Тема войны в произведения Г. Уэллса

План
Введение
1. Постановка проблемы.Определение целей и задач работы
2. Источниковедческийраздел
3. Обзор использованнойлитературы
Основная часть
Глава 1. Тема войны и еепредчувствия в творчестве Г. Уэллса
Глава 2. Характеристикавоенных действий, тактики и стратегии в будущей войне. Будущие враги и союзники
Глава 3. Последствиябудущей войны
Заключение

Введение
1. Постановкапроблемы. Определение целей и задач работы
Герберт Уэллсбыл многогранным и разносторонним писателем, однако наибольшую славу емусоставили фантастические произведения, написанные до начала Первой мировойвойны (первый из романов, принесших ему признание, «Машина времени» вышел в1895 году). Он любил смотреть в будущее и умел это делать. В немалой степениэто связано с тем, что Уэллс внимательно и прозорливо изучал то время, вкоторое жил он сам [1].Поэтому, хотелось бы надеяться, что тема «Будущая война в произведениях Г.Уэллса» не показалась бы ее главному герою искусственной и надуманной.
Большая частьособенностей данной темы связана со спецификой ее источников и с тем, какиевопросы мы должны им задавать для решения проблемы. Обо всем этом будет сказанов источниковедческом разделе, представляющем большую важность для этой работы.Одновременно важно отметить, что изучать литературные произведения без учетасамой личности автора, конечно же, невозможно. И дело далеко не в простомизучении некоторых биографических данных (хотя без них, безусловно, необойтись).
Г. Уэллс былчленом и представителем определенного общества, определенного государства,определенной эпохи, причем представителем ярким и выдающимся. Соответственноего произведения создавались не в неком вакууме, а в многосторонней связи сразличными сферами исторической действительности. Мне хотелось бы выделитьнесколько своего рода «ипостасей» Уэллса и соответственно его произведений,важных для понимания темы работы:
1. Уэллс — писатель
2. Уэллс — общественный деятель
3. Уэллс –англичанин
Безусловно,все эти «ипостаси» неразрывным образом переплетались в произведениях Уэллса,однако представляется возможным выделять своего рода пласты, которые условно ив целях изучения можно отнести к одной из них. Соответственно и «будущая война»предстанет дифференцированной и неодинаковой в своих аспектах.
Раскроем тосодержание, которое мы подразумеваем под каждым из этих пунктов.
1. Как почтилюбого писателя любой эпохи Уэллса можно «приписать» к определенномулитературному (и шире – культурному) течению. В работах Ю.И. Кагарлицкого, А.Ф.Любимовой он предстает как противник эстетизма, викторианства, разностороннийавтор научно-фантастических, бытовых, философских произведений [2]. Нас во всех этих определенияхинтересует главным образом одно: Уэллс был не только уникальным писателем, но вего творчестве присутствуют черты, присущие определенной традиции. Поэтомуизучение этой традиции (в нашем случае – через труды других исследователей –филологов) может подчас неожиданно помочь и в осмыслении некоторой информации,присутствующей не в содержании, а в форме того или иного произведения Уэллса(конкретнее об этом будет сказано в основной части).
2. Г. Уэллсне был писателем-затворником, далеким от политики и общественных дел. Напротив,он был активным членом Фабианского общества, его две поездки в Советскую Россиюбыли достаточно важным явлением в международной жизни его эпохи, своимивыступлениями против фашизма и нацизма он удостоился весьма страшной чести: вслучае успеха операции «Морской лев» (захват германскими войскамиВеликобритании) он должен был быть уничтожен одним из первых [3]. Одним словом, Уэллс был активнымобщественным деятелем своего времени. В работах Ю.И. Кагарлицкого изменения видейно-политических взглядах Уэллса прослеживаются в контексте его отношения ксоциализму. И, действительно, для многих его современников Уэллс былсоциалистом. Можно сказать, что Фабианское общество, членом которого был Уэллс,считало себя социалистическим по политической направленности. Однако за этимодним словом скрывается множество разных вещей: и социализм Маркса совершенноне тождественен социализму Уэллсу [4].В наши задачи не входит анализ данного вопроса, нам важно отметить другое.Произведения Уэллса не только плод его личного творчества и определеннойлитературной традиции (о чем было сказано выше), но и отражение его общественно-политическихвзглядов. Для современников подчас они были важнее, чем художественная сторонапроизведения. Так, например, роман «В дни кометы», содержащий интересныесведения для анализа представлений Уэллса о будущей войне, запомнился его соотечественникам,прежде всего, из — за присутствующей в нем идеи группового брака [5]. Таким образом, необходимо тщательноизучать на основе каких общественно-политических представлений Уэллс пишет обудущей войне.
3. Наконец,третья «ипостась» Уэллса как представителя английского общества и английскойнации. Она представляется нам самой интересной. И тому есть несколько причин.Во-первых, эта категория шире других по своему масштабу. Уэллс как писательуникален, как выразитель определенных общественно-политических взглядов (весьмаспецифических и с трудом поддающихся однозначному определению) принадлежит кдостаточно небольшой группе людей (для определенного периода его жизни это былоФабианское общество), однако как англичанин он представляет многомиллионнуюмассу. Во-вторых, в работах о Уэллсе данному аспекту уделено мало внимания. Идело не только в субъективных причинах. Все вопросы, связанные с определениемнации, присущих ей черт и воззрений очень дискуссионные и по-своему «опасные»,так как в них сложно говорить о какой-либо объективности. Однако, не претендуяна однозначное решение этой проблемы, нам представляется уместным и любопытнымпоставить вопрос о том, что в произведениях Уэллса является его достоянием какпредставителя нации, разделял ли он в век национализма часть представленийодной нации (в данном случае – английской) о другой (забегая чуть-чуть впередпоясним – о германской), был ли он свободен от национальных предрассудков истереотипов.
Как можнозаметить во введении мы решили показать, как произведения Уэллса «встраиваются»во все более широкий контекст истории. Поэтому логическим завершением такой«матрешки» станет сопоставление представлений Уэллса о будущей войне спредставлениями других мыслителей. К сожалению, учитывая характер даннойработы, мы не можем проделать такое сравнение с необходимой точностью иобстоятельностью, однако в определенной степени сделать это все же стоит. Длясопоставления мы выбрали точку зрения на будущую войну, принадлежащую И.Блиоху. Однако в более широком контексте нам представляется возможнымсравнивать воззрения Уэллса с мнениями и мыслями, авторы которых нам не такважны, но которые составляют важную часть предвоенной, культурной и идейнойатмосферы в Европе. Это позволит поставить вопрос о месте воззрений Уэллса вобщей системе мыслей, высказывавшихся по поводу будущей войны.
Исходя извышесказанного, можно понять, в чем мы видим главную проблему исследования, исоответственно какую цель в нем преследуем. Базируясь на источниковой базе,представленной художественными произведениями Герберта Уэллса, мы хотимпроанализировать их как пример представлений о будущей войне, ее характере иособенностях, выражаемых: 1) Уэллсом как писателем; 2) Уэллсом какпредставителем специфического социализма; 3) Уэллсом как представителеманглийской нации; 4) Уэллсом как представителем мировой общественности. Каждыйпоследующий уровень вбирает в себя предыдущий и поэтому чем более широкий масштабнам удастся раскрыть, тем успешнее будет выполнена цель исследования. Поэтомуего сверхзадачей будет рассмотреть воззрения Уэллса как один из типовпредставлений о будущей войне, существовавших в мире в конце XIX –начале XXвека. Однако наиболее реалистичным кажется проанализировать их как вариантпредставлений определенной части английского общества.
Длядостижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
· Рассмотретьтему войны, ее предчувствия в произведениях Уэллса с точки зрения того случайнали она в его творчестве или нет, какое место отводит ей автор, видит ли он вней некое второстепенное явление или катастрофу всемирного масштаба, какиепараллели в системе воззрений Уэллса существуют у понятия «война», какие еевиды мы встречаем в его произведениях, представляется ли она ему неизбежной илисуществует возможность ее предотвратить
· Какбудет протекать будущая война с точки зрения тактики и стратегии, какимитехническими средствами будет вестись, какие особенности они окажут на ход ипоследствия военных действий, технический прогресс и война
· Ктовидится автору в качестве союзников и врагов в будущей войне, тема предвоеннойопасности и степень готовности к ней, кто является зачинщиком войны, как авторрешает вопрос о соотношении воли народа и правителя
· Какимиавтору видятся последствия и масштаб будущей войны, как будет выглядетьпослевоенный мир в политическом, экономическом, социальном плане, итоги войны иее значение, тема целесообразности войны в современном мире, как авторсоотносит историческое развитие и войну, кто видится Уэллсу виновником войны иответственным за нее
· Каксоотносится видение будущей войны Уэллсом и историческая реальность, в чем былправ писатель и в чем нет
Таким образом, мы хотелипоказать в первой части введения, что тема данной работы многогранна и вомногом необычна (о недостаточной ее исследованности – см. «Обзор использованнойлитературы»). В известной степени это делает необходимым искать новые пути иделать спорные выводы. Надеюсь, что нам это удастся.
2.Источниковедческий раздел
Прежде чем приступать канализу отдельно взятых источников необходимо решить более общий вопрос: в чемспецифика и особенности работы с художественными произведениями Герберта Уэллсапри решении данной исторической проблемы. В учебнике для вузов И.В. Григорьевой«Источниковедение новой и новейшей истории стран Европы и Америки» в разделе опроизведениях художественного творчества есть такие слова: «Из всех видов ижанров искусства наиболее богатый в познавательном отношении материал, которыйможет быть использован в научных исторических исследованиях, даетхудожественная литература, и прежде всего такие ее произведения, где в реалистическойманере воссоздана широкая картина современного писателю общества, а типизацияявляется преобладающей формой художественного обобщения» [6] (выделение мое – М. И.). Если учесть,что мы имеем дело с произведениями научно-фантастического характера и гдесложно говорить о типизации как о преобладающей форме обобщения, то стоитподумать: возможно ли использовать эти произведения в качестве историческогоисточника?
На наш взгляд, на этотвопрос надо ответить положительно по нескольким причинам. Во-первых,произведения Герберта Уэллса как и любые произведения художественноготворчества пусть и в преломленном через сознание художника виде, но так илииначе отражают часть объективной исторической реальности. Причем они интересуютнас не как источник по политической или экономической истории, а, прежде всегов плане познания социальной действительности. При этом традиционно стоитзадаться вопросом: можно ли говорить о том, что в своих произведениях Уэллсотражал взгляды, присущие определенной социальной группе.
Попытаемся ответить нанего. С одной стороны, достаточно рано достигнув успеха, славы и относительногоматериального достатка, Уэллс стал членом художественной элиты общества, причемобщества Британской колониальной империи, государства, где один из ведущих егопоэтов, Р. Киплинг, открыто и с упоением пишет о бремени и долге «белогочеловека», т.е. о вопросах, относящихся далеко не только к миру художественноготворчества. Он не мог оставаться вне всего этого. С другой стороны, Уэллсвсегда любил говорить, что он сын разорившегося лавочника, подчеркиваязначимость своего относительно низкого социального происхождения, подчеркиваятрудности, с которыми он столкнулся, пробиваясь «наверх». Все это говорит отом, что Уэллс не был представителем замкнутого социального слоя, наоборот онбыл примером социальной мобильности, характерной в определенной степени длябританского общества конца XIX – начала XX века [7].Всем этим мы хотели бы сказать, что в его произведениях отразился достаточнопестрый спектр идей, который очень сложно напрямую связать с определеннойсоциальной группой. На наш взгляд, можно разделить его на две части. Для первойиз них определяющим представляется тот факт, что воззрения Уэллса на войну быливоззрениями члена именно британского общества. Можно провести следующуюпараллель. Как начало Первой мировой войны на некоторое время сплотило обществокаждой из воюющих стран, способствовав не реальному, а иллюзорномузатушевыванию социальных перегородок, так и те идеи, которые высказывались поповоду будущей войны могли выходить за пределы классовых границ и переходить насвоего рода национальный уровень. Однако другая их часть может бытьрассматриваема как принадлежащая к представителю интеллигенции, выражавшемудостаточно специфические взгляды, которые в значительной степени связаны с егосоциальным статусом (например, по вопросу послевоенного устройства – см. главу4).
При этом стоит учитыватьдва аспекта. Первый из них состоит в том, что выделенные две группы вдействительности составляли одно целое, поэтому обоснование какого – либо«национального интереса» вполне может основываться на мысли, отражающий болееузкий, внутри социальный уровень. Однако само подобное разделениепредставляется возможным, как с целью детальнее понять воззрения самого Уэллса,так и попытаться вписать их в более общий социальный контекст. Второй аспектсостоит в том, что когда речь идет о неком «национальном интересе», это незначит, что мы говорим обо всем британском обществе, а в конечном счете,опять-таки об определенной его части. В этом, пожалуй, и состоит главнаяпроблема работы с данными источниками – попытаться проанализировать воззренияУэллса как воззрения части британского общества.
Вторая причинаположительно ответить на вопрос о возможности использования произведений Уэллсав качестве источника по данной проблеме состоит в особенностях самой изучаемойэпохи. Предвоенное время было неустойчивым, подверженным резким изменениям икризисам практически во всех сферах жизни [8].Не стала исключением и сфера культуры. В преддверии туманного, но все же весьмабеспокоящего (в свете гонки вооружений, кризисов в международных отношениях,экономическом и политическом соперничестве государств) будущего люди видели внем различные образы. Одни видели в надвигающейся войне выход из сложившейсякризисной ситуации, искали в ней зарождение нового мира и «свежего воздуха» вистории. Другие с опаской говорили о грозящих разрушениях, жертвах и пролитойкрови [9].В любом случае люди смотрели в будущее, задавали ему вопросы и искали ответов.Поэтому произведения Уэллса вполне вписываются в определенныйкультурно-идеологический контекст эпохи, что позволяет пытаться познать через исаму эту эпоху.
Имея дело спроизведениями художественной литературы, необходимо понять в какой мере те илииные взгляды, высказываемые героями, которых создал автор, могут относиться кего собственной системе воззрений. Говоря о творчестве Уэллса, однозначныйответ дать очень сложно: необходимо говорить о конкретных произведениях и о техзадачах, которые автор ставил перед собой, создавая определенный литературныйобраз.
В таких произведениях как«Война миров», «Освобожденный мир», в определенной степени «В дни кометы»герой, от имени которого ведется повествование может рассматриваться какalter-ego самого автора. Их объединяет несколько факторов. Во-первых, сам посебе их образ не так важен для целей произведений, эти герои остаются на заднемфоне романов. Важнее представляются те события, участниками которых ониявляются: нашествие марсиан, приближение кометы, последняя война. Они всеголишь средство для выражения главных идей автора. Во-вторых, те идеи, которыеони выражают, могут встречаться не только в художественных произведенияхУэллса, но и в его трактатах по общественно-политическим темам, где проблемасоотношения взглядов героев и автора уже не стоит (например, идея мировогогосударства в «Освобожденном мире» и в трактате «Новый мир для старого») [10]. В-третьих, во всех указанныхроманах события излагаются как нечто уже прошедшее, как взгляд из настоящего(для читателя оно является будущим) в прошлое (для читателя оно являетсянастоящим). Это придает эффект объективности и убедительности мыслям, которыевысказывает автор.
Иначе обстоит дело сгероем романа «Война в воздухе» Бертом Смоллуейзом. Как справедливо отмечаетКагарлицкий Ю.И., этот персонаж вполне встраивается в ряд героев романов Уэллса(таких, например как «Киппс» (1905)[11],которые создавались им как образы типичных представителей общества, неплохих всущности людей, но одновременно тех, кто вполне подвержен государственнойпропаганде, готов по приказу идти и убивать таких же людей, являющихся, однакогражданами другого государства. Здесь необходимо различать воззрения автора имысли, приписываемые герою.
Стоит ответить еще наодин вопрос: насколько возможно, имея дело с произведениями художественноготворчества, интерпретировать их образы и идеи в конкретные и претендующие нахотя бы относительную доказуемость исторические выводы. Возьмем конкретныйпример: роман «Война миров». Исходя из позиции исследователя его можноинтерпретировать по-разному: и как гуманистический и пацифистский антивоенныйманифест, и как в призыв Уэллса обратить внимание на незащищенность и слабостьсамой метрополии Британской империи в случае начала войны. Как быть в данномслучае: опираться лишь на субъективную трактовку (что присутствует неизбежно) иподвергнуть исследование опасности быть абсолютно недоказуемым? На наш взгляд,главный выход из данной проблемы заключается в следующем: каждое отдельноепроизведение Уэллса необходимо анализировать исходя из общей системы еговзглядов. Учитывая же, что сама эта система не представлена как нечто данное иустановленное, это процесс двоякий: анализ произведения как чего-то цельного иединого самого по себе, так и в контексте того, какое место оно занимает вовсем творчестве писателя, какой вклад вносит в него, как соотносится с другимипроизведениями. Мы надеемся, что эти теоретические размышления получат своелогическое воплощение и станут понятнее при работе с конкретным материалом восновной части работы.
Перейдем, наконец, кисточниковедческому анализу отдельных произведений Уэллса. Прежде всего,необходимо сказать несколько слов об особенностях творческого пути Уэллса,отмеченного созданием интересующих нас произведений. В самом общем виде егоможно разделить на 2 части [12]:
1. Период созданиянаучно-фантастических произведений (который завершился в основном к началуПервой мировой войны): к нему относятся такие романы как «Машина времени»,«Война миров», «В дни кометы», «Война в воздухе», «Освобожденный мир».
2. Послевоенный период: кнему относится роман «Душа епископа», в немалой степени проникнутый поисками новойрелигии и роман «Мистер Блетсуорси на острове Рэмпол», который характеризуетсяА.Ф. Любимовой как сатирическо- фантастический. [13]
Таким образом, большинствоиспользуемых нами источников являются научно-фантастическими произведениями,романы же другой направленности представляют во многом вспомогательноезначение.
Начнем, как этодостаточно часто делается и в работах посвященных творчеству Уэллса, с анализаповести (иногда пишут романа) «Чудесное посещение». Она была опубликована в1895 году, т.е. является наряду с «Машиной времени» одним из самых раннихопубликованных произведений Уэллса. В этом контексте она чаще всего ирассматривается. Исследователи стремятся найти в ней определенные отправныеточки ряда идей, которые писатель будет развивать в последующих книгах [14]. Представляется, что такая трактовкаотвечает реальности, и «Чудесное посещение» это действительно одно из первыхпроизведений, где автор пусть и очень бегло и в самом общем виде пишет опроблемах войны, вкладывает в уста одного из героев оценку места английскойнации в мире.
Как уже указывалось,другим ранним произведением Уэллса, используемым при написании данной работы,является один из самых известных его романов «Машина времени». Об этомпроизведении не пишут в контексте темы войны в творчестве Уэллса, однакодумается, что тема социальной борьбы (представленной в данном произведении какборьба элоев и морлоков) может расширить представление о непосредственнойпроблеме нашего исследования. В этом контексте оно и будет в основномиспользоваться.
Роман «Война миров»(опубликован в 1898 году) является одним из главных наших источников. Этопонятно как из его названия, так и непосредственного содержания. Пожалуй,главным вопросом, связанным с источниковедческим анализом этого произведения,как уже указывалось выше, является вопрос трактовки того, что своим романомхотел сказать автор. Если мы считаем, что это антивоенный протест и призыв кмиру, то мы невольно будем обращать внимание на вопросы, связанные сизображений ужасов и разрушений, чинимых марсианами, на то, как они обращаютсяс людьми и т.п. Однако нам представляется, что все-таки основным в данномпроизведении был призыв обратить внимание на незащищенность самой Британии вслучае будущей войны. Подробнее об этом будет сказано в основной части, здесьже мы хотим отметить, что важным и лишь вскользь отмеченным в литературе [15] нам видится вопрос о образе,выбранном автором для изображения врага: почему Уэллс делает его пришельцем,марсианином, существом чуждым во всех отношениях человеку? Из решения этоговопроса (но, конечно, не только из него) вытекает и наш выбор трактовки всегоромана.
Роман «В дни кометы» (каки выше разобранные произведения) посвящен далеко не только теме войны. Наряду сней в нем присутствуют идеи группового брака, нового общества на Земле и т.д.Однако для нас он открывает череду романов (и в этом немалое отличие от «Войнымиров), где война изображается весьма конкретно, где врагом выступаетопределенное государство. Особый же интерес роман «В дни кометы» вызывает стем, что там описывается ситуация, весьма схожая с изображенной в «Войнемиров», ситуация широкомасштабной войны, одним из проявлений которой являетсянападение на Великобританию, причем нападение морского флота Германии. Ксожалению, этот сюжет раскрыт весьма бегло (все-таки роман написан не о войне),но все же он очень ценен для нашего исследования.
Романы «Война в воздухе»(1908) и «Освобожденный мир» (1913) являются, пожалуй, нашими основнымиисточниками. Их анализ представляется уместным провести в сравнении. В обоихроманах, одно из центральных мест уделено прогрессу науки и техники, конкретновыражающемуся в появлении новых[16]видов вооружения: военных авиеток и атомной бомбы. Они делают описанные вроманах войны огромными как по масштабу, так и по разрушениям. В определеннойстепени схожи те точки зрения, с которых автор ведет свое повествование: в«Войне в воздухе» через взгляд очевидца происходящего Берта Смоллуейза, а в«Освобожденном мире» через некую книгу Фредерика Барнета, участвовавшего вописываемых действиях. Тем самым, Уэллс стремится придать своим словам некуюобъективность, отдаленность от личных оценок. Этому же способствует то, чтоавтор «переворачивает время»: будущие войны предстают в его романах как ужепроизошедшее. Указанные произведения схожи и в том, что события, описываемые вних, разворачиваются на более широком пространстве, нежели в романах «Войнамиров» и «В дни кометы». Конкретно для нашего исследования это важно в связи стем, что данное обстоятельство позволяет рассмотреть взгляды автора намеждународную ситуацию, оценить его воззрения и мысли относительно отдельныхдержав, их политики и целях в будущей войне.
Роднит эти романы и времяих создания. Эта эпоха кризисов в международных отношениях, времяприближающейся катастрофы [17].Уэллс уже пишет не о достаточно абстрактных схемах будущей войны (как скажем, вромане «В дни кометы»), а описывает их тщательно и подробно, останавливаясь наотдельных странах, давая ту или оценку их политике. Это, безусловно,увеличивает значение двух данных произведений как источников для нашей работы.
Однако наряду с общим вуказанных романах присутствуют и различия. Главное из них состоит впредлагаемых автором моделях послевоенного устройства. В «Войне в воздухе» онапредстает в виде общей деградации, возвращения к средневековой обособленности ипрактически натуральному хозяйству. Другая ситуация обрисовывается автором в«Освобожденном мире». Как можно судить уже из названия, ситуация видится авторукак своего рода светлое будущее. Подробнее об этом будет сказано ниже.
Не останавливаясьспециально на романе «Мистер Блетсуорси на острове Рэмпол», так как сложноиспользовать романы, написанные после войны, для изучения темы, связанной сбудущей войной, скажем о его значении для данной работы. На его примере намбыло любопытно рассмотреть (конечно, лишь частично) как менялось отношениеУэллса к Первой мировой войне, что нового появилось в его романах при ееописании. Одновременно в них можно найти некоторые мысли автора, скрытопроявляющиеся в более ранних романах и нашедшие свое завершение в указанномпроизведении.
Обособленно стоит ещеодин источник данной работы – серия статей И. Блиоха под общим заглавием«Будущая война, ее экономические причины и последствия», увидевших свет в ряденомеров «Русского вестника» в 1893 году. В рассмотренной статье автор выдвигаеттезис – в ближайшем будущем от Германии не стоит ждать нападения. Выдвигая егообоснования (присутствие в армии представителей разных немецких земель приналичии сепаратных настроений, тяжелая социальная ситуация внутри страны и др.)он анализирует
В заключенииисточниковедческого раздела хотелось бы сделать определенный вывод. Главная егосуть заключается в том, что источниковая база для исследования по теме «Будущаявойна в произведениях Уэллса» является весьма богатой и позволяющейанализировать ее с различных сторон. Мы обладаем источниками разными по времениих создания, разными по характеру и по масштабу релевантности теме работы. Этосоздает хорошую основу для исследования.
3. Обзор использованнойлитературы
Оценка литературы,посвященной Герберту Уэллсу, весьма противоречива. С одной стороны, большаячасть из исследователей, писавших о Уэллсе были филологами, литераторами и ихинтересовали большей частью вопросы, связанные с непосредственно сфилологическими и литературоведческими проблемами. Безусловно, в этих трудахучитывался и прослеживался исторический контекст творческой деятельностиписателя, однако данный аспект был все же не главным. Причем как таковаяпроблема взглядов Уэллса именно на будущую войну рассматривалась относительнобегло и не ставилась во главу угла.
С другой стороны, средиотечественных исследователей творчества и жизни английского писателя есть такойчеловек как Юлий Иосифович Кагарлицкий – признанный во всем мире уэллсовед ибольшой авторитет во всем, что касается данной темы. Его книга «Герберт Уэллс»,вышедшая в 1963 году была первым крупным исследованием о Уэллсе, появившемся нарусском языке. С ее анализа и начнем данный раздел.
Она построена в видеочерка жизни и творчества английского писателя. Стоит отметить, что авторраскрывает биографию и жизненный путь в тесной связи с анализомобщественно-политической истории Великобритании и всего мира. Содержательны иинтересны его экскурсы в историю развития профсоюзного движения [18], зарождения и развития Фабианскогообщества [19].Идейное и творческое развитие Уэллса автор представляет в виде нескольких основныхтенденций. В общем виде их можно изобразить следующим образом:
1. В литературномотношении: от научно-фантастических произведений до бытовых романов ипроизведений антифашистской направленности
2. Вобщественно-политическом отношении: постоянное колебание вокругсоциалистических идей, при периодах когда Уэллс достаточно далеко от нихотходит (например, богоискательство после конца Первой мировой войны)
Однако в отношениипроблемы нашей работы Ю.И. Кагарлицкий говорит не так уж много. Он анализируетпрактически все произведения, ставшие источниками данной работы, но ониинтересуют его больше в плане исследования творческой эволюции Уэллса, в планеоценки их литературных достоинств и недостатков. Можно сказать, что автор неставит перед собой задачу проанализировать воззрения Уэллса на будущую войну.Отдельно Ю.И. Кагарлицкий говорит о теме «Уэллс и война» при анализе еговзглядов, связанных непосредственно с началом Первой мировой войны, подчеркиваяпереход от веры в войну, которая положит конец всем войнам к раскрытию всехужасов, связанных с ней. Однако эта тема не является магистральной в нашемисследовании. Таким образом, указанная работа является полезной и важной дляданного исследования, однако в число главных проблем, затрагиваемых в ней, темабудущей войны в произведениях Уэллса входит лишь частично.
Логичным завершением иуглублением работы «Герберт Уэллс» стала книга «Вглядываясь в грядущее. Книга оГерберте Уэллсе». Пожалуй, другого исследования сравнимого с этим по полноте,содержательности и талантливости (как непосредственно в стиле изложения, так ив логическом анализе) в отечественной науке нет. Его значение для нашей работымногообразно: это и основной материал по биографии Уэллса, по его литературномутворчеству и общественно-политической деятельности, а также это основнаяконцепция жизненного пути писателя в целом. Однако стоит отметить, что даннаякнига Ю.И. Кагарлицкого скорее подводит итоги и суммирует прошлые исследованияавтора, а не носит ярко выраженного остро проблемного характера. Это касается итемы «Уэллс и война».
Наконец третьим трудомЮ.И. Кагарлицкого, изученной при работе над данным исследованием является книга«Что такое фантастика?». По сравнению с вышеуказанными трудами она больше всегоносит характер литературного исследования, а не исторического. Однако этообстоятельство нам и важно в данном случае. Автор пишет об определенныхзакономерностях, присущих такому направлению как научная фантастика, осоотношении вероятного и невероятного [20],говорит об истоках зарождения данного направления, начиная его историю с Рабле [21]. В данному случае основное значениеданной работы для нашего исследования мы видим в том, что оно позволяетвзглянуть на произведения Уэллса не только исходя из их содержания, но и сточки зрения формы, традиций и особенностей литературного направления, ккоторому их можно отнести. Это позволяет увидеть своего рода скрытую информацию,которую очень сложно вывести непосредственно из идей, содержащихся в каждом изхудожественных произведений.
Следующей важной работой,о которой необходимо сказать, является книга А.Ф. Любимовой «Проблематика ипоэтика романов Г. Уэллса 1900-1940-х гг.». Автор избрала путь выделениятематических блоков, в каждом из которых она анализирует определенные романыУэллса (например, тип идеологического романа в творчестве Уэллса и в качествепримера «Освобожденный мир»). Не ставя непосредственно задачу рассмотретьвзгляды Уэллса на будущую войну, автор, однако в ходе анализа таких романов как«Освобожденный мир», «Мистер Блетсуорси на острове Рэмпол» высказывает рядинтересных идей, которые можно использовать и в нашем исследовании. Например,очень любопытны мысли о предчувствии войны Уэллсом и его отражении в романах[22]. Другое большое значение даннойработы состоит в том, что автор приводит ряд очень интересных мнений некоторыхзарубежных исследователей литературного творчества Уэллса, чьи работынепосредственно нашей темы не касаются (например, А. Беннета, Т. и У. Фоллетов [23]). Таким образом, данное исследованиев ряде аспектов очень помогает при решении проблем, касающихся взглядов Уэллсана будущую войну.
Работа И.С Савельевой.«Социальная философия Г. Дж. Уэллса» раскрывает творчество Уэллса с инойстороны, путем попытки осмысления его философских позиций. Достаточно большоевнимание автор уделяет проблемам видения Уэллсом мирового устройства, считаячто его идеалом он считал единое мировое государство, построенное на началах,которые трактуются исследователем как утопические[24]. Интересно отметить что автор неназывает напрямую среди источников собственного исследования произведенияхудожественного творчества в традиционном смысле этого понятия(исследовательница больше обращается к его публицистическим трудам итрактатам). Однако те выводы, которые И.С. Савельева делает из их анализа,весьма схожи с мыслями, которые приходят на ум при чтении многих романов Уэллса(например, «Освобожденного мира» при анализе вопроса о модели устройства мира,предлагаемой писателем). Таким образом, данная работа демонстрирует, что всвоих произведениях напрямую не затрагиваемых в нашем исследовании (например, втрактатах и философских статьях) автор развивал идеи и воззрения, достаточносхожие с теми, что встречаем непосредственно в наших источниках.
Статья «Герберт Уэллс какисторик» (автор – И.В. Бестужев-Лада) раскрывает перед нами еще одну ипостасьэтой многогранной личности. В центре внимания автора лежат два произведенияУэллса «Очерк истории» и «Краткая история человечества». Даже в рассмотренныхисследованиях Ю.И. Кагарлицкого о них говорится весьма бегло. Однако И.В.Бестужев-Лада пусть лаконично, но все же достаточно содержательно анализируетнепосредственное содержание двух данных трудов Уэллса. Прежде всего, насинтересует то, что в них в них затрагивается вопрос о том, что в нихвысказывает ряд характерных для его эпохи мыслей о цивилизаторской ролиевропейских государств в колониях (особенно о подобной роли Великобритании вИндии) [25].В последующем эта мысль автора нам весьма пригодится.
Определенный интереспредставляет и статья Динамова С. «Творчество Герберта Уэллса». Большая частьвопросов, затронутых в ней, касается определения общих особенностейхудожественных приемов и методов писателя, а также краткой характеристики всегоего творческого пути. Для нас наибольший интерес представляет ряд мыслей авторао своеобразном социализме Уэллса. Суммируя их он говорит, что «социализм дляУэллса – это не учение о классовой борьбе, которую он, как и классы вообще, непризнает, но средство перевоспитания человечества и внесения плановости вобщество», причем все это осуществляется интеллигенцией и лишь эволюционно,постепенно, незаметно [26].Также интересно, что автор отмечает единство взглядов Уэллса-художника иУэллса-публициста, подчеркивая определенную целостность картины его воззрений.
Работа Э. Хобсбаума «Векимперии. 1875-1914» была для нас своего рода путеводителем по эпохе, когдасоздавались используемые произведения Уэллса. Охватывая широкий и разнообразныйспектр вопросов, английский исследователь стремится за обилием изученных имисточников, фактов и событий увидеть нечто большее – основные тенденции ифундаментальные изменения, происходившие в то время. Относительно предвоеннойпоры автор пишет о приближении двух взаимосвязанных явлений – войны иреволюции. Он анализирует существовавшие воззрения на будущую войну, степень еевозможности, характер и последствия (глава 13 «От мира к войне»). Э.Хобсбаумочень любопытно изображает общую картину настроений, тенденций предвоенногообщества: ощущение кризиса, вырождения общества, ожидания неминуемойкатастрофы. Он убедительно показывает противоречивость этого времени: кризисустоявшихся норм (в науке, искусстве) и время гениальных открытий (работыЭйнштейна, Планка и др.) [27],«бабье лето» капитализма и все более нарастающая революционная угроза [28].
Непосредственно о Уэллсеавтор пишет только вскользь, однако его общие мысли о предвоенной эпохе для наснезаменимы.
При написании работы былиспользован ряд статей из сборника «Мировые войны», подготовленногосотрудниками РАН. В них упоминания о Уэллсе очень редки, однако основная их ценностьсостоит в другом – они дают представление о месте Первой мировой войны вистории, демонстрируют ее истоки, ход и значение. Они важны для пониманиясоотношения взглядов Уэллса на будущую войну и исторической реальности (чемупосвящена глава 5), для осознания того контекста европейской истории (в данномуслучае большей частью общественно-политического и культурного), в которомпротекало творчество английского писателя.
Статья А.Ю. Прокопова«Британская империя: общество и вызовы войны» важна нам для представления общейкартины событий и изменений, происходивших в империи в ходе войны. Среди нихавтор выделяет: усиление исполнительной власти, ограничение деятельностипарламента), государственный контроль за рядом областей (цены на лен, джут,свеклу, создание Министерства вооружений), поддержку и роль доминионов (кпримеру, каждый третий снаряд, выпущенный английскими и французскими войсками вЕвропе был сделан в Канаде). Наконец, автор демонстрирует, что английскоеобщество и империя в целом смогли ответить на вызов войны, сохранив при этомдемократическое устройство и избежав революционных потрясений.
Статья З.П. Яхимович«Тотальная война как выражение цивилизационного кризиса» и другая статья тогоже автора «Версии национального согласия. У истоков «массовой демократии»использовались нами для понимания общей культурной и идейной атмосферы эпохи.Они в значительной степени повлияли на характер нашего видения данного аспектаисторического развития. Без его мы бы не смогли попытаться понять условия, в которыхпротекало творчество Уэллса.
Тема статьи Е.С.Сенявской и В.В. Миронова «Человек на войне: «свои» и «чужие» достаточно близканекоторым проблемам нашей работы. Они приводят интересные свидетельства о том,что военные руководители государств, по сути ошиблись в представлениях омасштабе, сроках и последствиях войны [29].Авторы выделяют три типа представлений о враге, вытекающих из разных источников
1. Образ исключительноотрицательный, отпугивающий, образ врага-зверя (официальные источник)
2. Образ такого жемаленького человека как ты сам, попавшего под влиянием таинственных инепонятных сил в мясорубку войны (источники, исходящие от ряда участниковбоевых действий, их родственников)
3. Общечеловеческоепонимание войны как огромной катастрофы, где образ врага предстает выдуманнымпропагандой ради мнимых интересов государств (художественная литература) [30]
Будет весьма любопытносравнить указанные образы врага с присутствующими в произведениях Уэллса.
Наконец, статья М.В.Шмырева «Война и некоторые тенденции развития художественной культуры» наиболееблизка теме нашей работы. Главным образом, ее автор пишет о тенденции,сформировавшейся в военное время, которая выражалась в ожидании и предчувствиивойны как чего-то желаемого, как спасительного катарсиса для гибнущейцивилизации. Также он указывает на тотальность и всеохватывающий масштаб как нановые качества ожидаемой войны [31]
Статья А.Ф. Яковлевой«История деятельности Г. Дж. Уэллса» интересна для нас тем, что автор,демонстрируя постепенное расхождение взглядов Уэллса и других членовФабианского общества (Шоу, Уэбб) затрагивает вопрос об особенностяхсоциалистических воззрений писателя. Исследовательница говорит о том, что вотличие от фабианцев, стремившихся к замкнутости, к построению социализма черезпроникновение членов общества во власть и осуществления после этого необходимыхна их взгляд реформ, Уэллс ратовал за большую открытость общества, придавалбольшую роль привлечению широких кругов интеллигенции, которая была для негоглавной опорой в претворении в жизнь его социальной модели [32]. Другая статья А.Ф. Яковлевой«Особенности творческого наследия Уэллса» интересна нам, главным образом, вплане отмеченной автором цельности творчества Уэллса, невозможности изученияразных аспектов его мировоззрения лишь по источникам одного типа (например,только по философским трактатам) [33]
Таким образом, изученнаялитература, весьма немногочисленная по своему количеству, все же весьмаинтересна и глубока и создает достаточно надежную базу и опору дляисследования, базирующегося, прежде всего, непосредственно на источниках.

Основнаячасть
Глава 1. Темавойны и ее предчувствия в творчестве Г. Уэллса
Для понимания взглядовУэллса на будущую войну необходимо, прежде всего, рассмотреть особенности иместо темы войны в художественном творчестве Уэллса. Стоит отметить, что онапонималась им не узко (как, скажем, лишь вооруженный конфликт междугосударствами), а наоборот: ее проявления Уэллс находил почти повсюду.Характерно, что эта идея прослеживается уже с самых ранних его произведений:«Да… конечно! Везде борьба. Весь мир – поле битвы, вся земля, все живое! Завсем стоит боль, она и есть движущая нас сила»[34].Эта мысль, вложенная в уста одного из героев, относится к миру природы, и этоважно.
Как известно, большоевлияние на складывание мировоззрения Уэллса оказала биология, а точнееэволюционная теория Дарвина[35]в изложении его яркого последователя Хаксли. Он был самым талантливымпреподавателем в Лондонском институте, где будущий писатель провел нескольколет своего обучения [36].В последующем во многих своих размышлениях Уэллс будто «отталкивался» от мираприроды, рассматривая его как одну из фундаментальных и первичных форм жизни,на основе которой вырастают некоторые аспекты жизни социальной. Отчетливо этатенденция проявляется в его романах «Остров доктора Моро» и «Машина времени». Впервом из них автор изображает общество зверолюдей как сатиру и гротеск на человеческоеобщество и, прежде всего на место религии в нем. Во втором из указанных романовавтор стремится показать, что все более резкое социальное расслоение, в основекоторого лежит разделение на тех, кто занимается производительным трудом и тех,кто пользуется его результатами, может привести к биологическим изменениям. Врезультате них образуется раса беспомощных и утонченных элоев, живущих наповерхности земли и расу морлоков, работающих в подземельях. Морлоки снабжаютэлоев едой, а последние сами служат для них пищей. С наступлением ночиразворачивается настоящая охота, которая затрагивает и главного героя романа –Путешественника во времени. По сути, перед нами настоящая война.
Из указанных примеровможно сделать следующий вывод: Уэллс склонен в ранних своих произведенияхсближать законы природы, где естественный отбор рассматривается им как главныйфактор эволюции, с социальным расслоением и вытекающими из него фактамисоциальной борьбы и противостояния [37].Отметим, что тенденции близкого рассмотрения социальных и биологическихвопросов, попытки экстраполяции понятий из одной сферы на другую были весьмахарактерны для конца XIX – начала XX в. В качестве примера можно привести такоетечение как евгеника, представители которого пытались решить социальныепроблемы почти исключительно за счет регулирования количества и качестварождаемости [38].
Этот «биологический»аспект войны (одной из форм которой в произведениях писателя являетсясоциальная борьба) будет проявляться и позднее, и особенно ярко в «Войнемиров». Стоит задаться вопросом: почему в качестве основного врага автор выбралмарсиан? Наверняка, немалую роль сыграли его предпочтения как научногофантаста: возможности изображения невиданных технических изобретений, описаниянеземных существ со всеми присущими им особенностями (внешний облик, характерповедения и т.п.), новизна и острота сюжета. Но дело, на наш взгляд, не тольков этом.
В работе А.Ф. Любимовойприводится мысль о том, что исследователи обратили внимание на сходствоизображения противостояния элоев и морлоков из «Машины времени» и землян имарсиан в «Войне миров» [39].Нам представляется, что подобное сходство можно объяснить тем, что автор вобоих случаях изображают именно войну. Особенно в «Войне миров» Уэллс показывает,что в случае противостояния враг (по большому счету кем бы он ни был) видитсякак существо абсолютно противоположное, чуждое, неведомое и ужасное. Марсианин– это лишь квинтэссенция того образа, который в уме француза, например, можетсоздаться о немце.
Возникновение подобноймысли сложно (да, пожалуй, практически невозможно) представить себе в векескажем XVIII, и это не случайно. Она плоть от плоти того времени, своего родаотсчетом которого можно считать франко-германскую войну 1870-1871 гг. Эта войнаоткрыла период войн, ведущихся на уничтожение, период войн, когда наисторическую арену во всю силу выплеснулась разрушающая волна национализма,период войн, когда противник стал видиться существом, олицетворяющим абсолютнопротивоположную и в корне враждебную идею. Однако Уэллс не просто выразил ужесуществовавшую к тому времени тенденцию, но во многом и предугадал некоторыереалии Первой мировой войны. Образ врага, олицетворяющего чуждые, неведомые инесущие лишь зло начала, активно использовался официальной пропагандой воюющихгосударств. [40].
Невольно напрашиваетсявопрос: создавая этот образ врага, разделял ли сам Уэллс некоторые из указанныхвыше мыслей. Ответ на него, однако, можно будет дать лишь в конце работы, наоснове анализа более широкого круга источников.
В романе «Война миров»присутствует и еще один «биологический аспект». Он касается причин появлениямарсиан на Земле. Постепенное охлаждение поверхности Марса, ухудшение условийжизни способствовали тому, что интеллект его обитателей «стал работать болееусиленно, воля закалялась, могущество росло» [41]Врезультате их взоры обратились на землю. Эта идея, казалось бы, состоит в том,что действие естественного отбора толкнуло марсиан на покорение новыхпространств. Но как однако все это похоже на известные слова статс-секретаря Б.Бюлова о требованиях «места под солнцем», сказанные в 1897 году! Таким образом,те или иные ссылки Уэллса на «биологические» предпосылки войн (будь то элои иморлоки, или вторжение марсиан) вполне поддаются переводу на языкобщественно-политических проблем.
Тема войны впроизведениях Уэллса имеет и еще одно измерение. В ряде произведений онаассоциируется у него с возвращением к дикости, к варварскому состоянию, кзабвению достижений человеческой цивилизации. Артиллерист из «Войны миров»видит единственный способ бороться с марсианами в возвращении к дикомусостоянию: «… те, кто хочет избежать их, должны быть готовы. Я готов. Ведь невсе люди, пожалуй, способны преобразиться в диких зверей. А нужно именнопревратиться в диких зверей» [42].В «Войне в воздухе» послевоенная картина изображается как возвращение ксредневековому миру разрозненных общин, живущих натуральным хозяйством, как мирлюдей, живущих лишь этим и думающих лишь о хлебе насущном. Однако наиболее яркоэта идея прослеживается в романе «Мистер Блетсуорси на острове Рэмпол»,написанном после войны. Существующий лишь в голове мистера Блетсуорси островРэмпол очень похож, однако на реальный мир: предчувствие войны, стремление кней и все ее ужасы присутствуют и здесь и там. И военачальник дикарей Ардам имудрец Чит не могут представить себе мира без категории войны. О последнем изних Уэллс пишет: «Для него война была неизбежным спутником человеческой жизни,необходимой формой мышления. Он не мог себе представить людей достаточно сильнымидля того, чтобы победить в себе эту древнюю наклонность» [43]. Автор показывает, что солдат вокопах на северо-востоке Франции становится тем же дикарем с острова Рэмпол.
В этом ключе можновзглянуть на образ врага-марсианина еще с одной стороны. Он не просто пришелецс другой планеты, он приходит из мира, ценности которого противоположнычеловеческим. Тот заряд разрушения и войны, который он несет, разрушаетчеловеческую цивилизацию, возвращая общество к состоянию дикости, к состояниюживотных. Однако в такой же роли может выступать и сам человек, создающийорудия взаимного уничтожения. Поэтому далеко не случайно Уэллс, описываятехнику марсиан, замечает: «Я стал сравнивать их с нашими машинами и в первыйраз в жизни задал себе вопрос: какими должны мы казаться разумному, но менееразвитому, чем мы, существу броненосцы или паровые машины?» [44]
При анализе темыпредчувствия войны в произведениях Уэллса встает проблема: считал ли он еенеизбежной или нет. Вопрос достаточно сложный как в связи самой предвоеннойатмосферой, в которой причудливо переплетались ожидание войны и твердаяуверенность в ее невозможности (подробнее об этом сюжете будет сказано ниже),так и в связи с характером самих источников, из текста которых тяжелооднозначно вычленить суждение автора по данному вопросу. С одной стороны, темавойны не случайна и не эпизодична в предвоенном творчестве Уэллса. В той илииной своей форме (естественный отбор в мире природы, социальная борьба вобществе, вооруженные противостояния государств и людей) она проходит через всеосновные его произведения данного периода. Наиболее рельефно и четко о войнеУэллс говорит в романах «Война в воздухе» и «Освобожденный мир». Дляприближения ее понимания необходимо сказать несколько слов о самой предвоеннойатмосфере.
Э. Хобсбаум сумел оченьярко продемонстрировать противоречивость воззрений, существовавших по поводувозможности будущей войны. Он пишет о том, что, с одной стороны, будущая войнабыла неоспорима, с другой, она в той же степени была непредвиденна [45]. Виктор Адлер, глава марксистов вимперии Габсбургов в июле 1914 писал о невозможности начала войны. Н. Энджель,выражая мнение значительной части английских предпринимателей писал в работе«Великое заблуждение» о том, что война не нужна для бизнеса, нарушая мир онананосит ему огромные ущербы[46].Польский предприниматель И. Блиох в ряде статей под заголовком «Будущая война,ее экономические причины и последствия», вскрывая исторические корнирусско-германского антагонизма, писал о том, что характер объединения Германиипод единоличным верховенством Пруссии, наличие сильной социал-демократии,армия, состоящая из представителей самых разных земель Германии, наконец, теогромные экономические убытки, которые современная война несет государствамдолжны сдержать развязывание будущей войны [47].В последующем его исследования выросли в ряд книг, где он предсказывалневиданные человеческие, экономические потери в войне, социальные сложности,связанные с разоружением и возвращением к мирной жизни многомиллионных масслюдей, прошедших через войну [48].Таким образом, в предвоенной Европе существовали разные точки зрения по поводубудущей войны, и стоит очень аккуратно подходить к вопросу о воззрениях Уэллсана неизбежность будущей войны.
Как указывалось выше, мыимеем дело с источниками особого типа, а именно художественныминаучно-фантастическими произведениями. Попытаемся найти внутри них самихнекоторые «подсказки» для решения проблемы. Вопрос о научной фантастике с литературнойточки зрения был глубоко проработан Ю.И. Кагарлицким. Приведем ряд его мыслей:«Фантастика всегда находится где-то на грани между верой и неверием…Фантастический художественный образ показывает это на редкость четко. Его«составные элементы» могут быть удивительно реальны, каждый из них, взятый вотдельности, способен внушить полное к себе доверие, но это еще не образ, этополовинки его – соединившись, они дадут новое целое, которое вызовет к уже иноеотношение… «Вероятное» совсем не обязательно стоит в фантастике рядом со стольже вещественным «невероятным». Это «невероятное» может выразиться черезотношения между вещами, каждая из которых не вызывает сомнений в своейреальности… Миф – «выше реальности»… Фантастика же, напротив, представляет собойинтерпретацию реальности»[49].Попытаемся применить эти идеи автора к анализу романа «Война миров».
Используя категории«вероятного» и «невероятного», попытаемся рассмотреть описываемые впроизведении события. На наш взгляд, «вероятным» в данном случае предстает самфакт войны, ожидания вооруженного конфликта, а «невероятным» становится враг,прилетающий с другой планеты (указанная выше трактовка данного образа непротиворечит подобной мысли). Однако Уэллс пишет не просто о вооруженномпротивостоянии, но конкретно о нападении на метрополию Британской империи. Обэтом сюжете уже сложно говорить как о чем-то «вероятном» или «невероятном»,скорее он находится где-то посередине между двумя этими понятиями. С однойстороны, его можно трактовать как нечто «вероятное» в связи с наращиваниемгерманской военной мощи, усилением военно-морского флота (например, программа1898 года по строительству 19 линкоров, 8 броненосцев береговой охраны, 13тяжелых и 30 легких крейсеров), что создавало непосредственную угрозуметрополии [50].С другой стороны, он мог казаться английскому читателю чем-то «невероятным» всвязи с островным положением Великобритании, многолетней традиции отсутствияпрямой военной угрозы самому острову. Подобные размышления вполнесогласовываются с оценкой «Войны миров» как попытки Уэллса предупредить онезащищенности метрополии, о том, что она не готова к прямому военномунападению.
Об этой теме стоитпоговорить подробнее. Одним из главных проявлений незащищенности Великобританиив романе является психологическая неготовность населения к нападению. Припоявлении цилиндров марсиан обыденная обстановка практически не изменилась:«Самым необычайным из всего того странного, чудесного, что произошло в тупятницу, кажется мне полная беззаботность нашего общественного строя передлицом тех событий, которые должны были перевернуть его в корне… По всему округумирно обедали и ужинали, отдыхали в своих садиках после дневного труда,укладывали детей спать» [51].На появление в газетах сообщений о марсианах Лондон почти не отреагировал: «…лондонцы так уверены в своей личной безопасности, а сенсационные утки такобычны в газетах, что никто не был особенно обеспокоен…» [52]. Уэллс показывает, что люди неготовы отказаться от привычек, от всего того, что кажется так естественноангличанину [53].В сущности, они не готовы к войне, которая затронет все и всех.
Психологическаянеготовность к войне проявляется и в другом. Можно выделить несколько аспектов.Во-первых, на фоне кризисов в международных отношениях и их, не будем уточнятькакого, но все же решения люди перестали понимать, что война может разразитьсяв любой момент. Герои Уэллса (причем, что немаловажно они являются англичанами)из разных произведений часто высказывают эту мысль. Берт Смоллуейз из «Войны ввоздухе», читая заголовки вечерних газет, где сообщалось о приближающейсявойне, говорит следующее: «Заладили одно: война да война. Так и правда можно еенакликать» [54].Схожую точку зрения высказывает и Барнет, герой «Освобожденного мира»:«…бросившийся ему в глаза транспарант над газетным киоском в Бишоп Стротфорд,возвещавший: «Международное положение становится угрожающим», не особенно еговзволновал. Международное положение уже столько раз становилось угрожающим запоследние годы» [55]Вдругом месте о подобной точке говорится еще более точно: «Для Берта они были«покоренными расами», и он готов был пожертвовать жизнью (не своей собственной,а жизнью тех, кто вступал в армию), лишь бы не лишиться этого права» [56]. Уэллс демонстрирует, что рядовойангличанин отвык думать о войне, как о том, что заденет его лично, его дом исемью. Скорее она видится ему как конфликт где-нибудь на периферии (как,например, англо-бурская война), дающий повод (или наоборот) еще раз проникнутьсягордостью за собственную принадлежность к величайшей империи в мире. Уэллс жепишет о совершенно иных количественных и качественных характеристиках будущейвойны (подробнее об этом будет сказано в главах 2,3).
О войне Уэллс немалопишет и в романе «В дни кометы». Здесь уязвимость Великобритании ужеприобретает более явственные и конкретные черты. В романе не раз говорится обопасности немецкого флота (и отдельно подводных лодок), выливающейся в гибельанглийских кораблей[57].Одним словом, Уэллс призывает серьезнейшим образом задуматься об укреплении каквоенных, так и моральных сил нации.
Возвращаясь к вопросу отом, считал ли Уэллс войну неизбежной, мы видим, что в романах конца XIX векаона не представляется ему невозможной, наоборот он чувствует ее приближение.Однако это еще не твердая уверенность в ее неизбежности. Она проступает вроманах «Война в воздухе» и «Освобожденный мир», относящихся уже к началу XXвека.
В них война уже непредстает как неожиданное нападение извне, а является обусловленной самим ходомисторического развития. Здесь необходимо выделить несколько направлений.
Во – первых,научно-технический прогресс. В «Освобожденном мире» Уэллс рисует впечатляющуюлинию развития, начинающуюся с первобытного человека, который «щурясь, смотрелна солнце и мечтал поймать его в ловушку, заколоть копьем, когда оно уйдет всвое логово за дальними холмами» [58],до проблемы радиоактивного распада тяжелых элементов, решение которой в 1933году автор приписывает ученому по фамилии Холстен[59]. И это не просто череда открытий иизобретений отдельных гениев, это общая парадигма человеческой истории:«История человечества – это история обретения внешней мощи» [60]. Изобретение Холстена приноситогромные изменения, не затрагивающие, однако политической сферы. В результате вруках посредственных государственных деятелей оказывается оружие огромной мощи.В этом противоречии между устаревшей политической системой и огромнымтехническим потенциалом Уэллсу видится возможность развязывания «последнейвойны» [61].
Соответственно вторымнаправлением исторического процесса, в ходе которого выявляется неизбежностьвойны, является политическое и социальное развитие. Система государств,разделенных границами, стремящихся к их перекройке и изменению, преследующихсвои эгоистические цели не отвечает новым условиям времени. «Управление былотормозом в руках энергичных фракций, прогресс шел вне общественной деятельностии вопреки ей, а законодательство представляло собой запоздалое и до пределаискаженное признание {настоятельных} потребностей…» [62]. Среди синдромов надвигающейся войныУэллс говорит о наращивании сил армий и флотов, накоплении разрушительных силшовинизма, взаимного недоверия, расового антагонизма, развитие вредной ибеспринципной прессы [63]
Таким образом, Уэллсрассматривает будущую войну не просто как очередное вооруженное столкновениемежду государствами, он видит в ней неизбежное следствие исторического развитияна протяжении длительного периода. Война предстает как рубеж в истории, какточка отсчета новой эпохи (подробнее о ее последствиях будет сказано в главе4). Эти две мысли – о неизбежности войны и ее значении как колоссальной вехи вистории человечества – Уэллс выразил в одной фразе: «Могло ли человечествопредотвратить катастрофу войны в воздухе? Праздный вопрос – не менее праздный,чем вопрос о том, могло ли человечество предотвратить крушение, превратившееАссирию и Вавилон в бесплодные пустыни, или эти медленные упадок и разложениеобщества, которыми завершилась глава о Римской империи!» [64]
Однако у «неизбежности»войны, признаваемой Уэллсом есть и другая сторона[65]. Уэллс предстает не просто сторонними объективным наблюдателем за ходом истории (хотя герой автора, от именикоторого ведется повествование, пишет о событиях, для него уже прошедших, но насамом-то деле рассуждения самого Уэллса обращены не в прошлое, а в будущее). Онне только пишет о неизбежности войны, но в определенном смысле ждет ее. Война,несмотря на весь свой ужас и разрушения, становится необходимой фазой впреодолении противоречий старого общества и рождения общества нового. Герой«Освобожденного мира» Марк Каренин говорит следующее: «Он (т.е. мир до войны –М.И.) мучительно жаждал освобождения, и, быть может, ничто уже не моглоосвободить его и оздоровить, ничто, кроме ярости и насилия атомных взрывов.Вероятно, они были необходимы» [66]
Вторую главу«Освобожденного мира» Уэллс называет «Последняя война». Это название далеко неслучайно. В 1914 году, когда Первая мировая война уже начнется, выйдет в светсборник статей Уэллса, название которого чаще всего переводят «Последняявойна», однако его английский вариант точнее передает смысл «The war that willend war». Само название говорит о том, что Уэллс верил, что эта война принесетконец всем войнам.
В этом ожидании войны нашгерой был не одинок. Многие деятели культуры Европы (Маринетти в Италии, Блок иМаяковский в России) ждали эту войну, которая «развеет духоту ожиданий иочистит воздух» [67].Таким образом, воззрения Уэллса по вопросу ожидания войны являются составнойчастью одной из общеевропейских тенденций.
В заключении первой главыхотелось бы отметить еще одну особенность темы будущей войны в произведенияхУэллса (вскользь о ней говорилось и выше). Хотя мы говорим о ней как о будущей,в произведениях автора она предстает как нечто уже прошедшее. Автор сознательносмещает временные пласты. Это позволяет ему придать своим словам эффектдостоверности и объективности, с одной стороны, и, с другой, показать роль изначение войны для последующего развития событий.
Глава 2. Характеристикавоенных действий, тактики и стратегии в будущей войне. Будущие враги и союзники
Первую главу мы посвятилиобщему анализу темы войны в произведениях Уэллса, однако не менее важнорассмотреть ее конкретные детали. Вопрос, изучаемый в данной главе, будеткасаться характеристики военных действий, тактики и стратегии в будущей войне.
Мы выбрали путьхарактеристики боевых действий по отдельным источникам. Безусловно, мы будемпытаться выстраивать общую линию рассуждений Уэллса, однако такой путьпредставляется необходимым. Главная причина состоит в том, что сами описаниясущественно отличаются от романа к роману, причем не только с внешней стороны,но и в сущности.
Любопытно рассмотреть,как Уэллс видит начало войны, с какими событиями связывает его. В размышленияхавтора о развертывании войны можно выделить два блока: общефилософский иконкретно-исторический. К первому относятся его мысли о бессмысленности войны,не меняющую ничего кроме «красок на географических картах, рисунков почтовыхмарок и отношений между немногими, случайно выдвинувшимися личностями» [68]. Начать ее может горстка людей, врезультате же пострадают миллионы. В данном контексте конкретный повод дляУэллса не так важен, в конечном счете, он лишь дает выход силам, выросшим напочве национализма и несправедливой государственной системы.
Однако для нас важны иконкретно-исторические размышления Уэллса по поводу начала войны. В романе «Вдни кометы» центральным конфликтом будущей войны предстают противоречия междуВеликобританией и Германией. Отдельно размышляя об англо-бурской войне (Уэллсрезко критикует ее бессмысленность и античеловечность), писатель видит истокиэтого конфликта в более далеком прошлом, не говоря, однако чего-то болееконкретного. Вместе с тем весьма любопытно, что повод к будущей войне Уэллсищет в колониальных проблемах: «Кто-то водрузил британский флаг на правомберегу какой-то тропической реки, названия которой я до тех пор ни разу неслышал, а пьяный немецкий офицер, получивший двусмысленный приказ, сорвал этотфлаг. Затем один из туземцев той страны – несомненно, британский подданный –был весьма кстати ранен в ногу… Ясно было одно: таких вещей мы Германии непрощаем» [69].Необходимо учитывать, что эта мысль появляется на фоне размышлений о Британскойимперии, где судьбы самих британцев «безнадежно переплетены» с судьбамиуправляемых народов. Одним словом, Уэллс рассматривает возникновение будущейвойны (если опустить его общефилософские мысли) с позиции гражданина Британскойимперии, государства, где конфликт в колониях может служить причиной для угрозысамой метрополии (как и произойдет далее в романе), где внешнеполитическиедействия находятся в той или иной связи не только с положением метрополии, но иее колоний
Другой вопрос как Уэллсотносится к своей причастности к империи. Он далеко не склонен слепо следоватьимперской пропаганде, с ее утверждением величия империи и тех, кто является еегражданами. Скорее наоборот: «Прошли века за веками цивилизации, а посмотрите –это бедная свинья все еще трудится до последнего пота и плетется без конца поэтому полю. А он англичанин, да! Он представитель господствующей расы мира, да!Он один из правителей Индии. Эх, тут покойник – и то расхохочется!» [70]. Все это мнимое величие и блескпредставляются лишь ширмой для прикрытия интересов правящих кругов и способоввтянуть население в войну. Вот как Уэллс описывает типичное представлениеангличанина о мировой политике в канун войны (в романе «В дни кометы»):«Германия – я обыкновенно представлял себе это мифическое зловещее существо ввиде затянутого в панцирь императора с торчащими усами и с большим мечом вруке, осененного геральдическими крыльями – нанесла оскорбление нашему флагу» [71]. Однако вопрос об отношении Уэллса кимперии не так прост. Как мы указывали выше и постараемся показать вдальнейшем, не разделяя напрямую ценности, пропагандируемые государством,писатель все же исходил в своих воззрениях на будущую войну из точки зренияинтересов и представлений именно Британской империи.
Можно говорить о том, чтоУэллс выделяет два различных по своему характеру чувства: патриотизмтрадиционный («симпатия к своим соотечественникам, гордость за свои обычаи,нежность к родному языку и родной стране») и патриотизм новейший («порождениевеликодержавной и международной политики») [72].Они весьма четко выражаются присущими двум поколениям семьи Смолоуейзовпредставлениями: «Дед Берта прочно усвоил вековые предрассудки и не знал болееругательного слова, чем «французишка». Голову же Берта дурманил целый вихрь тои дело менявшихся и только прямо не призывавших к насилию лозунгов относительносоперничества Германии» [73].Как видно, весьма положительно и, по крайней мере, без неприятия относится ктрадиционному патриотизму, однако, как мы постараемся показать ниже, ему небыли подчас чужды и некоторые проявления новейшего.
Вернемся к вопросу о том,как Уэллс представляет себе начало войны. Другой ее вариант (по сравнению сроманом «В дни кометы») он описывает в романе «Война в воздухе». Центральнымконфликтом начальной фазы войны в нем предстают противоречия между Германией иСоединенными Штатами, выливающиеся в атаку воздушного флота Германии на США.Для объяснения этого факта Уэллс рисует весьма любопытную картину расстановкисил на мировой арене. Он выделяет три ведущие силы (расположены по мере силы,приписываемой автором):
1. Соединенные Штаты:«нацию торговую, но начавшую вооружаться ввиду поползновений Германиипроникнуть в Южную Америку, а также в результате собственной неосторожнойаннексии территорий, расположенных совсем под боком у Японии» [74]
2. Восточно-Азиатскаяконфедерация – теснейшее сотрудничество Китая и Японии
3. Германский союз«по-прежнему стремившийся осуществить свою мечту – насильно объединить подэгидой германской империи Европу и ввести повсюду немецкий язык» [75]
За ними следуют гораздоменее воинственные Британская империя, в которой ширятся движенияпробуждающихся народов, Франция, не желавшая войны, но стоявшая в вопросахсоциальных и политических во главе западной цивилизации, и раздираемаяреволюционными и реакционными потрясениями Россия.
В этой картине естьнесколько очень любопытных моментов [76].Во – первых, это своего рода сопоставление Германской и Британской империй.Относительно первой Уэллс пишет четко и однозначно: ее намерениянасильственного объединения Европы, а также ее культурной ассимиляцииагрессивны и несправедливы. Однако что касается Британской империи ситуацияпредставляется уже сложнее. Несмотря на отмеченные им факты презрения кпокоренным народам и недооценку новых веяний среди них, Уэллс, к примеру, пишет(хотя и с известной долей иронии) о том, что британцы принесли положительного вих жизнь. Внедрение английской культуры и языка в жизнь колоний Уэллс оцениваеткак факт положительный. Таким образом, получается, что политика Британии вколониях, несмотря на отрицательные стороны, все же имеет положительные черты,тогда как попытка Германии проводить схожую политику уже по отношению к народамЕвропы кажется ужасной и агрессивной. Получается, что Уэллс не совсемобъективен. Возможны два ответа. Либо он в определенной степени разделяетхарактерное для его времени представление о цивилизованных европейских народахи развивающихся, но все же находящихся на другой ступени покоренных народахколоний, и схожие меры по отношению к двум этим группам оценивает неоднозначно.Либо когда речь заходит о Британской империи он склонен оправдывать действиясвоего родного государства. Тогда стоит признать, что в его оценке Германиинемалую роль играют именно патриотические чувства гражданина Британской империи[77].
Вторым любопытнымаспектом в приведенной выше расстановке сил представляется место, отводимоеЯпонии и Китаю. Наверняка были свежи впечатления о русско-японской войне,показавшей силу Японии (и слабость России), однако тот факт, что Уэллс отводитей второе место, достаточно неожидан. Как его можно попытаться объяснить? Можнобыло бы предположить, что Уэллс в той или иной степени следовал лозунгам о«желтой угрозе», популярным в предвоенный период. Однако в самом романе автордает им отрицательную оценку, называя их «возмутительными»[78]. На наш взгляд, в большей степениздесь проявилась идея Уэллса о постепенном усилении Японии, об измененииобщемирового баланса сил. Если это действительно так, то нельзя не признать,что он оказался прав, и с ним вполне соглашаются историки[79].
Наконец, третьимвариантом начала боевых действий является нападение держав Центральной Европына Союз Славянских Стран, на помощь которому приходят Англия и Франция [80]. О самом начале войны в«Освобожденном мире» Уэллс пишет мало (очень богат материал по самому ходубоевых действий), однако он расставляет некоторые акценты в вопросе обответственности за развязывание войны. По сравнению с «Войной в воздухе»Германия уже не является здесь единственным агрессором (стоит заметить, чторечь идет о державах Центральной Европы). Уэллс пишет следующее: «Более ста летФранция истощала свои жизненные силы в военных конвульсиях, затем той же болезньюзаболели немцы, чьи страны были расположены в самом сердце Европы, а потом –славяне» [81].Самым мрачным и вероломным персонажем предстает не германский император, абалканский король по прозвищу «Славянский Лис». В чем могут быть причины того,что Уэллс решил изобразить будущую войну именно в таком ключе.
Возможно, немалую роль вэтом сыграла современная ему историческая действительность. Две Балканскиевойны подтвердили репутацию этого региона как «пороховой бочки Европы». Они показалиагрессивность балканских государств, готовых бороться между собой ради новыхтерриторий, влияния. Они показали, что государства, сетующие на угнетение иагрессивную политику со стороны великих держав (например, империи Габсбургов)сами могут выступать такими же агрессорами по отношению к более слабымгосударствам.
Попытаемся однаковзглянуть на эту проблему и с другой точки зрения, а именно в свете отношениябританского общественного мнения к проблеме Балкан в канун Первой мировойвойны. Стоит вспомнить, что Великобритания вступила в войну (с формальной точкизрения) далеко не в связи с событиями на Балканах (в отличие скажем, отРоссии). Министр иностранных дел Э. Грей, хитрый и практичный политик, понимал,что реакция британского общественного мнения в случае объявления войны поданным обстоятельствам будет далеко не в пользу действий правительства. Оно недобилось бы его поддержки, которая была ему, безусловно, необходима. ПоэтомуВеликобритания дожидалась того момента, когда Германия, нарушив границы исуверенитет Бельгии (гарантом которого Великобритания была по договору 1830года), создаст необходимые условия для объявления войны [82]. В этом контексте то отношение кбалканским государствам, которое мы встречаем в «Освобожденном мире» Уэллсавполне согласуется с общественным мнением в Великобритании той эпохи.
Таким образом, можновыделить 3 варианта начала войны, представленных в произведениях Уэллса:
1. Нападение Германии наВеликобританию
2. Нападение Германии наСоединенные Штаты
3. Нападение блока державЦентральной Европы на Союз Славянских Стран
Нетрудно заметить, чтопрямым агрессором во всех случаях выступает Германия. Изменение же конкретныхвариантов начала войны можно попытаться объяснить из современных Уэллсуисторических реалий. Условно говоря, их можно сопоставить с тремя историческимифактами:
1. Программа адмиралаТирпица 1898 года
2. Строительство первоголинкора «Дредноут» (1906) и принятие в Германии третьей и четвертой флотскихпрограмм
3. Балканские войны,усиление проникновения Германии в Османскую империю и Ближний Восток: миссияСандерса (1913), строительство Багдадской железной дороги.
Мы не хотим сказать, чтоименно эти факты повлияли на варианты начала войны в романах Уэллса, мы лишьпытались показать, что в описании будущей войны, Уэллс в немалой степениопирался на анализ современной ему международной обстановки. Это может бытьтакже и объяснением того, что с каждым романом он был все ближе к тому вариантуначала войны, что имел место в реальности. Выяснить же конкретно значение техили иных исторических фактов на создание им определенного варианта – это ужезадача совсем другого исследования.
Огромную роль в будущейвойне, по Уэллсу, будет играть техника. Как указывалось выше, война будетвыражением существующего противоречия между огромным научно-техническимпотенциалом, накопленным в обществе и устаревшими общественно-политическимиотношениями. Здесь мы хотим поговорить о таком явлении как гонка вооружений.
Сама по себе она являетсядальнейшим проявлением указанного противоречия: огромные материальные и людскиересурсы используется в деле создания нового оружия, тогда как они моглипослужить делу образования и развития цивилизации [83]. Свое конкретное выражение гонкавооружений может находить в том, что она непосредственно толкает державы квойне. Решающей причиной войны между Германией и США в «Войне в воздухе» «явилосьто обстоятельство, что Германия усовершенствовала машину Пфорцгейма и поэтомумогла создать быстроходный, хорошо управляемый воздушный флот» [84]. На наш взгляд, Уэллс в данномслучае основывается на весьма реальных фактах. В 190 году появляется новый типвоенного корабля, значительно превосходящий предыдущие аналоги по своим боевыми тактическим характеристикам. Первый из них (и в последующем весь класскораблей) получит название «Дредноут». Опасность его появления в немалойстепени заключалась в том, что давала, прежде всего, Германии потенциальнуювозможность за счет строительства ряда дредноутов сократить отставание в мощиот английского флота, а может быть и перегнать его [85].
Стоит отметить, что в«Войне в воздухе» многие рассуждения Уэллса относительно событий происходящихмежду Германией и США, очень подозрительно напоминают мысли Уэллса,высказываемые в предыдущих романах об англо–германском конфликте. На нашвзгляд, кое-где мы вполне можем экстраполировать мысли о США из «Войны ввоздухе» на Великобританию (соблюдая, однако, необходимую осторожность).
Другим важным свойствомгонки вооружений является то обстоятельство, что она служит постоянным факторомнагнетания войны. Логику действий германского руководства при нападении на СШАв «Войне в воздухе» Уэллс воспроизводит следующим образом: «Было известно, что… вашингтонское руководство еще не приступило всерьез к созданию воздушногофлота. И надо было нанести удар, прежде чем оно этим займется» [86]. Действительно, данная мысльприсутствовала в головах высших немецких военных, однако относилась не к США, ак наращивающей мощь Российской империи [87].
Говоря о роли техники вбудущей войне, Уэллс особо отмечает складывающееся противоречие между новейшимисредствами взаимного уничтожения и самим человеком. Проявляется оно в несколькихаспектах. Во-первых, «основная масса граждан слагалась из людей толпы, а болеенепригодного материала для войны – и в умственном, и в моральном, и вфизическом отношении – никогда еще бывало…» [88].Война нового типа требует специалистов, людей высокого профессиональногоуровня, а их как раз и не хватает: «Никого не заботило отсутствие крупныхвоенных мыслителей, способных заняться проблемой ведения войны при помощи новыхсредств и в современных условиях…» [89].Из указанных противоречий вытекает и другое. В век существования новейшеговооружения основа вооруженных сил – сухопутные силы остаются весьма архаичнымии устаревшими: «Великие державы по большей части сохранили армии, в общихчертах построенные по системе, порожденной традициями европейских войн тридцати- сорокалетней давности» [90].
Все эти размышленияавтора вырисовываются в весьма интересную картину. Война не просто являетсясвоего рода выходом из противоречий старого мира, она сама по себе уже естьнечто новое, невиданное в истории прошлого. Сама война олицетворяет собойизменение старого, переход к иной системе. По сути Уэллс говорит ореволюционном значении будущей войны. В этом смысле интересно сравнить подобнуюидею с рассуждениями Э. Хобсбаума об общих особенностях предвоенной эпохи. Онговорит об одновременном приближении двух стихий, теснейшим образом связанныхдруг с другом– революции и войны. Думается, что Уэллс пишет во многом о том же.
Перейдем непосредственнок характеристике боевых действий в будущей войне.
В произведениях Уэллсаможно выделить несколько вариантов развития будущих боевых действий. Первый изних представлен в романах «Война миров» и «В дни кометы». Он заключается внападении на метрополию Британской империи. Тогда как о с определением врага вовтором романе все понятно, с образом марсианина сложностей больше. С однойстороны, учитывая состояние системы международных отношений, вполне можнопредполагать, что за этим образом скрывается Германия. Да и в тексте можнонекоторые сопоставления: «Разумеется, многие слышали о цилиндре (в которомприлетели марсиане – М.И.) и говорили о нем в свободное время, но он далеко непроизвел такой сенсации, какую произвел бы, например, ультиматум Германии» [91]. Однако уже в этой фразе, что цельавтора при создании образа марсианина была другой – предупредить опсихологической и военной незащищенности острова. Не стоит забывать, что образГермании как главного врага – это, по вышеприведенным размышлениям Уэллса,достояние относительно молодого поколения, тогда как пожилые люди привыкливоспринимать таковым скорее Францию. Описывая пожилую миссис Элфинстон, котораядолжна впервые покинуть родину, автор пишет: «Бедняжка! Она, кажется, думала,что французы похожи на марсиан» [92].Таким образом, все-таки нельзя говорить об однозначном толковании образамарсианина как Германии, так как цели его создания у автора были другими.
Более конкретной и«реалистичной» предстает война в романе «В дни кометы». В начальный периодосновные боевые действия разворачиваются в Северном море. Как указывалось вышеих нельзя назвать чередой сплошных побед британского флота. Некоторым немецкимброненосцам удавалось подходить достаточно близко к английскому побережью [93], предпринимались меры к отражениювозможного вторжения со стороны Эльбы[94].Недостатков и ошибок было немало, но вырисовывается картина, что стратегическаяинициатива оставалась все же у британского флота: «Мы прорвались через них ичерез минированную Эльбу. Мы потеряли «Лорда Уордена», черт возьми!.. Мы точнос неводом прошли Северное море, а североатлантический флот караулил их уФарерских островов, и на одном судне не было запаса угля даже на трое суток» [95]
Однако стоит понимать,что война в романе «В дни кометы» еще не имеет того огромного значения, котороеона получит в последующих произведениях Уэллса. Это проявляется в несколькихаспектах. Во-первых, само описание военных действий лишь обрамляет другой сюжетромана – историю сложной истории взаимоотношений главного героя и еговозлюбленной. Во-вторых, автор сосредотачивается на действиях, касающихся самойВеликобритании, лишь мельком упоминая о делах во всем мире. Причем любопытно,что, говоря о прекращении боевых действий на континенте, он пишет лишь офранцузских и немецких солдатах [96].Получается, что он не предполагал в то время участие английских военнослужащихв боевых действиях на континенте. Наконец, в-третьих, и это самое важное, авторвидел выход из противоречий старого мира не в осознании результатов ипоследствий войны. Он говорит о комете, газ которой таким образом повлиял начеловечество, что изменил его политическую и социальную структуру. Война вромане (как история любви главного героя) предстает как выражение противоречий,существовавших в старом мире, но не как явление, которое напрямую связано с ихрешением.
Обратимся наконец кроманам, где боевые действия в будущей войне описаны особенно подробно исоставляют одну их основных сюжетных линий.
В «Войне в воздухе»первым крупным сражением является битва в Атлантическом океане междусевероатлантической эскадрой военно-морского флота США и германским флотом,который неожиданно для противника был поддержан воздушными кораблями. Уэллсрисует сильные по своему эмоциональному напряжению картины бессилия ибеспомощности традиционного флота (хотя и состоящего из мощных броненосцев)перед новой силой – огромными воздушными флагманами- дирижаблями и быстрыми иманевренными аэропланами – «драхенфлигерами». Свой рассказ об этой битве писательзавершает своего рода «прощальным гимном» броненосцам. Он пишет, что «во всейистории изобретений нет ничего более пагубного и дорогостоящего, чем этичудовищные мегатерии» [97].
При чтенииэтих строк невольно возникает ощущение, что они были написаны не столько о США,сколько о самой Великобритании. На родине Уэллса время создания романа – эпохабурного строительства дредноутов, поглощавшая огромные материальные и людскиересурсы. Думается, что столь острые слова о броненосцах были вызваны темипоследствиями морской гонки вооружений, которые он лицезрел у себя в стране, ибыли проникнуты патриотическими настроениями: «Жизни бесконечного множествалюдей были отданы служению броненосцам… неисчислимое количество материалов иденежных средств ушли на их создание… из-за них люди на суше влачилиполуголодное, нищенское существование» [98].
После победыв морской битве воздушный флот Германии отправился на завоевание Нью-Йорка. Приописании этого города Уэллс высказывает ряд очень интересных мыслей. Особенновыделим, что писатель теперь на другом примере подчеркивает всеобщуюпсихологическую неготовность к войне. Эти слова, сказанные о Нью-Йорке,пожалуй, можно отнести ко всему миру: «На протяжении многих поколений Нью-Йорк думало войне только как о чем-то далеком, отражавшемся на ценах и снабжающем газетысенсационными заголовками и снимками. Ньюйоркцы, пожалуй, даже в большей мере,чем англичане, были убеждены, что на их земле война невозможна»[99]. Но война начинается не на земле, ав воздухе. Нью-Йорк капитулирует, но затем поднимается движение сопротивления,закончившееся гибелью нескольких немецких кораблей. В этом эпизоде проявляетсяодна из особенностей войны в воздухе: корабли «могли причинять неизмеримыйущерб; они могли в кратчайший срок добиться капитуляции от любогоорганизованного правительства, но они не были в состоянии разоружать и темболее оккупировать сдавшиеся территории» [100].
Сделаемнебольшое отступление. Описанные в «Войне в воздухе» боевые действия – скореевойна будущего, чем современного для Уэллса времени. Но писатель не простопредугадывал появление тех или иных видов техники, он подчас предвосхищал целыеконцепции. В этом смысле напрашивается параллель высказанных выше мыслей Уэллсаи появившейся уже после Первой мировой войны доктрины Дуэ, в соответствии скоторой войну можно выиграть используя силы воздушного флота (бомбардировщики,истребители и т.п.) без широкомасштабных действий пехоты. Можно сказать, чтоУэллс, не будучи знакомым в то время с данной концепцией, уже показал ееошибочность и несостоятельность на практике. В «Войне в воздухе» германскийвоздушный флот уничтожает Нью-Йорк, но далеко не выигрывает войну. Уэллс пишет,что Нью-Йорк «первым пострадал от чудовищной по силе и нелепейшей по ограниченностисвоих возможностей (выделение мое – М.И.) войны в воздухе» [101]. В другом месте он также указываетна то, что «обладая огромной разрушительной мощью, воздушный корабль в то жевремя не давал возможности надолго оккупировать вражеский город, то естьзакрепить победу» [102].В итоге война в воздухе «причиняя колоссальные разрушения, никаких определенныхрезультатов не приносила» [103]
Послеразрушения Нью-Йорка американский воздушный флот предпринимает ответныедействия и наносит сильный ущерб германскому. Однако эта акция меркнет на фонедругого – воевать начинает весь мир. Особенной силой отличается воздушный флотВосточно-азиатской конфедерации, поэтому неслучайно, что центральной битвойвойны становится «Ниагарская битва» между немецким и азиатским флотами. Победадостается «азиатам, желтолицым народам, обитавшим вне христианского мира,воплощению всего враждебного и страшного» [104].Дальнейшие события (уничтожение немецкой базы во Франконии силами Франции,разгром немецкого воздушного флота в великой Карпатской битве и др.) уже не такважны для Уэллса. Они лишь отдельные аккорды в трагической и кровавой симфониискладывания нового порядка (о нем в главе 3).
Картинапредставленных в «Войне в воздухе» боевых действий дает хороший материал дляоценки воззрений Уэллса на будущую войну. Бросается в глаза отсутствиекакого-либо серьезного упоминания о роли России в ней. Тому можно найтиобъяснение. Его, по сути, дает сам Уэллс: «Россия была державой миролюбивойпоневоле: раздираемая на части революционерами и реакционерами, из которыхникто не был способен провести социальные преобразования, она гибла в хаосенепрерывной политической вендетты» [105].Это описание очень хорошо подходит для ситуации к 1908 году, т.е. временипоявления романа, однако боевые действия протекают по Уэллсу в 1910-е годы [106]. Если вспомнить имевшие место вРоссии в 1910-е годы действия по перевооружению армии и флота, то Уэллс былнесколько не прав. Но дело, может быть, состоит в другом. С одной стороны,боевые действия в романе протекают по всему миру и основной их центр находитсяв Северной Америке. Соответственно писать о какой-либо России в них было бынесколько странно. С другой, и это представляется более важным, воздушный флотв романе Уэллса – это средство проведения международной политики, политики,которая обеспечивает интересы государства в любой точке земного шара. В этойсвоей функции он очень близок функции военно-морского флота во времена самогоУэллса. Если мы признаем это положение, то получается весьма интереснаяинтерпретация рассматриваемой выше расстановки сил:
1. США. Какмы уже говорили, нам представляется возможным считать, что во многихразмышлениях Уэллс экстраполировал свои мысли о современной ему Британскойимперии на описываемые им США. Если согласиться с этим, то вполне логично, чтоБританская империя со своим могущественным ВМФ занимает первое место.
2.Восточно-Азиатская конфедерация. Япония, показавшая силу своего флота врусско-японской войне, Япония, продолжавшая расширять свое влияние в Азии моглапредставляться Уэллса как вторая важнейшая сила.
3. Германия.На фоне разворачивавшихся программ по усилению ВМФ, строительству дредноутов имнении об опасности, которую представляют эти действия по отношению к Британскойимперии, Германия логично занимает третье место.
Более того,если сравнить указанную расстановку сил США, Великобритании и Японии сустановленным по договору 6 февраля 1922 года (Договор пяти держав)соотношением пропорций общего тоннажа линкоров (соответственно по 500 тыс. тонну Великобритании и США и 300 тыс. тонн у Японии), то Уэллс оказывается весьматочен.
Учитываявозможность подобной трактовки, можно понять, почему Россия, чей военно-морскойфлот (своего рода аналог воздушного флота в романе Уэллса) к 1908 году был слаби не имел международного значения, не упоминается автором.
Немаловажно ито, что для Великобритании Россия как союзник представляла намного меньшийинтерес, чем скажем для Франции. Сам договор 1907 года, который считаетсяточкой отсчета истории Антанты Англии, Франции и России, касался, как известновопросов раздела сфер влияния, тогда союз с Францией базировался на военнойконвенции. Все это вполне объяснимо. Россия, обладавшая мощной сухопутнойармией, но слабым флотом не была так необходима Британской империи, как такойконтинентальной державе как Франция. И позиция Уэллса как представителябританского общественного мнения вполне вписывается в подобную трактовку.
Еще болеечетко эта позиция проявляется при описании участия Великобритании в европейскомконфликте. Уэллс пишет: «Англичане, побаивающиеся за свою азиатскую империю ипонимавшие, какое огромное впечатление должны производить воздушные корабли наневежественное население, разместили свои воздухоплавательные парки в севернойИндии и потому в европейском конфликте играли лишь второстепенную роль»[107]. Налицо осознание Уэллсом тогофакта, что интересы Британской империи находятся далеко не только в Европе, чтовполне возможна ситуация, когда имперские интересы будут превалировать надучастием в европейских делах [108].Причем данный факт выглядит как вполне возможный и реальный выбор в будущейвойне.
Говоря обоевых действиях, описываемых Уэллсом, стоит отметить, что главной особенностьюпредставляется их мировой масштаб. Эта мысль проходит через весь роман, ни в«Войне миров», ни «В дни кометы» ничего подобного мы не встречали. Вместопримеров нападения на Великобританию, которое вызывает военные действия на континенте(как дело было в романе «В дни кометы») приходит война, захватывающая весь мир.Более того, война как раз и демонстрирует единство мира, связь событий,происходящих в одной точке со всеми остальными. Уэллс в новом свете продолжаетразвивать свою идею, направленную, прежде всего к английскому читателю, о том,что нельзя надеяться остаться в стороне от будущей войны. Берт Смоллуейз послесозерцания того, как был разрушен Нью-Йорк, понимает, что «такие бедствиявозможны не только сейчас, тут, в этом непонятном, гигантском чужом Нью-Йорке,но в Лондоне и даже Банхилле!» [109].Это «новое» лицо войны.
Однако новое,как известно, это хорошо забытое старое. Многое из того, что переживетнаселение «цивилизованных» держав в будущую войну – всего лишь отголосок того,что оно само осуществляло на периферии. Причины, побудившее Германию уничтожитьНью-Йорк очень похожи на те, «по какой в предшествующем столетии сметались артиллерийскимогнем с лица земли бесчисленные азиатские и африканские города» [110]. Сейчас хорошо известно, что многиеиз технических «новинок» массового уничтожения времен Первой мировой войнывпервые были применены в англо-бурскую войну.
Рассмотримдалее боевые действия, описываемые в романе «Освобожденный мир». В отличие отдругих романов Уэллс говорит о конкретных планах ведения войны, существовавшиху союзников (Англия и Франция). Их основные пункты заключались в следующем:оборона нижнего течения реки Маас (возложена на английские войска), создание вэтом районе воздухоплавательного парка для ударов по индустриальной областинижнего Рейна, осуществление флангового прорыва через Голландию навоенно-морские базы немцев, сосредоточенные в устье Эльбы [111]. Но все эти традиционныеприготовления меркнут на фоне проявлений новой, атомной войны. Уэллс изначальнорисует два лица, выражающие ее переходное значение: традиционная война суказанными выше планами, армиями, строящимися на основе устаревших образцов, исимволом в качестве генштабиста маршала Дюбуа; и война новая, несущаяневиданные ранее разрушения и последствия. Второе свое лицо война раскрыласразу: она началась с уничтожения Парижа силами Центральных держав и Берлинасилами союзников. Война же традиционная представлена через сознание среднегочеловека, Фредерика Барнета, для которого она началась в сражении, состоявшим восновном из ружейной перестрелки и рукопашного боя, меду Лувеном на севере иЛонгви на юге[112].Однако эти два лика войны воссоединились, чтобы породить огромную катастрофу:силы Центральных держав сбросили атомные бомбы на дамбы Голландии. После этоговесь мир захлестнули ужасные события: Китай и Япония напали на Россию, вАмерике разразилась революция[113].
Финальнымаккордом в войне стала авантюра балканского короля Фердинанда – Карла, нежелавшего подчиняться приказам Совета в Бриссаго, обустраивавшего новый мир. Врезультате он посылает аэропланы с бомбами в для бомбардировки Бриссаго, но ониуничтожаются силами Совета.
Обрисованнаяздесь картина боевых действий имеет ряд своих особенностей. Во-первых,английские войска принимают непосредственное участие в сражениях на континенте.Выше мы видели, что в романе «В дни кометы» ситуация была иной. Этот факт, нанаш взгляд, еще раз говорит о том, что Уэллс при изображении будущей войнывесьма чутко учитывал реалии современной ему международной обстановки, а именноусиление англо-французского сотрудничества в военно-политической сфере. Более того,подобное обстоятельство подтверждает проходящую через ряд произведений Уэллсамысль о том, что будущая война непосредственно затронет Великобританию.Во-вторых, Уэллс опять-таки очень мало пишет об участии в войне России. Вконтексте проходящего через главу вопроса о будущих врагах и союзниках, можноотметить, что писатель в рассмотренных произведениях ни разу четко не называетРоссию союзником (в отличие от Франции). Более того, он не склонен писать дажео ее участии в европейских делах: либо она остается пассивной (как в «Войне ввоздухе»), либо занята на Востоке (как в «Освобожденном мире»). Данная точказрения представляет собой весьма интересную часть британского общественногомнения по вопросу отношения к России в канун Первой мировой войны. Наконец,в-третьих, необходимо уточнить вопрос об так называемом «Славянском Лисе»,балканском короле Фердинанде-Карле, как называет его Уэллс[114], и, прежде всего, определить какоегосударство за ним скрывается. На наш взгляд, данный вопрос не представляетособых затруднений. Фердинанд-Карл в романе Уэллса это портрет болгарскогокнязя, а затем царя Фердинанда I [115].Даже изображенный писателем премьер-министр доктор Пестович напоминаетпремьер-министра Петкова (хотя стоит отметить, что последний был убит в марте1907 года). Таким образом, что Уэллс достаточно четко относит Болгарию к числуврагов (хотя в определенной степени скрытых, но от этого еще более опасных) вбудущей войне.
Рассмотревописание боевых действий в произведениях Уэллса, его трактовку вопроса обудущих врагах и союзниках, можно заметить, что его воззрения по даннымвопросам претерпевали с течением времени определенные изменения. Основныетенденции этих изменений представляются нам следующим образом:
1. Нарастаниемасштаба и географического размаха войны: от действий в Европе («Война миров»,«В дни кометы») к мировой войне («Война в воздухе», «Освобожденный мир»).
2. Нарастаниестепени разрушений и последствий боевых действий: от уничтожения Лондона(«Война миров») и морских сражений («В дни кометы) до гибели и разрухи по всемумиру («Война в воздухе» и «Освобожденный мир»)
3. Нарастаниеоценки значения будущей войны в истории человеческой цивилизации: от оценки еекак выражения кризиса человеческого общества («В дни кометы») до признания еетолчком к новой ступени общественного развития – единому мировому государству(«Освобожденный мир»).
Наряду суказанными тенденциями выявляется и другая: с приближением Первой мировойвойны, контуры образа будущей войны в произведениях Уэллса становились всебольше похожими на нее. Будущая война становилась реальностью.
Глава 3.Последствия будущей войны
В началеданной главы необходимо сказать несколько слов о нашем понимании ее темы. Мы неставим своей целью проанализировать весь спектр последствий войны, о которыхпишет Уэллс. Главная причина этого состоит в том, что данный вопрос уместнеерассматривать в контексте общефилософских взглядов писателя, и, прежде всего,его идеи единого мирового государства (попытка чего проделана, например, вработе И.С. Савельевой) с привлечением соответствующего круга источников. Мы жехотим сосредоточиться, главным образом, на вопросе послевоенного устройства,так как в нем, на наш взгляд, содержится немало идей, позволяющих рассматриватьпозицию Уэллса именно как представителя британского общественного мнения. Хотяполностью обойти стороной вопрос о непосредственных последствиях войны мы,конечно же, не сможем.
Любая войнанесет разрушения, гибель людей, материальные потери. Однако их характер ипоследствия в немалой степени зависят от масштаба войны. Будущая война впроизведениях Уэллса в этом отношении принципиально отличается от всехпредыдущих. Можно говорить о двух «новых» масштабах:
1.Технический масштаб. Научно-технический прогресс, осуществляющийся в рамкахустаревшей общественно-политической системы, приводит к тому, что нелепоуправляющиеся государства использует в войне друг с другом оружиекатастрофической мощи (атомные бомбы, воздушный флот). Уэллс говорит обогромных разрушениях как неизбежном следствии будущей войны: «Катастрофа былалогическим следствием приложения науки к войне» [116]. В этом отношении позиции Уэллса иБлиоха, говорившего о колоссальных экономических и материальных потерях (хотяпричины, выдвигаемые им были все же иными) в будущей войне весьма близки.
2. Мировоймасштаб. Уэллс подчеркивает значение этого фактора как абсолютно новогокачества будущей войны. Как бы ни была важна немецкая операция по воздушномуудару по США, описываемая в «Войне в воздухе», действительно катастрофические иопределяющие последствия для истории война приобретает тогда, когда ееучастниками становится весь мир. Быть может, Уэллс так много пишет о силеВосточно-Азиатской конфедерации именно с целью придать этому своему положениюбольшую убедительность.
Эти двафактора делают будущую войну отличной от всех других в человеческой истории.Они также свидетельствуют о том, что война не будет скоротечной, как ошибочнополагали военные теоретики [117].Приблизительную продолжительность будущей войны Уэллс оценивает в 5 лет [118].
Всевышеперечисленные соображения позволяют еще с одной стороны взглянуть на вопросо предчувствии войны. В романах Уэллса будущая война «растворена» повсюду: взаголовках газет, в бравых речах политиков, в гонке вооружений, наконец.Кажется, что все ждут войну, что все уже, в сущности, готовы к ней. Однако окакой войне идет речь? Обращаясь к историческим фактам, мы видим, что военныетеоретики говорят о краткосрочной войне, что политики внушают народам, чтовойна будет легкой и победоносной. Но будущая война, изображенная Уэллсом,совсем другая: ужасная и долгосрочная. В сущности, Уэллс говорит не просто отом, что люди не готовы к войне, он стремится показать, что они не готовы кпринципиально новой и невиданной в истории человечества войне. Той войне,которую потом назовут Первой мировой.
Во главе 2 мыговорили непосредственно о боевых действиях на фронтах, однако они прямымобразом влияют на положение в тылу, на положение, которое и изменит мир.
Уэллс пишет,что «логическим следствием всемирной войны явился социальный крах на всейпланете» [119].Его проявлениями становятся кризис и гибель денежной и кредитной системы,безработица, голод. Через месяц после начала войны «не оставалось ни одногогорода, где бы обычные законы и судопроизводство не были заменены чрезвычайнымимерами, где бы ни прибегали к огнестрельному оружию и казням в целяхподдержания порядка и пресечения насилия» [120].По сути, Уэллс отмечает два важнейших обстоятельства, выявившихся в ходебудущей войны: 1) стирание принципиальной грани между фронтом и тылом; 2)сворачивание применения ряда демократических процедур и порядков во времявойны. Даже в такой традиционной конституционной монархии как Великобритания входе войны была значительно усилена исполнительная власть (что проявилось, вчастности, в ограничении деятельности парламента), введен государственныйконтроль за рядом областей (цены на лен, джут, свеклу), создано Министерствовооружений [121].
Общим выводомУэллса о последствиях мировой войны является признание того, что она повергаетчеловеческую цивилизацию в экономический, политический и социальный кризис.Однако выходы из этого кризиса видятся писателю по-разному.
Своего рода«пессимистический» вариант представлен в романе «Война в воздухе». В течениепяти лет война разрушила казавшиеся незыблемыми основы цивилизации: развитуюэкономику, систему образования, культуры, политических учреждений. Однако этотглубочайший кризис не служит толчком к осознанию необходимости фундаментальныхизменений, и что не менее важно Уэллс просто не находит тех сил, которые готовывзять на себя дело послевоенного устройства. Война отбрасывает человечествоназад в историческом развитии. Эту идею Уэллс развивает посредством сравнения,проходящего через весь роман. Оно состоит в том, что цивилизация XIX – началаXX века сравнивается с Римской империей эпохи Антонинов: все то же кажущеесяблагополучие и незыблемость, бурное экономическое развитие и иллюзорнаястабильность. Соответственно послевоенный мир изображается очень похожим насредневековье: мир замкнутых общин (численностью около 150 человек), ведущихнатуральное хозяйство. Они жили «жизнью, скудной и бережливой, неразрывносвязанной с коровами, и с курами, и маленькими полями» [122]. Постепенно они приходят кнеобходимости религии, выполняющей функции ценности, связывающей людей внутриобщины. Одним словом, Уэллс рисует картину деградации человеческого общества,шаг назад по пути исторического развития.
Чем можнообъяснить столь мрачный взгляд писателя на послевоенный мир? На наш взгляд,главная причина состоит в том, что Уэллс к этому времени еще не нашел длясамого себя ответа на вопрос о выходе из послевоенного кризиса. Представленный«пессимистический вариант» является лишь отражением упадка, в который войнатолкает этот мир, он является скорее отрицанием истории, чем действительнымутверждением какой – либо собственной позиции Уэллса.
В качестведоказательства этой точки зрения можно привести следующий факт. Как будетпоказано ниже, в романе «Освобожденный мир» (1913) у Уэллса уже есть рецептпослевоенного устройства, который состоит в организации мирового государства.
Логичнотеперь обратиться к «оптимистическому варианту» послевоенного мира,представленному в романе «Освобожденный мир». В его основе лежит разрешениедилеммы, существовавшей еще до войны. Она состояла в том, что старый(«опиравшийся на семью, небольшую общину, распыленную промышленность») и новый(«жизнь, измерявшаяся иными масштабами, с широкими горизонтами и по-новомуосознанными задачами») уклады жизни не могли больше сосуществовать. Выходом изэтой ситуации стало создание мирового государства.
Уэллс многопишет о новой организации земледелия (замена индивидуального земледельцаземледельческой гильдией[123]),новой системе расселения (построенная на научном планировании, ликвидацииэлементов стихийности и зависимости от природных условий [124]), расширяющихся возможностях дляразвития системы образования и культуры, связанных с наличием все большегосвободного времени, раскрытием задавленных до этого творческих способностяхчеловека [125].Однако эти размышления относятся скорее к сфере утопии, и их изучение связаноне столько с темой будущей войны, сколько с анализом утопических иобщефилософских взглядов Уэллса. Нас же больше интересует конкретноеполитическое воплощение единого государства – Совет в Бриссаго.
Онпредставляет собой собрание «как номинальных правителей, так и истинныхвластителей мира наряду с величайшими умами современности» [126], организованное горячим сторонникомидеи единого государства Лебланом. В сущности, это представительное собраниеполитической и интеллектуальной элиты мира. Однако мы не нашли серьезныхупоминаний о представителях, скажем, Индии, африканских стран, другими словамипредставителей колониального мира. Общее число собравшихся – 93 человека [127], что оставляет весьма мало шансовна присутствие представителей мира периферии. Одним словом, судьба будущегоединого государства будет решаться далеко не народами и даже представителямивсего мира, а в большей части элитой развитых стран Европы, Америки и Японии.
Одной изсамых колоритных фигур Совета и его председателем является король Эгберт –молодой король почтенного и древнего королевства Европы. Читая текст романаскладывается весьма устойчивое впечатление, что этим королевством былаВеликобритания. Так, например, секретарем короля является ученый, «ради этогопоста оставивший профессорскую кафедру мировой политики в Лондонском (выделениемое – М.И.) институте социологических, политических и экономических наук» [128]. Странно было бы, если профессорЛондонского института являлся секретарем монарха не из Великобритании. Этоткороль на вопрос своего секретаря о том, кто же станет правительством новогоединого государства, весьма безапелляционно заявляет, что само собрание им истанет [129].Таким образом, получается, что Уэллс, предлагая революционную по сути идеюединого мирового государства, говорит об очень традиционных методах егосоздания – политическое соглашение глав ведущих мировых держав. Нетруднозаметить, что Совет в Бриссаго в немалой степени напоминает будущую Лигу Наций,в основе создания которой лежали какие угодно интересы, но только не созданиеединого государства.
Интереснопосмотреть, чем конкретно (кроме вышеперечисленных мер, носящих весьмаутопический характер) занимается Совет. В качестве мирового языка избираетсяанглийский (из-за его широкого распространения и простой грамматики), единойденежной единицей становится золотой соверен. Получается весьма интереснаякартина Совета: его председателем является молодой английский король, языком –английский, денежной единицей – английская валюта. Безусловно, мы не хотимсказать, что Уэллс изначально строил Совет как институт, проводящий английскоевлияние по всему миру (цели писателя были в том, чтобы представить своивоззрения на будущее мировое устройство). Однако в ряде случаев сквозь этиидеи, характеризующие его личное мировоззрение, мы видим не просто отдельного человека,а англичанина, члена британского общества, который смотрит на мировые проблемыименно с точки зрения своего родного государства.
Часто вромане Уэллса картина послевоенного мирового развития предстает почтиидиллической, ведь автор пишет нам из условного будущего, уже пережившего ужасывойны. Однако Уэллс говорил все же не об уже прошедшей войне, а войне будущей,приближающейся с каждым годом. Как бы он ни старался создать иллюзию, что онауже завершена, в ряде моментов он будто проговаривается. Одним из ярчайшихтаких эпизодов является речь Марка Каренина, одного из активных творцовпослевоенного мира, о Бисмарке. Позволим себе привести себе относительнобольшую выдержку из нее, так как она очень показательна.
«На днях я читал оБисмарке, об этом политическом герое девятнадцатого столетия… А ведь он былпросто тупым и упрямым любителем пива. Я видел его портреты: обрюзгшее, жабьелицо, выпученные глаза и густые усы, скрывающие безвольный рот. Он знать ничегоне хотел, кроме Германии – Германии разросшейся, раздувшейся, Германиивознесшейся… И вне этого для него не существовало никаких идей…Этот старыйдурак поклонялся кумиру «крови и железа», и эта чудовищная религияраспространилась на весь мир. И так было до тех пор, пока атомные бомбы нерасчистили нам снова путь к свободе…» [130].Если такие слова о политическом лидере Германии второй половины XIX векапроизносятся почти через сто лет [131],то можно понять, что силы национализма, вражды между государствами еще живы.Война приближалась, и Уэллс отвечал на ее вызовы. Как известно, в 1914 он будетговорить об этой войне как о последней, как о войне, которая положит конец всемвойнам. Однако он ошибался. Мы слишком хорошо знаем, что выстрелы в Сараеводалеко не расчистили Европе и всему миру «путь к свободе».

Заключение
Тема «Будущая война впроизведениях Уэллса» является новой, малоисследованной и сложной. Причемсложности состоят не только в анализе конкретного материала источников, но и вметодах и критериях оценок, применимых к ним. Мы прекрасно осознаем, что впредложенной работе есть недостатки и ошибки. Однако данным исследованием мыхотели попытаться открыть новое окошко, из которого приоткроется интересныйвзгляд на такое судьбоносное и трагическое событие как Первая мировая война.Вот в самом общем виде к чему пришли.
Уэллс был чуткимсовременником своей эпохи, причем часто современником «из будущего». Онрассматривал события своей эпохи не только в их уникальности и неповторимости,но искал их место в общих парадигмах исторического развития, видя истоки впрошлом и предугадывая последствия в будущем. Поэтому приближающаяся война нестала для Уэллса неожиданностью. Он видел следы ее кровавой поступи вколониальных войнах, в гонке вооружений, в набирающих обороты национализме ирасовом антагонизме, наконец, в международных противоречиях. Но это лишь ее проявленияв настоящем.
Уэллс не простопредчувствует войну, он считает ее неизбежной. Поэтому ее масштабы и значениеперерастают настоящее. Будущая война становится для Уэллса одним из рубежныхсобытий исторического развития человечества. Все прошлые пути цивилизации вовремени он приводит к современному моменту, демонстрируя факт, что накопившиесяпротиворечия, главным из которых является противоречие между стремительноразвивающимся научно-техническим прогрессом и устаревшей социально-политическойсистемой, логически ведут к войне. Сама же война приобретает два лица. С однойстороны, она может начаться по прихоти нескольких честолюбивых политиков,которые, благодаря существующей системе, могут бросить в военную мясорубкутысячи чужих жизней из-за ничтожных территорий и химерических интересов. Сдругой же, она неизбежна в силу того факта, что лишь война может разрешитьпротиворечия прошлого исторического развития. Поэтому война это и кровь, иужас, и невиданные ранее разрушения, но война же – это путь к новым достижениямцивилизации.
Однако это лишь однасторона воззрений Уэллса на будущую войну. Сам Уэллс не был в действительноститем сторонним наблюдателем, человеком из будущего, своего рода историкомпрошлой войны, каким он предстает в своих произведениях. Все идеологическиесилы и обстоятельства, о которых он пишет, воздействовали и на него самого. Еговзгляд на будущую войну был не просто взглядом мыслителя, мечтающего о мировомгосударстве и едином правительстве — это был взгляд гражданина Британской империи.Это был взгляд человека, смотрящего на мир с высоты туманного Альбиона и егодалеко не туманных интересов. Уэллс высказывает свою точку зрения на рядвопросов международной обстановки, оценки тех или иных стран и их политики вконтексте собственного понимания национальных и государственных интересовВеликобритании. Его взгляд на будущую войну – это во многих его составныхчастях британский взгляд.
Вместе с тем считатьУэллса апологетом Британской империи было бы неверно. Он много говорит о еенеготовности к войне, о материальной и психологической незащищенности передлицом боевых действий, которые затронут каждого. Однако предупреждение Уэллсаэтим не ограничивается. Он пишет о войне длительной, о войне невиданной вистории. Ее уникальность проявляется в двух основных пунктах: огромныеразрушения, связанные с применением неизвестных дотоле технических средстввзаимного уничтожения, и ее мировой масштаб, приводящий, в конечном счете, ксоциальному краху на всей планете. В этом смысле Уэллс оказался ближе креальности, чем очень многие из его современников.
Уэллс многое понял внадвигающейся войне, многое предугадал и пытался предупредить о будущихугрозах. Но эта лишь одна сторона вопроса. Сам его взгляд на эту войну, рецептыпослевоенного устройства и весьма утопическое понимание идеи мировогогосударства плоть от плоти той культурной и идеологической атмосферы, котораяпредшествовала именно Первой мировой войне. Можно провести следующую параллель.Уэллс в своих произведениях демонстрирует, что несмотря на постоянноеупоминание о приближающейся войне в прессе, в речах политических лидеров,население стран в действительности не готово к войне и не понимает ее масштабови последствий. Но сам Уэллс попадает в схожую ловушку. Он говорит о факторах,ведущих к войне, но говорит о них (не всегда, но в значительной степени) сточки зрения интересов Британской империи. Подобное же разделение общественныхсил перед угрозой войны, их известная податливость пропаганде национализма ипартикулярных интересов каждой страны были немаловажным фактором в приближениивойны. Иными словами, складывается ощущение, что Уэллс не услышал собственногопредупреждения. Наступление Первой мировой войны в немалой степени это ипродемонстрировало.

Список источников илитературы
1. Источники.
1. Г.Д. Уэллс «Чудесноепосещение» // Г.Д. Уэллс. Сочинения в 12-ти томах. Т. 1. М., 2002
2. Г.Д. Уэллс «Машинавремени» // Г.Д. Уэллс. Сочинения в 12-ти томах. Т. 2. М., 2002
3. Г.Д. Уэллс «Войнамиров» // Г.Д. Уэллс. Сочинения в 12-ти томах. Т. 5. М., 2002
4. Г.Д. Уэллс «В дникометы» // Г.Д. Уэллс. Сочинения в 12-ти томах. Т. 5. М., 2002
5. Г.Д. Уэллс «Война ввоздухе» // Г.Д. Уэллс. Сочинения в 15-ти томах. Т. 4. М., 1964
6. Г.Д. Уэллс«Освобожденный мир» // Г.Д. Уэллс. Сочинения в 15-ти томах. Т. 4. М., 1964
7. Г.Д. Уэллс «МистерБлетсуорси на острове Рэмпол» // Г.Д. Уэллс. Сочинения в 12-ти томах. Т. 2. М.,2002
8. Блиох И.С. «Будущаявойна, ее экономические причины и последствия» // Русский вестник. 1893, № 11
2. Литература
1. Бестужев-Лада И.В.«Герберт Уэллс как историк» // Преподавание истории в школе. 2002, № 9
2. Динамов С. «ТворчествоГерберта Уэллса» // Г.Д. Уэллс. Сочинения в 12-ти томах. Т. 1. Стр. 5-18. М.,2002
3. Кагарлицкий Ю.И.«Герберт Уэллс». М.,
4. Кагарлицкий Ю.И. «Чтотакое фантастика?». М., 1974
5. Кагарлицкий Ю.И.«Вглядываясь в грядущее. Книга о Герберте Уэллсе». М., 2001
6. Любимова А.Ф.«Проблематика и поэтика романов Г. Уэллса 1900-1940-х гг.». Иркутск, 1990
7. Прокопов А.Ю.«Британская империя: общество и вызовы войны» // Мировые войны. В 4-х т. Т. 1.Стр. 297-310. М., 2005
8. Савельева И.С.«Социальная философия Г. Дж. Уэллса»: автореферат на соискание ученой степеникандидата философских наук. Л., 1985
9. Сенявская Е.С.,Миронов В.В. «Человек на войне: «свои» и «чужие» // Мировые войны. В 4-х т. Т.1. Стр. 519-537. М., 2005
10. Хобсбаум Э. «Векимперии. 1875-1914». Ростов — на – Дону, 1999
11. Шмырев М.В. «Война инекоторые тенденции развития художественной культуры» // Мировые войны. В 4-хт. Т. 1. Стр. 546-576. М., 2005
12. Яковлева А.Ф.«Особенности творчества Г. Дж. Уэллса» // SCHOLA – 2003. Стр. 269-273. М., 2004
13. Яковлева А.Ф.«История деятельности Г. Дж. Уэллса в Фабианском обществе» // SCHOLA – 2005.Стр. 327-334. М., 2005
14. Яхимович З.П.«Тотальная война как выражение цивилизационного кризиса» // Мировые войны. В4-х т. Т. 1. Стр. 409-509. М., 2005
15. Яхимович З.П. «Версиинационального согласия. У истоков «массовой демократии» // Мировые войны. В 4-хт. Т. 1. Стр. 509-519. М., 2005