ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О СДЕЛКОСПОСОБНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
1.1 Понятие сделкоспособности несовершеннолетних
1.2 Виды сделок, которые могут совершать несовершеннолетние
ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ СОВЕРШЕНИЯ СДЕЛОК НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМИ ГРАЖДАНАМИ
2.1 Особенности совершения сделок несовершеннолетними гражданами: общие положения
2.2 Особенности совершения сделок лицами до 14 лет
2.3 Особенности совершения сделок лицами от 14 до 18 лет
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы. Конституция РФ определяет человека, его права и свободы в качестве высшей ценности, закрепляя равенство всех перед законом и судом (статьи 2,19 Конституции РФ). При этом государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, на котором он разговаривает, происхождения, имущественного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Возраст человека не назван в статье 19 Конституции РФ, однако гарантированное равенство прав и свобод не должно зависеть от любых обстоятельств, в том числе и возраста. В то же время, возраст человека во многом определяет его жизненную позицию как субъекта права — активного участника различных правоотношений и обладателя, всевозможных прав.
Правовое государство характеризуется не столько формальным закреплением тех или иных принципов (формальное равенство), сколько созданием конкретных правовых механизмов, обеспечивающих баланс публичного и частного интересов, приближающих человека, гражданина к фактической реализации максимума правовых возможностей наравне с другими индивидами, предоставляя менее защищенным категориям субъектов правовую и социальную защиту со стороны государства.
При этом указанные механизмы должны быть единообразно развиты и закреплены на уровне отраслевого законодательства, в нормах права каждой конкретной отрасли. В таких механизмах нуждаются, прежде всего, дети.
Необходимость защиты интересов несовершеннолетних обусловлена возрастом детей, который не позволяет последним в полную силу осуществлять принадлежащие им права, приводить в действие правовые средства их защиты. Согласно статье 60 Конституции РФ, гражданин РФ может самостоятельно осуществлять в полном объеме свои права и обязанности с восемнадцати лет. Человек до достижения восемнадцати лет и во многих случаях до более позднего возраста находится в стадии становления, формирования личности, осознания себя самостоятельным правомочным субъектом разнообразных правовых отношений.
Так, Всеобщая декларация прав человека провозгласила, что дети имеют право на особую заботу и защиту1. В Декларации прав ребенка указано: «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения»2.
Проблемы детей имеют федеральное, а не местное, на уровне органов опеки и попечительства (далее ООиП) или иных органов местного самоуправления значение. Однако в механизм реализации гражданских права детей включатся именно эти органы, не имеющие в своем составе необходимой юридической службы.
Существование и прогрессирование угрозы правам несовершеннолетних является следствием отсутствия единообразного и действенного правового механизма защиты и реализации их прав в Российской Федерации, учитывающего особенности правосубъектности несовершеннолетних и их проявление в конкретных правоотношениях.
Решение многих проблем детей, как граждан, субъектов права, можно осуществить с помощью последовательного и системного правового подхода, необходимого и в законотворческом процессе, и в правоприменении, и в процессе соблюдения законоположений. Актуальность темы определяется не только ее общецивилизационным значением, угрожающей ситуацией с правами ребенка в России, но и интересом практического характера, который позволит определить и предложить конкретные правовые меры по унифицированному обеспечению реализации и защиты правовых возможностей несовершеннолетних как субъектов гражданского права.
Степень разработанности темы.Теоретической основой диплома явились научные работы по общей теории права, теории гражданского права, таких ученых, как М.М. Агарков, С.С. Алексеев, С.Н. Братусь, М.И. Брагинский, Я.Р. Веберс и другие.
Проблемы участия несовершеннолетних в гражданских правоотношениях исследованы в трудах Ю.Ф. Беспалова, Н.М. Ершовой, Л.Г. Кузнецовой, Н.С. Малеина, М.Н. Малеиной, А.И. Пергамент, Е.А. Чефрановой, Я.Н. Шевченко.
Предмет исследованиясоставляет механизм, обеспечивающий участие несовершеннолетних в гражданском обороте.
Основной целью работыявляется исследование механизма участия несовершеннолетних в гражданско-правовых сделках. Для достижения указанной цели поставлены следующие задачи:
— исследовать российское законодательство посвященное участию несовершеннолетних в гражданско-правовых сделках;
— проанализировать материалы правоприменительной практики по данному вопросу;
— исследовать общие положения особенности совершения сделок несовершеннолетними;
— исследовать особенности совершения сделок несовершеннолетними до 14 лет;
— исследовать особенности совершения сделок лицами от 14 до 18 лет.
Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, включающих в себя пять параграфов, заключения, а так же списка используемых источников.
ГЛАВА 1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О СДЕЛКОСПОСОБНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ
1.1 Понятие сделкоспособности несовершеннолетних
В развитом обществе экономические отношения облекаются в правовую форму. Законодательное регулирование этих отношений позволяет упорядочивать социальные связи не в ущерб их участникам и другим членам общества. Имущественные отношения при юридическом равенстве участников регулируются гражданским правом. Это регулирование происходит в целях правового упорядочения нормального состояния экономических отношений, а также в случаях нарушения обычной процедуры их реализации.
Форма деятельности субъекта права определяется посредством категории правосубъектности, включающей в себя правоспособность и дееспособность, поскольку именно эти качества отражают способ существования и выражения субъекта права. Помимо этого, некоторые авторы дополнительно выделяют: сделкоспособность, т.е. способность (возможность) лично, своими действиями совершать гражданско-правовые сделки; деликтоспособность, т.е. способность отвечать за гражданские правонарушения (деликты)3; вменяемость — условие уголовной ответственности4. Сделкоспособность, деликтоспособность в конечном итоге входят в понятие гражданской дееспособности — способности своими действиями осуществлять принадлежащие субъекту права (в т.ч. право заключать сделки), исполнять обязанности. Вместе с тем такое дополнительное деление способствует более глубокому уяснению категории правосубъектности.
В юридической науке не достигнуто единства представлений об элементах, составляющих правосубъектность. Одни авторы отождествляют ее с правоспособностью5, другие усматривают в ней два элемента, право — и дееспособность6, третьи добавляют к этому еще и деликтоспособность7, либо конкретные права и обязанности, возникающие непосредственно из закона8. Указанное многообразие взглядов отмечает В. Ф. Яковлев9, дополняя правосубъектность еще одним элементом — способностью к защите нарушенных прав. В литературе справедливо отмечается, что содержание правосубъектности не может быть полностью раскрыто только через две категории: правоспособность и дееспособность. Т. И. Илларионова считает более плодотворным рассматривать гарантированные правом возможности, дифференцируя их на три группы: правоспособность, дееспособность, деликтоспособность10. К такому выводу фактически приходит и С. С. Алексеев, который в качестве самостоятельного элемента называет деликтоспособность11.
Сделкоспособность можно расссматривать, с одной стороны, как дееспособность в области сделок, а с другой — как относительно самостоятельная правовая конструкция, имеющая собственное юридическое содержание. В работе аргументирован широкий взгляд на сделкоспособность как способность совершать и исполнять сделки. Каждый элемент сделкоспособности подробно исследован в аспекте функциональной направленности действий, и диссертант приходит к выводу, что способность совершать сделки как правоприобретательная способность связана с юридическим фактом, а способность исполнять сделки как правоосуществительная и правоисполнительная способности непосредственно связана с правоотношением (поскольку исполнение сделки производится через осуществление прав и исполнение обязанностей).
В зависимости от целевой направленности действий предлагается выделять основную сделкоспособность (способность субъекта совершать и исполнять сделки в отношении себя лично) и вспомогательную сделкоспособность (способность субъекта совершать и исполнять сделки в отношении других лиц). С.В. Осиповой подчеркивается особая значимость данного деления для выявления специфики сделкоспособности малолетних12. По своему содержанию вспомогательная сделкоспособность рассматривается как выражение трансдееспособности, теоретически обоснованной О.А. Красавчиковым13.
Сделкоспособность — это способность лица своими действиями совершать и исполнять сделки как в отношении себя, так и других лиц14.
С.В. Осиповой сделан вывод, что «полнота» и «неполнота» гражданской дееспособности должна определяться на основе качественного критерия. Этот критерий применительно к дееспособности как способности лица в сфере сделок выражает характер «неполноты» (возможность или невозможность совершать все сделки самостоятельно). Внутренняя же (возрастная) градация «неполной» дееспособности в рассматриваемом ракурсе базируется на количественных показателях, выражающих различные формы проявления степени неполноты, во-первых, с точки зрения круга (возможного количества) сделок, совершаемых несовершеннолетними (в том числе малолетними) самостоятельно и, во-вторых, с позиции возможности совершения всех или части сделок. Комплексное применение указанных критериев позволило диссертанту назвать сделкоспособность малолетних (от 6 до 14 лет) «частичной», несовершеннолетних (от 14 до 18 лет) — «неполной», совершеннолетних дееспособных — «полной»15.–PAGE_BREAK–
Сделкоспособность полностью дееспособных граждан и лиц в возрасте от 14 до 18 лет более близка, нежели сделкоспособность последних и малолетних.
Сделкоспособность несовершеннолетних как относительно самостоятельная правовая категория рассмотрена прежде всего с точки зрения механизма совершения и исполнения сделок.
С.И. Архипов полагает, что на современном этапе развития общества и права возникает разрыв между способностью быть субъектом права и праводееспособностью (правосубъектностью), поскольку первое понятие является по объему более широким, чем второе. В целях преодоления разрыва он предлагает рассматривать правосубъектность как установленную законодательством способность лица быть субъектом права во всех его проявлениях, а не только в части обладания и осуществления прав и обязанностей. В частности, отмечает автор, лицо правоспособно в качестве участника правоотношения, в качестве субъекта деятельности, в качестве носителя прав и обязанностей и в других правовых качествах16.
Ребенок гражданин. Такое положение закреплено в статье 6 Федерального закона РФ от 24.07.1998 г. «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации»17, в соответствии с которым ребенок рассматривается в качестве человека и гражданина. Состояние правосубъектности ребенка обеспечивается Конституцией РФ и действующим законодательством при наличии специального механизма реализации правовых возможностей несовершеннолетнего. В нем и заключается особенность правосубъектности несовершеннолетних. Такой механизм содействия ребенку в реализации и защите его прав и законных интересов посредством действий родителей ребенка (лиц их заменяющих) с учетом возраста ребенка и в пределах установленного законодательством РФ объема его дееспособности закрепляется в ст. 7 названного закона. Именно поэтому в структуре гражданской правосубъектности подобный «механизм содействия в реализации и защите прав» должен найти свое место. В связи с этим представляется удачной теория О.А. Красавчикова о наличии в содержании правосубъектности такой правовой категории, которая обозначает восполнение дееспособности одних лиц действиями других лиц (О.А. Красавчиков называет ее «трансдееспособностью»)18.
Так, правосубъектность несовершеннолетних субъектов гражданского права является более сложным правовым явлением, нежели правосубъектность совершеннолетнего гражданина. Именно указанная особенность призвана обеспечивать одинаковое состояние правосубъектности взрослого человека и ребенка, и объясняется тем, что несовершеннолетний гражданин в силу своих психофизических возможностей не способен в полной мере реализовать себя в качестве субъекта гражданского права без помощи и содействия других лиц.
Механизм содействия родителей (усыновителей), опекунов и попечителей в реализации прав своих подопечных (или своими подопечными) должен обеспечивать реальное действительное участие детей в гражданских правоотношениях. Этот механизм, названный в работе продееспособностью (содееспособность), и является составным элементом правосубъектности наряду с правоспособностью и дееспособностью.
Закрепление в ГК РФ особенностей право- и дееспособности несовершеннолетних, а также иных институтов, обеспечивающих механизм участия детей в гражданских правоотношениях, должно способствовать защите и полной реализации прав несовершеннолетних в соответствии с Конвенцией о правах ребенка и иными международными актами, составляющими систему российского права, а не просто декларировать положение детей как субъектов права.
Одной из форм реализации прав несовершеннолетних является деятельность которую осуществляют органы опеки и попечительства. Практика применения положений гражданского и семейного законодательства что назрела необходимость проведения комплексной реформы этого института. Действующие нормы Гражданского и Семейного кодексов Российской Федерации не позволяют разрешить целый ряд вопросов, связанных с назначением опекунов и попечителей, с выдачей разрешений на отчуждение жилых помещений и иного имущества подопечных, с привлечением опекунов и попечителей к ответственности и пр.
В рамках реформы законодательства об опеке и попечительстве были разработаны проект Федерального закона «Об опеке и попечительстве» и проект Федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона „Об опеке и попечительстве“. При разработке этих документов использовался положительный опыт российского, в том числе дореволюционного, законодательства, а также положения зарубежного законодательства
Отношения, связанные с опекой и попечительством, будут регулироваться Гражданским кодексом Российской Федерации, Федеральным законом „Об опеке и попечительстве“ и принимаемыми в соответствии с ними нормативными правовыми актами Российской Федерации. Особенности опеки и попечительства над несовершеннолетними по-прежнему будут урегулированы Семейным кодексом Российской Федерации и принимаемыми в соответствии с ним актами семейного законодательства. Кроме того, предполагается, что некоторые отношения (не относящиеся к предмету гражданского законодательства) будут урегулированы законами субъектов Российской Федерации — в случаях, допускаемых указанным Федеральным законом „Об опеке и попечительстве“ или Семейным кодексом Российской Федерации.
Закон прежде всего уточняет положения об органах опеки и попечительства, их компетенции и порядке деятельности. При этом проект исходит из недопустимости делегирования полномочий органов опеки и попечительства иным организациям и лицам. Конституция РФ предусматривает государственную поддержку детства (ст. 7), закрепляет положение о том, что детство находится под защитой государства (ст. 38). Действующее законодательство предполагает осуществление функций по устройству детей, оставшихся без попечения родителей, исключительно органами опеки и попечительства. Это необходимо в целях охраны интересов детей, недопущения совершения должностными лицами, имеющими доступ к информации о детях, действий по незаконной передаче детей на воспитание, в том числе в корыстных целях (ст. 154 УК РФ). Делегирование полномочий органов опеки и попечительства детским и иным учреждениям, объясняемое на практике недостаточным финансированием органов опеки, по меньшей мере нецелесообразно. Напротив, одной из целей реформы законодательства об опеке и попечительстве является развитие и совершенствование органов опеки и попечительства, их модернизация.
В законопроекте конкретизирован порядок принятия органом опеки и попечительства решения об установлении опеки (попечительства), а также порядок обжалования решения заинтересованными лицами. С целью получения сведений о личности будущего опекуна или попечителя органу опеки и попечительства предоставляется право требовать от гражданина, подавшего заявление о назначении его опекуном (попечителем), предоставления сведений о себе, а также право запрашивать информацию о гражданине в органах внутренних дел, органах записи актов гражданского состояния, медицинских, жилищно-эксплуатационных и иных организациях.
Впервые в истории современного российского законодательства предлагается при установлении опеки (попечительства) над несовершеннолетними учитывать волю их родителей. Предусматривается механизм установления опеки (попечительства) по заявлению родителей на период их временного отсутствия по уважительным причинам. Такое назначение опекуна или попечителя не является основанием для лишения или ограничения родительских прав. Напротив, обращение родителя в орган опеки и попечительства с подобной просьбой, обоснованной уважительными причинами, свидетельствует об их желании защитить права и интересы ребенка на период своего отсутствия.
В соответствии с законопроектом родитель (родители) будет вправе определить ребенку (детям) опекуна или попечителя на случай своей смерти. Соответствующее распоряжение родителя (родителей) может быть сделано в заявлении, поданном в орган опеки и попечительства по месту жительства ребенка, или в завещании (в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации Федеральным законом „О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона “Об опеке и попечительстве» вводится новая статья 1140.1 «Завещательное назначение опекуна или попечителя»). Разумеется, лицо, указанное родителями, может быть назначено опекуном или попечителем их ребенку лишь при условии, что такое назначение не будет противоречить закону.
В Федеральном законе «Об опеке и попечительстве» впервые четко регулируется порядок устройства лица под опеку (попечительство) по договору. Опека по договору будет возможна не только в отношении детей, как это имеет место сейчас при создании приемных семей (ст. 151 — 155 Семейного кодекса Российской Федерации), но и в отношении взрослых подопечных. Это нововведение позволит увеличить число подопечных, которым назначены опекуны (попечители), и сократить число граждан, вынужденно пребывающих в учреждениях.
Закон «Об опеке и попечительстве» детализирует положения о порядке совершения действий по управлению, охране и распоряжению имуществом подопечных.
Четко разграничивается имущество подопечного и опекуна, в особенности их денежные средства (в том числе пособия и иные социальные выплаты). Определяется порядок принятия имущества подопечного опекунами (попечителями), предоставления ими отчетов, вводятся положения о привлечении опекунов (попечителей) к ответственности за уменьшение стоимости имущества подопечного.
Будет, наконец, урегулирован порядок выдачи органами опеки и попечительства разрешений на отчуждение имущества подопечных, необходимость получения которых предусмотрена ст. 37 Гражданского кодекса Российской Федерации. В эту статью также вносятся изменения, позволяющие более точно определить, в каких случаях совершение опекунами и попечителями действий не требует предварительных разрешений, а в каких случаях разрешения необходимы. Вводится предельный срок, в течение которого орган опеки и попечительства обязан рассмотреть вопрос о выдаче разрешения (или отказе в нем) — 15 дней.
Закон уточняет и вопросы, связанные с прекращением отношений по опеке и попечительству. Общие нормы о возмещении причиненного вреда в настоящее время позволяют привлекать к гражданско-правовой ответственности как опекунов (попечителей), так и муниципальное образование, органы опеки и попечительства которого ненадлежащим образом исполняют свои обязанности. Однако на практике эта возможность не всегда бывает очевидной.
Поэтому законопроект прямо указывает, что опекуны и попечители отвечают за вред, причиненный по их вине личности или имуществу подопечного, по правилам гражданского законодательства об ответственности за причинение вреда. При обнаружении ненадлежащего исполнения опекуном (попечителем) обязанностей по охране и управлению имуществом подопечного (порча имущества, ненадлежащее хранение, расходование не по назначению, совершение действий, повлекших уменьшение имущества подопечного, и другое) орган опеки и попечительства будет обязан составить акт и предъявить требование к опекуну (попечителю) о возмещении убытков, причиненных имуществу подопечного.
В то же время предлагается напрямую закрепить и возможность возмещения подопечному вреда, причиненного как действиями, так и бездействием органа опеки и попечительства (несвоевременным назначением опеки и пр.). Правила возмещения вреда в таких случаях заложены в ст. 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации19.
1.2 Виды сделок, которые могут совершать несовершеннолетние
Сделкоспособность малолетних охватывается тремя группами сделок: это мелкие бытовые сделки; сделки, направленные на безвозмездное получение выгоды, не требующие нотариального удостоверения или государственной регистрации; сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с его согласия третьим лицом для определенной цели или для свободного распоряжения. Данный перечень видов сделок, с одной стороны, является закрытым, с другой стороны, невозможно определить точный перечень всех мелких бытовых сделок, а также сделок по распоряжению средствами, предоставленными ребенку его законным представителем или третьими лицами. Кроме того, кодекс не содержит понятия «мелкой бытовой сделки» и не определяет соотношение мелкой бытовой сделки и сделки по распоряжению средствами, предоставленными ребенку третьими лицами.
Представляется, что круг бытовых сделок следует определять по сделкам, в которых гражданин является потребителем, и реализуются его личные семейные, бытовые потребности. Это сделки, на которые распространяет свое действие Закон РФ «О защите прав потребителей»20. Согласно п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 29.09.1994 г. № 7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей»21перечень бытовых сделок является достаточно широким. Среди них: договор розничной купли-продажи; аренды, включая прокат; найма жилого помещения, в том числе социального найма, в части выполнения работ, оказания услуг по обеспечению надлежащей эксплуатации жилого дома, в котором находится данное жилое помещение, по предоставлению или обеспечению предоставления нанимателю необходимых коммунальных услуг, проведению текущего ремонта общего имущества многоквартирного дома и устройств для оказания коммунальных услуг (п. 2 ст. 676 ГК РФ); подряда (бытового, строительного, подряда на выполнение проектных и изыскательских работ, на техническое обслуживание приватизированного, а также другого жилого помещения, находящегося в собственности граждан); перевозки граждан, их багажа и грузов; комиссии; хранения; договор на оказание финансовых услуг, направленных на удовлетворение личных, семейных, домашних и иных нужд потребителя — гражданина, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, в том числе предоставление кредитов, открытие и ведение счетов клиентов — граждан, осуществление расчетов по их поручению, услуги по приему от граждан и хранению ценных бумаг и других ценностей, оказание им консультационных услуг; договор банковского вклада, в котором вкладчиком является гражданин, и другие договоры, направленные на удовлетворение личных, семейных, домашних и иных нужд потребителя — гражданина, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности22. При этом, в первоначальной редакции указанного Постановления Пленума ВС РФ личные нужды понимались как бытовые, а соответственно, потребительские. В новой редакции постановления потребительские нужды характеризуются как личные, семейные, домашние и иные нужды, не связанные с осуществление гражданином предпринимательской деятельности, термин «бытовые» отсутствует, что соотносится с положениями ГК РФ. Только применительно к договору подряда (параграф 2 главы 37 ГК РФ) законодатель использует термин «бытовой», что, однако не может явиться основанием для ограничения мелких бытовых сделок подрядными сделками, учитывая, что дети чаще совершают сделки купли-продажи, нежели чем бытового подряда. продолжение
–PAGE_BREAK–
Как отмечает Л. Г. Кузнецова, для мелкой бытовой сделки характерны определенные признаки. Это сделка, непосредственно направленная на удовлетворение потребностей гражданина (приобретение продуктов в магазине или на базаре, покупка предметов обихода и гигиены, школьных принадлежностей и др.)23. При этом, по мнению ученого, положения закона о мелких бытовых сделках должны применяться к значительно более широкому, чем бытовые связи, кругу отношений, то есть к отношениям по культурному, транспортному и иному обслуживанию малолетних граждан24.
На мой взгляд, для уяснения понятия «бытовая сделка» следует обратиться к толковому словарю русского языка В. И. Даля. В нем слово «бытовой» означает «относящийся до быта, до рода жизни»25. В свою очередь, значение слова «быт» — «род жизни, обычай и обыкновение». Таким образом, бытовая сделка буквально означает «обычная или обыкновенная сделка», сделка обычная для определенного рода жизни. Поэтому, если сделки по пользованию транспортными услугами, культурными услугами (посещение театра, кино, музея), спортивными услугами и т. п. являются обыкновенными для ребенка, они охватываются понятием бытовой сделки. Это подтверждается законодательством о защите прав потребителей и практикой его применения.
Л. Г. Кузнецова отмечает еще два признака мелкой бытовой сделки. Это сделка, в которой по общему правилу моменты заключения и исполнения совпадают или следуют один за другим. И совершается такая сделка на незначительную сумму26. При этом Л. Г. Кузнецова считает, что при оценке мелкой бытовой сделки следует учитывать все конкретные обстоятельства сделки: возраст малолетнего, характер приобретаемых им вещей и др.27
Таким образом, при определении сделки в качестве мелкой бытовой следует принимать во внимание общие законодательно закрепленные критерии, а также конкретные обстоятельства совершения сделки. При этом два легально закрепленных признака сделки: мелкий характер и бытовая природа должны неизбежно присутствовать, без любого из них сделка не будет охватываться дееспособностью малолетних в возрасте от 6-14 лет.
Системное толкование норм и институтов гражданского права позволяет дать следующее определение мелкой бытовой сделки. Мелкой бытовой сделкой является сделка незначительная по сумме, направленная на удовлетворение бытовых потребностей ребенка, то есть его личных потребительских нужд.
По смыслу ГК мелкая бытовая сделка может быть совершена ребенком, как на свои собственные средства, так и на средства, предоставленные ему законными представителями или третьими лицами. Я. Р. Веберс считает, что в большинстве случаев такие сделки фактически совершаются с одобрения родителей или опекунов и на средства, предоставленные последними28. Л. Г. Кузнецова напротив отмечает, что мелкие бытовые сделки совершаются малолетними на средства, предоставленные для этой цели их родителями, усыновителями и попечителями. Общее согласие родителей на заключение малолетним мелкой бытовой сделки презюмируется в момент предоставления ими ребенку средств, необходимых для совершения сделки29. Представляется, что это не всегда так, В статье 28 ГК сделки малолетнего, охватываемые его сделкоспособностью, все же различаются на сделки мелкие бытовые и сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или третьим лицом для определенной цели или свободного распоряжения. Буквальное толкование данной нормы ГК позволяет прийти к следующему выводу. Мелкие бытовые сделки могут быть совершены и на средства ребенка, и на средства его законного представителя.
Сделки по распоряжению средствами, целевому или свободному, законного представителя или третьего лица могут выходить за пределы мелкой бытовой сделки. Именно эти сделки характеризуют состояние дееспособности малолетнего, которому родителями предоставлена большая свобода действий. Контроль за совершением подобных сделок со стороны законных представителей ребенка заключается в том, предоставляет ли родитель (разрешает предоставление третьему лицу) в распоряжение малолетнему определенную денежную сумму или нет, устанавливает или нет цель ее использования. Поэтому и весь риск нецелевого использования денежных средств, предоставленных в распоряжение ребенка, возлагается на его законных представителей.
Распоряжаться собственными средствами ребенок может только в пределах мелкой бытовой сделки, в противном случае иная сделка будет считаться ничтожной (ст. 172 ГК РФ), если только в интересах малолетнего не будет признана действительной. Само же определение мелкой бытовой сделки, ее объем и характер, как было представлено, вытекает из смысла ГК и Закона «О защите прав потребителей».
Дееспособность несовершеннолетних лиц, достигших 14 лет, весьма значительно отличается от дееспособности малолетних и по целому ряду параметров приближается к полной дееспособности. Помимо сделок, самостоятельное совершение которых разрешено малолетним лицам (ст. 28 ГК РФ), несовершеннолетние, относящиеся к данной возрастной группе, вправе также:
1) самостоятельно распоряжаться своим заработком, стипендией и иными доходами;
2) осуществлять права авторов произведения науки, литературы или искусства, изобретения или иного охраняемого законом результата своей интеллектуальной деятельности;
3) вносить вклады в кредитные учреждения и распоряжаться ими.
Каждое из названных в п. 2 ст. 26 ГК РФ правомочий свидетельствует о признании законодателем за несовершеннолетними, относящимися к данной возрастной группе, достаточно высокого уровня интеллектуального и психоэмоционального развития, обладании ими определенными практическими навыками, позволяющими принимать активное участие в гражданском обороте. Эти лица рассматриваются как потенциальные творцы-изобретатели, авторы произведений науки, литературы или искусства, как банковские клиенты и, наконец, как участники деятельности, приносящей доход. При этом в подп. 1 п. 2 ст. 26 ГК РФ закреплено, что несовершеннолетние вправе самостоятельно распоряжаться не только своим заработком или стипендией, но и иными доходами, под которыми принято понимать доходы, получаемые несовершеннолетним от использования созданных им или его умершим родителем результатов интеллектуальной деятельности; приходящуюся на его долю часть прибыли производственного кооператива, в котором он участвует; дивиденды по акциям, подаренным или завещанным несовершеннолетнему лицу; доходы, получаемые от управления принадлежащим ему имуществом, и др.
В соответствии с п. 1 ст. 37 ГК РФ эти доходы расходуются опекуном или попечителем исключительно в интересах подопечного и с предварительного разрешения органов опеки и попечительства (кроме расходов, необходимых для его содержания). Таким образом, доходами, именуемыми «иные», не вправе самостоятельно распоряжаться не только несовершеннолетний гражданин, но и его законные представители без предварительного согласия органов опеки и попечительства. Это явное законодательное противоречие следует устранить, исключив, как это уже предлагалось, из абз. 2 п. 2 ст. 26 ГК РФ словосочетание «иные доходы»30.
На тот случай, когда несовершеннолетний не проявляет в действиях по распоряжению своим заработком или стипендией осмотрительности и заботливости, необходимых для нормального участия в гражданском обороте, законодатель предусматривает возможность ограничения или даже лишения его данного правомочия. В соответствии с п. 4 ст. 26 ГК РФ при наличии достаточных оснований суд по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя или органа опеки и попечительства может ограничить или лишить несовершеннолетнего права самостоятельно распоряжаться своим заработком, стипендией или иными доходами. В.А. Тархов по данному вопросу отмечал: «Ограничение дееспособности несовершеннолетних может послужить хорошей воспитательной и профилактической мерой», так как «если дети имеют свой заработок, то они зачастую рассматривают его вроде „карманных денег“, достигающих, однако, значительных размеров, но не вносят их в семейный бюджет»31. Однако предоставленная законом возможность принуждения несовершеннолетних к участию в семейных расходах на практике почти не применяется. Добиться в судебном порядке ограничения или лишения детей права самостоятельно распоряжаться получаемыми ими денежными средствами достаточно сложно с морально-этической точки зрения, так как обращение в суд с соответствующим требованием неизбежно приведет к ухудшению отношений с ребенком, поэтому споры о том, какой смысл законодатель вложил в словосочетание «наличие достаточных оснований», имеют не столько практическое, сколько теоретическое значение.
Для установления единства правоприменительной практики такие основания должны быть конкретизированы, поэтому формулировку п. 4 ст. 26 ГК РФ следует изменить и изложить ее в следующей редакции: «Если несовершеннолетний в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет расходует свои заработок, стипендию или иные доходы на приобретение спиртных напитков, наркотических веществ или азартные игры, суд по ходатайству родителей, усыновителей или попечителя либо органа опеки и попечительства может ограничить или лишить несовершеннолетнего права самостоятельно распоряжаться этими доходами»32. Такое изменение придаст комментируемой норме конкретный смысл и предотвратит возможность необоснованного ограничения или лишения несовершеннолетнего лица одного из наиболее важных субъективных гражданских прав.
Все остальные юридически значимые действия несовершеннолетних должны санкционироваться их законными представителями (п. 1 ст. 26 ГК РФ). Вопрос о правовой природе согласия родителей, усыновителей или попечителя несовершеннолетнего на совершение им сделок по-разному решается в современной литературе. Одни ученые предлагают рассматривать такое согласие как одно из условий действительности сделок, как юридический факт, обеспечивающий полноценную реализацию принадлежащих несовершеннолетнему прав33. С другой позиции — «юридического соучастия» лица, совершающие юридические действия, необходимые для совершения сделки несовершеннолетним лицом, рассматриваются в качестве его юридических соучастников34. Иногда согласие родителей относят к самостоятельным сделкам35, а некоторые ученые утверждают, что такое согласие является «способом реализации права ребенка на совершение сделки, способом „допуска“ ребенка к гражданскому обороту»36.
Рассмотренные подходы не исключают, а дополняют друг друга, поскольку они позволяют более четко определить содержание правоотношений, возникающих из сделок несовершеннолетних лиц, но наиболее логически обоснованной представляется конструкция юридического соучастия, поскольку именно она предполагает юридическую связь контрагента по сделке и законного представителя несовершеннолетнего, который в данном случае фактически выступает в качестве гаранта стабильности возникшего обязательства. Нельзя согласиться с утверждением о том, что лица, давшие согласие на заключение договора несовершеннолетним лицом, не могут привлекаться к возмещению возникших в результате этого убытков37. Нормы ГК РФ действительно устанавливают самостоятельную имущественную ответственность несовершеннолетних лиц по совершаемым им сделкам (п. 3 ст. 26 ГК РФ), но при этом нельзя не признать, что при таком подходе, во-первых, теряется весь смысл дифференциации сделок, совершаемых несовершеннолетним самостоятельно, и сделок, совершаемых им с согласия законных представителей, и, во-вторых, игнорируются законные интересы контрагентов таких лиц, которые оказываются юридически не защищенными в случае отсутствия у несовершеннолетних лиц имущества, достаточного для возмещения причиненных ими убытков.
ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ СОВЕРШЕНИЯ СДЕЛОК НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМИ ГРАЖДАНАМИ
2.1 Особенности совершения сделок несовершеннолетними гражданами: общие положения
Звеном механизма реализации прав несовершеннолетних (после действий законных представителей и содействующих лиц) является деятельность ООиП по контролю за сделками, влекущими уменьшение имущества несовершеннолетнего, что находит закрепление в ст. 37 ГК. Данная норма применима и в отношении реализации правоспособности малолетних, и несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.
Положения ст. 37 ГК имеют важное значение для обеспечения имущественных прав несовершеннолетних. Однако реализация указанных положений в системе с другими нормами гражданского законодательства испытывает серьезные трудности, и функции контроля за сделками детей оказываются нереализованными. Такое положение вызвано несовершенством юридической техники, которое нельзя назвать просто формальностью или упущением законодателя. продолжение
–PAGE_BREAK–
Из наименования и содержания статьи 37 ГК усматривается, что указанная статья распространяется только на сделки детей, лишенных родительского попечения, и регулирует механизм действий опекунов и попечителей в отношении определенных сделок своих подопечных. В то же время системный подход к дееспособности несовершеннолетних позволяет обнаружить ссылку на пункты 2 и 3 ст. 37 ГК в ст. 28 ГК, регламентирующей дееспособность малолетних. Таким образом, по смыслу норм ГК механизм контроля ООиП за определенными сделками несовершеннолетних, предусмотренный ст. 37 ГК распространяется на сделки любого малолетнего ребенка, независимо от того имеет он родителей или нет.
В отношении несовершеннолетних старшего возраста в ГК (ст. 26) такого указания не содержится. Таким образом, буквальное значение положений ст. ст. 26, 28, 37 ГК свидетельствует об отсутствии какого-либо контроля со стороны ООиП за сделками несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, если дети не лишены попечения своих родителей (усыновителей). Следует отметить не случайную, а определенную логическую направленность законодателя в этом вопросе. Из содержания ст. ст. 26, 28, 37 ГК можно сделать следующий вывод об особенностях дееспособности несовершеннолетних. Во-первых, законодатель разделил детей по их статусу в зависимости от того, имеется у ребенка родительское попечение или ему назначен опекун (попечитель). Во-вторых, по объему дееспособности дети разделяются на малолетних, от имени которых в основном все сделки заключат законные представители (родители, усыновители, опекун), и несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, совершающих сделки самостоятельно или с согласия содействующих лиц (родителей, усыновителей, попечителя).
Поскольку в большей зависимости от действий своих законных представителей находятся именно малолетние, и реализация их правоспособности в основном производится за счет действий родителей (усыновителей) или опекуна, законодатель ввел дополнительный контроль за сделками указанных лиц (ст. 37 ГК). При этом в отношении детей, лишенных родительского попечения, действует целиком ст. 37 ГК, и контролю подлежат все сделки, указные в п. I, п. 2. и п. 3 названной статьи. На сделки малолетних детей, законными представителями которых являются их родители (усыновители), распространяются только п. 2. и п. 3 ст. 37 ГК. Таким образом, доходы такого малолетнего гражданина, в том числе доходы, причитающиеся от управления имуществом ребенка, могут расходоваться его родителями (усыновителями) без контроля со стороны ООиП, в отличие от доходов малолетнего, не имеющего родительского попечения. Видимо законодатель посчитал, что со стороны родителей малолетнего никаких злоупотреблений быть не должно и вмешиваться в сферу содержания малолетнего его родителями (что бывает чаще, чем содержание ребенка на его собственные средства) нецелесообразно. В отношении несовершеннолетних старшего возраста от 14 до 18 лет указанная позиция законодателя нашла еще большее подтверждение. Поскольку ребенок в возрасте от 14 до 18 лет имеет уже достаточный объем дееспособности и все сделки совершает собственными действиями, он сам способен регулировать вопросы соблюдения его прав и интересов. Однако чтобы не допускать злоупотреблений со стороны попечителей, т. е. лиц назначенных содействовать ребенку, оставшемуся без родителей, в трудной жизненной ситуации, законодатель подверг некоторые сделки ребенка контролю со стороны ООиП. В результате механизм участия несовершеннолетних в гражданских правоотношениях оказывается различным. По положениям ГК РФ сделки детей, совершенные с согласия их родителей (усыновителей), находятся под контролем только этих лиц. Сделки детей, лишенных родительского попечения, находятся под контролем попечителя и ООиП (правильнее считать, что под контролем ООиП в последнем случае находятся не сделки несовершеннолетнего, а действия попечителя в отношении указанных сделок — п. 2 ст. 37 ГК).
Кроме того, сделкоспособность несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, имеющих попечение родителей, отличается от сделкоспособности детей, лишенных такого попечения. Так, несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет согласно п. 2 ст. 26 ГК имеют право самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей, попечителя распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами. В то же время в соответствии с п. 1 ст. 37 ГК попечителю несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет предоставлено право расходовать доходы подопечного несовершеннолетнего, в том числе и доходы, причитающиеся подопечному от управления его имуществом. При этом данные суммы должны расходоваться попечителем на нужды ребенка и в его интересах, что контролируется ООиП (п. 1 ст. 37 ГК). Положение п. 1 ст. 37 ГК в отношении детей, лишенных попечения родителей, имеющих в силу п. 2 ст. 26 ГК способность самостоятельно распоряжаться своими доходами, является противоречивым и нарушает единообразное представление о дееспособности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.
Согласно ч. 4 ст. 72 ЖК РФ одним из условий обмена жилого помещения, в котором проживает несовершеннолетний, является получение согласия ООиП. При этом не имеет значения, кто представляет несовершеннолетнего (содействует ему) — его родители или опекун, попечитель. Напротив, при внесении изменений в ст. 292 ГК РФ38законодатель возвращается к своей первоначальной логике — предоставление преимущественной защиты детям, оставшимся без попечения родителей. В соответствии с новой редакцией ст. 292 ГК ООиП дают согласие только на сделки купли-продажи жилых помещений, в которых проживают дети, оставшиеся без попечения родителей, соблюдение прав иных детей исключено из сферы контроля ООиП. Таким образом, наблюдается колеблющийся подход законодателя к вопросам определения и регулирования механизма защиты прав детей в части контроля со стороны ООиП.
Подобное положение нарушает принцип равенства детей как граждан перед законом и не может считаться правильным. Дети, не лишенные родительского попечения, часто оказываются пострадавшими именно от злоупотребления обязанностями со стороны родителей, действующих вопреки интересам ребенка, и впоследствии приобретают статус детей, лишенных родительского попечения. При этом нарушаются их права, в том числе имущественные. Такой подход в ГК к контролю за сделками несовершеннолетнего приводит к ошибкам в правоприменении и необоснованному исключению из механизма реализации прав несовершеннолетних важного элемента, как контроль ООиП.
Представляется, что все же положения статьи 37 ГК должны применяться к сделкам несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, независимо от того имеют дети родителей или лишены родительского попечения. При этом содержание ст. 37 должно быть скорректировано таким образом, чтобы пункты данной статьи применялись с учетом объема дееспособности несовершеннолетних. Так, п. 1 ст. 37 ГК прямо противоречит ст. 26 ГК (попечитель в принципе не может и не должен совершать сделки по распоряжению имуществом ребенка). Это относится и к п. 3 ст. 37 ГК, Указанные пункты могут распространяться только на сделки, совершаемые от имени ребенка согласно ст. 28 ГК (то есть малолетнего).
В подтверждение изложенного может быть приведено положение п. 3 ст. 60 СК39. Семейный кодекс, а не Гражданский определяет, что при осуществлении родителями полномочий по управлению имуществом ребенка на них распространяются правила, установленные гражданским законодательством в отношении распоряжения имуществом подопечного. При этом в отличие от ст. 28 ГК, согласно которой к сделкам малолетних, имеющих родителей, применяются только п. 2 и 3 статьи 37, статья 60 СК предусматривает применение статьи 37 ГК к следкам малолетних в целом, включая все три пункта. Кроме того, в соответствии со ст. 60 СК, ст. 37 ГК должна распространяться и на сделки несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет.
Подобные приемы законодательной техники иллюстрируют типичную для России ситуацию, когда законы принимаются бессистемно. Так при принятии ГК законодатели использовали один подход, при принятии СК — другой. При этом данные подходы исключат друг друга.
ГК не включил контроль ООиП в механизм реализации гражданских прав несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, имеющих попечение родителей; по-разному определил сделкоспособность несовершеннолетних данной возрастной группы в зависимости от статуса содействующих лиц (родители или попечитель); неодинаково определил систему контроля ООиП за сделками малолетних в зависимости от наличия или отсутствия у них родительского попечения (п. 1 ст. 28, п. 1 ст. 37 ГК). Такая позиция ГК исходит из того, что основная ответственность за реализацию правоспособности детей должна ложится на их родителей, в случае их отсутствия действуют дополнительные механизмы в форме ООиП.
Напротив, СК использует иной подход — единство системы защиты имущественных прав и интересов несовершеннолетних, независимо от наличия или отсутствия попечения со стороны родителей (ст. 60). При этом принцип добросовестности родителей является принципом семейного (не гражданского) права, однако используется в регулировании гражданских отношений как обоснование неодинакового подхода к обеспечению прав и интересов детей.
Механизм реализации правовых возможностей несовершеннолетних субъектов гражданского права должен найти четкое, а не двусмысленное закрепление в нормах ГК РФ, и применяться в системе с другими институтами гражданского права, исключая отмеченные парадоксы.
Расположение ссылки на ст. 37 ГК РФ в норме п. 3 ст. 60 СК РФ, ее отсутствие в ГК приводит к неправильному представлению о распространении действия нормы ст. 37 ГК РФ, а именно к игнорированию разрешения ООиП для сделок, осуществляемых детьми с согласия родителей. Такой прием законодательной техники нельзя считать удачным. Учитывая, что предмет семейного права составляют имущественные отношения между членами семьи, а отношения по распоряжению имуществом ребенка имеют место между несовершеннолетним и третьими лицами (не родителем и ребенком) и составляют предмет права гражданского, регулирование таких отношений должно в полной мере отражаться в номах ГК РФ. Целесообразным было бы внести изменения в статью 37 ГК, распространив ее на все категории несовершеннолетних граждан, включив положения о контроле ООиП за действиями не только опекунов и попечителей ребенка, но и родителей, усыновителей.
Более того, достаточно общая формулировка нормы п. 2 ст. 37 ГК часто неправильно понимается и, соответственно, применяется в конкретных случаях совершения сделок, влекущих уменьшение имущества ребенка. Является ли это следствием только действий лиц, применяющих норму, или сама норма сформулирована таким образом, что вызывает неправильное и не единообразное ее понимание? В пользу последнего положения свидетельствуют те юридико-технические приемы, которые использует законодатель: 1) ГК РФ требует обязательного получения согласия «законного представителя» на сделки, совершаемые самим несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, согласно ст. 26; 2) в законодательстве есть случаи, когда «законный представитель» должен давать согласие на сделку, совершаемую третьим лицом (не самим несовершеннолетним), в результате которой происходит уменьшение (ущемление) прав несовершеннолетнего (обмен жилого помещения, вселение в жилое помещение других граждан в качестве челнов семьи, изменение договора найма, замена жилого помещения жилым помещением меньшего размера, приватизация жилого помещения, отчуждение собственником жилого помещения, в котором проживает ребенок)40.
И, казалось бы, норма ст. 37 ГК РФ должна применяться в обеих ситуациях, распространяться на сделки, свершаемые как самим ребенком (заручившимся согласием своих родителей, лиц из заменяющих), так и совершаемые иными лицами в отношении его имущества (нанимателем или собственником жилого помещения, членом семьи которого является ребенок). В то же время, законодатель в некоторых нормах особо оговаривает случаи получения разрешения ООиП на сделки в отношении имущества ребенка, придавая специальный характер указанным нормам. Так, п. 4 ст. 292 ГК предусмотрено, что отчуждение жилого помещения, в котором проживают оставшиеся без родительского попечения несовершеннолетние члены семьи собственника (о чем известно ООиП), если при этом затрагиваются права или охраняемые законом интересы указанных лиц, допускается с согласия ООиП. С аналогичным приемом мы сталкиваемся в жилищных отношениях. Так, обмен жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние, являющиеся членами семьи нанимателя данного жилого помещения, допускается с предварительного согласия ООиП41. Получается, что если в отношении других распорядительных сделок с жилым помещением, занимаемым по договору социального найма (изменение договора, замена жилого помещения, вселение иных лиц) согласие ООиП Жилищным кодексом не предусмотрено, то оно необходимо только в отношении сделок по обмену. В то время как при замене жилого помещения или расторжении договора социального найма происходит уменьшение имущественных прав ребенка (или отказ от них). Данный вывод не в пользу защиты прав детей свидетельствует о том, что норма ст. 37 ГК РФ утрачивает свое общее значение, учитывая, что все жилищные отношения урегулированы ЖК РФ, в том числе с участием несовершеннолетних42. Данный закон, с одной стороны, является актом специального действия, регулирующим все жилищные отношения, с другой стороны, общего приоритетного действия по отношению к другим нормативным актам, в том числе и ГК РФ. На мой взгляд, такие приемы юридической техники (прямое ограничение применения ст. 37 ГК РФ) приводят больше не к защите прав несовершеннолетних, а к умалению этих прав. Для обеспечения равной защиты прав всех несовершеннолетних субъектов гражданского права необходимо распространить ст. 37 ГК РФ на любые сделки, влекущие уменьшение имущества детей, независимо от того, кем совершается такая сделка, самим ребенком, или иным лицом, в области жилищных отношений, регулируемых ЖК, или гражданских, регулируемых ГК. Учитывая, что жилищные отношения по пользованию жилым помещением являются по своей природе гражданско-правовыми отношениями, норма статьи 37 ГК РФ должна иметь универсальное значение в качестве специальной защитной меры для любых сделок, влекущих уменьшение прав несовершеннолетних, ущемление их интересов. Для этого необходимо четкое закрепление указанного правила в законодательстве с тем, чтобы правоприменители не испытывали сомнения в необходимости получения согласия (разрешения ООиП) на определенные сделки. продолжение
–PAGE_BREAK–
Так С. с двумя несовершеннолетними сыновьями занимала двухкомнатную квартиру. В январе 2003 г. эту квартиру она приватизировала, в марте того же года продала гражданке К., а в июле 2003 г. умерла. Прокурор Первомайской межрайонной прокуратуры г. Москвы обратился в суд в интересах несовершеннолетних детей С. с заявлением о признании договора купли — продажи квартиры недействительным. Решением Измайловского межмуниципального суда г. Москвы (оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Московского городского суда) заявленные требования удовлетворены; К. обязана передать квартиру законному представителю несовершеннолетних — опекуну П., а П. обязан вернуть К. денежную сумму43.
Вместе с тем наличие согласия органа опеки и попечительства на совершение сделки по отчуждению имущества малолетнего ребенка само по себе не является для суда достаточным подтверждением законности сделки. Критерием оценки действительности является реальное соблюдение имущественных прав ребенка44.
По ряду дел Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ приводила доводы о том, что отсутствие предварительного согласия органа опеки и попечительства на совершение сделок с квартирами, где не проживают дети, но право на жилую площадь в которых им принадлежит, не может рассматриваться как безусловное основание для признания таких сделок недействительными45.
Еще одной проблемой, требующей соответствующего решения, является определение правовых последствий несоблюдения положения п. 2 ст. 37 ГК РФ об обязательном получении на сделку несовершеннолетнего разрешения ООиП. Данная проблема является следствием уже рассмотренных недостатков законодательства.
Получение разрешения ООиП — это обязательное, законом установленное условие действительности сделки, его несоблюдение, по общему правилу, должно приводить к ничтожности сделки, как противоречащей закону (ст. 168 ГК РФ). В то же время определенного указания о ничтожности сделки, на которую не получено разрешение (согласие ООиП), в Кодексе нет. Более того, имеется специальный состав недействительной сделки несовершеннолетнего, являющейся оспоримой (ст. 175 ГК). Положения ст. 175 ГК сформулированы таким образом, что дают основание усомниться в значении разрешения ООиП для сделки. Согласно ст. 175 ГК РФ, сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от 14-18 лет без согласия его родителей, усыновителей или попечителя в случаях, когда такое согласие обязательно, может быть признана судом недействительной по иску указанных лиц. В целях определения юридического состава, обеспечивающего действительность сделки ребенка, совершаемые им сделки можно разделить на две группы: сделки, требующие простого согласия родителей (ст. 26 ГК), и сделки, требующие согласия родителей и разрешения ООиП (сделки, влекущие уменьшение имущества ребенка — ст. ст. 26, 37 ГК РФ). Логично предположить, что ст. 175 ГК РФ распространяется на сделки, совершенные без согласия родителей, не требующие разрешения ООиП. Перечень таких сделок будет ограничен безвозмездными сделкам к выгоде ребенка, а также сделками на выполнение ребенком работ или оказание им услуг. К сделкам, совершенным без разрешения ООиП (это основанная часть возмездных сделок, которые всегда связаны с отчуждением имущества пусть и взамен на приобретаемое благо), должна применяться ст. 168 ГК РФ. Однако системный анализ ст. ст. 37 и 175 ГК может привести и к иному выводу. Статья 37 ГК сформулирована таким образом, что не предполагает предоставления согласия родителей, усыновителей, попечителя на сделки несовершеннолетнего, перечисленные в п. 2 статьи, без разрешения ООиП. По смыслу п. 2 ст. 37 ГК родители (попечитель) не вправе даже давать согласие без разрешения ООиП. Таким образом, ст. 175 ГК может рассматриваться, как специальная, по отношению ко всем сделкам тех несовершеннолетних, которые достигли возраста 14 лет, в т. ч. и сделок, требующих разрешения ООиП. Думается, что ст. 175 ГК следует распространять на сделки несовершеннолетних, достигших 14 летнего возраста, совершение которых в силу ст. 37 ГК не требует предварительного разрешения ООиП. Однако такое решение должно найти непосредственное закрепление в ГК РФ с определением последствий несоблюдения требований ст. 37 ГК. В противном случае, ст. 175 ГК, как специальная норма, полностью поглощает действие п. 2 ст. 37 ГК, уменьшая значение закрепленного в нем института, направленного на защиту прав и имущественных интересов детей. И таким образом, к большинству сделок несовершеннолетних, которые могут привести к нарушению их прав и имущественных интересов, положения статьи 37 ГК оказываются неприменимы, что нивелирует значение механизма продееспособности (содееспособности)46.
Следует отметить, что не урегулирован и сам механизм предоставления разрешения (согласия) ООиП на сделки, влекущие уменьшение имущества подопечного. В то время как круг данных сделок является весьма разнообразным, исходя из видов имущественных объектов, предусмотренных ст. 128 ГК РФ, включающих не только вещи, но и имущественные права (право пользования жилым помещением собственника, права, вытекающие из договора социального найма жилого помещения), а также иное имущество.
Разнообразие гражданских правоотношений, особенности правосубъектности несовершеннолетних как субъектов этих отношений выявляют серьезное противоречие между статусом ООиП и существом их деятельности по реализации правовых возможностей детей.
В соответствии со статьей 34 Гражданского кодекса РФ органами опеки и попечительства являются органы местного самоуправления, что означает осуществление функций по опеке и попечительству на местном уровне. При этом порядок деятельности ООиП закрепляется в региональном законодательстве47, таким образом, в каждом субъекте РФ имеется свой механизм работы ООиП. Указанная правовая модель является противоречивой и нивелирует функции данных органов. Как отмечается в Докладе о деятельности Уполномоченного по правам ребенка48, отнесение ООиП к системе органов местного самоуправления является лишь данью традиции. В реальной действительности ООиП при осуществлении своих функций не решают вопросы местного значения, а выполняет задачи общефедерального, государственного масштаба. Это подтверждается, во-первых, тем, что именно на них возложена основная работа по защите прав, устройству детей, оставшихся без попечения родителей, искоренению детской безнадзорности, а все эти социальные явления относятся к числу угроз национальной безопасности (Указ Президента РФ от 10.01.2000 г. № 24 «О концепции национальной безопасности РФ»49). Во-вторых, работа ООиП направлена на обеспечение выживания особых категорий граждан (несовершеннолетних, оставшихся без попечения родителей; граждан, страдающих психическими расстройствами; престарелых и инвалидов, которые не могут самостоятельно осуществлять и защищать свои права и исполнять обязанности).
Включение ООиП в механизм реализации гражданских прав подтверждается следующими нормами гражданского законодательства (статьи 20, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 36, 37, 40, 168, 172, 175, 292, 575 Гражданского кодекса РФ и др.). Данные нормы должны поддерживать значение ООиП в механизме осуществления и защиты прав несовершеннолетних, недееспособных, не полностью дееспособных лиц. Однако реальная ситуация в области прав детей, недееспособных (частично дееспособных) субъектов свидетельствует о декларативной функции ООиП и несовершенстве правового механизма реализации прав лиц, не обладающих необходимым объемом дееспособности. Содействие несовершеннолетним (недееспособным) гражданам в осуществлении их прав со стороны законных представителей и ООиП во многом является номинальным, то есть не подкрепленным правовыми институтами восстановления нарушенных прав и ответственностью за невыполнение указанного содействия.
В связи с тем, что разрешение практически всех вопросов, возникающих при опеке и попечительстве, связано с осуществлением субъективных гражданских прав подопечных (права собственности, права на жилище, права на выбор места жительства и пр.), нормы, регулирующие такие отношения в соответствии со статьей 71 Конституции РФ не могут быть закреплены в законодательстве субъектов РФ50. Единого порядка деятельности ООиП в РФ пока не существует, основные же положения, касающиеся ООиП и механизма их деятельности в осуществлении прав подопечных граждан, закрепленные в федеральном законодательстве (ГК РФ, СК РФ, ЖК РФ), свидетельствуют о разрозненности и бессистемности данных норм. Для выработки хотя бы приблизительного механизма реализации норм гражданского законодательства было издано Письмо Минобразования РФ51, которые имеют, во-первых, рекомендательный характер, во-вторых, закрепляют положения, которые ГК и другими законами не предусмотрены для восполнения пробелов и неясностей в деятельности ООиП, в-третьих, не содержат единого руководства к действию и не имеют под собой научной (теоретической) основы модели ООиП в механизме реализации гражданских прав. Кроме того, указанные письма, которыми в своей работе продолжают руководствоваться ООиП, не учитывают последних изменений в законодательстве (ГК РФ, ЖК РФ). Следствием этого является то, что законодательно не решен вопрос о действительном и единообразном обеспечении прав несовершеннолетних на жилое помещение (место жительства) в случае развода и раздельного проживания родителей, при продаже жилого помещения, в котором проживает ребенок, при распоряжении жилым помещением, доля в праве на которое имеется у несовершеннолетнего. Это означает, что несовершеннолетний может легко стать бездомным и оказаться на улице. Положения статьи 37 ГК РФ не находятся в системе с другими нормами гражданского, семейного, жилищного законодательства (в частности с нормами статей 20, 26, 28, 168, 175, 575 ГК РФ, ст. ст. 60, 65 СК РФ, ст. 31 ЖК РФ).
Даже форма разрешения (согласия) ООиП на сделку несовершеннолетнего не определена на законодательном уровне. Более того, нет терминологического единства в отношении акта ООиП, посредством которого осуществляется контроль за некоторыми сделками несовершеннолетних52. Так, в ст. 37 ГК речь идет о разрешении ООиП, а в ст. 292 кодекса — о согласии ООиП. Аналогичный термин «согласие» используется и в ЖК РФ (ч. 4 ст. 72). В одном из Писем Минобразования РФ от 20.02.1995 г. № 09-М «О защите жилищных прав несовершеннолетних» говорится, что данное разрешение оформляется только в форме постановления (распоряжения) органа местного самоуправления и подписывается руководителем данного органа. Таким образом, разрешение и согласие ООиП, во-первых, есть один и тот же акт, во-вторых, это акт органа местного самоуправления, который предусмотрен законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей (п.п. 2 п. 1 ст. 8 ГК) и относится в системе юридических фактов к группе юридических актов, в-третьих, данный акт является элементом механизма реализации гражданских прав несовершеннолетних.
2.2 Особенности совершения сделок лицами до 14 лет
Каждый ребенок должен знать свои права и обязанности, чтобы с легкостью ими оперировать в любой жизненной ситуации. Но, как показывает практика, во многих случаях дети не имеют доступа к информации, материалам, подробно затрагивающим и раскрывающим вопросы правового положения несовершеннолетних.
В России проблема защиты детей всегда волновала общественность, а сейчас, в период осуществления рыночных преобразований, встала чрезвычайно остро. Затянувшийся экономический кризис пагубно влияет прежде всего на несовершеннолетних. Это отчетливо иллюстрируют такие неблагоприятные показатели, как рост числа бедных семей в стране, постоянное увеличение числа совершаемых подростками правонарушений и преступлений, ежегодно увеличивающееся количество брошенных детей, детей, оставшихся без попечения родителей, и т.д.
По мнению В.Д. Карпович, проведенное кодексом возрастное деление внутри группы малолетних детей до 6 лет и от 6 до 14 лет, которые могут совершать определенный круг сделок, позволяет сделать вывод, что малолетние в возрасте до 6 лет полностью недееспособны53, другие авторы считают, что несовершеннолетние, не достигшие четырнадцатилетнего возраста (малолетние), по общему правилу недееспособны, все сделки от их имени совершают только их родители, усыновители или опекуны54. В то же время, учитывая становление психики несовершеннолетнего, ученые отмечают, что от 6 и до 14 лет — первый возрастной промежуток, с которым закон связывает определенный этап взросления, и поэтому малолетним в данном возрасте разрешается совершать ряд сделок55.
Если пойти по указанному пути в понимании структуры дееспособности, то следует признать, что дети в возрасте до 6 лет являются полностью недееспособными, так как ГК РФ не закрепляет за ними способности самостоятельно совершать какие-либо сделки и нести договорную или внедоговорную ответственность. Все сделки от их имени могут совершать исключительно законные представители (родители, усыновители или опекуны), которые и несут ответственность по указанным сделкам, а также за вред, причиненный детьми. Дееспособность, в которой отсутствуют все необходимые структурные элементы, лишена своего содержания. И, если признать, что малолетние в возрасте до 6 лет являются полностью недееспособными, то сам термин «дееспособность» употреблен законодателем (ст. 28 кодекса) в отношении них условно. Такой законодательный прием — употребление термина «дееспособность малолетних» без наделения се каким-либо содержанием в отношении детей до 6 лет ставит вполне обоснованный вопрос: действительно ли малолетние, не достигшие 6 лет с позиции нрава являются абсолютно недееспособными. Представляется, что это не совсем так. Безусловно, учитывая уровень психо — физической зрелости малолетних в возрасте до 6 лет, относиться к ним как к деятельным (волевым) субъектам права очень трудно. С другой стороны, если обратиться к системе юридических фактов (оснований возникновения гражданских прав и обязанностей), закрепленной в статье 8 ГК, можно выделить несколько видов юридически значимых действий, которые зависят от воли и сознания человека и обнаружить те, к совершению которых способны совсем маленькие дети. Итак, к действиям ст. 8 ГК РФ относит: сделки; создание произведений науки, литературы, искусства, изобретений и иных результатов интеллектуальной деятельности; иные действия граждан (как целенаправленные, так и нет). Сделки относятся к целенаправленным юридическим действиям, то есть совершаются со специальным намерением вызвать юридически значимые последствия, результат сделки. Напротив, юридические поступки (создание произведений науки, литературы, находка потерянной вещи и. т. п.) лишены подобной сделки направленности на правовой результат, однако как разновидность действия, в отличие от события, совершаются по воле человека. Кроме того, целенаправленные юридические действия не исчерпываются только сделками. В качестве примера можно привести действие по обращению с заявлением о регистрации в качестве индивидуального предпринимателя; действие по обращению в суд или иные органы (ООиП) за защитой своих прав и т. п. Исследование системы юридических фактов, закрепленной в ГК, позволяет выявить способность к совершению определенных юридических действий у детей, не достигших 6-тилетнего возраста. Малолетние в возрасте до 6 лет способны к совершению юридических поступков: не исключено обнаружение такими малолетними детьми находки; существует множество примеров не только российской, но и мировой практики, создания детьми авторских произведений, деятельности в творческих коллективах, создании продуктов интеллектуального труда, которые не безразличны области права. В условиях проведения конкурсов детского творчества отсутствуют указания на то, что в конкурсе от имени малолетних выступают их представители56. Н. М. Ершова также отмечает, что в процессе детского творчества возникновение того или иного произведения не связано с действиями законного представителя несовершеннолетнего, это результат труда юного автора57. В то же время, по мнению Н. М. Ершовой, возникновение авторских прав, в отличие от других субъективных гражданских прав, не связано с дееспособностью гражданина. При этом отмечается, что в данном случае гражданские права и обязанности возникают в силу самого факта создания произведения. С дееспособностью гражданина связан порядок осуществления уже возникших авторских прав58. продолжение
–PAGE_BREAK–
На мой взгляд, произведение создается не само по себе, а по воле автора в результате его действия, которому придается значение юридического действия, считающегося юридическим поступком. Таким образом, подход законодателя к определению дееспособности малолетних, не достигших 6-ти летнего возраста, вполне объясним.
На основании изложенного можно сделать следующий вывод. Для определения дееспособности гражданина необходимо в качестве элемента его дееспособности рассматривать не только сделкоспособность, но и способность к совершению иных самостоятельных правомерных юридических действий. При этом необходимо учитывать, что дееспособностью малолетних охватывается совершение юридических поступков и целенаправленных юридических действий, которые закон прямо разрешает совершать малолетним (например, сделки или обращение в суд, в ООиП, выражение собственного мнения (согласия) – ст. 28 ГК РФ, ст. ст. 56, 57 Семейного кодекса РФ, далее ГК РФ).
Все сделки, за исключением перечисленных в п. 2 ст. 28 ГК, от имени малолетних совершают только их родители, усыновители или опекуны. Указанные лица несут полную имущественную ответственность по сделкам малолетнего, даже по тем сделкам, которые малолетние в возрасте от 6 до 14 лет вправе совершать самостоятельно. Законные представители отвечают также за вред, причиненный малолетними. Таким образом, дееспособность несовершеннолетних в возрасте от 6 до 14 лет полностью лишена таких элементов содержания, как способность к договорной ответственности, деликтоспособность и основная часть сделкоспособности.
В ГК РФ установлен дополнительный контроль за сделками родителей, усыновителей или опекунов от имени малолетних в виде предварительного разрешения ООиП на совершение сделок, влекущих уменьшение имущества подопечных (ст. 37). Некоторые сделки от имени малолетнего закон прямо запрещает совершать. Это сделки по дарению от имени ребенка, за исключением дарения обычных подарков (ст. 575 ГК). В отношении указанных сделок складывается типичная для гражданского оборота, но противоречащая законодательству практика. Наряду с этим сам механизм, ограничивающий дарение от имени малолетних, является малоэффективным.
Дело в том, что положения ст. 28 ГК не охватывают все те юридические действия, которые фактически в обороте привыкли совершать малолетние, например сделки по дарению. Указанные сделки не относятся формально к мелким бытовым ввиду того, что, во-первых, объектом дарения, могут быть не только деньги, но и иные вещи, имущественные права (требования), освобождение одаряемого от обязанности, во-вторых, дарение совершается безвозмездно, в результате сделки даритель ничего не получает взамен дара. Целью же мелкой бытовой сделки является удовлетворение личных, бытовых потребностей малолетнего, который взамен на потраченные средства получает товар, результат работы или услугу, которые потребляет сам. Сделки малолетнего по распоряжению средствами, предоставленными законными представителями или третьими лицами, ограничиваются лишь распоряжением именно этими средствами, но не имуществом, приобретенным на них. Таким образом, практически все сделки малолетнего по дарению, в которых малолетний выступает дарителем, за некоторыми исключениями, являются формально ничтожными. Однако на практике никто никогда их не реанимирует.
Несовершенна сама норма о дарении от имени малолетнего в ст. 575 ГК, согласно которой законные представители ребенка не могут от его имени ничего дарить, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает 5 МРОТ. Указанная норма не защищает малолетнего ребенка от ситуации, когда его законный представитель будет «раздаривать» имущество ребенка «каждый день» по 5 МРОТ. При этом представляется необходимым получить согласие самого ребенка в возрасте от 6 до 14 лет на дарение от его имени (или, по модели ст. 26 ГК кодекса разрешить осуществление дарения самим малолетним с согласия его законного представителя). В отношении же малолетних до 6 лет дарение необходимо вообще запретить, в гражданском обороте принятой считается традиция, когда подарки делаются не от имени малолетних их законными представителями, а законными представителями детей от себя лично, следовательно, такие подарки должны осуществляться за счет законных представителей, но никак не за счет малолетнего59.
В связи с изложенной выше проблемой актуальным является рассмотрение вопроса о том, распространяется ли ограничение, предусмотренное п. 2 ст. 37 ГК на сделки по дарению от имени малолетнего, отвечающие требованиям ст. 575 ГК? Или норма ст. 575 ГК имеет специальный характер и содержит более свободный режим, не требующий разрешения ООиП, по сравнению с режимом иных сделок, влекущих уменьшение имущества несовершеннолетнего? В ГК РФ прямого ответа на указанный вопрос не имеется. С одной стороны, применение нормы ст. 37 ГК в некоторых нормально развивающихся отношениях при незначительной стоимости имущества, распоряжение которым производится (например, посредством дарения), не оправдано. При этом подобные сделки распространены в обороте и совершаются без контроля ООиП. С другой стороны, норма ст. 37 ГК распространяется на все сделки, приводящие к уменьшению имущества детей, независимо от суммы, если иное не предусмотрено законом. Сделки, на которые не получено разрешения ООиП, должны считаться ничтожными, в виду противоречия закону (ст.168 ГК РФ). Указанная неопределенность также может способствовать злоупотреблениям правами детей, например, в случае слишком частого дарения имущества от их имени (с учетом ст. 575 ГК РФ) или совершения иных сделок с имуществом незначительным по стоимости. Именно поэтому необходимыми являются предложенные изменения в ст. 28 ГК в части закрепления за малолетними в возрасте от 6 до 14 лет способности с согласия своих законных представителей совершать сделки по дарению, а также запрещение дарения от имени малолетних, не достигших 6-ти летнего возраста. Позиция законодателя в отношении дарения от имени малолетних является не вполне логичной.
Так, в Кодексе разрешено малолетним в возрасте от 6 до 14 лет самостоятельно совершать мелкие бытовые сделки, а также сделки, выходящие за пределы мелкой бытовой (по распоряжению средствами, предоставленными третьими лицами), однако сделки по дарению на сумму не более 5 МРОТ разрешено совершать не самим детям, а их законным представителям от имени детей. Представляется более логичным и правильным закрепить указанную способность за малолетними, отнеся сделки по дарению обычных подарков (на сумму не более 5 МРОТ) к обыкновенным сделкам малолетнего, при том, что данные сделки не требуют разрешения ООиП и совершаются с разумной частотой, характерной для указанных сделок. Кроме того, следует признать правомерными сделки по дарению, сумма которых превышают 5 МРОТ, но которые совершаются в качестве сделок по распоряжению средствами законных представителей или третьих лиц (п. 2 ст. 28 ГК).
Данный механизм обеспечивается действиями родителей, усыновителей или опекунов, которые должны совершаться исключительно в интересах несовершеннолетних, при том, что дееспособность самих малолетних должна способствовать формированию у детей самостоятельности и активной позиции при регулировании со стороны законных представителей. Именно на последних, а также ООиП должна быть возложена адекватная ответственность за реализацию правоспособности несовершеннолетних, которая не являлась бы исключительно моральной.
2.3 Особенности совершения сделок лицами от 14 до 18 лет
Реализация правоспособности происходит посредством действий самих несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, в отличие от малолетних, от имени которых в основном действуют их законные представители60. Однако действия несовершеннолетних не всегда являются самостоятельными, напротив, в ГК определены именно те сделки, которые несовершеннолетние могут совершать самостоятельно (п. 2 ст. 26 ГК, ст. ст. 56, 57 СК). Остальные сделки, хотя и совершаются детьми, требуют обязательного согласия родителей или лиц, их заменяющих. ГК предусмотрена возможность последующего одобрения совершенной ребенком сделки, что также обеспечивает действительность этой сделки.
Практическая реализация требования об обязательном согласии (одобрении) на сделку несовершеннолетнего приводит к необходимости ответа на вопрос, кто из родителей (усыновителей) должен предоставить согласие (одобрение) на сделку несовершеннолетнего — любой из них или оба. По мнению С.А. Зинченко и В.В. Галова, достаточно одобрения любого из родителей, поскольку ст. 61 СК РФ предоставляет равные права каждому родителю61. Аналогичного взгляда придерживаются Е.А. Чефарнова, Б.М. Верзуб, Э. Псарева, считающие, что достаточно получить на сделку несовершеннолетнего согласие одного из родителей, так как у другого всегда остается право обратиться в суд для признания сделки недействительной62. Напротив, Е. Л. Невзгодина придерживалась иной позиции. По ее мнению, право на представительство в отношении своих детей принадлежит каждому родителю в равной мере и должно осуществляться, как и иные права в отношении детей с обоюдного согласия родителей. Однако представительские действия одного родителя могут быть оспорены другим только со ссылкой на нарушение интересов ребенка, но не на том основании, что совершены без согласия другого родителя63.
Безусловно, при возникновении ситуации, когда на совершение сделки получено согласие только одного из родителей, а другой обратился в суд с требованием признания такой сделки недействительной, суд не может руководствоваться исключительно формальным критерием — неполучение согласия одного из родителей, если будет установлено, что интересы несовершеннолетнего не нарушены и со стороны одного из родителей контроль за сделкой совершен надлежащим образом, то есть с оценкой характера сделки и возможных правовых последствий ее совершения, в том числе негативных. Таким образом, несогласие одного из родителей должно выглядеть явно необоснованным. Следует отметить, что указанное не может свидетельствовать о допустимости получения на сделку несовершеннолетнего согласия одного из родителей при наличии обоих. Представляется, что положения ст. 61 СК следует понимать буквально. Если данной нормой закреплен принцип равенства прав и обязанностей родителей в отношении своих детей, то из него и следует исходить в вопросах реализации правоспособности несовершеннолетнего. Равенство прав и обязанностей родителей означает, что согласие каждого из них на сделку имеет свое значение, поскольку каждый родитель играет свою роль в воспитании ребенка, в том числе способствуя ребенку в реализации его правовых возможностей, формируя у последнего разумную активную позицию в гражданском обороте. Сочетание «за» и «против» должно приводить к более взвешенному решению. Как отмечал еще Я. Р. Веберс, регламентация в законодательстве дееспособности несовершеннолетнего в зависимости от его возраста имеет определенное воспитательное значение. Не случайно в ГК РФ неполная дееспособность несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет дополняется содееспособностью его родителей (усыновителей, попечителя). Множественное число слова «родитель», «усыновитель» свидетельствует о том, что согласие должно быть получено от обоих родителей, лиц их заменяющих. Не могу согласиться с позицией Н. М. Савельевой, считающей, что согласие обоих родителей должно быть получено лишь тогда, когда, во-первых, ГК РФ прямо говорит об этом (например, ч. 2 п. 1 ст. 27 ГК), и, во-вторых, когда существует угроза нарушения прав и интересов несовершеннолетнего (например, при совершении сделок, влекущих уменьшение имущества детей, при приватизации жилого помещения без участия несовершеннолетних)64.
Действительно, в статье 27 ГК особо подчеркивается, что объявление несовершеннолетнего полностью дееспособным производится по решению ООиП с согласия именно обоих родителей. Значит ли это, что во всех остальных случаях «согласие родителей» без указания на «обоих» допускает получение согласия любого родителя? Думается, что для правильного понимания смысла законоположений необходимо комплексно применять нормы ст. ст. 26, 27, 37 ГК РФ, ст. 61 и п. 2 ст. 65 СК РФ. Для совершения сделки ребенком в возрасте от 14-18 лет в случаях, указанных в ст. 26 ГК, всегда требуется согласие обоих родителей, лиц их заменяющих, что отвечает принципу, закрепленному в ст. 61 СК РФ. Тем более, что п. 2 ст. 65 СК предусмотрена возможность обращения родителей (одного из них) в ООиП или в суд для разрешения разногласий, возникающих между ними. Таким образом, неполучение согласия одного из родителей, когда отказ в даче согласия является необоснованным, может быть преодолено либо путем обращения в ООиП или в суд, либо в процессе получения разрешения ООиП на сделку, требующую такого контроля со стороны указанных органов согласно ст. 37 ГК РФ. Такая процедура неприменима при решении вопроса ООиП об эмансипации несовершеннолетнего, когда требуется согласие обоих родителей. Слово «обоих» подчеркивается в ст. 27 ГК в отношении согласия родителей только потому, что в зависимости от наличия согласия обоих родителей или только одного из них закрепляется разный порядок эмансипации несовершеннолетнего. При отсутствии согласия хотя бы одного из родителей, эмансипация может быть реализована только в судебном порядке, когда именно суд будет взвешивать мотивы несогласия одного или обоих родителей на досрочное приобретение ребенком полной дееспособности. Указанный вывод подтверждается также тем, что согласно ст. 175 ГК РФ сделка, совершенная несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет без согласия его родителей, лиц их заменяющих, когда такое согласие требуется в соответствии со ст. 26 кодекса, может быть признана судом недействительной по иску родителей, усыновителей или попечителя. Буквальный смыл данной нормы означает, что сделка может быть оспорена одним из родителей по мотиву неполучения его согласия, так как слово «родитель» также используется в статье во множественном числе – «родителей». Отсутствие согласия одного из родителей может явиться основанием для отказа в признании сделки недействительной лишь в двух случаях. Либо несогласие родителя будет преодолено в судебном разбирательстве в результате урегулирования разногласия между родителями по поводу спорной сделки (п. 2 ст. 65 СК), либо по аналогии будет применена норма ст. 172 ГК. В последнем случае, несмотря на отсутствие согласия одного из родителей на сделку несовершеннолетнего, сделка может быть признана судом действительной, если она совершена к выгоде ребенка и в его интересах. Данный случай может применяться как исключительный, когда несогласие одного из родителей является необоснованным, противоречит интересам ребенка и является единственным формальным основанием для оспаривания сделки. продолжение
–PAGE_BREAK–
Особый интерес в исследовании вопроса о согласии родителей, лиц их заменяющих, на сделку несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет, представляет природа такого согласия, поскольку отсутствие согласия на сделку может в определенных случаях приводить к ее недействительности (ст. 175 ГК).
Для определения правовой природы согласия необходимо обратиться к системе юридических фактов и теории данного вопроса. Не вызывает сомнения то, что согласие родителя на сделку своего подопечного представляет собой действие, поскольку совершается волевым актом лица с целью одобрения сделки несовершеннолетнего и разрешения ее совершения, если такая сделка не противоречит интересам ребенка и не нарушает его права. При этом такое действие — согласие совершается в письменной форме, как и последующее одобрение (п. 1 ст. 26 ГК).
Согласие во всех предусмотренных ГК, а также в СК случаях играет особую роль и занимает интересное положение в системе юридических действии. Так, согласие родителей, попечителей, усыновителей на совершение сделок несовершеннолетними в возрасте 14-18 лет (за исключением сделок, определенных законом) является элементом механизма восполнения недостающей (неполной) дееспособности этих субъектов права (элементом продееспособности). Несовершеннолетний выражает свою волю во вне самостоятельно, но для ее абсолютной полноценности законом установлена обязательность согласия родителей (лиц, их заменяющих). По мнению Л. Г. Кузнецовой, согласие законных представителей — есть сделка, т. к. совершая это действие (давая письменное согласие родитель (усыновитель, попечитель) содействует несовершеннолетнему в заключение сделки, т. е. в совершении действия, безусловно направленного на достижение определенных правовых последствий65. Однако в этом видится некоторая юридическая громоздкость, что отчетливо проявляется на примере с договором найма жилого помещения.
Для совершения распорядительных действий с жильем, в частности сдача в поднаем (ст. 76 ЖК РФ) требуется согласие всех членов семьи нанимателя. Так как в соответствии со статьей 28 ГК РФ малолетние обладают очень небольшим объемом дееспособности, все юридические действия, за исключением прямо указанных в законе, от их имени осуществляют их законные представители, справедливым является положение о том, что согласие от имени и в интересах малолетнего на совершение нанимателем тех или иных сделок с жилым помещением, на которое имеет право этот малолетний, как член семьи нанимателя, дают законные представители несовершеннолетнего.
Дети в возрасте от 14 до 18 лет, по общему правилу, закрепленному в статье 26 ГК, совершают сделки с согласия своих «законных представителей», и лишь в случаях, указанных в п. 2 статьи 26 ГК — абсолютно самостоятельно. Возникает обоснованный вопрос: как выражает свое согласие несовершеннолетний в возрасте 14-18 лет на те или иные действия с жилым помещение, предпринимаемым нанимателем, членом семьи которого является этот несовершеннолетний. В данном конкретном случае, очевидно, какое значение имеет правовая природа согласия. Если такое согласие рассматривать в качестве сделки, то неизбежно применение общего правила, закрепленного статьей 26 ГК, в соответствии с которым на сделку несовершеннолетнего от 14 до 18 лет требуется согласие его «законного представителя». Возникает правовой казус: на согласие несовершеннолетнего должно быть получено, в свою очередь, согласие его «законного представителя», то есть «согласие на согласие». Естественно в такой ситуации согласие несовершеннолетнего просто поглощается согласием его «законного представителя», что на примере вселения в жилое помещение иных лиц буквально означает следующее: для вселения в жилое помещение других лиц требуется согласие «законных представителей» несовершеннолетнего, проживающего в данном жилом помещении.
Указанное выше заключение, по меньшей мере, умаляет дееспособность несовершеннолетних. Понимание согласия как сделки, не является ни теоретически, ни практически оправданным. Согласие должно быть вынесено за рамки сделок и отнесено к особой группе юридических фактов, именуемых иными юридическими действиями — сопутствующими юридическими действиями. Такой расклад позволяет несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет давать согласие на совершение нанимателем сделок по поводу жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние (или на которое имеют право) самостоятельно66.
В подтверждение того, что согласие не является сделкой, а представляет собой разновидность иного юридического действия служат его отличительные от сделки признаки.
Во-первых, сделка имеет самодостаточное значение, согласие такого значения не имеет. Являясь самостоятельным юридическим фактом, согласие несет в себе нагрузку сопутствующего юридического действия, появление, на свет которого невозможно без основного действия, для которого оно собственно и предназначено.
Во-вторых, если сделка – это юридическое действие, которое может быть осуществлено любыми физическими и юридическими лицами (с известными ограничениями), согласие – это действие только законом определенного круга лиц.
Так, при осуществлении сделок несовершеннолетними от 14 до 18 лет согласие только сопутствует этому. Без волеизъявления самого ребенка на совершение той или иной сделки само по себе согласие родителя возникнуть и существовать не может. Невозможна ситуация, при которой родитель дает согласие на сделку, которую ребенок совершать не желает или намерение, о которой у него совсем не возникало. Согласие на сделки несовершеннолетнего может быть дано его родителями, усыновителями или попечителями, то есть законом установленным кругом лиц.
Сделки, совершенные детьми без согласия своих родителей, лиц, их заменяющих, в случаях, когда такое согласие является обязательным, могут быть признаны судом недействительными (оспоримые сделки). Согласие родителей или попечителей является существенной предпосылкой действительности сделок, заключаемых несовершеннолетними в возрасте от 15 до 18 лет67.
Согласие (одобрение) родителей, лиц, их заменяющих, на сделку несовершеннолетнего должно быть выражено в письменной форме, таким образом, устного согласия законодатель считает недостаточным (как и молчание не считается выражением согласия на сделку, кроме специально предусмотренных случаев, п. 2 ст. 898 ГК РФ). Письменное согласие предусмотрено в договоре социального найма (на вселение в жилое помещение других граждан в качестве членов семьи); в договоре доверительного управления имуществом (на поручение доверительным управляющим другому лицу осуществления от своего имени действий по управлению имуществом, переданным в доверительное управление); при принятии наследства наследником, пропустившим установленный законом срок для вступления в наследство. При совершении распорядительных действий с недвижимостью, находящейся в совместной собственности супругов одному супругу требуется нотариально удостоверенное согласие другого супруга.
Напротив, в ряде случаев законодатель допускает возможность получения согласия, как в письменной, так и в устной форме, и даже путем молчания (действия без поручения в чужом интересе; передача арендованного имущества в субаренду; согласие, даваемое, в некоторых случаях, членами семьи нанимателя; согласие на досрочную поставку; согласие, в т. ч. молчание, как согласие, на чрезвычайные расходы в договоре хранения). При этом в случаях, когда законом не установлена обязательная письменная форма согласия и согласие дается устно, в подтверждение согласия могут быть использованы любые доказательства, в т. ч. и свидетельские показания.
И, наконец, выделение иных юридических действий, помимо сделок, определение их отличительных признаков говорит в пользу неприменения к иным правомерным юридическим действиям общего правила ГК РФ о совершении сделок детьми в возрасте 14-18 лет с письменного согласия родителей, усыновителей, попечителя. Так, правило об обязательном получении согласия на заключение несовершеннолетним сделки по распоряжению имуществом не должно применяться к иным, чем сделки правомерным юридическим действиям, совершаемым ребенком, например регистрации по месту своего постоянного или преимущественного проживания, получения паспорта, регистрации в качестве индивидуального предпринимателя68, обращения в нотариальную контору за удостоверением лицензионного договора, обращение в ООиП или в суд за защитой своих прав и других. Указанные юридические действия несовершеннолетний вправе совершать без согласия своих родителей, усыновителей или попечителя, если иное не предусмотрено законом. Нормы о недействительности сделок в данном случае также не применимы.
Таким образом, представленное исследование позволило, во-первых, определить природу согласия в качестве самостоятельного юридического действия — сопутствующего действия, занимающего свое особое место в системе юридических фактов наряду с юридическими поступками и такими юридическим актами как сделки и административные акты69. Во-вторых, вывести правило о применении норм гражданского законодательства к иным, чем сделки, действиям, в том числе о дееспособности несовершеннолетних применительно к совершению юридических действий. Так все юридические действия, не относимые к разновидности сделок, несовершеннолетний вправе совершать самостоятельно без содействия со стороны своих родителей, усыновителей, попечителя, за исключением случаев, предусмотренных законом. Поскольку согласие не является сделкой, общие положения о сделках, в том числе о последствиях несоблюдения формы сделки, к согласию неприменимы.
Изложенное позволяет утвердиться также в выводе относительного того, что согласие родителей, усыновителей, попечителя является юридическим фактом, которому придается соответствующее правовое значение. Такое согласие (одобрение) родителей (лиц, их заменяющих) несовершеннолетнего есть необходимое звено в механизме реализации правоспособности несовершеннолетнего и обеспечении его правосубъектности.
Подобный механизм реализации правоспособности несовершеннолетних, посредством действия ребенка по совершению сделки и сопутствующего действия родителей (усыновителей, попечителя) по предоставлению согласия на сделку дает основание для предложения некоторыми учеными вместо института «законного представительства» иной конструкции.
Так, А. Б. Бабаев считает, что совершение несовершеннолетним сделки с согласия представителя расходится с теми полномочиями, которые возложены на представителя в гражданских правоотношениях. Ведь в данном случае не представитель действует от имени несовершеннолетнего, а последний сам создает для себя права и обязанности, однако эта возможность определенным образом ограничена70. А. Б. Бабаев, исследуя конструкцию законного представительства в отношении несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет, приходит к оригинальным выводам. Он считает «законное представительство» институтом не обязательственного, а вещного права и предлагает рассматривать право «законного представителя» давать согласие не как право в собственном смысле этого слова, а лишь как ограничение права собственности подопечного71.
Согласно позиции С. А. Зинченко одобрение сделки несовершеннолетнего не есть действие в рамках отношений представительства, так как несовершеннолетний действует от своего имени. По мнению, ученого, здесь имеет место статутное разрешение родителей (усыновителей), попечителей, восполняющее праводееспособность несовершеннолетнего субъекта сделки72.
Согласие родителей, лиц их заменяющих на сделку несовершеннолетнего является сопутствующим заключению сделки действием, в нем выражается родительский, (попечительский) контроль за действиями несовершеннолетнего. Родители обеспечивают волю ребенка при ее изъявлении в качестве абсолютно полноценной и разумной, дополняя ее своим согласием, а не заменяя волю ребенка своей волей и не передавая волю ребенка третьим лицам. Их согласие (одобрение) является вторичным, дополнительным действием по отношению к действию ребенка. Согласие одного лица на сделку другого нельзя считать формой представления интересов. Представитель всегда действует от имени представляемого, родители, лица их заменяющие, давая согласие на сделку ребенка, никогда не действуют от его имени, а действуют от своего собственного, совершая контроль за действиями ребенка со стороны, предвидя определенные правовые последствия будущей сделки (или одобряя последствия уже заключенной). Таким образом, родители, усыновители, попечитель являются лицами в силу закона содействующими в реализации правоспособности ребенка в возрасте от 14 до 18 лет и контролирующими сделки несовершеннолетнего. Поэтому данных лиц следует именовать не «законными представителями», а «лицами, содействующими несовершеннолетним от 14 до 18 лет, в силу закона».
Гражданско-правовое положение несовершеннолетних, относящихся к рассматриваемой возрастной группе, не является неизменным, а носит ярко выраженный динамичный характер. Уже отмечалось, что принадлежащий несовершеннолетнему лицу объем дееспособности может быть резко сужен вследствие ограничения или лишения его права самостоятельно распоряжаться своими доходами. Возможны изменения и в прямо противоположном направлении. Так, в случае вступления несовершеннолетнего в брак данное лицо приобретает дееспособность в полном объеме (п. 2 ст. 21 ГК РФ). К другим факторам, влияющим на правосубъектность несовершеннолетних данной возрастной группы, относится достижение ими 16-летнего возраста, с которым связано возникновение права стать членом кооператива (п. 2 ст. 26 ГК РФ). С этого же момента у несовершеннолетних появляется возможность приобрести дееспособность в полном объеме путем эмансипации, возможной в тех случаях, когда несовершеннолетний работает по трудовому договору, в том числе и по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя занимается предпринимательской деятельностью (п. 1 ст. 27 ГК РФ). В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» закреплено, что эмансипированные обладают в полном объеме гражданскими правами и несут обязанности, в том числе самостоятельно отвечают по обязательствам, возникшим вследствие причинения вреда, за исключением тех прав и обязанностей, для приобретения которых федеральным законом установлен возрастной ценз”73. продолжение
–PAGE_BREAK–
Эмансипация весьма подробно исследуется74, но неоднозначно оценивается современными учеными: «В условиях рыночной экономики институт эмансипации содействует обретению несовершеннолетними гражданами экономической самостоятельности, развитию их способностей и навыков участия в трудовой и предпринимательской деятельности»75. Имеется и прямо противоположное мнение, в соответствии с которым прибегать к эмансипации «надлежит лишь в исключительных случаях, при сложившейся крайне неблагоприятном материальном положении несовершеннолетнего, его семьи»76.
Множество сложных, дискуссионных вопросов возникает и при практическом применении данного института. Наибольшие затруднения вызывает тот факт, что в действующем законодательстве отсутствует указание о том, с какого возраста несовершеннолетний может заниматься предпринимательской деятельностью. Буквальный анализ ст. 27 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что такой деятельностью несовершеннолетний может заниматься уже с 14 лет, но, только достигнув возраста 16 лет, он может решать вопрос о своей эмансипации77. Однако анализ ст. 21, 26 и 27 ГК РФ свидетельствует об обратном — для занятия предпринимательской деятельностью гражданин должен быть полностью дееспособным. Еще одно противоречие, требующее своего разрешения, заключается в следующем: предпринимательская деятельность определяется как самостоятельная деятельность, осуществляемая на свой риск (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ), но п. 1 ст. 27 ГК РФ допускает ее осуществление несовершеннолетними лицами только с согласия родителей, усыновителей или попечителя, что лишает данную деятельность ее основного конституирующего признака.
Не вдаваясь в активно ведущуюся по этому вопросу дискуссию, считаем необходимым присоединиться к положению о том, что «некорректно говорить о предпринимательской деятельности данной возрастной категории граждан. В этом случае необходимо говорить лишь о деятельности, приносящей доходы»78, так как «для занятия предпринимательской деятельностью необходимо, чтобы гражданин был полностью дееспособным, то есть либо достиг 18 лет, либо приобрел полную дееспособность с вступлением в брак или в случае эмансипации»79.
В целом же институт эмансипации следует признать прогрессивным, соответствующим не только потребностям современного гражданского оборота и рыночной экономики, но и более раннему, чем в предшествовавшее время, развитию гражданской активности многих несовершеннолетних лиц. Эмансипация в равной мере отвечает интересам и несовершеннолетних, наделенных правом досрочно приобретать имущественную самостоятельность, и их родителей, которые освобождаются от вполне реальной обязанности нести ответственность за вред, причиненный действиями их ребенка. Это цивилизованное решение вечной проблемы «отцов и детей» в ее гражданско-правовом аспекте, своеобразный «развод» родителей с детьми, необходимый в первую очередь в тех случаях, когда к моменту достижения ребенком возраста 16 лет морально-нравственная связь между ним и его родителями или усыновителями значительно ослабла, а родительские поведенческие требования уже не соответствуют достигнутому ребенком уровню духовно-эмоциональной зрелости, гражданской активности, имеющимся у него способностям и задаткам и, наконец, сформировавшимся у него потребностям.
Все сказанное позволяет сделать вывод о том, что действующее гражданское законодательство России, регламентирующее особенности гражданско-правового положения несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет, нуждается в дальнейшем развитии и совершенствовании с целью создания и обеспечения максимально благоприятных правовых условий для лиц, относящихся к данной возрастной группе, для их социальной и правовой адаптации, для формирования у них качестве и свойств, необходимых для полноценного участия в гражданском обороте.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Правосубъектность несовершеннолетних граждан имеет свои особенности, заключающиеся в том, что состояние ребенка как субъекта права обеспечивается специальным механизмом содействия в реализации и защите прав. Такой механизм призван восполнить недостающую дееспособность несовершеннолетних, поэтому должен быть включен в структуру правосубъектности несовершеннолетних. В работе он назван «продееспособностью». Этот элемент сочетается в содержании правосубъектности несовершеннолетних с их дееспособностью: в одних случаях полностью заменяет дееспособность несовершеннолетних, в других лишь дополняет ее. Лингвистическое значение приставки «про» позволяет применять указный термин для обозначения обоих вариантов реализации правоспособности несовершеннолетнего. Механизм содействия в осуществлении и защите их прав обеспечивается действиями родителей, усыновителей, опекунов и попечителей несовершеннолетних, а также деятельностью органов опеки и попечительства. В результате, особенности правосубъектности несовершеннолетнего приводят к одинаковому состоянию правосубъектности взрослого человека и ребенка.
Необходимо закрепить в нормах ст. ст. 26 и 28 Гражданского кодекса РФ (далее ГК РФ) способность ребенка к совершению правомерных юридических действий, помимо сделок (юридические поступки, иные, помимо сделок, правомерные юридические действия).
Определение в структуре дееспособности способности совершать правомерные юридические действия, не ограничивающиеся сделками, позволило прийти к выводу о невозможности применения к иным юридическим действиям несовершеннолетних правил о совершении сделок. Так, малолетние вправе самостоятельно совершать иные юридические действия, которые разрешены для них законом (создавать авторские произведения, давать согласие на изменение имени и фамилии, определение места жительства с одним из родителей и т. п.), напротив несовершеннолетние, достигшие возраста 14 лет, вправе совершать любые правомерные юридические действия, не относимые к сделкам, абсолютно самостоятельно, за исключением случаев предусмотренных законом.
В системе юридических фактов выделено особое юридическое действие «согласие». С одной стороны, согласие охватывается дееспособностью несовершеннолетних (в т.ч. малолетних), с другой стороны, это действие родителей, усыновителей, попечителя на сделки несовершеннолетнего, достигшего 14 лет, т. е. необходимое звено в механизме реализации правоспособности несовершеннолетнего.
Механизм реализации правоспособности несовершеннолетних посредством действия ребенка по совершению сделки и сопутствующего действия родителей (усыновителей, попечителя) по предоставлению согласия на сделку противоречит институту «законного представительства». Согласие одного лица на сделку другого нельзя считать формой представления интересов. Оно является сопутствующим заключению сделки действием, в котором выражается контроль со стороны родителей, усыновителей, попечителя за сделками несовершеннолетних. Механизм действий родителей (усыновителей, попечителя) не позволяет отнести их и к посредникам, так как субъектом сделки остается сам несовершеннолетний при содействии его родителей. Поэтому предложено именовать родителей (усыновителей, попечителя) несовершеннолетнего, достигшего 14 лет — «лицами, содействующими несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет, в силу закона» или содействующими лицами.
В механизм реализации прав несовершеннолетних наряду с действиями законных представителей и содействующих лиц включается деятельность ООиП по контролю за сделками, влекущими уменьшение имущества несовершеннолетнего. Кроме того, ООиП непосредственно участвуют в осуществлении субъективных гражданских прав подопечных (права собственности, права на жилище, права на выбор места жительства и пр.).
Поэтому нормы, регулирующие отношения с участием ООиП, в соответствии со статьей 71 Конституции РФ не могут быть закреплены в законодательстве субъектов РФ. Статус указанных органов местного самоуправления противоречит характеру их деятельности по реализации гражданских прав несовершеннолетних. Для устранения отмеченного противоречия предлагается создать единую федеральную систему ООиП, обеспеченную единым финансированием, управляемую и подконтрольную одному федеральному органу исполнительной власти; установить единый порядок деятельности ООиП в федеральном законодательстве; определить ответственность ООиП за осуществление своей деятельности; закрепить в актах гражданского, семейного и жилищного законодательства согласованный механизм реализации прав несовершеннолетних с участием ООиП.
12. Можно предложить внести соответствующие изменения в п. 1 ст. 27 ГК РФ и изложить ее в следующей редакции: «Несовершеннолетний, достигший шестнадцати лет, может быть объявлен полностью дееспособным, если он работает по трудовому договору, в то числе по контракту, или с согласия родителей, усыновителей или попечителя желает заниматься предпринимательской деятельностью».
Для обеспечения не эмансипированному несовершеннолетнему свободы предпринимательской деятельности следует определить в ГК РФ режим доходов и имущества, получаемого в результате такой деятельности, а также распространить на все предпринимательские сделки несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет режим свободного, то есть самостоятельного заключения, не требующего получения на каждую сделку согласия содействующих лиц. Таким образом, юному предпринимателю следует разрешить не только свободно распоряжаться доходами от предпринимательской деятельности, но и иным имуществом, приобретенным в результате предпринимательских сделок. При этом распоряжение имуществом, приобретенным на доходы от предпринимательской деятельности, должно осуществляться исключительно в целях предпринимательской деятельности несовершеннолетнего. Иные сделки ребенка должны отвечать установленному для них в ГК правилу. При этом следует ввести в ГК РФ статью 26.1. «Предпринимательская деятельность несовершеннолетнего в возрасте от 14 до 18 лет» следующего содержания:
«1. Заниматься индивидуальной предпринимательской деятельностью с момента государственной регистрации в установленном законом порядке вправе несовершеннолетний в возрасте от 14 до 18 лет. Перечень видов деятельности, которыми несовершеннолетний заниматься не вправе, устанавливается законом или постановлениями Правительства РФ.
2. Согласие родителей, усыновителей или попечителя на занятие несовершеннолетним предпринимательской деятельностью выражается путем предоставления нотариально удостоверенного согласия указанных лиц в регистрирующий орган для государственной регистрации несовершеннолетнего в качестве индивидуального предпринимателя.
3. При соблюдении условий, предусмотренных п. 1 и п. 2 настоящей статьи, несовершеннолетний вправе совершать сделки, составляющие содержание предпринимательской деятельности, самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей или попечителя. Все остальные сделки несовершеннолетний совершает в соответствии со ст. 26 кодекса.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ
Нормативные правовые акты
Всеобщая декларация прав человека, принята и провозглашена резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи от 10 декабря 1948 года. // Международные акты о правах человека: Сб. документов. – М., НОРМА. 2000. – С. 98.
Декларация прав ребенка, провозглашена резолюцией 1386 (XIV) Генеральной Ассамблеи от 20 ноября 1959 года. // Права и свободы личности. Библиотечка Российской газеты совместно с библиотечкой журнала Социальная защита. Вып. II. – M., Юридическая литература. 1995. – С. 191.
Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. // Российская газета. – 1993. – № 237. – С. 12.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 06.12.2007) // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст.3301.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996 г. № 14-ФЗ (в ред. от 06.12.2007) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст.410.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 г. № 146-ФЗ (в ред. от 29.11.2007) // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст.4552.
Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 г. № 138-ФЗ (в ред. от 04.12.2007) // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 46. – Ст.4532. продолжение
–PAGE_BREAK–
Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 г. № 223-ФЗ (в ред. от 21.07.2007) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 1. – Ст. 16.
Федеральный закон от 24.07.1998 г. № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» (в ред. от 30.06.2007) // Собрание законодательства РФ. – 1998. – № 31. – Ст. 3802.
Федеральный закон от 21.12.1996 г. № 159-ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» (в ред. от 22.08.2004) // Собрание законодательства РФ”, 23.12.1996, N 52, ст. 5880,
Федеральный закон от 08.08.2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (в ред. от 01.12.2007) // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 33 (часть I). – Ст. 3431.
Федеральный закон от 30.12.2004 г. № 213-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. – 2005. – № 1 (часть 1). – Ст. 39.
Закон РФ № 2300-1 от 07.02.1992 г. «О защите прав потребителей» (в ред. от 25.10.2007) // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 3. – Ст. 140.
Закон Самарской области от 02.04.1998 г. № 2-ГД «Об организации деятельности по осуществлению опеки и попечительства в Самарской области» (в ред. от 08.10.2007) // Волжская коммуна. – 1998. – № 62-63. – С. 11.
Указ Президента РФ от 10.01.2000 г. № 24 «О концепции национальной безопасности Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. – 2000. – №2. – Ст. 170.
Письмо Минобразования РФ от 09.06.1999 г. № 244/26-5 «О дополнительных мерах по защите жилищных прав несовершеннолетних» // Официальные документы в образовании. – 1999. – № 17. – С. 14.
Специальная литература
Алексеев, С.С. Общая теория права. Вып. 2. – Свердловск., Изд-во СЮИ. 1964. – 738 с.
Андреев, Е.Н. Правоспособность и дееспособность несовершеннолетних по советскому гражданскому праву: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 1972. – 36 с.
Архипов, С.И. Субъект права: теоретическое исследование. – СПб., Юридический центр Пресс. 2004. – 654 с.
Бабаев, А.Б. Система вещных прав. – М., Волтерс Клувер. 2006. – 612 с.
Бакирова, Е.Ю. Юридические факты в жилищных отношениях. Автореферат. дис… канд. юрид. наук. – Белгород., 2003. – 38 с.
Батяев, А.А. О правах несовершеннолетних при приватизации жилого фонда, совершении сделок с недвижимым имуществом // Жилищное право. – 2007. – № 4. – С. 16.
Бегичев, Б.К. Трудовая правоспособность советских граждан. – М., Юридическая литература. 1972. – 238 с.
Безрук, Н.П. Проблемы защиты прав и законных интересов несовершеннолетних членов семьи собственника жилого помещения // Семейное и жилищное право. – 2007. – № 1. – С. 17.
Беспалов, Ю. Защита прав несовершеннолетних // Российская юстиция. – 2008. – № 1. – С. 18.
Веберс, Я.Р. Правосубъектность граждан в гражданском и семейном праве. – Рига., Зинатне. 1976. – 462 с.
Величкова, О.И. Проблемы законного представительства несовершеннолетних // Цивилист. – 2007. – № 3. – С. 14.
Верзуб, Б.М. Некоторые вопросы взаимодействия органов опеки и попечительства и нотариата по защите прав и законных интересов при совершении сделок отчуждения недвижимого имущества. // Нотариус. – 2000. – № 5. – С. 17.
Гражданское право. Часть 1. Учебник / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. – М., Проспект. 2006. – 706 с.
Гражданское право: В 2-х т. Т. 1. Учебник / Отв. ред. Суханов Е.А. – М., Волтерс Клувер. 2007. – 724 с.
Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 4. – СПб., ТОО «Диамант». 1996. – 912 с.
Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка… в 2003 г. detirossii.ru/Libr st. doc230304.htm
Жилинский, С.Э. Предпринимательское право (правовая основа предпринимательской деятельности). Учебник для вузов. – М., НОРМА. 2006. – 672 с.
Захарова, О.Б. Лишение и ограничение дееспособности гражданина // Арбитражный и гражданский процесс. – 2005. – № 4. – С. 32.
Зинченко, С.А., Галов В.В. Представительство в гражданском предпринимательском праве. – Ростов-на-Дону., Изд-во СКАГС. 2004. – 468 с.
Зинченко, С.А. Имущественные права и распоряжение ими // Закон. – 2005. – № 11. – С. 18.
Ершова, Н.М. Охрана прав несовершеннолетних по российскому гражданскому и семейному праву. – М., ЗАО Юстицинформ. 2005. – 514 с.
Иванова, Е. Недетские проблемы кодексов // ЭЖ-Юрист. – 2007. – № 44. – С. 8.
Илларионова, Т.И. Избранные труды. – М., Статут. 2006. – 768 с.
Иоффе, О.С., Шаргородский М.Д. Вопросы теории права. – М., Госюриздат. 1961. – 678 с.
Карпычев, М.В. Проблемы гражданско-правового регулирования представительства в коммерческих отношениях: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2002. – 38 с.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Отв. ред. Садиков О.Н. – М., Норма. 2007. – 842 с.
Королева, Г. Защита имущественных прав несовершеннолетних // Законность. – 2006. – № 7. – С. 17.
Комментарий части первой Гражданского кодекса РФ. / Под ред. Карповича В.Д. – М., Проспект. 2004. – 762 с.
Кузнецова, Л.Г., Шевченко, Я.Н. Гражданско-правовое положение несовершеннолетних. – М., Юридическая литература. 1968. – 512 с.
Красавчиков, О.Л. Юридические факты в советском гражданском праве. – М., Статут. 2001. –564 с.
Левушкин, А.Н. Правовое регулирование некоторых имущественных прав несовершеннолетних детей по законодательству Российской Федерации // Юрист. – 2003. – №10. – С. 15.
Лозовская, С.О. Правосубъектность в гражданском праве: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – М., 2001. – 42 с.
Михайлова, И.А. Некоторые аспекты дееспособности несовершеннолетних в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет // Нотариус. – 2006. – № 4. – С. 19.
Михеева, Л.Ю. Краткий комментарий к проекту Федерального закона «Об опеке и попечительстве» // Семейное и жилищное право. – 2007. – № 1. – С. 13.
Невзгодина, Е.Л. Представительство по советскому гражданскому праву. – Томск., 1980. – 316 с.
Осипова, С.В. Правовое значение разрешения органов опеки и попечительства на совершение сделок с жилыми помещениями с участием несовершеннолетних // Семейное и жилищное право. – 2006. – № 2. – С. 16.
Осипова, С. В.Сделкоспособность несовершеннолетних в гражданском праве России: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. 12.00.03 Волгоград,2007. – 22 С.
Осипова, С.В. Согласие (разрешение) органа опеки и попечительства на совершение сделок с недвижимостью при участии несовершеннолетних // Нотариус. – 2006. – № 5. – С. 16.
Перепелкина, Н.В. Правовое положение несовершеннолетних и нормы Жилищного кодекса РФ // Жилищное право. – 2008. – № 2. – С. 17.
Ручкина, Г.Ф. Предпринимательская правосубъектность как элемент правового статуса гражданина // Юрист. – 2003. – № 10. – С. 5.
Савельева, Н.М. Правовое положение ребенка в Российской Федерации: гражданско-правовой и семейно-правовой аспекты: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Белгород., 2004. –36 с.
Советское гражданское право: Учебник для вузов. Т. 1 / Под ред. Красавчикова О.А. – М., Юридическая литература. 1972. – 764 с.
Теория государства и права: Учебник / Под ред. Корельского В.М., Перевалова В.Д. 2-е изд., перераб. и доп. – М., НОРМА. 2002. – 816 с.
Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Матузова Н.И., Малько А.В. 2-е изд., перераб. и доп. – М., Юристъ. 2004. – 642 с.
Тархов, В.А. Гражданское правоотношение: Монография. – Уфа., Уфимская высшая школа МВД РФ. 1997. – 562 с.
Толстой, Ю.К. К теории правоотношения. – Л., Изд-во ЛГУ. 1959. – 674 с.
Фетисова, О.В. Правовой статус приемных родителей // Право и политика. – 2005. – № 3. – С. 14.
Чефранова, Е.А. Имущественные отношения в российской семье. – М., Статут. 2006. – 564 с.
Чефранова, Е. Применение к семейным отношениям норм гражданского законодательства // Российская юстиция. – 1996. – № 10. – С. 8.
Яковлев, В.Ф. О некоторых вопросах применения части первой Гражданского кодекса Российской Федерации арбитражными судами // Вестник ВАС РФ. – 1995. – № 5. – С. 30.
Материалы правоприменительной практики продолжение
–PAGE_BREAK–
Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 г. № 6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева» // Собрание законодательства РФ. – 2003. – № 17. – Ст.1657.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. – 1996. – № 9. – С. 20.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.1994 г. № 7 «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей» (в ред. от 11.05.2007) // Российская газета. – 1994. – № 230. – С. 6.
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2007. – № 9. – С. 21.
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2007. – № 2. – С. 20.
Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. – № 6. – С. 13.