Культура древних кельтов

Содержание
Энциклопедическая справка.
Кельтские языки.
«Призрак бродит по Европе – призрак…»
Технические достижения и прикладное искусство
Духовная культура.
Функции друидов.
Религиозные представления.
Представления о душе.
Литература.

Энциклопедическая справка.
Кельты (греч. Keltoi), близкие по языку (см. Кельтские языки) и материальной культуре племена, обитавшие первоначально в 1-й половине 1-го тысячелетия до н. э. в бассейнах Рейна, Сены и Луары и верховьях Дуная и позднее заселившие территорию современных Франции, Бельгии, Швейцарии, юга ФРГ, Австрии, северной Италии, северной и западной Испании, Британских островов кельты Британии получили название бритты), Чехии, частично Венгрии и Болгарии. Римляне называли их галлами (лат. Galli), отсюда название основной территории их расселения — Галлия. Кельтов, проникших в 3 в. до н. э. в Малую Азию, называли галатами.
Кельтские языки.
Кельтские языки, языки индоевропейской семьи. Включают: галльские, кельтиберский, ирландский, мэнкский, гаэльский (шотландский), валлийский (кимрский), корнский и бретонский. Галльские языки вымерли к 5 в. н. э., кельтиберский (западная и центральная часть Пиренейского полуострова) — несколько ранее. Последние носители корнского языка жили в конце 18в. Мэнкским владеют лишь несколько человек, живущих на острове Мэн (Великобритания). К. я. обычно подразделяются на 3 группы: континентальную (галльские и кельтиберский), бриттскую (валлийский, корнский и бретонский) и гойдельскую (ирландский, гаэльский и мэнкский). Эпиграфические памятники галльского и кельтиберского языка указывают на их архаичный характер. В современных кельтских языках в результате действия акцентных факторов произошло падение конечных слогов. В ирландском языке падежная система частично сохранилась. Различия в месте ударения привели к противопоставлению форм глагола в древне-ирландском языке. В современных кельтских языках порядок слов в предложении фиксирован: сказуемое — подлежащее — дополнение. Но в древнейших памятниках ирландского языка глагол может стоять на последнем месте.

«Призрак бродит по Европе – призрак…»
Неизвестно откуда пришли эти племена, которые называли себя кельтами, однако точно известно, что в конце 2 тыс. до н.э. они облюбовали восток Франции, север Швейцарии, юго- восток Германии, а позднее стали осваивать Британию, Ирландию и Иберийский полуосторов. Племена эти были неоднородны, поэтому обычно говорят не об одной культуре, а о культурной общности, объединяющей большое количество самостоятельных, но весьма сходных культур.
Кельтские племена занимали обширные области в Центральной и Западной Европе. В 5 в. до н.э. они жили на территории современных Восточной Франции, Центральной Германии и отчасти – Швейцарии, а в 3 в. до н.э. расселились в Испании. Северной Италии, на севере Балканского полуострова и обосновались на Британских островах.
Из античных свидетельств известно, что в 390 г. до н.э. кельтские племена (римляне называли их галлами) осадили и разграбили Рим, а в 289 г. до н.э. разрушили Дельфы и даже продвинулись на Ближний Восток – они были врагом номер один для цивилизаций Средиземноморья. К тому же кельты были весьма колоритным народом. Их обычаи носить яркую клетчатую одежду, раскрашивать тело, лицо и даже волосы яркими красками, вступать в сражения обнажёнными и коллекционировать головы убитых врагов производили неизгладимое впечатление на образованных и воспитанных в иных традициях греков и римлян.
Довольно странно, почему такое широкое распространение кельтов не сопровождалось у них образованием развитой государственности. Кельты никогда не стремились создать мощное военное государство. Их военные походы с большой натяжкой можно назвать завоеваниями, поскольку, занимая новые территории, кельты не стремились подчинить себе местное население, а отчасти сливались с ним, отчасти предпочитали мирное сосуществование и, главное, никогда не имели никакого подобия государственного и политического центра.
Свою самобытность к началу Средневековья кельты сохранили лишь на Британских островах. Здесь обитало две группы кельтских племён – бритты в собственно Британии, и гэлы в Ирландии, а позднее и в Шотландии. Бритты подверглись определённому воздействию римской культуры, но всё же сохранили язык и многие обычаи. Гэлы остались вне границ Римской империи, и тревожили её набегами.
Пришедшие на острова в V – VI веках германские племена англов, саксов и ютов, частично истребили, а частично вытеснили бриттов. В распоряжении последних остались Уэльс, полуостров Корнуолл, на юге-западе Англии, и несколько островов. Кроме того, довольно большая группа бриттов переселилась на другую сторону Ла-Манша, в пределы бывшей римской провинции Арморика, которая с этого периода получила название Бретань. Что же до гэлов, то они меньше пострадали в результате германского вторжения, и даже наоборот сами активно наступали. Гэльское племя скоттов переселилось из Ирландии и Шотландию, где и заняло господствующее положение, оттеснив аборигенное племя пиктов. Само название Шотландия (англ. Scottland) происходит именно от скоттов.
Таким образом, к концу Средневековья кельтское население сохранилось в основном в Уэльсе (валлийцы), Корнуолле (корны), Ирландии и Бретани (бретонцы). Что до Шотландии, то там причудливо перемешались друг с другом бритты, гэлы, саксы и викинги. Кельтские традиции и язык сохранили лишь шотландские горцы (highlanders), в остальной части Шотландии повсеместно бытуют английский язык (в форме особого диалекта) и сходные с английскими обычаи. Мода на клетчатую ткань, мужские юбки – кильты (cilt), и игру на волынке распространилась позднее, под влиянием горцев, наиболее упорно отстаивавших свою независимость от англичан.
Современные потомки древних кельтов населяют лишь небольшую территорию на Британских островах (в Ирландии и Уэльсе) и полуостров Бретань, находящийся на северо-западе Франции. Ирландцы, шотландцы, валлийцы говорят в основном по-английски (а бретонцы – по-французски).

Технические достижения и прикладное искусство.
Кельты сыграли в Центральной Европе ту же роль что и греки в Средиземноморье. Они создали и повсеместно распространили свою культуру и свои технические достижения. Если начинать с обыденного, то кельты изобрели и внедрили новый тип упряжки лошадей, сохранившийся до наших дней, вращающийся жёрнов для помола муки, а также кольчугу. Они не изобрели, но привнесли во внутренние районы Европы технологию массового производства железа, гончарный круг, роликовый подшипник, длинный обоюдоострый меч, прочный большой щит с металлическим усилением в центре – умбоном. Германцы, например, на ранних этапах своей истории очень многое позаимствовали у кельтов, начиная с мечей и кончая погребальными обычаями, например традицией помещать в могилы сломанное или погнутое оружие. Кое-что у кельтов заимствовали даже римляне. Например ту же кольчугу, конструкцию седла, и военные штандарты в виде размещённых на древке металлических фигурок.
Весьма оригинальным было и прикладное искусство кельтов. Его один из исследователей, Пауль Якобсталь, сравнил с улыбкой Чеширского кота, персонажа из сказки Льюиса Кэрролла “Алиса в стране чудес”, который исчезал, а улыбка его оставалась. Подобное сравнение очень точно показывает своеобразие кельтской культуры, её склонность ускользать от понимания, иррационализм и способность объединять в едином несовместимое – например орнамент и портрет, геометрические фигуры и рисунки живых существ.
В этом плане особенно интересен кельтский орнамент. Вопреки всем правилам и нормам построения орнаментальных композиций он нерегулярен, несимметричен и ухитряется быть одновременно геометрическим и растительным. Да к тому же он может ещё и включать в себя вроде абстрактные, но при этом вполне узнаваемые изображения животных или людей. И несмотря на грубейшие нарушения академических норм, он очень красив и гармоничен.

Духовная культура.
В области духовной культуры кельты также добились многого. Они создали весьма богатый и очень своеобразный эпос. Кельтское происхождение, в частности, имеют средневековые европейские легенды о короле Артуре (имя которого, кстати говоря, происходит от кельтского слова arth – медведь) а также о Тристане и Изольде. Кельтские легенды, записанные средневековыми ирландскими и валлийскими монахами дошли до нас и произвели достаточно сильное влияние на современную литературу. В отличие от немецкого романтизма, во многом питавшегося германскими мифами и легендами, современные романтически ориентированные течения в англоязычной литературе (включая многочисленные произведения в жанре фэнтези) питаются сюжетами и персонажами именно из кельтской мифологии.
Эта цивилизация была не столько материальной, сколько духовной и опиралась прежде всего на развитую культуру, объединявшую племена, разбросанные на весьма обширных территориях. Археологи находят сходные изображения древних кельтских богов, одинаковые атрибуты культа (жезлы, котлы, фигурки животных), детали вооружения, украшенные одним и тем же традиционным орнаментом-плетенкой всюду, где когда-либо жили кельты. Эти многочисленные находки говорят о том, что у кельтских племен, несомненно, имелись общий развитый религиозный культ, опирающийся на единую мифологическую систему, космогонические представления (т.е. представления о происхождении мира) и сложный пантеон богов. Однако обо всем этом. Как ни странно, точно не известно ничего, почти ничего.… Не известно, например, как представляли себе кельты происхождение и устройство мира, нельзя сказать, как и откуда, по кельтским верованиям, появились люди, кто управляет их судьбами, и куда исчезают души умерших. Не дошли до наших дней и имена многих богов, которым они поклонялись; неизвестно, чему именно – природным стихиям, ремеслам, земледелию, войне или иным занятиям – покровительствовали эти боги.
Все, что сейчас называют верованиями древних кельтов, есть не что иное, как позднейшие реконструкции, тщательно проведенные на основе сопоставления археологических данных, античных источников и средневековых свидетельств, содержащихся в ирландских и валлийских эпических сказаниях. Материал этот очень обилен, разнообразен и отчасти действительно позволяет воссоздать многие элементы кельтской мифологии, однако главное – представления о происхождении и устройстве мира, учения о начале и конце мира и человека, то, что лежит в основе любой развитой религиозной системы, – по-прежнему остается для нас тайной.
Произошло это, вероятно, потому, что в самом кельтском обществе система мифологических и космогонических представлений не была доступна всем его членам, а являлась достоянием малочисленной привилегированной касты профессиональных жрецов, называвшихся друидами, которые оберегали мифологическую традицию от невежд. Жрецы хранили эти знания и передавали их лишь посвященным.
Функции друидов.
О друидах, их месте в кельтском обществе и основных функциях стало известно в первую очередь из античных источников, среди которых самым интересным и полным по праву считается шестая книга «Записок о Галльской войне» Юлия Цезаря, где содержится такое их описание: «Друиды принимают деятельное участие в делах богопочитания, наблюдают за правильностью общественных жертвоприношений, истолковывают все вопросы, относящиеся к религии; к ним же поступает много молодежи для обучения наукам, и вообще они пользуются у галлов большим почетом. Именно они ставят приговоры почти по всем спорным делам, общественным и частным; совершено ли преступление или убийство, идет ли тяжба о наследстве или о границах – решают те же друиды; они же назначают награды и наказания; и если кто – будет ли это частный человек или же целый народ – не подчинится их определению, то они отлучают виновного от жертвоприношений. Это у них самое тяжелое наказание. Кто таким образом отлучен, тот считается безбожником и преступником, все его сторонятся, избегают встреч и разговоров с ним, чтобы не нажить беды, точно от заразного; как бы он того не домогался, для него не производится суд; нет у него и права на какую бы то ни было должность. Во главе всех друидов стоит один, который пользуется среди них величайшим авторитетом. По его смерти ему насле­дует самый достойный, а если тако­вых несколько, то друиды решают дело голосованием, а иногда спор о первенстве разрешается даже оружи­ем. В определённое время года друи­ды собираются на заседания в освя­щённое место в стране карнутов, которая считается центром всей Гал­лии. Сюда отовсюду сходятся все тя­жущиеся и подчиняются их определе­ниям и приговорам. Их наука, как думают, возникла в Британии и отту­да перенесена в Галлию; и до сих пор, чтобы основательнее с нею познако­миться, они отправляются туда для её изучения.
Друиды обыкновенно не при­нимают участия в войне и не платят податей наравне с другими, они вооб­ще свободны от военной службы и от всех других повинностей. Вследствие таких преимуществ многие отчасти сами поступают к ним в науку, отчас­ти их посылают родители и родст­венники. Там, говорят, они учат на­изусть множество стихов, и поэтому некоторые остаются в школе друидов по двадцать лет. Они считают даже грехом записывать эти стихи, между тем как почти во всех других случаях, именно в общественных и частных записях, они пользуются греческим алфавитом. Мне кажется, такой поря­док у них заведён по двум причинам: друиды не желают, чтобы их учение делалось общедоступным и чтобы их воспитанники, слишком полагаясь на запись, обращали меньше внимания на укрепление памяти . Больше всего стараются друиды укрепить убеж­дение в бессмертии души: душа, по их учению, переходит по смерти одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость. Кроме того, они много говорят своим молодым ученикам о светилах и их движении, о величине мира и земли, о природе и о могуществе и власти бессмертных богов».
Необычайно высокое социаль­ное положение, которое занимали друиды в галльском обществе, нахо­дит подтверждение в ирландской саге «Похищение быка из Куальнге», где прямо говорится: «Geis don rig labad rena druidib» («Запрещено королю го­ворить прежде его друида»).
Почему же друиды пользовались столь высоким авторитетом и обла­дали такой властью? Можно предпо­ложить, что в глазах общества они яв­лялись единственными носителями высшего тайного знания, хранили ис­торическую традицию, умели вер­шить суд, обладали основами меди­цинских знаний, владели тайнами природы; иными словами — друиды были и историками, и юристами, и воспитателями, и врачами, и поэтами, и жрецами, т. е. выполняли все те функции, без которых не может суще­ствовать общество.
Медицинские знания друидов сводились, с одной стороны, к владе­нию особой техникой гипноза, имею­щей общие черты с шаманской, а с другой — к умению распознавать и использовать лекарственные расте­ния, точнее, те растения, которым приписывалась чудодейственная жи­вотворящая сила. Конечно, не обхо­дилось без магии, воплощавшейся в особом сложном ритуале, превращав­шем сбор лекарственных растений в некое магическое действо, к которо­му допускались лишь посвящённые. Вот как, например, описывал римский учёный Плиний Старший ритуал сре­зания священного растения омелы: «Для друидов, ибо именно так называ­ют галлы своих жрецов, нет ничего более священного, чем омела и то де­рево, на котором она произрастает, иными словами — дуб. Почтение их к этому дереву доходит до того, что свя­тилища свои устраивают они не ина­че как в дубовых рощах, а во время магических ритуалов имеют обыкно­вение держать в руке ветку этого де­рева. От имени дуба, как кажется, образуют они и имя своих жрецов. Они полагают, что всё, что произра­стает на этом дереве, ниспослано с неба и что это знак благоволения к дубу высшего божества. Подобные на­ходки довольно редки, но когда слу­чается им заметить что-либо подоб­ное, они с радостью отмечают эти растения и затем торжественно среза­ют их побеги. Происходит это обыч­но на шестой день луны, потому что они полагают, что именно луна управ­ляет месяцами и движением времени вообще, имея свой особый цикл, для­щийся тридцать лет. Шестой день они находят самым благоприятным для религиозной церемонии, так как именно в этот день луна уже доста­точно набрала свою силу, но ещё не достигла середины своего пути. Оме­лу они называют именем, которое в переводе означало бы „та, что вылечи­вает от всего”.
После того как торжественно принесена жертва и у подножия дере­ва оставлено для богов обильное угощение, приводят двух белых быков, рога которых связаны в этот день впервые. Одетый в белое платье жрец подходит к дереву и срезает побег омелы золотым серпом, затем он пря­чет его в особое белое покрывало из некрашеного полотна. Затем вновь приносятся жертвы и возносятся мо­литвы и просьбы к божеству, чтобы оно было милостиво к тем, кто при­носит ему эти дары. Они полагают, что омела, если приготовить из неё напиток, обладает силой приносить плодородие и помогает бесплодным животным принести потомство, она же может служить лекарством от всех ядов. Многие люди у них склонны придавать большое значение подоб­ным ничтожным вещам».
Религиозные представления.
Но какие же именно верования стояли за друидическим культом, какова была система религиозных взглядов кельтов и каким богам они поклонялись?
Ответить на эти вопросы не­просто, поскольку, с одной стороны, основные элементы друидической доктрины содержались в устных свя­щенных текстах, которые кельты за­учивали наизусть и которые поэтому ныне оказались навеки утраченны­ми. С другой стороны, доктрина дру­идов и верования древних галлов далеко не всегда совпадали друг с
другом. В связи с этим исследовате­ли, реконструируя одно, невольно воссоздают совсем иное.
Сопоставление археологиче­ских данных и свидетельств антич­ных и отчасти поздних островных памятников позволяет говорить о том, что одним из элементов друиди­ческого культа было почитание свя­щенных деревьев: дуба с растущей на нём омелой, тисса, берёзы, рябины, яблони и др. До сих пор во Франции и Испании есть населённые пункты, названия которых восходят к древ­ним обозначениям почитаемых кельтами деревьев: на этих местах в древности находились святилища или священные рощи.
Так же широко распространён был культ камней и скал. В некоторых странах до сих пор существуют со­хранившиеся с древних времён груды камней (в Ирландии они носили спе­циальное название «карн») и одиноч­ные или парные огромные валуны, поднятые над землёй, а также дольме­ны (древние погребальные соору­жения в виде большого каменного ящика, накрытого каменной плитой), менгиры (вертикально врытые в землю длинные камни) и кромлехи (культовые сооружения в виде круго­вых оград из огромных камней), ко­торые отмечали священное место. Интересно, что культ камней не был полностью вытеснен с приходом хри­стианства; более того, первые христи­анские монахи-отшельники часто строили свои кельи возле подобных сооружений, а позднее их даже нача­ли украшать крестами и встраивать в христианские храмы. Христианство не восстало против культа камней – точно так же, как не восстала против него в своё время и религия древних кельтов, перенявшая этот культ у ме­стного населения, жившего на терри­тории Галлии ещё до переселения туда кельтских племён. Как доказали археологи, дольмены, менгиры, кром­лехи и другие мегалитические (от греч. «мега» — «большой» и «литое» — «камень») сооружения были построе­ны ещё до заселения Галлии кельтами. До сих пор точно не известно, кем были эти «строители мегалитов», од­нако исследования показали, что их язык не был близок ни к одному из древних индоевропейских языков и их духовная культура также была весь­ма своеобразна.
Самые древние сохранившиеся на территории Европы сооруже­ния — Стоунхендж в Англии и Нью-Грейндж в Ирландии, насчитываю­щие несколько тысячелетий, — бы­ли созданы этими неизвестными «строителями мегалитов» и представ­ляют собой храмы Солнца и Луны. Вероятно, у этого доиндоевропей-ского населения Европы кельтские друиды переняли культ небесных светил, отмечаемый Цезарем. И, бо­лее того, эти древние культы могли послужить источником для возник­новения самого института друидиз­ма, не находящего прямых паралле­лей в других индоевропейских тра­дициях. Такое мнение высказывалось неоднократно, и, видимо, отчасти это действительно так. Цезарь гово­рил, что сам этот культ возник где-то в Британии; на это же указывают и ирландские саги, в которых часто упоминаются школы тайного знания, находящиеся в Альбане (современ­ная Шотландия). Как можно предпо­ложить, почитание сил природы и небесных светил (без их олицетворе­ния, характерного, например, для верований древних греков) в соче­тании со строгим иерархическим жреческим институтом, с одной сто­роны, и ритуализованными челове­ческими жертвоприношениями — с другой, было перенято у местного населения кельтскими племенами уже после того, как они обоснова­лись в Галлии.
Представления о душе.
Особо сле­дует отметить такую черту друидиче­ской доктрины, как вера в бессмертие и переселение душ, описанная в произ­ведениях Цезаря, Страбона и многих других античных авторов. Своё сущест­вование душа, согласно верованиям кельтов, продолжает не в ином мире, а на этой же земле, переселившись в иное тело. Диодор Сицилийский счи­тал, что учение это галльские друиды переняли у древнегреческого филосо­фа Пифагора: «У них распространено мнение Пифагора, по которому души людей бессмертны и в течение опреде­лённого количества лет опять живут, проникая в другие тела».
В отождествлении друидической веры в переселение душ — метемпси­хоза — с пифагорейской доктриной Диодор был не одинок. Так, римский историк IV в. Аммиан Марцеллин ещё теснее связывал Пифагора с галльски­ми друидами, утверждая: «Среди них друиды, более возвышенные в своих концепциях, связанные товарищески­ми союзами, как устанавливает авто­ритет Пифагора, были облечены изы­сканиями относительно вещей таин­ственных и возвышенных и, презирая свойственное человеку, провозглаша­ли души бессмертными». Да и антич­ный автор Валерий Максим ещё в на­чале новой эры, в целом отзываясь до­вольно презрительно о верованиях галлов, также признавал их сходство с учением Пифагора: «Рассказывают, что они одалживают друг другу сум­мы, которые будут выплачены в дру­гом мире, настолько они убеждены, что души людей бессмертны. Я бы на­звал их безумными, если бы эти оде­тые в штаны варвары не верили в то же самое, во что верил грек Пифагор».
Но как могло учение Пифагора проникнуть в Галлию? На этот вопрос дали ответ уже сами античные авто­ры, сложив для этого целую легенду.
«Друиды у кельтов в высшей степени склоняются к пифагорейской филосо­фии, — писал александрийский исто­рик Ипполит, — при том, что виновни­ком такого образа мыслей у них явил­ся Замолксис, раб Пифагора, фракиец по рождению, который после смерти Пифагора, придя туда, стал основате­лем у них такой философии». Намёк на это содержится и у «отца истории» — древнегреческого учёного Геродота.
Но в чём же сходство и в чём раз­личие учения друидов о бессмертии души и пифагорейской доктрины о метемпсихозе? Сходство в главном — друиды верили в то, что душа не по­гибает вместе со смертью тела, а мо­жет пережить несколько последую­щих перерождений. Так по крайней мере следует из античных и отчасти средневековых ирландских свиде­тельств. Однако практически нигде применительно к кельтской традиции не говорится о том, что цепь последо­вательных существований была сред­ством религиозного или этического очищения; нигде не упоминается о моральном воздаянии и об оконча­тельном высвобождении души как о высшей цели её перерождений, что было чрезвычайно важно и для Пифа­гора, и для древних индийцев.
Обращает на себя внимание и другое. Вера в переселение душ не предполагает наличия развитых пред­ставлений о загробном мире, тогда как у кельтов они, безусловно, суще­ствовали. «Похороны у галлов сравни­тельно с их образом жизни велико­лепны и связаны с большими расхо­дами. Всё, что, по их мнению, было мило покойнику при жизни, они бро­сают в огонь, даже и животных; и ещё незадолго до нашего времени по со­блюдении всех похоронных обрядов сжигались вместе с покойником его рабы и клиенты, если он их действи­тельно любил», — писал Юлий Цезарь о погребальном обряде у галлов. Дио­дор Сицилийский отмечал, что во время похорон родственников галлы имели обыкновение бросать в огонь таблички с надписями — письмами умершим ранее — и верили, что пись­ма эти будут переданы и прочитаны. Таким образом, можно заклю­чить, что друиды не перенимали и не проповедовали учения Пифагора во всём его объёме, а легенда о Замолксисе — лишь вымысел. Отме­чаемая античными авторами вера в переселение душ не со­стояла в представлении о том, что жизнь души после физи­ческой смерти одного тела продолжается в другом теле (человека или животного). Друиды полагали скорее, что душа, пережив земное бытие, оказывается в дру­гом, лучшем мире, где-то на дальних островах, в недрах холмов или на дне озера.
Кроме упоминаний у ан­тичных авторов примеры кельт­ского «метемпсихоза» содержатся в отдельных поздних островных текстах. Так, в «Книге захватов Ирлан­дии», повествующей об истории заселе­ния острова, говорится, что свидетелем всех описываемых событий был некий Туан Мак Кайрелл, который прожил 12 веков в разных обличьях (кабана, лосо­ся, быка, птицы и др.) и таким образом смог увидеть смену племён, заселявших Ирландию, и рассказать об этом. Сход­ным образом говорил о себе и валлий­ский бард VI в. Талиесин в поэме «Кат Годцеу» («Битва деревьев»):
И снова преображённый,
Был я голубым лососем,
Был я собакой, оленем,
Косулей на склонах горных;
Был я бревном и лопатой,
Сверлом в прокопчённой кузне,
И целых полтора года
Был я петухом рябым,
Охотно топтавшим кур.
Но говорится ли здесь о переселении души? Скорее всего упомянутые про-
изведения свидетельствуют о вере в способность души и тела одновре­менно менять свой облик, превраща­ясь в другое существо (как правило — в животное) и тем самым продлевая своё земное бытие. В то же время кельтская вера в переселение душ находит свои параллели в представ­лениях о вторичных инкарнациях (воплощениях) души умершего в жи­вотном или другом человеке, обыч­но — ребёнке, родившемся в этой се­мье. Подобные верования широко распространены среди народов Аф­рики и Австралии.
Таким образом, собственно ре­лигиозная доктрина галльских друи­дов не содержит черт особенной ис­ключительности и находит параллели в языческих верованиях других наро­дов. То же можно сказать и о богах, которых прославляли друиды и кото­рым галлы возводили памятники, бла­годаря чему можно узнать их имена и представить себе их облик.
Литература.
1. Льюис Г., Педерсен Х., Краткая сравнительная грамматика кельтских языков, пер. с англ., М., 1954;
2. Филин Я., Кельтская цивилизация и ее наследие, пер. с чеш., Прага 1961;
3. Moreau J., Die Welt der Kelten, [2 Aufl.], Stuttg., 1958;
4. Pedersen Н., Vergleichende Grammatik der keltischen Sprachen, Bd 1—2, Gott., 1909—13: Thurneysen R., A grammar of old Irish, Dublin, 1946.
5. Powel T. G. E., The Celts, revised ed., N. Y., 1960;