Реферат по философии
Становление онтологии в античной философии
план
Поискисубстанциального начала бытия.
Проблема бытия имышления.
Вступление.
1. Вступление
В периодантичности философия развивается прежде всего как метафизическое знание. Онаначинается не как этика, эстетика, социальная философия или логика, а преждевсего как метафизическое усилие мысли, силящейся заглянуть в глубины бытия. Всвою очередь, термин «онтология», происходящий от сочетания древнегреческихслов «онтос» (сущее) и «логос» (знание), обозначает уровень этого проникновенияв тайны бытия, который связан с познанием сущности. Онтология — это «знание осущем». Данное значение сохраняется до сих пор, и онтология понимается какучение о предельных, фундаментальных структурах бытия. В большинствефилософских традиций учение о бытии хотя и включает в себя рефлексию надприродным бытием, тем не менее несводимо только к нему.
Онтология ссамого начала выступает таким типом знания, которое не имеет природныхкритериальных основ, в отличие, например, от эмпирических наук. Она должна былаотстаивать свое право на построение картины мира путемрационально-рефлексивного размышления.
Поискифилософами сущности истины как таковой, добра как такового неизбежнонаталкивались на проблему выявления первоначала, которое выступает критериемистинности, моральности и т.д. Достоверность получаемого мыслительным путем знанияне могла быть обоснована без внешнего, не зависимого ни отчего критерия. И этимкритерием могло выступать лишь само бытие, т.е. то, что есть на самом деле, вотличие от иллюзорных явлений и вещей.
Но здесьперед онтологической мыслью возникал главный вопрос: а что, собственно,понимать под бытием, какой смысл мы должны вкладывать в это наиболееабстрактное и универсальное среди всех понятий? В свою очередь, попытки ответана данный вопрос поднимали два больших проблемных пласта:
• поискиустойчивых структур бытия, сущности вещей (или субстанции в латинскойтерминологии);
•исследованиефундаментального отношения между вещью и мысли об этой вещи, или иначесоотношение бытия и мышления.
2. Поиски субстанциального начала бытия
Вопрос отом, что такое субстанция, по существу, выступает как вопрос о том, какоереальное начало лежит в основе мира. Ответ может быть дан, исходя изматериалистического подхода к пониманию бытия, сводящего последнее к природнымсубстанциям и — как одному из вариантов — к материи в качестве единственнойобъективной реальности, лежащей в основе сущего. В ранней греческой философиивопрос о сущности бытия интерпретировался как решение проблемы «из чего всесостоит». В сущности, это сведение понятия субстанции к вещественному субстрату.В основу природного бытия здесь кладутся простые и понятные начала или группаначал, взятые из окружающего материального мира. Из этих субстратных базовыхэлементов в дальнейшем строится его общая картина. Правда, следует отметить,что такая внешне бросающаяся в глаза материальность не просто отождествляется сматериальными предметами, а представляет собой особый вид философской«спекуляции». Конкретные вещественные элементы здесь лишь дают смысловойимпульс дальнейшим метафизическим рассуждениям. Наиболее полно подобного родавзгляды были выражены представителями милетской школы, которые объявлялисубстанцией ту или иную стихию или группу стихий. Так, Фалес «началом всехвещей… полагал воду». Истоком такого предположения, сделавшего Фалесаоснователем материалистической традиции, как считал Аристотель, было наблюдениетого факта, что все возникает из воды и «все ею живет», «а то, из чего всевозникает, — это и есть начало всего»1. Материальная субстанция сама по себепассивна, и требуется некоторая сила, которая приводит это начало в движение,поэтому мир у Фалеса одушевлен и полон божественных энергий2. Такаяонтологическая предпосылка (поиск первоначала) вела к соответствующейгносеологической установке, когда все знание необходимо было сводить к однойоснове.
В этот жепериод появляются более абстрактные представления о субстанциальной основемира, не связанные с чувственным его восприятием. Так, Анаксимандр (ученикФалеса) говорит об апейроне, который не определяется через другие элементы,представляя собой некое универсальное и неделимое целое. Меняются части,элементы предмета, а целое остается неизменным. Точно определить, что же такоеапейрон, невозможно. Одни считали, что это нечто среднее между огнем и воздухом,другие, — что это смесь земли, воды, воздуха и огня, третьи склонялись к мыслио принципиальной неопределенности апейрона. Апейрон был безразличен к стихиям,а значит, и несводим к ним. Это наделяло его свойствами бесконечности ибеспредельности, что, в свою очередь, придавало ему качество именносубстанциального, а не субстратного начала всех стихий и природных качеств. Здесьмы впервые сталкиваемся с теоретическим истолкованием субстанции, с тем, чтовсе порождает из себя, все формы сущего, но само остается неизменным инесводимым ни к одному из своих конкретных проявлений. При желании здесь можноувидеть зачатки спинозовского понимания субстанции.
Анаксагорвыступает против сведения первоначал мира к каким-либо стихиям. Начало не одноили несколько, их бесконечное множество. Они представляют собой мельчайшиечастицы (гомеомерии, или семена вещей) тех предметов и явлений, которые насокружают. Эти частицы нельзя познать чувственно, но можно мыслить. Гомеомерийбесконечно много, и они бесконечно делимы, возникают и уничтожаются путемсоединения или разъединения, содержат в себе всё, но в мельчайших количествах. Гомеомерийматериальны, они как бы беспорядочно рассыпаны в мире. В этом плане онипассивны и для их упорядочивания необходим Ум (Нус), в качестве творящейпричины. «Все вещи были вперемежку, а ум пришел и упорядочил». Анаксагор, такимобразом, один из первых последовательных плюралистов в онтологии, когда воснову мира кладется не одно, а много самостоятельных начал.
Своеобразнойвершиной в поисках субстанциальной основы мира в исследуемой традиции выступаетатомизм Демокрита и Ледкиппа. Их атомистическая концепция возникла какматериалистическая традиция, но опирающаяся на более глубокое понимание, чемэто было в изложенных выше концепциях. Признавая в основе всего материальныеначала (атомы), она отходит от возможности их описания на основечувственно-конкретных представлений.
В основеонтологии атомистов лежит решение проблемы о соотношении бытия и небытия,которая была поставлена элеатами. Но здесь данная проблема переосмысливаетсяматериалистическим образом. Категории бытия и небытия становятся не просторациональными конструкциями (результатом только рефлексивной «спекуляции»), аистолковываются физически. Атомы (бытие) противопоставляются своему антиподу — пустоте(небытию). Соответственно, признается существование небытия как физическойпустоты, пустого пространства Пустота — это своеобразное условие всехпроцессов, некое вместилище событий и явлений. Возникновение вещей естьопределенная комбинация атомов, а уничтожение вещей есть их распад на части, ав предельной форме — на атомы. Атомы имеют внутренние, или бытийные(неделимость, плотность, вечность, неизменность и т.д.), и внешние свойства,которые выступают формой атомов. Здесь последовательно проведенматериалистический плюрализм, ибо число этих форм бесконечно, что и определяетбесконечное разнообразие явлений.
Перед намираскрывается грандиозная и последовательно продуманная картина мира, в которой«возможны возникновение и уничтожение, движение, множественность вещей. Принципы,сформулированные атомистами, должны носить всеобщий характер, а потомуобъяснять все явления, в том числе и не имеющие непосредственно физическойприроды. Так, например, душа — это также совокупность определенных атомов. Исходяиз атомистической концепции, объясняются и биологические, социальные иморальные явления1. Значение атомизма было огромным. На этой философской основевпоследствии базировалась физика Ньютона.
Подводя итогизложенной линии развития философии в античности, можно сказать, что всефилософы данной традиции выступают как натуралисты или физики, поскольку ихподход к объяснению мира не является в собственном смысле слова метафизическим- он еще слишком физичен и лишен рефлексивного философского измерения. Этопозволяет данную традицию иногда упрощенно трактовать как чистоматериалистическую. Последнее не совсем верно, так как вода, огонь или другиестихии, которые рассматривались в качестве первоначал, конечно, не былифизическими стихиями как таковыми, а лишь особыми философскими образами. Развитаяи последовательная онтология (и, соответственно, метафизика) обязательновключает в себя философию природы (или космологию в самом широком смысле). 3. Проблема бытия и мышления
Другая линияранней греческой философии связана не с натурфилософским поиском вещественныхпервооснов бытия, а с размышлением над соотношением бытия и мышления.
Вариантовточек «пересечения» бытия и мышления, как и воззрений отрицающих ихвзаимосвязь, было достаточно много2, но наиболее значительное из них — учение обытии древнегреческого философа Парме-uuda. ФилософияПарменида — это некий принципиальный переход от физичности и конкретностирассуждений философов о природе к построению чистой метафизики, которая рефлексивнообращается к стихии самого творческого мышления. Здесь впервые мысль делаетсаму себя предметом систематического исследования с введением соответствующегометафизического инструментария.
Парменидвводит в философский обиход саму категорию «бытие», переведя метафизическиерассуждения из плоскости рассмотрения физической сущности вещей в плоскостьисследования их идеальной сущности. Тем самым философии придается характерпредельного знания, которое может быть лишь самопознанием и самообоснованиемчеловеческого разума. Бытие всегда есть, всегда существует, оно неделимо инеподвижно, оно завершено. Это не Бог и не материя и уж тем более некакой-нибудь конкретный физический субстрат. Это — нечто, становящеесядоступным нашему мышлению лишь в результате умственных усилий, т.е. собственнофилософствования. Именно с этого момента и начинает свой отсчет философия какабстрактное метафизическое мышление.
Далее,философ ставит проблему тождества бытия и мышления, бытия и мыслей о бытии. Сначалаон разбирает логические возможности соотношения категорий бытия и небытия,вскрывая ряд парадоксов, или, как он их сам обозначает, «западни» на путиистины, попав в которые разум начинает идти неверным путем.
Еслипризнать небытие, то оно необходимо существует. Если это так, то бытие инебытие оказываются тождественными, но в этом заключается видимое противоречие.Если же бытие и небытие нетождественны, то бытие существует, а небытие несуществует. Но как тогда мыслить несуществующее? И Парменид приходит к выводу,что таким образом мыслить нельзя, т.е. фактически формулирует закон запрещенияпротиворечия1. Суждение о существовании небытия (несуществующего) для негопринципиально ложно. Но это, в свою очередь, порождает серию вопросов: откудавозникает бытие? Куца оно исчезает? Как объяснить то, что бытие может перейти внебытие? Как, наконец, возможно наше собственное мышление, где как разотрицание выполняет важнейшие конструктивные функции?
Для тогочтобы ответить на подобные вопросы, Парменид вынужден говорить о невозможностимысленного выражения небытия. Но в этом случае проблема перетекает в плоскостьрешения вопроса о соотношении бытия и мышления. Мышление и бытие, по Пармениду,совпадают, поэтому «мышление и бытие — одно и то же» или «одно и то же мысль опредмете и предмет мысли». Это можно понять как то, что бытие и мышлениетождественны и как процесс, и как результат. Таким образом, у Парменида с бытиемсвязывается сам факт существования мира, которое есть одновременно и истинносущее знание. Перед нами предстает первый вариант решения одной из кардинальныхпроблем всей последующей онтологии — соотношение бытия и мышления, а значит, ипознаваемости мира.
Также непрост и вывод Парменида о неподвижности бытия, который так раздражалмыслителей, стоящих на позиции всеобщности развития бытия, мира и т.д. Неподвижностьбытия — это следствие логического рассуждения, в котором не должно быть местапротиворечивым утверждениям, т.е. признание бытия и факта его существованиязапрещает существование небытия. В свою очередь, любое изменение и разделениесвязано с исчезновением существующего. Если бытие способно к изменению, то онодолжно исчезнуть в каком-то отношении. Причем исчезнуть во что-то, т.е. внебытие, также как и появиться изначально из небытия. Однако тогда это противоречитутверждениям о несуществовании небытия. Следовательно, бытие едино инеподвижно, в нем нет никакой внутренней различенно, в том числе и различенноепрошлого и будущего.
И этот выводсвидетельствует вовсе не об антидиалектичности позиции Парменида. Полемизируя сГераклитом, который абсолютизировал всеобщность движения в своем учении овечной изменчивости Космоса, Парменид разводит реально существующее, данноепрежде всего в потоке чувственных ощущений, и мысль о существовании кактаковом, т.е. о бытии. Космос как нечто реальное был, есть, но может как быть вбудущем, так и исчезнуть. Понятие же истинного бытия неотделимо от истинного идоказательного мышления, поэтому оно несовместимо с представлениями о прошломили будущем. Истинное содержание мысли не зависит от субъективных актовмышления, разворачивающихся во времени. Таким образом, Парменид закладываетосновы спекулятивных поисков идеальной метафизической реальности, котораяотлична от всех иных, материально и психологически существующих реальностей.
Наиболеекрупный шаг в развитии метафизики осуществляет Платон. По Платону, бытиепредстает перед нами как два различных, но определенным образом взаимосвязанныхмира. Первый мир — это мир единичных предметов, которые познаются с помощьючувств. Однако к нему все богатство бытия не сводится. Есть еще второй мир — мирподлинного, истинного бытия, который представляет собой совокупность идей, т.е.умопостигаемых форм или сущностей, отражением которых является все многообразиевещественного мира. Таким образом, мир познаваем, хотя и относительно. Процесспознания, по Платону, — это процесс интеллектуального восхождения к истинносущим видам бытия, совпадающим с идеями различных уровней.
Платоновскиеидеи — это не просто субстанциализированные и неподвижные родовые понятия,противостоящие текучей чувственной действительности. Идея вещи — это еесвоеобразный идеальный принцип строения, как бы невидимый телесному окусвоеобразный «информационный каркас», познав который можем сконструировать исаму вещь. Истинное бытие у Платона, как и у Парменида, совпадает с истиннымзнанием. Но, в отличие от последнего, представляет собой процесс непрерывногоконструирования мира. Идея вещи есть некая смысловая модель, которая должналечь в основу материально-вещественной конструкции. Но идея сама обладает приэтом некой энергией, своеобразной материальной оформляющей силой. Недаром в«Тимее» Платон разовьет тезис о том, что всеоживляющая Душа Космосапредставляет собой «смесь тождественного и иного». В актах же индивидуальногопознания мы столь же приобщаемся к миру вечных идей и ихконструктивно-оформляющему потенциалу, сколь и к невидимой телесному оку особой«умной материи», вне которой реализация этого идеального потенциала оказываетсяневозможной. Данный мотив с особой силой будет впоследствии развит унеоплатоников.
Такимобразом, противопоставление материи и идеи в античной философии очень условно. Вцентре философии Платона (если не понимать его идеализм формально, исходя изнаших сегодняшних интуиции) лежит, как это ни парадоксально, своеобразный«монодуализм». Подобная диалектика материального и идеального, которую мы потомобнаружим у Аристотеля, неоплатоников и стоиков, позволяла избегатьабсолютизации одной из сторон исследуемых процессов и явлений.
Платонупринадлежит еще одна важная идея. Он обосновывает необходимость метафизики какбеспредпосылочного знания. Анализируя особенности математики, философ приходитк идее о недостаточности метода дедукции, на который она опирается даже внутрисебя самой. Оказывается, исходные пункты математики, из которых далеедедуктивно разворачивается обоснование, сами недостаточно обоснованы или вообщене могут быть обоснованы, т.е. в основе точного знания нет обоснованных начал,а значит, это во многом лишь гипотезы, которые могут оказаться и недостоверными.В этом смысле Платон даже сомневается, а стоит ли считать математику наукой. Должнасуществовать особая дисциплина, рассуждает далее Платон, которая можетустанавливать истинность предпосылок, опираясь на знания, находящиеся запределами дедуктивных методов рассуждения, в более широком современном смысле — за пределами наук. Этому соответствуют и различные познавательные способности,по Платону. В основе математики лежит способность рассуждать — рассудок(дианойа), а в основе метафизики — диалектический разум (Нус или ноэзис) какдар постижения первоначал.
Следовательно,философия как дисциплина и диалектика как метод выступают фундаментом, которыйпредшествует любому знанию. Платон считает, что диалектика — это вершиназнания, поскольку, в отличие от любых иных наук, она не опирается начувственные и сугубо рассудочные методы познания, а исходит из умопостигаемыхидей, которые могут существовать как истины, к ним философия может привести спомощью размышлений, т.е. только она способна обосновать предпосылки любогознания, исследовав предварительно предпосылки знания как такового. Обоснованиеже самой метафизики (что можно назвать метафилософией) должно былоосуществляться через знаменитый платоновский анемнезис (припоминание) того, чтонекогда непосредственно видела и слышала душа в умопостигаемом мире истинныхсущностей. Здесь мы сталкиваемся с внерациональным типом обоснования, целиком«завязанным» на личный опыт, недоступный для чужого сознания.
Аристотель,полемизируя со своим учителем Платоном, говорит о том, что диалектика не можетбыть вершиной знания, так как она не дает ответов на вопросы, а лишь вопрошает.Но на каких основах строится такое вопрошание? И Аристотель приходит к выводу,что в основе беспредпосылочного знания о всеобщем и сущности может находитьсялишь некая абсолютная предпосылка, абсолютная истина, в противном случае любоефилософствование может оказаться ложным. Диалектика здесь также должна занятьсвое место, выступая в качестве рационального средства, расчищающего место длязнания. Именно диалектика, отражающая относительность знаний о конкретныхвещах, вместе с дедуктивным методом гарантирует истинность, выводимых на основеабсолюта положений.
В качествеизначального метафизического абсолюта, по Аристотелю, выступает бытие. Бытие — этоособое понятие, которое не является родовым. Это означает, что его нельзяподвести под более общее, также как и под него все остальные понятия. Поэтому,принимая тезис Парменида, отождествляющего бытие и мысль о бытии, он уточняетэто положение, говоря о том, что бытие само по себе — это лишь абстракция,потенциальное, мыслимое бытие, ареально всегда существует бытие чего-то, т.е. бытиеконкретных предметов. Следовательно, соотношение бытия имышление есть соотношение конкретного предмета и мысли о данном предмете. Мирпредставляет собой реальное существование отдельных, материальных и духовныхпредметов и явлений, бытие же — это абстракция, которая лежит в основе решенияобщих вопросов о мире. Бытие — это фундаментальный принцип объяснения. Ононепреходяще, как непреходяща сама природа, а существование вещей и предметов вмире преходяще. Бытие просто есть, существует. Всеобщность же бытия проявляетсячерез единичное существование конкретных предметов. Это, по Аристотелю, основнойзакон бытия или «начало всех аксиом».
Из этогозакона прямо вытекает знаменитое положение Аристотеля о несовместимостисуществования и несуществования предмета, а также о невозможностиодновременного наличия и отсутствия у него каких-либо противоположных свойств. Вариантыобоснования этого положения выражены в следующих утверждениях Аристотеля: «Вместесуществовать и не существовать нельзя» и «невозможно также, чтобыпротивоположности были в одно и то же время присущи одному и тому же». Данноеположение носит общеонтологический характер и применимо ко всем явлениям мира. Посколькуобоснование данного положения носит чисто логический характер, то оноисследуется логикой. Поэтому «онтология и логика — две стороны одной и той женауки» — метафизики.
Из этогозакона вытекает также и принцип относительного существования небытия. Развиваятезис Парменида, утверждавшего, что небытие не существует, так как ононемыслимо, а если мы мыслим о нем, значит, оно существует, но уже как бытие,Аристотель утверждает, что ничто нам не мешает мыслить о небытии. Это, однако,не является обоснованием его существования, а лишь указывает на иное присущееему качество (несуществование). Именно в этом смысле оно может существовать вмысли. Аристотель отмечает, что Парменид трактует бытие слишком однозначно, аэто понятие может иметь несколько смыслов, как, впрочем, и любое понятие. Бытие,с одной стороны, может обозначать то, что есть, т.е. множество существующихвещей, а с другой — то, чему все причастно, т.е. существование как таковое.
Итак, делаетвывод Аристотель, бытие многозначно, поэтому исследоваться оно может на разныхуровнях, например на уровне физики или логики. Но истинный смысл бытия, «бытияв себе», исследует онтология, которая описывает его через систему категорий. Каждаяиз таких категорий (субстанция, или сущность, качество, количество, отношение,действие, место, время и т.д.) является обобщающим предикатом по отношению кконкретным свойствам, а все вместе они конституируют общий многомерный смыслкатегории бытия.
Центральнымвопросом онтологии, таким образом, становится глубинный смысл бытия,4 которыйсводим к проблеме сущности, или субстанции. Сущность — это то самоенепротиворечивое бытие, которое хотел найти Парменид. Поэтому вопрос о сущностикак бы заменяет вопрос о бытии, решая центральную проблему метафизики.
Формальнойпричиной бытия вещи выступает ее первосущность, или форма («морфе»). Материяесть реальность чувственно воспринимаемая, но лишь потенциально. Стать чем-тоона может, лишь приняв некую форму. Форма — это то минимально общее, чтоспособно дать вещи самостоятельное существование. Логически форма находитсямежду конкретным (отдельным) и родовым. Формы — это то, что не распадаетсядалее на виды. Они вечны, неизменны и являются предметом исследованияметафизики. Они могут быть внесены в материю, сотворив тем самым вещь. Такимобразом, вещь состоит из активной формы и пассивной материи. Материя сама посебе пассивна, но, также, как форма, вечна. Она необходима для появленияконкретной вещи, но в качестве потенциального вместилища. Кроме того, онапридает вещам индивидуальность.
Действительнуюсущность, таким образом, составляет «sinolos», т.е. буквально«субстанциональность», которая объединяет материальное и формальное начала. Такимобразом, и у Аристотеля нет еще разрыва между идеальным и материальным, формойи субстратом, мыслью и предметом, нет того метафизического раскола междуначалами бытия, который впоследствии породит однобокий европейский идеализмтеистического толка, равно как и воинствующий атеистический материализм. Этотже ложный онтологический раскол спровоцирует в XX в. иложный стыд перед занятиями метафизикой в классическом смысле этого слова,который не изжит еще и по сию пору.
Можноразличить по крайней мере три рода сущности. Это сущности, к которым сводимыконкретные чувственные вещи (физика). Сущности, к которым сводимы абстракцииматематики. И наконец, сущности, существующие вне чувственности и абстрактности.Это сущности божественного бытия, или сверхчувственная субстанция. Вот эти триосновные части и составляют философию.
Такимобразом, абсолютное знание представляет собой, по Аристотелю, первоначало илисистему первоначал, в качестве которых и выступает первая философия, илиметафизика. Начала не могут быть выведены из чего-либо, поэтому они и начала. Вэтом смысле, действительно, метафизика — это своеобразная метанаука, котораяобосновывает начала не отдельных наук, а научного познания в целом, неотдельные знания, а знание как таковое, не истину физики или математики, ноистину вообще. Именно в этом смысле метафизика тождественна науке о бытии, илионтологии, выступая как особая наука о сверхчувственных принципах и началахбытия.
Следуетотметить, что достижения Аристотеля в разработке проблем онтологии были стольвысоки, что в развитии данной проблематики после него образовался определенныйвакуум и даже некоторая деградация уровня исследования. Таким образом, можноутверждать, что в античности формируется классическое представление ометафизическом (беспредпосылочном) характере философии, в центре которого стоитонтология как учение о бытии. В античной онтологии есть все ключевые темы иидеи, действительно превращающие последующую европейскую философскую традицию вбесконечные комментарии к одному-единственному неисчерпаемому тексту подназванием «греческая философия».
Литература
1. Вебер Альфред. История европейской философии / И.А. Линниченко (пер. со2-го фр. изд.), Вл. В. Подвысоцкий (пер. со 2-го фр. изд.). — Изд.2-е — М.: URSS.ЛКИ, 2007. — X, 409с.
2. Стрелецкий Яков Ильич. История философии: Курс лекций / Краснодарскийюридический ин-т. — Краснодар, 2001. — 419с.
3. Бердяев Н.А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М., 1991.