–PAGE_BREAK–
которые были поставлены князья, толкали их на те или иные
действия. Ситуацию усложняла специфика географической
структуры Руси: ее, действительно, необъятные просторы и
редко расположенные города. Этот факт в какой — то мере
оправдывает несогласованность действий и трудность
централизации военного управления. В ситуации нависшей
реальной военной опасности, город находился в смятении, и не
мог быстро отреагировать. Прежде надо было собрать войско,
попросить помощи, что, как правило, занимало много времени.
Жители города имели право принять или не принять князя.
Мнение горожан оказывало влияние на те или иные
политические решения. Естественно, что оценка значимости
этих решений для государства не всегда была адекватна. Их
взгляд исходил из проблем нынешнего, повседневного бытия,
как бы со своей “житейской колокольни”. Существовала и
опасность бунта. Нередкими были конфликты между боярами и
простым людом. Особенное обострение противоречий
наблюдалось в экономически нестабильные и политически
тревожные моменты. Причиной мог стать неурожай или
опасность военной интервенции со стороны чужеземцев. Таким
образом, при внешней видимости благополучного
существования, каждый из русских городов жил своей жизнью,
подчас наполненной внутренними противоречиями. В таких
условиях тяжело было без единовластного правителя,
способного учесть интересы всех социальных слоев населения
города, взвесить все обстоятельства, принять решение — сказать
твердое слово.
Коротко остановимся на месте церкви в событиях начала
XIII века. В отличие от западного католичества православие на
Руси не оказывало столь большого влияния, определяющего
политику государства, хотя идеи защиты церкви были
ключевыми в некоторых военных и политических действиях. В
свою очередь церковь напутствовала защитников ее интересов,
оказывала им поддержку, возводила их действия в ранг
духовных.
Вместе с тем значение принятия христианства на Руси не
однозначна. Существует и такая точка зрения по этому поводу:
принятие христианства связано не столько с положительными
для нации моментами, “… сколько с отходом Руси от
европейской цивилизации, образованием замкнутого
религиозного пространства. С падением Византии русская
православная церковь и Русское государство оказались по
существу в изоляции от остального христианского мира. Отсюда
— отказ Западной Европы прийти на помощь Руси в ее
противоборстве с иноверцами (татаро-монголы, турки и другие
завоеватели). ” Неправда ли, интересное мнение? При таком
взгляде на вещи роль многих моментов, в частности Александра
Невского, отходит на второй план, становиться незначительной,
и, может быть, отрицательной.
Интересен взгляд на православную веру, а также ее роль в
развитии Руси П. Я. Чаадаева. Проводя сравнение православия и
католицизма, он делает попытку раскрыть причины
расхождения в развитии Европы и России.
“Он характеризовал католицизм, как “религию вещей”, а
не как “религию форм” и “религию богословов и народов…
Католичество, по мнению Чаадаева, “восприняло царство божие
не только как идею, но еще и как факт”, и в нем “все
действительно способствует установлению совершенного строя
на земле”. В чем же проявляется такое благотворное влияние?
По мнению философа, одной из причин была “теократическая
мощь католической церкви, позволяющая ей соперничать с
государством и силой внедрять в социальную жизнь “высокие
евангельские учения” для искомого единства и благоденствия
христианского общества.” Говоря о развитии социально —
политических сторон западного христианства, он ставит во
главу угла влияние этих факторов на последующие успехи в
области культуры, науки, права, материального благополучия.
Чаадаев выводит элементы, которые в последствии легли
в основу последующего развития страны. “Во-первых, разумная,
как ее называл Чаадаев, жизнь в эмпирической
действительности: бытовой комфорт и благоустроенность,
цивильные привычки и правила и т.п. Во — вторых, высокий
уровень просвещения… В — третьих, наличие отлаженных
юридических отношений и развитого правосознания.” “В
современной ему России он не находит ни “элементов”, ни
“зародышей” европейского прогресса, обособившись от Запада в
период церковной схимы, “мы ошиблись насчет настоящего духа
религии” — не восприняли “чисто историческую сторону”,
социально преобразовательное начало как внутреннее свойство
христианства…” Выделяет Чаадаев также и причины такого
подхода к религии. “” Народ простодушный и добрый,…, — чьи
первые шаги на социальном поприще были отмечены
знаменитым отречением в пользу чужого народа… этот народ,
говорю я, принял высокие евангельские учения в их
первоначальной форме, то есть раньше, чем в силу развития
христианского общества, они приобрели социальный характер,
задаток которого был им присущ с самого начала…” И это
усилило в русской нации аскетический элемент. На первое место
вышли факторы интимные, личной совести и семейного уклада,
которые отнюдь не благоприятствуют активно —
поступательному развитию общества.
Говорится здесь и о слабости теократической мощи
православия, отсутствии светски — правительственного
господства.
Такая точка зрения вызвала в свое время бурную реакцию
общественности, русских писателей и мыслителей. Но это тема
отдельного исследования. Здесь лишь обратим внимание на то,
как в свете идей Чаадаева определяется место католицизма и
православия в процессе исторического развития общества,
чтобы сделать понятным их влияние на социально —
политическую обстановку того времени. Главным образом, это и
является полезным для нашего исследования.
Нельзя оставлять без внимания и личностные установки
обитателя средневековой Руси. “Средневековые люди были во
власти веры и суеверий, и часто возлагали на бога и судьбу
решения, которые надлежало принимать им самим.
Решительность в ту пору была качеством редким. Даже на суде
при разборе запутанных дел подозреваемых испытывали водой
(всплывет или утонет?) и каленым железом (какова степень
ожога?). Знаменья и приметы, сулившие радость и горе, победы
и поражения, запоминались и заносились в летописи.”
Глава 2
Происхождение или родословная князя и ее влияние
на формирование его мировоззрения. Детство Александра
Невского
Из сохранившихся до наших дней древних источников
известно, что родиной Александра Невского был город
Переславль — Залесский. Точную же дату его рождения
установить пока не удается. Ученые предполагают, что она,
скорее всего, выпадает на 1219 — 1220 годы. А историк XVIII
столетия В. Н. Татищев, пользовавшийся не сохранившимися до
наших дней летописями, сообщает, что будущий герой увидел
свет в субботу, 30 мая 1220 года.
Наречен младенец был, по обычаю того времени, в честь
святого, подвиги которого церковь вспоминала близко ко дню
его рождения (9 июня). Небесным покровителем его стал святой
мученик Александр.
Имя Александр было редким для XIII века в княжеской
среде и напоминало имя героя языческой древности Александра
Македонского.
“Отцом Александра был деятельный и властный князь
Ярослав Всеволодович. В момент рождения второго сына ему
было 30 лет.” В рассмотрении родословной, мы будем
придерживаться этой традиционной точки зрения. Причиной
этого является то, что в проработанной нами литературе
альтернативная версия подробно не раскрывается, и нет ссылки
на первоисточники. Итак, матерью Александра, остальных семи
сыновей и двух дочерей Ярослава вероятно была дочь
московского князя Мстислава Удалого Ростислава. Это был
второй брак Ярослава после супружеского союза с дочерью
половецкого хана Юрия Кончаковича. По мнению Н. С.
Борисова, брак был бездетным, а потому и расторгнут.
В этом случае дедом Александра был Мстислав Удалой,
прославивший Русь своими многочисленными подвигами.
“Образ этого смелого и благородного человека служил юному
Александру примером для подражания.
Н. И. Костомаров в труде “Русская история в
жизнеописаниях ее главнейших деятелей” говорит о том, что
личность Мстислава может по справедливости быть названа
образцом характера того времени. Несмотря на то, что он “не дал
нового поворота ходу событий, не создавал нового первообраза
общественного строя”, но напротив был “защитник старины,
охранитель существующего, борец за правду, но за правду,
которой образ уже сложился прежде”.
“Судьба Мстислава Удалого была типична для многих
русских князей его времени. В начале XIII века потомков
легендарного Рюрика стало уже значительно больше, чем
княжений. Обделенные семейным разделом князья должны
были сами прокладывать себе дорогу к власти, славе и
богатству…
Отец Мстислава Удалого — Мстислав Храбрый был
правнуком Владимира Мономаха и сыном могущественного
князя Ростислава Смоленского.
Как полководец Мстислав Удалой отличался
напористостью, стремительностью ударов. Он умело
использовал военные хитрости, часто совершал неожиданные
для врага маневры.
В год смерти деда Александру исполнилось восемь лет.
Едва ли Мстислав успел “приложить руку” к воспитанию внука.
Но, известно, что характер, темперамент передаются и через
таинственный механизм наследственности. И не от деда ли
унаследовал Александр свою пылкую отвагу, рыцарскую
беспечность — черты, отнюдь не свойственные владимирским
“самовластцам” ?” (Согласно другой гипотезе отцу Александра
Невского Ярославу пришлось сражаться в ожесточенной схватке
со знаменитым князем Мстиславом Удалым. Одолев Ярослава
Мстислав нанес Ярославу “не только политический и военный
урон. Разгневанный Мстислав отобрал у Ярослава свою дочь
Ростиславу, выданную за молодого князя незадолго до этого.
Смирившись с судьбой, Ярослав… женился вновь. Новой
женой его стала княжна Феодосия, сестра рязанского князя
Ингвара. В 1219 году родился у них первенец, при крещении его
нарекли Федором, как и отца. А на следующий год появился еще
один сын. Его назвали Александром. “) Что касается
родословной отца, то эта линия просматривается более
однозначно. Предком Александра по материнской и отцовской
линии был славный воин, мудрый правитель и талантливый
литератор Владимир Мономах. Его сын Юрий по прозвищу
Долгорукий прославился не только военной доблестью, но и
жестокостью. С 1176 по 1212 г. Владимирским князем был
младший сын Юрия Долгорукова Всеволод. Автор “Слова о
полку Игореве” описывает могущество этого князя “Ты можешь
Волгу веслами расплескать, или Дон вычерпать шлемами (своих
воинов) ”. Всеволод получил прозвище Большое Гнездо так как у
него было много сыновей. После его смерти сыновья разделили
княжество на части и вели лютые усобицы. Одним из них стал
Ярослав князь Переславль — Залесский отец Александра
Невского.
Несмотря на неоднозначность определения
генеалогической линии по матери, можно сказать, что так или
иначе в его характере проявились черты присущие княжескому
сословию того времени. “… Будущее Александра было
предопределено от рождения. Он князь, а значит, законовед и
законодатель, воин и полководец, праведный христианин и
защитник веры, ценитель узорочья искусств и щедрый
покровитель его творцов, достойно прославлявших божью и
княжую власть.” Способствовало становлению характера
будущего Великого князя и последующее воспитание, и
сложившийся ход событий связанный с его детскими годами.
“Первые годы юного княжича прошли в Переславле. В
мальчиках тогда рано начинали видеть маленьких мужчин.”
“Можно думать, что в три года над ним — как некогда над его
отцом — был совершен древний княжеский обряд — “постриг” ”,
после чего он считался полноправным участником ратных дел —
воином.
Александр был передан на воспитание княжескому
боярину Федору Даниловичу. Изучал он правила этикета,
письмо и чтение, историю великих предков. Представления о
человеческом бытии в ту пору полностью не сводились к
проповедуемым церковью истинам. “” Род” и “естество”
человека сложны, он не имеет врожденных свойств: “да не
глаголем”, — писалось в учительной литературе, — что этот
“естеством благ”, а тот “естеством зол”. И “благий” бывает зол,
и злой может “быти благ”. Полных праведников не бывает:
“Несть праведна, иже не имать ничтоже согрешения, и несть
грешна, иже не имать ничто же блага”. В душе человека три
силы — разум, чувства, воля, в ней борется “правда” с”
неправдой”, и не все ведающие истину ее творят.
Ценность человека определяется его “нравом” и
“деяниями”, а “благородным” его делают “душевные
добродеяния”, “помыслы” и “свершенное житие”, особенно же
“любовь, смирение, покорение, братолюбие”.
В среде образованных самопознание ценилось: “Испытай
себе больша, нежели ближьних”, тем и себе пользу принесешь и
ближним. Или: “Иже смотрит сам себе со испытаньем, то
уподобен наставник есть душе своей”. Может и грех быть во
благо — важны побуждения, которыми поступки вызваны.
Словом, это была гибкая мораль политиков.” Александра стали
водить на княжеский суд, “слушать жалобы истцов и объяснения
обвиняемых, постигать трудную для молодого ума череду
законов и правил — “Русскую правду”, данную народу два века
назад Ярославом Мудрым, дополненную его сыновьями
Ярославичами.” “… Знание, разумение и мудрость — разные дары,
и даются они не одновременно. Знаниями Александр запасся,
теперь пришла пора разумения.
Александр проходил в Новгороде при отце обучение
внутренней и внешней дипломатии, постигал искусство
подчинять бояр и повиливать толпой, переменчивой и грозной.
Этому он учился присутствуя на вече, иногда на совете, слушая
беседы отца.
Куда больше времени отнимало “мужское дело”. Оно
обязывало держать порядок — и в доме, и в церкви, и на охоте —
“и в конюсех, и в соколех, и в ястребах” быть сведущим. Дело
ему было по душе и давалось легко. Александр учился вместе с
приданной ему отцом такой же молодой дружиной.
Но особое место в обучении и воспитании княжича
отводилось ратному делу. Пока его научили “вседше на коне, в
борнех, за щиты, с копьем, якоже биться” — прошли годы. Владеть
конем, защитным и наступательным оружием, быть и
турнирным рыцарем и знать строй пеший и конный, тактику
полевой битвы и осады крепости — это целый мир, своеобразное
искусство. Как и во всяком искусстве: у одних к нему дар, другие
лишены его.” Готовился молодой князь к ратному делу.
“Готовились события, втянувшие в свой круговорот и
Александра. Они заставили его по-новому взглянуть на город.
Не крепость, не святыни, а заботы и думы новгородцев
открывались ему. Тяжелые это были думы.” Все чаще молодой
княжич выезжал вместе с дружиной отца в дальние и ближние
города, на охоту, принимал участие в сборах княжеской дани, а
главное, в ратных сражениях. “Он шел путем, обычным для
русского витязя, и перезвон боевых мечей, скрещиваемых то в
борьбе с внешним врагом, то во внутренних усобицах, рано
достиг его слуха.” “При тогдашнем воспитании сильные
характеры складывались в княжеской среде очень рано.
Остроконтрастные впечатления, вызванные участием с детских
лет в походах в разные, порой очень несхожие по жизненному
укладу земли Руси и ее соседей, зрелища кровавых битв,
пожарищ, горе частых разлук и ранних утрат — все эти
переживания развивали потребность познавать, вырабатывали
наблюдательность, усиливали способность обобщения. Словом,
ускоряли формирование личности широко мыслящего, чуждого
горемычной замкнутости мелких князьков общерусского
радетеля.” Политическая ситуация раннего средневековья, как
уже было отмечено, предполагала частые военные действия и
бурные внутренние интриги. Это, в свою очередь было хорошим
“наглядным пособием” для формирующегося полководца.
Пример предков обязывал быть героем.
Подводя итог этой главы, можно выделить следующие
моменты благоприятствующие развитию у юного Александра
Невского качеств легендарного полководца, которые
впоследствии сыграли исключительную роль в его карьере
великого князя Владимирского. Во — первых, это
целенаправленное воспитание будущего князя. Во — вторых,
выступившие в роли учителей, события участником и
свидетелем которых являлся Александр и сам дух эпохи раннего
феодализма. Наконец, третьей составляющей является
родовитость и генетически заложенные данные, повлекшие за
собой возможности. Здесь следует обратить внимание на то, что
“в ту эпоху высшим авторитетом была “старина”. Люди
постоянно оглядывались назад и сопоставляли свои достижения
с трудами своих предков.” Таким образом, налицо три основных
составляющих которые играют, по мнению психологов главную
роль в становлении личности: 1) генетически заложенные
данные; 2) конкретно — исторический и индивидуальный опыт;
3) объективно сложившаяся ситуация в которой оказался
индивид.
Глава 3
Князь и Новгород. Их взаимоотношения
Мудрость политики Александра Невского проявлялась
еще и в том, что “он дорожил поддержкой городов. Что можно
сделать без их оружия, без стали, железа, брони, копий и стрел?”
Действуя в поддержку ремесленников, он защищал их права,
вводил новые законы.
Новгород особенно выделялся из Русских городов того
времени. Географическое положение определяло экономическую
и политическую значимость города для Руси. Проходящие здесь
пути открывали возможность торгового и культурного развития.
Новгород мог служить примером организации управления, как
бытового функционирования, так и мер, направленных на
оборону от внешнего противника. Своеобразное отношение
проявляли новгородцы ко многим культурным и политическим
событиям. Здесь виден их своеобразный норов. Иллюстрирует
это утверждение то, с каким трудом принималось здесь
христианство. “Так, в Новгороде первоначально крестилось
всего несколько сот человек, остальное население враждебно
встретило христианских священнослужителей, организовав
восстание. Понадобились военные действия, чтобы сломить
сопротивление язычников. В захваченном посадником
Новгороде, были уничтожены статуи языческих богов, после
чего последовали новые попытки обращения населения в
христианскую веру.” Примечательны были взаимоотношения
Александра и Новгорода. Интересно складывались они на
протяжении его жизни и княжения. “… встреча княжича
Александра с Новгородом поразила его отличием боярского и
купеческого строя жизни от придворного, княжеского, с которым
свыкся он в отцовском Переяславле.
Александр, воспитанный в гордом сознании силы
переяславского князя, ехал в Новгород в ожидании почестей,
которыми их встретит республика. Велико, надо думать, было
разочарование княжича.” К его удивлению, “в огромном
городе… не нашлось место для княжеского двора. Ярослав с
женой, слугами и дружиной расположились на Городище,
километрах в двух к югу от северной столицы.” В Новгороде, как
оказалось, фигура князя не была столь авторитетной, он должен
был присягнуть на верность новгородской республике.
“Только здесь Александр понял, как трудно быть
новгородским князем. Совсем иная жизнь, чем в тихом
прекрасном Переяславле. Юному суздальцу думалось — разве
можно ставить на вече в один ряд благородного князя и какого-
то там Твердилу или Михалку, пусть и богатого, но все же
мужика. А вот, выходит, можно. И новгородское войско в поход
ведет не сам князь, а посадник или тысяцкий. Хорошо, если это
свои люди, а если сторонники Чернигова? Тогда на войско
нечего рассчитывать. На деньгах новгородских изображен не
князь, а София — ангел мудрости. И печати тут у всех свои — у
продолжение
–PAGE_BREAK–
князя, и у посадника, и у тысяцкого.” “Отрочество и юность его
большею частью протекали в Новгороде. Отец его Ярослав всю
жизнь то ссорился с новгородцами, то опять ладил с ними.
Несколько раз новгородцы прогоняли его за крутой нрав и
насилие, и несколько раз приглашали снова, как бы не в
состоянии обойтись без него.” “В 1222 -1223гг. он ходил с
новгородцами на немцев и безуспешно штурмовал Колывань
(современный Талин), в 1224 г., поссорившись с новгородцами,
осаждал южный форпост новгородской земли — Торжок, в 1225 г.
примирившись с новгородцами, помогал им в войне с Литвой.
Зимой 1226 — 1227 гг. Ярослав увлек новгородцев в далекий
лыжный поход на емь (финское племя живущее на территории
современной Южной Финляндии).
В 1228 г. Ярослав пытался поднять новгородцев и
псковичей в новый поход, на сей раз на Ригу. Однако не
получил поддержки в этом начинании и, разобидевшись,
покинул Новгород…
Зимой 1228 -1229 гг. Ярослав сопровождал Юрия
Владимирского в успешном походе на мордовских князей, а
летом 1229 г. внезапно напал на новгородские владения на
Волоке. В следующем году он воевал с князем Михаилом
Черниговским, затем приехал в Новгород и там улаживал свои
споры с местной знатью. В 1234 г. Ярослав вновь лично
вернулся в Новгород и, собрав войско, пошел на Юрьев
(современный Тарту) .” Таким образом, мы видим, что волей —
неволей с раннего детства Александр Невский был знаком с
норовом новгородцев. Способствовали тому и уже сложившиеся
отношения между членами его княжеского рода и новгородцами.
Причем, эти взаимоотношения складывались не только по
отцовской линии. “Княгиня Ростислава Мстиславовна выросла
на берегах Волхова. Здесь она пользовалась особым почетом
благодаря традиционным связям ее предков с Новгородом. Ее
дед, Мстислав Храбрый умер на новгородском княжении и был
удостоен редкой для князей чести быть погребенным в стенах
Софийского собора. необычной популярностью пользовался в
Новгороде отец Ростиславы — Мстислав Удалой. Можно думать,
что у его дочери была и личная привязанность к Новгороду.
Примечательно, что в 1244 г. она умерла именно здесь, в
Новгороде, и была похоронена в соборе древнего Юрьева
монастыря.” Князь Александръ уже в молодых летах, вместе с
отцом, подвергся испытаниям нестабильным характером
новгородцев. “Въ 1228 году, оставленный съ своимъ братомъ
Федоромъ, съ двумя княжескими мужами, въ Новгородъ, онъ
долженъ былъ бъжать, не выдержавъ, поднявшагося въ то время
междоусобiя — явленiя обычнаго въ вольномъ Новгородъ.”
“Оставляя малолетних сыновей в Новгороде, князь Ярослав
Всеволдович преследовал вполне определенную цель: отроки
должны были постепенно привыкать к сложной роли
новгородских князей, чтобы достойно представлять на берегах
Волхова интересы отца, когда тот получит княжение
Владимирское”. В своих детях “видел князь продолжение себя,
своего дела: “Вот наследие от Господа: дети; награда от Него —
плод чрева. Что стрелы в руке сильного, то сыновья молодые.
Блажен человек, который наполнил ими колчан свой! не
останутся они в стыде, когда будут говорить с врагами в
воротах” (Псалтырь, 126,3-5) ” “Въ 1230 году юноша снова
вернулся въ Новгородъ съ отцомъ и съ тъхъ поръ, какъ кажется,
долго не покидалъ Новгорода. Съ 1236 года начинается его
самобытная дъятельность. Отецъ его Ярославъ уъхалъ въ Кiевъ;
Александръ посаженъ былъ княземъ въ Великомъ Новъгородъ.
“Этот ранний период жизни Александра, был назван
историками “новгородско — переяславским”. С момента
вступления в личные взаимоотношения с новгородцами князь
показал себя защитником их интересов и свобод, что
несомненно послужило основополагающим моментом не только
для закрепления значимой позиции князя в Новгороде, но и для
дальнейшей политической деятельности вообще. Здесь надо
отметить, что Новгород, в то время, занимал одну из
доминирующих позиций среди русских городов. Следственно,
понравиться новгородцам значило поднять свой авторитет у
всего русского народа.
Началом становления такого рода взаимоотношений
можно назвать вмешательство Александра в 1240 году в
конфликт новгородцев со шведами. Тем более, что “… если в
мирное время роль князя в жизни Новгорода была весьма
скромной, то в случае опасности все взоры обращались на него”
. Весть о славной победе русского воинства во главе с Великим
князем вызвала на Руси всплеск восторга и одушевления,
способствовала подъему патриотических настроений. Вместе с
тем, не все были рады народной славе Александра. “Вернувшись
в Новгород победителем, Александр вскоре узнал горькую
истину: люди не прощают чужой славы. Невская победа привела
к обострению его отношений с новгородским боярством. “Отцы
города” опасались усиления князя, роста его популярности в
народе. Источники умалчивают о подробностях конфликта.
Однако результат его известен: через несколько месяцев после
своей победы над шведами Александр покинул берега Волхова.”
“А тъмъ временемъ на Новгородъ шли другiе такiе же враги.
Нъмцы, завоевавши Псковъ, заранъе считали уже своимъ
прiобрътеннымъ достоянiемъ Водъ, Ижору, берега Невы,
Карелiю…” Ситуация для Руси была тяжелой. “Вторжение
монголо-татар в Северо-восточную Русь в 1237 — 1238 гг.,
разорение ими Южной Руси в 1239 1240 гг. подорвали военное
могущество страны. Положение усложнялось извечной враждой
между Новгородом и его “младшим братом” Псковом.
Объединить их силы для борьбы с немцами было весьма
трудным делом.
Оказавшись перед лицом грозной опасности,
новгородские бояре, забыв свою спесь, обратились к великому
князю Владимирскому за помощью. Ярослав Всеволдович не
хотел в столь тревожное время отпускать далеко от себя самого
надежного из своих сыновей — Александра. Поэтому он поначалу
послал в Новгород его брата — Андрея. Но задача оказалась ему
явно не по плечу. Вскоре сам новгородский архиепископ
Спиридон явился к Ярославу, требуя послать против немцев
другого сына — Александра.
И вновь вступил Александр под гулкие своды
новгородской Софии, где сверху, с купола, грозно взирал на
людей Вседержитель; вновь поднялся князь на помост посреди
вечевой площади, услышал с детства знакомый гомон
собравшейся толпы. Вероятно, Александр по — своему любил
этих своенравных, мужественных людей, среди которых он
вырос и возмужал, среди которых прожил он страшную зиму
1237 — 1238 гг., когда полчища Батыя стояли в какой-нибудь
сотне верст от Новгорода…”.
Как известно, Александр одержал еще одну славную
победу, подтвердив свои личностные качества. Незаурядность
мышления, проявившаяся в умении быстро менять план своих
дальнейших действий согласно обстановке, чувствование
русского война, выражающееся в умении, действуя сообразно
интересам каждого, не отходить от интересов задуманного дела,
смелость выбора стратегии, а так же личное мужество,
служившее примером для подражания- все это способствовало
победе русского войска на Чудском озере.
Ареной дальнейших военных действий, по — прежнему,
оставалась новгородская земля. На сей раз приходилось
оберегать близлежащие волости от посягательств литовских
отрядов с целью грабежа мелких городов. Хотя, из-за их
малочисленности и слабой организованности эти отряды не
представляли особой опасности. “Но оставлять безнаказанными
их набеги — или, по выражению летописца, “пакости” — он не
собирался.” Александр совершил путешествии со своим братом
Андреем ко двору Великого хана, когда тот “наградил” их
титулами и дал право на правление в русских столицах,
Александру — киевский “стол”, а Андрею великокняжение
Владимирское. “…, Александр не стал жить в разоренном и
обезлюдевшем Киеве и вскоре по возвращении на Русь отбыл в
Новгород. Там он занялся привычными для него заботами
Северо-западной Руси.” Дальнейший ход событий повернулся
так, что князь Андрей впал в немилость к “Несокрушимому”, и
его место на Владимирском престоле перешло Александру.
Таким образом, его отношения с новгородцами перешли в ранг
“Великий князь — свободолюбивый Новгород” и будут
рассмотрены в шестой главе.
Итак, историческая ситуация сложилась таким образом,
что Новгород сыграл исключительную роль в жизни Александра
Невского. С одной стороны, можно сказать, что новгородцы
воспитали князя. В свою очередь детские впечатление,
отношения новгородцев к предкам Великого князя,
сформированное здесь умение предсказать реакцию горожан на
те или иные поступки или действия, знание особенностей
характера, мировоззрения и сложившегося жизненного уклада
новгородцев, — все это факторы Александр сумел поставить на
службу политическим и экономическим интересам государства.
Глава 4
Невская битва 1240г.
Ледовое побоище 1242 г.
Целью данного реферата не было подробное описание
сражений, в которых принимал участие Александр Невский. Но
остановиться на двух наиболее ярких битвах, имевших огромное
значение, как в масштабах Руси, так и в карьере Великого князя.
Необходимо по крайней мере, по нашему мнению, обозначить
причины нападения немцев и шведов, а также сделать выводы о
значении побед русского оружия. Это поможет воссоздать
политическую ситуацию того времени на балканском участке
границы и определить место Александра в этих событиях.
“Вражда нъмецкаго племени съ словянскимъ
принадлежитъ къ такимъ всемiрным историческимъ явленiям,
которыхъ начало недоступно изслъдованiю, потому что оно
скрывается во мракъ доисторическихъ временъ.” К IX веку
давление немецких племен на славянские, оттеснение их на
восток приобретает явный характер. К XII — XIII векам немцы
воссоединились с литовскими и чудскими племенами,
отделявшими славян от немцев, образовали “рыцарскiй орденъ
крестоносцевъ, раздълявшiйся на двъ вътви: орденъ Тевтонскiй
или св. Марiи и, позже его основанный въ 1202 году, орденъ
Меченосцевъ… Оба эти ордена, впослъдствiи, соединились для
совокупныхъ дъйствiй. “И под новыми религиозными лозунгами
двинулись на восток. Неизбежность борьбы русских и немцев
определялась еще и тем, что в свою очередь новгородцы, владея
соседними значительными просторами земли, населенными
чудью, двигались на запад, стремясь распространить среди них
православие. Но это происходило более мирным, а
следовательно и более медленным путем. Положение
усугублялось еще и тем, что новгородцы помогали язычникам,
скрывавшимся от карающей руки католичества, и тем самым
вызывали недовольство папы.” Такiя же столкновенiя явились у
новгородцевъ съ католическою Швнцiею по поводу Финляндiи,
куда съ одной стороны проникали новгородцы съ
православнымъ крщенiем, а съ другой шведы съ западнымъ
католичествомъ; споръ между объими сторонами былъ также и
за земное обладанiе финляндской стараной…
Въ 1240 году нъмцы овладъли Псковом: между
псковитянами нашлись измънники; одинъ изъ нихъ Твердила
Иванковичъ сталъ управлять городомъ отъ нъмецкой руки.
Между тъмъ на Новгород ополчились шведы”
Воодушевленные на славный подвиг во имя господа папой они
выдвинулись отмщать поганым язычникам, заранее уверенные в
своей скорой победе. “Биргеръ прислалъ въ Новгородъ ко князю
Александру объявление войны надменное и грозное. “Если
хочешь, сопротивляйся, знай, что я уже здъсь и плъню землю
твою”.
В описаниях историков говориться о том, что “у
новгородцевъ война также приняла релiгиозный характеръ.” Но,
возможно, первоначально стоял вопрос о защите территории
государства. Иначе, можно было бы предположить, что
православное воинство не остановилось бы на том, что бы
отбросить врага от русских границ, а возможно предприняло
попытки продвинуться дальше с целью установления, в свою
очередь, православных традиций на чужеземных территориях.
Как бы там ни было, используя мудрую тактику ведения
боя, внезапность нападения, и проявив героизм русские
дружины, во главе с Александром Ярославовичем 15-го июля
1240г. одержали победу в невском сражении. Радостно
восприняли эту весть новгородцы.
Но в результате известной ссоры с новгородской знатью
Александр покинул Новгород. Отъезд его совпал с усилением, на
сей раз, немецкого давления на Русь. Немцы захватили Псков, и
продвинулись в направлении Новгорода, завоевав пригород
Лугу, Тесово, построили крепость в Копорье, перекрыв тем
самым торговые пути.
В данной ситуации новгородцы послали гонцов к
Ярославу. Ярослав же направил князя Андрея на защиту
новгородских земель. Но, не захотели горожане воевать под его
знаменами. Они были уверены в непобедимом Александре,
прозванном за знаменательную победу над шведами Невским, и
владыка Спиридон лично отправился просить Ярослава
прислать Александра. Так как опасность угрожала не только
Новгороду, но всей русской земле, Александр, забыв на время о
прошлых обидах, немедленно отправился очищать новгородские
земли от неприятельских шаек. Перво — наперево, князь
освободил Копорье, где велел разобрать вражескую крепость, а
пленников отправить в Новгород. Следующим был освобожден
Псков, из которого также были оправлены в Новгород немецкие
наместники. Понимая, что это только начало военных действий,
и что не отдадут так просто немцы уже завоеванных земель,
Александр остался во Пскове ожидать вражеского войска. Долго
ждать не пришлось. Вскоре донеслась весть о том, что
неприятель идет на него. Ничуть не медля, князь с войском
двинулся им на встречу “и у скалы, называемой Воронiй камень
на Узмени, произошла другая битва не менъе знаменитая
Невской, извъстная в исторiи подъ названiемъ: “Ледовое
побоище”. Враги встрътились въ субботу 5 апръля при
солнечномъ восходъ. Увидя приближающихся враговъ,
Александръ поднялъ руки вверхъ и громко сказалъ: “Разсуди,
Боже, споръ мой съ этимъ высокомърнымъ народомъ!” Битва
была упорная и жестокая. Съ трескомъ ломались копья. Ледъ
побагровълъ отъ крови и трескался мъстами. Многiе потонули.
Потервшiе строй нъмцы бъжали; русскiе съ торжествомъ гнались
за ними семь верст до Суболичскаго берега.”
“Непосредственным результатом битвы на Чудском озере стало
заключение договора между немцами и Псковом, согласно
которому крестоносцы уходили из всех захваченных ими русских
волостей и возвращали всех пленных.” Эти две победы имели
важное значение, как для русской истории, так и для самого
Александра. В результате первого сражения князь приобрел
славу непобедимого полководца, заступника земли русской.
Древний автор “Жития” понял значение победы войск
Александра следующим образом: “С этой поры, писал он, “нача
слыти имя его по всемь странам и до моря Египетьского, и до
гор Араратьскых, и до великого Рима”.
Интересны выводы Борисова. Ставя вопросы о
масштабах битвы и о месте ее среди других сражений
средневековья, он говорит о том, что по — видимому, она не
принадлежала к числу крупнейших, по масштабам сражений.
“Известно, что со временем пропорции часто искажаются: одни
события вырастают в глазах потомков, становятся символами,
другие, напротив, бледнеют, как бы уменьшаются в своем
значении.
Невская битва вызвала своего рода “психологический
резонанс”. Ее реальное значение умножалось на то напряженное
ожидание добрых вестей, благих предзнаменований, которое так
характерно было для страны в первые, самые трагические
десятилетия чужеземного ига”. Это не трудно заметить, если
проследить, как последовательно в сказаниях, летописях,
преданиях тех лет Невской битве приписывается чрезмерный
символизм, облик Александра ярко украшен личными
достоинствами и подвигами, содержание событий пытаются
соотнести с библейскими сюжетами.
Наполненные символизмом героических подвигов,
приукрашенные события битв вспоминались впоследствии на
протяжении всей истории. Особого внимания удостаивались
славные победы Александра, когда шла война со шведами или
немцами.
Глава 5
Александр Невский и русско-ордынские отношения
После неудачной поездки отца в Орду в 12 году, очередь
ехать на поклон к Великому хану настала Александру. Таким
образом, в руках Александра находилась теперь судьба Руси. От
него, зависит сумеет ли он правильно построить свои
отношения с Несокрушимым? Какой путь он изберет?
Исследования историками политической обстановки того
периода говорят о том, что разоренным и погрязшим в нищете и
феодальной раздробленности русским князьям было практически
не возможно собрать какое — нибудь войско, чтобы оказать
достойное сопротивление татаро-монголам. Вместе с тем, не
миновала угроза нового нашествия западного противника. В
данной ситуации Александр выступает, “как правитель
обескровленной, разоренной татарами владимирской земли.”
Необходимы были другие варианты решения этой проблемы.
Преимущества той или иной причины союза с монголами до сих
пор не определены однозначно. Здесь мнения расходятся. Вот
некоторые из них. Гумилев Л. Н.:” Новое поколение русских
людей, ровесников князя Александра, быстро осознало
масштабы опасности, грозящей стране с запада, и потребность в
сильном союзнике. Обрести этого союзника Руси помогла
логика событий и гений Александра.”; Костомаров Н. И.: “Руси
предстояла другая историческая дорога, для русскихъ
политическихъ людей — другiе идеалы. Оставалось отдаться на
великодушiе побъдителей, кланяться имъ, признать себя ихъ
рабами и тъмъ самымъ, какъ для себя такъ и для потомковъ,
усвоить рабскiя свойства. Это было тъмъ легче, что монголы,
безжалостно истреблявшiе все, что имъ сопротивлялось, были
довольно великодушны и снисходительны къ покорнымъ.
Александръ, какъ передовой человъкъ своего въка, понялъ этотъ
путь и вступилъ на него.” Особое место при рассмотрении
причин этого союза уделяется родственным мотивам, значимым
для самого Александра. С точки зрения Л. Н. Гумилева,
“естественное нежелание помогать убийцам отца, сделало князя
Александра Ярославовича сторонником Батыя.” Гумилев
рассматривает смерть князя Ярослава, как результат отравления,
совершенного матерью Гуюка по доносу Федора Яруновича.
Внутриордынскую политику, в свою очередь, также
нельзя характеризовать однозначначно. Здесь, в верхней части
военно — иерархической лестницы власти наблюдается
ожесточенная борьба за первенство. Русские князья при ведении
переговоров учитывали эти хитросплетения внутриордынских
отношений. “Скажем, владимирский князь — Ярослав
Всеволодович, брат, погибшего на Сити, Юрия, как
православный, поехал договариваться о союзе в Каракорум
именно к Гуюку, намеренно минуя Батыя.” Итак, в 1247 г.
Александр, вместе со своим братом Андреем, отправился в
ставку хана. По версии Костомарова, приглашение могло звучать
следующим образом: “мнъ покорилъ Богъ многiе народы: ты-ли
одинъ не хочешь покориться державе моей? но если хочешь
сохранить за собою землю свою, прiйди ко мнъ: увидишь честь и
славу царства моего”.
“Летописи не сохранили описаний приема русских
князей в ханской ставке.” Однако, в распоряжении историков
имеются описания ордынского бытия. Следовательно, в общих
чертах мы можем представить обстановку, в которой проходил
важный в историческом смысле прием.” Ханъ принималъ
завоеванныхъ подручниковъ въ разрисованной войлочной
палаткъ, на вызолоченномъ возвышенiи, похожемъ на постель,
съ одною изъ своихъ женъ, окруженный своими братьями,
продолжение
–PAGE_BREAK–
сыновьями и сановниками; по правую руку его сидъли
мужчины, по лъвую женщины. Батый принялъ нашихъ князей
ласково и сразу понялъ, что Александръ, о которомъ уже онъ
много слышалъ, выходитъ по уму своему изъ ряду прочихъ
князей.” По версии Борисова, ханский прием, напротив, мог
быть в высокомерных тонах, так как князья “русского улуса”,
всецело зависели от его воли.
Поговорив с князьями, “не желая вызывать лишний раз
гнев Великого хана своей самостоятельностью, Батый не стал
решать вопроса о великом княжении Владимирском
единолично.” Оседлая жизнь была не по вкусу кочевникам —
монголам. Не был исключением и сам Великий хан. Поэтому,
точное место встречи Великого хана с княжичами неизвестно.”
Уже само пребывание при дворе хана таило для русских
большую опасность. Все здесь было проникнуто тайной и явной
ненавистью одних “сильных людей” к другим.” Но на сей раз все
прошло благополучно. Получив ярлык — особую ханскую
грамоту, дававшую право на княжение, Александр и Андрей
подобру-поздорову были отпущены на Русь. Примечательно, что
Александр — старший из братьев получил лишь Киевский “стол”,
а Андрею досталось великое княжение Владимирское. О
причине принятия ханом такого решения можно только
догадываться. Возможно он хотел тем самым поссорить русских
князей, а может быть хан видел в этом предпочтение
Александру, так как Киев, несмотря на меньшую значимость,
был старше Владимира, сообразив, что Александр будучи умнее
мог быть для них более опасен. Или же по каким — либо еще
причинам. Тем более, что Александр не усидел долго в Киеве, а
вскоре отбыл в новгородские земли, как кажется, не принимая
близко к сердцу ханской обиды и не ставя во главу угла
княжение Владимирское.
Как — бы там ни было, эта поездка, вероятно, привнесла
много полезного для политика Александра. Выражаясь образно,
он научился сидеть с монголами за столом, уживаться с ними,
изучил те качества характера иноверцев, которые теперь
необходимо было усвоить русичам, чтобы ужиться с
непобедимыми завоевателями. [Костомаров]. “Чрезвычайная
сплоченность силъ, безусловное повиновенiе сташимъ,
совершенная безгласность отдъльной личности и крайняя
выносливость — вотъ качества, способствовавшiя монголамъ
совершать свои завоеванiя, качества совершенно
противоположныя свойствамъ тогдашнихъ русскихъ, которые,
будучи готовы защищать свою свободу и умирать за нее, еще не
умъли сплотиться для этой защиты.” Вскоре сам ход событий
повернулся таким образом, что не сумевший принять
чужеземных порядков Андрей вынужден был освободить
престол Владимирский, а его место занял Александр. Причины
немилости Великого хана к Андрею, и вызвавшие впоследствии
нашествия карательной “Неврюевой рати” до конца не ясны. По
одной из версий, сам Александр донес Сартаку о том, что
Андрей утаивает часть собранной для татар дани. Сам Андрей
вел противоречивую политику в отношении монгол, пытаясь
найти поддержку запада для военного освобождения Руси от
ига, использовав при этом вступление в родственные связи со
знаменитыми родами. Знаменателен этот период еще и тем, что
в 1251г. место Великого хана занял Менгу. И смена власти так же
могла послужить причиной новой политики монгол.
В 1252 году Александр отправился в волжскую орду, где
получил ярлык на великокняжение владимирское. Этот пост он
принял из рук Сартака — сына Батыя, с которым он подружился
при первом посещении Орды. [Костомаров] “Съ этихъ поръ
Александръ, чувствуя свое старъйшинство и силу, готовый
найти поддержку въ Ордъ, поднялъ голову и иначе показал
себя…” Договор с монголами можно назвать первой
дипломатической победой Александра. Л. Н. Гумилев видит
значение этого договора для русских князей в том, что они
сохранили большую свободу действий, то есть, могли по своему
усмотрению решать внутренние проблемы. Вместе с тем
“Александра интересовала перспектива получения от монголов
военной помощи, для противостояния нажиму Запада и
внутренней оппозиции. Именно за эту помощь Александр
Ярославич готов был платить, и платить дорого.” Но вскоре
договор оказался под угрозой. “В 1256 году умер его союзник
Батый и в том же году из — за христианских симпатий был
отравлен сын Батыя Сартак.” “Верный своему принципу борьбы
за интересы Отечества, Александр Ярославович и на этот раз
“положил душу за други своя” .” Он отправился в орду и
договорился об уплате дани в обмен на военную помощь.
[Гумилев]. Именно договор послужил поводом к бунту в
Новгороде. сумев подавить бунт, Александр сделал реальным
договор с монголами. “Казалось бы, Александр Ярославович
находился на пороге второй, не менее значительной
дипломатической победы. Но в разгар подготовки совместного
похода против Ордена, в 1263 году, возвращаясь из очередной
поездки в орду князь скончался.” Конечно, Гумилев, со
свойственной ему претенциозностью, в некотором смысле
пытается идеализировать мотивы действий, подводя под эту
идеализацию исторические факты, “ища новые улики”, но доля
правды в его выводах есть. Особенно это касается исторического
значения договоров. Положительное или отрицательное было
это значение — вопрос остается открытым, как впрочем и вопрос
о возможности без монгольского вмешательства справиться с
немцами и шведами. Тем более, что “Русь доказала свою
способность без чужой помощи остановить натиск “римлян” в
битвах на Неве, Чудском озере и под Ярославом в 1245г.”
Рассмотрев множество версий и мнений можно лишь отметить
крайнюю скудность наших знаний относительно раннего
периода русской истории. Бедность источников делает любые
обобщающие построения в этой области преимущественно
предметом веры. [Борисов] Н. С. Борисов корректно
высказывается о том, что: “Что касается Александра Невского, то
он в своем стремлении наладить мирные отношения с Ордой не
был ни предателем интересов Руси, ни ее “добрым гением”,
“спасителем”. Князь действовал, так как подсказывал ему
здравый смысл. Опытный политик суздальско-новгородской
школы, он умел видеть грань между возможным и
невозможным. Подчиняясь обстоятельствам, лавируя среди них,
он шел по пути наименьшего зла. Он был, прежде всего,
хорошим хозяином и более всего заботился о благополучии
своей земли.” Остановимся пока и мы на этой очке зрения.
Глава 6
Александр Невский — князь Владимирский
Рассмотрев Владимирский период княжения Александра
Невского, можно заметить, что характерные черты политики
правления князя остаются неизменными. А весь политический
сценарий можно сравнить с хорошо продуманной шахматной
партией.
В 1250 году после длительной поездки в Орду Андрей и
Александр вернулись во Владимир. Еще возвращаясь домой
князья, вероятно, размышляли над коварным решением
ордынского правителя: “в руках Александра власть над Русью —
Новгородом и Киевом, не считая наследственно удержанных
Переяславля и Дмитрова, и, следовательно, Андрей ему
подчинен. Но Новгород фактически зависит от Владимиро-
Суздальской земли, а потому и Александр — вассал Андрея…
Завязался заколдованный узел, который предстояло разрубить, —
весь вопрос чем: татарской саблей, русским мечем или, может
быть, мечем святого Петра?” “Андрей тотчас отобрал бразды
правления у безропотного Святослава Всеволодовича. Но
Александр не торопился покинуть старый город. Он чего — то
выжидал.
И вот в летописи под тем же годом появляется запись:
“Приеха митрополит Кирилл на Суздальскую землю”. Итак,
печатник-канцлер галицко-волынского князя, побывав в Никее,
вернулся митрополитом не в Галич, не в Киев, а во Владимир.
не зря ждал его Александр. Это был первый успех далеко
рассчитанной политики князя.
На следующий год митрополит вместе с ним и
ростовским епископом Кириллом II отправились в Новгород.”
Следующий ход в политической игре с татаро-монголами был
сделан Андреем. Решив пойти по пути военного решения
конфликта с ордынцами, он объединяет свои силы с братом
Ярославом и вступает в союз с галицко-волынским Даниилом
Романовичем, ставшим ему в скором времени тестем.
“Когда Батый добился преобладающего влияния при
каракорумском дворе,… Александр понял, что настал нужный
момент. Тогда он решился: “Иде Олександр, князь
новгородьскый Ярославич в Татары и отпустиша его Батый с
честью великою, давше ему старейшинство во всей братьи его.
Александр Ярославович стал великим князем всей Руси.
Он в дружбе с митрополией, ему доверяют Сарай и Каракорум и
вероятно, Никею. В Новгороде его наместник сын Василий.”
Чувствуя поддержку в Орде Александр начал показывать свой
характер, и особенно это проявилось в отношениях с
Новгородом. Хотя, по началу, все было спокойно пока “в 1254 г.
вспыхнул конфликт между Александром и его младшим братом
Ярославом. О причинах ссоры летописи не сообщают. Тверской
князь с боярами бежал в новгородские земли. Поначалу, он
обосновался в Ладоге, затем перебрался во Псков. В следующем
году новгородцы изгнали сидевшего на княжении сына
Александра — отрока Василия, а на его место приняли Ярослава.
События приобретали весьма опасный для Александра
оборот. Признание в Новгороде было для него не только
вопросом пристижа. Оно давало и весьма ощутимые
материальные блага. Помимо содержания, которое получал князь
от новгородского правительства, он имел здесь и иные статьи
дохода: судебные пошлины, всякого рода дары и подношения от
бояр. Наконец, князь через своих доверенных лиц, вероятно
принимал участие в торговле на Балтике и в различных лесных
промыслах на новгородском Севере.
Потеряв новгородский “стол”, Александр лишился бы и
значительной части своих доходов. А между тем именно деньги
— как в чистом виде (“серебро” ), так и в виде пушнины или
иных ценимых в орде товаров — решали судьбу князя в ханской
ставке. Хан, его жена и дети, его приближенные требовали от
русского князя щедрых подарков. Скупость здесь была
губительна: ярлык на княжение получал лишь тот, кто мог щедро
заплатить за него.
Все это и заставило Александра, узнав о новгородской
“измене”, немедленно взяться за меч. Как всегда он действовал
стремительно и напористо.” В результате предпринятых мер
Александр вновь приобрел признание новгородцами его власти.
Его брат не решившись вступить с ним в бой, бежал. Новгород
сдался без боя.
Следующей проблемной ситуацией во взаимоотношениях
с новгородцами стала перепись проводимая по указу Великого
хана монгольскими чиновниками, которую вольнолюбивые
обитатели Новгорода не хотели признать, считая сей акт
ущемлением своих свобод и попранием своего достоинства. Во
многом такая ситуация была обусловлена объективными
причинами. “Здесь не испытали татарского погрома, не видели
воочию страшной лавины с воем несущейся вперед ордынской
конницы…
В лето 1257 пришла в Новгород весть из Руси злая, что
хотят татары тамги и десятины от Новгорода. И волновались
люди все лето. А зимою новгородцы убили Михалка —
посадника. Если бы, кто сделал другому добро, то добро бы и
было, а кто копает под другим яму, сам в нее ввалится.
В ту же зиму приехали послы татарские с Александром и
начали послы просить десятины и тамги. И не согласились на то
новгородцы, но дали дары для царя Батыя и отпустили послов с
миром”.
Понимая, что строптивость новгородцев может вызвать
ханский гнев и новое нашествие на Русь, Александр в 1258г.
вновь отправился в Орду…
Александр знал, что на сей раз именно он — как великий
князь Владимирский — непременно должен заставить
новгородцев смириться с переписью. В то же время князь не
хотел доводить дело до вооруженного столкновения с
новгородцами, проливать русскую кровь. Да и мог ли он навести
татарскую рать на Новгород — город, с которым связана была вся
его жизнь?
Задача, стоявшая перед Александром как полководцем и
политиком, была крайне сложной: гордые новгородцы
поклялись скорее умереть, чем признать над собой власть
“поганых”. Казалось, ничто не может подорвать их решимость.
Однако князь хорошо знал этих людей — столь же храбрых, сколь
легкомысленных, впечатлительных. Скорые на слово,
новгородцы были по-крестьянски не торопливы на дело. К тому
же их решимость сражаться отнюдь не была единодушной.
“Вятшие люди” — бояре, купцы, зажиточные ремесленники — хотя
и не решались открыто призвать к благоразумию, но в душе
готовы были откупиться от татар.
В начавшейся бескровной или, выражаясь современным
языком, “психологической” войне с новгородцами Александр
решил прибегнуть к средству, которое, точнее всего было бы
определить в данном случае, как хитрость. В Новгород был
послан некий Михайло Пинешинич — новгородец, преданный
Александру. Он уверил земляков, будто на них уже послано
татарское войско. Оно стоит во владимирской земле и в любой
момент готов двинуться на Новгород.
Это известие произвело на новгородцев очень сильное
впечатление. Перед лицом страшной опасности они дрогнули,
вновь обрели здравый смысл и согласились принять татарских
“численников” .”
Пользуясь благоприятной ситуацией, Александр
поспешил закрепить свое влияние в Новгороде, привезя с собой,
помимо ханских чиновников, верных ему князей и бояр,
явившихся в сопровождении дружин.
В данной ситуации, можно посочувствовать тем, “кто
готов был положить голову за честь “Господина Великого
Новгорода”. Тем более, что новгородские бояре переложили
основную тяжесть выплаты на плечи “меньших”.
Но вернемся к моменту начала Великокняжения
Александра. Не успел Александр, после долгого похода в чужие
земли достигнуть Владимирских ворот, как направил
разгневанный хан рать неврюеву для усмирения непокорных
братьев Ярослава и Андрея. По версии В. Пашута неврюева рать
могла быть направлена для поддержки Александра, как помощь в
установлении его статуса Великого князя.
Что делал Александр в гостях у Батыя? Почему он пошел
против своих братьев? Каковы были мотивы его поступков?
Можно ли в данной ситуации его оправдывать или осуждать?
Выступив в роли Великого князя, как он ладил с Баярами?
Пытался ли договориться с братьями? Как сложатся отношения с
Западными соседями? Получить достоверный ответ хотя бы на
один из этих вопросов было бы крайне любопытно.
“Неврюева рать всей тяжестью обрушилась на простой
народ: татары “рассунушася по земли” и “людей бещисла
поведоша, да конь и скота и, много зла створише, отидоша”.
Массовыми кровопролитиями Орда старалась еще более
обессилить завоеванную Русь.” “В эту трудную пору “прибыл от
татар великий князь Александр в город Владимир, и встретили
его крестами у Золотых ворот митрополит, и все иегумены, и
горожане и посадили его княжить на столе отца его Ярослава, и
была великая радость в городе Владимире и во всей Суздальской
земле”. Спору нет, стол крупнейшего княжества занял
достойный и опытный государственный деятель.
“Князь бо не туне меч носит”, он глава княжества. Теперь
в его руках управление, суд, законодательство, войско. Свои
права и обязанности он знает. Но ему и шагу не ступить без
думы — совета, его дружиной знати — бояр, богатых горожан и
духовенства.” Взойдя на княжеский престол, Александр
назначил угодных ему наместников земель — посадников, воевод
и тысяцких, ведавших войском, тиунов — управлявших судом,
казной, имуществом, которые “кормились” на этих должностях.
Княжеские доходы складывались из прямых налогов и
повинностей и из косвенных — пошлин.” Вооруженному опытом
княжеского правления, Александру не составляло большого
труда наладить экономико-хозяйственные функции городов. В
этом ему способствовала гибкость в политике, умение идти на
компромиссы, устанавливать новые законы и правила, изменяя
привычный порядок бытия. “Как и в Псковской земле,
Александр твердо и умело правил в Суздальщене: “По пленении
же Неврюеве князь великий Олександр церкви воздвигну; грады
испольни, люди распуженыа собра в домы своя”.
Разбежавшихся крестьян и горожан он привлекал, хотя бы
временными, податными льготами, а строительство храмов —
признак внимания князя к городу и занятие для бедноты. Чем
больше храмов, тем известней и богаче город. Тем праведнее и
признаннее князь.” Гораздо труднее обстояло дело с
урегулированием внешнеполитической обстановки.
Свободолюбивую внутреннюю политику русских городов надо
было согласовать с необходимой для выживания покорностью н
внешнеполитической арене. Это была нелегкая задача. Тем
более, что многие князья, включая братьев самого Александра не
желали покоряться “поганым”. “… Столкновение Александра с
братьями не миновало Новгород и Пскова. Это стало ясно, когда
тверской князь Ярослав Ярославичч предпринял отчаянную
попытку поднять против власти Александра обе боярские
республики. Это ему удалось без труда. Боярство и прежде
скрипя сердце ладило с Александром и не ожидало лучшего
теперь, когда он явился в Новгород в качестве Великого князя.”
Подавив, описанную ранее, смуту новгородцев, инициатором
которой был его брат Ярослав, “… осуществил Александр то,
чего при иных условиях добивался его дед: личный и
недолговечный суверенитет разных русских (суздальских,
черниговских, смоленских и других) князей в Новгороде
сменился отныне государственным суверенитетом
владимирского князя. Тот из князей, кто всходил на
владимирский престол и утверждался на нем Ордой, становился
и князем в Новгороде. Политика Александра открывала путь к
упрочнению суздальской власти во всей Северной Руси. Это
был прямой результат решающего шага Александра в ордынской
политике.” Уладив дела восточные, принялся Александр за
неспокойные северные и западные рубежи Руси. Но на сей раз
он избрал путь переговоров, заключая прочные договоры со
всеми соседями.
“Александр начал переговоры с Норвегией. Это было
проще: с ней войн у Руси не было…
Александр добился своего. Отношения с Норвегией
поставлены им на прочную основу государственных
соглашений.
Это несомненный успех княжеской политики в Северной
Европе. Заключенное Александром соглашение легло в основу
окончательного русско-норвежского договора 1327 года.” Но не
везде можно было обойтись мирными соглашениями. “Еще
продолжались переговоры с Норвегией, когда в 1253 году Орден
предпринял новый набег на Псков и рыцари пожгли его посад.
Александр тотчас отправил новгородско-псковско-карельские
силы на реку Нарву. Рыцари были разбиты и отступили.”
Воспользовавшись разладом между Орденом и немецкими
городами, “после долгих, как всегда переговоров русские
подписали с немцами мир на своих условиях…
На Севере, где все еще не было мира со Швецией, дела
складывались хуже.
Окрыленные захватом Финляндии, зная, что Новгороду
грозит татарское иго. шведы рискнули еще не одним русским
походом. На этот раз они заручились поддержкой Дании…” Но
планам не суждено было реализоваться.
“Александр обо всем происходящем узнал от
новгородских послов, которые прибыли во Владимир за
войском, а сами “разослаша по своей воласти, такоже копяще
полкы”. Шведские и датские рыцари не ожидали таких
действий и, узнав о них, поспешно отступили — “побегоша за
море”.
Александр еще не терял надежды сохранить южную
Финляндию. Зимой 1256 года в Новгород с полками из
Владимира пришел князь, а с ним и митрополит Кирилл…
… Перейдя по льду Финский залив, русские опустошили
шведские владения…
Насильственно крещенные и угнетаемые финны в
большом числе присоединились к русским. Но финны были
ослаблены, и русскому войску негде было закрепиться.
продолжение
–PAGE_BREAK–