Смутное время 6

СОДЕРЖАНИЕ.

1. Введение………………………………………………………………… 2
1.1 КОНЕЦ ДИНАСТИИ…………………………………………………… 3
2
«Смутное время» и гражданская война в Московской Руси в начале XVII в. 2.1. Предпосылки и причины смуты………………………………………. 4 2.2. Лжедмитрий 1………………………………………………………….. 6 2.3. Василий Шуйский……………………………………………………… 8
3. УЧАСТИЕ СРЕДНЕГО БОЯРСТВА И СТОЛИЧНОГО ДВОРЯНСТВА В СМУТЕ.
3.1. Восстание Болотникова………………………………………………. 9
3.2. Лжедмитрий II…………………………………………………………. 10
3.3. Дворцовый переворот………………………………………………… 12
4.
Отражение русским народом польско-шведской экспансии

4.1.Первое земское ополчение……………………………………………. 13 4.2. Второе земское ополчение. Освобождение Москвы………………… 14 4.3. Избрание на царство Михаила Романова……………………………. 15 5.Заключение………………………………………………………….. 16
6. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ…………………. 18
1. Введение.

Наше время часто называют «Смутным». Видимо, у многих из нас складываются вполне конкретные ассоциации времени нынешнего с тем далеким для нас прошлым. На рубеже 16 и 17вв. Московское государство переживало тяжелый и сложный морально-политический и социально-экономический кризис, который особенно проявлялся в положении центральных областей государства. "Брат шел на брата", "отец на сына", православный на православного, русский на русского. На протяжении 20 века подобная ситуация складывалась в нашей стране еще не раз. Даже на протяжение жизни нашего поколения это вполне могло случиться. Гражданская война не возникает на голом месте, к ней ведет смута в умах, кризис нравственности, хаос в делах государственных…
Но всякое настоящее произрастает из прошлого. Понять его, увидеть какие семена были посеяны, научиться на ошибках поколений – одна из задач образования, в том числе исторического. Именно поэтому для нас так важно исследование того времени, важно понять причины возникновения "схожей" ситуации, важно увидеть пути преодоления тяжелого времени, важно не допустить в дальнейшем возникновения тех общественных тенденций, которые порождают "смуту", смуту как в государстве, в обществе, так и в умах граждан.
Это свершилось на Руси в первые годы XVII века и известно в нашей истории под именем Смуты
или Смутных времен
. Русские люди, пережившие это тяжелое время, называли его, и именно последние его годы, «великой разрухой Московского государства». Признаки Смуты стали обнаруживаться тотчас после смерти последнего царя старой династии, Федора Ивановича. Смута прекращается с того времени, когда земские чины, собравшиеся в Москве в начале 1613 года, избрали на престол родоначальника новой династии, царя Михаила. Смутным временем в нашей истории можно назвать с 1584 по 1618 г.
В развитии смуты в Московском государстве исследователи выделили три периода: династический, во время которого происходила борьба за московский престол между различными претендентами (до мая 1606г); социальный – время классовой борьбы, осложненной вмешательством в русские дела других государств (до июля 1610 г.); национальный – борьба с иноземными элементами и выбор национального государя (до 1618г.)
1.1 КОНЕЦ ДИНАСТИИ
Иван Грозный, можно сказать, был последний московский государь из династии Рюриковичей. Захват земель, уничтожение прежних родовых отношений между князьями не обходилось без кровавых мер, которые, все более и более усиливаясь, под конец достигли страшных размеров и принесли свои плоды: боковые линии в потомстве Василия Темного пресеклись – князья этих линий погибли либо в темницах, либо насильственной смертью. «Грозный царь Иван Васильевич года за два с чем-нибудь до своей смерти, в 1581 г., в одну из дурных минут, какие тогда на него находили, прибил свою сноху за то, что она, будучи беременной, при входе свекра в ее комнату оказалась слишком запросто одетой, как объясняет иезуит Антоний Поссевин, приехавший в Москву три месяца спустя после события и знавший его по горячим следам. Муж побитой, наследник отцова престола царевич Иван вступился за обиженную жену, а вспыливший отец печально удачным ударом железного костыля в голову положил сына на месте.»[1]
Вследствие этого несчастного случая преемником Грозного стал второй сын царевич Федор. Хотя он вступил на престол «возрастным, но был младенец по способностям». Необходима была опека – регентство. Умирая, царь Иван торжественно признал своего «смирением обложенного» преемника неспособным к управлению государством и назначил ему в помощь правительственную комиссию – регентство из нескольких наиболее приближенных вельмож. В первое время наибольшей силой среди регентов пользовался родной дядя царя по матери Никита Романович Юрьев. Но вскоре его болезнь и смерть расчистили дорогу к власти другому опекуну, шурину царя, Борису Годунову. Пользуясь характером царя и поддержкой сестры-царицы, он постепенно оттеснил от дел других регентов, и сам стал править государством от имени зятя. Годунов окружался царственным почетом, принимал иноземных послов. Он правил умно и осторожно, и четырнадцатилетнее царствование Федора было для государства временем отдыха от погромов и страхов опричнины. Правительство Годунова продолжало политическую линию Ивана Грозного, направленную на дальнейшее усиление царской власти и укрепления положения дворянства. Были приняты меры по восстановлению помещичьего хозяйства. Пашни служилых феодалов были освобождены от государственных налогов и повинностей. Были облегчены служебные обязанности дворян-помещиков. Эти действия способствовали укреплению правительственной базы, что было необходимым в связи с продолжавшимся сопротивлением феодалов-вотчинников.
Большую опасность для власти Бориса Годунова представляли бояре Нагие, родственники малолетнего царевича Дмитрия, младшего сына Ивана Грозного. Дмитрий был выслан из Москвы в Углич, который был объявлен его уделом. Углич вскоре превратился в оппозиционный центр. Бояре ожидали смерти царя Федора, чтобы оттеснить Годунова от власти и править от имени малолетнего царевича. Однако в 1591 году царевич Дмитрий погибает при загадочных обстоятельствах. Следственная комиссия под предводительством боярина Василия Шуйского дала заключение, что это был несчастный случай. Но оппозиционеры начали усиленно распускать слухи о преднамеренном убийстве по приказу правителя. Позднее появилась версия о том, что был убит другой мальчик, а царевич спасся и ждет совершеннолетия для того, чтобы вернуться и наказать «злодея». «Углицкое дело» долгое время оставалось загадкой для русских историков. В 1598 году умер, не оставив наследника, царь Федор Иванович.
2. «Смутное время» и гражданская война в Московской Руси в начале XVII в.
2.1. Предпосылки и причины смуты

С открытием для русской колонизации обширных юго-восточных пространств среднего и нижнего Поволжья сюда устремился из центральных областей государства широкий поток крестьянского населения, стремившегося уйти от государева и помещичьего "тягла", и эта утечка рабочей силы повела к недостатку рабочих рук в центре. Чем больше уходило людей из центра, тем тяжелее давило государственное помещичье тягло на оставшихся. Рост поместного землевладения отдавал все большее количество крестьян под власть помещиков, а недостаток рабочих рук вынуждал помещиков увеличивать крестьянские подати и повинности и стремиться всеми способами закрепить за собой наличное крестьянское население своих имений. Положение холопов "полных" и "кабальных" всегда было достаточно тяжелым, а в конце 16 в. число кабальных холопов было увеличено указом, который предписывал обращать в кабальные холопы всех тех прежде вольных слуг и работников, которые прослужили у своих господ более полугода. Во 2-ой половине XVI в. особые обстоятельства, внешние и внутренние, способствовали усилению кризиса и росту недовольства. Тяжелая Ливонская война, продолжавшаяся 25 лет и кончившаяся полной неудачей, потребовала от населения огромных жертв людьми и материальными средствами. Татарское нашествие и разгром Москвы в 1571г. значительно увеличили жертвы и потери. Опричнина царя Ивана Грозного, потрясшая и расшатавшая старый уклад жизни и привычные отношения, усиливала общий разлад и деморализацию; в царствование Грозного "водворилась страшная привычка не уважать жизни, чести, имущества ближнего". Есть еще один интересный момент, весьма важный для понимания всех польско-русских отношений того времени. 12 декабря 1586 г.[2]
(по другим данным – 2 декабря[3]
) скончался Стефан Баторий – король Польши. Из Литвы и Польши пришли слухи, что вельможные паны хотят избрать себе нового государя. Одним из реальных претендентов на польский престол был русский царь Федор Иванович. «Польская шляхта непрочь была поладить с государем, известным своей кротостью».[4]
Посланники русского царя «выказывали себя чересчур требовательными. Вот что они предлагали: столицей соединенных государств должна быть Москва; в общем гербе корона Польши будет помещена под шапкою Мономаха и будущий царь- король не будет менять своей православной веры. Эти требования вызвали единодушный протест. – Москвитяне хотят пришить Польшу к своей стране, как рукав к кафтану – типичное мнение влиятельных представителей шляхты… Известно каковы были результаты: избранными оказались одновременно Сигизмунд Шведский и Максимилиан Австрийский, брат императора Рудольфа II».[5]
Сигизмунд скоро одержал верх, и такая развязка приобретала для Москвы особенно угрожающий характер. Мало того, что Сигизмунд был ярым католиком, он унаследовал еще неутолимую злобу и ненасытное честолюбие. Российские послы преуспели только в одном: с Польшей было заключено на 15 лет перемирие без всяких уступок и выгод. Есть и еще один ключевой момент той эпохи: убийство или несчастный случай с царевичем Дмитрием. До сих пор истинная картина тех дней не восстановлена полностью. Был ли убит Дмитрий, был ли это несчастный случай, убили ли самого Дмитрия или кем–то его подменили, а самого его «спрятали» – однозначного ответа не было и нет и поныне.[6]
Кн. Василий Шуйский, как мы сейчас говорим, руководитель комиссии по расследованию событий, клялся, что это был несчастный случай, но действительно с царевичем Дмитрием. Правда, много позже, он же клялся и в другом – царевич Дмитрий был чудесным образом спасен. И опять позже, В. Шуйский говорил, что заговор против девятилетнего царевича устроил Б. Годунов и это ему удалось. Отсюда, соответственно, появилась почва для всяческих самозванцев, возжелавших московского трона. По смерти бездетного царя Федора Ивановича (в январе 1598 г.) Москва присягнула на верность его жене, царице Ирине, но Ирина отказалась от престола и постриглась в монашество. Когда Москва вдруг осталась без царя, взоры всех обратились на правителя Бориса Годунова. Его кандидатуру на престол усиленно и настойчиво проводил патриарх Иов, но Борис долго отказывался, уверяя, что ему никогда и на ум не приходило вступить на высочайший престол Российского государства. Был созван Земской собор из представителей всяких чинов всех городов Московского государства, и собор единодушно избрал на царство Бориса Федоровича. Но родовитые бояре и князья, потомки Рюрика и Гедемина, затаили в душе злобу и зависть к новому царю "выскочке", потомку татарского мурзы на русском престоле. С другой стороны, и Борис на престоле обнаружил недостаток нравственного величия и трусливую подозрительность; опасаясь боярских интриг и крамол, он перестал доверять приближенным, ввел систему доносов и преследовал подозреваемых или обвиняемых в измене бояр. Так в 1601 г. В опалу попал род Захарьина-Романова. Боярина Никиту Романова выслали из Москвы, подверглись обыскам его сыновья и в, конечном итоге, тоже были высланы из столицы. «В июне 1601 г. исполнился царский приговор: Федора Никитича Романова, постриженного и названного Филаретом, сослали в Сийскую Антониеву обитель. Братьев Федора Никитича сослали в разные места… Родственников Романова князя Бориса Черкасского с женой и детей Федора Никитича – шестилетнего Михаила (будущего царя) и юную дочь выслали в Белоозеро».[7]
Подверглись ссылке и заточению несколько родовитых бояр. Не было шумных казней, но несчастных морили в темницах, пытали по доносам. Одним словом. Это время царствования Бориса было тяжелым и оно по жестокости не уступало времени господства Иоанна Грозного. В общем правлении Борис старался поддерживать порядок и правосудие. Он нанимал к себе на службу иностранцев, а русских молодых людей посылал учиться за границу. При нем успешно продолжалась русская колонизация Сибири и построение русских городов (Туринск, Томск). Первые два года царствования Бориса были спокойными и благополучными. Но в 1601–1603 гг. страну поразили стихийные бедствия. Такого еще не бывало на Руси. В течение этих лет были неурожаи: то шли нескончаемые дожди, то ударили ранние морозы. Новый посев не взошел, и голод стал всеобщим. «Был же голод три года»,— горевал летописец. Десятками тысяч гибли люди от недоедания. В одной Москве было подобрано до 127 тыс. трупов.[8]
Царь распорядился открыть государственные житницы и бесплатно выдавать хлеб. В Москву хлынули толпы голодных, хлеба все равно не хватало. На рынке продовольствие стало так дорого, что оказалось недоступным. Царь хотел помочь раздачей хлеба из казны, новыми каменными постройками в Московском Кремле, в частности тогда была построена знаменитая кремлевская колокольня Ивана Великого, однако этих мер было недостаточно. Многие из богатых людей в это время отпускают на волю свою челядь, чтобы не кормить ее, и это увеличивает толпы бездомных и голодных. Из отпущенных или беглых образовывались шайки разбойников. Главным очагом брожения и беспорядков стала западная окраина государства — Северская Украина, куда правительство ссылало из центра преступные или неблагонадежные элементы, которые были полны недовольства и озлобления и ждали только случая подняться против московского правительства. Бедствия народа достигли высшей точки. Люди разбегались, кто куда мог; в это время был восстановлен Юрьев день, и за беглыми уже не гонялись. В стране начались разбои. «Под Москвой разыгралось настоящее сражение между воеводой Иоанном Басмановым и атаманом «бродяг» Хлопкой».[9]
Восставших с большим трудом разбило правительственное войско. Многие тогда уходили на окраины государства, поступали в казачьи общины. В такой обстановке запустели многие города и села, были заброшены пашни и луга. Пока на Московском престоле были государи старой привычной династии, прямые потомки Рюрика и Владимира Святого, население в огромном большинстве своем безропотно и беспрекословно подчинялось своим "природным государям". Но когда династии прекратились и государство оказалось "ничьим", земля растерялась и пришла в брожение. Высший слой московского населения, боярство, экономически ослабленное и морально приниженное политикой Грозного, начало смуту борьбой за власть в стране, ставшей "безгосударственной". 2.2. Лжедмитрий 1.

В это время в Польше против царя Бориса выступил молодой человек, который назвал себя царевичем Дмитрием, сыном Ивана Грозного, и заявил о своем намерении идти на Москву, добывать себе прародительский престол. «Вскоре узнали, что имя мнимого царевича Юрий Отрепьев. Он был сыном бедного боярина из Галича, Богдана-Якова, стрелецкого сотника, убитого в Москве пьяным литовцем, когда Юрий был еще ребенком. Юрий был умен знал грамоту».[10]
Став иноком и приняв имя Григорий, он часто ездил с патриархом Иовом в столицу. «Григорий был лучшим книжником того времени… За ересь Григория хотели сослать в Белоозеро, но он с двумя иноками Мисаилом и Леонидом сбежали из монастыря». Вместе с сандомирским воеводой Юрием Мнишеком и князем Вишневецким Отрепьев в 1603 или 1604 г. явился в Краков. Его принял король Польши Сигизмунд III Ваза. Лжедмитрию было выделено жалованье 40 тысяч злотых в год. Отрепьев стал собирать войско. Издав воззвание к народу, что Бог спас его, царевича от злодейских умыслов Бориса Годунова, Лжедмитрий призвал все население принять его как законного наследника русского престола. 14 октября 1604 г. Лжедмитрий вступил в пределы России. У него было полторы тысячи исправных воинов, кроме того, до двух тысяч казаков и большая толпа кое-как вооруженных людей. Григорий шел с мечом и манифестом. Он обещал мир, спокойствие, убеждал россиян оставить хищного Годунова. Население Северной Украины переходило на сторону претендента на московский престол, и города отворяли ему свои ворота. На помощь претенденту, с одной стороны, пришли вместе с поляками днепровские казаки, а с другой, пришли донские казаки, недовольные царем Борисом, который пытался стеснить их свободу и подчинить их власти московских воевод. На Украине многие поверили самозванцу. Лжедмитрий, обученный ратному делу у донских казаков, презирая смерть и опасность, был всегда впереди. Добрая слава о Лжедмитрии быстро облетела всю Россию. Григорию сдались Путивль, Рыльск, Борисов, Белгород, Валуйки, Оскол, Воронеж, Кромы, Ливны, Елец. Была перехвачена московская казна, которую использовали для набора дружин. Эти быстрые успехи поразили Годунова и всю Россию. Борис делал одну ошибку за одной. Он проявил робость и не решался с войском идти навстречу Лжедмитрию. В 1604 г. никто не сомневался в смерти Дмитрия, но народ не любил Бориса, поэтому мысль о живом царевиче всех пленяла и воодушевляла. Началась борьба безвестного молодого авантюриста с могущественным царем, и в этой борьбе Расстрига оказался победителем. Царь Борис послал против мятежников большое войско под началом воеводы Дмитрия Шуйского, но «после битвы победителей и побежденных не оказалось».[11]
Военные действия продолжались. Царских войск собралось 60 или 70 тысяч, у Лжедмитрия было лишь 15 тысяч воинов, но в царском войске была "шатость" и "недоумение", – не идут ли они против законного царя?.. А бояре и воеводы хоть и не верили претенденту, но, не будучи преданы Борису, вели военные операции вяло и нерешительно. В апреле 1605г. царь Борис умер, и тогда его войско перешло на сторону претендента. 19 мая самозванец пошел на Москву. Умело, посылая грамоты и возбуждая столичный люд, Лжедмитрий организовал волнение в Москве, при которых всех царских родственников, а также приближенных к законному царю Федору Борисовичу бояр, заключили в темницу. 3 июня 1605 г. все присягнули Лжедмитрию. 10 июня князья Голицын и Мосальский, а также чиновники Молчанов и Шерефединов, взяв с собою трех стрельцов, пришли в дом Годуновых и убили Федора и его мать. 21 июня 1605 г. после «признания» бывшей царицы Марии в Лжедмитрии своего сына, состоялись пышные торжества – и самозванец оказался на троне. Новый царь оказался деятельным энергичным правителем, уверенно сидевшем на прародительском престоле. Ради дипломатических отношений с другими государствами он принял титул императора и пытался создать большой союз европейских держав для борьбы против Турции. «Лжедмитрий преобразовал Думу в Совет, назвав всех думных мужей сенаторами, увеличил их число до 70 и сам ежедневно присутствовал там, слушал и решал дела, как уверяют, с необычайной легкостью».[12]
Но скоро он стал возбуждать недовольство своих московских подданных, во- первых, тем, что он не соблюдал старых русских обычаев обрядов, а во- вторых, тем, что пришедшие с ним поляки держали себя в Москве высокомерно и заносчиво, обижали и оскорбляли москвичей. Недовольство особенно возросло тогда, когда в начале мая 1606г. к царю приехала его невеста, Марина Мнишек, и он обвенчался с ней и короновал ее как царицу, хотя она отказалась перейти в православие. «Самозванец скоро охладил к себе и народную любовь. Он не хотел креститься перед иконами и садиться за обед с молитвами. Одевался как поляки, не мог терпеть бани. Все забавы и склонности нового царя казались странными: он любил ездить верхом на диких жеребцах, бил медведей стрелял из пушек и точно попадал в цель, сам учил воинов, строил, брал приступом земляные крепости, бросался в свалку и терпел, если иногда его толкали, сшибали с ног, давили. Осуждали еще в нем и непомерную расточительность. Самозванец бесчестил женщин и девушек. Он взял себе в наложницы Ксению, дочь Годунова. Через несколько месяцев Ксению постригли, назвали Ольгой исослали в Белоозеро».[13]
Вскоре хвала царю из-за его безрассудства умолкла. Народ стал перешептываться, шепот перерос в ропот. Теперь бояре во главе с князем Василием Шуйским решили, что настало время действовать. Шуйский начал агитацию против Лжедмитрия тотчас после его воцарения; он был судим собором из всех чинов людей и приговорен к смертной казни, но царь его помиловал. В народе стали появляться многие очевидцы, знавшие истинную правду о Григории Отрепьеве. С этого времени самозванец начал жестокую расправу над всеми неугодными ему людьми. Многих пытали, казнили, душили в темницах, ссылали лишь за одно слово «расстрига». Поляки вели себя дерзко и вызывающе. Народ требовал суда. И на беззаконие ответили тем же. Князь Василий Шуйский, ранее помилованный Лжедмитрием, сосланный и вновь приближенный к царю стоял во главе широкого заговора, поддерживаемого как боярами, воинами, так и простым людом. В ночь на 17 мая 1606 г., подняв набатным звоном, московский народ против поляков, бояре сами с народом ворвались в Кремль и убили царя. В это время москвичи были заняты избиением поляков и разграблением их домов. Труп Лжедмитрия после поругания сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили им из пушки в ту сторону, откуда он пришел. В это же время московский люд «бил поляков». Сто человек нападали на одного – такова была цена беззакония ляхов! Число жертв превысило тысячу, не считая раненных. Но знатнейшие поляки остались в живых. Осталась в живых и жена Лжедмитрия Мария Мнишек, спасенная русскими боярами. Так окончилась судьба Лжедмитрия безродного инока, взошедшего на Российский престол, но «Смутное» время и бедствия на Руси еще не закончились.
2.3Василий Шуйский.
После свержения самозванца бояре думали, как бы договориться «со всей землей» и вызвать в Москву людей из разных городов, чтобы «по совету выбрать государя такого, который бы всем был люб». Но Шуйскому было опасно дожидаться выборных из городов. Он был хорошо известен только в Москве, но его мало знали в областях, и поэтому советные люди могли легко подчиниться влиянию людей, не хотевших Шуйского, людей, неодобрявших его последнего, «самого видного поступка».
«19 мая, в 6 часов утра, купцы, разносщики, ремесленники толпились на Красной площади точно так же, как и 17 числа; бояре, чины придворные, духовенство вышли также на площадь и предложили избрать патриарха, который должен был стоять во главе временного правления и разослать грамоты для созвания советных людей из городов: но понятно, как страшно было Шуйскому избрание патриарха, если бы избрали человека к нему равнодушного, а может быть и не расположенного. На предложение бояр в толпе закричали, что царь нужнее патриарха, а царем должен быть князь Василий Иванович Шуйский. Этому провозглашению толпы, только что ознаменовавшей свою силу истреблением Лжедмитрия, никто не осмелился противодействовать, и Шуйский был, не скажем, избран, но выкрикнут царем.»[14]

Свое царствование он открыл рядом грамот, которые были распространены по всему государству, и в каждой из них заключалось, по меньшей мере, по одной лжи. Так, в одной из грамот, написанной от имени бояр и разных чинов людей, было написано, что «по низложении Гришки Отрепьева Освященный собор, бояре и всякие люди избирали государя всем Московским государством и избрали князя Василия Ивановича, всея Руси самодержца». А на самом деле на Красной площади имя его прокричала преданная ему толпа москвичей, которых он поднял против самозванца и поляков. Даже в Москве, по летописцу, «многие не ведали про это дело». Еще одна грамота содержала поддельные польские показания о намерении самозванца перебить всех бояр, а всех православных крестьян обратить в «люторскую и латынскую веру».
Вступая на престол, Шуйский ограничил свою власть, и условия этого ограничения официально изложил в разосланной по областям записи, на которой он целовал крест при воцарении. Все обязательства, принятые на себя царем Василием по этой записи, были направлены исключительно к ограждению личной и имущественной безопасности подданных от произвола сверху. Царская власть ограничивалась советом бояр, но это ограничение связывало царя лишь в судных делах, в отношении к отдельным лицам. Но в то время высшему боярству только это и было нужно. Как правительственный класс, оно делило власть с государями в продолжении всего XVI века, но отдельные лица из его среды много терпели от произвола верховной власти при царях Иване и Борисе. Теперь они были ограждены от повторения испытанных бедствий, обязав царя призывать к участию в политическом суде Боярскую думу.
Воцарение Василия Шуйского не прекратило «смуту». Новый царь опирался на узкий круг близких ему людей. Даже внутри Боярской думы у него были недоброжелатели, сами претендовав­шие на престол (Романовы, Голицыны, Мстиславские). Не был популярен Шуйский и у дворянства, которое сразу признало его «боярским царем». Народные массы не получили никакого об­легчения. Василий Шуйский отменил даже налоговые льготы, данные самозванцем населению южных уездов. Началось пре­следование бывших сторонников «царя Дмитрия», что еще боль­ше накалило обстановку.
3. УЧАСТИЕ СРЕДНЕГО БОЯРСТВА И СТОЛИЧНОГО ДВОРЯНСТВА В СМУТЕ
3.1Восстание Ивана Болотникова.

Во времена Смутыбоярство действовало не единодушно, а раскололось на два слоя: от первостепенной знати заметно отделяется среднее боярство, к которому примыкают столичное дворянство и приказные дельцы, дьяки. Этот второй слой правящего класса вмешивается в Смутус воцарением Василия. Именно они поддержали восстание Ивана Болотникова в 1606 — 1607 г. Движение, поднятое дворянами, Болотников повел в глубь общества, откуда вышел сам. Он набирал свои дружины из бедных посадских людей, бездомных казаков, беглых крестьян и холопов – из слоев, лежавших на дне общества, и натравлял их против воевод, господ и «всех власть имущих».
Болотников был «бое­вым холопом» князя Телятевского, бежал к казакам, был одним из атаманов волжской казацкой вольницы, попал в плен к татарам и был продан в рабство в Турцию, был гребцом на галере, участником мор­ских сражений, был освобожден итальянцами. Затем Венеция, Германия, Польша, где он встречается с самозванцем. И вот Путивль, где неизвестный странник вдруг становится вместе с бо­ярским сыном Истомой Пашковым и дворянином Прокопием Ляпуновым во главе большого войска. Ядро повстанческой армии составили дворянские отряды из южных уездов, остатки воинства первого самозванца, вызванные с Дона казаки, стрельцы погра­ничных гарнизонов. И, как во время похода к Москве первого самозванца, к войску присоединяются все недовольные Василием Шуйским. Сам Иван Болотников называет себя «воеводой царя Дмитрия». Созда­ется впечатление, что вожди провинциального дворянства учли опыт похода на Москву первого самозванца и постарались ис­пользовать народное недовольство для достижения своих сослов­ных целей.
Летом 1606 года, восставшие двинулись на Москву. Под Кромами и Калугой они разгромили царские войска. Осенью они оса­дили Москву.
По мере вовлечения в движение народных масс (восстание охватило более 70 городов!) оно приобретало все более антифеодальный характер. В «листах», которые рассылались штабом восстания, призывалось не только к замене Василия Шуйского «хорошим царем», но и к расправе с боярами. Дворянские вожди, присмотревшись, с кем имеют дело, что за народ составляет рать Болотникова, покинули его и перешли на сторону царя Василия. 2 декабря 1606 года в сражении у деревни Котлы Болотников был разбит и отступил в Калугу, затем перешел в Тулу, где продержался до октября 1607 г., отбивая приступы царского войска. Наконец, обессиленные длительной осадой и голодом, защитники Тулы сдались, Иван Болотников был сослан в Карго­поль, где и погиб.
Объективно движение Ивана Болотникова ослабляло Россий­ское государство и подготавливало условия для внедрения в Рос­сию второго самозванца, пользовавшегося прямой помощью польско-литовской шляхты.
3.2Лжедмитрий
II.
Среди среднего боярства выработался другой план государственного устройства, тоже основанный на ограничении верховной власти, но гораздо шире охватывавший политические отношения. Царем Василием мало кто был доволен – значит, нужен самозванец: самозванство становилось стереотипной формой русского политического мышления. Слухи о спасении Лжедмитрия I, т.е. о втором самозванце, пошли с первых минут царствования Шуйского. Во имя нового самозванца в 1606 году поднялись против Василия Северская земля и заокские города с Путивлем, Тулой и Рязанью во главе. Мятежники, пораженные под Москвой царскими войсками, укрылись в Туле и оттуда обратились к пану Мнишеку с просьбой выслать им «какого ни на есть человека с именем царевича Дмитрия». Лжедмитрий IIнашелся.
Летом 1607 г. в Стародубе появился второй самозванец, выдававший себя за царевича Дмитрия (Лжедмитрий II). Проис­хождение его не ясно, по некоторым сведениям это был крещеный еврей Богданка, служивший писцом у Лжедмитрия I. Лжедмитрий II добился некоторых успехов. В январе 1608 г. он дошел до города Орла, где встал лагерем. В Орел приходили шляхетские отряды, остатки войска Болотникова, казаки атамана Ивана Заруцкого, служилые люди южных уездов и даже бояре, недовольные правительством Василия Шуйского. Ряд городов перешел на его сторону.
В июне 1608 г. Лжедмитрий II подступил к Москве, не смог взять ее и остано­вился в укрепленном лагере в Тушине (отсюда его прозвище — «Тушинский вор»). В Тушино перебралось немало дворян и представителей власти, недовольных правлением Шуйского. Вскоре туда пришло и большое войско ли­товского гетмана Яна Сапеги. Участие Речи Посполитой в собы­тиях «смуты» становилось все более явным. К концу 1608 г. самозванцу «присягнули» 22 города. Значительная часть страны попала под власть самозванца и его польско-литовских союзников.
В стране установилось двоевластие. Фактически в России стало два царя, две Боярские думы, две системы приказов. В тушинской «воровской думе» заправляли бояре Романовы, Салтыковы, Трубец­кие. Был в Тушине и собственный патриарх — Филарет. Бояре в корыстных целях неоднократно переходили от Василия Шуйского к самозванцу и обратно; таких бояр называли «перелетами».
Не имея достаточной поддержки внутри страны, Василий Шуйский обратился за военной помощью к шведскому королю. Племянник царя, Михаил Скопин-Шуйский отправился в Нов­город для переговоров со шведами. Весной 15-тысячное шведское войско поступило под командование Скопина-Шуйского; одно­временно на русском Севере собралась и русская рать. Летом 1609 г. русские полки и шведские наемники начали наступатель­ные действия.
Однако шведы дошли только до Твери и дальше наступать от­казались. Стало ясно, что надеяться на иноземцев нельзя. Миха­ил Скопин-Шуйский с одними русскими полками ушел к Калязину, где стал лагерем, и начал собирать новое войско. Гет­ман Ян Сапега пытался штурмовать укрепленный лагерь Скопина-Шуйского, но потерпел сокрушительное поражение и отступил. Русский полководец выиграл время для сбора войска. Осенью того же года началось планомерное наступление Скопина-Шуйского на тушинцев, он отвоевывал город за городом. Под Александровской слободой он еще раз разгромил гетмана Сапегу. Войско Скопина-Шуйского достигло численности в 30 тыс. человек, в нем совершенно затерялся оставшийся с рус­скими 2-тысячный шведский отряд.
Решение царя Василия Шуйского призвать на помощь инозем­цев дорого обошлось России. Шведскому королю пришлось по­обещать город Корелу с уездом. Реальная же военная помощь шведов была незначительной: Москва была освобождена русски­ми полками. Но главное, союз со Швецией обернулся крупными внешнеполитическими осложнениями. Между Швецией и Польшей в то время шла вражда из-за того, что у выборного польского короля Сигизмунда III отнял наследственный шведский престол его дядя Карл IX. А царь Василий вынужден был заключить вечный союз со Швецией против Польши. На такой прямой вызов Сигизмунд ответил открытым разрывом с Москвой и осенью 1609 года осадил Смоленск. Но осада с самого начала пошла неудачно: «…однажды шестеро смельчаков переехали из крепости в лодке через Днепр к шанцам неприятельским, среди белого дня схватили знамя и благополучно с ним ушли обратно за реку»[15]
12 октября король приказал своему войску идти на приступ. Разбив ворота, часть войска ворвалась в город, но не получила подкрепления от своих и была вытеснена осажденными. Подкопы также не удавались, потому что осажденные имели при стенах в земле «тайные подслухи». И основной удар испытало Тушино, а не Смоленск.
В тушинском лагере у самозванца служило много поляков под главным начальством князя Рожинского, который был гетманом в тушинском стане. Когда здесь узнали об этом походе, то начались волнения. Поляки кричали, что Сигизмунд пришел за тем, чтобы отнять у них заслуженные награды и «воспользоваться выгодами, которые они приобрели своею кровию и трудами». Гетман Рожинский был против короля, так как в Тушино он был полновластным хозяином, а в королевском войске он не мог иметь такого значения. И собрав своих, он легко уговорил их дать друг другу присягу ни с кем в переговоры не входить и не оставлять Дмитрия, а посадив его на престол, требовать всем вместе награждения. Все поляки охотно подписали конфедерационный акт и отправили к королю под Смоленск послов с просьбой, чтобы он «вышел из Московского государства и не мешал их предприятию. Тем временем король отправил своих послов в Тушино, которые должны были внушить полякам, что им «гораздо приличнее служить природному своему государю, чем иноземному искателю приключений».
Лжедмитрий хотел уехать из стана со своими русским приверженцами, которым «неприятно было такое обращение поляков с их царем прирожденным». Ему удалось ускользнуть, но Рожинский догнал его и привел назад в Тушино, где он был с того времени под строгим надзором. 27 декабря Лжедмитрий спросил у Рожинского, о чем идут у них переговоры с королевскими комиссарами, и гетман, бывший в нетрезвом виде, ответил : «А тебе что за дело зачем комиссары приехали ко мне? Ч… знает, кто ты таков? Довольно мы пролили за тебя крови, а пользы не видим».[16]
Тогда Лжедмитрий решился бежать из Тушино и в тот же день вечером, переодевшись в крестьянское платье, сел в навозные сани и уехал в Калугу. Там он остановился в пригородном монастыре и послал монахов в город с известием, что он покинул Тушино, спасаясь от гибели от рук польского короля и, что он готов «в случае нужды положить голову за православие и отечество». Князь Шаховский остался верен самозванцу и привел к нему казаков. Он надеялся на первую роль при Лжедмитрии, так как там уже не было Рожинского. А в Тушино началось волнение. Приверженца соединения с королем говорили, что стоять за Дмитрия не выгодно: Москва его ненавидит. Рожинскому необходимо было немедленное прибытие короля на помощь, поэтому он послал письмо, где сообщил о мятеже войска и старался уговорить Сигизмунда к скорейшему походу к Тушино. Но король не двинулся из-под Смоленска и не выслал никого в Тушино для окончательных переговоров. Рожинский вынужден был покинуть Тушино.
3.3Дворцовый переворот.

Полки Михаила Скопина-Шуйского совместно со шведским вспомогательным отрядом очистили от тушинцев северные города и в марте 1610 года вступили в Москву. Молодой даровитый воевода был желанным в народе преемником царя. Царь Василий был бездетный, следовательно, его брат Дмитрий считал себя наследником престола, но он увидел страшного соперника в Скопине, которому «сулила венец любовь народная при неутвержденном еще порядке престолонаследия». Князь Дмитрий пытался очернить племенника перед царем, но тот «не начинал вражды с любимцем народа и сердился на брата за его докучные наветы и даже, говорят, прогнал его однажды от себя палкой!»
Тем временем, все тушинские поляки после смерти Рожинского от несчастного случая соединились на реке Угре и возобновили отношения с Лжедмитрием, который два раза сам приезжал к ним из Калуги и многих смог привлечь к себе. Его войско увеличилось до 6200 человек. Остальные поляки отправились под Смоленск изъявить свою преданность королю. Туда же отправился и Ян Сапега. И Лжедмитрий, и король находились в затруднительном положении: первый со своим войском не мог ничего предпринять против Москвы, в тоже время московские отряды подходили к Калуге. Движение Скопина и шведов к Смоленску против короля должно было решить борьбу, и ,по всей видимости, в пользу царя Василия. Тогда что останется царю калужскому? С другой стороны, король видел, что его вступление в московские пределы принесло пользу только Шуйскому, выгнав вора из Тушино и раздробив его силы. Шуйский торжествовал. У него было большое войско под начальством знаменитого полководца, у него была шведская помощь. Но счастье улыбнулось на очень короткое время. 23 апреля князь Скопин на крестинах у князя Ивана Михайловича Воротынского «занемог кровотечением из носа и после двухнедельной болезни умер». Пошел общий слух об отраве: все знали ненависть к покойному его дяди князя Дмитрия. Толпы народа двинулись к дому царского брата, но были отогнаны войском.
Теперь, когда Скопина больше не было, первым поднял голос против Шуйского Ляпунов. Он требует свержения Шуйского, но преемника не называет и заводит переговоры с калужским «цариком» и поднимает восстание в Рязани. А московское войско уже под предводительством князя Дмитрия Шуйского выступило против поляков по направлению к Смоленску. Царское войско было разгромлено в сражении у села Клушино. Дмитрий Шуйский, по словам летописца, возвратился в Москву со срамом: «Был он воевода сердца не храброго, обложенный женствующими вещами, любящий красоту и пищу, а не луков натягивание».[17]

Лжедмитрий узнав, что при Клушине дело Шуйского проиграно, переманил к себе войско Сапеги и двинулся к Москве. У Шуйского еще было около 30 000 войска, но никто не хотел сражаться за него. Служилые люди переписывались с гетманом Жоклевским об условиях, на которых должен царствовать Владислав. Тушинским полкам предлагали отстать от своего царя, а москвичи сведут своего. Тушинцы уже указывали на Сапегу как на человека, достойного быть московским государем. Шуйский видел, что трудно будет ему удержаться на престоле, и поэтому хотел вступить в переговоры с Жоклевским. Но 17 июля 1610 г. бояре и дво­ряне во главе с Ляпуновым свергли В.Шуйского с престо­ла. Царь Василий Шуйский был насильно пострижен в монахи и вывезен в Чудов монастырь. В Москве произошел дворцовый переворот.
По свержению Шуйского самой сильной стороной в Москве была та, которая не хотела иметь государем ни польского королевича, ни Лжедмитрия, следовательно, хотела избрать кого-нибудь из своих знатных людей. Было два кандидата на престол – князь Василий Голицын и 14-летний Михаил Романов. Но в Можайске стоял гетман Жолкевский, который требовал, чтобы Москва признала царем Владислава, и имел у себя значительный отряд русских служилых людей, уже присягнувших королевичу. А в Коломенском стоял Лжедмитрий. Временному московскому правительству не было возможности отбиваться от Жолкевского и Лжедмитрия вместе. Не было времени и на созыв собора для выбора царя «всею землею». Надо было выдирать из двоих готовых соискателей престола – Лжедмитрия и Владислава. И Мстиславский послал сказать Жолкевскому, чтобы тот шел немедленно под столицу. Бояре никак не могли согласиться принять вора. 20 июля гетман двинулся из Можайска. А 11 декабря начальник татарской стражи Лжедмитрия вместе со своими товарищами вызвал самозванца за город охотиться за зайцами, убили его и бежали в степь.
Как только в Москве узнали, что вор убит, то «стали друг с другом говорить, как бы всей земле, всем людям соединиться и стать против литовских людей, чтоб они из земли Московской вышли все до одного…»
4. Отражение русским народом польско-шведской экспансии.
4.1. Первое земское ополчение.

В стране поднималось национально- освободительное движение против интервентов. Уже в самом начале 1611 г. начинается широкое патриотическое движение в стране. Города переписываются между собою, чтоб всем прийти в соединение, собирать ратных людей и идти на выручку к Москве. "Главный двигатель восстания… был патриарх Гермоген , по мановению которого, во имя веры, вставала и собиралась Земля". Весною 1611 г. к Москве подступило земское ополчение и начало его осаду. В это время король Сигизмунд прекратил бесконечные переговоры под Смоленском с русскими послами и велел увезти митрополита Филарета и князя Голицына в Польшу как пленников. В июне 1611 г. поляки, наконец, взяли Смоленск, в котором из 80.000 жителей, бывших там, в начале осады, оставалось в живых едва 8.000 человек. Значительная часть Москвы в марте 1611 г. подверглась разгрому и сожжению со стороны польского гарнизона, желавшего предупредить восстание, причем было избито несколько тысяч жителей. Пришедшее под Москву земское ополчение состояло из двух различных элементов: это были, во-первых, дворяне и дети боярские, во главе которых стоял знаменитый в то время рязанский воевода Прокопий Ляпунов, а во-вторых, казаки, во главе которых стояли бывшие тушинские бояре, князь Дм. Трубецкой и казачий атаман Иван Заруцкий. После многих разногласий и раздоров, воеводы и ополчения договорились между собою и 30-го июня 1611 г. составили общий приговор о составе и работе нового земского правительства – из Трубецкого, Заруцкого иЛяпунова, которых "выбрали всею землею" для управления "земскими и ратными делами". 30-го же июня 1611 года ополчение утвердило «Приговор» – программу деятельности временного правительства. Этот приговор укреплял дворянскоеземлевладение, управление поручалось только дворянам, а атаманов и казаков решено было не посылать в города и волости. Наконец, беглых крестьян и холопов велено было возвращать их бывшим владельцам.[18]
Таким образом, «приговор» 30 июня не устранил антагонизма между дворянами и казаками и личного соперничества между Ляпуновым и Заруцким. Дело кончилось тем, что казаки, подозревая Ляпунова во враждебных умыслах, вызвали его в свой круг для объяснения и здесь зарубили его. Оставшись без вождя и напуганные казацким самосудом, дворяне и дети, боярские в большинстве разъехались из-под Москвы по домам. Казаки оставались в лагере под Москвой, но они были недостаточно сильны, чтобы справиться с польским гарнизоном. 3.2. Второе земское ополчение. Освобождение Москвы.

Неудача первого земского ополчения огорчила, но не обескуражила земских людей. В провинциальных городах скоро снова началось движение за организацию нового ополчения и похода на Москву. На этот раз исходным пунктом и центром движения стал Нижний Новгород во главе с его знаменитым земским старостою Кузьмою Мининым, который в сентябре 1611 г. выступил в нижегородской земской избе с горячими призывами помочь Московскому государству, не жалея никаких средств и никаких жертв. Городской совет, из представителей всех слоев населения, руководил начальными шагами – сбором средств и призывом ратных людей. Начальником земского ополчения был приглашен "стольник и воевода" Дмитрий Михайлович Пожарский, способный военачальник и человек с незапятнанной репутацией; хозяйственную и финансовую часть взял на себя "выборный человек всей землею" Кузьма Минин. В ноябре движение, начатое Нижним, охватило уже значительный приволжский район, а в январе ополчение двинулось из Нижнего сначала к Костроме, а потом к Ярославлю, куда оно прибыло к началу апреля 1612 г., встречая по пути живейшее сочувствие и поддержку со стороны населения. Узнав о движении нижегородского ополчения, Михаил Салтыков со своими приспешниками потребовали от патриарха Гермогена, чтобы он написал грамоту с запрещением нижегородцам идти к Москве. "…Он же рече им: "да будет им от Бога милость и от нашего смирения благословление; на вас же изменниках да излиется от Бога гнев и от нашего смирения будьте прокляты в сем веке и в будущем"; и оттоле начаша его гладом томити и умре от глада в 1612 году февраля в 17 день, и погребен в Москве в Чудове монастыре".[19]
Земское ополчение оставалось в Ярославле около 4-х месяцев; это время прошло в напряженной работе над восстановлением порядка в стране, над созданием центральных правительственных учреждений, над собиранием сил и средств для самого ополчения. Вокруг ополчения объединилось больше половины тогдашней России; в городах работали местные советы из представителей всех слоев населения, а из Ярославля назначали в города воевод. В самом Ярославле образовался земский собор, или совет всея земли, из представителей с мест и представителей от служебных людей, составлявших ополчение; этот совет и был временной верховной властью в стране. Помня судьбу Ляпунова и его ополчения, Пожарский не спешил идти к Москве, пока не соберет достаточно сил. В конце июля ополчение Пожарского двинулось из Ярославля к Москве. Услыхав о его движении, атаман Заруцкий, увлекши с собой несколько тысяч "воровских" казаков, ушел из-под Москвы в Калугу, а Трубецкой с большинством казацкого войска остался, поджидая прихода Пожарского. В августе ополчение Пожарского подошло к Москве, а через несколько дней к Москве подступил польский гетман Ходкевич, шедший на помощь польскому гарнизону в Москве, но был отражен и вынужден отступить. В сентябре подмосковные воеводы договорились, "по челобитью и приговору всех чинов людей", чтобы им вместе "Москвы доступать и Российскому государству во всем добра хотеть безо всякой хитрости", и всякие дела делать заодно, а грамоты от единого правительства писать отныне от имениобоих воевод, Трубецкого и Пожарского. 22-го октября казаки пошли на приступ и взяли Китай-город, а через несколько дней сдались, обессиленные голодом, поляки, сидевшие в Кремле, и оба ополчения торжественно вступили в освобожденную Москву при звоне колоколов и ликовании народа. 3.3. Избрание на царство Михаила Романова.

Теперь временное правительство поняло, что его задача исполнена, и что ему следует увенчать дело, дав стране то, чего ей еще не доставало – государя. Временное правительство Трубецкого и Пожарского созвало в Москву выборных из всех городов и из всякого чина людей "для земского совета и для государственного избрания". Временное правительство советовало избрать и прислать «лучших и самых разумных людей».[20]
Представительство организовывалось по сословиям. Так Федор Дьяков расписался «за всех выборных дворян, городских и уездных людей».[21]
Земский собор, заседавший в январе и феврале 1613 г., был по составу наиболее полным из московских земских соборов: на нем были представлены все классы населения (за исключением холопов и владельческих крестьян). Здесь, правда, ряд историков расходятся во мнениях. «Состав этого знаменитого собрания тоже представляется очень неясным. Подписи соответствуют представительству пятидесяти городов и уездов на пространстве от берегов Северной Двины к югу до Оскола и Рыльска, от Осташкова Тверской области до Казани и Вятки на востоке. Однако из других источников мы знаем, что присутствовал и представитель г. Торопца, хотя ни одна подпись не свидетельствует об этом. От представителей Новгорода имеются четыре подписи, а другие документы сообщают о девятнадцати представителях этого города – попах, горожанах и стрельцах».[22]
Вот как описывает избрание Михаила Романова на Московский престол К. Валишевский: В последнюю минуту, по-видимому, Минин и даже Пожарский тоже высказались за эту кандидатуру. С другой стороны, она естественно льстила духовенству. Епископы и архимандриты имели видения, указывавшие на Михаила, как «избранника Божия», а это производило впечатление на народ. Летописи говорят, что воинские люди, дворяне, дети боярские и казаки, собравшись в большом числе, прислали на собор послание в этом же смысле.… В той или иной форме, одно только вмешательство казаков здесь, несомненно; они волновались и громко заявляли, что не желают другого кандидата… Собору приходилось обсудить предварительный вопрос: имеются ли налицо представители рода бывших царей? На другой день утром один галицкий дворянин передал собору лист с генеалогическими выписями, которыми старался установить родство Михаила с царем Федором. Послышались возражения. Никто не знал составителя документа. Угрожающие голоса выражали негодование на его дерзость, спрашивали, откуда он явился, и заседание принимало оборот, неблагоприятный для Романовых, когда встал какой-то донской атаман, потрясая бумагой. – Что это еще? — строго спросил Пожарский. Но казак невозмутимо ответил: — Грамота, подтверждающая природные права царя Михаила Федоровича. Сличили обе рукописи; содержание их оказалось тождественным, и тотчас собор единогласно провозгласил избранным указанного им государя. Когда заботами Шереметева большинство было достаточно подготовлено, 4 февраля назначили предварительное голосование. Результат, несомненно, обманул ожидания, поэтому, ссылаясь на отсутствие многих избирателей, постановили решительное голосование отложить на две недели. Несколько влиятельных бояр и ожидаемых выборных действительно отсутствовали; в том числе и Ф. И. Мстиславский; жестоко измученный испытаниями во время осады Кремля, он отдыхал в своей вотчине. Но сами вожаки, очевидно, нуждались в отсрочке, чтобы успешнее подготовить общественное мнение. Даже официальные документы говорят о тайных агентах, разосланных по областям. Избрание выяснялось медленно, с большим трудом, в этом нет сомнений. По одному свидетельству, собор выразил еще желание видеть кандидата, прежде чем постановить решение. Большинство избирателей никогда не видали его, а о нем ходили не особенно лестные слухи. Лишенный всякого воспитания среди бурных событий, окружавших его детство и раннюю юность, не умея, вероятно, ни читать, ни писать, Михаил мог все испортить, явившись перед лицом собора; и выборные тщетнонастаивали перед Шереметевым на его приезде. 21 февраля 1613 года, в первое воскресенье великого поста, представители Собора вышли на Лобное место, чтобы выслушать голос народа. Как и следовало ожидать, народ кликами провозгласил Михаила; то же сделал и Собор»,[23]
в Успенском соборе Московского кремля члены собора скрепили грамоту об избрании нового царя своими подписями. В избирательной грамоте было сказано, что его пожелали на царство "все православные христиане всего Московского государства", а с другой стороны были указаны его родственные связи с прежней царской династией: новый царь – сын двоюродного брата царя Федора Ивановича, Федора Никитича Романова- Юрьева, а царю Федору Ивановичу – племянник… 19 марта новый царь покинул Кострому и двинулся к столице. II июля в Успенском соборе совершилось венчание на престол. Началось царствование Романовых. Заключение.
В развитии московской Смуты ясно различаются три периода. Первый может быть назван династическим, второй – социальным и третий – национальным. Первый обнимает собою время борьбы за московский престол между различными претендентами до царя Василия Шуйского включительно. Второй периодхарактеризуется междоусобной борьбою общественных классов и вмешательством в эту борьбу иноземных правительств, на долю которых и достается успех в борьбе. Наконец, третий период Смуты обнимает собою время борьбы московских людей с иноземным господством до создания национального правительства с М.Ф. Романовым во главе. Борьба за власть и за царский престол, начатая московским боярством, привела впоследствии к полному крушению государственного порядка, к междоусобной "борьбе всех против" и к страшной деморализации, которая нашла особенно яркое выражение в тушинских "перелетах" и в тех диких и бессмысленных зверствах и насилиях над мирным населением, которые совершали шайки "воровских людей". Нет сомнения, что в середине Смутного времени (начиная с 1606 г.) мы наблюдаем элементы т.н. классовой борьбы, или восстания бедных против богатых, но в большей мере это было всеобщее междоусобие, которое одна из ярославских грамот второго земского ополчения характеризует в следующих словах: "собрався воры изо всяких чинов учинили в Московском государстве междоусобное кровопролитие и восстал сын на отца, и отец на сына, и брат на брата, и всяк ближний извлече меч, и многое кровопролитие христианское учинилося".[24]
Современники точно и правильно пишут: "воры из всяких чинов", т.е. из всех сословий и классов общества. Тушинский лагерь второго Лжедмитрия считается характерным "воровским" лагерем, а между тем "у Вора были представители очень высоких слоев московской знати". "Воровские люди" – это была отнюдь не экономическая, но морально-психологическая категория – люди без всяких морально-религиозных устоев и правовых принципов, а таковых нашлось немало во всех классах общества, но все же они составляли меньшинство населения. А кто были те "земские люди", которые поднялись против домашних "воров" и иноземных неприятелей и восстановили разрушенное "ворами" и внешними врагами национальное государство? Это были Троицкие монахи, посадские и деревенские, торговые и пашенные мужики центральных и северных областей, средние служилые люди и значительная часть донских казаков, – союз весьма пестрый в классовом отношении. В период так называемого междуцарствия (1610-1613 гг.) положение Московского государства казалось совершенно безвыходным. Поляки занимали Москву и Смоленск, шведы – Великий Новгород; шайки иноземных авантюристов и своих "воров" разоряли несчастную страну, убивали и грабили мирное население. Когда земля стала "безгосударной", политические связи между отдельными областями порвались, но все же общество не распалось: его спасли связи национальные и религиозные. Городские общества центральных и северных областей, возглавляемые своими выборными властями, становятся носителями и проповедниками национального сознания и общественной солидарности. В своей переписке города призывают одни других "быти в любви и в совете и в соединении друг с другом", и "в том крест целовати меж себя, что нам с вами, а вам с нами и ожить и умереть вместе", и за "истинную христианскуюверу на разорителей нашея христианские веры, на польских и литовских людей и на русских воров стояти крепко", а потом "выбрати бы нам на Московское государство государя всею землею Российской державы". Вожди нижегородского ополчения, со своей стороны, призывают города соединиться, "чтоб нам, по совету всего государства, выбрати общим советом государя, чтоб без государя московское государство до конца не разорилося"…, "и выбрати б нам государя все Землею… всемирным советом". Нельзя назвать Смутное время революцией, но оно было таким же тяжелым потрясением жизни Московского государства. Первым, непосредственным и наиболее тяжелым его следствием было страшное разорение и запустение страны; в описях сельских местностей при царе Михаиле упоминается множество пустых деревень, из которых крестьяне "сбежали" или "сошли безвестно куды", или же были побиты "литовскими людьми" и "воровскими людьми". В социальном составе общества Смута произвела дальнейшее ослабление силы и влияния старого родовитого боярства, которое в бурях Смутного времени частью погибло или было разорено, а частью морально деградировало и дискредитировало себя своими интригами, "шалостью" и своим союзом с врагами государства. В отношении политическом смутное время – когда Земля, собравшись с силами, сама восстановила разрушенное государство, – показало воочию, что государство Московское не было созданием и "вотчиною" своего "хозяина" – государя, но было общим делом и общим созданием "всех городов и всяких чинов людей всего великого Российского Царствия". Литература.
1. Валишевский К. «Смутное время». М. 1993.2. «История СССР. Часть 1. С древнейших времен до 1861 г.» / Под ред. Проф. Кабанова П.И. и проф. Мавродина В. В.М. 1974.3. Ключевский В.О., Русская история. Полный курс лекций в 3 кн. – М.: Мысль,19934. В.В. Каргалов, Ю. С. Савельев, В.А. Федоров «История России с древнейших времен до 1917 года», Москва, издательство «Русское слово», 1998 год.5. Пашков Б.Г. «Русь-Россия-Российская империя. Хроника правлений исобытий 862 – 1917 гг.». М. 1977.6. Платонов С.Ф. «Учебник Русской истории». СПб. 1994.7. Платонов С.Ф. Указ. соч.
8. Преображенский А.А. Рыбаков Б.А. «История Отечества». Учебник. М .1996.9. Соловьев С.М., Об истории Древней России (Сост., авт. предисл. и примеч. А.И. Самсонов).-2-е изд.- М.: Просвещение, 1993.10. Шахмагонов Ф. «Смутные времена». М. 1992.
11. Электронная энциклопедия Кирилла и Мефодия,1998 г.
[1]
Ключевский В.О., Русская история. Полный курс лекций в 3 кн. Кн.2.-М.: Мысль,1993.- стр.142
[2]
Пашков Б.Г. «Русь- Российская империя. Хроника правлений и событий 862-1917гг.» М.1997.С.231.
[3]
Валишевский К. «Смутное время». М. 1993. С17.
[4]
Там же.
[5]
Там же.
[6]
Одна из версий исследуется, в частности, Федором Шахмагоновым. Шахмагонов Ф. «Смутные времена»М.1992 С48-52.
[7]
Пашков Б.Г. Указ. соч. С.244.
[8]
Преображенский А.А., Рыбаков Б.А. «История Отечества.Учебник» М.1996. С.132.
[9]
Пашков Б.Г. Указ. Соч.С.245
[10]
Там же С.245
[11]
Пашков.Указ.соч.С 248
[12]
Там же С.254
[13]
Пашков. Указ. соч.С. 255.
[14]
СоловьевС.М.,Об истории Древней России(Сост., авт. предисл. и примеч. А.И. Самсонов.-2-е изд.-М.:Просвещение, 1993.- стр.294.
[15]
Соловьев С.М., Об истории Древней России (Сост.,авт. предисл. и примеч. А.И. Самсонов.2-е изд.-М.: Просвещение,1993.-тр.301
[16]
Соловьев С.М., Об истории Древней России (Сост.,авт. предисл. и примеч. А.И. Самсонов.2-е изд.-М.:Просвещение,1993.-стр302
[17]
Там же стр307
[18]
История СССР. Часть 1.»С древних времен до 1861г.»/ Под ред. Проф. Кабанова П.И. и проф.Мавродина В.В.М. 1974.С242
[19]
Платонов С.Ф. Указ.соч. С.213.
[20]
Валишевский К.»Смутное время». М.1993.С.296
[21]
. Там же
[22]
Там же С.297
[23]
Валишевский К. Указ. соч. С.303-304
[24]
Платонов С.Ф. Указ. соч. С217.