–PAGE_BREAK– Совершенно ясно, что рынок как механизм, ориентирующий экономику только на возрастающий платежеспособный спрос, не может нейтрализовать «внешние эффекты». Суть их заключается в том, что деятельность предприятий в рыночной экономике имеет кроме положительных результатов еще и отрицательные, которые реально влияют на благосостояние других членов общества. В качестве примера можно привести внешние эффекты, связанные с загрязнением окружающей среды, исчерпанием природных ресурсов в результате все возрастающего вовлечения их в хозяйственный оборот, диспропорции в производстве и пр.
Регулирование внешних эффектов должно брать на себя государство. Погашение негативного воздействия внешних эффектов государство осуществляет перераспределением доходов через госбюджет или перераспределением выгод, полученных от положительных внешних эффектов, административного запрета на применение вредных технологий, эксплуатации природных ресурсов и т.п.
Таким образом, корректировка государством действий рыночного механизма смягчает или вовсе может ликвидировать негативные последствия рыночных сил, проявляющихся во внешних эффектах.
Особого внимания требует еще одна группа проблем, порождаемых ограниченностью рыночного механизма.
Это социально- экономические права личности и, в первую очередь, право на труд. Жизнь подтвердила теоретические предпосылки о невозможности рыночной экономики с полной занятостью. И мы не утверждаем, что необходимо любой ценой обеспечить «полную занятость», ибо это разрушение самого рыночного механизма. Однако эффективное регулирование рынка рабочей силы; поддерживание с помощью социальных выплат людей, не по своей воле утративших рабочие места; осуществление программ по созданию новых рабочих мест и т.п. возможны только государством.
Очевидна необходимость гибкой системы образования, способной быстро отреагировать на требования, которые выдвигают новые технологии и новый спрос.
Это касается и среднего образования, и высшей школы, и переподготовки на рынке труда, и обучения на рабочих их местах для лиц, которым грозит безработица. В экономической политике Швеции одна из главных целей — полная занятость успешно достигается посредством различных правительственных программ.
Без активного вмешательства государства «невозможно обойтись и при решении других проблем, которые классический рынок решить не в состоянии. Это и крупные инвестиционные проекты, не дающие скорой прибыли и связанные с большим риском; неравномерность регионального развития; необходимость борьбы с инфляцией и монополизмом и др.
Итак, для смягчения или нейтрализации существенных недостатков, присущих рыночной форме организации производства, необходимо вмешательство государства. Именно регулирование (корректировка) в соответствии с социально-приоритетными ценностями со стороны государства в сочетании с саморегуляцией рыночных отношений характерны для большинства современных государств.
Хозяйственная система, в которой осуществляется смешанный способ управления экономическими процессами с помощью рыночного механизма и государственного регулирования получила название смешанной экономики.
В условиях рыночной формы организации производства основными принципами, создающими предпосылки для эффективного функционирования предприятий, являются частная собственность, свобода предпринимательства и выбора, конкуренция, система рыночных цен.
Неотъемлемой частью структуры смешанной экономики наряду с разнообразными формами частной собственности, является государственная собственность.
Исторически во многих странах государственный сектор включает объекты транспортной системы, сооружения энергоснабжения, которые, с одной стороны, весьма капиталоемки, а, с другой стороны, услуги этих отраслей имеют характер коллективного пользования. Эффективное использование ресурсов в некоторых «естественных монополиях» может быть обеспечено государственной собственностью[1]. Однако предприятия государственной собственности, как правило, не имеют высоких стимулов повышения эффективности. Государственный сектор «встроен» в рыночную экономику с другими целями: он способствует эффективному распределению ресурсов в целом в обществе.
Так, например, расходы на образование, здравоохранение во всех странах с развитой рыночной экономикой в значительной степени субсидируются государством. Высокий уровень образования и здоровья населения идут на пользу всему обществу, а не отдельной личности или отдельному бизнесу. Это значит, что с макроэкономической точки зрения выгодно поддерживать низкие цены на такого рода услуги, обеспечивая высокую доступность этих услуг большей части населения и способствуя, таким образом, повышению эффективности экономики в целом. Следовательно, существуют экономические основания передачи части сферы здравоохранения и образования в государственное управление и финансирование.
Принципиально вопрос о необходимости государственного сектора решен теоретически и практически. Однако его масштабы и роль в экономике различны в отдельных странах. Такие государства как США и Япония располагают небольшим государственным сектором сконцентрированном в ключевых отраслях и производствах. Посредством созданных ключевых систем правового государственного регулирования осуществляется гибкая стимулирующая поддержка эффективного использования частной собственности и предпринимательства в сочетании с эффективным механизмом ответственности за использование этой поддержки. Именно эта система и обеспечивает в этих государствах приоритет общенациональных интересов. В Швеции другая система: там консолидированный государственный сектор использует примерно треть совокупных ресурсов страны, государственные расходы достигают 62 процентов валового национального продукта[2].
Структура экономики в рассматриваемом плане не является неизменной. Практически во всех странах, в том числе и с развитой рыночной экономикой осуществляются процессы приватизации государственных предприятий, наиболее активно — в Англии, Франции. Причина этих динамичных процессов изменения структуры собственности — в необходимости повышения эффективности (Эффективность вообще есть отношение эффекта (результата) к затратам на ее получение (Новожилов В.В.)) деятельности приватизируемых предприятий и, следовательно, экономики страны в целом.
Возросшие масштабы накоплений в частном секторе, развитие рынка капитала, ассоциативных форм частной собственности (корпораций), демократизация собственности и укрепление среднего класса собственников позволяют достаточно органично включить приватизируемые государственные предприятия в рыночную систему.
Сами по себе собственность и свобода выбора — необходимые, но не достаточные условия для обеспечения эффективной работы предприятий. Примером тому служат монополии (государственные или частные-все равно), обеспечивающие высокие доходы, прибыль не путем повышения эффективности использования ресурсов, а путем роста цен, нанося ущерб потребителям их продукции, работ или услуг. Поэтому государственное регулирование обязательным элементом включает антимонопольное законодательство, поддержку в экономике высокого уровня конкуренции.
В смешанной экономике роль государственного регулирования весьма велика. И осуществляется она по трем основным направлениям.
Во-первых, путем воздействия на предприятия: обеспечение правовой базы (установление законных «правил игры», регулирующих отношения между участниками бизнеса), поддержка конкуренции, в ряде случаев защита внутренних рынков, стимулирование новых форм бизнеса (малых предприятий, различных программ и др.), стимулирование инвестиций, поддержка развития отдельных видов производств, способных в будущем прогрессивно изменить структуру экономики, принести большие выгоды экономике в целом.
Во-вторых, государственное регулирование направлено на более равномерное распределение ресурсов общества между отдельными слоями населения, а также связано с перераспределением средств во времени (образование, здравоохранение, социальная защита населения в периоды безработицы, детства, старости и т.д.). Оно необходимо, с одной стороны, как фактор стабильности, а с другой- как способ поддержания необходимых резервов в экономике в целом, увеличивающих ее гибкость и возможность роста.
Наконец, важной функцией государства является стабилизация экономики, контроль за уровнем занятости и инфляции, порождаемых колебаниями экономической конъюнктуры.
В целом эффективность экономики определяется эффективностью деятельности предприятий (фирм, компаний), которые в условиях смешанной системы хозяйствования непосредственно подвергаются воздействию рыночных механизмов, а также государственному регулированию.
Государственное регулирование предпринимательской деятельности осуществляется в основном косвенными методами, главным из них является налоговая система. Однако возможно и прямое влияние государства на экономику путем государственных инвестиций, дотаций, создания и функционирования предприятий государственного сектора.
Но тут встает справедливый вопрос: какая же должна быть степень государственного вмешательства, и какую роль играет государство и рынок в смешанной системе хозяйствования.
На этот вопрос ответ можно получить исходя из концепции двухсекторного строения смешанной экономики, исходя из признания «рыночно-нерыночной» двойственности современной организации общественного производства. Как известно экономика существует во имя полного удовлетворения всех потребностей всех членов общества. Как «спрос» всегда является частью «потребности», так и «рынок» всегда является частью «экономики». Рынок обеспечивает платежеспособную часть потребности («спросовую») ибо он не может быть убыточным, так как по определению он может быть только доходоприносящим.
Для удовлетворения неплатежеспособной части социально-значимых потребностей государство организует нерыночную («квазирыночную») сферу производства. Нерыночный сектор смешанной экономики существует за счет рыночного сектора и не может превышать размеров его «консолидированного излишка» (т.е. суммы «излишка потребителя» и «излишка производителя»).
То есть должен существовать особый баланс: с одной стороны — между величиной расходов, необходимых для удовлетворения потребностей, обеспечиваемых исключительно рынком «так называемых «классических товаров»), и с другой стороны — между величиной расходов, необходимых для удовлетворения потребностей, обеспечиваемых исключительно государством (так называемых «общественных благ»).
Представленная графическая модель смешанной экономики носит абстрактный характер, но дает понять ее суть.
Конкретная экономика конкретной страны имеет свои проблемы, но логика смешанной экономики едина, это: насколько увеличивается рыночный сектор, настолько (в пределах определившейся потребности) уменьшится государственный сектор; насколько эффективен финансовый потенциал рыночного сектора, настолько экономически «обеспечен» и государственный сектор; процесс приватизации (в том числе и земли) будет в нашей стране идти до тех пор и до тех размеров, пока весь государственный сектор не перейдет на «содержание» рыночного[3].
Долгое время считалось, что даже в зрелой рыночной экономике государственное предприятие действует как обычное частное. Казалось очевидным, что при функционировании в одной и той же рыночной среде особого отличия в эффективности предприятий двух разных видов собственности быть не должно.
Однако во второй половине XX в. представление о том. что рынок сам вес расставляет по своим местам, постепенно подрывалось. Не стало катаклизмов, прерывавших развитие экономики почти всех стран мира в первой половине века (мировые войны и Великая депрессия). Исчезли и основания списывать на чрезвычайные и временные обстоятельства факторы, модифицировавшие поведение госпредприятий на рынке. Все более очевидным становилось, что. несмотря на рыночную среду обитания и квазирыночное поведение. они заметно уступают частным предприятиям по эффективности. То же демонстрировал и ход экономического соревнования двух систем. Именно в первой половине 70-х годов произошел перелом в динамике интегральной макроэкономической эффективности народного хозяйства СССР: по расчетам разных, в том числе и советских экономистов. примерно с 1972-1973 гг. она практически перестала расти на фоне относительно медленного. но устойчивого роста этого показателя в западных странах. А в конечной основе замедления, а затем и стагнации народнохозяйственной эффективности лежит динамика эффективности предприятий.
В пределах самих западных стран нарастала волна консерватизма. Расхожим примером стало сравнение деятельности двух автогигантов во Франции. Государственное предприятие «Рено» с 1960 по 1980 г. получило в качестве бюджетных дотаций 5.8 млрд. фр… уплатив налогов на сумму 1.7 млрд., а частное предприятие «Пежо» за тот же период уплатило 11 млрд. налогов, не получив из бюджета ни франка. Рост убытков предприятий госсектора при тенденции к росту дефицита госбюджетов пвставил перед правительствами и идеологами западных стран вопрос об экономических пределах расширения госсектора. И здесь теория шла за практикой, а не наоборот.
Как показал мировой опыт последних трех десятилетий, а затем частично отразила и теория экономики госсектора, существуют и более тонкие факторы, определяющие конечную эффективность фирмы, чем сама по себе принадлежность ее к той или иной форме собственности. Это обнаружилось по мере накопления опыта управления фирмами на основе разных школ управления, в разных моделях экономики, в условиях ускорения технического прогресса и повышения качества экономического роста.
продолжение
–PAGE_BREAK–В экономической теории и статистике государственная собственность определяется через отрицание: собственность не частная считается публичной. Она разделяется на собственно государственную (центральную, федеральную), муниципальную (собственность местных органов управления и самоуправления) и промежуточную (собственность штатов в США и некоторых других странах, земель — в Германии, Австрии, субъектов федерации — в России и других странах).
Однако даже терминологически грань между частной и нечастной собственностью оказывается довольно размытой. Примером может служить употребление в США названия «публичная корпорация» в двояком смысле: во-первых, публичная как не частная, а муниципальная; во-вторых, как акционерное общество открытого типа. В последнем случае она противопоставляется не государственной или муниципальной форме собственности, а другому типично частному предприятию — акционерному обществу закрытого типа, частному товариществу с ограниченной ответственностью. семейной фирме или фирме с одним
2. Механизмы взаимодействия государственного частного сектора в экономике.
2.1. Приватизация как основа формирования частного сектора.
.
В нормативных документах, отражающих в той или иной мере вопросы управления госсектором, в качестве основного инструмента регулирования его состава и структуры рассматривается приватизация. При этом предполагается, как само собой разумеющееся, что госсектор в его теперешнем виде по-прежнему следует сокращать, оставляя за государством лишь ключевые предприятия (с точки зрения обороны, социальной политики и т.д.). Оптимизация состава и структуры госсектора представляет одну из важнейших задач, и вопрос определения его размеров и соотношения внутренних компонентов – центральный. Приватизация – это только один из способов изменения масштабов госсектора. Альтернативой является национализация, т.е. выкуп государством предприятий или пакетов акций у частных владельцев. По ряду объективных причин данный метод сейчас не используется, однако его применение принципиально возможно и в ряде случаев теоретически оправдано. Можно напомнить и о таком способе количественного изменения госсектора, как создание и (или) преобразование (ликвидация, слияние, поглощение, присоединение) госпредприятий.
Встроенным блоком механизма управления объектами госсектора должен стать механизм, позволяющий избегать субъективизма при принятии решения о приватизации, национализации, реструктуризации, ликвидации конкретного объекта. Это необходимо для того, чтобы сохранить стратегически важные объекты в составе госсектора и избежать опасности оставить их без гарантий бюджетной финансовой подпитки.
2.2. Роль государства в рыночной экономике.
Стратегия государственного регулирования экономики направлена сегодня на постепенное сокращение прямого вмешательства государства при усилении косвенного воздействия. Размеры поддержки отраслей, производственных комплексов и предприятий за счет средств бюджетов разных уровней крайне малы, при этом происходит переход от бюджетного финансирования крупных программ к поддержке отдельных эффективно работающих компаний. Представляется, однако, что поспешный уход государства из определенных сфер деятельности является преждевременным, а масштабы и формы, в которых оно продолжает осуществлять контроль в тех сегментах экономики, где еще сохраняет свое присутствие, далеко не всегда можно считать адекватными. В рамках госсектора следует, на наш взгляд, говорить о необходимости возрастания государственного влияния.
К факторам, обусловливающим масштабы и способы государственного регулирования российской экономики, относятся ее разгосударствление, формирование многоукладной структуры, демонтаж системы директивного планового управления и резкое снижение возможностей прямого государственного вмешательства в работу предприятий.
Удельный вес государственной собственности в стоимости основных фондов уменьшился с 91% в 1990 г. до 42% в 1995 г., а доля негосударственной собственности (частной и смешанной) повысилась соответственно с 9 до 58%, или в 6,4 раза. За этот же период удельный вес работающих на государственных и муниципальных предприятиях и в организациях снизился с 82,6 до 37,6%, тогда как доля частного сектора возросла с 12,5 до 37,6%, т.е. в 3 раза. В негосударственном секторе создается почти 70% ВВП.
Либерализации экономики предшествовала ликвидация Госплана и плановых органов на местах. Министерства были лишены права оперативного руководства работой предприятий. Ограниченный перечень прежних функций Госплана, относящихся главным образом к разработке текущих прогнозов и предложений по макроэкономической политике, был передан вновь созданному Министерству экономики. Замысел состоял в том, чтобы создать условия эффективного саморегулирования экономики на основе рыночных принципов организации работы предприятий.
Деятельность отраслевых министерств предполагалось сосредоточить на проведении государственной политики в развитии наиболее важных отраслей. Однако компетенция и организационные формы государственного управления отраслями во многом еще не определены, состав министерств и государственных комитетов практически ежегодно пересматривается. Нестабильным остается и общий состав экономического и отраслевого блока правительства.
На смену преобладавшему в дореформенный период отраслевому подходу пришел территориальный как более отвечающий федеральному типу государственного устройства и условиям работы предприятий в рыночной среде. Решение значительной части задач по руководству экономикой и социальной сферой передано 89 субъектам федерации. Вместе с тем экономическое и правовое положение республик, краев и областей в их взаимоотношениях с федеральными органами существенно различается — первые обладают, как правило, большими правами и возможностями. Несовершенство действующих конституционных норм обусловило практику заключения соглашений (их более 20) федеральных органов власти и субъектов федерации о разграничении полномочий. Через такие соглашения субъекты федерации добиваются еще большего расширения прав в управлении и увеличения обязательств федерального правительства по финансовой поддержке территорий.
Приходится признать, что механизм рыночного саморегулирования создать не удалось. Причины не только в трудностях самой задачи, но и в недоработанности исходной концепции реформ, в том числе и в оценке целесообразных границ свертывания государственного управления экономикой и его замены рыночными инструментами.
Недоработанность и низкую эффективность внедрявшейся модели перехода к рынку, включая принятую в ней схему макрорегулирования преимущественно путем ограничения денежной массы и проведения жесткой бюджетно-кредитной политики, направленной на сокращение конечного спроса, подтверждает следующее:
• большая, чем прогнозировалось, глубина и продолжительность кризиса — объем ВВП в 1996 г. сократился по отношению к 1990 г. почти в 2 раза (предполагалось снижение не более чем на 10-15%, причем возобновление роста ожидалось в конце первого года реформ);
• превышение исходных оценок падения жизненного уровня основной части населения; за чертой официального критерия бедности к 1995 г. оказалось более трети всего населения, а в настоящее время доходы почти пятой его части ниже прожиточного минимума;
• продолжение инвестиционного кризиса, причем снижение капиталовложений более чем в 2 раза превысило сокращение производства;
• высокая инфляция, приостановить которую удалось лишь на пятом году реформ и то ценой непредвиденного роста задолженности предприятий и неплатежей;
• повторяющиеся провалы макроэкономических прогнозов о начале стабилизации экономики.
Все это привело к отказу от крайних проявлений либерализма и монетаризма. В практическом плане предпринимался ряд мер государственного регулирования, в том числе и административного, по ограничению негативных последствий стихийного развития рыночных отношений, прежде всего там, где оно сопровождалось усилением нестабильности и кризисных тенденций. Возможности осуществления подобных мер зависели не столько от концептуальных соображений, сколько от размеров средств, имевшихся у правительства, и способности органов
государственного управления выполнять принимаемые решения. Эти меры касались усиления контроля за сбором налогов, денежными расчетами и платежами, ценообразованием на продукцию естественных монополий (энерго- и топливоснабжение, транспортные тарифы на перевозки грузов), внешнеэкономической деятельностью (уменьшение льгот, возврат в страну выручки от экспорта), обеспечением устойчивости курса рубля и др.
Уточнение программы реформ в части системы государственного управления экономикой шло в двух направлениях: развитие механизма и инструментов текущего регулирования и увязка этих инструментов с системой перспективного управления, создание которой после отказа от директивного государственного планирования особенно задержалось.
Изменился подход к такому ведущему инструменту перспективного регулирования рынка, как разработка прогнозов на период, выходящий за рамки одного года. В 1995 г. принят закон о прогнозировании, предусматривающий разработку системы прогнозов социально-экономического развития — текущих, среднесрочных и долгосрочных. Министерство экономики возобновило разработку прогнозов на среднесрочный период. На их основе в 1996 г. подготовлена программа деятельности правительства на 1997-2000 гг. и более длительный период до середины следующего десятилетия.
3. Государственный и частный сектор: опыт взаимодействия за рубежом и в России.
3.1. Опыт развитых стран по управлению государственным сектором в экономике.
История взаимоотношений американского государства с рынком, со свободным предпринимательством носит уникальный характер. В Америке сложились по-своему идеальные условия для становления и развития капитализма, для формирования государства, вырастающего и крепнущего вместе с укоренением в хозяйственной жизни экономических принципов. Иначе говоря, государство и рынок в США набирали силу одновременно, хотя при этом экономическая функция государства в наибольшей мере проявилась лишь в I пол. XX века. Из всего многообразия факторов, определяющих природу и причины богатства Америки, выделим роль государства и попытаемся выявить движущие силы активной позиции государства в переломные периоды развития американского общества.
Еще в XIX веке в США экономические кризисы не несли угрозы значительных разрушений, и экономическая роль государства предопределялась общей логикой хозяйственного развития страны – укреплением промышленности, строительством ж/д, образованием крупных корпораций, а не «тушением» вспышек циклических кризисов. В этот период государство разными методами стимулировало развитие национальной экономики, предоставляло частному бизнесу свободу инициативы и целевую поддержку. К концу XIX века бурный рост промышленных и банковских «гигантов» вынудил государство начать разрабатывать и внедрять антитрестовское законодательство, чтобы поддержать конкурентный механизм национальной экономики, обеспечить национальную экономическую безопасность.
Однако Великая депрессия заставила американцев задуматься не только об экономических проблемах, но и о судьбе нации и всего государства. Именно громадное социальное напряжение внутри страны, вызванное огромной безработицей, создало реальную угрозу национальной экономической безопасности. Государство в лице Ф. Рузвельта взяло на себя всю полноту ответственности за вывод страны из кризиса, становление и стабилизацию экономики и социального климата в американском обществе. Весь комплекс мер федеральных властей, получивший название «новый курс», не вписывался ни в теоретические постулаты «невидимой руки» рынка, ни даже в существовавшие законодательные акты. Реализация «нового курса» стала переломным этапом в осмыслении роли американского государства в экономике. Впервые в истории США при президенте Ф. Рузвельте был образован Совет по национальной экономической безопасности, который фактически координировал все мероприятия в рамках «нового курса».
Через 60 лет после избрания президентом США Ф. Рузвельта в Белый дом пришел Б. Клинтон, который тоже образовал Совет по национальной экономической безопасности. Свою задачу экономическая «команда» Клинтона видит в обеспечении повышения конкурентоспособности американских товаров и услуг на внутреннем и мировом рынках. И вновь речь идет о поддержании социальной стабильности в обществе.
Может показаться странным, как ведущая мировая держава обеспокоена своей экономической безопасностью, проявляя известную «неуверенность в завтрашнем дне». На самом деле, на рубеже XXI века международная экономическая конкуренция во все большей степени становится важнейшим внутренним фактором развития всех стран, в т. ч. и США. Именно поэтому в таких условиях эффективность американского государства выражается в обеспечении национальной экономической безопасности.
Если же попытаться дать определение экономически эффективного государства, то в самом общем виде можно сказать, что это государство, которое отстаивает свои национальные интересы и обеспечивает свою национальную экономическую безопасность в условиях неограниченной международной конкуренции. Количественное выражение такого определения равнозначно выявлению оптимума между открытостью национальной экономики и поддержкой своих производителей на внутреннем и внешнем рынках. В этой связи новый ракурс получает рассмотрение экономической роли государства в целом. Так как условия развития мирового хозяйства и американской экономики в конце второго тысячелетия существенно отличаются от подобных условий начала и даже середины XX века, то появляется возможность исследовать экономическую роль государства не по степени вмешательства в рыночный механизм, а по степени участия в обеспечении внутренних и внешних условий функционирования национальной экономики. Иными словами, экономически эффективным государство может быть только тогда, когда эффективной является сама экономика. Но и при «плохом» государстве не может быть «хорошей» национальной экономики, развивающейся на основе рыночных принципов.
Опираясь на частную собственность во всех ее проявлениях, американская экономика постепенно расширяла свою базу, которая своей устойчивости она обязана многообразию форм собственности и организационных видов предпринимательства. Если в стране существование и развитие той или иной формы собственности определяются экономическими причинами, а не чисто административными ограничениями, то снимаются предпосылки для нелегального бизнеса, и любой предприниматель может рассчитывать при необходимости на защиту государства, которому он платит налоги.
Очевидно, с этой точки зрения государство может считаться экономически эффективным только тогда, когда в стране сохраняется возможность для эффективного функционирования любого вида предпринимательства в рамках существования хозяйственного законодательства.
Постановка на официальном уровне задач создания в России системы индикативного планирования[4] не может не привлекать нашего внимания к практике ряда стран с развитой рыночной экономикой, где индикативные планы доказали свою эффективность в качестве одного из средств макрорегулирования. Среди этих стран выделим Францию, ибо французская система оказала стимулирующее влияние на развитие макрорегулирования в Великобритании и Германии.
продолжение
–PAGE_BREAK– Система индикативного планирования опирается на высокую долю госсобственности в народном хозяйстве.
Уже в конце 40х гг. нашего века во Франции была разработана и начала реализовываться уникальная «демократическая система планирования», позволяющая органам госуправления регулировать хозяйственные пропорции таким образом, чтобы «государственная бюрократия не задавила эффективного функционирования рыночных субъектов». Планирование, утверждающееся «снизу», базировалось на принципах консультирования и согласования и включало в участие на равноправных началах представителей различных «группировок интересов»: госслужащих, предпринимателей, профсоюзов, союзов потребителей и др. Согласно рассматриваемой системе, план рождался в результате многоступенчатых итераций, и в консенсусе его реализации были заинтересованы все участники. Вместе с тем плановые показатели не являлись директивными, а выступали, прежде всего, в качестве экономических индикаторов – носителей информации об ожидаемой экономической конъюнктуре.
Тем не менее, роль государства в управлении экономикой во Франции до сих пор небезосновательно считается одной из наиболее существенных среди промышленно развитых стран мира. Индикативное планирование остается элементом государственного управления и регулирования французской экономики.
3.2. Опыт развивающихся стран.
Реальный прогресс в формировании рыночных институтов существенно изменил положение государства в экономике. В конечном счете это и было центральной задачей пост социалистической трансформации (становление рыночных институтов в значительной мере, хотя и не полностью, является «зеркальным» отражением отказа государства от всевластия в экономике). Поэтому в своей основе (сточки зрения формальных «правил игры») восточноевропейские экономики к середине 90-х годов стали рыночными системами. Государство в лице законодательной и исполнительной власти создало необходимую базу фундаментальных юридических норм переходной и рыночной систем, состоящую из пяти основных элементов: определение и защита прав собственности; контрактные отношения; порядок начала и завершения хозяйственной деятельности; обеспечение конкурент ной среды; специфические для переходного периода процедуры формирования рыночных институтов. Наличием рыночных «правил игры» объясняется, в частности, довольно высокая действенность макроэкономического регулирования со стороны государства, поддерживающего экономический рост на протяжении ряда лет.Вместе с тем перспективы нынешнего подъема, связанные, как отмечалось, с деятельностью «нового» частного сектора и благоприятной внешнеэкономической конъюнктурой, подрываются многолетним кризисом в тяжелой промышленности и финансовой системе.
Этот кризис вызван тем, что государство по-прежнему является собственником крупных предприятий и практически единственным источником социальных фондов, будучи не в состоянии обеспечить прежний уровень финансирования промышленности и поддержки населения. Кризис проявляется, в частности, в высоких дефицитах госбюджета, а в последнее время и текущего платежного баланса в связи с необходимостью погашения внешнего долга (из-за чего возник термин «двойной дефицит»). Поэтому в середине 90-х годов, после либерализации, завершения финансовой стабилизации и создания правовой базы рыночной системы, «большая» приватизация и бюджетная реформа стали приоритетами в экономической политике государства в Восточной Европе.
Приватизация с самого начала реформ занимала важное место в планах рыночной трансформации. Но если передача новым собственникам малых и части средних предприятий через аренду, продажу и реституцию прошла в 1990-1993 гг. довольно легко и успешно, то «большая» приватизация столкнулась с существенными трудностями. Так, польскому правительству в 1990-1991 гг. удалось продать, используя западные методики оценки и приватизации имущества, только два десятка предприятий. В последующие годы менее 200 предприятий были проданы с торгов и около 30 — через фондовую биржу. К тому же вскоре стало ясно, что формальная смена собственника не дает непосредственного экономического эффекта в виде роста производства, повышения конкурентоспособности и т.п. Поэтому центр тяжести экономической политики в большинстве стран (кроме Чехии и Словакии) был перенесен на либерализацию и макроэкономическую стабилизацию. «Большая» приватизация откладывалась как в «реформаторских» странах, так и в тех, которые обычно относят к аутсайдерам реформ.
Наиболее успешная в пост социалистическом мире чехословацкая модель массовой приватизации была подвергнута принципиальным изменениям в Словакии. Летом 1995 г. неожиданным решением руководства страны обмен ваучеров на акции инвестиционных приватизационных фондов был прекращен. Не распроданное к тому времени государственное имущество было централизовано в специальный государственный фонд, который начал осуществлять программу постепенной продажи предприятий, в том числе за нереализованные ваучеры.
В последнее время сворачиваются программы льготной приватизации (проводившейся обычно в пользу трудовых коллективов), которым отводилось большое место в реформаторских планах первой половины 90-х годов. Приобретение предприятий «инсайдерами», то есть администрацией и трудовым коллективом, было распространено главным образом в легкой промышленности и в других производствах, ориентированных на потребительский рынок и не требующих больших капиталовложений. Льготным моделям приватизации, как и ваучерной схеме присущи серьезные недостатки: они не связаны непосредственно спритоком инвестиций, хотя и отличаются в лучшую сторону от ваучерных схем тем, что формирование реальных и ответственных собственников — чаще всего в лице администрации — происходит быстрее.
Но при всех недостатках различных моделей практика ряда стран, особенно Болгарии и Румынии, выявила крайне негативные последствия затягивания сроков проведения приватизации. Хотя большая часть промышленности остается в руках государства, оно в условиях хозяйственной либерализации утрачивает реальные рычаги контроля и управления. Растущие потери госпредприятий компенсируются кредитами государственных банков или бюджетными субсидиями, углубляя тем самым кризис финансовой сферы. Собственность, потерявшая фактического владельца, становится объектом злоупотреблений. В Венгрии и Польше неоднократно проходили широкие общественные кампании и судебные разбирательства в связи с полулегальной распродажей государственного имущества и перекачиванием государственных ресурсов во вновь созданные частные фирмы. Такие кампании, вероятно, в значительной мере способствовали тому, что в середине 90-х годов вопросы приватизации оказались в центре общественного внимания.
Однако непосредственной причиной подъема нынешней волны приватизации явился острый финансовый кризис, вызванный резким падением бюджетных доходов и традиционно высокими для пост социалистических стран государственными расходами. (Только в Чехии экономическая политика отдает приоритет модернизации промышленности по сравнению с финансовыми проблемами исходя из сбалансированности бюджета и довольно благополучного общеэкономического положения.) Поэтому приватизация проводится главным образом путем продажи предприятий с целью разгрузки бюджета и обеспечения государству доходов. При этом главная трудность состоит в том, чтобы привлечь покупателей к крупным объектам, характеризующимся высокой убыточностью, отягощенным большой социальной инфраструктурой, устаревшим оборудованием и избыточной занятостью. Например, в Венгрии в течение 1995 г. одни и те же энергетические и транспортные компании приходилось выставлять на торги несколько раз.
В числе объектов, которые были выставлены на продажу в течение последних полутора лет, — компании ТЭК (электростанции, сети энергии и газоснабжения в Венгрии, Польше и Чехии, нефтеперерабатывающие заводы, сети заправочных станций в Румынии и Болгарии, в последней еще и нефтепромыслы), транспортные организации, в том числе национальные авиакомпании в Польше и Чехии, крупные машиностроительные предприятия, ранее составлявшие сердцевину индустриального комплекса. В перспективе намечается и продажа «стратегических» компаний (Венгрия, Чехия); задержка вызвана, главным образом, организационной и финансовой реструктуризацией с целью повышения стоимости этих объектов. Вследствие высокой капиталоемкости крупных компаний и предприятий наиболее вероятными покупателями могут быть зарубежные инвесторы. Правительства восточноевропейских стран предусматривают специальные меры, обеспечивающие сравнительно простой (но не льготный, а на равных условиях с отечественными инвесторами) порядок продажи иностранным компаниям. Для некоторых стран (например, Болгарии) характерно стремление продать госпредприятия как можно быстрее по невысоким «номинальным» ценам. Наряду с другими мерами строгой бюджетной экономии это связано с необходимостью срочных и очень крупных платежей по внешнему долгу. С той же целью Болгария, единственная из стран Восточной Европы, в последнее время возобновила практику приватизации по «схеме Брэйди» (названной по имени министра финансов США конца 80-х годов), которая предусматривает продажу государственной собственности зарубежным инвесторам или проведение экологических мероприятий международного значения (например, повышение безопасности ядерной энергетики) в зачет погашения государственного внешнего долга.
Платная приватизация сфокусировала различные аспекты рыночной трансформации, далеко выходящие за рамки поиска покупателей, оценки имущества и других коммерческих вопросов. Продажа предприятий с многолетней убыточностью и запущенными неплатежами требует совершенствования хозяйственного права, развитие эффективных форм и принципов «промежуточной» собственности и корпоративного управления с опорой на «внешних» владельцев, оздоровления финансов, изменения многих элементов налоговой и ценовой систем. Государство должно осуществлять предварительную подготовку предприятий к приватизации путем организационной реструктуризации и финансовой санации. Эти вопросы, как правило, нельзя решать в отрыве друг от друга.
Реформы первой половины 90-х годов, в частности, корпоратизация госпредприятий и приватизация по ваучерной и «инсайдерской» моделям, привели к глубокому изменению положения предприятия в экономико-правовой системе. Однако известная «размытость» прав собственности в результате этих процессов, проявляющаяся в смешении и неустойчивости прав и интересов новых собственников, а зачастую и в недостаточной юридической определенности их положения по отношению к другим собственникам и приватизированному имуществу, резко ухудшила управляемость предприятиями и затруднила процедуру принятия долгосрочных инвестиционных решений. Так, в ходе реализации чешской модели приватизации, в которой участвовало более 600 ваучерных фондов, формальный контроль над многими предприятиями приобрели небольшие фонды, которые не в состоянии модернизировать производство и поэтому ограничиваются кадровыми перестановками на предприятиях.
Прошедшая в Чехии в 1994 г. кампания торговли ваучерами и акциями между самими фондами и слияние ряда фондов (иногда называемая «третьей волной приватизации») уменьшили их число более чем вдвое. Однако эти фонды не стали «эффективными собственниками», способными возродить производство на основе крупных долгосрочных инвестиций. Кроме того, примерно 2/3 оставшихся фондов контролируется государственными банками, что не только усложняет управление производством, но и побуждает иностранные компании задерживать инвестиции в ожидании определенности в статусе банков (правительство намерено их приватизировать) и в их экономической политике.
3.3. Становление частного сектора экономики в России.
Отказ государства от доведения обязательных плановых заданий предприятиям и прямого вмешательства в их деятельность сопровождался мерами по созданию многоукладной экономики – формированию частной собственности и преобразованию государственных предприятий и организаций в частные и смешанные.
Приняты законы, которые легализовали деятельность частных предприятий и предусматривали государственную поддержку малого бизнеса. В 1992-1994 гг. сеть частных предприятий быстро расширялась, особенно в торговле и сфере услуг, однако затем темпы замедлились. В 1995 г. зарегистрированы 900 тыс. малых предприятий, преимущественно частных.
На начало 1997 г. органами госстатистики зарегистрированы 2,5 млн предприятий и организаций, из них к частной форме собственности относились 68%, государственной и муниципальной – соответственно 9,3 и 7,4%.
Ведущую роль в формировании многоукладной экономики сыграла приватизация собственности. В 1992-1995 гг. изменили форму собственности около 122 тыс. предприятий (объектов), созданы 29 тыс. акционерных обществ, определены перечни стратегически важных предприятий, не подлежащих приватизации, а также тех, чей контрольный пакет акций сохраняется в государственной собственности.
Однако форсированная приватизация отодвинула на второй план работу по улучшению управления госпредприятиями и собственностью (в частности, принадлежащими государству пакетами акций). В обстановке кризиса руководители предприятий и трудовые коллективы основное внимание уделяли не модернизации производства, а перераспределению доходов и собственности.
Многие из сложившихся ранее экономических связей в условиях рынка для приватизированных предприятий оказались невыгодными.
Но и там, где прежние контракты оставались целесообразными, их осуществление затруднялось ухудшением финансового положения, ростом задолженности и неплатежей.
Не решена в должном объеме и предусмотренная программой приватизации задача создания конкурентных рынков. Хотя монопольное положение госпредприятий было подорвано появлением на рынке новых компаний и фирм (в том числе иностранных), однако при этом экономическая монополия государства сменилась монополией новых частных собственников, которые использовали ее в своих интересах.
Для выправления кризисной ситуации в экономике правительство предприняло ряд мер по восстановлению государственного управления в тех сферах, где рыночные регуляторы оказались недостаточными или неспособными нормализовать положение.
Совместно с Центральным банком осуществлялось регулирование курса рубля по отношению к доллару и другим конвертируемым валютам.
Вследствие отказа в начале реформ от поддержания фиксированного курса и перехода к рыночному принципу его определения в зависимости от динамики цен в стране, спроса и предложения валюты курс рубля по отношению к доллару снизился с 414,5 руб. в 1992 г. до 4 640 руб. в 1995 г. (особенно резкий обвал имел место в октябре 1995 г.). Чтобы уменьшить возможности валютных спекуляций, снизить инфляционные ожидания и ограничить спрос на валюту, был введен «валютный коридор», фиксирующий рамки возможных колебаний валютного курса. Его уровень стабилизировался и в середине 1996 г. составлял около 5 тыс.руб. за доллар. С 1996 г. введен наклонный валютный коридор, когда пересмотр курса осуществляется раз в квартал.
В целях борьбы с инфляцией восстановлено регулирование цен естественных монополий путем установления ограничений уровня рентабельности и введения предельных соотношений допустимого повышения цен на энергоносители и электроэнергию, а также транспортных тарифов по отношению к росту отпускных цен на продукцию промышленности. Реализация принятых правительством в 1995 г. решений стала важным рычагом замедления роста цен в производственном секторе, подавления инфляции издержек производства.
В последние годы из-за обострения проблемы расчетов и неплатежей предпринимались экстренные меры по сокращению и ликвидации задолженности. Осенью 1996 г. была образована Временная Чрезвычайная Комиссия правительства по неплатежам, в 1997 г. при реорганизации правительства усилена координация деятельности экономических и правоохранительных министерств и ведомств по обеспечению своевременности расчетов между предприятиями и организациями и погашению их задолженности перед госбюджетом. Однако серьезных сдвигов в этой области пока не произошло. Проблемы настолько запутались и осложнились, что для устранения их причин нужны не только большие усилия, но и значительное время.
продолжение
–PAGE_BREAK–