Страдание
как аспект проблемы смерти
Проблема смерти
может рассматриваться и через диалектику индивидуального и общего,
проявляющуюся в типах поведения человека в процессе перехода к смерти и в
возможных перспективах существования после смерти. В культурах Востока, в
частности, в буддизме смерть понимается как возвращение к истокам бытия, как
слияние индивидуального сознания с великой пустотой, как освобождение от
страданий, порождаемых иллюзорными потребностями мнимого “Я”.
В европейской
философии А. Шопенгауэр, признавая влияние на свои взгляды восточной философии,
также отрицает посмертное существование личности. Человек, обладающий
индивидуальным сознанием, есть то, чему не следовало быть, он есть порождение
воли и после смерти сливается с ней, прорывая цепь бессмысленных страданий.
Бельгийский
писатель М. Метерлинк подвергает сомнению потустороннее существование с
сохранением индивидуального сознания. Чем “Я” будет сильнее, тем
больше будет его обособленность и тем больше будет его желание приобщиться к
тому, что вне его. И поэтому, вместо блаженного слияния с абсолютом, получится
вечная борьба между существованием и стремлением.”Отказ от перспектив
сохранения личностного сознания в посмертном существовании подчеркивает
абсурдность земных страданий человека, Бесконечность ничто, если она не
блаженство, а если Вселенная несчастна, значит, она безумна”-
провозглашает Метерлинк.
Однако в
западноевропейской культуре существует философская традиция, идущая от
Августина, к философии Б. Паскаля, С. Кьеркегора и далее, к экзистенциализму,
рассматривать страдания человека как ценности, необходимые для выражения
эмоциональной полноты бытия, прихода к высшему смыслу, понимаемому как соединение
с Богом при сохранении сознания “Я”. Страдание у Б. Паскаля
необходимо как шаг на пути к смерти, выступает как результат культивирования
состояния тревоги, тоски, способствующих высокому трагедийному накалу души.
Бесчувствие к смерти, побуждающее устранять из сознания любой намек на скорбь и
страдание, понижает нравственный тонус самой жизни.
С.Кьеркегор
определил жизнь как бытие к смерти. Поэтому страдание – это проявление
истинного отношения к жизни. И все же страдание, переходящее в отчаяние, понимаемое
как осознание духом несамодостаточности своего бытия, может быть снято в
надежде на единение с Богом за границами земного существования. И Паскаль и
Кьеркегор, признавая страдания атрибутом земной жизни, все же допускают
возможность избавления от него через милосердие Бога.
По-иному
раскрывается тема страдания в русской религиозной философии. В творчестве Л. Н.
Толстого богатство личности проявляется на пути к смерти через обращение к
другому, и путь этот сопровождается страданиями. Страх смерти преодолевается
через любовь, побеждающую эгоизм.
Л. Карсавин в
“Поэме о смерти” утверждает всеобщий характер страдания, которым
пронизана и жизнь и смерть, и посмертное бытие. Философ говорит не только о
страдании индивидуального “Я”, но и о сострадании, ощущении всего
мира кок страдающего тела, следуя тем самым принципу соборности русской
религиозной философской мысли. Смерть по Карсавину не есть конец жизни, не есть
переход к блаженству, а есть начало бесконечного страдания, и “Я”
должно переживать вечное свое умирание в бесконечном умирании мира, Философ
оставляет надежду избавиться от страдания даже в обращении к Богу, так как и
Бог есть страдание. Л. Карсавин провозглашает страдание причастием мира и
отвергает рационалистический оптимизм, признающий отсутствие страдания как
благо. Вытеснение смерти из спектра ценностей современной западной культуры
предполагает негативное отношение к страданию, порождает попытки изжить его из
жизни и максимально облегчить переход к смерти, и этим объясняется возрастающее
количество сторонников не только пассивной, но и активной эвтаназии.
Положительное
решение вопроса о проведении активной эвтаназии оставляет самодетерминацию
индивидуального сознания на формальном уровне, закрепляет его односторонность,
ибо лишает возможности через взаимодействие с сознанием другого человека,
общности наиболее полно выразить себя на этапе завершения жизненного пути.
С другой
стороны, общество, беря из себя ответственность за прерывание жизненного
процесса в случае проведения эвтаназии, по существу, обрывает духовно
наполненную связь между индивидуальным и общим, сводит ее к прагматической
функции и обесценивает тем самым надежду на возможную полноту личного
бессмертия.
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://istina.rin.ru/