Министерство образования Российской Федерации
Университет Российской Академии Образования Челябинский филиал
Гуманитарный факультет
Кафедра иностранных языков
КУРСОВАЯ РАБОТА
«Универсальные грамматики нового времени. Грамматика Пор-Рояля»
Выполнила: студентка заочного отделения
группы ЛП-228
Казбекова Е.В.
Проверил:
ст. преподаватель
Гизатулин С.Л.
Челябинск 2010г
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ЕВРОПЕЙСКАЯЛИНГВИСТИКА XVI—XVII ВВ.
ХАРАКТЕРИСТИКА«ГРАММАТИКИ ПОР-РОЯЛЯ»
ПОСЛЕДОВАТЕЛИ«ГРАММАТИКИ ПОР-РОЯЛЯ»
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОКЛИТЕРАТУРЫ
ПРИЛОЖЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Национальнаяи языковая ситуация в позднесредневековой Европе имела две особенности, которыеповлияли на развитие представлений о языке. Во-первых, Западная Европа несоставляла единого государства, а представляла собой множество государств, гдев большинстве случаев говорили на разных языках. При этом среди этих государствне было ни одного, которое бы могло претендовать на господство (как в прошломРимская империя и недолго существовавшая империя Карла Великого). Уже поэтомуни один язык не мог восприниматься как столь же универсальный, как латынь.
Во-вторых,все основные языки Западной Европы были генетически родственны, принадлежали кдвум группам индоевропейской семьи — романской и германской, и типологическидостаточно близки, обладая, в частности, сходными системами частей речи играмматических категорий. Отсюда достаточно естественно возникала мысль опринципиальном сходстве языков, обладающих лишь частными отличиями друг отдруга.
Также большоезначение для развития европейской традиции и преобразования ее в науку о языкесыграли первые грамматики новых западных языков. Грамматики испанского иитальянского языков появились с XV в., французского, английского и немецкого —с XVI в. Стояла задача формирования и закрепления нормы этих языков, особенноважная после изобретения в XV в. книгопечатания. В грамматиках одновременноформулировались правила языка, и содержался учебный материал, позволяющийвыучить эти правила. В это же время получила активное развитие лексикография,ранее составлявшая отсталую часть европейской традиции.
Ранее единаязападноевропейская традиция стала разделяться на национальные ветви. Поначалу,примерно до конца XVII в., исследования языков наиболее активно развивались вроманских странах. В XVI в. после некоторого перерыва вновь начинает развиватьсятеория языка. Выдающийся французский ученый Пьер де ла Раме (1515— 1672)завершил создание понятийного аппарата и терминологии синтаксиса, начатоемодистами; именно ему принадлежит дожившая до наших дней система членовпредложения. Теоретическую грамматику, написанную еще на латыни, но ужеучитывающую материал различных языков, создал Ф. Санчес (1550—1610) в Испании вконце XVI в. У него уже содержатся многие идеи, потом отразившиеся в грамматикеПор-Рояля.
В XVII в. ещеболее активно ведутся поиски универсальных свойств языка, тем более чторасширение межгосударственных связей и трудности, связанные с процессомперевода, оживляли идеи о создании «всемирного языка», общего длявсех, а чтобы создать его, надо было выявить свойства, которыми обладают реальныеязыки. На развитие универсальных грамматик влиял и интеллектуальный климатэпохи, в частности, популярность рационалистической философии Рене Декарта(1596—1650).
ЯзыкознаниеXVII вв. основном шло в области теории двумя путями: дедуктивным (построениеискусственных языков, о котором речь будет идти ниже) и индуктивным, связаннымс попыткой выявить общие свойства реально существующих языков. Не первым, носамым известным и популярным образцом индуктивного подхода стала так называемая«Грамматика Пор-Рояля», впервые изданная в 1660 г. без указания именее авторов А. Арно и К. Лансло.
«ГрамматикаПор-Рояля» — один из наиболее значительных и знаменитых текстов мировоголингво-филологического наследия. Эта небольшая по объему книга, вышедшая первымизданием в Париже в 1660 г., послужила поворотным пунктом в развитииевропейской лингвистической мысли. Авторы грамматики — выдающийся логик ифилософ-янсенист А. Арно и замечательный грамматист К. Лансло сумели в сжатой,почти афористической форме, изложить основы нового подхода к грамматике. Этотподход основан на анализе языка с позиций «разума», его возможностейи основных «операций» (отсюда определение грамматики как «рациональной»).Рациональный аспект языка отражает, по мнению авторов Пор-Рояля, общее в строениивсех языков (отсюда определение грамматики как «общей»). «ГрамматикаПор-Рояля» положила начало традиции „грамматической науки” и по ееобразцу в Европе XVIII начала XIX в. были описаны многие европейские инеевропейские языки. Этот образец широко внедрялся в школьное преподавание. Какфилософский и логико- лингвистический труд «Грамматика» не утратиласвоего значения и в наши дни. Она представляет интерес для языковедов всехпрофилей, философов, логиков, историков науки и культуры, преподавателей-филологов.
ЕВРОПЕЙСКАЯ ЛИНГВИСТИКА XVI—XVII ВВ.
После ТомасаЭрфуртского в течение примерно двух столетий теоретический подход к языку неполучил значительного развития. Однако именно в это время шло постепенноестановление нового взгляда на языки, который в конечном итоге выделилевропейскую лингвистическую традицию из всех остальных. Появилась идея омножественности языков и о возможности их сопоставления.
Разумеется, отом, что языков много, знали всегда, бывали и единичные попытки сопоставленияязыков. Однако каждая из лингвистических традиций явно или неявно основываласьна наблюдениях над каким-то одним языком, которым всегда был языксоответствующей культурной традиции. Можно было переориентироваться с одногоязыка на другой, как было в Древнем Риме и в Японии, можно было, особенно нараннем этапе развития традиции, переносить на язык своей культуры категориидругого, ранее уже описанного языка, но всегда становление традиции или даже ееварианта сопровождалось замыканием в изучении одного языка. В средневековойЕвропе греческий и латинский варианты традиции почти не соприкасались друг сдругом. В Западной Европе даже в XIII—XIV вв., когда на ряде языков ужесуществовала развитая письменность, единственным достойным объектом изучениявсе еще считалась латынь. Отдельные исключения вроде исландских фонетическихтрактатов были редки.
Положениестало меняться в одних странах с XV в., в других с XVI в. К этому времени вряде государств завершился период феодальной раздробленности, шло становлениецентрализованных государств. На многих языках активно развивалась письменность,появлялись как деловые, так и художественные тексты, в том числе произведениятаких выдающихся авторов, как Данте, Ф. Петрарка, Дж. Чосер. Чем дальше, тембольше распространялись представления о том, что латынь не являетсяединственным языком культуры.
Национальнаяи языковая ситуация в позднесредневековой Европе имела две особенности, которыеповлияли на развитие дальнейших представлений о языке. Во-первых, ЗападнаяЕвропа не составляла единого государства, а представляла собой множествогосударств, где в большинстве случаев говорили на разных языках. При этом средиэтих государств не было ни одного, которое бы могло претендовать на господство(как в прошлом Римская империя и недолго существовавшая империя КарлаВеликого). Уже поэтому ни один язык не мог восприниматься как столь жеуниверсальный, как латынь. Французский язык для немца или немецкий для французабыли иностранными языками, а не языками господствующего государства или болеевысокой культуры. Даже в Англии, где в XI—XV вв. языком знати был французский,затем все же окончательно победил английский язык, включивший в себя многофранцузских заимствований.
Во-вторых,все основные языки Западной Европы были генетически родственны, принадлежали кдвум группам индоевропейской семьи — романской и германской, и типологическидостаточно близки, обладая, в частности, сходными системами частей речи играмматических категорий. Отсюда достаточно естественно возникала мысль опринципиальном сходстве языков, обладающих лишь частными отличиями друг отдруга. Вместо идеи о латыни как о единственном языке культуры возникала идея онескольких примерно равных по значению и похожих друг на друга языках:французском, испанском, итальянском, немецком, английском и др.
Кроме этогоглавного фактора было еще два дополнительных. Хотя и в средние века понаслышкезнали о существовании, помимо латыни, еще двух великих языков: древнегреческогои древнееврейского, но реально владели этими языками очень немногие, авыражаясь по-современному, в базу данных для западноевропейской науки о языкеони почти не входили. Теперь же в эпоху гуманизма два этих языка начали активноизучаться, а их особенности — учитываться, причем довольно большие типологическиеотличия древнееврейского языка от европейских расширяли представления ученых отом, какими бывают языки. Другим фактором были так называемые великиегеографические открытия и усиление торговых связей со странами Востока.Европейцам пришлось сталкиваться с языками других народов, о существованиикоторых они не подозревали. Нужно было общаться с носителями этих языков, ивстала задача их обращения в христианство. И уже в XVI в. появляются первыемиссионерские грамматики «экзотических» язы-. ков, в том числеиндейских. В то время, однако, европейская научная мысль еще не была готова кадекватному пониманию особенностей строя таких языков. Миссионерские грамматикии тогда, и позже, вплоть до XX в. описывали эти языки исключительно вевропейских категориях, а теоретические грамматики вроде грамматики Пор-Рояляне учитывали или почти не учитывали материал таких языков.
Гораздобольшее значение для развития европейской традиции и преобразования ее в наукуо языке сыграли первые грамматики новых западных языков. Грамматики испанскогои итальянского языков появились с XV в., французского, английского и немецкого— с XVI в. Поначалу некоторые из них писались на латыни, но постепенно в такихграмматиках описываемые языки одновременно становились и языками, на которыхони написаны. Эти грамматики имели учебную направленность. Стояла задачаформирования и закрепления нормы этих языков, особенно важная после изобретенияв XV в. книгопечатания. В грамматиках одновременно формулировались правилаязыка и содержался учебный материал, позволяющий выучить эти правила. В это жевремя получила активное развитие лексикография, ранее составлявшая отсталуючасть европейской традиции. Если раньше преобладали глоссы, то теперь в связи сзадачей создания норм новых языков создаются достаточно полные нормативныесловари. В связи с подготовкой такого словаря для французского языка в 1634 г.была создана Французская академия, существующая до настоящего времени; онастала центром нормализации языка в стране.
Ранее единаязападноевропейская традиция стала разделяться на национальные ветви. Поначалу,примерно до конца XVII в., исследования языков наиболее активно развивались вроманских странах. В XVI в. после некоторого перерыва вновь начинаетразвиваться теория языка. Выдающийся французский ученый Пьер де ла Раме (Рамус)(1515— 1672, убит в Варфоломеевскую ночь) завершил создание понятийногоаппарата и терминологии синтаксиса, начатое модистами; именно ему принадлежитдожившая до наших дней система членов предложения. Теоретическую грамматику,написанную еще на латыни, но уже учитывающую материал различных языков, создалФ. Санчес (Санкциус) (1550—1610) в Испании в конце XVI в. У него уже содержатсямногие идеи, потом отразившиеся в грамматике Пор-Рояля.
В XVII в. ещеболее активно ведутся поиски универсальных свойств языка, тем более чторасширение межгосударственных связей и трудности, связанные с процессомперевода, оживляли идеи о создании «всемирного языка», общего длявсех, а чтобы создать его, надо было выявить свойства, которыми обладаютреальные языки. На развитие универсальных грамматик влиял и интеллектуальныйклимат эпохи, в частности, популярность рационалистической философии РенеДекарта (Картезия) (1596—1650), хотя известное благодаря Н. Хомскомунаименование «картезианские грамматики» в отношении грамматикиПор-Рояля и подобных ей не вполне точно, поскольку многие «картезианские»идеи присутствовали у Ф. Санчеса и др. еще до Р. Декарта.
ЯзыкознаниеXVII в. в основном шло в области теории двумя путями: дедуктивным (построение искусственныхязыков, о котором речь будет идти ниже) и индуктивным, связанным с попыткойвыявить общие свойства реально существующих языков. Не первым, но самымизвестным и популярным образцом индуктивного подхода стала так называемаяграмматика Пор-Рояля, впервые изданная в 1660 г. без указания имен ее авторовАнтуана Арно и Клода Лансло. Эта грамматика неоднократно переиздавалась ипереводилась на разные языки. В нашей стране несколько лет назад почтиодновременно вышли два ее издания: Грамматика общая и рациональная Пор-Рояля.М., 1990; Грамматика Пор-Рояля. Л., 1991 (ниже цитаты приводятся по московскомуизданию).
Другой,дедуктивный подход к языку нашел в XVII в. отражение попытках конструированияискусственного «идеального» языка, долгое врем популярных. Интерес кэтим вопросам проявляли многие крупнейшие мыслители этого века: Ф. Бэкон, Р.Декарт, Я. А. Коменский, позже Г. В. Лейбниц Особенно активно этим занимались вАнглии. Много работал в этой области первый председатель ЛондонскогоКоролевского общества Дж. Уилкинс (Вилкинс) (1614—1672), а одно из сочиненийтакого рода принадлежит Исаак Ньютону, который написал его в 1661 г. в возрасте18 лет; труд И. Ньютон имеется в русском переводе: Семиотика и информатика,вып. 28. М., 1986
Авторыподобных проектов исходили из двух постулатов. Во-первых, существованиемножества языков — большое неудобство, которое необходимо преодолеть.Во-вторых, каждой вещи от природы соответствует правильное имя, отражающее еесущность. Второй постулат, как уже отмечалось, свойствен разным лингвистическимтрадициям на их ранних этапах. Однако такой подход, отраженный в раннихэтимологиях, основывался на принадлежности «правильных имен»некоторому реальному языку: древнегреческому, санскриту и т. д. Так считать вовремена И. Ньютона уже было невозможно, хотя у авторов искусственных языковиногда встречается представление о древнееврейском языке как первичном. В XVIIв. все еще господствовало представление о том, что библейская легенда овавилонском смешении языков отражала реальность. Поэтому открыто ставиласьзадача «девавилонизации» языка. Поиски всемирного языка тесно былисвязаны с поисками единой связующей мировой гармонии, часто принимавшими, в томчисле и у И. Ньютона, мистический характер. Бурные успехи естественных наук рассматривалиськак средство для достижения весьма архаических целей.
Этопроисходило и в подходе к языку. Для создания «идеального языка»,понимаемого прежде всего как «язык смыслов», необходимо было описатьэти смыслы. Интерес к описанию семантики имеется и в «Грамматике Пор Рояля», но там многое затемнялось конкретными формами известных ее авторамязыков. Здесь же в силу самой общей задачи требовалось отвлечься от структурныхособенностей реальных языков и достичь глубинного уровня.
И. Ньютонписал: «Диалекты отдельных языков так сильно различаются, что всеобщий языкне может быть выведен из них столь верно, как из природы самих вещей, котораяедина для всех народов и на основе которой весь язык был создан вначале».В его проекте речь шла о составлении на каждом языке алфавитного списка всех «субстанций»,затем каждому элементу списка должен быть поставлен в соответствие элементуниверсального языка. Тем самым универсальный язык просто отражал лексическуюструктуру исходного естественного языка (у И. Ньютона реально говорится обанглийском языке) с одной лишь разницей: по-английски «субстанции»могут быть выражены и словосочетаниями, в «идеальном языке» —обязательно словами. Однако описываемый языком мир не ограничивается «субстанциями».Помимо простых понятий бывают сложные. В естественных языках производныепонятия часто обозначаются с помощью тех или иных словообразовательных моделей.Это было учтено создателями искусственных языков, которые, однако, старалисьздесь отвлечься от свойственной естественным языкам нерегулярности. Выделялисьте или иные типичные семантические отношения: деятель, местонахождение,отрицание, уменьшительность и т. д., которые в универсальном языке должны былиполучать универсальное выражение. При этом устанавливались семантическиеотношения между словами, в том числе и формально непроизводными; выделялиськомпоненты значения тех или иных слов, которые в «идеальном языке» вцелях регулярности должны были обозначаться раздельно. Тем самым уже в XVII в.в той или иной степени занимались тем, что в современной лингвистике получилоназвание компонентного анализа и изучения лексических функций.
Вискусственных языках должна была существовать и грамматика, в частности,определенный набор грамматических категорий. При этом за основу, естественно,брали набор категорий известных европейских языков, чаще всего латинского, но сопределенными коррективами: исключалась категория рода как нелогичная.Противопоставление же частей речи в ряде проектов, в том числе у И. Ньютона иДж. Уилкинса, не считалось необходимым: слова у них выступали как имена, аобозначения действий или состояний производились через присоединение регулярныхсловообразовательных элементов. Тем не менее, такие имена могли иметь в случаенеобходимости показатели времени или наклонения.
В планевыражения конструкторы языков ориентировались скорее на структурудревнееврейского языка с трехбуквенностью корня и «служебными буквами».Сама же система «первоэлементов» (скорее букв, чем звуков) строиласьна основе латинского алфавита.
Пытаясьотвлечься от особенностей конкретных языков и ни в коем случае не допускаякаких-либо непосредственных заимствований из них в свои языки, конструкторыуниверсальных языков не могли отвлечься от ограниченного круга известных имязыковых систем. Первичные «субстанции» выделялись на основе слов исловосочетаний европейских языков. Основу словообразования составляли реальносуществующие в этих языках модели. Грамматические категории также взяты из этихязыков, но в несколько редуцированном виде.
В то же времясоздатели универсальных языков на основе анализа явлений опять же романских игерманских языков с добавлением древнееврейского подошли к ряду вопросовглубже, чем авторы «Грамматики Пор-Рояля». Прежде всего, этоотносится к семантическому анализу. Современная исследовательницалингвоконструирования XVII в. Л. В. Кнорина справедливо писала: «Искусственныеязыки — это описания глубинной семантики естественного языка, выполненные навыдающемся уровне».
Однако этасторона деятельности данной группы ученых не была замечена современниками. Вовсех исследованиях подобного рода видели лишь создание «идеальных языков»как таковых. А задача «девавилонизации» языкового мира была слишкомявно утопической. Сами проекты «идеальных языков» часто были связанылибо с мистическими поисками мировой гармонии, либо с попытками переустройстваобщества на утопических основах; недаром одним из создателей универсальногоязыка был знаменитый утопист Томмазо Кампанелла, автор «Города солнца».Когда идея создания мирового языка отошла на второй план (что произошло уже сначала XVIII в.), все упомянутые проекты забыли. В частности, проект И.Ньютона, оставшийся в рукописи, был впервые издан в оригинале лишь в 1957 г.Сама же идея создания всемирного языка, уйдя на периферию науки о языке,продолжала развиваться и позже. Ей увлекались некоторые языковеды, самымзнаменитым из которых был Н. Я. Марр, а со второй половины XIX в. она нашлаотражение в создании эсперанто и других вспомогательных языков. Однако ихсоздатели уже не стремились отражать в структурах слов структуры общей ииспользовали, хоть и в видоизмененном виде, реальные корни и слова реальныхязыков.ХАРАКТЕРИСТИКА «ГРАММАТИКИ ПОР-РОЯЛЯ»
Вразвитии лингвистической мысли XVII в. особое положение занимает одна из первыхтеоретических грамматик — «Грамматика всеобщая и теоретико-критическая,содержащая основы искусства речи, которые изложены ясным и простым языком;логические основы всего того, что есть общего между всеми языками, и главныеразличия между ними, а также многочисленные замечания по французскому языку»(1660), известная под названиями «Общая и рациональная грамматика» иГрамматика Пор-Рояля. Она кладет начало разработке принципиальных проблем общейтеории языка, т.е. является первым трудом по общему языкознанию. Ее авторамибыли философ Антуан Арно и лингвист Клод Лансло. Оба автора были связаны сознаменитым аббатством Пор-Рояль, откуда общепринятое название «ГрамматикаПор-Рояля» (Grammaire de Port-Royal). Аббатство в XVI в. было крупным центромпросвещения и науки, при аббатстве была школа. В середине XVII в. аббатствобыло центром янсенизма – религиозного течения, которое противоречило рядудоктрин католической церкви и потому преследовалось; к концу века школа приаббатстве была закрыта, А. Арно и К. Лансло бежали, а само аббатство в XVIII в.было сожжено.
Какуказывается в заглавии, Грамматика Пор-Рояля имеет своей целью изучениелогических принципов, лежащих в основе всех языков, исследование общих,универсальных признаков, а также исследование природы слов, их строения иразличных свойств. Авторы грамматики считают, что в языке все должно бытьподчинено логике и целесообразности: «Если логика, оперируя категориямипонятия, суждения, умозаключения и доказательства, формулирует законы и принципы,необходимые для достижения каких-либо результатов, то задача рациональнойграмматики заключается в том, чтобы сформулировать законы, обеспечивающиеизучение как отдельного языка, так и всех языков мира». А. Арно и К. Ланслосчитают, что этого можно достичь, лишь выяснив пути и способы отражения в языкетаких логических категорий, как понятие, суждение, умозаключение. Суждение,будучи выражено в словах, называется предложением, а слово понимается какпонятие, выраженное членораздельными звуками. Каждое предложение (например,Человек бежит) включает в себя субъект (человек), связку (есть) и атрибут(бегущий, т.е. человек есть бегущий). Грамматика Пор-Рояля исходит изотождествления логических и языковых категорий: логические категории являютсявневременными и всеобщими, таковыми же считаются и соответствующие им языковыекатегории. Раз это так, утверждает рациональная грамматика, то не следуетудивляться, обнаруживая в конкретном языке те же закономерности, что и в другихязыках. Поэтому одной из главных задач языкознания должно стать выявлениеуниверсальных категорий, встречающихся во всех языках. Авторы грамматикисчитали недостаточным чисто описательный подход к языку и стремились создатьобъяснительную грамматику, в ней говорилось, что стимулом к ее написаниюпослужил «путь разумных объяснений многих явлений, либо общих для всехязыков, либо присущих лишь некоторым из них». В целом в книгеобъяснительный подход преобладает и над описательным, и над нормативным. Однакоряд разделов, посвященных французскому языку, содержит нормативные правила. К1660 г. нормы французского языка были в общих чертах сформированы, но многиедетали еще оставались неотшлифованными. Тем не менее, значение «ГрамматикиПор-Рояля» прежде всего не в предписаниях, а в объяснении ранее ужеописанных явлений языка.
От модистовавторы «Грамматики Пор-Рояля» отличались не столько самой идеейосновы языков, сколько пониманием того, что собой эта основа представляет. Умодистов, выражаясь современным языком, соответствие между поверхностными иглубинными структурами оказывалось взаимно однозначным или, по крайней мере,очень близким к нему. Они старались каждому явлению, зафиксированному вграмматике Присциана, приписать философский смысл. В данной грамматике этогоуже нет, прежде всего, из-за расширения эмпирической базы. Если модистыисходили из одной латыни, то здесь почти в каждой главе рассматриваются дваязыка: латынь и французский, достаточно часто упоминаются также испанский,итальянский, древнегреческий и древнееврейский, а изредка речь идет и о «северных»,то есть германских, и о «восточных» языках; что имеется в виду впоследнем случае, не вполне ясно. С современной точки зрения количество языковневелико, но по сравнению с предшествующим временем это был крупный шаг вперед.
Ориентация налатинский эталон была еще не вполне преодолена в грамматике, что особеннозаметно в разделе о падежах и предлогах. Хотя и сказано, что «из всехязыков только греческий и латынь имеют падежи имен в полном смысле этого слова»,но за эталон принимается латинская падежная система, именно она признается «логической».В древнегреческом языке, где по сравнению с латынью на один падеж меньше,предлагается считать, что отсутствующий аблатив «есть и у греческих имен,хотя он всегда совпадает с дативом». Для французского же языка выражениетех или иных «глубинных» падежей видится в употреблении предлогов илиопущении артикля. Более сложный случай составляют для А. Арно и К. Ланслоприлагательные. В латинских грамматиках было принято считать существительные иприлагательные одной частью речи — именем, но для французского и других новыхязыков Европы данные два класса необходимо было различать, в грамматике приняткомпромиссный подход: выделяется одна часть речи — имя — с двумя подклассами.Такая трактовка проецируется и на семантику: у слов выделяются «ясные»значения, разъединяющие существительные и прилагательные, и «смутные»значения, общие для них: слова красный и краснота имеют общее «смутное»значение и разные — «ясные». Введение «ясных» значенийуказывает на отход от латинского эталона, введение «смутных» — начастичное его сохранение (впрочем, есть и другая трактовка, согласно которойвыделение двух видов значений имеет глубокий философский смысл). Однако в рядедругих пунктов авторы грамматики решительно отходят от латинского эталона впользу французского. Особенно это видно в связи с артиклем: «В латынисовсем не было артиклей. Именно отсутствие артикля и заставило утверждать, чтоэта частица была бесполезной, хотя, думается, она была бы весьма полезной длятого, чтобы сделать речь более ясной и избежать многочисленных двусмысленностей».И далее: «Обиход не всегда согласуется с разумом. Поэтому в греческомязыке артикль часто употребляется с именами собственными, даже с именами людей.У итальянцев же такое употребление стало обычным. Мы не ставим никогда артикляперед именами собственными, обозначающими людей». Итак, оказывается, что у«нас», французов, в данном случае «обиход согласуется с разумом»,а у других народов нет. Из французского языка исходят авторы и говоря об именахс предлогом, соответствующих «необязательным» наречиям в латыни, внекоторых других случаях.
Эталонные,соответствующие «разуму» структуры в большинстве случаевконструируются на основе либо латыни, либо французского языка. Но в принципе вэтой роли могут выступать любые языки вплоть до «восточных», как этоговорится там, где признается рациональность совпадения формы третьего лица сосновой глагола. Авторы, по-видимому, исходят из некоторых априорных и прямо неформулируемых представлений о «логичности» и «рациональности»,но берут в каждом случае некоторые реальные структуры одного из известных имязыка (иногда, как с прилагательными, из контаминации структур двух языков)
Однако естьслучаи, когда А. Арно и К. Лансло отвлекаются от особенностей конкретных языкови подходят к семантическому анализу. Здесь наиболее важными оказываютсяразделы, посвященные сравнительно периферийным вопросам: относительнымместоимениям, наречиям, эллипсису и т. д. Одно из самых известных мест книги — этофрагмент раздела об относительных местоимениях, где анализируется фраза: «Невидимыйбог создал видимый мир ». По его поводу А. Арно и К. Лансло пишут: «Вмоем сознании проходят три суждения, заключенные в этом предложении. Ибо яутверждаю: 1) что Бог невидим; 2) что он создал мир, 3) что мир видим. Из этихтрех предложений второе является основным и главным, в то время как первое итретье являются придаточными, входящими в главное как его составные части; приэтом первое предложение составляет часть субъекта, а последнее — часть атрибутаэтого предложения. Итак, подобные придаточные предложения присутствуют лишь внашем сознании, но не выражены словами, как в предложенном примере. Но часто мывыражаем эти предложения в речи. Для этого и используется относительноеместоимение».
Согласнотеории Пор-Рояля, поверхностная структура соответствует только звуковой стороне– материальному аспекту языка; но когда производится сигнал, наряду с егоповерхностной структурой, происходит мыслительный анализ того, что мы можемназвать глубинной структурой, которая прямо соответствует не звуку, а значению.В только что приведенном примере глубинная структура состоит из системы трехсуждений (пропозиций): «что бог невидим», «что он создалмир», «что мир видим». Эти суждения, находясь в определенныхотношениях друг с другом, образуют глубинную структуру.
Глубиннаяструктура соотносится с поверхностной структурой посредством некоторыхмыслительных операций, в современной терминологии – посредством грамматическихтрансформаций. Каждый язык может рассматриваться как определенное соотношениемежду звуком и значением. Следуя за теорией Пор-Рояля до ее логическогозавершения, мы должны сказать тогда, что грамматика языка должна содержатьсистему правил, характеризующую глубинные и поверхностные структуры итрансформационное отношение между ними и при этом – если она нацелена на то,чтобы охватить творческий аспект использования языка – применимую к бесконечнойсовокупности пар глубинных и поверхностных структур. Как писал Вильгельм фонГумбольдт в 1830-х годах, говорящий использует бесконечным образом конечныесредства. Грамматика, должна, следовательно, содержать конечнуюсистему правил, которая порождает бесконечно много глубинных и поверхностныхструктур, связанных друг с другом соответствующим образом. Она должна такжесодержать правила, которые соотносят эти абстрактные структуры с определеннымирепрезентациями в звуке и в значении — репрезентациями, которые,предположительно, состоят из элементов, принадлежащих соответственно, универсальнойфонетике и универсальной семантике. По существу, такова концепцияграмматической структуры, как она развивается и разрабатывается сегодня. Еекорни следует, очевидно, искать в той классической традиции, которую я здесьрассматриваю, и в тот период были исследованы с некоторым успехом ее основныепонятия.
В некоторыхдругих местах книги говорится о синонимии языковых выражений, из которых однопризнается более соответствующим логике (хотя не всегда ясно, идет ли речь ополном соответствии), а другое может употребляться вместо него ради «желаниялюдей сократить речь» или «для изящества речи». Чаще в этихслучаях за эталон принимаются явления французского языка. Впрочем, о синонимиинекоторых исходных и неисходных выражений говорилось задолго до XVII в.: можноуказать на явление эллипсиса, рассматривавшееся так еще с античности.
Безусловно, уА. Арно и К. Лансло не было четкого представления о том, откуда берется их «рациональнаяоснова грамматики» всех языков. Но нельзя к авторам XVII в. предъявлять теже требования, что к лингвистам XX в. Сама идея установления общих свойствчеловеческих языков, основанная на принципиальном их равноправии (пусть реальнотакие свойства оказываются сильно романизированными), представляла собой важнуювеху в развитии лингвистических идей. ПОСЛЕДОВАТЕЛИ«ГРАММАТИКИ ПОР-РОЯЛЯ»
Всеязыковедческие и философско-языковедческие труды XVIIIв. так или иначе несли насебе следы влияния труда К. Лансло и А. Арно: либо продолжали развивать ихидеи, либо отталкивались от них в построении своих собственных концепций, либополемизировали с ними (к последним можно отнести соответствующие работыЖ.Ж.Руссо, А.Тюрго, Г.Лейбница, К. Ф. Вольне и некоторых других исследователей,которые во французской историографической школе получили, как известно,наименование «независимых»).
В историиразвития научных знаний о языке в XVIIIв. с точки зрения отражения концепции «ГрамматикиПор-Рояль» можно выделить два течения: во-первых, прямые продолжатели идей«Всеобщей рациональной грамматики» с преобладаниемлогико-менталистического подхода, во-вторых, грамматисты философско-психологическогокредо, которые в большей или меньшей степени видоизменяли концепцию «ГрамматикиПор-Рояль».
Во Франциипоявляется огромное количество грамматик, вдохновленных непосредственно идеями «ГрамматикиПор-Рояль». Лежащие в их основе концепции можно считать разновидностямиобщей теории, исследующей различные аспекты в соотношении языка и мышления.Среди них «Очерк французской грамматики» аббата Де Марэ (1706), «Грамматическийочерк» аббата Данжо (1711), «Французская грамматика» Клода Бюфье(1732), «Грамматический очерк» аббата д’Оливэ (1740). Все этиграмматики стали называться в XVIIIв. «философскими». Их авторыустанавливали классификации частей речи, составляли таблицы гласных исогласных, что-то совершенствовали, но в принципе все исходили из основныхположений «Грамматики Пор-Рояль». Это легко проиллюстрироватьследующими примерами.
Аббат Данжописал: «Так как слово, будучи отражением мысли, является предметомизучения грамматики и так как логика есть искусство мыслить, — не следуетудивляться, если говоря о грамматике, которая изучает слова, я употребляюнекоторые термины, относящиеся к логике, которая должна обучать правильномыслить».
К. Бюфье стализвестен благодаря своей тории пунктуации, изобретение которой он приписываетграмматистам того времени.
Аббатд’Оливэ, в частности, распределяет все части речи по трем классам:1)существительное, 2)глагол и 3)слова модификационного свойства – наречия,предлоги, союзы.
Количествочастных нововведений этих авторов огромно. Они существенно дополнили «ГрамматикуПор-Рояль».
В 1754 г.Шарлю Дюкло, королевскому историографу и непременному секретарю Французскойакадемии, было официально поручено составить примечания к «Всеобщейрациональной грамматике», с тем чтобы она «шла в ногу со временем».Впоследствии эти примечания стали неотъемлемой частью «ГрамматикиПор-Рояль». Набранные петитом, они располагались в конце каждой главы ибыли своего рода ее уточнением и дополнением. Так, например, Ш. Дюкло ввелносовые гласные, о которых в грамматике Пор-Рояль” не упоминалось. В «ГрамматикеПор-Рояль» указывалось на различие между словами – предметами наших мыслейи словами – показывающими образ наших мыслей, однако артикль и предлог былиошибочно включены в первый класс. Ш. Дюкло внес исправление в этуклассификацию.
И все-таки вовсем множестве универсальных грамматик XVIIIв. можно выделить несколько работ,авторам которых удалось в той или иной мере критически подойти к «ГрамматикеПор-Рояль» и выдвинуть свои собственные идеи.
В 1767 г.появилась «Всеобщая грамматика» Н. Бозэ. «Грамматика как наука,- пишет он, — предшествует всем языкам, так как ее законы предполагают лишьвозможности появления языков и являются теми же законами, которые управляютчеловеческим разумом; одним словом, они истинны и вечны».
Н. Бозэ вомногом является последователем «Грамматики Пор-Рояль». Онподразделяет свою работу на три части: «Элементы слова», «Элементыречи», «Элементы синтаксиса». Определения его также оченьнапоминают определения «Грамматики Пор-Рояль». Например, предложениеопределяется как полное выражение суждения.
В 1769 г.были опубликованы «Законы грамматики» дю Марсэ, которые сразу жеприобрели большую популярность. Они являются естественным продолжением его «Логики»и потому печатаются в одном издании «Логика и законы грамматики»
Грамматика дюМарсэ представляется почти исключительно теорией конструкций. Конструкции длядю Марсэ – употребляемые повсюду или только в отдельных случаях – основаны напринципах и законах мышления. Мысль везде одинакова, но способы ее речевогоанализа/синтеза различны, поэтому и существует множество языков. Языки должныисследоваться с точки зрения их способности выражать эту мысль. «Порядокпростой конструкции более всего подходит для того, чтобы показать, какие частиречи необходимы для высказывания мысли. Он нам указывает на отношения этихчастей между собой, отношения, совокупность которых является основой каждойотдельной мысли. Это и есть отношения между мыслями и словами, т.е. между вещьюи знаком, обозначающим ее». Таким образом, подлежащее будет предшествоватьглаголу, так как «природа и разум нас учат: (1) необходимо существовать,чтобы действовать; (2) необходимо существовать, чтобы быть объектом чьего-либодействия; (3) необходимо существовать в действительности или в воображении,чтобы подлежать определению».
В 1775 г.издает свою «Грамматику» Е. Б. Кондильяк. В ней он поддерживает лишьнекоторые идеи «Грамматики Пор-Рояль».
Во второй главеэтой работы Е. Б. Кондильяк рассматривает язык как систему и анализируетзаконы, в этой системе действующие. Здесь он придерживается логической теории вдухе «Грамматики Пор-Рояль»: «Так как слова являются знакаминаших идей, система языков должна основываться на системе наших знаний.Следовательно, распределение слов по различным классам можно объяснить тем, чтонаши мысли принадлежат также к различным классам. Слова связаны между собой натех же основаниях, на которых связаны друг с другом идеи в процессе мышления».Таким образом, Е. Б. Кондильяк рассматривает язык через его отношение кмышлению, т.е на основе, на которой он существует и функционирует. Онопределяет предложение и его составные части под углом зрения логики.
Однако востальном его теория далека от принципов, выдвинутых авторами «ГрамматикиПор-Рояль». Е. Б. Кондильяк – ученик А. Арно. У А. Арно и К. Ланслочитаем: «Грамматика – это искусство говорить. Говорить – значит выражатьсвою мысль посредством знаков». Но Е. Б. Кондильяк идет дальше: «Ярассматриваю грамматику как первую часть искусства мыслить. Для того чтобынайти законы языка, надо понаблюдать над тем, как мы мыслим, надо искать этизаконы в анализе мышления».
Е. Б. Кондильякпризнает, что в определенном смысле он является продолжателем идей «ГрамматикиПор-Рояль». Отмечая заслуги «Грамматики Пор-Рояль», Е. Б. Кондильякуказывает, что ее авторы впервые попытались разъяснить элементарные принципысоотношения законов языка и законов логики и что наука тем более обязана им,если учесть, что в течение веков нелепые предрассудки затрудняли понимание этихпринципов. Однако Е. Б. Кондильяк отходит от принципов «ГрамматикиПор-Рояль», когда рассматривает мысль с точки зрения ее образования, аидеи – с точки зрения их восприятия.
Это положениебыло принципиально новым. К. Лансло и А. Арно исходили из идеи о совершенноймысли, мысли, которая со всеми своими модальностями имеет природу Божественную.Они предполагали наличие исчерпывающей и непротиворечивой системы логическихотношений. Но мысль и ее категории в анализе К. Лансло и А. Арно статичны. Е.Б. Кондильяк же рассматривает не данную (и как бы застывшую мысль), а то, какона возникает, обогащается, как мысли соединяются друг с другом, образуясложные построения, он как бы моделирует процесс человеческого мышления и,следовательно, процесс синтеза в этой сфере.
Но посколькумышление неразрывно связано с языком, возникает вопрос о взаимосвязи двухпроцессов моделирования – мыслительного и языкового, а отсюда – вопрос ораспределении и перераспределении информации (мыслительной) в языковоммоделировании, о чем дальше, в иных терминах, и говорит Е. Б. Кондильякисследует мышление не «универсального» человека, как это делает А. Арно,а человека индивидуального. Этот человек рождается без каких-либо знаний и лишьпостепенно приобретает их. Е. Б. Кондильяк предлагает исследовать, какимобразом человек достигает этого. Он выдвигает «теорию опыта», т.е.то, что сегодня мы называем психологией. Е. Б. Кондильяк считал, что все нашизнания идут из области чувств, или, другими словами, «наши мысли по своейисходной сущности не что иное, как ощущения…». Е. Б. Кондильяк уже,видимо, был близок к постановке проблем психологии мышления-речи.
Идеипсихологии становятся характерными для XVIIIв. в отличие от XVIIв., который былвеком логики и рационализма. Для Е. Б. Кондильяка логика и, следовательно, «ГрамматикаПор-Рояль» — всего лишь система стройных абстракций. По его мнению, языксвязан с мышлением намного теснее, чем считали А. Арно и К. Лансло, так как язык– это не только способ выражения какой-либо мысли, доведенной до совершенства;язык передает, отражает в соответствии со своими законами процесс возникновениянаших мыслей и последовательное увеличение наших знаний; он объясняет не толькоотношения, которые объединяют наши мысли в некоторую закрытую систему, но и то,как именно мы переходим от одной мысли к другой, от «известного кнеизвестному». «Я рассматриваю, — писал Е. Б. Кондильяк, — искусствоговорить как аналитический метод, который ведет от идеи к идее, от суждения ксуждению, от знания к знанию. И те, которые считают, что язык является лишьсредством сообщения мыслей, забывают (или не знают) его основного преимущества».
Несколькопозднее де Траси, ученик Е. Б. Кондильяка и А. Арно, задался целью показатьразницу между концепцией авторов «Грамматики Пор-Рояль» и концепциямиграмматистов-философов XVIIIв. (к числу которых относил Е. Б. Кондильяка исебя). Он писал: «Нельзя не восхищаться редким талантом авторов „ГрамматикиПор-Рояль“, память о которых будет жива в сердцах друзей истины и разума.Остается только пожалеть, что в своей грамматике, так же как и в логике, ониуделяют недостаточно внимания механизму возникновения мыслей».
В 1796 г.выходит «Общая упрощенная грамматика» Ф. У. Домерга, известная тем,что она, по утверждению одного из современников Ф. У. Домерга, предлагаетклассификацию слов, основанную на совершенно новом анализе предложений, ипытается внести какой-то порядок в прежний хаос времен и наклонений.
В 1799 г. С.де Саси публикует «Принципы общей грамматики, изложенные в общедоступнойформе». Вот как он характеризует назначение языка, его природу (в главе,посвященной предложению): «Мы говорим лишь для того, чтобы сообщить другимто, что мы думаем».
В 1807 г. аббатСикар издает «Всеобщую грамматику», в которой он объединяет ианализирует различные высказывания К. Лансло, Н. Бозэ, Е. Б. Кондильяка, Ф. У.Домерга и других авторов универсальных грамматик.
Отнюдь не всеидеи «Грамматики Пор-Рояль» получили признание у рассмотренных вышеавторов. Можно говорить лишь о том, что с момента появления «ГрамматикиПор-Рояль» и до первой половины XIXв. большая часть языковых теорий, за исключением концепций «независимых»,основывалась на общих понятиях соотношения языка и мышления.
«ГрамматикаПро-Рояль» послужила образцом для многих работ, изданных не только воФранции, но и за ее пределами. Одной из наиболее характерных и глубокихявляется труд Дж. Хэрриса «Гермес, или Философское исследование о языке иуниверсальной грамматике».
Исследование,считает Дж. Хэррис, основывавшееся на ранее полученных данных, должно строитьсяв соответствии с правилами логики. Как и авторы «Грамматики Пор-Рояль»,Дж. Хэррис подчеркивает универсализм выделяемых рациональной грамматикойпринципов и категорий.
Способностьчеловека к общению посредством речи основана на сходстве у всех людейустройства мыслительного аппарата и на сходстве мыслей (идей). Иначе люди немогли бы общаться. Акт общения, разговор, состоит из двух фаз: говорения ислушания. Говорящий должен «спуститься» от мыслей к словам, аслушающий – «подняться» от слов к мыслям. Понимание слушающим речиговорящего означает, что первый поднялся к некоторой «сокровищнице»мыслей, сходных и соответствующих мыслям последнего.
Опираясь напонятие элемента у Аристотеля, Дж. Хэррис приводит детальную картину того, какустроен язык. Первичными элементами в ней выступают звуки. Комбинации первичныхэлементов дают слог; «правильные» комбинации слогов дают слово; «правильные»комбинации слов дают предложение; «правильные» комбинации предложенийдают высказывание, период. Таким образом, приблизительно двадцати первичныхэлементов (при бесконечном числе их комбинаций – на разных уровнях, приразличном членении языка) оказывается достаточно для того, чтобы выразить все бесконечноемногообразие мыслей и чувств человечества в прошлом, настоящем и будущем.
Итак, языквыступает у Дж. Хэрриса как система артикулируемых звуков, представляющихсимволы идей. В этом определении, по-видимому, сказалось влияние античнойграмматической традиции, согласно которой элементы языка – это знаки, связанныес мыслью.
Как видно извышесказанного, Дж. Хэррис, опираясь на положения «Грамматики Пор-Рояль»,ставит и решает, конечно в пределах возможностей науки своего времени, такиеважные проблемы, как форма и содержание в языке, понятие членораздельности,понятие системы, применимость методов синтеза и анализа.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
«ГрамматикаПор-Рояль», создала предпосылки для сравнительного языкознания – новогоэтапа в развитии науки о языке. Сравнительное языкознание – это уже неграмматическое искусство, а именно наука о языке. Изменяется отношение кописываемой системе. Если в грамматическом искусстве исследователь, описывающийязыковую систему, стремится обосновать ее принципами, лежащими за рамкаминаблюдаемого объекта (разумность, правильность и т.п), то в научном языкознаниипринципы описания утверждаются только из наблюдения и сравнения языковыхфактов.
И наконец,научное языкознание – это, прежде всего, общее языкознание. Оно либоистолковывает факты всемирного языка, либо описывает конкретный язык в связи систолкованием таковых. Грамматическое же искусство никогда не касалосьвсемирного языка и говорило только о системе конкретного языка, которым вданный момент занималось.
Естественно,что задачи, поставленные универсальной грамматикой, не могли быть реализованы вусловиях XVII-XVIIIвв. Это обуславливалось целым рядом обстоятельств.Научное мышление находилось в плену схоластики. Возможности научного познанияограничивались ошибочными общеметодологическими установками (логицизм ирационализм). Многое определялось не только общим состоянием научной мысли тоговремени, но и состоянием собственно языкознания. Многие языки еще не былиизучены и описаны. Описания известных языков были далеки от совершенства. Небыли в достаточной степени познаны природа и развитие естественных языков. Небыла разработана методика исследования, отвечающая специфике языковогоматериала разнообразной типологии. Теоретическим изучением языка занимались ифилософы, и логики, и математики, и психологи, и собственно лингвистическийанализ нередко находился под сильным влиянием методов анализа логического,психологического, а подчас подменялся последним.
Судьба «ГрамматикиПор-Рояля» была весьма сложной. Поначалу она стала очень популярной и воФранции считалась образцовой до конца XVIII — начала XIX в., известна она былаи за пределами Франции. Авторы последующих «логических» и «рациональных»грамматик ей подражали. Однако после становления новой, сравнительно-историческойнаучной парадигмы именно из-за своей известности она стала восприниматься какобразец «умствующего, априористического, ребяческого», по выражениюИ. А. Бодуэна де Куртенэ, направления в языкознании, втискивающего язык влогические схемы; часто ей приписывали и то, против чего она была направлена:жесткое следование латинскому эталону. Положение не изменилось и в первойполовине XX в. Среди ее критиков были многие крупные ученые: И. А. Бодуэн деКуртенэ, Л. Блумфилд, Ч. Хоккетт и др., часто судившие о ней из вторых рук. Кэтому времени эмпирическая база общего языкознания сильно расширилась, и «ГрамматикаПор-Рояля» стала восприниматься как слишком явно смешивающая универсальныесвойства языка с особенностями романских языков.
Новый интереск книге возник в 60-е гг. XX в. Во многом здесь сыграл роль Н. Хомский,объявивший ее авторов своими предшественниками. Его оппоненты справедливоуказывают на то, что он сильно модернизировал идеи грамматики и рассматривал еевне исторического контекста, однако действительно многое в книге, прежде всегоидея об общих для всех языков «структурах мысли», оказалось созвучнымхомскианской лингвистике. Однако возрождение интереса к «ГрамматикеПор-Рояля» нельзя сводить только к авторитету Н. Хомского. В середине 60-хгг. ее анализом и комментированием независимо друг от друга занялись сразунесколько специалистов, и Н. Хомский оказался лишь одним из них. «Реабилитация»книги была связана с общими тенденциями мирового развития лингвистики. Один изкомментаторов ее, Р. Лакофф, справедливо называл «Грамматику Пор-Рояля»«старой грамматикой, долго имевшей плохую репутацию среди лингвистов, нонедавно восстановившей престиж, который она имела в свое время».
Отметим ещеодну черту «Грамматики Пор-Рояля», также повлиявшую на ее дальнейшуюрепутацию. Как и лингвистические сочинения предшествующего времени, она былачисто синхронной, «Рациональная основа» всех языков рассматриваетсякак нечто неизменное, а фактор исторического развития просто не включен вконцепцию. Латинский и французский языки рассматриваются в книге как два разныхязыка, а не как язык-предок и язык- потомок (впрочем, происхождениефранцузского языка от латинского тогда не было столь очевидно, как сейчас). Следуетотметить, что дедуктивный подход к языку, упоминавшийся выше и нашедшийотражение в попытках конструирования искусственного «идеального языка»,долгое время был популярным. Интерес к нему проявляли многие крупнейшиемыслители ХVIIв.: Ф.Бэкон, Р.Декарт, И.Ньютон и др. Однако, когда идея созданиямирового языка отошла на второй план (что произошло уже с начала XVIIIв.), всеупомянутые проекты забыли. В частности, проект И. Ньютона, оставшийся врукописи, был впервые издан в оригинале лишь в 1957 г. Судьба всех подобногорода исследований оказалась много хуже, чем судьба никогда совсем не исчезавшейиз лингвистического обихода «Грамматики Пор-Рояля». Важный вкладуниверсальной грамматики в языкознание прослеживается в настоящее время нетолько в области лингвистического универсализма, но и в типологии языков.Очевидно, истоки теоретических предпосылок структурализма (глоссематики, вчастности) и лингвистической семиотики (именно универсальная грамматикасодержит первые попытки семиотического рассмотрения языка) следует искать видеях, высказанных авторами универсальной грамматики. Роль универсальнойграмматики в научном познании сущности языка гораздо значительнее, чем этоосознано лингвистикой сегодняшнего дня.
Следуетотметить, что «Грамматика Пор-Рояль» и труды тех авторов, которыевпоследствии занимались исследованием мирового языка, стараясь внести вклад внауку о языке и умножить ее успехи, всегда пользовались уважением со сторонывсех выдающихся языковедов новейшего периода.
Слабостьсистемы «Грамматики Пор-Рояль» и работ, выполненных в традициилингвистического универсализма XVII-XVIIIвв., состоит в том, что универсальнаяграмматика, формулируя принцип системного структурирования языкового материала,не смогла отразить его разнообразие, специфику звуко-смысловых отношений, длянего характерных. Универсальная грамматика не смогла также выйти за пределыформальной логики, поэтому оказалось не раскрытым и все разнообразие моделей,работающих в сфере «мысль – речь».
Но, несмотряна все недостатки, «Грамматика Пор-Рояль», как уже отмечалось, открылановый этап в развитии знаний о языке, способствовала выделению языкознания всамостоятельную науку.
«ГрамматикаПор-Рояль», как и все произведения эпохального значения, положила началоновому историческому периоду в развитии теории языка. С этого момента, вчастности, начинается этап абстрагирования в языкознании. Эта грамматикаявилась первым сочинением, поднявшим проблемы, которые вот уже триста лет несходят в языкознании с повестки дня, а многие из них занимают место в рядуцентральных проблем современной лингвистики, логики и философии.
На протяжениипервой половины XIXв. труды,придерживающиеся более или менее последовательно идей «ГрамматикиПор-Рояль» или развивающие их, появляются все реже и реже.Научно-исследовательская деятельность языковедов пошла в ином направлении. Все,кто интересовался проблемами языка, направляют свою деятельность на изучениедревних восточных языков, на сравнение древних и новых языков под историческимуглом зрения. Рождается сравнительно-историческое языкознание. Идеи универсализмав языкознании практически почти на сто лет уступили место новой лингвистическойпроблематике.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алпатов В. М. «ГрамматикаПор-Рояля» и современная лингвистика (К выходу в свет русских изданий) //Вопросы языкознания, 1992, № 2, с. 57—68.
2. Амирова Т. А идр. История языкознания: Учебное пособие для студентов высших учебныхзаведений//Амирова Т. А., Ольховиков Б. А., Рождественский Ю. В.; Под редакциейГончаренко С.Ф. – М.: Издательский центр «Академия», 2003. – 672с.
3. Грамматика общаяи рациональная Пор-Рояля.-М.: Прогресс, 1990.
4. Кнорина Л. В.Природа языка в лингвоконструировании XVII века // Вопросы языкознания, 1995, №2, с. 110—120.
5. Лингвистическийэнциклопедический словарь. М., 1990 [переиздание: Большой энциклопедическийсловарь: Языкознание. М., 1998] (Статьи: Универсальные грамматики. Универсалииязыковые.)
6. Четвертыевозражения. Письмо, адресованное досточтимому мужу // Декарт Р. Сочинения. В 2т. Т. 2. — М., 1994. — С. 169
ПРИЛОЖЕНИЕ
АНТУАНАРНО — (AntoineArnauld, 1612 – 1694) — французский богослов, философ, логик,писатель-полемист, названный в свое время «великим Арно». Происходилиз семьи известного парижского адвоката (уроженца Оверни) Антуана Арно, былсамым младшим из его двадцати детей. Готовился к адвокатской карьере, нопожертвовал ею ради «служения Богу». В 1641 защитил докторскуюдиссертацию по теологии в Сорбонне, стал преподавателем на факультете теологиии принял сан священника. Принадлежал к янсенистской общине аббатства Пор-Рояль.
В конце 30-хгодов XVII в. в Пор-Рояле было 80 монахинь, а загородная часть монастыряпревратилась в оплот янсенизма, и здесь образовалась мужская группаотшельников, среди которых находились как знатные дворяне, судьи, военные, таки ученые, теологи, врачи, и даже простые крестьяне. Главой монастыря и общиныбыл аббат де Сен-Сиран (Жан Дювержье де Оран), прирождённый духовный наставники руководитель; его речи, полные суровой трепетности, ясные и краткие, властноподчиняли умы и души слушателей. Именно Сен-Сиран существенно расширил размерыаббатства, приобретя в 1626г. недвижимость в парижском предместье. В 1638г.аббат, обвиненный в ереси, был заключен в тюрьму кардиналом Ришелье (поначалучислившим его в своих друзьях, называвшим Сен-Сирана «самым ученым мужемЕвропы» и очень часто консультировавшимся у него по вопросам богословия).Именно Сен-Сиран отвлёк преуспевающего молодого богослова от схоластическихисследований и направил его внимание на творения Августина.
После смертиаббата в 1643г. роль лидера Пор-Рояля перешла к А. Арно. Он занимался ученымпросветительством, в том числе организацией школ для обучения детей из семейгородской интеллигенции логике и грамматике.
Всю своюжизнь А. Арно посвятил борьбе с иезуитами, написав множество памфлетов противих трактовки христианства, религиозной практики и «ослабленной морали»:«О частом причастии» (1643), «Моральная теология иезуитов»,«Письмо к знатной особе», «Второе письмо к пэру Франции»(1655) и др. В ответ иезуиты организовали настоящую травлю «великого Арно»и добились его исключения в 1656г. из состава теологического факультетаСорбонны: богословский факультет выдворил Арно 124 голосами в противовес 71 занего и 15 воздержавшихся. 29 января 1656 г. А. Арно был исключен из списковдокторов Сорбонны. В лице А. Арно церковь решила укротить всю элитную частьянсенистского движения. Ослабление янсенистов означало усиление позицийиезуитов. Иезуитская атака на янсенизм приняла открытые формы…
А. Арно решилпривлечь общественное мнение Франции к «порочной деятельности»всесильного ордена иезуитов, чтобы раз и навсегда сокрушить его. Пор-Рояльпоручил выполнить эту задачу Паскалю, в связи, с чем им и были написаны «Письмак провинциалу» — антиклерикальный памфлет, всколыхнувший всю Францию ивызвавший полицейские преследования янсенистов из Пор-Рояля. Выступал А. Арно ипротив кальвинистов, чтобы отвести от янсенистов обвинения в «ереси»и спасти Пор-Рояль. А. Арно, Паскаль и др. отстаивали свободу воли человека,отрицаемую протестантами, и считали возможным согласовать ее с предопределениеми благодатью.
В 1653 г.книга Корнелия Янсения «Августин…» была осуждена и строжайшезапрещена папой римским Иннокентием X (1574 — 1655; понтификат 1644 -1655).Прелат католической церкви признал пять положений из книги опасно еретическими.А. Арно, узнав об этом, откликнулся на случившееся довольно смелым заявлением,в котором показывал, что папа-де справедливо осудил усмотренные церковьюеретические положения, но не осудил тем самым никак самого учения Янсения,поскольку они, эти положения, на самом-то деле в нем не содержатся.
После разрывас Сорбонной А. Арно окончательно перебрался в Пале-Рояль. Здесь он познакомилсяи подружился с Пьером Николем. Рассказывают, что когда однажды Николь предложилсвоему другу сложить хоть на время оружие критики и отдохнуть от борьбы сорденом иезуитов, то А. Арно с возмущением воскликнул: «Нам отдыхать!!? Дляэтого у нас есть вечность!».
А. Арнонаписал множество богословских сочинений по вопросам вероучения и католическойдогмы: «Церковная традиция в практике покаяния», «Непрерывностьверы», «Согласование Евангелий» и др. Однако распря с иезуитами,их преследования и поддержка их позиций Людовиком XIV вынудили А. Арно в 1679покинуть Францию и поселиться в Бельгии (сначала в Монсе, а затем в Брюсселе).Папа Иннокентий XI предлагал ему убежище в Риме, но А. Арно отказался. Он умерв изгнании, но сердце его было отправлено на родину и похоронено в загородномПор-Рояле.
Авторитет А. Арнои как философа был высок, его признания в свое время добивался Лейбниц, скоторым он полемизировал по вопросу о предустановленной гармонии, считая егофилософские размышления о Боге далекими от подлинной веры.
Испытав насебе определенное влияние Декарта и будучи картезианцем в гносеологии иметодологии, А. Арно не принимал многие положения его метафизики и прислал емусвои «Возражения» (1641, рус. пер. 1994) на его «Размышления опервой философии».
А. Арнополагал весьма опасным для склонных к неверию людей «этот чересчурсвободный прием философствования, все подвергающий сомнению» («Четвертыевозражения. Письмо, адресованное досточтимому мужу // Декарт Р. Сочинения. В 2т. Т. 2. — М., 1994. — С. 169). Критиковал А. Арно и дуализм Декарта, несоглашаясь с его утверждением о возможности чистого, т. е. бестелесного,мышления, ибо „способность мышления представляется тесно связанной стелесными органами, нечестивые атеисты — палачи наших душ — особенно напираютна это“ (там же, с. 161). Он считал некорректной в логико-философскомплане трактовку Бога у Декарта и не соответствующим действительности отрицаниедуши у животных (там же, с. 162). Что же касается души человеческой, то далеконе все в ней осознано, как об этом думал „досточтимый муж“ (там же,с. 169). И вообще „догмы Декарта“ опасны для религии, ее таинств ивряд ли адекватны христианскому учению — таково резюме А. Арно.
В полемике сМальбраншем он написал трактат „Об истинных и ложных идеях“ (»Desvraies et des fausses idees”, 1683), открывший многолетний спор о «видениивещей в Боге», статусе разума, природе идей и др.
Полемическизаострен против схоластической логики известный учебник «Логика, илиискусство мыслить» («La logique ou L’art de penser», совместно сП. Николем, 1662, рус. пер. 1991), названный «Логикой Пор-Рояля».Философской базой его является картезианская гносеология и методология («естественныйсвет» разума в дополнение к правилам силлогизма, приоритетинтеллектуальной интуиции над дедукцией, аксиоматико-дедуктивный метод) иянсенистская идеология (правильное направление разума верой, приоритет моралиперед абстрактной гносеологией, интерес к психологии познания). Если схоластыизощрялись в логико-грамматическом анализе и технике формальных приемов, имея ввиду лишь правильное мышление, то А. Арно говорил о «естественной логике»,задача которой состоит в определении стратегии реального процесса познанияистины и анализе не только формальнологических, но и «естественныхзаблуждений» человека (см. гл. 20 «Софизмы самолюбия, личногоинтереса и страсти», написанную под влиянием Паскаля). Поэтому «ЛогикаПор-Рояля» излагается не в «безвоздушном пространстве чистой мысли»,а в контексте духовной и культурно-исторической ситуации того времени. Вразвитие и дополнение картезианской методологии А. Арно включает в свою «Логику»8 правил геометрического метода Паскаля из его сочинения «О геометрическомуме и об искусстве убеждать». А. Арно отличает этот «научный, илитеоретический, метод» («метод композиции») от «методарешения, или изобретения», Декарта. Итак, «Логика Пор-Рояля»,помимо формально-логических, включает содержательные и психологические аспекты исследованияпроцесса познания.
Совместно с К.Лансло А. Арно написал учебник «Грамматика общая и рациональная» («Grammairegenerate et raisonnee», 1665, рус. пер. 1990, 1991). В 1667 он издалсочинение «Новые начала геометрии», в котором подвергает критикетеорию определений и доказательств Евклида.
Как вождьянсенистов во Франции А. Арно (вместе с Паскалем) сыграл главную роль вразоблачении иезуитов, породив широкое общественное движение против них,результатом чего было запрещение ордена в 1773. Большое значение в образованииимели учебники, созданные А. Арно, особенно «Логика Пор-Рояля», покоторой учились несколько поколений французов.
Основныесочинения (в общей сложности более 50):
«Моральнаятеология иезуитов» (1642);
«О частомпричащении» (1643);
«Диссертацияо мнимом счастье чувств»;
«Письмознатной особе, написанное одним из докторов Сорбонны» (1655);
«Второеписьмо герцогу и пэру Франции» (1655);
«Размышленияо новой системе природы и благодати»;
«Общая ирациональная грамматика» (1660): [в соавторстве с К. Лансло];
«Логика,или Искусство мыслить» (1662): [читательское прозвище «ЛогикаПор-Рояля»].
Трактатнаписан в Пор-Рояле совместно с Пьером Николем за 4-5 дней (издавалосьанонимно, изложение ведется от первого лица, авторство отдельных частейустановить достоверно не представляется возможным).
Трактатснабжен авторским «Предуведомлением»:
«Этотнебольшой труд своим рождением целиком обязан случаю и скорее своего родаразвлечению, нежели серьезному замыслу. Некий знатный господин, беседуя с одниммолодым человеком, который уже в юном возрасте обнаружил основательность иглубину ума, сказал ему, что в молодости он нашел учителя, сумевшего за двенедели преподать ему одну из частей логики. Присутствовавший при сем другойчеловек, не питавший особого уважения к этой науке, смеясь, ответил, что, еслигосподин пожелает дать себе труд, он берется в четыре-пять дней обучить еговсему, что есть в логике полезного. Это неожиданное предложение послужило темойдля разговора; решено было попробовать. Но так как обычные руководства пологике не представлялись, ни достаточно краткими, ни достаточно ясными, явиласьмысль написать небольшой очерк логики, предназначенный только для упомянутогомолодого человека.
Такова былаединственная цель, которую мы преследовали, приступая к работе над своей „Логикой“.Мы рассчитывали потратить на нее не более дня, но когда мы ею занялись, на умпришло столько новых мыслей, что мы вынуждены были их записать, дабы от нихотрешиться. Поэтому вместо одного дня пришлось потратить четыре или пять, втечение которых была создана основная часть этой „Логики“».Известность «Логики Пор-Рояля» огромна. Это подлинная классика в разряделитературы, предназначенной для развития ума. Ее читать — удовольствие, еезнать — полезно”;
«Вековечностъверы католической церкви в отношении евхаристии, отстаиваемая против книгигосподина Клода» (1664): [совместно с Пьером Николем; Жан Клод (1619 -1687)- глава протестантов во Франции во времена Людовика XIV];
«Опыты оморали»: [совместно с Пьером Николем.];
«Первоеобвинение»;
«ЛжемудрствованиеМарселя»;
«Трактатоб истинных и ложных идеях» (1683) и др.
КЛОДЛАНСЛО — (ClaudeLancelot, 1615-1695) — известный французский лингвист. Солидарный с учениемянсенистов, он должен был оставить Сорбонну, и сделан был наставником принцаКонти, но затем удалился в монастырь. Главные труды его: «Nouvelle Mеthodepour apprendr la langue grecque» (П., 1655); «Nouvelle Mеthode pourapprendre la langue latine» (1644, 1656) и особенно «Le Jardin desracines grecques» (1657), удержавшийся во французских средних учебныхзаведениях до 1870 г.