” У каждого поэта своя трагедия, иначе он не поэт. Без трагедии нет поэта – поэзия живет и дышит над самой пропастью трагического,
“бездны мрачной на краю”.
А. Ахматова
На рубеже прошлого и нынешнего столетия, в эпоху,
потрясенную двумя мировыми войнами, в России возникла и
сложилась, может быть, самая значительная во всей мировой литературе нового времени ‘’ женская ’’ поэзия – поэзия Анны Ахматовой .
В автобиографии, озаглавленной « Коротко о себе », Анна
Андреевна писала : ” Я родилась 11(23) июня 1889 года под Одессой
( Большой Фонтан). Годовалым ребенком я была перевезена на север
– в Царское Село, там я прожила до шестнадцати лет. Мои первые воспоминания – царскосельские : зеленое сырое великолепие парков,
выгон, куда меня водила няня, ипподром, где скакали маленькие
пестрые лошадки, старый вокзал и нечто другое, что вошло
впоследствии в « Царскосельскую оду ». Каждое лето я проводила под
Севастополем, на берегу Стрелецкой бухты, и там подружилась с
морем . Самое сильное впечатление этих лет – древний Херсонес ,
около которого мы жили. Читать я училась по азбуке Льва Толстого . В пять лет , слушая, как учительница занималась со старшими
детьми, я тоже начала говорить по-французски . Первое
стихотворение я написала, когда мне было одиннадцать лет. Стихи
начались для меня не с Пушкина и Лермонтова, а с Державина ( «
На рождение отрока » ) и Некрасова ( « Мороз Красный нос » ); эти
вещи знала наизусть моя мама. »
Наиболее близка детям была мать – натура, по-видимому,
впечатлительная, знавшая литературу, любившая стихи . Впоследствии
Анна Андреевна в одной из « Северных элегии» посвятит ей
проникновенные строки :
… женщина с прозрачными глазами
( Такой глубокой синевы, что море
Нельзя не вспомнить, поглядевши в них ),
С редчайшим именем и белой ручкой,
И добротой, которую в наследство
Я от нее как будто получила ,
Ненужный дар моей жестокой жизни …
« Северные элегии .»
В родне матери были люди, причастные к литературе например,
ныне забытая, а когда- то известная Анна Бунина, названная Анной
Андреевной «первой русской поэтессой », приходилась теткой отцу
матери, Эразму Ивановичу Стогову , оставившему небезинтересные
«Записки », опубликованные в свое время в « Русской старине ». Инна Эразмовна, мать будущей поэтессы , вела свой род по женской линии от татарского хана Ахмата. ” Моего предка хана Ахмата, – писала
Анна Андреевна, – убил ночью в его шатре подкупленный русский
убийца, и этим, как повествует Карамзин, кончилось на Руси
монгольское иго. Княжна Прасковья Егоровна в восемнадцатом веке
вышла замуж за богатого и знатного симбирского помещика
Мотовилова. Егор Мотовилов был моим прадедом. Его дочь Анна
Егоровна – моя бабушка она умерла, когда моей маме было девять
лет, и в честь ее меня назвали Анной. ”
В 1907 году Ахматова оканчивает Фундуклеевскую гимназию в Киеве , потом поступает на юридический факультет Высших женских
курсов . Начало же десятых годов было отмечено в судьбе Ахматовой важными событиями : она вышла замуж за Николая Гумилева ,
обрела дружбу с художником Амадео Модельяни , а весной 1912 года
вышел ее первый сборник стихов « Вечер » , принесший ей мгновенную
славу . Сразу же она была дружно поставлена критиками в ряд
самых больших русских поэтов. Ее книги стали литературным событием . Чуковский писал, что Ахматову встретили ” необыкновенные,
неожиданно шумные триумфы “. Ее стихи были не только услышаны –
их затверживали, цитировали в разговорах, переписывали в альбомы,
ими даже объяснялись в любви.
Длительное время сочинения Анны Ахматовой и книги о ее
творчестве не издавались , а если и издавались , то тиражом явно недостаточным для того , чтобы удовлетворить из года в год
растущий интерес к одному из крупнейших представителей русской
литературы нашего века .
В своей жизни, длившейся почти 79 лет ( 1889 – 1966 ) , Анна
Андреевна Ахматова знала славу, бесславие и новую славу, еще
большую, чем начальная, в силу того, что ее личность и сочинения
стали предметом всеобщего внимания. После смерти поэта это
всеобщее внимание, слава эта оказались настолько глубокими и
прочными, что мы с уверенностью можем сказать , что Анна Ахматова вошла в высокий круг классиков русской литературы .
Анна Андреевна принадлежит к числу поэтов, красота и
многозначность созданий которых могут раскрыться только при
неоднократном к ним возвращении. Отдельные ее строки, строфы и
целые стихотворения запоминаются и принимают самое деятельное
участие в нашей духовной жизни, преображая ее .
Сердце поэта слышало не только человека, но и голос
его души. Голос печали и радости, тревоги и заботы, раздумья и скорби. Все оттенки душевных движении умеет выразить Ахматова .
Сосредоточенную думу :
Одни глядятся в ласковые взоры ,
Другие пьют до солнечных лучей ,
А я всю ночь веду переговоры
С неукротимой совестью своей .
( 1936 )
Переживание – наблюдение :
Когда человек умирает ,
Изменяются его портреты .
( 1940 )
Предчувствие неизбежного :
Один идет прямым путем,
Другой идет по кругу
И ждет возврата в отчий дом,
Ждет прежнюю подругу.
А я иду – за мной беда,
Не прямо и не косо,
А в никуда и в никогда,
Как поезда с откоса.
( 1940 )
Напряженность и богатства внутренней жизни определяют и
многообразие поэтической палитры .
Во времена травли официальная критика называла Анну
Ахматову ” внутренней эмигранткой “. Этот ” оргвывод ” долгие годы преграждал путь ее произведениям в печать. Однако еще в 1917
году она так ответила покинувшим Россию и звавшим ее за границу, : «
… равнодушно и спокойно руками я замкнула слух, чтоб этой речью
недостойной не осквернился скорбный дух .»
И поэтесса до последних дней жизни разделяла со своим
народом все выпавшие на его долю тяготы и беды.
Время входило сперва в душу поэта, а потом в его стихи. Оно наполнило поэзию Ахматовой исторической конкретностью ,
определило трагедийность звучания каждой строки , и оно же
со все возраставшей наглядностью показало, что значат слова
Блока – ” жестче, непригляднее, больнее “.
Анна Ахматова дожила до часа, когда читатели, не только
нашей страны, узнали ее голос и сказали ей слова благодарности
за высокий дар поэта, преданность родной земле, подвижничество,
мужество и верность гуманистическим заветам русской и мировой
литературы.
Далеко не сразу стала понятна связь Анны Ахматовой с
судьбой народа , историей и нашим временем . А между тем эта
связь носит глубочайший характер . Это можно показать на таких
двух произведениях, как « Поэма без героя» и « Реквием ». Имея,
конечно, при этом в виду и всю лирику поэта.
Идея и художественные средства ее воплощения в поэме Анны Ахматовой « Реквием ».
Между 1935 и 1940 годами создавался « Реквием », опубликованный лишь спустя полвека – в 1987 году и отражающий личную трагедию Анны Ахматовой – судьбу ее и ее сына Льва Николаевича Гумилева
, незаконно репрессированного и приговоренного к смертной казни.
“Реквием” стал мемориалом всем жертвам сталинской тирании. « В
страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных
очередях » – « семнадцать месяцев кричу, зову тебя домой …»
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь .
Ничего , ведь я была готова ,
Справлюсь с этим как-нибудь .
У меня сегодня много дела :
Надо память до конца убить ,
Надо , чтоб душа окаменела ,
Надо снова научиться жить .
Строки такого трагедийного накала, разоблачающие и обличающие деспотию сталинщины , в ту пору , когда они создавались,
записывать было опасно , попросту невозможно . И сам автор, и
несколько близких друзей заучивали текст наизусть, время от времени проверяя крепость своей памяти. Так человеческая память надолго
превратилась в «бумагу », на которой был запечатлен « Реквием ».
Без « Реквиема» нельзя понять ни жизни , ни творчества , ни
личности Анны Андреевны Ахматовой . Более того , без « Реквиема
» нельзя осознать литературу современного мира и те процессы ,
которые происходили и происходят в обществе . Говоря об
ахматовском « Реквиеме », А. Урбан высказывает мнение, что, “он жил и раньше” – теми фрагментами которые печатались как отдельные
стихотворения 30-х годов. Жил в переписанных от руки или
перепечатанных на машинке листочках ! Критик считает, что ”
публикация « Реквиема » навсегда покончила с легендой об Ахматовой
« как о поэте исключительно камерном “.
« Представительница « серебряного века » русской культуры, она отважно прокладывала свой путь через двадцатое столетие к нам, свидетелям его последних десятилетий. Путь трудный, трагический,
на грани отчаяния . » Но автор статьи обращает внимание на то,
что даже в « горчайшем своем произведении –
« Реквиеме » Анна Ахматова ( это тоже свойство великой русской
литературы ) сохраняет веру в историческую справедливость ».
В ” сущности никто не знает, в какую эпоху он живет . Так и не знал наш народ в начале десятых годов, что живет накануне
первой европейской войны и Октябрьской революции,” – так писала
Ахматова . Это глубокое замечание обнаруживало в авторе художника
и историка одновременно . В жизни и творчестве ее мы ощущаем
неукротимый « бег времени » , находим не внешние исторические
процессы переживаемой эпохи , а живые чувства , предвидения
проницательного художника .
В наши дни литературно-художественный журнал « Октябрь »
полностью напечатал « Реквием » на своих страницах в 1987 году.
Так « достоянием гласности » стало выдающееся произведение Ахматовой
. Это потрясающий , основанный на фактах собственной биографии
документ эпохи , свидетельство того , через какие испытания
прошли наши соотечественники .
… Опять поминальный приблизился час .
Я вижу , я слышу , я чувствую вас …
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . .
… Хотелось бы всех поименно назвать ,
Да отняли список , и негде узнать …
. . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . .
… О них вспоминаю всегда и везде ,
О них не забуду и в новой беде …
Анна Андреевна заслуженно пользуется благодарным признанием
читателей , и высокое значение ее поэзии общеизвестно . В строгом соотношении с глубиной и широтой замыслов ее « голос » никогда не спадает до шепота и не повышается до крика – ни в часы народного горя, ни в часы народного торжества.
Сдержанно, без крика и надрыва, в эпически бесстрастной
манере сказано о пережитом горе : « Перед этим горем гнутся горы».
Биографический смысл этого горя Анна Ахматова определяет так :
« Муж в могиле, сын в тюрьме, помолитесь обо мне ». Выражено это
с прямотой и простотой , встречающимися лишь в высоком фольклоре
. Но дело не только в личном страдании , хотя и его одного
достаточно для трагедии . Оно, страдание, расширено в рамках : «
Нет, это не я, это кто-то другой страдает » , « И я молюсь не о себе одной , а обо всех , кто там стоял со мною. » С
публикацией «Реквиема» и примыкающих к нему стихотворений
творчество Анны Ахматовой обретает новый историко-литературный и
общественный смысл .
Именно в « Реквиеме » особенно ощутим лаконизм поэта. Если
не считать прозаического « Вместо Предисловия», здесь всего только
около двухсот строк . А звучит « Реквием» как эпопея.
30-е годы стали для Ахматовой порой наиболее тяжких в
ее жизни испытаний . Она оказалась свидетельницей не только
развязанной фашизмом второй мировой войны, вскоре перешедшей
на землю ее Родины, но и другой, не менее страшной войны,
которую повели Сталин и его приспешники, с собственным народом .
Чудовищные репрессии 30-х годов , обрушившиеся на ее друзей и
единомышленников , разрушили и ее семейный очаг : вначале был
арестован и сослан сын , студент университета , а затем и муж –
Н. Н. Пунин . Сама Ахматова жила все эти годы в постоянном
ожидании ареста . В длинных и горестных тюремных очередях , чтобы
сдать передачу сыну и узнать о его судьбе , она провела многие
месяцы. В глазах властей она была человеком крайне
неблагонадежным : ее первый муж, Н . Гумилев , был расстрелян в
1921 году за «контрреволюционную » деятельность . Она хорошо
понимала , что ее жизнь находится на волоске и с тревогой
прислушивалась к любому стуку в дверь . Казалось бы , в таких
условиях писать было немыслимо , и она действительно не писала,
то есть не записывала свои стихи , отказавшись от пера и бумаги
. Л. К. Чуковская в своих воспоминаниях пишет о том, с какой
осторожностью , шепотом читала поэтесса свои стихи , так как
застенок был совсем рядом . Однако, лишенная возможности писать , Анна Ахматова вместе с тем пережила именно в эти годы
величайший творческий взлет. Великая скорбь, но вместе с тем
большое мужество и гордость за свой народ составляют основу стихов Ахматовой этого периода.
Главным творческим и гражданским достижением Ахматовой в 30-е
годы явился созданный ею « Реквием » , посвященный годам «
большого террора » – страданиям репрессированного народа .
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, –
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
« Реквием » состоит из десяти стихотворений. Прозаического
предисловия , названного Ахматовой « Вместо Предисловия », «
Посвящения », ” Вступления ” и двухчастного ” Эпилога “. Включенное в « Реквием » « Распятие », также состоит из двух частей.
Стихотворение « Так не зря мы вместе бедовали … », написанное
позднее, тоже имеет отношение к « Реквиему » . Из него Анна
Андреевна взяла слова : « Нет , и не под чуждым небосводом … » в качестве эпиграфа к « Реквиему » , поскольку они , по мнению
поэтессы , задавали тон всей поэме, являясь ее музыкальным и
смысловым ключом . « Доброжелатели » советовали отказаться от этих
слов , намереваясь таким путем провести произведение через цензуру
.
« Реквием » имеет жизненную основу , которая предельно ясно
изложена в небольшой прозаической части – « Вместо Предисловия » .
Уже здесь отчетливо чувствуется внутренняя цель всего произведения – показать страшные годы ежовщины . А история эта такова .
Вместе с другими страждущими Ахматова стояла в тюремной очереди «
Как то раз кто-то « опознал »меня . Тогда стоящая за мной женщина
с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала
моего имени, очнулась от свойственного всем нам оцепенения и
спросила меня на ухо ( там все говорили шепотом ) :
-А это вы можете описать ?
И я сказала :
– Могу .
Тогда что – то вроде улыбки скользнуло по тому , что некогда было
ее лицом .»
В этом маленьком отрывке зримо вырисовывается эпоха –
страшная, безысходная . Идее произведения соответствует лексика:
Ахматову не узнали, а, как тогда чаще говорили, – « опознали », губы у женщины « голубые » от голода и нервного истощения; все
говорят только шепотом и только « на ухо » .
Так надо – иначе узнают, « опознают », « сочтут неблагонадежным» –
врагом. Ахматова, подбирая соответствующую лексику, пишет не
только о себе , но обо всех сразу , говорит о « свойственном »
всем « оцепенении » . Предисловие к поэме – второй ключ
произведения. Он помогает нам понять, что поэма написана « по
заказу » . Женщина «с голубыми губами » просит ее об этом , как о
последней надежде на некое торжество справедливости и правды. И
Ахматова берет на себя этот заказ , этот тяжкий долг , берет
нисколько не колеблясь. И это понятно : ведь она будет писать обо
всех и о себе, надеясь на время, когда русский народ « вынесет
все ». И широкую, ясную …
« Реквием » создавался в разные годы . Например, « Посвящение »
помечено мартом 1940 года. Оно раскрывает конкретные « адреса ».
Речь идет о женщинах, разлученных с арестованными. Оно обращено
непосредственно к тем, кого они оплакивают. Это близкие их,
уходящие на каторгу или расстрел . Вот как Ахматова описывает
глубину этого горя : « Перед этим горем гнутся горы , не течет
великая река . » Чувствуют близкие все : « крепкие тюремные затворы
» , « каторжные норы » и смертельную тоску осужденных .
Слышим лишь ключей постылый скрежет …
Да шаги тяжелые солдат …
И опять подчеркивается общая беда, общее горе :
По столице одичалой шли…
И безвинная корчилась Русь
Слова «корчилась Русь» и «одичалая столица» с предельной точностью
передают страдания народа, несут большую идейную нагрузку. Во вступлении
даны и конкретные образы. Вот один из обреченных, кого «черные маруси»
увозят по ночам. Имеет в виду она и своего сына.
На губах твоих холод иконки
Смертный пот на челе.
Его уводили на рассвете, а ведь рассвет – это начало Дня, а тут рассвет –
начало неизвестности и глубоких страданий. Страданий не только уходящего,
но и тех, кто шел за ним «как на вынос». И даже фольклорное начало не
сглаживает, а подчеркивает остроту переживаний невинно обреченных :
Тихо льется Тихий Дон
Желтый месяц входит в дом.
Месяц не ясный, как принято о нем говорить и писать, а желтый, «видит
желтый месяц тень!». Эта сцена – плач по сыну, но придает она этой сцене
широкий смысл.
Есть и другой конкретный образ. Образ города. И даже конкретное место
: «Под Крестами будет стоять» (название тюрьмы). Но в образе города на
Неве нет не только «пушкинского великолепия» и красоты с его прекрасной
архитектурой, он даже мрачнее того Петербурга, известного всем по
произведениям Н.А. Некрасова и Ф.М. Достоевского. Это город – привесок к
гигантской тюрьме, раскинувшей свои свирепые корпуса над помертвевшей и
неподвижной Невой.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград
И сочувствие, и жалость чувствуется в этих словах, где город
выступает как живое лицо.
Потрясают читателя описанные автором в поэме отдельные сцены. Автор
придает им широкий обобщающий смысл, чтобы подчеркнуть главную мысль
произведения – показать не единичный случай, а всенародное горе. Вот сцена
ареста, где речь идет о многих сыновьях, отцах и братьях. Ахматова пишет и
о детях в темной горнице, хотя у ее сына не было детей. Следовательно,
прощаясь с сыном, она одновременно имеет в виду не только себя, но и тех, с
которыми вскоре сведет ее тюремная очередь.
В «Реквиеме», говоря о «стрелецких женах», воющих под кремлевскими
башнями, она показывает кровавую дорогу, тянущуюся из тьмы времен в
современность. Кровавая эта дорога к несчастью, никогда не прерывалась,
а в годы репрессий при Сталине, поправшем «Народные Права», стала еще
более широкой, образовав целые моря безвинной крови. По твердому убеждению
Ахматовой, никакие цели не оправдывают кровь никогда, в том числе и во
времена 37 года. Ее убеждение покоится на христианской заповеди «не убий».
В «Реквиеме» неожиданно и горестно возникает мелодия, отдаленно
напоминающая колыбельную:
Тихо льется Тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом,
Входит в шапке набекрень,
Видит желтый месяц тень.
Эта женщине больна.
Эта женщина одна.
Муж в могиле, сын в тюрьме,
Помолитесь обо мне.
Мотив колыбельной с неожиданным и полубредовым образом тихого Дона
подготавливает другой мотив, еще более страшный, мотив безумия, бреда и
полной готовности к смерти или самоубийству :
Уже безумие крылом
Души накрыло половину,
И поит огненным вином,
И манит в черную долину.
Антитеза, исполински и трагически встающая в «Реквиеме» (Мать и
казненный сын), неизбежно соотносилась в сознании Ахматовой с евангельским
сюжетом, и поскольку антитеза эта не была лишь приметой ее личной жизни и
касалась миллионов матерей и сыновей, то Ахматова сочла себя вправе
художественно опереться на нее, что расширило рамки «Реквиема» до
огромного, всечеловеческого масштаба. С этой точки зрения эти строки можно
считать поэтико – философским центром всего произведения, хотя и помещены
они непосредственно перед “Эпилогом”.
“Эпилог”, состоящий из 2-х частей, сначала возвращает читателя к
мелодии и общему смыслу “Предисловия” и “Посвящения”, здесь мы вновь
видим образ тюремной очереди, но уже как бы обобщенный, символический, не
столь конкретный, как в начале поэмы.
Узнала я, как опадают лица,
Как из-под век выглядывает страх.
Как клинописи жесткие страницы
Страдания выводят на щеках …
А дальше идут такие строки :
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать,
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов
Такие высокие, такие горькие и торжественно гордые слова – они стоят
плотно и тяжело, словно вылитые из металла в укор насилию и в память
будущим людям.
Вторая часть эпилога развивает тему Памятника, хорошо известную в
русской литературе по Державину и Пушкину, но приобретающую под пером
Ахматовой совершенно необычный – глубоко трагический облик и смысл. Можно
сказать, что никогда, ни в русской, ни в мировой литературе, не возникало
столь необычного Памятника Поэту, стоящему, по его желанию и завещанию, у
Тюремной Стены. Это поистине памятник всем жертвам репрессий, замученным
в 30-е и иные страшные годы.
Возвышенно и трагически звучит, на первый взгляд, странное желание
поэтессы :
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условием – не ставить его
Ни около моря, где я родилась…
Ни в царском саду у заветного пня.
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
И тут же свойственные А.А. Ахматовой чуткость и жизнестойкость.
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.
«Реквием» Ахматовой – подлинно народное произведение, не только в том
смысле, что он отразил и выразил великую народную трагедию, но и по своей
поэтической форме, близкой к народной притчи. «Сотканный из простых,
«подслушанных», как пишет Ахматова, слов», он с большой поэтической и
гражданской силой выразил свое время и страдающую душу народа. «Реквием»
не был известен ни в 30-е, ни в последующие годы, но он навеки запечатлел
свое время и показал, что поэзия продолжала существовать даже и тогда,
когда, по словам Ахматовой, “поэт жил с зажатым ртом”.
Задушенный крик стомиллионного народа оказался услышанным – в этом
великая заслуга Ахматовой.
Одна из особенностей творчества Ахматовой состоит в том, что она
писала как бы без всякой заботы о постороннем читателе – то ли для себя, то
ли для близкого, хорошо знающего ее человека. И вот такая недоговоренность
расширяет адрес. Ее «Реквием» весь как бы разорван. Он написан словно на
разных листочках, и все стихотворения этой траурной поминальной поэмы –
фрагменты. Но они производят впечатление больших и тяжелых глыб, которые
движутся и образуют огромное каменное изваяние горя. «Реквием» – это
окаменевшее горе, гениальным образом созданное из самых простых слов.
Глубокая идея «Реквиема» раскрывается благодаря особенности таланта
автора с помощью звучащих голосов конкретного времени : интонации, жестов,
синтаксиса, словаря. Все говорит нам об определенных людях определенного
дня. Эта художественная точность в передаче самого воздуха времени поражает
всех читающих произведение.
В творчестве поэта А. Ахматовой 30-х годов были изменения. Произошел
своего рода взлет, рамки стиха неизмеримо расширились, вобрали в себя обе
великие трагедии – и надвигающуюся вторую мировую войну и ту войну, что
началась и шла развязанная преступной властью против своего же народа. И
материнское горе («сына страшные глаза – окаменелое созданье»), и трагедия
Родины, и неумолимо приближавшаяся военная страда, – все вошло в ее стих,
обуглило и закалило его. Дневник в это время она не вела. Вместо
дневника, который вести было невозможно, записывала на отдельных клочках
бумаги свои стихи. Но взятые вместе они создавали картину разворошенного и
разоренного домашнего очага, изломанных судеб людей.
Так из отдельных частей «Реквиема» создается образ обреченного :
Приговор. И сразу слезы хлынут.
Ото всех уже отделена.
(“Посвящение”)
И обобщение :
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки.
(“Вступление”)
Как клинописи жесткие страницы
Страдание выводит на щеках,
Как локоны из пепельных и черных
Серебряными делаются вдруг.
(“Эпилог”)
Вот они с необычайной точностью подобранные слова : “обезумев
от муки”, “страдание выводит на щеках”, “ото всех уже отделена”.
Личное и личностное усиливается. Расширяются рамки
изображаемого :
Где теперь невольные подруги,
Двух моих осатанелых лет ?
Что им чудится в сибирской вьюге ?
Что мерещится им в лунном круге ?
Им я шлю прощальный свой привет.
В потоке сегодняшней мемуарной литературы «Реквием» занимает особое
место. Писать о нем трудно и потому, что по словам молодого друга А.
Ахматовой поэта Л. Бродского, жизнь в те годы «увенчала ее музу венком
скорби».
В. Виленкин в своих публикациях пишет : « Ее «Реквием» меньше всего
нуждается в научных комментариях. Его народные истоки и народный
поэтический масштаб сами по себе ясны. Лично пережитое, автобиографическое
в них тонет, сохраняя только безмерность страдания.» Уже в первом
стихотворении поэмы, названном «Посвящение», великая река людского горя,
захлестывая своей болью, уничтожает границы между «я» и «мы». Это наше
горе, это «мы повсюду те же», это мы слышим «тяжелые шаги солдат,» это мы
идем по «одичалой столице». «Герой этой поэзии – народ… Все до единого
участвуют на той или другой стороне в происходящем. Эта поэма говорит от
имени народа».
«Реквием» ( лат. Requiem ) – заупокойная месса. На традиционный
латинский текст Реквиема писали музыку многие композиторы В.А. Моцарт, Т.
Берлиоз, Дж. Верди. «Реквием» Ахматовой сохраняет латинское написание,
кивая на основу, первоисточник, традицию. Недаром финал произведение, его
«Эпилог», выводит трагическую мелодию вечной памяти по усопшим за пределы
земной реальности :
И пусть с неподвижных и бронзовых век,
Как слезы струится подтаявший снег,
И голос тюремный пусть гулит вдали.
Голос памяти – так всегда было у Ахматовой, но окончательно
закрепилось в ее
лирике в связи с «Реквием», «где память о мертвых поет».
«Реквием» потребовал от нее музыкального мышления, музыкального
оформления отдельных разрозненных частей –
лирических стихотворений – в одно единое целое. Примечательно то, что и
эпиграф, и «Вместо Предисловия», написанные значительно позднее
основного текста стихотворного цикла, приживлены к нему органически –
именно средствами музыки. В виде «увертюры» – оркестрового вступления, в
котором проиграны две главные темы сочинения : неотделимость судьбы
лирической героини от судьбы своего народа, личного от общего, «я» от
«мы».
По своему строению ахматовское произведение напоминает сонату. Оно
начинается после коротких музыкальных тактов мощным звучанием хора :
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы.
А за ними «каторжные нары»
И смертельная тоска …
Присутствие здесь пушкинской строки из стихотворения «Во глубине
сибирских руд» раздвигает пространство, дает выход в историю. Безымянные
жертвы перестают быть безымянными. Их защищают великие традиции
свободолюбивой русской литературы. «А надежда все поет вдали». Голос
надежды не покидает автора. Поэтесса создала не хронику своей жизни, а
художественное произведение , где есть обобщение, символика, музыка.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки.
Звезды смерти стояли над нами …
Отдельные слова в таких контекстах приобретают устрашающую оценку.
Например, звезды, воспетые в художественной литературе как волшебные,
пленительные, загадочные в своей красоте, здесь – звезды смерти. «Желтый
месяц», хотя и не несет такую негативную оценку, но он свидетель чужого
горя.
Многие литературоведы задавались вопросом : «Реквием» – что такое :
стихотворный цикл или поэма. Он написан от 1-го лица, от имени «я» –
поэта и лирического героя одновременно. А также сложное переплетение
автобиографического и документального позволяют ответить на этот вопрос
утвердительно и отнести это произведение к «маленьким поэмам» в ряду поэм
XX века, хотя с точки зрения жанров «Реквием» – не простой «орешек».
Ахматова обладала высоким даром лирического поэта, основа ее
произведение, состоящая из отдельных стихотворений, – тоже лирическая.
Это дало прочность лирическим фрагментам, созданным в 1935 – 40 г. и не
напечатанным в эти годы, выстоять , не рассыпаться от тяжелейших ударов
времени и вернуться к нам, спустя полвека, цельным художественным
произведением. На первый взгляд, можно найти простой ответ. В 1987 году
тема культа личности Сталина и ее трагических последствий для народа из
«закрытых» тем стала отрытой. И «Реквием» Ахматовой , рассказывающий о
трагедии, лично пережитой поэтом в те годы, получил статус самого
злободневного документа, встал в один ряд с такими современными
произведениями, как поэма Твардовского «По праву памяти», романы В.
Дудинцева «Белые одежды», В. Гроссмана «Жизнь и судьба», стихи и проза В.
Шаламова. Но это объяснение лежит на поверхности и не может в полной мере
удовлетворить читателя. Ведь для того, чтобы произведению совпасть с
современностью, спустя полвека вернуться к новым поколениям читателей,
сохранив художественную ценность, значит нужно ее, эту художественную
ценность, иметь. Она передана в поэме тончайшими капиллярами стиха : его
ритмами, размерами, художественными средствами языка. И даже ее «Вместо
Предисловия» – это не совсем чистая проза. Это – стихотворение в прозе.
Растворение героини в общей трагедии, где у всех одна роль, давало право
на поэму :
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не смогла.
Все в «Реквиеме» укрупнено, раздвинуто в границах (Нева, Дон, Енисей)
сводится к общему представлению – всюду. Так на события 30-х годов А.А. Ахматова ответила трагедией «Реквием».
Русская поэзия знала немало примеров, когда этот жанр музыкального
произведение становился формой поэтической мысли. Для Ахматовой он явился
идеальной формой освоения трагического сюжета русской истории, в котором
авторская судьба поднялась до универсальных обобщений : поэтическое «я»
нередко выступает от имени «мы» . Авторский объектив врывается всюду :
где поселились горе и смерть, замечая « и ту, что едва до окна довели», «и
ту, что не топчет родимой земли». “И ту, что красивой тряхнув головой,
сказала : «Сюда прихожу как домой». Не теряет автор из виду ту , что «ото
всех уже отделена», и «невольных подруг», идущих по обезумевшему
городу, и «толпы осужденных».
С помощью художественных изобразительных и выразительных средств А.А.
Ахматова раскрывает основную идею своего произведения – показать ширину и
глубину народного горя, трагедию жизни 30-х годов.
Таким образом, творческие успехи поэтессы в 30-х годах огромны. Кроме
стихов ею были созданы 2-е значительные поэмы – «Реквием» и «Поэма без
героя». То обстоятельство, что ни «Реквием», ни другие произведения
Ахматовой 30-х годов не были известны читателю, нисколько не умоляет их
значения в истории русской поэзии, так как они свидетельствуют о том, что в
эти тяжелые годы литература, задавленная бедой и обреченная на молчание,
продолжала существовать – наперекор террору и гибели.
Поэзия Ахматовой – неотъемлемая часть современной русской и мировой
культуры.
В начале 50-х годов в Москве шел писательский съезд.
Председательствовал А. Фадеев, вокруг него сидели самые известные
писатели. И вдруг зал стал редеть. Все вставали вдоль стен просторного
фойе, а по центру фойе медленно шла Анна Андреевна Ахматова. Стройная, с
шалью, накинутой на плечи, ни на кого не глядя, одна.
Так и жизнь ее шла – и в центре внимания, и наедине с самой собой, а
ее поэзия была целым миром и всей жизнью.
Поэзия – это сам поэт и его время, его дух и противоборство с
несправедливостью ради благородства и красоты.
В стихах А. Ахматовой запечатлелись черты времени со всей его
чудовищной жестокостью. Еще никто не сказал о нем правды с такой горькой
беспощадностью :
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой.
Кидалась в ноги палачу,
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать
Теперь, кто зверь, кто человек,
И долго ль казни ждать.
Беззащитная и прямая, в нечеловеческих условиях перед узаконенными
преступлениями, она не только оплакала эти черные дни, но и взяла над ними
верх : «Не забыть» («Реквием»)
Время Ахматовой прошло через резкие переломы, и это был путь великих
утрат и потерь. Только поэт великой силы, глубокой сущности и воли мог
выдержать такое и противостоять всему силой своего правдивого искусства.
А. Ахматова, еще в юные годы восхищавшая мир строками неподдельной, нежной и тонкой лирики, была и твердой, и непреклонной, прямой и величавой в эту грозную переломную эпоху.
Время – самый справедливый судья. Жаль только, что возмездие
порой запаздывает.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ :
1. Б. Эхенбаум. “Анна Ахматова. Опыт анализа.” Л. 1960 г.
2. В. Жимурский. “Творчество Анны Ахматовой”. Л. 1973 г.
3. В. Виленкин. “В сто первом зеркале”. М. 1987 г.
4. А.И. Павловский. “Анна Ахматова, жизнь и творчество”.
Москва, “Просвещение” 1991 г.
5. Л.Н. Малюкова. “А. Ахматова : Эпоха, Личность, Творчество”. изд.”Тагаронгская правда”. 1996 г.
6. Министерство Образования РСФСР.
Владимирский государственный педагогический институт им. П.И. Лебедева – Полянского. ” Пути и формы анализа художественного произведения “. Владимир. 1991 г.
7. журнал “Перспектива” – 89. Москва. “Советский писатель”.
1989 г.