СОВРЕМЕННОЕ ГЕОПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РОССИИ И УКРАИНЫ. ВЕКТОР РАЗВИТИЯ РОССИЙСКО-УКРАИНСКИХ ОТНОШЕНИЙ
Одна из главных задач данной конференции – поиск концептуальных и методологических подходов к изучению нового состояния российско-украинских отношений в свете нового геополитического положения обоих государств и мира в целом. Представляется логичным и необходимым оценить применимость того исследовательского базиса, который предлагают основные западные геополитические школы и направления. С их позиций мы попробуем взглянуть на проблему современного геополитического положения России и Украины и оценить перспективы российско-украинских отношений.
Различные исследователи современной геополитики используют разные основания для классификации возникающих гипотез, теорий и школ. Можно встретить классификации, в основе которых лежит субъектный принцип – по тому государству или региону, где зарождаются или развиваются концепции (англо-американская, французская, японская, российская и т. п. ). В других случаях используется объектный принцип – все теории разделяются по тем географическим целостностям, которые выступают центрами силы или объектами приложения геополитического интереса исследователей (мондиализм или теории, обосновывающие однополярность будущего мироустройства, евразийство, атлантизм и др. ). Мы бы предложили подход, согласно которому современные геополитические концепции группируются на основе анализа объяснительных оснований построения теоретических конструкций. Согласно такому подходу, большинство областей, в которых ведутся поиски новых подходов в геополитике, можно подразделить на три условных направления или парадигмы: – политико-экономическая, – этно-культурная, – стратегическая.
Не вдаваясь в их детальный анализ, представим их основные характеристики в максимально обобщенном виде (табл. 1). Мы сознательно упростили и редуцировали содержание упомянутых направлений и упомянули имена лишь самых референтных, с нашей точки зрения, их представителей. Таблица 1. Основные параметры современных направлений западной геополитики Направления (парадигмы) Представители Объяснительная основа Главные субъекты геополитики
Главные геополитические процессы их сущность и направленность Геополитическая экономия Дж. Агню Циклические экономические процессы
Геополитикоэкономические районы разных уровней, ядро-полупериферия-периферия Глобализация – как экономический процесс центростремительной направленности. Фрагментация – как экономический процесс центростремительной направленности. Этно-культурная парадигма С. Хантингтон К. Санторо Этно-культурная идентичность Цивилизации, нации, международные организации и союзы
Глобализация – как экономический процесс центростремительной направленности. Фрагментация – как этнокультурный процесс центробежной направленности. Стратегическая парадигма З. Бжезинский Стратегическое целеполагание, политическая прагматика государства, международные организации и союзы
Глобализация – как экономический, ценностный и стратегический процесс центростремительной направленности. Фрагментация – как этнокультурный и стратегический процесс центробежной направленности.
Попробуем на основании положений данных направлений западной геополитики оценить современное состояние и перспективы российско-украинских отношений. Схема оценки будет следующей. Во-первых, исходя из представлений каждого направления, мы постараемся оценить сравнительное геополитическое положение обоих государств в современном мире, определить их реальное или потенциальное положение по отношению к центрам глобальной силы. Во вторых, на основании такого экспресс-анализа мы попробуем описать возможные варианты развития российско-украинских отношений. Каждый из таких вариантов мы оценим по его геополитическим последствиям. Для простоты будем оценивать эти последствия лишь по трем критериям:
потенциальному изменению глобальной политической роли России и Украины; возможности проведения самостоятельной политики; экономическим преимуществам для обеих стран. Геополитическая экономия
В основе этой парадигмы лежит представление о том, что глобальные политические отношения в современном мире определяются экономическими доминантами. Одной из основ геополитической экономии является представление о существовании так называемых длинных волн (больших циклов) экономического развития Кондратьева. Политические (а точнее – политико-экономические) отношения различных регионов между собой чаще описывают в терминах “ядро-полупериферия-периферия” [1 ? ?? ?? ? ?? ?? ? ?? ?? ?? ?? ? ? ?? ?? ?? ? ? ?? ?? ?? ?? ? ?? ?? ?? “? ?? ?” – “? ?? ?? ” ? ?? “? ?? ?? ?? ?” (? ? ? ?? ?? ? ? ? ?? ?? ?? ?? ?? ?? ?? ? ?? ?? ?? ?), “? ?? ?? ?? ?? ” ? ?? ?? ? ? ?? ?? ?? “? ?? ?? ?? ?? ?”. ]. Различия между этими понятиями лежат в отношениях властвования (господства)-подчиненности (зависимости). Часто можно встретить определения ядра как региона (территории), эксплуатирующей периферию, а полупериферии – как территории, способной эксплуатировать периферию, но одновременно эксплуатируемой ядром.
Согласно представлениям направления геополитической экономии, и Россия, и Украина принадлежат к государствам, где преобладают процессы, характерные для полупериферии и периферии. В обоих государствах периферия характеризуется преобладанием внутренней периферии – эксплуатируемые внутригосударственными ядрами регионы находятся в пределах собственной государственной территории. У России все же существует внешняя периферия, простирающаяся, главным образом на государства СНГ, включая регионы Украины. У Украины внешняя периферия практически отсутствует и перспективы ее возникновения значительно слабее. Логика геополитической экономии приводит, таким образом, к заключению, что при сохранении нынешнего состояния “открытой” экономики, полностью включенной в глобальную экономику, и Россия, и, в большей степени, Украина – будут управляться из центров глобальной силы, расположенных в зонах мирового ядра. Три региона глобальных ядер сейчас очевидны – США, Западная Европа и Япония. Наиболее влиятельными в российско-украинских отношениях сегодня являются интересы первых двух из них.
Каковы же варианты и геополитические перспективы развития российско-украинских отношений в этом контексте? Попробуем их рассмотреть. Необходимо оговориться, что приводимые ниже сценарии и перспективы – не более, тем теоретические конструкции, построенные на анализе соответствующих концепций. Мы сознательно не даем оценки реальной возможности того или иного пути развития событий. Цель подобного изыскания проста – задать параметры для более глубокого исследования перспектив развития российско-украинских отношений. Итак, каковы же перспективы, исходя из логики геополитической экономии?
1. Если Россия и Украина сохранят неизменной свою позицию в глобальной системе “центр-периферия”, то возможны следующие пути:
и Россия, и Украина геоэкономически и геополитически будут сориентированы на один глобальный центр силы и будут зависимы, главным образом от его интересов. Потенциально такое положение может предполагать наличие почвы для геополитического партнерства на основе поддержки “своего” центра силы (скажем, Западной Европы или США) против другого или других. Однако такое взаимное партнерство не будет предполагать ни взаимозависимости, ни единой системы отношений – все главные мотивы общей геополитической деятельности будут привязаны (опосредованы) интересами “своего” центра силы. Каковы же возможные геополитические последствия такого сценария для России и Украины? Проследим их по обозначенным выше критериям:
неизбежное ограничение возрастания геополитической роли обоих государств сдерживание ее конкурирующими интересами глобальных центров силы; ведение самостоятельной политики крайне затруднено;
возможные экономические преимущества в условиях контролируемой экономики. Россия и Украина станут зависимы от разных глобальных центров силы. Такой вариант несет с собой почву для конфликта или, по крайней мере, – для наличия устойчивых противоречий между этими государствами. Возможные геополитические последствия этого варианта практически аналогичны предыдущему. Весьма характерным для различных по своему происхождению российских геополитических концепций, выступает различная мера экономического изоляционизма. Эта ситуация, помимо прочего, означает противостояние с глобальными центрами экономической и политической силы. Если предположить, что такой вариант развития событий возможен, то Россия и Украина могут проводить эту политику либо вместе, либо одно из государств может оставаться полностью в орбите мировой экономики. В первом случае такое объединение объективно способно укрепить автаркистские тенденции. Геополитически это может означать: возрастание геополитической роли в связи с потенциальным конфликтным состоянием с мировыми лидерами; самостоятельная совместная политика;
экономические потери, особенно на первом этапе, проблемная экономика на неопределенный период.
В случае, если одно государство сделает ставку на ограниченную или полную автаркию, а другое – нет, то конфликт между ними неизбежен. Наибольшие шансы на развитие в изоляции имеет более обеспеченная ресурсами Россия. В этом случае максимально возможная интеграция России и Украины возможна по опробованной в Прибалтике модели “государства на входе” (“gateway state” по Соулу Коэну). Украина может получать дополнительные дивиденды от превилигированного положения проводника между Россией и остальным миром. Эта роль может быть как политически нейтральна, так и антироссийской.
2. Согласно используемой логической схеме, возможен вариант, при котором изменяется геополитикоэкономический статус одного из двух государств. В России или Украине зарождается и развивается регион ядра, находящийся на более высоких стадиях циклов Кондратьева. В этом случае может появиться новый фактор тяготения между экономикой и политикой России и Украины. Возрастание взаимозависимости и взаимное тяготение возможно только при условии, что периферия нового ядра распространяется на экономическое пространство обоих государств. В современных условиях, унаследованных от централизованного взаимозависимого социалистического хозяйства предпосылки такой интеграции максимально готовы. Каковы возможные геополитические последствия такого сценария?
очевидна возможность возрастания глобальной геополитической роли; повышается степень самостоятельности политики; возможен экономический рост. Этно-культурная парадигма.
Данное направление появилось как своеобразный ответ на все более набирающую популярность политико-экономическую парадигму. Объединяющим признаком работ данного направления является представление о том, что наиболее существенным фактором современного и будущего устройства мира выступает не столько экономика, сколько этно-культурное разнообразие и соответствующая идентичность.
Наибольшую известность в этой области получила концепция американского ученого Сэмюэла П. Хантингтона. В своей известной статье “Столкновение цивилизаций” он вводит новую переменную в глобальные политические отношения – цивилизационный раскол. Согласно Хантингтону, не правы те исследователи, которые утверждают, что окончание “холодной войны” означало полную и окончательную победу Запада и его ценностей, таких как абсолютизация рынка и либеральной демократии, во всем мире и образование однополярного мира. Помимо традиционных факторов, рассматривавшихся западной геополитикой – военно-стратегической и экономической составляющей, – в конце XX века наблюдается повышение значимости еще одного фактора. Целый ряд исследователей отмечает усиление политической роли националистических и религиозных течений, основанных на росте значения культурной и исторической идентичности.
С точки зрения Хантингтона, Западу стоит в ближайшее время ожидать формирования геополитической оппозиции со стороны уже существующих и формирующихся цивилизационных идентичностей, которые могут образовать собственные региональные союзы на основе общих ценностей, отличных от Запада. Начинается новая эра в мировой политикt, характеризующаяся столкновением Запада с незападными цивилизациями. Именно между ними и будут пролегать линии геополитических напряжений. Он выделяет 8 цивилизаций, которые способны потенциально сформировать свое собственное представление о мировой политике: – западная или атлантическая, – лавянско-православная, – конфуцианская, – японская, – исламская, – индуистская, – латиноамериканская, – (возможно) африканская.
Целый ряд отечественных и западных исследователей полагает, что нельзя переоценивать значение и силу цивилизационной идентичности. Эти авторы склонны в большей степени подчеркивать роль национальной или этнической составляющей политической идентичности. По их мнению, при определенных условиях различия в национальных интересах будут “расталкивать” религиозно-цивилизационные общности. На такую опасность указывает, в частности, итальянский исследовательКарло Санторо. Смена геополитических эпох, которую мир переживает в настоящее время, связанные с ней общественные кризисы и катастрофы в целом ряде регионов должны, по его мнению, привести к активизации националистических сил и движений. Регионы, наиболее подверженные этому риску, расположены главным образом на периферии и полупериферии мировой экономики. Наибольшую вероятность подъема национального самосознания и национализма К. Санторо видит в регионах, составлявших бывший так называемый Восточный блок. С его точки зрения, многочисленные локальные конфликты, которые возникнут на этой основе, подтолкнут мир форсировать формирование мирового правительства.
Что следует из положений данной парадигмы для исследуемого нами вопроса? Поскольку упомянутые концепции этой парадигмы исходят из различных позиций, рассмотрим из по отдельности.
Если предположить, что прав С. Хантингтон и цивилизационная идентичность окажется более значимым геополитическим фактором, то Россия и Украина (возможно, с определенными существенными оговорками) оказываются цивилизационно противопоставлены в первую очередь интересам соседних Западной и Мусульманской цивилизаций. Если предположить, что такое противопоставление выльется в реальные политические результаты, то это будет означать, что Россия и Украина неизбежно должны будут интегрироваться на основе определенной меры автаркии. Последствия такого процесса в геополитическом смысле аналогичны рассмотренным в предыдущем разделе сценарию изоляционистского развития.
Если же более правы те, кто считает, что этническая идентичность сильнее цивилизационной, и что на ее основе способна формироваться международная политика, то это может означать следующее. Основным механизмом политики становятся центробежные силы, не только расталкивающие государства, но и угрожающие их целостности и самому существованию. Особенно подвержена этим рискам Украина, где потенциальные националистические претензии охватывают большую часть территории государства и имеют большую напряженность. Возможные последствия такого сценария: минимизация международного статуса; зависимая политика;
крайняя нестабильность как экономических, так и политических процессов. Стратегическая парадигма.
Отличительным признаком данной парадигмы выступает отчетливо выраженный приоритет конкретных политических интересов какого-либо субъекта глобальной политики над общенаучными интересами. Задачей таких исследований в первую очередь выступает выработка рекомендаций внешнеполитической стратегии для обеспечения максимального благоприятствования интересам какого-либо государства, регионального союза или политического института. Их отличает, как правило, выраженное целеполагание и прагматический расчет.
Наибольший интерес в данном контексте, пожалуй, представляют собой работы американского политика и исследователяЗбигнева Бжезинского, в прошлом – помощника президента США по национальной безопасности. Публикации З. Бжезинского интересны хотя бы потому, что именно в них как правило содержатся прогнозы или сценарии развития геополитической ситуации в мире. Геополитические построения З. Бжезинского откровенно американо-центричны. Автор не скрывает, что главным мотивом большинства из них является стремление выработать стратегическую линию поведения США на глобальной политичсекой сцене с целью достижения максимального благоприятствования интересам этой страны. В последних работах Бжезинского США и Россия никак не попадают по одну сторону баррикад. Роль Украины в этом противостоянии однозначна – усиление позиций Америки против интересов России. Роль Украины в этом подчинении даже не вторична. Бжезинский предполагает возможным формирование к 2010 г. стратегического партнерства Франции, Германии, Польши и Украины для сдерживания как Британского, так и, в первую очередь, Российского геополитического потенциала. Очевидно, что интересы Украины в таком “партнерстве” будут стоять на четвертом месте. Бжезинский открыто подчеркивает особую роль Украины для контроля за геополитическим положением России. Не имеет особого смысла анализировать геополитические последствия такого сценария для России. Для Украины же это может означать:
ограниченность возрастания роли в мире (возможно – только по отношению к России); невозможность ведения самостоятельной политики;
контролируемый с Запада экономический процесс, возможно некоторое улучшение экономической ситуации, затруднена экономическая конкуренция. Выводы
Нетрудно заметить, что большая часть рассмотренных сценариев (точнее умозрительных схем) базируется на наиболее вероятном сочетании разнонаправленных векторов российской и украинской политики и усиления зависимости от мировых центров силы.
Вариантов, при которых возможно возникновение долгосрочного базисного фактора тяготения в перечисленных схемах – два:
Формирование новой пространственной системы “центр-периферия” на едином экономическом пространстве. Это возможно только на основе положительной геополитикоэкономической динамики развития этих стран и на качественно (технологически и экономически) новом уровне.
На базе усиления представлений об общей идентичности. В современных условиях это представляется не самым перспективным. Для молодой украинской государственности формирование и поддержка новой национальной идентичности представляется задачей приоритетной. Условия, при которых возможно возвращение к подъему привлекательности в Украине общей украино-российской идентичности могут быть следующие: появление общего очевидного “врага” или угрозы;
усиление взаимной привлекательности, главным образом, экономической.
Перечисленные выше подходы и сценарии, конечно, не являются ни единственно возможными, ни наиболее вероятными. Они представляют собой теоретические конструкции, наиболее обсуждаемые и, на наш взгляд, логичные. Мы сознательно не рассматривали сочетание упоминавшихся факторов, полагая, что это может быть задачей для более прикладных исследований. Автор Р. Ф. Туровский МГУ им. М. В. Ломоносова, Москва