находит свое выражение и всоответствующих научных анализах. Результаты анализа переходных реалий нашейстраны можно проецировать на любое другое трансформируемое общество, посколькулюди во все времена и во всех странах реагировали на тотальные переходныекатаклизмы сходным, весьма болезненным, образом. Переходное состояние обществапереживается простыми люди крайне болезненно, и такое их поведение мотивируетсяособенностями процессов, происходящих в обществе в этот период. Этот выводможно проиллюстрировать картиной переходной жизни, которую дает Т. Лестер:«Когда нарушается равновесие, перестают действовать прежние типычеловеческого поведения, а новые ценности, в которых ощущается необходимость икоторые рано или поздно появятся, становятся угрозой старым, привычным моделям.Когда нарушается равновесие, растет неопределенность. Никто не знает точно, чтодолжен делать, чтобы добиться успеха, никто не может дать общее определениетому, что такое успех, и даже тому, что морально, а что аморально… Китайскоепроклятие „Желаю тебе жить в интересные времена“ весьма точноотражает реальные человеческие воззрения. Интересные времена — это периодперемен, когда человеческое поведение должно меняться. Сказать человеку, что ондолжен измениться, если хочет выжить, равносильно пожеланию, чтобы он горел вадском пламени» (9, с.207-208).
Каквидно, вышеприведенные интерпретации переходных состояний в развитии обществаочень схожи, несмотря на то, что в одном случае анализируется современноесостояние азербайджанского общества, а во втором – переходное общество вообще.Такие совпадения в оценке особенностей переходной жизни не случайны: ониуказывают на то, что в состоянии переходности общество предстает каккачественно новый социум, который своим своеобразием резко отличается отнормального общества. Переходная жизнь предстает как особое бытие в»пограничной экзистенции” — хаотической и неопределенной. Жизнь втаком переходном состоянии предстает как безнадежное метание между двумянормальными состояниями общества — уже необратимым прошлым (применительно кАзербайджану — советским) и еще не возникшем (официально декларируемым курсомна демократическое будущее). Анализ кризиса с экзистенциональной позициипозволяет увидеть сквозь драматичные коллизии человеческой жизни многиеособенности переходного состояния общества. Именно с этим аспектом переходногокризиса, как правило, сталкиваются простые люди, и их видение проблем, какправило, не совпадает с научным взглядом. Для ученых и политиков переходностьобычно предстает как системный кризис общества, сопровождаемый коренной ломкойструктуры и трансформацией ключевых элементов (институтов) в новое состояние.Не подлежит сомнению, что переходное состояние одинаково воспринимаетсятеоретическим (научным) и обыденным сознанием как сложный клубок весьмаактуальных проблем. В то же время своеобразие уровней сознания оказываетопределенное влияние, как на видение проблем, так и на модели поведения в полепроблематики. Другими словами, переходное общество самобытно преломляется вобыденном и научном сознании. Если первое пассивно следует за переходнымиметаморфозами и реагирует на новации «в догоняющем режиме», то второе- настраивается на активный поиск способов управления переходным процессом. Этиособенности можно представить в виде следующей образной формулы: простые люди — объекты манипуляции переходными новообразованиями (в том числе «новойэлитой») — становятся заложниками кризиса, в то время как ученые иполитики заняты поиском процедур манипуляции ситуацией и обществом в целом.
Такимобразом, простые люди, не будучи специалистами и политиками, не способныманипулировать реалиями переходного периода, они самой своей жизнью становятсяего заложниками: в их сознании переходный период ассоциируется с серьезнымэкзаменом на выживаемость. Люди становятся подверженными суевериям ивоспринимают реалии переходного общества как ниспосланное судьбой испытание,кару за прежние грехи. Следует, видимо, говорить о некой психологии человекапереходного периода, новом состоянии сознания, являющимися результатом шоковоговоздействия переходного периода, которое влияет на состояние и образ жизнилюдей столь сильно, что некоторые из них предпочитают уход от такой переходнойреальности. Как только общество вступает в полосу коллапсирующего кризиса,начинаются перманентные процессы преобразования социокультурной среды обитания,к новым реалиям которой многим не удается адаптироваться. Долговременноепребывание людей в переходном состоянии ведет к необратимым изменениям ихобраза жизни, психики, умонастроения и т.д. Так, по мнению Фатимы Албаковой, взоне затянувшегося переходного кризиса «формируется устойчивое состояниефрустрации, означающее, что конкретные индивиды теряют смысл жизни…Длительное пребывание этноса в крайне негативных жизненных ситуациях,подрывающих основы его существования, усиливает кризисность. В таком состоянииэтноса трудно просчитать и предсказать последовательность стихийно возникающихявлений и действий» (10, с. 116, с.118).
Кстати,многие исследователи, не вдаваясь в подробный анализ смыслового поля термина«переходный период», анализируют это явление с позиции, которую можноусловно назвать феноменологической или экзистенциалистской. В условиях переходажизнь людей на самом деле столь резко преображается, что уместно говорить опереходе в особую «полосу экзистенции», где личность претерпеваетсамые неожиданные метаморфозы. К такому выводу приходит и Р.Д. Азимова: полосапереходного периода, отмечает она, окажется, по всей вероятности, «длячеловека и человечества своего рода „индикатором“ выживания, в равноймере как морального, так и физического. В чем же суть сложностей и противоречийпереходного периода, переживаемого нами сегодня? Ответить на него однозначновряд ли может оказаться плодотворным, ибо реформы переходного периода проникаютво все структуры материальной и духовной жизни общества, проявляясь специфичнои неоднозначно во времени. И оттого, что для массового человека в этой»переходной жизни” многое не понятно, и от многих жизненных ситуацийне уютно, именно он чаще всего задает вопрос: Когда же этот переходный периодзавершится? ” (11, с.5).
Казалосьбы, в атмосфере переходного общества «витают» одни и те же вопросы,которые в равной мере актуальны как для ученых и политиков, так и для простыхлюдей. Все одержимы желанием найти ответы на вопросы «почему такоепроизошло и что вообще происходит?», «что такое переходныйпериод?», «когда и каким образом завершится это?» и т.д. Поискответов на такие вопросы носит не праздный характер, во всяком случае, длябольшинства людей. За этими вопросами скрывается суровая реальность,подвергающая серьезному испытанию жизнь.
Ноесть существенное различие между природой озабоченности простых людей иповедением ученых и политиков. Для большинства простых людей переходный периодоказывается непонятным явлением, именно негативы которого они очень четкоощущают и потому само явление воспринимается ими как некое зло. В то же времяученые и политики располагают определенным ресурсом понимания сути и причинпереходности и в гораздо меньшей степени подвержены негативному прессингу данногоявления. Это различие столь принципиально, что можно говорить о двух стратегияхповедения: в одном случае «переходный период» манипулирует людьми, ав другом — ученые и политики, манипулируя данным явлением, стараются решатьсвои отнюдь «не транзитные» проблемы. Кстати, на это обращаютвнимание и некоторые исследователи: «нельзя не признать, что термин»переходный период” подобран политиками (и политическими технологами)исключительно удачно. В нем скрыто обещание того, что все трудности и неудачи — дело личное и преходящее. Если бы Романовы догадались объявить свою династиюпереходной, она продержалась бы не 300 лет, а гораздо дольше… Почему же всесогласны с тем, что страны региона переживают переходный период? Да простопотому, что политическая ситуация во всем постимперском мире предстает передвзором непредвзятого аналитика как неустойчивая. А опыт и теория (которая набеспристрастном языке называется «теория катастроф») подсказывает,что все неустойчивое следует воспринимать и понимать как временное. Как переходк стабильному, устойчивому (и в силу этого — более продолжительному) состоянию.(13, с. 40-41).
Хотяпереходный период может иногда доставлять неприятности и некоторымпредставителям элиты (ученым, политикам, «новым олигархам» и т.д.), темне менее, реальными его жертвами в основном становятся простые люди. Поэтому,наверно, они отказываются признать феномен переходности как объективнуюреальность — как закономерную фазу в развитии общества. Для одних феноменпереходности представляется как случайное, спонтанное зло и для них актуаленвопрос «когда оно исчезнет?». Для других, переходный период – этолибо ошибка нерадивых политиков, или ими же придуманная игра: и такие людиуповают на «приход особой личности». И надо сказать, что сами политикидовольно часто своими популистскими акциями дают повод простым смертным считать«переходный период» результатом неудачной политической игры. Так,например, и сегодня некоторые ученые и политики навязывают обществу тезис, чтораспад Советского Союза и все последующие события есть результат ошибок М.Горбачева. Безусловно, что ошибки политиков или ученых могут дать толчок темили иным негативным процессам в обществе. Но неправомерно «теориейличностных ошибок» вводить людей в заблуждение относительно механизмаразвития общества и, в частности, места и роли «переходных периодов»в данном процессе. Сегодняшнее азербайджанское общество реально пребывает в«переходном состоянии», и задача ученых и политиков заключается втом, чтобы показать людям пути и возможность выхода из этого кризисногосостояния.
Вовсе времена надежды и устремления простых людей обращены на ученых (мудрецов) игосударство, именно от них вправе они получить необходимую поддержку. Вусловиях переходного периода, когда жизнь простых людей как бы мгновенно«проваливается в бездну», чрезмерно возрастает ответственность ученыхи государства. Именно в такие периоды, несмотря на пребывание государства инаучного сообщества под прессингом объективного кризиса, последним надлежитбыстро стабилизироваться и попытаться найти стратегию обуздания переходныхкатаклизмов. Важной составной частью программы поведения элиты переходногообщества является глубокое и всестороннее исследование сложившейся кризиснойситуации и наведения порядка в общественном мнении. В условиях переходностибольшинство людей объективно оказываются в особо экстремальной среде, котораяих сильно угнетает атмосферой неопределенности. Неопределенность ситуации иособенно непонимание причин кризиса, неспособность своевременной адаптации кпроисходящим переменам и невозможность отчетливо представить ближайшиеперспективы, катализирует общественную напряженность. А это, естественно,нежелательно как для простых людей, так и для государства. Поэтому главнойзадачей науки (сообщества ученых) и государства является обстоятельное изучениеособенностей переходного периода и разработка стратегии вывода общества изполосы кризиса. Составной частью данной стратегии является и доведение до людейнеобходимого «ресурса знания» о переходной ситуации и ближайшихперспективах ее развития. Это важно, прежде всего, в плане обуздания негативныхаспектов неопределенности и общественной напряженности.
Втранзитологических исследованиях нередко реальная жизнь людей выводится изсферы внимания и в центре внимания остается «чистое общество»,которое находится в переходном периоде. Между тем реальность переходногообщества непосредственно отражается на коллизиях человеческой жизни, в которойи заключено его сущностное своеобразие. Для постижения сути переходности, понашему мнению, следует отводить более важное место феноменологическому анализу.При традиционном подходе внимание обычно акцентируется на общие системныеаспекты переходного состояния общества, а реальная жизнь людей как быигнорируется: научный анализ порою производит такое впечатление, будто речьидет о решении «очень серьезной головоломки», которая, кажется, неимеет отношения к человеческому обществу.
Понашему мнению, понятие «переходный период», широкое используемое втранзитологических исследованиям, своим аморфным семантическим содержаниемсоздает определенную неразбериху, смещая акцент внимания преимущественно наформальные стороны исследуемого явления. В этом понятии «период»очень мало говорит о хаотически-анормальном состоянии общества и почти ничегоне сообщает о драматичной жизни людей. Между тем в различных науках оперируютшироким спектром понятий, отражающих более адекватно особенности феноменапереходности: точка и область перехода, фазовые переходы, переходное состояниеи процесс, переходные превращения и новообразования, переходный кризис и т.д.Этот неполный перечень дает более емкое представление о необычном явлении,нежели безликий термин «переходный период». Поскольку речь, преждевсего, идет о необычном состоянии реального общества, более уместно, по нашемумнению, пользоваться понятием «феномен переходности». Это понятиеформирует ассоциативный ряд представлений об особом состоянии объекта,характеризуемое необычными свойствами (проявлениями). С термином «феноменпереходности» внимание концептуально настраивается на анализ особенностейпереходного состояния.
ЛИТЕРАТУРА
1. Европа: Проблемыпереходного периода. Ред. А.И. Анисимов. РАН ИНИОН. М.,1995, 166 с.
2. Постсоветскиегосударства в Европе ХХ1 века. Под ред. Л. К. Воронина. РАН. Институт Европы. М.,1999, 79 с.
3. Азимова Р.Д. Реалиипереходного периода и проблема статуса личности.//Личность в процесседемократизации общества. Ред. Р. Д. Азимова. Баку. Элм. 2001, с. 8 — 19
4. Демократизация вАфрике: 1980-1990-е годы (предварительные итоги). Ред. А. Сагадеев. М., РАНИНИОН.1997, 24 с.
5. Переход отавторитаризма к демократии: латиноамериканская специфика. Под ред. А.С.Миланова. РАН ИНИОН. М.,1997, 112 с.
6. Тоффлер А. Третьяволна. М., АСТ. 1999, 781 с.
7. Туксок А.Узбекистан: Демократия и власть в переходный период.// Центральная Азия иКавказ. Швеция. 5(17) 2001, с. 43 — 52.
8. Кулиев Г.Г.Архетипичные азери: лики менталитета. Баку. Ени Несил. 2003, 246 с.
9. Туроу Лестер.Будущее капитализма. Как экономика сегодняшнего дня формирует мир завтрашний.// Новая постиндустриальная волна на Западе.
М.,Akademia. 1999, с.189 — 222.
10. Албакова Ф. Кризисгосударственной системы как катализатор политической напряженности.//Центральная Азия и Кавказ. 2002 4(22), с. 112 — 121.
11. Личность в процесседемократизации общества. Ред. Р. Д. Азимова. Баку. Элм. 2001, 66 с.
12. Брудный А., ЧотаеваЧ. Центральная Азия: пути и модели развития.// Центральная Азия и Кавказ. 6(12)2000, с.39 – 46.
13. Банс В. Элементынеопределенности в переходный период.// Полис. 1993,N 1, с.40 — 51.