Глава1 Вежливость как феномен речевой коммуникации
1.1. Аспекты исследования категории вежливости
Вежливость — одна из главных внешних привлекательностей характера. Вежливостью очень часто обусловливается более или менее почтенное положение, занимаемое чело
веком в обществе; вежливость нередко имеет больше влияния в управлении людьми, чем все другие, го
раздо более глубокие и существенные качества. Изящество и приветливость в обращении являются одними из лучших помощников на пути к успеху, и многим случалось не достигать его, единственно благодаря отсутствию хороших манер. Вежливость, по общему определению, есть ис
кусство выражать внешними знаками то внут
реннее уважение, которое мы питаем к тому или другому лицу. Однако ж мы можем быть вполне вежливыми с человеком, не питая к нему особо
го уважения. Хорошие манеры — есть, по сути, уч
тивость в обхождении.
Проанализировав данное суждение, мы делаем вывод, что настоящая вежливость основана на искренно
сти. Она полна добродушия и проявляется в готовности способствовать счастью ближнего, в заботливом старании избе
гать всего того, что могло бы его огорчить.
Если обратиться к наследию, то вежливость является неотъемлемой категорией человеческого общения. Стремление вести себя прилично уходит вглубь тысячелетней истории человечества. Оно зафиксировано в древнейших письменных документах, и совершенно очевидно, что, как феномен человеческой культуры, оно существовало и до появления письменности. Это стремление естественно вытекает из условий совместной жизни людей, и ни одна общественная формация не обходилась без правил и норм общественного поведения.
Необходимость хороших манер образно и четко передал Артур Шопенгауер. По мнению А. Шопенгауера, вежливость — это «правила игры», принятые среди определенной группы людей. Как подчеркивал
А.Шопенгауер непосредственное отношение к вежливости имеет оценочный компонент высказывания, поскольку вежливое речевое поведение предполагает демонстрацию положительного отношения к личности собеседника.
Как феномен человеческой культуры вежливость исследовалась в культурологи, социолингвистике и дидактике, связанной в первую очередь с преподаванием иностранных языков. (П. Браун/ С. Левинсон, Р. Ратмайер, А. Вежбицкая, Ф. Кулмас, Е.М. Верещагин / В.Г. Костомаров, Н.И. Формановская, и др.). Лингвистика вежливости была, как правило, одной из составляющих данных аспектов изучения этой категории. И в этом аспекте она рассматривалась в работах Е.А. Земской, З.Б. Арутюнян, Ж.В. Асеевой, М.В. Лисенко, В.П. Хачарека. Отдельные речевые акты исследовались с позиций вежливости А.В. Имас, В.И. Волковой, Е.К. Тепляковой, А.В. Бобенко, О.Ю. Цветковым. На материале немецкого языка базируется исследование категории вежливости в диссертации И.В. Соловьевой. Однако она рассматривает в своей работе только такие средства выражения категории вежливости в немецком языке, как местоимения, обращения, императив, конъюнктив, модальные глаголы, модальные частицы и некоторые рутинные формулы. С данной категорией связана, наряду с прочим, ситуативная характеристика типичных речевых действий, представленных в «Немецко — русском словаре речевого общения» М.Д. Городниковой и Д.О. Добровольского, а также в учебном пособии «Приветствие и обращение в немецком языке» под редакцией Г. Улиш.
Вежливость, как правило, связывают с культурой речи, речевым этикетом, которым традиционно уделяется большое внимание [Гольдин 1978, 1983; Гольдин, Сиротинина, Ягубова 2002; Формановская 1982, 1987, 1989, 2002; Ступин, Игнатьев 1980; Соколова 1991; Фирсова 2000; Граудина, Ширяев 1998; Милославский 2002 и др.].
Речевой этикет — система устойчивых формул общения, предписываемых обществом для установления речевого контакта
собеседников, поддержания общения в выбранной тональности соответственно их социальным ролям и ролевым позициям относительно друг друга, взаимным отношениям в официальной и неофициальной обстановке. В узком смысле слова речевой этикет составляет функционально-семантическое поле единиц доброжелательного, вежливого общения в ситуациях обращения и привлечения внимания, знакомства, приветствия, прощания, извинения, благодарности, поздравления, пожелания, просьбы, приглашения, совета, согласия, отказа, одобрения, сочувствия и т. п. Любому члену общества в соответствии с социальными характеристиками приписывается определенный модус поведения.
Речевой этикет реализует в общении категорию вежливости и связан с так называемыми постулатами речевого общения, которые делают возможным и успешным взаимодействие участников коммуникации. Г.П. Грайс ввел коммуникативные постулаты в научный обиход и сформулировал их в виде основного принципа кооперации и четырех правил, вытекающих из этого принципа [Grice H.P. Logic and Conversation // Syntax and Semantics. Vol. 3. – New York, 1975]:
– постулат качества/истинности – сообщение не должно быть ложным;
– постулат количества/информативности – понимание сообщения зависит от его информативной насыщенности;
– постулат отношения/релевантности – переход говорящего к новому предмету разговора сопровождается сигналом о перемене темы;
– постулат способа/ясности выражения – выбор говорящим языкового кода, лексических и грамматических средств.
Г. Грайс подчеркивает Г. Грайс. [46, c.45], что принципы и постулаты общения носят разнородный характер. Они включают этические нормы, модели языкового поведения, но в основе коммуникативных постулатов лежит здравый смысл. Нарушение одного или нескольких из этих постулатов в той или иной степени влечет за собой коммуникативную неудачу. Но в ряде случаев постулаты общения могут
нарушаться намеренно. Во-первых, это происходит в силу противоречивости самих постулатов, например, «будь вежлив» и «будь краток и ясен». Во-вторых, нарушения постулатов общения могут быть определены целью говорящего – поставить партнера по общению в неудобное положение или воздействовать на адресата.
Общие положения теории вежливости представлены в работе П. Браун и С. Левинсона [Brown P., Levinson S. Politeness: Some Universals in Language Usage. – Cambridge, 1987. ]. Остановимся подробнее на этой теории как наиболее полной и непротиворечивой. Основным понятием этой теории является понятие «лицо» (public self-image face), под которым подразумевается позитивная социальная ценность, которой обладает каждый член общества. Любое действие совершается с целью сохранить «лицо» или избежать «потери лица». Принцип вежливости определяется как особая стратегия речевого поведения, направленная на «предотвращение конфликтных ситуаций. Говорящий оценивает риск «потери лица» и решает совершать или нет речевой акт, а если совершать, то какую форму выражения вежливости избрать — открытую, эксплицированную или скрытую, имплицированную. В модели П. Браун и С. Левинсона вежливость предстает как компенсирующий акт, предпринимаемый в противовес разрушительному воздействию ликоущемляющего акта (FTA — face threatening act). Вежливость может проявляться в двух аспектах: позитивном и негативном [Браун, Левинсон, 1987; Формановская Н.И., 1989; Земская Е.А., 1997; Ратмайр Р., 2003]. «Позитивная вежливость служит усилению положительного имиджа адресата: говорящий показывает, что он с симпатией относится к нему и солидарен с ним. Демонстрация внимания, комплименты, взаимное подчинение — вот примеры проявления позитивной вежливости. Негативная вежливость выражает дистанцированную позицию, т.е. подчеркивает независимость личности, ее потребность в неприкосновенной территории, и основана, главным образом, на стратегии избегания, с помощью которой говорящий дает понять адресату, что он, по
возможности, не нарушит границ ее территории. Негативная вежливость включает сдержанность, официальность и владение собой; все возможные угрозы для авторитета адресата сглаживаются с помощью извинений и перемены темы [Ратмайр, 2003:21].
Необходимо отметить, что стратегии позитивной вежливости состоят в выражении солидарности говорящего со слушающим и выражаются в следующих линиях речевого поведения: проявление внимания и интереса к слушателю, т.е. прямое цитирование, вовлечение слушателя в диалог, стремление к согласию, учет желаний и склонностей слушающего; создание атмосферы внутригрупповой идентичности, т.е. использование диалекта, жаргона, обращения на «ты», эллиптических образований.
Авторы справедливо утверждают, что стратегии негативной вежливости состоят в предоставлении свободы действий слушающему, что принято в традициях западной культуры и обычно понимается как норма вежливости. Эти стратегии сводятся к следующим линиям поведения: избежание прямых просьб и использование косвенных речевых актов; формулирование высказываний в смягчающей модальной упаковке; проявление уважения посредством принижения собственного положения и возвышения положения адресата, готовность извиниться; имперсонализация участников общения, т.е. использование пассивных и безличных конструкций, неопределенно-личных местоимений.
В 70е годы в работе П. Браун и Ст. Левинсона были опубликованы тезисы для исследования вежливости, которые легли в основу подхода к категории вежливости, который можно обозначить как социопсихологический. Анализируя стратегии «отрицательной» и «положительной» вежливости, выделенные американскими учеными П.Браун и Ст.Левинсоном, немецкий лингвист М.Хаазе стратегии «отрицательной» вежливости объединяет под термином «почтительность» („Honorifikation”), определяя ее как «отрицательную» вежливость, направленную на удовлетворение «негативного лица». В свою очередь
стратегии с «положительной» вежливостью М.Хаазе относит к обобщающему понятию «фамильярность» („Familiaritat”), под которой понимается ориентированная на «позитивное лицо» «положительная» вежливость. «Почтительность» и «фамильярность» функционально связаны, т.к. и то, и другое служит смягчению «ликоповреждающих» актов [Haase 1994: 93-94]. Важным свойством форм вежливости является «косвенность», которая позволяет говорящему только косвенно выразить «ликоповреждающий» акт и значительно снизить риск повреждения «лица» адресата. Хотя «косвенность» выражения приводит к многозначности, что ограничивает понимание, она все-таки снижает риск угрозы для «лица», делая неявной интенцию говорящего.
В социолингвистических исследованиях различаются два типа значений вежливости. Одно значение касается употребления форм вежливости и может быть обозначено как соответствие или адекватность ситуации (Situationsangemessenheit или Situationsadaequatheit). Второе значение касается распределения форм вежливости в языке в отношении друг к другу на шкале значений респективности без включения ситуативного употребления. Включение слушателя в предложение, как это можно наблюдать при формах вежливого обращения к собеседнику, связано с общественным контролем сильного над слабым. Чтобы подчеркнуть солидарное отношение, следует выразить то, что говорящий не хочет подрывать равноправность другого и что говорящий отдает собеседнику определенную часть контроля. Высокая специфицированность форм уважительности и повторяющееся их употребление в предложении основываются на стремлении вести себя «покорно» и постоянно подчеркивать партнеру по разговору его «власть». В свою очередь, формы самоуничижения являются языковым соответствием поклону или даже коленопреклонению. Применение особых форм выражения уважительности должно отражать особенность слушающего. Эти черты форм уважительности подчеркивают величие собеседника. Ослабление уважительности в формах
социолингвистической «солидарности» выражает близость отношений [см.: Brown/Gilman 1960: 255-256].
Существует и еще одна концепция вежливости – концепция вежливости Дж. Лича. Согласно этой концепции для предупреждения возможных конфликтных ситуаций говорящий должен уменьшать порицание других, увеличивать одобрение других и меньше хвалить, больше порицать себя. Различные виды выражения положительной оценки личности, деятельности и рационально-эмоциональной сферы партнера по общению объединяются понятиями «комплимент», «похвала», средства их реализации довольно подробно описаны. Укажем лишь, что положительные номинации лица, качеств и действий партнера по коммуникации, адресованные ему, входят в функционально-семантическое поле вежливости и коррелируют с доброжелательным, дружелюбным отношением к собеседнику.
Дж. Лич считает принцип такта определённой стратегией общения, направленной на предотвращение возможных конфликтных ситуаций, что зачастую приводит к непрямым, иносказательным способам выражения, нарушающим принципы ясности и релевантности Г. Грайса. [51, c. 109] У него это реализуется в максимах:
1. Максима такта. Это максима границ личной сферы. В идеале любой коммуникативный акт предусматривает определенную дистанцию между участниками. Следует соблюдать правило: «Делать коммуникативную цель собеседника предметом обсуждения допустимо лишь в том случае, если цель эта им эксплицитно (открыто) обозначена». Не следует затрагивать тем, потенциально опасных (частная жизнь, индивидуальные предпочтения и др.).
2. Максима великодушия. Это максима необременения собеседника, она предохраняет его от доминирования в ходе коммуникативного акта. Например, предположение должно быть сформулировано таким образом, чтобы его можно было отложить, не следует связывать партнера обещанием или клятвой. Хороший коммуникативный акт не должен быть дискомфортным для участников общения.
3. Максима одобрения. Это максима позитивности в оценке других («Не судите, да не судимы будите», «Не осуждай других»). Атмосфера, в которой происходит речевое взаимодействие, определяется не только позициями собеседников по отношению друг другу, но и позицией каждого по отношению к миру и тем, совпадают ли эти позиции. Если оценка мира (позитивная или негативная) не совпадает с оценкой собеседника, то это сильно затрудняет реализацию собственной коммуникативной стратегии.
4. Максима скромности. Эта максима неприятия похвал в собственный адрес. Одни м из условий успешного развертывания коммуникативного акта является реалистическая, по возможности объективная самооценка. Сильно завышенная или сильно заниженная самооценки могут отрицательно повлиять на установление контакта.
5. Максима согласия. Это предполагает отказ от конфликтной ситуации во имя решения более серьезной задачи, а именно — сохранения предмета взаимодействия, «снятие конфликта» путем взаимной коррекции коммуникативных тактик собеседников.
6. Максима симпатии. Это максима благожелательности, которая создает благоприятный фон для перспективного предметного разговора. Неблагожелательность делает речевой акт невозможным. Определенную проблему представляет так называемый безучастный контакт, когда собеседники, не будучи врагами, не демонстрируют доброжелательности по отношению к друг другу.
Социальная цель, по мнению Дж. Лича, состоит в том, чтобы избегать конфликтов между коммуникантами. Этой цели отвечает теория вежливости.
В лингвистических исследованиях вежливость предстает как коммуникативный кодекс [Клюев 1998:78]. Данная категория рассматривается как система принципов, регулирующих речевое поведение коммуникантов в процессе речевого общения.
Анализ обширного практического опыта, глубоких специальных исследований убеждает в правоте этих утверждений и дает основание
задуматься над привычными аксиомами. Таким образом, принимая во внимание различные подходы к определению категории «вежливость», попробуем сформулировать собственное понимание данного явления с позиции изучаемого предмета исследования. В настоящем исследовании вежливость рассматривается как речеповеденческая категория, реализующаяся в речи определенным набором лексико-грамматических и просодических средств, основной целью использования которой является достижение положительного коммуникативного эффекта.
Р. Лакофф формулирует принцип вежливости в виде трех правил:«Не навязывай своего мнения» ,«Давай собеседнику возможность выбора» «Будь доброжелателен» [50, c.45]. Нормы речевого поведения отличаются значительным национальным своеобразием, что обусловлено историческими, социальными и культурными особенностями народа, говорящего на данном языке. [33, c.8].
Вежливость следует рассматривать как коммуникативную категорию. Под коммуникативными категориями понимаются самые общие коммуникативные понятия, упорядочивающие знания человека об общении и нормах его осуществления [Стернин 2002: 5]. Коммуникативные категории отражают коммуникативное сознание человека, они содержат определенные концептуальные знания о коммуникации, а также нормы и правила общения.
Среди коммуникативных категорий, регулирующих коммуникативную деятельность, исследователи выделяют общение, толерантность, коммуникативную неприкосновенность, коммуникативное давление и др. [Стернин, Шилихина 2001; Шаманова 2002]).
Также вежливость связана с этикетом, описанию которого традиционно уделяется большое внимание исследователей [Титц 1977; Бгажноков 1978; Ступин, Игнатьев 1980; Формановская 1987, 1989, 2002; ]
На наш взгляд, вежливость является регулятором коммуникативного поведения, ей принадлежит важнейшая роль по обеспечению и организации гармоничного общения.
На материале немецкого языка категория вежливости была исследована А. В. Имиас в речевых актах благодарности (Имиас: 2001). Целью ее работы, однако, являлось установление тенденций в развитии вербальных форм выражения благодарности. А.В. Имиас говорит о взаимодействии выражения благодарности с другими вежливыми стратегиями, такими как просьба, отказ. Но она не касается, например, речевой стратегии благодарность — прощание. Кроме того, не затронуты ситуации иронии, где также могут употребляться формулы благодарности.
В исследовании Е.К. Тепляковой категория вежливости отмечена как составляющая речевых актов побуждения и играющая определенную роль при коммуникативных неудачах (Теплякова: 1998).
Диахроническому исследованию директивных речевых актов с маркерами вежливости в средневерхненемецком языке посвящена диссертация А. В. Солдатовой. (Солдатова: 2004).
На материале английского языка категория вежливости была рассмотрена в речевых актах побуждения (исследовались приказы, просьбы, советы), в речевых актах извинения. М.В. Лисенко в своем исследовании «Место стратегий извинения в гармонизации межличностных отношений», к сожалению, не использовала такой известный труд австрийского лингвиста Р. Ратмайер, как «Pragmatik der Entschuldigung» — «Прагматика извинений», вышедший в 1996 году. (Лисенко: 1999).
Итак, лингвистическая составляющая категории вежливости является актуальным предметом современных исследований, однако на материале немецкого языка она разработана недостаточно полно.
1.2. Составляющие категории вежливости
Мы акцентируем наше внимание на том, что как всякий социальный феномен вежливость выражается вербально и невербально. В реальном человеческом общении его вербальный и невербальный коды представляют собой в действительности единый коммуникативный процесс. Этикетный тип коммуникации облигаторно сочетает в себе вербальные и невербальные знаки и символы. Активное применение последних вызвано спецификой исследуемого типа общения:
а) стремлением адресанта к эффективному воздействию на реципиента с целью достижения определенных прагматических целей;
б) выражением собственного отношения к адресату. Средства вербальной концептуализации вежливости разноуровневы. Как правило, в реальной речи они выступают в комплексе, придавая образность и экспрессию [Карасик, 1992; Слышкин, 2000; Шейгал, 2001]
Как видно, речевой этикет (далее РЭ) — социопрагматическая система координат. Социальным это явление представляется с той точки зрения, что существует в сознании партнеров в виде определенной системы норм. По мнению Н.И. Формановской, в основе РЭ как функциональной системы языковых единиц лежат:
функция общения (коммуникативная),
выражения мысли,
привлечения внимания собеседника
(контактоустанавливающая, фатическая функция),
ориентации на адресата, т.е. демонстрация своего уважения к нему (экспрессивная функция),
стремление вызвать симпатию (эмпатическая функция),
регулирующая функция,
создание комфортного климата для общения.
Все они могут быть объединены одной общей функцией создания программируемого перлокутивного эффекта.
Проанализировав выше сказанное, подчеркнем, что РЭ — это «регулирующие правила речевого поведения, макросистема национально специфичных стереотипных устойчивых формул общения, вербальных единиц, принятых и предписываемых обществом для установления речевого контакта собеседников, поддержания общения в избранной тональности соответственно их социальным ролям и ролевым позициям относительно друг друга, взаимным отношениям в официальной и неофициальной обстановке.
Цель применения вежливости — эффективное взаимодействие, успешная реализация коммуникативных намерений.
Функции вежливости:
1) контроль потенциальной агрессии между говорящим и адресатом с целью избежания (потенциально возможного) конфликта;
2) регулятивная — для создания, поддержания и сохранения социального равновесия и дружественных/ партнёрских отношений;
3) защитная или эгоориентированная — работа над своим лицом с целью эффективного речевого взаимодействия и защиты себя от негативных оценок;
4) разрешение конфликтов с наименьшим ущербом для лица говорящего и адресата.
Факторы, релевантные для вербальной репрезентации вежливости:
1) нормативный фактор;
2) ситуативный фактор;
3) фактор межперсональных отношений говорящего и адресата;
4) культурный фактор: ценности, релевантные для конкретного культурного сообщества и конституирующие приоритеты коммуникативного взаимодействия.
Данные факторы создают контекст для маркирования вербального действия как вежливого. При универсальности лингвистической вариантности они отражают языковую и социальную действительность. Они
структурируют прагматический выбор речевого действия, т.е. они типичны для любого сообщества, хотя их относительное значение варьируется в зависимости от культуры.
Довольно часто вежливость трактуется как корпус стратегий ухода от конфликтов [Kasper 1990:194], а также как тип социальной индикации (прагматический подход к вежливости как лингвистическому явлению) [Карасик 1992].
Цель применения вежливости — эффективное взаимодействие, успешная реализация коммуникативных намерений.
Функции вежливости:
1) контроль потенциальной агрессии между говорящим и адресатом с целью избежания (потенциально возможного) конфликта;
2) регулятивная — для создания, поддержания и сохранения социального равновесия и дружественных/ партнёрских отношений;
3) защитная или эгоориентированная — работа над своим лицом с целью эффективного речевого взаимодействия и защиты себя от негативных оценок;
4) разрешение конфликтов с наименьшим ущербом для лица говорящего и адресата.
Факторы, релевантные для вербальной репрезентации вежливости:
1) нормативный фактор;
2) ситуативный фактор;
3) фактор межперсональных отношений говорящего и адресата;
4) культурный фактор: ценности, релевантные для конкретного культурного сообщества и конституирующие приоритеты коммуникативного взаимодействия.
Данные факторы создают контекст для маркирования вербального действия как вежливого. При универсальности лингвистической вариантности они отражают языковую и социальную действительность. Они структурируют прагматический выбор речевого действия, т.е. они типичны
для любого сообщества, хотя их относительное значение варьируется в зависимости от культуры.
В связи с субъектом речи изучаются:
1) явные и скрытые цели высказывания («иллокутивные силы», по Остину), например сообщение некоторой информации или мнения, вопрос, приказ, просьба, совет, обещание, извинение, приветствие, жалоба и т. п.;
2) речевая тактика и типы речевого поведения;
3) правила разговора, подчинённые так называемому принципу сотрудничества, рекомендующему строить речевое общение в соответствии с принятой целью и направлением разговора, например, адекватно нормировать сообщаемую информацию (максима количества), сообщать только истинную информацию и обоснованные оценки (максима качества), делать сообщение релевантным относительно темы разговора (максима отношения), делать речь ясной, недвусмысленной и последовательной (максимы манеры речи); эти правила, сформулированные Грайсом, получили название конверсационных максим или максим ведения разговора;
4) установка говорящего или прагматическое значение высказывания: косвенные смыслы высказывания, намёки, иносказание и т. п.;
5) референция говорящего, т. е. отнесение языковых выражений к предметам действительности, вытекающее из намерения говорящего;
6) прагматические пресуппозиции: оценка говорящим общего фонда знаний, конкретной информированности, интересов, мнений и взглядов, психологического состояния, особенностей характера и способности понимания адресата;
7) отношение говорящего к тому, что он сообщает.
Важно, что говорящий должен иметь не только цель воздействовать определенным образом на слушающего, но и обеспечить понимание своего намерения, он должен сделать свое намерение явным при помощи разнообразных языковых средств.
С учетом данных параметров все множество иллокутивных актов было разделено Дж. Серлем на пять основных классов.
Репрезентативы, ориентированные от действительности к высказыванию, имеют целью отразить положение дел в мире, предполагают наличие у говорящего соответствующего мнения, и их пропозициональное содержание ничем не ограничено. Примеры репрезентативов: сообщение, осуждение, прогнозирование, признание, описание.
Директивы, с ориентацией от высказывания к действительности, имеют целью побудить адресата делать / не делать что-либо, предполагает наличие у говорящего соответствующего желания, а их пропозициональное содержание всегда состоит в том, что адресат совершит / не совершит некоторое действие в будущем. К этому классу относятся просьбы, запреты, советы, инструкции, призывы и другие виды побудительных речевых актов.
Комиссивы, ориентированные, как и директивы, от высказывания к действительности, используются говорящим с целью связать себя обязательством делать / не делать что-либо, предполагают наличие у говорящего соответствующего намерения, и их пропозиция всегда имеет своим субъектом именно говорящего. Примеры комиссивов: обещание, клятва, гарантирование.
Экспрессивы имеют своей целью выразить определенное психологическое состояние говорящего (чувство благодарности, сожаления, радости и т.п.) в качестве реакции на положение дел, определяемое в рамках пропозиции. Направление соответствия между высказыванием и действительностью для них не существенно, поскольку положение дел, служащее поводом для экспрессива (то, то, с чем мы поздравляем, за что благодарим или извиняемся и т.п.), составляет не основное содержание, а предпосылку такого речевого акта — его пресуппозицию. Пропозициональное содержание экспрессива приписывает некоторый предикат субъекту, которым может быть либо говорящий либо слушающий. Для экспрессивов
особенно характерны фразеологизированные средства выражения — речевые клише, специфичные для каждого языка.
Пятый иллокутивный класс — декларации — отличается от остальных четырех по параметру связи с внеязыковыми институтами и вытекающей из этого факта спецификой соответствия между высказыванием и действительностью: объявляя (декларируя) некоторое положение дел существующим, речевой акт декларации тем самым и делает его существующим в реальном мире. Примерами деклараций являются назначение на пост, объявление войны или перемирия, отлучение от церкви, посвящение в рыцари, прием в партию, присвоение звания человеку или имени учреждению и т.п.
Данная классификация, как и большинство других классификаций языковых явлений, не дает разбиения множества на непересекающиеся классы. Существуют речевые акты, обладающими признаками, характерными для разных иллокутивных классов, и образующие, так сказать, «смешанные типы». Например, приглашение является одновременно и директивом, поскольку говорящий побуждает адресата прийти в определенное место, и комиссивом, поскольку тем самым говорящий связывает себя обязательством либо лично, либо через других лиц обеспечить приглашаемому должный прием. Жалоба является одновременно и репрезентативом, поскольку отражает некоторое положение дел в действительности, и экспрессивом, поскольку выражает недовольство говорящего этим положением, и директивом, поскольку цель жалобы — не просто проинформировать адресата, а побудить его к принятию соответствующих мер.
В связи с адресатом речи изучаются:
1) интерпретация речи, в т. ч. правила вывода скрытых смыслов из прямого значения высказывания; в этих правилах учитывается контекст, прагматическая ситуация и пресуппозиции, а также цели, с которыми говорящий может сознательно отступать от принятых максим общения
(например, нарушать принцип релевантности, сообщать очевидные адресату вещи т. п.);
2) воздействие высказывания на адресата (перлокутивный эффект, по Остину): расширение информированности адресата; изменения в эмоциональном состоянии, взглядах и оценках адресата эстетический эффект и т. п.;
3) типы речевого реагирования на полученный стимул (прямые и косвенные реакции, например способы уклонения от прямого ответа на вопрос).
В связи с отношениями между участниками коммуникации изучаются:
1) формы речевого общения (информативный диалог, дружеская беседа, спор, ссора и т. п.);
2) социально-этикетная сторона речи (формы обращения, стиль общения);
3) соотношение между участниками коммуникации в тех или иных речевых актах (просьба и приказ).
В связи с ситуацией общения изучаются:
1) интерпретация дейктических знаков («здесь», «сейчас», «этот» и т. п.);
2) влияние речевой ситуации на тематику и формы коммуникации (типичные темы и формы разговоров в гостях, на банкетах, в больницах, в приёмных врачей и адвокатов).
Выдвинув в качестве объединяющего принцип употребления языка говорящими в коммуникативных ситуациях и прагматической компетенции говорящих, прагматика охватила многие проблемы, имеющие длительную историю изучения в рамках риторики и стилистики, коммуникативного синтаксиса, теории функциональных стилей, социолингвистики, психолингвистики, теории дискурса и др., с которыми прагматика имеет обширные области пересечения исследовательских интересов.
1.3. Понятие вежливости в лексико-грамматическом поле
Рассмотрение языка с точки зрения полей имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение, так как такой подход к языку соответствует естественным условиям речевого общения, когда грамматические, лексические, а также фонетические средства используются в синтезе, в их неотъемлемой связи, так что одни дополняют, усиливают или заменяют другие.
Первоначально теоретическое осмысление понятия «поля» в языке содержалось в работах Й. Трира, Г. Ипсена, где оно получило наименование «семантического поля». В термин « семантическое поле» вкладывают разные понятия в зависимости от того, где и в чём находит тот или иной исследователь наиболее полное и своеобразное проявление «внутренней формы языка». Немецкий лингвист Й. Трир под семантическим или понятийным полем подразумевает «понятийную сферу», «круг понятийного содержания языка» Г. Ипсен называл «смысловым полем» группу этимологически связанных слов, объединённых смысловой и грамматической общностью.
Системному изложению основных и широко известных концепций поля в лингвистике посвящает специальное исследование Г.С. Щур, в котором в качестве главной цели автор определяет анализ основных концепций поля и исходных посылок, приведших к возникновению в лингвистике понятия «поле», но не претендует на его теоретическое обоснование. В этом довольно полном изложении всевозможных попыток описать отдельные части словаря или грамматики конкретных языков как поля много внимания уделяется принципиальному вопросу их дефиниции, а также обоснованию их правомерности как моделей описания в языкознании.
Традиционно установившиеся подходы в рамках концепции лингвистического поля — парадигматический (Й. Трир, Л. Вейсгербер) и синтагматический (В. Порциг; Г.С. Щур). В последние годы в работах сторонников полевой концепции обнаруживается преобладание
парадигматического подхода. Поля, выделяемые в этих исследованиях, как правило, основаны на каком-нибудь общем инвариантном признаке, который мог быть семантическим, функциональным и даже ассоциативным.
Контрастное представление лексической и грамматической форм оказывается существенным при установлении грамматического поведения слова и его места в поле. Оно важно также и при решении вопроса о выборе структурной единицы для каждой из двух вышеупомянутых организаций языка.
Итак, при построении ЛГП оказывается практически невозможным замкнуться в кругу грамматических форм, изолируясь от их употребления в естественной речи, где грамматические формы взаимодействуют друг с другом и наполняющей их лексикой. В зависимости от окружения меняются значение и функция той или иной формы, существенно меняется и лексическое значение того слова, которое выступает в данной грамматической форме.
Грамматический строй языка характеризуется большей стабильностью; этим он отличается от лексической системы языка, легче поддающейся изменениям под влиянием как собственно языковых, так и внеязыковых факторов. Разнообразные средства грамматического и лексического уровня, призванные выражать и называть общие значения, связаны между собой не случайными, а позволяющими установить определённые закономерности отношениями. Совокупность взаимодействующих средств образует систему — лексико-грамматическое поле. Поле характеризуется следующими признаками:
· Наличием инвентаря (набора) средств разных уровней, связанных между собой системными отношениями. Входя в состав поля, средства становятся конституентами поля.
· Наличием общего значения, которое в той или иной степени присуще его конституентам.
· Общее значение поля не едино, оно распадается минимум на два значения, которые могут быть противоположными или полярными. Каждое из этих значений образует микрополе.
Таким образом, обрисовывается контур поля: его заглавное поле и его производные, имеющие общий семантический компонент.
ЛГП в этом исследовании формируется по семантическому признаку «проявляющий вежливость». Компонент «вежливый» семантически сложен и предполагает хорошие манеры, уважение, предупредительность, внимание к другим;
Как показывают наблюдения, многие группы средств репрезентации семантики вежливости, закрепленные за определенными ситуациями (просьба, отказ, совет, утешение, извинение, благодарность и др.), сопровождаются выражением оценки. Рассмотрим способы выражения средств вежливости в некоторых из этих ситуаций. Рассмотрим их более подробно.
Глава 2: Средства выражения вежливости в немецком языке
С прагматической точки зрения категория вежливости неразрывно связана с теорией речевых актов, которые представляют собой основные единицы речевого общения. По словам Н.И. Формановской: «коммуникативные потребности изучающих язык во многом связаны с необходимостью совершать в своей речевой деятельности конкретные действия при помощи такого инструмента, как язык, то есть с речевыми актами». (Формановская: 1994, 34).
Категория речевой деятельности является неотъемлемой составной частью современного представления о лингвистическом знании. Эта категория нашла свое выражение в теории речевых актов. Именно теория речевых актов стала большим толчком к развитию той огромной области в современном языкознании, которую сегодня называют прагматикой или прагмалингвистикой.
Теория речевых актов была развита философом Джоном Остиным в его лекциях в 1955 году. После его смерти по его лекциям издали книгу «How to do things with words». В научном мире эта теория стала популярной после выхода в свет книги «Speech acts» (1969) Джона Серля, ученика Остина (в библиографии — немецкий перевод «Zur Theorie der Sprechakte»). Среди последующих известных немецких авторов на эту тему, следует назвать Дитера Вундерлиха и его работу «Zur Rolle der Pragmatik in der Linguistik» (1970). Серль рассматривал следующие видов речевых актов:
— репрезентативные речевые акты: высказывания, утверждения, протоколирование, описание, — то, что вначале он называл констативными высказываниями (в отличие от перформативных);
— директивные речевые акты: просьба, приказ. Директивы представляют собой попытки со стороны говорящего добиться того, чтобы слушающий что-либо совершил. Директивы могут быть как весьма «скромными», так и агрессивными попытками;
— экспрессивные речевые акты: благодарность, приветствие, извинение;
— декларативные речевые акты: крещение и так далее, которые связаны с каким-либо общественным институтом, официальны и ритуализированы.
Здесь надо уточнить, что под речевым актом понимается «целенаправленное речевое действие, совершаемое в соответствии с принятыми в данном обществе нормами коммуникации» (Кожина: 2003, 351).
2.1. Речевой акт «просьба»
Изначально просьба является всегда потенциально невежливым речевым действием, так как ограничивает другому коммуниканту возможность принятия решения. То есть, применительно к интенции просьбы в коммуникативной компетенции говорящего есть представление о том, что попросить надо вежливо, а значит, определенным речевым способом выразить уважительное отношение к слушающему, иначе может не реализоваться коммуникативное взаимодействие собеседников. Ведь вместо того чтобы обеспечивать свободу действий, просьбы требуют от партнера отодвинуть собственные интересы на задний план и действовать в чужих интересах. Именно это, прежде всего, предопределяет множественность способов выражения просьбы.
Интенция просьбы в немецком языке может выражаться по-разному: эксплицитно или имплицитно, с участием различных языковых средств для смягчения выражения просьбы, чтобы не создалось угрозы потери общественного лица.
Учебник «Blick 2», приводит следующие формы просьбы:
1. КонъюнктивII
Konnten Sie bitte das Fenster zumachen?
An deiner Stelle würde ich mit dem Fahrrad zur Schule fahren.
2. Модальныеглаголы
Ich mochte, dass ihr euch das genau überlegt.
Ihr solltet wirklich nicht immer Hamburger essen.
3. Вопрос
Horst du mir jetzt endlich zu?
Wann liest du endlich den Artikel?
4. Повелительное наклонение
Tue was für deine Figur! Achten Sie auf gesunde Ernährung!
5. Глаголы, содержащиетребование
Ich fordere euch alle auf, Mitglied in unserer Umweltgruppe zu werden.
Ich verlange von euch, den Zeltplatz sauber zu halten.
6. Настоящееибудущеевремя
Ihr macht jetzt sofort den Hof sauber!
Du wirst dein Zimmer in Ordnung bringen!
7. Инфинитив
Bitte nicht sprechen!
Offen mal Sport treiben!
По поводу последнего пункта А. Вежбицкая посвятила целую главу в своей книге «Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики» (Вежбицкая: 2001, 192). Кроме того, это — «безличный» инфинитив, в отличие от «персонализированного» императива. Инфинитивная конструкция «не предусматривает никакого «ты» и, следовательно, исключает какую бы то ни было возможность ответной реплики» (Вежбицкая: 2001, 195). А в общедоступных объявлениях инфинитивные повеления часто «смягчаются» словом bitte.
Следующие примеры в форме инфинитива встретились в учебниках немецкого языка как иностранного:
в учебнике «Танграм 2» приводится следующее объявление: «Вitte, bis Ende April absagen» (Tangram 2: 1998, 51). Распространенное объявление — просьба в транспорте — указано в учебнике Deutsh aktiv: «Ат Gleis 21 Bitte
einsteigen, Türen schliessen, Vorsicht bei der Abfahrt!» (Deutsch aktiv: 1994, 67).Возможно, слово «bitte» не только смягчает просьбу, выраженную инфинитивом, но и вводит информацию, полезную для адресата, а не для самого говорящего. Вероятно, в том числе и этим можно объяснить, почему в следующих примерах в одном предложении «bitte» стоит на первом месте, а в последнем примере — в середине предложения. Ср.: АтGleis 21 Bitte einsteigen, «Bitte zurücktreten, Ihr Zug fährt », «Bitte Vorsicht beim Aussteigen» и«Tür bitte frei halten».
Когда абонент не может дозвониться до собеседника, так как его линия занята, его могут подключить к системе ожидания звонков, где большей частью автоматический голос будет повторять «Bitte warten». Широко известна табличка — объявление в отеле с просьбой не беспокоить: «Bitte nicht stören!» (Deutsch — warum nicht? 2, 36) Помимо объявлений, в форме инфинитива встречаются и просьбы: например, в кабинете зубного врача — «Mund schon öffnen, bitte!» (Wieso nicht?: 1998, 125) Или: «Bitte nicht vergessen (Delfin: 2003, 46) или: «Und jetzt: Bitte lächeln». (Tangram, Cassette)
Однако гораздо чаще непосредственно ситуации просьбы формулируются в немецком языке в форме вопроса. Вопросы в принципе всегда являются своего рода просьбами дать ответ. Konnten Sie mir (bitte) das Salz reichen? В русском языке такая формулировка просьбы в бытовых диалогах воспринимается как очень вежливая, потому что нормальная просьба за столом звучит обычно так: Передай/те, пожалуйста, соль. В немецком языке вопросительные предложения без вопросительного слова являются наиболее частотной формой выражения просьбы.
В русском языке вопросы с глаголом в настоящем времени совершенного вида являются исключительно вежливыми, в то время как в немецком дословный эквивалент «Werden Sie die Karte nicht entwerten?» в качестве вежливой просьбы неприемлем, так как в такой форме выражается раздосадованная, недовольная повторная просьба. В немецком языке в качестве имплицитных просьб полностью приемлемыми являются вопросы
о желании адресата совершить то или иное действие (Mochten Sie mir (bitte) das Salz reichen/geben?) В русском же языке это не действует. Нельзя, например, сказать: «Вы не хотели бы передать мне соль?».
Вежливый эффект может достигаться также благодаря наречию gern: «Wir mochten gern bestellen». (Themenneu, Cassette) Или: «lchmochtegerneinenTermin. (Tangram, Cassette).
Говоря о модальных глаголах и их важной роли в выражении вежливой интенции, можно процитировать авторов учебника ет Hauptkurs: «В вежливой просьбе употребляют или модальные глаголы konnte и durfte, или вспомогательные глаголы wäre и hätte, или описание с würde» (em. Hauptkurs: 1997, 121).
Durfte ich Sie um Hilfe bitten?
Würdest du mir bitte meine Uhr zurückgeben ?
Hätten Sie einen Moment Zeit für mich?
Глаголkönnen можетупотреблятьсявиндикативедлявежливоговыраженияпросьбы, нотогдаонобязательносопровождаетсялибопостоянныммаркеромвежливости— частицей«bitte», либодругимичастицами, служащимисмягчениюпросьбы: ««Kannst du bitte das Geschirr spulen?»(Delfin: 2003, 65).Помимочастицыbitte просьбусмягчаютчастицаvielleicht:«КöппепSie mir vielleicht sagen…» (Sprachkurs Deutsch 2: 1991, 169).
Рассмотрим теперь примеры употребления глагола «кбппеп» в Коньюнктив II — «konnte». Конъюнктив II снижает степень уверенности говорящего, что вызывает ощущение вежливости. На русский язык фразы с этой формой глагола часто переводятся словосочетанием «Не могли бы Вы …» Konnten Sie das gerade mal für mich mitkopieren? (Schilling: 1999, 84).
Вопросы с конструкцией «не можете ли Вы» отнюдь не являются выяснением того, что слушающий может; подобные вопросы используются для того, чтобы предоставить слушающему более приемлемую возможность «выйти из игры» по сравнению с прямым отказом выполнить просьбу. (Конрад: 1986, 369) Konnten Sie mir sagen, wie spät es ist? (em: 1997,121) He
подскажете, которыйчас? Хотя всем давно известно, что в русском языке форма «Вы не скажете который час?» является более правильной, тем не менее, она на слух звучит грубее, чем «Вы не подскажете, который час?». Последняя звучит мягче, приятнее, поэтому немецкую просьбу, выраженную вежливо, будет правильнее перевести именно такой фразой.
Глагол dürfen употребляется иногда в индикативе для выражения вежливой просьбы: «Darf ich Sie mal fragen: Was…?» (Deutsch — warum nicht? 2, 80) В данном случае имеется также смягчающая частица mal. В конъюнктив II dürfte имеет, в том числе, значение осторожно высказанной просьбы, употребляется для соблюдения субординации между людьми. «Durfte ich Sie auch etwas fragen?» -«Разрешите Вас спросить?» (em: 1997, 90).
Глагол wollen в конструкции wollen + Infinitiv выражает просьбу, которая формально идентична вопросу. Этосоздаетощущениевежливостиречи. «Wollen Sie mir bitte sagen, was für einen Anzug sie wünschen!Конструкцияwurde + Infinitiv выражаеточеньвежливуюпросьбу: «Würdest du mir bitte mal dein Wörterbuch leihen?».
Интереснытакжеустойчивыевыражениясэтойконструкцией: mich würde jetzt interessieren иich würde gern wissen. И любопытен тот факт, что в русском языке эквиваленты подобным выражениям отсутствуют.
Также существует ряд клишированных выражений, как например: würde es Ihnen etwas ausmachen, wenn..? (em, Hauptkurs: 1997, 93).Кклишеотносятсявыражениясглаголомsein вформеконъюнктивпретерит: «Wäre es Ihnen vielleicht möglich…, Ware es Ihnen möglich…, «Wären Sie so freundlich…» (em, Bruckenkurs: 1997, 86) ,«Es wäre schon, wenn ihr was zu essen oder zu trinken mitbringen konntet». (Tangram 2: 1998, 51) «Es wäre gut, wenn Sie auch mit Frau Hellrigel sprechen wurden». (Tangram, Horcassette) .To есть перед непосредственным требованием может присутствовать клишированное выражение, которое «упаковывает» высказывание и придает ему вежливый оттенок.
В вежливой просьбе словосочетание «lch hätte» может быть и без слова gern: «Hätten Sie einen Moment Zeit für mich?» (em, Hauptkurs: 1997, 121) Или: «lch hätte dann noch ein paar Fragen» (Tangram, Horcassette) Итересно заметить, что ни в одном примере с этой конструкцией не встретились никакие другие маркеры вежливости.
Часто для смягчения просьбы используются следующие частицы: doch, mal, nur, etwa, vielleicht, dann, wohl u.a.
Грамматика Duden ставит частицу mal наравне с частицей bitte при вежливой формулировке незначительных просьб. Обе частицы часто употребляются вместе в одном высказывании, например: «Zeigen Sie bitte mal» (Deutsch aktiv. Neu: 1993, 52). Частица mal в контексте просьбы сочетается также со словами doch, nur, nicht.
Словарь Duden — Universalwörterbuch пишет о том, что частица doch придает высказыванию (вопросу, пожеланию, просьбе) определенный оттенок настойчивости. (Duden: 2001, 387) Но с целью ослабить такую настоятельность, в просьбах, приглашениях с doch для создания вежливого эффекта всегда фигурируют либо частица mal, либо частица bitte: «Котт doch mal wieder vorbei Или: «Öffne doch bitte das Fenster». (em, Bruckenkurs: 1997, 92) Интересно заметить, что частица doch употребляется все же большей частью в императивах. Уже клишированным стало выражение «Nehmen Sie doch bitte Platz».
Частица nicht в немецком (так же как и в русском языке отрицание) смягчает просьбу; сочетание nicht + mal чаще всего употребляются с konnen: «Kannst du nicht mal schauen, ob eine Suchanzeige in der Zeitung steht. (Delfin. Arbeitsbuch: 2003, 324).
Частица nur употребляется в высказываниях в императиве для выражения разрешения, то есть говорящий исходит из того, что слушающий склонен к выполнению желаемого действия и лишь ждет разрешения или одобрения.
В немецком языке существуют некоторые клишированные выражения, в которых употребляется bitte, например, при ответе по телефону: «Ja, bitte»
(Deutsch aktiv 2, Lehrbuch: 1985, 51); сочетание «Moment bitte»-«Moment bitte! Ich komme gleich wieder!» (Deutsch — warum nicht? 1, 83). Если выражения являются клишированными, то они считаются семантически пустыми, ненаполненными и имеют только прагматическое содержание, а именно:
Ja bitte — побуждает собеседника к коммуникации, к вступлению в
разговор;
(einen) Moment bitte, (einen) Augenblick bitte — побуждает собеседника к паузе в действии.
Однако bitte и тут выполняет свою вежливую роль и выражение (einen) Moment bitte звучит немного мягче, чем Moment mal, которое, тем не менее, сказанное в неформальной обстановке с соответствующей интонацией тоже может прозвучать негрубо.
Wie bitte? — довольно распространенный способ ухода от ответа. Можно привести большое количество примеров таких ситуаций. Интересно, что в ситуации переспроса bitte присутствует всегда, оставаясь маркером вежливости, в отличие от «wie», которое может изменяться.
Таким образом, интенция вежливой просьбы в немецком языке может выражаться достаточно клишировано, с участием различных языковых средств, помогающих смягчить требовательность и прямолинейность просьбы так, чтобы не возникло угрозы потери общественного лица у адресата. Говорящий, соблюдая принцип вежливости, может выбрать среди множества способов представления интенции просьбы наиболее уместные в данной ситуации речевого общения.
2.2. Речевой акт «Извинение»
Что касается извинений, то их употребление (время, место, частотность) также обусловлено культурно-историческим фактором. По сравнению с немецким языком, где пустые извинения произносятся по минимальному поводу и довольно часто, в русском языке извинения реже минимизируются и чаще воспринимаются слушающим без комментария.
Редкость такой минимизации связана с тем, что в русской культуре за пустяки извиняются не так автоматически, как в немецкоязычной культуре.
По этому поводу словарь Duden Sekretariatshandbuch пишет следующее: «Также естественным должно быть извинение, если что-то не получилось. Это касается не только серьезных сделанных ошибок, но и большого количества неприятных мелочей, которые могут встретиться любому в повседневной жизни. Сказав «Извините!» на самом деле не извиняются. Просто тем самым говорящий уведомляет, что он заметил, что пересекся с другим человеком или ненамеренно ограничил собеседника в его личной свободе. В любом случае речь здесь идет не о признании вины, а о реакции, которая свидетельствует о действительном восприятии и уважении собеседника» (Duden Sekretariatshandbuch: 1997, 391).
В русскоязычной культуре извинения произносятся большей частью тогда, когда говорящий действительно берет вину на себя. Например, если не удалось купить молока, по-немецки можно сказать: «Entschuldige, aber es gab keine Milch mehr». — «Извини, но молока не было». По-русски это звучит довольно странно, так как если забыли купить молоко, то извинение пришлось бы к месту, а вот если молока не было, то есть налицо объективная причина, то извиняться не нужно: «Ты почему молока не купил?» — «Ой, извини, я совсем забыл». Или: «Не было».
В немецкоязычной культуре (в отличие от русской) существуют также так называемые односторонние извинения, например, за отсутствие на уроке, на совещании и т.п. В австрийской школьной системе имеются специальные формуляры «Entschuldigung» (на русский язык это переводится как «оправдательная записка» родителей о причине отсутствия ученика на уроке).
А. Вежбицкая определяет смысл речевого акта извинения следующим образом: «Зная, что я был причиной того, что с тобой произошло нечто плохое, желая сделать так, чтобы ты простил меня, я говорю: я сожалею, что сделал это». (Вежбицкая: 1985, 270)
Р. Ратмайер пишет о том, что «извинения — это процедуры восстановления порядка, и, следовательно, они в то же время являются признаком нарушения нормы». (Rathmayr: 1996, 56)
Извинения в немецком языке могут состоять из одного слова Entschuldigung, и из так называемых вариантов слова «Entschuldigung», например: Verzeihung. Извинения могут состоять из предложения, речевого клише, содержащего глагол в повелительном наклонении (Entschuldigen Sie bitte, Entschuldige bitte, Verzeihen Sie или из эксплицитных перформативных форм с большой долей формальности (Ich bitte um Entschuldigung; с модальным оттенком Ich muss mich bei dir entschuldigen.). Здесь интересно отметить, что ввиду того, что речевой акт извинения (например, Entschuldigen Sie) содержит эксплицитный показатель императивности, часто к нему присоединяется маркер вежливости «пожалуйста» — «bitte», который придает данному речевому акту более вежливый характер.
Интересно заметить, что Verzeihung и Entschuldigung не являются стопроцентными синонимами, и все носители немецкого языка в один голос заявляют, что есть разница в их употреблении. Однако конкретизировать ее затрудняются. Но удалось выяснить, что «Verzeihung» употребляют большей частью тогда, когда простить человека нельзя и когда извинение произносится просто из вежливости, из конвенций, принятых в человеческом обществе. Например, когда кто-либо в порыве злости накричал на другого и обозвал его неприятными словами, то позже, прося прощения, он скорее скажет «Verzeihung», чем «Entschuldigung». Неслучайно в немецком языке есть выражение «dafür gibt es keine Entschuldigungen». А выражение «Verzeihen Sie mir bitte» означает просьбу простить, как правило, за серьезный проступок, ошибку.
Иногда само извинение не формулируется прямо, а выражение сожаления или просто объяснение в определенном контексте понимаются как имплицитное извинение. Выражение «Das tut mir wirklich Leid» учебник немецкого языка как иностранного ставит на первое место в контексте
речевой ситуации «извинение» (Tangram 2: 1998, 106). Вообще, в немецком языке выражение сожаления (leider, dummerweise, tut mir Leid) используется чаще, чем просьба о прощении или извинении.
Существуют и эмоционально преувеличенные формы извинения / сожаления «es tut mir Leid», а именно: «Wir suchen ein Zimmer. — Oh, es tut mir sehr leid. Aber wir haben kein Zimmer mehr frei». (Deutsch -warum nicht? 2, 22).
Интереснотакжерассмотретьформулыизвинений, которыевыражаютбольшуюстепеньизвинения: «Das tut mir Leid; entschuldigen Sie bitte vielmals или«Oh, Verzeihung! Entschuldigen Sie bitte». Или«Entschuldigung! Entschuldigen Sie bitteh (Deutsch — warum nicht 1, 27).
Для ответа на извинения существуют три формы: простой ответ на извинения, «признание» незначительности своей услуги и истолкование проступка в положительную сторону. Ответы на извинения выражаются в немецком языке с помощью таких слов и словосочетаний, как: bitte, ist schon gut, vergessen’s wir и так далее. В словаре Wahrig приведен следующий пример ответа на извинение: «Oh, Verzeihung! — Bitte» = «es macht nichts, schadet nichts». Оценка тяжести проступка ограничивается следующими формулировками: nichts passiert, (das) macht nichts, keine Ursache. Особая форма ограничивания есть истолкование проступка в положительную сторону:Oh entschuldige bitte, ich wollte nicht stören.
Часто извинения употребляются в качестве маркера начала разговора и служат средством привлечения внимания (особенно на улице при вопросе о дороге, о времени и тому подобное).
Стоит обратить внимание, что «спросить на улице у незнакомого человека, как пройти дальше» — это не только речевой акт извинения, но и косвенный речевой акт просьбы.
Рассмотрим различные типы извинений:
1. Извинение за ненамеренный телесный контакт. «Постулат, предписывающий невмешательство в личную сферу, запрещает намеренно
дотрагиваться до других людей и беспокоить их каким-либо другим способом» (Rathmayr: 2003, 164).
2. Извинение как формула прощания в ситуации резкого обрывания беседы / диалога, далее следует объяснение такому неожиданному для второго собеседника поступку; извинение за то, что собеседник на некоторое время остается один: «Siе sah auf ihre Uhr, warf hastig Feuerzeug und Zigaretten in ihre Handtasche und sagte: ich muss los, entschuldigen Sie, aber in einer knappen Stunde beginnt der Film». (Lenz: 2003, 43)
3.Извинениезаотказпринятияподарка: «Für Sie, sagte ich, es soll ein Geschenk sein. Tut mir leid, aber ich kann es nicht annehmen, sagte er».(Lenz, 11)
4.Извинениезапричиненноебеспокойство: «Ein höflicher Mann, der sich tatsachlich für die Störung entschuldigte, bat mich, Herrn Putzmann an den Apparat zu holen». (Lenz, 23)
Извинениезанедостаточноевнимание.
6. Извинениезанеправильное/ нехорошееповедение: «Das ist mir peinlich», sagte die Mutter zu Fedor Lagutin, «ich muss Sie wohl um Entschuldigung bitten für Jaschas Benehmen». — «Oh, das erstaunt mich nicht», sagte Lagutin…» (Lenz: 2003, 121) В данном примере извинение высказано целым предложением, содержащим, причем, оттенок модальности: с одной стороны, модальный глагол müssen, а с другой стороны — модальная частица wohl.
Итак, в немецком языке извинения чаще всего удовлетворяют потребность адресата в максимуме свободы действий. Формулы извинений сильно ритуализированы.