Т. В. Леонтьева
Гощение — одна из наиболее значимых ситуаций
социального взаимодействия людей во многих культурах. В настоящее время она, вероятно,
чаще рассматривается как формализованная бытовая этикетная ситуация, однако в традиционной
народной культуре обычай хождения в гости и сейчас зачастую сохраняет архаичные
черты, без выхолащивания символических смыслов, пронизывающих все части
ритуализованного действия, которому в диалектном социуме отводится значительное
место: «В обществах традиционного типа гостеприимство представляет собой скорее
определенный морально-религиозный и социально-правовой институт, а прием гостя
развертывается как достаточно сложный ритуал» [Байбурин, Топорков, 113].
В лексике, фразеологии, паремиологии, пословицах и
поговорках, фольклорных текстах, этнографических свидетельствах зафиксирован
сценарный характер гощения, имеющий, на наш взгляд, особенности отражения в
зависимости от средства кодирования. В настоящей статье будет уделено внимание
деривационному гнезду, сформированному вокруг понятиягость. Оно, безусловно, любопытно
в отношении этимона и порожденногоим набора значений из сферы «Хождение в
гости», в отношении случаев использования корня для обозначения понятий из
других тематических групп (ср. введенный С. М. Толстой термин
«правая мотивация» [Толстая, 113]), и это основные ракурсы рассмотрения
языкового материала. Особенно важной кажется самодостаточность данного
лексико-семантического пространства, которое настолько тонко разработано в
диалектах, что возможностей одного корня в сочетании с другими словообразовательными
средствами хватает для обозначения всех элементов ситуации гощения. Само
существительноегость, центр этого семантического пространства, есть свернутое
обозначение целого сюжета, поскольку гость — это некто пришедший в чужой дом в
особом качестве на некоторое время с определенными обязательствами, касающимися
взаимодействия с хозяевами дома.
Когнитивный спектр понятия «гость» задан самим
происхождением слова и особенностями дальнейших исторических изменений в его
семантике. Праслав.*gostьсчитается – t-суффиксальным производным от и.-е.
*ghos-‘поедать’ [ЭССЯ, 7, 68]. Такому решению вопроса о происхождении слова
дают почву наблюдения над ритуалами потчевания гостя, назначение которых
состоит в налаживании обменных отношений хозяев с гостем. Угощение, к
которому прилагаются и крайняя степень заботливости, и целая система
настоятельного одаривания гостя почестями, — основной ресурс, на который
хозяева могут «выменять» спасительную для них благожелательность чужого
человека. В этимоне сходятся, таким образом, основные нити сценария.
На индоевропейском уровне традиционно отмечается
уникальное соседство трех значений словагость: «Понятия врага, чужого (и
чужестранца) и гостя, являющиеся для нас тремя различными семантическими и
юридическими категориями, в древних индоевропейских языках теснейшим образом
связаны» [Бенвенист, 368].
В славянских языках значение ‘враг’ утратилось, однако
выделилось в самостоятельное значение ‘торговец, купец’, ср.
др.-рус.гость‘гость’, ‘чужеземец’, ‘иноземный, приезжий купец, иногда и вообще
купец’ [Срезневский, 569]. Поэтому формально-семантическое расширение данного
гнезда в русском языке происходило в направлении отгость‘приезжий’, ‘чужеземец’
(др.-рус.гостинник‘гость, пришелец, путник’ [СРЯ XI—XVII, IV, 105]), и часть словообразовательных
возможностей реализовалась именно в словах группы «Прием чужих: пришлых, приезжих,
проезжающих». Отсюда др.-рус.гостиница‘дорога’ [Срезневский, 567], смол., сев.-зап.гостúнец‘большая
дорога, тракт; проезжая дорога, по которой ездят чужие, гости’[СРНГ, 7, 93], др.-рус.гостиницаигостиньница‘гостиница’
[Срезневский, 568], гостиньникъ‘содержатель гостиницы’ [Там же, 567], оренб.погóст‘подворье,
постоялый двор на отшибе’ [СРНГ, 27, 309], влад.гостúнник‘слуга, прислужник
в монастырской гостинице’ [Там же, 7, 94]), диал. (без указ.
места)гостúное сено‘плохое, приготовленное для лошадей приезжающих
гостей сено’ [Там же].
Тему приезжих и приходящих продолжают обозначения
заведений, куда приходят своего рода «посетители»: др.-рус.гостиница‘больница’
[Срезневский, 567], ‘странноприимный дом, богадельня, больница’ [СРЯ XI—XVII, IV,
105]. Вероятно, в этом значении словогостиницаявляется семантической калькой с
лат.hospit ~ le‘гостиница, приют, странноприимный дом’, hospitium‘приют, пристанище,
комнаты для гостей’.
Частным случаем «приезжего» предстает и заезжий купец,
торговец: ср. др.-рус.гость‘иноземный, приезжий купец, иногда и вообще купец’
[Срезневский, 569], гостьбьникъ‘гость, купец’ [Там же, 571], гостиньникъ‘торговец’
[Там же, 567], гостити‘торговать, приезжать, ездить с целью торговли’ [Там же, 569],
гостьба‘торговля’ [Там же, 570], гостиное‘пошлина с привозных товаров’ [СРЯ
XI—XVII, IV, 105], гостинники‘вид пошлины’ [Там же], гостинодворец‘купец, торжник,
торговщик, гость, гостинодворец’ [СРЯ XVIII, 5, 194]; в русских народных
говорах — новг.гостить без рубежа‘торговать свободно’ [СРНГ, 35, 219],
Представляемая далее диалектная лексика с корневым
словомгостьделится на две неравнозначные части. Одна из них образована
номинациями, описывающими посещения, другая — лексическими и фразеологическими
единицами, которые обозначают объекты, не связанные с ситуацией гощения.
Гнездо словагость, представленное в русских говорах и
общенародном языке, позволяет обнаружить своеобразный сценарий гощения. Ситуация
включает в себя следующие элементы: актанты, связанные
субъект-субъектными отношениями (гость/гости и хозяин/хозяева), предикаты, которые
называют совпадающие и строго соотнесенные друг с другом по времени реализации
действия актантов (гостить и принимать), сирконстанты (ограниченное время и
определенное место). Поскольку участники ситуации совершают ряд действий
согласно исполняемым ролям, когнитивный сценарий складывается из нескольких
последовательно сменяющих друг друга эпизодов: приход гостя, приветствие гостя
и хозяина, угощение, взаимное одаривание и чествование, выполнение специальных
обрядовых действий, приглашение к ответному визиту, прощание и уход гостя. Они
отражены в языковом материале неравномерно, с разной степенью
детализации.
Гость и хозяин.Участники ситуации — гость и хозяин —
противопоставлены друг другу, разделены «враждебностью», поскольку они ведут
себя исходя из оппозиции «свой — чужой», и одновременно соединены
ритуализованным преодолением этой враждебности, их действия адресно направлены
друг на друга и семиотически нагружены. Субъектом действия и объектом
воздействия попеременно является каждая из контактирующих сторон 1 .
Гость — роль на случай (покидая чужой дом, человек
утрачивает статус гостя), но в этой ситуации — роль главная. Он является
центром события. Вокруг него и с его участием разворачивается основное
действие. Функционал, касающийся принимающей стороны, редко находит отражение в
семантике или во внутренней форме слов рассматриваемого гнезда, называющих
хозяина дома: астрах.госьприимец‘хозяин, гостеприимец’ [СРНГ, 7, 99], ленингр.,
хакас., урал.гостеприúмчивый‘гостеприимный’ [Там же, 92], арх.гостеприúмецигосте-приúмник‘гостеприимный
человек’ [АОС, 9, 390], брян.гостúчный‘любящий принимать гостей’ [СБГ, 4,
50].
В настоящее время утрачено, по-видимому, представление
о гостеприимстве как готовности приветить странника или нищего, которое в
Древней Руси осознавалось как добродетельное, одобряемое в морально-религиозном
смысле и тем самым отличное от радушия к званому и ожидаемому (то есть, по сути,
известному, знакомому) гостю:гостинноприимство‘прием и размещение богомольцев’
[СРЯ XI—XVII, IV, 105], гостеприимствоигостеприятие‘добродетель, состоящая в
принимании в дом свой и угощении странных, бедных и пришельцев, без всякого за
то воздаяния’ [САР, 276], гостеприимный‘любящий гостей принимать, угощать’ и
‘страннолюбивый, любящий принимать в дом свой странных и бедных’ [Там же, 277].
Как известно, в народной культуре есть представление о том, что Бог (либо
святой) может ходить по земле и стучать в дома в виде странника, нищего [СД, 202],
поэтому нельзя было проявить невнимание к незнакомому человеку, пришедшему в
дом нежданным гостем, хотя эти представления, безусловно, коррелируют с
христианской моралью: «Под взаимным влиянием находится народное и церковное
понимание госте-приимства не только как проявление братской любви, которую
христианин должен испытывать ко всем, но и как возможное воздаяние (контекст
“обменных отношений”) за гостеприимство: через гостя-странника признают или не
признают, принимают или отвергают самого Господа; принявшим Гостя воздастся во
время второго пришествия» [Невская, 448].
Гость мог иметь разные облики. Это и приезжий, неместный,
и сосед или односельчанин, который не приходится хозяевам родственником, и
родственник, живущий отдельно и иногда навещающий родных (вят.гость‘родные, посещающие
родных же в праздники’ [СРНГ, 7, 95]).
Диалектные факты, являющиеся обозначениями гостей, многочисленны
и любопытны в словообразовательном плане: свердл.гостевà‘гости’
[Востриков, 10], арх.гостёва‘гости, присутствующие на празднике’ [АОС, 9, 389],
новосиб.погóсти‘гости’ [СРНГ, 27, 309], онеж.гóстник‘гость’ [СРГК,
1, 382], карел.гостёныш‘гость (о детях)’ [Там же, 380], арх.госьё‘гости’ [СРНГ,
7, 99], ленингр.гостéльник‘гость’ [Там же, 91], волог.гостьба[удар.?]
‘гости на вечеринке, каком-либо празднике’ [Там же, 97].
Среди персоналий можно отметить большое число
оценочных наименований гостя, например дериватов с уменьшительно-ласкательными
и экспрессивными суффиксами: арх.гóстейкаигóстелька‘гостья’ [АОС,
9, 389], арх.гостúнушка‘гостья’ [СРГК, 1, 381], карел.гостéюшки(ласк.)‘гости’
[Там же], север.гостéбище‘гость’ (Когда ждать в гости любимое
гостебище?) [СРНГ, 7, 90], пск.гóстейко‘гость’ [Там же, 91], тул., орл.,
ворон., курск., терск., вят., урал.гостёчеки терск.гостёчик‘гость’ [Там же, 92],
волог.гóстенка‘редкая гостья’ (Вы у нас гостенку видели) [Там же], яросл.гóстик‘гость’
[Там же], арх., олон.гóстюшко‘гость’ [Там же, 98], курск.гостúночки‘гости’
[Там же, 94] и др. Эти слова — рефлекс представлений об опасности, которую
несет с собой приход стороннего человека, и свидетельство ритуализованности
приема гостей в народной традиции, в частности подчеркнуто приветливого
обращения к вошедшему в дом.
Слов с негативными коннотациями сравнительно
меньше:немúлующие гóсти‘такие, которые очень не нравятся’ [Там же,
21, 80], онеж.гостúло(пренебр.) ‘гость’ [СРГК, 1, 381] и др. Они
отражают отношение хозяев к «неугодным» гостям — ведущим себя предосудительно
(засиживающимся сверх всякой меры, бесцеремонным) либо неуважаемым: арх., костром.гостёк-Терéнтьюшко‘насмешливое
название и обращение кнезваному и непочетному гостю’ [СРНГ, 7, 91], урал.гостёчек‘о
бесцеремонном, назойливом госте’ (Гость-то хорошо, а вот гостёчки-то беда—
пословица) [Там же, 92].
Особенно значим, по-видимому, момент прибытия гостя.
Лексический материал позволяет выявить, условно говоря, «виды гостей» по
обстоятельствам их появления:
— ближний гость (пришлый) или дальний (приезжий):
арх.гóстья‘приезжая, не местная женщина, девушка’ и ‘о женщине, зашедшей
в дом’ [АОС, 9, 396], яросл.заприéзжиевый (гость)‘приезжий’
(Поштуй-ко-це вы чужих людей, гостей заприезжиев) [СРНГ, 10, 355], волог.гость
с вóзки‘человек, приезжающий на праздник из другой местности’ [СВГ, 1, 126];
— каким путем добрались гости: арх.вéтреный
гость‘в приморских селениях так называют гостя, прибывшего с моря, а не сухим
путем’ [СРНГ, 4, 201];
— в каком составе приехали: карел.артéльные
гóсти‘семья гостей’ [СРГК, 1, 382];
— в какое время приехали: онеж.вшúвые
гóсти‘гости, прибывшие в субботу, когда топят бани’ [Там же], диал. (без
указ. места)впорый гость‘пришедший вовремя, кстати’ [СРНГ, 5, 175], пск., твер.ногдáшний
(гость)‘вчерашний’ [Там же, 21, 265];
— как часто приезжают или приходят: смол.гóсти
неотбúтые‘частые, постоянные’ [Там же, 104], арх.небывáлый
гость‘гость, впервые посетивший кого-либо’ [Там же, 20, 323];
— явились ли они по приглашению или без приглашения:
арх.зы каный гость‘званый гость’ [Там же, 12, 35], орл., смол., арх.зазвáный
гость‘приглашенный куда-либо, к кому-либо, званый гость’ [Там же, 10, 90], карел.навязный
гость‘непрошеный’ [СРГК, 3, 306].
В поле зрения номинатора попадают и обрядовые роли
гостей. Участник любого большого празднества является гостем: перм., арх.гóсти‘участники
свадебного поезда’ [СРНГ, 7, 96], твер.гóсья‘девушка, приглашенная в
гости на святки’ [Там же, 97]. После свадьбы молодые сами отправляются
объезжать родственников и знакомых, становясь таким образом гостями:
яросл.гóрные гóсти‘молодые на другой день после свадьбы’ [Там же,
49]). Отмеченными оказываются отдельные гости, приглашенные для выполнения
поручений, т. е. имеющие своеобразные «должности»; это посаженная мать, посаженный
отец или лицо, отвечающее за передачу даров: новг.гостúницы‘в свадебном
обряде — девушки, привозившие к невесте подарки жениха накануне свадьбы’
[Там же, 93]), волог.коробéйные гóсти/сваты ‘в свадебном обряде —
родственники невесты, которые везут приданое’ [Там же, 14, 345]. Особое место
занимают почетные гости; их выделяют среди прочих и чествуют более, чем других:
нижегор., пенз., сарат.гáрные гóстии нижегор.гáрные(в
знач. сущ.) ‘наиболее почетные лица, участвующие в свадебном поезде’ [Там же, 6,
146], браны(е) гости‘избранные, уважаемые’ [Там же, 3, 150]. Отметим также
номинации, отражающие эмоциональное состояние хозяев, их негативные эмоции, вызванные
событием — ситуацией похорон, например, или свадьбой, ознаменовывающей
расставание с дочерью и уход девушки в чужой дом, где жизнь ее уже не будет
такой беззаботной, как в родительском доме: пск.нежелáнные
гóсти‘в свадебных обрядах — о гостях со стороны жениха’ [Там же, 21,
41], север.нежелáнные гóсти‘о гостях, пришедших на похороны’ [Там
же].
Особую группу составляют обозначения человека, любящего
ходить по гостям: диал. (без указ. места)гостéйник‘охотник ходить по
гостям; приживальщик’ [Там же, 7, 91], калуж., свердл.гостёна‘человек, любящий
ходить по гостям’ [Там же], перм., свердл., урал.погостёна‘человек, который
любит ходить в гости’ [Там же, 27, 309], волог., хакас., якут.гостлúвый‘любящий
ходить по гостям’ [Там же, 7, 95]. Отдельные лексемы обнаруживают представление
о любителе ходить в гости как о бездельнике: вят.гостёна‘человек, не любящий
работать, имеющий привычку часто ходить в гости, гостить’ [СРНГ, 7, 91]. Иногда
в фокус внимания попадает человек, избегающий выходить в гости:
перм.негостлúвый‘не любящий ходить в гости’ [Там же, 21, 6].
Ситуация (событие).Пребывание в гостях обычно
обозначается суффиксальными образованиями от глагольной основыгости-и смыкается
в народном сознании с такими понятиями, как «пир, пирушка», «угощение»:
арх.гостёбаигостёва‘праздник в связи с приходом гостей, угощение’ [АОС, 9, 388,
389], волог.гостéние‘пребывание в гостях’ [СРГК, 1, 380], олон. и
петерб.гостúбище‘пирушка; пребывание в гостях’ [СРНГ, 7, 92], ленингр.гостúбье‘приглашение
и прием гостей’ [Там же], волог.гощéбье‘званое собрание гостей с
угощением, пир’ [СРГК, 1, 383], перм.гостúдьбаигостúтьба‘пребывание
в гостях’ [СРНГ, 7, 92, 95], олон.гостúна‘пребывание в гостях’
[Там же, 93], яросл., арх., олон., новг., перм., волог., вят., костром., влад.гóстьба/гостьбá/
госьбá‘пир, пирушка, угощение, пребывание в гостях, участие в пире, пирушке’
[Там же, 96], арх.гостúная честь‘праздничный стол в доме невесты’ [АОС, 9,
392] и др.
Языковой материал содержит свидетельства того, что для
ситуации гощения значимы категории времени, поскольку это «точечное» событие, обладающее
протяженностью, ограниченное временными рамками, и места, поскольку пребывание
на чужой территории — одно из обстоятельств гощения.
Гощение представлено в языковой картине мира как
имеющее фазы: приход в гости как начало действия — арх., карел., олон., перм.в
гость/гось идти‘в гости’ (Вон Мишко в гось идет) [СРНГ, 7, 96]; пребывание в
гостях как период — волог.во гóсте (быть, находиться)‘в гостях’ [Там же],
курск.в гостúночках быть, побывать‘быть в гостях’ [Там же, 94], олон.гóститать‘гостить’
[Там же]; уход из гостейкак завершение действия —
волог.разгостúться‘отгостить, завершить пребывание в гостях’ [СРГК, 5, 408],
волог., карел.отгостúться‘побывать в гостях; отгостить’ [Там же, 4, 285].
Отметим также, что для русских диалектов характерны
избыточные в лексико-семантическом отношении выражения: костром., волог.гостúть
в гости‘ездить, ходить (приезжать, приходить) в гости’ [СРНГ, 7, 94], арх.гостьбý
гостить‘ходить по гостям’ [Там же, 95] и др.
С точки зрения грамматики интересны также наречия
образа действия: арх.загостúнно (жить)‘в качестве гостя’ [Там же, 10, 25],
вят., свердл., челяб.гостúмо‘в гостях, как гость, гостем’ [Там же, 7, 93],
карел.по-гостúному‘в качестве гостя’ (Лучше, когда по-гостиному приехать,
согласия теперь в семьях нет, вместе плохо жить) [СРГК, 4, 613]. Их
существование обусловлено тем, что гость — это, как уже говорилось, роль, имеющая
временный характер; неслучайно наречия имеют значение «в качестве, в роли
гостя»:Гостимо весело там жить; У внучки был гостимо[СРНГ, 7, 93].
Словогостимоможет выступать в качестве категории состояния:Гостимо мне было[Там
же].
Конструкцииприйти в гости, быть в гостяхивернуться из
гостейявляются общенародными; «в гостях» следует понимать как «в числе гостей»,
«гостем», «в качестве гостя»: предлог «в» употребляется в конструкциях
вродевыбраться в людииидти в гости«для обозначения направления действия, движения…
указывает на предмет или пространство, внутрь которого направлено движение», а
именно «на коллектив или категорию лиц, в состав которых вступает кто», притом
существительное стоит во множественном числе [ССРЛЯ, II, 6—7].
Закономерное для любого события наличие границ
ситуации гощения имеет выход в этикетные нормы. Злоупотребление временем хозяев,
получающее неодобрение в народном сознании, отражено в языковых фактах:
онеж.перегостúться‘пробыть в гостях больше, чем нужно или можно’ [СРГК, 4,
438], нижегор.вы гостья‘человек, слишком засидевшийся в гостях’ (Это не гостья,
а выгостья. Пора бы выгостье и честь знать) [СРНГ, 5, 269].
Регламент посещений.Ритуальное гощение подчиняется
сложившимся традициям и представляет собой упорядоченную систему посещений, которой
придерживаются носители народной духовной культуры.
Специальное время для посещений обычно закреплено за
праздничными днями, когда соседи или родственники традиционно навещают друг
друга:гостёбная неделя‘праздничная неделя, в течение которой гости остаются
жить в деревне, где отмечается престольный праздник’ [АОС, 9, 389], смол.гостúны‘праздновать
что-то, принимая гостей’ [ССГ, 3, 64], карел.гóсьи‘время, обычно зимой, когда
парни приглашают из других деревень в гости родных и знакомых девушек и
устраивают для них вечеринки, гулянья’ [СРНГ, 7, 96], вят.гóсьба‘время
деревенских праздников’ (Как раз подошла госьба, так и не измолотили всего)
[Там же, 97].
В отдельные дни праздничного календаря был, наоборот, нежелателен
приезд гостей (первые дни Рождества, Пасхи, иногда Троицы и др.) [СД, 531];
кроме того, «нежелательным было появление в доме постороннего в момент
выполнения некоторых домашних работ (тканья, снования, замешивания хлеба); в
этом случае отношения гостя и хозяев регулировались с помощью специальных
приветствий, имеющих цель обезопасить хозяйство и достаток от порчи и
возможного урона» [Там же]. Ср. контекст к карел., мурманск.гостúный‘такой,
когда приходят в гости (о дне, времени)’: (Время теперь не гостиное) [СРГК, 1, 381].
Взаимность, очередность посещений — норма для носителя
народной культуры. В обычае поочередного гощения можно видеть еще один факт
обменных отношений [см.: Невская, 447]. Вслед за посещением должен состояться
ответный визит: олон.загáщивать‘побывав у кого-л. в гостях, прожив у
кого-либо на хлебах, бесплатно, отплачивать тем же’ [СРНГ, 9, 357], свердл.отгáщиваться‘бывать
в гостях в ответ на чье-либопосещение’ [Востриков, 12], свердл.отгáщивать‘приглашать
в гости того, у кого гостили’ (Надо ведь отгащивать, а то мы у их загостились)
[СРНГ, 24, 151], свердл.собирать перегáщиванье‘устраивать ответный пир’
[Востриков, 12] и др. Не совсем ясная формулировка значения диал. (без указ.
места)выгáщивать‘выверстывать долг или другое обязательство гощением’
(Он выгостил у нас должок, поквитались) [СРНГ, 5, 264] все же дает
представление о том, что ответное гощение — это обязательство. Несоблюдение
очередности осознается как нарушение нормы:
иркут.загостúться‘неоднократно побывать у кого-либо в гостях, не
приглашая так же часто к себе’ [Там же, 10, 25].
Иногда ответные посещения являются частью сложной
системы, составляющей один растянутый во времени ритуал, как это можно
наблюдать в свадебном обряде: волог., новг., смол.отгóстки‘в свадебном
обряде — взаимные посещения новобрачных, их родителей, других родственников и
приглашенных в день свадьбы и после нее’[СРНГ, 24, 155]. Особое значение имеет
первый после свадьбы приезд молодых к их родителям, в то время как второй и
последующие не маркируются: ленингр.перво гóстьбище‘посещение
молодоженами родителей невесты через неделю после свадьбы’ [Там же, 7, 97], яросл.загáщивание‘приезд
новобрачных к родителям невесты «с местными хлебами» на третий или четвертый
день после брака’ [Там же, 9, 357].
Свидетельством высокой степени формализованности
посещений является то обстоятельство, что лишь отдельные языковые факты
связывают посещения с понятием дружбы; при этом значение имеют взаимные
посещения и долгое пребывание в гостях: волог., олон., костром., яросл.перегáщиваться‘ходить
друг к другу в гости; вести знакомство, дружбу’ [Там же, 26, 64], волог.,
новг., арх., курск., пск., карел., перм., свердл., енис.гостúться‘ходить,
ездить друг к другу в гости, бывать друг у друга в гостях; поддерживать
дружеские отношения’ (Веком мы гостились с има, а нонече перестали) [Там же, 7,
95], диал. (без указ. места)сгостúться‘живя с кем-л. вместе в гостях, привыкнуть
друг к другу, сдружиться’ [Там же, 37, 40]. Любопытно, что гощение, судя
по последней лексеме, может предшествовать возникновению дружбы, а не наоборот.
«Комплексное» посещение с обходом сразу нескольких
домов — способ организации посещений: арх., карел., иркут.обгáщивать‘гостить
поочередно в нескольких, многих домах’ [Там же, 22, 14], арх.огáщивать‘ходить
в гости (ко многим)’ [Там же, 312], амур.пойтú по гостя м‘быть гостем
некоторое время у разных хозяев, переходя из одного дома в другой’ (А зимой
делать нечего, пойду по гостям, чай попью) [ФСРГС, 143].
Поведение в гостях. Пришедший в чужой дом должен
придерживаться определенных норм поведения, в частности проявлять скромность, стеснительность,
сдержанность, хотя прямых предписаний лексический материал не фиксирует. Но
возможность разгульного поведения гостей отражена в арх.огóстить‘побывав
в гостях, учинить беспорядок, нагрязнить’ (Огощено, все открыто, грязь) [СРГК, 4,
142].
Количество гостей. Большое число гостей не имеет в
лексическом материале ни положительной, ни отрицательной оценки, но маркируется
носителем языка: арх.гостевáто, гостúстоигостéльно‘достаточно
много гостей’ [АОС, 9, 389], арх.гóсти на гостейигóсти нá
гости‘о большом количестве гостей’ [СРНГ, 19, 100].
Атрибуты ритуала гостеприимства.Высокая степень
ритуализованности события предопределила разработанную систему этикетных
взаимодействий, подчиняющихся правилам поведения гостей и хозяев. Каждому из
них предписано выполнить ряд «обязанностей»: гость несет дары и благопожелания
хозяевам, реализуя тем самым функции «носителя судьбы», способного «повлиять на
все сферы человеческой жизни», и «подателя благ», а хозяин «стремится как можно
лучше принять гостя, надеясь путем символического договора с высшими
силами, представителем которых является гость, обеспечить свое будущее» [СД, 532].
Дарение гостинцев, подарков. Все в ритуале приема
гостя подчинено задаче нивелировать границу между своим и чужим, и этому же
служит обычай взаимного одаривания: «Суть отношений гостя и хозяина заключается,
как правило, в символическом и реальном обмене дарами» [СД, 533].
Гостинцамиобычно называют подарки, которые гости преподносят хозяевам: моск., калуж.,
тамб., карел., костром., том.гостúнка‘гостинец, подарок; лакомство’
[СРНГ, 7, 93], новг.вгостúнку‘в виде подарка, гостинца, угощения’
(Пряничек кума принесла нам вгостинку) [Там же, 4, 84], арх.гостúнечек‘гостинец,
подарок’ (Молодой парень часто к девушке в гости ходил, Он не так к ней ходил, а
все гостинечки носил) [Там же, 7, 93]. Однако дарение осуществляется обеими
сторонами, поскольку гость не только дарит, но и получает подарки:
камч.выгáщивать(сов.вы гостить)‘получать от хозяина в подарок дорогую
для него вещь, с которой он неохотно расстается’[Там же, 5, 264], диал. (без
указ. места)вы гостить гостúнца‘получить подарок от хозяина’ [Там же].
Таким образом, гостинцы — предметы для взаимного обмена между участниками
ритуального гощения (например, жених и невеста на свадьбе), а также подарки
вообще, не имеющие прямого отношения к пребыванию в гостях (об этом смотри
далее).
Угощение. Значение потчевания как части ритуала
гостеприимства состоит в превращении «чужого» в «гостя» [СД, 531] (наряду с
чествованием и одариванием): «Принуждение гостя к еде — обязательный элемент
поведенческой тактики хозяев» [Там же, 532]. Согласие гостя принять угощение —
залог будущего благополучия хозяев, поскольку, встреченный гостеприимно, он уже
не вправе вести себя как чужой, не вправе быть ни безразличным, ни враждебно
настроенным, ни опасным: олон.гостéбище‘угощение’ [СРНГ, 7, 90], курск.,
смол., дон., олон.гостúть‘угощать’ (Есть ли у Вольгушки каляны орехи, чем
бояр гостити?) [Там же, 94], курск., орл.гостевáть‘угощать гостей’
(Хватит тебе их гостевать) [Там же, 91], дон.пригостúть‘угостить’ (Ну, и
пригостила их) [Там же, 31, 176], свердл.погостúнить кому-л.‘задобрить
подарком, гостинцем’ [Там же, 27, 310].
Нарядность в одежде. Для выхода в гости приберегается
праздничная, лучшая одежда; хозяева также особо одеваются для приема гостей:
карел.по-гостúному‘празднично, нарядно’ (Если в гости пошла, снарядилась
по-гостиному) [СРГК, 4, 613], арх.погостéе‘понарядней’ (Наряжайся, погостее
одевайся) [СРНГ, 27, 309].
Знаки, предвещающие появление гостей. Помимо того что
к приезду гостей всегда готовятся, если о нем заранее известно
(онеж.гóсти на дорóге‘о скором приезде гостей’ [СРГК, 1, 382]), хозяева
вообще всегда находятся в состоянии готовности к их появлению, о чем
свидетельствует разнообразие примет, сообщающих хозяевам о предстоящем событии:
«Появление гостя предвещают бытовые события, а также некоторые особенности в
поведении человека и домашних животных» [СД, 533]. Так, по поверью, гостей
следовало ожидать, если кошка умывается: ленингр., новг.намывáть
гостéй‘предсказывать приход гостей (о кошке)’ [СРГК, 3, 354]. Ср.
арх.Если костыль у кошки холоден — гость будет с дороги, если теплый — будет
гость из своих[СРНГ, 15, 85]. Приметы — свидетельство повышенного
внимания к гостю и самому действу, разворачивающемуся при его приходе. В
семиотическом отношении они предназначены для того, чтобы неожиданное
(способное в силу внезапности быть опасным) сделать ожидаемым, предсказуемым, а
это залог безопасности.
Объекты иных сфер действительности.Рассматриваемое
деривационное гнездо включает слова, семантика которых не отражает
непосредственно ритуал гощения, но связана с ним опосредованно. Данные слова
позволяют выявить коннотативный фон словагость.
Чуждость.Для ситуации гощения характерна
двунаправленность семы ‘чужой’: для гостя чужим является дом принимающего, незнакомая
территория, пребывание на которой подчиняется своего рода «регламенту» и
требует употребления определенных речевых формул, соблюдения традиций и проч.
(как известно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят); для хозяина же
чужим является гость, «пришлый». Однако язык репрезентирует чуждость как
исключительное свойство гостя, т. е. отражает «взгляд» принимающей стороны.
Сема ‘чужой’ обнаруживается в
тул.гостéйка‘бедная женщина, живущая в богатом доме компаньонкой’
[СРНГ, 7, 91] и диал. (без указ. места)нéгость(женск.нéгостья)
‘друг дома, член семьи, свой, близкий дому человек’ (Ко мне негость приехал, сын)
[Там же, 21, 6]. Внутренняя форма слованегость(о сыне) может быть истолкована
именно как «не гость = не чужой = свой». В данном случае чужесть гостя
состоит в его выключенности из круга ближайших кровных родственников. Это лишь
одна из наивно-языковых репрезентаций гостя, неактуальная, например, в лексике
свадебного обряда, где гостями считаются все участники действа, в том числе
ближайшие родственники жениха и невесты.
Нежелательность, внезапность появления или опасность
кого-/чего-л. Болезни, дождь, крысы, галлюцинации, воры становятся объектами
номинации через посредство словагость, поскольку их появление в жизни человека
имеет устойчивые ассоциации с приходом гостей — нашествием, вторжением, опасностью:
иркут.поздний гость‘послеобеденный дождь’ [ФСРГС, 48], сев.-двин.гóсьи‘галлюцинации’
[СРНГ, 7, 96], перм.гость‘вор’ (Гостями зовут, ради шутки или вежливости, недобрых
людей, незваных посетителей, воров, особенно грабителей по Волге) [Там же], урал.гость‘крыса’
(Я прихожу к отцу и говорю: папаня, а гостей у нас сколько! А он говорит:
выводить надо) [Там же]. Именование болезней словомгостьяи далее величание по
имени-отчеству — имитация задабривания пришедшего в дом чужака: волог., олон.гóстьяи
перм.гóсья‘лихорадка’ [Там же, 98], олон.гóстьицаи олон., перм.гóстья‘оспа’
(Гостья идет, гостьица Ивановна, значит, ходит оспа) [Там же, 97, 98].
Проникновение через специальный вход. Стереотипическая
связь гостя с входом/выходом отражена в арх.гостúнное окно‘отверстие в
помещении мельницы, через которое уходят излишки воды’ [АОС, 9, 392], арх.гостúная‘прорубь,
через которую поднимается мотня невода при зимнем лове рыбы’ [СГРС, III, 115].
Ограниченность свободы поведения. Гостю предписано
вести себя определенным образом: «Роль гостя, как правило, достаточно пассивна,
в то время как хозяин ведет себя очень активно. Гость фактически
становится заложником определенных этикетных требований, которым он вынужден
подчиниться» [СД, 532]. Не принято, в частности, злоупотреблять гостеприимством
хозяев: приходить слишком часто или проявлять несдержанность. Эти негласные
предписания зафиксированы через посредство «правой» (исходящей) мотивации. Так,
сдержанность в поведении, стеснительность маркируются в языковой картине мира
как норма поведения в гостях: вост.-казах., прииртыш., том.гостúться‘чувствовать
себя гостем; стесняться’ (Получайте сахар, пышки, не гоститесь) [СРНГ, 7, 95].
А поскольку посещение гостей — всегда заметное событие в череде повседневных
забот, нарушающее обычное размеренное течение жизни, то оно должно иметь место
сравнительно редко, отсюда семы ‘редкий’, ‘уникальный’ у идиом со словомгостьи
его дериватов: арх.хорóший гóсть‘то, что редко наличествует’ (У
нас гостем хорошим не бывает яблоко в избе) [СРГК, 1, 382], гурьев.что-либо в
гостинку кому-либо‘что-либо является редкостью, диковиной для кого-либо’ (Пирог
с красной рыбой не в гостинку нам) [СРНГ, 7, 94], вят.вгостúмои влад., новг.,
орл., курск.вгостúнку‘иногда, изредка’ (Вгостимо-то все хорошо. Хоть
вгостинку, а стакан и мне поднесут) [Там же, 4, 84], ворон.в гостúнку
быть где-либо‘быть, появляться где-либо’ (Хорош гость в гостинку, а то и в
зубах настрянет) [Там же, 7, 94].
Ритуализованность ситуации пребывания в гостях.Эпизоды,
из которых складывается ритуал, а именно элементы устоявшихся традиций, заключающихся
в обмене гостинцами и потчевании гостя, находят отражение в обозначениях
предметов и манипуляций с ними.
Дериваты от словагостьявляются обозначениями всего, что
пригодно для угощения кого-либо, обычно сладостей, притом безотносительно к
гощению: волог.прогостевáть‘хорошо угостить’ (Вот жду внуцьков, надо
прогостевать-то всех, вот и припасу всего) [СРГК, 5, 249], диал. (без указ.
места)гостúнина(собир.) ‘сладости: конфеты, пряники и т. д.’ [СРНГ, 7, 93],
олон.гостúнечек‘гостинец, подарок’ (Стретит дитятко на широкой на уличке,
глупым разумом просить станет гостинечек) [Там же]), урал., зап.-казах.гостúнешный‘предназначенный
для подарка, полученный в подарок’ (Гостинешна булка) [Там же].
Подобием подарка номинатор считает деньги или вещи, вручаемые
в качестве льгот, дополнительной платы, взятки: вят., петрогр.гостúнец‘взятка’
[Там же]. Ср. др.-рус.гостинки‘дарованные льготы, преимущества’ [СРЯ XI—XVII, IV,
105], гостинецъ‘вид платы за оказание каких-л. услуг; добавочная плата
(натурального характера)’ (Пружил да конопатил лодю дал мастеру два
рубля, да два пуда соли дал гостинца) и ‘процент’ [Там же].
Неразрывная связь между хозяином и гостем и их
антагонизм. Несмотря на то, что гость является объектом сакрализации в силу
особых функций, которые ему приписываются, хозяин все же осознается как
«главный в доме», что и запечатлел языковой факт, который обозначает вещь
второстепенной важности, сопровождающую главный, основной объект:
волог.гóсья‘вторая вспомогательная бечева, выпускаемая с судна на помощь
главной, когда в переборах при поднятии судна опасаются за прочность последней;
эту бечеву тянут люди, в отличие от главной, которую тянут лошади’ [СРНГ, 7, 98].
Различия между предписанными гостю и хозяину
действиями передает глаголгоститьсяв переносных значениях, описывающих праздное
времяпрепровождение. Все они закономерно имеют негативную окраску, поскольку
хозяевам не пристало вести себя подобно гостю — отдыхать:
яросл.гостúться‘быть праздным и чваниться’ [СРНГ, 7, 95], волог.гостúться‘заниматься
пустяками; бездельничать’ (Старик-от сидит да гостится со своим гумажкам) [Там
же], прииртыш., том., вост.-казах.гостúться‘проводить время праздно, лениться
(о хозяйке)’ [Там же].
Особое положение гостя. Стремление обеспечить себе
безбедное и благополучное существование, опасение лишиться расположения высших
сил, представителем которых является гость, вынуждают хозяев угождатьгостю, предлагать
ему лучшее. Отсюда восприятие пребывания в гостях как благодатного времени:
карел.гостевáнье‘полнота всех жизненных благ, благодать’ (Сейцас-то не
житьё, а гостеванье) [СРГК, 1, 380].
Таким образом, устойчивость когнитивных структур, лежащих
в основе понятий «гость», «гощение», верифицируется при помощи случаев «правой
мотивации», выявляющих семы, составляющие основу ассоциирования между
фрагментами ритуала приема гостей и объектами из иных предметно-тематических
сфер.
В заключение отметим, что результаты рассмотрения
лексического материала могут быть существенно дополнены этнографическими
сведениями о ритуале гостеприимства, затрагивающими глубинные особенности
ритуальных взаимодействий и делающими видимыми связи между всеми элементами
обрядового сценария. Привлечение этнографического материала позволяет
обнаружить взаимосвязи в информации, расщепленной на отдельные лексемы, и
интерпретировать языковые факты, которые фиксируют когнитивное ядро понятия и
часть этнокультурных смыслов — наиболее устойчивых.
Данное гнездо слов уникально в отношении
семантического членения. Сценарный характер действия обусловил многоаспектность
разработки темы номинатором, который был поставлен перед необходимостью
обозначить каждого участника события, его роль, функции, разрешенные, предписанные
ему и запрещенные действия, а также обстоятельства, в которых происходит
взаимодействие, и даже причины, вынуждающие к строгой регламентированности
сценария. Ресурсами одного гнезда оказываются зафиксированными всевозможные
нюансы представлений носителя народной культуры о гощении, в том числе
аксиологические смыслы, которые чрезвычайно сильны в рассмотренных номинациях в
силу ритуализованности описываемого события.
Примечания
1См. об этом же на материале индоевропейских языков:
«Значение латинского hospes (*ghos-pet-), обозначающего как того, кто
пользуется гостеприимством, так и того, кто его предоставляет, объясняется
скорее как “ipse”, субъект, чем как “хозяин” взаимного долга гостеприимства, обозначаемого
через *ghos(ti)-, в котором оба члена выступают как равные партнеры» [Бенвенист,
345].
Список
литературы
АОС —Архангельский областной словарь. М., 1980— . Вып.
1— .
Байбурин А. К., Топорков А. Л.У истоков этикета :
этнограф. очерки. Л., 1990.
Бенвенист Э.Общая лингвистика / под ред. Ю. С. Степанова.
М., 1974.
Востриков О. В.Опыт этноидеографического словаря
русских говоров Свердловской области. В 5 вып. Вып. 4. Екатеринбург, 2000.
Невская Л. Г.Концепт «гость» в контексте переходных
обрядов // Из работ московского семиотического круга М., 1997.
САР —Словарь Академии Российской. 1789—1794. В 6 т. Т.
2. М., 2002.
СБГ — Словарь брянских говоров. Л., 1976— . Вып. 1— .
СВГ — Словарь вологодских говоров. Вологда, 1983— .
Вып. 1— .
СГРС — Словарь говоров Русского Севера. Екатеринбург, 2001—
. Т. 1— .
СД—Славянские древности : этнолингвист. слов. В 5 т.
Т. 1 / под ред. Н. И. Толстого. М., 1995.
СРГК — Словарь русских говоров Карелии и сопредельных
областей: в 6 вып. СПб., 1994—2005.
Срезневский И. И.Словарь древнерусского языка. В 3 т.
Т. 1. М.,
1989.
СРНГ — Словарь русских народных говоров / под ред. Ф. П.
Филина, Ф. П. Сороколетова. М. ; Л., 1965— . Вып. 1— .
СРЯ XI—XVII — Словарь русского языка XI—XVII в. М., 1975—
. Т. 1— .
СРЯ XVIII — Словарь русского языка XVIII вв. Вып. 5
(Выпить — Грызть). Л., 1989.
ССГ — Словарь смоленских говоров : в 11 вып. Смоленск,
1974—2005.
ССРЛЯ — Словарь современного русского литературного
языка : в 17 т. М. ; Л., 1948—1965.
Толстая С. М.Мотивационные семантические модели и
картина мира // Русский язык в научном освещении. 2002. № 1(3).
ФСРГС — Фразеологический словарь русских говоров
Сибири / под ред. А. И. Федорова. Новосибирск, 1983.
Этимологическийсловарь русского языка / под ред. Н. М.
Шанского. М., 1972. Т. 1, вып. 4 : Г.
ЭССЯ — Этимологический словарь славянских языков :
Праславянский фонд / под ред. О. Н. Трубачева. М., 1974— . Вып. 1— .
Для подготовки данной работы были использованы
материалы с сайта http://proceedings.usu.ru
Дата добавления: 17.06.2012