Кабинет министров С.Ю. Витте

Содержание
Введение …………………………………………………………………………. 3
Глава 1. Витте на посту министрафинансов. Реформы и противодействие чиновников ………………………………………………………………………. 6
Глава 2. Состав кабинета министров ………………………………………….10
Глава 3. Деятельность Витте во главе Комитета министров …………………16
Заключение ……………………………………………………………………… 26
Список источников и литературы ……………………………………………… 28
Примечания ……………………………………………………………………… 30
Введение
Фигура С. Ю. Витте являетсяодной из крупнейших в истории России. О нем написано немало трудов, поэтому вцентре данной работы достаточно узкая тема с точки зрения его биографии, однакорасширенная с точки зрения изучения эпохи, истории России. Внимание даннойработы сосредоточено на изучение деятельности кабинета Витте.
Тема эта предполагаетнеоднозначное раскрытие. С одной стороны, само называние предполагает изучениереформаторской, прогрессивной деятельности кабинета. С другой стороны, нельзясбрасывать со счетов свидетельства, согласно которым Витте составил «деловойкабинет» из привычной бюрократической среды. Состав кабинета был чрезвычайнопестрым, поэтому было бы крайне интересно проследить противоречивые тенденции вего работе, выяснить, что способствовало и что препятствовало прогрессивнойреформаторской работе под руководством Витте.
В современной ситуации в Россииэто достаточно актуально. Известно, что реформы могут не только не дать большойпользы обществу, но даже нанести значительный вред. Так не раз бывало вистории. Поэтому сегодня фигура Витте вызывает нечто большее, чем простоисторический интерес. Его не отнесешь к реформато­рам-неудачникам, хотя егодеятельность не была свободна ни от опреде­ленных просчетов, ни отдраматических падений. В общем, опыт Витте – как слагаемые его достижений, таки препятствия, о которые он спо­ткнулся, – не может не быть для нас в высшейстепени поучительным.
Таким образом, цель даннойработы определяется как изучение реформаторской деятельности кабинета С. Ю.Витте.
Задачи, стоящие для достиженияцели, таковы:
1)   проанализироватьзамыслы С. Ю. Витте и их реализацию;
2)   изучитьитоги проведенных реформ.
Поскольку в центре вниманияавтора находится реформы, хронологические рамки работы существенно сужены посравнению с традиционными рамками биографии Витте. Начальная граница – конецXIX в., когда Витте был назначен министром финансов и получил рычаги власти. Министерствофинансов, которое возглавил Витте с 1 января 1893 г., пред­ставляло собойконгломерат ведомств. В руках министра сосредото­чивалось управление не толькофинансами, но и промышленностью, тор­говлей, торговым мореплаванием, отчастинародным образованием, коммерческим и аграрным кре­дитом. Под его контролемфактически нахо­дилось министерство путей сообщения. Детство, путь к власти,личная жизнь С. Ю. Витте не входят в содержание данной работы. Отставка С. Ю.Витте с поста министра финансов кажется нам логичным завершением хронологическихрамок первой главы.
Основными источниками длянаписания работы являются воспоминания самого Витте, видных государственных иполитических деятелей России. Так например в 1960 году в Москве вышли«Воспоминания» С. Ю. Витте в трёх томах,[1]содержащие вступительную статью И. В. Гессена. Витте характеризует своихсподвижников и противников, императоров Александра IIIи Николая II, видных государственных деятелей своевремени, свои планы, анализирует их реализацию и итоги своей деятельности. Наоснове этих воспоминаний можно судить  и об эволюции социально-экономических иполитических взглядов С. Ю. Витте, а также и о работе кабинета 1903 – 1906 гг.55 глава, например, посвящена выбору и утверждению С. Ю. Витте нового составакабинета после 17 октября.
Большойинтерес представляют «Воспоминания министра народного просвещения графа И. И.Толстого. 31 октября 1905 г. — 24 апреля 1906 г.»[2]и его «Дневник. 1906 – 1916».[3] Полиграфическое исполнение этих книг — весьма презентабельное. Посвоему объему они существенно отличаются: «Воспоминания» — чуть больше 20писательских листов, а «Дневник» — около 50. Но это и понятно, мемуары былинаписаны, можно сказать, на одном дыхании, всего за четыре месяца в дачномуединении, сразу после отставки с поста министра, а дневник — плод 10-летнейподвижнической работы (с сентября 1906 г. по апрель1916 г.). в данной работеиспользованы «Воспоминания», посвященные деятельности И. И. Толстого в качествеминистра народного просвещения и отличаются хронологической и содержательнойцельностью. Повествование охватывает всего полугодовой период, но полгодапоистине судьбоносные, — когда Россия вступала на путь реформ и граф был вэпицентре событий.
Ввоспоминаниях подробно рассматриваются первые шаги И. И. Толстого на новомпоприще, рельефно высвечиваются острые проблемы, стоявшие перед российскимобразованием, причем — в увязке с внутренней обстановкой в стране,особенностями регионов, ее историей и опытом других государств. Бытовые мелкиеподробности в воспоминаниях Толстого оттеняют, делают более живыми егонаблюдения заседаний Совета министров, Комитета министров, Госсовета, докладыИ. И. Толстого царю и т. д. Ему удалось создать портретную галерею высшихроссийских сановников.
Что касаетсяисториографии, то в 1958 году в Москве в издательстве Академии наук СССР вышли«Сочинения» академика Евгения Викторовича Тарле в двенадцати томах. В четвёртыйтом вошёл его очерк «Граф С. Ю. Витте», в котором даётся характеристикаполитики Витте и вместе с тем увлекательно написанный портрет этого последнегокрупного деятеля царской России.[4]
Интереснойпредставляется статья Л. А. Муравьевой «Социально-экономическая и финансоваяполитика в России 80-х – начала 90-х годов XIX века»,[5]в которой детально и подробно анализируются реформы С. Ю. Витте на постуминистра финансов и их результаты.
В статье А.Дейкина «Вели­кий эконом самодержавия» также дается положительная оценкареформаторской деятельности С. Ю. Витте.[6]

Глава 1. Витте на посту министра финансов. Реформы ипротиводействие чиновников
10 марта 1890 г. Виттебыл назначен директором департамента с про­извод­ством, минуя все ступеничиновничьей иерархии, сразу в чин дейст­вительного стат­ского советника и сдоплатой к жалованью из средств Кабинета. С этого момента началась егоголовокружительная карьера. Ме­нее чем через год новый начальник департаментабыл введен представите­лем от министерства финансов в совет ми­нистерства путейсообщения, а 15 февраля 1892 г. он уже назначается МПС. Не прошло и года — и онуже управляющий министерством финансов, а с 1893 г. в свя­зи с болезньюВышнеградского, министр финансов с производством в чин тайного со­ветника,почетный член императорской Академии наук.
На государственной службеВитте развивает бурную деятельность. При его активном уча­стии был разработанпокровительственный та­риф 1891 г., сыгравший исключительную роль вовнешнеторговой политике России и ставший за­щитным барьером для развивающейсяотечественной промышленно­сти. Витте входит в различные комиссии — по проблемамторгового мореплава­ния и судоходства, по мелиоративному и мелкому кредиту и т.д.
В качестве директорадепартамента, а затем и министра Витте про­явил не­дюжинные административныеспособности и организаторский та­лант. Пользуясь положением царскоговыдвиженца, он ведет необычную для госаппарата кадровую политику: набираетлюдей, отдавая приоритет не происхождению, чинам и выслуге, а прежде всегопрофессиональной подготовке, знаниям, деловитости, резко меняет стиль работыруководи­мых им подразделений.
У Александра III, которыйсам был груб и резок, новый министр вы­звал сим­патию. И Витте до конца днейсвоих с уважением и признательно­стью вспоминал о нем как о настоящем монархе,хотя и не без недостатков и слабостей, но в целом отвечавшем его представлениюо но­сителе верховной власти.[7]
Министерство финансов,которое возглавил Витте с 1 января 1893 г., пред­ставляло собой конгломератведомств. В руках министра сосредото­чивалось управление не только финансами,но и промышленностью, тор­говлей, торговым мореплаванием, отчасти народнымобразованием, коммерческим и аграрным кре­дитом. Под его контролем фактическинахо­дилось министерство путей сообщения.
Оказавшись на стольвлиятельном посту, Витте дал волю распиравшей его энер­гии. Правда, вначале унего не было сколько-нибудь четкой экономической про­граммы. В какой-то мере онруководствовался идеями немецкого экономиста пер­вой половины XIX в. Ф. Листа, атакже наследием своих предшественников Н.Х. Бунге и И.А. Вышнеград­ского — уче­ныхс мировым именем.[8]
Став министром финансов,Витте получил в наследство российский бюджет с дефицитом в 74,3 млн. руб.Расходные статьи бюджета при ак­тивной политике по развитию промышленностибыстро росли: с 1893 г. по 1903 г, они возросли почти вдвое — с 1040 до 2071млн. руб.[9]
Первое время он носился смыслью получить дополнительные средства просто за счет усиления работыпечатного станка. Идея выпуска ничем не обеспеченных бумажных денег буквальновызвала панику среди финансистов. Новый министр скоро понял ошибочность такогошага к оздоровле­нию бюджета. Теперь ликвидация дефицита связывалась им сповышением рента­бельно­сти промышленности и транспорта, пересмотром системыналогового обло­жения, с ростом прямых и косвенных налогов. Немалую роль вувели­чении статьи доходов сыграло введение с 1894 г. государственной моно­полиина продажу вино — водочных изделий, дававшей до четверти всех поступлений вказну. Витте также сумел увеличить доходы государствен­ных предприятий иимуществ. Ему удалось также существенно понизить долю бюджетных отчислений наармию и флот. Это дало ему возможность направлять в народное хозяйство (глав­нымобра­зом в промышленность и строительство) до 55 % бюджетных ас­сигнований.[10]
Одновременно продолжаласьподготовка денежной реформы, разра­батывавшейся еще М.Х. Рейтерном, Н.Х. Бунгеи Н.А.Вышнеградским и имевшей целью введение в России золотого обращения. Виттепродолжил серию конверсионных займов за границей, задачей которых был обменимевших хождение на иностранных рынках 5- и 6 — процентных облигаций старыхзаймов на займы с более низкими про­центами и более длительным срокамипогашения. Ему удалось это сделать, рас­ширив для размещения русских ценныхбумаг французский, английский и немецкий денежные рынки. Наиболее удачными былизаймы 1894 и 1896 гг., заключенные на парижской бирже. Это позволилоосуществить ряд мер по стабилизации курса руб­ля и с 1897 г. перейти на золотоеобращение. Металлическое со­держание рубля было уменьшено на 1/3 — кредитныйрубль был приравнен к 66 2/3  копейки золотом.[11]
Проводимая Витте реформапочти сразу же вызвала бурю негодова­ния. Если отмести неприязнь к личностисамо­го Витте, то основные возражения его противников своди­лись к тому, что споявле­нием в обращении золотых монет кредитные рубли будут обменены на золото,которое уйдет из России. Витте возражал, что если золото уйдет за границу, томы получим кредиты, товары, услуги, что будет все это способствовать роступромышленности, ради которой и за­теяна реформа.[12]
В результате иностранныеинвестиции текли рекой. Рос­сия ширилась и богатела. Золото прочно вошло вобиход, и на него приходилось до 2/3 всей денежной массы. Опасе­ния о егоскупке не оправ­дались, напротив, «публика часто предпочитала пользо­ватьсякредитками как более удобными в обиходе».
Со второй половины 90-хгг. экономическая программа Витте приоб­ретает все более отчетливые контуры. Нокурс Витте на индустриа­лизацию страны вызвал протест поместного дворянства.Ущем­ление своих интересов они видели и в пере­качке средств вторгово-промышленную сферу, но более всего раздра­жали реакционное дворянствовзгляды Витте на будущее России, в котором высшему сосло­вию не отводилосьпрежней роли.[13]
В крестьянском вопросеВитте долгое время оставался ярым сторон­ником консерваторов славянофильскойзакваски, полностью разделяя за­конодательные меры Александра III по сохранениюпатриархально-попечительных начал в россий­ской деревне. По его мнению,«общинное землевладение наиболее способно обес­печить крестьянство отнищеты и бездомности».[14]Выход из обострившегося кризиса он видел в ликвидации правовой обособленностикрестьян, их имущественной и гра­жданской неполно­правности.
Витте возглавил один изважнейших таких межведомственных орга­нов — Осо­бое совещание о нуждахсельскохозяйственной промышленности (1902 -1905 гг.), сыгравшее заметную роль вразработке нового курса аг­рарно-крестьянской полити­ки правительства.
При всем этом Витте настроенбыл монархически и утверждал, что в на­стоящее время «Россия непредставляет еще окончательно сложившегося государ­ства и целостность ее можетподдер­живаться только сильной самодержавной вла­стью». Конституция же, поглубокому убежде­нию Витте, вообще «великая ложь нашего времени». ВРоссии введение конституционных начал неиз­бежно приведет к разложению«государст­венного единства».[15]

Глава 2. Состав кабинета министров
Перваязадача, поставленная перед С. Ю. Витте на новом посту, заключалась, конечно, вподборе кабинета. Он пишет: «Возвращаюсь к образованию моего министерства после17 октября. Из предыдущего изложения видно, что замещению подлежали следующиепосты: министра народного просвещения, министра внутренних дел, министраторговли, министра земледелия, государственного контролера».[16]
На постуминистра финансов В. Н. Коковццов, занимавший этот пост с 5 [18] февраля 1904г., в октябре 1905 г. был сменен И. П. Шиповым.
Министраземледелия Шванебаха сменил Н. Н. Кутлер, который стал правой рукой Витте вподготовке аграрной реформы. «На Кутлере я остановился как на одном из наиболееделовых сотрудников моих во время управления мною финансами империи и как начеловеке чистом и вообще весьма порядочном, — пишет С. Ю. Витте».[17]
Н. Н. Кутлер обладалогромным опытом хозяйственной деятельности. С 1885 по 1905 год он работал вминистерстве финансов, занимая различные должности вплоть до товарища (то естьзаместителя) министра, в 90-х годах участвовал в денежной реформе, которуюпроводил министр финансов С. Витте. В 1905—1906 годах стал министром земледелияи землеустройства в кабинете Витте.
Пост военного министразанимал генерал Редигер, морского – адмирал Бирилев, но особо заметной фигуройбыл министр иностранных дел В. Н. Ламсдорф. Владимир Николаевич Ламсдорф, (1845– 1907) по окончании Александровского лицея поступил на службу в министерствоиностранных дел. С 1900 по 1906 г. стоял во главе министерства иностранных дел.Продолжал политику своего предшественника, графа Муравьева: старалсяраспространить и укрепить влияние России на Балканах и на Дальнем Востоке; поддерживалТурцию, охраняя ее от разложения. Политика Ламсдорфа увеличила отчуждение отРоссии более радикальных элементов славянства на Балканах, начавшееся еще в1890-х годах. На Дальнем Востоке политика министерства иностранных дел приЛамсдорфе была политикой агрессивной, приведшей к войне с Японией (1904 –1905). Однако из конфиденциальной записки Ламсдорфа, опубликованной после егосмерти в «Вестнике Европы» (1907, № 4), видно, что Ламсдорф понималопасность этой политики и что она велась помимо него; однако он скреплял ееофициально.
Министромюстиции в кабинете Витте первоначально был С. С. Манухин, который 1 января 1901г. назначается товарищем Министра юстиции, а затем одновременно и сенатором. 21января 1905 г. он вступает в управление Министерством юстиции и 17 апреля тогоже года утверждается в должности Министра юстиции и Генерал-прокурора составлением в звании сенатора.
Но это быловремя великих потрясений. Назревала первая русская революция. Правительстволихорадочно искало выход из тупика. Принимается Манифест об избранииГосударственной Думы, а затем Манифест от 17 октября 1905 г. «Обусовершенствовании государственного порядка». В октябре Совет Министроввозглавил С. Ю. Витте, и министр юстиции С. С. Манухин смог продержаться в егокабинете всего два месяца.
Его обвиняли в бездействии, при котором «невозможно подавить революцию». 16декабря 1905 г. император подписал указ об освобождении С. С. Манухина.
16 декабря 1905 годаминистром юстиции в кабинете С. Ю. Витте, был назначен Михаил ГригорьевичАкимов, где вместе с Дурново был представителем крайнего реакционного течения;Акимов возбудил длинный ряд политических и литературных процессов,долженствовавших нанести удар освободительному движению. На посту министраАкимов вел усердную борьбу с революционным движением, арестовывая революционныеорганизации и систематически подготовляя массовые политические процессы. Вкабинете Витте он возглавлял крайнее правое крыло. 1 января 1906 г. егонаградили орденом Белого Орла. На высоком посту ему удалось пробыть всегочетыре месяца — до ухода в отставку Председателя Совета Министров С. Ю. Витте.
Но особыеразногласия вызвал вопрос о назначении министра внутренних дел. Назначение наэтот пост крайнего реакционера Дурново не всеми было воспринято спокойно. Виттезамечает: «К этому времени уже выяснилось, что крайние левые не успокоилисьманифестом 17 октября и вообще буржуазной конституцией, что вообще смута в умахтак распространилась, что еще придется переживать большие эксцессы с ихстороны; но что было самое серьезное, это – то, чтоконституционно-демократическая партия (кадеты), затем изменившая для большейпопулярности кличку в партию «народной свободы», которая, конечно, вособенности тогда, имела в своей среде людей наиболее культурных и серьезно образованных,не решалась явно порвать свои связи с крайними революционерами, исповедующимиреволюционные насилия, до бомб включительно.
Такоеположение вещей, конечно, требовало со стороны начальника полиции во всейимперии большой опытности, в особенности ввиду того, что в последние годыполиция везде была совершенно дезорганизована. Самое поверхностное знакомство скнязем Урусовым привело меня к заключению, что он в этом деле не имеет никакойопытности. Князь Оболенский, который так усиленно мне рекомендовал князяУрусова, после приезда сказанных общественных деятелей на совещание сам выразилмне сомнение в том, может ли князь Урусов занять пост министра внутренних дел.Это меня побудило в совещании высказать, что чем более я думаю, тем болееприхожу к необходимости предложить пост министра внутренних дел П. Н. Дурново,но большинство членов совещания высказалось против Дурново, с своей стороны неуказывая ни на кого, кто бы мог занять этот пост. Было кем-то упомянуто имяСтолыпина, некоторые отнеслись к этому предложению сочувственно, но были итакие, которые сказали, что он очень неопределенный, умеет уживаться со всякимнаправлением. Насколько помню, это выражал Д. Н. Шипов. Я с своей сторонысказал, что Столыпина не знаю, но что, как губернатор, он пользуется хорошейрепутацией. Затем члены совещания настаивали, чтобы я принял на себяминистерство внутренних дел. Я на это согласиться не мог, так как, во-первых,чувствовал, что не буду иметь на это времени, и, действительно, занимая лишьпост председателя Совета в это еще не столько революционное, как сумасшедшеевремя, я занимался по 16—18 часов в сутки, а во-вторых, главное, потому, чтоминистр внутренних дел есть министр и полиции всей империи и империиполицейской par excellence, я же полицейским делом ни с какой стороны никогда вжизни не занимался, знал только, что там творится много и много гадостей».[18]
По мнениюВитте, вся предыдущая карьера П. Н. Дурново не давала основания относиться кнему критически в такое трудное время. Во всяком случае, Витте предпочитал егопредпочитаю сотрудникам Горемыкина (Рачковскому, Зволянскому), сотрудникамПлеве (Лопухину, Зубатову, Штюрмеру) и сотрудникам Трепова (тому жеРачковскому, Гарину, Зубатову), а также сотрудникам Столыпина (Курлову, Толмачеву,Азефу, Гартингу, Ландезену и проч.).
При этомВитте «никогда не считал его человеком твердых этических правил» но ценил в нем«ум, опытность, энергию и трудоспособность, но, конечно, Дурново человек непринципов».[19]Император это понял и постоянно сталкивал Витте с Дурново.
В затрудненииВитте находился относительно поста министра народного. Управлял министерствомЛукьянов, который стал затем обер-прокурором Святейшего Синода, проводящий вКомитете министров то самые ретроградные взгляды, то высказывающий взглядынесколько противоположные. Человек неглупый, образованный, талантливый, ностранный и непостоянный. «Для меня было ясно, — писал С. Ю. Витте, — чтоЛукьянов, товарищ министра народного просвещения Глазова, не может внушитькакое бы то ни было доверие в ведомстве, в котором все учебные заведениянаходились в расстройстве, в волнении и забастовке».
Первымкандидатом на пост министра народного просвещения вместо генерала В. Глазова,переведенного на должность помощника командующего войсками Московского военногоокруга, С. Ю. Витте видел известного юриста, сенатора и профессораПетербургского университета Н. Н. Таганцева. Однако он отказался и, повоспоминаниям С. Ю. Витте, «с криком «не могу, не могу» убежал». «По-видимому,– констатировал Витте, – в то время перспектива получить бомбу или пулю никогоне прельщала быть министром».[20]Следующим кандидатом стал профессор Университета св. Владимира в Киеве Е. Н.Трубецкой – «совершенный Гамлет русской революции», по выражению Витте.[21]Однако Трубецкой также отказался.
«Ввиду этогоя решил остановиться на человеке университетски образованном, не чуждомучебному делу и не могущем возбудить сомнения по своему прошлому как вобщественных слоях, так и в Царском Селе, — пишет С. Ю. Витте. — Я остановилсяна вице-президенте Академии художеств, гофмейстере двора его величества графеИване Ивановиче Толстом, воспитаннике Петербургского университета, в качествепомощника благороднейшего великого князя Владимира Александровича по Академиихудожеств много лет авторитетно управлявшем этим высшим учебным заведением,человеке совершенно независимом и по происхождению хорошо знакомом с такназываемым петербургским обществом и дворцовой камарильей… Лично я мало зналграфа Толстого, знал его больше по репутации. Остановился же я на нем… потомучто во время всех забастовок в петербургских высших учебных заведениях, когдамногие начальники этих заведении скисли и стали игрушками в руках обезумевшеймолодежи, граф Толстой показал, что он не из тех лиц, которые дают себятерроризировать, и вместе с тем он был уважаем студентами Академии…».[22]
Граф Толстойне имел особого желания занять этот пост, но когда Витте сказал, что иныхкандидатур не видит, в медлить более с образованием министерства не может,согласился.
С. Ю. Витте, правда,боялся, чтобы И. И. Толстой не взял кого-либо из лиц с репутацией либерализма,но «в течение всего моего премьерства граф Толстой себя держал во всехотношениях умно, уравновешенно и благородно; я ему не могу поставить ни одногодействия в упрек. В Совете министров он всегда высказывал умеренные и здравыемысли».[23]Тем не менее черносотенцы окрестили этого разумного и деятельного министра«жидофильствующим кадетом».
Вступая в министерство С.Ю. Витте, И. И. Толстой руководствовался главным: “Свое отечество я люблю ивсегда любил; для меня не является пустою фразою готовность пожертвовать собоюза отечество, а ведь как раз теперь взывают к моему патриотизму”. И хотя он шел“в министры” с тяжелым сердцем (это ведомство “систематически самоуничтожалось,дойдя до сплошного позора” ) и допускал возможность своего провала, все женадеялся “сделать то, чего другие не смогли сделать годами”.[24]

Глава 3. Деятельность Витте во главе Комитета министров
 
Ситуация на­чала менятьсяс восшествием на престол Николая II. Последнему не были приятны манеры министрафинансов. Все это наряду с нараставшими расхождениями по ря­ду важных аспектоввнутренней и внешней политики, особенно по поводу дальне­восточных дел,русско-японских отношений, а также в связи с установившейся в правых кругахрепутацией «красного», «социалиста», «опасногомасона» привело в августе 1903 г. к отставке Витте с поста министрефинансов. Учитывая, однако, его высокую международную репутацию, необходимостьиметь под рукой компетентно­го советника по сложнейшим проблемам, Николай IIобставил свое решение внешне вполне благопристойно: Витте получил крупноеединовременное вознаграждение и был назначен председателем Комитета министров.Должность эта была почетная, но фактически маловлиятель­ная, так как Комитетзанимался в основном мелкими текущими делами.
Оказавшийся не у делминистр, еще недавно считавший себя едва ли не вершителем судеб России, крайнетяжело переживал опалу. Однако он не захотел вернуться в мир бизнеса, хотя безособого труда мог получить руководящее кресло в совете или правлениикакого-либо предприятия или банка. Прерогативы власти, вероятно, теперьценились им выше матери­альных благ. После убийства эсерами 15 июля 1904 г.В.К. фон Плеве он, по свидетельству современников, предприни­мал энергичныепопытки воз­главить МВД.
Осенью 1904 г. процесснарастания революционной ситуации вступил в но­вую фазу, захватив широчайшиеслои российского общества. В таких условиях ца­ризм помимо ужесточениярепрессий попытался сбить волну недовольства, став на путь лавирования. Вкачестве одной из важнейших мер выхода из кризиса предла­галось допуститьучастие выборных пред­ставителей в работе Государственного совета. Царь созвалспециальное совещание сановников, на которое был приглашен и Витте. В целомВитте вроде бы поддержал такое мнение, но по вопросу о пригла­шении выбор­ныхпредставителей общественности в Государственный совет он зая­вил, что, с однойстороны, такая мера, видимо, нужна, но при этом, с другой сторо­ны, необходимоиметь в виду, что она не может не поколебать суще­ствующий государственныйстрой. Его позиция, несомненно, укрепила царя во мнении об опасно­сти ивредности предложений министра финан­сов, которым в это время стал П.Д.Святополк — Мирской. Трудно сказать, было ли это со стороны Витте шагом с цельювосстановить свою репута­цию в глазах Николая, или таким образом проявились егомонархические убеждения. Как бы то ни было, так была упущена еще одна возмож­ностьперевести назревающую революцию в русло реформ. 12 декабря 1904 г. был издануказ, обещавший некоторые преобразования. Он был опублико­ван без пункта опредставительстве, но с твердым заявлением о «незыбле­мости основныхзаконов империи». Более того, наряду с указом был опубликован текстправительственного сообщения, в котором всякая мысль о политических реформах ипредставительных учреждениях объяв­лялась «чуждой российскому народу,верному исконным основам сущест­вующего государственного строя». Однаковсе-таки в результате повторного обсуждения этого вопроса 18 февраля 1905 г.Николай II реск­риптом на имя мини­стра внутренних дел А.Г. Булыгина поручилпослед­нему составить проект привле­чения выборных народных представителей к законосовещательнойдеятельности.
На этот раз Виттепришлось смириться с «царской волей». Вместе с тем у не­го рождаетсякомплексный план борьбы с разраставшейся рево­люцией. Первым и необходимымусловием подавления «смуты» должно было стать прекращение рус­ско-японскойвойны. Ибо она, по мнению Витте, «окончательно расстроит финансы иподорвет экономику страны, усугубит бедность населения и увеличит его озлоблен­ность,вызовет враж­дебные настроения среди зарубежных держателей русских ценных бумаги как итог — потерю кредита»[1]и т.д. Советы Витте получили весомое под­тверждение, когда французские банкирыотказались парафировать достиг­нутое, казалось бы, накануне соглашение о займе.И все же царское предубеждение к не­му оставалось стойким. Однако 29 июняимператор скрепя сердце вынужден был подписать указ о назначении Витте первымуполномоченным для ведения перего­воров, за неимением других кандида­тов.
Резонанс на назначениеВитте главой делегации на переговоры, кото­рые должны были состояться в городеПортсмуте (США, т.к. они взяли на себя посред­ничество между Россией иЯпонией), был неоднозначен. Если буржуазно — либеральная общественностьотнеслась в целом к этому факту положительно, то правые круги не скрывалисвоего недовольства. За ру­бежом же выбор царя рас­сматривался каксвидетельство серьезности на­мерений русской стороны заключить мир.Первоначально царь настроен крайне жестко — ни копейки контрибуции, ни ус­тупкипяди земли. Однако, как выяснилось, великие державы выступали за заклю­чениемира любой ценой и только на этих условиях готовы были предоставить России необ­ходимыесредства. В конце концов 23 августа был подписан Портсмутский мир, по которомуЯюния получил Южный Сахалин, Корея была признана сферой японских интересов и вМаньчжурии был установлен принцип «от­крытых дверей». Витте получилприветственную телеграмму императора, благодарившего его за умелое и твердоеведение переговоров, приведших к хорошему для России оконча­нию.
По возвращении вПетербург Витте был приглашен на царскую яхту, где Ни­колай II поблагодарил егоза успешное выполнение сложного пору­чения и объявил о возведении его вграфское достоинство. Воодушевлен­ный царским приемом, но­воявленный граф всеусилия сосредоточил на борьбе с революцией, входившей с осени 1905 г. в полосусвоего высшего подъема. Витте предлагал императору ре­формистский путьосвобождения от революции, который он видел в своем назначе­нии премьером ипредос­тавлении ему подбора министров. Николай долго колебал­ся в своем реше­нии,но в конце концов он поручил Витте представить развернутую программу действий ипроект манифеста, которым государь намерен был объявить о своем решенииприступить к преобразованиям. 17 октября 1905 г. Николай II под­писал манифест,составленный князем АД. Оболенским и Н.И. Вуичем под руково­дством Витте.Издание манифеста и обещания преобразований предотвратили не­медленное крушениесамодержавия. Буржуазия получила возможность начать ле­гальную организациюсвоих политических партий. У части рабочих и особенно демо­кратической ин­теллигенцииманифест вызвал определенную конституционную эй­форию. Забастовка временнопошли на убыль.
3 ноября 1905 г. былиздан манифест «Об улучшении благосостояния и об­легчения положениякрестьянского населения» и два указа, целью ко­торых было прекращениезахватов и разгромов крестьянами помещичьих имений. Объявлялось о снижении с1906 г. наполовину и о полной отмене с 1907 г. крестьянских выкупных платежей.Однако все эти меры не осла­били крестьянского движения. Осенью 1905 г. вправительственных и по­мещичьих кругах появляются проекты частичного отчу­жденияв пользу крестьян — конечно, за выкуп — некоторой части помещичьих зе­мель, вос­новном из сдававшихся в аренду. Эту идею подхватил и Витте, поручивглавноуправляющему землеустройством и земледелием Н.Н. Кутлеру под­готовитьсоответствующий проект.
Но решиться напринудительное отчуждение помещичьих земель царскому правительству былонелегко. Покушение на частную собственность вообще, дворянскую тем более (пустьдаже и за выкуп), противоречило всем принципам и грозило серьезнымиполитическими осложнениями. Можно было и не удовлетворить крестьян (на всех нехватит), и оттолкнуть от себя помещиков. Поэтому кабинет Витте попробовалдоговориться с ними «по-хорошему». Министр финансов И. П. Шипов и управляющийКрестьянским банком А. И. Путилов обратились к губернаторам, предводителямдворянства и земства с просьбой уговорить помещиков продать до весеннего севадостаточное количество земли Крестьянскому банку для перепродажи крестьянам,чтобы те поверили, «что можно и без захватов надеяться на осуществлениеобещаний правительства». «Если этого не удастся сделать,— доказывал Путилов,—то все равно удержать землю в своих руках будет почти невозможно. Жестокиенасилия, начавшиеся нынешней осенью, не улягутся и едва ли не будут ещестрашнее весною, когда дело дойдет до запашки и ярового сева. Таким образом,образование земельного фонда для крестьян является прямым спасением длячастного землевладения».
Собственно, удирающие изгорящих усадеб помещики в 1905—1906 годах готовы были продать Крестьянскомубанку немало земли (в 1906 году ему было предложено 7,6 миллиона десятин), нодаже под угрозой пожаров и погромов они заламывали непомерно высокую цену. Зазакрытыми дверьми одного из бюрократических совещаний Путилов сетовал на«помещичьи аппетиты», а в своих циркулярах пытался объяснить собакевичам XXвека, что именно их стремление содрать с крестьян побольше послужило «… однойиз существенных причин, вызвавших столь грозно заявившее себя аграрноедвижение». Но поместное дворянство не внимало призывам к умеренности и получалоподдержку в высоких сферах. Министр внутренних дел П. Н. Дурново опротестовалциркуляр Крестьянского банка о земельных ценах как «акт нарушения прав частнойсобственности» и «требование продажи земли во что бы то ни стало».
Вот в этой-то обстановкеминистр земледелия Н. Н. Кутлер с явного благословения Витте начал подготовкузакона о принудительном отчуждении помещичьих земель. Как и в мигулинскойзаписке, речь шла о землях, не эксплуатируемых са.мими помещиками, а сдаваемыхв аренду крестьянам. Кутлер по-прежнему предпочитал добровольные сделки ипредусматривал принудительный выкуп лишь в случаях, если бы помещики вообще незахотели продать Крестьянскому банку до зарезу необходимые ему угодья, либовыставили бы «слишком несоответственные требования» относительно цены. Мнекажется, что Витте и Кутлер надеялись: появление такого закона подтолкнет,наконец, помещиков к мирным соглашениям с банком, вовсе не собиравшимся обижать«излюбленное сословие». Они просчитались. Помещики в провинции публичноназывали Кутлера «мерзавцем, висельником, анархистом». К Николаю пошли записки,в которых Кутлера, Шилова и Путилова обвиняли в «революционных замыслах» итребовали заменить Витте «лицом более твердых государственных принципов».Николай, которому и навязанная ему конституция, и принудительное отчуждение, иВитте лично были поперек горла, 4 февраля 1906 года выгнал Кутлера изМинистерства земледелия, не дав ему никакого поста (по традиции отставныеминистры назначались членами Государственного совета), а в апреле, за несколькодней до созыва I Думы, отправил в отставку Витте вместе со всем его кабинетом.
Среди попыток реформкабинета Витте следует назвать работу графа Толстого на посту министрапросвещения.
Во времянепродолжительного министерства И.И.Толстого был разработан проект новогоуниверситетского Устава, согласно которому инспекция упразднялась, вводиласьдолжность проректора, правом поступления в университет наделялись выпускникивсех средних учебных заведений, без различия пола, национальности ивероисповедания, сокращалась плата за обучение. В основу организационнойдеятельности университетов было положено «самоуправление профессорской коллегии».Деятельность И.И.Толстого в немалой степени способствовала расширению доступа куниверситетскому образованию: 14 декабря 1905 было разрешено принимать вуниверситеты семинаристов; 8 февраля 1906 был отменен циркуляр, закреплявшийуниверситеты за учебными округами; 18 марта разрешен прием выпускников реальныхи коммерческих училищ, сдавших дополнительные экзамены за курс гимназий. Нодобиться законодательного оформления проводимых реформ И.И.Толстой не смоПроект временных правил движения в законодательном порядке не получил, ибо, помнению С.Ю.Витте, нельзя было надеяться на его утверждение в ГосударственномСовете. Одновременно правительство отказалось узаконить право женщин наполучение университетского образования.
Министерскаядеятельность графа — его стремление реформировать образование в России, очистившколу от наслоений сословности и губительной русификации и придав ейсовременный вид, — навсегда подорвала его репутацию в глазах правящей элиты. Обэтом пишет и сам Толстой, которому вел. кн. Николай Михайлович,симпатизировавший ему, передал настроения при дворе: “Вы благодаря Вашейдеятельности в качестве министра окончательно погубили Вашу служебную карьеру:Вас даже в члены Государственного совета никогда не назначат, тогда какназначают туда всяких идиотов и рамоликов. Я возмущаюсь, но это фактнепреоборимый”.[25]И спустя три года Толстой записывал в дневнике: “Меня при дворе считаютреволюционером”.[26]
В период между разгоном Первой Думы и созывом Второй Думы явственнопроявились противоречия относительно вероисповедной реформы и во властныхструктурах. Витте, при всех своих колебаниях, ратовавший за их продолжениенатыкался на стену «непонимания» со стороны правых, которые объединились всвоем неприятии к нему еще со времен октябрьского Манифеста о свободах ижаждали реванша. Нежелание реформирования вероисповедной политики Виттеобъяснял тем, что «фактическое проявление революции скопом подавлено». Вдокладе Николаю II с просьбой о своем освобождении от должностипремьер-министра он, разъясняя свою позицию, писал: «По некоторым важнейшимвопросам государственной жизни, как, например, крестьянскому, еврейскому,вероисповедному и некоторым другим, ни в Совете Министров, ни во влиятельныхсферах нет единства. Вообще, я не способен защищать такие идеи, которые несоответствуют моим убеждениям, и потому я не могу разделять взгляды крайнихконсерваторов, ставшие в последнее время политическим кредо министра внутреннихдел».
Неприятные впечатления оставляли палки, которые вставлял в колеса реформимператор. Он вообще всячески препятствовал нормальной работе кабинета,интриговал.
Витте писал, «что государь после 17 октября желал действовать в нужныхслучаях с каждым министром в отдельности и стремился, чтобы министры не были вособом согласии с премьером, могу рассказать для примера следующий факт. Как-тораз, уже месяца через 2—3 после 17 октября, встречает меня в приемной государягенерал Трепов и говорит мне, что было бы очень желательно выдать ссуду изГосударственного банка Скалону, офицеру лейб-гусарского полка, женатому надочери Хомякова, нынешнего председателя Государственной думы; я ответил ему,что для этого нужно обратиться в Государственный банк; он мне сказал, чтоГосударственный банк ссуды не выдает, так как она не подходит под кредит,допускаемый уставом. Я ответил, что в таком случае Скалон ссуды не получит, чтопрежде иногда такие ссуды вопреки устава банка выдавались по высочайшемуповелению, но что теперь это невозможно, во-первых, потому что едва ли этосоответствовало бы духу 17 октября, а во-вторых, не время говорить о подобныхссудах, когда страна переживает столь сильный финансовый кризис. Что жекасается существа дела, то я его не знаю, но по моей опытности в подобныхделах, по внешней оболочке дела Скалона, я почти уверен, что Государственныйбанк на этой ссуде поплатится, во всяком случае она обратится в долгосрочнуюссуду.
Затем через некоторое время приходит ко мне министр финансов Шипов иговорит, что он пришел проведать меня по поводу моего здоровья, а я с приездаиз Америки все время моего премьерства был нездоров и меня поддерживало толькокрайне болезненное нервное напряжение. Потом он мне говорит: “Я считаю такжедолгом моей совести передать Сергею Юльевичу, но не как председателю Совета, членуГосударственного совета графу Витте, одну вещь. Во время моего последнеговсеподданнейшего доклада государь мне приказал выдать из Государственного банкаСкалону ссуду в 2 миллиона рублей, прибавив: “Я вас прошу об этом ничего неговорить председателю Совета”. Я сказал Шипову: “Ну, хорошо, председательСовета об этом ничего не будет ведать, но только мне интересно знать, как же выпоступите?” Шипов мне ответил, что, вернувшись в министерство, он сейчас женаписал государю, что он его повеление исполнит, но что он считает необходимымдоложить статьи устава банка, в силу которых банк таких ссуд выдавать не вправе, и что эта ссуда и по существу не обеспечена. Я ему на это сказал: “Ну,что же ответил государь?” — “Его величество вернул мне доклад с надписью —“исполните мое повеление”, поэтому ссуда из банка выдана”».[27]
По мере того,как обнаруживались расхождения Витте с высшей бю­рократи­ей и самим царем,становилось все более очевидным его положе­ние «белой воро­ны» в структуревласти. В результате роспуск его кабинета стали закономерным финалом, кото­рыйодновременно фактически озна­чал и конец его планов.
Несмотря науспешную в целом деятельность Витте по подавлению рево­люции, напряженностьмежду ним и обществом не спадала. Его двой­ственная по­литика, вынужденныекомпромиссы не снискали ему популяр­ности ни среди либе­ралов, ни вправо-консервативных кругах. Особенно усердствовали черно­сотенцы, видевшие внем ниспровергателя основ российского самодержа­вия, виновника позорного, по ихмнению, мира с Японией, наградившие его презрительной кличкой — графПолусахалинский.
Старая неприязнь к немуНиколая II и особенно императрицы вновь пере­росла во враждебность, внешне допоры до времени маскируемую. В вину ему те­перь вменялось и вынужденноесогласие царя на публикацию Манифеста 17 октяб­ря, и то, что избранная поновому избирательному за­кону Дума оказалась крайне оппозиционной.
Все усилия Витте укрепитьу трона свои позиции оказались бесплод­ными. Его еще какое-то время терпели,пока он не завершил переговоры о заключении крупного заграничного займа. Дело втом, что Россия стояла на грани финансового краха. Соглашение о займе на 8,4млрд. руб. после сложных и трудных переговоров с французскими банками былоподписано 4 апреля 1906 г.
14 апреля Витте подалпрошение об отставке, которая была принята Николаем II с облегчением. Внешне иэта отставка была проведена вполне благопристойно. Император поблагодарил егоза пре­данность и усердие. Витте был награжден высшим орденом — Святого Алек­сандраНевского с бриллиантами и получил крупное денежное возна­граждение. Он осталсячленом Государственного совета и Комитета фи­нансов, но активного уча­стия вгосударственных делах больше не принимал, хотя попытки вернуться в пра­вящиесферы предпринимались им неоднократно, хотя они уже не увенчались ус­пехом.
В феврале 1915 г. Виттепростудился и заболел. В ночь на 25 февраля он скончался, немного не дожив до65 лет, и был похоронен на кладбище в Александ-ро-Невской лавре. Кабинет егототчас был опечатан, бумаги просмотрены и увезены чиновниками МВД. Однакорукописи мемуаров, в которых содержались мысли Витте о своих современниках не всамых приятных для них высказываниях, не были най­дены царской охранкой.

Заключение
«Витте никогдане был ни либералом, ни консерватором, но иногда он был намеренно реакционером»,- писал П. Б. Струве. Так или иначе, будучи в конце XIX – начале XX вв.министром финансов, а затем предсе­дателем кабинета министров, С. Ю. Виттеуспел сделать чрезвычайно много.
Порой политикаего кабинета сочетала в себе несоединимое: стремление к неограниченномупривлечению иностранных капиталов и борьбу против международно-полити­ческихпоследствий этого привлечения; привержен­ность неограниченному самодержавию ипонимание необходимости реформ, подрывавших его традици­онные устои; Манифест17 октября и последующие меры, которые свели его практически к нулю, и т. д. Нокак бы ни оценивались итоги политики Витте, несомненно одно: смыслом всей егожизни, всей де­ятельности было служение «великой России».
Основныереформы Витте — это, во-первых, денежная реформа 1897 г., кото­рая позволиланакопить достаточный золотой запас для сбережения размена госу­дарственныхкредитных билетов; во-вторых, введение винной монополии для увеличения государственныхдоходов и сократить дефи­цит» госбюджета; затем строи­тельство крупной сетижелезных дорог, на­чатое с 1891 г.; а также разработка и вне­дрениепокровительственного тарифа. Они помогли развитию крупной фабрично — заводскойпромыш­ленности.
Но «системаВитте» не была свободна от хозяйственных диспропорций и доста­точно острых про­тиворечий.Если тяжелые отрасли индустрии росли бы­стро, то легкая промышлен­ность заметноотставала. По пищевой промышленности, например темпы роста были ниже приростанаселения. В текстильной же промышленности средний годо­вой прирост оказался впринципе неплохой, но в значительной мере — за счет экс­порта в Персию, Китай идругие страны Внутреннее же потребление хлопка на душу насе­ления было болеечем скромное — в 4 раза уступало США, и почти в 8 раз — Англии. Точно также,несмотря на весьма высокий уровень добычи нефти и произ­водства нефтепродуктов(сейчас в это трудно поверить, но в ту раннюю эпоху ос­воения «черного золота»на Россию приходилось почти половина мировой нефтедо­бычи), керосина в странена душу населения потреблялось почти в 4 раза меньше, чем, например, вГермании. Явно ниже возможностей производства было непро­мышленное потреблениеугля, листового железа и подобных предметов широкого спроса. Низкаяпокупательная способность основной массы населения, таким обра­зом, выступалалимитирующим фактором.
Ограничениемассового потребления обусловливалось и фискальными ме­рами. Например, акциз насахар приводил к тому, что внутренняя цена его оказыва­лась почти в 3 разаменьше той, по которой экспортированный российский сахар продавался в Лондоне.Короче говоря, «цепочка индуст­риализации» наталкивалась на узость внутреннегорынка.
Видя этопротиворечие, С. Ю. Витте в ходе реализации своей программы развития онбуквально «уперся» в кре­стьянский вопрос. Тогда он становится инициаторомнового этапа крестьянской ре­формы. Главная идея, сформулированная в итоговойзаписке Витте на высочайший адрес, фактически предвосхищала столы­пинскиемероприятия.
По мере того,как обнаруживались расхождения Витте с высшей бю­рократи­ей и самим царем,становилось все более очевидным его положе­ние «белой воро­ны» в структуревласти. В результате его вынужденная отставка с поста министра финансов стализакономерным финалом, кото­рый одновременно фактически озна­чал и конец егопланов.

Список литературы
Источники
1.        Витте С. Ю.Воспоминания. М., 1960. Т. 1.
2.        Витте С. Ю.Избранные воспоминания, 1849 – 1911. М., 1991.
3.        Витте С. Ю.Хроника. Документы. Воспоминания. М., 1999.
4.        Милюков П.Н.Воспоминания. Т. 1. М., 1990.
Литература
1.   Аврех А. Я. Царизм наканунесвержения. М., 1989.
2.   Ананьич Б. В., Ганелин  Р. Ш. СергейЮльевич Витте // Вопросы истории. 1990. № 8.
3.   Дейкин А. Вели­кий экономсамодержавия. // Новое время. №4. 1997.
4.   Зайончковский П.А. Российскоесамодержавие в конце XIX столе­тия. М., 1970.
5.   Золотой рубль графа Витте. //Экономика и жизнь. №52. 1997.
6.   Леонтович В. В. История либерализма вРоссии. М., 1995.
7.   Кризис самодержавия в России: 1895 –1917. Л., 1984.
8.   Муравьева Л. А.Социально-экономическая и финансовая политика в России 80-х – начала 90-х годовXIX века // Финансы и кредит. 2001. №16.
9.   Незванова О. Реформатор: величие итрагедия графя Витте // Юридический вестник. №24, 1997.
10.           Сироткин В. ГрафВитте – цивилизованный индустриализатор страны. // Сво­бодная мысль. 1992. №18.
11.           Соловьев Ю. Б.Самодержавие и дворянство в конце XIX. Л., 1970.Тарле Е. В. Граф С. Ю. Витте // Тарле Е. В. Сочинения в 12-ти томах. Т. 4. М., 1958. Хорос В. С. Ю. Витте: судьба реформатора // Мировая экономика и междуна­родные отношения. 1998. №10.

Примечания