“Слово о полку Игореве” (время создания – 1185-1188 г. г . ) – великая
патриотическая поэма Древней Руси, скорбный зов гениального поэта к
единству русского народа в дни вражеских нашествий, непревзойденной красоты
и мощи произведение последней четверти XII века – не имеет себе равных в
средневековой поэзии Запада.
Тут и рассуждения о стиле повествования – даже с показом примерных
образцов; тут и речи князей и причетания женщин; тут и картины природы, от
степи до горных кряжей и перевалов, от земли до неба; тут боевые схватки и
пророческие сны, воспоминания о великом и невозвратимом прошлом и сожаление
о недостатках современности. И все это проникнуто одной идеей – любовью к
Русской земле и заботой о ее благополучии.
Невозможно здесь перечислить имена замечательных и даже великих людей,
которых обаяло, пленило “Слово о полку Игореве”! Здесь представлены люди
самых разнообразных творческих призваний, наиразличнейших областей высшего
духовного творчества. Достаточно будет назвать хотя бы эти имена: Пушкин,
Карл Маркс, Гоголь, Бородин, Васнецов…
Необозримо количество трудов, посвященных “Слову о полку Игореве”. Ему
посвящаются международные съезды. Множатся переводы на многие иностранные,
а также и на современный русский язык. Не будет отнюдь преувеличением
сказать, что “Слово о полку Игореве” – это святыня народная.
ВОЗРОЖДЕНИЕ РУССКОЙ КУЛЬТУРЫя
Впервые после многовекового забвения о существовании древнерусской
поэмы “Слово о полку Игореве” напомнил Н.М. Карамзин в журнале французских
эмигрантов “Spectateur du Nord”, издававшемся в Гамбурге.
Тогда, в 1797 году, Россия только что вернула свои древние земли,
отвоеванные у Турции, Польши и крымских татар. Предстояла длительная борьба
с начинающейся французской агрессией. Для этого фельдмаршал А.В. Суворов
готовился к далеким походам в итальянские Альпы.
В среде дворян “золотого века” предпочитали говорить по-французски.
Родной русский язык хоть и оставался официальным государственным языком, но
в общении превращался в язык дворовой челяди, крепостных крестьян и
замуштрованных солдат. В России действовал церковный запрет называть детей
исконно русскими именами. Такими как Святослав, Ярослав, Мстислав, Всеволод
или Олег, обладающими колоссальной энергетикой творчества и созидания!
Новорожденным россиянам в то время давались исключительно библейские имена.
Возрожденные к жизни памятники древней русской культуры
способствовали духовному подъему всех сословий, росту национального
самосознания и могущества государства. Поэма, созданная в XII веке, сразу
заняла достойное место среди шедевров мировой культуры, оттеснив на второй
план немало произведений европейской литературы из модного чтива тогдашних
книголюбов. Высочайшая поэтическая проба “Слова…” подняла престиж
русского языка у франкоязычных русских, сделалась предметом пристального
изучения национальными писателями и поэтами, крупными исследователями,
среди которых мы находим немало имен передовых людей России.
Идеи возрождения народных традиций в культуре, в музыке и литературе,
неразрывно связанные с идеями народного просвещения и отмены крепостного
права, были продиктованы жизнью не только под влиянием военных побед или
необходимостью экономических реформ. Россия вдруг вынесла из монастырских
древлехранилищ на свет божий свое едва сохранившееся наследие в забытых
летописях, житиях, хождениях и словах, которым в забытую старину
восхищались предки. Неожиданно для самих себя благородная и “подлая” (как
называли крепостных) части населения страны вдруг поняли, что имеют общую
древнейшую историю и самобытную культуру.
БЕЗЫМЕННЫЙ АВТОР…?
Девятый век неизвестный поэт призывает своих современников, русских
князей, отказаться от тщеславных устремлений, объединиться для защиты
Родины. Поколение за поколением, вчитываясь в трагические строки, хорошо
понимали их смысл. Восемьсот пятнадцать лет на Руси восхищаются «Словом»,
ни разу при этом не называя имени поэта! Справедливо ли?
Надежда угадать среди сохранившегося в летописях весьма небольшого
количества имен автора «Слова о полку Игореве» не покидает энтузиастов. Его
искали на площадях древнерусских городов, в тиши монастырских келий, в
княжеских и боярских теремах; он оказывался то княжеским дружинником, то
скоморохом, то птицеловом, монахом, профессиональным певцом, ученым греком,
заезжим скальдом, тысяцким, крещеным половцем, боярином, самим князем
Игорем и даже Ярославной!
Историки полагали его причастным к летописанию; филологи указывали на
его высокую образованность и приводили устрашающий по величине список книг,
из которых он якобы черпал свои образы и свое вдохновение. Правда, именно
филологи оказывались более осторожными и, воссоздавая образ автора «Слова»
на основании его поэтики, отказывались от попыток определить его имя.
Но не праздное занятие – попытаться отыскать во мгле веков гениального
певца, сложившего эту песнь, гордость всей мировой поэзии. За двести лет со
дня нахождения «Слова» среди полусгнивших фолиантов в Спасо-Ярославском
монастыре исследователи не сошлись во мнении, кого считать автором поэмы.
Этот спор мог бы продлиться еще сотни лет. Но наконец собраны и
систематизированы неопровержимые факты, чтобы упразднить обычное приложение
к “Слову о полку” – “безыменный автор”…
17 ОКТЯБРЯ 1150 г….
В один из дней золотой осени 1150 года в городе Галиче княгиня Ольга
Юрьевна родила мальчика. Взволнованный отец князь Яровлав и дед младенца
долго спорили, какое дать ему имя. К полудню решили назвать княжича
языческим славянским именем Владимир.
Утром следующего дня родители ожидали подтверждения своим надеждам
на счастливое будущее младенца из уст придворных мудрецов и заезжих
звездочетов.
Но увы, они были потрясены услышанным, поскольку пророчесва сулили
множества трудностей и невзгод их сыну. Самым мрачным стало предсказание
волхва из далекого северного селения на озере Лача.
. Выросший из сегодняшнего малыша мужчина— обратился синеглазый Даниил к собравшимся, —будет стремиться совершить нечто героическое. К этому его будет призывать память о великих предках. Но противодействовать будет та же память о низменных делах тех же самых предков. Поэтому вслед за героическими делами в его дом будут приходить несчастия, унося жизни близких ему людей. Даже после его смерти лучшие друзья вынуждены будут казнить одного из его любимцев во дворе княжеского замка. Изменится обстановка на Руси, и большая часть потомков, не понимая его трудов, начнет проклинать его имя. Другие вынуждены будут молчать, чтобы не потерять оставшуюся о нем память! Только спустя тысячелетие со дня рождения его имя вновь станут произносить на Руси с благоговением и почитанием…
ЖИЗНЬ АВТОРА И ИСТОРИЯ – НЕРАЗДЕЛИМЫ
“Усобица довела князей
до губительной низости.
Вон уже обращается
брат к брату:
“Это мое , а то мое же.”
И начали князья
про малое
“это великое” молвить,
а сами на себя
крамолу ковать.”
Во второй половине XII века на Руси буйствовал эгоцентризм удельных
князей. Едва ли не каждый состоятельный провинциальный властелин считал
своим долгом закончить жизнь в великокняжеском тереме в Киеве. Судите сами,
если за всю историю киевского княжества от легендарного Аскольда до Батыева
погрома, за 270 лет в городе сменилось около сорока князей, то за пятьдесят
лет, с 1150 по 1200 год, Киев переходил «из рук в руки» 20 раз! Лишь при
князе Святославе Всеволодовиче, правившем в Киеве с 1176-го по 1194 год, в
городе и во всей Руси восстановилось относительное спокойствие. В «Слове»
«…Святослав грозный великий киевский будто грозою прибил своими сильными
полками и стальными мечами, наступив на землю Половецкую, притоптав холмы и
овраги, возмутив реки и озера, иссушив потоки и болота». Тридцатого июля
1184 года объединенное русское войско, возглавляемое Святославом
Всеволодовичем, разгромило половцев, забрав в плен 7000 воинов с 417
ханами. Такой победе радовались не только на Руси, но и немцы, и
венецианцы, и греки, и чехи пели славу Святославу.
Западня
Желая закрепить успех, участники победного похода договорились летом
1185 года вновь выступить совместными силами во главе со Святославом.
Возможно, Святославу донесли о том, как уклонявшийся от совместных действий
в 1184 году князь Игорь Новгород-Северский тайно готовится весной пойти на
половцев, перехватить добычу. Опытный стратег и политик Святослав Киевский
решил проучить Игоря. По его совету Ярослав Всеволодович Черниговский, брат
Святослава, дал в помощь Игорю своих союзников всадников-ковуев с тем,
чтобы они оставили его дружину в самый разгар сражения. К половцам был
отправлен черниговский воевода Ольстин Алексич с предупреждением.
Сам Святослав прибыл в городок Карачев по соседству с владениями
северских князей и спокойно ждал своих гонцов с вестями о результатах
обреченного похода. В случае гибели Игоря с сыном, братом и племянником
четыре города с четырьмя опустевшими княжествами автоматически переходили
во владение сыновьям киевского и черниговского князей на правах родового
домена. Игорь шел в западню. На его счастье в Половецкой земле, также как и
на Руси, свирепствовала междоусобица. Один из влиятельнейших полководцев
хан Кончак был его давним приятелем: дочь Кончака задолго до похода Игоря
была обручена с его сыном Владимиром.
Интрига Святославу почти удалась. Князья не погибли в бою, но попали
в плен израненными. Половцы затребовали огромную сумму с условием выкупа
вначале простых воинов, затем сотских и воевод, а затем уже князей. Такой
суммы женам князей-пленников было не собрать, да и разъяренные соседи
помогать не желали.
Вероятно, заговорщики надеялись на скорую расправу половцев с
узниками, но для защиты обезглавленных русских земель Святослав отправил в
помощь Владимиру Галицкому своего сына Олега.
Первым нарушил планы киевского князя хан Кончак. Он выкупил у
сородичей Игоря с сыном. При создавшейся угрозе расправы он предоставил
Игорю возможность бежать. Даже направленная вслед за беглецами погоня
больше выполняла функции охраны и скорее всего никакой угрозы со стороны
Кончака не представляла.
После победы над Игоревым войском Кончак не ринулся на его владения,
а сознательно отвел беду от опустевших городов, штурмуя стены города, в
котором княжил соперник Игоря, оказавшийся еще одной жертвой
нерасторопности и лукавости великих князей.
Набат
Своим выходом в степь Игорь бесспорно настроил против себя
большинство князей. Он обрек себя и своих единомышленников на гибель, а их
семьи на лишение имений и на обездоленную жизнь. Родственники Игоря хорошо
помнили страдания его сестры после смерти мужа Владимира Дорогобужского. На
второй день она была выгнана из города с гробом и более двадцати дней зимой
пыталась найти на Руси город, в котором ей разрешили бы похоронить мужа.
Некому было взять под уздцы лошадь с санями и княжеский стяг в руки, как
того требовал древний обычай!
Обо всем этом передумал поэт, оказавшийся на ступенях лестницы
восточной башни замка в Путивле, где каждое утро в ожидании мужа, причитая,
рыдала его сестра Ярославна. Плач Ярославны и нависшая над семьей угроза
трагедии создали тот порыв души, который поэт воплотил в поэму «Слово о
полку Игореве». Перемешав нежность и дерзость, элитарную и былинную поэзию,
свет и тьму, виновность и беззащитность, этот гениальный человек
мобилизовал смысл сюжета на защиту чести своей сестры и ее мужа. Фабула
поэмы, выбранная для защиты любимой сестры, легко приобрела размах призыва:
«Загородите полю ворота своими острыми стрелами за землю русскую, за раны
Игоревы». При этом обвинения достались не Игорю, а всем без исключения
русским князьям:
«Ярослава все внуки и Всеслава!
Уже приспустите стяги свои,
вонзите свои мечи поверженные.
Уже ведь выскочили из славы предков.
Вы ведь своими крамолами
начали наводить поганых
На землю Русскую, на наследие Всеслава.
Коварством ведь вызываете
Насилие от земли Половецкой!»
Древняя летопись сообщает, что Владимир Ярославич Галицкий прибыл в
Путивль как раз перед походом князя Игоря к Дону. По причине слабого зрения
Владимир Галицкий был обречен на устранение от государственных дел и
военных походов. Этим и объясняется, почему Владимир Ярославич не
участвовал в походе князя Игоря в 1185 году, а находился в Путивле на
городской стене, где вместе с Ярославной ожидал вестей из степи. Мы знаем,
что автор «Слова» осуждал нечестный поход своего зятя, но едва ли из-за
этого он не пошел бы с человеком, которому многим был обязан.
Его несомненное участие в борьбе с нахлынувшими на семью сестры
несчастиями — серьезный аргумент в пользу предполагаемого авторства поэмы.
Присутствие князя Владимира не позволило Олегу Святославичу прибрать к
рукам владения Игоря. Владимир Ярославич руководил обороной Путивля от
нападения хана Гзы. В дни обороны поэт-воин брался то за меч, то за перо.
Вернувшийся из плена Игорь в сопровождении Владимира отправляется за
помощью в Киев. Там на панихиде по жертвам своего бесславного похода, в
церкви святой богородицы Пирогощей, Игорь признает свою вину, покается
перед Русью, перед воинами, оставшимися в плену. Чтобы собрать огромный
выкуп, надо было как-то уговорить князей раскошелиться.
Великая Песнь
Первые строфы “Слова о полку Игореве” сразу вызвали бурю восторга.
Под сводами княжеского златоверхого дворца к концу трапезы витал лишь один
вопрос, как объединить Русь? Решили переженить своих малолетних отпрысков,
породниться, укрепить родственные связи. Получилось так, что за три года
надо было готовиться к пяти свадьбам подряд. Собирая деньги на свадьбы,
князья собирали необходимую сумму и постепенно выкупали русских воинов из
неволи.
Естественно, самым желанным гостем на всех свадьбах с 1186-го по 1188
год был Владимир Ярославич Галицкий. Всем хотелось услышать его Слово.
Некоторые части приходилось повторять по нескольку раз под одобрительные
возгласы. Особенно часто просили «Золотое слово Святослава» и «Плач
Ярославны». Отцы и матери плакали…
Поэт не мог не обратить внимание на гостей, среди которых больше было
совсем юных князей. Самим женихам и невестам недавно исполнилось от восьми
до шестнадцати лет. Юным предстояла нелегкая жизнь. Половина весело
пляшущих и поющих мальчишек, будущих князей, погибнут в схватке с татарами
на реке Калке в 1223 году. Им в первую очередь предназначалось Слово.
С осени 1187 года Владимир Ярославич становится великим князем
Галицким. С той поры появляется в поэме вставка или небольшое изменение,
указывающее на неназванное, но сразу узнаваемое имя автора, читающего свое
произведение:
«Начнем же, братья, повесть эту
От старого Владимира до нынешнего…»
В первом варианте поэмы он называл свое имя рядом с именем былинника
Бояна:
«Говорили Боян и Ходына,
Святослава песнотворцы,
Старого времени Ярослава,
Олега-князя любимцы: «Тяжко тебе, голова, без плеч,
зло тебе, тело, без головы»,-
Русской земле без Игоря».
Похоже, Ходыной он называл себя сам или так прозвали его за долгие
скитания по Руси после многочисленных раздоров с отцом.
Летопись Ходыны
Хроники, рассказывающие о второй половине жизни Владимира Ярославича,
можно озаглавить как летопись изгнанника. Трижды Ярослав Осмомысл выгонял
сына из дома. Четвертый раз его выжили из Галича бояре. Пятый побег в своей
жизни он совершил из замка, куда заточил его обманом венгерский король.
И хотя герой горьких повестей каждый раз возвращался из побега с
почетом, чувствуется, что счастливый финал не радовал ни его, ни того, кто
ждал его дома.
Он много лет провел в изгнании, исколесив Венгрию, Словакию, Чехию,
Польшу и Германию. Вполне допустимо, что он изъездил Грецию, как и Русь,
вдоль и поперек. Пока Игорь и его воины находились в плену, все хотели
слушать поэму о нем, звучащую как набат. Затем, когда герои поэмы вернулись
из плена, “Слово” переместилось на свадебные застолья, превратилось из
набата в свадебную песнь. После возвращения поэта из венгерского плена
“Слово” последний раз могло прозвучать на свадьбе дочери Игоря, а после
свадьбы надолго исчезло из обихода празднеств и торжеств княжеской Руси.
Жизнь Владимира Галицкого угасала от хронического отравления
алкоголем, которым усердно спаивали его и искренние друзья, и враги. Он
скончался при таких же загадочных обстоятельствах, при каких умирали его
предки, особенно почитавшие имя Владимир.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Несколько раз в течении 9 веков «Слово…» то исчезало на много
десятилетий то вновь возвращалось из забвения, с новой силой поражая
красотой и величием.
У потомков, услышавших поэму после монгольского вторжения, она могла
вызвать только озлобленность и неприятие. Лишь после победы на Куликовом
поле брянский боярин Софоний, перелистав события и героев «Слова», посвятит
победе Дмитрия Донского над Мамаем поэму, названную Задонщиной.
Во второй раз она случайно будет найдена в монастырской библиотеке
перед войной с французами, которую начнет Суворов, а закончит Кутузов в
1813 году. Все лучшие поэты посвятят героям “Слова” сотни замечательных
стихов и поэм.
Золотое “Слово” Руси нельзя забывать и сегодня.
А ведь 17 октября 2000 года исполняется 850 лет со дня рождения
Владимира Галицкого — автора поэмы «Слово о полку Игореве».