Реферат
на тему: «Жизнь и творчество В.В. Маяковского»
В.В. Маяковский (1893-1930)
«Я хочу быть понят моей страной»- эта строка из стихотворения Владимира Маяковского звучит как просьба изаклинание. И хочется действительно понять поэта, не судить о нем поверхностно,разобраться в перипетиях его трагической судьбы.
18 декабря 1912 г. достояниемрусского читателя стал литературный альманах, который открывался манифестом«Пощечина общественному вкусу». Подписали его «люди новой жизни»- Давид Бурлюк, Алексей Крученых, Владимир Маяковский и другие футуристы.
“Только мы — лицонашего Времени… — заявляли авторы манифеста. — Прошлое тесно. Академия иПушкин непонятнее иероглифов.
Бросить Пушкина, Достоевского,Толстого и проч., и проч. с Парохода Современности…”
Не будем торопиться обвинять«бойкую» молодежь в нигилизме в отношении к классике, традициям,святыням, а прочитаем далее: «Кто же, доверчивый, обратит последнюю Любовьк парфюмерному блуду Бальмонта?.. Кто же, трусливый, устрашится стащить бумажныелаты с черного фрака воина Брюсова?» Потом читатель получит совет вымытьруки, прикасавшиеся к книгам Л. Андреева, «всем этим» Куприным,Блокам, Сологубам, Буниным, и, потрясенный, поймет, что это бунт ипротив классики, и против современной литературы, против «здравого смысла»и «хорошего вкуса», против существовавшего до них языка, поэтическогов первую очередь.
А. Крученых дал такой образецзвуко- и словосочетания:
Дыр бур щил убещур…
А в качестве хороших, отличныхот «томной сливочной тянучки поэзии» процитировал Д. Бурлюка: «Каждыймолод молод молод, В животе чертовский голод».В. Шкловский назвалноваторство футуристов, в частности В. Маяковского, «геологическим сдвигомв мире стиха».
А такая
Нравится манера вам:
нежность
из памяти
вырвать с корнями,
головы скрутить орущим нервам.
А это образец стиховМаяковского, в которых подчеркнутые слова нужно было читать с особой силой. Ученыеназовут такой стих «акцентным» (строится путем рассечения фраз,словосочетаний, даже слов), а тонику (музыку) — «декламационной», тоесть приспособленной для публичного чтения («лесенка»). В стихахМаяковского было много неологизмов («развихрь», «взбара-баним»,«сливеют», «чиновноустые») и красочных, необычных метафор:«Я над глобусом от горя горблюсь»; «У меня пожар сердца»;«Слышу: тихо, как больной с кровати, спрыгнул нерв». Яркая,поэтическая новизна поэзии Маяковского многих пленила, вызвала желаниеподражать. «Мы присутствуем при кризисе искусства вообще, при глубочайшихпотрясениях в тысячелетних его основах… — писал о творчестве футуристовфилософ Н. Бердяев. — … нарушаются все твердые грани бытия, вседекристаллизуется, распластывается, распыляется. Человек переходит в предметы,предметы входят в человека, один предмет переходит в другой предмет. Это новоеощущение мировой жизни пытается выразить футуристическое искусство. Человеческийобраз исчезает в этом процессе космического распыления, распластования…»
В. Маяковский как поэтсформировался в среде футуристов, но, будучи ярче, талантливее друзей, проложилсвою дорогу в поэзии, неразрывно связанную с трагическими десятилетиями русскойистории начала века.
Лирический герой Маяковского в«адище города». «Адище города» — ключевой образ поэзииМаяковского до 1917 г. Поэт дал оценку атмосфере, укладу города и человеку,томящемуся в нем. Все несется, движется, падает, скрежещет, ослепляет в этомсгустке цивилизации: «рыжие дьяволы, вздымались автомобили», «трамвайс разбега взметнул зрачки», «железо поездов громоздило лаз»,«темнота разрывается сосущим светом» электричества, «лебеди шейколокольных в силках проводов». Картина дополняется букетом бульварныхпроституток и гробами домов-небоскребов. Названа и жертва города: «сбитыйстарикашка шарил очки».
Сквозь экстравагантные формыстихотворений проступают трагические черты капиталистического ада,города-убийцы, города-неволи, города-развратника. Город («Утро»,«Из улицы в улицу» и др.) выявляет суть жизни — смесь материальногодостатка и богатства, человеческой и духовной бедности. Лирический геройраннего Маяковского противопоставляет себя окружающему его миру. Он заявил осебе впервые в стихотворении с названием-вызовом «А вы могли бы?»:
Я сразу смазал карту будня,
Плеснувши краску из стакана;
Я показал на блюде студня
Косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
Прочел я зовы новых губ.
А вы
Ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Мир текста определяется предметами.Все существительные легко делятся на две группы: в одной — слова бытовые,обиходные («блюдо», «студень», «карта»), в другой- из области музыки и цвета («краску», «ноктюрн», «флейта»).За каждой из них стоит осмысление-разделение: «поэтическое» — «непоэтическое».Каждый мир в жизни (поэзия — проза) имеет своих поклонников. Лирический герой — «Я» выбирает вольный, бушующий океан, в блюде студня видит еготаинственные очертания, и ему ничего не стоит сыграть на водосточной трубеноктюрн. «Я» не отгорожен от будничной жизни — просто он умеет еепреображать, расцвечивать, обогащать. А вот «Вы» живут иначе, видятвещи такими, какие они есть.
Это стихотворение — микрокосмраннего Маяковского. Оно дает движение двум самым главным образам творчества:«Я» с его «острым зрением» и тяготением к яркому,солнечному миру океана, кораблей, звезд, диковинных птиц, страусов и «Вы»,наделенного «куцым зрением», избирающего дома-скорлупки, дачки, счетв банке, студень, борщ. Первый образ почти всегда героизирован в противостояниимиру пошлости, второй — остросатирический.
Конфликт «Я» и «Вы»носит пока романтический характер, хотя обусловлен размежеваниемреальным.
Период первой мировой войныобозначил новую веху в творчестве Маяковского. Его лирический герой ощущаетодиночество, непонятость. Его попытки достучаться до обывателя трагичны. Онхочет спастись юмором и предлагает парикмахеру причесать ему уши, а гладкийпарикмахер становится вдруг «хвойным», злым («Не понимают!»).Хочет разорвать одиночество и кричит:
Послушайте!
Ведь если звезды зажигают –
Значит, это кому-нибудь нужно?
Лирический герой Маяковского нехочет изоляции от большого человеческого оркестра. Сквозная метафора «люди-оркестр»в стихотворении «Скрипка и немножко нервно» выявляет позицию «Я»,которому хочется преодолеть оставленность всеми, побрататься с любым, кто емуповерит, хоть с нежной скрипкой, «выплакивавшей» свое одиночество безслов, без такта. Отчаяние свое лирический герой выражает резко, грубо, иронично.В стихотворении «Нате!» ирония переходит в гротеск: «Вы» — нелюди, а «обрюзгший жир», у мужчин — «в усах капуста»,«женщины смотрят устрицей из раковин вещей». Зато свое сердце поэтсравнивает с хрупкой, трепетной бабочкой («бабочка трепетного сердца»),которую толпа, «стоглавая вошь», может легко раздавить.
Стихотворение «Мама иубитый немцами вечер» исполнено сострадания к жертвам войны — безногим,безруким калекам, к матерям и «звездам в платочках из синего ситца,визжавшим: „Убит, дорогой, дорогой мой!“ Антивоенные настроенияуглубляют конфликт между лирическим героем и „ими“. Существуетлегенда, что остросатирическое, гневное „Вам!“ Маяковский прочитал вкафе „Бродячая собака“, припечатав артистическую молодежь отнюдь непоэтичными словами: „ванна“, „клозет“, „бездарные“,»нажраться”, «похотливо». «Грубый гунн», а онэтого не скрывает, готов громить всех, кто равнодушен к социальным катастрофам,спрятавшись в «футлярную» жизнь, — независимо от профессии. Взнаменитых «гимнах» достается и ученому, и адвокату, и салонномупоэту. «Гимн обеду» — гротеск, пародия на торжественную песнь. Лирическийгерой негодует: человечество слишком много внимания уделяет желудку, забываяо своем «внутреннем человеке», о своей духовной сущности. /
Поэт был убежден, что он любитчеловека, и обозначил пафос своего творчества так: громада любовь и громаданенависть. Крайности в восприятии мира и человека часто носили эпатажныйхарактер, Маяковский, «красивый, двадцатидвухлетний», «бесценныхслов транжир и мот», бросал вызов слабому человечеству и Богу: «Эй,вы, небо, снимите шляпу! Я иду!», сотворив из себя кумира.
Поэма «Облако в штанах»(1915). Название поэмы явно ёрническое, содержащее издевку: прозаизм «штаны»в соседстве с характерным образом поэта — «облаком» работает опять жена конфликт: вы хотите из меня, мужчины, сделать «меняющее свои тонаоблако», чтобы я отступился от намерения делать социалистическое искусствос его идеями разрушения старого во имя нового, где будут торжествовать«свобода, равенство и братство». Но я не облако, я «тринадцатыйапостол» (как было заявлено в первоначальном названии), пророк, глашатайновой веры, отнюдь не христианской.
Вступление в поэму обнаруживаетлюбимый Маяковским конфликт «Я»-«Вы»: «Я», нахальный,едкий, свежий, молодой, умеющий любить, а «ВЫ», истаскавшиеся,порочные, «перелистывающие губы, как страницы поваренной книги». Любовныйсюжет здесь будет главным. Экспрессивные, взволнованные строки поэмывеликолепно передают нетерпение, тревогу лирического героя. Маяковскийиспользует любимый художественный прием — метафору, — рисуя образы хмурогодекабрьского вечера, ушедшего в ночную жуть, сопровождаемого хохотом и ржаньемканделябров, лирического героя, «уткнувшегося дождю в лицо рябое»,«в стеклах дождинки серые», своими очертаниями напоминающие химерсобора Парижской богоматери. Психологически точно описано состояние человека,который нервничает, находится в ситуации отчаянного ожидания:
Слышу:
тихо,
как больной с кровати,
спрыгнул нерв.
И вот,-
сначала прошелся едва-едва,
потом забегал,
взволнованный, четкий.
Теперь и он и новые два
Мечутся отчаянной чечеткой…
Вот он театр метафор уМаяковского, вот его способность передать психическое состояние человека,«сцепление мыслей и чувств» в богатстве ассоциаций, внутреннихсудорог! Себя лирический герой мыслит не иначе как разъяренным Везувием,угрожающим красивой «Помпее», холодно сказавшей ему: «Знаете — явыхожу замуж». О пожаре сердца он сообщил по телефону маме и сестрам:«Ваш сын прекрасно болен», — тихо, нежно сказал, чтобы передохнуть. Нопожар в сердце разрастается, он охватил все существо человека. «Обгорелыефигурки слов и чисел» в мозгу тянут руки, как хватались за борта пассажирыгорящей «Лузитании». Из дома пожар перекинулся на улицы и ворвался клюдям в «квартирное тихо»… Первый крик «Долой!» адресованлюбви, продающей себя за комфорт и богатство. А второй? Городу-лепрозорию,городу прокаженных, уличным тысячам и улице безъязыкой, которая «мукумолча перла», не зная, как спастись от разврата и власти Круппов. «Долойваш строй!», «Долой ваше искусство!» — кричит лирический герой,поэт, обнаружив, что его собратья по перу «чирикают, как перепелы»,«выкипячивают, рифмами пиликая, из соловьев и любовей какое-то варево»,не слыша войну, всех «голодненьких и потненьких», поступь новоговремени. И он объявляет себя вожаком улицы, крикогубым Заратустрой,пророком, мессией, объясняя свою дерзость просто: «Я — где боль, везде».Со словом «везде» срифмовано: «на кресте», «распялсебя на кресте», как Христос. Благодаря неразделенной любви, сердцелирического героя стало «зрячим». Преодолев личную трагедию, он смогувидеть мир, опоясанный войной на всех уровнях: воюют классы, воюютнации, не могут понять друг друга «поэты» и «толпа». Возниклареволюционная ситуация, и он, Маяковский, должен объявить о ней вовсеуслышанье, повести за собой улицу, толпу. Но предварительно нужно «разобраться»с небом, Богом, который так и не смог устроить земное счастье людей: «Ядумал — вы всесильный божище, а ты недоучка, крохотный божик».
Маяковский объявляет себятринадцатым апостолом, который, отвергая старый мир, предвещает близкуюреволюцию («в терновом венке революций грядет шестнадцатый год»).
Творчество Маяковского послеОктября 1917 г. «Моя революция. Пошел в Смольный. Работал», — такбезоговорочно принял поэт Октябрьский переворот 1917 г., посвятив ему «Одуреволюции». «О, звериная! О, детская! О, копеечная! О, великая!»- уже в этих эпитетах переданы контрастные проявления революционногосветопреставления. «Как обернешься еще, двуликая? Стройной постройкой,грудой развалин?» — вопрошал поэт, предугадав будущее разорение России,ирей
«Левый марш» — самоереволюционное стихотворение Маяковского — намечает новый художественныйконфликт в лирике поэта: «МЫ» (краснофлотцы, Ленин, Теодор Нетте,строители Кузнецка. .) — «ОНИ» (белые, спекулянты, Керенский,Врангель, «мурло мещанина» советской формации). Духовно-нравственныйконфликт «Я»-«ВЫ» уступает место идеологическому иполитическому. Вся поэтическая структура «Левого марша» аргументируетэто противостояние: «МЫ» разворачиваемся в марше, чтобы загнать клячуистории, ибо смотрим в будущее, — “ОНИ” живут по законам Адамаи Евы, смотрят в прошлое; “МЫ” реем как вольные птицы — “ОНИ”, заручившиеся поддержкой Антанты, уподобились зверю («вздымаетлев вой»); «МЫ» несем человечеству свет — “ОНИ”- тьму, “мора море, голод”. Энергичный рефрен: «Левой! Левой!Левой!» выражает и команду идущим, и оптимизм поэта. Все выделенныенами образы легко группируются в антитезы, характерные для стиля революционногоромантизма, известного еще поэтам XIX в. С одной лишьразницей: XIX в. уповал на солнце разума,Маяковский выдвигает на первый план маузер и удушение (” крепи у мира нагорле пролетариата пальцы”). Итак, поэт предлагает невероятное: «Вашеслово, товарищ маузер!» Всегда ли мы понимаем последствия такого призыва?..В 1921 г. был расстрелян один из самых талантливых русских поэтов XX в. Николай Степанович Гумилев, ложно обвиненный вконтрреволюционном заговоре. Поэтический «маузер» Маяковского вызвал,по закону бумеранга, обратное действие: 14 апреля 1930 г. поэта не стало. Официальнаяверсия смерти — самоубийство. Но сейчас популярна и другая — политическоеубийство. Что бы ни было на самом деле, оба предположения не противоречат другдругу, так как причины трагедии уходят корнями в биографию поэта.
Сатиру Маяковский назвал своимлюбимым оружием, метившим в годы революции в «контру», а после нее — всовмещанина («О дряни»). «Совмещении» — изобретениепоэта, каламбур, соединяющий в себе три слова: «советский», «совмещать»и «мещанин». Без сатирической окраски слово «мещанин» довольнобезобидно, т.к означает «человека, прикрепленного к месту». ЭпохаМаяковского — эпоха словотворчества, неологизмов типа: «совкино»,«совкультура». Поэт гордился тем, что он советский («Я себясоветским чувствую заводом, вырабатывающим счастье»), возмущался любымсокращением доброго слова, поэтому в отместку и придумал: «совмеща-нин»,то есть совмещающий в себе «красную», лояльную форму и антисоветскуюсуть. Маяковский рисует совмещанина в домашней обстановке, среди особогоинтерьера: рядом с самоваром газета «Известия», клетка с канарейкойсоседствует с портретом Маркса в «алой рамочке». Символы красногорежима и на платье у жены — брошь в виде «серпа и молота». Таквыглядит бутафорская революционность. «Наскоро оперенье переменив», совмещении,даже жену называющий «товарищ Надя», организовал дома уютный быт,подкрепляемый «подачками» («К празднику прибавка — двадцатьчетыре тыщи») за сверхуживчивость, сверхлояльность, сверхравнодушие ксудьбе страны-подростка. Сатирическая деталь поэта беспощадна, нарочито груба,низкопробна («намозолив от пятилетнего сидения зады», «крепкие,как умывальники», «фигурять», «та или иная мразь»).
В стихотворении «Прозаседавшиеся»Маяковский рисует уклад советского учреждения в «дожде бумажных дел»,в бесконечных заседаниях, посвященных «покупке склянки чернил» или«объединению Тео и Гукона» (ироническое соединение двух разныхучреждений: «Тео — театральный отдел Главполитпросвета, Гукон — Главноеуправление коннозаводства при комиссариате земледелия). Царство абсурданаваливается на лирического героя, его „свихнувшийся разум“ не всостоянии понять „спокойнейший голосок секретаря“ о своем начальнике:»Они на двух заседаниях сразу”. Гротесковый стиль стихотворенияпронизан публицистичностью, ибо газеты тех лет обсуждали многочисленные вопросысоветского бытия: «В чем ходить на работу?», «Как строитьотношения между мужчиной и женщиной?», «Нужен ли институт знакомств?»,«Можно ли носить галстуки, пиджаки, фраки?», «Что такое изящнаяжизнь?»
Стихотворение «Марусяотравилась» повествует о глупой драме, которая кончилась самоубийствомгероини из-за измены «электротехника Жана», внушавшего ей: «Ужасноемещанство — семейный этот плен». Врагом поэта становится пошлость вовсех ее проявлениях, дурной вкус, рабская зависимость от западной моды, вещизм,заменяющий общение с природой, настоящую книгу, любовь («Письмо любимойМолчанова, брошенной им»).
Темы сатирических стихотворенийохватывали всю злобу дня: бюрократизм, быт, любовь, нравы молодежи,псевдоценности советской буржуазии, вызывая гнев, презрение, желание «достучаться»до тех, кто не хочет строить город-сад, не хочет видеть «чахоткины плевки»,беспризорных детей. «Шершавый язык» плаката вошел в стилистикуМаяковского.
Пьеса «Клоп», имевшаябольшой успех в 1929 г. в театре Мейерхольда, собрала послереволюционные сюжетыв комедийный жанр. В доме Розалии Павловны Ренесанс — владелицы парикмахерской- свадьба. Врачуются ее дочь и бывший рабочий Петр Присыпкин, а ныне ПьерСкрипкин. «Говорящие» фамилии героев как бы напоминают о мимикрии какглавном свойстве совмещанина, приспособившегося к нэпу и советским лозунгам. ОлегБаян — шафер на свадьбе — объясняет философию нового, красного брака. Невеста ижених вступают в выгодную сделку: он к брачному алтарю принесет «древнее,незапятнанное происхождение» (пролетарское), а она — капитал. Их дом будет«полной чашей», а дети воспитаны в «изящном духе». Присыпкингордо скажет: «Может, я свой класс благоустройством возвышаю!» Свадьбабудет проходить в форме заседания профкома во главе с Олегом Баяном — «идеологом»нового времени, который всем популярно объяснит на языке газет («удалосьсогласовать и увязать их классовые противоречия», «вооруженномумарксистским взглядом», «будущее счастье человечества») смыслреволюции. Как считал Маяковский, тип «переходной» эпохи удался. Краснобай,демагог, он станет ключевой фигурой советской администрации, однако поэттак и не увидел тенденции разрастания этого типа в будущем.
Лирика 20-х гг. Многиелитературоведы советского периода отмечали планетарное мышление Маяковского, иего строка «Я над глобусом от горя горблюсь» воспринималась каквыражение истинной сути, пафоса творчества. Плакаты, подписи к ним, агитки — этовсе вроде бы не главное, истинный лиризм «наступившего на горло собственнойпесне» поэта в ином. Например, стихи о любви («Лиличке», «ПисьмоТатьяне Яковлевой», «Письмо товарищу Кострову о сущности любви»).Сильные, напористые, энергичные, афоризмы Маяковского о любви вошли в нашупамять.
Любить –
это значит:
в глубь двора
вбежать
и до ночи грачьей,
блестя топором,
рубить дрова,
силой своей
играючи.
(«Письмо товарищуКострову о сущности любви»)
Поэт противопоставляетчувственную любовь настоящему чувству, делающему человека поэтом, творцом,первопроходцем. Настоящая любовь преодолевает быт — тишину спаленок, шумпримусов, счет в банке — и выходит на простор творчества и взаимного бережногоотношения друг к другу.
Тема поэта и поэзии — самаяактуальная в лирике Маяковского. В «Пощечине общественному вкусу» (1914),«Облаке в штанах» (1915) он полемизировал с «чистой» поэзией,равнодушной к трагедии города, войне, революции, с традицией элитарногоискусства. Б.М. Эйхенбаум, рассматривая феномен Маяковского, справедливоотмечал, что история поручила ему создать новую поэтику, в которой «поэтичное»и «злоба дня» не противостояли бы, а слились. В «Юбилейном»сам автор новой поэтики, обращаясь к Пушкину, скажет, что в его стихах «гудитвремя телеграфной строкой» и наступили «битвы посерьезнее Полтавы»,что своим творчеством он выполняет социальный заказ и ему хотелось бы влитературной табели о рангах занять место рядом с Пушкиным, который также«бушевал» в своей эпохе.
«Революцией мобилизованныйи призванный», «горлан, главарь», «ассенизатор и водовоз»- вот назначение поэта, о котором говорит Маяковский во вступлении кнезаконченной поэме «Во весь голос». Познакомиться с судьбой поэта,неоднозначной и трагической, полезно, чтобы понять, что отчуждение личности впользу революционной идеологии с полным отказом от христианских заветов всегдачревато и нравственной и физической гибелью.