Возвратиться к тому периоду нашей общей истории нас подвигло экстраординарное событие, происшедшее недавно за океаном

С Е В А С Т О П О Л Ь С К И Й А С   Василий Амвросиевич Поляков      2000 год, май.   Возвратиться к тому периоду нашей общей истории нас подвигло экстраординарное событие, происшедшее недавно за океаном. По решению Билла Клинтона Френсис Гэри Пауэрс удостоен трёх правительственных наград посмертно.      Как это было      1 мая 1960 года.    Разгар демонстрации на Красной площади. А в северном небе России две сверхдержавы вступили в поединок, исход которого решил на многие годы отношения между ними. Военно-политическая дуэль между ЦРУ и ПВО СССР закончилась над Уралом. Советской ракетой был сбит высотный разведывательный самолёт У–2. Тогдашний президент США Эйзенхауэр, уверенный в гибели пилота, заявил, что это был «заблудившийся» самолёт метеорологический службы. Хрущёв отменил советско-американскую встречу в верхах. Пауэрса, признавшего шпионский характер своей миссии и раскаявшегося, судили и приговорили к 10 годам тюрьмы. Но не отсидевшего и двух лет обменяли на советского разведчика Абеля. В 1977 году американский лётчик разбился на вертолёте.   В те годы инцидент с высотным диверсантом У–2 был не единственным. Русские вооружались ракетами. Американцы, строившие суперавиацию, нуждались в коррективах, которые могли получить только в небе над 1/6 земного шара. История с воздушным нарушителем широко и звучно обсуждалась в прессе, быть может, поэтому другие случаи вторжения в аэропространство Советского Союза, освещались скромнее и со временем исчезли из памяти современников тех событий 40-летней давности.       Вслед за Пауэрсом      Следующим был самолёт разведчик РБ-47, сбитый над водами Баренцева моря. Из шести членов экипажа чудом спаслись двое. Сам лётчик и штурман Джон Мак-Кон. Их из камеры на Лубянке выпустил сам Хрущёв, учтя личную просьбу Джона Кеннеди.      1960 год, 1 июля. Кипл-Явр (военный аэродром западнее Мурманска).   17.00. Сигнал тревоги. На перехват поднят МиГ-19 командира звена истребителей, капитана Полякова, несшего в этот день боевое дежурство.      Горло Белого моря (между мысами Канин и Лисий Нос). 20 километров южнее северной границы СССР. Высота 11 тысяч метров.      Радиоэфир.   Поляков: Вижу цель. Движется в сторону материка.   Аэродром Килп-Явр, штурман наведения – старший лейтенант Котляров: Подойди поближе. Определи принадлежность.   МиГ-19 зашёл слева, преградив нарушителю воздушного пространства путь к отступлению.   Поляков: Это РБ-47. Хорошо видны опознавательные знаки американских ВВС.   Котляров: перезаряди оружие и сажай.   Эволюциями самолёта капитан Поляков приказал американцу: следуй за мной!    РБ-47 стал уклоняться севернее. При скорости, с которой он летел (900-950 км в час), уйти в нейтральную зону ему бы хватило и минуты.   Поляков: Приказа не слушается. Что делать?   Котляров: Уничтожить!   17.20. Поляков совершает манёвр, даёт очередь из пушек. Самолёт загорелся и, вращаясь, пошёл на снижение. МиГ-19 сопровождал его, пока тот не скрылся в облаках.   Поляков: Цель уничтожена!   Котляров: Возвращайся на базу.      О выполнении задания советский ас докладывал командующему Ленинградской особой армии ПВО страны генерал-лейтенанту Петрухину. С КП в Североморске он внимательно следил за воздушной атакой, по завершении которой тут же прилетел теперь на Кипл-Явр. Пока снимали фотопулемёт, подсчитывали расход снарядов. Командарм поинтересовался самочувствием пилота и даже предложил досрочно закончить смену. Поляков остался на посту до конца.   18.00. Капитан Поляков сдал вахту. Написав донесение, отправился отдыхать.      А теперь «отмотаем» ещё два месяца назад.      1960 год, 1 мая   В тот день ровно за два месяца до этого ЧП судьба испытала 29 летнего командира звена истребительной эскадрильи. В числе других нескольких пилотов, поднятых по тревоге в праздничное небо Севера, был и капитан Василий Поляков. Он вылетел на перехват Пауэрса, но применить оружие ему не пришлось.У-2 был сбит новой на то время ракетой «земля-воздух».   Оглядываясь назад. Ничего необычного в подобных взлётах и посадках в те годы не было. Тогда частенько приходилось подниматься нашим лётчикам по тревоге, поскольку чужие самолёты постоянно маневрировали вдоль северных рубежей европейской части Союза. Возможно ещё и потому, чтобы напомнить Советам: именно здесь проходит спорная граница, некогда проведённая прямая линия, соединившая оконечность мысов Лисий нос и Каннин. Ширина горла Белого моря такова, что тут вполне остаётся место для нейтральных вод. Но по декрету Ленина «прямая линия» между вышеназванными точками оставила претендентов с носом. И они этого ни забыть, ни простить не могли нам довольно долго.   Забегая вперед. Полёт Руста, который случится много лет спустя, для них лишь мизерная компенсация за «бесцельно прожитые годы», хотя чувствительно ударит по ПВО страны и сердцам таких, как её рыцарь Поляков.      1960 год, июль.   Через три дня капитана-именинника вызвали в Москву. Докладывал он командующему истребительной авиацией ПВО страны генерал-полковнику, дважды Герою Советского Союза Савицкому Евгению Яковлевичу (отцу космонавта Светланы Савицкой). А также главкому Войск ПВО СССР маршалу Сергею Семёновичу Бирюзову – Герою Советского Союза. Оба в годы войны сбили не по одному десятку фашистских самолётов. Седовласые соколы и только что получивший боевое крещение птенец – эта фотография красовалась тогда на страницах многих отечественных и зарубежных газет.      13 июля.    Вышел указ. И сам председатель президиума Верховного совета СССР Леонид Ильич Брежнев вручал Полякову в Кремле орден Боевого Красного знамени. Где-то в хранилищах лежит «Огонёк», на обложке которого молодой офицер в лётной форме на Красной площади.      Очная ставка      На этом командировка в Москву не закончилась. Ещё в течение нескольких дней Полякова (теперь уже майора) вызывали на площадь Дзержинского, где велось следствие по делу о нарушении границы СССР.   Он участвовал в очной ставке с уцелевшими штурманом и вторым пилотом. Трое – специалисты, обслуживавшие разведывательную аппаратуру, погибли сразу. Палм – командир экипажа – умер от переохлаждения. Вода в Белом море в тот день была плюс 8 градусов.      Фрагмент допроса      Второй пилот Брюс Олмстед:   «Над СССР самолёт всё время уклонялся в глубину территории. Когда штурман докладывал командиру об этом, тот отвечал, «сам знаю»! Палм был весьма опытный пилот. С подобными заданиями он облетел едва ли не весь земной шар. Такой мог вполне обойтись и без штурмана».   (Но первым МиГ-19 Полякова увидел второй пилот. Доложил командиру. На что Палм обескураженно воскликнул: откуда этот парень взялся!?)   «… наш самолёт загорелся и стал падать. Шесть часов пришлось нам плавать в холодной воде, пока нас не спасли русские моряки».      Момент истины      Разведывательная эскадрилья, из которой был сбитый РБ-47, базировалась в Англии. Экипажу предписывалось вылететь на разведку в Советское Заполярье, чтобы засечь местонахождение радарных установок ПВО. (Легенда: изучение электромагнитных волн в районе Арктики).   Для столь рискованного «научного» полёта бомбардировщик был полностью переоборудован. Несколько тонн современной аппаратуры – вот чем была фарширована крылатая лаборатория. Однако ни штурман, ни второй пилот ничего вразумительного по этому поводу сказать не могли, поскольку не были посвящены в столь «тонкие материи». К тому же до самого вылета никого из них к самолёту не подпускали.   Трудно теперь сказать, чем руководствовались те, кто отдавал приказ на этот провокационный полёт вскоре после грандиозного скандала с У-2. Тем более непостижимо сейчас понять логику действий со стороны США, руководители которых как никто понимали на сколь тонком волоске пребывал мир в начале 60-х.   Видимо, в самый последний момент стороны договорились не распространяться по поводу инцидента. Нигде и никогда больше не упоминались имена Олмстеда и Мак-Коуна. Хотя у себя на родине оба они были приняты с большими почестями. Сам Джон Кеннеди беседовал с ними в Овальном кабинете Белого Дома и удостоил высоких наград. Эти неудачники-счастливчики стали героями Америки.      1977 год. Сентябрь.   Севастополь, Приморский бульвар, 10.30.      Слева – вход в самую большую бухту города русской славы, охраняемый Александровским равелином. Справа – памятник затопленным кораблям. С 1961 года этот уголок города для Василия Авмросиевича Полякова – постоянное место жительства. Отсюда хорошо видны Северная Сторона и крыша дома, где он жил до размена трёхкомнатной квартиры – подросла дочь, уехала в другой город. Пришлось поделиться площадью.   Переброшенный с Дальнего Севра на Крайний Юг майор-лётчик и здесь служил Отечеству верой и правдой. Был инспектором дивизии по технике пилотирования. Не только проверял, но и сам летал, учил молодых. Типы самолётов Су-7, 9, 15 знал как свои пять пальцев. И те, кого обучал, ценили его не только за школу безопасного полёта, но и за ровный, дружелюбный характер, кристальную честность.   …На равелине хлёстко ударила пушка. А на площади куранты запели известную фразу о легендарном Севастополе. Не трудно понять, почему Поляков так рвётся из Севастополя.   – Не раздумывая, сдал бы квартиру в пользу Черноморского флота в обмен на жильё в Москве. Там у меня родня, здесь – никого…   Что ждёт пенсионера, который сегодня не получает и половины того, что было назначено ему государством?!   Вряд ли ему когда-нибудь приснятся те условия, в которых доживают свою «славную» жизнь те, кто покушался на суверенность границ его родины.      Сорок лет спустя,   Санкт-Петербург, Клуб моряков-подводников      Почётный гость из США Брюс Олмстед:   «Всю жизнь служил в морской авиации. Выйдя на пенсию, увлёкся моделированием. Но не самолётов, а кораблей, подводных лодок, парусных судов. У меня в Аннаполисе целая мастерская, в которой я зарабатываю их ремонтом и восстановлением. А море, в котором едва не погиб, люблю. У меня яхта –14 метров, на которой вместе с женой частенько совершаем прогулки в океане…»   Близился к завершению банкет, который давал питерский Клуб моряков-подводников. Среди убелённых сединами ветеранов флота из США – и «крестник» Полякова Довольный приёмом он прикреплял на лацкан пиджака знак российского подводника – золотистого дельфина на фоне кортика, обвитого Георгиевской лентой с двумя морскими флагами – ВМФ СССР и Андреевским. По русской традиции награда «обмывалась» в рюмке с водкой.   Среди ветеранов не было только майора Полякова, хотя устроители прекрасно знали и адрес, и телефон славного лётчика. Сработал «принцип» русского гостеприимства. Прежде чем приглашать своего, спросили гостя: не желает ли тот встретиться с «тем самым» русским пилотом. Олмстед энтузиазма не проявил: «Каждый из нас выполнял свой долг».   Понять Брюса можно. Не очень то приятно вспоминать, как падали с 30 тысяч футов охваченные огнем обломки твоего самолёта и ты среди них, чудом избежавший смерти в воздухе, а затем спасённый на воде.   Но как понять наших? Ну, конечно же, есть у нас и на такой случай притча о том, что умом Россию не понять. Вряд ли теперь целесообразно пользоваться и аршином. Другие нынче эталоны мер и весов.   Валерий Митрохин____________________________________________________________________________5-6 июля ветераны 10-й армии ПВО будут отмечать 50-летие своего Северного объединения. Накануне юбилея предлагаем вниманию читателей воспоминания штурмана-летчика В. В. Потоцкого. Честь не уронили При Хрущеве, у которого авиация не была в почете, со слезами на глазах прощались мы со знаменем полка и самолетами, которые тракторами сгребали в кучу как металлолом… Служба в авиационных полках ВВС закончилась. Часть личного состава была зачислена в новый вид Вооруженных Сил – Ракетные войска стратегического назначения, а мое авиационное звено перешло в состав 78-й отдельной разведывательной эскадрильи непосредственного подчинения штабу 10-й отдельной армии ПВО. Началась работа по облету и определению зон видимости радиолокационного поля и поля наведения разворачиваемых радиолокационных станций и зон поражения зенитных ракетных комплексов. Требовалась особая точность самолетовождения: рядом граница и акватория Баренцева моря. Выполняя полетное задание по облету РЛС в районе полуострова Рыбачий, слышим радиообмен между истребителем капитана Полякова и нарушителем воздушного пространства вблизи границы СССР. Летчик МиГ-19 предупреждает экипаж РБ-47 о приближении к границе маневром, сигнальными ракетами, командами на аварийной частоте. Однако РБ-47, не меняя курса, нарушает границу. Поляков идет на сближение, атакует нарушителя и докладывает штурману наведения: «До цели 2 километра… 1000 метров… в зоне поражения… веду огонь… горит…» «Кто горит?» – с тревогой спрашивает штурман наведения. «Да нарушитель горит и падает», – докладывает Поляков уже спокойным голосом. Первым с победой поздравили его экипажи Л. П. Плешкунова и В. И. Клюева, вместе мы произвели посадку на аэродроме Килп-Явр. Найти майора Позу 46 лет назад Первого июля 1960 года над Баренцевым морем вблизи территориальных вод СССР советский истребитель МиГ-19 сбил американский самолет-разведчик RB-47. Второго июля рыболовный траулер “Тобольск” обнаружил двух живых членов экипажа. Капитан Джон Р. МакКоун и капитан Фриман Б. Олмстед были подобраны советскими моряками после шестичасового плавания на надувном плотике. Вместе с ними на борт “Тобольска” подняли и тело 39-летнего капитана Улларда Г. Палма. Позже оно было отправлено в Москву, а там передано представителям США. Обоих выживших американцев осудили за шпионаж, но в январе 1961 года, при первом же потеплении в отношениях между нашими странами, вернули на родину. О судьбе трех остальных членов экипажа в тот момент ничего не было известно, сразу по горячим следам больше никого обнаружить не удалось. И лишь спустя три с половиной месяца в трал мурманских рыбаков попал труп одного из них. Эту историю рассказал мне эксперт совместной российско-американской комиссии по делам военнопленных и пропавших без вести контр-адмирал ВМФ в отставке Борис Новый. Вместе с двумя другими представителями комиссии, москвичом Владиславом Сорокиным и Тимоти Холлом из Вашингтона, он приезжал в Мурманск в сентябре, чтобы продолжить поиски места захоронения американского летчика Позы. Эти поиски безуспешно длятся вот уже больше десяти лет. До 1992 года в Америке были уверены, что трое ненайденных членов экипажа RB47 так и покоятся на дне Баренцева моря. Когда же напряженность в отношениях между нашими странами спала, когда США признали, что сбитый в июле 60-го самолет занимался разведкой, а не метеорологическими наблюдениями, как утверждали все эти годы, тогда и Россия впервые заявила о том, что тело Позы было выловлено из вод Баренцева моря и погребено на краю России. Дальше, казалось бы, чего уж проще – поднять архивные документы (благо многие секреты ныне уже рассекречены), определить место захоронения, эксгумировать останки, провести экспертизу и вернуть тело родственникам. Этого события много лет уже ждут дочери Позы и его внук, который сейчас немногим моложе своего деда, погибшего 46 лет назад. В могиле оказался другой – Вообще, обо всей этой истории можно написать книгу, роман какой-нибудь с детективным уклоном, корни которого уходят в эпоху холодной войны, – рассказывает Борис Новый. И действительно, то, что он мне поведал, еще раз доказывает, что лучший драматург- сама жизнь. Так иногда сюжет завернет, что ни одному писателю в голову не придет. Итак, тело Юджина Эрнста Позы было найдено мурманскими рыбаками и передано на военный корабль. «Совершенно секретно. Особой важности. 17 октября 1960. Товарищу Хрущеву Н. С. Докладываю Вам, что 14 октября с.г. траулерами Мурманского совнархоза, занимавшимися ловом рыбы, (…) на глубинах 60-140 метров в расстоянии 60-70 миль севернее мыса Святой Нос (35-45 миль от территориальных вод) были подняты следующие части самолета: оконечность крыла длиной 12 метров с опознавательным знаком ВВС США, обломок оперения длиной 1 метр, сиденье от катапульты (…). Кроме того, поднят скелет человека в летном обмундировании с парашютом. При осмотре одежды обнаружены документы на имя летчика ВВС США Позы Евгения Эрнеста, 1922 года рождения: удостоверение личности № АО 2088613 с фотокарточкой, отпечатком пальца и описанием примет; опознавательная карточка и инструкция (вероятно, о пользовании парашютом). 17 октября останки летчика и поднятые части самолета будут доставлены в Североморск. Принимаются меры к дальнейшим поискам остатков самолета. Председатель Комитета госбезопасности А. Шелепин». – Девятнадцатого октября в пять утра корабль этот встретили в Североморске работники КГБ, – перечисляет события, дотошно восстановленные по документам и свидетельствам очевидцев, Борис Новый. Как рассказал один из сопровождавших тело офицеров, кисть правой руки Позы была оторвана взрывом, вся голова, кисть левой руки объедены рыбой. Об этом же свидетельствует и доклад мурманских чекистов Шелепину: “Труп мужчины длиной тела 182 см в стадии резкого гнилостного изменения. Мягкие ткани головы и лица отсутствуют…” Тело с корабля перенесли на грузовик, чтобы отвезти его к месту захоронения. Предполагалось предать земле американского летчика на кладбище в Североморске, на площадке, где находились могилы канадских и американских летчиков, погибших в годы Второй мировой войны. Там уже было приготовлено место и для Позы. И вот давайте представим. Хмурое октябрьское утро. Еще не рассвело. Пробивающийся сквозь туман тусклый свет прожекторов едва освещает свинцовые волны залива, серый, под цвет волн, сторожевой корабль у причала. Здесь же, на причале, грузовик, группа похожих друг на друга ничем не приметных людей в штатском, все ежатся от поднявшегося ветра. Рядом несколько офицеров. С корабля выносят труп, завернутый в брезентину. Холодно. Ветер. Запах. Возможно, подписываются какие-то документы: труп сдал, труп принял. Наконец сопровождающие садятся по машинам, хлопают дверцы – все, можно ехать. Юджину Эрнсту предстоит проделать последний путь, преодолев пару-другую километров в тряском кузове старенького ГАЗа… Но в это время на причал выруливает другой грузовик, и тело капитана ВВС США по приказу вновь прибывших перекладывают на него. Перекладывают, после того как прибывшие с первым грузовиком ответственные лица звонят начальнику штаба Северного флота и тот подтверждает приказ. Второй грузовик уезжает в неизвестном направлении… В 1992 году начались поиски Позы – уже майора (числясь в без вести пропавших, летчик получил на родине очередное звание). Тогда, как рассказывает Новый, к работе был привлечен бывший начальник штаба Северного флота вице-адмирал Анатолий Рассохо. Ему было почти 80, и не все события той поры он мог отчетливо вспомнить. Первая версия, которую выдвинул Рассохо, – американского летчика все же закопали в Североморске, там, мол, имеются две безымянные могилы… В июле 1998 года в присутствии представителей североморской городской администрации и российско-американской комиссии обе могилы были вскрыты. В одной оказались останки английского летчика, в другой – советского летчика в звании майора. Вторая версия Рассохо опиралась на воспоминание, как его вызвал тогдашний командующий Северным флотом Чабаненко и сказал: нечего, мол, шпионов хоронить рядом с героями, похороните его на каком-нибудь острове. Что и было сделано. Американского летчика похоронили на Кильдине. Бывший начштаба даже нарисовал нам по памяти схему острова, где обозначил три могилы, тоже безымянные. В одной из них, то ли левой, то ли правой крайней, и должен был покоиться американец. В 2000 году Борис Новый вместе с представителями комиссии снова выехал на Север, чтобы посетить Кильдин. Могилы нашли. Но вскрывать их не стали. Решили прежде найти достоверное подтверждение того, что среди них именно та могила. Стали искать людей, причастных к захоронению. Это могли быть матросы, которые перевозили и закапывали тело, или медики, подписавшие акт экспертизы. Борис Новый разыскал бывшего заместителя начальника медслужбы Северного флота полковника Василия Семенова. Тот был уже на пенсии, жил в Питере. – Я помню, – рассказывал Семенов, – как меня рано утром вызвали на причал. Там находилась группа офицеров. Меня попросили осмотреть тело и дать разрешение на его перенос, подписать бумагу… А захоронен Поза в Мурманске, на старом городском кладбище. В двух шагах от тайны… – Его могила находится недалеко от дороги, у тропы, которая пересекает все кладбище, – заявил Семенов ошарашенному этим сообщением Новому. – Я не один раз был у этой могилы и докладывал о ее состоянии начальнику штаба флота. Стали готовиться к командировке в Мурманск, уже вместе с Семеновым. В медслужбу Северного флота сообщили, что приезжает их бывший начальник, чтобы те машиной помогли. В общем, предусмотрели, казалось, все. И тайне, не дававшей покоя многие годы, осталось существовать чуть более суток – столько занимает путь из Петербурга в Мурманск по железной дороге. Борис Новый долго ждал Семенова у вагона скорого поезда на питерском перроне. Он даже задержал отправление состава на целых 10 минут. Дальше, сказали ему железнодорожники, или забирайте вещи и оставайтесь, или садитесь в вагон, поезд отправляется. Но тут к вагону подбежала запыхавшаяся жена Семенова. – Василий Васильевич, – сообщила она, – уже сел в крайний вагон. Мы застряли в автомобильной пробке по пути на вокзал. Вот, еле успели! Борис Гаврилович, вздохнув с облегчением, пошел по составу навстречу Семенову. Встретились, тот стал рассказывать про пробки, про дорогу, про то, как переволновался, боясь опоздать. Поезд уже отходил от перрона, и Семенов успел еще помахать жене на прощание. Та жестами показывала, чтобы он не забыл принять лекарство. А дальше было все очень печально. Едва состав отошел от платформы, Семенову стало плохо. Остановилось сердце. Он умер на руках у Бориса Нового. Прибежавшая после объявления по поездному радио врач скорой помощи (из пассажиров) констатировала смерть Семенова. Была пятница, 13 октября 2001 года. За 41 год до того, 14 октября 1960-го, рыбаки вытащили из воды тело Позы… Поездка в Мурманск оказалась бессмысленной, потому что только Василий Семенов мог показать место. В руках российско-американской комиссии осталась, правда, одна зацепка: бывший начмед успел устно объяснить Новому и начальнику московского офиса российско-американской комиссии Джеймсу Коннэлу, где находилась могила, в каком именно месте. – Располагая этими сведениями, вместе с бывшим смотрителем кладбища Вадимом Борисовым мы исходили все кладбище в последующую мою поездку в Мурманск, – рассказывает Новый. – На месте предполагаемого захоронения не осталось и столбика. Возможно, придется применять георадар, прибор, определяющий под землей пустоты. Итак, Кильдин, Мурманск… – Абрам-мыс, – добавляет Борис Новый, – это место также указывал Рассохо. Были и другие версии, которые по мере их отработки не подтверждались. Одна из них отпала как раз во время нынешнего посещения членами комиссии столицы Заполярья. Что впереди? Опять работа в архивах, обращение в администрации Мурманска и области с просьбой разыскать в архивах областной больницы, судмедэкспертизы сведения о Позе, в городских архивах разрешение на его захоронение. Не лишней была бы и помощь мурманчан. Может, прочитав эту статью, кто-то вспомнит события сорокашестилетней давности и тем самым поможет поиску. Ведь семья летчика Юджина Позы до сих пор надеется, что родной человек будет найден и в символической могиле, сооруженной на кладбище в калифорнийском городке Санта-Моника, упокоятся наконец его останки. Только тогда эта история будет считаться законченной. Сотрудники совместной российско-американской комиссии обращаются к жителям Кольского полуострова, располагающим любой информацией об американских военных захоронениях любого периода или военнопленных периода Второй мировой, корейской, вьетнамской, холодной войн, с просьбой связаться с офисом американской стороны в совместной комиссии. Адрес: 121099 Москва, Большой Девятинский переулок, 8. Отдел по делам военнопленных и пропавших без вести. Телефон (495) 728-5123, факс (495) 728-5139. Галина ДВОРЕЦКАЯ«Мурманский вестник»№ 204 26 октября 2006 года _________________________________________________________________________ Кольское соединение ПВО 174-й гвардейский Краснознаменный Печенгский ИАП им. Сафонова Б.Ф. Юбилей ^ НА СТРАЖЕ СЕВЕРНОГО НЕБА 1 июля 1960 года командир звена 174-го гвардейского истребительного авиационного Печенгского Краснознаменного полка имени Сафонова Б.Ф. гвардии капитан Поляков В.А. на самолете МиГ-19 был поднят на перехват самолета-нарушителя. Им оказался новейший американский разведчик «РБ-47», который был сбит над территорией СССР в районе мыса Святой Нос. Летчик был награжден орденом «Красное Знамя», техник самолета гвардии лейтенант В. Денисенко – орденом «Знак почета» и офицер наведения гвардии старший лейтенант А. Котляров награжден орденом «Красная Звезда». (из истории полка) от 03 августа 1991г. «Посланец Пентагона дрогнул и полетел вниз…» Новые подробности инцидентанад Баренцевым морем 1 июля 1960 года «…Внимание оператора комсомольца Михаила Фрыкина привлек чуть заметный всплеск новой отметки на индикаторе РЛС. Откуда она взялась? Офицер наведения прекратил занятия с расчетом и быстро оценил обстановку. – Иностранный воздушный пират идет к нашей священной земле, – подумал он и тут же скомандовал: – Капитану Полякову – воздух! Еще была надежда, что вражеский экипаж учтет урок с Пауэрсом. Однако воздушный пират нагло приближался к границам нашей Родины и вскоре вторгся в советское воздушное пространство. – Приказ на посадку самолет не выполняет,- докладывает летчик советского перехватчика. – Повторить приказ, – радируют с командного пункта. Летчик капитан Поляков еще и еще раз передает сигнал. Экипаж пирата прекрасно видит его, но не сворачивает с курса. Вот только тогда с КП была подана команда на уничтожение стервятника. В эту секунду сердце пламенного защитника Родины загорелось неудержимой ненавистью к врагу. Посланец Пентагона дрогнул и полетел вниз, в холодные воды Баренцева моря. Закончилась бесславная карьера американского экипажа-разведчика». (Газета соединения ПВО, 19 июля 1960 года) ЭТОТ случай вошел во все летописи Войск ПВО и стал хрестоматийным, наряду с уничтожением американского самолета-разведчика “U-2” под Свердловском. 31 год назад в районе мыса Святой Нос был сбит самолет ВВС США “RB-47” – разведывательная модификация стратегического бомбардировщика “B-47 Стратоджет”. Официальную версию сформулировал Н.С. Хрущев, выступая 12 июля 1960 года на пресс-конференции в Кремле. С тех пор она не изменилась. Глава партии и правительства заявил, что американский военный самолет в Баренцевом море близ Кольского полуострова нарушил государственную границу… В данном случае вторжение было пресечено в самом начале, поэтому Советское правительство ограничилось лишь уничтожением этого самолета. Никита Сергеевич несколько преувеличил. Судьба “RB-47” и его экипажа решилась отнюдь не в Кремле. Полет разведчика оборвал летчик капитан Василий Поляков. Свою версию о том, как это произошло, рассказывает подполковник в отставке Леонид Александрович Гомзяков, в прошлом офицер штаба соединения ПВО: – В этот день я с командующим генерал-лейтенантом авиации Петрухиным на самолете “ИЛ-14” вылетел в Североморск на совещание. На аэродроме нас встретил начальник штаба соединения полковник Землянушкин. Позавтракали с ним и поехали в штаб. Примерно в 13.00 – телефонный звонок. Докладывают: со стороны Норвегии в нашу сторону движется воздушная цель на высоте 9000 метров и со скоростью 800 – 900 км/час. Через некоторое время – второй звонок: цель приближается к Кольскому полуострову и находится на удалении 80 км от побережья. Петрухин спросил Землянушкина: “Что сегодня в дежурной паре?” Ответ: “МИГ-19” и “СУ-9”. Петрухин: “Давайте команду “МИГ-19″, пусть запишет бортовой номер цели”. Землянушкин: “Нельзя по приказу подходить к цели”. Петрухин: “Ничего не случится, Эйзенхауэр летает, а мы, что, должны смотреть на него? Пусть истребитель запишет номер”. Мы поехали на КП. Только приехали, дежурный доложил командующему: – “МИГ-19” сел на полосу, самолет цел, летчик капитан Поляков докладывает, что цель им уничтожена и упала в море. – Кто отдал летчику приказ открыть огонь? – Когда командующему представили летчика, то первыми словами генерала было: “Поляков? Пойдешь под суд! Почему открыл огонь по цели без приказа?” Генерал вызвал офицеров боевого управления, спросил, кто наводил Полякова? Ответили: старший лейтенант Котляров. Прослушивание магнитофонной записи переговоров между КП и истребителем только запутало дело. Сейчас дословно пересказать не могу, но, помню, на подходе к цели была такая команда летчику; “Проверить, опробовать оружие”. Затем голос Полякова: “Цель вижу, что делать?! Говорите, что делать?!” Пауза. И опять Поляков: “Он горит… горит… падает…” Возможно, были и еще какие-то одиночные слова, трудно вспомнить. Командующий повернулся к Котлярову: “Это вы говорили Полякову оружие подготовить, проверить?” У Котлярова очень напуганный вид: “Я этого не говорил… Не помню”. “Что тут помнить, – повысил голос генерал. – Твой же голос!” Присутствующие подтверждают: да, голос старшего лейтенанта Котлярова. Но приказа открыть огонь по цели он не отдавал. Да и при желании не мог отдать такой приказ. Связь оборвалась, пилот “МИГа” уже не слышал КП. Он открыл огонь без приказа. – Почему? – Сам Поляков в беседе с командующим доложил, что выполнял все команды с земли, но радиосвязь была неустойчивой, истребитель ушел далеко от аэродрома, а радиоретранслятора не было. Цель увидел неожиданно. Береговая черта просматривалась хорошо. Цель никуда не ушла, он ее уничтожил, так как бомбардировщик, по его утверждению, нарушил 12-мильную зону советских территориальных вод. Ответного огня американец не открывал. По фотопленке определили, что атака по всем параметрам была идеальной. Расход боеприпасов – 111 30-мм снарядов. Кстати, насчет мотивов. Донесение командующего в Москву поручили подготовить мне. Переписывал его несколько раз: никак не могли найти подходящую формулировку. В окончательном варианте записал так: “Действия капитана Полякова были вызваны личной ненавистью к американским агрессорам”. – Из американцев кто-нибудь остался в живых? – Да. Второй пилот и штурман успели выпрыгнуть с парашютами. Остальные четверо погибли. Живых подобрал в море советский рыболовецкий траулер. О неожиданной “находке” рыбаки открытым текстом сообщили по радио в порт Йоканга. Оттуда “Ан-2” американцев перевезли в полк. Здесь до отправки их в Москву летчикам задали пять вопросов. Их продиктовал по телефону лично маршал Малиновский, министр обороны. – И что это были за вопросы? – Помню только три из них. “Почему нарушили Государственную границу СССР?” “Цель полета, маршрут?” “Состав экипажа, командир?” Отвечали летчики, что если границу и нарушили, то не нарочно, по ошибке. Целью полета было изучение радиоизлучений в верхних слоях атмосферы. Экипаж состоял из 6 человек, командиром был капитан Палм. – Оставшиеся два вопроса были посвящены какой-то определенной теме? – Нет, что-то общего характера. Один из американских летчиков – штурман Джон Ричард Маккоун – пытался сам задавать вопросы и требовать встречи с консулом США. Его вопросы были отклонены. Ему сказали, что спрашивать будем только мы, советские. – Какой была реакция высшего командования на инцидент? – “Своеобразной”. Посыпались приказы типа “поднять самолет”. – Было что поднимать? – Самолет падал с высоты девять километров, причем, если в момент обстрела “Стратоджет” летел со скоростью около 700 километров в час, то во время падения скорость постоянно увеличивалась. При таких физических параметрах однозначно во что самолет врезался: в воду, в землю, в бетон. На куски. Поднимать было нечего. Да и, насколько мне известно, у Северного флота не было техники для проведения глубоководных работ. Керосиновое пятно из баков “RB-47” образовалось вне наших территориальных вод. – Участвовали ли в проведении поисковых и спасательных работ иностранные корабли и суда? – Остатки самолета и экипаж искали и мы, и они. Только мы – там, где он упал, а норвежцы с американцами – западнее Новой Земли. – Почему? Его же сбили севернее мыса Святой Нос? – При падении в море самолет не успел подать “SOS”, не сработал и аварийный радиобуй. Странно и не совсем понятно было видеть на индикаторах наших РЛС большие группы самолетов НАТО в районе Новой Земли. Кстати, потеряв упавший в воду самолет, наши локаторщики продолжили рисовать его предполагаемый “маршрут” в сторону Новой Земли. – Радиоперехват? – Возможно. В этой истории еще много загадок. – На каком “уровне” решалась судьба летчика Полякова? – По существу, лично Хрущевым. Ему на карте показали место, где был сбит “RB-47”. Никита Сергеевич скаламбурил насчет того, что американцы сунулись к нам возле мыса Святой Нос и получили по своему “грешному”. Но это произошло не сразу. Полякова сначала вызвали в Москву. Мой хороший знакомый из особого отдела в доверительной беседе сказал, что, вероятнее всего, капитана привлекут к ответственности. Тюрьма. Летчик и сам знал об этом. Потом мы узнали, что Поляков уже арестован… Жалко было парня. Отличный летчик. И вдруг сообщение ТАСС по поводу “RB-47”: полет был расценен как провокация. Летчика сразу наградили орденом Красного Знамени. Позднее пришли документы о награждении орденами и медалями ряда авиаторов и локаторщиков. В последующие годы западные корреспонденты не раз донимали Хрущева: где же все-таки упал самолет? На что веселый и находчивый Никита Сергеевич поучал газетчиков, что суть не в том, где упал шпион, а в том, что не надо летать у наших границ. Не ходи по нашей улице… ВСЕ сказанное, конечно же, нельзя воспринимать вне общей картины международной и военно-политической обстановки тех лет. Противовоздушная оборона страны, по свидетельству доктора исторических наук Е. Климчука, в начале 50-х пришла в полный упадок. В 1952 году истребители ПВО смогли отреагировать только на небольшую часть нарушений воздушных границ (34 случая), сбили 3 и подбили 3 иностранных самолета, но потеряли при этом самолет и летчика. Дело доходило до того, что американские военные самолеты стали спокойно в дневное время пролетать не только у Ленинграда, Киева или Минска, но даже появляться в небе Подмосковья. 1960 год был годом реванша: Пауэрс, “RB-47”. Рано или поздно это должно было произойти. На Урале, Севере или в другом месте – но должно было. Неизбежность почти фатальная. В аналогичной ситуации подобным образом мог поступить и пилот американского “Дельта Дарта”, если бы советский “ТУ-95” появился в его прицеле где-нибудь в районе Флориды. Но мы там не летали. Смерть американских летчиков из экипажа капитана Палма с человеческой точки зрения не может не вызывать сожаления. Судьба оставшихся в живых членов экипажа “RB-47” после возвращения в США неизвестна. А отставной летчик ПВО Василий Амвросиевич Поляков живет в Севастополе. И. ЕЛКОВАрхангельск.«Комсомольская правда» от 03 августа 1991 года                 № 223 от 29 ноября 2000  РАССЕКРЕЧЕНО ^ ПО УСКОЛЬЗАЮЩЕЙ ЦЕЛИ Вечером 1 июля 1960 года американский военный самолет над Баренцевым мор