Тема родины и природы в лирике МЮЛермонтова

Скромное по объему сравнительно с другими русскими классиками, творчество Лермонтова внутренне едино и целеустремленно. Лермонтов мог бы сказать о себе словами Мцыри: «Я знал одной лишь думы власть,/Одну, но пламенную страсть…» и т.д. Белинский очень точно определил смысл этой «думы»: «нравственные вопросы о судьбах и правах человеческой личности» — вот суть всего лермонтовского творчества. И главным в этом творчестве, как и у Пушкина, была лирика. Характер своего лирического героя Лермонтов повторил во всех других родах своего творчества: и в героях поэм, и в Арбенине, и в Печорине. Цельность лирическому герою Лермонтова придает система основных мотивов его лирики, проходящая через абсолютно все стихотворения великого русского романтика. И как положено для истинного романтика, исходным и определяющим оказывается мотив резко отрицательного отношения к общественному бытию. Он конкретизируется в образе тирана и ведущей антитезе изображения дворянского света: внешнем благообразии и жестокой внутренней бесчеловечности («Смерть поэта», Как часто пестрою толпою окружен”). Отрицательно оценивает Лермонтов и обратную сторону активной бесчеловечности дворянского света — опустошенность, внутреннюю мертвенность, безвольную, рабскую покорность человека палачам и невеждам. Этот мотив — ведущий и универсальный в «Думе» («Печально я гляжу на наше поколенье»), где все общепринятые ценности поэт признает ложными. Тиранам и рабам противостоит у Лермонтова обладатель острого ума и живого чувства, и чувство это — любовь к свободе. Стремление к свободе порождает мятежность («Парус»), желание активно бороться за нее («Я жить хочу! хочу печали». 1832). Поэтому уделом такой личности остается одиночество в «стране рабов, стране господ» — второй важнейший лермонтовский мотив («Утес», «На севере диком»). Герой обречен быть вечным странником («Нет, я не Байрон», «Кинжал», «Листок»), изгнанником («Тучи»), узником («Желание» — 1832, «Узник», «Соседка»). Поэтому герой уходит в себя, в свой внутренний мир. Уже Белинский показал, что самоуглубление, рефлексия, было в 30-е годы общественно значимо, подготавливало будущую деятельность. В своих размышлениях лирический герой Лермонтова проявляет стойкость, мужество и непримиримость («Пророк»). Ухода в себя, лирический герой Лермонтова делает свою душу ареной внутреннего конфликта, отражающего его непримиренность с обществом рабов-господ. До Лермонтова русская литература внутреннего конфликта личности не знала, у Онегина он лишь намечен и разовьется после окончания романа. Смысл этого конфликта раскрывают строки из «Думы»: «И царствует в груди какой-то холод тайный,/ Когда огонь кипит в крови», — жажда активной жизни и сознание ее невозможности. Обе стороны этого внутреннего конфликта получили в стихотворениях Лермонтова дальнейшее раскрытие. «Холод тайный» приводит героя к пессимизму и опустошенности: «И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг/ Такая пустая и глупая шутка»; «И к гробу мы спешим без счастья и без славы, Глядя насмешливо назад». «Огонь в крови» заставляет искать иную жизнь, надеяться на нее — третий и тоже характернейший лермонтовский мотив. Стремление отыскать иную жизнь может привести к загробному единению с богом («Ангел», «Ветка Палестины»), но чаще всего мы застаем героя в поисках родной души («На севере диком», «Утес», «В полдневный жар в долине Дагестана»). Однако он не верит в дружбу (“… друзей клевета ядовитая…”), что же касается любви — «Любить… но кого же? на время — не стоит труда,/А вечно любить невозможно». Поэтому любовь в стихотворениях Лермонтова всегда неразделенная, непостоянная, кончающаяся изменой. Безответственность и непостоянство женского чувства у Лермонтова нельзя объяснить биографией поэта: несчастная любовь у него общественно обусловлена. Избавление от одиночества герой находит в соединении с природой. Здесь, подобно Пушкину (от «Брожу ли я вдоль улиц шумных» к «Вновь я посетил»), Лермонтов от констатации равнодушия природы к человеку в стихотворении «Когда волнуется желтеющая нива» приходит к преодолению этого чувства в своем позднем шедевре «Выхожу я один на дорогу». Освобождает героя от внутренней конфликтности и одиночества путь к народу, к народной жизни. «Бородино» — очень важная веха на этом пути, ярчайшее проявление единства героя и массы вне антитезы рабов-господ, То же в стихотворении «Валерик» («Я к вам пишу случайно»). Народ помогает герою обрести родину. Родина — одна из вечных тем лирики. Сначала Лермонтов трактует родину байронически в духе пушкинской элегии «Погасло дневное светило», чувство родины заменяет радость изгнанника («Желание», «Зачем я не птица, не ворон степной», «Спеша на север издалека»). Здесь родина представлена в духе поздней лирики Пушкина как место рождения будущего последнего успокоения. Итоги исканий героя находим в стихотворениях «Бородино» и «Родина», в них родина — это народ в войне и мире. Характерно в последнем стихотворении развитие лирической мысли от абстрактных представлений к конкретно-бытовым образам. Общение с народом как единственно действенное лекарство от одиночества и определило понимание Лермонтовым фигуры поэта. Поэт для Лермонтова — одно из конкретных проявлений активности личности вообще. Творчество — значимая деятельность, но свет никогда не поймет поэта («Пророк»). Конфликт лермонтовского героя с обществом задает деятельности поэта сатирико-обличительный характер: «О как мне хочется смутить веселость их/ и дерзко бросить им в глаза железный стих,/ Облитый горечью и злостью…». Противостояние свету придает фигуре поэта функции пророка и выразителя народных дум («Смерть поэта», «Поэт», «Пророк»). Такое понимание задач поэта привело к демократизации героя последних стихотворений Лермонтова. В «Валерике» это простой боевой офицер среди фронтовых будней, в «Завещании» («Наедине с тобою, брат») — простой солдат, умирающий от раны. Конечно, и ему Лермонтов придал характерные черты своего лирического героя, но в его монологе поэт заговорил языком народа. Это стихотворение вполне определенно предваряет монологи некрасовских крестьян. Разберем с детства знакомый «Парус» (1832). Это стихотворение стало хрестоматийным потому, что оно очень понятно и доступно самому неподготовленному читателю. Лермонтов много взял у Пушкина и в том числе овладел пушкинским талантом краткости и простоты словесной формы при сохранении глубины смысла. В этом отношении «Парус» представляет собой миниатюрную энциклопедию основных мотивов лирики Лермонтова. По жанру это лирическая новелла, т.е. повествовательное стихотворение с обобщающим суждением. «Парус» символизирует лермонтовского лирического героя. Конечно, он в первую очередь одинок в житейском море и «в стране далекой» и ищет избавления от одиночества, которое «кинул он в краю родном». Бурная стихия привлекает и не пугает его, ибо избавиться от одиночества он предполагает в активной деятельности. Как видим, у него еще нет «холода тайного», но на возможность обретения счастья он смотрит уже пессимистически (междометие «увы»). И бежит он, конечно, не от избытка счастья в «краю родном». Очевидно, что, кроме одиночества, его погнало в дорогу то же, что гонит на юг «тучки небесные» в другом стихотворении. Между тем вокруг прекрасный Божий мир. Характерно, кстати, что лазурь встречается и в «Тучах» (1840), но умиротворенность герою «Паруса» чужда. Ключевым понятием, новым словом этого стихотворения является указание на мятежность героя. Гармония и покой Божьего творения не для него. Мятежность — характерная черта духовного мира людей 30-х годов. Об этом говорил Белинский («Жизнь есть действование, а действование есть борьба») и Герцен («Человеку хочется действовать, ибо одно действование может вполне удовлетворить человека»). О таком человеке лермонтовский «Парус», его нравственные качества как высшую жизненную ценность поэт утверждает средствами лирики.