Сравнительныйанализ мифологического образа «божественного напитка»
Даннаяработа является попыткой провести сравнительный анализ общего для рядамифологий образа: воздействующего на эмоциональное состояние человека напитка,получаемого из некоего растения. В нартском эпосе адыгов это санэ, в древнегреческих мифах – нектар, в древнеиранских источниках – хаома, в древнеиндийской Ригведе – сома.
Этаработа не может претендовать на сколько-нибудь серьёзный научный уровень.Прежде всего, вследствие поверхностности исследования. Основными источникамисведений стали Мифологический словарь (Москва, 1992 г., научное изд-во«Большая Российская Энциклопедия», «Лада-МАКОМ», 760 с.) и рассказ о появленииу нартов растения санэ и напитка санэху из сборника «Нартхэр» (изд. 2-е,дополненное, Нальчик, 1995 г.,560 с.). Таким образом, даже в сравниваемых мифологических эпосах затронут лишьнебольшой, уже квинтэссированный на поверхность, пласт информации. Адействительно серьёзное научное исследование по данной тематике требуетглубокого, в т.ч. лингвистического, проникновения в источники. Также может бытьцелесообразным гораздо более широкий охват известных мифологий. Тема«божественного питья» присутствует в сказаниях множества народов земного шара.Отдельный интерес может представлять исследование подобной темы в мифах народовКавказского региона.
Итак, санэ: согласно началу сказания («Тхьэхэмя санэхубжьэр»// «Нартхэр», с.с. 37-39), на вершине горы Iуащхьэмахуэ (можно даже сказать, «в сердце вершины» — «Iуащхьэмахуэ и щхьэгум») ежегодно проводилось санэхуафэ – «питие напитка санэху». Это было мероприятие тхьэпэлъытэхэ – «Мэзытхьэ, Амыщ,Тхьэгъэлэдж, Созрэщ, Лъэпщ сымэ». Последнее слово может указывать наприсутствие других тхьэпэлъытэхэ, ноне обязательно.
Слово тхьэпэлъытэхэ весьма интересно. Слово тхьэ означает в адыгском языке «бог».Теоретически, оно может расшифровываться с адыгского (например, «нас несущее»).Или, во всяком случае, восприниматься в подобном значении, хоть и наподсознательном уровне[1].В то же время, древнегреческое тхаос(thaos, соврем. theos) такжеозначает «божество». Однако в предании о санэупотреблено слово тхьэпэлъытэхэ.«Пэлъытэ» можно перевести двояко: «равный кому-то, чему-то», «сравнимый скем-то, чем-то» либо «близкий к кому-то, чему-то», «тот, на ком чьё-то особоевнимание». Что ни говори, а разница между «богоравен» и «любим Богом» весьмасущественная. В каком же смысле употребляли это слово наши предки? Вопросоткрыт.
Теперьобратим внимание на состав и порядок перечисления присутствовавших на санэхуафэ «тхьэпэлъытэхэ». Первый –«божество» леса, второй – покровитель скота, третий – флоры и фауны (во всякомслучае – сельскохозяйственных злаков). Следующий, Созрэщ, которого составителисборника «Нартхэр» характеризуют в примечании как «божество» семьи и очага, впреданиях также фигурирует в качестве покровителя походов и путешественников иплодородия. Последним назван Лъэпщ, покровитель кузнечного дела и, возможно,медицины.
Санэхуафэ проводится у Псатхьэ –«божества» души (для адыга весьма созвучно ещё и с водой). Т.е., «сердцевершины Iуащхьэмахуэ» – это «местоПсатхьэ».
Изсловосочетания «илъэс къэсыхукIэ»можно предположить, что санэхуафэпроводилось на рубеже нового года. Вероятно, это был новый год, связанный сосменой зимы весной, из сельскохозяйственного цикла. У то ли «богоравных», то ли«Богом любимых» организаторов санэхуафэсуществовал обычай – приглашать наиболее мужественного из обитающих на земле, иугощать его рогом напитка санэху (санэхубжьэ) ради (за здоровье) «ходящихпо земле человечков» — цIыху цIыкIухэ.
Очереднымкандидатом, по рекомендации Тлепша, был выбран юный Сосрыкъуэ. Передприведённым Сосрыкъуэ выступает Псатхьэ, который называет содержимое санэхубжьэ хмельным (воздействующим насознание) напитком-фадэ и заявляет, что у обитателей земли такого напитка нет.Это «тхьэхэм я фадэ» – «хмельной напиток богов».
ВпечатлениеСосрыкъуэ от выпитого напитка было – очень вкусно и оживляет кровь. Он попросилещё. Далее следует пример демократичности традиций. Глава и хозяин мероприятия(если следовать терминологии адыгского этикета: бысым и тхьэмадэ в одном лице) Псатхьэ возражает, говоря, чтодавать приглашённому гостю больше одного рога – нарушение обычая. Но так какдругие поддерживают просьбу Сосрыкъуэ, он предоставляет им свободу действий,ещё раз выразив свою позицию.
Сосрыкъуэобращает внимание на кадку (бочку?), из которой черпают санэху – Тхьэ КIадэ. Онне увидел её дна, а увиденное его то ли поразило, то ли он смысла не уловил («ащIы умылъагъуу, плъагъур къегуэщIыкIыу»).Пояснения Сосрыкъуэ даёт Тхьэгъэлэдж. Он рассказывает, что в низу кадки («илъащIэм») лежит (употреблён глагол «хэлъ», означающий«лежать среди чего-то») семя растения санэ– санэ жылэ. Он растится силоюТхагаледжа, прорастает и в нём сила, крепость напитка санэху.Выслушав это, Сосрыкъуэ, делая вид, что заглядывает в кадку, приближается кней, и, со словами «Фадэ, что вы пьёте, пусть будет фадэ для цIыху цIыкIухэ», сбрасывает на землю.
Упав наземлю, кадка разлетелась, содержавшееся в ней санэ выпало в нартскую землю (Нарт Хэку). Семена, достигнув земли,проросли в ней. Увидев ростки санэ,нарты отнесли их к Сэтэней-гуащэ. Бывший у неё Сосрыкъуэ распознал растение,назвав его «хмельным напитком богов». Сэтэней положила его в кадку и накрылавалуном – абрэмывэ. Не прошло и года, как появившийся санэху скинул абрэмывэ с кадки. Попробовав напиток, нартыпочувствовали оживление крови («гу жан хъуахэщ»). С тех пор они сталиизготовлять санэху и учредилиежегодное санэхуафэ.
Преждечем переходить к сравнению, подведём некоторые итоги.
1) изсемени растения санэ в специальнойкадке благодаря тому, что составляет силу тхьэпэлъытэ Тхагаледжа на вершине Iуащхьэмахуэ – месте обитания Псатхьэ – шёл постоянныйпроцесс превращения, преобразования растения в напиток санэху.
Тот жепроцесс стал происходить и в обычной кадке на земле нартов в течение некоторогосрока (возможно, устраивание санэхуафэраз в год связано с тем, что именно год требовался для появления напитка израстения). Не упоминается, чтобы кто-то делал санэху – он появляется сам.
БлагодаряСосрыкъуэ, растение санэ и напиток санэху появляются в стране нартов. Такжеучреждено санэхуафэ – как у тхьэпэлъытэхэ на вершине Iуащхьэмахуэ. Характерно, что свои санэхуафэ нарты, судя по сказаниям, предпочитали проводить навозвышенных местах.
2)появление среди нартов напитка санэхуи связанного с его употреблением обычая санэхуафэзнаменует определённый этап в «нартской истории». Благодаря хитрости ирешительности одного из нартов, у них появляется фактически украденное у тхьэпэлъытэхэ растение, источник«божественного» напитка[2].Сами нарты называют санэху «хмельнымнапитком богов», и это, видимо, только побуждает их к его употреблению. Получивсанэху, нарты сочли себя вправеучредить ритуальный обычай, подобный имеющему место у их покровителей — обычай санэхуафэ. Из эпоса видно, что этотобычай имел для нартов огромное общественное значение: это был ежегодный общийсбор, совет, принятие важных решений. С санэхуафэсвязаны некоторые важнейшие события нартского эпоса (смерть того жеСосрыкъуэ, например).
В этойсвязи стоит обратить внимание на 2 момента.
Во-первых,характер взаимоотношений нартов и тхьэпэлъытэхэ.Последние являлись для нартского народа покровителями, причём реальными,появлявшимися среди нартов и действовавшими ради их благополучия. Разве чтоПсатхьэ был далёк – на вершине Iуащхьэмахуэ.Характерны мотивы, по которым тхьэпэлъытэхэприглашали на свои санэхуафэ«ходящих по земле человечков» — чтобы, вкусив «хмельного напитка богов», шли ирассказывали своим сородичам об этом «чуде». Это был фактор, культивирующийпочтение к тхьэпэлъытэхэ,собирающимся на Iуащхьэмахуэ. Сосрыкъуэвообще-то эту иерархическую нить, возможно, оборвал. Целесообразно поискать вэпосе упоминания о том, приглашался ли кто-нибудь на Iуащхьэмахуэвыпить санэху после выходки Сосрыкъуэили там этот обычай вообще прекратился, в связи с отсутствием самого растения. Атакже – не упоминаются ли какие-нибудь санкции в отношении нартов, Сосрыкъуэ состороны тхьэпэлъытэхэ. Ведь,возможно, данное сказание свидетельствует начало «звездного часа» нартов и ихконечного упадка – божественный обычай стал человеческим институтом, вокругкоторого зиждется общественная жизнь нартов.
Составителисборника «Нартхэр» рассказы о Сосрыкъуэ поставили в самое начало. Остальныеосновные герои – «ровесники», современники Сосрыкъуэ или действуют после него.Сосрыкъуэ вообще особый персонаж нартского эпоса. С его именем связаны дела,имевшие большое значение для всех нартов (спасение зерна Тхагаледжа,возвращение огня, предотвращение вражеского нашествия и т.д.), он присутствуетв вариантах сказаний о гибели нартов (Млечный Путь – след копыт коня Сосрыкъуэ,ускакавшего за нартским счастьем; Сосрыкъуэ, ворочающийся в земле, мотивывесеннего пробуждения природы и т.п.). В то же время, Сосрыкъуэ обособлен отостальных нартов. Это наглядно видно в сказаниях о его рождении и гибели.Появившийся из камня, на который села Сэтэней, встретившись взглядом с нартскимпастухом на другом берегу Псыжь, чьим сыном он был, не считался ли ончужеродцем? Вспомним пророчества Бырымбыху, негативного шаманического образа,тем не менее, предрекавшей (-го) гибель нартам из-за чужака Сосрыкъуэ.Вспомним, что вражда к нему нартов стала причиной гибели Сосрыкъуэ. Да и самСосрыкъуэ предстаёт в эпосе отнюдь не однозначно позитивным героем.Противоречив его образ и противоречиво отношение нартов к нему.
Интересно,что имя этого героя принято переводить как «сын камня». Но так ли это? Тольколи так? Среди нартов в некоторых сказаниях упоминается имя «Сос», но без какойбы то ни было привязки к Сосрыкъуэ, действующего в тех же сказаниях. Аегипетский историк эллинистического периода (1 век н.э.) Манефон, рассказывая олегендарном завоевании древнего Египта некими гиксосами, указывает, что «гиками» на своём священном языке ониназывали царей, а словом «сос» в просторечии назывались пастухи (эти сведенияприводятся у римского историка иудейского происхождения Иосифа Флавия в «ПротивАпиона», цит-ся по «Века в хаосе», И.Великовский, пер. с англ., изд-во «Феникс»,Р.-на-Дону, 1996 г.,с.79). Пастух, посмотревший на Сэтэней, назван в тексте сказания «нартхэм я Iэхъуэ», «нарт Iэхъуэ»- «нартским пастухом», «пастухом нартов». Но просто «нартом» он не назван.Пастухом же у нартов мог быть и не нарт.
Почемуименно противоречивая фигура Сосрыкъуэ связана с преданием о санэху?
Интереснобыло бы попытаться выявить в нартском эпосе слой «до Сосрыкъуэ» (и,следовательно, до появления среди нартов санэхуи санэхуафэ). В самом эпосе дажепри простом просмотре сборника «Нартхэр» можно заметить некоторые отголоскинекоего «старшего» эпического слоя. Например, упоминания об учителе Тлепша поимени Дэбэч в сказании о том, как Сосрыкъуэ обзавёлся конём и оружием.Возможно, деяния Сосрыкъуэ, особенно такое «основополагающее» как «добытие» санэ (в связи с учреждением санэхуафэ), знаменуют собой рубеж«приёма эстафеты» героями основного сохранившегося у адыгов ядра нартскогоэпоса от предыдущих героев (например, тхьэпэлъытэхэ).В сказе о том, как последний нарт повстречался с адыгом, говорится, что нартбыл великаном по сравнению с современным человеком. Так же как сами нарты были«человечками» — цIыху цIыкIухэ — поотношению к тхьэпэлъытэхэ.
В целяхсравнения обратимся сначала к мифологии древнегреческой. В данном случае речьидёт о нектаре – «напитке богов».
Вдоступных источниках (вышеуказанный «Мифологический словарь», а тж. «Легенды имифы Древней Греции» Н.А.Куна в издании «Легенды и сказания Древней Греции иДревнего Рима» под ред. А.А.Нейхардта, М., изд-во «Правда», 1987 г.) не приводятсякакие-либо сведения о нектаре либосвязанные с ним истории. Он упоминается в паре с амброзией – «пищей богов»[3].
Амброзией и нектаромобносят богов на их пиршествах на горе Олимп юная дочь Зевса Геба иодарённый бессмертием сын царя Трои Ганимед. Разносчиками могут выступать идругие персонажи.
Такимобразом, не имея возможности исследовать собственно тему нектара в древнегреческой мифологии, констатируем, что «напитокбогов» под названием нектар фигурируетв древнегреческой мифологии и употребляется на пирах богов на горе Олимп,возглавляемых верховным божеством Зевсом.
Теперьобратимся к мифологии древнеиранской.
Мифологическийсловарь, с.582: хаома, хаума – авест.от hav — «выжимать» — в иранской мифологии обожествлённыйгаллюциногенный напиток, божество, персонифицирующее этот напиток, и растение,из которого его изготовляют. Все три образуют несомненное единство. Культ хаомы восходит к древнеиранскомупериоду».
Наиболееполные данные о хаоме содержатся вАвесте (главной книге зороастризма), преимущественно, в «Хом-Яшт» («Яште охаоме»// «Ясна»,9). «Следыобнаруживаются и в иных иранских традициях. Высказывается мнение, что, покрайней мере, часть скифов и сарматов почитала хаому».
Другоеназвание хаомы в Авесте – мада (какова этимология этого слова?).
«Растётдрево жизни хаома у подножия мировойгоры Хукарья, посреди озера Варукаша или рядом с ним, у источника Ардви,его охраняет рыба Кара («Бундахишн», «Ментог-и Храт»).
Изописания процесса изготовления мифологической хаомы – напитка и из русского перевода его названия следует, чтопитье получалось вследствие «выжимки» растения. «Выжимавшие» хаому становились родителями героев –победителей чудовищ, законодателей и т.п. В Авесте «вся древнеиранскаясвященная история строится как результат последовательных выжимок хаомы».
Авеста– памятник зороастризма. «Мифология» предшествующего периода предстаёт в нейчерез призму этой религиозной традиции. Поэтому вышеприведённая версия«древнеиранской священной истории» основана на беседе Заратуштры с Хаомой.
«Заратуштравосхваляет хаому (речь идёт о напиткеи отчасти о божестве Хаома) за то, что она, опьяняя, воодушевляет,дарует силу страсти, способность к обороне, здоровье, целительную силу, рост,мощь, распространяющуюся на всё тело, знание. Благодаря этим дарам Заратуштрапобеждает вражду всех враждебных дэвов и смертных. Хаома характеризуется также как прекраснейший из всегоматериального мира, бледно-жёлтый, золотистого цвета и с гибкими побегами (этоуже о растении), хороший, прекрасно и правильно созданный, оказывающий приятноедействие, врачующий, победоносный, творец, свободный в силу своей мощи, онпрепятствует смерти, побеждает вражду, ложь, лучше всего приготавливает путьдля души, даёт силу упряжке лошадей в состязании, счастливых сыновей иисполненное верой потомство родителям, святость и знание прилежно занимающимся,супруга и покровителя девицам. Хаому-божество почитают как господина,властителя общины, округи, дома, просят устранить вражду недоброжелателей,покусительства рассерженных, отнять силу из ног, вырвать уши, разрушить дух уобладающих двумя преступлениями (?). Его призывают ударить оружием по телужёлтого дракона, разбрызгивающего яд, грозящего гибелью в мировой закон – Ашу;ударить по телу разбойника, лживого человека, того, кто разрушает жизнь, того,кто не помнит веру в ашу. Хаома прогнал из своего царства Кересану,уничтожавшего всё, что растёт и препятствовавшего изучению священных текстов[4].Хаома опоясался данным ему Маздой (в зороастризме – повелитель добра и света)изготовленным духами, украшенным звёздами, и стал поддержкой и опоройсвященного слова и веры в Мазду».
Возможно,такое глобальное место в древнеиранской религиозной традиции Хаома занимал ещёс индоарийских времён, так как место божества в космогонии и напитка – в культе[5],у древнеиранской и древнеиндийской традиций практически идентичны (см. ниже о соме в древнеиндийской мифологии).Заратуштра же, как полагают современные исследователи, реформируя иранскуюрелигиозную систему, реформировал и культ Хаомы. Ряд обычаев (например,жертвоприношения животных) ушли в прошлое.
«КультХаомы не пережил древнеиранскую эпоху, лишь на иранской периферии (а иногда,видимо, и за её пределами, но там, где было сильно влияние иранских традиций)сохранялись кое-где и в вырожденном виде его следы и само слово хаома. В настоящее время напиток хаома, изготавливаемый из эфедры,используется в некоторых обрядах парсов и гебров» (тогда как же можно говорить, что он исчез?).
Воздержимсяпока от замечаний и анализа, перейдём к мифологии древнеиндийской.
Мифологическийсловарь, с.с.507-9: сома – от глагола«выжимать», в древнеиндийской мифологии божественный напиток и божество этогонапитка (позже и луны) – Сома Павамана («очищающийся»). По числу упоминаний в«Ригведе» сома стоит среди богов натретьем месте (после Индры и Агни)».
Сходствос хаомой дало исследователям основаниясчитать культ сомы индоарийскогопроисхождения. О существовании подобных образов в доарийских мифах Индии неупоминается.
«Вдревнеиндийской религиозной практике приготовление сомы составляло содержание особого ритуала. Стебли (растение точноидентифицировать не удаётся) вымачивали в воде, выжимали с помощью давильныхкамней, процеживали через сито из овечьей шерсти, разбавляли водой, смешивали смолоком или ячменём и разливали по деревянным сосудам. Питьё сомы(видимо, галлюциногенного напитка) вызывало экстатическое состояние. Сому жертвовали богам, особенно Индре,полагая, что она даёт бессмертие и силу для подвигов. В «Ригведе» сообщается,что сома происходит с неба, но растётна земле, на горах, его мать – Синдху (?), у него сочный, обильный молокомстебель, он называется «ванаспати» — «господин лесов».
«НебесныйСома (персонифицированный образнапитка) не всегда чётко отличим от сомы- напитка. Сома как бог наделяетсясотнями эпитетов («всевозбуждающий», «всезнающий», «небесный», «возлюбленный»),говорится о его силе, славе, мудрости, оружии. Сома – господин мира, царь мира, бог над всеми богами, господиннеба, первый творец. Он носит небо и родитель неба; вместе с тем он – дитянеба; небо и земля несут его, и он же носитель земли, господин вод, рождён каксолнце. Находясь над всеми мирами, озирает творение богов и людей, заставляетсиять солнце, входит как друг в океан, соревнуется с солнцем и т.п. Сома связан с законом (он – господинзакона), приносит богатство, счастье, жизненную силу, еду, находит путь,приводит воду, увеличивает блага, приходит на помощь, награждает певцов, одаряяих мастерством. Сома удаляет болезни,побеждает неприятеля, убивает чудовищ, поражает злоречивых».
Каквидно, божество сомы, как и божество хаомы, предстаёт на глобальном уровне,«творцом материальных благ» и вдохновителем героев.
В эпосеСома стал локапалой(божеством-хранителем-покровителем) северо-востока (не является ли Кавказский регион северо-востоком для Индостана?). В«Ригведе» упоминаются лишь отдельные мотивы: Сома принесён орлом (для Ману – первого жившего на земле человека,прародителя человечества) или соколом с высочайшего неба, со скалы, где он былукрыт; его рождение было на высоте; его открывают (как взращённого Парджаньейбыка, его приводит дочь Сурьи (см ниже),его приводят гандхарвы); Сома находитна небе напиток богов; он поражает Вритру (чудовище), в битве с которым онучаствует на стороне Индры». Индра, кстати, сам вспоен сомой. Божество Сомывыступает словно бы посредником между небом и землёй. В некоторых вариантахмифов говорится, что во власть СомеБрахмой отданы планеты, звёзды, растения, жертвоприношения, жрецы. Сома первым совершает обряд посвященияна царство (раджасуя). Уже в ведийский период в текстах видна связь сомы с луной, которая вообще считаетсяпокровительницей растений.
Невдаваясь в глубины очень богатой древнеиндийской эпической традиции,ограничимся констатацией некоторых, на наш взгляд, очевидных фактов.
Виндоарийском фольклоре, составившем основной компонент ядра того, что сегодняназывают древнеиранской и древнеиндийской мифологиями, существовал сюжет о«напитке богов», производившемся из одноимённого растения. Сохранившеесяназвание производно от глагола «выжимать» (в толковании современныхисследователей). Исконно ли оно? Что означает слово «мада»? Слово санэ может быть связано с глаголом«сэн», «сеяться». Этимология слова «нектар» мне неизвестна.
Интересноотметить, что в мифологических традициях древних Ирана и Индии галлюциногенный(как оценивают его эффект исследователи) напиток отличают от хмельного.Примечательно, что в древнеиндийской мифологии просто хмельной напитокназывается сурья (вспомним адыгское сырэ – сейчас так называют пиво). Именнодочь божества грозы, дождя и плодородия (вспомним Тхагаледжа) Паджраньи по имениСурья привела Сому в виде быка,выращенного её отцом (исходя из образа Паджраньи, это можно расценивать как«сыновность» Сомы по отношению кПаджранье).
Возвращаяськ истории сомы-хаомы, необходимозаметить, что есть «напиток богов» из мифологии, а есть исторический,употреблявшийся в ритуалах жрецов. Растение, из которого производился первый, сземными не идентифицируется. То же самое, судя по всему, можно сказать и овтором – для современных исследователей. Хотя в его отношении существуютразличные предположения исследователей, основанные, возможно, на составеупотреблявшегося в ритуалах напитка в поздние времена.
Еслиобратимся к нартскому эпосу и древнегреческой мифологии, то увидим, чтоизвестные лишь в мифах, не ставшие субъектами земной ритуальной традиции санэ[6]и нектар оказывали воздействие,подобное хмельным напиткам, а вот сома-хаомахарактеризуется как галлюциногенный напиток. Судя по поведению некоторых героевдревнеиндийских сказаний после употребления сомы,это может быть справедливым. Но всё же подобный эффект может быть следствиемсостава того напитка, который употреблялся в реальной истории, в отношениимифов могла произойти позднейшая по сравнению с архаическим ядром интерполяция.Вопрос, возможно, заслуживает дальнейшего исследования.
Чтообщего между рассмотренными в данной работе растениями?
Оставимпока в стороне нектар. И санэ, и хаома, и сомапроизрастали на горе. И санэ, и хаома, и сома упали с неба на землю, но в индоарийской мифологии они приэтом стали доступны богам и мифическим героям, находясь в укромном месте. Внартском эпосе санэ стало достояниемнартов. Но и в индоарийской традиции есть сюжеты о том, как растение попало вруки первых людей (ведический Ману и Йима из древнеиранского эпоса), выжавшихего.
Внартском эпосе растение санэ инапиток санэху стали субъектамиобычая санэхуафэ – как мы ужеговорили, возможно, «знаменующего» новый этап общественного развития нартов. Вдревнеиранской и древнеиндийской традициях хаомаи сома стали субъектами культа нетолько в эпосе, но и в реальной жизни. В нартском эпосе санэху остался «оживляющим кровь» напитком, а хаома и сома в своихэпосах превратились в «божественное питьё», употребление которого ведёт кчудесам. К тому же, в древнеиндийской и древнеиранской мифологических традицияхпоявилось персонифицированное божество, воплотившее «огромную силу» этоговыжатого из этого растения напитка по изменению реальности. А деяния этогобожества в качестве мифического героя можно сравнить с подвигами великихнартов, только в глобализированном, в силу развитости религиозной космогонии,масштабе (значении). Этой же религиозной традицией, в которую перешёл и вкоторой долгое время развивался первоначальный индоарийский эпос[7],можно объяснить и трансформацию божества хаомыи сомы и значения употребления ихсока в функцию поддержания мирового порядка, сохранения и преумноженияблагочестия (см. выше).
Вданном контексте сделаем то, что, возможно, следовало сделать ранее – обратимсяк тому, что из себя представляют сами источники, из которых извлечены сведения.
Сведенияо хаоме известны по книгам Авесты –основной книги зороастрийской религии. Сведения о соме – по Ригведе, одном из основных писаний ведийской религиииндийских ариев, а также по последующей, развивавшейся в Индии, эпическойтрадиции.
Такимобразом, сведения о хаоме и соме дошли до нас в интерпретациирелигиозно-культурных систем, богатых текстами и устным преданием, в которыхобраз растения и напитка из, очевидно, архаического эпоса получил долгое ивариативное развитие.
А вот санэ и санэху – это образы эпоса, остававшегося неизменным на протяжениимногих веков. Сохранявшийся только в устной передаче, он, в то же время,согласно мнению исследователей, не изменился в своём сюжетном ядре, а его«неповреждённость» свидетельствуется в том числе и архаичным языком сказаний.
Такжеможно отметить, что нартский эпос – это не священная история, как в случае савестийской и ведийской традициями. Во всяком случае, не такая история. Нарты –легендарные герои для ряда кавказских народов. Но истории о них – это как будтоистории отдельного цикла, замкнутого. Мотивы могут развиваться в народномфольклоре, но нартский эпос – это самодостаточный комплекс, как бызафиксированный. Возможно, санэ сталназываться виноград вследствие того, что его сок так же превращается в«оживляющий кровь» напиток сам по себе, а не вследствие специальных процедур.Возможно, что в языческих обрядах горских народов Кавказа использовалисьнапитки, «аналогичные» санэху и«земная» история такого питья не сопоставима с древнеиндийским и древнеиранскимвариантами лишь в силу отсутствия аналогичной традиции письменности игосударства.
Тем неменее, можно предположить, что именно благодаря своей исторической неизменностинартский эпос сохранил наиболее архаический вариант предания о растении инапитке, как и весь эпос в целом, гораздо менее мифологизированный исакрализованный.
В этойсвязи можно обратить внимание на эпос древнегреческий. Он словно бы занимаетпромежуточный этап между нартским эпосом и мифологическими традициями древнихИрана и Индии. Боги в нём бессмертны, как в мифах Индостана[8],но гораздо ближе к реальным историческим людям в своей деятельности.
Здесьстоит вспомнить, что из себя представляют источники дошедших до нас сведений одревнегреческих мифах. Н.А.Кун представил картину древнегреческой мифологии наосновании известных литературных произведений (исторических и художественных)эллинских авторов (в том числе вдревнеримском пересказе). Но литературные произведения – это всё же непервоисточник по отношению к эпической первооснове.
ВДревней Греции не сложилось традиции, подобной зороастрийской и веданте, вкоторых появились унифицированные сакральные тексты. В то же время, в Элладеэтнокультурная среда прошла определённое «цивилизационное» развитие, уйдя от техусловий, в которых хранился нартский эпос на Кавказе. Поэтому сегодня, видимо,сложно будет пытаться исследовать вопрос об истории нектара и о том, почему в пару ему добавилась амброзия.
Список использованной литературы:
1.Мифологический словарь, Москва, 1992 г., научное изд-во «Большая Российская Энциклопедия»,«Лада-МАКОМ», 760 с..
2.Сборник «Нартхэр», изд. 2-е, дополненное, Нальчик, 1995 г., 560 с.
3. «Легендыи мифы Древней Греции» Н.А.Куна в издании «Легенды и сказания Древней Греции иДревнего Рима» под ред. А.А.Нейхардта, М., изд-во «Правда», 1987 г.
[1]сказанное относится в первую очередь к нашимпредкам, потому что здесь может иметь большое значение моноязычность среды.Данное утверждение может быть неверно по отношению к современным адыгам,которые все, как минимум, двуязычны в своём мировосприяии, и вторые языкиявляются носителями гораздо большего объёма культурной информации, в т.ч. втеологическом аспекте. Это может замещать соответствующие области восприятия вотношении родного языка.
[2]Неизвестно, кстати, употребляли ли нартычто-нибудь хмельное до появления санэху.Судя по описанию их впечатления от употребления, до того они не сталкивались своздействием фадэ на организм.
[3]Хотя сегодня известно растение амброзия, вряд лиэто то, которое имеется в виду в древнегреческих мифах.
[4]Честно говоря, Хаома напоминает своими деянияминартского героя, только если бы эпос прошёл обработку религиозной традицией иподвиги получили метафорическое, иносказательное и глобальное значение в рамкахсоответствующей данной религии картины мироздания, космогонии.
[5]Изготовление и употребление напитка хаомы занимало центральное место вдревнеиранских ритуалах.
[6]Сегодня словом «санэ» в словаре назван виноград.Нартсанэ называется нарзан. Но соотнесения с растением санэ и напитком санэху изнартского эпоса нет.
[7]Данная формулировка может быть некорректной по отношению к историческойдействительности, доподлинно нам неизвестной.
[8]тхьэпэлъытэхэиз нартского эпоса адыгов не то чтобы смертны, нои не то чтобы бессмертны. Они могут стареть (см, например, сказание о том, какСосрыкъуэ возвратил зерно Тхагаледжа).