Символикаимен в рассказеЛьва Толстого«Хозяин и работник»
Ранчин А. М.
Борис Эйхенбаумписал в раннейстатье «ЛевТолстой» (1919), ипо сей деньлучшем очеркеэволюции поэтикиписателя: «Фамилиидействующихлиц у Толстоговообще не обладаютспособностьюсимволизацииили обобщения, как у Достоевского, но зато, правда, взамен этогоих имена как-тоособенно суггестивны– Наташа, кн.Андрей, Пьер, Анна. По-видимому, тут сказываетсявлияние семейно-бытовогостиля, в которомпишет Толстой: имена эти неощущаются намикак символыили типы, нонаполненыособым эмоциональнымсодержанием, накопляющимсяу нас по мереусвоения всехдеталей жизни, внутреннейи внешней. Рядомс этим фамилии– Ростова, Безухов, Волконский(sic! – А. Р.), Каренина– звучат безжизненнои безразлично»(Эйхенбаум Б.М.Лев Толстой: исследования.Статьи / Сост., вступ. ст., общ.ред. И.Н. Сухих; коммент. Л.Е.Кочешковой, И.Ю. Матвеевой.СПб., 2009. С. 58). Развиваяв примечанииэто наблюдение, автор статьиутверждает:«Наоборот, уДостоевскогофамилии всегдаявляются плодомтворчестваи потому обладаютяркой суггестивностью»(Там же. С. 58, примеч.17).
Это наблюдение(очевидно, одноиз особеннодорогих автору)было повторенов посмертноизданной книге«Лев Толстой.Семидесятыегоды»»: «Вовсей литературе, связанной сГоголем и снатуральнойшколой, человекизображаетсякак социальныйили психологическийтип; он наделяетсяопределеннымичертами, сказывающимисяв каждом поступке, в каждом слове, даже в фамилии.Не только Чичиков, Хлестаков, Плюшкин, Ноздрев, но и Раскольников, и Свидригайлов, и Смердяков, и Карамазовыносят своифамилии не какслучайныеусловные обозначения, а как характерныеи характеризующиеих прозвища.Совсем иноеу Толстого: еголюди – не типыи даже не вполнехарактеры; они“текучи” иизменчивы, ониподаны интимно– как индивидуальности, наделенныеобщечеловеческимисвойствамии легко соприкасающиеся.Поэтому длягероев Толстогохарактерныне фамилии(которые большейчастью незначительныили прямо неудачны, а имена: не Безухов, а Пьер, не Болконский, а князь Андрей, не Ростова, аНаташа, не столькоКаренина, сколькоАнна. Для Толстогохарактерныэти семейные, домашние обозначениясвоих героев: читатель знакомитсяс ними интимно, ощущает их втой или инойстепени похожимина себя. Толстовскийпринцип интимностии “текучести”, резко отличающийего психологическийреализм отреализма другихписателей, восходит кПушкину – какразвитие идозреваниеего метода.БлижайшаяродственницаНаташи Ростовой– конечно, ТатьянаЛарина, недаромимя Татьяны, как и Наташи, говорит намгораздо больше, чем фамилия»(Там же. С. 656-657).
Эта же мысльварьируетсяв эйхенбаумовскойстатье «Пушкини Толстой»(1937) (см.: Там же. С.706).
ЗамечаниеБориса Эйхенбаума, несмотря насправедливостьпротивопоставлениятолстовскойпсихологическойпоэтики принципамтипизации ихарактерологии, не соответствуетреальности.Во-первых, писательотнюдь не безразличенк функциямфамилий. В «Войнеи мире» онипреимущественнопризваны нестиопределенныйисторическийореол, являясьвариациямифамилий реальныхисторическихлиц и/или дворянскихродов (ср.: Болконские– Волконские, Безуховы –Безбородко, Ростовы – Толстые, Курагины –Куракины). Неменьшее значениеимеет для Толстоговнутренняяформа, этимология.В «Анне Карениной»фамилия супругагероини «говорящая», она произведенаот греческогослова; «каренон»по-гречески(у Гомера) «голова».С декабря 1870 г.Толстой училгреческий язык.По признаниюписателя сынуСергею, фамилия«Каренин»произведенаот этого слова.Объясняяпроисхождениефамилии Каренина, Сергей Толстойразмышляет:«Не потому лион дал такуюфамилию мужуАнны, что Каренин— головнойчеловек, чтов нем рассудокпреобладаетнад сердцем, то есть чувством?»(Толстой С.Л.Об отражениижизни в «АннеКарениной»// Литературноенаследство.Т. 37/38. М., 1939. С. 569).
В ряде случаеву фамилий толстовскихперсонажейпрослеживаетсяотчетливыйлитературныйгенезис. Так, фамилия Облонскогосоотнесенас фамилиейОбломова (см.об этом в моемкомментариив изд.: ТолстойЛ.Н. Собраниесочинений в8 т. Т. 4. М., 2006. С. 523). Литературногопроисхождения, по-видимому, и фамилия Вронского.В книге «ЛевТолстой. Семидесятыегоды» БорисЭйхенбаумзаметил: «Самафамилия Вронского, выбраннаяТолстым последолгих поисков(Гагин, Балашов), звучит каксознательная стилизация: точно Толстойнамеренноподчеркиваетсвязь этогоперсонажа сс литературнымигероями 30-х годов(Пронский, Минскийи пр.). Любопытно, фамилия этаесть и у Пушкина– в черновикеотрывка “Науглу маленькойплощади” (“женат, кажется, наВронской”)»(Эйхенбаум Б.М.Лев Толстой: Исследования.Статьи. С. 655).
Во-вторых, именатолстовскихперсонажейотнюдь не являютсяпросто «семейными, домашнимиобозначениями».Для писателязначимы ихэтимологияи исконныйсмысл. Для функцийимени НаташиРостовой важнаего семантикав латинскомязыке (natalia – ‘рождающая’)– героиня «Войныи мира», действительно, представленакак дающаяжизнь («плодовитаясамка» в Эпилоге); кроме того, существенноместо памятисвятой Наталиив церковномкалендаре (и, тем самым, датаименин НаташиРостовой) – это26 августа старогостиля, деньБородинскогосражения (см.: Ранчин А.М. Символикав «Войне и мире»: Из опытовкомментированияпрозы Л.Н. Толстого// Русская литератураконца XIX – началаХХ века в зеркалесовременнойнауки. (В честьВ.А. Келдыша.Исследованияи публикации), М., 2008. С. 71). Такжефункциональноимя НиколаяРостова: в немсконденсированыпредставленияо Николе (Николае)Угоднике и егопокровительстверусскому народу, в том числе вратном деле(см.: Ранчин А.М.Николай: символикаимени в «Войнеи мире» Л.Н. Толстого// Макариевскиечтения. Христианскаясимволика.Материалы XVIроссийскойнаучной конференциипамяти святителяМакария, Можайск2009). Имена АндреяБолконскогои Пьера Безуховатакже наделеныподобнымсемантическимореолом, указываяна мужественностькнязя Андрея(ср. значениеего имени вгреческомязыке: ανδρειος– ‘мужественный’)и на местоПьера/Петра, с образом которогосвязан комплексключевых авторскихидей, в произведении(«Петр» по-гречески‘камень’, ИисусХристос, нарекаяапостолу Симонуимя «Петр», именует егокамнем, на которомбудет основанаЦерковь). Совпадениеимен любимыхтолстовскихгероев с именамибратьев апостоловАндрея и Симона-Петравыделяет Болконскогои Безухова какглавных персонажей«Войны и мира», в образах которыхзаключен глубинныйфилософскийсмысл. При этом, однако, невозможнопринять мнениеЕлены Полтавец(Полтавец Е.Гора, головаи пещера в«Капитанскойдочке» А. С. Пушкинаи «Войне и мире»Л. Н. Толстого// Литература,2004, Ж 10), считающей, что князь АндрейБолконскийи граф ПьерБезухов соотнесенынепосредственнос апостоламибратьями Андрееми Симоном-Петром.Такого родапрямая, «лобовая»символизацияимени и самогоперсонажаавтору «Войныи мира» глубокочужда. (См обэтом в моейстатье «Символикав «Войне и мире»: Из опытовкомментированияпрозы Л.Н. Толстого».)Показательно, что писательнамеренновуалируеттезоименностьграфа Безуховаапостолу, неизменноназывая персонажасвоей книгине Петром, а, на французскийманер, Пьером.
«Говорящие»фамилии у Толстоговстречаютсяспорадически.ОбыгрываниеТолстым семантикиимен персонажейсходно с поэтикойимен у Гоголяи Достоевского, хотя и не являетсястоль же последовательным.
Одним из толстовскихпроизведений, в которых именаперсонажейи фамилия главногогероя семантизированыи наделенысимволическойфункцией, являетсярассказ «Хозяини работник»(1895). Первое встречающеесяв рассказеимя-символпринадлежитне персонажу, а святому, вдень и в ночьпосле праздникакоторого происходятописываемыедалее события.Далее следуетпервое упоминаниео центральномперсонаже –купце ВасилииАндреиче Брехунове:«Это было всемидесятыхгодах, на другойдень послезимнего Николы.В приходе былпраздник, идеревенскомудворнику, купцувторой гильдииВасилию АндреичуБрехунову, нельзя былоотлучиться: надо было бытьв церкви, — онбыл церковныйстароста, — идома надо былопринять и угоститьродных и знакомых.Но вот последниегости уехали, и Василий Андреичстал собиратьсятотчас же ехатьк соседнемупомещику дляпокупки у негодавно ужеприторговываемойрощи. ВасилийАндреич торопилсяехать, чтобыгородские купцыне отбили унего эту выгоднуюпокупку. Молодойпомещик просилза рощу десятьтысяч толькопотому, чтоВасилий Андреичдавал за неесемь. Семь жетысяч составлялитолько однутреть настоящейстоимости рощи.Василий Андреич, может быть, выторговалбы и еще, таккак лес находилсяв его округе, и между ним идеревенскимиуездными купцамиуже давно былустановленпорядок, покоторому одинкупец не повышалцены в округедругого, ноВасилий Андреичузнал, что губернскиелесоторговцыхотели ехатьторговатьГорячкинскуюрощу, и он решилтотчас же ехатьи покончитьдело с помещиком.И потому, кактолько отошелпраздник, ондостал из сундукасвои семьсотрублей, добавилк ним находящихсяу него церковныхдве тысячитриста, такчтобы составилосьтри тысячирублей, и, старательноперечтя их иуложив в бумажник, собрался ехать».
Зимний праздниксвятителяНиколая (Николы)Мирликийского— 6 декабря старогостиля (19 декабрянового стиля).Часто это времясильных морозов, именовавшихсяникольскими.Греческое имя«Николай», каки имя брехуновскогоработникаНикиты (в отличиеот хозяинауцелевшегопосле ночи вморозной степи, когда они сбилисьс пути) содержиткорень nīk-, означающий«победа» (ср.греческое словоnīke— победа). НиколайМирликийскийназван тезоименнымпобеде в службена праздник6 декабря. И врассказе Толстогосмиренный ипростой мужикНикита духовнопобеждаетнадменногогорделивогокупца Брехунова; Николай-НиколаМирликийский, один из самыхпочитаемыхв народе святых, словно приходитна помощь Никите— почти своемутезке.
Имя «Николай»обладаетсимволическимсмыслом и связанос почитаниемсвятителяНиколая, в старомрусском варианте— Николы (в народнойогласовке —Миколы) Мирликийского(Николая Угодника, Николая Чудотворца).Николай (Никола)Мирликийскийособенно почиталсяна Руси.
Б.А. Успенский, опираясь какна многочисленныесвидетельстваиностранцев, так и на разъясненияиерархов Русскойцеркви (епископаВоронежскогои ЕлецкогоТихона Малинина, митрополитаНовгородскогоФеофана Прокоповича), так характеризовалотношение ксвятому НиколаюМирликийскомув старой России:«Никола (св.Николай) занимаетсовершенноисключительноеместо в русскомрелигиозномсознании. Никола, несомненно, наиболее чтимыйрусский святой, почитаниекоторого приближаетсяк почитаниюБогородицыи даже самогоХриста» (УспенскийБ.А. Филологическиеразысканияв области славянскихдревностей(Реликты язычествав восточнославянскомкульте НиколаяМирликийского).М., 1982. С. 6). В неканоническихнародныхпредставлениях, доживших доXIX и до XX в., Николадаже можетвходить в СвятуюТроицу нарядусо Спасителеми Богородицейили быть четвертымЕе Лицом. «Соответственно, в фольклорныхтекстах Николаможет смешиватьсяс Богом иимя Николысочетаетсяс наименованиемГоспода (илиТроицы и Богородицы), как бы объединяясьс ними в одноцелое » (Тамже. С. 7, ср. на с.7-9 примеры изразличныхфольклорныхжанров — заговоров, свадебныхпесен, былин, колядок. Какзамечаетисследователь,«вообще в русскомрелигиозномсознании верав Бога как быпредполагаетв качественепременногоусловия верув Николу соответственнонепочитаниеНиколы закономернорассматриваетсякак ересь» (Тамже. С. 13, здесь жепримеры). Особенноеотношение ксвятителюНиколаю проявляетсяи в трехфигурныхдеисусныхкомпозициях, в которых онможет заниматьместо ИоаннаПредтечи, аиногда дажеХриста (Там же.С. 15-16, здесь жепримеры).). Емупосвященымногочисленныедуховные стихи, известные втом числе и впоздних и всовременныхзаписях; святительНиколай прославляетсякак «во святителехвелик в чюдесехзело преславен»,«его меч в рукахгорящих / Пресекаетсатану» (Духовныестихи. Канты(Сборник духовныхстихов Нижегородскойобласти) / Сост., вступ. ст. подг.текстов, исследованиеи коммент. Е.А.Бучилиной, М.,1999. С. 216, 220).
Австрийскийдипломат баронС. Герберштейн, посетившийРоссию в 1517 и 1526гг., отмечал, что московиты«[с]реди святых особенночтут НиколаяБарийскогои ежедневнорассказываюто его многочисленныхчудесах» (ГерберштейнС. Записки оМосковии / Пер.с нем. А.И. Малеинаи А.В. Назаренко; вступ. ст. А.Л.Хорошкевич; под ред. В.Л. Янина.М., 1988. С. 104).
Дж. Флетчер —посол английскойкоролевы Елизаветы, побывавшийв Московии в1588—1589 гг., писал: московиты, почитая святых,«отдают ещепреимуществоодним переддругими, както: БлагословеннойДеве Марии и св. Николаю, именуемомуу них скорымпомощником.Они говорят, что Бог назначилему для служения300 главных Ангелов»(Флетчер, Дж. ОгосударствеРусском / Подред. кн. Н.В. Голицына; пер. кн. М.А. Оболенского.М., 2002. С. 139). Он упоминал, что «они кладутв руки покойникуписьмо к св.Николаю, которогопочитают главнымсвоим заступникоми стражем ЦарствияНебесного, каким папистысчитают Петра»(Там же. С. 150). Дж.Горсей, приказчик-практикантанглийскойМосковскойкомпании, приехавшийв Россию в 1572 г.и прожившийв России длительноевремя, утверждал, что русскиеправители«производилидревностьсобственнойцеркви от апостолаАндрея и св.Николая, своегопокровителя»(Горсей Дж.Сокращенныйрассказ, илиМемориал путешествий// Россия XV—XVII вв.глазами иностранцев/ Подгот. текстов, вступ. ст. и коммент.Ю.А. Лимонова.Л., 1986. С. 191, пер. с англ.Н.А. Белозерской).
Об этом же писалии иностранныеавторы, в Россиине бывавшиеи черпавшиеинформациюиз вторых рук, а отчасти и изслухов. Ср.утверждениеиз трактатаАльберта Кампенского«О Московии»: в Великом Новгороде«одного лишьсвятого Николая, который у этогонарода особеннопочитается, как сказывают, там столькоже церквей, сколько днейв году» (Россияв первой половинеXVI в.: взгляд изЕвропы / Составитель, автор вводныхстатей, примечаний, указателейО.Ф. Кудрявцев.М., 1997. С. 200, пер. О.Ф.Кудрявцеваи С.Г. Яковенко).Такое же утверждениевстречаетсяв «Трактатео двух Сарматиях»М. Меховского:«одному св.Николаю, извсех святыху русских наиболеечтимому, посвященостолько церквей, сколько днейв году» (II.I.3) (цит.по: КудрявцевО.Ф. Примечания// Там же. С. 125, пер.С.А. Аннинского).
И. Фабри в сочинении«Религия московитов»передавал: «Сбольшим благоговениемотносятся оник апостолам, но особеннок святому Николаю, которого оничтят, прославляюти призывают[в заступлении].И не толькоони, но и многиеиз татар и магометан»( Там же. С. 200, пер.О.Ф. Кудрявцева).Это утверждениев отношениипочитаниясвятителяНиколая мусульманами, по-видимому, неверно, новесьма показательно, так как являетсяпопыткой объяснитьособое егопочитание.
Толстой, приверженныйпредставлениюо высшей ценностипростоты, онравственноми поведенческомидеале, к которомуближе всегопростой народ, должен былучитывать, чтосвятой НиколайМирликийскийособенно почитаемименно в народной, в крестьянскойсреде. По словамфольклористаС.В. Максимова,«вообще, св.Никола пользуетсяв народе огромнымуважением заего любовь ккрестьянами почитаетсясамым старшими самым близкимк Богу святымугодником»(Максимов С.В.Куль хлеба.Нечистая, неведомаяи крестнаясила. Смоленск,1995. С. 608). Почти векспустя так жеоценил значениепочитаниясвятого НиколаяА.Д. Синявский, приведший рядпримеров народногопочитаниясвятого в советскоевремя, свидетелемкоторых былсам: «Наиболеепопулярныйна Руси святойэто Николай-Чудотворец, которого у насв народе величаютзапросто илюбовно — Никола, или еще болееогрубленнееи просто — Микола».По замечаниюА.Д. Синявского,«на Украинесуществовалашутливая побасенка, которая построенав форме диалогадвух мужиков.Один мужикспрашивает:“А що буде, якБог помре?” Ивторой отвечает:“А Микола святыйна що?” Еслиумрет Бог, тона этот непредвиденныйслучай ещеостается взапасе Никола.Разумеется, это сказанос юмором. Ноэто, вместе стем, говорито том, что Николарассматривалсясамым старшими самым близкимк Богу святымугодником”»(Синявский А.Иван-дурак: Очерк русскойнародной веры.М., 2001. С. 213, 214)
В народныхлегендах исказках-притчахсвятой Николайявляется терпящимбедствие воблике простого«старичка», как, например, в сказке «Оботце Николае», или «старогодiда», как вукраинскойсказке «Людьскадоля» из сборникаА.Н. Афанасьева(Народные русскиесказки А.Н.Афанасьева: В 3 т. Bзд. подг.Л.Г. Бараг, Н.В.Новиков. Т. 3. М.,1985. С… 183-184, 275). По словамА.Д. Синявского, простому народу«Никола рисовалсяв виде скромного, седенькогостаричка, которыйв лаптях, с посохомв руке ходитпо всей России.Либо сидит поддеревом и плететлапти. Словом, среди всехсвятых, почитаемыхна Руси, Николане только самыйуважаемый, нои самый теплый, самый простой.Это вечныйстранник ивечный работник, это самыйтрудолюбивыйсвятой, потомучто, может быть, наиболее земнойи конкретный.Он и ближе всехдругих святыхк Богу, он жеближе всехдругих к человеку, к мужику» (СинявскийА. Иван-дурак: Очерк русскойнародной веры.С. 214).
По народнойлегенде, святойНиколай сохранилурожай мужику, на которогоразгневалсяпророк Ильяза то, что крестьянинему не молился, а молился святителюНиколаю (Миколе).Благодарядождю, сведенномуна его полеМиколой, и советамсвятого мужикполучил большуюприбыль, продавурожай ржи, несмотря наград, которымее побил Илья(См.: С.В. Максимов.Куль хлеба.Нечистая, неведомаяи крестнаясила. С. 608-609; ср.: Народные русскиелегенды, собранныеА.Н. Афанасьевым.М., 1859. С. 39-42).
Широко распространенав различныхгубернияхРоссии былалегенда о святомКасьяне и Николае, встретившихкрестьянина, воз которогозавяз в грязи.Касьян побрезговалпомочь, боясьиспачкать своюрайскую ризуи в таком непотребномвиде предстатьпред Господом:«Николай жеЧудотворецни словечкамужику не ответил, а только уперсяплечом, натужился, налег и помогвоз вытащить».За это Господьопределилпраздноватьсвятому Касьянутолько раз вчетыре года(в високосныегоды — день егопамяти 29 февраля), а святому Николаю— дважды в год(Максимов С.В.Нечистая, неведомаяи крестнаясила. С. 524).
Николай Чудотворецв народномпредставлении— самый добрыйсвятой: «В отличиеот некоторыхдругих святых(например, отИльи-Пророка)и даже в отличиеот самого Христа, образ Николыне несет в себеничего грозного, страшного.Никола этопостоянныймилостивецрусского народа.Ради проявлениямилости емуприходитсяиногда обманыватьдругих святыхи самого Христа, настолько внародном сознанииНикола живеткак воплощеннаяснисходительностьк нашим земнымнесчастьями как деятельная, практическаялюбовь и пособничествов нужде» (СинявскийА. Иван-дурак: Очерк русскойнародной веры.С. 215).
В апокрифическихлегендах освятом Николаеговорилосьо его простомпроисхождении— из «смердовичей»(Смирнова Э.В.Икона Николаяиз Боровичей// СообщенияГосударственногоРусского музея.Т. 7. Л., 1961. С. 58-59). Не случайноПлатон Каратаев, олицетворяющийв «Войне и мире»народную душу, молится кромеФлора и Лавра(Фролы и Лавры)именно Николе-угоднику(т. 4, ч. 1, гл. XII).
Святой Николайв народе воспринималсякак особенныйпомощник вкрестьянскомтруде, покровительлошадей ипчеловодства(см. об этом: Успенский Б.А.Филологическиеразысканияв области славянскихдревностей.С. 84-85). Забота святогоНиколая о пчелахмогла иметьособое значениедля Л.Н. Толстого, обозначавшегобессознательноеобщее началов бытии людейпосредствомметафоры «роеваяжизнь»: «Естьдве стороныжизни в каждомчеловеке: жизньличная, котораятем более свободна, чем отвлеченнееее интересы, и жизнь стихийная, роевая, гдечеловек неизбежноисполняетпредписанныеему законы»,«История, тоесть бесцельная, общая, роеваяжизнь человечества, всякой минутойжизни царейпользуетсядля себя какорудием длясвоих целей»(«Война и мир», т. 2, ч. 1, гл. I). Похожаямысль есть вписьме ТолстогоЮ.Ф. Самаринуот 10 января 1867 г., где, однако, этому понятиюпридан скорееотрицательныйоценочныйсмысл, отсутствующийв «Войне и мире»; в тексте романаоно как быассоциируется, может быть, инезависимоот намеренияавтора, с естественностьюи единящимначалом: «Земство, мировые суды, война или невойна и т. п. –все это проявлениеорганизмаобщественного- роевого (каку пчел), на этовсякая пчелагодится и дажелучше те, которыесами не знают, что и зачемделают, — тогдаиз общего ихтруда всегдавыходит однообразная, по известнымзоологическимзаконам деятельность.Эта зоологическаядеятельностьвоенного, государя, предводителя, пахаря естьнизшая ступеньдеятельности, деятельность, в которой, правыматерьялисты,- нет произвола.Бисмарк думает, что он перехитрилвсю Европу, аон толькосодействовалв числе 1000 другихпричин необходимомув 1866 году кровопусканиюГермании».
Иные оттенкизначения имеетсравнениедуховной деятельностичеловека споведениемпчелы, определяемыминстинктом, в дневниковойзаписи от 18 июня1863 г.: «Нынче лунаподняла менякверху, но как, этого никтоне знает. Недаромя думал нынче, что такой жезакон тяготенья, как материик земле, существуетдля того, чтомы называемдухом, к духовномусолнцу. Пчелалетает толькона солнце. Маткаработает иоплодотворяетв темноте, исовокупляетсяи играет (то, что мы зовемпраздностью)на солнце».
Одна из функцийсвятого Николая— охранительв пути, а такжепровожатыйдуш в рай. Показательнынародные пословицы:«Никола в путь, Христос подорожник!»,«Бог на дорогу, Никола в путь!».Никола Мирликийскийкак помощники покровительпутешественниковпредставлентакже в агиографии.Никола Угодникспасает в бурюна море Димитрия, который «имеяйверу и надеждювелику къ святомуНиколе». Димитрийплыл на праздниксвятого Николы, терпя бедствие, оказавшисьуже на морскомдне, он воззвал:«Святый Николае, помози ми!» ибыл изведенсвятым на береги оказался всобственномдоме. В Сказаниио чудесах НиколыМирликийскогосказано, чтоон «съ плавающимиплаваетъ, попути ходящимъпомощьникъ»(БиблиотекалитературыДревней Руси.Т. 2. XI—XII века. СПб.,1999. С. 222, 242).
Застигнутыйбураном Брехуновтоже пытаетсямолиться НиколеУгоднику, ноего молитва, являющаясяпопыткойсвоеобразного«торга» сосвятым, тщетна:«“Царица небесная, святителю отчеМиколае, воздержанияучителю”, —вспомнил онвчерашниемолебны, и образс черным ликомв золотой ризе, и свечи, которыеон продавалк этому образуи которые тотчасприносили емуназад и которыеон чуть обгоревшиепрятал в ящик.И он стал проситьэтого самогоНиколая-чудотворца, чтобы он спасего, обещал емумолебен и свечи.Но тут же онясно, несомненнопонял, что этотлик, риза, свечи, священник, молебны — всеэто было оченьважно и нужнотам, в церкви, но что здесьони ничего немогли сделатьему, что междуэтими свечамии молебнамии его бедственнымтеперешнимположениемнет и не можетбыть никакойсвязи».
«Недейственность»молитвы Брехуноваможет бытьобъяснена нетолько бесполезностьюмолитв святомукак таковой(за этой подразумеваемымв рассказемотивом стоитотрицаниецерковногохристианства, характерноедля позднегоТолстого), нои – в символическом, мифопоэтическомплане текста– небогоугодностьюмоления купцаи неприятиеммолитвы горделивцаНиколой –покровителемпростых и смиренных– таких, каквыживающийв буране работникБрехуноваНикита. Интересно, что отчествожены Брехунова– Николаевна(Миколавна): «Испрашиваетон у жены: “Чтоже, Миколавна, не заходил?”— “Нет, — говорит,— не заходил”.И слышит он, что подъезжаеткто-то к крыльцу.Должно, он. Нет, мимо. “Миколавна, а Миколавна, что ж, все нету?”— “Нету”». Такимобразом, символическисвятой Николайсловно оказывается«тестем» ВасилияАндреича. Однакоже он все равноотворачиваетсяот жестокосердогостяжателя.
Гордыня – одиниз главныхгрехов ВасилияАндреича, еслине главный. Уженезадолго досмерти он рассуждает:«При родителяхкакой наш домбыл? Так себе, деревенскиймужик богатый: рушка да постоялыйдвор — и всеимущество втом. А я что впятнадцатьлет сделал? Лавка, два кабака, мельница, ссыпка, два именья варенде, дом самбаром поджелезной крышей,— вспоминалон с гордостью.—Не то, что природителе! Нынчекто в округегремит? Брехунов.
А почему так? Потому — делопомню, стараюсь, не так, как другие— лежни алиглупостямизанимаются.А я ночи не сплю.Метель не метель— еду. Ну и делоделается. Онидумают, так, шутя денежкинаживают. Нет, ты потрудисьда голову поломай.Вот так-то заночуйв поле да ночине спи. Как подушкаот думы в головахворочается,— размышлялон с гордостью.— Думают, чтов люди выходятпо счастью.Вон, Мироновыв миллионахтеперь. А почему? Трудись. Боги даст. Толькобы дал бог здоровья».
Имя хозяина, очевидно, значимое: по-греческиβασιλεύςи βασιλέως– ‘царь’, βασιλεύω– ‘царствовать’,βασιλικός– ‘царственный’; таким образомавтор указываетна властолюбиеи гордынюсамоуверенногокупца. Отчество«Андреич»производноот имя «Андрей», значащего’мужественный’.Соответствиеповедению герояздесь ироническое: Брехунов ведетсебя во времяметели отнюдьа не мужественно, а сначаласамонадеянно, затем — донеожиданногодуховногоперелома —трусливо иподло, бросаяна верную смертьНикиту. Фамилия«Брехунов»указывает наложность жизненнойпозиции ВасилияАндреича («брехать»— ‘лгать’).
Символичнотакже имя работникаНикиты. Егонебесный покровитель– по-видимому, святой мученикНикита, и жизньбрехуновскогоработника былатяжелой и исполненноймучений. По-греческиνικητικός– ‘способныйк победе’. Греч.νίκη– ‘победа’,νικάω– ‘побеждать, превосходить’.Имя «Никита»- однокоренноес именем «Николай», которое означает‘победительнародов’. Никитаоказываетсяпобедителеми над смертью, и над нравственнымипринципами, над грехамихозяина, который, отогреваязамерзающегоработника своимтелом, жертвуетради него собственнойжизнью, как бысливаясь с нимв одно бессмертное«я»: «И вдруградость совершается: приходит тот, кого он ждал, и это уж не ИванМатвеич, становой, а кто-то другой, но тот самый, кого он ждет.Он пришел изовет его, иэтот, тот, ктозовет его, тотсамый, которыйкликнул егои велел емулечь на Никиту.И Василий Андреичрад, что этоткто-то пришелза ним. “Иду!”— кричит онрадостно, икрик этот будитего. И он просыпается, но просыпаетсясовсем уже нетем, каким онзаснул. Он хочетвстать — и неможет, хочетдвинуть рукой— не может, ногой— тоже не может.Хочет повернутьголовой — итого не может.И он удивляется; но нискольконе огорчаетсяэтим. Он понимает, что это смерть, и николько неогорчаетсяи этим. И онвспоминает, что Никиталежит под ними что он угрелсяи жив, и ему кажется, что он — Никита, а Никита — он, и что жизнь егоне в нем самом, а в Никите. Оннапрягает слухи слышит дыханье, даже слабыйхрап Никиты.“Жив, Никита, значит, жив ия”, — с торжествомговорит онсебе».
В народномсознании мученикНикита могвходить в числонаиболеепрославленныхсвятых, воспринимаяськак один изапостолов.Старый казакдед Япишка(Епишка) – прототипдеда Ерошкииз повести«Казаки», собеседники своего родаприятель Толстогов период военнойслужбы писателяна Кавказе, говорил о НикитеМученике какоб одном изапостолов; см.запись в дневникеавтора «Казаков»:«Мой хозяин, старик ермоловскихвремен, казак, плут и шутникЯпишка, назвалего (казакаЛуку. – А. Р.) Маркойна том основании, что, как он говорит, есть три апостола: Лука, Марка иНикита Мученик, и что один, чтодругой, всеравно» (записьв толстовскомдневнике от10 августа 1851 г.).Юмор старогоказака заключался, очевидно, вназываниизнакомца другимименем, но никакне в причислениивеликомученикаНикиты к числуапостолов. Ведьк шутке с казакомЛукой имя святогоНикиты никакогоотношениявообще не имеет.
Таким образом, духовный путьсмерти и воскрешенияВасилия АндреичаБрехуноваотмечен в толстовскомтексте вехамисимволическихимен.