Русский народ: этнопсихология и
этнократия
О.А.Мельников
В пестроте нынешней российской
жизни, в этнокультурной и политической “войне смыслов” мелькают
термины: “национальный менталитет”, “этнические русские”,
“русскоязычные” и, наконец, такой шедевр как “многонациональный
народ Российской Федерации” (Конституция РФ), а также
“демократия”, “народовластие”, “этнократия”…
Смысловая многозначность русского
слова “народ” складывалась веками: “дворяне и народ”,
“интеллигенция и народ”, “враги народа”, “из
народа”, “народонаселение” и т.п.
В XVIII-XIX вв. Прижилось латинского
происхождения слово “нация” и греческое слово “этнос”,
более чётко обозначающее генетическое понятие слова “народ”. Слово
“нация” быстро приобрело государственный оттенок (“национальное
государство”), а слово “этнос” стало более
“генетическим”.
Столь модное сейчас слово
“демократия” переводится обычно как “народовластие”, что
незаметно искажает смысл в переводе. “Демос” – скорее “свободное
население”, граждане полиса, без учёта их происхождения; это слово имеет
более юридический и политический оттенок.
Маленькие полисы Древней Греции
были моноэтничны: и демократии, и аристократии – царства, и тирании –
диктатуры. Выросшие из их италийских аналогов Римские Республика и Империя были
уже полиэтничными, но на красном знамени Рима гордо блистали буквы: S.P.Q.R. – Senatus Populis Que Romanus – римский сенат и народ. Экспансия греков и римлян была
военной, языково-культурной, юридической, но не этнической.
Этнопсихологически население
огромной империи не ощущало себя единым народом: оно осознавало себя гражданами
Великого Рима. Это – одна из причин его гибели. Понятие “этнократия”
– значительно моложе. Это тоже народовластие, только предполагается, что, при
любом политическом устройстве, все ступени властной иерархии занимаются
исключительно представителями правящего, титульного, государствообразующего
этноса.
Этнократия, существующая реально
как политическое явление, не обязательно формализуется законодательно, как в
современных Эстонии и Латвии.
Весьма влиятельные ныне
европейские демократии выросли из этнократий – национально-титульных абсолютных
монархий XVI-XVIII веков.
Пока этнопсихологический яд
гуманизма, при соблюдении формального расово-этнического равенства, ещё не
успел этногенетически погубить их; пока ещё немыслимо избрание, например,
не-этнического француза на пост Президента. Однако, при сохранении тенденции к
изменению этнического состава населения этих демократий за счёт более быстрого
размножения иммигрантов начнёт формироваться, например, государство
франкоговорящих негро-арабов.
Демократия, как государственное
устройство полиэтнического формализованного социума делает возможным не только
освоение языка и культуры ранее доминировавшего этноса, но и проникновение
этногенетически и этнопсихологически чуждых ему представителей национальных и
расовых меньшинств на всё более высокие уровни властной вертикали.
По прогнозам демографов, через 50
лет англоговорящие негры составят большинство населения США. Оставаясь в рамках
объективности, или, хотя бы здравого смысла, даже крайний гуманист вряд ли
дерзнёт утверждать, что англоязычный негр сможет ощущать и осознавать себя
этнической частью янки – потомков белых англоязычных переселенцев. Что будет с
янки при вполне демократическом переходе власти в руки англоговорящего чёрного
большинства в середине XXI века, осознающего себя потомками
рабов – нетрудно представить! Потомкам нынешних белых американцев предстоит
запоздало задуматься: стоило ли захватывать в течении 100 лет расоэтнической
экспансии огромную территорию под лозунгом: “хороший индеец – мёртвый
индеец”, создавать великую державу с претензией на мировое господство,
чтоб отдать всё потомкам рабов, завезённых когда-то их предками, обуреваемыми
жаждою наживы и не обременённых стратегическим мышлением.
Путь к более адекватному
восприятию “раса” и “народ” проходит через изучение их
эволюционно-генетических, генетически-культурных и расоэтнопсихологических
аспектов.
Не совсем удачный биологический
термин “популяция” наиболее наглядно соответствует термину
“этнос”, пока численность выражена в тысячах, а иммиграционные
возможности ограниченны (напр., демографическая ситуация в Европе X века). Общность генофонда этноса обеспечивается
замкнутостью воспроизводства – редкостью смешанных браков, которым препятствует
языково-культурный барьер и барьер внешнего несходства. Эти барьеры сегодня,
как и десятки тысяч лет назад обеспечивают генетическую разнородность этносов
и, тем более рас, составляющих человечество как биологический вид. Генетическая
разнородность популяций животных, не имеющих языково-культурного барьера,
гораздо слабее выражена; имеющийся у животных поведенческий барьер внешнего
несходства растягивают становление разновидностей на сотни тысяч лет.
Язык и культура – средство
передачи внегенетической информации в поколениях конкретного народа (этноса).
Сформированный к 6-му месяцу ребёнок уже слышит слова языка матери, отца,
других людей, музыку. В норме он не должен слышать в это время чужого языка
(языка врагов), чужих ритмов. Ещё не рождённый ребёнок начинает подсознательно
усваивать внегенетическую информацию, а в дальнейшем его подсознательная память
играет не последнюю роль в его этнопсихологической самоидентификации.
(Несчастные русские дети, которым, начиная с 30-х годов, ещё в утробе матери
вбивали в подсознание сначала советские идеологические клише – из всё более
мощных динамиков радиоаппаратуры, затем – через телевидение, а с 90-х -чужие
ритмы американских негров и чужую английскую речь.)
Освоив язык предков в раннем
детстве, ребёнок этнопсихологически самоидентифицируется: узнаёт самоназвание
своего языка и народа, ассоциируя это с характерным внешним обликом окружающих
и картинками в детских книгах. Подросток уже чётко ощущает свою национальную
принадлежность. Вопрос же формирования полноценного национального самосознания
взрослого человека, не только ощущающего, но и осознающего себя частью своего
народа, его готовность защищать национальные интересы, его устойчивость к
воздействию чуждых расоэтнокультур – это вопрос ориентации образования и
воспитания.
Примерно с середины XIX в. Российское образование и воспитание начинают
отравляться этнопсихологическим ядом характерного речевого блока:
“Национальность (раса) не имеет значения, был бы человек хороший”
(добрый, умный, порядочный и т.п.). И это – в условиях ещё свежей памяти о
вторжении Великой Армии Наполеона, когда под руководством близкого к
гениальности вождя хорошие, неглупые, добрые и порядочные (для самих себя: не
так уж много было там грабителей и насильников), но чуждые представители всех
народов Европы пришли “цивилизовать” “дикую” Россию!
Воздействие этнопсихологического
яда было одной из основных причин появления в 1917 году инородного правительства
России. Бывший грузинский разбойник Сталин, ставший диктатором в конце 20-х
годов, взял курс на более пропорциональное представительство народов Империи в
её правящей иерархии, сохранив однако, по идеологическим причинам,
этнологически отравляющее образование и воспитание молодых поколений. Когда в
1941 году “классово близкий” диктатор Гитлер, завладев ресурсами всей
континентальной Европы, поставил Россию на край гибели, “сталинские
соколы” вынуждены были закричать о великом русском народе, Родине-матери,
о славянстве: “убей немца… коль не хочешь врагу отдать ты жену и сестру
и мать…если ты его не убьёшь, то – никто его не убьёт…”
После этой победы, достигнутой
благодаря, в том числе и стойкости самосознания к этнопсихологическим и идеологическим
ядам, процесс этнопсихологического отравления под гуманистическим и
интернациональным соусом продолжался и продолжается усиленно после распада
империи в 1991 году.
Пока что в тех самых продвинутых
государствах Европы и Азии на высшем уровне власти не попадают представители
негосударствообразующих народов. В России же это стало нормой: “Отец –
еврей, мама – русская, фамилия украинская, родился в Абхазии.” (С.В.
Кириенко, экс-премьер; следует отдать должное его мужеству и честности). Нынешнее
полиэтническое Российское государство – историко- эволюционное следствие
национального характера наших предков – создателей Империи: они не были склонны
добивать племена и народы, не были подобны англосаксам. Будь они более жестоки
– у сегодняшней России не было бы этнических проблем.
Почти никто не ставит перед собой
вытекающего из объективной этнопсихологии вопроса: может ли человек, сколь бы
он не владел русским языком и культурой, но не ощущающий и не осознающий себя
русским (знающий что он – Бурбулис, Чубайс, Уринсон, Кох и т.п.) служить
националньым интересам России? Чужой – для него – “этой страны”? Это
не значит, что среди чистокровных русских не бывает предателей; но людей
этнопсихологически не-русских предателями назвать нельзя: они просто будут
служить интересам не-русских по самой своей природе – 95% вероятностью!
Совершенно не важно при этом, представители какого именно не-русского народа
правят Россией, важно, что этого в принципе – быть не должно (по примеру
Франции, Германии, Израиля, Японии), если мы не хотим идти по пути западных
полиэтнических демократий к генетическому растворению, культурной гибели и
физическому вымиранию русского народа.
В заключение следует сказать: или
этнократия русских будет восстановлена в России в явной или скрытой форме – или
нас ждёт исчезновение с лица Земли.
Политическое же устройство России
должно соответствовать тактическим и стратегическим интересам русского народа,
а не каким-то инокультурным образцам.
Список литературы
Для подготовки данной работы были
использованы материалы с сайта http://www.natii.ru/