Тема Родины
в поэзии Анны Ахматовой
Анна Ахматова
“гостила на земле” в трагическую эпоху, — трагическую прежде всего
для России. Тема Родины претерпевает в творчестве Ахматовой сложную эволюцию.
Само понятие
родины менялось в ее поэзии. Сначала родиной было Царское Село, где прошли ее
детские и юношеские годы.
По аллее
проводят лошадок,
Длинны волны
расчесанных грив,
О пленительный
город загадок,
Я печальна,
тебя полюбив.
Потом родиной
становится Петербург. Здесь проходит молодость. Любовь, встречи с друзьями,
поэтические вечера, первая известность — все это связано с Петербургом.
Был блаженной
моей колыбелью
Темный город у
грозной реки
И торжественной
брачной постелью,
Над которой
держали венки
Молодые твои
серафимы, —
Город, горькой
любовью любимый.
В годы народных
бедствий Ахматова сливается с русским народом, считая своей Родиной всю страну.
Анна Андреевна восприняла судьбу России, как собственную судьбу. Вместе с
Родиной она несла свой крест до конца, не изменила ни ей, ни самой себе.
Проследим эволюцию этой темы в поэзии Ахматовой.
Первые сборники
стихотворений — “Вечер” и “Четки” — посвящены, в основном,
любовной теме. Сборник “Белая стая” включал в себя стихотворения, написанные
в 1912-1916 годах, в период больших потрясений и испытаний для России. Первая
мировая война принесла большие изменения и в жизнь Ахматовой. Ее муж, поэт
Николай Гумилев, уходит на фронт. Анна Андреевна долго, и тяжело болеет. Личная
драма объединяется в сознании поэта с драмой национальной.
В “Белой
стае” тема Родины заявлена с большой силой. Здесь мы не найдем у Ахматовой
того, что называют гражданской лирикой, не найдем каких-либо политических
оценок. Война и смерть ужасают Ахматову как женщину. Еще Лев Толстой считал,
что самый верный взгляд на войну и политику — у женщин, потому что они,
казалось бы, наивно прилагают к временному вечные мерки Божественного
откровения. Так, княжна Марья в “Войне и мире” пишет в своем письме:
“…Он (князь Андрей) оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой
войне,’в которую мы втянуты Бог знает как и зачем… Подумаешь, что
человечество забыло законы своего Божественного спасителя, учившего нас
любви…”
Морозное
солнце. С парада
Идут и идут
войска.
Я полдню
январскому рада,
И тревога моя
легка.
Здесь помню
каждую ветку
И каждый
силуэт.
Сквозь инея
белую сетку
Малиновый
каплет свет.
Анна Ахматова
может отождествить себя с известными в истории страдалицами за родную землю:
“Мне с Морозовой класть поклоны… с Жанной на костер опять. ” Так
она напишет в 1962 году в стихотворении “Последняя роза”. Может быть,
это самое пронзительное свойство таланта Ахматовой.
Но тема
жертвенной любви к Родине появилась много раньше.
Думали нищие
мы, нету у нас ничего,
А как стали
одно за другим терять,
Так, что
сделался каждый день
Поминальным
днем, —
Начали песни
слагать
О великой
щедрости Божьей
Да о нашем
бывшем богатстве.
Это
стихотворение открывает “Белую стаю”. Стиль сборника, пронизанного
трагическими предчувствиями, строг, аскетичен. Аскетизм во всем — вплоть до
траурно звучащего ритмического рисунка дольника, — стихотворного размера,
которым писала Ахматова. В тяжелую для Родины годину и поэту не до прикрас.
Сборник стихов
“Подорожник” выходит в 1921 году. В Россию пришло время больших
перемен. Одни принимали революцию и воспевали ее, другие уезжали в эмиграцию.
Ахматова, одна из немногих, выбрала третий путь. Стихотворения
“Петроград”, “Не с теми я, кто бросил землю”, “Мне
голос был ” далеки от приятия революции, но далеки и от политической
ненависти. Анна Андреевна решает проблему нравственного выбора по-христиански.
Она не просит, чтобы ее миновала горькая чаша, не бежит от судьбы.
Стихотворение
“Ты — отступник” адресовано конкретному человеку, в основе его ситуация
из личной жизни Анны Ахматовой. Ее близкий друг, художник Борис Анреп уезжает
из России в Англию.
Для чего ты,
лихой ярославец,
Коль еще не
лишился ума,
Загляделся на
рыжих красавиц
И на пышные эти
дома?
Так теперь и
кощунствуй, и чванься,
Православную
душу губи,
В королевской
столице останься
И свободу свою
полюби.
В стихотворении
звучит горький упрек человеку, предавшему не только свою любимую, но и свою
страну, свою веру, святые иконы. Он губит свою “православную душу”,
как бы отдавая ее дьяволу, и теперь “не страшны ни моря, ни битвы/ Тем,
кто сам потерял благодать”. Иноземная Свобода противопоставляется
“благодати”. Спасти душу отступника может лишь молитва праведника
(“оттого-то во время молитвы/ Попросил ты тебя поминать”).
Спор с Анрепом
продолжается и позже в лирике Ахматовой. Анна Андреевна твердо стоит на своем:
Высокомерьем
дух твой помрачен,
И оттого ты не
познаешь света.
Ты говоришь,
что вера наша — сон
И марево —
столица эта.
Ты говоришь —
моя страна грешна,
А я скажу —
твоя cтрана безбожна.
Пускай на нас
еще лежит вина, —
Все искупить и
все исправить можно.
Чувство
ответственности за события, происходящие в России, слышится в этих строках. И
действительно, Ахматова отличалась от других поэтов осознанием собственной
великой миссии. Она была уверена в том, что огромное значение имеет каждый шаг,
каждое действие, каждое слово ее в эту трагическую для Родины пору.
Недаром в конце
жизненного пути она скажет: “Но я предупреждаю вас, Что я живу в последний
раз”. Здесь следует сказать о том, что Анна Андреевна, человек верующий,
свою жизнь и судьбу рассматривала как возможность отработать все свои долги,
чтобы закончить цикл воплощений на Земле. “Смерти нет, это всем известно,
/Повторять это стало пресно, /А что есть, пусть расскажут мне…” И
несомненно, что стоицизм, проявленный ею в “годы страшных лет
России”, имел своим истоком ее сложное, далеко не всем понятное и
доступное мировоззрение.
Для Анны
Ахматовой Россия всегда была связана с народными традициями и православием,
какие бы бесы ни пытались погубить душу родной страны. Стихотворение “Мне
голос был…” в первоначальной редакции имел две строфы, в которых кратко
дана историческая зарисовка, очень важная для понимания смысла дальнейшего
диалога:
Когда в тоске
самоубийства
Народ гостей
немецких ждал
И дух суровый
византийства
От русской
церкви отлетал,
Когда
приневская столица,
Забыв величие
свое,
Как опьяневшая
блудница,
Не знала, кто
берет ее, —
Мне голое
был…
Героиня этого
стихотворения поставлена перед нравственным выбором. Нездешний голос зовет ее,
предлагая покинуть грешную Россию. Но она решает остаться, принимая судьбу
Родины как крестный путь.
Но равнодушно и
спокойно
Руками я
замкнула слух,
Чтоб этой речью
недостойной
Не осквернился
скорбный дух.
По силе
духовной, по мощи самоотречения этому стихотворению нет равных в русской
поэзии! Надо признать, что Анна Ахматова совершила подвиг души и просто
человеческий подвиг, оставшись в советской России в 1917 году. Ведь она как
никто другой понимала суть событий. В другом стихотворении сборника
“Подорожник” сказано:
А здесь уж
белая дома крестами метит
И кличет
воронов, и вороны летят.
В стихотворении
1922 года, вошедшем в сборник “Anno Domini”, Ахматова отделяет себя
от всех эмигрантов, от всех, кто “бросил землю”. Бежавшие вызывают у
Ахматовой жалость, а не презрение. В этом стихотворении повторяется формула
“А здесь” и образ стихийного бедствия, охватившего родную землю:
А здесь, в
глухом чаду пожара
Остаток юности
губя,
Мы ни единого
удара
Не отклонили от
себя.
И знаем, что в
оценке поздней
Оправдан будет
каждый час…
Но в мире нет
людей бесслезней,
Надменнее и
проще нас.
Стихотворение
“Петроград” продолжает эту тему. Здесь А. Ахматова чувствует свою
связь со всеми, кто остался на Родине, она уже не одинока. На помощь приходят и
образы вечной книги. Вот перед нами строки стихотворения “Лотова
жена” из цикла “Библейские стихи”:
Лишь сердце мое
никогда не забудет
Отдавшую жизнь
за единственный взгляд.
Нетрудно
догадаться, почему Ахматова сближает свою судьбу с участью жены Лота, не
желавшей покинуть родной город даже тогда, когда родину постигла Божья кара.
Эпитет “родной”, относящийся к Содому, душераздирающе точен. А
“красные башни” уж не ассоциация ли с родными кремлевскими?
Сохраняя
цельность души, принимая со смирением тяжкие испытания, Ахматова ощущает
внутренний свет. И это настоящее чудо. Свет, например, должен воссиять в самом
несчастном евангельском городе Капернауме, где так много было убогих и
“нищих духом”, то есть смиренных.
Все расхищено,
предано, продано,
Черной смерти
мелькало крыло,
Все голодной
тоскою изглодано,
Отчего же нам
стало светло?
Ахматова
полностью сливается с русским народом в поэме “Requiem”, посвященной
страданиям репрессирован страны. В поэме можно выделить несколько смысловых
планов. Первый план представляет личное горе героини — арест сына. Но голос ее
сливается с голосами тысяч женщин-сестер, вдов репрессированных. И это второй
план — как расширение личной ситуации.
Ахматова
говорит от лица своих “невольных подруг”. Она обращается к страницам
истории России времен стрелецкого бунта, подобно тому как А. С. Пушкин в
стихотворении “Какая ночь! Мороз трескучий…” в картине кровавой
казни, отнесенной к временам опричнины, оплачивал гибель декабристов.
Евангельский сюжет “Распятия” расширяет рамки поэмы до
общечеловеческого масштаба.
Поэма построена
по образцу жанра реквиема, она содержит как бы хоровые и сольные партии,
фрагментарность обусловлена сменой голосов воплениц. “Requiem” — не
только самое личное, но и наиболее всеобщее из произведений Ахматовой, поэма
истинно народна и по содержанию, и по форме. Фольклорные элементы используются
для передачи трагедии всего народа.
В годы Великой
Отечественной войны Ахматова, ощущая свою жизнь как часть народного бытия,
пишет стихи, отражающие духовный настрой сражающейся России. Интимная лирика
почти исчезает, стихотворения наполнены тревогой за судьбу Отечества. В цикл
“Ветер войны” входят стихотворения, утверждающие силу, волю, мужество
народа. И снова лирическая героиня Ахматовой — мать, жена, сестра, провожающая
русского солдата.
Заключительным
аккордом звучит стихотворение “Родная земля”, В нем представлены
разные значения слова “земля”. Это и грунт (“грязь”), и
пыль (“хрустит на зубах”), но это и нравственная почва, и
первоматерия (“ложимся в нее и становимся ей”). В позднем творчестве
Ахматовой Родиной становится просто русская земля и все, что на ней находится.
В патриотизме Ахматовой нет ни тени гордыни.
Нет, и не под
чуждым небосводом,
И не под
защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с
моим народом,
Там, где мой
народ, к несчастью, был.
“Я не
переставала писать стихи. Для меня в них — связь моя со временем, с новой
жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в
героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела
события, которым не было равных”, — скажет она потом.
Когда-то
“сероглазый король” Николай Гумилев верил в то, что миром будут
править поэты. Они и правят, только не миром, а тем царством, которое “не
от мира сего”. Но никогда еще ни один пророк и ни один поэт не отрекался
от своего языка и своего народа, несмотря на “разоренный дом”.
“Я верна осталась/ Печальной родине моей”, — писала Ахматова в 1935
году. Там же предсказала она нам “покаянные рубахи”, предписала,
“нам со свечой идти и выть” (“Зачем вы отравили воду…”).
Известно,
какая судьба ждет пророка в его отечестве! Даже участь блудного сына куда
завиднее. Но звание Поэта обязывает…
Список
литературы
Для подготовки
данной работы были использованы материалы с сайта http://kostyor.ru/student/