–PAGE_BREAK–x кг железа можно обменять как на y кг золота, так и на z кг серебра. Меновые стоимости товаров необходимо свести к чему-то общему для них, большие или меньшие количества чего они представляют[1, стр.111].
Этим общим не могут быть геометрические, физические, химические или какие-либо иные природные свойства товаров. Эти свойства учитываются только при рассмотрении полезности товаров, т.е. при учете потребительных стоимостей.
Потребительная стоимость одного товара не похожа на потребительную стоимость другого товара. Как меновые стоимости товары однородны. Маркс, цитируя Барбона пишет: «Один сорт товаров также хорош, как и другой, если равны их меновые стоимости. Между вещами, имеющими равные меновые стоимости, не существует никакой разницы или различия»[22, стр.190].
Если отвлечься от потребительных стоимостей товаров, то у них остается лишь одно свойство, а именно то, что они – продукты труда.
Но раз мы отвлеклись от их потребительной стоимости, мы вместе с тем отвлеклись от тех составных частей товаров, которые делают их потребительными стоимостями.
Вместе с потребительной стоимостью продукта труда исчезает и полезный характер представленных в нем видов трудов; последние не различаются более между собой, а сводятся все к абстрактному человеческому труду, т.е. затраты человеческой рабочей силы безотносительно к форме этой затраты. Товары представляют выражения того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд, они суть стоимости – товарные стоимости.
Товары, как и вещи не равны, и обнаруженное в меновом отношении равенство относится к ним лишь как к продуктам труда. Если раньше констатировалось, что в качестве меновой стоимости один товар похож на другой, то теперь этот факт приобретает такой смысл: как меновые стоимости товаров являются лишь продуктами труда. «Теперь это уже не стол, или дом, или пряжа, или какая-либо другая полезная вещь. Все чувственно воспринимаемые свойства погасли в нем». Он продукт труда – и только[24, стр.202].
Но равенство товаров как продуктов труда означает и равенство самого труда, т.е. сведение всех видов труда к одинаковому человеческому труду, к абстрактному человеческому труду, к человеческому труду вообще. Отсюда вывод: «Все эти вещи представляют собой теперь лишь выражения того, что в их производстве затрачена человеческая рабочая сила, накоплен человеческий труд».
И, наконец, последнее звено во всей этой цепи: «Как кристаллы этой общей им всем общественной субстанции, они – стоимости, товарные стоимости»[22, стр.211].
Мы рассматривали меновую стоимость товаров совершенно независимо от их потребительной стоимостей. Таким образом, то общее, что выражается в меновой стоимости товаров, и есть их стоимость.
Так Маркс напал на «след» стоимости, скрывающейся за меновой стоимостью, т.е. перешел от видимости явлений к их сущности. Он идет от меновой стоимости товаров к труду и от труда к стоимости. Однородность товаров, проявляемая ими в обмене, выражает лишь их однородность как продуктов труда и, следовательно, однородность самого труда. И, наоборот, товары теперь уже представляются как продукты одинакового человеческого труда, как кристаллы общей им всем общественной субстанции и как таковые являются стоимостями.
Маркс формулирует различие между абстрактным трудом, образующим стоимость, и конкретным трудом, создающим потребительные стоимости, следующим образом. Всякий труд есть, с одной стороны, расходование человеческой рабочей силы в физиологическом смысле, – и в этом своем качестве одинакового, или абстрактно человеческого, труд образует стоимость товаров. Всякий труд, есть с другой стороны, расходование человеческой рабочей силы в особой – целесообразной форме, и в этом своем качестве конкретного полезного труда он создает потребительные стоимости[33, стр.217].
Итак, – говорит Маркс, – потребительная стоимость, или благо, имеет стоимость лишь потому, что в ней овеществлен, или материализован, абстрактно человеческий труд. Как же измерять величину ее стоимости?
Ответ на этот вопрос подсказан всем предыдущим анализом: если стоимость есть вещное выражение абстрактного труда, то она измеряется количеством этого труда, или – по выражению Маркса – количеством содержащегося в ней труда, этой созидающей стоимости субстанции.
Субстанция стоимостей образуется одинаковым человеческим трудом, затратой одной и той же человеческой рабочей силы. Вся рабочая сила общества, выражающаяся в стоимостях товарного мира, выступает здесь как одна и та же человеческая рабочая сила, хотя она и состоит из бесчисленного числа рабочих сил. Каждая из этих индивидуальных рабочих сил, как и всякая другая, есть одна и та же человеческая рабочая сила, раз она обладает характером общественной средней рабочей силы и функционирует как такая общественная средняя рабочая сила, следовательно, употребляет на производство данного товара лишь необходимое в среднем или общественно необходимое рабочее время[19, стр.209].
Определение понятия общественно необходимого труда Маркс дает такое. Общественно необходимое рабочее время есть то рабочее время, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличие общественно нормальных условий производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда.
Но если все виды труда сводятся к одинаковому однородному человеческому труду, то сразу возникают вопросы:
1) Что следует понимать под квалифицированным трудом и трудом простым?
2) Как и где происходит сведение их одного к другому и к труду вообще?
Маркс отвечает: «Сравнительно сложный труд означает только возведенный в степень, или, скорее, помноженный, простой труд…Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда»[43, стр.150]. Это и есть ответ на первый вопрос. Опыт показывает, что такое сведение сложного труда к простому совершается постоянно. Товар может быть продуктом самого сложного труда, но его стоимость делает его равным продукту простого труда, и, следовательно, сама представляет лишь определенное количество простого труда. Это ответ на второй вопрос.
Итак, величина стоимости данной потребительной стоимости определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для его изготовления. Каждый отдельный товар в данном случае имеет значение лишь как средний экземпляр своего рода. Поэтому товары, в которых содержаться разные количества труда, или которые могут быть изготовлены в течение одного и того же рабочего времени, имеют одинаковую величину стоимости. Стоимость одного товара относится к стоимости каждого другого товара, как рабочее время, необходимое для производства первого, к рабочему времени, необходимому для производства второго. Как стоимости, все товары суть лишь определенные количества застывшего рабочего времени.
Следовательно, величина стоимости товара оставалась бы постоянной, если бы было постоянным необходимое для его производства рабочее время. Но рабочее время изменяется с каждым изменением производительной силы труда.
Поскольку величина стоимости единицы товара выражает собой количество овеществленного (общественно необходимого) труда, т.е. рост последнего вызывает соответствующее увеличение стоимости, а уменьшение количества овеществленного труда влечет за собой такое же уменьшение величины стоимости. Но количество овеществленного в товаре труда в свою очередь определяется уровнем производительной силы труда: чем выше этот уровень, тем меньше труда овеществляется в единице товара, а чем ниже указанный уровень, тем больше овеществленного труда. Следовательно, величина стоимости обратно пропорциональна производительной силе труда. Именно потому, что величина стоимости прямо пропорциональна количеству овеществленного в товаре труда, она обратно пропорциональна производительной силе. Производительная сила труда определяется разнообразными обстоятельствами, между прочем средней степенью искусства рабочего, уровнем развития науки и степенью ее технологического применения, общественной комбинацией производственного процесса, размерами и эффективностью средств производства, природными условиями[25, стр.190].
Эта рассмотренная выше зависимость в последствие и получила название закона стоимости, закон движения и регулятор товарного хозяйства.
Вещь может быть потребительной стоимостью и не быть стоимостью. Так бывает, когда ее полезность для человека не опосредована трудом. Таковы: воздух, вода, естественные луга, дикорастущий лес и т.д. Вещь может быть полезной и быть продуктом общественного труда, но не быть товаром. Тот, кто продуктом своего труда удовлетворяет свою собственную потребность, создает потребительную стоимость, но не товар. Чтобы произвести товар он должен произвести не просто потребительную стоимость, но потребительную стоимость для других, общественную потребительную стоимость.
Для того чтобы стать товаром, продукт должен быть передан в руки того, кому он служит в качестве потребительной стоимости, посредством обмена. Наконец, вещь не может быть стоимостью, не будучи предметом потребления. Если она бесполезна, то и затраченный на нее труд бесполезен, не считается за труд и потому не образует никакой стоимости.
3. ТЕОРИЯ ПРЕДЕЛЬНОЙ ПОЛЕЗНОСТИ
Впервые теории предельной полезности благ как меры ценности благ и основания цен появились в 1870-х гг. практически одновременно в Австрии (К. Менгер), Англии (У. Джевонс) и Швейцарии (Л. Вальрас). В противовес теории стоимости, теория полезности (в том виде, как она разрабатывалась в тот период) основывалась на субъективных оценках стоимости благ. Ключевое значение в ценообразовании отводилось полезности (а не затратам труда). Центром исследования, главным объектом, на который было направлено внимание ученых, стал рынок, спрос и предложение, определяющие их силы. В течение последующих десятилетий теория предельной полезности претерпела значительные изменения, многие ее важнейшие положения были усовершенствованы и развиты далее, особенно в части приложения математического аппарата, который помогал совершенствовать и содержательные определения.
Наиболее слабым местом теории предельной полезности была невозможность хотя бы в каком-то приближении измерить полезность и однозначно ее оценить для разных людей. Когда экономическая мысль сделала следующий шаг и доказала, что нет необходимости ее измерять (в теории потребительского выбора), теория предельной полезности получила широкое признание, а идея предельных эффектов стала использоваться в других разделах экономической науки.
Теория предельной полезности заложила основы нового научного подхода к проблеме эффективности производства на основе оптимального использования ограниченных ресурсов, что имело большое методологическое значение.
Впервые был использован принцип предельности, который стал применяться в других экономических науках. Центр тяжести в экономическом анализе был перенесен с затрат на конечные результаты. Произошла революция в теории стоимости. И, наконец, экономическая теория впервые приняла в качестве исходного момента субъективную мотивацию экономического поведения индивида, т.е. повернулась лицом к человеку – производителю и потребителю.
Представители новой экономической концепции – теории предельной полезности – в качестве исходного явления при определении стоимости избрали отношение человека к вещи, субъективную оценку индивидуумом полезности различных благ.
В последней трети прошлого века в теории стоимости произошли поистине революционные события. Революцию осуществили англичане Уильям Стенли Джевонс, Альфред Маршалл, австрийцы Карл Менгер, Фридрих фон Визер и Ойген фон Бем-Баверк, швейцарец Леон Вальрас, американец Джон Бейтс Кларк, швед Кнут Викселль. С их именами в первую очередь связано создание и развитие принципиально нового подхода к решению вопроса о стоимости – теории предельной полезности. Этот новый подход получил название «маржиналистской революции» (marginal – в пер. с англ. – предельный).
Суть маржиналистской революции заключалась в следующем. Во-первых, в теорию стоимости был внесен новый принцип оценки благ – на основе их субъективной полезности для конкретного потребителя. Во-вторых, был использован принцип предельности, что заключалось в переходе от анализа совокупных средних величин к анализу предельных, т.е. дополнительных величин. В-третьих, переход к анализу последовательных изменений предельных величин открыл дорогу применению в экономической теории математических методов и способствовал прогрессу экономического анализа.
Теория предельной полезности – составная часть учения, получившего название «маржинализм».
Возникновение теории предельной полезности привело к революционным изменениям в теории стоимости. Главные идеи маржинализма состоят в следующем. Первое – неприемлемо определение стоимости затратами труда (или труда, земли и капитала). Второе – стоимость (ценность) блага определяется величиной полезного эффекта, получаемого индивидуумом от его потребления, т.е. предельной полезностью блага. Третье – стоимость рассматривается как субъективная категория, отражающая индивидуальные оценки полезности благ конкретными потребителями. Четвертое – введено понятие предельной величины и на основе этого разграничены совокупная и предельная полезность благ. Пятое – стоимость труда и капитала, а следовательно, и издержки производства, определяются как производные от стоимости (предельной полезности) потребительских товаров[25, стр.208].
Предшественником нового субъективного направления в теории стоимости, а также родоначальником широкого применения математических методов в экономической теории был О.Курно (1801-1877), автор книги «Исследования математических принципов в теории богатства» (1838). Опираясь на анализ функциональных зависимостей, О.Курно сформулировал понятие экономического равновесия, впервые дал формулу: D=F(p), где D – спрос, а p – цены. Он показал, что спрос является функцией цены.
На первом этапе маржиналистской революции преобладала австрийская школа. Австрийская школа предельной полезности (ее основатели К. Менгер, О. Бем-Баверк и Ф. Визер) дала объяснение стоимости (ценности) и цены благ и услуг с позиции экономической психологии потребителя полезных вещей. Основные положения данной теории таковы.
Первое положение.
Австрийские ученые полагали, что полезность нельзя отождествлять с объективными свойствами товаров. Полезность, по их мнению, – это субъективная оценка, которую дает каждый покупатель роли определенного блага в удовлетворении его личных потребностей. Ценность (синоним стоимости) блага – это понимание человеком значения потребляемой вещи для его жизни и благосостояния. К. Менгер категорически утверждал, что «ценность не есть нечто присущее благам… Ценность – это суждение, которое хозяйствующие люди имеют о значении находящихся в их распоряжении благ для поддержания их жизни и их благосостояния, и потому вне их сознания не существует»[32, стр.124].
В этом утверждении содержится определенная доля истины. Мы знаем из повседневной жизни, что люди даже в одной семье сильно расходятся во взглядах на значение одной и той же вещи для удовлетворения их потребностей. Они придают тому или другому благу разную ценность для их жизни и благосостояния.
Второе положение.
Полезные блага подразделяются на два вида:
а) имеющиеся в безграничном количестве (вода, воздух и т.п.). Эти вещи люди не считают ценными для себя. Ибо они имеются в таком избытке, который не нужен для удовлетворения человеческих потребностей;
б) являющиеся относительно редкими и недостаточными для насыщения сложившихся потребностей в них. Именно этим благам хозяйствующие лица приписывают ценность.
К. Менгер со своих позиций попытался решить давно возникший парадокс. Самые полезные для человеческой жизни блага далеко не всегда оказываются самыми ценными. О том насколько его взгляды по этому поводу отличаются от представлений Адама Смита, можно видеть из данных приведенных ниже.
Взгляды К. Менгера и А. Смита на полезность и меновую стоимость.
К. Менгер: «Ответ на вопрос, почему, например, фунт вод для питья не имеет для нас никакой ценности при обыкновенных условиях, тогда как весьма малая частица фунта золота или бриллиантов имеет всегда весьма высокую ценность, вытекая из следующих условий. Бриллианты и золото столь редки, что все доступные распоряжению людей количества первых могли бы поместится в ящике, а все доступные распоряжению людей количества второго – в одной большой комнате. … Наоборот, вода для питья имеется на Земле в столь большом количестве, что едва ли можно себе представить резервуар, который вместил бы всю ее».
А. Смит: «Предметы, обладающие весьма большой потребительной стоимостью, часто имеют совсем не большую меновую стоимость или даже совсем ее не имеют; напротив, предметы имеющие очень большую меновую стоимость, часто имеют совсем не большую потребительную стоимость или совсем ее не имеют. Нет ничего полезнее воды, но на нее почти ничего нельзя купить. … Напротив, алмаз почти не имеет никакой потребительной стоимости, но часто в обмен на него можно получить очень большое количество других товаров»[32, стр.117].
Хотя К. Менгер и А. Смит приводят по существу близкие иллюстрации, их положения принципиально различаются.
В первом случае неодинаковые величины ценности воды и бриллиантов, золота объясняют разной степенью их редкости. А во втором случае подобное же неравенство меновой стоимости воды и алмазов мотивируется несовпадением величины затрат труда на их получение.
Вместе с тем количественная ограниченность благ должна приниматься в расчет на практике при установлении цен. Именно так это происходит, например, при ценообразования на продукцию земледелия, где имеется мало хороших по качеству земельных участков. Еще в большей мере уникальность некоторых благ оказывает воздействие на цены, когда на аукционах продаются раритеты.
Третье положение.
Человек располагает свои потребности в порядке понижения степени их важности и пытается удовлетворить их имеющимся в его распоряжении количеством благ. При этом ценность каждого блага будет зависеть, во-первых, от важности удовлетворения потребности, а во-вторых, от степени ее насыщения. В таком случае можно распределить потребности по определенным родам, характеризующим их значения для обеспечения жизни. В составе каждого рода потребностей выделяются ступени насыщения человеческих запросов.
Так, допустим, удовлетворение потребности в пище на высшем уровне имеет полное значение для сохранения жизни человека. Дальнейшее потребление имеет значение для сохранения здоровья. Наконец, последующее принятие пищи совершается ради удовольствия, которое обычно постепенно понижается. Оно достигает известной границы, когда потребности в пище удовлетворены настолько полно, что пропадает удовольствие. А непрекращающееся питание превращается уже в мучение и может угрожать опасностью здоровью и даже жизни. Подобная картина наблюдается и в отношении значения повышения степени насыщения потребности в жилище и нужд другого рода.
Потребности разного рода и степени их насыщения имеют разное значение для обеспечения жизни и благосостояния человека. Их расположение по мере убывания такого значения показано в шкале Менгера. В ней представлен механизм образования родовой и конкретной полезности блага (римские цифры соответствуют родовым, а арабские цифры – конкретным потребностям).
Шкала Менгера.
I II III IV V VI VII VIII IX X
10 9 8 7 6 5 4 3 2 1
9 8 7 6 5 4 3 2 1 0
8 7 6 5 4 3 2 1 0
7 6 5 4 3 2 1 0
6 5 4 3 2 1 0
5 4 3 2 1 0
4 3 2 1 0
3 2 1 0
2 1 0
4.
0
0
Шкала Менгера построена по принципу убывающей полезности. Она помогает понять, почему блага меньшей родовой полезности могут обладать большей ценностью. Это определяется местом каждого блага в шкале потребностей и степенью насыщения потребности в нем.
Четвертое положение.
В процессе личного потребления действует закон убывающей полезности. Немецкий экономист Герман Госсен (1810–1858) сформулировал этот закон так. Степень удовлетворения одним и тем же продуктом, если мы непрерывно продолжаем им пользоваться, постепенно уменьшается, так что, наконец, наступает насыщение.
Пусть потребитель приобретает товар А. Зададимся вопросом: одинакова ли предельная полезность каждой единицы товара А? Иными словами, получает ли потребитель равное приращение общей полезности при потреблении любой единицы товара А? Степень полезного эффекта благ зависит от их ограниченности, возможности воспроизведения. Человек нуждается не вообще в данном благе, а в определенном его количестве. Полезность каждой новой единицы блага зависит от уже имеющихся у него подобных единиц. Потребность в новых единицах блага с увеличением их числа постепенно насыщается.
Поэтому по мере увеличения потребления каждой новой единицы блага степень насыщения увеличивается, а полезность каждой следующей единицы блага убывает.
Например, удовлетворение от первого выпитого стакана воды больше, чем от второго или третьего.
Следовательно, полезность третьего и четвертого стаканов воды меньше, чем первого и второго в данный конкретный момент для отдельного индивида. Четвертый стакан воды может оказаться для него просто ненужным.
Если потребление остальных товаров не меняется, то по мере насыщения потребности в товаре А удовлетворение от потребления последующей единицы этого товара падает, т.е. предельная полезность каждой последующей единицы товара А снижается. Данная устойчивая и постоянно повторяющаяся взаимосвязь и взаимозависимость экономических явлений получила название закона убывающей предельной полезности. Первоначально данный закон был сформулирован как закон насыщения потребностей Г. Госсеном (1854). В экономической литературе он получил название Первого закона Госсена[37, стр.140].
Для большинства товаров этот закон действует со второй или третьей единицы товара, т.е. по мере приобретения очередных единиц данных товаров их предельные полезности начинают снижаться. В отдельных случаях на начальных этапах потребления какого-то товара предельная полезность может возрастать.
Например, в жаркий день удовлетворение, получаемое от второго стакана воды, как исключение, может превосходить удовлетворение от первого. продолжение
–PAGE_BREAK–
Но возникает вопрос: как же так, человек каждый день ест хлеб, но не чувствует, чтобы по мере его потребления степень удовлетворения хлебом падала?
Ошибочность такого взгляда состоит в том, что здесь неверно определен объект оценки: нас интересует полезность хлеба, потребленного за день, т.е. его общая дневная полезность, а не полезность хлеба вообще. О предельной полезности можно будет вести речь только в том случае, если изменится дневное потребление хлеба, т.е. общая дневная полезность изменится. Например, если вы потребляете 200 г хлеба в день, то можно утверждать, что увеличение дневной нормы на 100 г (с 200 до 300 г) принесет меньшее удовлетворение, чем предыдущее повышение (со 100 г до 200 г).
Основатели австрийской школы политической экономии стремились придать закону убывающей полезности всеобщее значение. Ф. Визер заявил, что этот закон распространяется на все процессы – от голода до любви.
Пятое положение.
Ценность блага определяет предельная полезность, т.е. субъективная полезность «предельного экземпляра», удовлетворяющего наименее настоятельную потребность в продукте данного рода.
Предельная полезность может возникать на разных уровнях потребления благ. В таких случаях она означает величину ощущаемой человеком добавочной полезности, которая получена от прироста потребления новой единицы какого-то продукта (например, одной порции мороженого).
Если предельная полезность достигает «точки насыщения», то человек перестает ощущать пользу от потребляемой вещи. Когда же этот рубеж в потреблении преодолевается, то обычный продукт воспринимается как антиблаго, а полезность превращается во вредность. Такое состояние пересыщения известно многим людям, подрывавшим свое самочувствие и здоровье.
Предельная полезность, а, следовательно, и ценность блага, зависит от «запаса» (наличия количества) данного продукта и потребности в нем. Если при неизменной величине потребности увеличивается «запас», то предельная полезность вещи снижается. Когда «запас» уменьшается, то предельная полезность и ценность возрастают. Все это сказывается на величине рыночной цены продукта, которая прямо зависит от его предельной полезности. Похоже, что рыночная практика подтверждает данную зависимость. Так, в условиях относительной недостаточности какого-то продукта (уменьшается его «запас») цена устанавливается на более высоком уровне, что, по существу, оправдывает покупку «предельного продукта».
Однако теория предельной полезности не вполне соответствует хозяйственной практике и содержит внутренние противоречия. Вот несколько подтверждений этого.
Во-первых, массовые рыночные сделки нуждаются в каком-то объективном соизмерении всех товаров. Между тем субъективная полезность не имеет и не может иметь какого-либо количественного выражения, так как отсутствуют объективные единицы для ее измерения.
В XIX веке некоторые экономисты считали, что существует некоторый количественный измеритель счастья, или полезности, для каждого человека. Единица измерения полезности была названа ютиль (от англ. utility – полезность). Чем больше ютилей приобретал на рынке потребитель, тем большую порцию счастья он, якобы, получал.
По поводу такого поведения покупателя профессора С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи (США) в своем учебнике «Экономика» заметили следующее. «…Трудно поверить, что на самом деле существует некая мера счастья, которую можно использовать для доказательства такого рода утверждений: «Дик стал бы в два раза счастливее, если бы он съел еще одну шоколадку»[32, стр.117].
Во-вторых, субъективно-психологическая теория предельной полезности не смогла решить проблему отыскания единого соизмерителя ценности для всего многообразия благ и для всех людей. Резонно заметить, что у каждого человека должен был бы существовать свой счет ютилей. А общего измерителя сугубо индивидуального восприятия пользы благ для всего человечества в принципе не может быть вообще. Далее спрашивается: разве можно при помощи ютиля соизмерить предельную полезность разного рода благ и услуг, допустим концерта джазовой музыки, устриц и арбуза… Ответ очевиден.
В-третьих, закон убывающей полезности не является универсальным. Он проявляет свое действие в отношении ограниченного круга предметов первой необходимости (например, хлеб, вода, жилище). Такие вещи имеют для отдельного человека и для каждого момента границу насыщения. Однако данный закон не применим к подавляющей массе товаров – многочисленным непродовольственным продуктам и тем более к средствам производства.
Итак, основные положения теории предельной полезности в определенной мере отражают реальные рыночные связи. Эти связи можно представить в формуле: потребитель – потребность – полезность блага – его ценность – рыночная цена. Так, по-видимому, можно оценивать товар и экономические отношения со стороны потребителя.
Сторонники концепции предельной полезности считают, что именно потребители, устанавливающие ценность товаров, определяют рыночную цену. Они изображают рынок как арену экономической демократии. Здесь в свободной оценке товаров участвуют все покупатели. Они проводят своего рода «голосование»: отдают за выбранные ими товары рубли, доллары или иные деньги. Таким образом, открывается или закрывается путь всякому продукту в сфере потребления. Итоги этого народного «референдума» отражаются в рыночных ценах.
Под полезным эффектом благ понимается удовлетворение, которое получают люди от их потребления, т.е. полезность благ определяется их способностью удовлетворять какие-либо потребности человека.
Теория предельной полезности рассматривает не полезность потребительских благ вообще, а ту конкретную полезность, которую эти блага способны принести данному индивиду. Например, если потребитель А приобретает товар X, то он делает это для удовлетворения каких-то своих нужд, т.е. товар Х имеет определенную полезность для А. Когда потребитель покупает последовательно единицы товара Х (например, книги), то каждая новая покупка будет увеличивать полезность, получаемую А от товара X. Сумма полезностей всех приобретенных единиц товара А (положим 5 книг) называется общей или совокупной полезностью (total utility – U) товара Х (в нашем случае 5 книг). Если А приобретает еще одну единицу товара Х (6-ю книгу), то общая полезность возрастет на величину, которую называют предельной полезностью (marginal utility – MU). Иными словами, предельная полезность – это полезность, равная приращению общей полезности при увеличении потребления товара на одну дополнительную единицу[22, стр.172].
Новая теория стоимости учитывала необходимость разграничения совокупной и предельной полезности благ.
Такое разграничение позволило научно объяснить знаменитый «парадокс Смита». Его суть заключается в следующем: если стоимость зависит от полезного эффекта, то почему блага, имеющие в жизни человека наивысший полезный эффект (например, вода, хлеб, не говоря уже о воздухе), ценятся, как правило, весьма низко или вообще не имеют стоимости, тогда как блага, польза которым точки зрения естественных потребностей индивида, не вполне очевидна (бриллианты и т.п.), имеют очень высокую ценность. Смит не нашел решения этого парадокса и потому апеллировал к затратам. Вслед за ним так же поступили Рикардо, Маркс, Милль и другие.
Маржинализм нашел иное решение «парадокса Смита».
Действительно, вода ценится в нормальных условиях значительно ниже бриллиантов, но так бывает только тогда, когда речь идет об удовлетворении конкретной, не очень острой (в нормальных условиях) потребности с помощью, допустим, одного литра воды, сравнительно с удовлетворением конкретной потребности посредством одного бриллианта. Если же представить себе весь запас пресной воды в мире, противостоящий всему мировому запасу бриллиантов, первый будет иметь бесконечно более высокую ценность, чем последний.
В таком разграничении совокупной полезности блага (т.е. полезности всего запаса или всего доступного данному индивиду количества блага) и его предельной полезности (т.е. полезности последней единицы из этого запаса или из этого доступного количества) – важнейшее концептуальное новшество, привнесенное в теорию стоимости.
Критикуя концепцию Ж. Б. Сея о полезности товаров как регуляторе их стоимости, Д. Рикардо писал: «Это было бы верно, если бы стоимость товаров регулировалась только покупателями». Д. Рикардо отмечал, что полезность товаров, т.е. их потребительная стоимость, необходима для того, чтобы товар обладал стоимостью, однако она не является источником стоимости. «Полезность вещей, – писал он, – представляет, бесспорно, основу стоимости, но степень полезности не может быть мерой стоимости. Товар, производимый с большей трудностью, будет всегда дороже, чем товар, производимый с большей легкостью, даже если бы все люди единодушно считали, что последний более полезен, чем первый»[32, стр.120].
После ознакомления с трудовой теорией стоимости и с концепцией предельной полезности нельзя не заметить, что в теории рыночного ценообразования в целом возникло серьезное противоречие. Английские классики политической экономии решающую роль в установлении цены приписывали предложению производителей, которые исходят из учета труда, затраченного на создание товара. В противовес этому ранние австрийские теоретики предельной полезности значение придавали спросу потребителей. Разрешить это противоречие взялся Альфред Маршалл.
А. Маршалл считал одинаково неправильным отдавать предпочтение в процессе формирования рыночной цены либо предложения, либо спросу. По его мнению, с равным основанием бесполезно спорить: какое лезвие ножниц разрезает кусок бумаги – верхнее или нижнее?
А. Маршалл положил в основу своей теории динамику функций спроса и предложения, их синтез. Такие экономисты, как Самуэльсон, Линн и др., вслед за Маршаллом сводят цель теории ценности к изучению спроса и предложения на различных отрезках времени и влияния цены на количество произведенных или купленных товаров. Профессор Линн, отправляясь на рынок, отыскивает цену товаров в точке пересечения функций спроса и предложения, движущихся в рамках пресловутых субъективных оценок предельной полезности товара. Но уже Маркс убедительно доказал, что спрос и предложение никак не объясняют процесса ценообразования, ибо они влияют лишь на отклонение рыночной цены от стоимости, но не определяют собой величины стоимости. В X главе III тома «Капитала» Маркс показал, что в случае равенства спроса и предложения силы, лежащие на их стороне, перестают действовать и рыночные цены товаров совпадают с их стоимостью. Спрос и предложение зависят от цен, и их движение может быть объяснено только на основе закона стоимости.
А.Маршалл пытался рассмотреть предложение как сумму цен факторов, затраченных на производство товара. Однако получилось, что назначенная продавцом цена объясняется тоже ценой. А.Маршалл счел нецелесообразным углубляться в рассмотрение сути спроса и предложения. Он ограничился описанием воздействия рыночной цены на экономическое положение покупателей и продавцов.
Попытки кардиналистов решить вопрос об измерении предельных полезностей имели мало успеха. В теории предельной полезности XX в., сделавшей своим основным содержанием проблему выбора потребителя, преобладающим стал ординалистский подход. Одним из его основоположников является итальянский экономист В. Парето.
В. Парето (1848—1923) исследовал проблему предельной полезности с иных позиций, чем представители австрийской школы и ранние экономисты-математики. Он рассматривал предельную полезность не как единственное основание цен, а как лишь один из факторов, который через свое влияние на спрос воздействует и на изменение цен. В учение о предельной полезности Парето ввел ряд новых моментов. Если А. Маршалл считал еще возможным измерение предельных полезностей, то Парето выдвинул тезис о невозможности абсолютных измерений предельной полезности и предложил перейти к оценке предпочтений одних товаров по сравнению с другими (или одних комбинаций товаров по сравнению с другими комбинациями товаров), выводимых из эмпирических фактов товарного обмена. В качестве орудия такого анализа им были предложены кривые безразличия.
Широкое распространение идеи ординализма получили после появления работ английского экономиста Дж.Хикса – «Стоимость и капитал» (1939) и «Ревизия теории спроса» (1956). Дж.Хикс, подобно В.Парето, считал необходимым отказаться от абсолютного измерения предельных полезностей и сконцентрировать внимание на предпочтении одних товаров другим. В.Парето и Дж.Хикс исходили из наличия у потребителя определенной субъективной шкалы предпочтений. В случае с двумя товарами эти предпочтения принимают форму кривых безразличия[42, стр.203].
При возможности значительных изменений количеств обоих товаров можно составить множество их комбинаций («наборов»). Все эти комбинации в зависимости от степени предпочтения их потребителем можно разбить на отдельные группы. Комбинации, входящие в одну группу товаров, равнозначны для потребителя, и на графике объединяются единой кривой безразличия (название подчеркивает, что потребитель безразличен к выбору комбинаций, составляющих эту кривую). Зато значение отдельных групп неравноценно для потребителя. Поэтому кривые безразличия, построенные для разных групп товаров, будут иметь различное значение на шкале предпочтений потребителя. В настоящее время преобладает ординалистский подход.
Нахождение равновесия для потребителя у ординалистов так же, как и у кардиналистов, сводится к нахождению максимума полезности, хотя и не в виде абсолютной предельной полезности, а лишь в виде отношений предельных полезностей друг другу, выраженных в форме шкалы предпочтений.
Денежный доход индивида ограничен. Поэтому потребитель будет соизмерять полезность покупаемой продукции и свой бюджет. Задача потребителя – найти такую комбинацию продуктов, которая в рамках бюджета обеспечивала бы для него максимальную полезность. На выбор потребителя влияет не только величина предельной (добавочной) полезности, содержащейся в следующих единицах, например, продукта А, но и от скольких долларов (следовательно, от скольких единиц альтернативного товара В) ему придется отказаться ради приобретения этих дополнительных единиц товара А.
Например, вы предпочитаете посещение кафе с предельной полезностью в 36 ютилей просмотру кинофильма, предельная полезность которого для вас составляет 24 ютили. Но если посещение кафе стоит 12 долл., а билет в кино – 6 долл., то выбор будет сделан в пользу кино.
Почему? Потому что предельная полезность в расчете на затраченный доллар составит 4 ютили в случае просмотра кино (4=24:6) и лишь 3 ютили в случае посещения кафе (3=36:12).
Вывод: чтобы добавочные (предельные) полезности товаров, продаваемых по разным ценам, были сравнимы между собой, необходимо рассматривать предельные полезности в расчете на один затраченный доллар. Отношение МU/P показывает величину предельной полезности в расчете на 1 долл[41, стр.128].
После всех наших исследований создается странная картина. Экономическая система одна. Теорий стоимости, эту систему количественно объясняющих, две. Получается, одна из теорий не верна? Нет. Каждая из них и верна, и неверна: они односторонни. Они описывают хозяйство как бы с разных сторон. Каждая охватывает один бок, не замечая, что есть и другой. Следовательно, дальнейшее развитие теории стоимости заключается в научном синтезе обоих вариантов.
Традиционная трудовая теория стоимости слишком увлекается производством и недоучитывает потребление. Но с помощью синтеза двух теорий этого можно избежать и теория предельной полезности восполняет ее односторонность.
Трудовая теория стоимости не может объяснить, каким образом люди учитывают объективные трудовые пропорции, складывающиеся у них «за спинами». Субъективные оценки, соответствующие изменению трудовых пропорций, в теории предельной полезности избавляют ее и от этих проблем.
Экономическая наука либо принимает теорию предельной полезности, либо остается в рамках трудовой теории, либо вырабатывает третий вариант. Третьим вариантом может быть:
ü выработка совершенно иного подхода к стоимости, что маловероятно;
ü разработка информационной теории стоимости, которая находится в зачаточном состоянии;
ü синтез трудовой теории и теории предельной полезности.
Последний вариант (синтез теорий) является весьма перспективным как с точки зрения мировой экономической науки, так и с точки зрения осознания экономических интересов России.
4. ТРУДОВАЯ ТЕОРИЯ СТОИМОСТИ, ТЕОРИЯ ПРЕДЕЛЬНОЙ ПОЛЕЗНОСТИ И ПРАКТИКА
Сопоставление трудовой теории стоимости и теории предельной полезности позволяет лучше выявить их общий характер и понять их практическое значение.
Обе названные концепции имеют одинаковый признак: они углубленно анализируют эндогенные процессы, скрытые от непосредственного наблюдения. Чтобы понять, что собой представляют стоимость или полезность, ученые применяют метод научной абстракции (лат. abstractio – отвлечение). В процессе познания они мысленно отвлекаются от несущественных сторон рассматриваемого явления с целью выделения свойств, раскрывающих его сущность.
Мы уже рассмотрели, с какими трудностями было связано познание сущности стоимости товаров и измерение ее величины с помощью рабочего времени. То же самое касается изучения полезности. Профессора П. Самуэльсон и В. Нордхаус советовали читателям: «Вы должны четко осознавать, что полезность не является психологической функцией или чувством, которые доступны наблюдению и измерению. Скорее, полезность является научной концепцией, используемой экономистами для объяснения процесса распределения рациональными потребителями своих ограниченных ресурсов между товарами, приносящими удовлетворение»[32, стр.122].
Между тем еще в XIX в. некоторые экономисты полагали, что существует некий количественный измеритель счастья, или полезности, для каждого человека (ютиль). Чем больше ютилей приобретал на рынке потребитель, тем большую порцию счастья он якобы получал.
По поводу такого поведения покупателя профессора С. Фишер, Р. Дорнбуш и Р. Шмалензи (США) заметили следующее: «… Трудно поверить, что на самом деле существует некая мера счастья, которую можно использовать для доказательства такого рода утверждений: «Дик стал бы в два раза счастливее, если бы он съел еще одну шоколадку». Верно, пожалуй, и то, что немыслимо использовать ютиль для соизмерения полезности таких разнородных товаров на рынке, как, скажем, арбуз и велосипед.
Однако специалисты могут иногда соизмерять стоимость одинаковых видов товаров, производимых в разных странах, в часах рабочего времени. Недавно это было сделано для сравнения величины стоимости ряда основных продуктов в России и других государствах (Таблица 1).
Таблица 1. Стоимость некоторых товаров
(в часах рабочего времени на единицу товара)
Наименование товара
Россия
(стоимость)
Польша
(стоимость)
Германия
(стоимость)
Говядина (кг)
3,4
1,7
0,3
Мясо животное (кг)
5,2
2,0
0,25
Молоко (л)
0,7
0,2
0,03
Яйцо (десяток)
1,3
0,8
0,05
Сахар (кг)
1,3
0,4
0,08
Картофель (кг)
0,5
0,1
0,04
Сорочка мужская (шт.)
11,2
8,3
0,57
Ботинки мужские (пара)
48
16
3,0
Холодильник (шт.)
596
143
21
Бензин автомобильный (л)
0,5
0,3
0,06
Но в обычных условиях рыночного обмена непосредственно соизмерять различные товары невозможно при помощи стоимости и ее внутреннего мерила – рабочего времени. Поучителен такой факт. В 20-е годы в нашей стране была предпринята попытка ввести в качестве общей меры всех продуктов так называемые треды – трудовые деньги. На них было обозначено количество отработанных на предприятии часов. Однако, участники рынка с большим недоверием отнеслись к этому эксперименту, и он провалился.
А. Смит верно подметил: «Товары чаще обмениваются, а потому и сравниваются с другими товарами, а не с трудом… К тому же большинство людей лучше понимают, что означает определенное количество какого-нибудь товара, чем определенное количество труда. Первое представляет собою осязательный предмет, тогда как второе – абстрактное понятие, которое хотя и может быть объяснено, но не отличается такой простотою и очевидностью»[32, стр.120]. продолжение
–PAGE_BREAK–