Введение
Человек сампо себе интересен и даже, можно сказать, является высшей ценностью, давно сталообщим местом для философов, писателей, историков и вообще всех, ктоинтересуется изучением роли людей в совершившихся или совершающихся событиях ипроцессах. Наверное, это так, но на бытовом уровне данное утверждениесправедливо, когда дело касается родных, друзей, соседей, сослуживцев илигероев сугубо литературных, то есть выдуманных авторами произведений. Однако,когда речь заходит о документальных биографиях властителей, полководцев,ученых, деятелей искусства или лидеров общественных движений, выясняется однонемаловажное обстоятельство.
Оказывается,что человек сам по себе (то есть переживания, и движения его души, раздумья,семейная жизнь и т. п.) не так уж и интересны. Он значим для них тем, чтооткрыл, преобразовал, завоевал, написал и, может быть, самое главное тем, чемон расплатился с Судьбой за свои великие дела или, чем Судьба наградила его заних. Говоря иначе, он интересен, с одной стороны, благодаря конкретнымобстоятельствам места и времени, в которых жил, при условии, что этиобстоятельства важны и значимы для других поколений; с другой стороны, онвызывает интерес своими личными потерями или приобретениями, являющимисяобязательными спутницами человека, отмеченного историей.
Когда авторизвестной триады: православие, самодержавие, народность, давшей начало теории«официальной народности» или «казенного патриотизма», С. С. Уваров писал:«Трудно родиться на троне и быть оного достойным»,— он отнюдь не имел в виду,что достойные трона люди должны рождаться не в царских семьях. Умныйконсерватор подразумевал, что рождение «на троне» ставит ребенка в тяжелейшиеусловия, вызванные исключительностью положения наследника, званием будущеговождя нации, традиционным обожанием окружающих, ролью непогрешимого судьи,которая свойственна Провидению, но непереносима для нормального человека.Ожидания подданных настолько велики, что соответствовать, им простому смертномувряд ли дано даже в теории. Впрочем, это касается всех монархов без исключения,что же до Александра II…
СмертьАлександра II оказалась явлением уникальным. Он был не первым и не последнимроссийским самодержцем, умерщвленным своими подданными. Однако в 1881 годумонарх впервые стал жертвой не дворцового переворота, не династических интриг,а столкновения власти и общества. Причем жертвой этого столкновения сделался несамодур на престоле, а император, заслуживший от своих политических противниковвысокий титул «Освободителя», император, пытавшийся, так или иначе, вывестисвою страну на дорогу более быстрого прогресса, разрушивший варварскуюкрепостническую систему и нарушивший безгласие общества.
Цель работы:
1) раскрыть втеме контрольной работы сведения о жизненном пути Александра II;
2) раскрытьличные качества, жизненные принципы, идеалы, мотивы Александра II;
3) оценитьроль личности в результатах управления страной.
Анализ источников:
В ходе написанияконтрольной работы я использовала книгу Ляшенко Л.М. «Александр II, или историятрех одиночеств». Историко-биографическая книга Л. М. Ляшенко является одним изпервых в мировой литературе исследованием, где сделана попытка всестороннегоописания жизни человека, занимающего исключительное место в ряду российскихсамодержцев. Личность Александра II, заслоненная грандиозностью его реформ,прежде всего отменой крепостного права, предстает во всей полноте человеческихчерт, бытовых поступков и государственных деяний. Наряду с противоречивойнатурой Царя-Освободителя, монаршее одиночество которого было разорвано бомбаминародовольцев, в книге выведены образы его возлюбленных и жен, дается галереяживых портретов людей императорского окружения, осмысляется сама природаверховной власти. Драма жизни, слава и бесславие Александра II показаны нашироком историческом фоне, раскрыты на разнообразных мемуарных и архивныхматериалах. Также мною была использована книга Черновой М.Н. «Личность в истории.Россия — век XIX». Книга — олюдях, чьи судьбы оказались неразрывно связанными с судьбой нашего отечества.Биографические очерки, тщательно отобранные документы, широкий спектр различныхвзглядов и суждений позволяют погрузиться в мир российской истории XIX века,оценить события прошлых лет с точки зрения их очевидцев и позиций современныхнаучных подходов.
Не будемпытаться «объять необъятное» и стараться ответить на все вопросы. Судьба, можетбыть, станет лучшим и наиболее беспристрастным арбитром в тех спорах, которыедо сих пор вызывает личность Александра II.
1. Жизненный путьАлександра II
1.1 Детство
Великий князьАлександр Николаевич родился 17 апреля 1818 года в Москве, в доме митрополитаПлатона при Чудовом монастыре в Кремле. Отцом Александра был третий сынимператора Павла I великий князь Николай Павлович, матерью — дочь прусскогокороля Фридриха III принцесса Шарлотта, ставшая после православного крещения,необходимого для свадьбы с Николаем Павловичем, Александрой Федоровной.
ОтношениеНиколая Павловича к своему сыну было довольно строгим, если не сказатьспартанским. По свидетельству одного очевидца: «Государь бывал, строг к своемунаследнику, скажу даже, в некоторых случаях немилосерд… что могло остаться впамяти сына в виде болезненных ощущений, которые вызываемы были резкимизамечаниями, запрещениями выражать мнение молокососу, как он его называл…Никогда не забуду горьких слез цесаревича после прочтения ему официальнойбумаги… в которой ему было сообщено высочайшее повеление… чтобы он никогдане утруждал себя ходатайством по прошениям, на имя цесаревича поступающим.Графиня М. М. Медем вспоминала: «В 1821 году после нашего выпуска из Екатерининскогоинститута отец повез меня… представить великой княгине Александре Федоровне.После нескольких приветствий великий князь Николай Павлович… объявил, чтожелает похвастаться своим сыном, и, несмотря на протест великой княгини, ввелвсех… в спальню сына, отодвинул ширму, разбудил спящего ребенка и вынул егоиз кроватки, утверждая при этом, что солдат должен быть готов во всякое время.Потом, поставив сына на пол, стал рядом с ним на колени, взял огромный барабани под звуки выбиваемого им марша заставил сына маршировать»[1].Он требовал от детей полной покорности, корил их за малейшую провинность, тоесть, желая того или нет, ежеминутно подавлял их личность. Некоторые авторыутверждают, что Николай I не очень любил старшего сына и даже будто быподумывал об устранении его от престола1.
МатьАлександра Николаевича, Александра Федоровна, была женщиной приветливой иприятной во многих отношениях. Образованная и одаренная большим художественнымвкусом, она всю жизнь была склонна к меланхолии и мечтательности, прерываемымипериодами бурной, но несколько непонятной активности. Мать была для наследника престола,безусловно, понятнее и ближе, чем отец. Видимо, поэтому его память навсегдасохранила предрождественские праздники, устраиваемые в Зимнем дворце.
В отцовскойсемье Александр Николаевич был постоянно одинок и несчастен. Он очень любилмать и сестер и с удовольствием проводил с ними свободные часы. Однако вряд липриходится спорить с тем, что особое положение наследника престола, заметнаяразница в возрасте, а иногда и в уровне образования сказывались в егоотношениях с родными.
1.2 Юность
Привычкапервенствовать во всем и над всеми развила в нем обидчивость, ревность к чужимуспехам, и в отличие от отца он не очень умел выслушивать справедливые упрекиили здравое несогласие со своей точкой зрения даже в разговорах наедине.
Повышеннаячувственность, необходимость ощущения постоянной влюбленности были, видимо,одной из отличительных черт психологического облика всех Романовых.
АлександрНиколаевич уже в пятнадцатилетнем возрасте увлеченно флиртовал с фрейлинойматери Натальей Бороздиной. Первая юношеская влюбленность наследника престолане осталась тайной для окружающих, да он и не считал нужным особенно скрыватьее, не видя в своих чувствах никакого криминала. Мы не знаем, что говорилНиколай Павлович сыну, но реакция родителей на пока что невинное увлечениевеликого князя оказалась быстрой и решительной. Бороздина была немедленноудалена из дворца и вместе со спешно появившимся у нее мужем-дипломатомнезамедлительно оказалась в Англии.
Ввосемнадцать лет Александр Николаевич стал предметом горячего обожания СофьиДавыдовой, дальней родственницы известного поэта-гусара Дениса Давыдова. Однаиз чувствительных современниц, посвященная в сердечную тайну девушки, писала вдухе то ли вышедшего уже из моды сентиментализма, то ли модного еще романтизма:«Она любила наследника так же свято и бескорыстно, как любила Бога, и, когда онуезжал в свое путешествие по Европе, будто предчувствовала, что эта разлукабудет вечной. Она простилась с ним, как прощаются в предсмертной агонии,благословляя его на новую жизнь…»[2] Чувство Давыдовой кцесаревичу было чисто платоническим.
В двадцатьлет наследник престола впервые влюбился самым серьезным образом. Предметом егострасти стала опять-таки фрейлина императрицы Александры Федоровны некая ОльгаКалиновская. Когда придворные заметили симпатию красивой девушки и АлександраНиколаевича друг к другу, то немедленно доложили об этом императрице. Любовьнаследника к Калиновской оказалась для царской семьи еще более неприемлемой,чем флирт с Бороздиной. Ольга была не только «простой смертной», то есть в нейне текло ни капли королевской крови, но еще и являлась католичкой— сочетаниедля Зимнего дворца сколь знакомое (великий князь Константин Павлович, братНиколая I, был женат на польской графине Лович), столь и скандальное. Этаистория заставила императорскую чету поволноваться и оставила след в перепискесупругов. В одном из писем жене Николай I передает ей свой разговор с X. А.Ливеном: «Мы говорили про Сашу. Надо ему иметь больше силы характера, иначе онпогибнет… Слишком он влюбчивый и слабовольный и легко попадает под влияние.Надо его непременно удалить из Петербурга…» Скандал в благородном семейственабирал силу, пока, наконец, не было решено всерьез и надолго разлучитьвлюбленных и поспешить с поисками подходящей партии для наследника престола. Сэтой целью Александр Николаевич был отправлен за границу, тем более что такоепутешествие соответствовало плану его обучения.
1.3 Семья
В Дармштадтенаследник российского престола познакомился с пятнадцатилетней Марией,носившей, как и положено германской принцессе, пышный шлейф имен:Максимилиана-Вильгельмина-Августа-София-Мария. Вряд ли между молодыми людьмитотчас вспыхнуло чувство шекспировского или шиллеровского накала. Страдающемуот насильственной разлуки с Калиновской Александру Николаевичу казалось, какэто часто бывает в юности, что все потеряно, единственная, настоящая любовьразбилась о непонимание окружающих, о подножие престола. Можно предположить,что именно с такими ощущениями он, помня о долге монарха, написал отцу письмо,в котором говорил о возможности своего брака с симпатичной дармштадтскойпринцессой.
16 апреля1841 года Александр Николаевич и Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария Гессенскаясочетались законным браком. Она была нежно привязана к мужу и детям, пыталасьдобросовестно исполнять обязанности, налагавшиеся на нее, но, как это частобывает, чрезмерные усилия лишь подчеркивали отсутствие у нее столь необходимойгосударственному деятелю естественности. Еще до восшествия вместе с мужем напрестол у Марии Александровны начала развиваться тяжелая болезнь (туберкулез),спровоцированная промозглым петербургским климатом и частыми родами. В 1860году, когда она родила последнего ребенка, ей исполнилось 36 лет, и болезнь ужени для кого не составляла секрета. Им пришлось пережить вместе немало тяжелыхминут, даже потрясений (так, в 1849 году умер первый ребенок Александра иМарии, дочь Александра), но испытания до поры только сближали великокняжескуючету. Переломным моментом, неким водоразделом в их отношениях стала, по мнениюбольшинства современников и исследователей, болезнь и внезапная смертьнаследника престола, великого князя Николая Александровича. Он заболелвследствие то ли падения с лошади, то ли от удара об угол мраморного стола вовремя шутливой борьбы с принцем Лейхтенбергским.
ОбожаниеАлександром II супруги или, точнее, уважение к ней на протяжении всей ее жизниоставались неизменными, однако они все больше напоминали заученный раз инавсегда ритуал. Утром бесстрастный поцелуй, дежурные вопросы о здоровье, оповедении и учебных успехах детей, беседа на родственно-династические темы.Днем совместное участие в парадах и церемониях, позже— визиты к родственникамили выезд в театр, обязательный чай вдвоем или в обществе детей. Сыновья идочери приносили императору много радости, он любил проводить время в семейнойобстановке, играть с детьми, но, к сожалению, располагать собой в полной мереон не мог.
Его последняялюбовь, практически разрушившая законную семью, была, безусловно, чувствомсильным, высоким, но для династии весьма неприятным и даже опасным. Перваявстреча с Екатериной Михайловной Долгорукой произошла в 1859 году в Тепловке,ему было – 41, ей – 13. Следующая встреча произошла весной 1865, где императорпо традиции посещал Смольный институт, одной из воспитанниц этого институтабыла Екатерина Долгорукая. Здесь самое время вспомнить об одной особенностихарактера императора. По словам Б. Н. Чичерина: «Не поддаваясь влиянию мужчин,Александр II имел необыкновенную слабость к женщинам… в присутствии женщин онделался совершенно другим человеком…»[3] В 1865 году ЕкатеринаДолгорукая заняла привычное место царских фавориток — стала фрейлиной императрицыМарии Александровны, хотя фрейлинских обязанностей почти не исполняла.Постепенно регулярные встречи влюбленного монарха и преклонявшейся перед нимкняжны делали свое дело. У родственников Александра II его возлюбленная, повполне понятным причинам, вызывала большую антипатию.
Роковое дляжизни императрицы впечатление произвели на нее и измена мужа, и многочисленныепокушения народников-террористов на его жизнь. 22 мая 1880 года МарияАлександровна скончалась. Незадолго до этого она попросила, чтобы ей далиумереть в одиночестве. «Не люблю я этих пикников возле смертного одра»,— такбольная в последний раз выразила свою приверженность к уединению и покою,которых она была столь долго лишена.
6 июля 1880года в небольшой комнате нижнего этажа Большого Царскосельского дворца ускромного алтаря походной церкви состоялся обряд венчания. Были принятыстрожайшие меры к тому, чтобы никто из караульных солдат или офицеров, ни одиндворцовый слуга не заподозрили о происходящем. Можно подумать, что речь шла окаком-то постыдном поступке, но скорее всего Александр II заботился о том,чтобы его родня не попыталась сорвать обряд венчания. Государь был одет вголубой гусарский мундир, невеста— в простое светлое платье. Венчал ихпротопресвитер Ксенофонт Никольский, а присутствовали на церемонии графАдлерберг, генерал-адъютанты Рылеев и Баранов, сестра невесты Мария Михайловнаи мадемуазель Шебеко. Все они позже подверглись некому подобию остракизма состороны большого «света». Им оставалось быть вместе совсем немного…
1 марта 1881Александр II скончался от кровопотери, вызванной ранением на набережной Екатерининскогоканала в Петербурге бомбой, брошенной народовольцем Игнатием Гриневицким. Онпогиб как раз в тот день, когда решился дать ход конституционному проекту М. Т.Лорис-Меликова, сказав своим сыновьям Александру и Владимиру: «Я не скрываю отсебя, что мы идем по пути конституции».
Реформыостались незавершёнными… Гибель освободителя, убитого народовольцами от имениосвобождённых, оказалась во многом символична: реформы привели всю Россию вдвижение, но недовольных и разочарованных в итоге оказалось гораздо больше, чемдо начала процесса преобразований.
2. Жизненныепринципы, идеалы, мотивы
Судя повсему, сложность заключается в идейной, психологической предрасположенности илинерасположенности Александра Николаевича к тем или иным шагам на новом посту.Здесь мы вступаем на зыбкую почву предположений и догадок, когда можемруководствоваться только тем, что знаем о его детстве и юности.
Если говоритьоб идеологии, то позицию Александра Николаевича вряд ли удастся определитьоднозначно, как либеральную или, скажем, консервативную. И вовсе не потому, чтоон был политически всеяден или, как выражаются политологи, являлсяконформистом. Он искренне и убежденно был готов действовать по обстоятельствам,но эти действия определялись не столько его политическими симпатиями, сколькопрагматическими пожеланиями главы государства, монарха. В силу историческихобстоятельств хозяин Зимнего дворца и его ближайшее окружение, как ужеотмечалось, лучше кого бы то ни было в России ощущали дыхание времени и, еслине зашоривались, не пытались навязать времени свою точку зрения, то имелиреальный шанс вести страну по пути постепенных, но необходимых изменений безненужных потерь и потрясений[4].
Говоря иначе,Александр Николаевич являлся эволюционистом и ради постепенного, нонепрерывного движения вперед был готов поддерживать либералов либоконсерваторов, то есть всех, чьи позиции в данный конкретный момент жизниРоссии наиболее соответствовали, с точки зрения монарха, историческим реалиям.Именно эти реалии задавали курс государственному кораблю, а задача капитанакорабля заключалась в том, чтобы вверенное ему судно не получило критическогокрена ни на один борт и благополучно достигло промежуточной гавани.
Когдаближайшие соратники Александра II сетовали на невнятность позиции императораони, при всей своей формальной правоте, не понимали главного. Определенностьполитической позиции важна и обязательна для члена партии или политическойорганизации. Монарх же, даже самый жесткий, обречен на немыслимые компромиссы,внезапные и не всегда осознанные изменения курса. Он не может стать членомкакой-то одной партии, потому что сам по себе является уникальной партией, вкоторую нет доступа посторонним и которая обречена на одинокое существование.
Если говоритьо характере, о личности Александра Николаевича, то в первую очередь можноотметить, что он вступил на престол в возрасте 37 лет, то есть совершеннозрелым человеком. О каком-то психологическом взрослении, изменении чертхарактера и т. п. в такие годы говорить уже не приходится. Родившийсянаследником престола и воспитанный Зимним дворцом, он усвоил традиционноеотношение к положению монарха. Это положение требовало полнейшегосамоотречения, растворения царствующего лица в том, что называется монаршимдолгом, подчинения каждого дня жизни императора, всех сторон его существованиявыполнению этого долга.
Однако, когдаречь заходит о Александре II, во всех этих вроде бы бесспорных сентенциях начинает проклевыватьсянекая особенность, привлекательная для любителей загадок, хитрость, характернаяне столько для Александра II, сколько для времени его правления. Абсолютнаямонархия, иными словами, все абсолютное, связанное с монархией, изживало себя,постепенно отмирало, в том числе и абсолютное одиночество монарха, абсолютноеотличие его от других людей, вознесенность над ними. В силу черт своегохарактера он был готов к такому развитию событий более чем любой из егопредшественников и преемников. Можно сказать, что он с детских лет робко мечталоб изменении имиджа российского самодержца.
Те исследователи, которые считаютАлександра II недостаточно подготовленным к миссии, выпавшей на его долю, посути, укоряют его в том, что он не был новым Петром Великим. Но, во-первых, какон мог им стать, если ему предстояло разрушить как раз ту крепостническуюсистему, на которой Петр возвел здание новой России? А во-вторых, делозаключалось в том, что освобождение крестьян от безграничной власти помещиков,слова от цензуры, армии от рекрутчины и т. п. переплелось для АлександраНиколаевича со своим собственным освобождением от абсолютизации положениямонарха, отсутствия у него частной жизни. Он хотел быть на престоле человеком,а не символом.
Прусскийканцлер Бисмарк однажды записал в дневнике следующее: «Я всегда чувствовалсимпатию к нему (Александру II.— Л. Л.} на обедах у нашего императора, гдеподают немецкое шампанское и по одной котлетке на человека; царь ел и пил сотвращением и не очень умело старался это скрыть. Он бывал мил за столом… Яболее типичного русского не видел… А эта способность влюбиться…Он всегда былвлюблен и потому почти всегда благожелателен к людям»[5].
3. Рольличности, результаты
императорполитическая жизненный идеал
АлександрНиколаевич, безусловно, не был доктринером; за годы своего царствования емупришлось от многого отказаться, пересмотреть устоявшиеся взгляды и позиции. Вконце жизни император, похоже, убедился в том, что человек, какого бы уровня имасштаба ни была его личность или пост, им занимаемый, не может в одиночкуявляться политическим центром общественных сил. К этому выводу его подталкиваладаже такая, в общем-то, внешняя вещь, как постепенное измельчание собственногоокружения. Княгиню Юрьевскую трудно сравнить с великой княгиней ЕленойПавловной; Шувалова, Толстого, Плеве — с воодушевленной и профессиональноподготовленной когортой деятелей конца 1850-х— начала 1860-х годов.
Императорменялся. Казалось, еще совсем немного, и будет найдено средство установленияесли не союза, то нормальных цивилизованных отношений власти и общества. Несудьба… Одиночество, окружившее Александра Николаевича тремя почтинепроницаемыми кольцами, может быть, и не одно виновато в трагической гибелимонарха, но уж уникальной-то судьбу этого человека сделало именно оно. Можнопредставить, что должен был пережить монарх, чтобы, вспомнив об одном изприближенных, спросить: «Я, кажется, не сделал ему ничего хорошего, за что жеон против меня?». Боль, выстраданная ирония, звучащие в этих словах, позволяютпредположить, что дело не в данном конкретном лице, а в России, ее образованномобществе, так несправедливо оценившем сделанное Александром II.
Необходимостьосвобождения крестьян, предоставление всему русскому народу гражданскогоравноправия, снятие оков, в которых задыхалась личность, назрела уже во времяпредшествующей Крымской войны; война прибавила только доказательство, что исамый правительственный режим предшествующего царствования не мог устоять.Александр II совершил свою задачу, увековечив себе в истории и благодарнойпамяти русского народа имя царя-освободителя. Царь-Освободитель. Царь-Вешатель.Несчастный царь…
Заключение
БорьбаАлександра II за право на личную жизнь, на простое человеческое счастье иособую политическую позицию вызывала недоумение и раздражение, как в «верхах»,так и в широких слоях общества. Что же здесь удивительного? Ведь такоеповедение вполне пристало какому-нибудь европейскому конституционному монарху,но не вождю нации, не наместнику Бога на земле, каким россияне привыкли видетьсвоего владыку. Александр Николаевич, стремясь к личному освобождению от пут ивериг прошлого, порывал не с пустыми условностями, а разрушал, как оказалось,нечто несравненно более важное. Абсолютно не желая этого, он покушался на ореолцарской власти, на ту мистическую связь между царем и народом, которой вомногом удерживалась Российская империя. Разрушив ее старые физические скрепы(крепостное право), он почти одновременно начал подкоп под ее прежниедуховно-идеологические основы…
Порицать егоза это или хвалить— да разве в этом дело? История жестока, но объективна исправедлива, она давно воздала должное Александру Николаевичу, как, собственно,и исследователи, внимательно прислушивавшиеся и прислушивающиеся к ней. «Вовсей нашей истории,— писал В. О. Ключевский,— нет другого события, равного позначению освобождению крестьян… Пройдут века, и все же нам трудно будетузреть другое общественное событие, которое отразилось бы на стольмногочисленных областях нашей жизни». Все же крестьян освободили самикрестьяне, отчетливо и напряженно ожидавшие «воли»; общественный авангард,который не давал правительству забыть об этом ожидании; и, наконец, Зимнийдворец, убедившийся к середине XIX века в недостаточной состоятельностикрепостного права. Оформил же это освобождение человек по имени АлександрНиколаевич Романов, император Александр II.
Мало найдетсяв мировой истории правителей, которым благодарные современники поставили бы пособственной инициативе больше десятка памятников, в том числе огромный, излишнепомпезный в Московском Кремле. После событий 1917 года сохранилось лишь двапамятника Александру II и оба не в России: в Хельсинки и в Софии. Послеосвобождения Советской армией Болгарии от фашистского ига в 1944 году ссофийского монумента исчезли выбитые на нем слова: «Императору АлександруВторому. Волей и любовью Его освобождена Болгария». Жаль, ныне эти слова былибы далеко не лишним воспоминанием о братских связях и сложных историческихсудьбах славянских народов.
Списоклитературы
1 Балязин В.Н. Самодержцы. Любовныеистории царского дома. М.: Феникс, 2007. С. 452;
2 Захарова Л.Г. Александр II // Российские самодержцы. 1801 – 1917. М.: Просвещение, 2005. С. 384;
3 Ляшенко Л.М. Александр II, или История трех одиночеств. М.:Молодая гвардия, 2005. С. 402;
4 Николаев В.С. Александр Второй –человек на престоле. М.: Дрофа, 2006. С. 267;
5 Палеолог М. Александр II и Екатерина Юрьевская // ЦарскаяРоссия накануне революции. М.: АСТ – Астрель, 2008.С. 311;
6 Чернова М.Н. Личность в истории.Россия – век XIX. М.:Эксмо-Пресс, 2005. С. 352.