Типологические черты рыцарского романа в произведении "Песнь о Нибелунгах"

Министерствообразования и науки Украины Севастопольский национальный техническийуниверситет Кафедра теории и практики перевода
рыцарскиймораль сага нибелунг
Курсоваяработа
Типологические черты рыцарского романав произведении «Песнь о Нибелунгах»
Севастополь 2006

Оглавление
Введение
Глава 1. Культура рыцарской среды и жанровоесвоеобразие рыцарского романа
1.1 Рыцарская мораль и идеалы
1.2 Рыцарский роман как жанр
Глава 2. Типологические чертырыцарского романа в произведении «Песнь о Нибелунгах»
2.1 Характеристика «Песни оНибелунгах»
2.2 Элементы рыцарского романа в «Песнио Нибелунгах»
Заключение
Библиография

/>/>Введение
Актуальность даннойработы обусловлена вопросом о природе возникновения и взаимовлияния жанров,который является одним из самых спорных и одновременно плодотворных в истории итеории литературы.
Материалом нашегоисследования стала «Песнь о Нибелунгах». Хотя это произведениепринадлежит к жанру героического эпоса, в нём мы можем наблюдать многие черты,характерные для рыцарского романа. Сага оНибелунгах состоит из двух частей: с одной стороны, мифическая история Зигфрида;с другой – история реальных бургундов. Невозможно сказать, когда и как появилсямиф о Зигфриде: его корни уходят в незапамятные времена предков германцев.Вторая часть саги основана на историческом событии: разгром бургундскогокоролевства гуннами в 437 году. Естественно, подобное уничтожение целого народаоставляет живой след в памяти современников. Вскоре исторический факт сталобрастать легендами; по неизвестным причинам они объединились впоследствии систорией Зигфрида. Эта объединенная сага о Зигфриде и бургундах сталадостоянием всех германских народов, была перенесена ими на разные земли, и тамуже каждый народ добавил что-то своё к этой саге. Сага, образовавшись всередине V века на территории Рейна околоВормса, просуществовала в устной форме до IX века. В исландской «Эдде» [самый ранний письменныйвариант которой восходит к девятому веку] сохранилась одна из первых версий,созданных скандинавскими народами. Знаменитый же немецкий эпос, «Песнь оНибелунгах», восходит лишь к XIII веку, т.е. его письменная версия является самой поздней по сравнению с другимиэпосами [«Песнь о Роланде», «Беовульф», «Эдда»].Эти две версии, скандинавская и немецкая, хоть и произошли из одного источника,но за века, прошедшие между их возникновением и временем, когда они былизаписаны, стали двумя разными историями: характеры героев и мотивы, по которымони действуют, разнятся; каждая версия по-разному трактует события.
Это различие объясняетсятем, что анонимный немецкий поэт, который объединил существовавшие до негопоэтические произведения и сказания, принадлежал к другой эпохе – эпохерыцарства. Таким образом, «Песнь о Нибелунгах» подвергласьпереосмыслению в соответствии с идеалами того времени. Следовательно, чтобывыявить черты, характерные для литературного произведения данной эпохи,необходимо рассмотреть культуру и быт, при которых оно было создано.
Цель исследования – найтив «Песнь о Нибелунгах» типологические черты рыцарского романа.
Данная цель обуславливаетследующие задачи:
1. проработатькритическую литературу по проблеме исследования;
2. выявить ценности,мораль и идеалы рыцарской культуры;
3. проанализироватьжанр рыцарского романа и свойственные ему черты;
4. объяснить причиныпроникновения черт романа в «Песнь о Нибелунгах».
Поставленные задачиобъясняют выбор структуры курсовой работы: в первой главе приводится характеристикакультуры рыцарства и литературы, присущей этому времени. Вторая глава посвященасобственно исследованию, т.е. поиску в «Песни о Нибелунгах»типологических черт рыцарского романа, их характеристика, объяснение причин ихпоявления в произведении.

Глава 1. Культурарыцарской среды и жанровое своеобразие рыцарского романа
1.1 Рыцарская мораль иидеалы
Рыцарство своими корнямиуходит в варварскую эпоху, что наложило существенный отпечаток на егомироощущение, образ жизни и культурные ценности. Об этих истокахпроговариваются рыцарские прозвища и геральдика. Генрих Лев, Альбрехт Медведь,Ричард Львиное Сердце – имена известных исторических персонажей, которые ненуждаются в дополнительных комментариях [3, 6].«Воин-зверь», отчетливо просматриваемый по культурным текстамварварской Европы, не исчез вместе с эпохой военной демократии и варварскихкоролевств.
Не следует забывать, чторыцарь – это, прежде всего воин. Профессиональная принадлежность вкупе сприродной данностью и определили приоритет физической силы в рыцарских глазах.Рыцарь по определению должен был обладать данным достоинством. И дело не тольков том, что рыцарь классического средневековья вынужден был нести на себе латы иоружие весом в 70-80 килограммов, что было под силу только очень сильномучеловеку. Образ жизни, технология военных действий того времени не могли неопределить особую ценность мускульной силы, физической подготовки для рыцаря.Неудивительно, что воспитание рыцаря было в первую очередь подчинено задачесделать из юноши сильного воина. Подготовка такого воина осуществлялась ирегулировалась посредством обычая, составлявшего обязательный элемент в жизникаждого представителя этого сословия. Это обычай ученичества, когда дошестнадцати — двадцатитрехлетнего возраста юноши, начиная с десяти — двенадцатилет проходили соответствующую выучку под началом определенного наставника. Лишьосвоив соответствующие навыки воинской профессии – владение оружием [мечом икопьем], тактические приемы конного боя и т.д. – юноша мог быть посвященным врыцари.
Обряд посвящения могпроходить как в военное, так и в мирное время. Естественно, что церемония,проведенная на поле боя в канун сражения или после него, приобретала особыйпрестиж в глазах участников этого культурного действа. Равно как имело большоезначение то, кто посвящал в рыцари.
Посвящение в мирное времяприурочивалось к каким-либо знаковым событиям – религиозному празднику, свадьбесеньора или правителя, рождению особы королевского рода и т.д. Светской частиобряда предшествовал особый религиозный ритуал – исповедь, причастие и ночьразмышлений в часовне или церкви, который должен был очистить посвящаемого отдурных помыслов, укрепить в вере, словом, подготовить его духовно к вступлениюв ряды воинов Христовых. Следует подчеркнуть, что и сам ритуалнепосредственного посвящения был исполнен сакрального характера и начинался сосвящения оружия. Обряд завершался процедурой, получившей название «алап»или «коле» – символический удар по шее, наносимый рукой илипосредством меча в ножнах. В идеале предполагалось, что это был первый ипоследний удар, который посвящаемый рыцарь оставлял без ответа.
Ношение и владениеоружием практически напрямую связывалось с понятиями благородства и чести. Этасвязь ощущалась на протяжении очень длительного периода времени.
После посвящения в рыцариповседневная жизнь воина представляла собой непрерывный тренинг физических ивоинских достоинств. Охота и турнир являлись своеобразными культурнымисубститутами сражений, способствовавшими приращению соответствующих навыков исамоутверждению рыцаря в собственных глазах и глазах окружающих.
Турниры такжеспособствовали совершенствованию воинского искусства рыцаря, не говоря уже отом, что создавали благоприятную возможность блеснуть личной отвагой, бытьзамеченными и помимо всего прочего добиться материального вознаграждения,подтверждающего рыцарскую доблесть. Изначально это были полувоенные поединки.На них побежденный лишался всего вооружения и коня в пользу победителя. Нередкопобежденный на турнире становился пленником своего удачливого соперника и, какв условиях настоящей феодальной войны, обязан был заплатить выкуп [3, 10].
Импульсивный характерчеловека той эпохи нередко приводил к тому, что разгоряченные противоборством рыцаризабывали о том, что это всего лишь праздничная имитация военной авантюры.Нередко такие турниры оборачивались жертвами.
Большую роль играли дамы– иногда они определяли победителя турнира [конец XIV в.]. С XIIIвека в среде рыцарства появилась традиция носить цвета своей дамы и прикреплятьк шлему или копью вещицы дам, дарованные как знак расположения – это могли бытьвуаль, рукав, платок. К XIVвеку стало модным открывать турнир процессией, в которой дамы вели своихрыцарей на золотых или серебряных цепях.
Одно из неписаных правилрыцарского кодекса чести подразумевало, что рыцарь должен быть мужественным. Видеале рыцарь не рыцарь, если он лишен этой родовой черты сословия, если он неготов к геройскому подвигу. Обращает на себя внимание тот факт, что этот идеал,особенно на заре становления рыцарского сословия имел специфически избыточныйхарактер. Любой ценой рыцарь должен был доказать свою силу и мужество, дажеценой жизни. В «Песне о Роланде» ее главный персонаж в критическиймомент отказывается протрубить в рог, чтобы позвать помощь [как советуетРоланду его друг Оливье], для него важнее утвердить личную доблесть, доказатьсвою безоговорочную готовность сражаться до последней капли крови. Причемприбегнуть к чьему-либо содействию – постыдно. Чем сильней и доблестнейпротивник, тем больше собственная слава. Зазорно было сражаться со слабым илиплохо вооруженным противником. Рыцарь постоянно должен был следить за своимположением в обществе, это требовало от него все новых и новых побед, доказательствтого, что он по праву принадлежит к этому сословию.
Кодекс рыцарской честипредполагал в качестве непреложного правила поведения членов этого сословия ихверность слову. Эта ценностная установка рыцарского мира находила различногорода выражения в самых разных обычаях и ритуалах. Именно с ней был связанобычай рыцарского обета, находившего самые причудливые формы. Французскийкороль Людовик Толстый клянется, что не возьмет в рот ни крошки съестного, покане возьмет замка сеньора де Куси [3, 14].
Верность слову,выраженная в клятве, стоит за таким ритуалом, как оммаж. Оммаж являлся обрядом,скреплявшим личный договор между рыцарем и его сеньором. Рыцарь при этомобъявлял себя «человеком» сеньора, его вассалом. Кладя соединенныеруки в ладони сеньора и произнося формулу: «Сир, я становлюсь вашимчеловеком»,– рыцарь приносил присягу на верность на мощах святых[3, 18]. Предательство рыцарем своего господина былосродни предательству Иуды. Во имя исполнения этого долга чести рыцарь в идеаледолжен был пожертвовать всем, включая дружеские узы и даже жизнь. Верностьсеньора вассалу не менее значима, чем верность вассала сеньору. Сеньор, незаботящийся о жизни своего вассала, имел мало шансов приобрести других военныхслуг.
Литература рыцарскойсреды выявляет органичную связь понятий чести, могущества и богатства. Чемсильнее и могущественнее рыцарь, тем, как правило, он и богаче. Богатствоявлялось знаком не только могущества, но и удачливости. Именно поэтому в «Песнео Нибелунгах» основная коллизия рыцарской эпопеи разворачивается вокругтемы клада Нибелунгов. Возвратить его для Кримхильды означает и восстановитьчесть, и подтвердить могущество.
Щедрость – оборотнаясторона удачи и могущества. Кодекс чести включал в себя щедрость какобязательную максиму поведения рыцаря. Чем сильнее был сеньор, чеммогущественнее был его линьяж [весь род вцелом], тем, как правило, богаче ищедрее он был.
Эта избыточная,нерациональная щедрость проявляла себя в пышных пирах, празднествах. Неслучайна английская поговорка XIIIвека – «сеньор не садится за стол один». Не случайны и такие атрибутыубранства рыцарского замка как длинные столы и длинные скамьи. За обильнымипирами нередко следовали [по крайней мере, для не особо богатой частирыцарства] дни скудного рациона и вынужденного воздержания [3, 22].
Богатство являлось исредством привлечения вассалов. Маркграф Рюдегер, вассал Кримхильды,поставленный перед выбором: сохранить верность своей госпоже или дружбу сбургундскими королями,– просит Кримхильду освободить его от присяги вассальнойверности и обещает возвратить пожалованные ему ленные владения – земли сбургами.
Безусловно, что дары,которые получали рыцари за свою службу, были различными. Рыцари более знатные имогущественные получали от тех, кто стоял выше их на иерархической лестнице ибыл богаче, соответствующие ленные владения.
Природная данность вкупес духовной ограниченностью социокультурной среды раннего средневековьяотчетливо проявляют себя в отношении к женщине в этот период. Как и вдревнегерманской поэзии, в литературе раннего средневековья женщина занимаетчрезвычайно малое место. В этой литературе отсутствует всяческая куртуазность,авантюрность, сколько-нибудь внятный интерес к «жизни сердца». В «Песнео Роланде» «высокое» чувство главного героя в последние минутыего жизни обращено не к его невесте Альде, лишь мельком упоминаемой в тексте,но к его «верной подруге» – спате [мечу] Дюрандаль [3, 27].
В эпоху классическогосредневековья ситуация меняется. Именно в рыцарской среде формируется культПрекрасной Дамы, составляющий самую сердцевину так называемой куртуазной любви,под которой понимается новая форма отношений между мужчиной и женщиной.Современниками тогдашней эпохи куртуазная любовь называлась «fine amour», то есть утонченной любовью. Историки литературыреконструировали модель этой своеобразной культурной игры по сохранившимсяпоэтическим текстам того времени. Известный французский историк, Жорж Дюби,соотнес данную литературную реконструкцию с историческим контекстом, ивырисовалась следующая модель. В центре ее знатная замужняя дама, либо женасеньора, либо того рыцаря, чей иерархический статус значимее, чем статус «влюбленного».Ради нее влюбленный готов на многое. Во имя своей госпожи он совершаетвсевозможные подвиги, наградой за которые служит подаренный платок, ласковыйвзгляд, тому подобный знак внимания дамы к доблестному ухажеру [3, 35].
Дама может принять илиотклонить ухаживания того, кто принес себя в дар. Приняв их, она, тем не менее,не может свободно распоряжаться своими чувствами. Тело ее принадлежит мужу,нарушение правил супружества чревато суровым наказанием.
Куртуазная любовь носиласоциально-знаковый характер, символизировала престиж мужчины в рыцарскомсообществе. Впоследствии неписаный кодекс чести закрепит в качествеобязательного условия – рыцарь не рыцарь, если он не имеет дамы сердца. Достоинзависти и восхищения был тот, кто сумел добиться внимания дамы.
1.2 Рыцарский роман какжанр
Разумеется, всё это нашлоотражение в литературе. Сложным и плодотворным было развитие нового жанра –рыцарского романа, возникшего и расцветшего в XII столетии. Роман, отмеченныйинтересом к частной человеческой судьбе, ощутимо приходил на смену героическомуэпосу, хотя последний продолжал существовать и в XII, и даже в XIII в., рождаяк жизни немало значительных литературных памятников.
Термин «роман»появился именно в XII в. и обозначал на первых порах только стихотворный текстна живом романском языке в отличие от текста на языке латинском [5, 549]. Врыцарском романе мы находим в основном отражение чувств и интересов, которыесоставляли содержание рыцарской лирики. Это прежде всего тема любви, понимаемаяв более или менее «возвышенном» смысле. Другим столь же обязательнымэлементом рыцарского романа является фантастика в двояком понимании этого слова– как сверхъестественное [сказочное, не христианское] и как всё необычайное,исключительное, приподнимающее героя над обыденностью жизни [1, 92]. Обе этиформы фантастики, обычно связанные с любовной темой, объясняются понятиемприключений или «авантюр», случающихся с рыцарями, которые всегдаидут навстречу этим приключениям. Свои авантюрные подвиги рыцари совершают неради общего, национального дела, как некоторые герои эпических поэм, не во имячести или интересов рода, а ради личной славы. Идеальное рыцарство мыслится какучреждение международное и неизменное во все времена, одинаково свойственноеДревнему Риму, мусульманскому Востоку и современной Франции. В связи с этимрыцарский роман изображает давние эпохи и жизнь далеких народов в виде картинысовременного общества, в которой читатели из рыцарских кругов, как в зеркале,находят отражение своих жизненных идеалов.
По стилю и техникерыцарские романы резко отличаются от героического эпоса. В них видное местозанимают монологи, в которых анализируются душевные переживания, живые диалоги,изображение внешности действующих лиц, подробное описание обстановки, в которойпротекает действие.
Раньше всего рыцарскиероманы развились во Франции, и отсюда уже увлечение ими распространилось подругим странам. Многочисленные переводы и творческие переработки французскихобразцов в других европейских литературах [в особенности в немецкой] нередкопредставляют произведения, имеющие самостоятельное художественное значение изанимающие видное место в этих литературах.
Первыми опытамирыцарского романа явились обработки нескольких произведений античнойлитературы. В ней средневековые рассказчики могли найти во многих случаях какволнующие любовные истории, так и баснословные приключения, отчастиперекликавшиеся с рыцарскими идеями.
Еще более благодарнымматериалом для рыцарского романа явились кельтские народные сказания, которые,будучи продуктом поэзии родового строя, насыщены были эротикой и фантастикой.Само собой разумеется, что та и другая подверглись в рыцарской поэзиирадикальному переосмысливанию. Мотивы многоженства и многомужества, временных,свободно расторгаемых любовных связей, заполнявшие кельтские повести иявлявшиеся отражением действительных брачных и эротических отношений у кельтов,были перетолкованы французскими куртуазными поэтами как нарушение нормкаждодневной жизни, как адюльтер, подлежащий куртуазной идеализации. Точно также и всякого рода «волшебство», которое в ту архаическую пору, когдаслагались кельтские сказания, мыслилось как выражение естественных сил природы,– теперь, в творчестве французских поэтов, воспринималось как нечтоспецифически «сверхъестественное», выходящее из рамок нормальныхявлений и манящее рыцарей на подвиги.
Кельтские сказания дошлидо французских поэтов двумя путями – устным, через посредство кельтских певцови рассказчиков, и письменным – через некоторые легендарные хроники. Отсюдаведет начало обычная рамка артуровских, бретонских или, как их часто называюттакже, романов Круглого стола.
Кроме романов на античныеи «бретонские» сюжеты, во Франции возник еще третий тип рыцарскогоромана. Это «романы превратностей», или приключений, которые обычно,не совсем точно, называют также «византийскими» романами, так каксюжеты их построены главным образом на мотивах, встречающихся в византийскомили позднегреческом романе, как, например, кораблекрушения, похищение пиратами,узнавания, насильственная разлука и счастливая встреча любящих и т. д. Рассказыподобного рода попадали во Францию обычно устным путем; например, они моглибыть занесены крестоносцами из южной Италии [где было сильно греческое влияние]или прямо из Константинополя, но иногда, в более редких случаях, из книг.
Для «византийских»романов, развившихся несколько позднее романов античных и «бретонских»,характерно приближение к обыденной жизни: почти полное отсутствиесверхъестественного, значительное количество бытовых подробностей, большаяпростота сюжета и тона повествования.
Итак, рыцарская культурапришла на смену варварству не сразу. Данный процесс был длительным и при этоммы можем наблюдать взаимопроникновение культур. Литературные произведения такжесочетали в себе черты, как героического эпоса, так и рыцарского романа. Именноэто мы попытаемся проследить в следующей главе на примере эпическогопроизведения «Песнь о Нибелунгах».

/>Глава 2. Типологические чертырыцарского романа в произведении «Песнь о Нибелунгах»
2.1 Характеристика «Песнио Нибелунгах»
Текст «Песни о Нибелунгах»восходит к самому началу XIII столетия. К этому времени относятся и наиболееранние из сохранившихся ее рукописей [всего сохранилось более трех десятковсписков песни, датируемых XIII – XVI вв.]. Рукописи различаются между собойболее или менее существенными особенностями. Впервые «Песнь о Нибелунгах»была опубликована разыскавшим ее швейцарским филологом и поэтом И.Я. Бодмером в1757 г. и вскоре же стала объектом пристального внимания и изучения как один изважнейших памятников немецкой средневековой литературы. Уже в самом начале XIXв. немецкие романтики подчеркивали ее национальное значение: А.В. Шлегель ибратья Гримм сопоставляли «Песнь о Нибелунгах» с «Илиадой»,видя в эпосе порождение народного духа, продукт безымянного коллективноготворчества [4]. С тех пор «Песнь о Нибелунгах» издавалась много раз.
Автор «Песни о Нибелунгах», тоесть поэт, который объединил существовавшие до него поэтические произведения исказания и, по-своему переработав их, придал им окончательную художественнуюформу и структуру, неизвестен. То, что в строфе 2233 он называет себя «писец»,возможно, в какой-то мере отражает степень его творческого самосознания:самостоятельного сочинителя, свободно распоряжающегося материалом, он в себе невидит, свой поэтический труд он представляет себе скорее как фиксациюсуществующей традиции [4].
Есть основания полагать,что зафиксирована эпопея около 1200 г., и что место ее возникновения следуетискать на Дунае, в районе между Пассау и Веной: география тогдашней Австрии ипримыкающих к ней областей известна автору несравненно лучше, нежели другиечасти Европы [4]. В науке высказывалисьразличные предположения относительно личности автора. Одни ученые считали егошпильманом, бродячим певцом, «игрецом», другие склонялись к мысли,что он – духовное лицо [может быть, на службе епископа Пассауского], третьи –что он был образованным рыцарем невысокого рода [4].
«Песнь о Нибелунгах»– объемное эпическое повествование, написанное «кюренберговской строфой»[четыре строки, рифма ААББ; первые три строки состоят из двух полустиший3-иктного тактовика, последнее полустишие в строфе удлинено до 4-иктноготактовика в знак строфической концовки] [4]. Врусских переводах «кюренберговская строфа» обычно передаетсяправильными ямбами. Например:
Сказать, что было дальше,я не сумею вам.
Известно лишь, что долгои дамам и бойцам
Пришлось по ближнимплакать, не осушая глаз.
Про гибель нибелунгов мыокончили рассказ [7, XXXIX].
В разных рукописях числостроф различно; в наиболее полном и общепринятом варианте их 2379 [4]. Строфы сгруппированы в авентюры [главы], каждаяиз которых нумеруется римской цифрой и имеет название [кроме первой], вкратцепересказывающее ее содержание [например, Авентюра XXIX: «О том, какКримхильда препиралась с Хагеном, а он не встал перед нею»]. Число строф водной авентюре не превышает 150.
В композиционном плане «Песньо Нибелунгах» – роман с линейным дискурсом [в случае переключения вниманияавтора на второй план развитие событий на первом приостанавливается]. Единствовремени и места соблюдается локально [иными словами, можно выделить несколькоключевых точек, в которых происходит собственно представление; путешествия,переезды и прочее выполняют функции прокладок и при драматургическом подходемогут быть донесены до зрителя хором или двумя второстепенными персонажами вретроспективном диалоге] [4]. География романа– Исландия, Скандинавия, Нидерланды, прирейнская Германия, Австрия. Временнойпромежуток – свыше сорока лет.
В смысловом отношении «Песнь»можно разделить на две части: Зигфрид и его гибель [авентюры I-XIХ]; местьКримхильды и гибель Нибелунгов [XХ-XXXIX].
Первый полный перевод «Песнио Нибелунгах» на русский язык принадлежит М. И. Кудряшову [«Пантеонлитературы», 1889]. На данный момент наиболее известными являются переводи примечания Ю. Б. Корнеева [«Наука», 1972] [2].
2.2 Элементы рыцарскогоромана в «Песни о Нибелунгах»
В «Песни» можновыделить следующие черты, характерные для рыцарского романа:
1. Главный герой –рыцарь, королевич знатного рода.
2. Приключения герояначинаются с того, что он влюбляется в самую знатную и прекрасную деву, осуществовании которой знает лишь по слухам.
3. На протяжениивсего произведения отчётливо видны мотивы служения даме, супружеской любви,мести, феодальной чести и верности.
4. «Песнь»изобилует описаниями праздников, турниров, битв, быта, охоты.
5. Важное место впроизведении занимают описания переживаний героев.
Теперь остановимся накаждом элементе более подробно.
Зигфрид – трагический герой«Песни о Нибелунгах». Королевич с Нижнего Рейна, сын нидерландскогокороля Зигмунда и королевы Зиглинды, победитель Нибелунгов, овладевший ихкладом – золотом Рейна, наделен всеми чертами идеального эпического героя. Онблагороден, храбр, учтив. Долг и честь для него превыше всего. Автор «Песни»подчеркивают его необыкновенную привлекательность и физическую мощь:
Носил он имя Зигфрид и, кславе сердцем рьян,
Перевидал немало чужихкраев и стран,
Отвагою и мощью вездедивя людей.
Ах, сколько он вБургундии нашел богатырей!
Еще юнцом безусым былкоролевич смелый,
А уж везде и всюду хвалаему гремела.
Был так высок он духом итак пригож лицом,
Что не одной красавицепришлось вздыхать о нем [7, II].
В образе 3игфридаприхотливо сочетаются архаические черты героя мифов и сказок с чертамирыцаря-феодала, честолюбивого и задиристого. Обиженный поначалу недостаточно дружескимприемом, 3игфрид дерзит и грозит королю бургундов, посягая на его жизнь и трон,но вскоре смиряется, вспомнив о цели своего приезда. Характерно, что королевич3игфрид беспрекословно служит королю Гунтеру, не стыдясь стать его вассалом. В этомсказывается не только желание заполучить в супруги Кримхильду, но и пафос верногослужения сюзерену, неизменно присущий рыцарскому роману. Так, в четвертойавентюре только что появившийся в Вормсе 3игфрид яростно сражается с саксами идатчанами, напавшими на бургундов. Главным же подвигом 3игфрида становитсядобывание жены для своего короля Гунтера. 3игфриду принадлежит важнейшая роль всватовстве Гунтера к Брюнхильде. Он не только помогает Гунтеру одолеть впоединке могучую воительницу, но и собирает дружину из тысячи Нибелунгов,которые должны сопровождать жениха с невестой, возвращающихся в Вормс.
Приключения Зигфриданачинаются с того, что он узнаёт о существовании прекрасной Кримхильды,бургундской королевны, слух о красоте и добром нраве которой ходил по многимстранам:
Жила в земле бургундов девицаюных лет.
Знатней ее и краше еще невидел свет.
Звалась она Кримхильдой итак была мила,
Что многих красота ее нагибель обрекла.
Любить ее всем сердцем охотноб каждый стал.
Кто раз ее увидел, тотлишь о ней мечтал.
Наделена высокой и чистоюдушой,
Примером быть она могладля женщины любой [7, I].
Данный отрывокхарактеризует Кримхильду как идеал женственности. Она обладает не толькофизической красотой, но и высокими моральными качествами. Следовательно, вобразе Кримхильды мы видим отражение культа «Прекрасной дамы»,который является характерной чертой рыцарского романа.
На протяжении всей «Песнио Нибелунгах» мы можем видеть мотивы служения даме:
Кримхильду развлекали навсем пути герои
То удалою скачкой, товоинской игрою,
Покамест кавалькада креке не подошла
И витязи учтивые не снялидам с седла [7, X].
Следующим важнымэлементом «Песни» являются многочисленные изображения праздников итурниров, которым предаются герои. Пребывая в гостях у бургундов, Зигфрид и егоспутники всё время, свободное от различных походов и войн, посвящают рыцарскимтурнирами, охоте и пиршествам:
Как говорят сказанья,ломились от еды
Столов, накрытых пышно,бессчетные ряды.
Вин, и медов, и пивахватало там вполне,
А уж гостей наехавших несосчитать и мне!
Коль уверять вас станут,что побогаче все ж
Порой бывали свадьбы,– неверьте: это ложь.
Ведь Гунтер даже воду,чтоб руки умывать,
Велел в тазах из золотаприезжим подавать [7, X].
Этот же фрагмент помогаетнам увидеть, насколько важно было для бургундского короля показать себя щедрымправителем, ведь, как уже было сказано, щедрость являлась обязательнымпризнаком могущества и чести.
Не менее значительнымиявляются описания турниров и битв, которые дают нам представление о силе идоблести рыцарей:
Бургунды напирали насаксов и датчан,
Им нанося немало такихглубоких ран,
Что кровь, залив доспехи,стекала на седло.
Сражение у витязей зачесть и славу шло [7, IV].
Как видно из предыдущейцитаты, в «Песни» широко используется гиперболизация. Но, так какэтот приём столь же широко применялся в эпосе, мы можем говорить о нём, как обобщей черте, характерной и для эпоса, и для рыцарского романа.
Важным элементом быта, накоторый нельзя не указать, является церковь: в «Песни», как самособой разумеющиеся, упоминаются месса, собор, священники, церковные шествия,погребения по христианскому обряду; герои клянутся именем Господа, взывают кнему.
Ещё одним важнымэлементом, характерным для рыцарского романа, являются мотивы мести. В первойчасти «Песни» Гунтер и Хаген, желая отомстить за обиды, нанесённыеБрюнхильде, решают убить Зигфрида:
«Он нас,– ответилХаген,– не заподозрит даже.
Беды не опасайтесь – ятак все дело слажу,   
Что за позор Брюнхильдымы Зигфриду отмстим.
Его до смерти буду ясчитать врагом своим» [7, XIV].
Вторая часть произведениярассказывает нам о мести Кримхильды за смерть Зигфрида. После его гибели онавторично вышла замуж за гуннского короля Этцеля, лелея одну надежду – отомститьубийцам первого мужа. Для достижения цели она приглашает своих братьев и ихвассалов на пир к своему второму мужу. На пиру Кримхильда учиняет над нимижестокую расправу. Интересным представляется тот факт, что трактовка образаКримхильды в скандинавском и немецком вариантах эпоса сильно различается [4].Хотя в скандинавском варианте – «Старшей Эдде» – убийство мужаповергло её в сильное горе, Кримхильда [Гудрун] далека от мысли мстить братьямза смерть мужа. Напротив, она тщетно пыталась предостеречь братьев от поездки кЭтцелю [Атли], а после того как он с ними жестоко расправился, отомстила ему:умертвила своих сыновей от брака с Атли и дала ему съесть приготовленное из ихсердец блюдо, после чего убила и его самого, предав огню его палаты вместе совсеми их обитателями [8].
Как было сказано выше,обязательным элементом рыцарского романа является фантастика. Она можетвыражаться как в изображении сверхъестественных существ [великаны, феи, эльфы],чего мы не видим в «Песни», так и в изображении чего-либонеобычайного, приподнимающего героя над обыденностью [любовь Тристана иИзольды]. Сюда мы можем отнести желание мести Кримхильды, которое не покидаетего до конца жизни.
Следующей чертой, безкоторой невозможно представить ни один рыцарский роман, является тема любви.Именно любовь к Кримхильде и желание получить её в жёны заставляет Зигфридасражаться на стороне бургундов против датчан и саксов, а также помогать Гунтеружениться на Брюнхильде. Любовь и преданность Кримхильды к Зигфриду не позволяютей простить Хагену вероломное убийство своего возлюбленного даже через многолет. Она настолько сильно любила Зигфрида, что не могла представить свою жизньбез него:
…Хоть малую утехудоставьте мне, злосчастной, –
Дозвольте снова глянутьна лик его прекрасный”.
Она так умоляла, лила такмного слез,
Что крышку с гробапышного снять витязям пришлось.
Когда взглянуть ей далина мужа своего,
Приподняла Кримхильдарукой чело его
И, труп обняв, припала кнему в последний раз.
Не слезы от тоски, акровь текла у ней из глаз [7, XVII].
Тема феодальной чести иверности так же характерна для «Песни о Нибелунгах», как и для любогорыцарского романа. Вассалы готовы выполнить любую волю своих господ, невзираяна грозящие им опасности:
На это Ортвин Мецский далкоролю ответ:
«Хоть он силенбезмерно, ему спасенья нет,
И лишь мигнуть вам стоит,чтоб я его убил».
Так ими обречен на смертьбезвинно Зигфрид был [7, XIV].

Во второй части вассалыКримхильды выполняют волю своей королевы и сражаются с бургундами, несмотря начувство глубокой дружбы, существующее между ними:
…Как сознавать мнебольно, что мы – враги отныне!
И без того довольно с насгоря на чужбине,
А тут еще с друзьямипридется драться нам”.
Ответил Рюдегер: «Скорблюоб этом я и сам» [7, XXXVIII].
В свою очередь, сеньорыготовы нести тяготы и лишения вместе со своими вассалами:
Сказал могучий Гернот: «Дане попустит Бог,
Чтоб нашего вассала мыотдали б залог.
Мы тысячею братьевпожертвуем скорей,
Чем предадим хоть одногоиз верных нам людей » [7, XXXVII].
Важное место в «Песни»уделяется описанию чувств и переживаний героев. В отличие от героического эпосаРаннего Средневековья [«Песнь о Роланде», «Беовульф», «Эдда»]«Песнь о Нибелунгах» обнаруживает сильную тенденцию ксентиментализации традиционного сюжета [4]. Ее персонажи охотно сетуют наневзгоды, плачут, рыдают. Стенаниями и завершается эпопея. Героическойсдержанности в изъявлении чувств, в особенности горя, нет и в помине.Трагическая смерть Зигфрида повергает в печаль не только близких ему людей, нои всех нидерландцев и бургундов:
Поведать вам словамиудастся мне едва ли,
Как безутешно дамы ивитязи рыдали.
Вормс оглашен их плачембыл из конца в конец,
И горожане толпамисбегались во дворец.
Скорбел в столице каждыйс гостями наравне.
Никто не мог ответить,как и по чьей вине
Погиб бесстрашныйЗигфрид, пример всем удальцам.
Простолюдинки вторилирыданьям знатных дам [7, XVII].
Необходимо такжеотметить, что юношеские подвиги Зигфрида-Сигурда [борьба с драконом, а такжедобывание клада и плаща-невидимки] не изображены в «Песни о Нибелунгах»[8]. Они лишь упоминаются в рассказе Хагена при появлении героя на бургундскомдворе – сказочное и мифологическое содержание, видимо, представлялось немецкомупоэту начале XIII в. не вполне уместным в рыцарскойэпопее. Следует также сказать, что, несмотря на намёки автора на то, чтоЗигфрид и Брюнхильда были знакомы ещё до сватовства к ней Гунтера, напрямую обих отношениях ничего не говорится. Скорее всего, это умолчание объясняетсянесоответствием правилам куртуазного романа, ведь из эддических песен намизвестно, что Кримхильда была второй женой Зигфрида [8].
Таким образом, изприведённых нами примеров видно, что «Песнь о Нибелунгах» содержитважные элементы присущие жанру рыцарского романа.

ЗаключениеХотяизвестно, что «Песнь о Нибелунгах» относится к жанру героическогоэпоса, но, проанализировав критическую литературу по теме рыцарского романа икультуре средневековья, мы пришли к выводу, что «Песнь» обладаетмногими важными чертами, присущими жанру рыцарского романа. Это взаимовлияниеразных литературных жанров объясняется тем, что эпопея была зафиксированатолько в XIII веке, т.е. когда в культуре и литературе господствовалиидеалы, отличные от идеалов раннего средневековья. Таким образом, воин раннегостал рыцарем, а его поступки стали рассматриваться с точки зрения мотивовслужения даме, куртуазности, феодальной чести.Входе работы мы нашли в «Песни о Нибелунгах» черты, свойственныерыцарскому роману, и объяснили причины их появления, следовательно, можноговорить о том, что цель исследования была достигнута.
Библиография
1. Алексеев М.П. идр. История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение. – М.: Высшая школа,1987. – 415 с.
2. Крупнейший врунете профессиональный студенческий сайт/ www.durov.com/index.html
3. Николаева И.Ю.,Карначук Н.В. История западноевропейской средневековой культуры. Часть II. Культура рыцарской среды.– Томск:Томский гос. ун-тет, 2002. – 91 с.
4. Русская планета/ www.russianplanet.ru/filolog/epos/nibelungenlied/
5. Самарин Р. М.,Михайлов А. Д. Рыцарский роман // История всемирной литературы: В 9 томах / АНСССР; Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. – М.: Наука,– Т. 2.– 1984. – С. 548–570.
6. Фундаментальнаяэлектронная библиотека. Русская литература и фольклор/ www.feb-web.ru/
7. «Песнь оНибелунгах»/ www.fbit.ru/free/myth/texty/pnibelun/home.htm
8. «СтаршаяЭдда»/ www.fbit.ru/free/myth/texty/sedda/home.htm
9. Электронныйсловарь литературоведческих терминов/ slovar.lib.ru/