Творчество Набокова
Набоков оставил после себя, без преувеличения, огромное
литературное наследие. Его главными, написанными по-русски книгами являются:
«Машенька» (1926), «Король, дама, валет» (1928), «Возвращение Чорба», «Защита
Лужина» (1930), «Подвиг» (1932), «Круг» (1936), «Дар» (1937-1938), «Приглашение
на казнь», «Соглядатай» (1938) и другие. В те же годы опубликовал немало
стихов, стихотворные драмы: «Дедушка», «Смерть», «Скитальцы», «Плюс», пьесы в
прозе, немало переводов, в том числе для детей: «Аня в стране чудес» Л. Кэтола.
В США писал по-английски: «Действительная жизнь Себастьяна Найта», «Под знаком
незаконнорожденных», «Лолита», «Призрачные вещи», «Ада», «Взгляни на
арлекинов!». Переводил на английский русскую поэзию XIX века. Перевел и построчно
откомментировал «Евгения Онегина», издал прочитанные в Уэльслейском колледже и
Корнуэльском университете лекции по русской литературе.
В. В. Набоков оставил значительное драматическое наследие: его
перу принадлежат девять пьес и сценарий для фильма по роману «Лолита».
Первая из пьес, «Событие», была написана в Ментоне в 1938 году
и появилась в том же году в четвертом номере журнала «Русские записки».
Следующая пьеса «Изобретение Вальса» написана в сентябре 1938 года в Кап д
Антиб и напечатана в одиннадцатом номере «Русских записок».
Пансион набоковской прозы плотно населен малосимпатичными
персонажами. Угрюмые, докучливые. То фальшивые, то трусливые, то откровенно
подлые. Они и выглядят соответственно. В авторском голосе слышится злость и
разочарование: ущербна, пакостно-тягуча, мелочна человеческая натура. То этот
внимательный соглядатай заметит на чьем-то лице мясистую бородавку у носа, «словно
лишний раз завернулась ноздря» («Круг»), то почует «теплый, вялый запашок не
совсем здорового, пожилого мужчины» («Машенька»), и читателю едва не делается
дурно, но это еще цветочки; то расскажет, точно уголовный хроникер, как мать,
потеряв терпение, утопила двухлетнюю дочку в ванной и потом сама выкупалась –
не пропадать же горячей воде («Василий Шишков»). Из каждого человека можно
добыть «слабый раствор зла». Безрадостное впечатление. Кретинизм, мерзость…
Набокова обвиняли в бездумности и бездуховности, в аморализме,
в подмене добродетельного пафоса приемом. Но так ли это? Взглянем на некоторые
его произведения поближе.
Читая роман «Подлинная жизнь Себастьяна Найта», невольно
погружаешься в лабиринт зеркал, причудливый мир отражений, который тем более
интересен, что за каждым отражением мы находим ускользающие черты самого
Набокова.
Исследуя подлинную жизнь Найта, мы вместе с героем романа (да
что там, вместе с самим Набоковым) постоянно встречаем подробности жизни и
черты характера, столь хорошо знакомые истинным любителям Набокова. Порою
кажется, что автор намеренно изобразил себя, умершего в Старом Свете, в образе
Себастьяна Найта, и себя, родившегося в Америке, в образе рассказчика. Но для
любителя шахматных задач это было бы слишком просто. Автор намеренно играет с
Читателем, предоставляя ему возможность увидеть почти готовый портрет Владимира
Набокова. Но тут же он затуманивается; еще немного, и вот уже виден только
бледный контур; а затем, и вовсе – только улыбка. Впрочем, и она растворяется, но
лишь для того, чтобы мы вновь встретились с живым писателем на другой странице.
При этом сам автор – это и есть его книги; книги, которые рождаются с обложки и
умирают с последней страницей. Во всяком случае, все книги Набокова закрываешь
с чувством утраты чего-то неуловимо прекрасного.
Вообще, тема отражений в произведениях Набокова играет очень
важную роль. Без осознания значимости этой роли невозможно добиться понимания
всего творчества писателя. Со страниц книг на нас смотрит не сам автор, а
отражение отражения Набокова, одетого в маскарадный костюм и играющего роль,
придуманную им самим.
Или первый роман Набокова-Сирина «Машенька», – наиболее
«русский» из романов Набокова. В романе вся атмосфера, воздух некой странности,
призрачности бытия окутывает читателя. Здесь воплощена подлинные судьбы,
превращенные талантом Набокова в вымышленные. Позже, в 1954г., в «Других
берегах» он изложит истинные происшествия, породившие роман, и назовет истинное
место действия – берега все той же реки Одереж под Петроградом. Здесь появится
как бы «подкладка» этой, говоря словами автора, «полубиографической повести», –
сад его дяди В. И. Рукавшиникова; татарский разрез глаз героини, которой он
вновь дает псевдоним – Тамара; и пара подруг, которых заботливая судьба вскоре
приберет прочь с пути; велосипедные прогулки с фонарем, заряженным магическими
кусками карбида. Та же неблагосклонная для любви петроградская зима,
кончившаяся тусклым расставанием, в отличие от Машеньки шагнет не в сумерки,
«пушисто пахнущие черемухой», а в «жасмином насыщенную тьму».
Но уже в «Машеньке» впервые заявит о себе основная сквозная
тема В. В. Набокова: тема двух домов. Дом, где временно проживает Ганин,
главный герой повествования, прозрачен не только для грохочущих поездов, но и
для читателя – как сущий символ не одного лишь проходного двора изгнания, но и
прошлого как такового. В конце герой его покидает и «не вернется больше
никогда». Причем Ганин наконец понимает, что любезный его сердцу образ Машеньки
тоже остался навеки «там, в доме теней, который уже сам стал воспоминанием». А
следом всплывает дом другой, только еще строящийся.
Пожалуй, самая характерная черта, свойственная всем проходным
героям Набокова, – их максимальный эгоизм, нежелание считаться с «другими».
Ганин жалеет не Машеньку и их любовь, он жалеет себя, только себя, которого не
вернешь, как не вернешь молодости и России. И реальная Машенька, как не без
оснований страшится он, жена тусклого и апатичного соседа по пансионату
Алферова, своим «вульгарным» появлением убьет хрупкое прошлое…
Писательница Галина Кузнецова передает характерный разговор в
русской провинциальной библиотеке на юре Франции: «Я спросила о Сирине. –
Берут, но немного. Труден. И потом, правда, что вот хотя бы «Машенька». Ехала,
ехала и не доехала. Читатель таких концов не любит».
Набоков – писатель интеллектуал, превыше всего ставящий игру
воображения, ума, фантазии. Вопросы, которые волнуют сегодня человечество –
судьба интеллекта, одиночество и свобода, личность и тоталитарный строй, любовь
и безнадежность – он преломляет в своем, ярком метафорическом слове.
Стилистическая изощренность и виртуозность Набокова резко выделяет его в нашей
традиционной литературе. Его монументальное наследие только начинает
публиковаться на родине. Общая оценка его творчества впереди; его место в
русской и мировой литературе будет определено впоследствии.
При подготовке этой работы были использованы материалы с сайта
http://www.studentu.ru