Казанцева С. А.
“Вопросцерковного искусства есть вопрос веры, и нет тому более выразительного свидетельства,чем икона”.
ЛеонидУспенский
Встарину иконы называли “книгами для неграмотных”. Сегодня, напротив, тому, Ктои как изображен на иконе, необходимо обучать не только детей, но и взрослых,владеющих грамотой чтения и письма, но отнюдь не “чтения” иконописногоизображения. За долгие годы атеистического лихолетья большинство современныхлюдей разучились понимать иконописный образ: им незнакомы ни сюжеты Св.Писания, ни особенности условного символического языка иконы и всего храмовогоискусства.
Икона(греч. “эйкон”) — “образ”, “изображение”. Икона — это каноническое (живописное)изображение образа Иисуса Христа, Богоматери, святых, а также событий изСвященного Писания и Священного Предания, утвержденного Церковью на VIIВселенском Соборе. Икона является неотъемлемой частью религиозного культа вПравославной Церкви, в отличие от протестантов, а также представителей другихконфессий, отрицающих необходимость и возможность изображения и почитания ликаБога как, например, в исламе, иудаизме и других религиях.
Историяиконы свидетельствует, что вопрос о возможности изображать лик Бога напротяжении многих веков в раннем христианстве обсуждался очень остро. Неслучайно первые иконописцы подвергались гонениям, а их иконы уничтожались,считались идолами, подобными языческим богам, которым поклонялись в античности.Ранних икон практически не сохранилось, и тем большую ценность представляютнемногие из них — как, например, чудом сохранившиеся т.н. “синайские иконы”VI-VII в.в. из монастыря Св.Екатерины на Синае. Выполненные в древней технике«энкаустика», когда в разогретый до жидкого состояния воск добавлялиськрасители и затем слоями наносились на деревянную основу (бук и другие породыдеревьев). Размеры ранних икон были сравнительно небольшие. Техника письмавосковыми красками была не нова. Подобным способом, как известно, были написаныфаюмские портреты, датируемые II-III вв. В более позднее время иконописцы сталиработать в иной технике — «темперы», когда краски замешивались на яичномжелтке.
Важнейшимусловием для написания иконы уже в древнехристианские времена являлось требованиек иконописцу «жити в посте и молитвах и воздержании со смиренномудрием», атакже «с превеликим тщанием писати» икону.3 Иконописцы придерживались Догмата«О иконопочитании», принятого VII Никейским Вселенским Собором Св. Отцов Церквив VIII в., который содержал следующие основные требования:
Иконописноеизображение должно быть основано на Св. Писании или Церковном Предании: ”якоповествованию евангельския проповеди согласующее, и служащее нам ко уверениюистиннаго, а не воображаемого Бога Слова”, а посему, “со всякою достоверностиюи тщательным рассмотрением определяем: подобно изображению Честнаго иЖивотворящего Креста полагати во святых Божиих Церквах, на священных сосудах иодеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях, честныя и святые иконы,написанные красками и из дробных камений и из другаго способного к томувещества устрояемые” образы Иисуса Христа, Богоматери, ангелов и всех святыхпреподобных, “честь, создаваемая образу, преходит к первообразу, ипоклоняющийся иконе поклоняется существу изображеннаго на ней”.4
Изэтого Догмата следовало, что Образ Божий не “доказуется”, а “показуется”,поэтому именно иконе среди других видов храмового искусства отводится особаяроль. Для иконописца самым важным являлась святость жизни и особая мистическаяинтуиция, способность воспринимать и переживать духовный мир, а уже затемценилось мастерство художника. Духовный опыт общения с миром высших сущностейспособствовал “умному деланию”, преображению человеческой личности, и этоявлялось истинным содержанием иконы. А образец, с которого снимался список,подчинялся канону.
Дажекраткий экскурс в историю возникновения иконописного образа свидетельствует о религиознойсущности иконописного образа. Основным назначением иконы является ее участие вбогослужении. Являясь неотъемлемой частью литургии, икона выступает посредникоммежду молящимся и Образом, к которому верующий обращает свою молитву.
Однаков иконе, как многосложном явлении, можно обнаружить и эстетический аспект:икона является также особым видом церковного, храмового искусства. Но икона — высшее из искусств. Именно иконописный образ содержит во всей своей полнотеметафизическое бытие иной, пре-ображенной духовным светом вещественнойреальности, которая является началом всех существующих индивидуальных феноменовокружающего нас мира. Это иное бытие высших сущностей предстает в иконописномобразе в превосходной степени во всех лучших своих качествах и характеристиках.Визуально являемый образ в иконописи свидетельствует о присутствии Иного вкаждом из них, о связи с Иным, и содержит в себе в символической форме модельэтого Иного бытия. Универсальное и типичное содержится в индивидуальномобразе-лике через феноменологию предстоящего образа. При этом именнометафизическое составляет основу феноменального, позволяя говорить об образе,как о субстанции столь же истинной и абсолютной, сколь ее основание ипервопричина. Само же метафизическое укоренено в сакральные глубины,подверженные лишь историческому их постижению и символическому прочтению изакреплению в образе-знаке, характеризующем природу иконописного образа.
Чтобы«глазами взирая на образ, умом восходить к первообразу», необходимоопределенное усилие (и, прежде всего, молитвенное) от воспринимающегоиконописный образ. Все, созданное Богом, поистине красиво, ибо святостьпрекрасна и в ней воплощено единство Истины, Добра и Красоты. Это подлинноеединство миропорядка и духовного устроения человека закреплено викононографическом каноне, который, несмотря на консерватизм своего содержанияи формы, никогда не служил помехой для подлинного творчества художника — иконописца.
Требованиеследовать канонической форме, в которой закреплено «постижение истины,проверенное и очищенное собором», является не стеснением, а разумнымограничением в рамках его подлинно свободного и в то же время смиренногодуховного выбора. Все случайное и несовершенное в индивидуальном (подчас,хаотичном) выборе, которое нередко отождествляют со свободой творчества, врамках этого естественного и добровольного для духовного человека самоограниченияблагодаря следованию канону отметается, что позволяет оградить себя отвозможных ненужных ошибок и обрести твердую почву под ногами. Истинный художникстремится воплотить в своем творчестве не только свое, индивидуальное видениемира, но и объективно прекрасное в приоткрывшемся ему мире горнем. Далеко невсе, созданное художником, несет на себе печать божественной красоты. И толькопребраженный духовно, художник способен создать творение, подобноебожественному — в противном случае и красота может явиться красотой толькоплоти, искушая и не спасая человека.
Истиннымместом пребывания иконы, ее «домом», является храм, а не музей, не личнаяколлекция «ценителей» старины. И тем более, не аукцион, где иконе назначаетсяцена в зависимости от ее художественных достоинств, сохранности и проч. Встарину на Руси не принято было продавать икону, но только дарить и хранить еекак зеницу ока, относясь к ней как к величайшей святыне и ценности.
Подчеркиваясвоеобразие иконописного образа как явления многосложного, воплощающего в себеединство религиозных и эстетических черт, икону не следует в то же времярассматривать в одном ряду даже с выдающимися произведениями религиозногоискусства, созданными в России и Европе последние несколько столетий. В иерархиивысших ценностей они не могут претендовать на ту недосягаемую высоту, которуюпо праву занимает икона. Образы и сюжеты иконы строго каноничны, соборны, т.е.являются плодом многовекового и даже более чем двухтысячелетнего опытаПравославной Церкви. Не только содержание иконописного образа строгоканонизировано и определено, но и художественный язык, которым написана икона,особый, условно-символический, содержащий в себе единство божественного ивременного, исторического. Отсюда существование такого великого множестваиконописных образов Богочеловека, Богоматери, святых, написанных разнообразнымииконописными школами, существовавшими в разное время в различных регионахканонического православия, и в самой России.
Вто время как образы, написанные не иконописцами, а художниками на религиозныесюжеты, в лучшем случае, являются лишь иллюстрацией тем и сюжетов Св. Писания.Кроме того, художники нередко отступают от канонического содержания и формы ипользуются не символическим, а художественным языком светского искусства — прямой перспективой, свободой в выборе цвета и проч.(как, например, Рафаэль,Васнецов, Нестеров и другие европейские и отечественные художники).
Еслиот иконописца требуется особое «молитвенное усилие», достигаемое постом,молитвой и благословением, то художники, создававшие картины на религиозныесюжеты, не всегда являлись по-настоящему верующими и воцерковленными. Темыевангельских сюжетов волновали и известных художников XX в. Даже у П. Пикассо иС. Дали можно встретить полотна на тему «Распятия».
Такимобразом, не только религиозные, но и светские художники намеренно отходили оттрадиционного иконописного канона, больше обращая внимания на человеческую, ане божественную сущность в образе святых, их страстную сторону, и создавалипроизведения, которые уже не могли претендовать на постижение глубинысакрального духовного опыта. В этих произведениях, в отличие от иконы,преобладала эстетическая функция, которая нередко освобождалась от религиознойи нередко доминировала. Превращение иконы в картину на религиозные темысопровождается подменой духовного уровня телесно-психическим или душевным.“Единство в духе молитвы и созерцания заменяется единством настроения”.5Живопись на религиозные сюжеты бессильна выразить глубину молитвенногоустремления, которая присутствует в иконе. Она может выразить лишь человеческуюстрастность и привязанность к миру дольнему, с которым она не в силахрасстаться, хотя мысленно и стремится к миру горнему. Отсюда та бесстрастностьи холодность евангельских образов в картинах С. Дали и П. Пикассо, тасентиментальность и трогательность образов Богоматери у Рафаэля и В. Васнецова.Картины этих художников наполнены, скорее, музыкой душевных ритмов и несут,прежде всего, глубину человеческих чувств и переживаний (хотя нередко это иназывают духовной сферой), однако “молящееся сердце почувствует в ней фальшь,сентиментальность, лиричность, самолюбование, чувственную плаксивость, тонкийзапах тления.”6
Вто время как иконопись – творчество особого рода, соотносимое с определеннымиправилами, не просто ставшими формальной формой и механически усвоеннымииконописцем, но каноническими правилами содержательного, глубинного,метафизического свойства. В иконе отражены онтологические пласты православия,самой сути христианского вероучения и культа, фокусирующего в себе всю историювозникновения Христианской Церкви. Более того, в иконописном визуальном образесимволически запечатлена сама история христианства – от споров о возможностивыразить невыразимое – до того, какими специфическими средствами это возможно.И если в ранние христианские времена до разделения Церкви на восточную изападную и канон был един, то со временем католический канон стал все болееотличаться от канона православного, что явилось отражением в иконописании всегоцерковного богослужения. В католической церкви канон отразил богочеловеческийобраз и всех святых через призму человеческой природы, а не божественной егосущности. Поэтому и образ Богоматери и в поэзии и на картинах художников впослевозрожденческую эпоху все более трактовался в образе Прекрасной Дамы спроявлением чувственности и сентиментальности, в отличие от строгогоиконописного образа-лика древних мастеров греческого и византийского письма.
Виконе удивительным и чудесным образом сочетается божественное с человеческим, втом числе и с индивидуальным видением художника-иконописца. Если достигнутоемастерство художника не заслоняет его искренность и веру, то из-под кистииконописца выходят молитвенные образы. И в этом иконе заметно уступаютпроизведения религиозной живописи (как и всего религиозного искусства),служащие лишь иллюстрацией сцен из Св. Писания или вольной их трактовкой.Являясь неканоническими, они отягощены плотью, индивидуальным видением, чтоподчеркивает их в первую очередь человеческую, а не божественную суть.
Каковыже границы канонического и неканонического в иконописи и религиозном искусстве,границы эстетического и религиозного, соборного и индивидуального видения иусвоения канона? Почему возникает такое множество школ в иконописании дажевнутри одной национальной традиции (как, например, в русской иконописисуществуют московская, новгородская, псковская, ярославская и др. школы)?Несмотря на своеобразие каждой школы, есть и нечто общее, что отличают русскуюикону от византийской. Эта разница существует в рамках единства – единогоканона, творчески усвоенного каждой школой. В то время как иконописание иживописный образ на религиозные темы и сюжеты отличается порядком постижениядуховной реальности – метафизическим (в иконе) или, скорее, феноменальным (вживописи), религиозно-эстетическим (в первом случае) или ограничиваясь лишьпоследним (во втором).
Виконе «внешняя красота принесена в жертву религиозной идее», — как справедливоотмечает русский исследователь иконы Ф.Буслаев.7 В русской иконе отсутствуетсознательное стремление к изяществу: «Она не знает и не хочет знать красотысамой по себе, и если спасается от безобразия, то потому только, что проникнутаблагоговением к святости и божественности изображаемых личностей, она сообщаетим какое-то величие, соответствующее в иконе благоговению молящегося…Красотузаменяет она благородством».8 И, напротив, чувственность, перешедшая меруграциозного, присутствует во многих произведениях даже выдающихся мастеровмировой живописи (как, например, у Леонардо да Винчи, Рафаэля и другиххудожников). В противовес произведениям религиозного искусства, русские иконы,написанные пусть «неумело» (например, т.н. «северные письма»художников-самоучек Старой Ладоги, Великого Устюга, и других северных отдаленныхокраин Древней Руси), лишь на первый взгляд, уступающими в профессиональноммастерстве известным изографам (иконописцам), являются в то же время своегорода шедеврами иконописания. Они подкупают своей непосредственностью иискренностью, своей душевной простотой и сердечностью. Они самобытны инеподражаемы, хотя и написаны пусть неумелой рукой, но художником с молящимсясердцем, устремленным к Богу. Многие из них явили собой примеры чудотворений.Поистине, «Дух Божий дышит идеже хощет» (Ин. 3, 8).
Итак,какой бы красивой и совершенной не являлся иконописный образ, эстетическаяфункция иконы не имеет того самостоятельного значения, которая эта функцияимеет в светском произведении искусства. Ибо икона — не предмет эстетическогосозерцания и любования, каким является произведение искусства, а, прежде всего,явление культовое, религиозное. Икона — тайна, участвующая в литургическомбогослужении, которому подчинено все, происходящее в Храме и сам храм, какнекий синтез различных видов религиозного искусства — архитектуры, живописи,музыки, и др. Являясь органической и неотъемлемой частью храмового искусства,икона созвучна покою, вечности и тишине. Она лишена всего временного ипреходящего. Так же, как и все храмовое искусство, она построена на камне, а нена песке.
Заметнымкультурным и историческим событием всей духовной жизни России и Западной Европыстало «открытие» чуда древнерусского иконописания, которое произошло в концеXIX – XX в.в. И сегодня русская икона остается непревзойденным образцом совершенствав создании визуального образа подлинной духовности. Вновь открытая для взора вначале XX в., икона словно является ориентиром и напоминанием художнику и всемумиру о том высоком призвании и предназначении, которое он должен выполнитьперед людьми, чтобы они не забывали по какому Образу и подобию был сотворен самчеловек.
Нередкоикону сравнивают с искусством авангарда, усматривая некоторые схожие стороны ихязыка и даже ставя в один ряд оба явления по своим «художественнымдостоинствам». Однако следует иметь в виду огромную разницу в природе этих двухфеноменов. В действительности, русская икона и русский авангард принадлежатдвум разным духовным полюсам. Остановимся на этом подробнее.
Во-1-х,икона — это не только искусство и не столько искусство. У нее множество другихфункций, помимо художественно-эстетической. Сравнение иконы с авангардом заметнообедняет ее смысл и назначение. Во- 2-х, икона сакральна, т. е. содержит в себетайну создания Богообраза и святых. Она участвует в молитве как посредник.Икона принадлежит, прежде всего, Церкви и ее главным назначением являетсябогослужебная (литургическая) функция. Поэтому местом пребывания иконы являетсяне музеи и частные коллекции, как в случае с произведениями авангардногоискусства, а храм, который и есть ее истинным «дом». В-3-х, икона строгоподчинена канону, т.е. определенным законам и правилам, по которым она быласоздана и которые коллективно (соборно) были установлены Церковью на ВселенскихСоборах (напомним, что важнейшими для иконописцев являются II и VII). В-4-х,икона содержит в себе не просто некий смысл, некую духовность, но передает спомощью особого языка содержание Св. Писания.
Чтокасается авангардного искусства, то это явление целиком принадлежащее светскомумиру – миру искусства и современной культуры и не должно претендовать на некуюособую роль в жизни человека. Правда, на заре рождения авангардизма, наряду схудожественной функцией, ему отводили также активную социальную роль вреволюционном переустройстве общества. Огромная роль при этом принадлежаласамому художнику, его субъективному вкусу и идеологическим устремлениям.Авангардное искусство – это, скорее, эксперимент в области творческогораскрепощения художника, буйство энергии, часто неосознаваемой. В то время какиконописание требует особого «молитвенного усилия» и концентрации всех духовныхсил, которым подчинены также душевно-телесные. Имена ранних иконописцев частобезымянны, они были столь смиренны, что не смели ставить свои подписи рядом собразами святых. Этого нельзя сказать о художниках-авангардистах, которыеоткрыто мечтали о славе и еще при жизни были хорошо известны. Конечно,испытывая уважение к отечественной традиции, некоторые художники, возможно,впитали и бессознательно усвоили определенные приемы русских иконописцев,испытали их влияние (как, например, П. Водкин или Н. Гончарова), но этосходство чисто внешнее и не затрагивает сути и глубины создания образа, вкотором все едино и взаимообусловлено. Напротив, авангардное искусство как разстремилось и стремится возможными средствами нарушить эту целостность,перекроить действительность, изменить самого человека. Авангард прежде всего отразилбунт, революцию, жажду всепоглощающего эксперимента, который витал надевропейским миром в начале XX в.
Такимобразом, даже самое общее сравнение иконы и произведений светского искусства,включая авангард, показывает существенную разницу между двумя этими феноменами,которые не следует ставить в один ряд и не забывать, что природа иконописногообраза несравнимо более сложна и многообразна, чем даже самые выдающиесяпроизведения мирового искусства, являющиеся творениями рук человеческих. И приэтом не следует забывать, что литургической функции иконы подчинено всемногообразие других, в том числе и художественно-эстетических.9
Список литературы
1.Цит. по кн.: Православная икона. Канон и стиль. Москва 1998, с.6
2.См.: Из Соборного определения о живописцах и о честных иконах 1551 г.- в кн.:Православная икона…с.9
3.там же, с.8
4.там же, с. 75.
5.там же
6.Ф.Буслаев. «Иконе чужда красота»- в кн. Православная икона…. с.187
7.там же
8.там же, стр.190
9.Лепахин В. Значение и предназначение иконы. Спб., 2003.