Общеобразовательноемуниципальноеучреждение
«Средняяшкола №7 с углублённымизучениеманглийскогоязыка»
Реферат:
Сравнительныйанализ стихотворений«Silentium!»
Ф.И. Тютчева и«Silentium»О. Э. Мандельштама.
Ученика10 «А» класса
Оглавление:
1.Вступление…………………………………………………………3
2. Анализстихотворения«Silentium!»Ф. И. Тютчева……………..6
3. Анализстихотворения«Silentium»О. Э. Мандельштама……..12
4.Заключение………………………………………………………..16
5. Списокиспользованнойлитературы…………………………….17
Вступление.
Полоний.Чтовы читаете?
Гамлет.Слова, слова, слова…В.Шекспир. Гамлет
Обращаяськ анализу поэтическихтворений двухрусских классиков, мне хотелосьбы предваритьсвои размышлениятекстом МариныЦветаевой:
Давот и сейчас, словарю Предавшибессмертнуюсилу –
Даразве я тоговорю,
Чтознала, — покане раскрылаРта, знала ещё начертеГуб, той– за которойосколки…
Иснова, во всейполноте,
Знатьбуду – как толькоумолкну.
Этоотрывок изстихотворенияМарины Цветаевой«Куст». Наверное, не найдётсятакого поэта, который бы неиспытал «страхасмертного передбумагой белой», разве чтоналовчившийсяделатель рифмованныхстрок можетбыть уверен, что «допишетзавтра», «кончитк сроку». Иззаписной книжкитой же МариныЦветаевой(январь 1941 год):« Я никогда непросила у Бога– рифмы (этомоё дело), я просилау Бога силынайти её, силына это мучение.
Не:- Дай, Господи, рифму! – а: — Дай, Господи, силынайти эту рифму, силы — на этумуку. И это мнеБог давал, подавал».
«Силына муку – найтирифму», хотябы приблизитьсясвоим поэтическимсловом к выражениюТишины.
Той– можешь ничем, можешь – всем
Назвать: глубока, неизбывна.
Невнятности! Наших поэм
Посмертных– невнятицыдивной.
Невнятицыстарых садов,
Невнятицымузыки новой,
Невнятицыпервых слогов,
НевнятицыФауста Второго.
Той– довсего,послевсего.
Двастихотворениярусских классиков– «Silentium!» Ф. И. Тютчеваи «Silentium»О. Э. Мандельштама– тоже о Тишине, о молчании ио слове, изреченномпоэтом. Тема– общая, но акцентыу каждого свои.
Междудвумя поэтами– столетие, нонесмотря наэто, Тютчев иМандельштамвступают другс другом в диалог.
Случайнали творческаяперекличкадвух поэтов? Проблема, решаемаяв их стихотворениях, не временная, то есть не одногопоколения, ине временная, а вечная, постоянная.Эти два стихотворенияо том, как обапоэта решаютпроблему, каждыйпо-своему.
ОсипМандельштамбыл внимательными пристальнымчитателемТютчева, о чёмсвидетельствуютего стихи, впервую очередьсборник «Камень».Название первогопоэтическогосборника О.Мандельштама«Камень» (1913 г.)недвусмысленновосходит ккамню из тютчевскогостихотворения«Probleme»:«Как он упал?..»Мандельштамупо душе второйиз предложенныхТютчевым вариантовответа: «…низвергнутмыслящей рукой».А раз так, токамень этоти есть слово, которое участвуетво взаимодействиисебе подобных, которое «гипнотизируетпространство».
Литературовед, поэт и фотографЛев Горнунгтоже отмечаетэту связь: «Причтении «Камня»возникаложелание причислитьМандельштамане к акмеистам, а к русскимлирикам прошлоговека, к философскойпоэзии, преждевсего к Тютчеву».
ОсипМандельштамне перечитывалТютчева, а зналего наизусть.Вот что он пишет:
ДайтеТютчеву стрекозу–
Догадайтесьпочему,
Веневитинову– розу…
Нуа перстень? Никому.
Н.Я. Мандельштам, жена поэта, впоследствииписала: «Я таки не догадалась, что за стрекоза, которую онпредлагаетдать Тютчеву.У самого Тютчеваесть сколькоугодно мотыльков, но стрекозынет и в помине.Может, в письмах?»Но жена поэтаошибалась, насамом деле естьу Тютчева стрекоза:
Вдушном воздухамолчанье,
Какпредчувствиегрозы,
Жарчероз благоуханье,
Звончеголос стрекозы.
Узнаво том, что у Тютчеваесть стрекоза, Н. Я. МандельштамобрадоваласьточностиМандельштама, но в текст своегокомментарияникаких поправокне внесла.
Наэто стихотворениеи комментарийк нему я натолкнулсяслучайно, когдачитал сборникстихотворенийО. Мандельштама.Меня поразилоэто совпадение.Вероятно, этоещё раз доказываетнеслучайностьобращения О.Мандельштамак Тютчеву.
Анализстихотворения«Silentium!»Ф. И. Тютчева.
Пожалуй, ни одномупроизведениюТютчева не былодано так многопротиворечивыхтолкований, как стихотворению«Silentium».
Буквой«Г» – «глубина»– на полях издания1886 года пометилэто стихотворениеЛев Толстой, имея в виду нетолько глубинуобщечеловеческогосодержания, но и глубинутютчевскоголиризма, выразившегосяв «Silentium!».Толстой пометилэто стихотворениев «Круге чтения»30 сентября вкачестве эпиграфак размышлениям, предлагаемымчитателям втот день: «Чемуединённеечеловек, темслышнее емувсегда зовущийего голос бога».«В важных вопросахжизни мы всегдаодни, и нашанастоящаяистория почтиникогда неможет бытьпонята другими.Лучшая частьэтой драмы естьмонолог, или, скорее, задушевноерассуждениемежду богом, нашей совестьюи нами. Амиель»,«Паскаль говорит: человек долженумирать один.Так же должени жить человек.В том, что главноев жизни, человеквсегда один, то есть не слюдьми, а с богом»– это цитатыАмиеля и Паскаля, приведённыетут же в «Кругечтения». Многообразиюглубинных, потаённыхсмыслов тютчевскогостихотворениянет конца.
Вотточка зренияК. Д. Бальмонта:«Тютчев понялнеобходимостьтого великогомолчания, изглубины которого, как из очарованнойпещеры, озарённойвнутреннимсветом, выходятпреображённыепрекрасныепризраки». Помнению К. Бальмонта, стихотворение«Silentium!»: о сущноститворческогопроцесса, обакте творчества, трактованномс позиций идеализма.
В.Иванов: «словоперестало бытьравносильнымсодержаниювнутреннегоопыта». Воследза ВячеславомИвановым –современныйисследовательсимволизмаи модернизмаИ. Ангере: «Тютчевпредполагает, что мир, особенноневидимый, настолькомногообразени сложен, чтодля выражениядействительныхявлений жизниобщепринятыйчеловеческийязык слишкомбеден и чтоявляется причинойложности нашейречи: “Каксердцу высказатьсебя? Мысльизречённаяесть ложь”».
Приступаяк непосредственномуанализу построенияи выразительныхсредств стихотворения«Silentium!», оставшегосянавечно в историирусской и мировойлирики в качествеодного из глубочайшихпостиженийвнутреннейжизни человеческойдуши, оговорюсь, что так же, каки каждая эпохасоздаёт своегоГамлета, каждоепоколениепо-своему читаети будет читать«Silentium!».
Вкачестве основноготекста дляанализа выбрантекст «Современника»1836 г., признанныйосновным вбольшинствеизданий стихотворенийТютчева:
Silentium!
Молчи, скрывайся итаи
Ичувства и мечтысвои –
Пускайв душевнойглубине
Встаюти заходят оне
Безмолвно, как звезды вночи, —
Любуйсяими – и молчи.
Каксердцу высказатьсебя?
Другомукак понятьтебя?
Поймётли он, чем тыживёшь?
Мысльизречённаяесть ложь.
Взрывая, возмутишьключи,
Питайсяими – и молчи.
Лишьжить в себесамом умей –
Естьцелый мир вдуше твоей
Таинственно-волшебныхдум;
Ихоглушит наружныйшум,
Дневныеразгонят лучи,-
Внимайих пенью – имолчи!…
«Каждоеего стихотворениеначиналосьмыслию, но мыслию, которая, какогненная точка, вспыхивалапод влияниемглубокогочувства илисильного
впечатления; вследствиеэтого… происхождениясвоего мысльг. Тютчева никогдане являетсячитателю нагоюи отвлечённою, но всегда сливаетсяс образом, взятымиз мира душиили природы, проникаетсяим и сама егопроникаетнераздельнои неразрывно»,- писал ИванСергеевичТургенев.
Всамом названиичувствуетсяторжественность, состоящая втом, что Тютчевназвал стихотворениене русскимсловом «Молчание», а латинским«Silentium!».
Средилучших тютчевскихстихотворений«Silentium!»имеет совершенноособую судьбу.Поэт не хранилчерновиков, в изданиях егостихотворенийраздел «Другиередакции иварианты»чрезвычайнобеден; «Silentium!»– единственноепроизведение, дошедшее донас в трёх редакциях.Редакции этисвидетельствуютне о тщательныхпоисках слова, а как бы о неполнойнебрежностиавтора, то лисмутно, по памятивоспроизводящегозабытый текст, то ли вообщене нуждающегосяв точной записисвоего гениальноготворения.
«Молчи, скрывайся итаи / И мысли имечты свои»– печатаетТютчев в «Молве»1833 года. «И чувстваи мечты
свои»– « Современник»1836-го. «Пускайв душевнойглубине/
Встаюти кроются оне…»– «Молва». «Встаюти заходят оне»- «Современник».«И всходят изайдут оне»– «Современник»1854 года. «Какзвёзды мирныев ночи» – «Молва».«Безмолвно, как звезды вночи» – «Современник».«Как звёздыясные в ночи»– «Современник»1854 года. Легкоможно объяснитьпервую из перемен,«И мысли и мечты»на «И чувстваи мечты». Можетпоказатьсячрезмернымколичествосонорных впервых двухстроках, особеннослогов: «мо»,«мы», «ме», аотрывистое«ч» задаёт тонпервой строфе.Остальныеперемены объяснитьтруднее.
Такаясвобода обращенияс собственнымтекстом не быласвойственнаТютчеву ни вранний периодего творчества, когда он переводилГорация, подражалЖуковскомуи Батюшкову, увлекалсяДержавиным, ни в позднийпериод 1850-1860-х годов, когда тютчевскаялирика можетбыть сочтенаодним из замечательныхдостиженийрусского реализмав лирике.
Восемнадцатьстрок поделенына три секстины.Каждая из трёхчастей замкнутав себе – по смыслу, интонационно, синтаксическии музыкально.Связь частей– лишь в развитии
мысли.Единственнаяформальнаядеталь, которойпоэт позволяетсебе подкрепить, подчеркнутьединство трёхчастей, — последниестроки секстин:
Безмолвно, как звезды вночи, —
Любуйсяими – и молчи.
…………………………………
Взрывая, возмутишьключи, —
Питайсяими – и молчи.
…………………………………
Дневныеразгонят лучи,-
Внимайих пенью – имолчи!…
Настойчивоеповторение– этот приёмпревалируетв стихотворении, построенномкак призыв, какубеждение, какстремлениеобъяснить.
Вновьи вновь перечитываястихотворение, перенасыщеннойповелительнойинтонацией, убеждаемся, что оно не носитхарактера спораи у него нетадресата –человека, скоторым спорят.В стихотворении«Silentium!»нет полемики.Скорее оноутешает отчаявшегося, объясняетрастерявшемуся, другому илисебе, как житьв мире. «Какбессильначеловеческаямысль, так бессильнои человеческоеслово. Не удивительно, что в одном изсамых задушевныхстихотворенийТютчев оставилнам такие суровыесоветы», — пишетВалерий Брюсов.
Перваястрофа – энергичноеубеждение, волевой напор, обращённыйк себе ли, к другомули, но к родномуи слабому, нуждающемусяв помощи словомсо стороныболее опытногоили просто себяже, но повзрослевшего:«Молчи, скрывайсяи таи…». И тутже успокоение: твои чувстваот этого непогибнут, нобудут жить всётой же жизнью, вставать изаходить вдушевной глубине,«как звездыв ночи», «любуйсяими». Старшийдруг заботливооберегаетмладшего; повзрослевшийчеловек учитюного романтика, в душе котороговстают и заходятпрекрасныезвёзды чувстви мечтаний.Такова перваястрофа.
Вовторой строфеэнергичныйнапор, настойчивостьуступают местоубеждению спомощью логическогоразмышления, доказательств.На три предельноострых вопроса:
Каксердцу высказатьсебя?
Другомукак понятьтебя?
Поймётли он, чем тыживёшь?
следуетафористическиёмкое: «Мысльизречённаяесть ложь». Вотчто пишет поэтому поводуВ. Брюсов: «Изсознаниянепостижимостимира вытекаетдругое – невозможностьвыразить своюдушу, рассказатьсвои мыслидругому… Если«мысль», тоесть всякоерассудочноепознание, естьложь, то приходитсяценить и лелеятьвсе нерассудочныеформы постижениямира: мечту, фантазию, сон».Во второй строфеидёт речь овозможностипередать словомжизнь сердцаи души. «Мысльизречённая»– это не простомысль сказанная, произнесённая, это ещё антонимслову «неизречённая».Значение слова– необыкновенный, неописуемый.Следовательно, изречённая– это ещё иобыкновенная.Я думаю, чточитателямдевятнадцатоговека этот смыслслова «изречённая»был гораздоболее явен, лежал ближек поверхности, чем для нас.
Тютчевнеобычайноскуп на тропыв «Silentium!».На три строфы– три образа: сравнение«Безмолвно, как звезды вночи», параллельдуши с незамутнённымиключами и образдневных лучей, разгоняющихмир «таинственно-волшебныхдум». Звёздыи ключи – образы, выражающиевнутреннююжизнь души, дневные лучи– символ внешнегомира.
Таинственно-волшебныедумы – это немысли, эторомантическиемечтания.Соприкосновенияс реальнойжизнью они невыдерживают:
Ихоглушит наружныйшум,
Дневныеразгонят лучи,-
Призывом«Молчи!…» начинаетсястихотворение, и этим же оканчиваетсякаждая из трёхстроф:
Любуйсяими – и молчи,
……………………………
Питайсяими – и молчи,
……………………………
Внимайих пенью – имолчи.
Основываясьна прочитанноймной статьеН. Королёвой, хочу сказать, что лирическистихотворение«Silentium!»выдержано внейтральномстиле лирики1830-х годов сословами высокогостиля: «оне»,«звезды» вместо«звёзды». Параллельносо словамивысокого стиляиспользуетсяразговорныйсинтаксис.
Пускай в душевнойглубине
…………………………………
Мненияо размере, которымнаписано «Silentium!»разделяются.Вот какой точкизрения придерживаетсяН. Королёва, статью которойя прочитал:«Сказать о“Silentium!”, что это стихотворениенаписаночетырёхстопнымямбом, равносильнотому, чтобы несказать ничего.Ритмика тютчевскогостихотворенияи система ударенийстроки свободныот условно-стиховогоразмера. О размереэтого стихотворениявозниклифантастическиетеории, что ононаписано ямбомсо включениемтрёх строкамфибрахия…Видимо, к музыкетютчевскогостиха долженбыть найдендругой ключ».Если подойтик раскрытиюсекрета ритмикитютчевского«Silentium!»с другой точкизрения, то окажется, что оно написанов основномтрёхударнойстрокой:
Молчи, скрывайсяи таи
Ичувстваи мечтысвои–
Пускайв душевнойглубине
Встаюти заходятоне
Безмолвно, какзвездыв ночи, —
Любуйсяими– и молчи.
«Тютчевмастерски умелпользоватьсяперебоямиритма, подчёркиваяими смысл стиха.На сбое строки, начинающейсясловом “дневные”, ритм, как быспоткнувшись, образует паузуи тем подчёркиваетеё заветныйсмысл», — пишетА. Горелов оритмике тютчевскогостихотворения.
Всвоём «Silentium!»поэт призываетромантикавслушатьсяв пение «таинственно-волшебныхдум» в егособственнойдуше. Гармониясоразмерностичастей, гармониясмысла и формы, фраз и строк– таковы главныесредства, спомощью которыхТютчев создалсвой великийшедевр романтическойлирики – 18 строко молчании.
Анализстихотворения«Silentium»О. Э. Мандельштама.
Вовторой половине20-х годов Мандельштамстихов не пишет, что переживаеткрайне тяжело.Он занимаетсягазетной подёнщиной, много и безудовольствияпереводит, выпускаетсборник статей«О поэзии» в1928 году, книгуавтобиографическойпрозы «Шумвремени» (1925 г.), повесть «Египетскаямарка» (1928 г.). Можносправедливоназвать этотпериод творчествапоэта «молчанием».
Кначалу 30-х годовпоэт понял, чтоесли все противодного, то неправы– все. Мандельштамначал писатьстихи и сформулировалсвою новуюпозицию: «Всепроизведениямировой литературыя делю на разрешённыеи написанныебез разрешения.Первые – этомразь, вторые– ворованныйвоздух».
Вмосковскийпериод своеготворчества1930 – 1934 гг. Мандельштамсоздаёт стихи, полные гордогои достойногосознания своеймиссии.
С1935 года начинаетсяпоследнийворонежскийпериод творчествапоэта.
Дажесамые горячиепоклонникиМандельштамапо-разномуоцениваютворонежскиестихи. ВладимирНабоков, называвшийМандельштама«светоносным», считал, что ониотравленыбезумием. КритикЛев Аннинскийписал: «Стихиэти последнихлет — …попыткапогасить абсурдабсурдомпсевдосуществования…хрипом удавленника, клёкотом глухонемого, свистом и гудениемшута». Большинствостихотворенийне оконченоили не отделано, рифмы неточны.Речь лихорадочнаи сбивчива.Метафоры Мандельштамаздесь, пожалуй, ещё смелее ивыразительнее, чем раньше.
«Silentium»– подлинныйлитературныйдебют
О.Э. Мандельштама, несмотря нато, что его первыепоэтическиепубликациипоявляютсяс 1907 года. Стихотворение«Silentium»вместе с другимичетырьмя стихамибыло напечатанов девятом номережурнала «Аполлон»и впоследствиистало знаменитым.
Silentium.
Онаещё не родилась,
Онаи музыка и слово,
Ипотому всегоживого
Ненарушаемаясвязь.
Спокойнодышат морягруди,
Но, как безумный, светел день,
Ипены бледнаясирень
Вчерно-лазоревомсосуде.
Даобретут моиуста
Первоначальнуюнемоту,
Каккристаллическуюноту,
Чтоот рождениячиста!
Останьсяпеной, Афродита,
И, слово, в музыкувернись,
И, сердце, сердцаустыдись,
Спервоосновойжизни слито!
1910,1935
Кажется, что стихиМандельштамавозникают изничего. Подобноживой жизни, поэзия начинаетсяс любви, с мыслио смерти, с умениябыть и тишиной, и музыкой, исловом, соспособностисхватить мигначала начал.
Мандельштамначинает своёстихотворениес местоимения«она»: кто иличто «она»? Можетбыть, разгадкатаится в словах«всего ненарушаемаясвязь». Всё вмире взаимосвязано, взаимообусловлено.
Поэтговорит: «Онаи музыка и слово».Если для Тютчеваприрода – этовторое имяжизни, то дляМандельштаманачало всего– музыка:
Нельзядышать, и твердькишит червями,
Ини одна звездане говорит,
Но, видит Бог, естьмузыка наднами…
(«Концертна вокзале»,1921 г.)
Музыкадля Мандельштама– это выражениетого состояния, при которомрождаютсяпоэтическиестроки. Вотмнение
В.Шкловского:«Шиллер признавался, что стихи появляютсяу него в душев виде музыки.Я думаю, чтопоэты сделалисьжертвами точнойтерминологии.Слова, обозначающеговнутреннююзвукоречь, нет, и когда хочетсясказать о ней, то подвёртываетсяслово «музыка»как обозначениекаких-то звуков, которые неслова; в концеконцов онивыливаютсясловообразно.Из современныхпоэтов об этомписал О. Мандельштам».В последнемчетверостишиивновь появляетсяэтот образ: «И, слово, в музыкувернись».
Безмятежнойкартиной природыначинаетсявторая строфа:«Спокойно дышатморя груди…», затем почтимгновеннопрерываетсяэтот покой:
Но, как безумный, светел день,
Ипены бледнаясирень
Вчёрно-лазоревомсосуде.
Здесьпротивопоставление:«светлый день»и «чёрно-лазоревыйсосуд». На умприходит тютчевскоевечное противоборство«дневного»и «ночного».
Дляменя сложнойв пониманиибыла строка:«Но, как безумный, светел день».Почему день– безумный? Может быть, этоо светлом мигерождения творчества, ведь поэзиявозникает изсумасшествияв самом высокомсмысле этогослова.
Третьястрофа – этопоэтическоетолкованиетютчевского«мысль изречённаяесть ложь»:
Даобретут моиуста
Первоначальнуюнемоту,
Каккристаллическуюноту,
Чтоот рождениячиста!
Человекрождаетсянеспособнымразговариватьмладенцем, Мандельштамназывает это«первоначальнойнемотой». Можетбыть, поэт, записываяэти строки, вспоминаетсвои детскиегоды, проведённыев Петербурге.
Словосливается смузыкой; каксама жизнь сеё ненарушаемымисвязями, входитв наше сознаниемысль о святости, неприкосновенностивнутреннегомира человека.
Останьсяпеной, Афродита,
И, слово, в музыкувернись,
И, сердце, сердцаустыдись,
Спервоосновойжизни слито!
Афродита– богиня любви, красоты, плодородияи вечной весныв греческоймифологии.Согласно мифу, она родиласьиз морскойпены, которуюобразовалакровь оскоплённогоУрана.
Мандельштаминтересовалсяантичностью.У поэта былсвой путь кантичности, как и у всехкрупных европейскойпоэтов, связавшихс античностьюпоиск утраченнойгармонии.
ОсипМандельштамбыл сугубогородскимпоэтом, точнеепоэтом севернойстолицы России.Самые значительныеего стихи обращенык Петербургу.«Камень» объяли «желтизнуправительственныхзданий», иАдмиралтейство«с ладьёй воздушноюи мачтой недотрогой», и великое творенье«русского вРиме» – Казанскийсобор.
ИзхолодногоПетербургапоэт мысленноуходит в прекрасную, светлую Элладу, и вместе с нейв мир «Камня»входит море:
Спокойнодышат морягруди…
…………………………………
Останьсяпеной, Афродита…
…………………………………
Любовь, красота, словои музыка – этогармония мира,«всего живогоненарушаемаясвязь».
ЕслиТютчев в своём«Silentium!»необычайноскуп на тропы, то у Мандельштамаих более, чемдостаточно.Метафоры: «морягруди» и «безумный, светел день»,«пены бледнаясирень», — всесосредоточеныво второй строфе; очень выразительныеэпитеты: «чёрно-лазоревый»или «кристаллическаянота».
Стихотворениенаписано ямбом, никаких разногласийпо этому поводу, я думаю, нет:
Онаещёне родилась,
Онаи музыкаи слово,
Ипотомувсегоживого
Ненарушаемаясвязь.
Сколькобы не говорилПоэт о молчании, ему никак необойтись безСлова.
Слово– это мост отдуши и землина небо. Умениепройти по такомумосту даётсяне каждому.«Читать стихи– величайшееи труднейшееискусство, извание читателяне менее почётно, чем званиепоэта», — писалМандельштам.
Заключение.
БорисПастернак впоэме «Высокаяболезнь»:
Заизлом выросшихнебес.
Чтобыло делать? Звук исчез.
……………………………………
Мыбыли музыкойво льду.
Яговорю про тусреду,
Скоторой я имелв виду
Сойтисо сцены, и сойду.
Насклоне лет оназначениипоэта Пастернакскажет:
Дляэтого весноюранней
Сомною сходятсядрузья,
Инаши вечера– прощанья,
Пирушкинаши – завещанья,
Чтобтайная струястраданья
Согрелахолод бытия.
Такчто такое поэзияи в чём её значение? Поэзия – это«музыка вольду» мира. Ейдана великаявласть – согреватьхолод бытия.Вот мнение В.Соловьёва:«Дело поэзии, как и искусствавообще, — не втом, чтобы «украшатьдействительностьприятнымивымысламиживого воображения», как говорилосьв старинныхэтикетах, а втом, чтобы воплощатьв ощутительныхобразахтот самый высшийсмыслжизни, которомуфилософ даётопределениев разумныхпонятиях, которыйпроповедуетсяморалистоми осуществляетсяисторическимдеятелем, какидея добра».
Списокиспользованнойлитературы:
В. Я. Брюсов. Ф. И. Тютчев. Смысл его творчества. – Сочинения. В 2-х т. Статьи и рецензии. – М.: Худож. лит., 1987.
А. Горелов. Три судьбы: Тютчев, Бунин, Сухово-кобылин. – М.: Худож. лит., 1980.
Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воспоминания, материалы к биографии, комментарии, исследования. – Воронеж: издательство ВГУ, 1990.
Н. Королёва. «Silentium!» – Поэтический строй русской лирики. – Л.: изд-во ЛГУ, 1973.
О. Мандельштам. Избранное. В 2-х т. – М.: СП Интерпринт, 1991.
В. С. Соловьёв. Поэзия Ф. И. Тютчева. – Литературная критика. – М.: Современник, 1990.
Ф. Тютчев. Сочинения. В 2-х т. – М.: изд-во «Правда», 1980.
Ф. И. Тютчев и «Русский архив». – Встречи с прошлым, вып. 3. – М.: Сов. Россия, 1986.
М. Цветаева. Стихи и поэмы. – Вильнюс: Vaga, 1988.
В. Шкловский. Гамбургский счёт: статьи – воспоминания – эссе (1914 – 1933). – М.: Сов. Писатель, 1990.
Энциклопедический словарь. – М.: Большая Российская энцикл., 1995.
Энциклопедия для детей. Том 9. Русская литература. Часть 1. От былин и летописей до классики XIX века. – М.: Аванта+, 1999.
Энциклопедия для детей. Том 9. Русская литература. Часть 2. XX век. – М.: Аванта+, 1999.
1830>…>