Татьяна Владимировна Руденко
Как в рассматриваемый период развивались производство и торговля модной европейской одеждой в русской провинции, проследить большей частью затруднительно. Мы попробовали собрать сведения об этом из разных источников, чтобы, насколько возможно, прояснить картину.
Вот, к примеру, описание соответствующего заведения в уездном городке (1837 год): «Над нижним этажом на красной доске золотыми буквами, полинявшими от долгого употребления и беспрестанного перекочевья с одной ярмарки на другую, лепится вывеска с многозначительной и заманчивой надписью: Галантирейная и модная лафка (здесь и до конца статьи выделено в оригинале. – Т. Р.). Большая продолговатая комната, шкафы, выкрашенные под красное дерево, с стеклами по местам разбитыми; в шкафах расставлены и развешаны с примерным бесвкусием шляпки, чепчики, токи и пелеринки всех фасонов. В этих же шкафах картоны с измятыми запыленными цветами, с переломленными и кое‑как поправленными перьями, шарфами, платочками и так далее. В ящиках со стеклами, расставленных в прилавках, чинно разложена вся галантерейная производимость лавки, начиная от бриллиантовых серег и дамских часиков до бронзовых шпилек и пряжек к поясам, от золотых дутых цепочек до высоких роговых гребенок и лайковых перчаток, от помады Мусатова в фарфоровых баночках до розовой помады какого‑нибудь губернского фабриканта в глиняных синих банках, от рабочих сафьянных ящичков до зубных щеточек, от белил, румян, амбре до курительных свечек, от прозрачного мыла до ваксы. Словом, глаза разбегаются; так тут много всего: и нужного, и приятного, и даже полезного! За прилавками расхаживают завитой с хохлом хозяин и в кружок обстриженный приказчик. Толстая модистка в чепце, в черном фартуке и с ножницами в руках, рядом с ней девчонка в затрапезном платье, с синяками под глазами и с худо причесанной косой: в годы отданная ученица». Однако «дамы более смотрят и мало покупают, мысленно затверживая наизусть фасоны и выкройки»1.
Очень далекий от столиц Красноярск «с 1837 по 1845 г, когда был здесь разгар золотопромышленности, изумлял всю Сибирь своею роскошью. В это время возникали здесь винные погребки с дорогими винами, магазины с готовым платьем, и показались у домов вывески разных житейских потребностей»2.
Посетив Пензу, путешественник констатировал: «В потребностях всякого рода нет недостатка, даже русская модная торговка отмечена на вывеске мадамою»3.
Саратовский чиновник, описывая город 1850‑х годов, сообщал: «Кто видел Саратов назад тому 40 лет и взглянет теперь, подивится быстрому его расширению в постройках и изумится развитию в нем коммерческих и ремесленных, промышленных и трактирных заведений. Большой недостаток был в сапожниках и портных, а теперь в каждой улице и переулке найдете по три и более вывесок этих мастеров»4. Другой автор утверждал, что «лучшие здешние ремесленники во многих отношениях могут удовлетворять требования самой прихотливой и затейливой роскоши»5. Еще одно свидетельство: «В городе пусто и мало движения, и очень велико было мое удивление, когда я посетил щегольские здешние магазины гостиного двора. В Саратове несколько магазинов модисток, кондитерская и даже фортепьянный мастер»6.
И. И. Фундуклей, более десяти лет (1839-1852) занимавший пост Киевского губернатора, оставил сочинение, согласно которому на 1845 год в Киеве имелось только 10 женских портных (из них 6 – иногородние), мужских портных – более 100, сапожников – 200, башмачников – 1807. «За исключением некоторых порядочных мастеров, работающих для богатых домов, все прочие по искусству – весьма посредственные ремесленники. В их изделиях заметна недоученность, небрежность отделки, совершенное равнодушие к улучшению и отсутствие всякой изобретательности в формах. Все работают по рутине, заказ по оригинальному рисунку приводит мастеров в величайшее затруднение. Цены на все ремесленные изделия очень высокие и нисколько не соответствуют их достоинству»8. Десятилетие спустя магазины, расположенные в центре Киева, имели вполне благообразный вид: «Почти все дома на Крещатицкой улице каменные, двух- и трехэтажные, самой новейшей архитектуры. Все они заняты различными магазинами, весьма хорошо убранными, чистыми и светлыми, потому что все окна в них большие и нередко с цельными зеркальными стеклами там находится по нескольку модных магазинов, чайных, с галантерейными вещами, суконных, ювелирных, табачных, с детскими игрушками, дамскою обувью. Между магазинами встречаются кондитерские, винные погреба, мастерские: портных, сапожников, токарей и проч. и проч. Одним словом: на этой улице, похожей на Невский проспект в С.-Петербурге, можно найти самые разнообразные предметы»9.
В небольшом уездном городе Лепеле Витебской губернии в середине XIX века насчитывалось 12 портных, 2 модистки, 11 сапожников, а также 2 мастера золотых и серебряных дел. Их услугами могли пользоваться «относительно обеспеченные чиновники Березинской водной системы»10. В самом Витебске к началу 1860‑х годов функционировало более 10 модных магазинов11. Несколько ранее – в конце 1840‑х – в городе с 20‑ю тысячами жителей находили себе работу 195 сапожников и башмачников, 266 перчаточников, мужских и женских портных. Сохранился любопытный отзыв о тамошних мастерах: «Из витебских ремесленников весьма искусны в своем деле портные, сапожники и башмачники. Но у всех страсть забирать вперед деньги и держать таким образом в зависимости своих давальцов»12.
Автор исследования о Гродненской губернии писал: «Искусные портные и сапожники встречаются в каждом городе; везде имеется достаточное число мастеров по разным предметам и отраслям – модистки, часовщики, золотых дел, переплетчики и других предметов роскоши – в Гродно, Белостоке, Бресте, Слониме. Качество их работ хорошее»13.
Жители Нижнего Новгорода не знали особенных проблем с приобретением качественной одежды, обуви, галантерейных изделий, предметов из драгоценных металлов. Многое привозилось на ежегодную ярмарку, но и на месте имелись многочисленные портные, модистки, галантерейщики, золотых и серебряных дел мастера. К началу 1860‑х годов в Нижнем было 154 модных магазина, по этому показателю он возглавлял список провинциальных столиц14. В середине века на Осыпной улице «в собственном доме госпожа Купресова, подражая Сихлер и Лебур, превращает лоскутки бархата, атласа, глясе, блонд, лент и прочее в дивные куафюры и шляпки, приводящие в восторг нижегородских щеголих средней руки, которые также находят, что мантильи и платья, выходящие из мастерской госпожи Купресовой, – совершенное очарование»15.
«В Харькове одних модных магазинов, из которых многие выписывают товары не из Москвы или Петербурга, а прямо через Одессу и Таганрог из заграницы, более 20 все это свидетельствует об удобстве жизни в Харькове даже для богатого образованного сословия, а также и о царствующей в городе роскоши»16. Помимо модных лавок, здесь было 12 галантерейных магазинов, куда изделия поставлялись московскими, петербургскими, рижскими, варшавскими и бердичевскими купцами, причем только 1/8 часть ассортимента имела отечественное происхождение17. Кроме того, в Харьков доставляли «тайком из Одессы товар, не оплаченный пошлиной, и сбывали знакомым торговцам преимущественно оптом. Привозили шелковые материи, настоящее голландское полотно, дорогие часы, различные бронзовые вещи, как предметы изысканной роскоши, кружева, настоящий лионский бархат, тюль, рюш, блонды, батист, настоящие французские перчатки, английские духи и вообще произведения того чудодейственного алхимика из Парижа, который когда‑то хлопотал превратить все в золото, а в девятнадцатом столетии сузил программу своей задачи и специально занялся превращением безобразных женщин в неземных существ, хотя и с очень земными помыслами»18.
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.mosjour.ru/
Дата добавления: 29.01.2013