В наши дни профессиональный спорт – это прежде всего бизнес. Вокруг спорта сосредоточены огромные финансовые ресурсы, без которых невозможно было бы вообразить себе проведение Олимпийских игр, чемпионатов мира, других крупных спортивных турниров. Очевидно, что без финансовой поддержки бизнес-сообщества, без новых технологий, без прогрессивных научных знаний спортсмены не смогли бы достигнуть таких высоких спортивных результатов, какие они имеют сейчас.
XIX зимние Олимпийские игры в Солт-Лэйк-Сити 2002 г. принесли Международному олимпийскому комитету выручку в размере 13 905 млн долларов США, из которых 443 млн составил оборот от продажи прав на трансляцию. По оценке Международного олимпийского комитета Организационный комитет Олимпийских игр в Афинах только от продажи прав на трансляцию получит не менее 960 млн долларов США, что составляет приблизительно 60% операционного бюджета этих Олимпийских игр. Средства, полученные Международным олимпийским комитетом от проведения Олимпийских игр, являются основным источником его доходов. Примерно 92% из этих средств идет на финансирование национальных олимпийских комитетов, международных спортивных федераций и организационных комитетов Олимпийских игр.
Одним из прямых последствий становления спорта как самостоятельного бизнеса неизбежно стало значительное увеличение числа так называемых “спортивных” споров. Спортивные споры имеют место как на национальном, так и на международном уровне. Понятно, что точной статистики о количестве спортивных споров, рассмотренных государственными или третейскими судами, ни в одной стране, в том числе в России, не существует. Однако показательной может быть практика Спортивного арбитражного суда (от англ. Court of Arbitration for Sport / фр. Tribunal Arbitral du Sport), который находится в г. Лозанне (Швейцария). В тексте данной статьи во избежание путаницы автор будет называть данный суд международным спортивным Арбитражем. Только в период с 1986 по 2002 г. в данный суд было передано 398 исковых заявлений, из которых по существу было рассмотрено 221. При этом особый рост количества рассмотренных дел произошел за несколько последних лет.
Круг сторон спортивных споров чрезвычайно широк. Ими могут быть как непосредственно спортсмены и спортивные организации, так и компании, не имеющие прямого отношения к спорту, такие как телевизионные и радиовещательные каналы, спонсоры, агенты, производители спортивных товаров и т.д.
По предмету спортивные споры можно условно подразделить на четыре группы. Во-первых, это споры, касающиеся исключительно коммерческой стороны правоотношений в области спорта. Во-вторых, это споры между спортсменами и спортивными организациями, связанные с вопросами найма и трудоустройства спортсменов. В-третьих, это споры между спортивными организациями в отношении распределения между ними функций и полномочий. В-четвертых, это споры по поводу дисциплинарных санкций, применяемых спортивными организациями к своим членам и участникам – индивидуальным и коллективным.
В силу целого ряда объективных причин, которые будут описаны ниже, третейский суд в отношении внутренних спортивных споров и международный Арбитраж в отношении международных спортивных споров стали признанными и широко используемыми альтернативными способами осуществления правосудия. В соответствии со ст. 11 Гражданского кодекса РФ защиту нарушенных и оспоренных прав осуществляет суд, арбитражный или третейский суд.
Необходимо отметить, что термины “третейский суд” и “арбитраж” (англ. – arbitration; фр. – arbitrage) являются юридическими синонимами и в зарубежном праве воспринимаются как “суд”, в котором спор рассматривается судьей(судьями) -посредником.
Как известно, основой любого третейского разбирательства является третейское (арбитражное) соглашение. В этой связи в настоящее время особый интерес вызывает правовое обоснование распространения действия третейского соглашения на профессиональных спортсменов как отдельных субъектов правоотношений в области профессионального спорта. С одной стороны, третейские соглашения могут содержаться в гражданско-правовых договорах, заключаемых спортсменами. С другой стороны, третейский способ рассмотрения споров может применяться в связи с профессиональной деятельностью спортсменов. В настоящей статье дана юридическая оценка действительности таких третейских соглашений.
Третейские (арбитражные) соглашения со спортсменами, содержащиеся в гражданско -правовых договорах. Коммерческие правоотношения в области спорта за последние 30 лет приобрели договорную форму, которая свойственна обычному деловому обороту. Все чаще встречаются договоры со спортсменами или спортивными организациями об оказании спонсорской поддержки. Общие условия таких договоров по своей сути являются стандартными и близки к тем, которые могут содержаться в других видах гражданско -правовых договоров. К таким условиям в равной степени относятся оговорки о передаче возможных будущих споров в третейские суды. Третейские соглашения можно увидеть в договорах между спортсменами и спортивными организациями о медицинском обслуживании, порядке проведения тренировок, рекламе и т.д. Наличие привязки к определенным специфическим отношениям, связанным со спортом, не исключает данные споры из числа гражданско-правовых. В этом плане данные споры ничем не отличаются, к примеру, от споров, связанных с деятельностью участников валютного рынка или рынка ценных бумаг. В силу п. 2 ст. 1 Закона “О третейских судах в Российской Федерации” по соглашению сторон в третейский суд может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений.
Как было указано выше, сторонами третейского соглашения могут быть как юридические, так и физические лица. При этом для физических лиц не обязательно наличие статуса предпринимателя без образования юридического лица. Это особенно важно, так как, несмотря на то что согласно Закону “О физической культуре и спорте в Российской Федерации” от 29 апреля 1999 г. под профессиональным спортом понимается именно предпринимательская деятельность, цель которой – удовлетворение интересов профессиональных спортивных организаций, профессиональных спортсменов и зрителей, профессиональная деятельность спортсменов регулируется непосредственно трудовым законодательством. По всей видимости, авторы указанного закона имели в виду, что профессиональный спорт является предпринимательской деятельностью только для спортивных организаций, но не для профессиональных спортсменов, так как ст. 25 вышеуказанного закона предусмотрен специальный вид трудового договора с профессиональными спортсменами – контракт о спортивной деятельности. Закон “О третейских судах в Российской Федерации” не содержит специальных положений, представляющих дополнительные гарантии справедливого третейского разбирательства более слабым с процессуальной точки зрения сторонам, в отличие от нового шведского закона “Об арбитраже”, в соответствии в которым третейское соглашение между коммерческой организацией и потребителем может быть заключено только после возникновения спора. Поэтому по действующему российскому законодательству профессиональные спортсмены не имеют приоритетного статуса в отношении коммерческих или спортивных организаций, являющихся их контрагентами, и не могут оспаривать действительность правомерно заключенного ими третейского соглашения.
Вопрос о действительности третейских соглашений, включенных в гражданско -правовые контракты со спортсменами, должен решаться с учетом положений гражданского законодательства об общих условиях о договорах и ст. 7 закона “О третейских судах в Российской Федерации”. Из этого следует, что третейский суд компетентен самостоятельно рассмотреть вопрос о наличии или отсутствии между сторонами действительного третейского соглашения и вынести соответствующее решение, так называемая доктрина автономности (самостоятельности и независимости) третейской оговорки, а государственный суд не должен принимать к рассмотрению споры, в отношении которых есть третейские соглашения. Если же договор заключен не непосредственно спортсменом, а спортивной организацией, членом которой он является, то третейское соглашение в этом договоре не будет иметь прямого действия в отношении спортсмена. Для того чтобы спортсмен стал стороной такого третейского соглашения, спортивная организация должна обеспечить его письменное согласие.
При выборе третейского способа разрешения споров стороны могут выбрать между постоянно действующим третейским судом или третейским судом для разрешения конкретного спора (арбитраж ad hoc). Стороны не ограничены в праве выбора третейского суда. Если спор имеет международный характер, т.е. его стороны находятся в разных государствах, то таким третейским судом может быть Арбитражный суд международной торговой палаты, Лондонский международный арбитражный суд или международный спортивный Арбитраж. Следует отметить, что в последнее время арбитраж ad hoc часто встречается в спортивных спорах. Такой вид арбитража предусмотрен, к примеру, соглашением между Национальной хоккейной лигой США (англ. National Hockey League (NHL)) и Международной федерацией хоккея на льду (англ. IIHF).
Международный спортивный Арбитраж, арбитражная стандартная оговорка которого применяется и для коммерческих споров, пока не занимает лидирующих позиций среди международных коммерческих арбитражных судов. Возможно, что со временем ситуация изменится. Ведь Международный спортивный Арбитраж является единственным специализированным в данной области международным третейским судом. В список его членов входит более 200 арбитров из разных стран мира, среди которых есть известные и выдающиеся юристы, в том числе и в области коммерческого арбитража. Когда в 1983 г. у Хуана Антонио Самаранча и Кеба Мбае возникла идея создания международного спортивного Арбитража, МОК стоял на пороге отказа от идеала любительского спорта и предполагалось, что коммерческие споры станут основной угрозой для олимпийского движения. Их ожидания, к счастью, не оправдались, так как основная масса дел, которые рассматривает данный суд, связана с обжалованием спортивными субъектами дисциплинарных решений спортивных организаций. Одной из возможных причин медленного роста количества коммерческих споров, передаваемых в международный спортивный Арбитраж, является определенное недоверие бизнес-кругов к данному третейскому суду, основанное на стереотипе, что данный третейский суд создан прежде всего для защиты интересов спорта и продолжает сохранять свою финансовую и административную зависимость от Международного олимпийского комитета. Этот стереотип связан с решением Федерального суда Швейцарии от 15 марта 1993 г., которое было вынесено по апелляции спортсмена -конника Эльмара Гунделя. В данном решении был подтвержден статус Спортивного арбитражного суда как независимого и полноценного третейского суда, однако также было высказано пожелание реформировать данный суд для того, чтобы сделать его формально более независимым от Международного олимпийского комитета. Сейчас деятельность Спортивного арбитражного суда финансируется Международным спортивным арбитражным советом (МСАС), который, в свою очередь, был учрежден Международным олимпийским комитетом. Еще одна попытка оспорить решение международного спортивного Арбитража по мотивам его необъективности и ангажированности МОКом была предпринята российскими лыжницами – Л. Лазутиной и О. Даниловой. В декабре 2002 г. они подали апелляцию на вердикт САС, обвинивший их в применении запрещенного препарата -дарепоэтина на зимних Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити 2002 г. Решением Федерального суда Швейцарии от 23 мая 2003 г. данная апелляция была отклонена, что поставило юридическую точку в сомнениях по поводу беспристрастности и независимости международного спортивного Арбитража.
Третейские соглашения со спортсменами, содержащиеся в трудовых договорах. По российскому праву трудовые договоры не относятся к гражданско-правовым. Согласно ст. 25 Закона “О физической культуре и спорте в Российской Федерации” отношения между профессиональным спортсменом и его работодателем – спортивной организацией, основанные на контракте о спортивной деятельности, регулируются не гражданским, а трудовым законодательством. Законодательство России относит рассмотрение трудовых споров к исключительной компетенции государственных судов общей юрисдикции. Из этого следует, что третейское соглашение, содержащееся в трудовом договоре со спортсменом, не имеет юридической силы. В отличие от российского законодательство некоторых зарубежных стран, таких как США, Бельгия, Франция и др., допускает включение в трудовые контракты третейских соглашений. По мнению автора, представляется целесообразным внесение изменений в действующее законодательство, в частности в Закон “О физической культуре и спорте в Российской Федерации”, в части возможности включения третейских соглашений в контракты о спортивной деятельности с профессиональными спортсменами. Основываясь на зарубежном опыте, такие третейские соглашения могли бы быть полностью оправданы еще и потому, что в большинстве федераций по видам спорта в качестве структурных подразделений действуют дисциплинарные (апелляционные, арбитражные и пр.) комитеты – так называемые квазиарбитражные органы, уполномоченные уставами или регламентами федераций рассматривать в досудебном порядке споры, в том числе и вытекающие из контрактов о профессиональной спортивной деятельности. Уже известна практика российских судов общей юрисдикции, которые оставляют без рассмотрения иски спортсменов по трудовым спорам, если в регламенте спортивной федерации имеется положение о досудебном порядке рассмотрения споров в структурном комитете федерации. По мнению автора, такой подход вполне обоснован.
Третейские соглашения, содержащиеся в регламентах спортивных организаций. Исторически в зарубежном праве места проведения спортивных соревнований рассматриваются как особые зоны, на которые не распространяется юрисдикция государственных судов. Такой подход основан на необходимости в кратчайшие сроки определить победителя соревнований. Предоставление спортсменам или другим заинтересованным лицам возможности оспаривать решения судей имело бы крайне негативные последствия для спорта. На законодательном уровне непредставление судебной защиты в отношении требований, основанных на спортивном судействе, закреплено в ст. 1062 ГК РФ. Такие требования связаны с организацией игр и пари или с участием в них и поэтому не подлежат судебной защите, за исключением требований лиц, принявших участие в играх или пари под влиянием обмана, насилия, угрозы или злонамеренного соглашения их представителя с организатором игр или пари.
В то же время за спортсменами всегда признавалось право обжаловать решения спортивных организаций об отказе в допуске к участию в соревнованиях, дисквалификации, назначении штрафов и применении иных дисциплинарных санкций, так как такие решения могут иметь далеко идущие последствия как для самих спортсменов, так и для широкого круга третьих лиц. Особое место занимают случаи обвинения спортсменов в применении запрещенных препаратов – допинга.
Очевидно, что обращение в государственные суды для решения конфликтов между спортсменами и спортивными организациями не соответствует интересам ни первых, ни вторых. В некоторые спортивные споры вовлечены верховные органы мирового спортивного движения, такие как Международный олимпийский комитет и Мировое антидопинговое агентство (англ. World Anti-Doping Agency), которые пользуются особым правовым статусом международных организаций.
К основному недостатку рассмотрения споров в государственных судах можно отнести длительный срок судопроизводства, в то время как сроки и годы в спорте особо скоротечны. С момента подачи искового заявления до вынесения окончательного решения проходит несколько лет. На это время спортсмен порой лишается возможности осуществлять свою профессиональную деятельность; после же вынесения долгожданного судебного вердикта спортсмен может отправляться на “заслуженную пенсию” по возрастным показателям. Определенный вред деловой репутации спортсмена или спортивной организации может быть нанесен публичностью судебного разбирательства. Продолжительность судебных процессов неизбежно ведет к существенному возрастанию расходов для сторон, вовлеченных в судебную тяжбу. Стоимость адвокатских услуг на Западе варьируется от 300 до 600 долл за час работы адвоката, независимо выступает он в суде или у себя в офисе знакомится с документами. Только в редких случаях присужденные судами компенсации покрывают фактически понесенные сторонами расходы. Очевидно, что как спортсмены, так и спортивные организации не склонны тратить значительные финансовые средства на судебные разбирательства, понимая, что они могли бы быть более эффективно использованы на развитие спорта. Плюс ко всему этому государственные судьи не имеют достаточного опыта в рассмотрении спортивных споров. Это объясняется тем, что правоотношения в области спорта по большей части регулируются не нормативно -правовыми актами, а локальными (внутренними) документами (регламентами, положениями, инструкциями) спортивных организаций или внутренними убеждениями, основанными на практике и обычаях, сложившихся в отдельных видах спорта.
В силу вышеизложенных причин в сфере спорта, как профессионального так и спорта высших достижений, явное предпочтение отдается альтернативным формам разрешения споров, среди которых первое место занимают третейские суды. Только третейское разбирательство делает возможным в короткие сроки получить окончательное, обязательное для всех сторон спора решение, которое при необходимости может быть исполнено в принудительном порядке. Однако как в России так и на международном уровне практика обращения в государственные органы за принудительным исполнением решений третейских спортивных судов немногочисленна. Это объясняется в первую очередь тем, что спортивные организации обладают куда более эффективным способом “административного” воздействия на лиц, отказывающихся подчиняться решению третейского суда. Не исключено, что с дальнейшим развитием третейских процедур обращение с иском в государственный суд будет рассматриваться исключительно как крайняя мера или даже как злоупотребление правом.
Как свидетельство широкого признания третейского способа разрешения споров почти все международные спортивные федерации по видам спорта, признанным Международным олимпийским комитетом, включили в свои правоустанавливающие документы (уставы, конституции) положения о третейском порядке рассмотрении споров. Ст. 15 Конституции Международной ассоциации легкоатлетических федераций гласит: “1. Все разногласия, возникающие в рамках этой Конституции, должны в соответствии с ее положениями быть апеллированы в Высший суд по вопросам спорта в Лозанне (CAS). 2. Апелляция в САS должна производиться в соответствии с правилами САS, действующими в настоящее время, при условии, что САS всегда обязан подчиняться статьям этой Конституции и истец должен заполнить заявление об апелляции в течение 60 дней после того, как решение, по поводу которого подается апелляция, будет сообщено национальной федерации в письменной форме. 3. Решение CAS является окончательным и обязательным для всех сторон и обжалованию не подлежит. Решение вступает в силу немедленно, и все национальные федерации должны предпринять все необходимые меры для его выполнения. Основным законодательством, действующим при подаче такой апелляции, является законодательство княжества Монако, и арбитраж проводится на английском языке, если только стороны не пришли к другой договоренности.” Только в отношении применимого права княжества Монако данная федерация является исключением из сложившейся практики, так как практически все международные спортивные федерации имеют свои штаб-квартиры в Швейцарии и поэтому избрали для рассмотрения споров материальное право этой страны. Такие третейские соглашения охватывают также и споры между международными федерациями и национальными федерациями. В большинстве из них в качестве третейского суда назван международный спортивный Арбитраж в Лозанне, регламент которого предусматривает в качестве применимого швейцарское право.
В России ряд спортивных организаций включили в свои регламенты положения о рассмотрении споров в Спортивном арбитражном суде при автономной некоммерческой организации “Спортивная арбитражная палата”. Данный третейский суд является сравнительно молодым, он был учрежден летом 2003 г. под руководством ректора МГЮА, доктора юридический наук, профессора О.Е. Кутафина. В основу его создания была положена модель международного спортивного Арбитража с учетом особенностей статуса третейских судов согласно российскому законодательству. Международный спортивный арбитраж своим письмом от 22 января 2004 г. официально одобрил создание первого в России третейского суда, специализирующегося на спортивных спорах.
Содержащиеся в регламентах спортивных организаций третейские соглашения охватывают широкий круг лиц. В первую очередь данные соглашения обязательны для самих спортивных организаций и для их непосредственных членов. Существует практика присоединения к данным третейским соглашениям и профессиональных спортсменов.
В индивидуальных видах спорта профессиональные спортсмены присоединяются к третейским соглашениям через подписание заявок на участие в соревнованиях, организаторами которых выступают спортивные федерации. В командных видах спорта заявки от лица спортсменов подаются их клубами. В тексте заявок содержатся в том числе и положения, подтверждающие согласие спортсменов на урегулирование споров в определенном третейском суде в соответствии с процедурой, установленной в регламенте такого суда.
Указанный способ заключения третейского соглашения путем присоединения вполне объясним. В случае отказа спортсменов от подписания документов в установленных спортивными организациями формулярах спортсмены не допускаются к соревнованиям, по крайней мере к тем, которые проводятся соответствующей спортивной организацией.
В этой связи некоторыми юристами высказывалось сомнение в действительности таких третейских соглашений. По их мнению, вынуждение спортсменов на подписание третейских соглашений, содержащихся в заявках на участие в спортивном мероприятии, нарушает основополагающий принцип добровольности волеизъявления сторон и тем самым делает такие соглашения недействительными.
Данная позиция, по мнению автора, оспорима, что подтверждается практикой международного спортивного Арбитража по ряду рассмотренных им дел. Третейские соглашения, заключенные спортсменами путем присоединения к третейским соглашениям в правоустанавливающих документах спортивных организаций, были оставлены в силе на том основании, что представители спортсменов, которые являлись истцами, не представили каких-либо доказательств злоупотребления спортивными организациями своим доминантным по отношению к спортсменам положением. По мнению арбитров, один только факт отсутствия у спортсменов возможности настаивать на ином порядке разрешения потенциальных споров, например на государственном суде или на ином третейском суде, не должен рассматриваться как определяющий. Более того, в данных делах спортсмены не аргументировали, почему третейский суд не является для них предпочтительным форумом по сравнению с государственными судами. Не исключено, что арбитры могли прийти к противоположным выводам, но такая возможность чрезвычайно мала в силу объективных причин. В практике спортивных организаций существует гораздо больше обратных примеров, когда третейское соглашение было бы спасительной возможностью для спортсменов, которые были вынуждены отстаивать свои интересы в судах и, несмотря на удовлетворение требований, чувствовали себя проигравшими.
Подобные арбитражные решения имеют прецедентное значение для деятельности палат ad hoc международного спортивного Арбитража. В соответствии со ст. 74 Олимпийской хартии все споры, возникшие во время или в связи с Олимпийскими играми, должны быть разрешены исключительно международным спортивным Арбитражем в соответствии с Арбитражным кодексом по спортивным вопросам. Данное арбитражное соглашение становится обязательным для всех подписавших декларацию на участие в Олимпийских играх. В форме декларации прямо указано, что ее подписание означает согласие с порядком рассмотрения споров, который установлен в Олимпийской хартии. Так, перед Олимпийскими играми в Атланте в 1996 г. большая группа спортсменов и их представителей заявила о своем отказе от дачи согласия на передачу споров на рассмотрение палаты ad hoc международного спортивного Арбитража в связи с тем, что она фактически была навязана. Однако, когда Олимпийские игры были открыты, Международный олимпийский комитет получил подписи от каждого спортсмена-участника. Должно быть, спортсмены осознали, что их шансы на отмену возможных необоснованных и неправомерных решений спортивных организаций гораздо выше в случае обращения в международный спортивный Арбитраж, нежели в государственный суд. Также очевидно и то, что отказ от подписания третейского соглашения может поставить под вопрос участие в Олимпийских играх не только отдельных спортсменов, но и полностью сборных команд, чего не может себе позволить ни одно государство.
Уменьшить риск возникновения споров или претензий относительно действительности третейских соглашений, подписанных спортсменами путем присоединения, возможно при соблюдении ряда обязательных условий, касающихся формы, содержания и момента заключения таковых.
Примером решения проблем, связанных с действительностью третейского соглашения по кругу лиц, может послужить практика российского Спортивного арбитражного суда, п. 5 ст. 4 Регламента которого предусматривает, что третейское соглашение о разрешении спора по договору, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному формуляру в целом, действительно, если такое соглашение заключено после возникновения оснований для предъявления иска.
Заключение. В настоящий момент спортивное право лишь претендует на место в отраслевой правовой системе. Так, спортивное право пока не включено в Общероссийский классификатор специальностей высшей научной квалификации ОК 017-94 (ОКСВНК) от 1 июля 1995 г., и поэтому оно не преподается на систематической основе в юридических вузах как самостоятельная дисциплина. Отсутствуют как законодательная база, так и достаточное количество юридической литературы на данную тему. Если еще не сложилась правоприменительная практика по самым общим вопросам деятельности третейских судов, то говорить об этом применительно к спортивным спорам тем более преждевременно. Вместе с тем за рубежом уже накоплен богатый опыт рассмотрения спортивных споров как государственными, так и третейскими судами. Он, без сомнения, мог бы быть использован и в России, что сделало бы итоги рассмотрения спортивных споров более предсказуемыми и обеспечило бы российским спортсменам возможность отстаивать свои спортивные победы в том числе и в судебных процессах.