–PAGE_BREAK–Уголовно-процессуальный закон не требует вынесения отдельного постановления о признании права на реабилитацию; об этом должно быть указано в резолютивной части постановления дознавателя, следователя, прокурора о прекращении уголовного преследования, в приговоре, постановлении, определении суда. Для реализации права гражданина на реабилитацию и возмещение вреда важное значение имеет то, что, помимо признания права на реабилитацию, гражданину разъясняется порядок восстановления его нарушенных прав и возмещения вреда, причиненного уголовным преследованием.
Разъяснение права и порядка возмещения вреда обязан осуществить суд, постановивший оправдательный приговор, а при прекращении дела в кассационном или надзорном порядке — суд, рассмотревший дело по первой инстанции. Так, согласно п. 5 ч. 1 ст. 306 УПК РФ, в резолютивной части оправдательного приговора должно содержаться разъяснение порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием. На досудебном производстве обязанность по принятию мер по реабилитации лица возложена на прекративших уголовное дело или уголовное преследование дознавателя, следователя или прокурора (ч. 2 ст. 212 УПК РФ).
Реабилитированному направляется специальное извещение, в котором разъясняется указанное право, называются органы, в которые он может обратиться с требованием о возмещении вреда и восстановлении в иных правах, а также сроки реализации данного права.
По общему правилу извещение направляется реабилитированному. Однако в случае его смерти извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, причиненного реабилитированному, направляется наследникам, близким родственникам, родственникам и иждивенцам реабилитированного.
Направление извещения одновременно с решением о реабилитации служит гарантией своевременной реализации права лица на возмещение вреда, причиненного уголовным преследованием. Исключением из данного правила является положение ч. 2 ст. 134 УПК РФ о том, что при отсутствии сведений о месте жительства наследников, близких родственников, родственников или иждивенцев умершего извещение направляется им не позднее пяти суток со дня их обращения в органы дознания, органы предварительного следствия или в суд.
Следует иметь в виду, что переквалификация действий лица, в отношении которого осуществлялось уголовное преследование, на менее тяжкое обвинение либо исключение из обвинения квалифицирующих признаков судом, постановившим обвинительный приговор, сами по себе не являются реабилитирующими обстоятельствами. На практике возникают случаи, когда граждане обращаются в суд с иском о взыскании морального вреда по вышеуказанным основаниям. Так, А. обратился в Абаканский городской суд с исковым заявлением к министерству Финансов РФ о взыскании компенсации морального вреда в размере 200 000 рублей, свои требования мотивируя тем, что обвинительным приговором Верховного Суда Республики Хакасия от 06.03.2001 года истцу было назначено окончательное наказание в виде 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, однако 16.05.2007года Президиум Верховного суда РФ указанный приговор и последующие за ним судебные постановления в отношении истца изменил и переквалифицировал его действия на менее тяжкое обвинение, назначив наказание в виде 11 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима, 08.05.2008 года условно-досрочно освобожден от отбывания наказания. Таким образом, как полагает А., отбывая наказания весь срок наказания в колонии строго режима, хотя должен был отбывать наказание в колонии общего режима, где условия содержания являются более мягкими, и предоставляется право на досрочное освобождение ранее чем при содержании в колонии строго режима, ему были причинены нравственные страдания, что послужи основанием для обращения в суд с настоящим иском.
В решении было отражено, что переквалификация действий лица, в отношении которого осуществлялось уголовное преследование, на менее тяжкое обвинение либо исключение из обвинения квалифицирующих признаков, в том числе в силу изменения законодательства, судом, постановившим обвинительный приговор, не являются реабилитирующими обстоятельствами, а доказательства причинения истцу нравственных страданий изменением режима содержания, последним суду не предоставлено. На этих основаниях суд, справедливо вынес решение отказать в удовлетворении исковых требований А. о компенсации морального вреда[8].
Порядок реализации права реабилитируемого обратиться также с требованием сделать сообщение о реабилитации в средствах массовой информации, а также права требовать направления письменных сообщений о принятых решениях, оправдывающих гражданина, по месту его работы, учебы или месту жительства.
1.3 Субъекты ответственности за вред, причиненный гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности Потерпевшими, имеющими право на возмещение вреда, считаются граждане при условии постановления оправдательного приговора; прекращения уголовного дела за отсутствием события преступления, за отсутствием в деянии состава преступления или за недоказанностью участия гражданина в совершении преступления; прекращения дела об административном правонарушении.
В случае смерти гражданина право на возмещение ущерба в форме утраченного заработка, конфискованного имущества, судебных издержек, взысканных во исполнение приговора суда штрафов, выплаченных за оказание юридической помощи сумм, переходит к его наследникам, а право на возмещение ущерба в виде невыплаченных пенсий или пособий — к членам семьи, которые относятся к кругу лиц, обеспечиваемых пенсией по случаю потери кормильца.
Потерпевший имеет право на возмещение вреда в полном объеме. Так, ущерб, причиненный в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности работника, включает суммы утраченного заработка, в том числе за время со дня провозглашения оправдательного приговора до вступления его в законную силу, а также за время, в течение которого гражданин принимал меры к восстановлению его нарушенных прав.[9]
В качестве непосредственных причинителей вреда выступают должностные лица органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда. Согласно ст. 285 УК к должностным относятся лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях. Это определение должностного лица можно использовать и в гражданском обязательстве.
Вред возмещается за счет казны РФ, а в случаях, предусмотренных законом, — за счет казны субъекта Федерации или казны муниципального образования (ст.1069 ГК РФ). Вред не подлежит возмещению, если гражданин в процессе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства путем самооговора препятствовал установлению истины и тем способствовал совершению незаконных действий.
Российская Федерация, субъект Федерации или муниципальное образование в случае возмещения ими вреда, причиненного должностным лицом органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры, суда, имеют право регресса к этому лицу, если его вина установлена приговором суда, вступившим в законную силу (п. 3 ст. 1081 ГК РФ).
При рассмотрении дел о возмещении вреда, причиненного гражданину или юридическому лицу, ответственность за который установлена ст. 1069, 1070 ГК РФ[10], надлежащими ответчиками являются Министерство финансов РФ, если вред подлежит возмещению за счет казны РФ; управление финансов субъекта РФ, если вред должен возмещаться за счет казны субъекта Федерации; финансовый отдел муниципального образования, если вред возмещается за счет казны этого образования. В решении об удовлетворении иска должно быть указание, что соответствующая сумма возмещения взыскивается за счет средств казны РФ (казны субъекта РФ, казны муниципального образования), а не за счет средств финансового органа.
БК РФ ст.242.2 регламентируют порядок исполнения судебных актов.
Проанализируем судебную практику по данной категории дел на примере Республике Хакасия. В Республике Хакасия, за четырехлетний период с 2004 года по первое полугодие 2008 года по Республике Хакасия имеет место только 1 случай обращения лица, признанного невиновным в совершении преступления, в суд с иском о компенсации причиненного вреда.
«Р. оправдан судом присяжных за отсутствием события преступления. Постановлением судьи с Управления федерального казначейства Министерства финансов по Республике Хакасия взыскано в пользу Р. 86017 рублей 56 копеек. В связи с реабилитацией Р.обратился в Абаканский городской суд с ходатайством о возмещении ему имущественного вреда в сумме 86 017 рублей 56 копеек, который включил в себя учет уровня инфляции по заработной плате, суммы, выплаченные на оказание юридической помощи, расходы, связанные с поездками, в том числе и в суды первой и кассационной инстанций по отправке телеграмм. Данное ходатайство Р. судом было удовлетворено в полном размере. В кассационной жалобе руководитель Управления федерального казначейства Министерства финансов по Республике Хакасия просил постановление судьи отменить, указав, что надлежащим ответчиком по делу является Министерство финансов Российской Федерации, а не УФК МФ по Республике Хакасия. Органы казначейства лишь представляют МФ РФ в судах по доверенности. Кроме того, УВФ МФ по Республике Хакасия не было своевременно извещено о дате и времени судебного разбирательства, о вынесении постановления судьи стало известно после поступления исполнительных документов от взыскателя. Судебная коллегия по гражданским делам Республики Хакасия отменила постановление судьи, указав следующее. В соответствии с ч. 5 ст. 135 УПК РФ требование о возмещении имущественного вреда реабилитированному разрешается судьей в порядке, установленном ст. 399 УПК РФ для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора. Требования указанного уголовно-процессуального закона судьей не были выполнены. В деле отсутствуют данные о том, что о слушании дела в суде был извещен специализированный государственный орган, обеспечивающий выплату реабилитированному сумм за счет средств федерального бюджета, — Министерство финансов Российской Федерации или Управление федерального казначейства Министерства финансов по Республике Хакасия. Дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей»[11].
Конституционный Суд в своем Постановлении от 14 июля 2005 г. N 8-П,[12] а потом законодатель путем принятия Федерального закона N 197-ФЗ «О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации, Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «Об исполнительном производстве»[13] поставили точку в достаточно длительном и принципиальном споре о том, должны ли применяться в процессе принудительного исполнения судебных актов по искам к казне общие нормы, закрепленные Федеральным законом „Об исполнительном производстве“,[14] или на законодательном уровне необходимо установить особую процедуру исполнения решений по искам к публичным субъектам (государству и муниципалитетам), согласившись с возможностью установления специальных правил.
Установление особенных, отличных от общего порядка правил принудительного исполнения в отношении должника-государства вызвано наличием единства и борьбы двух противоположных тенденций: с одной стороны, необходимо своевременно и в полном объеме исполнить требования судебного акта, с другой стороны, государство должно располагать условиями и возможностями для надлежащего и постоянного исполнения всех иных функций. В этой связи государству должна быть обеспечена возможность принятия организационно-технических мер по перераспределению бюджетных средств таким образом, чтобы реализация права на судебную защиту не парализовала деятельность соответствующих государственных структур (абзац 4 п. 3.2 Постановления Конституционного Суда РФ[15]).
Высшая судебная инстанция признала правомерным институт иммунитета бюджетов, закрепленный ст. 239 БК РФ[16], и разрешила коллизию между публичным и частным законодательством в указанной сфере в пользу норм бюджетного законодательства.[17]
Особенности правового режима части имущества, составляющего казну, — бюджета — устанавливаются нормами бюджетного законодательства РФ, в частности нормами БК РФ. Таким образом, к отношениям по принудительному исполнению судебных актов за счет бюджетных средств (в результате которого происходит расходование бюджетных средств) должны применяться нормы бюджетного законодательства, регулирующего порядок распоряжения бюджетными средствами, что как раз и вытекает из особенностей публичных субъектов. Государство, выступая в качестве частноправового субъекта, всегда будет иметь известные особенности статуса, поскольку, вступая в гражданско-правовые отношения, оно не перестает исполнять публичные функции, для реализации которых создано.
Институт иммунитета бюджетов — единственный правовой инструмент, способный обеспечить исполнение предписаний БК РФ в условиях, когда публично-правовые образования, вступая в гражданские правоотношения, являются должниками. Необходимо особо подчеркнуть, что полноценная реализация принципа иммунитета бюджетов возможна лишь в условиях казначейской системы исполнения бюджетов, что и закреплено бюджетным законодательством Российской Федерации. Организация исполнения бюджетов, управление счетами бюджетов и бюджетными средствами возлагаются на органы исполнительной власти. Указанные органы являются кассирами всех распорядителей и получателей бюджетных средств и осуществляют платежи за счет бюджетных средств от имени и по поручению бюджетных учреждений.
Организация исполнения бюджета возлагается на соответствующий финансовый орган. Кассовое обслуживание исполнения бюджетов бюджетной системы Российской Федерации осуществляется Федеральным казначейством, правовое положение которого определено Постановлением Правительства РФ от 1 декабря 2004 г. N 703 „О Федеральном казначействе“,[18] в соответствии с которым Федеральное казначейство (Казначейство России) является федеральным органом исполнительной власти (федеральной службой), осуществляющим в соответствии с законодательством Российской Федерации правоприменительные функции по обеспечению исполнения федерального бюджета, кассовому обслуживанию исполнения бюджетов бюджетной системы Российской Федерации, предварительному и текущему контролю за ведением операций со средствами федерального бюджета главными распорядителями, распорядителями и получателями средств федерального бюджета, и находится в ведении Министерства финансов РФ.
Проблема исполнения судебных актов, обращенных к казне государства, не является только внутринациональной, к сожалению, она вышла на международный уровень. В этой связи Российская Федерация обращалась в Европейскую комиссию по эффективности правосудия за содействием в анализе ситуации в этой области в свете опыта прочих государств — членов Совета Европы.
Важную роль в решении вопросов исполнения судебных актов, обращенных к казне государства, сыграли ст. 6 Европейской конвенции о правах и свободах человека и решения Европейского суда по правам человека.
С учетом большого количества дел, которые рассматривает Европейский суд по правам человека по вопросам неисполнения судебных актов, обращенных к казне Российской Федерации, обращение было одобрено Советом Европы (по статистике ЕСПЧ, предметом почти сорока процентов дел, касающихся Российской Федерации и принятых к рассмотрению, является неисполнение судебных решений государством). Для анализа ситуации была образована экспертная группа, результатом работы которой стал официальный доклад. Данный документ имеет сейчас не только политическое, но и юридическое значение.
Применение в бюджетном праве решений Европейского суда по правам человека способствует не только уяснению и единообразному применению на всей территории России правовых норм, но и самое главное — обеспечивает соответствие бюджетно-правовых норм европейским стандартам в области прав человека.[19] Для реализации этой рекомендации в России есть вся необходимая материальная и интеллектуальная база.
Таким образом, возмещение вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности регулируется нормами гражданского права, уголовно-процессуального права, финансового права, а также нормами международного права.
Право на возмещение вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности, возникает вследствие признания судом права на реабилитацию. Возмещение производится за счет средств соответствующих бюджетов, которые имеют право регресса к должностному лицу, вынесшему незаконный акт о привлечении к уголовной ответственности. Конституционным судом признан правомерным институт иммунитета бюджетов, закрепленный ст. 239 БК РФ, необходимый для поддержания устойчивости финансовой системы государства.
продолжение
–PAGE_BREAK–
ГЛАВА II. ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВОЗМЕЩЕНИЯ ВРЕДА, ПРИЧИНЕННОГО ГРАЖДАНИНУ НЕЗАКОННЫМ ПРИВЛЕЧЕНИЕМ К УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ 2.1 Проблемы правовой регламентации возмещения вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности 2.1.1 Возмещение имущественного и морального вреда Согласно ч. 1 ст. 135 УПК возмещение имущественного вреда включает в себя возмещение нескольких составляющих:
1) заработной платы, пенсии, пособия, других средств, которых лишился реабилитированный в результате уголовного преследования;
2) конфискованного или обращенного в доход государства на основании приговора или решения суда имущества реабилитированного;
3) штрафов и процессуальных издержек, взысканных с реабилитированного во исполнение приговора суда;
4) сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи;
5) иных расходов.
Любые выплаты физическим лицам за причиненный им вред являются компенсационными, поэтому не подлежат налогообложению.[20]
Исходя из принципа возмещения вреда, причиненного в результате уголовного преследования, в полном объеме, возмещению подлежат не только расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), но и неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (ст. 15 ГК РФ).
Возмещению прежде всего подлежат заработная плата, пенсия, пособие, другие средства, которых лишился реабилитированный в результате уголовного преследования, т.е. все реальные доходы лица, а также упущенная выгода. Размер подлежащей возмещению суммы заработка определяется исходя из среднемесячной заработной платы с учетом индексации цен, с зачетом заработка, полученного гражданином за время отстранения от работы. Подлежит возмещению также вред, причиненный за время, в течение которого гражданин принимал меры к восстановлению на работе.[21] Реабилитированному возмещаются и «другие средства» (п. 1 ч. 1 ст. 135 УПК), т.е. все легальные доходы, которые получал реабилитированный до привлечения к уголовной ответственности (законно полученные доходы в результате предпринимательской деятельности, стипендии студентов, обучающихся в высших и средних специальных учебных заведениях, доходы от сдачи имущества в аренду и др.). В тех случаях, когда гражданин вовсе не имел источника дохода по уважительным причинам (в течение трех месяцев после демобилизации из Вооруженных Сил РФ, окончания школы, из-за болезни и т.д.), при отсутствии вины работника размер подлежащего компенсации вреда определяется исходя из установленного минимума заработной платы.
Конфискованное или обращенное в доход государства на основании приговора или решения суда имущество реабилитированного, в том числе приватизированное жилье, возвращается в натуре или гражданину компенсируется его стоимость. Возвращение имущества в натуре осуществляется тем органом, в распоряжении которого оно находится; хранение, пересылка или доставка имущества производятся за счет этих органов. При невозможности возврата имущества в натуре (не сохранилось, утрачено, испорчено, реализовано) возмещается его стоимость, определяемая по государственным ценам на день вынесения приговора или решения о прекращении уголовного дела.
Штрафы и процессуальные издержки, взысканные с реабилитированного во исполнение приговора суда, а также суммы, выплаченные им за оказание юридической помощи, представляют собой не упущенную выгоду, а реальный ущерб, поскольку данные средства взысканы из собственности гражданина. Размер процессуальных издержек исчисляется, исходя из требований ст. ст. 131, 132 УПК, а штрафы и суммы, выплаченные юридической консультации, — на основании имеющихся в деле документов.
К категории «иные расходы» может быть отнесен любой имущественный вред, если реабилитированный докажет, что он возник в результате уголовного преследования (расходы реабилитированного, связанные с вынужденным переездом, проживанием в гостинице или наймом жилья, выплатой гонорара специалистам, плата за нахождение легкового автомобиля на штрафной стоянке за период содержания под стражей и др.).
Верховный Суд РФ разъясняет, что суммы, выплаченные адвокатам-защитникам, подлежат возмещению реабилитированному независимо от того, сколько их было у обвиняемого.[22]
В комментариях данного положения закона подчеркивается, что «гражданин вправе рассчитать, обосновать документально и потребовать от государства денежной компенсации любых убытков, происхождение которых находится в причинной связи с уголовным преследованием невиновного и представляет собой минус, дефект определенного материального блага, а равно упущенную выгоду, в том числе и в сфере предпринимательской деятельности».[23]
Поскольку в соответствии с п. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом, требования гражданина о возмещении вреда, причиненного ему в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, должны основываться на конкретных фактах и обстоятельствах, подтверждающих, во-первых, факт причинения вреда, во-вторых, его размер и, в-третьих, причинно-следственную связь между незаконным уголовным преследованием и наступившими вредными последствиями. Успешно справиться с этой задачей достаточно сложно, но особую сложность доказательственная деятельность приобретает в тех случаях, когда привлеченный к уголовной ответственности гражданин осуществлял предпринимательскую или иную не запрещенную законом деятельность, специфика которой делает весьма затруднительным определение и документальное подтверждение причиненного ему вреда. Размер доходов, получаемых предпринимателем, как правило, нестабилен и во многом зависит от степени его личного участия в данной деятельности, от надлежащего выполнения возлагаемых на него функций, в том числе, в частности, от личного контроля за деятельностью подчиненных, оперативного и эффективного решения юридических, производственных или организационных вопросов, проведения переговоров с контрагентами и т.д. Невозможность личного совершения перечисленных действий в связи с необходимостью участия в судебном разбирательстве, продолжающемся порой весьма длительное время, может привести (и нередко приводит) к разрушению сложившихся деловых связей, срывам сроков выполнения принятых на себя гражданских обязательств, неполучению предполагаемой прибыли и даже к признанию гражданина несостоятельным (банкротом). При этом чрезвычайно сложно, как уже отмечалось, не только определить, подсчитать, суммировать и документально подтвердить размер всех понесенных гражданином убытков, то есть средств, которых он лишился в результате уголовного преследования, но и доказать, что эти потери стали прямым следствием незаконного привлечения к уголовной ответственности.
Весьма затруднительно доказать также наличие иных расходов, понесенных гражданином в связи с незаконным уголовным преследованием. К таким расходам, в частности, относятся расходы на приобретение лекарств и оказание различных видов медицинской помощи в связи с возникновением или обострением у гражданина заболеваний соматического характера, вызванных длительным психотравмирующим стрессом, оказывающим разрушительное воздействие на различные органы и системы организма, в первую очередь — центральную нервную систему. Реакция гражданина на тяжелейшие переживания может выразиться и в появившемся пристрастии к алкогольным напиткам, которое, в свою очередь, приводит к ухудшению состояния здоровья, провоцирует и усиливает депрессивное состояние и нередко ведет к необратимой деформации личности.
Такого рода негативные последствия весьма часто становятся следствием незаконного уголовного преследования, однако доказать наличие причинно-следственной связи между привлечением к уголовной ответственности и появившимся или обострившимся заболеванием достаточно сложно, а в ряде случаев — невозможно, что становится еще одним препятствием для возмещения реабилитированному лицу причиненного ему имущественного вреда в полном объеме, как требует закон (ст. 135 УПК РФ, п. 1 ст. 1070 ГК РФ).
Требование о возмещении имущественного вреда может быть заявлено не только реабилитированным, а также лицом, незаконно подвергнутым мерам процессуального принуждения в ходе производства по уголовному делу, но и законным представителем реабилитированного в случае, когда сам реабилитированный по каким-либо причинам не использует предоставленного ему права (ч. 3 ст. 135 УПК).
Реабилитированный в течение трех лет (ст. 196 ГК РФ) со дня получения копии приговора, определения, постановления о прекращении дела и извещения о порядке возмещения вреда вправе обратиться с требованием об определении размера подлежащих выплате денежных сумм (ч. 2 ст. 135 УПК).
Такое требование направляется: при оправдательном приговоре, определении, постановлении суда о прекращении уголовного дела — в суд, вынесший данное решение; при прекращении уголовного дела на досудебном производстве — соответственно в орган дознания, орган предварительного следствия, прокуратуру; при отмене или изменении незаконного или необоснованного решения — в орган, принявший такое решение; при прекращении уголовного дела или изменении приговора вышестоящим судом — в суд, постановивший приговор.
Судья, прокурор, следователь или дознаватель в течение месяца со дня поступления требования определяет размер ущерба (истребует документы, в том числе уголовное дело, производит расчеты) и выносит постановление о производстве выплат в возмещение реабилитированному имущественного вреда (приложение 143 к ст. 476 УПК). В постановлении со ссылкой на документы приводится расчет и сумма возмещения. Все требования заявителя должны быть рассмотрены и в принятом решении указано, в какой части необходимо возместить вред, а в какой — отказать в возмещении.[24]
Для рассмотрения судьей требований о возмещении имущественного вреда применяется порядок, установленный законом для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора (ч. 5 ст. 135 УПК).
Копия постановления, заверенная гербовой печатью, не позднее трех суток вручается (направляется по почте или выдается на руки) реабилитированному, а в случае его смерти — его наследникам, близким родственникам, родственникам или иждивенцам.
На основании ст. 137 и ч. 1 ст. 127 УПК постановление судьи о производстве выплат, возврате имущества подлежит обжалованию в кассационную инстанцию в порядке, регламентированном гл. 43 и 45 УПК. Право подачи жалобы принадлежит реабилитированному, а в случае его смерти — наследникам, близким родственникам, родственникам или иждивенцам — в течение 10 суток со дня вручения этим лицам копии постановления судьи.
В соответствии с гл. 16 УПК при несогласии с произведенным расчетом и иными положениями постановления следователя, дознавателя гражданин может обжаловать это решение прокурору, осуществляющему надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия, а постановление прокурора — вышестоящему прокурору. Сроки и порядок обжалования постановления прокурора, следователя, дознавателя, а также рассмотрения жалобы прокурором регламентированы ст. ст. 123, 124 УПК. Кроме того, поскольку незаконное постановление прокурора, следователя, дознавателя нарушает конституционное право на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, это решение подлежит обжалованию в суд в соответствии со ст. 125 УПК.
Возмещение морального вреда осуществляется в двух формах: нематериальной и денежной.
Моральный вред определяется в ст. 151 ГК РФ как физические или нравственные страдания. Более конкретное определение морального вреда дано Пленумом Верховного Суда РФ:[25] это — нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.
Обязательность компенсации причиненного гражданину морального вреда неоднократно подчеркивалась высшими судебными инстанциями, сформулировавшими руководящие разъяснения по наиболее сложным и важным вопросам, возникающим при рассмотрении и разрешении дел этой категории.[26] В частности, Судебная коллегия Верховного Суда РФ обращала внимание на то, что при определении размера компенсации морального вреда, подлежащей взысканию за счет казны Российской Федерации, суд должен учитывать степень нравственных и физических страданий, перенесенных истцом в результате незаконных действий должностных лиц.[27]
Незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности неизбежно вызывает тяжкие душевные страдания и переживания.[28] Определение характера таких страданий, их глубины и тяжести с позиций требований разумности и справедливости и с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред (п. 2 ст. 1101 ГК РФ), составляет весьма сложную задачу, поскольку речь идет о правовой и денежной оценке нематериальных, духовных категорий, относящихся к сфере внутренних переживаний личности. В литературе предлагаются различные критерии и способы определения глубины и тяжести нравственных и физических страданий, причиненных гражданину, и их денежной оценки.[29]
Но даже удовлетворение в полном объеме иска потерпевшего о компенсации перенесенных им физических и нравственных страданий (что достаточно редко встречается на практике, так как суды, как правило, удовлетворяют заявленные исковые требования частично, а нередко допускают случаи неоправданно заниженных сумм компенсации[30]) далеко не всегда может полностью загладить тяжкие негативные последствия допущенного в отношении гражданина беззакония. В литературе справедливо подчеркивается, что компенсация морального вреда не может восстановить доброе имя гражданина.[31] Дореволюционные цивилисты отвергали возможность денежной компенсации нанесенного гражданину оскорбления или унижения его гражданской чести, под которой понималось «признание за лицом незапятнанного достоинства, как человека и гражданина, и обращение с ним соответственно этому достоинству».[32] И в настоящее время для многих граждан чувство попранного человеческого достоинства превалирует над его денежной компенсацией, и гораздо более важным для них представляется признание органом дознания, предварительного следствия или прокуратуры незаконности действий, совершенных его должностными лицами, и публичное принесение потерпевшему соответствующих извинений.
Эта обязанность, закреплена в ст. 136 УПК РФ, в соответствии с которой прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному лицу за причиненный ему вред. Но, во-первых, эта обязанность далеко не всегда должным образом исполняется на практике, и, во-вторых, извинение, как правило, приносится в частном, а не публичном порядке, поэтому вопрос о публичном извинении перед реабилитированным имеет не только теоретическое, но и важное практическое значение.
Тот факт, что извинение перед потерпевшим как способ защиты его нарушенных прав не предусмотрено гражданским законодательством, следует признать пробелом института компенсации морального вреда.[33] Разъяснения на этот счет были сформулированы в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», в котором подчеркивается, что, хотя суд не вправе обязывать ответчиков по данной категории дел принести истцам извинение в той или иной форме, он может утвердить мировое соглашение, в соответствии с которым стороны по обоюдному согласию предусмотрели принесение ответчиком извинений.[34]
Это разъяснение имеет важное значение, но поскольку на практике органы следствия, дознания, прокуратуры и суда чрезвычайно редко признают незаконность действий своих должностных лиц и факт причинения гражданам имущественного и морального вреда, достижение с ними мирового соглашения по этому вопросу весьма маловероятно, поэтому обязанность принесения публичных извинений гражданину, незаконно привлеченному к уголовной ответственности, следует закрепить и в гражданском законодательстве в качестве еще одного способа защиты субъективных гражданских прав и нематериальных благ личности. В соответствии со ст. 21 Конституции РФ «достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления».
продолжение
–PAGE_BREAK–Кроме того, как правило, незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности вызывает нравственные страдания не только у потерпевшего, но и у совместно проживающих с ним членов его семьи — супруга, детей и родителей, которые испытывают широкий спектр негативных эмоций — чувства обиды, страха, возмущения, горечи, негодования и др. Вопрос о том, имеют ли названные лица право требовать компенсации причиненного им морального вреда, имеет большое научное и практическое значение. В этом плане весьма показательно следующее дело: Л. обратился в суд с иском к прокуратуре Брянской области о возмещении материального ущерба и о компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что он был незаконно задержан и три месяца незаконно содержался в местах лишения свободы, в результате чего ему был причинен моральный вред, ухудшилось состояние здоровья и пострадала его репутация. Вскоре Л. умер, после чего в дело вступила его жена Ш., которая просила признать факт нарушения ее права на уважение семейной жизни и взыскать компенсацию причиненного ей морального вреда с Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ и Министерства юстиции РФ. Суд первой инстанции иск удовлетворил частично и взыскал с Министерства финансов РФ за счет казны РФ компенсацию морального вреда в сумме 10 тыс. руб. Суд второй инстанции судебное решение в части компенсации морального вреда отменил и вынес новое решение об отказе в такой компенсации, мотивировав это тем, что моральный вред был причинен не истице, а ее мужу, но в связи с его смертью не может быть компенсирован, и указав также, что возмещение вреда за нарушение права на уважение семейной жизни законом не предусмотрено. Однако это определение было опротестовано Заместителем Председателя Верховного Суда РФ. Президиум Брянского областного суда удовлетворил протест, указав, что вывод кассационной инстанции основан на неправильном толковании закона. Суд первой инстанции правильно признал, что незаконным арестом и заключением под стражу ее мужа Ш. был причинен моральный вред, который подлежит компенсации в соответствии с ч. 1 ст. 151 ГК РФ. Учитывая, что материалами дела подтверждается нарушение права Ш. на уважение частной и семейной жизни, закрепленное в ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, вынесенное кассационной инстанцией определение об отказе в иске о компенсации морального вреда было отменено, а судебное решение оставлено в силе как законное и обоснованное.[35]
С одной стороны, бесспорно, что незаконное привлечение к уголовной ответственности одного из членов семьи не может не затронуть все сферы семейной жизни, оставить неприкосновенным внутренний, духовный мир его супруга, детей и родителей, которые неизбежно испытывают ряд негативных последствий такого привлечения: чувство морального дискомфорта, ощущение беспокойства и тревоги, переживания и страдания, что, в свою очередь, негативно сказывается на состоянии здоровья гражданина. С другой стороны, эти переживания и страдания не «подпадают» под легальное определение морального вреда, закрепленное в ст. 151 ГК РФ, так как незаконное привлечение члена семьи к уголовной ответственности формально не нарушает ни одно из нематериальных благ и иных личных неимущественных прав, закрепленных в ст. 150 ГК РФ. Однако в соответствии с данной нормой за гражданами России признаются и другие нематериальные блага и личные неимущественные права, в том числе, следовательно, и право на уважение личной и семейной жизни, закрепленное в ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод,[36] которая согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и п. 1 ст. 7 ГК РФ является составной частью ее правовой системы.
Подтверждение этой позиции имеется и в нормах российского законодательства, в первую очередь — в Декларации прав и свобод человека и гражданина, провозгласившей, что каждый вправе защищать свои права, свободы и законные интересы всеми способами, не противоречащими закону (ст. 30).[37] В рассматриваемом случае адекватным способом защиты нарушенных прав членов семьи гражданина, незаконно привлеченного к уголовной ответственности, является компенсация возникшего у них в связи с этим привлечением морального вреда в виде перенесенных нравственных страданий.
В Декларации прав и свобод человека и гражданина закреплено еще одно важное положение: «Права жертв преступлений и злоупотребления властью охраняются законом. Государство обеспечивает им доступ к правосудию и скорейшую компенсацию за причиненный ущерб» (ст. 33). Поскольку члены семьи гражданина, ставшего жертвой незаконного уголовного преследования, также становятся (хотя и косвенным образом) жертвами злоупотребления властью со стороны органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, закрепление их права на компенсацию морального вреда будет полностью соответствовать подчеркнутому Президиумом Верховного Суда РФ положению о его презумпции: «В случае нарушения нематериальных благ граждан незаконными действиями государственных органов причинение морального вреда предполагается, и доказыванию подлежит лишь размер денежной компенсации».[38]
Нематериальной формой компенсации морального вреда служит принесение прокурором от имени государства официального извинения реабилитированному за причиненный ему вред (ч. 1 ст. 136 УПК). Возложение этой обязанности именно на прокурора обусловлено выполнением прокурором от имени государства уголовного преследования, а также надзора за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия (ч. 1 ст. 37 УПК).
Нематериальной формой возмещения морального вреда является обязательное сообщение средств массовой информации о реабилитации лица, если в них были распространены сведения о задержании, заключении его под стражу, временном отстранении его от должности, применении к нему принудительных мер медицинского характера, об осуждении и иных примененных к реабилитированному незаконных действиях (ч. 3 ст. 136 УПК). Данное правило касается как публикаций в печати, так и распространения сведений об уголовном преследовании лица по радио, телевидению или в любых иных средствах массовой информации.
Информация о реабилитации лица сообщается по требованию реабилитированного (а в случае его смерти — по требованию его близких родственников или родственников) либо по письменному указанию суда, прокурора, следователя, дознавателя. Средства массовой информации обязаны сделать сообщение о реабилитации в течение 30 суток с момента поступления соответствующего требования или указания. При отказе средства массовой информации в распространении сообщения о реабилитации реабилитированный может предъявить к нему иск с таким требованием на основании ч. 2 ст. 152 ГК РФ.
Нематериальной формой возмещения морального вреда является направление письменного сообщения о принятых решениях, оправдывающих гражданина, по месту его работы, учебы или месту жительства. Это сообщение направляется судом, прокурором, следователем, дознавателем в течение 14 суток с момента поступления требования реабилитированного, а в случае его смерти — его близких родственников или родственников (ч. 4 ст. 136 УПК).
Компенсация морального вреда в денежной форме осуществляется в порядке гражданского судопроизводства (ч. 2 ст. 136 УПК, ст. ст. 151, 1100, 1101 ГК РФ). Конкретный размер компенсации определяется судом в зависимости от характера причиненных лицу физических и нравственных страданий, учитывая требования разумности и справедливости; фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальные особенности потерпевшего (ч. 2 ст. 1101 ГК РФ). При этом в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» указано, что одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом, к примеру, когда вред причинен гражданину в результате его незаконных осуждения, применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ (ч. 1 ст. 1070 ГК РФ).
3.1.2 Восстановление иных прав реабилитированного Помимо возмещения имущественного и морального вреда реабилитированный восстанавливается в иных правах: трудовых, пенсионных, жилищных. Согласно ст. 138 УПК этот перечень является открытым, поэтому должны быть восстановлены также любые другие права, затронутые в результате уголовного преследования.
Все вопросы о восстановлении трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав рассматриваются единолично судьей в порядке, установленном для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора (ст. 397, ст. 399 УПК).
Восстановление трудовых прав реабилитированного осуществляется путем предоставления прежней работы (должности), а при невозможности этого (например, из-за ликвидации предприятия, сокращения должности) — другой равноценной работы (должности). Порочащая запись, занесенная в трудовую книжку, признается недействительной. По просьбе гражданина администрация выдает ему дубликат трудовой книжки без внесения в нее записи, признанной недействительной.
Время содержания под стражей, время отбывания наказания, а также время, в течение которого гражданин не работал в связи с отстранением его от должности, засчитывается как в общий трудовой стаж, так и в стаж работы по специальности. Это время включается также в непрерывный стаж, если перерыв между днем вступления в законную силу акта реабилитации и днем поступления на работу не превышает трех месяцев.
Наряду с возмещением пенсии и пособия, выплата которых была приостановлена в связи с уголовным преследованием, восстанавливаются пенсионные права. Если реабилитированный ко дню обращения за пенсией не работает или получает заработную плату в меньших размерах, чем до осуждения либо привлечения к уголовной ответственности, то по его просьбе пенсия назначается ему исходя из оклада (ставки) по должности (работе), занимаемой им до осуждения либо привлечения к уголовной ответственности, или по другой аналогичной должности (работе) на день вступления в законную силу оправдательного приговора либо вынесения постановления (определения) о прекращении уголовного дела. При назначении пенсии на льготных условиях или в льготных размерах время содержания под стражей, время отбывания наказания, а также время, в течение которого гражданин не работал в связи с отстранением его от должности, приравнивается по выбору обратившегося за пенсией либо к работе, которая предшествовала осуждению или привлечению к уголовной ответственности, либо к работе, которая следовала за освобождением от уголовной ответственности или отбыванием наказания.
В соответствии со ст. 11 Федерального закона от 17 декабря 2001 г. N 173-ФЗ «О трудовых пенсиях в Российской Федерации» гражданам, необоснованно привлеченным к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированным, время содержания под стражей засчитывается в страховой стаж наравне с периодами работы, независимо от осуществления какой-либо трудовой и (или) иной деятельности и уплаты страховых взносов. Согласно Правилам подсчета и подтверждения страхового стажа для установления трудовых пенсий[39] период содержания под стражей лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности, подтверждается документами учреждения, исполняющего эту меру принуждения, о периоде содержания под стражей и документом о необоснованном привлечении к уголовной ответственности.
Жилье возвращается реабилитированному наймодателем. Муниципальные органы или администрация предприятия (в зависимости от принадлежности жилого помещения) обязаны возвратить гражданину ранее занимаемое им жилое помещение, а при невозможности возврата — предоставить ему вне очереди в том же населенном пункте равноценное жилое помещение с учетом действующих норм жилой площади и состава семьи. Временное отсутствие гражданина (нанимателя жилого помещения или членов его семьи), в том числе в связи с осуждением к лишению свободы, само по себе не может служить основанием лишения права пользования жилым помещением.[40]
Важное значение для полной и всесторонней реабилитации лица, пострадавшего в результате уголовного преследования, имеет предусмотренное в уголовно-процессуальном законе восстановление специальных, воинских и почетных званий, классных чинов и возвращение государственных наград, которых гражданин был лишен по приговору суда (ч. 2 ст. 138 УПК).
В соответствии с ч. 1 ст. 138 УПК восстановление трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав реабилитированного производится в порядке, установленном ст. 399 УПК для разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора. Поводом для рассмотрения этих вопросов является ходатайство реабилитированного (п. 1 ст. 399).
Таким образом, законодательно определенный порядок реализации права на реабилитацию призван своевременно и надлежащим образом защитить права граждан, получивших также право.
Возмещение материального вреда включает возмещение всех видов дохода. Возмещение морального вреда осуществляется в двух формах: нематериальной и денежной. Кроме того, восстанавливаются и иные права реабилитированного – трудовые, жилищные, пенсионные и т. д. Гражданину предоставлено право подачи искового заявления в порядке гражданского судопроизводства, если его требование о восстановлении трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав судом не удовлетворено или он не согласен с судебным решением (ч. 1 ст. 138 УПК). При этом истец освобождается от уплаты государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела; иск может быть предъявлен по выбору истца — в суде по месту его жительства или в суде по местонахождению ответчика; на него не возлагается обязанность доказывания вины конкретных должностных лиц, поскольку вред возмещается без вины причинителя; нет необходимости требовать обеспечения гражданского иска (вред возмещается за счет казны) и т.д.
3.2 Актуальные проблемы возмещения вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности Признание за российскими гражданами права на возмещение вреда, причиненного в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде и других незаконных действий органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1070 ГК РФ), стало огромной исторической заслугой законодателя, значение которой как важной меры, направленной на защиту и охрану имущественных и личных неимущественных прав и нематериальных благ от любых незаконных посягательств и нарушений, в том числе и со стороны правоохранительных органов, невозможно переоценить. Среди действий, перечисленных в ст. 1070 ГК РФ, особое место занимает незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности, так как именно оно становится правовым основанием и необходимым условием для незаконного применения к гражданину мер пресечения или его незаконного осуждения.
Закрепление права граждан, пострадавших от незаконного привлечения к уголовной ответственности, на возмещение причиненного им имущественного и морального вреда, подняло отечественное законодательство на качественно новый уровень, соответствующий мировым и европейским стандартам и конституционному положению о том, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита — обязанность государства (ст. 2 Конституции РФ). Однако правовая регламентация данного института нуждается в дальнейшем совершенствовании, так как его практическое применение нередко связано с рядом трудноразрешимых проблем.
Так, в соответствии с законом возмещение реабилитированному лицу причиненного ему вреда включает в себя возмещение не только заработной платы, пенсий, пособий, но и других средств, которых он лишился в результате привлечения к уголовной ответственности, а также иных понесенных им расходов (подп. 1, 5 п. 1 ст. 135 УПК РФ). В комментариях данного положения закона подчеркивается, что «гражданин вправе рассчитать, обосновать документально и потребовать от государства денежной компенсации любых убытков, происхождение которых находится в причинной связи с уголовным преследованием невиновного и представляет собой минус, дефект определенного материального блага, а равно упущенную выгоду, в том числе и в сфере предпринимательской деятельности»[41].
Поскольку в соответствии с п. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом, требования гражданина о возмещении вреда, причиненного ему в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности, должны основываться на конкретных фактах и обстоятельствах, подтверждающих, во-первых, факт причинения вреда, во-вторых, его размер и, в-третьих, причинно-следственную связь между незаконным уголовным преследованием и наступившими вредными последствиями. Успешно справиться с этой задачей достаточно сложно, но особую сложность доказательственная деятельность приобретает в тех случаях, когда привлеченный к уголовной ответственности гражданин осуществлял предпринимательскую или иную не запрещенную законом деятельность, специфика которой делает весьма затруднительным определение и документальное подтверждение причиненного ему вреда. Размер доходов, получаемых предпринимателем, как правило, нестабилен и во многом зависит от степени его личного участия в данной деятельности, от надлежащего выполнения возлагаемых на него функций, в том числе, в частности, от личного контроля за деятельностью подчиненных, оперативного и эффективного решения юридических, производственных или организационных вопросов, проведения переговоров с контрагентами и т.д. Невозможность личного совершения перечисленных действий в связи с необходимостью участия в судебном разбирательстве, продолжающемся порой весьма длительное время, может привести (и нередко приводит) к разрушению сложившихся деловых связей, срывам сроков выполнения принятых на себя гражданских обязательств, неполучению предполагаемой прибыли и даже к признанию гражданина несостоятельным (банкротом)[42]. При этом чрезвычайно сложно, как уже отмечалось, не только определить, подсчитать, суммировать и документально подтвердить размер всех понесенных гражданином убытков, то есть средств, которых он лишился в результате уголовного преследования, но и доказать, что эти потери стали прямым следствием незаконного привлечения к уголовной ответственности.
продолжение
–PAGE_BREAK–Весьма затруднительно доказать также наличие иных расходов, понесенных гражданином в связи с незаконным уголовным преследованием. К таким расходам, в частности, относятся расходы на приобретение лекарств и оказание различных видов медицинской помощи в связи с возникновением или обострением у гражданина заболеваний соматического характера, вызванных длительным психотравмирующим стрессом, оказывающим разрушительное воздействие на различные органы и системы организма, в первую очередь — центральную нервную систему. Реакция гражданина на тяжелейшие переживания может выразиться и в появившемся пристрастии к алкогольным напиткам, которое, в свою очередь, приводит к ухудшению состояния здоровья, провоцирует и усиливает депрессивное состояние и нередко ведет к необратимой деформации личности.
Такого рода негативные последствия весьма часто становятся следствием незаконного уголовного преследования, однако доказать наличие причинно-следственной связи между привлечением к уголовной ответственности и появившимся или обострившимся заболеванием достаточно сложно, а в ряде случаев — невозможно, что становится еще одним препятствием для возмещения реабилитированному лицу причиненного ему имущественного вреда в полном объеме, как требует закон (ст. 135 УПК РФ, п. 1 ст. 1070 ГК РФ).
Еще больше проблем возникает при компенсации причиненного гражданину морального вреда (ст. 1100 ГК РФ), обязательность которой неоднократно подчеркивалась высшими судебными инстанциями[43], сформулировавшими руководящие разъяснения по наиболее сложным и важным вопросам, возникающим при рассмотрении и разрешении дел этой категории. В частности, Судебная коллегия Верховного Суда РФ обращала внимание на то, что при определении размера компенсации морального вреда, подлежащей взысканию за счет казны Российской Федерации, суд должен учитывать степень нравственных и физических страданий, перенесенных истцом в результате незаконных действий должностных лиц[44].
Положение о том, что незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности неизбежно вызывает тяжкие душевные страдания и переживания. Определение характера таких страданий, их глубины и тяжести с позиций требований разумности и справедливости и с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред (п. 2 ст. 1101 ГК РФ), составляет весьма сложную задачу, поскольку речь идет о правовой и денежной оценке нематериальных, духовных категорий, относящихся к сфере внутренних переживаний личности. Так по делу М. к Министерству финансов РФ о возмещении вреда, причиненного в результате незаконного привлечения к уголовно ответственности и незаконного содержания под стражей, при вынесении судебного решения суд исходил из принципов разумности и справедливости, что было отражено в решении[45].
В литературе предлагаются различные критерии и способы определения глубины и тяжести нравственных и физических страданий, причиненных гражданину, и их денежной оценки[46], но не со всеми сформулированными выводами можно безоговорочно согласиться, как, например, с предложением принимать во внимание не только индивидуальные, психологические особенности личности потерпевшего, предопределяющие характер переносимых им страданий, но и его имущественное положение, поскольку, как отмечает, в частности, В. Усков, «состоятельному человеку для того, чтобы испытать положительные эмоции, соразмерные причиненному ему моральному вреду, необходима гораздо большая сумма, чем человеку малообеспеченному»[47]. Логическим следствием данного вывода является предположение о возможности дополнения ст. 1070 и 1100 ГК РФ указанием на то, что при возмещении гражданину вреда, причиненного незаконными действиями правоохранительных органов, суд должен учитывать не только глубину и тяжесть его физических и нравственных страданий, но и имущественное положение потерпевшего, что, однако, противоречит закону, принимающему во внимание имущественное положение только причинителя вреда и только в тех случаях, когда в этом качестве выступает гражданин (п. 3 ст. 1083 ГК РФ), а также принципу равенства всех участников гражданских правоотношений (п. 1 ст. 1 ГК РФ).
Но даже удовлетворение в полном объеме иска потерпевшего о компенсации перенесенных им физических и нравственных страданий (что достаточно редко встречается на практике, так как суды, как правило, удовлетворяют заявленные исковые требования частично, а нередко допускают случаи неоправданно заниженных сумм компенсации[48]) далеко не всегда может полностью загладить тяжкие негативные последствия допущенного в отношении гражданина беззакония. В литературе справедливо подчеркивается, что компенсация морального вреда не может восстановить доброе имя гражданина[49]. В этой связи нелишне напомнить, что дореволюционные цивилисты отвергали возможность денежной компенсации нанесенного гражданину оскорбления или унижения его гражданской чести, под которой понималось «признание за лицом незапятнанного достоинства, как человека и гражданина, и обращение с ним соответственно этому достоинству»[50]. И в настоящее время для многих граждан чувство попранного человеческого достоинства превалирует над его денежной компенсацией (тем более что взыскание ее в размере, эквивалентном степени перенесенных страданий, маловероятно), и гораздо более важным для них представляется признание органом дознания, предварительного следствия или прокуратуры незаконности действий, совершенных его должностными лицами, и публичное принесение потерпевшему соответствующих извинений.
Эта обязанность, как известно, закреплена в ст. 136 УПК РФ, в соответствии с которой прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному лицу за причиненный ему вред. Но, во-первых, эта обязанность далеко не всегда должным образом исполняется на практике, и, во-вторых, извинение, как правило, приносится в частном, а не публичном порядке, поэтому вопрос о публичном извинении перед реабилитированным гражданином имеет не только теоретическое, но и важное практическое значение.
Тот факт, что извинение перед потерпевшим как способ защиты его нарушенных прав не предусмотрено гражданским законодательством, следует признать пробелом института компенсации морального вреда. Руководящие разъяснения на этот счет были сформулированы в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц», в котором подчеркивается, что, хотя суд не вправе обязывать ответчиков по данной категории дел принести истцам извинение в той или иной форме, он может утвердить мировое соглашение, в соответствии с которым стороны по обоюдному согласию предусмотрели принесение ответчиком извинений[51].
Это разъяснение имеет весьма важное значение, но поскольку на практике органы следствия, дознания, прокуратуры и суда чрезвычайно редко признают незаконность действий своих должностных лиц и факт причинения гражданам имущественного и морального вреда, достижение с ними мирового соглашения по этому вопросу весьма маловероятно, поэтому обязанность принесения публичных извинений гражданину, незаконно привлеченному к уголовной ответственности, следует закрепить и в гражданском законодательстве в качестве еще одного способа защиты субъективных гражданских прав и нематериальных благ личности. В соответствии со ст. 21 Конституции РФ «достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления». Не используя в должной мере правовую возможность обязать ответчиков принести публичные извинения гражданину, ставшему жертвой незаконного уголовного преследования, законодатель тем самым создает условия для умаления его достоинства, что прямо противоречит приведенному конституционному положению.
Еще один аспект обсуждаемой проблемы. Как правило, незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности вызывает нравственные страдания не только у потерпевшего, но и у совместно проживающих с ним членов его семьи — супруга, детей и родителей, которые испытывают широкий спектр негативных эмоций — чувства обиды, страха, возмущения, горечи, негодования и др. Вопрос о том, имеют ли названные лица право требовать компенсации причиненного им морального вреда, имеет большое научное и практическое значение. В этом плане весьма показательно следующее дело: Л. обратился в суд с иском к прокуратуре Брянской области о возмещении материального ущерба и о компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что он был незаконно задержан и три месяца незаконно содержался в местах лишения свободы, в результате чего ему был причинен моральный вред, ухудшилось состояние здоровья и пострадала его репутация. Вскоре Л. умер, после чего в дело вступила его жена Ш., которая просила признать факт нарушения ее права на уважение семейной жизни и взыскать компенсацию причиненного ей морального вреда с Генеральной прокуратуры РФ, МВД РФ и Министерства юстиции РФ. Суд первой инстанции иск удовлетворил частично и взыскал с Министерства финансов РФ за счет казны РФ компенсацию морального вреда в сумме 10 тыс. руб.
Суд второй инстанции судебное решение в части компенсации морального вреда отменил и вынес новое решение об отказе в такой компенсации, мотивировав это тем, что моральный вред был причинен не истице, а ее мужу, но в связи с его смертью не может быть компенсирован, и указав также, что возмещение вреда за нарушение права на уважение семейной жизни законом не предусмотрено. Однако это определение было опротестовано Заместителем Председателя Верховного Суда РФ. Президиум Брянского областного суда удовлетворил протест, указав, что вывод кассационной инстанции основан на неправильном толковании закона. Суд первой инстанции правильно признал, что незаконным арестом и заключением под стражу ее мужа Ш. был причинен моральный вред, который подлежит компенсации в соответствии с ч. 1 ст. 151 ГК РФ. Учитывая, что материалами дела подтверждается нарушение права Ш. на уважение частной и семейной жизни, закрепленное в ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, вынесенное кассационной инстанцией определение об отказе в иске о компенсации морального вреда было отменено, а судебное решение оставлено в силе как законное и обоснованное[52].
Данное судебное Постановление нуждается в глубоком анализе. С одной стороны, бесспорно, что незаконное привлечение к уголовной ответственности одного из членов семьи не может не затронуть все сферы семейной жизни, оставить неприкосновенным внутренний, духовный мир его супруга, детей и родителей, которые неизбежно испытывают ряд негативных последствий такого привлечения: чувство морального дискомфорта, ощущение беспокойства и тревоги, переживания и страдания, что, в свою очередь, негативно сказывается на состоянии здоровья гражданина. С другой стороны, эти переживания и страдания не «подпадают» под легальное определение морального вреда, закрепленное в ст. 151 ГК РФ, так как незаконное привлечение члена семьи к уголовной ответственности формально не нарушает ни одно из нематериальных благ и иных личных неимущественных прав, закрепленных в ст. 150 ГК РФ. Однако в соответствии с данной нормой за гражданами России признаются и другие нематериальные блага и личные неимущественные права, в том числе, следовательно, и право на уважение личной и семейной жизни, закрепленное в ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод[53], которая согласно ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и п. 1 ст. 7 ГК РФ является составной частью ее правовой системы.
Подтверждение этой позиции имеется и в нормах российского законодательства, в первую очередь — в Декларации прав и свобод человека и гражданина от 22 ноября 1991 г., провозгласившей, что каждый вправе защищать свои права, свободы и законные интересы всеми способами, не противоречащими закону (ст. 30)[54]. В рассматриваемом случае единственным адекватным способом защиты нарушенных прав членов семьи гражданина, незаконно привлеченного к уголовной ответственности, является компенсация возникшего у них в связи с этим привлечением морального вреда в виде перенесенных нравственных страданий.
В Декларации прав и свобод человека и гражданина закреплено еще одно важное положение: «Права жертв преступлений и злоупотребления властью охраняются законом. Государство обеспечивает им доступ к правосудию и скорейшую компенсацию за причиненный ущерб» (ст. 33). Поскольку члены семьи гражданина, ставшего жертвой незаконного уголовного преследования, также становятся (хотя и косвенным образом) жертвами злоупотребления властью со стороны органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры, закрепление их права на компенсацию морального вреда будет полностью соответствовать подчеркнутому Президиумом Верховного Суда РФ положению о его презумпции: «В случае нарушения нематериальных благ граждан незаконными действиями государственных органов причинение морального вреда предполагается, и доказыванию подлежит лишь размер денежной компенсации»[55].
Все сказанное позволяет сформулировать вывод о необходимости легального признания права на компенсацию морального вреда, причиненного совместно проживающим супругу, детям и родителям гражданина, незаконно привлеченного к уголовной ответственности. Это станет еще одним важным шагом на пути гуманизации отечественного законодательства, к совершенствованию всех его разделов, обеспечивающих защиту и охрану неотъемлемых прав граждан в одной из наиболее важных сфер — сфере внутренней жизни, определяющей духовное благополучие личности, и, следовательно, морально-нравственный климат в обществе.
Заключение Формирование правового государства предполагает необходимость признания, соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина, что невозможно без установления и функционирования такого правопорядка, который способен обеспечить каждому эффективное и реальное восстановление в правах. Основной потребностью общества является установление и обеспечение надлежащего конституционного правопорядка, одним из гарантов которого является эффективно действующий механизм исполнения судебных актов, объективно предполагающий наличие системы государственных органов, осуществляющих задачи и функции в сфере защиты нарушенных и оспоренных субъективных прав и охраняемых законом интересов.
Возмещение вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности регулируется нормами гражданского права, уголовно-процессуального права и финансового права.
Право на возмещение вреда, причиненного гражданину незаконным привлечением к уголовной ответственности, возникает вследствие признания судом права на реабилитацию. Возмещение производится за счет средств соответствующих бюджетов, которые имеют право регресса к должностному лицу, вынесшему незаконный акт о привлечении к уголовной ответственности. Конституционным судом признан правомерным институт иммунитета бюджетов, закрепленный ст. 239 БК РФ, необходимый для поддержания устойчивости финансовой системы государства.
Законодательно определенный порядок реализации права на реабилитацию призван своевременно и надлежащим образом защитить права граждан, получивших также право.
Возмещение материального вреда включает возмещение всех видов дохода. Возмещение морального вреда осуществляется в двух формах: нематериальной и денежной. Кроме того, восстанавливаются и иные права реабилитированного – трудовые, жилищные, пенсионные и т. д. Гражданину предоставлено право подачи искового заявления в порядке гражданского судопроизводства, если его требование о восстановлении трудовых, пенсионных, жилищных и иных прав судом не удовлетворено или он не согласен с судебным решением (ч. 1 ст. 138 УПК). При этом истец освобождается от уплаты государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела; иск может быть предъявлен по выбору истца — в суде по месту его жительства или в суде по местонахождению ответчика; на него не возлагается обязанность доказывания вины конкретных должностных лиц, поскольку вред возмещается без вины причинителя; нет необходимости требовать обеспечения гражданского иска (вред возмещается за счет казны) и т.д.
Необходимо законодательное обоснование легального признания права на компенсацию морального вреда, причиненного совместно проживающим супругу, детям и родителям гражданина, незаконно привлеченного к уголовной ответственности. Это станет еще одним важным шагом на пути гуманизации отечественного законодательства, к совершенствованию всех его разделов, обеспечивающих защиту и охрану неотъемлемых прав граждан в одной из наиболее важных сфер — сфере внутренней жизни, определяющей духовное благополучие личности, и, следовательно, морально-нравственный климат в обществе.
продолжение
–PAGE_BREAK–